ЧЕРНОВИК! Выкладываю пока сюда начало книги. Аннотации ещё нет. Собственно, как и сам проект ещё не открыт. Просто "зарубка" для памяти, чтобы не потерялось. Активно книга начнёт писаться только после завершения предыдущих проектов.
Приостановлено. Добавлен небольшой кусочек от 25.10.2015
Пролог.
Я спал и видел тот же самый сон, что много лет назад. Сон, что навсегда врезался в мою память, неизменно пугая своей правдоподобностью и чудовищным накалом эмоций. Время от времени он возвращался, безжалостно врываясь в спокойную череду привычных ночных видений, внося сумятицу и разлад в мою душу. Не помогало даже то, что я прекрасно понимал, что всё это только сон. И что даже во сне - это не я, а какой-то совершенно незнакомый мне ребёнок.
Но, при всех моих знаниях и умениях взрослого, обученного уже мага-менталиста, ни остановить, ни хоть как-то воздействовать на навязчивое сновидение у меня не получалось.
И я снова оказывался маленьким растерянным, раздавленным свалившейся на него бедой и тихо подвывающим от ужаса малышом, сидящим в тёмном полупустом подвале деревенского дома. Сердце бешено колотилось в груди, а к горлу подкатывала тошнота, заставляя желудок сжиматься в мучительных спазмах. Привычная для погреба прохлада, сейчас казалась мне лютым морозом, от которого нещадно коченели руки и ноги. А из носа текло, заставляя меня изредка тихонько хлюпать и утираться грязным рукавом.
Съёжившись на пыльных мешках из-под картошки, я дрожащими пальцами изо всех сил зажимал себе рот. Чтобы не закричать. Чтобы меня не услышали и не нашли те, кто напал на нашу мирную деревню и учинил кровавую резню, убивая всех без разбору. Не жалея ни женщин, ни детей, ни стариков.
Те, кто коварно воспользовался отсутствием мужчин клана, ушедших на Большую охоту, и пришёл к нам убивать. Демонов, словно вышедших из страшных сказок, рассказываемых ночью у костра. Но ни разу... ни разу не казавшимися и вполовину столь жуткими и безжалостными, как сегодня, когда они явились в образе вооруженных с ног до головы людей.
И, хотя мне было невероятно страшно, я понимал, что выдавать себя нельзя. Даже, если хочется выть от отчаяния и горя, слыша, как откуда-то сверху, с улицы ещё раздаются вопли боли и предсмертные крики знакомых и родных. Затаившись и сжавшись в комок, я вздрагивал каждый раз, как крик резко обрывался и крепко-крепко зажмуривал глаза, словно стараясь отгородиться от царящего наверху ужаса. Капли холодного пота чертили дорожки на лбу и висках, смешиваясь со слезами, а я давился безмолвными рыданиями.
Крупная дрожь неудержимо сотрясала всё моё тело, вселяла страх, что те, кто ещё бесчинствовал наверху, скоро услышат громкий стук моих зубов. Но ничего не мог с собой поделать.
Внезапно, сверху послышалось рычание, шум борьбы и громкий хлопок. А затем повисла тишина: и в доме и за его пределами. Только медленно, но верно, в подпол начал просачиваться едкий дымный угар, туманной пеленой собираясь над головой ближе к половым балкам.
Пришлось распластаться на полу, чтобы было легче дышать и затаиться. Через некоторое время начали слезиться глаза, а во рту пересохло и горчило. Хотелось пить. И согреться. Сколько я так пролежал - не помню. Время потеряло значение и счёт. Остались только страх и отчаяние. И огромное чувство надвигающейся беды. Хотя, видят Боги, куда хуже-то?
Изредка тишина подпола нарушалась странными звуками, которые я не мог понять. Пока не осознал, наконец, что это я сам тихо поскуливаю, сквозь прижатые ко рту руки. Но остановиться я уже просто не мог.
Вдруг, наверху послышались шаги, и крышка люка с грохотом отлетела в сторону. По глазам резанули отсветы бушующего наверху пламени и треск горящего дерева, а лёгкие наполнились удушливым запахом дыма. Я задохнулся от ужаса, в ожидании чего-то страшного и непоправимого, но паника, уже готовая накрыть с головой, вдруг отступила и затаилась где-то глубоко в душе. В проёме показалась массивная, странно знакомая фигура. Появилась и тут же пропала, заставив сердце пропустить удар от вернувшегося испуга. А затем этот кто-то появился вновь, спрыгнул в подвал и безошибочно направился в тот самый угол, где за бочками для солений прятался я. В неверном свете, пожирающего дом наверху пожара, мелькнуло знакомое лицо. И душу затопило облегчение.
Хотелось плакать, но слёз больше почему-то не было. И сдвинуться с места я не мог, словно враз онемели и отнялись руки и ноги. Только смотрел неотрывно на приближающегося ко мне мужчину, боясь оторвать от него взгляд. Словно сделай я это, и он исчезнет, опять оставив меня наедине с темнотой, ужасом и болью.
