Рояль  трехногий прохромал концерт
и в полутьме все клавиши оскалил.
Стояли слезы твердо на лице,
Аплодисменты долго слух ласкали.

Ласкалил тенор после, как сверчок,
Смычки до смерти скрипки запилили.
Взвалив Шопена тяжко на плечо,
Шли духовые и занудно выли.

И барабан нещадно бил садист,
Улитка-музыка ползла по телу в ухо.
Скулил гобой печально на груди,
А дирижер гонял по залу муху!