- Так вот значит, что ты собой представляешь, - протянул Лем, сидя на подлокотни-ке кресла. Кей стояла у печи и разгребала угли, высвобождая робкие язычки пламени. - Неслабо. Будущая великая добрая волшебница...
- Или злая колдунья, - уточнила Кей, ставя кочергу в угол.
- Не кличь! - фыркнул парень, машинально дёрнув указательным пальцем, очерчи-вая в воздухе кружок - символ Белого Светила: чтоб не сбылось. - Ну, что ж, значит, ко-гда-нибудь я буду гордиться знакомством с тобой!
- Угу, - хмуро буркнула Надя, придирчиво разглядывая на просвет ткань просторной серой дорожной рубашки, выуженной со дна сумки. - Вот и ваша королева рассуждает примерно в том же направлении. Мол, раз Тавий - первое место, которое я посетила в этом мире, я должна буду всё время "помнить" о нём, особенно когда "достигну расцвета могущества"! - передразнила девочка.
- Что, прямо так и сказала? - удивился Лем.
- Ну... Более завуалировано. Но смысл я передала точно. - Надя хмыкнула, вспоми-ная подробности разговора и продолжила яростно копаться в большой кожаной торбе, ку-да укладывала вещи. Королева Октавия не выгоняла девочку, но посоветовала ей не терять времени, и Надя, подумав, с ней согласилась. В конце концов, чем быстрее она начнёт "выполнять своё предназначение", тем быстрее сможет вернуться. Ей выдали деньги - эльфийские янтарники, - и хорошую походную одежду: высокие сапоги, штаны, плотные, хотя и немного неудобные, мягкую рубашку, широкий пояс, к которому можно было прикрепить кошелёк или оружие, и очень толстую тёплую куртку со множеством карманов, застёжек, подкладкой из натурального меха и капюшоном. Так как Надя поня-тия не имела, куда идти и что делать за пределами Тавия, королева посоветовала ей направиться в Виту - огромнейший и наибогатейший город-государство, центр культуры и ремёсел, в том числе и магических. Октавия сказала, что там девочка может и начать развивать свой магический потенциал, и поискать в архивах то самое пророчество - воз-можно, в его полной версии могут быть намёки на те места, где могли бы очутиться ещё две девчонки.
- Раз есть это пророчество, значит, ты обязательно должна будешь встретиться со своими подругами, - попытался подбодрить девушку Лем. - Ведь там сказано про трёх волшебниц.
- Наверно. - Надя и в самом деле немного воспрянула и сунула в сумку запасную рубашку, свой выстиранный сарафан и голубое платье, которое купили они с Лемом. Туда же пошло толстое шерстяное одеяло - на случай, если придётся спать на земле (об этом случае Надя думала с содроганием), подписанные мешочки с травами, презентованные Кейлой - от насморка, головной боли и желудочных спазмов; старенькая потрёпанная карта и несколько предметов гигиены, на которых Надя очень упорно настаивала, хотя эльфы и убеждали её, что после многочасовой прогулки пользоваться ими ей не захочется и они будут только занимать крайне ценное место. - А что с расследованием? Ну, о смерти этой Йилы?
- Её отравили, - откликнулась Кейла, сразу помрачнев. - Яд распространился очень быстро и воздействовал на мозг. В крови нашли его следы, но это что-то новое, прежде никто из наших врачевателей такого не встречал. Кроме того, заметны следы какой-то силы. Даже не магии, а просто силы. До сих пор не получается определить её параметры или хотя бы происхождение, - девушка обернула руки полотенцем и вытащила из печи чугунок с варёными клубнями макрошки - сладковатого овоща тёмно-оранжевого цвета. - Вот, это тебе в дорогу.
- А потом, уже когда пойдём тебя провожать, зайдём к моей маме, - сказал Лем, болтая ногами. - Она тоже что-то тебе в дорогу приготовила. Только не бери всё, а то тебе придётся тащить за собой телегу!
Надя улыбнулась, не смотря на сильное волнение.
Кейла протянула Наде внушительный мешочек с припасами и складной ножик:
- Вот, держи. С голоду теперь точно не умрёшь. Ты не волнуйся так сильно, путеше-ствовать пешком - совсем не так страшно, как ты думаешь, главное вести себя скромно и не во что не впутываться! Я каждый год ухожу в такие походы. - Надя послушно запихала припасы в сумку. - А ещё насчёт Йилы... Это убийство вдвойне удивляет, так как у неё не было наследников, по крайней мере достаточно близких, чтобы претендовать на хоть сколько-нибудь значимую часть её имущества! Её смерть никому не была выгодна!
