А в шестом классе историю у них вел мужик, Георгий Борисович, одно имя чего стоит, язык сломаешь, и вообще он был какой-то странный, в том смысле, что вел себя не по учительски, не плевался школьной казенщиной, которая - как оказалось позже - универсальна для педагогов всей планеты - "хочешь вести урок вместо меня, Васильев?" и прочее в таком роде, - так вот историк, слава богу, общался человеческим языком, а иногда позволял себе и приложить, не матом, конечно, но все равно ощутимо, и шутки у него попадались очень уж специфические. Как-то раз второгодник Денисов опоздал на урок, хорошо так опоздал, минут на пятнадцать, хватило же наглости, - приперся, ни вам здрасьте, ни вам извините, тощий и покачивается, а табачищем от него на километр, и морда нахальная, - так историк его за шкирку и мордой по доске, по доске, как тряпкой, потом к классу развернул и на место спровадил поджопником, за такое вообще-то увольняют, но кто бы пошел его закладывать, ржали-то всем классом. А потом Рита заметила, что историк на нее смотрит, не все время, а так мельком и исподтишка, словно проверяет на ней эффект своих прибауток, опять же - не всех подряд, а очень выборочно, тех самых, от которых она, Рита, краснеет и не знает, куда девать собственные пальцы, раньше так не смотрел, это он после того, как засек ее с рисунками. Рита чуть не сомлела от ужаса, все, думала, приехали - отберет заветный блокнотик и родителей вызовет, успела даже решиться, мол, заберет - не буду ждать, с балкона сигану, все лучше, чем позор такой, дура-то, - но историк порядочным оказался, светить Риту не стал, ухмыльнулся недобро половиной рта и пошел себе даты на доске рисовать через черточку. А Рита задумалась.
А в другой раз попросил помочь ему после урока, карты отнести, обычно такие вещи дежурным поручают, а он Риту запряг, как будто случайно, но оба к тому времени уже понимали, что к чему, - тут главное было сделать вид, что ничего особенного, Рита сделала, свернула все аккуратненько и спросила - "в учительскую?" Оказалось - нет, есть какой-то специальный склад для этих пособий, внизу, под лестницей, тут Рита повторно рассыпалась на молекулы, но постеснялась внешних проявлений, потому что воспитанная была девочка, и карты они отнесли в гробовом молчании, и копошились в этой подсобке минут пять, не больше, покидали барахло туда-сюда, навели порядок - все по-деловому, все по-честному, только когда вышли обратно на свет, друг друга в лицо увидели, - оба при этом улыбались, и оба криво. Историк ей "спасибо", а Рита - случаются же в природе психопатки - с перепугу рванула вверх по лестнице, только сквознячком обдало. Что-то нехорошее, волнующее и странное творилось, и в душе, и между ними, все эти вопросики-ответики, все эти гляделки на уроках, "а ты неплохо рисуешь" и так далее, Рита не понимала, чего ей хочется - то ли врезать ему, то ли расплакаться, а потом историк задал сочинение, ему и тут надо было выпендриться, - заказал нечто вроде рассказа с приключениями, и тема была свободная, только чтоб период учитывался, с такого-то по такой-то год, ну и разумеется историческая достоверность, Рита разозлилась и подумала - "а ведь напишу. Посмотрим тогда".
И написала. Не так, конечно, как вначале хотела, сказалось воспитание, но до нуля тоже не стушевалась, даже приятно было, пока выводила буковки - нате вам, вот какая я смелая. Ага, только оценок после ждать две недели, в приступе творческой отваги такие мелочи часто забываются, а потом уже поздно, - "дура, дура, какая же дура!" - извелась, похудела на два кило, волосы выпадали, ногти объела до живого мяса, мать и та уже голос сорвала огрызаться - шило у тебя в заднице? Какое там шило. Утром вставала по будильнику - рубашку хоть выжимай, а что там снилось, уже не помнила - ничего, кроме ужаса. И стыдно было на уроки ходить, до слез стыдно, Рита ведь знала, что ее тетрадь он проверил сразу же, самой первой, такая вот она любимая стала ученица. Ждала невесть чего, конца света, скандала с директором, повторного путешествия под лестницу, но уже конкретно, уже без глупостей, - накрутила себя, хоть в дверь вставляй заместо пружины, а кончилось ничем - ну, почти ничем, получила свою контрольную, открыла кое-как, руки свело, - пролистала, посмотрела... пятерка, простая и маленькая, только в кружок обведенная зачем-то. И плюс рядом жирный, и три восклицательных знака.