Маугли Д : другие произведения.

Светлое будущее

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Светлое будущее

  
   ...Не было никакой любви. Сколько всего наплели эти писаки про "взрывы чувств", "любовь с первого взгляда", "родство душ" и прочую дребедень. Не бывает так. Не верю. Случай. Я просто к нему ближе всех была, вот он за меня и зацепился... Да Сергей же. Сергей Леонидович... С начала? Это и есть - начало.
   Нет, я всё помню. Странно, конечно, но помню. Взрыв этот, стёкла летящие, грохот. И люди вповалку. Крики, стоны. Кровь... На снегу кровь очень ярко выделялась. И на людях - тоже. Все побежали. Не знаю - кто куда, а я - к месту взрыва. Наверно, помочь хотела. Или любопытство. Вот это, как раз, смутно. Помню - упасть боялась. Наступить на подол и грохнуться. Или каблук подвернуть. А падать страшно - осколки острые, щепки, стекло битое. Упадёшь - не встанешь, самой помощь потребуется. Но добежала. До первого, кто шевелился... Даже не шевелился, а шёл. Прочь от места взрыва. Я даже в тот момент подумала - чего это он? Все люди, как люди, лежат, ждут помощи, а он идёт. Может, как раз, он бомбу и рванул. Но посмотрела на его руки окровавленные, на его глаза и решила помочь. Отвести, куда он просит.
   Тогда мы и познакомились. Он спросил, как меня зовут, назвался Сергеем и как-то убедил, что в служебных корпусах Варшавского вокзала он и живёт. Странно, что я поверила. Я вообще-то редко кому с первого раза доверяю. Всегда присматриваюсь к человеку, узнаю о нём. Притираюсь, так сказать. Но я видела, что человеку плохо, и что, может быть, это его последнее желание - помереть на задворках вокзала. Мало ли что бывает. Опять же взрыв, смерть. У меня явно в тот момент не хватало критичности мышления.
   В общем, довела Сергея, куда он просил. Какой-то тупичок между складами. Сергей чуть не падал, и я еле его удерживала в стоячем положении. А потом... Да, потом. Я очутилась в другом месте. Совершенно другом, да. Я не поняла, что произошло. К тому же Сергей упал, потерял сознание, только и успев сказать что-то про телефон.
   Я огляделась. Обычный петербургский дворик. Только грязный, с обшарпанными стенами, осыпающейся штукатуркой и совершенно неухоженный. Подумалось, что владелец дома наверняка должен платить большие штрафы в казну. Проход через подворотню. Не с той стороны, что мы пришли. Сергей лежал, и я чувствовала, что не смогу его больше тащить. Не подниму. Пришлось выходить.
   ...Что ж вы всё по отчеству-то? Какая я вам Владимировна? Вы меня на десять лет старше. Я же знаю - здесь так не принято, попривыкла уже, как говорят, адаптировалась. Давайте просто - Лена... Вот, так лучше.
   Если б не Сергей - не пошла бы. Боялась, да. Не понимала, что случилось, поэтому и боялась. Я и сейчас не понимаю. Но привыкла. Страх ушёл, осталось недоумение. Вопросы остались, да кто ж на них ответит?
   ...Нет, я не стала звонить по телефону. Сил хватило лишь на то, чтобы выйти на улицу, увидеть прохожего и кинуться к нему с призывом о помощи.
   - Там человек раненый! - кричала я, вцепившись в лацканы его автомобильного пальто. - Нужна карета скорой помощи! Помогите!
   Мужчина отодрал мои руки, сделал несколько осторожных шагов в подворотню, заглянул за угол и вернулся.
   - Разборки, да? - непонятно спросил он. - Чо не поделили? Или грабанул кто?
   - Скорую, пожалуйста!
   - Ладно, ладно, - поморщился мужчина, высвобождая кожаный лацкан из моих пальцев. - Это мы могём.
   Он распахнул дверь в металлическую будку, такую же обшарпанную, как и всё вокруг, двумя пальцами снял трубку с рычага, приложил к уху и вслушался.
   - Надо, же, работает, - удивился он, вращая диск с дырочками.
   Мне только и оставалось ждать, словно уже тогда я почувствовала свою неприспособленность в этом мире.
   - Тут человек раненый... Угу. Кровью истекает... Какой, на хрен, ложный вызов?! Мне делать больше нечего, чем шутки шутить?! Я вам школьник, да?! Помрёт - на вашей совести будет. Угу... Адрес - Восстания, двадцать четыре. На углу с Некрасова, ну.
   Мужчина повесил трубку.
