Жанна закрыла глаза и прислонилась плечом к стене. Тоска потихоньку уходила, уступая место светлой, немного детской грусти. Так с ней всегда под музыку. Еще с детства. Не хотелось думать о том, что через десять минут - очередное построение. Опять будут кого-то песочить, наказывать, лепить наряды.. Жанна поморщилась. Когда же кончится этот гребаный курс!.. Никогда не думала, что две недели могут тянуться так долго... Учебка пронеслась - не заметила. А здесь - каждый день, как десять лет строгого режима. Скотская база. Скотские командиры. А сержант - и вовсе свинья. Лысый, маленький и злой. Почему коротышки всегда такие злые? Сталин, Наполеон... и Гиди. Сверхсрочный сержант. Герой, мать его... Настоящие парни воюют на границе, а этот, крыса, пристроился на женском курсе. Правда, официально курс смешанный, но кто отправит здорового пацана на курс координаторов персонала?.. Та же секретарша, плюс зеленый значок на лацкане. Самый короткий курс в армии - даже шнурка не дают. Только значок позорный - будто самого унижения от должности недостаточно, придется еще и авторучку на форме таскать. Убожество... Ярон - единственный парень на курсе. Вот ему стремно, наверное... среди девчонок - один поросенок. У него то ли астма, то ли сердце - профиль почти инвалидный, он в армию добровольно напросился. Дурак... охота была - три года коту под хвост. Сейчас бы в университет... и учиться, учиться и учиться, как завещал великий Ленин - еще один злобный коротышка...
Жанна стрельнула сигарету у соседки и с отвращением затянулась. Настроение все-таки успела себе испортить - никакой голубой стакан не помог... Глянула на часы -пора собираться. К ночи похолодает, надо бы свитер накинуть... и ботинки протереть хотя бы мокрой тряпкой - Гиди, сука, всегда найдет, к чему придраться. К ней - особенно. Не любит он русских... Впрочем, за что нас любить? Ломанули на историческую родину за колбасой - сионисты хреновы... в душ залезть лишний раз боятся... язык учить им западло... а одеваются как!.. Местные правы, совершенно правы в своем презрении. Жанна еще больше презирает наших. Оттого и ходит только с израильтянами. Люди они, конечно, попроще, книжки разве что по телевизору видели, да и шуток наших не понимают - но им, по крайней мере, можно доверять. Простота хуже воровства, - но все-таки лучше подлости. Подлости и провинциальной заносчивости - ровно ни на чем не основанной. Ах, вы знаете наизусть Пушкина? Бурямглоюнебокрою? Это еще не причина вонять потом и изъясняться в общественных местах по русски во все воронье горло. Хотите к себе уважения - начните уважать страну, в которой живете. Хоть и родина, историческая или какая там еще - мы здесь все-таки больше гости, чем хозяева... Сморкаться в занавески в гостях - это до сих пор немного моветон...
Жанна неторопливо брела в нестройной колонне таких же раздраженных и усталых девчат. Кто-то крикнул - "Пошли быстрее, Гиди жопу порвет..." Жанна ускорила шаг.
Уже в строю, вытянувшись в акшев и глядя на крашеный рыжий затылок Авивит - первой фрехи на всем курсе - она вспомнила, что забыла принять лекарство. Черт.. этого еще не хватало. Не дай бог опять вырубится - девчонки ее подушками удавят... Уже три раза кому-то приходилось заменять ее то на кухне, то в патруле... Правда, здесь им надо отдать должное - никто слова не сказал. В этом - отличие тренировочных пунктов. На постоянной базе каждый сам за себя, там нет этой... сплоченности, что ли... Ну почему людей обязательно нужно посадить в дерьмо, чтобы они начали хоть немного сочувствовать друг другу?
