Компенсация крыс

Первые подозрения

Началось всё с того, что малый, придя из школы, заявил:

- Я сказал ребятам, что у меня дедушка - потрошитель.

Про себя Дэн чертыхнулся, но виду не показал. Что сделано, то сделано. Слово не воробей. Страшновато, конечно, но, может быть, так даже лучше. Официально к словам мальца не прицепиться, а если решатся - вопрос еще, решатся ли! - взять под наблюдение и устроить проверку, то она ничего не даст. Дэна-старшего давно нет в живых, и теперь Дэн-старший - это он, Дэн.

- А что, доставали тебя?

- Не то, чтобы доставали... - замялся отпрыск.

- А что?

- Да не хотели со мной дружиться... А теперь я у них самый крутой! Таких во всей школе только двое - я и Ким. А Стэнли я сказал, что срисовал его, и если он ещё раз меня тронет, то дедушка им займётся! Он чуть не обкакался... Теперь будет знать!

- Что ж, молодец! Врать, конечно, нехорошо. Но чтобы так соврать, нужна немалая смелость. А в данном случае смелость, пожалуй, важнее.

- И ничего я не соврал! Я его действительно срисовал!

- Ну, и что? Все всех рисуют, но не всех же потрошат! Откуда ты знаешь, что дедушка его увидел?

- Я его вставил в свой журнал. Дед его там и увидит.

- А с чего ты решил, что дед может читать твой журнал?

Но больше ничего связного из мальца нельзя было выудить. Сын упёрся на том, что он уверен в существовании деда живьём, но на чём эта уверенность основана и как она соотносится с реальной жизнью, выяснить не удалось.

- Я знаю.

- Откуда?

- Знаю, и всё.

- Он что, написал тебе в журнал?

- Нет.

- Ты с ним встречался?

- Нет.

- Он как-то связался с тобой?

- Нет.

- Так как ты можешь знать?

- Знаю, и всё.

Тут уже Дэн призадумался. А вдруг? Вдруг его отец на самом деле не мёртв, а подался в потрошители? Вдруг он, наконец, решил объявиться перед родными? Они ведь обязательно в конце концов объявляются. Не сразу, далеко не сразу. Но объявляются. Объявляются тогда, когда проходят суровую проверку - тотальными облавами, постоянной охотой, существованием вне закона. Проверку, оставляющую только самых удачливых, самых жестоких, самых жутких, самых-самых. Потому что простым фактом своего никем не санкционированного существования они ставят семью под удар. А чтобы защитить её от угрозы, надо поддерживать с родственниками какую-нибудь связь.

Нельзя сказать, чтобы изображать из себя связанных с потрошителями было модно. Всё-таки подобное поведение никогда не становилось массовым явлением. Но кое-кто на такой шаг решался. Срисовывали-то своих обидчиков почти все. Так, на всякий случай. А вот заявить, что кто-то из семьи на самом деле потрошитель, - на такое духу хватало не у каждого. И это было круто. Это доказывало твою действительную, незаёмную, не купленную крутость. Это же палка о двух концах. Пока тобою интересуются только официальные власти, - полиция, скажем, - бояться нечего. Они сами боятся потрошителей. Так что, скорее всего, все будет замято от греха подальше и ко всеобщему удовольствию. А вот если в игру вступят кураторы... Тут уж мало никому не покажется.

Дэн, например, до сих пор не смог осмелиться. Хотя в душе и лелеял такую надежду. И вот это сделал за него его сынишка. Вариант не из худших: не намёк, а прямое заявление, но из уст несмышлёныша. Не подкопаешься. Конечно, если не захочешь особенно сильно. Но мало кто захочет.

Дэн не знал, радоваться или огорчаться. Не говоря уже о том, что вымысел очень даже мог оказаться истиной. Пожалуй, уж лучше, чтобы дед действительно объявился. Так на самом деле безопаснее. Настоящий, выдержавший жесточайший отбор потрошитель - это такая защита... Они и с кураторами способны справляться, и от них защитить - хотя тут уже неизвестно, чья возьмёт.

Невероятная встреча

Дурацкие выдумки малого оказались правдой. Непонятно только, каким образом, но невероятное совершилось. Дэн стоял лицом к лицу со своим отцом. В общем-то, радости он не испытывал. Как можно радоваться, встретив выходца с того света? Если и шевелилась в глубине души радость, то только какая-то злобная: мол, находится всё-таки и на вас, на гадов, управа! Под "гадами", разумеется, понимались те, кто изобрёл и поддерживает нынешний порядок. Покопавшись в своей душе подольше, можно было ещё выкопать надежду на какие-то преимущества от создавшегося положения. Они могли оказаться немалыми. Но преобладающим чувством был всё-таки страх. Становилось понятно, что жизнь Дэна с этих пор резко меняется, выходит на новый уровень, и неизвестно, куда ещё эта кривая вывезет...

Отец был уже не самим собой. Во-первых, на человека, привыкшего видеть вокруг себя лишь относительно молодые лица, его внешность производила устрашающее впечатление. Известные всем люди, по каким-то причинам получившие право и дожившие до преклонного возраста, традиционно изображались молодыми - причём даже если попадали, к примеру, в телерепортажи - техника-то позволяет! - или же искусно гримировались под молодость. А тут... По представлениям Дэна, так, пожалуй, мог бы выглядеть только труп. А ведь если подсчитать, отец еще совсем не стар, у людей его поколения сроки в основном ещё не вышли. Он мог бы ещё жить, вполне официально, и тогда бы он вряд ли выглядел таким старым. Но впечатление это касалось лишь черт лица. Тело, наоборот, было жилистым, поджарым, движения - какими-то звериными, собранными и упругими. Дэн мог бы только мечтать о такой физической форме.

Во-вторых, сама мысль, что перед тобою стоит потрошитель, то есть тот, чьим главным и единственным занятием является истязание своих жертв с целью выбить из них в свою пользу самое драгоценное - годы их жизни, заставлял пробегать по спине мурашки. Ясно, что Дэну нечего бояться собственного отца, но всё-таки было как-то жутковато.

