На второй год семейной жизни мы с женой отправились отдыхать на турбазу, находящуюся на берегу одного очень глубокого и очень холодного горного озера. Как-то в дверь "скворечника", который мы занимали, постучалась женщина, продававшая сувениры местного производства. Мы купили у нее пару безделушек, и разговорились с ней. Женщина оказалась словоохотливой, она долго объясняла нам технологию изготовления сувениров и способов их подделки, а потом принялась рассказывать о себе. Оказывается, сувенирами она торговать и не собиралась, но ее заставила судьба. Эта женщина пару лет назад решила открыть свое дело. Все в округе зарабатывают на туристах, а она решила разводить кабаргу (это такие маленькие олени, у самцов которых имеются клыки). Мускусные выделения самцов ценятся в парфюмерной промышленности, и потому кабаргу нещадно истребляют браконьеры. А наша собеседница решила организовать питомник для кабарги. Арендовала участок, обнесла его сеткой... Она успела закупить только двух оленух, и ее зарождающийся бизнес прогорел. В первую же ночь ее оленух убили. Кто-то из местных жителей пришел с ружьем (а ружья в тех местах имеются у всех), и застрелил... Конкурентов в округе у нее не было, рэкетиры пока не интересовались ее бизнесом, поскольку до прибыли было еще далеко. Какими же мотивами руководствовался преступник? Женщина считает, что это сделали из зависти. Но чему было завидовать, если дело еще не принесло никакой прибыли?
Может быть, торговка сувенирами и придумала свою историю? Не исключено. Но то, что подобные истории в России происходят сплошь и рядом, к сожалению, является правдой. Бессмысленное разрушение того, что создается другими - это обычное дело у нас, в России. И мне выдалась возможность видеть этот не поддающийся рациональному объяснению процесс в деталях, а не в общих чертах.
Известно, что многие зарубежные миллиардеры начинали составлять свой капитал с нуля. Создавая свое дело, они дневали и ночевали на производстве. Принято считать, что в России такой подход к делу не используется. Неправда. Точнее - не совсем правда. Есть в России бизнесмены, которые именно так начинают свое дело. А вот заканчивают они его иначе, по-русски. Об этом я и хочу рассказать в этой главе своих воспоминаний.
1995 год. Будучи студентом, я, в то время, подрабатывал сторожем склада автомобильных покрышек. Под склад был арендован один из цехов организации "ЭнергоСтройРемонт", которая обслуживала одну из городских ТЭЦ (собственно, при этой ТЭЦ и располагался "ЭнергоСтройРемонт". У ТЭЦ и ЭСР были отдельные проходные, но общая территория). И вот, этот склад привлек внимание людей, решивших открыть свое дело по производству покрышек. Склад "ужали" в размерах, и на освободившейся площади появилось с оборудование, когда-то списанное на местном шинном заводе. Бизнесмены - бывшие инженеры с этого самого завода - подлатали все это оборудование, и заплатили руководству ТЭЦ, чтобы в цех провели отопление. Место для производства было выбрано идеально - температура пара в трубах была такова, что на этих самых трубах можно было жарить яичницу. ТЭЦ на своей территории давала реальный градус!
Нас, сторожей склада, сагитировали принять участие в этом деле в качестве операторов-сборщиков. Оплата - сдельная. Мы, разумеется, согласились. И вместе с инженерами-бизнесменами принялись оборудовать подпольный цех. Почему подпольный? Да потому, что регистрировать свою организацию новые русские бизнесмены не собирались. По всем документам цех проходил как склад, а его работники, то есть мы, числились сторожами.
Мне никогда раньше не приходилось держать в руках отбойного молотка и заниматься сваркой. Но меня научили. Бизнесмены оказались очень энергичными ребятами, и самое главное - они знали свое дело. Если на шинном заводе все делалось по старому советскому принципу "тяп-ляп", то здесь все происходящее строго регламентировалось техническими руководствами и учебниками. Все по науке. Станки устанавливались, центровались и крепились как положено, бетонные плиты выкладывались по уровню... И работа шла круглосуточно. Если бы кто-нибудь посторонний заглянул тогда в цех, он ни за что бы не догадался, кто здесь бизнесмен, а кто - простой рабочий. Бизнесмены вместе с нами делали всю работу, в том числе и черновую (впрочем, чистовой работы при создании цеха и быть не могло).
