Аннотация: Фэн-стори на Лукъяненко... Проба пера можно сказать...
Темный, Светлый...
Солнце сегодня не взошло над горизонтом. По крайней мере, из-за застилавших небо грозовых туч нельзя различить ни малейшего кусочка светила. Даже для наступившей осени погода стояла ужасающе холодная, зябкая и просто мерзкая.
Улица в этот рассветный час почти пуста, лишь коренастый парень лет двадцати шел по тротуару, подбивая камни под ногами. Он пересек дорогу и нырнул в грязный подъезд. Поднялся на второй этаж, трижды постучал в обшитую серой пластмассой дверь. Никто не открыл.
- Черт возьми, - пробормотал он, - ну почему все всегда опаздывают?
Юноша вытащил из потрепанной кожаной папки внушительную связку ключей, несколько секунд покопался в ней и, наконец, найдя нужный, вставил его в замок. Четырежды ключ обернулся вокруг оси, прежде чем дверь с легким скрипом отворилась. Он вошел в видавшую виды двухкомнатную квартиру, уверенным шагом прошел в зал. Комната представляла собой нагромождение всевозможной мебели - изготовленной и во времена Николая Второго и несколько месяцев назад. Все эти экспонаты расставлены безо всякого вкуса и дизайнерского таланта. Слева от двери стояло кресло-качалка из гнутого дерева, в дальнем углу - компьютер и советского образца стул, прямо напротив двери, под окном - письменный стол и почти новое "президентское" кожаное кресло. Дверь в маленькую комнату также закрыта на замок, и ключа от нее у него имелось.
- В том, что шефа еще нет, можно было не сомневаться, - ему, кажется, доставляло удовольствие разговаривать с собой. Он уселся в качалку и, закрыв глаза, принялся слегка раскачиваться. Не прошло и пяти минут, как он уже сладко дремал.
- Андрей! - в комнате раздался женский голос. От неожиданности спавший подскочил в кресле, но мгновенно расслабился.
- Господи, Катерина, ты меня испугала, - рассеянно взглянув на посетительницу, произнес Андрей. Девушке на взгляд можно дать не больше лет двадцати пяти. Она действительно выглядела в высшей степени ухоженной. Профессиональный маникюр, недавно сделанная химия на светло-рыжих средней длины волосах, красивый золотистый загар - она была привлекательна, в том числе и для него. Хотя, конечно, главная причина ее красоты не в этом. Никакие ухищрения не могут позволить женщине в восемьдесят лет (не больше и не меньше) выглядеть на двадцать пять... если только она не Иная.
- Что ты тут делаешь в такую рань? Неужели думаешь, что у нас будет сегодня какая-то работа? Ее не было вчера, не было позавчера, и месяц назад.
- Ну это тебе лучше знать. Я ж не в штабе работаю, я оперативный работник.
- В штабе, - усмехнулась Екатерина, - это ты нас с Владимиром Геннадьевичем имеешь в виду?
- Вроде, больше некого. А опергруппа - это мы с Максом.
- Имя нам - Легион, - рассмеялась она.
- Кстати, а где, собственно, Максим, - поинтересовался Андрей с ноткой обиды в голосе, - почему все считают, что могут приходить когда ходят?
- Да перестань ты, - отмахнулась Катерина, - не будь занудой. Даже идиоту понятно, что Гатчинский Ночной дозор - практически бесполезная организация. В городе, в котором живет чуть более полусотни Иных, по другому быть не может. Тем более Темных из них - меньше половины.
- Да знаю я, - расстроился Андрей, - знаю, что вампиров на весь город семь... штук. Со всеми семью знаком лично - и все исключительно донорской кровью питаются. Сиди и плюй в потолок.
- Что тебе не нравится?! - взорвалась волшебница, - ты уже два месяца ходишь и ноешь! Между прочим, зарплата у тебя такая, что можешь в полной мере наслаждаться жизнью.
Она слегка преувеличивала, но в целом Андрею жаловаться было грех:
- Не в этом же дело. Я просто физически не могу сидеть вот так, по очереди с тобой играть в "Пинбол" и "Паука". Все-таки я мужчина.
- Ты не мужчина, ты слюнтяй, - сквозь зубы процедила Екатерина, но сразу же опомнилась, - прости Андрей, я не хотела тебя обидеть. Ты просто молодой еще, не привычный к такому образу жизни. Кстати, не считай, что я тебя обнадеживаю, но мне кажется, что в ближайшее время у Дозоров работы прибавится.
- Хотел бы я тебе поверить... С чего ты это взяла?
- Начнем с того, что один скажем мягко, не введенный в курс дела Светлый маг взял и на одном духу выложил всю правду о мире Иных в романе. У него конечно имелось только самые лучшие намерения, но... Хорошо, что Высшие вовремя подсуетились, провели изящную информационную войну и книжку "единогласно" списали в раздел ненаучной фантастики.
- Плавали, знаем, - кивнул в ответ Андрей, - многое там, конечно, литературный вымысел, но в общем и целом...
- В том-то и проблема. Это в то время как мы стараемся всеми силами оставить наше существование в секрете. Прошло несколько лет, всем показалось - пронесло, замяли. Маг конечно понес заслуженное наказание, не слишком строгое и все на этом окончилось. Но это, как говориться, только казалось...
- Я знаю, что ты сейчас скажешь, - улыбнулся Андрей и, уморительно выпятив грудь, продекламировал:
...ножницами был тяжело ранен в бою,
при смерти был, можно сказать на краю...
- Абсолютно верно, - кивнула Катерина, - в это время один чересчур желающий прославиться волшебник, седьмого, между прочим, уровня и без шансов на повышение, снял фильм. Его посмотрела практически вся страна. Это может быть началом конца Иных.
- Мне кажется, что сейчас у нас наоборот процветает сплошной рационализм, и вряд ли кто-нибудь всерьез поверит в подобные "сказки".
- Не знаю, Андрюш, может где-нибудь в Америке это и так, а вот русские верят всему и всегда. Мало того, что дети во дворах сейчас сплошь Гесеры и Завулоны, теперь взрослые на полном серьезе интересуются, можно ли стать Иными. С "Горсветами" вообще беда - телефоны раскалываются от звонков страждущих. В Московском отделении вовсе пришлось на некоторое время отключить телефон.
