..замусолил и смял пальцами, смял в катышек, будто использованный трамвайный билет, не заметил, как хрустнуло, а кровь брезгливо вытер штаниной. Смолчала, как всегда, ведь иначе чем его оправдывать - а так вроде и не услышал... не увидел, хотя чего там смотреть, лицо и лицо, даром что сухое, к слезам он тоже давно привык. Теперь в уголке оттаивать, срастаться, растягиваться в длину заново, томно и застенчиво, с шорохом разглаживать вмятинки, швы наложить опять же, последним штрихом - реснички подмахнем кисточкой и - опля! - как новенькие. Штанину забрызганную постираем, глядишь - он и позабыл уже, снова с ладони кушает, совсем ручной. И я не напоминаю, к чему лишний дискомфорт. Пусть только дверь щелкнет замочками и откроется, пусть он соврет что-нибудь про забитые дороги и очередь в банке, пусть на пол шлепнется морозное яблоко из пакета - "тебе купил!" - пусть... я уже живая, уже простила, уже не больно, уже снова жду, разве что сигареты кончились.
***
...до звона натянута, истончала паутинкой на скуле, замерла с сердцевины - капиллярами, отлило вниз, к коленям и дальше, тяжестью обеспечив устойчивость. Кто-то противно поет фальцетом, то ли за стеной, то ли в затылке, ушам щекотно, вот хихикну сейчас - посмотрим, что будет. А что будет - то же самое и будет, господи, вечно слона из мухи.. вон их уже сколько под потолком, размазанных слонобойкой в клеточку, достали - летают, трубят, не уснешь - может, и фальцетом тоже они? Мааааамочки мои... как же меня мало, и все расту наоборот, сужаюсь, прозрачнею, вот и подобрали с пола, устойчивую и тонкую, перекатываюсь по песочной ладони, какие, оказывается, глубокие у тебя линии, что радует - доживешь до старости, доживешь. Только не дыши сильно - сдуешь, улечу к едрене фене за подоконник, и слоны опять же на реванш намылились, ишь как с люстры щурятся, а хрен вам, достаньте сначала, что, слабо? Обломитесь. Я тут ненадолго, так, в отпуске - покатаюсь и снова вырасту, придется, а не захочу - надуют, только не надо пошлости, тут все серьезно, - надуют плотно сладким легочным выхлопом и перетянут на бантик в районе шейного позвоночка, уравновесив таким образом масштабы в целях соблюдения техники безопасности, взрослые все-таки люди, не то, чтобы шибко умные, но, по крайней мере, ответственные. В общем, даже приятно, оно теплое под кожей и шершавится, а главное - в голове легко и пусто, потому что без меня, которую временно выдули вон, распылили по комнате для свежести и теперь, значит, этим самым дышат, очень честная получается экология, круговорот заемных душ в микроклимате отдельно взятой жилплощади. Ладно. Дальше что?
Дальше (да кто же это пищит над ухом? В рифму, что самое мерзкое) дальше, даааальше... да ну вас, ей богу, обойдётесьдусь многоточием, застенчивым и нежадным, совсем как я. Кому надо - тот надпишет, наддумает, кому не надо - плюнет и разотрет, а я в сторонке поморгаю, как бы ни при чем. Да и разве это важно? Важно совсем другое, и много ли наловишь пустая, с чужим дыханием под кожей, вот в себя вернусь - тогда и поговорим... словами. Круговорот дело сложное, требует самоотдачи и внимания, энергии тоже требует немало, батарейки садятся за раз-два, в сеть как-то сунулись - замкнуло нафиг. В атмосфере, чьи динамические процессы контролируются исключительно надпочечниками, слово опаснее спички в бензобаке, рванет - костей не соберешь, а в гипсе мне некрасиво, полнит.