Раз в трое суток мы проезжаем погост:
заплесневели могилы, кресты и холмы,
рушится с неба на землю седая вода,
тонкие ветки ветер берёт на излом.
Бледный, болезненный мир похож на меня:
тоже согбенно, бредёт, не зная, зачем,
птицы печально кричат о погибших в пути,
храмовый колокол бьёт за здоровье живых.
Мы проезжали забитые жизнью дома,
запоминали позор опущенных глаз,
поезд катился, по стёклам елозила ночь,
в тамбуре грустно курил забритый солдат.
В тесном отсеке, пропахшем навек колбасой,
тоже с рождения помещена в карантин,
бабка пила разведённый слезами портвейн,
в небытие провожая ещё один день.