И ещё Дэн испытывал благодарность. Ведь задумав уйти в подполье и заделаться потрошителем, дед начал с того, что подарил внуку целых десять лет своей жизни. Тогда Дэн думал, что это просто подарок. Многие так делают. Но великодушие деда, оказывается, объяснялось иными причинами: дар являлся первым из действий в далеко идущем, глубоко продуманном плане. Тем не менее, щедрый жест пришёлся как нельзя кстати. Когда у Дэна родился сын, при рождении выделяли уже на восемь лет меньше, чем самому Дэну в свое время. А сейчас вовсю ведётся обсуждение проекта, по которому можно будет равномерно срезать всем уже выделенные годы. Понемногу, "поэтапно", как они выражались. Это была, по общему мнению, уже откровенная подлость со стороны власть предержащих. Но "обсуждение", по существу, сводилось к тому, чтобы психологически подготовить народ к неизбежным в скором будущем неприятностям. На самом деле мнением народа никто не интересовался, а все дискуссии вокруг да около - это всего лишь хорошо срежиссированный рекламный спектакль.

Хотя теперь можно было бы и наплевать на то, что задумали власти. Отец обязательно подкинет им каждому по некоторому количеству годков. Так всегда делается, причём аккуратно - комар носа не подточит. Люди получают дополнительные льготы, премии, выигрывают в лотерею. А на самом деле за безобидным выигрышем скрывается подарок от потрошителя.

Встреча происходила на свалке. Да и где ещё она могла бы более естественно происходить? Свалки давно уже сделались самым распространенным и естественнейшим ландшафтом современной окружающей среды, и у большинства людей род деятельности тем или иным образом оказывался связан со свалками. Основной областью приложения трудовых усилий Дэна тоже служили свалки. Ведь он работал программистом, а программисты по большей части занимались именно разработкой программного обеспечения компенсации процессов, происходящих на свалках. Главным направлением деятельности фирмы, в которой работал Дэн, само собой разумеется, тоже были именно свалки.

Так что же могло быть наиболее натуральным и наименее вызывающим подозрения, чем встреча руководителя программного проекта с заказчиком где-нибудь на объекте? Впрочем, совершенно неожиданно для Дэна, примерно так оно и оказалось. Отец не стал разводить сантименты, а заговорил сразу о деле.

Постановка задачи

- Мне нужна твоя помощь.

- Какая?

- Ты же программист? У тебя много знакомых программистов?

- Ну да.

- Разыщи мне специалиста по ком... компенсационному программированию. Толкового парня и с хакерскими наклонностями. А впоследствии - и не одного.

- Ну, я и сам, например, в точности этим и занимаюсь. Да сейчас вообще куда ни плюнь - компенсационное программирование. Самая что ни на есть модная тема. Все осваивают, даже те, кто раньше не имели с ним дела. Так что с программистами проблем не будет. А что тебе нужно-то?

- А ты хорошо это самое... компенсационное освоил? Давно им занимаешься?

- Освоил лучше многих, и занимаюсь давно. Почти что с того момента, как его изобрели. Я вообще-то тогда, как только появились первые сообщения про компенсационные системы, задумался: а как такое делается? Ну, и сам насочинял нечто подобное. Можно сказать, изобрёл велосипед. Ничего нового или там, скажем, лучшего, чем у других, я, конечно, не создал. Но зато это здорово мне помогло, когда пришлось изучать и использовать чужие, фирменные пакеты программ.

- А хакерством ты никогда не занимался?

- Был грех, раскомпенсировал по молодости лет пару крутых игрушек... А вот сайты никогда не ломал.

- Так может, ты возьмёшься? Это же просто везение, самый лучший вариант! Признаться, я на такое и не рассчитывал. Сможешь?

- Да что именно надо сделать? Растолкуй поподробнее...

Вот так и получилось, что вместо ожидаемых было Дэном страстей, соплей и объяснений Дэн-старый и Дэн-средний (теперь уже, оказывается, средний) сосредоточенно и увлеченно занялись самым привычным для Дэна делом - уточнением постановки задачи.

- Сам понимаешь, нам часто надо знать, сколько у того или иного человека лет жизни - все добавки, вычеты, сертификаты, выигрыши, приобретения. В общем, добраться до записей, которые ведут власти. Иногда нам это удаётся - если выходим на нужного человека у них. Но этого мало... Нам надо самим вносить туда поправки. Например, удалить какую-нибудь запись, будто её никогда и не было.

- Это почти невозможно! Знаешь, как легко проверить, что кто-то подделал записи?

- А как они это делают?

- Ну вот, например, кто-то сумел и удалил записи, как ты выражаешься, "как будто их и не было". Но ведь вчера они были?

- Ну и что? Вчера были, но ведь сегодня уже нет. И следов не останется. Всего и делов-то - все концы аккуратно подчистить.

- Вот-вот, в следах-то всё и дело. Обычно каждый день делают запасную копию базы данных. Она записывается таким образом, что поправок в нее уже не внесёшь. И охраняются копии посерьёзнее, чем сама база, с которой в данный момент работают. Раз плюнуть запустить сравнение и посмотреть: что появилось, что пропало. И если что-то пропало, а концы подчищены - не записано, кто, когда и зачем это сделал, это как раз и есть самый подозрительный случай. Копию не изменить, не подменить, разве что приложить чрезвычайные усилия... Подкупить кого-то весьма ответственного... И у них есть специальные люди, которые именно такого рода проверками и занимаются. А у этих людей есть специальные программы, вылавливающие именно самые подозрительные случаи. Я примерно знаю, как такие программы могут быть устроены.

- В общем, нельзя, говоришь? Невозможно? Или всё-таки почти невозможно? То есть всё-таки возможно? Я слыхал, что у вас, программистов, есть такая поговорка: "На каждую хитро нарезанную гайку у нас найдётся подходящий болт".

