Холодное осеннее небо было плотно обложено тяжелыми облаками, из-за которых лишь на короткие мгновенья прорезались солнечные лучи, даря последнее тепло. Вязко гукали паровозные гудки. Сквозь треск динамиков прорывались команды дежурной по станции. Худенький, высокий подросток четырнадцати лет в легком черном пальто брел между железнодорожных путей, мимо пакгаузов, складов, стоящих в тупике вагонов по мерзлой промасленной земле, заплеванной семечками, окурками и пивными пробками. К ушам его тянулись проводки от плеера, черный вязаный шарф аккуратно укутывал шею. Он близоруко щурился, выбирая дорогу, переступая через рельсы, неловко спотыкаясь временами о шпалы.
Все время, что он шел, удалившись уже достаточно далеко от здания вокзала, за ним наблюдали пять пар глаз. Пятеро подростков от девяти до четырнадцати лет, скрытно преследовали его на отдалении, прячась за вагонами. По внешнему виду можно было безошибочно определить в них беспризорников, разве что у самого старшего имелась куртка более-менее цивильного вида, но лоснящиеся от грязи джинсы и спутанные волосы выдавали и его.
- Я те говорю, Серый - подкашливая, говорил старшему самый мелкий среди них пацаненок с чумазой физиономией - Эт наш клиент. Я его от палатки вел. Он один. Смотри, какой жирный, плеер, мобила сто пудов, да и деньги мамочка в кармашек положила...
- Цыц, Колокольчик. Не тараторь. Сам вижу. - сплюнув, оборвал его Серый. - Подождем малеха. Куда он прется? Может у него здесь батя пашет, или кто еще...
- Да ты посмотри на него! - не успокоился малый. - Да кто у него здесь? Он же цивил, ё-маё, голимый. Надо стопить, пока никого вокруг!
- Дело говорит. - поддержал его другой подросток - Давай, Серый!
- Ну, ладно - оглядевшись и еще раз сплюнув сквозь зубы, проговорил, наконец, Серый - Колокольчик со мной. А вы трое сзади зайдете. Пошли...
Худенький подросток, обходя очередное препятствие на пути, неожиданно остановился. Из-за вагона, стоящей на путях пустой электрички, к нему навстречу вышли двое оборванцев. Один был примерно его возраста, но покрепче в плечах, второй совсем маленький, почти ребенок, но с серьезным выражением лица и угрозой во взгляде. Подросток инстинктивно оглянулся. Сзади приближались еще трое, вылезшие из-под вагона. Он достал из ушей наушники и замер, не пытаясь бежать. Взгляд его, казалось, был растерянным, но без паники.
- Опаньки! - подошел к нему почти вплотную Серый - Куда идем мы с Пятачком?
Остальные расположились полукругом вокруг подростка.
- Ищу пятнадцатый тупиковый - голос подростка подрагивал, но непонятно от страха или от промозглого воздуха.
- Ищу-свищу... И чего там тебе надо?
- Посылку... - казалось, он справился с волненьем и отвечал увереннее - Посылку не встретил. Состав отогнали уже. Сказали, что проводники дежурные там. Вот... А вам чего надо?
- Щиколаду, бля - голос Серого зазвучал с угрозой и напором - А ну-ка, быренько уши и мобилу сюда!
Подросток отпрянул и снова оглянулся. Его толкнул в спину один из стоявших сзади:
- Чо, сука, лох, тормозишь?! Никто тебя здесь не услышит! Делай, что говорят!
Он снова посмотрел на Серого.
- Вижу, не догнал. - помрачнел Серый, опустив демонстративно руку в карман. - Чего тебе, физию расписать? Гони оргтехнику!
Подросток безропотно достал мобильный телефон и вытащил из внутреннего кармана цифровой плеер.
- Колокольчик, прими - скомандовал Серый.
Малыш подскочил и сграбастал с руки подростка технику. К нему тут же подскочил один из стоявших сзади.
- Дай, дай, зазырить... Чо там? Самсунг? А плеер?...
- Хорош. - оборвал их Серый. - Я еще не закончил.
Он вновь обратился к пленнику:
- Шарф тоже снимай. Мама новый свяжет, а нам некому, гы-гы...
