Египтянин затравленно оглянулся и шмыгнул в ближайший переулок.
- О! - Макс победно улыбнулся Николаю. - Нет у него колес! Ну, кто прав?
Николай саркастически хмыкнул и потянул Макса в ту же сторону, куда смотался египтянин. Кривой переулок, застроенный неказистыми домишками, почти сразу вывел на заросший пустырь, переходящий в чистое поле. Потная спина аборигена еле виднелась среди клубов пыли, поднимаемой толпой полуголых мужчин.
- Это что? - Макс неопределенно махнул рукой в сторону пыльной завесы.
- Работают...
- Ты прав! - возвестил голос из-за спины Николая. - Они работают. А вы?! Вы, оба?!
Макс недоуменно повернулся и увидел двух дюжих мужиков, разодетых в цветастые передники и нагрудники. В руках мужики держали щиты и копья.
- Смотри, как вырядились, - поделился Макс с Николаем, и тут же получил мощный удар в челюсть.
От неожиданности Макс свалился в пыль и тут же схлопотал по спине древком копья. Видимо, для порядка.
- Всё, всё! - закричал он, повернувшись на спину и вытянув руки вперед. - Понял! Извиняюсь! Был не прав!
Но мужики со щитами не обратили внимания на примирительные возгласы. Они двумя пинками подняли Макса на ноги, схватили его с Николаем за загривки и потащили в сторону. Явно не в ту, куда те первоначально направлялись.
Из ямы, в которой бегал скорпиончик, а Макс пытался отогнать его подошвой сандалии, друзей вытащили уже под вечер. Даже подгоняемый тупым концом копья, Макс, не переставая, пенял Николаю на несправедливость мира, изменчивость фортуны и пофигистские настроения приятеля. Коля огрызался.
Их спор прервали, больно шлепнув обоих ладонями по губам, с приказанием не раскрывать рта, пока начальство не спросит. Начальство сыто возлежало на циновке и с интересом посматривало на двух человек в грязных набедренных повязках.
- С севера они, - довольно громко шепнул один из стражников на ухо начальнику. - Должно - сбежали.
- А-а-а. Беглые, значит. Очень хорошо. Развлечемся. Вы чем славны?
Стражник подтолкнул Макса. Но ответил Николай:
- Мы вовсе не беглые. Потому как не рабы.
- Очень жаль, - погрустнел начальник, чмокнув губами. - Тогда поздравляю вас. Теперь вы принадлежите мне. И веселье придется отложить. До первой вашей провинности, - начальник еще раз чмокнул губами и подмигнул Максу. - Значит, за работу. Ах, да. У нас же цивилизация. Сначала объясним ваши права, а потом - обязанности. Итак. Прав у вас нет. Правда, весело? А обязанность одна - во всём мне подчиняться. Так что завтра, голубчики, пойдете на стройку. Видите, как я добр сегодня? Вы мне понравились, - начальник многозначительно подвигал бровями и снова подмигнул.
Приятелей, как и остальных рабов, подняли затемно: ясно, что ни один нормальный стражник не захочет в полуденное пекло махать хлыстом. Это время лучше в тенечке переждать. Так что пока солнышко не встало, идите, друзья, поработайте.
Максу с Николаем досталось подтаскивать необожженные кирпичи. Их горой нагружали на деревянные салазки, стражники щелкали плетью, приятели дергали кожаные постромки и с тихой руганью тянули неподъемную тяжесть по песку.
Отдыхать приходилось в небольших паузах, когда сгружали кирпичи с салазок. Макс с Николаем вымученно переругивались, сидя на горячем песке и обмахиваясь листьями с соседней пальмы.
- Я ж говорил! Надо было в Грецию ехать! Говорил? Говорил! А ты?
- Помолчи уж, - огрызался Коля. - Не лез бы к стражникам, ничего бы и не случилось.
- Мы ж в этой жаре к вечеру сваримся, - тянул Макс.
- Не, не сваримся.
Николай оглядел бойких лоснящихся рабов, растаскивающих кирпичи с салазок, и сделал грустный вывод:
- Завтра сваримся.
- Надо что-то делать! - возмутился Макс.
- Надо.
- Так делай!
- Я и делаю. Вон, кирпичи таскаю. Вместе с тобой на пару.
- Нет. Надо что-нибудь умное делать. Поговорить с кем-нибудь.
- Один такой умный уже со стражниками поговорил. Вот - итог, - Коля показал на опустевшие салазки и впрягся в ременную петлю, не дожидаясь удара плети.
- Я есть хочу, - пожаловался Максим. - И пить. Еще спать. Да просто полежать десять минут в тенечке! Сколько нам до обратного переброса? Был месяц, два дня прошло...
Макс принялся высчитывать, сколько им еще мучиться в качестве рабов до благословенного момента автоматического срабатывания модуля возвращения в свое время. По всему получалось, что не меньше двадцати восьми дней, как ни считай.
- Придумал, - сообщил Николай. - Мы им рационализаторскую идею подкинем, они нам послабление режима и устроят.
На очередном привале Коля сообщил ближнему стражнику, что придумал, как можно побыстрее строить. Что именно так строят в северных странах, откуда они родом. И что поделиться этим знанием он готов, но только с самим господином. Стражник почесал в затылке и неторопливо отправился докладывать начальнику о чудачествах новых рабов.
Начальник работал. Он возлежал в тени, а вокруг него сидело несколько писцов, старательно выводящих иератикой хозяйственные записи. Получалось у них медленно. Начальник сердился и обзывал их тупицами, которые даром хлеб едят.