- Есть, - смущённо признался Дэн, - только не на гайку. Мы говорим: "на каждую задницу". Да, это наш девиз. Девиз компенсационных программистов.

- Ну, так как? Найдётся на эту хитрую задницу у тебя болт? Учти, что мы многое можем. Понадобится, так и копии будем подменять. Понимаю, дороговато это получится, так что если можно обойтись без подмены копий, то лучше без подмены... Что скажешь?

Дэн уже увлёкся поставленной перед ним задачей.

- В общем, я вижу несколько способов. Можно проникать в их систему под видом официальных лиц. То есть не скрывать поправки, а маскировать их под вполне законные действия. Это для простых случаев. Можно и копии подменять. Иногда. Можно до самих проверяющих добраться. Можно вмешаться в процессы дублирования и восстановления информации. Можно ещё... ну, в общем, это зависит от того, насколько глубоко мы сможем внедриться в их систему защиты. А уж выбрать, когда какой из приемов применить - это как раз по моей части. Для этого и пишутся компенсационные программы. Необходимы будут только регулярные сведения о положении дел: кто, что, когда и как там делает. Чем больше мы будем знать о них, тем лучше.

- Я подозреваю, что тебе для такой работы много чего ещё понадобится. Так что сейчас самое время перечислить.

- Ну, копии их баз данных регулярно воровать. Копии их программ - тоже. Думаю, что программы проверки всё время меняют и улучшают, так что чем более новая версия будет в нашем распоряжении, тем точнее мы её скомпенсируем. Теперь ещё - нужен доступ к вычислительным мощностям... Не меньше, чем у них, а лучше бы, чтоб и побольше. В общем, или суперкомпьютер, или выход на мощную сеть. И учти, что все такие мощности у них наверняка под колпаком, так что придётся маскировать свою деятельность - ну, под научные исследования, что ли. И один я смогу только начать - а потом мне понадобятся ещё люди. В одиночку такой проект не поднять.

- Людей будешь подбирать сам. Только не объясняй им сразу, в чём дело. Сообщишь мне, кого наметил, мы проверим... Кстати, тебе бы не мешало уйти из фирмы и открыть собственное дело.

- Да я и сам подумывал об этом. Только не своё предприятие - это невыгодно и неудобно, да и не справиться мне. А заделаться свободным консультантом. Так и с налогами легче, и с отчётностью. Только деньги-то на это все равно нужны. Думал я полгода жизни заложить, да боязно. Вдруг прогорю и не сумею выкупить?

- Сумеешь. Ты так и сделай. Чем твои действия будут естественнее, тем лучше. Чтобы не показалось кому-то странным, откуда это у тебя взялся капитал на своё собственное дело. А у кого заложить, я тебе подберу. И тех, кого подберу, можешь не бояться. Даже если не расплатишься в срок, время жизни у тебя не отберут.

- А если все-таки отберут?

- Не отберут. Гарантирую. Это - моя забота. А отберут, так я их к чёртовой матери распотрошу, а тебе отдам взамен три года. Устрою, скажем, выигрыш в лотерею. Это-то я умею. И кстати - то, что расплатиться сможешь - это я тебе тоже гарантирую. Залог нужен только для отвода глаз. А сами деньги - не проблема.

Под конец Дэн не удержался и заговорил не совсем о деле.

- Слушай, как тебя с твоим лицом до сих пор ещё не выловили?

- Как? Очень просто: я хорошо прячусь и умело огрызаюсь. Вообще-то в мои планы входит омолодиться и осесть где-нибудь под видом бездельника-миллионера. Но пока ещё время не пришло. Не пришло.

Хотел Дэн ещё спросить - действительно ли отец потрошит людей, да не решился. Вопрос был дурацкий, а ответ совершенно ясен. Но всё равно этот дурацкий вопрос так и вертелся у Дэна на языке. Слава богу, так и не выскочил.

Новая жизнь

У Дэна действительно началась новая жизнь. Всё шло именно так, как они с отцом запланировали. Что Дэн ни предпринимал, у него всё получалось хорошо, даже чересчур хорошо. Деятельность свободного консультанта пришлась ему по вкусу. Он, оказывается, и не знал, что просто-таки создан для такого поприща. Дэн ожил, у него возрос интерес к жизни, он не ходил, а прямо летал, у него заблестели глаза. Перед ним наконец-то появилась какая-то серьёзная цель. Именно этого ему давно уже не хватало. Первые доходы оказались небольшими, но затем Дэн, ради рекламы, завел сайт, на котором стал бесплатно отвечать на вопросы по специальности. Небольшие расходы на это, а также затрачиваемые усилия стали окупаться - он приобрёл и некоторый авторитет (по собственному мнению Дэна, несколько дутый, уж больно легко он ему достался), и известность в нужных кругах - а благодаря этому он стал получать и денежные заказы от корпораций.

Отец организовал ему фальшивый заказ от какой-то левой фирмы, которая исправно платила, но настоящих результатов не требовала. Доходы стали расти, что гарантировало своевременный выкуп залога. К тому же эта фирма предоставила в его распоряжение довольно мощную вычислительную установку, на которой на первых порах Дэн и развернул эксперименты по компенсации системы учёта населения.

Ему не приходилось заниматься ни взломом, ни шпионажем, ни воровством данных. По его заказам работала целая армия хакеров и агентов, ему, как правило, совершенно неизвестных, а он занимался привычным делом - обрабатывал всю получаемую информацию, чем дальше, тем больше усложняя свою систему компенсации. Задача оказалась сложной и интересной, а больше ничего Дэну и не надо было. Он был мозгом этого криминального предприятия. Но если продолжить армейскую аналогию, он мог считать себя не генералиссимусом, а скорее кем-то вроде начальника штаба. Главные идеи и распоряжения исходили от отца. Дэн редко видел его, но наладил с ним надёжную и безопасную связь.