- А вы...Эти... - разматывая шарф, сбивчиво говорил подросток - Бездомные, да? Беспризорники?
- Эти, эти... Самые... Ага... Чо, не видел?
- Неа... Только по телику иногда...
- А я телика сто лет не видел. Вот и встретились. Тебя как звать-то?
- Митя...
Беспризорники загоготали.
- Ми-тя... - передразнил Серый. - Как котенка... Дмитрий ты, стало быть. Димон.
Серый пощупал митино пальто.
- А пальтишко у тебя, Димон, хлипкое... Ладно, оставь себе, а то еще простудишься, кому мама будет тефтели жарить...
- Да ты чо, Серый?! - возмутился один из его друзей.
- Не гони, Кит! Ты его вдвое шире. Да и зима на носу, куртку надо хорошую, а не эту тряпочку с подкладкой. - Серый вновь обратился к Мите - Деньгу мечи! И не заставляй обыскивать...
Все так же безропотно Митя достал портмоне и открыл.
- Дай сюда! - вырвал портмоне из его рук Колокольчик. - Ого, три штуки! Гульнем, братва.
Серый молча забрал портмоне. Пересчитал.
- Это все?
Митя мотнул головой.
- Ну, ладно. А теперь нагнулся и вприпрыжку поскакал отсюда. И чтоб больше я тебя не видел. Ментам на вокзале стуканешь, нам ни хуя не будет, а тебе пиздец. Усек?
- Да. А... Серый...
- Чего ты вякнул? - развернулся старший, уже собиравшийся уйти - Забудь все, что ты слышал и кого ты слышал! Иначе прямо счас попишу!
- А... можно я у вас телефон выкуплю? - словно набравшись храбрости, задал вопрос Митя. - Вы ж его все равно сдадите. А мне его отец подарил. Влупит, если узнает...
Серый опять подошел к нему вплотную и уставился в глаза.
- А... Деньги у меня есть... Я скопил... Давно... - по затухающей бормотал Митя.
- Сколько дашь? - после долгой паузы проговорил Серый.
- По номиналу, девять тысяч...
- А чего тогда новый не купишь? - опять с подозрением уставился в его глаза Серый.
- Все равно на деньги попал. А там, в памяти куча номеров забита. Да и вам деньги, наверное, нужнее, чем "Евросети". Вы ж бездомные...
- А ты добрый такой?
- Не знаю...
Серый отвел взгляд и помолчал. Все смотрели на него.
- Ну, хорошо... Завтра, в семь на этом месте. Если кого с собой притащишь, прямо здесь тебе яйца отрежу. Давай, вали...
- Спасибо.
Вечером девять подростков-беспризорников сидели у костра. К уже известной компании добавились еще два паренька и две девушки, тринадцати и пятнадцати лет. Все были пьяны, на земле валились три пустых бутылки из-под портвейна, еще две ходили по рукам початые. Пили из горла и жарили на палочках толстые сардельки. На импровизированном столе из перевернутого ящика лежал разломленный хлеб, остатки сыра, конфеты и яблоки. Серый сидел с сигаретой, щелкая по клавишам митиного телефона. На дисплее возникло фото юной девушки в ярко-красном берете с озорной челкой. Легкая улыбка оставила ямочки на ее щеках. Серый надолго застыл, время от времени затягиваясь и выпуская едкий дым, прищурив глаза. Вокруг стоял пьяный гогот. К нему подошла одна из беспризорниц, что помоложе, одетая как шлюха. Она и была привокзальной шлюхой. Присела рядом с ним и обняла за шею, пьяно улыбаясь.
- Серуня, мужа мой, ты чего невесел?... А что это за телка?
- Отстань. Телка, как телка, в мобильнике была.
- Ну-ка, дай заценю...
- Не лапай, сказал же! Мобилу завтра менять будем.
- Да не придет этот сучок нихуя. - встрял Колокольчик, покачиваясь на худеньких ножках. - Зассыт...
- Придет - мрачно процедил Серый, убирая телефон в карман. - Не робкий. Спокойно себя вел.
- А давай, слы, позвоним этой чувихе из телефона - Предложил Кит. - Кто тоненьким голоском за Митю проблеет? Скажем, чтоб завтра на свиданку туда же приходила... Гы-гы...