В ситуации такого бешеного интереса сохранять секретность становится все сложнее. Рано или поздно начнут случаться проколы - это неизбежно. Кто-то успеет скрыться, прежде чем ему сотрут память, кто-то выпытает-таки у любимого, что он на самом деле Иной - вариантов много. А кода все откроется, начнется новая "Охота на ведьм".
- Но в наш век, когда все книжки, фильмы, игры полны магами, колдунами, вампирами - люди должны относиться к этому спокойнее.
- Одно дело книга, другое - жизнь, - покачала головой волшебница, - люди завистливы от природы - если поймут, что Иным стать никак нельзя... страшно даже подумать...
* * *
В дверь постучали. Открыл не спрашивая - бояться мне, магу четвертого уровня Андрею Орлову абсолютно нечего. А если учесть крепкое телосложение - боятся в основном меня. На пороге стоял полный парень в рыжей кожаной куртке-"пиджаке", черных со стильными потертостями джинсах, новомодных ботинках с длинными носками, как на женских туфлях и противным смазливым лицом. Павел Афиногентов, колдун пятого уровня, дозорный. Дневной естественно. Я вполне нормально относился ко всем пятерым членам Дневного Дозора, начальника их даже уважал, а секретарю, Милене, скажем так, симпатизировал, хотя она вряд ли намного моложе Катерины, но этого типа терпеть не мог. Просто ходячее сборище понтов, наглости и непробиваемой самовлюбленности.
- Что привело тебя сюда? - я даже не удосужился постараться натянуть на себя дежурную улыбку.
- Вы когда-нибудь порядок в этом хламиднике наводите? - поинтересовался он, брезгливо озираясь.
- Тебя сюда никто не приглашал, можешь валить к себе в офис, - сверкнув глазами, ответил я. Надо признать, эгоизм имеет плюсы - по крайней мере офис у них находился на Соборной - главной улице города, нашем Арбате. Дорогая мебель, новейшая техника, мощный кондиционер - Темные обустраивали место постоянного обитания не скупясь. Наверняка под подъездом сейчас стояла служебная Ауди А6. А нам в это время приходилось снимать обычную квартиру в недавно построенном спальном районе со странным, на первый взгляд названием "Аэродром".
- Не кипятись, Орлов, - ехидно улыбнувшись, сказал Павел, - без необходимости моей ноги бы здесь не было. Но, надо...
- Выкладывай, - процедил я, усадив его на диван. Катерина сделала вид, что безумно увлечена компьютером, - что надо?
- Дельце есть небольшое. Не далее позавчера по нашим разведданным в Гатчину приехал Светлый маг из Волгограда.
- Какой уровень? - пробормотал я. Я давно перестал удивляться, что Темные узнают все раньше нас - деньги преодолевают любые преграды.
- Второй ранг, - на старомодный лад ответил колдун, - Когда мы посетили его со вполне обыденной просьбой получить временную регистрацию, он просто выставил нас за дверь.
И правильно сделал, мысленно поаплодировал я. Но рискованно. Все правильно, хотя Дневного Дозора три оперативных работника против двух у нас, но лучший из них - четвертого уровня. Магу второго уровня не стоило ничего расправиться с этим сбродом.
- Поговори, Орлов, поговори. Если тебе не удастся его убедить, нам придется обратиться за помощью в Питерское отделение Дневного Дозора. Тогда санкций ему, а вместе с ним и вам не избежать. А мы постараемся, чтобы они были максимально жесткими.
- Адрес давай! - обрезал я его самодовольные излияния - он еще угрожать мне будет.
- Красная, дом 16, двадцать третья квартира. Зовут Александр Светлов. Все, удачи в работе, - захохотал колдун.
- Что ты об этом думаешь? - обратился к волшебнице, проводив гостя за дверь.
- Думаю, что оказалась права, - совершенно серьезно ответила она, - скоро у нас будет много работы.
- По крайней мере, я заинтригован, - согласился я, - Редко к нам приезжают маги второго уровня, да еще и отказываются при этом регистрироваться.
- Значит, у него есть причины на это, - рассудительно заметила Катерина, - если исходить из того, что он Светлый.
- Да уж, не без того. Ладно, поеду поговорю. Шефу привет.
- Сам справишься или Максу позвонить?
- Сам. Думаю, ничего большего, чем разговор, не предвидится.
* * *
Дозорная "девятка" завелась, как обычно, с пятого раза, уже после того, как я покрыл её, создателей ее, дизайнеров и рабочих трехслойным матом. Машинально крутя руль, я пытался найти какое-то объяснение тому, что рассказал мне Темный, однако раз за разом упирался в стену отсутствия достаточной информации. Я ехал с надеждой, что после разговора многое прояснится.
Дом нашелся далеко не сразу, ибо находился не на самой улице, а в одном из дворов. На тяжелой сейфового типа двери стоял кодовый замок. Я положил ладонь на панель, слегка прикрыл глаза и почувствовал тепло на наиболее часто нажимаемых клавишах. Комбинация, мелькнувшая в подсознании, оказалась верной - дверь легко отворилась. Я поднялся на третий этаж и позвонил. Внутри послышалась музыкальная трель - что-то вроде Моцарта или Бетховена. Секунд двадцать ничего кроме музыки слышно не было, наконец дверь отворилась. За дверью стоял мужчина на вид в возрасте Христа или чуть старше. Только глаза говорили о том, что старше он не чуть, а намного. Бордовый шелковый халат местами был влажный, на линолеуме отчетливо виднелись следы мокрых ступней.
- Что надо? - недовольно спросил он.
- Здравствуйте. Извините за беспокойство, я имею честь говорить с Александром Светловым?
- Имеете, юноша, имеете. Что вы хотели?
- Андрей Орлов, Ночной Дозор. Можно войти?
- Входите. Обувь снимайте, тут чисто. Пройдите в комнату, я через минуту буду - он махнул в сторону зала. Я сел в одно из двух оранжевых с розовыми штрихами кресел, Александр появился спустя несколько минут, упал на той же расцветки диван.
- Догадываюсь, зачем вы пришли. Ну да ладно, рассказывайте сами.
- Понимаете, к нам поступила жалоба от Дневного Дозора, о том что вы отказываетесь зарегистрироваться, - хозяин излучал такую уверенность в собственных силах и даже могуществе, что я непроизвольно скис, почувствовав себя попросту котенком рядом с уссурийским тигром, - вы ведь понимаете, они могут принять меры...