   - Скоро приедут, - сказал он мне с некоторым сочувствием в голосе. - Ждите.
   И пошёл дальше по улице.
   Я отступила к стене, не зная, что делать дальше. Более того, я не знала, как реагировать на то, что видела. Грязный подтаявший снег под ногами, сугробы на обочинах. Но при этом асфальт, не брусчатка, на тротуаре и проезжей части. Какие-то бумажки, раскисшие окурки дорогих папирос, неубранные листья. Смутно знакомые дома. Не то, чтобы я их уже видела, но с каким-то привычным петербургским духом. Но одежды прохожих! Но странного вида моторы - закрытые и обтекаемые! Но трамвайные рельсы и жуткий трамвай, прогромыхавший по улице! Необычные шумы, чистый воздух и женщины в коротких пальто, открывающих колени!
   Сиплый голос привел меня в себя:
   - Вызывали? Где раненый?
   Я молча ткнула пальцем в подворотню, разглядывая мужичка в грязно-белом халате, надетом прямо на пальто, и чёрной шапке. Он махнул рукой, подзывая напарника с носилками, и они резво побежали во двор.
   - Он?
   Сергей лежал в кровавом снегу. Больше никого во дворе не было. Но я закивала, словно боясь, что медбратья не найдут Сергея, сплюнут прилипшие к губам папироски и убегут обратно в карету.
   Они развернули носилки, перевалили Сергея на них и трусцой побежали на улицу. Я кинулась следом. И остановилась только перед открытыми задними дверями большого мотора, окрашенного в белый цвет и с красным крестом. Носилки загрузили внутрь. Там сидел врач. Он щупал пульс, светил Сергею в глаза и хмурился.
   - Милицию вызывали? - обратился он ко мне, взглянув усталыми глазами.
   Я помотала головой.
   - Что ж вы, гражданочка! Это ж криминал. Надо было сразу. Придется нам.
   Я бессильно развела руками.
   - Вы родственница? Знакомая? Можете его личность удостоверить?
   - Я с ним, да.
   Казалось невозможным отпустить Сергея хоть на минуту. Вот отпущу - и порвётся последняя ниточка, которая связывает меня с привычным миром. И что тогда? Пропаду? Исчезну в этой сумятице, грязи и равнодушии?
   Врач постучал в застекленное окошко и, когда то открылось, крикнул:
   - Эй, Потапыч! Вызывай ментов! Но ждать их не будем. Пусть сами разбираются. У меня пациент того и гляди коньки отбросит.
   Я тупо слушала весь этот бред.
   - Так вы поедете? - врач повернулся ко мне и на мой кивок продолжил: - Лезьте быстрее! Минуты на счету!
   Подол сильно мешал поднять ногу, и я неожиданно поняла здешнюю моду, отринувшую скромность в пользу удобства. Так что недолго думая, я приподняла юбку, шагнула внутрь мотора и рухнула на скамеечку рядом с носилками. Снаружи закрыли двери, врач принялся расстегивать пальто Сергея, а мотор резко дернулся и понесся по улицам. От неожиданности я чуть не свалилась со скамейки.
   Довольно скоро мы прибыли, резко остановились - я опять чуть не упала, двери мотора раскрылись, и какие-то люди вытащили носилки с Сергеем на улицу. "Приемное отделение" значилось над дверью, куда санитары занесли носилки. Я бросилась следом. Меня пустили, но внутри никого уже не было.
   Силы покинули меня, и я опустилась на мягкий диванчик в холле. Прикрыла глаза и, наверно, слегка задремала - уж слишком много всего произошло за последние полчаса.
   - Девушка!
   Я открыла глаза. Передо мной стоял врач и чего-то хотел от меня. Мысли тяжело ворочались в голове, события смешивались, теряя очередность, хотелось проснуться ещё раз.
   - С вами всё в порядке? - врач наклонился надо мной.
   - Да-да, - поспешила я ответить. - Всё нормально. Я просто устала. Что с Сергеем?
   - Это с тем, кого мы доставили? Идёт операция. Патологий нет. Важные органы не затронуты. Осколки застряли в мягких тканях. Правда, большая кровопотеря. Но мы с этим справимся. А вы как себя чувствуете? Можете общаться?
   - Могу, - несколько удивилась я, настораживаясь. - А что такое?
   - С вами хотят поговорить.
   - Кто?
   - Я хочу! - из-за спины врача вышел мужчина в цивильном костюме непривычного покроя. - Морковцев Иван Андреевич. Следователь по особым делам. Назначен вести дело вашего мужа.
