* И выковали старшие боги Порядка
* Твёрдую Кремнем Щепку, Золотом
* блестящую. И взбили старшие боги
* Хаоса Мягкую пену, Белизной
* манящую.
* И победил Порядок. И намазали Щепку
* Белоснежной пеной. И вошла в неё
* иллюзия жизни. "Глубокий Синий" -
* девиз той эпохи.
* И начала трескаться Щепка под грузом
* пены. И летели из Макинтоша Яблоки
* в Глубокую Синеву.
* И одержал верх Хаос. И взбухла
* Мягкая пена. И скрыла из вида
* щепки и щепочки. И восходящая эпоха
* Умного Яблока услыхала слова
* "Мягкий Крошка". И не узнала она
* девиза грядущей эпохи.
* И дарили старшие боги щепочки
* малым чадам своим. И играли боги-
* младенцы подаренными мирками.
* И вышли из Колокола Папа Легба и
* меньшие Лоа Пути. И ткали они
* Мировую Паутину. И липли щепки и
* щепочки к нитям её. И высоко
* вздымались Врата. И не видели дальше
* Окна своего, Паутину жалким
* реликтом Единого зря.
* И влекли младшие боги кусочки
* Твёрдого Желтка своего и клочки
* Мягкой пены своей в Паутину. И
* зарождалось Мировое Яйцо, колыбель
* Миров. И лишь тонкая плёнка
* Приватности, и лишь хрупкая скорлупка
* Прав и Свобод хранили его от произвола
* Янь Вана и демонов Тёмного Приказа
* его.
* И прозрели Врата. И распахнулись Окна
* в Паутину. И узрели они Яйцо. И задумали
* Врата оторвать Паутину от владений Янь
* Ло, и поднять к владыкам Небесным, и
* заявить там Права на Широкую Ленту
* Паутины и нижние Небеса.
* Но не отпускал легко Янь Ван то, что
* уж лежало под дланью его. И обвинил
* Тёмный Приказ те Врата в беспределе. И
* правым было обвинение его.
* И узрели Врата, пеннорожденные, что
* Свобода Хаоса уж больше не служит им.
* И стали согласья с Тёмным владыкой
* искать.
* И младшие боги, в битвах своих, иль
* согласье, крепили фундамент новых
* Миров. И не ведали даже, что Хаос
* пал в их реальность, балланс подрывая.
* И Хаос с Порядком сдавили Яйцо с
* двух сторон. Коль хрупкое лопнет
* Яйцо, то раздавит Мир, Породивший;
* а те, что Внутри - не родятся.
И узрел Хакер-Лама узкую полоску пустыни, к
жизни суровой, к берегу Великого Ничто каменной
горной лавиной прижатую.
К берегу, по пояс в Ничто, брели почтенные Даосы. В
священном безумии, они вырезали из бумаги фигурки и
щедро бросали на берег. Вид фигурок, трепещущих и
вертящихся в воздухе, завораживал. Из неведомых
измерений проявлялся объём. Хищные черви, пав на
прибрежный песок, пожирали его, размножаясь
несметно. Пустыню разъедали язвы. В них, торжествуя,
вливалось Ничто.
С ближнего края лавины, прямо налету срывали
валуны Драконы. Огнём пылал их силуэт на фоне гор;
камнем смотрелся на фоне безмолвного неба. Валуны
падали с небес на берег. Давя червей. Отодвигая Ничто.
Но ни один Дракон не бросал валуны в Даосов. Но ни
один Даос не сражался с Драконом.
На дюнах, напряжёнными пружинами, возвышались
облачённые в серые робы фигуры. То один, то другой
монах делал повелительный жест рукой или посохом
в сторону поля вечной битвы. В той стороне Даосы,
или Драконы замирали, наткнувшись на невидимую
стену.