- Я те позвоню, бля! - неожиданно резко ответил Серый.
Кит осекся. Остальные тоже недоуменно уставились на Серого.
- Подпишется, а нахера нам свидетели нужны? - уже более миролюбиво закончил он. - Дай батл, Ленка.
- Пей, Серуньчик - опять прижалась девушка к нему. - А то злой какой-то... Хочешь я тебе минетик соображу?
- Ты сначала трепак долечи. - огрызнулся Серый.
- Он орально не передается. - обиделась Лена. - Да и гондоны есть...
- Ты это крыше, майору Дяде Степе расскажи - сделав большой глоток красного пойла, проговорил Серый. - Шалава...
На следующий день Митя стоял на условленном месте, зябко поеживаясь. Похолодало, дул пронизывающий ветер, а он был без шарфа. Стоял он уже минут десять, а Серый с Колокольчиком наблюдали за ним из-за укрытия. Вернулся Кит.
- Серый, мы прошарили вокруг, вроде только местные, ничего подозрительного...
- Я так и думал. Пошли.
Втроем они приблизились к Мите, тот заулыбался.
- Принес? - сходу спросил его Серый.
- Да. Вот. - ответил Митя, протягивая деньги.
- Держи. Молоток. - Серый протянул мобилу.
- Спасибо.
- Хы, он еще благодарит - осклабился Серый. - Давай, может, обмоем сделку и твой новый телефон?
Серый добродушно засмеялся, Колокольчик с Митей подхватили.
- А как? - удивился Митя.
- Да, как... Возьмем пивка или водяры...
- Я не пью... - смутился Митя - Вернее, только пробовал... немного пива... летом...
- Погоди, малой... - перебил его Серый - Вишь, нормальный чел. Не жопа. Пошли, Димон, я угощаю.
Он снова жизнерадостно заржал. Колокольчик недоверчиво посмотрел на него, но промолчал.
Остаток вечера Митя провел в компании Серого. Они выпили по литру пива за разговорами о том, о сем. Когда совсем стемнело, сделали набег на товарняк, где по наводке было три вагона с сухофруктами из Средней Азии. Хапок не удался, как только сбили пломбы, нарисовались два охранника. Дали деру под свистки и счастливо ржали, когда оторвались и перевели дух. Серый неожиданно для остальных проявил странное доверие к новичку, и привел его в их временное обиталище - в списанные на утиль плацкартные вагоны, где выбитые окна заменяли картонки и фанера.
- Давай, Димон, обряд крещения - сказал Серый, когда они расселись по лавкам. - На деле ты сегодня с нами был, осталось лишь занюхать. Кит, где "Момент"?
Кит заглянул под сиденье и достал клей. Колокольчик вытащил целлофановые пакеты и раздал. Кит отцедил всем по пакетам.
- Ты в курсах, что делать? - спросил Митю Серый.
- Ну... Читал про токсикоманов. Сам не пробовал. Только в школе пару раз траву курил.
- Травка - баловство. Для девочек, хи-хи, ха-ха. А тут реальный крышесьезд. Не бзди, харю внутрь и глубокоооо дыши...
Остальные уже приступили к процедуре. Митя, поглядев по сторонам, опустил лицо в пакет и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов.
- Вооо... - смотрел на него Серый - Нормалёк. Давай, давай, приобщайся...
Потом и сам засунул голову в пакет.
Митя первым стянул с головы целлофан. Взгляд его помутнел, лицо было бледным. Потом и остальные выползли наружу. Один Колокольчик еще дышал клеем. Все обмякли, кто-то бессмысленно хихикал, кто-то смотрел в пустоту. Серый, с трудом артикулируя слова, произнес, вытянув гуляющую руку:
- Коло...кольчик... Стяните кто-нить... Опять переберет... Ха-ха-ха...
Кит стянул с Колокольчика пакет. С подбородка его свисала длинная слюна, взгляд закатился, он плавно сполз на полку и остался лежать на боку. Митя тоже завалился неловко в сторону.
- Ну, как Митюня? - спросил его Серый, улыбаясь.
- Ммм... нннн... - замычал он в ответ и, уже собравшись с силами - Хорошшшшо...