Александр проницательно посмотрел на меня, помолчал несколько секунд. Встал с дивана, подошел к окну, всмотрелся в даль. Я терпеливо ждал продолжения. Наконец, что-то для себя решив, он развернулся ко мне и произнес:
- Подойдите ко мне. Как можно ближе.
Я удивленно посмотрел на него, но выполнил просьбу. Мы стояли почти вплотную едва не касаясь друг друга.
- Сейчас я создам Сферу Тишины. Если делать ее большого радиуса, Дневные могут почувствовать, хоть и вряд ли, а вот маленькую эти недотепы ни за что не различат. Даже не смотря на почти полное магическое затишье.
- Может проще поговорить в сумраке? - спросил я и ощутил, что сморозил глупость - Светлов почти укоризненно посмотрел на меня.
- Полагаю, что за время пребывания у меня в квартире Темные успели оставить здесь "уши". В том числе и прослушивающие сумрак.
Я почувствовал, как он очень осторожно, в высшей степени мастерски вытягивает силу из сумрака. Спустя несколько мгновений в воздухе вокруг нас вполне отчетливо виднелось светло-голубое сияние - заклятие удалось на славу. Маг вложил в него очень много сил - ему определенно было что скрывать.
- Для завязки разговора, - ухмыльнувшись, начал маг, - тебе ничего не кажется странным в моей фамилии?
- Кажется, - едва заметно кивнул я, больше не позволяла ширина светящихся стенок. Внутри сферы от прежнего самодовольства мага не осталось и следа. Он разговаривал со мной, как с равным, - не часто Светлые маги носят фамилию Светлов.
- Верно, - ухмыльнулся он, - небольшая шутка для Темных.
- Тогда, может быть, представитесь?
- Меня зовут Семен. Оперативный работник Московского Ночного Дозора.
- Тот самый, - ахнул я, - маг первого уровня!
- В том-то и проблема, что у тебя слегка устаревшая информация, - покачал головой дозорный, - я маг вне категорий.
- Ничего себе! Видимо у столичного руководства есть веские причины, чтобы послать вас сюда.
- Давай на "ты", - предложил Семен, - а дело такое - за последний месяц в Москве кто-то убил уже троих Светлых. Спокойно, можно сказать даже цинично. Никаких ритуалов, вроде осиновых колов или распятий - в каждого всадил по полной обойме из Макарова. Как понимаешь, Гесер не мог не заволноваться. Подобного не случалось уже много лет, со времен, когда Максим еще не был инквизитором.
- Это конечно страшно, но я пока не осознал, при чем тут Гатчина.
- Дослушал бы - может и осознал. Мы уже подходим к наиболее важной для тебя части повествования. Недалеко от места третьего убийства нам удалось найти мобильный телефон, последний звонок с которого произвели уже после убийства. Нам удалось узнать кое-что... - маг вытащил из кармана халата мобильный, нашел в записной книжке телефон и продемонстрировал мне, - не знаешь, чей это номер?
Одного взгляда на экран мне хватило, чтобы сказать, чей это телефон. Я, открыв рот, посмотрел на Семена.
- Это... номер офиса Дневного Дозора.
- Верно, - кивнул маг, - поэтому-то я не хотел регистрироваться - чтобы раньше времени не вызвать у них подозрение.
- Все равно, появление мага даже второго уровня для нас - небывалое дело. У нас на весь город всего два мага второго уровня - Владимир Геннадьевич, шеф наш, ну и Дневного начальник.
- Ладно, - махнул рукой Семен, - то, что я не третий уровень местный Темные еще могут определить, а вот то, что не второй... Во всяком случае, это лучше, чем сказать: "Здравствуйте! Я - Семен, маг вне категорий, Московский Ночной Дозор" Даже полный тупица, а я думаю, да что там, знаю, что начальник вашего Дневного Дозора таковым не является, поймет, что я сюда не отдыхать приехал.
- Но почему вы не отдадите материалы дела в Инквизицию - это же явное нарушение Договора.
- Именно поэтому и не отдаем, - нахмурился Семен, - если все так, как мы предполагаем, то нарушение его Дневным Дозором настолько явное и вопиющее, что при обнародовании (среди Иных, разумеется) фактов весь Договор может покатиться в тартарары. Но фактически против них у нас ничего, кроме этого звонка, нет. И если мы ошибемся, вся ответственность за неминуемую массовую беспорядочную резню ляжет на нас. Да и вообще, кто бы ни был виноват, лучше уж разрешить это между собой, чем выносить сор из избы. Завулон дал обещание наистрожайшим образом покарать всех виновников, вплоть до развоплощения.
Я наморщил лоб, призадумавшись, после чего выдал:
- Но ведь вполне вероятно, что Завулон и является организатором этих акций, а Ласло выступает как обычно, пешкой.
- Ласло - это шеф Дневного Дозора? Странное имя...
- Он вроде как француз, приехал сюда еще в царские времена, когда у нас с Францией складывались хорошие отношения. Потом, кажется, работал в Ленинградском Дневном Дозоре, участвовал во многих сверхсекретных операциях. После одной из подобных его, грубо говоря, сослали. Сюда.
- Не думаю, что Завулон причастен к этому, - ответил Семен, - слишком все просто для сильнейшего и хитрейшего темного мага страны.
- Но у Ласло причин делать это было еще меньше. Какое ему дело до московских Светлых?
- Для того, чтобы это узнать, я и приехал сюда.
Я вздрогнул - на поясе настойчиво завибрировал мобильный. На экране высветился номер нашего офиса.
- Да, Катя, - ответил я.
- Андрей, приезжай быстрее сюда, - срывающемся на плач голосом прокричала в трубку волшебница, - Максима убили!
* * *
Труп нашли в городском парке, недалеко от дворца. Макс лежал на земле, раскинув руки в стороны. На почти детском, не ожесточенном еще жизнью лице отпечаталось лишь крайнее удивление и немой укор. На месте груди и живота я увидел лишь багровую массу - его буквально изрешетили пулями. Рядом со мной, закрыв лицо руками, стояла Катерина.
- Да кто же это мог сделать, - всхлипывала она, - за что?