Он не знал, являлся ли сам отец тем самым верховным главнокомандующим или же нет, и вообще, какое место занимал тот в иерархии потрошителей. Более того, он не знал, а существует ли у них какая-либо иерархия. По некоторым намекам и оговоркам отца, потрошителей скорее можно было представлять как некоторое самоорганизующееся сообщество, существование которого как целого регулируется традициями, личными связями, взаимными услугами и, возможно, денежным обменом, в котором в качестве всеобщего эквивалента используются выпотрошенные годы жизни. При всем при том они каким-то образом ухитрялись координировать свои усилия и даже оказывались способными совместно поддерживать столь сложную деятельность, в центре которой находился Дэн - а уж при этом без определённой дисциплины и согласованности они ну никак не смогли бы обойтись.

Угрызения совести почти не тревожили Дэна. Он никогда не имел дела с тем, чем реально занимались потрошители. То обстоятельство, что он работал, по существу, на преступное сообщество, само по себе его в моральном плане не беспокоило. А если бы он оставался всё тем же убогим и законопослушным гражданином, каким был раньше? Тогда бы он фактически поддерживал существующий порядок, "Предел" и власти. Те убивают, но и эти тоже убивают. Так уж случилось, что он оказался на одной из сторон, примирить которые не представлялось возможным.

При этом представления о справедливости у каждой из сторон резко расходились. Если власть имущие ссылались на "необходимость", "порядок" и "справедливость", для большинства сводящуюся к уравниловке, а для избранных - к беспардонному долгожительству за счет народа, то потрошители обычно выбирали свои жертвы из соображений ненависти, мести или иной личной заинтересованности. Каждый новоиспечённый потрошитель начинал прежде всего со своих врагов, затем брался за врагов своих близких и друзей, затем переключался на различных одиозных личностей, которых ненавидели многие. Большой популярностью в качестве жертв пользовались сотрудники "Предела": тех частенько премировали лишними годами, и тут было чем поживиться, а народ их шибко недолюбливал. С ними была лишь одна сложность: выявить их среди прочих. Всё-таки они действовали по возможности незаметно, да и сами хорошо маскировались. Время от времени потрошители, порождая очередную криминальную сенсацию, добирались до сильных мира сего, набитых под завязку чужими годами жизни.

Получалось, что они тоже соблюдали некий порядок, а не нападали на кого попало, и насколько казённый подход справедливее потрошительского, можно было бы ещё и поспорить.

Только кураторов потрошить было бессмысленно. Они составляли особую, малочисленную и замкнутую касту. Кураторы даже в реестре населения не фигурировали, и отбирать у них было нечего - их жизнь никакие законы не ограничивали. Да и к чему? Их век обычно и так бывал недолог. С этими у потрошителей просто шла беспощадная и ни на минуту не прекращающаяся война.

Бурная деятельность

Пусть Дэн сам не воровал копии баз данных, всё равно его подпольная деятельность оставалась довольно опасной. Хотя на первых порах под его управлением шла просто отработка путей проникновения в систему учёта, а никаких более активных операций не предпринималось, вся эта возня с украденной информацией и пробными взломами запросто могла быть обнаружена. Если бы на вычислительный центр нагрянула какая-либо инспекция, затея быстро была бы раскрыта. Поэтому Дэн поскорее приступил к следующему этапу своей операции. Попросту говоря, он составил ещё одну компенсационную программу, подсказывавшую ему, каким образом закодировать все вычисления, представив их по внешней видимости решением некоей безобидной задачи. Согласно официально зарегистрированному профилю деятельности фальшивая фирма занималась якобы проблемой полчищ крыс, расплодившихся на свалках. Так что всю обработку информации, относящейся ко взлому государственной системы учёта, Дэн довольно сложным образом закодировал так, чтобы все входные, выходные и промежуточные данные имели дело только с задачей о крысах.

Кодировались и раскодировались данные на несколько менее мощной компьютерной системе, спрятанной от неожиданных визитёров намного лучше, а способ кодировки постоянно совершенствовался, усложнялся и видоизменялся под управлением программы Дэна. Дэн не обольщался: он понимал, что если бы кто-то додумался, в чём дело, код после некоторых усилий и сумели бы вскрыть. Уж кому-кому, а Дэну-то лучше других было в точности известно, что любой код вскрывается. Но пока что дело обстояло так, что никому даже и в голову не приходило, что и где именно надо вскрывать и зачем. Выполнявшие его задания хакеры и шпионы действовали не только по видимости, но и по существу совершенно независимо, их операции координировались очень сложным образом, пути распространения заданий намеренно запутывались, и даже если какой-то из взломов обнаруживали, всё выглядело как единичные попытки, а концов никогда не находилось. Это всё оставалось в ведении Дэна-старого, и Дэн даже не пытался вмешиваться, просто строя стратегию проникновения самым безопасным образом.

Работая над этими проблемами, он подошёл к довольно интересной, как теоретической, так и практической задаче - многоступенчатой компенсации, которую он фактически применил, внедрив свою систему кодирования. Он назвал это "суперкомпенсацией". Идея была вовсе не новой, но высказывалась она до сих пор лишь абстрактно, в академических научных изданиях. Для её реального внедрения в жизнь не хватало соответствующего программного инструментария, а также более конкретных мыслей о том, как ее реализовать. А у Дэна всё в руках горело, и идеи так и рождались в его мозгу. Он понял, что часть поставленной перед ним задачи можно решить, если доработать соответствующие программы, к изготовлению первой примитивной версии которых на самом деле Дэна уже привела необходимость. Причём сама по себе такая разработка выглядела совершенно безобидно, и Дэн понимал, что её можно вести абсолютно открыто - стоило лишь организовать для этого фирму. Это оказалось удобным способом переложить часть работы на других и при этом не выдавать им никаких секретов.

Раньше Дэну такое и в голову не пришло бы, но теперь ему сам чёрт был не брат. К тому же он чувствовал, что скоро перестанет справляться со всё более усложняющейся задачей. Поэтому разработка инструмента стала просто насущной необходимостью. Так что Дэн приступил к организации фирмы, благо средства на это он уже оказался способен легко найти. Довольно скоро Дэн успел изготовить прототип системы, который, однако, он ещё никому не сумел бы продать, и которым никто, кроме него, и не смог бы воспользоваться. Такой быстрый результат объяснялся тем, что Дэн уже по существу заготовил для него основу.