Сильные руки подхватили меня и куда-то понесли, а низкий добрый голос, шумно дыша, шептал с самое ухо:
- Потерпи, малыш, скоро всё будет хорошо. Я с тобой. Мы выберемся отсюда, и ты будешь в безопасности. Тогда и отдохнёшь. А сейчас потерпи.
Запах дыма и крови, исходящий от этого большого и доброго существа, не пугал. Наоборот, как ни странно, успокаивал. Как и тепло его рук, и неглубокое, прерывистое дыхание, шевелящее волосы на макушке. Я больше не один. И меня обязательно спасут. Остальное уже не важно.
На голову мне опустилась какая-то тряпка, послышался шум сдвигаемой к люку бочки. Прыжок, а затем и быстрый подъём наверх, казалось, в самое пекло бушующего пламени. После, быстрый бег моего спасителя и резкая остановка. И, только лишь тряпка пропахшая дымом падала с лица, открывая щёки мокрые от невесть когда вновь успевших политься слёз, холодным порывам ветра, как я тут же просыпался.
И стыдно сказать: просыпался в слезах, с щемящим в душе чувством безысходной тоски и отчаяния. А ещё ощущением огромной, совершенно не детской, боли. Я ненавидел эти сны. И страшился их прихода, не желая снова переживать этот кошмар. Но им на мою ненависть было наплевать. И раз за разом они приходили вновь. Раз в год. Каждый год. В один и тот же день. И так последние десять лет.
Глава 1. Милтон.
Резко оборвавшийся сон, вновь вытолкнул меня в реальность, словно выдёргивая из бездонного тёмного омута, полного кошмарных видений. Я сидел на постели, глубоко и прерывисто дыша, широко раскрытыми глазами пялясь в сумрак летней (весенней) ночи за окном. Но не видел ничего, всё ещё находясь во власти медленно, но верно отступающего, страшного сна. Сердце бешено колотилось в груди, а в лёгких, казалось, не хватало воздуха, сдавливая грудную клетку невидимыми тисками.
Наконец, сморгнув, я смог сфокусировать взгляд, окончательно возвращаясь в реальность, и сделал глубокий вдох, стремясь вернуть порванное в клочья самообладание. Получалось пока, прямо скажем, неважно. Устало провёдя по лицу руками, с раздражением и досадой ощутил влагу на щеках, а, посмотрев на мокрые ладони, недовольно скривился. Опять рыдал во сне, как пугливая сентиментальная девчонка. Позорище просто! И, главное, ничего не помогает. Каждый раз одно и то же, из года в год!
Знал бы, кто повинен в этих моих ежегодных приступах ясновидения - удавил бы, наверное! В то, что это просто игры моего расшалившегося воображения я ни секунды не верил. Слишком чёткие образы, слишком много мелких деталей и чересчур подробное повторение одного и того же сна несмотря на довольно длительные промежутки времени между видениями.
Ничего, рано или поздно я разгадаю эту загадку. И тогда уже кому-то точно не поздоровится! Это я могу ему со всей ответственностью обещать.
Тряхнув головой, чтобы прогнать остатки сонной мути, я тяжело поднялся и на нетвёрдых ногах подошёл к окну спальни. Резкими движениями раздвинул занавески и распахнул окно, впуская в комнату пряные ароматы почти уже летней ночи. В небольшом садике, прилегающем к нашему городскому особняку, было разбито несколько цветочных клумб и, вероятно, именно их сладкий запах наполнял сейчас воздух. А в кронах декоративных деревьев, высаженных тут же по периметру, переливчато звучали трели ночных птиц.
Но вся эта красота и умиротворённость тихой тёплой ночи не смогла прогнать нервный озноб, покрывший мою кожу мурашками и заставляющий тело сжиматься, словно от холода. Видимо, здесь нужно что-то более действенное. И, к счастью, таковое средство у меня как раз таки имелось.
Вернувшись к своей постели, я сел на край и потянулся к прикроватной тумбе, доставая её из верхнего ящика початую пачку с сигаретами. Несколько неловким движением вытряхнул себе на ладонь одну их них, на деле оказавшуюся плотно набитой самокруткой и убрал пачку обратно, небрежным взмахом руки захлопывая ящичек.
Взятая, с подставки у канделябра, парочка огнекамней с тихим стуком затеплила кончик косяка разгорающимся огоньком и перекатываясь покатилась по столешнице тумбочки. Мне сейчас было не до аккуратности. На душе было мутно и паршиво. Хотелось забыться, прогнать мерзкое послевкусие приснившегося кошмара. Вновь во всей полноте почувствовать, что я - это я, а не скулящий от ужаса незнакомый ребёнок.
