Основать род. Часть 2. Черное и белое
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Версия вторая, преработаная и немного дополненная. Окончательная. Вряд ли будет сильно интересна тем, кто уже однажды прочел
|
Черное и белое.
Глава 1
Серж Комаровский заскочил домой на пару минут. Собственно, родители назвали его Сергеем, но быть Сержем ему нравилось больше. От этого имени веяло европейским шиком и крутым выпендрёжем. Серж - это запах больших денег, это Париж, огни Елисейских полей, дорогой коньяк, крутые машины и роскошные женщины. А Сергей - что Сергей? Просто серый работяга, обреченный до пенсии вкалывать на дядю. А еще ему нравилось, что имя Серж созвучно со словом "сержант". Собственно, в звании сержанта российской армии он закончил службу, да и в стрелковом клубе большинство завсегдатаев знали его именно как Сержанта. И в Сети он в большинстве случаев обозначал себя Сержантом. Или, иногда, брал ник GunFighter, то есть Стрелок. Стрельба была его первым и до поры единственным увлечением. Он был завсегдатаем популярных оружейных форумов, от корки до корки прочитывал всю попадающуюся по теме литературу. Об оружии знал все. Ну, почти все. И любил стрелять. Еще в детстве он просаживал выданные родителями деньги не на кино, мороженое и газировку, а на пневматический тир, который размещался в старом списанном львовском автобусе. Позже его заманили в секцию спортивной стрельбы. Тренер возлагал на него большие надежды и сулил блестящее будущее, но стрельба по тарелочкам показалась ему скучной. В армии тоже не понравилось, ходить строем - это было не для него. И хотя майор сулил золотые горы - как же, лучший снайпер полка - на сверхсрочку он не остался. После дембеля устроился работать, начали появляться деньги. И эти деньги Серж, понятное дело, принялся тратить, само собой, на оружие. Сперва, понятное дело, гладкоствол, потом еще один дробовик, спустя положенное время - нарезной карабин, оптика, модный обвес... В общем, размах был максимально широк в пределах доступных средств. Когда в городке появился стрелковый клуб, Серж тут же стал там завсегдатаем и быстро приобрел репутацию признанного гуру. Особенно ему нравились пистолеты. Настолько нравились, что обходными путями и тайными тропами, через хороших приятелей и подозрительные знакомства добыл себе собственный короткоствол, итальянскую машинку "Beretta 92F". Из нее на пятидесяти метрах он выбивал девяносто очков из ста, а с двадцати пяти мог положить всю обойму в одну точку. Особенно ему нравилась стрельба на скорость. В этом деле он со временем достиг изрядных высот и за считанные секунды мог выпустить все полтора десятка патронов по полутора десяткам мишеней и практически без промаха.
Так вот, Серж Комаровский по прозвищу Сержант заскочил домой на пару минут. Все, что ему было нужно - это забрать из сейфа две упаковки патронов. Не сказать, что патронов у него было мало, но оставлять их в таком ненадежном месте он не хотел. Выждав наступления сумерек, он тихонько, не включая фар, проехал по пустым улицам к своей девятиэтажной "свечке". Остановив джип за кустами, чтобы его нельзя было разглядеть издалека, он вышел, бесшумно закрыл дверь машины, нажал кнопку брелка сигнализации, настроенной на тихую охрану. Из-под куртки достал пистолет, передернул затвор, огляделся. Тишина. Никого. Поднялся на крыльцо, взялся за дверную ручку. Прежде, чем потянуть, еще раз огляделся. Все спокойно. Дверь подъезда противно скрипнула, открываясь. Черт! Как он мог забыть об этом! Будем надеяться, что в доме никого нет. А если есть, не станет любопытствовать на свою голову. Быстро прыснул на петли смазкой из баллончика. Закрылась дверь уже беззвучно.
Не торопясь, оглядываясь и прислушиваясь, Серж поднялся на восьмой этаж, подождал. Ни звука. Брызнул смазкой в замок и на дверные петли - на этот раз все будет без сюрпризов. Замок, открываясь, негромко щелкнул. Сержант шагнул через порог и бесшумно закрыл за собой дверь.
В квартире было неуютно. А чего еще, собственно, можно было ожидать? Он давно здесь не появлялся, как минимум пару месяцев. Да и прежде приходил сюда лишь ночевать. Контрольные метки были нетронуты, никто посторонний сюда не входил. Воздух был душным, затхлым. Плотные, тщательно задернутые шторы надежно отгораживали комнату от тусклых вечерних сумерек. Сделав несколько шагов, частью по памяти, частью на ощупь, Серж включил тактический фонарь. Узкий белый луч высветил дверцу встроенного в стену сейфа. Положив "беретту" на стоявший рядом стол, он достал из кармана ключи и присел к дверке. Набрал сложную комбинацию цифр, повернул ключ. Дверца отворилась абсолютно беззвучно. Еще бы, он в свое время лично об этом позаботился. За дверцей лежало два свертка. В каждом по двадцать пять пачек патронов 9х19 para, всего - две с половиной тысячи штук. Пачки были завернуты в старые газеты и перемотаны скотчем. Серж зачем-то взял одну, взвесил в руке. Немалый вес, в сумме тридцать килограмм! Он достал из кладовки древний станковый "Ермак", сгрузил в него патроны, завязал мешок, затянул ремни, прислонил к стене. Закрыл и запер сейф. Все это он проделывал тщательно, не торопясь. Спешить было некуда. Прежде, чем надеть рюкзак, немного постоял, послушал. Кажется, все спокойно. Можно уходить.
Откуда появился звук, он сообразил не сразу, лишь несколько секунд спустя. Пищал брелок сигналки: кто-то пытался взломать его машину. Ну, сейчас эти суки получат! Серж кинулся, было, к окну, но Фортуна сегодня была явно не на его стороне. Он зацепился ногой за лямку рюкзака и полетел на пол. Успел, правда, частично прикрыться руками, но все равно въехал головой в батарею. И отключился.
Сознание возвращалось медленно. В глазах мутилось, голова разламывалась от боли. Все-таки крепкая штука, этот радиатор парового отопления. Сергей ощупал череп: вроде, дырок нет. Это хорошо. Но волосы слиплись, значит, рассек кожу. Это плохо. Вроде, не тошнит - обошлось без сотрясения. Это тоже хорошо. Итог - два плюса против одного минуса. Можно считать, повезло. Ну а теперь надо попытаться встать на ноги. Нет, сперва на четыре кости. Ветерок подул... Хорошо, освежает, даже боль немного ослабела. Ветер в квартире? Сквозняк? Нет, это невозможно. Он оперся на руки, приподнялся. А это что такое под руками? Откуда на полу иголки? Что за хрень? В форточку, что ли, накидало? На восьмой этаж? Так все форточки он закрыл своей рукой, еще во время последнего визита. Ключей от квартиры ни у кого нет, один комплект в кармане, еще два в "Ковчеге". Когда выходил, они были на месте. Нет, как все-таки голова болит! Интересно, в домашней аптечке осталось что-нибудь вроде анальгина, или он успел все забрать подчистую? Вот, на колени уже встал. Пол какой-то подозрительно мягкий. Или это галюны пошли? Крепко, видать, врезался. Следующий этап - встать на ноги. Сейчас, сперва взяться за батарею... А где батарея? Под рукой что-то шершавое, похожее на... ствол дерева? Ладно, пусть будет дерево, попробуем встать. А откуда в квартире дерево? Хрен его знает. О, крыша тихо поехала. Видимо, легкий сотряс все-таки присутствует. Подташнивает... может, и не легкий. Все, встал. Покачивает. Но пока дерево обнимаешь, держаться вертикально получается. Значит, все-таки, дерево. В квартире дерева быть не может, значит он не в квартире. Ого! Уже соображать получается! А если он не в квартире, то где? Надо открыть глаза. Хотя бы попытаться. Хреново получается, хоть пальцами веки разлепляй. А хоть бы и пальцами. Так, один открылся. Левый. Наполовину. Теперь правый. Нет, лучше закрыть, а то двоиться начинает. Все-таки стоять пока что тяжко. Надо сесть и оглядеться.
Цепляясь за трещины коры, Серж опустился и сел, вытянув ноги и прислонившись спиной к стволу дерева. В таком положении голова почти не кружилась, да и болеть, кажется, стала меньше. Он снова открыл левый глаз и начал осматриваться. Он сидел на земле, на толстом слое порыжелых сосновых иголок. Прямо перед ним возвышалось еще одно дерево. Огромная сосна, не меньше двух обхватов толщиной и высотой... нет, глядеть вверх пока рано. Сергей осторожно повернул голову влево, затем вправо. Со всех сторон, насколько можно было видеть, стояли такие же деревья. Лес. Он в лесу. Теперь нужно сообразить, где может быть такой лес. Рядом с его домом, да и рядом с "Ковчегом", нет никаких сосен. Там, главным образом, пирамидальные тополя. До ближайшего сосняка несколько сот километров. Интересно, кому это понадобилось - перевозить его в лес, да еще на такое расстояние? Проще было пристрелить, пока он лежал в отключке, да там же в квартире и бросить. Или придушить, чтобы шум не поднимать. Пистоль и две с половиной тыщи патронов - вполне достаточный повод, чтобы прикончить обладателя. Но везти хрен знает куда никто не станет. Максимум - утащат в мусоропровод или в канализационный колодец, а скорее всего бросят там, где порешили. Ладно, время на подумать еще будет. Давай сперва проверим, что осталось в карманах.
В камуфляжной куртке - ключи. От квартиры, от "Ковчега", от машины. Странно: уж если его кто-то выследил и взломал дверь, то ключи-то уж должен был в первую очередь забрать. В "Ковчеге" замки не чета квартирным, да еще и ловушки есть. Без ключа ни за что не войдешь. Серж пару раз после возвращения из очередного рейда закапывал чересчур любопытных в ближайших кустах. Слева под мышкой кобура. Пустая. Ну да - он же сам положил пистолет на стол прежде, чем лезть в сейф. Есть только запасная обойма. Все пятнадцать патронов на месте. Документов никаких, так он никогда и не брал документы в рейд. О, на кисти, на капроновом шнурке, болтается фонарик, включенный. Горит ярко, даже днем видно. Не похоже, чтобы батарейки подсели. Видимо, он валяется тут недолго. А, собственно, можно же на часы глянуть. Ага, ровно двадцать-ноль-ноль. В квартиру он вошел без четверти восемь. Минут десять осматривался, возился с сейфом, с рюкзаком. Получается, без сознания он был минут пять. За это время до леса его никак не успели бы довезти. Или прошли уже сутки? Но за это время фонарь бы наверняка погас. Его выключили в квартире и включили здесь, в лесу? Еще более невероятно, чем перевозка Сержа в лес. Скорее всего, просто сняли бы с руки и забрали себе. Он потер рукой подбородок. А щеки-то гладкие! За сутки он бы оброс, ладонь бы чувствовала щетину. Его побрили? Это вообще из области фантастики. Ладно, поехали дальше.
В нагрудном кармане рация. Он брал ее специально, чтобы слушать чужие переговоры. Большинство обитавших неподалеку от него групп не догадывались использовать шифрование, и это не раз ему помогало как избегать ненужных встреч, так и утаскивать ценное имущество буквально из-под носа конкурентов. Одним словом, вещь крайне полезная. Надо бы сразу поставить на сканирование - вдруг что важное найдется. В правом набедренном кармане коробка армейской аптечки АИ-4, в левом - пакет ИРП, на ремне в ножнах - спецназовский нож для выживания "Эльф". Шикарный экземпляр, ничуть не хуже, чем у пресловутого Джона Рэмбо. В свое время Серж отвалил за него ползарплаты, а потом две недели отбивался от бывшей жены, в самое сердце уязвленной таким приступом мотовства. В подсумке - небольшой рулон скотча и двадцать пять метров тонкого капронового шнура, свернутого в аккуратную бухточку, специально для внезапной мародерки. Короче, все на месте. Как говаривала некая Алиса, все страньше и страньше. Что ж, попробуем разобраться.
Пока он был без сознания после встречи с батареей, его забрали, привезли в лес и бросили. Ничего из карманов не забрали, хотя и за меньшее могли пристукнуть. Значит, от него чего-то хотят. Чего? Что у него можно взять? Только "Ковчег". Но тогда зачем его везти в лес? Могли просто выследить и подстрелить у входа. Или посадить на одежду "жучка", он бы и не заметил, сам привел бы их к себе. В конце концов, можно было просто пристегнуть его к той же батарее и как следует поспрашивать. Существует много способов заставить человека говорить. Да, как-то не сходятся концы с концами. Единственное предположение, которое, хоть и с огромной натяжкой, можно принять за рабочую версию, заключается в том, что его просто убрали в сторону, чтобы не мешал выгрести содержимое "Ковчега". Правда, это можно было сделать гораздо проще, быстрее и без лишних затрат, там же, в квартире. Зачем понадобилось его сюда везти? Да и, опять же, часы и фонарь... Кстати, он пришел в квартиру поздно вечером, а сейчас, судя по всему, утро. Светает. Кто это мог сделать? Он был очень осторожен, спускаясь в "Ковчег" и выходя из него. Ни с кем не пересекался, хотя видел издалека несколько серьезных банд. Но как раз эти-то банды не стали бы церемониться, просто пристукнули бы, и дело с концом.
Все, фантазия кончилась. Кстати, башка потихоньку приходит в норму. Боль убавилась до терпимой, головокружение прекратилось. Пора переходить к насущному: что теперь делать. Для начала бы сориентироваться на местности, понять, где он находится. Навряд ли его закинули на другой материк, это уже абсолютно невероятно. Скорее всего, Урал или Сибирь. Кстати, есть не хочется. Он поел как раз перед выходом из "Ковчега". Если его сутки куда-то везли, он бы успел проголодаться. А в то, что кто-то будет питать бесчувственное тело, не верится от слова "совсем". Куда идти? За все время, что он здесь сидит, не было слышно ни одного постороннего звука. Нет здесь людей. Собственно, и раньше можно было найти такие районы, где до ближайшей деревни нужно идти чуть не две недели. А уж после начала заварушки этого сколько угодно. Но в любом случае на западе плотность населения выше, туда и надо двигать. Обязательно найдется дорога, рельсы, или любой другой признак человеческой деятельности. А там уже можно и к людям выйти, определиться и двинуть обратно в "Ковчег" на разборки с шутниками. Встретится река - еще лучше. На любой реке наверняка найдется хоть какое-нибудь поселение.