И через несколько месяцев все было готово. Весь цикл сборки покрышек был сконцентрирован в одном цехе. Поначалу бизнесмены даже хотели организовать производство резины, для чего было привезено несколько мешков каучука и сажи. Но потом от этой затеи отказались - очень уж сажа загрязняла помещение. Она каким-то образом просачивалась из мешков, и в результате физиономии у людей за несколько часов пребывания в цехе становились как у шахтеров. Готовую резину было решено закупать на шинном заводе. Там же закупались бабины с брекерной тканью, пропитанной резиной, и проволочные кольца, идущие в обод покрышки.
Опять же строго по учебникам, инженеры-бизнесмены принялись обучать нас, будущих операторов, искусству сборки. Сборщиков не хватало, поэтому пришлось нанять еще нескольких человек. Отмечу один любопытный момент - бизнесмены упорно не желали брать людей, имеющих опыт работ в данной области. Инженеры прекрасно знали, как работают на шинном заводе, и потому предпочитали тратить время на обучение новичков. И они оказались правы. Впоследствии, когда производство расширилось, и было принято решение работать в две смены, наши "новые русские" все-таки взяли нескольких бывших работников с шинного завода. Так они такой брак гнали, что их пришлось перебрасывать на другие участки производства, в которых у них не было опыта работы.
День варки самой первой покрышки был превращен в праздник. Заранее закупили шампанское, водку, закуску. "Новые русские" сами встали к станкам, собрали покрышку, прилепили к ее боковине пятирублевую купюру, и заложили заготовку в форматер (это такая печь, где покрышка варится и получает характерный узор). И вот первая покрышка, с вваренной пятирублевкой, появилась на свет! Она, конечно же, оказалась бракованной - в ней было несколько воздушных пузырей. Но первый блин, как известно, обычно получается комом. Покрышку торжественно повесили на стену в комнате совещаний, и мы все принялись обмывать ее.
Дело пошло. Постепенно мы, сборщики, набили руку, и брак практически исчез. Еще бы он не исчез, если каждую бракованную покрышку внимательно изучали, разрезали на куски, и даже возили эти куски в какую-то лабораторию. С учетом данных исследований вносились коррективы в технологический процесс, и, в конечном счете, тот был доведен до совершенства. Немаловажным обстоятельством отсутствия брака являлась оплата труда, которая зависела от количества продукта. Но такого безобразия, как на современных шахтах, когда люди пренебрегают всеми разумными мерами безопасности ради перевыполнения плана, у нас не было, и быть не могло, поскольку нам платили за КАЧЕСТВЕННЫЙ продукт, который невозможно получить стахановскими методами. Скорость составного процесса, как известно, лимитируется самым медленным его элементом. У нас самым медленным элементом была варка. Форматеров всего два, каждый - на две покрышки. Варка длится несколько часов, если, разумеется, соблюдать технологию. А если ее не соблюдать, то получится брак. Я собирал так называемые "браслеты", определяющие тип покрышки - радиальный или диагональный. Когда я поднаторел в сборке, у меня уходило всего 3-4 часа на то, чтобы обеспечить суточную потребность цеха в этом продукте. А делать больше, в "запас", не имело смысла - уже через сутки "браслеты" ссыхаются и корежатся. С такими "браслетами" брак покрышки обеспечен. Таким образом, у нас был создан "потолок" выработки. Но не зарплат. В цехе был установлен гидравлический пресс, на котором рабочие ночной смены могли подзаработать в свободное от выполнения своих прямых обязанностей время. На этом прессе мы варили резиновые катки для гусеничных тракторов, формы для плиток, сантехнические прокладки.
Начальником цеха был поставлен один из нас, "сторожей" склада. Мы его звали Василичем. Хороший дядька, я редко встречал подобных людей в своей жизни. Он имел инженерное образование, и более того, в технологии производства покрышек разбирался не хуже наших бизнесменов. Поэтому в самом начале всего этого дела бизнесмены предложили ему стать компаньоном. Но он отказался. Для развития любого бизнеса нужен стартовый капитал, и наши бизнесмены, не являясь бандитами или чиновниками, шли на определенный риск, продавая свои квартиры и машины ради сомнительного мероприятия. Но у Василича не было автомобиля и лишней жилплощади, поэтому он не стал рисковать, тем более, что искренне не верил в возможность реализации этого странного проекта. - "Все производство - в одном цехе. Ну не получится у них нихрена!", - уверял он нас, остальных сторожей склада покрышек. Но в последствии он время от времени снимал со стены первую покрышку, рассматривал ее и с выражением заявлял: - "Ну, черти, смогли все-таки!".