Чуть поодаль возвышался худощавый мужчина - Владимир Геннадьевич. На его лице нельзя прочитать, что чувствует он в душе, лишь пальцы легонько теребили местами поседевшую бороду.
Следователь из уголовного розыска тщательно осмотрел тело, скептически сжав губы, после чего подошел к нам.
- Вы ему кем приходитесь?
- Он работал в моей фирме, - ответил за всех шеф.
- А чем занимается ваша компания? - заинтересованно спросил следователь, - возможно убийство как-то связано с его профессиональной деятельностью.
- Поставками компьютеров и комплектующих, - раздраженно ответил шеф, - это, по-вашему, что, похоже на заказное убийство?
- Не похоже, - согласился оперативник, - я вообще не знаю, на что это похоже. Беспрецедентно. Возможно, убийца психически не совсем здоров...
...но, скорее всего, просто хотел быть точно уверен, что жертва не останется в живых, - подумал я. Иные более живучи, чем обычные люди.
Труп увезли. Катерина уже привела себя в чувство, восьмидесятилетний опыт просто так не проходит, Владимир Геннадьевич вовсе внешне казался абсолютно спокойным, а вот мне до спокойствия было далеко. Далекая, казалось бы, московская беда добралась и до нашего городка. Мы зашли в первое попавшееся кафе. Я попросил шефа поставить защиту, и, когда нас перестали замечать, на духу выложил весь утренний разговор. Он очень внимательно, не перебивая, выслушал меня, после чего долго сидел, не говоря ни слова.
- Что вы об этом думаете? - не вытерпев, спросил я его.
- Что сказать, - ответил шеф, - если уж сам Семен прибыл сюда для расследования этого дела, значит это серьезно. Может ли Ласло стоять за этими преступлениями? Полагаю, что может, даже очень может. Он ведь здесь не спроста сидит, маг второго уровня. По умению строить грандиозные комбинации он не сильно уступает шефам московских Дозоров. Однажды этот подлец чуть не обвел вокруг пальца обоих Великих, после чего совместными усилиями при молчаливом согласии Инквизиции переведен сюда. Вообще, он страшен, Ласло. Даже у Завулона имеются какие-то моральные устои, которые старается соблюдать. У него их нет.
Интересно, а что же вы, маг второго уровня, делаете здесь, про себя спросил я. Догадываюсь даже - вас послали сюда приглядывать за ним. Или вы сам послались.
Я не заметил, как в кафе зашел Семен. Естественно, поставленная шефом защита не могла ввести в заблуждение мага вне категорий, и он не преминул показать нам всю мощь, легко шагнув в сумрак и через пару секунд вынырнув уже внутри Сферы.
- Недурно, - слегка раздраженно проронил шеф, - я на три слоя Сумрака защиту поставил.
- Пришлось пройти по четвертому. Видимо, вы уже вошли в курс дела?
- Да, вошел, - кивнул шеф, - Андрей мне все рассказал.
- И что скажете, могут ли эти четыре убийства быть частью некоего плана вашего подопечного?
- Он мне не подопечный, - прорычал, сверкнув глазами, Владимир Геннадьевич, - я не хочу иметь с этим изувером ничего общего! Я до сих пор в кошмарах вспоминаю различные результаты его комбинаций. А вы, дорогие мои, послали меня жить с ним в одном городе. Я с замиранием сердца жду, когда он попадется на очередном жутком плане и раствориться, наконец, в сумраке!
- Вполне возможно, что скоро ваше желание исполнится, - задумчиво ответил Семен, - последнее убийство может стать для Гесера последней каплей в чаше терпения. Андрей, у меня будет к вам просьба. Насколько я знаю, у вас дружеские, если можно так выразиться, отношения с секретарем Дневного Дозора. Милена, кажется, ее зовут? - шеф посмотрел на меня взглядом наполовину насмешливым, наполовину укоризненным.
- Есть такое дело, - замялся я.
- Пригласи ее сходить куда-нибудь. Мне нужно узнать как можно больше о том, чем в последнее время занимался Ласло, не было ли странностей в его поведении. В общем, ты сам понимаешь.
Я стоял и ждал Милену. Может показаться, что она иностранка или как минимум, эмигрантка, подобно Ласло, но это не так. При рождении она получила имя Людмила, в детстве ее звали Мила, и поэтому, став взрослой, она решила преобразить Милу в Милену.
Черные грозовые тучи нависли надо мной, но никак не могли разродиться дождем. Когда я позвонил ей и предложил посидеть в баре, она с радостью согласилась. Но вот уже минуло двадцать минут с назначенного часа, а она все не появлялась. Ненавижу ждать. Кажется, ничего нет более неприятного, чем процесс томительного ожидания. Курильщики хоть знают, чем занять себя в такие минуты. А я просто наблюдал за прогуливающимися по пешеходной улице людьми. Мимо меня прошла стайка юных пацанов, уже сильно пьяные, если не "под травкой". Мне стало грустно. Какого черта мы их защищаем, подумал я, никакие Темные не могут сделать людям столько зла, сколько они творят для себя ежедневно.
Три плечистых парня, как говорится, не отягощенные ни малейшей долей интеллекта, хотели спровоцировать меня на драку, но легкой реморализации хватило им на то, чтобы поджав хвост нырнуть в ближайшую подворотню. Я уже отчаялся, когда мои глаза оказались слегка прикрыты ладонями. Раздался звонкий смешок. Чертовка вынырнула из сумрака прямо у меня за спиной. Ну да конечно, она же опытная колдунья, умудренная годами. Что ей стоит разыграть молодого Иного. Ну да и я не лыком шит...
Приевшимся движением я потянул тень на себя и вошел сумрак, естественно растворившись из ее объятий. Не прошло и трех секунд, как ее руки вновь обхватили мою голову. Меня словно что-то ударило по голове - взглядом не без труда нащупал тень и вновь потянул ее на себя. Еще не успев уйти на второй уровень я услышал почти до неузнаваемости растянутый во времени возглас: "Это уже не смешно!". Правда ее выкрик уже ничего не мог решить - я покинул и этот светло-молочный кисель. И практически сразу понял, что совершил крайнее безрассудство. Теперь уже сумрак старательно выкачивал из меня силы, грозя оставить в себе навсегда. Рассудок помутился, острое недомогание заставило согнуться в три погибели. Не в силах сопротивляться, упал на колени, склонившись головой к земле. Я уже смирился с тем, что останусь здесь навсегда, когда рядом со мной вновь появилась Милена. Эгоистичная, по идее, Темная, зная, что поход на второй слой может окончится для нее плачевно, все же сделала это. Я даже успел, несмотря на боль и бессилие, потешить себя надеждой, что знаю, ради чего.