Рация закончила сканировать эфир. На всех диапазонах тишина, не нашлось ни одной станции. Плохой признак. Возможно, его путешествие затянется надолго. Ну так тем более нет смысла сидеть на месте и тянуть время. Он выключил "kenwood", чтобы не садить батареи, убрал его поглубже в карман, застегнул клапан. Осторожно поднялся, послушал себя - вроде не шатает, организм постепенно возвращается в норму. Послушал округу - без изменений. Выкрутил из рукояти ножа компас, определился по сторонам света и двинулся вперед. Поскольку он был налегке, то рассчитывал двигаться по десять часов в день, проходя за сутки километров по сорок. Дня через три-четыре он планировал найти реку или дорогу и максимум через неделю выйти к жилью. Бодро и энергично он зашагал в выбранном направлении, время от времени сверяясь с компасом. Подлесок почти отсутствовал, идти по сосняку было легко. Но не было ни грибов, ни ягод, на которые он, признаться, рассчитывал, хотя сезон, вроде, был самый ягодный и грибной - конец июля. Вообще говоря, он грибы никогда не собирал и не готовил, но заучил картинки из грибного справочника и рецепты из инструкций по выживанию. Поначалу Серж даже начал мурлыкать себе под нос какую-то песенку, но вскоре монотонность ходьбы убавила эмоций. Несколько раз он замечал кучки звериного помета. Судя по размерам кучек, звери были немаленькие. Один раз, на глинистом выходе, он увидел четкий отпечаток волчьей лапы. Как выглядит след волка, было подробно расписано в тех же инструкциях по выживанию, даже картинка была приложена в натуральную величину. Вот только вживую Серж увидел его впервые и был поражен размером. Судя по следу, волк должен был быть просто огромным. Интересно, как он собирается справиться с ним с помощью ножика, пусть даже очень хорошего? Серж срубил ножом подходящего размера молодую сосенку, быстро очистил от веток, ошкурил и тут же пожалел об этом - лишенный коры смолистый ствол стал липнуть к рукам, к одежде. Об этом в инструкциях не говорилось. Пришлось рубить еще одно деревце, уже высохшее. Он переложил содержимое рукояти ножа в подсумок на пояс, насадил нож трубчатой рукоятью на древко и крепко примотал снятым с ножен шнуром. Получилось двухметровое копьецо. С таким оружием в руках Серж почувствовал себя спокойней, но, тем не менее, стал чаще глядеть по сторонам, высматривая в глубине леса возможную угрозу.
Остановившись через пять часов, Сергей вскрыл пакет ИРП, вынул оттуда полпачки галет и принялся грызть. Он не торопился, растягивал процесс, каждый раз откусывая небольшой кусочек и тщательно его пережевывая. Закончил есть, еще немного постоял, послушал и двинулся дальше, размышляя по дороге все на ту же тему: кто, зачем и куда его завез. И все с тем же успехом.
Через час ему захотелось пить. Но, как назло, именно воды с собой у него не было ни грамма. По дороге не встречалось ни ручьев, ни даже луж. В скором времени это могло стать большой проблемой. Но пока жажда не стала запредельной, ее можно было проигнорировать. Ведь не может быть такого, чтобы в лесу не было воды! Ведь все звери где-то пьют, значит нужно только найти это место. А пока пойдем дальше. В общем, все нормально, вот только добыть бы где фляжку...
Чем ближе к ночи, тем больше Серж задумывался о ночлеге. Спящий на земле человек - легкая добыча для всяческих хищников. Костер может защитить только с одной стороны. Ложиться меж двух костров как-то боязно, поджаришься и не заметишь. Залезть на дерево? А если свалишься? А есть еще дикие кошки, та же рысь, например... Бр-р-р-р! Он невольно представил, как зубы какой-нибудь твари впиваются в его руку и передернулся всем телом, сгоняя наваждение. Ему, суровому ганфайтеру по прозвищу Сержант, было элементарно страшно. После некоторой внутренней борьбы он даже смог себе в этом признаться, но ситуации признание не меняло. Нужно было найти безопасный ночлег, иначе ему придется всю ночь сидеть у костра, поддерживая огонь. Сможет ли он это сделать? И будет ли он наутро в состоянии идти в нужном темпе? Вопрос, понятно, риторический.
После намеченного для остановки времени он шел уже больше часа, но ничего подходящего для ночлега не встретил. Пить хотелось все сильнее, но жажду пока еще можно было терпеть. Еще одна проблема состояла в том, что все содержимое ИРП для употребления или после него требовало воды. Значит, пока он не найдет воду, не сможет и поесть. Еще через полчаса солнце стало заметно клониться к закату, но и лес начал меняться. Сосны стали реже и ниже, появились березы и осины, сухая хвоя под ногами сменилась травой, зарослями папоротника. Потом и березы исчезли, сменившись кустарником, и над головой открылось предзакатное небо. Еще немного, и перед Сержем появился величественный, потрясающий по своей красоте пейзаж. Он забыл про усталость, голод и жажду, и какое-то время просто стоял, очарованный зрелищем. Под его ногами, двумястами метрами ниже, расстилался сплошной ковер тайги, местами отблескивающий зеркальцами небольших озер. Немного к югу массив деревьев был прорезан тоненькой серебристой ниточкой реки. Линия горизонта терялась в легкой дымке, раскрашенной заходящим солнцем в розоватый цвет. И сквозь эту дымку над темной громадой леса поднималась тоненькая, как спичка, башня.
Не то, чтобы Серж очень обрадовался, увидев башню, но испытал определенное удовлетворение: его расчеты оправдались, и башня была весьма наглядным тому доказательством. Кроме того, там, внизу, было достаточно воды - нужно лишь спуститься. До башни было на глаз около двух дневных переходов. С водой это вполне можно одолеть, даже с тем ИРП, что у него есть. Дело за малым - спуститься вниз. Надо поискать более-менее удобный спуск, по отвесным скалам без страховки он ползать не собирается. Если с юга есть река, то она, вполне вероятно, стекает с этого самого плато. Возможно, склон там будет более-менее пологим, а потом вдоль реки получится выйти на нижнюю равнину. Может, у реки найдется более удобное место для ночевки. До полной темноты еще два-три часа, есть время на попытку. Наверное, можно потратить на поиски еще час-полтора, а потом в любом случае придется останавливаться на ночь.
Сержант повернул налево и двинулся вдоль края плато. Солнце неторопливо, как и положено в средних широтах, продолжало скатываться к горизонту. Идти было уже тяжеловато. Хотя Серж и не считал себя слабаком, но двенадцатичасовой рейд без воды и почти без еды изрядно его вымотал. Но, в конце концов, он получил то, что искал - глубокая расселина с довольно пологими склонами прорезала карниз почти под прямым углом, уходила на восток и скрывалась в лесу. По дну ее протекал ручей. Вот надо же было столько терпеть! А ведь всего в трех-четырех километрах к югу можно было спокойно напиться. Серж был недоволен собой. Он, конечно, тренировался переносить голод и жажду, но зачем это делать без необходимости! В поисках безопасного спуска, он немного прошел вдоль расселины. Наконец, ему показалось, что он нашел подходящее место. Спускаться в сумерках по каменистому склону - чистое самоубийство. Но жажда перевесила осторожность. Он еще раз осмотрелся по сторонам и двинулся вниз.
Путь оказался не таким уж простым. На спуске хватало огромных камней, курумника и каменных осыпей. Серж имел равные шансы сломать как ногу, так и голову, но ему повезло, и он, в конце концов, без происшествий добрался до ручья. Напился от души. Вода была вкуснейшая, холодная - аж зубы заломило. Сергей в очередной раз пожалел, что у него нет фляжки, с собой воду не унести. Но теперь нужно было как-то устраиваться ночлег. Спать на камнях у ручья - не самый лучший вариант. Подниматься наверх? Не слишком хочется, тем более, что уже почти стемнело. В конце концов, тут, внизу, есть несколько упавших сюда деревьев, веток, на небольшой костер хватит. Замерзнуть не должен. Серж перетащил все найденные дрова за большой валун, чтобы иметь прикрытую спину в случае нападения зверей. Вынул из ИРП таблетку сухого горючего, запалил, сверху накидал сухих веток - костер готов. Разогрел на огне банку каши с мясом и с удовольствием срубал. Аккуратно, чтобы не измять, сполоснул баночку из-под каши, согрел в ней воды, побултыхал пакетик чая, подсластил полудозой сахара и, не торопясь, выпил с парой галет. Тщательно прибрал все оставшееся в коробку ИРП и сложил ее в карман. Обрывки упаковки сжег. Все, теперь можно было расслабиться.
Усталость, горячая еда и тепло костра быстро разморили человека. Сон наваливался неумолимо, и сопротивляться ему было почти невозможно, да теперь и незачем. Сержант положил в костер два больших бревна, чтобы вышло подобие нодьи, улегся поудобнее между костром и валуном и отрубился.
Глава 2
Небольшой колесный пароходик, бодро шлепая плицами по воде, тащил баржу с грузом угля вверх по Щитовой. Немногие пассажиры духоте кают предпочли гуляющий по палубе ветерок и, расположившись на баке, любовались неторопливо проплывающими мимо живописными, хоть и довольно однообразными, пейзажами. До Малой Сибири оставалось меньше часа ходу.
Женя вместе со всеми сидел наверху, примостившись на краешке нагретой солнцем крышке люка между задраек. Но сейчас его не трогали природные красоты. Из головы не шло последнее совещание у Сотникова, с которого, как раз, он и возвращался домой.
На этот раз круг собравшихся был весьма ограничен: главы поселков и фортов, главный вояка Руслан Бероев, начальник сибирских гарнизонов Андрей Касаткин, главный пограничник Игорь Фокин, главный дипломат-разведчик Сергей Демченко и (куда же без него) главный научный деятель анклава Марк Львович Гольдбрейх.
Сотников оглядел собравшихся.
- Ну что, товарищи, - произнес он, - нас ждут очередные проблемы. Неожиданными их нельзя назвать, но приятнее они от этого не становятся. У нас, у Русского Союза вообще и замка Россия в частности, появились враги. Не противники, соперники, а именно враги. И это не мы их себе назначили. Инициатива в этом вопросе целиком на их стороне. В первую очередь, это наши нежно любимые зусулы, то бишь эфиопы. Мы их стараниями уважаемого Евгения Михайловича, - он кивнул в сторону Жени, - жестко остановили год назад, и, казалось бы, надолго отбили охоту воевать. Но в последнее время у них появился союзник. И это, как считают наши военные, сильно прибавит им прыти. Но давайте по порядку. Сейчас Марк Львович обзорно осветит историю вопроса, чтобы в курсе были абсолютно все, а потом специалисты изложат свои соображения по данному вопросу.
Женя еще с первой встречи проникся к профессору уважением, граничащим с благоговением. Он на собственном опыте оценил Гольдбрейховские широту охвата вопроса и точность прогнозов. И хотя он знал тему, как говорится, изнутри, уселся поудобнее и приготовился внимать.
Профессор поднялся, в свою очередь оглядел присутствующих, откашлялся, огладил седенькую эспаньолку и начал:
- Думаю, все хорошо знакомы с картой расположения основных анклавов. После возвращения уважаемых Кастета и Гоблина, они нам известны практически все. Но сейчас нас в первую очередь интересует Эфиопский анклав с центром в Аддис-Абебе. Большую часть информации мы получили от члена ударного отряда, год назад захваченного в плен присутствующим здесь Евгением Михайловичем.
В этом месте Гольдбрейх, как и ранее Сотников, слегка поклонился в сторону Жени, чем в очередной раз вызвал у последнего немалое смущение, и продолжил.
- По воле Смотрящих, Эфиопия изначально получила большое преимущество в численности населения. Как известно, это обусловлено значительным количеством различных племен в составе староземельной Эфиопии. Такой бонус никак не стимулировал развитие экономики анклава. Общественное устройство быстро скатилось к примитивному феодализму. С другой стороны, ширина канала не позволяла стабильно снабжать предметами промышленного производства такое количество людей. Поэтому периферийные эфиопские племена были брошены на произвол судьбы и, по сути, обречены на бандитизм. Многие даже не пытались наладить отношения с центральным кластером, хотя и знали о его существовании. Свою немаловажную роль сыграла в этом и давняя вражда между двумя основными народами Эфиопии, Амхара и Оромо, тянущаяся не одно тысячелетие. Со временем, руководители анклава сообразили, что, незаметно для соседей управляя этими бандитами, можно, с одной стороны, создавать напряженность на границах, попутно отвлекая ресурсы сопредельных анклавов на оборону, с другой - разведывать и осваивать большие пространства, окружающие метрополию. Конечно, непривычный климат оказывает свое влияние, хозяйствовать по старинке в этих условиях абсолютно невозможно. Но и это оказалось решаемым вопросом. Здания локалок стали для племен образцами при постройке домов, вопрос с семенами был решен канальными поставками.
Сделав ставку на "управляемый бандитизм", эфиопы стали засылать в периферийные области своих агентов влияния. Одним из таких был небезызвестный собравшимся здесь Джамал Сага. Их задачей было, по сути, создание мобильных вооруженных отрядов, имеющих видимость самостоятельных формирований, но при этом втайне подчиненных центральной власти. Аддис-Абеба сквозь пальцы смотрела на самоуправство командиров и использование этих отрядов в своих целях, если главные поставленные задачи при этом выполнялись. Джамал и его коллеги занимались рекрутингом людей, обучали набранных стрельбе, тактике боя, отрабатывали действия в группе и применяли эти навыки на практике, бандитствуя в пограничных областях. Используя свои многочисленные по нашим меркам и довольно хорошо вооруженные боевые группы, они могли контролировать множество местных племен, ставя их, по сути, на положение кормовой и рекрутинговой базы. Неудача немецкого анклава на старте дала эфиопам дополнительные возможности и ресурсы, поэтому группировка Джамала в юго-западном секторе была особенно сильна по сравнению с другими подобными формированиями.
Как известно, Смотрящие не слишком одобряют милитаризацию анклавов, поэтому с определенного момента у Аддис-Абебы остро встал вопрос о вооружении своих армий. Найденное в локалках и полученное через канал оружие было распределено между отрядами, но его не хватало. По нашей информации, в какой-то момент им был установлен полный запрет на заказ любого огнестрельного оружия. Как следствие, большинство эфиопов до сих пор вооружены хаудахами - по сути, оружием ближнего боя для стрельбы в упор. Вместе с тем, военная сила прочих анклавов также возросла, и эфиопские мини-армии не могли рассчитывать на успех в серьезных операциях, так что наступил своего рода баланс: численное превосходство одних компенсировалась огневой мощью других.
С появлением фортов ситуация кардинально поменялась. Мы сейчас не станем подробно рассматривать причины их появления. Но очевидно, что форт Сибирь не первый, возникший на периферии Эфиопского анклава. Об этом говорит то, что Джамал, а после и ударная группа, целенаправленно шли к платформе для ее активации и создания форта. Основным мотивом для них являлось не столько создание своего рода центров силы, сколько получение дополнительных каналов поставки. И даже если нельзя будет заказывать собственно оружие, то снабжение боеприпасами базирующейся на форт группы кардинально улучшится. Так же очевидно и то, что Смотрящие пытались с помощью этих фортов ограничить поле действия Эфиопии с целью понизить агрессивность этого анклава и одновременно простимулировать другие национальные поселения к совместным действиям против общей угрозы. Об этом говорит, в частности, русскоязычное наполнение локалок, найденных вблизи форта Сибирь. Но пассивность Дели и Берна дали в руки анклава-раздражителя дополнительные ресурсы для продолжения милитаризации.
К счастью, в результате известных всем событий форт Сибирь достался именно нам. Также большим ударом для эфиопского анклава стала смерть Джамала и распад его боевой группировки. То, что произошло в дальнейшем - возникновение фортов Алтай и Заря, а также гибель элитного отряда, еще больше ослабило Аддис-Абебу, а последующие, можно сказать, массовые присоединения периферийных амхарских племен к русскому союзу полностью расстроили милитаристскую экспансию эфиопов на юго-западе. Вместе с тем, возможности наших противников далеко не исчерпаны, как в плане человеческого ресурса, так и в плане вооружений. Опять же, успех России вызывает естественное озлобление эфиопской верхушки, получившей весьма болезненную оплеуху, и, как следствие, жаждущей реванша. По сути, Русский Союз стал для них врагом номер один. Соответственно, это приводит к концентрации внимания и усилий Аддис-Абебы на юго-западном направлении.