Василич знал все оборудование цеха до последнего винтика, и довольно быстро устранял почти все неполадки. К тому же он был очень общительным и отзывчивым человеком, за что все работяги его обожали. Благодаря Василичу я освоил высшую математику. Когда производство покрышек стало на поток, я ушел в "академку", чтобы подзаработать. Но бросать университет я не собирался. На третьем курсе я уже определился, что хочу заниматься вопросами, связанными с кибернетикой. Но у меня были проблемы с высшей математикой. Как я ее сдал на первом курсе - совершенно не помню. - "Зачем биологу нужна математика?" - так рассуждал я. И наш препод по вышке только подтверждал мои подозрения в бесполезности данного предмета. - "Зачем вы изучаете высшую математику? - спросил он нас как-то на лекции, и сам ответил: - А если вы захотите подсчитать число шерстинок на шкурке мыши, как вы это сделаете, не зная высшей математики?".
Подсчитывать число шерстинок на шкурке мышки я не собирался, как и все мои сокурсники. Но определившись с выбором будущей профессии я пришел к выводу, что "вышку" нужно осилить. Я не знаю, что раньше было в нашем цехе, но придя туда на свое первое дежурство (когда цех еще был просто складом), я с удивлением обнаружил там несколько стопок книг, посвященных теории управления. Вот по ним-то, а также по принесенным с собой учебникам я и изучал математику, а Василич мне помогал. Он даже свел меня с профессором математики из местного Политеха, который подрабатывал ночным сторожем на проходной "ЭнергоСтройРемонта". Когда нам попадалась сложная задачка, мы шли к нему. Никогда до того я не думал, что решать интегральные уравнения не менее увлекательно, чем разбирать шахматные задачи (впоследствии, когда я действительно занялся кибернетикой, оказалось, что никаких знаний там вообще не нужно. Но это уже другая история).
Василич и стал первой жертвой особенностей ведения бизнеса "по-русски". Главная особенность бизнеса "по-русски" заключается в том, что когда дело отлажено и начинает приносить плоды, появляются странные люди, которые, как правило, являются чьими-то родственниками, из руководства. Соответственно, их назначают на руководящие посты. В данном случае все так и произошло. Через полтора года после основания производства, один из наших бизнесменов привел родственничка, который, к тому же являлся родственником другого бизнесмена, того самого, что держал в цехе склад покрышек и камер (его фирма, в отличие от нашей, была легальной). Специально для родственничка была придумана должность, которой раньше на нашем производстве не было. Он был назначен присматривать за соблюдением трудовой дисциплины в цехе. Что-то вроде комиссара. Кроме того, поскольку у него была своя машина, ему было поручено возить с шинного завода всякую мелочевку.
Поначалу родственничек вел себя более-менее адекватно, хотя и довольно хамовато. Было видно, что он с трудом сдерживает себя, чтобы не развернуть пальцы веером. Тем не менее, сдерживал. Но вот однажды прогремел гром: Василича обвинили в краже нескольких покрышек из тех, что хранились на складе. У нас велся двойной учет: сторожа вели свои записи, а фирмачи, торговавшие покрышками и камерами - свои. По записям сторожей, все было на месте, а вот по записям фирмачей - нет. Было проведено тщательное изучение записей в журналах учета, и выяснилось, что покрышки пропали в дежурство Василича. По нашим записям значилось, что их увезли на продажу, а вот в записях фирмачей ничего подобного не было сказано.
Василич не относился к тому типу людей, которые имеют склонность воровать. И за дело, которым мы занимались, он переживал по-настоящему. Тем не менее, факты указывали на него. Но вот тогда я вспомнил один любопытный момент: как-то раз я и "комиссар" поехали на его машине на завод, и по дороге "комиссар" свернул к своему гаражу, и выгрузил в него несколько покрышек из багажника своей машины. Судя по рисунку, это были не те покрышки, что мы варили. Мне "комиссар" объяснил, что эти покрышки куплены им у фирмачей. Я поверил, но на всякий случай вечером того же дня проверил все содержимое склада, хотя в тот день дежурил не я. Ничего подозрительного я не обнаружил, все соответствовало записям. И эту историю я рассказал Василичу. Но он лишь махнул рукой.
