Движение
микропоэма
Здравствуйте! Как дела?
Спешите?
Я тоже:
жизнь на бегу, жизнь в бегах...
Нам по пути?
Тогда... можно?
К сожалению, только в стихах.
Но Вы ведь все поймете, да?
На своей, что называется, шкуре.
Я по натуре
совсем не мечтатель,
но иногда...
Знаете, мне вот иной раз такое
чудится...
Только не смейтесь, прошу Вас!
Будто Время
оно совсем как люди,
не отличишь подчас.
Время умеет стоять и ходить,
и бегать умеет: попробуй, догони!
может научить и проучить,
пощадить или изменить;
может сжиматься, как в автобусе,
или мнется и тянется когда нечего сказать.
Время импульсивно: ни один предсказатель
не угадает и минуты а уж чтобы все...
Что же, у каждого свои
странности.
А Время то вкалывает на кого-то,
то играет против.
Время заговаривает раны
и убивает,
как люди,
невзначай.
Знаете,
как иногда секунды кричат?
Болью спрессованные лица.
И муки рождения.
Неизвестность.
Девочка мальчик?
Добро зло?
Любовь или только вожделение?
Истина или игра слов?
И кроме того
время рождает Движение.
Движение рождает вопросы.
А вопросы не ходят поодиночке
табунами кочуют
в пампасах тем.
Но
среди всех прочих
главные два:
что?
и
зачем?
И я,
корчась в припадках буден,
трачу
время
и слова,
трачу душу
и еще какое-то непонятное нечто или ничто?
роюсь в груде
мыслей и мыслишек,
распутываю
сновидений моток,
от усталости
не падая едва,
но верю:
это муки искупления
за смерть бесчисленных
мгновений,
убитых по моей вине.
|
Точки.
Линии.
Поверхности.
Объемы.
Вырастаю,
врастаю в гиперпространство.
Я почти Вселенная:
дышу,
взрываюсь,
источен
пеной
топологий
в бездне
очарования и странности.
Но все начиналось с точки.
Я точка.
Спрессованное воедино
Бытие и Сознание,
Возможность и Действительность,
Величие и Нищета
вне размеров и размерностей,
вне Времени и Пространства.
Но Движение делает меня линией.
Я линия.
Бесконечность точек,
их прошлое и будущее,
их настоящее
невидимый след их судьбы,
неспособный нести даже свет.
Но Движение превращает меня в поверхность.
Я поверхность.
Бесконечность линий,
прогибаюсь упруго
под ветрами непонятых
далей,
а сквозь старые дыры
просвечивают звезды.
Движение придает мне объем.
Я тело.
И во мне
бесконечность,
осязаемость плоти
совершенно реальной,
но безжизненной
и одинокой.
Только Движение может вдохнуть в меня жизнь.
Я жизнь.
Бесконечность понятий и ощущений,
животный талант и машинный разум,
нечеловеческая доброта и человеческая жестокость,
обнаженная красота и тайная подлость,
бессмысленность и необходимость,
рождение и смерть.
Трудно поверить,
что все это я,
точка.
|
Он
был
распят.
Тихий философ со взглядом ребенка.
В мелочных распрях
его окружавших подонков,
в лязге мечей
и оков,
он видел и верил:
спасение
это покой.
Он говорил:
мы все не вечны,
и был прав.
Хлеб, и вино, и любимая женщина
все прах.
Все изменяется, все теряется,
только покой
ныне един и повторяется
во веки веков.
Наши дороги
искание встречи с ним,
и не свернуть;
но лишь
созерцание
будущей вечности
истинный
путь...
И он был распят.
Море боли такое соленое!
у креста,
сколоченного наспех,
волны
разбиваются о слезы...
Вера
не нуждается
в слезах.
... И потом,
в музеях и церквах,
сквозь скучающих посетителей
с распятий
ценного дерева
он смотрел
снисходительно
на попытки
моря
загладить
резкости берега.
А я
стоял за его спиной
и думал:
быть может,
движение
и покой
одно и то же?
Созерцание постоянства?
Нет!
Все изменение.
А философия постояльства
от нетерпения,
от неудач,
от препятствий,
от лжи,
против банальной фразы:
такова жизнь...
против
остановившегося
Сейчас.
Срок
короток,
как дорога на плаху.
В Гефсиманских садах
снова
ловят и плачут,
словно
на самом деле
верят
в невосполнимость потери.
Но все не так...
|
Дальше? Куда? И как?
В эти шторма и скалы?!
Трезвому лезть в капкан?!!
Бунт! взорвалась команда.
Стой! осадил капитан.
И взгромоздив
себя
над склизкой,
соленой палубой,
он проорал:
Ребя!
Сворачивай к черту жалобы!
Нам ли к лицу роптать,
что впереди неизвестность?
Да это ж,
так вашу мать,
самое интересное!
Кто из вас не дурак
и без меня
рассудит:
главное будет
не так.
А лучше уж верно будет.
В душу
вгрызется
червь
желания самооваций
и вечный вопрос: зачем?
то есть, стоит ли надрываться?
Пусть не во имя покоя
встать над собой
крестом.
Но что же тогда такое
ради чего идем,
ради чего страдаем,
любим ради чего?
В развалинах ожиданий
вой
сумасшедшим
волком.
Но Время как чувство долга
рвет
сети сомнений
в клочья,
взвилось
над душой,
как плеть:
жить чтобы жить.
И точка.
Остановился смерть.
Хочется, чтобы лучше?
Не знаешь, как поступить?
Хватит
маразмом мучиться!
Надо всего лишь
жить.
Надо спешить и падать,
надо бежать,
лететь,
путаться в суете
и рваться к свободе
надо!
И не бояться лезть
в самое
пекло
горя:
если история
есть,
лучше закон
истории.
Пусть все наперекосяк,
и путь
изуверски
труден.
Главное
будет не так.
А значит и лучше
будет.
|
|