Этому способствует два фактора. Первый из них, это Северный союз. Изначально агрессивное образование, нацеленное непосредственно против замка Россия. Мы не знаем наверняка, что для них послужило причиной выбора врага, но это именно так. Как нам известно, они усиленно строят бронированные, тяжеловооруженные по меркам платформы, корабли, но у них нет достаточного числа солдат для активных действий на суше. И в этом плане, как говорится, они с Эфиопией нашли друг друга. Соединив усилия, они могут представлять серьезную угрозу для нас. Эфиопская пехота, поддержанная с реки шведскими мониторами, может создать большие проблемы для Русского союза и в первую очередь - для Берлина. Вторым фактором может являться наличие израильтян на северо-востоке от Аддис-Абебы. Как известно, многие старейшие и знатнейшие эфиопские кланы ведут свой род от царицы Савской. Часть абиссинских племен даже была признана одним из колен Израилевых, так что между Аддис-Абебой и Новым Иерусалимом почти наверняка существуют кровные связи. Конечно, евреи не станут воевать на стороне эфиопов. Но если увидят какую-то материальную или политическую выгоду для себя, то вполне могут поставить оружие и снаряжение, чем наверняка подтолкнут зусулов к активным действиям. Собственно, у меня все.
Гольдбрейх раскланялся и сел на свое место. Хлопать ему не стали - не тот случай, но выступление все, и Женя в том числе, слушали крайне внимательно. Профессор уже устроился на своем стуле, но никто не торопился высказываться.
Затянувшееся молчание нарушил Сотников:
- Что-то душновато стало.
Он подошел к окну и приоткрыл створку, впустив в кабинет струю свежего воздуха. Не сказать, что стало прохладнее, но дышать определенно стало легче.
- У кого-нибудь есть вопросы к профессору? - спросил глава анклава, вернувшись за свой знаменитый стол. - Нет? Тогда давайте послушаем разведку.
Поднялся Сергей Демченко с блокнотиком в руках.
- Как уже отметил Марк Львович, основной интерес для нас представляют два анклава: это Северный союз и Новый Иерусалим. И тот, и другой весьма закрыты, избегают общения на любых уровнях, поэтому информация о них достаточно скудна. Начну с евреев, да простит меня наш уважаемый светоч науки.
- Ничего-ничего, - откликнулся Гольдбрейх, пряча в глазах вековую грусть своего народа.
- Так вот, о них мы знаем только со слов Берна. Даже на старой Земле Израиль был теократическим, по сути своей, государством. Здесь же власть в анклаве, насколько нам известно, и вовсе захватили ортодоксальные иудеи. Со всеми своими атрибутами и догматами. В том числе и, возможно, в первую очередь, о земле обетованной и о том, что, согласно Ветхому завету, Яхве обещал евреям власть над миром. Мы не получили прямого ответа, но считаем, и этому тезису есть немало подтверждений, что именно попытки реализовать эти догматы привели к тому, что швейцарцы перекрыли реку и не пропускают своих боговдохновленных соседей вниз по Рейну. На попытки установить радиосвязь они не откликаются. Мы пробовали отправить туда человека для установления личных контактов, но его завернули на первом же блок-посту и в грубой форме дали понять, что не желают общаться с нами. Тем не менее, с эфиопами они контактируют. С недавних пор у зусульских отрядов стало появляться разнообразное оружие: немецкое, британское, французское, даже чешское. Думаю, это связано с тем, что, хотя на Старой земле современное нам государство Израиль появилось лишь после второй мировой войны и собственного оружейного производства на тот момент не имело, эти территории длительное время были под британским и французским патронажами в рамках мандата Лиги наций. Так же после войны СССР передал Израилю большое количество трофейного немецкого и чешского оружия. Так что, хотя у нас нет явных подтверждений этого факта, мы полагаем, что Новый Иерусалим вооружает эфиопов. Главный вопрос заключается в том, что именно евреи рассчитывают получить взамен. И достоверного ответа на него пока нет.
Теперь о шведах. Поскольку они ближе, то и информации о них больше. Мы активно интересуемся происходящим на их территории. Кроме того, мы налаживаем отношения с китайцами, которые сидят на Волге еще севернее. Для них шведы тоже являются серьезной проблемой. Если бы не они, мы бы давно уже напрямую торговали с Китаем. Войну они устраивать не хотят, а все попытки переговоров с соседями окончились ничем. Со своей стороны, мы тоже пытались установить официальные контакты с северным союзом и тоже безуспешно. Известно, что к ним присоединились прибалтийские монокластеры, все, как один, ярые русофобы. Известно, что они заложили два серьезных по меркам нашей Платформы номер пять военных судна, и на их постройку уходит большая часть ресурсов канала поставки. Часть реки, которую шведы считают своей территорией, они отгородили цепями, протянутыми с берега на берег, выше и ниже по течению от цитадели анклава. В последнее время пограничники стали замечать шведскую активность на Волге в районе устья Шпрее. С верховьев приходят быстроходные катера под мощными моторами, ведут съемку береговой линии, а также промеры глубин в прибрежных водах, но в открытую вниз по реке пройти не пытаются. При появлении наших кораблей, быстро сворачиваются и уходят. На попытки контакта не отвечают, но и агрессии не проявляют. В ночное время было зафиксировано две попытки прохода катера до устья Щитовой. На расстоянии около пяти километров ниже устья Шпрее был осуществлен перехват. После предупредительных выстрелов катер развернулся и на максимальной скорости ушел вверх по Волге. Нужно отметить, что катер имел специальную окраску, снижающую заметность на радаре и малошумный двигатель. Думаю, это свидетельствует о том, что постройка водных шушпанцеров либо завершена, либо близка к завершению, и сейчас Северный союз активно ведет разведку будущего театра военных действий. Не исключено, что на нашу территорию засылаются и пешие разведгруппы для скрытного изучения местности. Пока мы их не обнаруживали, но является ли это их заслугой или нашей недоработкой, сказать не могу.
Какую же выгоду они могут преследовать? В первую очередь, конечно, захват фортов. Это выгодно всем трем анклавам, так как увеличивает возможности снабжения, в том числе и в части вооружений. Кроме того, форт - это точка силового доминирования в регионе, и никто из этой троицы не откажется от расширения владений. Возможно, что они договорятся о совместном использовании захваченных фортов или каким-то образом поделят их между собой, но это лишь предположения.
Что касается нас, то потеря Сибири и Алтая сильно затормозит дальнейшее развитие промышленности Русского Союза и отрежет нас от уже присоединившихся к нам эфиопских племен. Нет сомнений в том, что при захвате фортов никто не озаботится сохранением жизней защитников. Те же, кто выживет, станут рабами. Потери людей будут чудовищными, особенно, если учесть общую невеликую численность нашего анклава. Потери в плане оружия и техники также достигнут непозволительного уровня, тем более, что это оружие тут же начнет стрелять в нас. Плюс, ко всему прочему, нам это нанесет серьезнейший репутационный ущерб. Так что считаю, что потеря даже одного форта из трех является для Русского союза абсолютно неприемлемой.
На смену Сергею поднялся Руслан Бероев.
- Значит, так: в оборонном отношении форты для нас очень важны. Наличие их и присутствие в каждом военного гарнизона сильно ограничивает набеговую активность эфиопов. Конечно, немалую роль в этом сыграла и ликвидация группировки Джамала. За последний год в районе Берлина и по берегам Шпрее зарегистрированы лишь единичные случаи нападений, причем, как правило, небольшими и плохо вооруженными группами. Но форты, и, в первую очередь, форт Заря, весьма уязвимы в военном отношении. Они, хотя и имеют достаточно сильные гарнизоны, оторваны от метрополии и доставка им подкреплений из центра весьма затруднена. А сделать это быстро вообще невозможно. Кроме того, состояние дорог у фортов таково, что устроить засаду на них очень просто. Достаточно свалить три-четыре дерева, чтобы заблокировать дорогу, а потом фланговым огнем уничтожить всю группу. Конечно, форты автономны, каждый из них имеет свой канал снабжения и потенциально способен выдержать длительную осаду. Но мы не можем предугадать, какие военные хитрости используют эфиопы, чтобы захватить тот или иной форт. Тот же Джамал показал, что они могут быть весьма изобретательны. Кроме того, если в распоряжении у нападающих окажется хотя бы один миномет, даже небольшого калибра, то обороняющимся придется весьма кисло. Так что необходимо, прежде всего, непрерывно вести вокруг фортов ближнюю разведку. Один из вариантов - это выставление на наиболее вероятных направлениях постоянных секретов с целью заблаговременного выявления приближающихся сил противника. Со своей стороны, я усилю каждый гарнизон еще двумя-тремя бойцами, дополнительно придам по одному пулемету. Кроме того, в форте Сибирь мы формируем тяжелую мангруппу для оперативного реагирования на возможные угрозы. На Сибирском тракте неподалеку от пересечения с зусулкой ставим стационарный блок-пост. Собственно, сейчас работы должны быть уже завершены. В устье Шпрее установлены автоматические посты наблюдения. Информация с них непрерывно поступает на мониторы дежурной смены здесь, в замке Россия. В случае появления противника, из Берлина по Шпрее и из замка Россия по Волге выдвинутся наперехват патрульные корабли. К слову сказать, мы пытались установить подобные станции выше по течению Волги, но они были быстро обнаружены и уничтожены.
Далее. Мы попытались спрогнозировать наиболее вероятные действия противника. Скорее всего, первым под ударом окажется форт Заря. В силу своего географического расположения, он является наиболее удобной целью. Во-первых, он соединяется с остальными фортами единственной дорогой, которую легко блокировать и, таким образом, исключить доставку подкреплений. Во-вторых, население форта весьма малочисленно по сравнению с другими поселениями, а, значит, противнику будет легко создать требуемый для захвата численный перевес. Ну и еще немаловажно то, что он ближе всего к Аддис-Абебе. Скорее всего, с момента начала нападения на форт Заря, один из шведских дредноутов перекроет выход в Волгу из Шпрее, чтобы блокировать наш пароход "Нерпа". А второй, прикрывая десант, двинется к устью Щитовой. В случае взятия форта, отряды от Зари выдвигаются к форту Сибирь. Одновременно с этим десант на скоростных катерах поднимется вверх по Щитовой, захватит перевалку и примет участие в штурме Сибири. Корабль же будет блокировать Щитовую с целью недопущения переброски подкреплений. С этой же целью один из отрядов противника перекроет дорогу от форта Алтай к Малому Алтаю. После взятия Сибири противник сможет без помех, не торопясь, штурмовать форт Алтай.
- Руслан, если ви знайт, как путет действоват шветт, то почему не сделайт засатт?
Это задал вопрос Курт Шрайбер, глава форта Сибирь. Мужик умный, по-немецки дотошный, местами даже занудный.
- Мы думали о возможности засады. Но дело в том, что это лишь один из вариантов, хотя и самый вероятный. Мы проработали их все, но каким из них воспользуется противник, мы не знаем. Возможно также, что они нашли какой-то иной ход, который мы предвидеть не смогли. Кроме того, нам неизвестно и время начала операции. Мы не можем держать все силы в одном месте, так как существует значительная вероятность того, что именно в этом и состоит цель их активности. Опять же, помимо шведов на севере и эфиопов на востоке, есть еще и сомалийцы на западном берегу Волги. Крайне необходима разведка, раннее обнаружение врага. Евгений Михайлович, это уже по вашей части. Вам предстоит объехать вассальные эфиопские поселки и предупредить их о возможном нападении. Они сейчас неплохо прикормлены, заинтересованы в сотрудничестве, и вы наверняка сможете договориться о том, чтобы они информировали вас о незнакомых людях в лесу и, тем более, о вооруженных группах людей.
- Я обязательно это сделаю, -откликнулся Женя. - И, кроме того, постараюсь собрать из эфиопов какое-то подобие ополчения, чтобы в случае нападения на форт можно было атаковать врагов с тыла. Но как раз на направлении главного удара у меня пусто. Все поселки расположены вдоль Сибирского тракта к югу. А к северу и к востоку от форта только тайга и болота.
- Жаль. Остается надеяться, что у зусулов нет хороших проводников.
Итоги подвел Сотников.
- Надеюсь, все присутствующие понимают, что положение крайне серьезное. Мы не можем себе позволить потерять ни один форт. Но дело даже не в этом. Мы не станем первыми атаковать ни эфиопов, ни шведов, у нас и без них дел по горло. И они, сучьи дети, это прекрасно понимают. Если их затея удастся хоть в малой части, можно сказать, что они победили. Так что мы просто обязаны отразить нападение. Но это - задача-минимум. Не получится сейчас - они через год попробуют еще. Нужно сделать так, чтобы отбить и у тех, и у других, и у третьих всякое желание вообще когда-нибудь воевать с Россией. Руслан, Андрей, от вас я жду в кратчайший срок предложений по этому вопросу. Ни лиги наций, ни ООН здесь не существует, мировое сообщество никому ничего предъявлять не станет, апеллировать не к кому. Никто нам не поможет, кроме нас самих.
Следующий момент - противостояние на воде. Как понимаю, наш флагман "Дункан" против шведа не выстоит. Значит, от моряков, военных и ученых жду реалистичных и быстрореализуемых предложений по противодействию этим речным мониторам. Причем в идеале необходимо вывести из строя корабль так, чтобы мы могли его захватить, отремонтировать и сами использовать. Завтра утром у меня совещание по этим вопросам вместе с капитанами. На сегодня - все.
Народ зашумел, поднимаясь на ноги, и, переговариваясь на ходу, потянулся на выход.
- Евгений Михайлович, - остановил Женю Сотников. - Вы сами слышали: скорее всего, вы будете на направлении первого и главного удара. Так что готовьтесь. От вас сейчас во многом зависит дальнейшая судьба Русского союза. Поверьте, это не преувеличение. Понятное дело, мы со своей стороны поможем вам всеми силами. В частности, кинем клич по поселкам и станицам на предмет добровольцев, чтобы на какое-то время, хоть на пару-тройку недель усилить ваш гарнизон. Может, организуем сменные вахты. Обязательно подкинем оружия. Но вы тоже не сидите сложа руки, действуйте. Вам на месте виднее, что можно предпринять и как организовать подготовку к встрече дорогих гостей. Обо всем, о каждой мелочи сообщайте сюда, в замок. И помните: вы не одни, мы вас на съедение эфиопам ни за что не отдадим.
И вот теперь Женя сидел и старательно напрягал мозги, пытаясь придумать решение двух вопросов: как отбиться от злобных зусулов и как спровадить супружницу в метрополию. Причем, второй вопрос был на порядок труднее первого. За весь путь от замка Россия он так ничего и не смог изобрести. Характер у Ольги был не слишком покладистый. А если уж упрется, да на принцип пойдет - никакими силами не своротишь. Она еще год назад, когда форт отвоевывали, вытребовала обещание: без нее на войну не ходить. И сейчас только услышит про зусулов - и все, хрен ее куда отправишь.
Так ничего и не придумав, Женя поднялся с места, потянулся затекшими мышцами, хрустнул застоявшимися суставами. Вроде, и недалеко от замка Россия до Малой Сибири, а все одно поездка выходит на два дня. Пароходик медленный, машина слабенькая, больше четырех узлов его не разогнать. К тому же, что по Волге, что по Щитовой - все против течения идти. Да и Щитовая - речка узкая, извилистая, полным ходом не пойдешь. Специально в низовьях подобрали место, чтобы можно было причалить на ночевку, ибо не дело это - ночью по речке шастать. Народ, конечно, возмущается, но реальность такова, что другим путем в Форты не попасть. Разве что по воздуху, но это уж в самом крайнем и экстренном случае. Собственно, с момента захвата фортов такого случая больше и не возникало.