- Я уверен, что он их и украл. Но доказать ничего нельзя. Ты помнишь, какого именно числа это было, кто дежурил в тот день? Нет? Ну и дурак. А времени прошло много, и покрышек в его гараже уже нет. К тому же по документам получается, что украл я, а ему, этому козлу, начальство верит больше, чем всем нам вместе взятым. А ты запомни - этот гад скоро все здесь развалит. Вот увидишь.
Василич ушел, и "комиссар" занял его место начальника цеха. Уже впоследствии, когда фирма развалилась, выяснилось, что покрышки действительно украл "комиссар", а записи в журнале учета подделал, причем подделал так, чтобы "скинуть" именно Василича. Но правда всплыла потом, а тогда, получив заветный пост, "комиссар" распустил пальцы во всю ширь. Обстановка в цехе стала невыносимой. В отличие от Василича, в детали производства "комиссар" не вникал и не хотел вникать. Он только орал на всех и постоянно придирался. Более того, он принялся устраивать ночные налеты на производство для проверки халтур на гидравлическом прессе. Дело в том, что помимо официальной выработки, мы иногда выпускали дополнительный продукт, по прямой договоренности с заказчиком, и выручка от этого шла к нам в карман, в обход начальства. Начальство, впрочем, об этом знало, но закрывало на это глаза, поскольку выручка от нескольких лишних форм под плитку или тракторных катков была небольшой,. А вот "комиссару" наш левый приработок не давал покоя. Нет, его не заботили интересы фирмы. Он требовал, чтобы все производство, включая и "левак", осуществлялось только через него. Наши дополнительные копейки его заинтересовали, вот что. В конце-концов он добился от руководства полного запрета ночных халтур. Только днем, под присмотром! По утрам "комиссар", только войдя в цех, первым делом бросался к прессу и смотрел температуру (пресс остывает очень медленно).
Дальше-хуже. Зимой 97/98 я очень серьезно простыл. На улице - минус тридцать, а в цехе - плюс тридцать, да еще влажность высокая. Вот я и свалился с высокой температурой. К счастью, к тому времени у меня уже появился сменщик - мой друг и однокурсник, Санек, и он уже мог самостоятельно работать. Меня отпустили на больничный, отвезли на мою съемную квартиру, где я и провалялся два дня подряд, вставая только для того, чтобы сползать в туалет. Я даже есть не мог. На третий день мне немного полегчало. Только я приготовил себе завтрак, и включил новости, как в дверь позвонили. На пороге стоял Санек, мрачный и понурый. От него шел сильный запах перегара.
- У меня две новости - плохая и очень плохая, - угрюмо произнес он, сняв куртку. - С какой начинать?
- С очень плохой.
- Меня уволили.
- За что?!
- За пьянку.
Оказалось, что вся ночная бригада, состоявшая в основном из недавно набранной молодежи, устроила крупномасштабную пьянку, и ничего не сделала. Ну, молодцы! Вообще пьянство было бичом всей ТЭЦ и "ЭнергоСтройРемонта". ТЭЦ находится на окраине города, в частном секторе, где буквально в каждом доме производили дешевое пойло - спиртовые настойки на лимонных и апельсиновых корках, на орешках и прочей дребедени. Производительницы настоек знали все дыры в стене, окружавшую ТЭЦ, и с утра поджидали клиентов, недостатка в которых не было. Для конспирации тетки брали с собой ведра - якобы, к колонке за водой ходили (это чтобы участковый не докапывался). Процедура купли-продажи выглядела так: клиент подходит к ближайшей тетке, и они оба, не говоря ни слова, идут к ней в дом. Получив деньги (иногда вместо денег работяги с ТЭЦ расплачивались талонами на питание в столовой, за половину их стоимости), бизнесвумен выносит бутылку-чебурашку, заткнутую газетной пробкой. В бутылке плещется мутноватая жидкость. Клиент прячет бутылку за пазуху, и возвращается на территорию. Вот и все. Дешево, а иногда и сердито (меня как-то собака тяпнула во дворе одной из бизнесвумен, которую звали "бабка Нинка").