Как ни странно, только она вошла на второй уровень, мне стало легче. Сознание прояснилось, дыхание пришло в порядок. Я уперся в призрачный пол и, хоть и не без труда, встал с колен на ноги. "Выныриваем!" - откуда-то со стороны донесся слабый голос Милены. Она зажала мою ладонь в своей и рванула меня вверх. Я вложил в этот "нырок" всю жажду жизни, которая скопилась внутри, а теперь, вырвавшись из оболочки, растекалась по сумраку.
Не заметил, как проскочил первый слой сумрака и пришел в себя вновь на оживленной пешеходной улице. Милена выглядела лучше, чем я, все же сумрак не успел на нее так подействовать, и сейчас работала, не покладая рук, заставляя прохожих забыть о том, как посреди улицы в воздухе проявились двое помятых жизнью людей.
Закончив работу, она отвела меня в сторонку, и, наконец, дала волю гневу:
- Ты что, совсем умом тронулся?! Великим себя возомнил?
- Ну прости, я сглупил, - виновато улыбнулся я, - мне правда очень жаль...
- Сглупил?! Это называется сглупил? Да ты чуть не похоронил нас обоих!
- Только себя, - возразил я в ответ, - только себя. Я тебя на второй слой не тянул.
Она резко отвернулась и закрыла лицо руками, на серый оплеванный асфальт упали чистые, как талая горная вода, капли слез.
- Прости, - прошептал я, крепко обняв девушку, - я болван! Пойдем посидим в баре.
- Не хочу я в бар, - всхлипывая, ответила Милена.
- Ну пойдем тогда в парк, - предложил я, - природа хорошо влияет на настроение.
- В отличие от сумрака, - улыбнулась сквозь блестящие на глазах слезы колдунья.
Мы гуляли по медленно темнеющему парку, бродили по заросшим тропинкам, где давно уже не ступала нога человека, полной грудью вдыхали вечерний воздух, насквозь пропитанный озоном от постоянных гроз, слушали пение пусть и не райских, но родных птиц.
- Андрей, я знаю, что у вас случилось... Прими мои соболезнования.
- Спасибо, - кивнул я, - знаешь, это странно, но я не чувствую особой скорби, хотя мы с Максимом были если и не друзьями, то товарищами уж точно. Я почему-то не воспринимаю смерть всерьез. Не знаю причины.
- Зато я знаю, - понимающе кивнула колдунья, - Творец, если он есть, дал нам длинную жизнь не в дополнение ко всем прочим преимуществам, а в противовес им.
- Что ты такое говоришь? - недоуменно воскликнул я, - что может быть плохого в долгой жизни? Каждый человек в глубине души желает преумножить отпущенные ему года.
- Спроси об этом у девяностолетних стариков, - ответила Милена, - они тебе скажут, что абсолютно не боятся смерти, а некоторые даже ждут. Восемьдесят-сто лет - вполне нормальный срок для жизни. После этого возраста начинаешь слегка уставать от нее - все кажется серым, тусклым, однообразным. Надоедает, короче.
Она замолчала на некоторое время, позволяя мне сполна насладиться звуками дикой природы.
- Как ты думаешь, кто может стоять за этими преступлениями, - поинтересовался я, устав от тишины.
- Этими?! - удивилась Темная, - я знаю только об убийстве Максима.
Понял, что попал впросак: теперь придется Милене все рассказать, а она, наверняка, вольно или невольно, проговориться начальнику.
- Три аналогичных убийства произошли в Москве на прошлой неделе, - вынужден был признаться я, - то же оружие, тот же почерк.
- Прямая связь между Гатчиной и столицей нашей Родины? - призадумалась ведьма, - значит это все кем-то организовано. Я откровенно говоря, полагала, что это дело рук какого-нибудь Иного-ренегата.
- Иной? - переспросил я, - у Иного есть другие способы для убийства, нежели ПМ.
- Есть, - согласилась Милена, - но только если он сильнее жертвы. А почему он не может быть слабеньким - ну, скажем, уровня восьмого. Кстати, тогда можно предположить, что он спятил на почве собственной ущербности - тяжело находиться в подвешенном состоянии между людьми и Иными.
- Все-таки, почему ты считаешь, что убийца - Иной?
- Это же элементарно, как говаривал великий Холмс. Странно, как вы сами до этого не додумались. Но я, так уж и быть, помогу вам. И помни мою доброту.
- Я весь в нетерпении.
- Ведь после первого же выстрела Максим мог бы сбежать в сумрак. И наверняка сбежал. Однако убийца достал его и там.
Ведь верно, подумал я, - а уже труп вновь появился в нашем мире. Сумрак не держит мертвые тела - в них нет силы, которую можно высосать.
- Но ведь в сумраке Макс, пусть и не слишком опытный, но оперативник, мог бы увернуться от пуль.
- Мог бы. Если бы стоял хотя бы метрах в десяти от стрелявшего. Но если их разделяли метра два-три... не реально.
- Иных в Гатчине не так уж много, можно всех проверить.
- Но он может быть и не из Гатчины, наиболее вероятно, что он приехал как раз из Москвы. Кто-нибудь приезжал в последнее время?
- Из Темных - никого.
- А из Светлых?
- Ну, один только... да и то из Волгограда, кажется, - замялся я, отвечая на провокационный вопрос, - не думаю, что он.
- Смотрите, Светлые, это ваше дело, - с легко читающейся смесью укора и издевки сказала колдунья, - такая зашоренность меня убивает. Для вас любой Темный - потенциальный негодяй, а Светлый - чуть ли не ангел с крыльями.
- Если Светлый совершает преступление - какой же он тогда Светлый?! Но ведь и Темным он стать не может, мы ж не мифические джедаи. Те, если совершали зло, становились на Темную сторону силы, но мы не можем изменить приверженность. Я запутался...
- Андрей, не стоит тебе забивать пока голову подобными вещами. Не сейчас, - туманно ответила Милена, - ну а кого вы подозреваете?