Он тяжело дышал, ворочался, словно искал точку опоры. Голова болталась, как у китайского болванчика. Минут через пятнадцать его вырвало в тот же пакет.
- Слабак - ухмыльнулся Кит.
- Сам-то чо, не блевал? - осадил его Серый - Со всеми по перваку бывало. Митяй, ты как?
- Лучше - с усилием проговорил Митя.
Голова у него кружилась, цвета плыли и запах ацетона, казалось, пронизал все поры организма. Окончательно полегчало только через два часа, когда все уже укладывались спать на разных полках грязного вагона. Кто-то, как Колокольчик, уже по новой проводили "ингаляцию".
- Пойдем, провожу - предложил Серый, когда Митя засобирался.
- Угу - обрадовался Митя.
Они шли вдоль путей, негромко разговаривая. Митя всей грудью вдыхал морозный воздух, освобождаясь от муторного состоянья.
- Ты кто сам-то? - спрашивал Серый.
- В каком смысле?
- Ну, где учишься, того-сего?
- Да, в школе, как и все. Живу с родителями. Обычно.
- А с нами чего решил вдруг затусить?
- Ты ж сам позвал... Да, и просто, интересно стало... Экстрим, это тебе не по ящику... А ты откуда?
Серый помолчал. Остановился, прикурил.
- Из-под Рязани. Мать померла. Отец запил жестоко. Еле убёг, прибил бы нафиг.
- И долго уже... так?
- Лет пять. Вначале, конечно, колбасило. Спецприемники, голодуха. Пару раз порезали. Один раз бомжи чуть не убили. А сейчас ничё. Пообтрепался. Видишь, какой у меня отряд. "Армия трясогузки".
- Что за название?
- Да книжку одну помню... Из той еще жизни...
- Не читал.
Пошли дальше.
- Слышь... - как-то менжуясь, нерешительно продолжил Серый. - А телка эта кто? Ну, в смысле... из телефона... твоего?..
- Это... в берете что ли?
- Во-во. Красная шапочка.
- Так это Настька, сеструха моя двоюродная. А что, понравилась?
- Да не... Так просто спросил. Лицо такое... Необычное...
- Настька классная. Мы с ней как родные. А... Хочешь познакомлю?
- Вот еще. Что у меня своих баб мало...
- Она не баба. Она красивая девчонка, и не дура. Слушай, точняк! Давай от меня обратка: я с твоими тусовал, теперь ты приезжай на выходные, с моей компашкой затусуем, а? Заодно и с сестрой познакомлю.
- Да не... Не катит.
- Да, все катит! Ты же симпатичный пацан, если разобраться. А девчонок, я читал, тянет к плохим парням. Будет классический вариант - "Красавица и Чудовище"! Ха-ха-ха... Да, не обижайся, я шучу. Ну?
Серый шел, задумавшись, смотря куда-то под ноги.
- Короче... - продолжил Митя. - "Да" и "нет" не говори... Дай мне твой мобильный. У тебя же есть мобила?
- А то. Сейчас и у бомжей мобилы есть.
- Ну вот. Я тебе через пару дней позвоню, все и решим. Давай, диктуй...
Они подошли к концу привокзального перрона.
- Ну, спасибо. Дальше не надо - остановился Митя. - Значит, договорились. Звоню, и забиваем стрелку.
- Посмотрим... - буркнул Серый.
Сплюнул. Посмотрел на Митю:
- А ты ничего, нормальный пацан.
- Ты тоже.
- Бывай.
- Пока.
На следующий день джип с затемненными стеклами остановился у ворот закрытого частного лицея в центре Москвы. Водитель вышел из машины и открыл дверцу пассажиру. Из салона появился Митя. Он был в дорогом "клубном" пиджаке с гербом лицея, отутюженных темных брюках и белой сорочке с узким галстуком-селедкой.
- Спасибо, Александр Викторович - вежливо поблагодарил он.
Подошел к закрытому входу и приложил магнитную карточку. Щелкнул замок, пропуская его внутрь. Звонок еще не прозвенел, и во внутреннем дворике стояли группки лицеистов. К одной из них Митя и направился. Три его сверстника, одетых в "униформу" и Анастасия, в таком же пиджаке, только приталенном, в лицейской юбке из красно-синей "шотландки".