Народу ехало немного. Кроме Жени - несколько человек из Сибири, да пара обещанных Бероевым бойцов в гарнизон форта. Все пассажиры в равной мере страдали от жары и скуки, и когда за очередным изгибом реки показалась пристань Малой Сибири, то по палубе буксира явственно пронеслось: наконец-то! На пристани выстроилась группа людей: встречающие и отъезжающие, собравшиеся ехать в столицу. Одна фигурка показалась знакомой. Женя прищурился, напрягая зрение. Неужели?.. Точно, она! И что ее потащило сюда по всем буеракам?
Буксир проскрипел кранцами о стенку дебаркадера, матросы ловко закрепили швартовы, положили сходни и едва не подпрыгивающий от нетерпения Женя вместе с остальными сошел на берег. Мало не бегом он кинулся навстречу молодой симпатичной женщине с коротко стриженными волосами каштанового цвета. Осторожно обнял ее и нежно поцеловал в губы, совершенно не стесняясь сновавших мимо людей.
- Привет! Ужасно рад тебя видеть, - переводя дыхание сказал он спустя пару минут.
- И я рада. Но давай отойдем в сторонку, чтобы под ногами не мешаться.
Подходящее место нашлось на лавочке у дома начальника пристани. Они сели вполоборота друг к другу. Женя взял Ольгу за руку, погладил по тыльной стороне ладони, потом бережно поднес ее руку к губам. Поцеловал, прижал к щеке.
- Я очень скучал по тебе.
- Я тоже соскучилась.
Она отняла руку и провела ладонью по Жениному подбородку.
- Ты почему с утра не побрился? И такой колючий еще лезешь целоваться.
Голос Ольги звучал укоризненно.
- Так в лесу особенно-то возможности бриться нет, - принялся оправдываться он.
- Ну-ну, за сутки такая щетина не вырастет.
- Ну не успел я, на пароход опаздывал.
- Значит, надо было пораньше встать.
Ну как объяснишь женщине, что после мужских посиделок в кофейне раньше встать просто физически невозможно! А чтобы прекратить разборки, лучше всего сменить тему.
- Оль зачем ты решила сюда приехать? Сама ведь знаешь, какие у нас тут дороги. А если бы что случилось?
- Ничего бы не случилось, ты напрасно переживаешь. Не забывай, мне виднее, - Ольга указала глазами вниз.
Только тут Женя заметил стоящий у ее ног небольшой рюкзачок.
- Ты... уже? От внезапной догадки у него перехватило горло.
- Ага. И не надо так нервничать. Когда-то это должно было случиться.
- Так скоро...
- Ничего, все через это проходят. И вообще, это мне по сценарию положено биться в истерике, а ты должен меня успокаивать и говорить, что все будет хорошо.
- Вообще-то, я тебе всегда это говорил.
Пароходик гуднул, приглашая пассажиров на борт.
- Ну все, пока, мне пора. Не провожай, не надо. Говорят, примета плохая. Вон, Фима тебя ждет. Сейчас прокатит с ветерком до самого форта.
- До свидания.
Он не сказал слово "любимая", но Ольга и так поняла. Улыбнулась, взъерошила Жене волосы, быстро чмокнула в щеку, подхватила свой рюкзачок и, поддерживая одной рукой живот, вперевалочку, чуть откинувшись назад, зашагала к сходням. Один из матросов взял ее вещи, и она вслед за ним скрылась в каюте. Пароход дал гудок, отчалил, ловко развернулся практически на одном месте, крутнув колеса враздрай, и бодро побежал вниз по течению. Через каких-то полчаса он скрылся за излучиной реки.
Женя подошел к ожидающему его "кюбельвагену". За рулем сидел Фима Максаков, а на заднем сиденье - пара прибывших из столицы серьезных ребят из ведомства Бероева. Он познакомился с ними еще по дороге, так что просто кивнул им и плюхнулся оставленное ему переднее сиденье. От забот не осталось и следа. Настроение мгновенно поднялось до отметки "восторг". Еще бы - главная проблема решилась сама собой, да еще таким расчудесным образом. Дело оставалось за малым - накостылять эфиопам.
- Привет, Фима, - Женя протянул водиле руку для пожатия. - Ну что, поехали. Гони, кучер, сегодня гулять будем!
Все население форта, за исключением дежурной смены на стенах, собралось в столовой. Вообще в форте народу жило немного. Если не считать ежемесячно сменяющихся бероевцев, шестнадцать человек. Сейчас, когда Ольга уехала в замок Россия, пятнадцать. Год назад, после такого внезапного для всех появления новых фортов, возник вопрос об их заселении. Ведь мало захватить точку, надо еще ее удержать. Поэтому по Русскому союзу кинули клич. И таки нашлись люди, пожелавшие сорваться с насиженных мест и отправиться к черту на куличики обживать новые территории.
Из форта Сибирь следом за Женей снялись Клаус Лори (чем несказанно удивил), Гриша Смыков, сержант милиции в отставке Григорьев, которого все в глаза и за глаза обычно звали просто Иваныч, Шурик со своей Дашкой (и это тоже было неожиданно), Жора-байкер и Федька Прачкин. Как уж Федька уламывал бабу Лису, осталось тайной. Злые языки утверждают, что после того знаменательного разговора видели у него красные глаза. Но к вечеру второго дня существования форта он уже гулял по коридорам, выбирая себе комнату. Хотел переехать и Касаткин, но служебный долг оказался сильнее. Полетаева же сманили в замок Россия, там всерьез озаботились развитием авиации. Вот так тройственный союз бравых преферансистов форта Сибирь приказал долго жить. Правда, Григорьев не терял надежды на новом месте заразить преферансом пару-тройку человек и вырастить из них себе достойных партнеров.
Из станицы Заостровской почти подпольно приехал могучий - косая сажень в плечах - казачина Илья Туголуков с молодой женой Настей из клана Пантюховых. Уж неизвестно по какой причине (а сами молодые наотрез отказывались объяснять), а только родители с обеих сторон наотрез отказались благословить молодых под венец. Не помогли ни уговоры Ильи, ни слезы Насти. Но любовь, как говорится, зла, и теперь в форте Заря были свой кузнец и своя агрономша. По весне Настю Туголукову свезли на неделю в замок Россия, и сейчас весь двор форта был затянут веревками, на которых сушились детские пеленки. Вскоре после этого в форт нагрянул сам глава Заостровской Семен Туголуков. Чинно за руку поздоровался с Женей, в один взгляд оценил двор и хозяйство, сходил поглядеть на внучку Варвару, потом махнул рукой и изрек:
- Живите с Богом, дети.
К концу того же лета к Заре пробили просеку. Из форта Сибирь отдали две машины: маленький одноместный квадр из самых первых Жениных трофеев, и полюбившийся Жене "кюбельваген". К огорчению Жоры-байкера, "ковровец" ему забрать с собой не дали, но Женя посулил при первой возможности обеспечить адекватную замену. Слово свое он сдержал и теперь Жора раскатывал по окрестностям на новенькой красной "хонде". "Кюбельваген" перегонял в форт Заря парень из новеньких Ефим Максаков. Перегнал и остался. Говорит, пейзажи понравились. Фима оказался шустрым малым и за неполных два месяца успел найти себе подругу из таких же, как он сам, потеряшек, Люду Звонареву. Ее и привез с собой. Еще с ним приехали Евсей Кузьмич Приходько и, к огорчению населения Сибири, Василиса Феофановна Прачкина. Как-то сложилось у Кузьмича с бабой Лисой. Сам бывший колхозный сторож объяснил свое решение тем, что в форте Сибирь стало слишком суетно.
- Ходют все туда-сюда, мельтешат, ажно во глазьях рябит. Шумят-галдят, никакого спокою нетути.
После этой реплики Кузьмич в пять минут собрал манатки и прыгнул в "кюбель". У бабы Лисы тоже барахла оказалось немного, и уже через пару часов они выбирали себе комнату в форте Заря, а Курт Шрайбер объявлял конкурс на вакантное место шеф-повара форта Сибирь.
И вот все пятнадцать человек собрались в столовой. Женя не стал ходить кругами и без околичностей вывалил на головы людей всю привезенную информацию.
- В общем, в ближайшую пару недель, скорее всего, предстоит нам снова отбиваться от эфиопов. - закончил он свое выступление. - И в этот раз ситуация будет посерьезней, чем в прошлом году. Так что я, прежде всего, предлагаю Анастасии Туголуковой погостить с Варварой у бабушек и дедушек. Пароход до замка Россия будет послезавтра.
- Это что же, Илью одного здесь оставить? - тут же возмутилась она. - Да ни за что!
- Настенька, ну что же ты, я ведь не маленький, - прогудел могучим басом супруг, - Ты, действительно, съезди к батюшке, все родичи тебе да Варюше рады будут.
- Ни за что, и даже не надейся! Ты тут под пулями будешь шастать, а я там цветочки собирать? А если что с тобой случится? Не поеду!
Бах! Кузьмич так треснул крепкой ладонью по столу, что строптивица от неожиданности замолчала, что, собственно, и требовалось.
- Ты, девка дурная, не о том думаешь, - прикрикнул на нее бывший сторож. - Ты должна сейчас перво-наперво о дочке позаботиться. Ибо это окромя всего еще и продолжение рода вашего. И твой первейший долг в том и состоит, чтобы пока муж твой боронит форт от ворогов пакостных, дитя ваше уберечь, ибо в нем суть ваша и смысл жизни твоей.
Настя смолчала, но насупилась. По всему было видно, что отступать она не собирается. Вот ведь какая упрямица! А Кузьмич продолжал, не снижая напора:
- Вот ты, девка, ерепенишься, а лучше бы прикинула: бой будет жаркий, всякое может произойти. И если, не приведи Господь, что с Варенькой случится, как ты потом Илье в глаза глядеть будешь? А как перед собой оправдываться? Как ты вообще жить на свете сможешь, ежели знать будешь, что могла дочку сберечь и не сделала того по причине вредности натуры и ослиного упрямства? Ехай, поперечница!
Сторож не на шутку разошелся, аж ногой топнул. И видя, что Настя заколебалась, еще поддал жару:
- Лучше мужа свово нонеча как след приласкай! Глядишь, одного дитенка на руках увезешь, а другого - во чреве.
- Так уже... - растерявшись от такого напора, выдала Настя тайну, и, осознав конфуз, покраснела и стушевалась. Кузнец только ахнул. Видать, это было новостью и для него.
- А коли так, - нимало не смутившись, продолжал Кузьмич, - тем более не след тебе здесь задерживаться. Так что, едешь?
Настя, низко опустив свекольного цвета лицо, только кивнула в ответ. Женя взглядом поблагодарил Кузьмича. В ответ получил довольную улыбку от уха до уха - мол, знай наших.
Поборов еще одну проблему, начальник форта перевел дух и продолжил:
- Я завтра с утра начну объезжать союзные племена, требовать исполнения обязательств. Пусть будут в курсе и держатся настороже. Нам бы неплохо патруль запустить, чтобы пара человек километров на пять от форта лес просматривала. Клаус, определи очередность дежурств. И, главное, по одному из форта ни ногой. Оружие берите соответственное. Никаких хаудахов, у одного - ружье, у другого - автомат. Ну и запас патронов, конечно. Обязательно каждому иметь при себе рацию, а лучше - две. Мне не нужны неожиданности. Задача минимум - разобраться с эфиопами без раненых. Даже без царапин. Не дергайтесь понапрасну, но будьте наготове. Настя, какие у нас ближайшие работы на огороде?
Агрономша успела уже слегка прийти в себя после перенесенного культурного шока.
- Да только поливать нужно, остальное все сделано. До конца августа никаких масштабных сельхозработ не предвидится. Ну а там уже начнется уборка да заготовка.
- Ну, до тех пор и с неграми дела порешим. Тогда - все. Спасибо за внимание.
На закате на верхней площадке донжона собралась теплая компания. Такие посиделки становились пусть не ежедневными, но все-таки вполне традиционными. В последнее время женщин на них не стало - они предпочитали кучковаться рядом с Настей и ее детским садом, и на башне собирался этакий мужской клуб. Вот и нынче свободное от вахты мужское население форта наслаждалось закатом, вечерней прохладой и умеренным количеством крепких спиртных напитков. Остатки элитного коньяка Женя зажал, ибо нефиг. Праздничное блюдо, употребленное в будни, быстро лишается своего ореола праздничности. Но среди множества талантов обитателей Зари нашелся и винокуренный. Кузьмич оказался весьма сведущ в технологиях домашнего виноделия и самогоноварения. И в подвалах форта теперь стояло (периодически прореживаемое) изрядное количество бутылей и бочонков с лучшими образцами его продукции. Для повышения уровня квалификации он недавно специально съездил в Заостровскую и на Кордон, к признанным специалистам в этом вопросе на предмет обмена опытом и секретами мастерства. После возвращения внес несколько существенных изменений в конструкцию своего перегонного агрегата. И сейчас на столике среди богатой и разнообразной закуски стояла для дегустации бутыль с чистым, как слеза, продуктом новых технологий. Злостный самогонщик собственноручно разлил по первой в стопочки "от Скленаржа" и провозгласил:
- Ну, за чудный вечер.
Компания согласно прозвенела хрусталем.
- Ух, крепка ты советская власть! - прокомментировал Григорьев и аппетитно хрустнул соленым груздочком местного же посола.
- А то ж, шестьдесят градусов! - похвалился Кузьмич, разливая по новой. - Между первой и второй...
- Касаткин сейчас бы сказал - "чтоб пуля не пролетела", - заметил Женя.
- А где он? Что-то давно не заглядывал. - Клаус Лори давно уже не удивлялся привычкам "этих странных русских". Он окончательно обрусел, и даже изрядно продвинулся в изучении языка. Кое-кто утверждал, что в этом ему активно помогает одна молодая дама из Сибири, и что именно к ней он мотается каждую неделю, а отнюдь не на совещания к капитану.
- Послезавтра обещался быть, - сказал Женя. - Привезет смену бойцов из замка. Может, задержится до утра. Вон, с Иванычем пульку распишет.
Григорьеву удалось-таки обратить нескольких человек, в том числе и Клауса, в страстных преферансистов. И вечерами, особенно долгими зимними, можно было слышать странные для непосвященных реплики, доносящиеся из апартаментов Иваныча: "Под игрока с семака", "хода нет - ходи с бубей" и эмоциональное "да за такое канделябром!" Поэтому приезд признанного преферансного гуру был воспринят с немалым воодушевлением. За это незамедлительно было опрокинуто еще "по писят".
- А ведь у нас еще сегодня повод есть.
Кузьмич поднялся, держа в одной руке посудинку с порцией огненной воды, а в другой - тонкий ломтик копченой оленины.
- Командир наш нонеча супружницу свою в стольный град отправил, так что в ближайшие дни ждем пополнения гарнизона. Давай, Евгений Михалыч, за продление твоего рода.
Неугомонный Федька влез под руку:
- А чего это вы, Евсей Кузьмич все про род да про род? На кой он вообще нужен?
Тот, уже поднесший стопку ко рту, чуть было не поперхнулся, но совладал с организмом. Выпил, смачно закусил, а затем смазал пытливому вьюноше хорошего леща.