Конечно же, по закону подлости, патрулировать этой ночью выпало именно Жанне. В паре с тихонькой, тощенькой Сиван. Божий одуванчик. Кроткая и безответная, как овечка- все на ней ездят, всем она помогает, ни на что не обижается, - и это при том, что - единственная на курсе - в армии уже полтора года. Не салага, два дня из учебки, как все они, - она уже рабат, две полоски. Хотя, наверное, именно поэтому - с армейскими правилами уже свыклась, нет в ней этой взбалмошности, нет истеричной неуверенности - куда направят? Неизвестность выматывает нервы хуже всего... Служит себе в тихой конторе где-то под Тель Авивом, каждый вечер - дома... Немудрено, что добрая. Устроилась - дай бог каждому. Зачем ей вообще этот курс? Она-то могла выбирать. Это их направили, вопросов не спрашивая, - а Сиван пришлось подавать заявление.
--
Для гражданки, - объяснила она Жанне, помогая ей выбивать колючее казенное одеяло. - А то неудобно как-то... Два года в армии - и никакой специальности. Секретарши у них за мусор идут... А тут - какая-никакая, все ж таки корочка...
Дура, думала Жанна. Закончит срочную - получит ссуду для универа. Начерта ей эта, с позволения сказать, специальность? Узнать, как заполняются еще три армейских бланка? Секретарши и так знают и умеют в десять раз больше своих командиров. Но вслух ничего не сказала. Зачем обижать человека.. тем более - хорошего.
С построения пришлось идти прямиком в оружейную - забежать в казармы не удалось. Жанна крыла себя последними словами - хоть бы в карман догадалась таблетку сунуть!.. Идиотка...
--
Сколько патронов? - спросил пожилой сверхсрочник.
--
По две каждой, - ответила Жанна.
--
Станьте сюда, - оружейник выбросил на прилавок четыре обоймы и махнул рукой. - Шестьдесят градусов.. ну, вперед - мне вас учить?
Девочки одновременно лязгнули затворами. Как всегда, по спине у Жанны пробежал легкий приятный холодок - почему-то каждый раз она надеялась, что в стволе каким-то чудом останется нечаянный патрон, - поэтому, нажимая на курок, она невольно напрягалась и зажмуривала глаза. Стрелять ей выпало всего два раза - в учебке, на дневном и ночном стрельбище - девчонки чуть не писались от ужаса, некоторые разревелись, одна дура со страху даже выронила свой узи, причем сразу после того, как сняла с предохранителя - сержантка ее чуть не прибила... А Жанна до сих пор помнила этот странный прохладный восторг, тянущий внизу живота зудящим теплом, брызжущий пузырьками по жилам, - бах! Толчок, едва ощутимая боль отдачи в плече... и этот терпкий специфический запах - он опьянял, туманил разум, его хотелось вдыхать полной грудью, впитать сквозь поры, запомнить... А еще хотелось - но об этом она никому... никому на свете! Не скажет... - хотелось, пока никто не видит - одним движением большого пальца перекинуть предохранитель с одиночки на автомат... и - закрыв глаза, заливаясь смехом - визжащей захлебывающейся очередью... сначала - по мишени... а потом... потом...
--
Пошли, - сказала Сиван. Жанна покраснела, тряхнула головой и перекинула автомат за спину. Деревянный приклад тут же шлепнул по заднице - добротно, от всей души. Тяжелый, сволочь... М16 легче. Но - скучнее... нет в нем этого... и слов таких не подберешь, чтобы назвать - этого злодейского дружелюбия, этой насмешливой откровенности - "я - смерть!" Винтовка и винтовка, длинная и нудная. Узи - он другой.
"Совсем с катушек того, да, милая?" - Жанна брезгливо закусила губу и услышала за спиной
--
эй, подожди меня!.. Куда ты так несешься? У нас еще пять минут...
Она и не заметила, что припустила почти бегом. Она всегда бегает, когда ей стыдно или неловко - словно пытается улизнуть от самой себя. Жанна остановилась, дожидаясь, пока Сиван ее догонит, и вытащила из кармана сигарету.
--
Я его маму качала в поддувало, - зло ответила Жанна. Сиван прыснула.
--
Вы, русские, обалденно научились ругаться, - она поддернула ремень автомата и шумно выдохнула - все никак не могла отдышаться. Бравая солдатка... - Ой, ты слышала, что вчера ночью случилось?
--
Нет, не слышала. Мне местные сплетни не докладывают...