   - Какого мужа? - удивилась я. - Если вы про Сергея, то мы недавно познакомились.
   - Вот как... - Морковцев что-то чиркнул в блокнотике и кивнул врачу. Тот с радостью покинул нас. Иван Андреевич закончил писать. Посмотрел на меня и спросил: - Не возражаете, если мы здесь продолжим?
   Я вяло махнула рукой - мне было всё равно. Перед глазами на стене сестринской комнаты торчал плакат с обезьяной, числом "1992" в верхнем углу, надписью "ноябрь" и красным прямоугольником на числе "20". Я никак не могла понять - что это означает, пока Иван Андреевич не перехватил мой взгляд и не обернулся.
   - Чем вас так календарь удивил? - спросил он.
   - А-а... - ответила я. - Так это календарь... - и чуть не грохнулась в обморок.
   Да, это был момент прозрения. Я не то, чтобы поняла, что именно произошло. Но я уже знала, как стану себя вести.
   - Извините, - сказала я. - Столько событий сегодня. Только приехала, встретилась с Сергеем, а потом это всё, - я неопределённо помахала кистью.
   - Хорошо, - продолжил Морковцев, - тогда приступим.
   - Ещё раз извините, - прервала я его, - вы не знаете, куда нас доставили? А то за окнами ничего не было видно, когда нас везли. Да я и не смотрела.
   - А! В Мариинскую больницу, на Литейном.
   - Понятно. Спрашивайте, пожалуйста. Вы ведь хотели у меня что-то узнать. Только, боюсь, я ничем не смогу вам помочь. Всё как-то перепуталось в голове. Вот в чём я уверена абсолютно точно - это в своём имени.
   Я через силу улыбнулась и представилась.
   - Как вы говорите? - переспросил меня следователь по делу Сергея. - Тишанская Елена Владимировна? Документы можете предъявить?
   Я объяснила, что никаких документов не имею. Что они лежали в сумочке, а её украли. Те самые бандиты, что ранили Сергея.
   - И чем они его ранили? - не унимался следователь.
   Я объяснила, что не помню. Что всё слишком быстро произошло, а потом Сергей потерял сознание и вот.
   Конечно, я обманывала. Но я ни за что не стала бы объяснять Морковцеву, что попала из пятого года в их девяносто второй. Я бы первая сдала в сумасшедший дом человека, настаивающего на такой интерпретации событий. Приходилось выкручиваться. Конечно, по возможности, я говорила правду. О родителях, об учёбе на курсах, о возрасте. И даже о своём странном, по местным меркам, наряде.
   От назойливых вопросов я устала. И даже попыталась выяснить, почему господин следователь так интересуется мной, а не происшествием с Сергеем.
   Иван Андреевич закрыл блокнотик и сказал, что в этом деле слишком много неясностей, и он пытается воссоздать картину происшествия. К сожалению, ничего не получается. И что он ещё придет, когда Сергей очнется. Непременно придёт. И выяснит все вопросы. А сейчас он непритворно озабочен моим положением.
   - А что такого? - спросила я, действительно не понимая.
   - Как вы собираетесь жить без документов? - в голосе следователя слышалась угроза.
   Господи, я тогда даже не знала - что это за документы и как они выглядят.
   - Устроюсь в больнице нянечкой. Надеюсь, никто не будет возражать?
   Тут как раз подошёл врач, имени которого я до сих пор не узнала, и поддержал:
   - Да, конечно. Если у Елены Владимировны проблемы с документами, мы вполне можем принять её на должность младшего медперсонала. Разумеется, после медицинского осмотра. Справки об утере паспорта будет достаточно. Вы же её выдадите?
   Морковцев помялся, но кивнул. Он покопался в сумке, выудил серую бумажку и что-то там начиркал ручкой. Потом отдал её врачу. Попрощался с нами и ушёл.
   Врач наклонил голову, сурово на меня посмотрел и сказал:
   - Ну, девочка? Чего вы там ему наговорили? Впрочем, это ваше дело. И если вы действительно хотите ухаживать за больными, я не вижу к этому препятствий. Идите, оформляйтесь. Когда получите спецодежду, приходите в двадцать пятый кабинет. Можете поспать у меня в боксе, на диванчике. Подозреваю, что у вас проблемы и с деньгами, и с жильём.
   Я кивнула. Проблемы у меня были не только с этим. Но решать я их собиралась постепенно, по мере срочности. Во-первых, надо было дождаться момента, когда очнётся Сергей.
   Во-вторых, я хотела вернуться домой.