Устало сгорбившись и опираясь локтями на колени, я сделал первую глубокую затяжку и на некоторое время задержал дыхание, давая дурманящей отраве быстрее проникнуть в кровь и принести желанное мне сейчас облегчение. Горьковатый дым заполнил лёгкий и с медленным выдохом рассеялся в темноте, свиваясь в причудливые туманные узоры.
Ещё одна затяжка: более медленная, вдумчивая и неторопливая. Глубокий вдох и почти сразу же снова медленный выдох. Напряжение начало медленно отступать, а мысли проясняться. Говорят, это спасение от всех бед: бывших и будущих. И оно совершенно безвредно. Врут. Или просто заблуждаются, кто знает? Каждый в этом, и любом другом из миров, полон своими предрассудками, заблуждениями и откровениями. Недаром говорят, что: "Каждому - своё!".
Но я, как маг-менталист хорошо видел разрушительное влияние этой "безобидной" травки на ментальное тело человека. Пусть медленное, почти незаметное, зато неуклонное и прогрессирующее. А, как известно, всё, что влияет на ментал, рано или поздно неизбежно отразится и на физическом теле. Так что не бывает безобидных наркотиков и дурманящих веществ. Попросту не бывает, кто бы там что ни утверждал из любителей разного вида дури.
Дурь. Я хмыкнул и сделал ещё одну глубокую затяжку, полуприкрывая глаза и медленно выпуская изо рта белёсую струйку дыма. Надо же, и название-то какое точное придумали.
Хотя она, и вправду, помогает ненадолго снять чрезмерное нервное напряжение и расслабиться, отрешаясь от тяготящих разум проблем и забот. Но за всё потом приходится платить. И чем более легкомысленно ты относишься к подобным вещам в жизни, позволяя себе с каждым разом всё больше и глубже погружаться в мир иллюзорных видений и искусственно вызванных эмоций, тем губительнее будет эффект от такого рода зависимости.
Благо, в нашем мире существуют возможности вмешаться в процесс разрушения , как личности, так и физического тела наркомана, практически на любом его этапе и, более того, даже повернуть процесс вспять. Но это от того, что наши лекари и впрямь могли творить чудеса по сравнению с тамошним уровнем медицины.
Местным аборигенам с этим, увы, не так повезло. "Всего лишь" практически полное отсутствие магии в мире и, вот он - плачевный результат колоссального отставания в медицинской сфере. Я уже не говорю даже о многих иных возможностях, и вовсе неохваченных вниманием, из-за нереальности претворения их в жизнь в условиях безмагического мира. Мира, где место магического искусства давно уже прочно заняли наука и техника.
Более того, любой квалифицированный маг моего профиля в состоянии до некоторых пор блокировать вредоносное влияние наркотиков растительного происхождения на своё ментальное тело. Для этого достаточно лишь владеть несколькими специальными техниками, входящими в стандартную программу ещё в процессе обучения.
Но и тут важно знать меру и стараться не пересекать определенную черту, граничащую с точкой невозврата, увлекаясь манящим соблазном легкодоступного расслабления.
Я свою меру знал. Поэтому, сделав последнюю глубокую затяжку, раздавил оставшийся окурок в изящной хрустальной розетке, поставленной здесь именно на этот случай.
Вздохнув полной грудью, я потянулся, разминая мышцы спины, и откинулся назад, падая спиной в мягкие объятия, ещё недавно ненавистной мне, постели. Нда. А, ведь, действительно хорошо помогает расслабиться. Не зря я всё же прихватил с собой из путешествия пару пачек заготовленных заранее самокруток. Сам не знал тогда, зачем брал. А, вот, пригодилось же.
Мысли текли плавно и неторопливо, а весь мир в целом казался не таким уж и плохим, тошным и страшным местом. Даже дружелюбным, в чём-то. А ещё простым. И, несомненно, очень-очень красивым.
Яркий свет полной луны проливался прямо в окно моей спальни, искрящимися кляксами расплёскиваясь по полу и создавая причудливую игру теней, таящихся в тёмных углах. Лёгкий ветерок, колышащий раздвинутые на окне занавески, овевал моё распростёртое на постели тело, делясь ночной прохладой, лаская, словно невесомыми касаниями нежных женских пальчиков. Трепетно, приятно. Вплетая пряную нотку в общую фантасмагоричность окружающей действительности.
Все волнения и эмоции как-то притухли и потеряли свою нестерпимую остроту, оставляя после себя сонную негу равнофигственного спокойствия. Да, сленговых словечек я там тоже поднабрался немало. Плевать. Сейчас мне хорошо и почти спокойно. Остальное может подождать. Как минимум, до утра.
Потяжелевшие веки устало смежились, а я, последним рывком закинув ноги на кровать, принял горизонтальное положение, обнял подушку и уютно закуклился в одеяло. Отпуская, измученное ночным кошмаром сознание, уплывая в глубокий сон полный ярких красок, тёплых объятий и чистого безмятежного спокойствия.