- За что? - возмутилась жертва.
- За то, что ты чуть гармонию не нарушил. Мозгою думать надо допрежь слов. Неча людям под руку говорить, да еще и дурнину всякую. А про род я тебе вот что скажу: это у каждого человека - главное. В старину как было? Прежде, чем парня оженить, або девку за мужа отдать, смотрели, что за род у кандидата. Большой ли, богатый ли. Ежели род худой, значит и заступиться, и помочь при нужде некому будет, случись что - и загинет кровиночка. А коли род большой да сильный... Вот, скажем, надо тебе дом срубить. Сможешь в однова-то? Могет быть, и построишь, да только намаешься досыта, а то и пуп сорвешь, або спину наджабишь. А коли род за тобой - кинул клич, собрались братья, дядья, да кумовья, во три дни сруб поставили, да под крышу подвели. А деды проследят, все ли по правилам сделано, нет ли изъяна какого, да совет подадут, да поправят вовремя, коль что не так. Все в роду кровушкой повязаны, все друг за друга держатся. И пенсий никаких не надобно - коли сыновей много, они так обеспечат стариков на старости лет, что никакому государству и не снилось. Ежели род большой да сильный, тать какой еще сотню раз подумает, стоит ли связываться: глядишь, себе дороже выйдет. Случись обида какая одному родичу, так весь род за него встает. Но и как напакостил, ответ перед всем родом держать придется. Самая страшная кара была - из рода изгнать, изгоем сделать. Худо одному, тяжко жить без роду без племени. В городах на старой-то земле, люди об этом забывать стали, там жисть легкая пошла. Родителей забывают, детишек не рожают. Они, дети, ить развлекаться мешают, с ними и на пьянку не пойдешь, и в Европы не полетишь, да еще и тратиться на них приходится. Вспоминают о родичах тогда только, когда загинаться начинают, ан поздно уже: сам в немощи, а стакан воды поднесть-то и некому. Вон, и мы с бабкой твоей на старости лет друг к дружке прислонились.
- Так, выходит, у нас рода-то почти ни у кого нет? - не унимался Федька.
- Глупый ты головастик!
Настроение у Кузьмича было благостное, и он не прочь был пофилософствовать на публику, однако еще одного леща юнцу отпустил.
- Вымахал с коломенскую версту, а ума не набрался. Бить бы тебя, да некому.
Кузьмич потянулся было добавить отроку дополнительную плюху, но тот ловко отскочил в сторону.
- Никакого в тебе почтения к старикам. Как есть ты олух царя небесного. Род у нас есть, да еще какой! Всем родам род. Токмо повязаны мы землицей, на коей осели, фортом нашим, что с боем взяли у негров, хай сто чертей им в печенку. Всею нашею жизнею здесь повязаны. Да и кровушки за этот форт пролито было немало. И свезло нам всем сильно, что большею частию чужа кровь лилась, ворожеска. Такие вещи, оне впусте не проходят. Эти узы нимало не слабей кровных. Вот мы все, кто тут в Заре живет, и есть род. И Михалыч тому роду голова по всем статьям и заслугам. Так что пусть детки появляются, пусть наш род силы набирает. Вон, у Дашки талия тож округлилась. По осени и ее рожать отправим. Было бы нас не пятнадцать душ вместе с Варькой, а пятнадцать тышш, ни один эфиоп и близко бы не сунулся. Ну, давайте, за наш род!
Глава 3
Серж проснулся от холода. Утро еще даже не думало начинаться, небо затянуло тучами, кругом темнота - как у негра в... межъягодичном пространстве, скажем так. Вокруг было тихо, и из-за этого плеск воды в ручье казался почти оглушительным. Костер погас, камни, на которых он лежал, остыли и начали ощутимо студить тело. Он поднялся, покрутил руками, сделал несколько наклонов и приседаний, чтобы разогнать кровь. Едва немного согрелся, как возникла новая неотложная потребность: все-таки он с вечера изрядно выпил воды - неслабый был сушнячок. Гадить там, где спал, он не хотел, даже если он на это место никогда не вернется. Глаза потихоньку привыкли к темноте и стало возможным различать хотя бы контуры предметов. Серж припомнил расположение ближайших камней, взял свое копьецо и осторожно, нащупывая ногой дорогу, стал пробираться к выбранному под туалет месту. Он успел сделать два десятка шагов, когда позади раздался легкий шорох. Обернулся - никого. Послышалось? Но едва он успел так подумать, как у его костра мелькнула еле заметная тень. Определенно, человеческая. Потом еще одна. Это было уже страшновато. Сержант присел и замер, весь превратившись в слух. Ему показалось, что он слышит шепот, разговор, но не мог разобрать слов. Он читал, что близкая бегущая вода может вызывать слуховые галлюцинации, но проверять как-то не хотелось. Он подобрался. Усталость, ощущавшаяся в теле после вчерашней прогулки, исчезла, остатки сна бесследно испарились, все физиологические нужды временно отключились. Даже если ему привиделось и послышалось, немедленно возвращаться к месту ночевки не стоит. А если не привиделось - тем более. Нормальный человек даст о себе знать. Голосом ли, светом, но обозначит свое присутствие. А вот если молчком да тишком - скорее всего, по его душу пришли. Может, как раз, те самые шутники, что сюда его закинули. Ну что ж, поиграем в прятки. Нужно обойти кругом и посмотреть с другого ракурса. И Серж осторожно, чтобы не шумнуть, начал двигаться в сторону. Сделав несколько шагов, он остановился и разобрал свое копье. Точность движений сейчас важнее дистанции. Наматывать шнур на ножны некогда, сунул в карман. Пошел дальше. Еще немного и уперся в невидимую в темноте гранитную стену. Теперь разве что вверх. Продвинулся немного вдоль стены, остановился. Тут легкий ветер чуть усилился и на секунду раздул оставшиеся от костра угли. Но этой секунды и этого слабого света вполне хватило, чтобы увидеть двоих человек, одетых в камуфляж. Один стоял к Сергею спиной, виден был только контур, и на этом контуре над правым плечом четко вырисовывался ствол оружия. Карабин или автомат - пока неясно. Другой был напротив первого и его Серж разглядел более подробно. Лесной камуфляж, наколенники, берцы с камуфлированным верхом, широкий ремень с подсумками, ножнами и кобурой. Лифчик разгрузки, в нем явно рожки для автомата. Сам автомат, видимо, за спиной -через грудь от правого плеча налево к поясу идет ремень. Лицо скрыто капюшоном, виден только острый, чуть с горбинкой, нос и широкий шрам через черную правую щеку. Правая рука в беспалой тактической перчатке держит пистолет, "Beretta M1934".
Тот, что стоял спиной мгновенно среагировал и растоптал угли, но Серж уже увидел все, что хотел. Теперь можно отступить и сделать выводы. Во-первых, за ним действительно следят. Во-вторых, судя по экипировке, ребята серьезные. Непонятно только, почему при таком крутом снаряжении такой древний пистолет. Было бы резонно ожидать, что у них на вооружении "Глок", "USP" или хоть та же "Beretta 92F". Днем он никого не видел, значит на нем маячок. Вряд ли в снаряжении. Хотя могли, конечно, запихать в коробку аптечки, но это легко проверить. Скорее всего, в одежде, в каком-нибудь шве. Найти практически нереально, придется расстаться с костюмчиком. Но голым по лесу тоже не побегаешь... Ладно, пока подождем. Однако же к месту ночевки они вышли, стоят с оружием наготове, а вот его в десяти метрах не видят. Да и сканера у них в руках не было видно. Или человек со сканером гуляет где-то неподалеку? А, может, просто совпадение? Опять сплошные нестыковки. Еще момент - черное лицо человека. Негр или показалось? Огонь может сильно искажать цвета. Да и морду лица могли просто измазать камуфляжем. Что касается сканера, можно сейчас проверить. Он нащупал под ногами небольшой камушек и метнул его на другую сторону ручья. Камень легко стукнул поодаль. Вблизи пару раз хрустнуло, потом чуть подальше плеснула вода. Все-таки сканера у них нет, ориентируются на звук. Тогда как нашли его здесь, у ручья? Тепловизором? Тогда он бы уже лежал с дыркой в башке. Остается предположить, что шли туда же, вниз, в долину, и случайно наткнулись на него. А прикончить хотят на всякий случай, чтобы никто не знал об их выдвижении. Значит, это какая-то другая группа, с его похитителями не связанная, может даже конкурирующая группировка. Но в любом случае от них нужно отстать подальше. Лучше всего сейчас уйти в сторону, найти какое-нибудь убежище и в нем дождаться утра. Посмотреть, как эти ребята будут спускаться и через пару часов двинуться следом. А уже внизу сместиться в сторону, выйти на параллельный курс и постараться больше не встречаться.
Если честно, у Сержа был соблазн пока один мужик ускакал на другую сторону ручья, прирезать второго и выпотрошить на предмет оружия и снаряжения. Но, поразмыслив, он отказался от этой идеи. Во-первых, он ни разу не убивал человека. Ни ножом, ни пулей. Конечно, на занятиях по самообороне он много упражнялся с макетом ножа, но никогда не делал этого на практике. Кроме того, отработанные им приемы требовали подойти к объекту вплотную. А вдруг у него на спине рюкзак? Страховки у него нет. Малейшая ошибка, и ему придется переваривать свинцовые пилюльки. Так что нафиг такие приколы, лучше отсидеться и переждать. Светать начнет примерно через полчаса, максимум через час. Так что за эти полчаса-час он должен укрыться так, чтобы его не видели, а он бы, желательно, всех видел. Ну, вперед.
Сергей потихоньку продвигался вдоль правого берега ручья, стараясь держаться края расселины, чтобы быть менее заметным на фоне скалы. Торопиться не стоило, если он не хочет переломать себе все ноги. Собак у тех мужиков нет, их было бы сразу слышно. А следов на камнях не остается. Если он успеет укрыться, его не найдут, разве что случайно наткнутся. Ну, так на этот крайний случай есть нож.
По мере движения журчание ручья усиливалось. С одной стороны, не нужно было так красться, с другой - не было слышно возможную погоню. Через полчаса по приблизительным своим прикидкам Серж ушел от места ночевки почти на километр. Можно было не бояться, что его случайно увидят или услышат, и он прибавил ходу.
Начало светать, идти стало легче. Но зато теперь появлялась опасность, что его силуэт могут заметить на фоне неба. Еще через четверть часа рассвело достаточно, чтобы отчетливо видеть. Но подходящего укрытия так и не нашлось. Более того, стало очевидно, что русло ручья обрывается вниз водопадом, а спуск в долину идет по левому берегу. То есть, чтобы продолжать уходить нужно перебраться на другой берег ручья, который стал шире и глубже. Промочить ноги, конечно, не страшно. Но вот при этом как минимум пять минут придется маячить на открытом месте. Из хорошего карабина снимут влегкую. А что если посмотреть хоть маленькую нишку вплотную к скале по правому берегу? Много времени это не займет, а если ничего не отыщется, тогда и придется рисковать и скакать козлом по курумнику на другой берег.
Сказано - сделано. Серж прошел вдоль скалы почти до самого обрыва. В другое время он бы обязательно остановился полюбоваться красотами, но сейчас было не до того. Скальная стенка справа заканчивалась приличных размеров выступом, этакой каменной плитой шириной метра полтора. Угол между выступом и стенкой зарос длинными жесткими стеблями какой-то травы. Может, там хватит места для укрытия? Осмотр займет не больше минуты. Если нет - придется галопом чесать через ручей.
Травы наросло действительно много. Вполне достаточно, чтобы спрятаться взрослому мужчине. Конечно, не Бог весть что, но пока не подойдут вплотную, не заметят. А вот если бежать на ту сторону, заметят наверняка. Скорее всего, эти люди хорошо знают тропу. Или у них есть проводник из местных. А это значит, что они, в конце концов, его догонят. А тут у него, по крайней мере, появляется шанс. Может, это и паранойя, но проверять на себе нисколько не хотелось. Держась рукой за скалу, он шагнул внутрь травяного островка и потерял равновесие, не встретив под ногой опоры. Успел выставить руку и пребольно треснулся локтем о гранит. Хорошо еще, что не головой. Яма? Нора? Осторожно нашарив ногой край углубления, он заглянул внутрь. Ничего не видно. Сергей присел на край ямы и решился включить фонарь. Это была и не яма, и не нора. Это был ход, уводящий вниз и влево. По ощущениям -прямо под водопад. Если кто-то полезет за ним, то, по крайней мере, у него, у Сержа, будет преимущество внезапности. Если, конечно, не станут бросать гранаты. Раздумывать было некогда, и он спрыгнул в ход.
Видимо, когда-то им пользовались люди: под ногами обнаружились высеченные в камне грубые подобия ступенек. Спускаться пришлось изрядно. По ощущениям, метров на тридцать, но в конце пути Серж действительно оказался на каменном карнизе, спрятавшемся за небольшим водопадиком. Можно было быть абсолютно уверенным, что это убежище абсолютно не видно ни спереди, ни с боков, ни, тем более, снизу. Водопад был далеко не Ниагарой, но шуму хватало. Влажности тоже было в избытке. В предутренних сумерках не было видно всех полагающихся каждому водопаду красот: ни переливчатого облака брызг, ни множества маленьких сверкающих радуг, зато прямо напротив потока воды чернел вход в пещеру.
Вряд ли там был какой-нибудь зверь, иначе были бы следы на входе, запах. Но все-таки Сержант приготовил нож, мимоходом пожалев о разобранном копье. С ножом и фонарем он заполз внутрь. Низкий тоннель, по которому приходилось двигаться на четвереньках, уходил вглубь горы метров на пять, после чего круто поворачивал направо и почти сразу же снова налево. Это хорошо, гранату от входа не закатить. Еще через два метра ход расширялся, открываясь в небольшой зал. Это было почти идеальное убежище. Сухая, чистая пещера, с высоким - можно было свободно выпрямиться во весь рост - сводом, размером примерно десять на пятнадцать метров. По полу, в каменном желобке вдоль стены, протекал ручеек. Посередине выложен камнями очаг, над ним - тренога для котелка. Котел тут же, рядом. Видимо, где-то наверху были отдушины - воздух не был спертым, дышалось легко. У дальней от входа стены на небольшом возвышении что-то лежало. Серж подошел, посветил фонариком и на миг отшатнулся. В узком луче света скалил зубы человеческий череп.
Нет, он не боялся ни скелетов, ни мертвецов. После начала заварушки покойников на улицах хватало с избытком. Но уж больно неожиданно это было, да и антураж соответствующий, как из фильмов-ужастиков. Внутренне посмеявшись над своим секундным испугом, Сергей начал более детальный осмотр. Череп и весь остальной полагавшийся к нему набор костей лежали на покрытой тряпками соломенной подстилке. Скелет был одет в камуфляж явно зарубежного образца. Куртка и штаны были разорваны и покрыты коричневыми пятнами засохшей крови, из дыры на куртке виднелись обломки ребер. Скорее всего, человек встретился с каким-то зверем, получил смертельные ранения, но смог добраться до своего убежища, где благополучно отдал концы. Рассудив, что мертвому больше ничего не нужно, Серж принялся тщательно обыскивать карманы камуфляжа. На шее болтался армейский медальон, его в карман. Куртка пуста. На поясе фляжка в чехле. Вода в ней, конечно, уже протухла. Ну да ничего, главное - есть емкость, и теперь он вполне автономен. По крайней мере, такого экстрима, как был накануне, уже не случится. Продолжим осмотр.