  
   В общем, ничего сложного в мои обязанности не входило. Может, сказался опыт, когда мы обихаживали раненых, доставленных с японского фронта. Может, я просто не воспринимала действительность. Происходящее казалось сном: не страшным, но дурным и тягостным. А единственный человек, с которым я могла поговорить без обиняков, находился без сознания. Я опасалась выходить из больницы. Наверно, со мной ничего бы не случилось. И даже одежда не привлекла бы пристального внимания на Литейном проспекте, а тем более на Невском, где люди издавна щеголяли в чём попало, на радость зевакам. Но испытывать судьбу не хотелось. Да и куда бы я пошла? К дому в седьмой роте, где родители снимали квартиру? Я понимала, что там никого не осталось. Возможно, не осталось и самого дома. Что бы я почувствовала, увидев на его месте пустырь или даже сквер, а, вероятнее всего, помойку? Я не хотела знать ответ.
   Размеренность этих первых дней успокаивала. Даже газеты, которые оставались после выздоравливающих, и которые я читала, спотыкаясь на каждом слове, ничего не добавляли к картине мира. Ну, да, беспрерывные войны: Югославия, Азербайджан, Грузия, Таджикистан. Новый президент США. Падения самолетов с сотнями жертв. Какие-то партии, борьба за власть, оппозиция, коммунисты, либеральные демократы. Падает уровень жизни, уменьшается объем производства, товарный рынок бедный, реформы не удались. А правда, которую мы получили большой ценой, начинает исчезать.
   О чём всё это? Неужели, опять предвестники революции? Когда народ взрывается от малейшего толчка и идёт крушить всё подряд? Я пыталась понять и не понимала. А потом Сергей очнулся.
   Как ни странно, следователь успел поговорить с ним раньше меня: я перед этим оказалась в ночной смене и днём отсыпалась. Но едва проснулась и вышла на пост, как Лизавета ехидно сообщила, что, дескать, твой очнулся, можешь посмотреть.
   - Давно? - только и спросила я.
   - Да утром же. Следователь к ему приходил. Чегой-то выясняли. Да, и родители. Он же с сентября пропал, они уж не надеялись свидеться.
   - С сентября?
   - А то ты не знала, - Лизавета брюзгливо поджала толстые губы. - Чай, не первый месяц живешь с ним. Окрутила мужика, он про родной дом и забыл.
   - Как вам не стыдно, Елизавета!
   - Ой, какие мы нервные. Ты посмотри-ка на неё: вся из себя выпрыгивает...
   Я отвернулась и вышла из сестринской. Так и хотелось влепить пощечину по наглой толстой роже. Но я не могла себе этого позволить. Пока не могла.
   Сергей выглядел виноватым. Словно собака, стащившая кусок говядины с хозяйского стола и глядящая на тебя исподлобья с этим же куском в пасти. Дескать, наказывай хозяин, но мясо всё равно не отдам. Он не мог нормально поворачиваться, раненый в спину, ужасно стеснялся, когда я кормила его с ложечки, а тем паче подкладывала утку, и всё время твердил, что скоро выздоровеет. Я уточнила у Михаила Андреевича - назначенного врача - как скоро.
   - Недели две. Как заживление пойдет. Раны поверхностные, хотя и множественные. Не переживайте, Леночка. Выпишем вашего ненаглядного.
   Я смутилась.
   Сергей лежал в общей палате на троих. Все раненые в ходе каких-то разборок. Друзья, которые их навещали, выглядели форменными бандитами, и я пугалась, когда кто-нибудь из них появлялся. Но вели себя чинно и скованно. Шептались. В общем, обстановка не располагала к откровениям с Сергеем. Ещё приходили его родители. Приносили апельсины, жаловались на дороговизну, бешеный рост цен и маленькую зарплату, которую постоянно задерживали. Извинялись, что не могут принести нормальной еды. Сергей их успокаивал, говорил, что ничего не нужно.
   - Ну, да, не нужно! - ворчал отец, Леонид Игоревич. - Знаю я, как вас тут в больницах кормят! Есть невозможно! Пресно и невкусно. Но ничего! Доктор сказал - скоро выписка. Дома, как-нибудь отъешься. Если цены опять не подымут, - и хохотал басом. Мать Сергея предпочитала молчать, говорила лишь, что волнуется. Что у следователя вопросы, а она не знает, что отвечать.
   - Да всё нормально, мама! - морщился Сергей. - История совершенно случайная. Ни в чём таком я не замешан. С любым могло случиться. Время такое.
   Родители ушли. Я подошла к Сергею. Дело явно шло на поправку - ему уже разрешили садиться. Он морщился, когда делал резкие движения, но уже не страдал от ран.