Пьянство было обычным делом в нашем бизнесе. Непьющих у нас вообще не было. Но мы, те, кто работал с самых первых дней, старались придерживаться простого правила - сначала работу сделать, а потом уже пить. Во вторую смену план выработки у нас обычно был готов уже где-то к двум часам ночи, после чего мы усаживались за стол в помещении совещаний, и квасили, забивая "козла". Все прекрасно понимали, что подходить к технике в пьяном виде опасно. В отличие от нового пополнения, сорвавшего ночные работы, мы прекрасно понимали, что требования техники безопасности - это не пустой звук. Один из нас, "старожилов", остался без пальцев на правой руке.
Произошло это так: мы, трое "старожилов", как-то халтурили в ночную смену. Все были трезвые. Василич ковырялся в каком-то станке, а я и тот несчастный, третий, варили катки на прессе. Третий работал на вальцах для размешивания резины. Это два больших стальных цилиндра, вращающихся друг на встречу другу. Растираясь и разогреваясь между цилиндрами, твердые, как дерево листы сырой резины, становятся мягкими, как пластилин. Разогрев резину, мой напарник нарезал из нее полосы, которые я укладывал в тяжелые стальные формы, предварительно смазанные специальной жаростойкой смазкой. Закрыв формы, я устанавливал их в пресс, запускал таймер, и время от времени срезал выдавливаемые из форм куски разогретой резины, которые отдавал напарнику. Тот пихал их обратно в вальцы. И вот, заложив очередную партию заготовок в пресс, я вдруг увидел, что мой напарник как-то слишком уж низко нагнулся над вальцами. Инстинкт у меня сработал или что, но я еще не успев сообразить, что произошло, подскочил к вальцам и нажал последовательно кнопки "Стоп" и "Реверс". Напарник отвалился от станка и скрючился на полу, прижав руки к животу. Он не кричал, а только кряхтел. Оказывается, у него пропал голос, и потому он даже не смог позвать на помощь, когда его кисти зажало между пластами резины и потянуло в "костедробилку". Увы, пальцы правой руки спасти не удалось...
А я каким-то чудом не сломал шею, когда на мой сборочный барабан поставили электромотор с педалью (до этого мне приходилось раскручивать барабан вручную). Я по неопытности надавил на педаль со всей дури, барабан крутанулся с непривычно большой для меня скоростью, и я не успел даже мявкнуть, как меня перешвырнуло через него и шмякнуло на бетонные плиты. Но я отделался легкими ушибами.
К сожалению, для нового пополнения все увещевания насчет того, как надо пить, и как не надо, и почему, оказались пустым звуком.
- Тебе плохую новость говорить, или нет? - спросил меня Санек.
- А чего говорить, я и сам понял. Я уже вышел из "академки", началась учеба. Но пока не найдут мне нового сменщика, пока я его не обучу, мне придется работать в две смены.
- Не придется, - успокоил меня Санек. - Тебя тоже уволили.
- Как это? За что?!
- За вот эту самую пьянку. Оказывается, наш "комиссар" хочет на твое место поставить своего племянника. Мне бригадир рассказал. Расследование по результатам ночной пьянки проводил "комиссар", он и заявил начальству, что ты тоже участвовал. А нас, виновников, никто слушать не стал. К тому же "беспалый" тоже подтвердил, что ты был с нами.
- "Беспалый"?! Нифига себе.
Странный был этот "беспалый". С ним, как и Василичем, я был знаком с самых первых дней, когда мы втроем работали сторожами. Беспалый значительно отличался от Василича. Этот дядька, несмотря на свою внешнюю дружелюбность, был довольно скрытным. О себе он рассказывал неохотно. Я узнал только, что у него когда-то были нелады с законом. Все пальцы у него были в наколках, и он имел странную наклонность к изготовлению в свободное время холодного и огнестрельного оружия (пугачи-самострелы и ножи). Когда произошла история с вальцами, наше руководство немедленно примчалось в полном составе, и пострадавшего отвезли в платную клинику, на операцию. Работать "беспалый" уже не мог, и его назначили помощником "комиссара", положив ему фиксированный оклад, превышавший его ранешний ежемесячный заработок. Вот после этого "беспалый" изменился. Он общался теперь в основном с "комиссаром", а от "работяг" стал отдаляться.