Подсумки на ремне у скелета были пусты. В карманах штанов - тоже ничего. Да, негусто. Но и немало. Рядом с изголовьем обнаружилась керосиновая лампа. Конечно, пустая. Но неподалеку стояла канистра, и в ней немного плескалось. Серж заправил лампу, зажег (отметил себе: осталось восемь спичек) и продолжил осмотр. Рядом с ложем лежал карабин, итальянский, системы Каркано, "Moschetto Mo.1891". Древняя конструкция, не слишком хорошая, да и калибр 6,5 мм, ни то, ни се. Весь разбитый, с расщепленным прикладом. Интересно, где это покойничек умудрился так его приложить? В патроннике оставалось три патрона. Видимо, еще три были выпущены по неведомому зверю. А потом на ближней дистанции пришлось отбиваться прикладом. Карабин был небрежно отброшен ко входу.
В ногах покойника стояла брезентовая сумка с длинным ремнем, явно, чтобы вешать через плечо. В ней - несколько заплесневелых галет, две банки консервов сомнительной годности и - Бинго! - полевой бинокль в кожаном футляре. Это уже кое-что.
Интересно, а как хозяин жилища добывал огонь? Ни спичек, ни зажигалки, ни даже огнива Серж не обнаружил. Он еще на раз осмотрел пещеру, все пространство вокруг ложа, тщательно прощупал одежду - ничего. А где еще не смотрено? Да под телом же!
Каких-то особых моральных терзаний Серж не испытывал, но чисто из уважения к мертвому хозяину пещеры, снабдившему его парой весьма ценных предметов, пробормотал вполголоса:
- Извини, мужик, придется тебя немного побеспокоить.
Он осторожно оттащил скелет с ложа. Череп при этом упал и откатился в сторону, но сейчас это было не важно. Под соломенной подстилкой в каменном возвышении была ниша, закрытая сверху деревянной крышкой. Вот тут-то и ждала настоящая находка. Под крышкой лежал солдатский ранец образца хрен знает какого года. Такие Сергей видел только на картинках, да еще в старом, советском еще, фильме-сказке "Огниво".
Ранец был почти полон. Сверху лежали патроны. Винтовочные, итальянские, 6.5х52, в пачках по шесть штук. Двадцать пачек. Неплохой запасец, только стрелять ими теперь не из чего. Во-вторых, рация. Не такая мыльница, как у него, явно мощнее и круче. Но вот как с ней работать? Все надписи на иностранном языке, куча кнопок, инструкции никакой. Да и вдруг при включении выдаст кодированный сигнал и через десять минут в радиусе километра ничего живого не останется? Нафиг нам такие штучки. В-третьих, пистолет. Вот это было для Сержа самой ценной находкой. Будь у него ночью пистолет, он просто пристрелил бы обоих гостей, и дело с концом. Пистолет был тоже итальянский, "Беретта". Такой же, какой был у ночных визитеров, М1934, под патрон .380 ACP. Но вот с боекомплектом была беда. В обойме из семи патронов оставалось только два. Запасная обойма вообще была пуста, и в ранце таких не нашлось. Еще был запас продуктов - консервы, крупа, еще что-то по мелочи, пара натовских рационов. Судя по датам на упаковке, вполне годных к употреблению. И отдельно в деревянной шкатулке, в бархатном мешочке странный шар. Светло-коричневого цвета, размером примерно чуть больше биллиардного. На шаре тонкими линиями были вырезаны очертания незнакомых материков. Мини-глобус? Собственно, лежи шар просто на дне ранца, он бы никакого внимания к себе и не привлек. Но такая неординарная упаковка говорила о немалой ценности этой вещи. Вместе с шаром в шкатулке лежала аккуратно завернутая в полиэтилен записная книжка. Блокнотик был исписан почти наполовину, но прочесть написанное было невозможно. Таких букв Сержант никогда в жизни не видел. Или это был какой-то шифр, вроде Конан-Дойловских пляшущих человечков?
После недолгих раздумий, Серж прицепил на пояс тщательно промытую флягу, наполненную чистой водой из ручья, в сумку сложил натовские пайки, бинокль, блокнот и шар в мешочке. Пистолет не входил в кобуру, пришлось сунуть его вместе с пустой обоймой в боковой карман куртки. Все, что осталось, сложил в ранец, прибрал его на место, расстелил поверх солому с тряпками и сверху со всей возможной аккуратностью пристроил скелет. Подобрал череп, приложил его на место. Взялся за карабин, но в это время из норы послышался шорох. Сержант мгновенно задул лампу и бесшумно отскочил ко входу. Через некоторое время в кромешной тьме показался лучик света. Что делать? Шуметь, а тем более стрелять, нельзя, можно насторожить того или тех, кто остался снаружи. Тут он обнаружил, что все еще сжимает в руках сломанный карабин. Взял его поудобнее, приготовился. Шорох становился сильнее, света стало больше и, наконец, из дыры показалась голова в капюшоне. И на эту голову Серж, не раздумывая, опустил с маху приклад карабина. Вползавший человек сразу обмяк. Серж ухватил его за ворот куртки и втащил в пещеру. Перевернул, осветил лицо фонариком. Это был тот самый человек со шрамом, виденный ночью. И это действительно был негр. Ну, по крайней мере, кожа его лица была глубокого коричневого цвета. Женя быстро охлопал его по карманам. Пусто. Хотя нет, вот в одном китайская газовая зажигалка. Возьмем, пригодится. На поясе нож, ну так у него есть один и весьма неплохой, а этот снимать долго. В подсумках патроны, но не те, для винтовочных коротковаты, для пистолетных длинноваты. Автоматные? Да какая разница, главное - ему они без надобности. Ладно, хорош шмонать. Надо выбираться, пока второй не забеспокоился.
Серж приготовил на всякий случай пистолет и полез наружу. Шумнуть не боялся - водопад все скроет. Снаружи все оказалось еще проще, чем внутри - напарник негра со шрамом сидел на корточках на краю карниза рядом со входом в пещеру и любовался окрестностями. Один хороший толчок, и он полетел вниз. Криков слышно не было - шум падающей воды заглушил все звуки. Пора было вылезать отсюда и идти дальше. Серж поднялся наверх, осторожно высунул голову из хода и осмотрелся. Рядом стояли вооруженные люди, десять человек. И все - негры. Экипировка такая же, что и у тех двоих, а вот оружие... Пистолеты в кобурах, их не видно, но, вроде, одинаковые. Скорее всего, такие же "беретты М1934". У двоих - чешские винтовки "Vz. 24", клоны немецкого "Mauser 98", все с оптикой. Еще у двоих британские "Lee Enfield". Три немецких автомата "Sturmgewehr (Stg.44), два британских пистолета-пулемета "Стэн", кажется, третьей модификации. И у одного - пулемет "MG-34".
Дело принимало новый оборот. У него два патрона в пистолете, а здесь нужны пара гранат и калаш. Как скоро эти интернационалисты хватятся тех двоих? Максимум, минут через десять. Надо срочно что-то предпринимать.
Снова спустившись вниз, Серж лег на карнизе на живот и стал осматривать скалу под собой, пытаясь увидеть возможный вариант спуска. И такой действительно нашелся. Со скалолазанием у него было не очень - несколько занятий и всегда со страховкой. Ему было откровенно страшно спускаться с такого надежного карниза. Но оставаться было явным самоубийством. Ну, допустим, он пристрелит первого, кто полезет. Допустим, даже заберет у него оружие. Но потом начнут кидать гранаты, загонят в норку и хана. Он проверил все карманы и клапаны. Одежда, сумки - все должно быть надежно закрыто. Еще раз посмотрел вниз, оценивая предстоящий маршрут, вздохнул и начал спускаться.
Главное правило скалолаза - всегда должно быть не менее трех точек опоры. Это в Сержанта вдолбили намертво. Цепляясь пальцами за трещины в скале, он нащупывал опору для одной ноги, потом для другой, потом перехватывался руками и снова нашаривал ногой уступ или трещину. Он быстро потерял ощущение времени и не смог бы сказать, сколько уже прошло из отведенных ему на спасение десяти минут. Но, иногда посматривая вверх, не видел на карнизе под водопадом человеческих фигур, а, значит, еще не все кончено.
Ему повезло. Спускаясь, он заметил в скале небольшую нишу, примерно два на полтора метра. Сверху он ее не видел, а это значит, что не увидят и негры, и в ней можно будет укрыться, отдохнуть и переждать. Он так и сделал. Отвел себе на отдых полчаса. Прикинул, что дольше его караулить не будут, уйдут. Но и засиживаться здесь нельзя, оказаться внизу в любом случае нужно первым.
Чтобы не тратить зря время, Серж решил подкрепиться. Он достал остатки ИРП, доел. На таблетке сухого спирта подогрел воду из фляжки, дополоскал в ней чайный пакет, размешал остатки сахара, выпил с последними галетами. Все клочки упаковки собрал, свернул и сложил в сумку. Поглядел на часы - пора. Опасливо глянул наверх - вроде, никого. Глянул вниз - осталось еще три четверти пути. Осторожно вылез из ниши и продолжил спуск.
Пару раз выбрал не тот путь, приходилось подниматься обратно и искать другую дорогу. Однажды чуть не сорвался - казавшийся вполне надежным камень под ногой вылетел из трещины, и Серж повис на скале на кончиках пальцев. Когда это случилось, он чуть не помер со страху, но как только обнаружил, что еще не летит вниз, сумел собраться и нащупать новую опору. В одном месте ему пофартило. Он нашел две глубокие наклонные трещины как раз на расстоянии его роста друг от друга. И по ним, как по рельсам, спустился метров на тридцать. Но на последних пяти метрах скала пошла с обратным уклоном. А поверхность под ним, как назло, была усыпана большими и маленькими камнями. Серж посмотрел в одну сторону, в другую - альтернативы не видно. Нашел более-менее ровный участок, тихонько спустился, повиснув на руках, ноги свел вместе, присогнул в коленях, напружинил, и отпустился. Постарался сгруппироваться, как при парашютном прыжке. Приземлился на обе ноги, повалился набок, ушиб колено. Все, прилетели.
Сергей ощупал себя, подвигал руками-ногами. Вроде, все цело. Проверил багаж. Тоже все в порядке. Ну, может, ложки и сникерсы в пайках поломались. Повезло - бинокль уцелел. Но вот руки и ноги мелко дрожали, да и спина была мокрехонька. Еще бы - такого экстрима у него еще никогда не случалось. Но как бы там ни было, надо было двигаться вперед. Серж осмотрелся. Водопад и речка остались в полусотне метров справа, наверху на скале никого не было видно. Насколько он опережает негров? Кто знает, это зависит от того, как идет тропа. Скорее всего, у него не меньше получаса форы. А что если попробовать пошмонать того, кто упал в водопад? Оставить на то, чтобы оторваться, десять минут, этого будет вполне достаточно. В лесу без хорошего следопыта хрен найдешь человека.
Водопад лился в круглую окаймленную кустарником чашу диаметром метров двадцать, из которой вытекал ручьем, скрываясь в чаще леса. Тело негра прибило течением к противоположному берегу чаши. Это тоже хорошо - он будет упражняться в мародерке подальше от той группы.
Путь до водопада занял минут пять. Серж нашел подходящее место, перешел по поваленному стволу ставший уже довольно широким ручей и, прорубившись сквозь ивняк, добрался до плавающего в воде трупа. Винтовки не было видно. Скорее всего, покойник держал ее в руках, и она ушла на дно. Тело же зацепилось лямкой рюкзака за ветку и, притопленное весом груза, плавало примерно в метре от берега. Ситуацию осложняло то, что берег более, чем на полметра возвышался над водой. Сергей подобрал валяющуюся невдалеке палку и стал пытаться подтянуть труп поближе, так, чтобы можно было достать рукой и втащить на берег.
Чем Сержант почувствовал опасность, он и сам бы не сказал. Как говорят, спинным мозгом. Он резко обернулся. У него за спиной стояла, пригоготовясь к прыжку, огромная кошка. Размером намного больше тигра, серо-коричневого окраса и с торчащими из пасти здоровенными кривыми клыками. Позиция у него была, мягко говоря, невыгодная. Он сидел на корточках, вполоборота к зверю. В руках - только тонкая палка. Справа и слева - кусты, ни отпрыгнуть, ни перекатиться. Почти на автомате дернул из кармана пистолет, но от резкого движения потерял равновесие и рухнул в ледяную воду рядом с берегом. Тело ожгло холодом, дыхание перехватило. Серж, на секунду запаниковав, изо всех сил рванулся вверх, но едва он успел вынырнуть и сделать судорожный вдох, как его накрыла волна все той же ледяной воды. Накрыла, закрутила, швыранула к берегу и в довершение приложила в спину чем-то увесистым. Серж рефлекторно сделал несколько беспорядочных гребков, вновь выцарапываясь к поверхности. Вынырнул, хватанул ртом воздух пополам с водой, закашлялся, машинально ухватился за что-то, плавающее рядом, и только тогда смог хоть немного отплеваться и осмотреться.
Он барахтался в ледяной воде рядом с высоким обрывистым берегом. Залезть на него было, наверное, можно, но в нескольких метрах от него из воды торчала голова той самой жуткой кошки. Привлекать ее внимание шумом и резкими движениями было неразумно. Да и не факт, что удастся вылезти из воды с первой попытки. Одно только было хорошо: между ним и зверем плавал труп негра. Наверное, его и впечатало ему в спину волной от падения монстра, и именно за него и держался сейчас Серж.
Прикрываясь трупом, и не выпуская хищника из виду, он осторожно погреб к месту, где из чаши вытекал ручей. Там было мелко, и можно было сравнительно легко выбраться из воды и вытащить трофей. Когда воды стало примерно по колено, Серж оглянулся. Зверь попытался выбраться на берег в том же месте, где упал, но не смог преодолеть метровый барьер. Когти соскользнули, выдрав из берега комья земли и пучки травы, и туша снова тяжело плюхнулась в воду. Удивительно, но кошка не стала искать более удобное для выхода из воды место, а с тупым упорством снова и снова штурмовала берег.
Не выпуская из вида хищника, Сергей, пятясь, выбрался на берег и вытащил за собой тело. Быстро снял с покойника рюкзак, вывернул карманы. Срезав шлевки, забрал ремень с кобурой и подсумками. Всю добычу, не разглядывая, сунул в рюкзак. Дрожа всем телом, отошел на несколько шагов. Разделся, отжал воду из одежды, вылил ее из ботинок. Морщась, натянул на мокрое тело мокрые холодные вещи, надел трофейный рюкзак, прикинул по компасу направление на башню и как мог быстро зашагал вперед.
Сейчас идти было труднее. Вместо просторного, хоть и темноватого, сосняка были сплошные заросли ельника. Картина, казавшаяся сверху величественной, снизу была угрюмой и мрачной. Вспомнилась слышанное где-то присловье: "в березняке жениться, в сосняке веселиться, а в ельнике - удавиться". Теперь он мог засвидетельствовать лично: народная мудрость как нельзя более верно отражала реальность.
Еще не просохла утренняя роса, но Сержу это было фиолетово. Он и так был мокрым - дальше некуда. Минут через пять позади раздалось несколько винтовочных выстрелов. Судя по звуку, примерно в полукилометре. Можно было быть спокойным - саблезубый хищник упокоен, а люди без собак и специальной подготовки в таком лесу его не найдут. И он, постепенно согреваясь от ходьбы, двинулся дальше.
