Аннотация: Моя учительница ребенком пережила блокаду своего города, но не потеряла человечность.
В начале лета 1967 года мы семьей приехали в какую-то деревню, где кроме колодца напротив дома других источников воды не было. Зато нас поселили в двухэтажный, в проекте - благоустроенный дом. Сначала на первый этаж. Но через месяц мы обнаружили, что в квартире все покрывается плесенью. Над нами квартира пустовала, и мы переселились на второй этаж. Рядом на площадке жила семья учительницы.
Она и стала моей первой учительницей.
Я собиралась в первый класс. Мама купила форму с фартуком. Ну какую форму можно купить в захудалой деревеньке? Хоть я не страдала от мелкости (т.е. была довольно крупная), но эту форму пришлось порядком подгонять. А вот с портфелем были настоящие заботы. Точнее: портфеля не было. Тогда мама сшила мне черную тряпочную сумку. Мне она очень не понравилась и я смогла настоять на том, чтобы не ходить с нею. Тогда откуда-то из-под кровати достали маленький чемоданчик. Это мягко сказано - маленький. По сравнению со взрослыми. Но меня он устроил. Я сложила туда все свои тетрадки и учебники, и пошла в школу. Зашла в класс, положила чемодан на парту, и открыла его очень шикарно. Все одноклассники смотрели на меня с завистью. Когда я шла с этим чемоданом в школу или из школы, то подчас взрослые говорили вслед: "Да он же больше тебя, как ты его тащишь?!" А я даже не сразу соображала, что это ко мне относится. Я была гордая и важная.
Родители уходили на работу рано, а мне в школу надо было позже на час. Вот они уходят и будят меня. А я сделаю вид, что проснулась, но только дверь закрывается, снова засыпаю. Моя учительница, вероятно, сказала им, что я в школе не была. Тогда они решили забегать, проверять. Приходит кто-то из них, а я сплю. Быстро будит меня, заставляет встать, и уходит. Я неспешно собираюсь и иду в школу.
Захожу в класс (при том не помню никаких угрызений совести), идет урок, говорю:
- Здравствуйте, Людмила Федоровна!
Учительница:
- Ну что, Петрова, опять опоздала? Ну, садись за Ленинскую парту.
Представляете? Какие тут могут быть угрызения совести?! Парта накрыта красной материей с фотографией Ленина и стоит у самых дверей. А к моей парте идти через весь класс, потом сгонять соседку и садиться у окна.
Но я этого не понимала, конечно. Я удивлена и спрашиваю, как очень честная:
- Почему?
Ведь такой чести у нас удостаиваются не все. А учительница, видно, не ожидала моей честности, и говорит:
- Ты четверку по письму получила.
(Даже не пятерку!)
Хотя для меня получить четверку по письму - действительно достижение. Мы писали еще перьевыми ручками, макали в чернильницу. А соседка сидела с моей правой руки, и постоянно я ставила из-за нее кляксы.
Людмила Федоровна Бычкова - так звали учительницу, водила нас по парку, рассказывала о деревьях, растениях, как что называется. Показывала: какие листочки у деревьев? Потом мы собирали гербарий. Для этого пошли в лес всем классом. Погода была еще замечательная. Светило солнышко. Когда возвращались назад другой дорогой, на пути оказался довольно большой ручей. Через него мальчики переносили девочек на своей горбушке. Ко мне подошел мальчик и предложил помощь. Я очень удивилась. Во-первых, для меня все это внимание было вообще непривычно, во-вторых, он был ниже меня. И все же он перенес меня. Все, что шло от учительницы, было необыкновенно. Я полюбила ее и переживала, что не она - моя мама. Мы жили по соседству, и я часто бывала у них, играла с ее дочками. И они у нас бывали.
Один раз мама привела меня к своей сослуживице, и оказалось, что с ее сыном мы учимся в одном классе. Вот я и зачастила к ним. У него были такие удивительные игрушки, какие я даже придумать не могла. Была такая игрушка: круг на ручке, в круге щелочка. Вставляешь какую-то пленку, крутишь, и смотришь в щелочку, и видишь фильм, как по телевизору.