--
Мири застукали в командирском душе с каким-то лейтенантом, - радостно сообщила Сиван. - Вот сучка!.. Везде найдет...
--
И что ей сделали? - Жанне было скучно, она продолжала беседу из вежливости. Подумаешь, скандал... Ветер дует, дождь мочит, Мири трахается по сортирам. Закон природы. Нашли чему радоваться...
--
Обоих, - Сиван злорадно улыбалась. - Давно пора...
--
Вообще-то, по закону ему одному полагается отвечать, - возразила Жанна. - Он же старше по званию...
--
Так то ж Мири, - поморщилась Сиван. - Закон законом, но мозги должны быть у людей...
--
Где - в армии? - фыркнула Жанна. Девчонки рассмеялись.
Шлюх на курсе было целых три. Авивит, Захавит и Мири - три фрехи, мочалки по-нашему... Разумеется, они были подругами и везде ходили втроем, как приклеенные. Компания - цимес! Загляденье. Две крашеные приблатненные дылды - Авивит и Захавит, - и Мири, круглая и розовенькая, метр с кепкой, - над ними потешался весь курс. "Авивит, Захавит и пассивный гномик". - так окрестили девчонки этот триумвират.
Жанна посмотрела на часы. Через двадцать минут можно будет присесть... Это хорошо. Патруль всегда легче - можно ходить, можно разговаривать... покурить тоже можно - пока никого вокруг. Да и застукают - много не дадут, максимум - еще один наряд. Не армия, а бордель на колесах...
--
Блядь.. это Гиди, - прошептала она. Сиван тоже тихонько выругалась, и девочки застыли на месте.
--
Вольно, - с ленивым презрением бросил сержант. Как сквозь зубы плюнул. - Назовитесь...
--
Сиван Бельхасан, - сказала Сиван.
--
:Жанна Ирушалми, - сказала Жанна.
--
Курс координаторов?
--
Так точно...
--
Когда сменяетесь?
--
Через два... полтора часа, - сказала Сиван.
--
Ты, - сержант ткнул пальцем в сторону Жанны. - Где нашивки?
Ох ты, сволочизм какой, - подумала Жанна, чувствуя противную слабость в коленках. Свитер-то она надела, а нашивки так и остались под ним, на рубашке... хотела вчера перешить и забыла... Ну, все. Теперь не отстанет... Гад, мудила вонючий... ну что ему от нее надо?!
--
Завтра, после утреннего построения, придешь ко мне в кабинет, - щурясь, как сытый кот, заявил Гиди. Даже не скрывал удовольствия. Гнида лысая...
--
Приду, - обреченно потупившись, пробормотала Жанна и до боли сжала кулаки. Врезать бы ему... по морде... с плеча так... чтоб юшкой захлебнулся... гнусная сволочь..
--
Что? - Гиди вздернул брови - и стал похож на педика. Впрочем, он всегда был на него похож...
--
Слушаюсь, сержант, - внятно проговорила Жанна, не поднимая глаз. Тоскливая муть, выпавшая было в осадок на дно души, взболталась заново и подступила к горлу. "Разревусь", беспомощно подумала Жанна.
И тут на нее нашло. Неожиданно - и в то же время плавно и ласково, как всегда находило, - мягким толчком в затылок и газированной, щекотной невесомостью всего тела.
Жанна выпрямилась. Все оказалось предельно просто. Просто и понятно. Тоска, тревога, обида - наслоения человеческих эмоций беззвучно сшелушивались с нее, как луковая кожура... По телу разлилось знакомое блаженное тепло, оно несло в себе покой и счастливую уверенность, - словно какой-то сильный, любимый и добрый защитник положил руку ей на плечо. И как она раньше не подумала!.. Господи.
Жанна улыбнулась - ей вдруг стало смешно. Неужели все действительно настолько просто?..
Она посмотрела в спину удаляющемуся сержанту и - удивляясь легкости своих пальцев - неспеша вставила обойму... Женственным, кокетливым движением плеча скинула ремень... перехватила узи поудобнее, рванула затвор и одним щелчком перебросила предохранитель на автомат.