Как-то, заготовив "браслеты" на сутки вперед, я гнал ночью очередной "левак" на прессе, вместе с Василичем. Закончили довольно быстро, выпили со сборщиками ночной смены, в домино срезались... Под утро Василич повез "левак" заказчикам, я же лег поспать в подсобке, намереваясь проснуться до прихода руководства. Но не поставил будильник, и проснулся уже тогда, когда в находившейся по соседству комнате совещаний началась утренняя планерка, которую всегда проводил один из наших "новых русских". Выйти я не мог, поскольку мне пришлось бы объяснять, какого черта я торчал здесь ночью не в свою смену. Как говорилось выше, начальство дипломатично делало вид, что не знает про "левак", а мы, со своей стороны, старались не афишировать эту свою деятельность. И нарушать это молчаливое джентльменское соглашение я не собирался.
- А где Алексей? - спросил начальник-бизнесмен.
- Опаздывает, наверное, - ответил начальник цеха, Василич (работяги из ночной смены уже разъехались по домам, и лишь Василич, сам едва не опоздавший, знал, что я здесь).
- А по-моему, его надо уволить, к чертовой матери. Нефиг опаздывать на работу, - подал голос "беспалый".
Василич вступился за меня.
- На дневную смену он уже сделал заготовки, еще вчера, и если даже опоздает на час-два, к четырем успеет сделать "браслеты" и на ночь.
- Значит, работа у него легкая, и можно легко найти ему замену, - сделал вывод "комиссар".
Нет, заявление "комиссара" меня не удивило. У большинства людей, смотрящих на чужую работу со стороны, обычно складывается впечатление, что работа легкая, если человек работает быстро. В детстве, глядя по телевизору на выступление пианистов, я думал, что играть на пианино - проще простого. Когда мне представилась возможность проверить свою гипотезу, на квартире у тети, я уверенно уселся на вертящийся стул, поднял крышку, сделал несколько "бреньков" обоими руками, и был очень удивлен результатом. Я старался картинно, как пианист в телевизоре, опускать на клавиши руки, но инструмент вместо музыки издавал какофонию. Странно, но некоторые люди, даже став взрослыми, так и не могут понять простой вещи, что обычно "легко" - это только со стороны. "Комиссар" явно относился к указанной категории людей. Но, к моему счастью, начальник-бизнесмен, в отличие от "комиссара", на своем опыте представлял сложности всех этапов сборки покрышек, и потому предложил на первый раз ограничиться выговором в мой адрес, за опоздание. Затем он вынес на обсуждение мене важные для меня вопросы.
Гроза миновала, но я был в шоке от услышанного. Шок у меня вызвало заявление "беспалого". Мы же три года, с первых дней работали вместе, и мерзли в неотапливаемом цеху, и ели с одной сковородки... да в конце-то концов, я же помог ему вырваться из вальцев!
Когда планерка закончилась, начальство вместе с "комиссаром" уехало, все остальные разошлись по рабочим местам, а в подсобку заглянул Василич.
- Все слышал? Ну, мотай на ус, студент.
- Василич, неужели он, считает меня виноватым в том, что остался без пальцев?
- Нет. Он же сам объяснил, что не звал нас помощь, потому что голос потерял от шока. А с твоего места, у пресса, нельзя было видеть, что его затягивать начало. Он прекрасно понимает, что еще легко отделался, что мог остаться не только без пальцев, но и без кистей, а возможно, и...
Василич постучал по косяку костяшками пальцев.
- Так почему он...
- Повзрослеешь - поймешь. Может быть. Я с такими людьми уже сталкивался. Сегодня они с тобой из одной миски хлебают, а завтра ножом ткнут под ребра. Сейчас "комиссар" для нашего "беспалого" - царь и бог. Так что ты держи язык за зубами при "беспалом", даже когда пьем вместе. Он все докладывает "комиссару". Надевай куртку - сейчас оба входа открыты, я скажу "беспалому", что ты только что пришел через второй вход...
***
Я и Санек тупо смотрели в телевизор, обдумывая ситуацию, и вдруг до меня начал доходить смысл происходящего на экране.
- Это мы что, Санта-Барбару смотрим? - возмущенно спросил я.
- Блин, нельзя так опускаться! - согласился Санек, и вырубил телек.
- Чего делать-то будем? - спросил он.
- Да ничего. Я думаю, все скоро разрешится, и нас позовут обратно.
- Ты че, Леха, с дуба рухнул?