- Приветствую вас, господа! Миледи... - он чуть кивнул головой в сторону Анастасии.
- Магистр, как наши дела? - улыбнулась девушка.
- Лед тронулся, как говорил Предтеча. Все идет по плану. Тайная вечеря состоится. Ты достала?
Настя порылась с сумочке и извлекла грязновато-серую квадратную бумажку с коричневым пятном посередине.
- Что это?
- "Омега". Польская кустарщина. Скелетоса напрягла, он у районного барыги замутил.
- И что сие?
- Адская смесь амфетаминов. Ядерная бомба. Один раз по незнанке сьела, была сутки беспощадно изнасилована счастьем. Потом чуть не подохла, отходняк тяжелый.
- То, что нужно. Миледи, Вы прелесть. А подделка?
Настя опять залезла в сумочку и достала еще несколько квадратиков, напоминавших первый.
- Самая дешевая туалетная - продолжила она, демонстрируя бумажки - и капнула слабой заваркой.
- Годится. - Митя был серьезен. Взгляд его упал на одного из подростков, доселе молчавшего. Он нахмурился:
- Константин, Вы по-прежнему полны решимости вступить в наш элитный клан?
Юноша выдержал взгляд Мити:
- Да.
- Вы готовы к тому, что это потребует полной самоотдачи, а местами и отрешенности от собственного "я", в угоду коллективу и лично мне?
- Да.
- Ну что же... Вот и первое задание, что будет Вашим испытанием. Встречу в верхах проведем в Аносино. Лес там рядом?
- Близко. А почему у меня?
- Именно поэтому. У нас в Жуковке, одни заборы и камер дофига. А дело требует интима. Так мы можем на Вас положиться?
- Да... - с некоторой затяжкой проговорил Константин.
- Иного ответа, как говорят в таких случаях, я от Вас и не ожидал. - подытожил Митя.
Прогремел звонок. Ученики потянулись ко входу.
- Вперед, мои коннетабли и канделябры - с ухмылкой проговорил Митя, направляясь к лестнице, отделанной декоративным камнем.
В субботу Серый встал ни свет, ни заря. Растолкал Колокольчика.
- А? Чего? - спросоня бормотал малой.
- Подьем, Кол. В баню пошли. Я тороплюсь.
- А... - зевая, недоумевал Колокольчик - А какого так рано-то? Чо за пожар?
- Ну не хочешь, как хочешь.
- Да не, разбудил уже, пойду.
В десять утра они уже сидели распаренные в номере, вкусив первый жар парилки. Потом в прачечной самообслуживания при бане выстирали и высушили белье с одеждой. Затем Серый еще зашел в парикмахерскую и навел последний лоск.
- Ну, все Колокольчик, дуй к нашим. А у меня дела сегодня. - проговорил Серый, намереваясь разойтись.
- Не понял. Чо за дела? Я с тобой.
- Нет, малец. Я к бабе еду. К девушке, то есть.
- Пусть подругу зовет, не в первый раз, небось. Вместе пойдем.
- Нет, я сказал. Сегодня я один. Договорился, что один буду.
- Постой... Это ты не с Митей ли встречаешься и его бабой телефонной?
- Не важно. Дуй, я сказал. Пока.
- Подожди, Серый... Серый, слы... - Колокольчик вдруг не в шутку заволновался - Серый, говно это, чует мое сердце... Козел он городской, пижон, подставит тебя... Серый меня возьми, я точно говорю, не облажаюсь...
- Колокол, ты чо в натуре? Чо за измена? Ты чо, меня что ли не знаешь? Да я любого урою, если чо... Походу, ты ревнуешь просто...
- Я?! Ревную?! Да пошел ты нахуй!
- Все. Разговор окончен. Пиздуй "домой".
Серый решительно развернулся и зашагал прочь. Колокольчик сиротливо смотрел ему в спину. Потом покачал головой и, нахохлившись, побрел.
Серый доехал до "Войковской" и оттуда электричкой до Нахабино. На перроне его ждал Митя. Маршруткой они добрались до Павловской слободы. Можно было ехать и дальше, но Митя предложил пройтись.
- Заодно, по дороге и переоденешься - он потряс большим пакетом, что нес в руках.