- Я мог бы сказать, что никого, - честно ответил я, поморщившись, - но тебя ведь не обманешь. Поэтому я просто прошу тебя рассказать, не замечала ли ты что-нибудь странного в поведении Ласло.
- Но он же мой начальник, - удивленно воскликнула Темная, - я не могу свидетельствовать против него.
- Пойми, Милена, - умоляюще взглянул на нее, - сейчас оба Дозора, как это не удивительно, стоят по одну сторону баррикад.
- А кто же по другую? - едва слышно хохотнула ведьма.
- Циничный и безжалостный убийца, которого не смогли даже совместными усилиями поймать Гесер и Завулон.
- Хорошо, - сдалась Милена, - я постараюсь помочь.
- Знал, что могу на тебя надеяться. Все же, что странного в поведении Ласло ты замечала за эти пару недель?
- Ничего особенного. Ну, возможно, он в последнее время слегка более раздражителен, чем обычно, но настолько незаметно, что это можно списать на плохую погоду
- Ясно. Подожди, ты ведь отвечаешь на телефон? Никаких подозрительных звонков?
- Дай вспомню...кажется нет.
- Ну что ж, нет, так нет.
Постепенно вечерело, над лесом сгустился вполне естественный сумрак. Я проводил Милену до дома, мы тепло попрощались, я развернулся и готов был уйти, когда колдунья меня окликнула:
- Андрей, постой. Я, кажется, вспомнила кое-что.
- Да? - обернулся я, - что-то о начальнике?
- О нем, - неуверенно кивнула колдунья, - три дня назад звонил некий молодой человек, он пребывал, кажется, в несколько возбужденном состоянии. Попросил шефа. О чем говорили, я, естественно, не знаю.
- Ты мне очень помогла, - благодарно ответил я, - еще увидимся.
* * *
Сквозь закрытые ставни пробивались тонкие лучики солнечного света, разбавляя густую темноту, царившую в классе. За преподавательским столом сидел Эдгар - бывший Темный, едва не ставший жертвой коварного плана Завулона, а ныне Инквизитор, выступающий главным судьей в этом разбирательстве.
За партами сидело несколько Иных - сплошь значимые персоны из Московских и Питерских Дозоров. Среди них и Владимир Геннадьевич, и Семен. Из присутствующих я менее всего прав имел здесь находиться по положению, но больше всех по личному вкладу.
А между "судейской кафедрой" и "зрительным залом" на низком деревянном стуле в окружении двух инквизиторов, скрывавших лица под капюшонами просторных серых балахонов сидел Ласло Валентайн - бывший начальник Дневного Дозора Гатчины.
- Не пытайтесь сбежать любым возможным способом, - предупредил его Эдгар, - подобное действие будет рассматриваться как признание вины, что, учитывая обвинения, выдвинутые против вас, может оказаться фатальным. А вас мы все равно поймаем.
Позавчера я рассказал Семену все то немногое, что услышал от Милены. А вчера Инквизиция сместила Ласло с занимаемой должности, и арестовала до выяснения обстоятельств дела. По случайному стечению обстоятельств в Санкт-Петербурге проездом оказался Эдгар и согласился на просьбу Семена стать судьей на этом процессе.
- Ласло Валентайн, - Эдгар встал, поправил тяжелую темно-фиолетовую мантию, - вы обвиняетесь в организации убийства четырех Иных - Владимира Святковского, Луиджи Манчини, Александра Приходько и Максима Данилевского. Суд располагает достаточно вескими доказательствами вашей причастности. Что вы можете сказать в свое оправдание?
- Что сказать? - переспросил Ласло, спокойно, даже слегка надменно рассматривая Эдгара, - хотите я вам скажу, что сейчас у вас на лице написано? Вы уже наверняка прочитали мою историю, а теперь стоите тут, и думаете: "Зря его тогда не уничтожили. Ну да ничего, теперь уж я его не отпущу". Но я перед вами распинаться не собираюсь. Заставите уйти в сумрак - спорить не буду, пусть на вашей совести будет.
- Не слишком ли вы самоуверенны? - нахмурился Эдгар, - думаете, вас снова из-под виселицы выведут? На этот раз связи в Инквизиции не спасут.
- Я и не собираюсь делать ничего подобного, - процедил сквозь зубы Ласло, - завершайте этот фарс, я устал.
- Не надо так спешить, - мрачно ответил Инквизитор, - пусть у нас нет ни обвинителя, ни адвоката, но я должен хотя бы представить всем присутствующим аргументы, подтверждающие вашу вину.
- Оставьте эти глупости, - отмахнулся Ласло, - все знают, что в Инквизиции действует презумпция виновности, виновности и еще раз виновности.
- Не стану ни подтверждать, ни отрицать этот домысел, не время для подобных споров, - кажется, Эдгар стал еще мрачнее, - да, это не Америка с ее культом юристов. Все проще, даже жестче, зато ни один преступник не избежит наказания.
- И вместе с преступниками многие невинные Иные, - добавил, усмехнувшись, Ласло, - такие как я. Но вам на это глубоко пос...наплевать.
- Потрясающе, - раздался из зала голос Владимира Геннадьевича, - такое впечатление, что все забыли о старой поговорке: "Лучше перебдеть, чем недобдеть". Пусть этот Ирод заткнется и приступим к рассмотрению дела.
- Имел ввиду к казни, Влад? - пронзительно рассмеялся Ласло, но тут же осекся. Один из Инквизиторов, заметив жест Эдгара, сотворил заклинание, сделавшее его ладонь подобием электрошокера. Рука неестественно посинела, меж пальцами проскакивали светло-голубые изрезанные молнии. Легкого касания плеча подсудимого хватило, чтобы тот тихонько взвыл.
- Будете говорить, когда я дам слово, - грозно предупредил Эдгар.
- Потише, инквизитор, - раздался из дальнего угла класса женский голос. Я обернулся и к великому удивлению обнаружил позади себя Милену.
- Я вас забыл спросить, - протянул Эдгар, вспомнив вдруг, что эстонец, - продолжим. Итак, я хотел бы рассказать предысторию этого дела, возможно кто-то не знает. Эта печальная, да что там говорить, страшная история имела место быть около сорока лет назад. Все случилось после того, когда один перспективный Темный Иной, французский эмигрант, во время послевоенной реставрации одного из многочисленных музеев нашел там книгу. Вот эту книгу.