   - Нам надо серьезно поговорить, - сказал Сергей. - Меня скоро выпишут, и что дальше?
   - Не знаю. Ты мужчина. Тебе решать.
   Я уже почти привыкла называть его на "ты" и старалась не сбиваться на привычное "вы", которое здесь употреблялось далеко не ко всем людям.
   - Мне сложно объяснить. Надо показывать. А в больнице это невозможно.
   - Выпишут - покажешь. Куда торопиться?
   - Я же вижу, тебе здесь нехорошо. Неприятно. Ты, наверняка, к другому привыкла. Всякие условности, быт этот...
   - Не скажи, - я улыбнулась. - Представляешь, тут горячая вода есть. И душ. Кормят опять же бесплатно. На улицу не выгоняют. Так что я даже в магазин не хожу. Работа, конечно, не самая лёгкая. Но я слышала, сейчас безработица. А многим, кто работает, зарплату не выплачивают. Так что больница - не самое плохое место.
   - Ну, да. Если в этом ключе смотреть. Но...
   Я не понимала сомнений Сергея. Весь он был какой-то нерешительный и мягкий. Не такими я привыкла видеть мужчин. Словно не со взрослым человеком разговариваешь, а с избалованным ребёнком десяти лет. Но я предпочитала оправдывать это последствиями ранения и необычной обстановкой. Ну, не сталкивался человек раньше с угрозой жизни. А тут случилось. Может кого угодно переклинить. Некоторые в православный экстаз впадают. Другие - наоборот - в мракобесие. Третьим - море по колено, начинают думать, что вовсе бессмертны. А четвертые - замыкаются и начинают философскими бреднями страдать. Психика у людей разная.
   Две недели пролетели как два дня. Следователь несколько раз приходил, всё пытался у нас выпытать подробности нападения. Говорил, что зря мы этих бандитов покрываем. Что милиция не вся купленная, как в газетах трезвонят. И что нам бояться нечего. Но ничем мы ему не помогли.
   Сергея выписали. Он настоял, чтобы я его проводила. Сходил к главврачу, договорился, что мне дадут отгул. Я в первый раз, как сюда попала, надела свою одежду. Посмотрела в зеркало и сразу показалась себе несовременной. Каким-то раритетом прошлого. С этим явно надо было что-то делать.
   - Ничего, - успокоил меня Сергей. - По зимней погоде никто к тебе присматриваться не будет. А дома что-нибудь подберем из маминых запасов. Ну, или купим. Да ты на меня посмотри - я тоже белой вороной выгляжу.
   Выглядел Сергей вполне прилично - мужская мода консервативнее женской. Но я не стала ему возражать. Вцепилась в руку, когда из больницы выходили, так и не отпускала до самого его дома. На чём ехали, куда - мимо меня прошло. Только поднявшись на четвёртый этаж и войдя в квартиру, я сообразила, что поведение моё граничит с форменным бесстыдством. Ну, как можно незамужней девушке приходить в дом к постороннему мужчине, с которым её не связывают ни родственные, ни служебные отношения?
   Я оторопела. А Сергей, как ни в чём не бывало, принял шубку, которую я ему сбросила с плеч, и провёл в комнату. Он мимоходом и привычно трогал мебель, предметы обстановки, включал свет, что-то бормотал под нос. Я стояла и не знала куда деваться.
   - Заходи, присаживайся, - сказал Сергей. - Сейчас чаю соображу. Или что-нибудь посущественнее хочешь?
   Я закрыла глаза и замотала головой. Меня бросило в жар.
   - Зачем ты меня сюда привёл? - спросила я в отчаянии. - Я ничего не понимаю.
   - Как зачем? Не вечно же тебе в больнице торчать. Тут намного удобнее.
   - Что удобнее?! Сергей, объяснитесь!
   Тут Сергей посмотрел на меня. Он увидел моё платье, совершенно не соответствующее обстановке, моё покрасневшее лицо, моё смущение. Вспомнил - кто я и откуда. И сразу сделался суетливым.
   - Леночка! - он всплеснул руками. - Да как вы могли подумать! Я ни за что не смог бы воспользоваться вашим сложным положением. Поймите, сейчас совершенно другие условности и отношения между людьми. Я не подумал, извините. Что для меня естественно, для вас может быть вульгарным и неприемлемым. Прошу глубочайше простить. Но где ещё мы можем поговорить без помех? На улице? В кафе, где вы привлечёте максимум внимания? К тому же, - Сергей покраснел, - у меня с собой совершенно нет денег. А за то время, пока меня здесь не было, цены явно на месте не стояли. Давайте просто выпьем чаю и поговорим. О вашем будущем.