- Чего? - резко спросил Серый.
- Да, ты не обижайся. Я тебе свои джинсы и куртку приволок, должно подойти. Встречают-то все равно по одежке. А уж провожают по уму. Просто хочу, чтоб ты произвел хорошее впечатление. От всей души, Серый.
Серый недоверчиво заглянул в пакет:
- Ну, ладно. Будем считать, бал-маскарад.
Он и впрямь преобразился, когда в придорожных кустах одел почти новенькие модные джинсы и черную куртку с красным башлыком-капюшоном. Атлетичный синеглазый блондин в современном прикиде.
- То, что доктор прописал! - радовался Митя.
- Пижон, бля - улыбнулся в ответ Серый, пытаясь оценить себя со стороны.
Через пятнадцать минут они подошли к ограде элитного коттеджного поселка. Родители Константина отсутствовали. В доме была лишь домработница. Митя по очереди представил ребят:
- Знакомся. Эдик, Игорь и Константин. А это Настя.
Серый пожал всем по очереди руки, приглядываясь. "Ботаники" - пронеслось у него в голове: "Если что не так, любого уделаю". Он расслабился.
- А Вы, стало быть, тот самый Робин Гуд? - улыбалась девушка.
Серый невольно расплылся в улыбке, пожимая ее холодную узкую ладонь:
- Да не... Я просто Серый... Сергей.
- Очень приятно.
С дороги они плотно закусили. Потом с час рубились в "Play station". Выпили тайком бутыль красного испанского вина. Настороженность, с которой Серый вошел в этот дом и компанию, постепенно сошла на нет. Он раскрепостился, смеялся и шутил, отмечая про себя реакцию Насти на его слова. Ловил время от времени с удовлетворением ее испытывающий взгляд. И сам не упускал случая, чтобы внимательно рассмотреть ее. В жизни она оказалась еще более красивой, чем на фото. Чувствовалось, что у нее крутой и независимый нрав. Самые смелые ожидания не обманули его. Ни богатая обстановка дома, ни социальные барьеры, разделявшие их, не давили на его сознание. Он не чувствовал неловкости, скорее из него выпирало излишнее бахвальство, словно, он старше их на голову и его жизнь "генерала песчаных карьеров" на порядок романтичнее их домашнего уютного мирка.
А верховодил в компании Митя, как про себя отметил Серый. Именно к его словам все без исключения прислушивались и словно хранили незримую субординацию. "Тоже лидер, я сразу не ошибся" - довольно думал он: "Пацаны - кисель. А вот Настя - это да!"
- А не пора ли нам до лесу? - спросил Митя, глянув на часы - Главная тема ждет.
Все, не говоря ни слова, стали собираться.
- А что за тема? - спросил Серый.
- Сюрприз. Алаверды, так алаверды. Узнаешь.
Через полчаса они отошли от поселка километра на два и углубились в осенний лес, что обжигал всполохами ярких красок на фоне стального неба. Шли, беззаботно болтая, пиная опавшую листву, кидая друг в друга ворохом листьев. Наконец, остановились на небольшой опушке. Лес вокруг хранил безмолвие.
Настя достала из кармана кустарные "марки". Все разобрали, одна досталась Серому.
- Что это?
- Это, Серый, пропуск в рай. Согласись, ты меня потчевал ацетоном. Не мог же я оставить без ответа. Ешь, друг, не бойся.
Все положили марки на язык. У Серого екнуло внутри, но он и не думал показывать слабость. Он посмотрел на всех и решительно засунул бумажку в рот.
- А я и не боялся. Просто интересно.
- Интересно будет впереди. - усмехнулся Митя.