В ботинках отчаянно хлюпало. Под ногами хлюпало не меньше. Хорошо еще, что сейчас лето, вода низкая. Осенью, поди, здесь и вовсе гиблое место. Да и заросли такие, что идти прямо никак не получается. Все время приходится то продираться через чащу, то перелезать через поваленные стволы, то обходить завалы, лужицы и маленькие озерца. Хорошо еще, есть компас, а то он бы сбился с пути уже через сотню шагов. Было ясно, что никаких сорока километров он сегодня не пройдет. Ну так что ж, не пройдет, и ладно. Сколько получится, столько и хорошо. У него теперь есть еда на двое суток и фляжка, так что не пропадет. Да и трофеи требуют изучения. Пистолет, добытый в пещере, он бездарно утопил, но зато добыл другой. И есть надежда, что он окажется как минимум не хуже. Конечно, его сейчас надо разобрать, вытереть, просушить и смазать. Но этим он займется вечером, перед сном. И когда у него в руках окажется, наконец, нормальное оружие, схарчить его будет не так-то просто.
Сергей шел и шел, время от времени сверяясь с компасом. Мало-помалу он присогрелся, перестал дрожать, да и одежда потихоньку начала подсыхать. Только в ботинках все так же хлюпало, хотя ноги уже и не мерзли. И в голове опять сами по себе потекли мысли. Два дня пути, и он будет на месте. Не так и много, для сытого и вооруженного человека вполне посильно. Главное, не пересечься с той группой. Кстати, откуда это в Сибири вдруг взялись негры? Что им, в Африке места мало? Да и набор оружия странный - такой разнобой, и все из первой половины двадцатого века. Что им было нужно? Зачем они хотели его убить? Просто как возможного свидетеля? Свидетеля чего? Наверное, самого факта их присутствия здесь. Одно стало очевидно: нет никакой связи между ними и теми, кто закинул его сюда. А что им вообще нужно? Зачем они полезли в эту пещеру? Наверняка ведь не за рацией, радист у них есть свой, Серж видел. И рация у него своя, и достаточно серьезная. Скорее всего, тому со шрамом был нужен шар. Или блокнот. Или то и другое. А если это так, то получается, что теперь они будут искать его, Сержа, чтобы эти вещи забрать. И даже если он их выбросит, закопает, утопит в болоте, они не поверят и будут спрашивать, пока не получат ответ. А если он им эти все вещи отдаст, его уберут как свидетеля. В любом случае, итог будет один и совсем нерадостный. А если бы он не брал ничего в той пещере? Да, тогда у него был бы шанс ускользнуть. При условии, что его не заметили бы эти люди. Ну да что тут теперь говорить, дело сделано. Теперь нужно как можно быстрее добраться до жилья. А еще лучше - вообще убраться из этих мест. В лицо его никто не видел, уедет подальше и ищи ветра в поле! Ну а поскольку шар и блокнот все равно у него, хорошо бы узнать, в чем ценность шара и что написано в блокноте. Может, он сможет сам использовать эти вещи для своей собственной пользы. Ну а пока надо идти.
Для дневного привала Сергей выбрал более-менее сухое место. Конечно, поесть можно и на ходу, но нужно разобрать рюкзак и выкинуть из него все лишнее, чтобы зря не тащить. Он снял куртку, развесил на ближайшей елке, чтобы проветривалась, и просто высыпал трофеи на траву.
Почти половину объема занимали патроны. Натовские, 7.62х51 в пачках по двадцать штук, которые были ему абсолютно ни к чему. Тридцать пачек, шесть сотен патронов. Почти десять килограмм. Плюс еще были снаряженные магазины в разгрузке, не меньше четырех, да еще один в винтовке. Это очень даже приличное количество, должно хватить на небольшую войнушку. Это куда же прется дюжина негров, увешанные оружием и с морем патронов? Ну да ладно, думать будем после. Что у нас еще? Еда. Тонкие лепешки в холщовом мешочке размокли и слиплись, превратившись в кашу. Жаль. Зато есть еще два натовских пайка и четыре банки каких-то консервов. Какие-то надписи на них странные. Часть по-английски, а часть... Буквы-то как раз такие же, как в блокнотике! Выходит, это не шифр, а какой-то незнакомый язык. Осталось узнать, какой. Закорючки не походили ни на кириллицу, ни на латиницу, ни на арабскую вязь, ни на китайские иероглифы, ни даже на египетскую клинопись. А больше алфавитов Серж и не знал.
Еще нашлись два пластмассовых футляра с электроникой. В одном навороченный тепловизор, в другом - ПНВ. К сожалению, купание было для них фатальным. Тут Серж сообразил и схватился за карман. Его рация тоже приказала долго жить. Вот черт! Еще в рюкзаке блок незнакомых сигарет, два комплекта герметично запечатанного белья, свернутый гармошкой туристический коврик и тонкий легчайший спальник, последний технологический писк. Это хорошо, теперь с ночлегом проблем будет меньше. Если, конечно, после встречи с кошкой он решится спать на земле. Из того, что было в карманах - еще одна зажигалка, еще две пачки тех же сигарет. Одна целая, одна, открытая, раскисла. Сергей не курил, сигареты ему были без надобности. Но веса в них немного, а где-то они могу сработать как средство платежа, поэтому выкидывать их не стоит. Еще какая-то бумажка с такими же странными письменами, фонарь (кстати, получше, чем у него), натовская индивидуальная аптечка, небольшой складешок "викторинокс" и горсть каких-то монеток в кожаном мешочке.
Ремень с содержимым Серж оставил "на сладкое". Сам ремень был великолепен. Толстенная натуральная кожа, богато украшенная тиснеными узорами, мощная пряжка. За время, проведенное в воде, он почти не пострадал. В ножнах был крутейший "Extrema Ratio Fulcrum S", в кобуре - пистолет, такая же "Beretta М1934" с запасной обоймой. Что особенно порадовало, в подсумках нашлось еще полсотни патронов и набор для чистки. Это было просто супер! Теперь у него есть пистолет и к нему мало-мальски приличный боекомплект. Уход за оружием был оставлен на вечер, а сейчас пора было идти.
Под корнями ближайшей елки трофейным ножом была вырыта достаточно глубокая яма, в которую были закинуты ненужные патроны и промокшие гаджеты. Испорченные продукты и сигареты были закопаны метров на сто в стороне. Все оставленные себе вещи были аккуратно сложены в рюкзак, кобура с пистолетом и подсумки нацеплены на пояс. Серж поднялся, нагрузился, подтянул все ремни, попрыгал, проверяя качество укладки и отправился дальше.
Шагалось теперь намного веселей. А что переживать? Голод ему не грозит, продуктов хватит с лихвой. Фляжка спасет от жажды, да и защититься от врага он сможет. Правда, вряд ли такой, откровенно говоря, слабоватый пистолетик спасет от подобной киски. Тут нужен ствол посерьезней. Кстати говоря, если здесь такие ходят, то спать на земле не стоит. Придется искать подходящее дерево и привязываться. С другой стороны, маскироваться он особо не умеет, а фигура на дереве видна издалека и для негров будет отличной мишенью. Кроме того, в случае чего, быстро вниз не спрыгнешь - пока еще отвяжешься. Хотя... Ту заразу пристрелили. Такой крупный хищник, скорее всего, контролирует изрядную территорию и не пускает на нее конкурентов. Так что в эту ночь можно быть спокойным - вторая такая страшилка не придет. А на зверя поменьше есть ножи и пистолет.
К вечеру он прошел от силы километров двадцать. Да и эта цифра была весьма сомнительной. Сказывались усталость, недосып, нервное напряжение, да и сложность маршрута. Намотал-то он изрядно, но вот насколько все эти бесконечные петли и зигзаги продвинули его к цели - совершенно непонятно. В любом случае, приблизительные расчеты показывали, что в таком темпе до башни ему идти еще по меньшей мере два дня. А сейчас надо бы выспаться и перекусить. Кроме того, хотя одежда частично просохла, многое осталось сырым, надо бы просушить. Да и горячая пища лишней не будет. Ветер с северо-востока, дым преследователи не учуют. Значит, решено. Серж нашел местечко повыше, посуше, вырезал большой кусок дерна, убрал его в сторону и на очищенной земле разложил бездымный костерок. Развесил вокруг на палках мокрую одежду, открыл и поставил поближе к огню банку тушеных бобов с мясом. Из рюкзака достал коврик, расстелил на земле перед костром и с наслаждением уселся, давая отдых утомленному телу. Стащил с ног мокрые ботинки, напихал внутрь набранный по дороге сухой мох и оставил сушиться. Под занавес отправил на просушку носки и занялся оружием. Разобрал пистолет и разложил детали на коврике перед собой. Потом, безжалостно разодрав на тряпки один из комплектов трофейного белья, тщательно вытер каждую насухо, смазал и собрал снова. Разрядил обоймы, протер их и патроны, снова снарядил. Вытряхнул запасные патроны из расползшейся коробки, перетер, набил пустую обойму. Оставшиеся "маслята" ссыпал в подсумок. Ну вот, теперь он вооружен и, можно надеяться, опасен. Пистолет, две запасные обоймы, четыре с лишком десятка патронов в запасе - это уже кое-что. Теперь можно и покушать.
Горячая сытная мясная пища - самое то для иззябшего, уставшего и проголодавшегося организма. Серж в один момент зарубал бобы с мясом, сполоснул консервную банку, вскипятил в ней воды, заварил сорванные по дороге листочки малины и брусники и, уже утоливши голод, без спешки приступил к чаепитию. Не торопясь, прихлебывая мелкими глоточками из жестянки, он с наслаждением выпил отвар. Немного подумав, повторил. Блаженствуя от ощущения тепла во всем теле, он надел высохшую и согретую одежду, загасил костер, закрыл костровище дерном. Спальник решил не разворачивать: в случае чего на то, чтобы вылезти, придется тратить лишние секунды. Залез под огромную ель, опустившую нижние ветви до самой земли, расстелил на земле коврик, устроился на нем, приготовил нож и пистолет, чтобы они были под рукой, и уснул, едва закрыв глаза.
Глава 4
Женин день по обыкновению начинался рано. Он давно привык к этому, как и к тому, что все его время с самого утра и до позднего вечера было, как правило, до отказа заполнено самыми разными делами. В обязательной программе значились зарядка, тренировка с пистолетом, ежедневный сеанс поставки и вечерний обмен информацией с другими фортами и с замком Россия. Все это вместе обычно занимало три-четыре часа. Остальное время Женя тратил по своему усмотрению и в зависимости от текущих потребностей. Бывало, требовалось съездить по делам в форт Сибирь или к подопечным эфиопам, бывало - эфиопы приезжали сами. Хотя рыночная площадь была построена близ Сибири и большинство сделок происходило именно там, многие эфиопские вожди предпочитали вести дела непосредственно с тем самым Юджином. Так уж вышло, что он создал себе среди выходцев из Африки репутацию большого человека, от которого многое зависит. Нынешнего главу форта Сибирь Курта Шрайбера это донельзя раздражало, но и сделать он ничего не мог. Эфиопы оставались неподвластны хваленому немецкому орднунгу. Особенно, когда дело касалось не простой торговли, ставшей уже вполне привычной, а чего-нибудь особенного, выходящего за рамки повседневности. Например, когда очередное племя решало, наконец, присоединиться к форту. Или когда в окрестных лесах обнаруживалась какая-нибудь находка, которую местные эфиопы сами использовать не могли, но хотели получить от нее максимальную выгоду.
В последнее время такие случаи сошли на нет. Все местные племена и так уже присоединились, а ближние леса были добросовестно прочесаны, и все мало-мальски ценное прибрано ушлыми эфиопами в хозяйство или продано в форты. Надо сказать, однажды заключенные договоры обеими сторонами соблюдались неукоснительно. Понятное дело, поначалу бывало всякое, но очень быстро хитрые африканские вожди выяснили, что намного выгодней вести дела честно, чем крутить да мутить, пытаясь выкружить себе сверхнормативный гешефт. Был даже случай - о нем Женя узнал много позже и окольными путями - когда вождь одного из кланов вознамерился кинуть Юджина в какой-то мелочи, и был тут же низложен возмущенными соплеменниками. А и поделом ему, честно надо вести дела.
Так вот: Женя проснулся, по обыкновению, рано. Было немного странно просыпаться одному - он уже успел привыкнуть к тому, что поутру рядом с ним всегда обнаруживается любимая женщина. Вошел, как говорится, во вкус. Ну так случай нынче особенный, по такому поводу можно и потерпеть.
Он быстро оделся, сделал зарядку и, опоясавшись верным "люгером", отправился на стрельбище творить свое воинское правИло. С полчаса он трудил тело всяческими хитрыми упражнениями, а закончив, взмокший и довольный, двинулся к бочке с холодной водой умываться. Порой он сам себе удивлялся: ведь всего лишь год назад сюда, на Платформу 5 попал рыхлый полуинфантильный толстяк, а сейчас через двор форта шел пусть не качок, но вполне себе крепкий и уверенный в себе мужчина. Пузень сдулся, заменившись отчетливыми "кубиками" пресса. Руки, грудь и плечи тоже обрели четкий мышечный рельеф. Не сказать, что Женя стал таким уж крутым качком, но появиться на людях с голым торсом ему теперь было не стыдно. С оружием он тоже неплохо освоился. Из винтовки с трехсот метров уверенно попадал в цель. Освоил и автомат, и дробовик. Но больше всего ему нравился пистолет. Женя любил свой "люгер" и редкий день с ним не практиковался. Нормативы, некогда установленные Григорьевым, он давно перевыполнил. Ему теперь ничего не стоило попасть в "яблочко" навскидку с пятнадцати метров. Полгода назад к обычным упражнениям с пистолетом добавились еще перекаты и уходы. В последний свой приезд Касаткин поглядел на Женины кувырки и щедро плеснул ему бальзама на душу:
- Неплохо, неплохо. Теперь тебе еще маятник выучить, да рукопашку подтянуть - и будешь вполне готовый боец ближнего боя.
Сказать, что Женя был доволен жизнью - это все равно, что ничего не сказать. У него было все: дело, однозначно важное и нужное, люди, которых он, не покривив душой, мог назвать друзьями, у него было честно заслуженное положение и уважение. А еще, и это, пожалуй, было самым главным, у него было любимая женщина. И эта женщина совершенно точно отвечала ему полной взаимностью. Теперь вот еще ребенок будет. Спрашивается, чего еще можно желать? Просто живи и радуйся!
Сейчас, год спустя, вихрь событий приубавил скорость, но даже и не думал останавливаться. Правда, уже не было перестрелок, погонь, осад и штурмов. Да, если честно, не больно-то и хотелось. Прошлым летом Женя навоевался досыта и повторения не хотел. Но и без войнушки хлопот вполне хватало для ощущения полноты жизни. Конечно, если сравнивать с фортом Сибирь и, тем более, с замком Россия, форт Заря был окраиной, провинцией. И народу меньше, и досуг скромнее. Конечно, если есть желание, можно и съездить, развлечься, но до Сибири два часа езды, а в замок Россия и вовсе день добираться надо. Это если по реке. Конечно, есть вертолет, но только для особо экстренных случаев, и за последний год таких не возникало. Сотников планирует строить прямые дороги в форты Сибирь и Алтай, но это дело будущего, возможно, что и отдаленного. Форт Алтай оказался ближе всех к найденному месторождению меди. От реки Звонкой к нему, как ранее от Щитовой к форту Сибирь, прорубили просеку. Перевалки на Звонкой и Щитовой разрослись до небольших поселков, и теперь дважды в неделю найденный на Щитовой колесный пароходик с небольшой баржей на буксире курсировал по маршруту Малый Алтай - замок Россия - Малая Сибирь.