Эдгар достал из кейса старый потрепанный фолиант в темно-багровом кожаном переплете и продемонстрировал его присутствующим.
- Что за очередной "Фаэрун"? - вырвалось у меня.
- Это не "Фаэрун", - пробормотал сидящий рядом шеф, - это "Санктураниум".
- Верно, - кивнул Эдгар, - почти мифическое произведение талантливейшего и одновременно сумасброднейшего Темного двадцатого века - Фридриха фон Шреллера. Между прочим он являлся наставником молодого Адольфа Гитлера, но позже, увидев, к чему привели его уроки, отрекся от ученика.
- Ну и что же там такого? - поинтересовался я.
- Секрет бессмертия, - с подобающей ситуации серьезностью ответил Инквизитор. Почти все присутствующие, за исключением Владимира Геннадьевича и Семена остолбенело посмотрели на судью. Эдгар продолжил:
- Только вот рецепт снадобья, как и следовало ожидать, оказался почти нереализуемым. То есть чертов псих и хотел, чтоб он был бы невыполним. Но нашедший книгу Иной оказался очень амбициозен и отчаянно хотел жить вечно, а потому не остановился перед трудностями.
- И на чем надо приготовить это снадобье? - раздался из зала насмешливый голос, - на крови девственниц?
Семен резко развернулся и собирался сообщить остряку все, что о нем мыслит, но Эдгар предупредительно поднял руку.
- Хуже, - ответил Инквизитор, сбиваясь на шепот, - семи грудных детей. Как написано здесь: "Еще не носящих на себе отпечаток этого пр'оклятого мира"
Все голоса одновременно стихли, десятки глаз устремились на Ласло, а тот, бровью не поведя, смотрел на судью.
- Предприимчивого Иного звали Ласло Валентайн. Как выяснилось позже, эта глава оказалась не более чем плодом больного воображения фон Шреллера. Но детям это помочь не могло. Не хочу рассказывать, как Темный избежал наказания, скажу лишь, что тогда решающую роль сыграла пресловутая презумпция невиновности вкупе с умелыми действиями некоторых Иных, назвать которых Инквизиторами у меня язык не поворачивается.
Около пяти мниут в классе воцарилась гнетущая тишина, которую разорвало треньканье мобильника Семена.
- Слушаю, - ответил он, - да-да, просил. И что? Так...так...м-да....я не понимаю, вы хотите сказать, что...? Спасибо, до свидания.
В течение разговора интонации его постоянно менялись. Он выглядел настолько растерянным, что я приготовился к самому невероятному. Семен нарочито глубоко вздохнул, встал и громко, чтобы слышали все, сказал:
- Ласло, конечно, изверг и без сомнения в свое время был достоин суровой кары, но сейчас... нам придется его отпустить.
Шквал негодования прокатился по залу. Кое-кто угрожал Семену и Эдгару расправой, если "этот подонок уйдет от правосудия". Инквизитору стоило больших усилий успокоить разгоревшиеся страсти.
- Объяснись, - потребовал Эдгар, - не стоит играть на публику, всем и без того не по себе.
- Гесер достал московского убийцу, он уже развоплощен, но до этого успел кое-что рассказать. Ласло никогда не обращался к нему, задание ему было дано...
- Замолчите, Семен! - Владимир Геннадьевич поднялся с места, - я признаюсь. Я организовал эти преступления. Все.
Осекшийся Светлый маг застыл на месте, медленно развернулся к шефу и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но так и остался стоять, хватая воздух словно рыба на мелководье. Владимир Геннадьевич пристально взглянул на него, и Семен тихо сел на место.
- Выйдите сюда, - севшим голосом произнес Эдгар, - вместе со стулом.
Ласло собирался уйти в зал, но Инквизитор, вываливая на него всю накопившуюся злобу оскалился и прорычал:
- Сидеть!!! Я тебе права уходить не давал! Разбирательство еще не закончено - ничего пока не ясно.
Теперь они сидели вдвоем, шефы Гатчинских Дозоров и смотрели друг на друга - Светлый с ненавистью, Темный с усмешкой.
- Если убийцу нашли в Москве, значит он не был в Гатчине, - вслух подумал я, - значит вы... вы собственными руками убили Максима...
Я сжал руки в кулаки и рванулся к бывшему шефу. Пары десятков сантиметров не хватило мне, чтобы оставить свой след на ненавистном мне теперь лице, но Инквизиторы оказались проворнее - я оказался крепко зажат в их объятиях. Владимир Геннадьевич отвернулся и смотрел в неопределенную даль.
- Сядьте, Андрей, - попытался успокоить меня Эдгар, - не хочу вас выгонять из зала.
И вновь тишина, такая противная, мерзкая, давящая на голову.
- Я понимаю, что все могло быть подстроено, с тем чтобы подозрение пало Ласло - после небольшой паузы начал Эдгар, - но что же со звонком?
- Это просто объяснить, - произнес Владимир Геннадьевич, - по моей просьбе он позвонил в офис Дневного Дозора и бросил трубку, услышав ответ. Мне очень жаль убитых Иных, но еще больше мне жаль, что мой план не удалось завершить успешно. Не думал, что Пресветлый Гесер так быстро отыщет Петю. В тот самый день, как ваши коллеги освободили его, я поклялся, что не успокоюсь, пока не сживу его со света. К сожалению, мне это скорее всего, не удалось.
- Это ложь! - пронеслось над головами зрителей. Сердце мое упало. Даже оборачиваться не надо, чтобы узнать, кто это сказал. Точнее, сказала. Кроме меня лишь Семен продолжал смотреть в сторону висевшей за спиной судьи доски. Он знал.
- Это я организовала убийства, - твердо произнесла Милена, - Владимир Геннадьевич лишь свел меня с нужным человеком. Больше он никакого участия в этом не принимал. Этим и объясняются звонки в наш офис. Я специально разговаривала по нашему телефону.
- Она врет, - крикнул шеф, - не знаю зачем, но врет!
- Перестаньте, Владимир, - ответила Милена, - не надо, я это сделала и понесу наказание. Солидарна с вами, жаль, что уничтожить эту мразь не удалось.
