- Люди умирают от этого, но разве мертвецу можно запретить немного подымить?
- Твое настроение, такое как обычно.
- Я вижу, - начинает цвести яблоня. Весна, жизнь пробуждается и это не радует меня. Кровь, которая холоднее льда нельзя разогреть. И даже в объятьях пламени мне уже не жарко и не сгореть...
- Бос...
- Почему он не идет?! Почему Макс исчез? Я мечтал долгие годы, мечтал о встрече... Сравнять счет. Теперь смешно. А он просто исчез, забрав мою свободу - уничтожив свою и прихватив все ответы в могилу. Забавно все разрешилось? Два великих раба света и так...
- Свет не порабощает - он лишь ограждает от вас мир.
- Тогда почему я не могу наконец получить успокоение? Ментальный сквозняк пробирал, вызывал дрожь и даже ей, имеющей абсолютную власть над ним благодаря ее крови, вновь стало не по себе.
В комнату ворвался вихрь: шальной, безумный, серебристый. А мужчина, поправив широкополую шляпу, встал. Взял со стола два пистолета, затем выпрямился. Пространство сужалось, словно комнату целиком погружали в туннель - в углу шевелясь, просыпалась тьма. Сквозь нее все отчетливее проступал блеск золота и хрусталя, - вальсирующие пары кружились в декорациях великосветского бала. Лишь за одной гранью от реальности...
- Еще одна ночь жалких развлечений... не стоит, бессмертие после смерти не стоит ничего. Маскарад, - последнее слово было произнесено с нескрываемым сожалением и самоиронией.
- Я с тобой...
- Эта ночь и так захлебнется от крови. Смысл?
Образ его померк, лишь миг и, словно полуденная тень он исчез.
- Куда же ты, Босхэ? Поддержка прибудет только через...
Но тьма накрыла комнату, поглотив ее слова целиком...
...Девушка корчилась, пытаясь разорвать веревки под смех, шутки: вокруг скалились кровососы. Мужчина, улыбаясь, занес над ней серповидный кинжал, в это мгновенье ему вынесло почти весь череп. Прямо из стены выходил Босхэ.
- Танцы кончились, с последним ударом часов наступила ваша полночь.
Весь зал захлебнулся возмущением и ужасом: за шипением зазвучал свист, раздались выкрики, но неотвратимо зал заполнял дым от огня, свист пуль и жалобные стоны.
- Слабые бежали, сильные - нет, - оглядывая пол, усеянный телами, произнес Босхэ, затем, чувствуя прикосновение, обернулся. - Странно...
Обгоревшая девушка задыхаясь, схватила его за подол плаща.
Он склонился над ней, и в его бездонных, кроваво-красных зрачках танцевало пламя, когда он произнес:
- Есть только два пути и каждый из них - это конец: один смерть и что там ждет за ней ты не знаешь, другой - жизнь после нее, но тогда конец твоей свободе, а человек без нее уже... а кто же, разве человек? Что выберешь?
- Я не успела... - задыхаясь, прохрипела она.
- Ты хочешь отомстить, - как банально и знакомо. Для меня недопустимо проигнорировать подобное желание, - он наклонился, взял девушку на руки. - Больно не будет... Больно потом, когда свет солнца станет обжигать сильнее, чем кипяток, когда ты будешь бояться себя и своих мыслей, и когда желание жить свободно станет навязчивой идеей, извечной целью.