Мальчика звали Игорем. Однажды он не пришел в школу. И на следующий день Людмила Федоровна велела тем, кто знает, где он живет, пойти к нему, "попроведать". Предложили мне, а я просто струсила идти одна: вдруг обзываться потом будут? Тогда со мной послали еще двух девочек. Дошли мы до ворот и не можем решить: кто пойдет? Каждая боится прослыть его невестой. Но, наконец, одна девочка сказала:
- Ну, надо же проведать! Что мы завтра учительнице скажем?
И пошла. Нам стало очень стыдно, я думаю: особенно мне. Ведь я ходила к нему запросто, когда мне надо было поиграть в его игрушки.
В школе же было кое-что, что меня всегда приводило в недоумение. Когда после второго урока нам приносили завтрак, то обязательно в класс заходил какой-то человек и говорил:
- Запомните дети! Этот завтрак для ваших родителей бесплатен, они ничего за него не платят. Его дает вам наша администрация!
В меню завтраков было только два пункта: первый день - тоненький кусочек серого несъедобного хлеба с тонким слоем повидла и несладкий чай, второй день - кусочек белого хлеба с конфеткой (это уже радовало) и, также, несладкий чай. Мне, прибывшей из хлебосольного края, этот восторг и милость администрации были не понятны. Это сейчас я знаю, что просто в то время власть в стране сменилась.
Когда мы только приехали в эту деревушку летом, и обнаружилось, что здесь нет ни пригодных сараюшек, ни излишков воды, то пришлось принять решение о заколе коровы. Мы привезли ее с собой, ведь как без молока детям? У небольшого сарая во дворе ее кололи, я была дома. Не хотела смотреть на это. Вот уже один очевидец пришел и говорит:
- Зря ты не была. Когда ей вскрывали живот, там оказался маленький теленочек.
Я вылетела "пулей", и давай всех спрашивать, чтобы показали мне этого теленочка. Я ведь его представляла таким же, как корова, только маленьким. Такая маленькая корова. А когда мне показали то, что было, я не поверила. Решила, что они его спрятали или кто-то украл. Кто откажется от такой игрушки?
После закола коровы договорились с какими-то хозяевами, и я ходила к ним за молоком. Прихожу к хозяйке и жду. Однажды она почему-то спросила: не голодна ли я? Я отрицала. Но она, уходя, дала мне соленую свиную корочку, жесткую-прежесткую. Хозяйки не было очень долго, но с этой корочкой я ничего не смогла сделать. Она была аппетитная и несъедобная одновременно. Было очень обидно.
Однажды к нам приехали какие-то знакомые из города - на охоту. Все суетились. Привезли в подарок гусарскую шапку. Мне она была впору, и безумно понравилась. Я ходила в ней по квартире и в гости. Знаете, с таким высоким пером впереди - кивер с султаном. Мужчины уехали на охоту, потом вернулись, и привезли птичек - тетеревов. У них хвост был веером. Один такой веер мы повесили на стену, и он висел до самого нашего отъезда.
Перед Новым годом родители решили уезжать в другое место, где нет таких трудностей с водой. Пришла ведь зима, колодец замерз, приходилось растапливать снег. Когда это делать, если взрослые весь день на работе, даже в субботу? Один выходной день был. А братик у меня маленький еще. Ждали начала зимних каникул. Моя учительница приходила к нам каждый день и все время спрашивала:
- Не передумали?
- Нет, уже списались с новым местом, там река.
Закончилось учебное полугодие, всем выставили оценки, объявили, а мне нет. Я спрашиваю:
- А почему мне ничего не сказали? Я же хочу знать.
Людмила Федоровна ответила:
- Я сама к вам приду.
И вот последний день, собираем вещи. Заходит моя учительница и подает мне табель. Я открываю и ... от удивления теряю дар речи. Там все пятерки, по всем предметам, даже по письму, по которому могла быть тройка - за грязь. Сколько слез я хотела пролить над этими тетрадями, но боялась, ведь клякс станет больше.
Людмила Федоровна опять спрашивает родителей:
- Может, останетесь?
- Конечно - нет.
И вдруг она поцеловала меня, горько заплакала и ушла. Провожать нас она не вышла. А мы поехали далеко, в красивейшую деревню, с речкой и тайгой.
И до сих пор я не могу понять: почему так поступила моя учительница? Ведь у нее были свои дочки, зачем она обо мне заплакала? Ведь меня даже в детдом хотели отдать, настолько я была ненужной в новой маминой семье.