- Какая же ты после этого Темная?! - воскликнул Владимир Геннадьевич.
- Какой же вы после этого Светлый? - в тон ему ответила Милена.
- Идите сюда, - устало произнес Эдгар, - вместе со стулом. Может объясните мотив?
- Мотив?! - вскипела ведьма, - вам нужен мотив?! Он убил моего Кирюшку, этот Ирод! Вот вам ваш мотив! Самое дорогое, что было у меня в жизни, единственное, что приносило мне радость и желание жить! Вы не видели, что мне принесли следователи!
Эдгар наклонил голову, обхватил ее руками. Присутствующие перешептывались, вне себя от ужаса и гнева. Голова моя отчаянно кружилась, я перестал что-нибудь понимать. Светлый маг определенным образом участвовал в убийстве людей, Темная ведьма, совершенно позабыв об эгоизме, решила разделить с ним участь, хотя если б смолчала, шеф взял бы все на себя. А Семен бы смолчал, я уверен. Для меня в одночасье рухнули все устои мира Иных, чувство такое, будто сверху на тебя давит многотонная плита. Гробовая, услужливо добавило воображение.
- Семен, как это может быть? - я умоляюще взглянул на мага вне категорий, - что же это делается?
- Ничего не делается, - развел руками Светлый, - знаю, что ты хочешь услышать. Что все это нелепая случайность, которая бывает раз в тысячелетие, что в жизни такого не бывает. Должен тебя разочаровать...
- Почти все для меня прояснилось, - произнес судья, - но одного до сих пор не понимаю: зачем вы убивали Иных. Ведь это с одной стороны тяжело, а с другой - все-таки свои, хоть и Светлые.
- Во-первых, для того, чтобы еще более подвести под удар Ласло, - медленно, словно во сне говорила Милена, - для убийства обычных людей у Темного намного меньше мотивов, чем для убийства Светлых.
- А во-вторых, мы выбирали не просто так, - склонив голову, продолжил Владимир Геннадьевич, - все они были не слишком-то чистоплотны и порочили звание Светлых.
- А вы? - стиснув зубы ответил инквизитор, - вы не позорите?
Молчание было ему ответом.
- Внимание, суд удаляется на совещание, - устало сказал Эдгар и встал из-за стола, - Семен и Андрей пойдут со мной.
* * *
Мы сидели в пыльной подсобке среди кипы учебников, тетрадей и методических пособий. Тусклый свет тридцативаттной лампочки едва рассеивал темноту.
- Потрясающе, - пробормотал Эдгар, - как в дешевом боевике. Зло - уже не совсем зло, Добро - совсем уже не Добро. Не бывает бандитов с нежным сердцем, не бывает проституток с благородной душой.
- Тьма и Свет - это не Добро и Зло, - ответил Семен, - намного менее устойчивые понятия. Не более чем выработанная тысячелетиями ассоциация привыкших жить днем людей.
- Это верно, - пробормотал Инквизитор, - но все же среди Иных устоялось подобное понимание мира. Светлые открыто олицетворяли Добро, а Темные, если уж отбросить различные политкорректные высказывания считались служителями зла.
- Отчасти это связано с источником энергии у Светлых и Темных, - включился я в разгоревшееся обсуждение, - в итоге получается, что Иные просто вынуждены творить соответсвенно добро или зло, чтобы прожить.
- Верно, - ответил, на секунду задумавшись Семен, - но это не запрещает творить Светлым зло, а Темным добро.
- Действительно, не запрещает. Только почему тогда подобного не случалось ранее?
- А ты уверен, в этом? - Семен пристально взглянул на инквизитора, - случалось, но не часто.
- Наверно, в большой степени в этом виновато самовнушение, - неуверенно предположил я.
- Да возможно. Те же самые выращенные временем моральные нормы, возведенные в ранг природы.
- Ладно, хватит философии, - тряхнул головой Эдгар, - надо что-то решать. С одной стороны и Светлый и Темная несомненно нарушили закон, причем очень серьезно. С другой, я их в чем-то понимаю.
- В том-то и проблема, - ответил Семен, - ты должен поступить либо как человек, либо как инквизитор. От того, что ты выберешь, зависят жизни двух людей.
- И что ты можешь мне посоветовать?
- Ничего.
- Тогда я решу сам! - произнес инквизитор и решительно направился в "зал суда". Он вновь сел на место судьи, откашлялся. Появившийся в наше отсутствие шум вновь стих.
- Всем встать для оглашения приговора, - мертвецким голосом произнес Эдгар, - Владимир Семенов, вы обвиняетесь в организации убийства четверых Иных и приговариваетесь к развоплощению. Людмила Долгорукая, вы обвиняетесь в организации убийства четверых Иных и приговариваетесь к развоплощению.
Семен смотрел на судью отчужденным взглядом. В тишине раздались хлопки - Ласло аплодировал судье.
- Поздравляю, Эдгар, поздравляю, я знал, что вы умный человек.
- Я еще не закончил, - ненавидящим голосом произнес Эдгар, - Ласло Валентайн, вы обвиняетесь в преднамеренном убийстве пятерых детей и приговариваетесь к развоплощению. Приговоры обжалованию не подлежат и будут приведены в исполнение немедленно. Подсудимые имеют право на последнее желание, если оно выполнимо.
- Вы не имеете права, - пробормотал внезапно скисший Ласло, - у этого дела давно прошел срок давности! Я хочу подать аппеляцию! Завулон этого так не оставит!
- Я отвечу за это, - отрезал Эдгар, - пожелания будут?
- Будут, - произнесла Милена. Лицо ее сияло, словно ей не предстояло через несколько минут навсегда уйти в сумрак - я хотела бы, чтобы он умер первый.
- Присоединяюсь, - сказал шеф. Похоже у него преобладали те же эмоции, что и у колдуньи.
- Согласен, - ответил Эдгар, - всем выйти из зала, развоплощение будет произведено без свидетелей.
Уже стоя в дверях, я повернулся и посмотрел в глаза Милене, затем робко обратился к судье:
- Это несправедливо...
- Андрей, иди, - оборвала только начавшую разгораться речь Темная, - не надо ничего говорить. Я рада, что случилось так, как случилось.
- Пойдем, дозорный, - тронула меня за плечо Екатерина, - у нас много работы...
В тексте использованы слова песни группы Уматурман.