Теперь надо было подумать о том, как превратить слепленную на скорую руку и недопечённую заготовку в полноценную систему, которую можно выставлять на рынок. Кстати говоря, для этого Дэн также воспользовался суперкомпенсацией, которая фактически удесятеряла его силы: нужные способы подсказала составленная Дэном по той же схеме программа. Также было необходимо подготовить почву для промышленной разработки, поэтому он запатентовал несколько конкретных предложений, являющихся ключевыми в развёртывании системы суперкомпенсации, и даже опубликовал пару заметок в специальных журналах.

Сплошные успехи

Результаты бурной деятельности Дэна оказались чрезвычайно успешными.

К нему обратился профессор-биолог, специалист по экологии свалок, также занимавшийся проблемой крыс, и попросил его наладить систему компенсации на основе опубликованных Дэном идей. При этом профессор восторженно отзывался о замыслах Дэна, разумеется, в меру своего понимания, поскольку, как сам он признавался, в компьютерном деле он мало что смыслил и был всегда вынужден прибегать к чьей-либо помощи. Тем не менее он усмотрел в этих замыслах глубокую аналогию со своей теоретической областью, и решил, что именно поэтому Дэн наилучшим образом подойдёт ему в качестве реализатора его научных разработок, на которые власти выделили более чем щедрый грант. Так Дэн получил доступ к практически неограниченным вычислительным мощностям.

В общем, Дэн руководил фирмой и ведущейся на ней разработкой, создавал систему суперкомпенсации для профессора и на этой же супервычислительной системе разворачивал свою подпольную суперкомпенсацию, замаскированную теперь дважды и трижды. Весьма облегчилась проблема получения шпионских данных, поскольку теперь их можно было принимать под видом каких-то промышленных либо научных массивов.

Прошли времена, когда Дэну тайком приносили и, боязливо озираясь, вручали кассеты от стримеров с ворованными данными. Дэн разработал систему компенсации также и для способов передачи ему массивов данных, а в составе вычислительных систем как собственной фирмы Дэна, так и левой "крысиной" фирмы, а также научной вычислительной системы, на которой Дэн от имени профессора занимался суперкомпенсацией крысиного поголовья, были организованы серверы для приема и хранения огромных объёмов информации. Существенная часть этих объёмов на самом деле являлась подпольной. Дэн даже не нуждался в том, чтобы изображать из себя получателя этих данных. Кто-то, среди прочих тысяч потребителей, просто "хранил" информацию на предоставленных Дэном мощностях, а то, что при этом Дэн сам имел к данным неограниченный доступ как администратор, было вполне естественно. Тот же способ позволял, не вызывая ничьих подозрений, передавать что угодно и в любых объёмах между расположенными в разных местах установками, находившимися в распоряжении Дэна и игравшими какую-либо роль в его секретных вычислениях.

Плоды усилий

Усилия Дэна в каждом из направлений его деятельности принесли богатые плоды. Суперкомпенсация учёта населения позволяла организованно вламываться в систему и подделывать записи с минимальным риском. Теперь это были уже не пробные уколы, а хорошо налаженная деятельность в промышленных масштабах, гарантирующая безукоризненную подделку содержимого государственного реестра населения. В каком направлении развивать систему и что она должна делать, по-прежнему определял отец Дэна, а сам Дэн мог только выдвигать идеи, вовсе не обязательно одобряемые. Например, во время одной из немногочисленных реальных встреч с отцом (когда обычно и обсуждались самые сложные вопросы) Дэн предложил добиваться оптимизации еще и по эффективности операций.

- Видишь, каждая из операций по передаче годов жизни сопровождается крутым обложением со стороны государства.

- Ну и что? Это для меня совсем не новость.

- Во многих случаях мы могли бы снизить процент потерь, или, если выразиться иначе, повысить коэффициент полезного действия наших операций.

- Ага, а их скрытность сразу же снизится. Об этом ты, надеюсь, задумывался?

- Не всегда и не обязательно. В конце концов, можно задать приоритеты, чтобы КПД повышался только тогда, когда это не наносит ущерб секретности действий.

Но Дэн-старый категорически отверг эту идею. Дэн недоумевал, но затем получил внятное разъяснение.

- Ты когда-то давно спрашивал, почему меня до сих пор не поймали. Одну из причин я тебе назвал. Но есть и другая. Ведь на самом деле даже само моё существование и всё то, что я делаю, косвенным образом на руку властям. И они это хорошо понимают. Они не особенно стараются бороться с потрошителями-профессионалами. Выявляют и уничтожают только новичков, действующих слишком нагло, слишком откровенно, чересчур грубо. С такими легче справиться, и подобных придурков набирается вполне достаточное количество для того, чтобы создавать видимость успешной борьбы с потрошительством.

Действительно, дурацкая система ограничения сроков жизни, в которой, по первому впечатлению, нельзя найти и крупицы здравого смысла, оказалась столь устойчивой совсем не случайно. Дэн не знал, каким образом при определении способа удерживать численность населения Земли в необходимых рамках был выбран столь неразумный вариант. Разумеется, всем приходилось в школе изучать официальную версию, но в неё всё равно никто не верил. Однако, раз возникнув, система оказалась самоподдерживающейся и весьма живучей. По существу она казалась несокрушимой.