Уже через пятнадцать минут его стало накрывать. Каждая следующая минута лишь усиливала состояние. Волны небывалой эйфории шли от самого низа живота и накрывали с головой. Казалось, толпы мурашек проносятся вдоль позвоночника, оставляя приятный зуд. Восторг, блаженство, транс - слова не передавали и сотой части того счастья, что лилось через край, заполняя все его существо. За всю свою короткую, но насыщенную событиями и переживаниями, жизнь он не испытывал такого. Никогда еще ему не было так хорошо. Лицо раздирала улыбка. Мозги, казалось, выкипели и улетучились, как пар. Хотелось петь и орать, но новые волны невыразимой сладости окутывали его, не давая сосредоточиться на одном действии. Все было счастьем, и он был счастьем. Простой взмах рукой, любое действие или произнесенное слово вызывали новый прилив неконтролируемой радости. И с этим ничего нельзя было поделать. Вспомнив о других, он рассеянно оглянулся. Неужели и всем так хорошо? Да, улыбаются, глядя на него... Но понимают ли как он счастлив теперь? Догадываются ли хоть в малейшей степени, какой концентрат любви заполонил его душу и готов излиться на всех и все вокруг? Боже, видят ли они лес так, как видит он сейчас, с прожилками алых и желтых крон, с дрожащим хрустальным воздухом, с черной паутиной веток, словно трещины легшей на синеющее небо? Осознают ли хоть частицу того восторга, что охватил его?
Митя и его друзья улыбались, стоя вокруг сидевшего на пеньке Серого. Рот его беззвучно смеялся, голова болталась, руки самопроизвольно поднимались и опускались, а счастливый взгляд бессмысленно блуждал вокруг.
- Как на серегины именины - запел вдруг Митя, схватив соседей за руки - Испекли мы каравай!
Они стали вести хоровод вокруг Серого, то приближаясь, то удаляясь.
- Вот такой ширины, вот такой ужины, вот такой низины, вот такой вышины...
Серый лишь издавал хрипящие междометия, еще сильнее склабясь.
- А теперь пора и окропить святой водой - верховодил Митя. Они достали из карманов заправочные баллончики для зажигалок "Zippo" и стали поливать тонкими струйками Серого.
Серый замахал руками и счастливо засмеялся. Что они делают? Впали в детство, играют в поливалки? Я тоже так хочу. Ну, дайте, дайте, мне одну... Чем это пахнет? Ацетон? Бензин? Боже, не знал, что бывает столь чудесный аромат. Смешно. Ха-ха-ха. Хватит, друзья, хватит, я уже мокрый, ха-ха-ха...
- Абдула, поджигай - жестко глянул на Игоря Митя.
Игорь судорожно достал коробок спичек. Вынул дрожащей рукой одну. Сломал. Достал вторую. Чиркнул. Она потухла. Начал возиться с третьей. Митя выхватил у него спички. Глянул презрительно. Настя и Эдик уже писали "картинку", не отрываясь от смартфонов. Костя отбежал на несколько шагов назад и с ужасом глядел со стороны.
Серый опять нечленораздельно загундел, когда зажженная спичка упала ему на колени. Мгновенье и он вспыхнул разом весь. Секунду, две, три он смотрел восторженно на пламя, охватившее курточку и руки. И улыбался. Только потом к невыразимой красоте прибавились новые ощущения. Словно к острой сладости примешалась боль. Столь же острая и дикая, как и то счастье, что, по-прежнему, не покидало его. Тишину леса разорвал оглушающий, полный животной страсти крик. Он вскочил с пня и побежал, не глядя, сломя голову, размахивая пылающими конечностями, продолжая нечеловечески орать. Пробежал метров двадцать и словно наткнулся на незримую стену, упал, как подкошенный, на колени, и стоял какое-то время, хрипя, воздев руки к небу. После чего ткнулся лицом в землю и затих, продолжая гореть. Подбежали, продолжая снимать на камеру, Эдик с Настей. К ним присоединился Митя, тоже достав дорогой телефон. Глаза Насти стали бездонными от расширившихся зрачков. На щеках пылал румянец. Она смотрела, не отрываясь на дисплей экрана. Серый вдруг дернулся, издав утробный стон, и завалился набок, окончательно замерев.
- Выливай остатки - скомандовал Митя.
Три струйки бензина добавили жара. Куртка и штаны почти прогорели, обнажая обожженную, лопнувшую кожу. Огонь с новой силой стал лизать тело подростка.
Возвращались затемно. Митя шел впереди. Рядом, как сомнамбула, устремив взор в одну точку, шла Настя. Остальные плелись следом.
- Это круче всего, это круче... - шептала Настя. - Мить, это круче наркоты, круче секса, столько адреналина, я думала, что взорвусь...