Макса с Николаем поставили перед грозными подведенными очами начальника, и тот раздраженно спросил:
- Чего приперлись? От работы отлыниваете?
- Нововведение, - быстро сказал Коля, пока ему не заткнули рот. - Чтоб кирпичи таскать.
- Кирпичи у меня и так таскают.
- Больше таскать будем. И быстрее, - с энтузиазмом воскликнул Николай.
- Допустим... - начальник задумчиво посмотрел на небо. - Еще б эти кирпичи быстрее делались и быстрее в стены укладывались.
- Такое тоже можно. Мы постараемся. Мы у себя на севере много чего применяем. Нам бы только условия получше, чтоб вспоминалось легче.
- Да-да, - подтвердил Макс, - мы всё могём.
Начальник скептически глянул на возникшего Макса, кивнул ближнему писцу, чтобы тот отдал писчие принадлежности новому рабу, и ехидно спросил:
- Ты, может, еще и грамотен?
- Ну, да, - подтвердил Макс, не раздумывая, - обучался.
Начальник просиял.
- Напиши-ка мне вот что... - он на секунду задумался, а потом продолжил речитативом: - С ближнего поля принесли мне, номаду Сатху, шесть раз по двенадцать снопов ячменя. С дальнего поля - пять раз по двенадцать. Еще принесли восемь туш баранов для стола нашего... Записал?
- Угу... - недовольно пробурчал Макс, за что получил палкой по плечу.
- Покажи.
Макс отдал папирус. Сатху повертел полотнище, возмущенно ткнул в него пальцем, чуть не продырявив насквозь, и спросил:
- Это что? Прочти ты, - и бросил папирус Николаю.
Коля развернул скомканное полотно и прочитал:
- "С бл. поля - 72 ячм. С дал. поля - 60 ячм. 8 бар." Ну, всё понятно. С обеих полей - сто тридцать два снопа ячменя и еще восемь баранов.
С непривычки - острой тростниковой палочкой по расползающемуся папирусу - у Макса получилось криво. И русскими буквами. Так что вряд ли тут кто-либо прочитал бы эту запись. В чем дело, Николай сообразил: египетскую речь они оба воспринимали как русскую. Вот Макс и писал, как слышал. Иероглифам-то его никто не обучил.
- Так, - подытожил номад. - Нормально писать вы не умеете. Но, вроде, счет знаете.
- Знаем, - осторожно подтвердил Николай.
- А вот решите-ка мне задачку. Мне ее внук прислал: "Найти число, если известно, что от прибавления к нему двух третей его и вычитания из результата его трети получается десять".
Коля отобрал у Макса палочку для письма и принялся составлять уравнение с иксом. Разумеется, египтяне считали как-то по-другому. Но выбора не было: Сатху смотрел презрительно и надменно. Николай не ударил лицом в пыль: и двух минут не прошло, как он озвучил ответ:
- Девять!
- Силён, - одобрил Сатху. - Ладно. Вижу, вы - ученые люди, из жрецов, небось, хоть и варвары. Рассказывай, как быстрее кирпичи таскать.
Николай перевернул папирус и на обратной стороне начертил прямоугольник, изображающий салазки, пририсовал на нем гору кирпичей, а под ними - два кругляшка. Протянул лоскут номаду. Тот недоуменно посмотрел и вернул папирус обратно.
- Это что - бревна? Так салазки мигом с них свалятся.
- А если их одно за другим положить? - Николай пририсовал спереди салазок еще несколько кругляков.
- Ага. Хорошо придумал. У меня каждый кирпич золотым станет. Где я тебе столько дерева возьму?
- Тогда по-другому! - Коля поднял палец, привлекая внимание Сатху. - Режем бревно на кусочки и соединяем попарно единой осью. - Он тут же изобразил два кружка, проткнутых посередине палочкой, добавил еще такие же, а сверху - ящик с кирпичами. - Теперь всё это спокойно ставим на дорогу и весело катим! Здорово?!
- Какую дорогу? Куда катим? Твоя таратайка сразу в песке завязнет, дурья башка.
- На дороге - не завязнет. Дорога - твердая.
- Из чего?
Николай в замешательстве огляделся, чтобы быстро придумать - из какого подручного материала делать дороги. Дерево явно не подходило - дорого. Может, кирпичи...
- Из кирпичей... - брякнул он, особо не раздумывая.
Сатху потряс головой.
- Безумные. Если я из кирпича буду строить дороги для этих ваших таратаек, то что я буду в них возить? Кирпичей-то не останется. Для чего мне тогда дороги? Кому они нужны - дороги?!
Такой логики Николай не ожидал и не сразу нашел, что ответить. Макс вообще уже давно потерял нить разговора и лишь тупо улыбался.
- Но мы хотели облегчить труд... - наконец, промямлил Николай. - Прогресс науки и техники... Благоденствие...
Он смешался и махнул рукой. Сатху бросил в рот сладкий финик, прожевал, выплюнул косточку и благодушно подвел итог:
- В общем, ребята. Хреновые вы изобретатели. Нашли что изобретать! Абсолютно бесполезную игрушку. Но, чую, люди вы грамотные, к умственному труду приспособленные. Будете у меня поля размечать. Геометрию знаете? Про египетский треугольник слыхали? Объем шара определить можете? Ну, и славно. Идите, проспитесь. А завтра - в поле.
Изобретение колеса откладывалось.
До возвращения Максу и Николаю оставалось двадцать семь дней.