   Да, поговорить было просто необходимо. Без экивоков, безо лжи, без умолчаний. Откровенно и жёстко.
   Я села на краешек стула, соединила руки на колене и приготовилась ожидать чаю. Стены комнаты выглядели непривычно голыми: ни фотографических портретов, ни картин. Бумажные обои в цветочек, низкие потолки, странная электрическая люстра. Деревянная мебель и книги. Стол, диван, стулья. Вазочки, безделушки на полочках и несколько камней. И всё какое-то ненадёжное.
   - Лена, пойдёмте! - позвал Сергей. - У нас принято чаёвничать на кухне.
   Я вошла, задевая юбкой за мебель и стены. Втиснулась между наружной стеной и белым шкафом, из которого пахнуло холодом, когда Сергей распахнул дверцу, доставая варенье. Он поставил передо мной простенькую чашку, налил из заварочного чайника заварку и добавил кипятку из чайника на плите. Всё - не вставая с места, просто повернувшись.
   - Да, немного тесновато, - оценил он мой взгляд. - А, представьте, когда мы вместе с родителями ужинаем. Советская действительность.
   - Мы же договаривались на "ты". И, кстати, ты обещал всё объяснить.
   Сергей помрачнел.
   - Да.
   Он подумал, зачерпнул ложечкой варенья из розетки, отпил чаю. Я последовала его примеру. Вишневое варенье оказалось вкусным и холодным, его особенно приятно было запивать душистым чаем с необычным привкусом шоколада.
   - Ты же поняла всё, да? - продолжил Сергей. - Это девяносто второй. Мы переместились из твоего пятого на восемьдесят семь лет вперёд.
   - Почти восемьдесят восемь, - уточнила я.
   - Ну, да. Если ты хочешь узнать, что происходило за это время и как мы дошли до такой жизни, могу дать историческую энциклопедию, почитай.
   - Пока не надо.
   - Я так и думал.
   Сергей встал, сделал несколько шагов по кухне от окна к двери и обратно.
   - Ты хочешь обратно, да? - спросил он, стоя спиной ко мне.
   - Хочу, - мой голос дрогнул. - Что, с этим есть проблемы?
   - Не знаю, Лена. Надо идти, смотреть. Тут недалеко.
   - Подожди, - какая-то мысль забрезжила у меня в голове. - Это же твой дом, твоя квартира. Ты здесь живёшь. Значит, к нам ты попал отсюда? Потом вернулся обратно. То есть, ты можешь путешествовать туда-сюда? Это ты устроил взрыв?
   - Нет, Леночка. Покушение устроил какой-нибудь Савинков из левых эсеров. Организовали теракт. А я случайно шёл мимо. Просто в девятьсот четвёртом я прожил достаточно долго. Я уже потерял всякую надежду вернуться домой. А тут получилось. Раны - ерунда. А вот ты...
   - Что я?
   - Это ответственность, Лена. Я теперь за тебя отвечаю, понимаешь? Я должен вернуть тебя. Но гарантии, что получится, - нет. Я открою дверь, а там посмотрим.
   - Дверь?
   - Дверь перехода. Она может открыться куда угодно, и надо будет выбрать. А если выбор неправилен? И исправить не получится? Мы можем застрять в совершенно неблагополучном времени, чужом для нас обоих. Что ты выберешь?
   - Пошли смотреть твою дверь, - решила я. - Чего тянуть? Я же не могу поселиться у тебя. Мы же не муж и жена. И, кстати, я пока не собираюсь сочетаться законным браком.
   Сергей покраснел.
   - Ты могла бы ночевать в моей комнате, а я - в коридоре. Некоторое время.
   - Нет уж! Пошли!
   Допили чай. Сергей скептически осмотрел мой наряд, но ничего говорить не стал. Мы облачились в зимние одежды. Сергей запер дверь квартиры, и мы пешком спустились на первый этаж. До нужного места оказалось действительно недалеко: пройти двором, выйти на соседнюю улицу, повернуть за угол и оказаться в ещё одном дворе. Сергей настороженно огляделся. Никто не следил за нами.
   - Смотри, - сказал он. - Видишь?
   Я ничего не видела, о чём и сообщила.
   - А ты присмотрись. Вот здесь. Будто створка в тумане, - Сергей поводил рукой, словно разгоняя этот туман.
   Всё это шаманство отдавало вульгарной мистикой.