В первое лето основные усилия поселенцев были направлены на прокладку дороги в форт Сибирь, но кое-что построить все же смогли. Прежде всего, срубили баню. Как бы там ни было, но вопрос гигиены всегда стоял остро. Да и любителей легкого пара оказалось немало. Вернее сказать, равнодушных к этому действу практически не оказалось. Даже Клаус Лори уж на что швейцарец, а тоже пристрастился. Во-вторую очередь поставили кузню. Вернее, сообща сложили для нее сруб, а Илья уже сам принялся мастерить печь, меха и прочую оснастку. Наковальню заказали каналом в Сибири, вшестером выволокли ее с платформы терминала и на веревках спустили через окно сразу в кузов грузовика. И теперь целыми днями Илья пропадал в кузне, выполняя различные заказы и фортов, и эфиопов. Хватало ему времени и на работу для души. Своей ненаглядной Настеньке он выковал такую оправу для зеркальца, что все мужики форта, не говоря уж о женщинах, ходили поглядеть и полюбоваться.
Байкер по велению души, Жора стал главным автомехаником форта. Автомотопарк был пока невелик, времени на уход и ремонт требовал немного, и Жора в свободное время уходил к Илье. Где-то пособлял, а где-то и толково советовал. Перспективы у такого сотрудничества открывались весьма широкие.
Фима Максаков оказался спортсменом, стрелком из лука. По его просьбе Женя добыл ему спортивный углепластиковый лук, две дюжины стрел и Фима периодически тренировался, не желая терять навыков. Григорьев долго подсмеивался над ним: мол, баловство это, а вот ружье - сила. В конце концов, у Фимы не кончилось терпение. Он подловил Иваныча, вынудил с ним поспорить, а потом пошел в лес и при свидетелях одним выстрелом с расстояния в полтораста метров завалил косулю. После этого Иваныч, на радость публике, честно откукарекал под столом, а потом выпросил у Жени еще один лук и начал тренироваться. Получалось у него так себе, но он не сдавался. А в лес ходил по-прежнему с ружьем.
Фимина подруга, скромная застенчивая девушка, оказалась профессиональной ткачихой. Причем не только по профессии, но и по зову сердца. Женя организовал ей ткацкий станок, и она просиживала за ним часами, создавая буквально шедевры ткацкого искусства. В прошлой жизни Жене доводилось видеть такие разве что в музеях. Не отставала от нее и Настя, кузнецова жонка. Поскольку зимой она ковыряться в земле не могла, то стребовала с Жени литературу, инструмент, и теперь к звукам ткацкого станка в форте добавился перестук коклюшек.
В общем, каждый человек обзавелся каким-нибудь хобби. Женя, в свою очередь, мало-помалу пристрастился столярничать. Что-то подсмотрел у Ганса Грубера, что-то вспомнил из отцовских наставлений, что-то со школьных уроков труда. В одном из пустующих помещений на первом этаже форта устроил себе мастерскую, постепенно обзавелся разнообразным инструментом и принялся за дело. Понятно, получаться стало далеко не сразу, но к концу зимы Женя обеспечил крепкими стульями и табуретами своего изготовления весь форт и стал задумываться о шкафчиках и буфетах. С наступлением лета свободного времени почти не стало, но следующая зима была уже не за горами, и Женя активно строил планы и рисовал эскизы. У Шурика же обнаружился талант к резьбе по дереву, и он украшал Женины поделки все более затейливыми узорами.
В общем, форт жил своей жизнью, неторопливой и размеренной, и Женю это вполне устраивало. Текущие дела не требовали большого количества срочных действий. Но методично и регулярно, хотя и, может, незаметно, появлялись новшества. Все обращенные во двор скаты крыш были покрыты панелями солнечных батарей. После раздумий и консультаций, от ветряков решили отказаться: достаточно сильные ветра были в форте скорее редкостью. Зато в несколько приемов был получен через канал вполне современный шестицилиндровый радиально-поршневой паровой двигатель. Легкий, мощный, оборотистый и потребляющий абсолютно любое топливо. К нему присобачили генератор, и теперь проблем со светом в форте не было, даже имелись избыточные энергетические мощности. Женя съездил в замок Россия и долго консультировался с тамошним радистом. А после его возвращения в форте появилась новая радиостанция - мощный цифровой трансивер. Женя собственноручно смонтировал и настроил ее и теперь при желании мог связаться напрямую с любым анклавом континента. Точно так же он разобрался, установил и настроил мини-РЛС, и теперь плюсом к двум бойцам на стенах форта, у монитора непрерывно дежурил и кто-нибудь из гражданских. Хотя какие там гражданские! Все жители форта научились неплохо стрелять, а некоторые, вроде Ольги, делали это лучше большинства вояк. Оно и понятно: в случае серьезного нападения на стены придется выходить всем без исключения.
Оружия в форте хватало. Женя не стал претендовать на запасы Сибири, но наглухо зажал свои последние эфиопские трофеи. Помимо вооружения военных, в форте было два пулемета, семь штурмовых винтовок "Sturmgewehr 44", один АКМ китайского производства и четыре карабина с оптическими прицелами: два немецких "маузера" и два отечественных СКС. Это не считая гладкоствола. Впрочем, при таком арсенале дробовики использовались исключительно для охоты. Лес вокруг форта на пятнадцать-двадцать километров был исхожен и разведан. Крупные и опасные хищники частью были выбиты, частью ушли сами. Так что женщины могли при желании спокойно идти по грибы да по ягоды. Не забывая, конечно, взять с собой ружье. А патронов Женя потихоньку-полегоньку натаскал столько, что хватило бы на небольшую войну.
Время от времени в форте случались праздники. Традиционные, типа Нового Года и Восьмого Марта, это само собой. Дни рождения - тоже. Но были и праздники особые, которые, соответственно, праздновались с особым размахом. Таким праздником была, например, свадьба Жени и Ольги. Ее гуляли в октябре, после окончания всех сельхозработ. Гостей наехало столько, что свободных комнат форта и поставленного рядом с ним обширного гостевого дома для ночлега не хватило, спали как придется, вповалку. Во дворе форта поставили столы, накрыли их от души, да так, что ножки, какие послабей, гнулись, а какие покрепче - уходили в землю. Женя в течение месяца помалу тянул деликатесы на угощение и смог угодить всем. Но и гости приезжали отнюдь не с пустыми руками. Подарков навезли столько, что в большой окованный железом сундук, подаренный совместно Грубером и Туголуковым, вошла едва ли половина. Сотников сам не приехал, но прислал заместителя - Сергея Демченко, с надлежащего уровня подарками. Что примечательно, эфиопы тоже принимали участие в гуляниях и по-своему одарили молодых: привезли лучшего своего колдуна и тот, невзирая на нетерпение гостей, стынущие пельмени и греющийся самогон, полчаса отгонял от молодоженов всевозможных злых духов. Одним словом, все прошло на высшем уровне, и рассказы об этой свадьбе еще долго ходили по всему Русскому Союзу. Чуть позже окрутили Шурика Сорокина с Дашей Мокрецовой. А по осени, похоже, придется венчать Фиму и Люду. В общем, жизнь в форте текла своим чередом, и скучать не приходилось никому. Вот только сейчас эта спокойная размеренная жизнь оказалась под угрозой. Все обитатели форта готовы были ее защищать, им для этого не нужны были пафосные речи и психологическая накачка. Ну а Женя, в силу своего положения, автоматически становился верховным главнокомандующим Зари.
Поездка по племенам - дело не быстрое. Концы были приличные, прокататься придется дотемна. Так что прежде всего надо было как следует подкрепиться. Обед Женя гарантированно пропускал. Хорошо еще, если успеет вернуться к ужину, так что пришлось идти к бабе Лисе за холодным перекусом. Там, на кухне, его и отыскал Федька.
- Дядь Жень, там эфиопы пришли!
"Эфиопы - это хорошо", - рассуждал Женя по пути к воротам. - "Это значит, что в какой-то поселок заезжать не придется. Интересно, по какой нужде прибыли? Хорошо бы, привезли потеряшек. Может, кто-то из них согласится остаться в форте."
Потеряшки - это кадровый вопрос, он самый острый из всех. Людей было просто мало, любое поселение Русского союза с радостью приняло бы пополнение в любом числе. Вот только форту "Заря" с этим не везло. За все лето и полудюжины не набралось, да и те почти сразу уехали. Двое мужиков - питерцы, станочники с Кировского завода, были увезены в хозяйство к Дугину. Еще одна женщина, лаборант с Магнитогорского металлургического, подалась на Алтай. А двое двадцатилетних близнецов, брат и сестра, посмотрели форт, покрутили носами, поморщились и махнули в стольный замок, поближе к цивилизации. Вообще как-то так выходило, что в Зусульском районе Русского Союза людей, в основном, выбрасывало в районе форта Сибирь, а там сейчас местность вполне оживленная. По меркам Платформы, разумеется. Ну и попав в Сибирь и быстро устроившись, люди уже не рвались ехать в малолюдные и не слишком обжитые места.
Под такие мысли Женя вышел за ворота и остановился, разглядывая гостей. А посмотреть было на что. Перед ним стояло целых шесть эфиопов, и все до единого незнакомые. Выглядели бедно. Судя по знакам на грязной, во многих местах продранной одежде, все из разных племен. И, причем, не из местных. Уж это-то Женя за год с хвостиком определять научился влет. Да что там племенные знаки, он и язык выучил. Корявенько, на бытовом уровне, но вполне мог объясниться и вполне заслуженно этим гордился.
С оружием у пришельцев был полный раздрай, но ствол имелся у каждого и, в отличие от одежды, содержался в образцовом порядке. Вот только боевая ценность этого оружия... У одного, с большой серьгой в ухе, был трехзарядный французский карабин Лебеля образца 1907 года. Судя по оружию, этот серьгоносец был в предводителях. Еще у троих разнообразные и разнокалиберные помповые ружья, у одного охотничья двустволка с явно самодельным ложем, а у последнего и вовсе хаудах.
По всем правилам этикета, и европейским, и африканским, гость должен первым приветствовать хозяина. И Женя беззастенчиво разглядывал эфиопов, а эфиопы разглядывали Женю. В конце концов, видимо, удовлетворившись внешним осмотром, тот, что с серьгой, решился-таки начать разговор:
- Ты ли Юджин, хозяин этой крепости? - сказал он по-английски.
Женя молча кивнул. В ответ эфиоп склонил голову, а следом за ним поклонились и его спутники.
- Меня зовут Мерон Херси. - произнес тот, что с серьгой. - Я и мои спутники приветствуем тебя, Юджин. Мы много слышали о тебе. И если хотя бы половина того, что говорят люди, является правдой, ты действительно выдающийся человек. Мы пришли, чтобы увидеть тебя, поговорить с тобой и понять, что из рассказов правда, а что - людской вымысел.
"Ух ты, как чешет", - удивился Женя. - "По-английски, да с таким пафосом, да в таких выражениях! Да и выговор почти идеальный, акцент практически отсутствует. Интересно, в каком британском университете он учился? Ну да ничего, попробую тоже удивить". И ответил на сносном Амхара:
- Я приветствую тебя, Мерон. Я вижу, что ты тоже незаурядный человек. Я не прочь ответить на твои вопросы. Но ты сказал мне не все. Целых шесть мужчин из разных племен, двое Амхара и четверо Орома шли несколько дней через леса и болота только для того, чтобы поговорить? Если ты хочешь откровенности, будь откровенен и сам.
Получилось! В глазах эфиопа на миг промелькнуло удивление, сменившееся... уважением? Женя внутренне усмехнулся - мол, знай наших, здесь вам не тут. Вот только он печенкой чуял - разговор предстоит долгий и, скорее всего, трудный. Подготовиться бы надо, с умными людьми посоветоваться. Но, опять же, поездку откладывать тоже нельзя. Ну а с другой стороны, как раз в дороге и будет время как следует все обмозговать. И он продолжил:
- Я вижу, наш разговор будет долгим и серьезным. Но сейчас у меня имеются дела, которые я не могу отложить. Вас проводят в дом, где вы все сможете отдохнуть после дальней дороги и подкрепить силы. Мои люди принесут вам все необходимое. Я же, как только освобожусь, приду к вам, и мы сможем обо всем поговорить.
Кивком головы Женя наладил открывшего рот Федьку сопроводить эфиопов в гостевой дом, а сам отправился отдать остальные распоряжения. Ну и обеспечить себе в дорогу советчика. А кто лучший советчик? Конечно, Григорьев! Женя собирался нынче посадить за руль "кюбельвагена" Федьку, но расклад придется переиграть. Отрок, конечно, надуется - как же, порулить не дали, но ничего, обойдется. Не маленький, понять должен: государственной важности дело намечается.
Григорьев сидел в своей комнате за столом и сосредоточенно орудовал карандашом и линейкой. В последнее время он стал без преувеличения главным печником во всех фортах и периодически уезжал "в командировку": то строить новые дома в Сибири, то класть плавильную печь на медном заводике в Алтае. Нынче же он изобрел какую-то новую суперэкономичную печку, и всю последнюю неделю рисовал эскиз за эскизом, с утра до вечера переводя карандаши и бумагу. Женя к нему буквально ворвался и бухнул с порога:
- Иваныч, бросай все дела. Поехали к неграм.
- Что значит, бросай? А Федька где?
- Федька где был, там и остался. Но концепция переменилась, и теперь мне нужен ты.
- Ну Михалыч! - взмолился Григорьев, - мне совсем немного осталось. Ты ведь знаешь, чем занимаюсь. Если затея выгорит, дров на зиму надо будет вполовину меньше.
- Прямо-таки вполовину? - прищурился Женя.
- Ну не вполовину, на четверть. Да пусть даже на десять процентов - прикинь, какая экономия в итоге выйдет! А если по всему анклаву посчитать?
- Так ведь мы с тобой вместе и считали.
- Вот видишь? Сам все знаешь, но пытаешься нанести анклаву экономический ущерб.
-Товарищ сержант, кончай словоблудие. Нынче особый случай.
- А, - отмахнулся Григорьев, - У тебя все случаи особые.
- Естественно. Сам ведь знаешь - фигней не занимаюсь.
- А у меня что, фигня?
- Ну что ты, млин, к словам цепляешься! Нынче действительно нестандартная ситуация. Ты слышал, что с утра эфиопы пришли?
- Так, краем уха.
- Ну да, заперся в своей келье, что тот отшельник. А эфиопы между тем очень непростые. Если моя чуйка не врет, то нарисовалась одна очень серьезная тема. И если все правильно сделать, она будет иметь далеко идущие последствия для всего анклава. Вот только надо все как следует обдумать да просчитать, а времени в запасе, как всегда, шиш да маленько. Я с теми неграми разговор отсрочил до вечера. За это время нужно успеть посоветоваться с умными людьми, стратегию продумать, предложения проработать...
- Ладно, считай, что заинтриговал.
Григорьев вздохнул, с видимым сожалением отодвинул от себя бумаги и, опершись обеими руками о столешницу, поднялся.
- Ну что ж, поехали, побалакаем дорогой.