Я принялся терпеливо объяснять Саньку, что, согласно здравому смыслу и логике нас должны вернуть.
Суть моих рассуждений была проста: у уволенных за эту нелепую пьянку остались сменщики, но не у всех. Сборщиков "браслетов" не осталось. А без браслетов покрышки собирать нельзя. Конечно, начальство-бизнесмены могут сами собирать "браслеты", но у них рука не набита. Они ведь за все время существования бизнеса сделали только несколько браслетов - когда обучали меня по учебникам (и обучались при этом сами), и когда варили первую покрышку. А это было два года назад. Тем более, что сейчас на производстве они редко появляются, у них забот со сбытом продукции хватает. И племянника "комиссара" еще обучить надо, на что уйдет не меньше месяца. А еще пара месяцев уйдет на то, чтобы научить его делать браслеты без брака. И еще пара месяцев потребуется на то, чтобы он научился собирать "браслеты" автоматически, быстро, так, чтобы за день обеспечить работу двух смен. Разумеется, если они возьмут на обучение еще одного новичка, дело пойдет быстрее, но не намного. В общем, без нас все производство встанет, и надолго. Так что в интересах бизнеса нас вернуть.
Санька, когда его переполняли эмоции, начинал размахивать руками и расхаживать по комнате. Так он сделал и сейчас.
- Леха, блин! Какой еще "здравый смысл", какая "логика"?! Ты не въехал в тему! Ты хоть раз в КПЗ или "обезьяннике" был? Не был!
- Вообще-то был, почти, - неуверенно произнес я, не понимая, к чему клонит Санек.
- В тот раз тебя не довезли! Тебя отвезли в "Опорный пункт", откуда и вышвырнули на улицу, после того, как ты начал им пургу гнать из серии "Я достаю из широких штанин краснокожую паспортину. Смотрите, завидуйте - я - гражданин, а не какая-то там скотина!".
Санька был не совсем прав. Меня тогда вышвыривали на улицу из "Опорного пункта" не один, а два раза. У меня на съемной квартире собралась веселая компания, и где-то за полночь я и один из гостей - Виталька - отправились к ларькам, за дополнительной порцией горячительного. Там нас и "взял" патруль. Дороги я совершенно не запомнил - везли долго, и все дворами и переулками. Привезли в "Опорный пункт милиции", где всем заправляла злобного вида старушенция, одетая по гражданке, но с милицейской дубинкой в руках, которой она демонстративно постукивала по столу. В "опорном пункте" патрульные предъявили старухе изъятые у нас паспорта (паспорт я, как и Виталька, и многие мои друзья всегда таскали с собой). Мой паспорт удовлетворил старуху, а вот Виталькин - нет. Он жил не в России, хотя паспорта в его независимом государстве оставались советскими, как и в России. И Витальке, для нахождения на территории России, необходимо было иметь какой-то дополнительный документ, которого у него не было. Меня выставили за дверь. Но я вернулся обратно (дверь не была закрыта на замок). Войдя нетвердой походкой в помещение, где злобная старуха допрашивала Витальку, я раскрыл свой паспорт, и, принялся "гнать пургу". Я взывал к разуму! Если в моей и Виталькиной странах все еще действительны советские паспорта, значит, должны выполнятся и положения, записанные на задней обложке паспорта. И я начал зачитывать эти положения... Тогда меня вышвырнули во второй раз, и попросили патрульных, собиравшихся продолжить рейс, "забрать этого придурка с собой и высадить там, где нашли". Так я и оказался дома. А через несколько часов вернулся и Виталька, с разбитой губой. Его паспорт изъяли, и дали взамен бумагу, согласно которой он должен был в ближайшие дни предоставить необходимый документ...
Ну да, я был обычным "ботаником" (и остаюсь им). А Санек, росший без отца в неблагополучном районе, с детства промышлявший гоп-стопом и мелкими кражами, с непогашенной условной судимостью за хранение наркотиков... Но при чем здесь это? Об этом я и спросил Санька.
- А при том. Я за год вижу больше всяких козлов, чем ты видел за всю свою жизнь. "Комиссар" - типичный ворюга. Я же сто раз объяснял тебе их психологию - "хватать и тикать", "дают - бери, бьют - беги". На окружающих им плевать, на интересы дела - тоже. "Комиссар" не даст нам вернуться, даже если все дело рухнет. Он пришел на все готовенькое, в дело не вкладывался, поэтому даже если все рухнет, он останется "при своих". Ему ПОФИГ!