   - Давай руку, - сказал Сергей, не глядя, и я вложила в его кисть пальцы.
   Он крепко ухватил, потянул и мы чуть не врезались в стену дома.
   - Ничего не понимаю! Что-то сломалась. Дверь я вижу, но она не крутится.
   - А я - ничего не вижу, - вредным голосом сказала я. - Нет тут ничего. Ты меня зачем-то обманываешь.
   - Да нет же! - непритворно расстроился Сергей. - Именно отсюда я и попал в твоё время.
   - Подожди! Но это же совсем не то место, в которое мы с тобой выбрались из пятого года!
   - Да, в этом и странность. Почему я вошёл здесь, а вышел - там? Точнее, мы вышли. Мы. Ты и я.
   Сергей мучительно думал, морща лоб.
   - Мне кажется, - неуверенно начал он, - ты можешь самостоятельно открывать проходы.
   - Каким это образом?!
   - Не знаю каким! Но можешь!
   Мы немножко поприпирались на эту тему, пока нас не остановил начальственный голос:
   - Гражданин Волков! Вы задержаны! Да и вы, гражданка Тишанская - тоже. Выходите!
   Я рефлекторно дернулась, ухватилась за Сергея, ища защиты и опоры, и повалилась вперёд, увлекая его за собой.
   Падение оказалось неприятным. Я отбила локоть и плечо, а у Сергея начала расти шишка на лбу. Он неловко поднялся, помог мне, выпутав из юбки, и буркнул:
   - Пошли сдаваться. Господин следователь, наверно, заждался.
   Но не было ни следователя, ни двора. Ничего привычного или, хотя бы, знакомого. Мы стояли на каменистом пляже. Невдалеке шумел прибой. Запах гниющих водорослей бил в нос. И никакой цивилизации в пределах видимости. Вот тогда я чуть не сдалась. Села на камни и расплакалась.
   Сергей суетился вокруг меня, пытался успокоить, а я ревела всё громче и безутешнее.
   - Ну, чего ты! - увещевал Сергей. - Это - переход. Подумаешь, не в то место, куда мы хотели. Место - не главное. Главное - время. Расспросим местных жителей, они нам всё объяснят.
   - Я домой хочу! Я не хочу никого расспрашивать!
   - Не плачь! Сейчас в другое место перейдем.
   - В какое другое?! - выла я, размазывая слёзы по лицу. Платочек, которым можно было вытереться, никак не находился.
   - В обитаемое... Да прекрати же! - Сергей тряхнул меня за плечи, и я неожиданно успокоилась, продолжая лишь тихо всхлипывать. Я сидела на тёплом камне, а Сергей ходил передо мной, постепенно снимая зимнюю одежду. Я тоже расстегнулась.
   - У меня появилась теория. Что переход в новое место возможен тогда, когда человек испуган. То есть, имеет место выброс адреналина в кровь, - он строго посмотрел на меня, как на гимназистку, не выучившую урок. Да, про адреналин я ничего не знала. - В противном случае, мы попадаем всё время в одно место.
   - Так нам и нужно - в одно, - пролепетала я.
   - Да, но в другое. Так что теперь я буду тебя пугать.
   - Как это?
   - Ну, как обычно. Ты чего боишься?
   Я пожала плечами.
   - Крыс, мышей, змей, пауков, тараканов? Может, тебе становится дурно от вида крови? Нет, последнее вряд ли, - одёрнул Сергей себя. - Так что?
   - Отстань, Серёжа, - отмахнулась я. - Глупости какие. Давай лучше деревню поищем.
   - Думаешь, они здесь есть?
   - Думаю - есть. Вон - парус на горизонте. К берегу правит. Туда и пойдём.
   Я поднялась, сделала шаг и тут же вскрикнула, когда совсем рядом с нами разлетелся на мелкие осколки камешек. Схватила Сергея за руку и прыгнула вперёд, ничего не видя. Глухо донёсся звук выстрела.
   На этот раз я была почти готова. И даже не закричала, увидев перед собой чью-то рогатую морду. Просто шагнула назад, не отпуская руки Сергея. И только потом поняла, что видела обыкновенную корову. Теперь коровы не было, но лужайка, поросшая высокой травой, осталась.
   - Не то, - сказала я. - Сергей, у тебя есть мысли о направлении? Куда нам надо? Мне представлять что-нибудь? Или так, наобум?
   - Теория перемещений не проработана. Я - не физик, а строитель. Тот, кто показал мне дверь, был путешественником. Объяснял на уровне первого класса. А я слушал невнимательно. Увы.