Лица, стоящие у рычагов власти, обеспечивали свое положение тем, что распределяли освобождённые владельцами годы жизни. Но люди уже давно научились так распоряжаться своим главным богатством, чтобы терять минимум. Остатки жизни страховали, завещали или дарили по доверенности, так что при преждевременной гибели гражданина в казну поступало не так много лет, как это было поначалу. Почти что единственным источником пополнения государственного фонда стали налоги, взимаемые за каждую из операций, но зато они могли достигать весьма солидного уровня. Если операций насчитывалось много, и жизнь передавалась через вторые, третьи а тем более десятые руки, то проценты нарастали, как снежный ком. Кроме того, конечно же, существовало немало людей, полагавших, что завещать свою жизнь родным или другу - это вводить их в весьма опасный соблазн, и поэтому предпочитавших оставить всё государству. Бедняги, у них в головах просто не помещалась мысль о том, что, поступая так, они вводят в соблазн куда более опасных охотников до чужих жизней, и прежде всего - сами власти.

В результате получалось, что властям выгодно не ограничивать рождаемость, что многим не столь уж и глупым людям казалось более логичным. Наоборот. Больше рождений, больше смертей, больше операций по отчуждению сроков жизни - вот что было выгодно в такой ситуации. И профессиональные потрошители прекрасно вписывались в эту картину, ускоряя кругооборот человеческих жизней на планете.

- Зачем давать им повод пересмотреть своё отношение к нам? Пусть подавятся своими процентами, лишь бы терпели наше существование.

Дэн, естественно, отступился от идеи.

Но однажды произошло и обратное. Отец предложил Дэну наладить компьютерное руководство деятельностью самих потрошителей. Тут уже Дэн наотрез отказался воплощать предложение в жизнь.

- Мы сумели вломиться в их систему, правда? И вламываемся снова и снова? Несмотря на все их предосторожности?

- Ну, конечно.

- Ну, так и у них много шансов на то, чтобы вломиться в нашу. Как ни секреться, а опасность остаётся. Одно дело, если они обнаружат наш инструментарий по взлому их базы. Пострадаем ты да я, да еще вся эта суперкомпенсация прекратится. Печально, но перенести можно. А вот если они в нашей базе найдут сведения о каждом из потрошителей... Ты понимаешь, что тогда они переловят всех? Перестреляют, как бешеных псов!

- Понимаю. Тем не менее организованности нам ох как не хватает. Мы вообще-то по духу анархисты, и в этой независимости каждого есть много хорошего. А всё-таки настала пора постепенно кончать с анархией. Могу тебя заверить, что на введение дисциплины у меня есть весьма серьёзные основания.

И изумлённый Дэн услышал нечто ну уж совсем для себя неожиданное. Оказывается, его работа в конце концов привела к заметному смягчению нравов и обычаев криминального братства, к гуманизации потрошительского ремесла.

- Теперь уже практически никто не истязает свои жертвы, как это было раньше. Достаточно потихоньку уничтожить человека, примерно таким же образом, как это делают пределовцы. И успеть вовремя подделать все записи. Разумеется, для этого и выбор жертв теперь стал более тщательным. И всё это благодаря твоей суперкомпенсации. А в последнее время всё чаще и чаще мы вообще не занимаемся ликвидациями. Просто вылавливаем побольше случаев естественных смертей, и... успеваем раньше представителей власти. Но чтобы окончательно отвадить потрошителей от убийств, им надо предложить более надёжные гарантии успеха. И посильнее их контролировать. Без дисциплины тут не обойтись.

И, ехидно прищурившись, отец Дэна заключил:

- Как ты сказал? Как бешеных псов? Что же, их ты кодируешь крысами, ну, а нас закодируй бешеными собаками. Бешеных псов тоже не мешало бы компенсировать. Давно, давно пора...

Но Дэн не согласился с доводами, хотя и признал их основательными. Единственное, на что он пошёл - это пообещал вернуться к обсуждению вопроса снова, а пока взялся попробовать придумать ещё более надёжный алгоритм кодирования. Полностью отказаться он никак не мог - получалось бы, что он настаивает на продолжении убийств.

Чтобы подсластить пилюлю, Дэн предложил воплотить в жизнь предложение отца хотя бы частично.

- У вас же есть что-то похожее на контрразведку? Вы следите за действиями кураторов? Пытаетесь предугадать и сорвать их действия? Ну, так давай мы скомпенсируем кураторов. Что вам по старинке с ними воевать...

Возражений не последовало, и оставалось лишь реализовать суперкомпенсацию кураторов на практике.

Сотрудничество с профессором тоже продолжало оставаться плодотворным. Эколог доверял Дэну во всём, что касалось компьютерной части, поэтому Дэну не составляло никакого труда не менее половины затрачиваемых суперкомпьютерных ресурсов пускать на подпольные вычисления. Сами исследования были многообещающими, так что профессор получал всё новые и новые гранты. И, кроме всего прочего, учёный пришел к заключению, что вклад Дэна в его работы оказался столь весомым, что его стоит признать соавтором. Так Дэн неожиданно для себя попал в список авторов нескольких основополагающих статей, наделавших немало шума в научных кругах. К нему пришло ещё и академическое признание.

В деле создания суперкомпенсационного инструментария и руководства фирмой тоже всё шло превосходно. Фирма процветала, постепенно выбиваясь в лидеры. Прямых конкурентов у неё не было, поскольку все остальные, даже самые крупные корпорации безнадежно отставали от неё в разработках. Свои патенты Дэн сумел сформулировать достаточно хитроумно для того, чтобы без их использования никакая суперкомпенсация не могла быть реализована. Дэну не раз предлагали продать созданную им компанию, и предлагали за неё просто грандиозные деньги, но он не соглашался. Обычно начинающие предприниматели, доведя дело примерно до такого уровня, бывают только рады продать свой бизнес какому-нибудь гиганту индустрии, опасаясь в случае своего отказа не совсем честной конкуренции с его стороны, а также серьёзного риска не справиться самостоятельно и прогореть. Но Дэн, ощущая за своей спиной мощь тайного содружества потрошителей с их неограниченными средствами и устрашающими возможностями, мог не бояться даже самых наглых угроз и самых беспардонных притязаний своих именитых соперников по бизнесу. Он знал, что стоит продержаться ещё совсем немного - и он сможет конкурировать с ними на равных. И он знал, что сможет продержаться.