- Но остальным-то не пофиг!
- Не забывай, что он - РОДСТВЕННИК. Поэтому для наших начальников он белый и пушистый...
Санька оказался прав. Конечно же, производство встало, но руководство почему-то не сделало надлежащих оргвыводов. Оргвыводы сделали рабочие, зарплата которых напрямую зависела от выработки - через неделю Саньку позвонил бригадир и попросил Санька и меня приехать вечером следующего дня, и сделать за ночь, тайком от начальства, партию "браслетов" хотя бы на сутки. Работяги решили коллективно скинуться и оплатить нашу работу из своего кармана, по-полной. Мы с Саньком согласились, но уже на следующий день бригадир перезвонил, и сообщил, что все отменяется. Оказывается, "беспалый", узнав о планах работяг, тут же донес обо всем "комиссару". Теперь тот сидит в цехе, и собирается остаться на ночь, чтобы не пустить нас...
В начале лета я уехал в Питер, где поступил в аспирантуру, в Питере, и забыл про эту нелепую историю. Но вот, через два года, я наконец-то смог приехать в город, где учился, отыскал Санька... Он-то мне и рассказал окончание истории фирмы, подпольно производившей покрышки. Оказывается, после нашего с Саньком увольнения она проработала недолго. И дело было не в остановившемся производстве, а в "комиссаре". Он решил, что его заслуги перед фирмой требуют более серьезной оплаты, и потребовал увеличения оклада. Ему отказали. Тогда он пошел в налоговую, и всех сдал. Вот так!
"Комиссар" относится к широко распространенному в России типу людей, которых принято называть "временщиками". Временщики встречаются во всем мире, но именно у нас, в России, для них созданы самые благоприятные условия. Именно из-за этих типов мы вынуждены собирать по любому пустяку множество справок - за каждой справкой стоит чей-то родственничек, для которого ее специально придумали, чтобы он контролировал процесс ее выдачи. Именно из-за временщиков стоимость летнего отдыха в России намного превышает стоимость аналогичного отдыха в других странах. Да вообще - они у нас везде. Они руководствуются исключительно своими сиюминутными потребностями, и ради их удовлетворения готовы даже разрушить все дело. Им на все ПОФИГ. Но как объяснить мотивы поведения этих людей, когда они разрушают то, что, в худшем случае, индифферентно по отношению к ним, а в лучшем случае, приносит им прибыль?
Вот этим, на первый взгляд, не имеющим рационального объяснения особенностям "загадочной русской души" и посвящено все данное произведение. Точнее сказать, в произведении "За что я ненавижу Россию" предпринята попытка дать рациональное объяснение этим особенностям, хотя первые его главы содержат только описания, а не объяснения. Я придерживаюсь аксиомы, согласно которой все, что реально происходит, должно иметь рациональное объяснение. Обязательно! И я убежден, что рационально обосновать можно даже самый загадочные принципы "загадочной" русской души - "Ни себе, ни людям" и "Пилить сук, на котором сидишь". Но это я сделаю позднее. А в конце данной главы я хочу привести одно любопытное наблюдение.
"Алогичность, нелепость исходной, нарушение общепринятых норм, противоречие между поведением субъекта (либо объекта) и требованиями, к нему предъявляемыми". Все это, на первый взгляд, хорошо подходит к тем событиям, которые я описал в первых трех главах, но... Приведенное определение было разработано литературными критиками, и оно характеризует... "комическое по Джерому"! А ведь в тех примерах, которые я приводил, нет ничего комического. Если подойти к данному парадоксу строго логически, тогда придется признать, что либо определение "Комического по Джерому" является некорректным, либо... Либо в поведении "комиссара", уничтожившего то, что давало ему заработок, в поведении советской власти, разрушившей экономику страны и саму себя искусственно созданным дефицитом, и в поведении человека, который ночью расстреливал оленух в создающемся питомнике, нет "противоречия между поведением субъекта и требованиями, к нему предъявляемыми". Иными словами, так и должно быть в России по какой-то неписанной "общепринятой норме". Я придерживаюсь второго варианта, и в последующих главах постараюсь объяснить, почему думаю так, а не иначе. Еще раз хочу напомнить, что я всего лишь выражаю свое субъективное мнение о происходящем.