   - Увы, - подытожила я. - Значит, придется теорию разрабатывать самим. На основе практики. Есть возражения? Нет возражений. Так что, Сергей, представляй что-нибудь конкретное. И не забывай мне об этом говорить. Чтобы усилия складывались. Если оно, конечно, работает именно так.
   Мы прыгали, пока не захотели есть. А когда захотели, принялись искать пищу там, где оказались. В предместье небольшого городка. Мы ничего не знали ни о месте, в которое попали, ни о времени. Через плетень на пыльную дорогу свешивались спелые вишни. Мы хватали их и пихали в рот, обливаясь красным соком. Пока не пришёл хозяин сада. "Вишня - хорошо, - сказал он, - только работников на уборку не найти. Поможете - будет вам и стол, и ночлег". Мы переглянулись с Сергеем. И согласились.
   Ночевали на сеновале. Я уже не могла ходить в своём платье по такой жаре и без стеснения стянула его, оставшись в одной рубашке.
   - Мне кажется, - сказал Сергей с той стороны копны напряженным голосом, - что если мы на людях станем изображать мужа и жену, нам будет легче.
   - Почему же только на людях? - рассудительно ответила я. - Можно и так. Иди сюда.
   Второй раз приглашать Сергея не пришлось. А вы говорите "любовь". Не было её. Всего лишь расчёт. Стремление выжить любой ценой. И если для этого надо чем-то поступиться - почему нет? Наутро хозяин сада подарил нам поношенную, но ещё крепкую одежду, мы переоделись и побрели прочь по дороге, взбивая пыль босыми ногами и гадая, куда нас занесло.
   Вскоре нас нагнал всадник, свистнул кнутом, обжигая плечи, а мы совершили переход. Потом оказалось, что я до ужаса боюсь шершней, и проблема с побудительным толчком решилась.
   Миры мелькали. Ни в одном мы не задерживались более чем на сутки. И от каждого в голове оставалось лишь подобие фотографического снимка: цветного и объёмного, заслоняющее память о холодном, грязном и мокром девяносто втором годе. Поначалу всё казалось интересным. Я даже забыла о своём стремлении попасть домой. Так здорово было узнавать новые места, встречать новых людей, общаться.
   Ровно до той поры, пока не получила древком копья по затылку. Конечно, в тот момент я не поняла - что это такое твёрдое мне прилетело. Мне потом рассказали. Так встречают всех вновь прибывших. А провожают - по-разному. Пришлось адаптироваться к местной жизни. Разбираться в ней. Большинство предпочитает молчать и воспринимать окружающее, как единственно правильное. На счёт единственного я бы поспорила. Но не буду.
   Понимаете, все эти скачки в другие миры и времена, в конце концов, становятся привычкой. Начинаешь не просто выживать и приспосабливаться, а искать то место, которое тебе подходит. Ну, вот, я его и нашла. У вас. Не самый эффектный мир, но тот, что поворачивается лицом к человеку. Тут все друг к другу благожелательны и добры. Преступления не нужны и непонятны. Каждый живёт так, как того хочет, не стесняя соседей. Я не знаю, почему в других местах иначе. Может быть, всему виной безудержный технический прогресс?..
   Вам виднее. Вы здесь хозяин. Можно, я сменю позу? Руки затекли... Да, спасибо. Сергею лучше. Он перестал кричать по ночам, начал ходить. Уже не натыкается на стены. Думаю, он и так бы не убежал, без меня...
   Спасибо вам и за то, что сняли с работы на время рассказа. Думаю, вечером я бы вряд ли смогла вспомнить подробности... Да, я хотела всё сделать за один раз. И долго готовилась. Впрочем, решать вам. На то он и санаторий...
   Что ж. Конец. Это всё, чем мы можем оплатить наше пребывание в санатории... Достаточно, да? Приятно слышать. Хватит за двоих? Благодарю. Цепи можно снять прямо сейчас... Ничего, я потерплю. В этом деле не обязательно быть профессионалом... Нет, я не кривила душой, когда говорила, что ваш мир - лучший. Он действительно таков для тех, кто здесь родился и вырос. А пришельцам приходится считаться с местными законами. Это же важно - знать себе цену и иметь возможность её заплатить...
   Мы отправимся прямо сейчас. Сергей! Нам пора. Открой глаза. Ты меня видишь?.. Тогда просто слушай. Вот моя рука, держи. Я знаю, куда нам надо. К чёрту твои девяностые! Да и мой девятьсот пятый - не лучше. Нам нужно светлое будущее. То, о котором ты мечтал.
   Полдень. Двадцать второй век.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"