Дошло до того, что Дэна пригласили в логово врага, сделав государственный заказ на разработку суперкомпенсации реестра населения. Чтобы не вызывать подозрений, Дэн принял заказ. Он понимал, что использование сочинённых им самим программных средств фактически против себя же самого затруднит его собственную криминальную деятельность. Но рассчитывал на свои новые разработки, названные им "гиперкомпенсацией", которые не собирался пока что выставлять на продажу.

Зато он теперь мог регулярно проникать прямо во вражеский стан. Как было не воспользоваться таким везением! Он почерпнул из этих экскурсий немало полезного для себя, сумел проверить многие из сделанных когда-то предположений. Да ещё у него появилась возможность встроить в поставляемую государственным органам систему шпионские модули, однако таким благоприятным обстоятельством он воспользовался очень и очень осторожно, в самом минимальном объёме, понимая, что при их обнаружении он выдаст себя с головой.

На фирме нашёлся толковый парнишка, пришедший к нему с идеями, весьма похожими на ту самую гиперкомпенсацию, до которой додумался и сам Дэн. Дэн не стал распространяться о своих пробах в этом же направлении, а парню сказал:

- Патентуйте свою идею, молодой человек. Если предложение окажется ценным, возьму вас в компаньоны. Патент будет вашим вкладом в дело.

В общем, всё было прекрасно.

Опасная беспечность

Дэн проявлял себя просто асом маскировки, пока речь шла о процессе обработки данных. Принимаемых им предосторожностей с лихвой хватило бы на целую сотню шпионских сетей. А вот в обычной жизни он не считал нужным как-либо предохраняться от возможных опасностей. Может, он полагал, что "чему быть, того не миновать", а, может быть, просто понимал, что в случае чего никакие предосторожности его не спасут.

Действительно, его противники были могущественны и вездесущи. Будучи владельцем процветающей корпорации, он, по всей вероятности, давно уже мог бы окружить себя многочисленной охраной. Однако охрана может спасти от мелких жуликов, а если бы вдруг он зачем-либо понадобился кураторам, то можно не сомневаться, что именно среди персонала секьюрити и притаился бы их агент. Лучше уж вовсе ни от кого не прятаться, так меньше подозрений. И Дэн продолжал жить вполне обычной жизнью, в которой конспирация появлялась только во всё более редко случающиеся моменты, когда происходила его встреча с отцом. Все секретные вычисления спокойно производились "на автопилоте", не требуя постоянного присутствия Дэна, редкие его появления на соответствующих объектах легко объяснялись тем, что он, как разработчик программного обеспечения, выполнял сопроводительные работы. Так, впрочем, и было на самом деле - только тайная суть этих вычислений оставалась никому не известной.

Конечно же, Дэн понимал, что необходимо как-то посерьёзнее защитить всё своё криминальное предприятие на случай его собственного провала или смерти. Они с отцом заранее разработали сценарий по заметанию следов, намеченный к выполнению после пропажи или гибели Дэна. Сверхсекретная вычислительная установка Дэна, занимающаяся кодированием и раскодированием данных, при этом была намечена к полной ликвидации, для чего ее заблаговременно заминировали. Архивы закодированных данных на крысобойной фирме тоже готовились к срочному уничтожению, хотя и не такому громкому, а наоборот, по возможности незаметному.

А те данные и программы, что хранились на академической суперкомпьютерной установке, без остальных составных частей оказались бы бесполезными для любого возможного расследования. После уничтожения этих ключевых элементов без Дэна проникнуть в их тайный смысл не представлялось возможным. Они до сих пор хранились там вполне открыто (если не для широкой публики, то для властей уж точно), но выглядели вполне безобидно. Систему кодирования Дэн построил не по формальному, а по содержательному принципу, и её непростую архитектуру обеспечивала сложная суперкомпенсационная программа, с гибелью которой код оказывался практически невскрываемым. В крайнем случае, если бы когда-нибудь нашелся некий гений, сумевший наконец раскомпенсировать Дэнову гиперкомпенсацию, его результаты можно было бы считать лишь предположительными. А вот имеет ли смысл при этом верить им или же нет - это ещё вопрос.

Так уж получалось, что, хотя все секретные вычисления и могли бы ещё продолжаться (если повезёт - то даже несколько лет) безо всякого участия Дэна, его наличие служило чем-то вроде щита, прикрывавшего всю затею. И если бы Дэн погиб или попался в лапы врага, лучшим выходом оказывалось прекратить все подпольные операции и свернуть дело. Не такая уж замечательная перспектива, но пока что замены Дэну не находилось.

Они с отцом обсуждали проблему, однако до сих пор ничего не придумали. Вообще, с самого начала их затеи они частенько рисковали, лишь постепенно добиваясь безопасности той или иной стороны своего предприятия. До сих пор эти промедления сходили им с рук. Более того, подобное нахальство и давало им возможность быстро продвигаться вперёд, и по существу служило им наилучшей защитой. Вопрос был лишь в одном: как долго это везение будет продолжаться.

Дэн боялся раскрывать свои секреты перед каким-либо новым участником дела. По крайней мере до тех пор, пока такой участник естественным образом не появился бы. Потом следовало ещё долго и тщательно проверять его, чтобы исключить всякую опасность подставы. В общем, муторное дело... Дед подумывал о том, чтобы в их семейный "бизнес" когда-нибудь включился внук. Но сын Дэна не проявлял склонности к точным наукам, не собирался становиться вслед за папой программистом, да Дэн и не настаивал, потому что не хотел для сына такой же судьбы, как у него самого. Дед признал его правоту, и вопрос об участии сынишки был закрыт раз и навсегда. Оставалось ждать, пока Дэну не попадётся подходящая кандидатура сообщника по преступлению. Старый Дэн относился к этому со свойственным ему фатализмом, а Дэн со своей стороны тоже не спешил что-либо предпринимать.

В общем, в их защитном панцире из железобетона при большом желании можно было обнаружить уязвимые места. По существу, самым непрочным звеном конструкции оставался сам Дэн. И только по счастливой случайности до сих пор их противники не нащупали эти слабости и не воспользовались ими.

Так что Дэн не особенно удивился, заметив первые признаки слежки за своей персоной. Мотаясь очередной раз на очередную помойку, он обнаружил, что за ним едет какой-то драндулет, слишком старательно повторяющий его маршрут. Дэн подумал, что, скорее всего, слежка ведется давно, поскольку понимал, что вряд ли смог бы заметить наблюдение сразу же, как только оно началось. Что было делать? Вернувшись со свалки, он срочно отправил отцу сообщение о замеченном соглядатае. Больше ничего он не предпринимал, своего обычного поведения менять не стал, лишь временно приостановил всякую собственную секретную деятельность: не наведывался на тайные вычислительные установки и не вносил никаких новшеств в программы. И стал ждать развития событий.

Долго дожидаться не пришлось. Во время одной из поездок несколько автомобилей умело зажали между собою его машину, вынудив его остановиться. Его быстренько вытащили из-за баранки, зажали рот и нос какой-то вонючей гадостью и потащили в своё авто. Дэн лишь успел подумать о том, что ещё так недавно всё было просто прекрасно...

Печальный конец

И вдруг всё стало так плохо... Дэн, связанный по рукам и ногам, полусидел-полулежал на полу убогого застенка, прислонённый головою к стене. Он попался-таки в руки кураторов. Но его не ликвидировали "в административном порядке", как обычно кураторы поступали с потрошителями. Его изловили и собирались допрашивать.

Первый допрос, собственно говоря, уже произошёл. Спрашивали его о том, не встречался ли он с отцом и не поддерживает ли с ним связь. Дэн ото всего отпирался, и в результате получил от куратора больше сведений, чем тот от Дэна. Выяснилось, что кураторы и слыхом ничего не слыхали о его подпольной деятельности, а единственной причиной его поимки являются подозрения в контактах с отцом. Кураторы все-таки, наконец, обложили Дэна-старого. Зато они до сих пор не сумели ничего разнюхать про его совместную с Дэном затею. Дэн не успел обрадоваться и тем выдать себя, поскольку следующее, что он услышал - это то, что назавтра ему предстоит новый допрос, на этот раз с применением психотропных препаратов.

Было яснее ясного, что во время такого допроса вся правда о подпольной работе Дэна всплывёт наружу. Дэн очень беспокоился о судьбе своей семьи. Связь с потрошителем, как только она будет доподлинно обнаружена, приведёт к гибели Дэна (впрочем, уже и так вполне определённой), но, поскольку ни его жена, ни ребёнок ещё не успели воспользоваться никакими выпотрошенными дедом годами, их могли оставить в покое... Их должны были оставить в покое. По всем законам, правилам и обычаям их обязаны были оставить в покое... Если кураторам, разумеется, можно доверять... Если можно рассчитывать хоть на какую-то справедливость в их действиях... А вот когда выяснится собственная роль Дэна в потрошительском промысле, безжалостный конец, скорее всего, ожидает не только Дэна, но и всю его семью.

Но ещё больше семьи Дэну было жалко загубленного дела. Дела его жизни. Впрочем, он уже примирился с тем, что суперкомпенсация реестра населения накрылась шайтаньим хвостом. Но Дэну просто становилось дурно, когда он представлял, как чужие лапы копаются в его секретных разработках. Если бы только можно было скрыть от них... Если бы можно было запустить в действие тайный план по уничтожению секретных компьютеров... В конце концов они с отцом заботились не столько о том, чтобы их дело в случае чего продолжалось, сколько о том, чтобы о нём по возможности так никто никогда и не узнал.

Но предпринятые предосторожности оказались тщетными - завтра все секреты станут достоянием кураторов. Если только Дэн не найдёт способа погибнуть раньше. Но никаких способов покончить с собой Дэн, как ни старался, придумать не мог. Даже расколошматить голову о стенку не получалось. Вообще-то Дэн давно уже договорился с отцом, что в том случае, если Дэн попадёт в подобную ситуацию, отец сделает всё, что будет в силах, чтобы помочь ему уйти из жизни. Но отца рядом не было, и похоже, что ему в этот момент было совсем не до Дэна.

Дэн забылся беспокойным сном. Ему снились крысы, окружившие его кольцом и злобно бросающиеся на него. А потом, наоборот, он представлял себя крысой, загнанной в угол какими-то человекоподобными фигурами с собачьими головами...

За ночь Дэн обмочился, и не один раз, и наутро представлял из себя жалкое зрелище. Два амбала с дебильным выражением, навсегда застывшем на их физиономиях, вытащили его из чулана, развязали, раздели и окатили из шланга водой - слава богу, не слишком холодной. После чего его небрежно обтёрли, облачили в какой-то то ли арестантский, то ли больничный халат, и отволокли на допрос. Там мордовороты пристегнули Дэна к специальному креслу и вышли. В помещении осталось, кроме Дэна, еще двое.

Долговязый и широкоплечий санитар, добродушно позёвывая, готовил капельницу. Его лицо напоминало морду большого и доброго пса. Куратор сидел за столом с неприступным и напыщенным видом. Этот, скорее, походил на крысу. Он был очень молод, в то время как санитар вроде бы был примерно ровесником Дэна. Дэн припомнил свои ночные видения. Они сбывались довольно забавным способом.

Впрочем, Дэна уже ничего не забавляло. Он находился в состоянии, близком к панике. На душе было муторно, и, чтобы хоть как-то отвлечься, Дэн уделял внимание самым незначительным мелочам. Он старательно следил за тем, как санитар обнажил иглу капельницы, как пощёлкал ногтем по трубке, соединяющей иглу и ёмкость с препаратом, как нагнулся, затянул резиновый жгут и нацелился в вену на руке Дэна...

"Руки! Где-то я уже видел эти руки!", - промелькнуло в голове у него в тот самый момент, когда он провалился в небытиё.

Жилистые руки отца - вот последнее, что увидел Дэн перед своей смертью.

.02.06.2006