- И что же теперь будет со всем её... имуществом? - поёжившись, поинтересовалась Надя, присаживаясь в кресло рядом с Лемом.
- Ну-у, вещи, драгоценности, книги, часть денег раздадут её дальним родственникам и родственникам её покойного мужа, - Кей устало вздохнула и прислонилась к столику для резки. - А дом и основное состояние передадут городу - у нас так всегда поступают при отсутствии прямого наследника.
Тут в дверь вежливо постучали, и девушка, с кряхтением оторвавшись от столика, пошла открывать. Надя устало откинулась на спинку кресла, прислушиваясь к тому, что происходит во второй части комнаты, отгороженной ширмой. Лем колупал пальцем в дырке прохудившегося сапога, кидая на девочку косые любопытные взгляды.
Клацнула дверь, и раздался приятный девичий голосок, быстро протараторивший что-то на эльфийском. Лем, видимо, узнав голос, тут же спрыгнул с подлокотника, спо-ткнулся о Надины вытянутые ноги и вприпрыжку кинулся за ширму, откуда тут же поли-лись радостные возгласы. Надя прикинула, надо ли выходить, но вставать было лень, да и неудобно как-то прерывать чью-то бурную радость.
Шум переместился ближе к ширме, и Надя увидела Лема в обнимку с очень хоро-шенькой девушкой с копной длинных светлых волос и серыми глазами. Они с Лемом бы-ли очень похожи. Надя вспомнила, что уже видела эту девицу в первый день своего пре-бывания в Тавии - она танцевала на сцене и показывала какие-то фокусы...
- Девушки, знакомьтесь! - торжественно произнёс Лем, пока Кейла протискивалась между ними и ширмой. Надя поднялась с кресла. - Надя, это Диана, моя сестра. Ди, это Надя, она мой друг и будущая великая волшебница.
Надя, в это время отвечавшая на приветствие девушки, так же как и она склонив-шись и сцепив пальцы, нервно дёрнулась.
- Тебе не кажется, что необязательно рассказывать об этом всем и каждому? - воз-мущённо повернулась она к парню, затылком ощущая любопытный взгляд юной эльфий-ки.
- Брось! - удивился Лем. - Это же моя сестра! К тому же ты уверена, что это надо держать в тайне? Если мир будет о тебе знать, то, во-первых, маги передерутся за право обучать тебя, во-вторых, не будет проблем с доступом в архив с пророчеством, в-третьих, тебя побоятся злить, не будут обворовывать и вообще захотят стать твоими друзьями... Не говоря уже о том, что если о тебе будут говорить в народе, больше шансов, что кто-нибудь из твоих подруг про тебя услышит!
- Надя, не слушай этого оболтуса! - прервала его Кейла, заметив, что лицо Нади по-меняло выражение со скептического на задумчивое. - Ему лишь бы трепаться, - врачева-тельница притянула к себе полусобранную Надину сумку и принялась скрадывать туда макрошку, предварительно обтирая её полотенцем. Теперь Надя обеспокоено смотрела на её остроносый профиль. - Далеко не каждому хочется тех самых великих потрясений, о которых говорится в пророчестве, и кто-нибудь может решить, что лучше пришибить эту самую великую потрясательницу, пока она не вошла в силу. Да и "захотят обучать" ќ- не совсем правильное определение. Скорее, "захотят использовать".
Надя посерела.
- Эй, вы о чём? - не выдержала Диана, с огромным интересом разглядывая Надю. Та с умоляюще-испуганным видом покосилась на Кейлу. Врачевательница не выдержала и рассмеялась:
- Да ладно уже, Диане можешь сказать. Ди, только ты, я знаю, болтать тоже любишь, поэтому...
- Ага, ага, - рьяно закивала девушка. - Никому ни слова! Тимиф да услышит!
- Бог молчания, - пояснила Кейла для Нади. - Заведует архивом в божественных землях, где записаны все клятвы и обещания смертных. Если нарушишь данное слово, по-сле смерти на какой-то срок отправишься работать к нему перебирать нарушенные клят-вы, переживая все чувства, которые испытали те, кто стал жертвой невыполненного обе-щания... Ну, Лем, давай, просвещай сестричку!
После окончания рассказа миндалевидные глаза Ди приобрели форму идеального круга:
- Невероятно!!! Это пророчество - одно из самых известных, циклов десять назад только про него и говорили! - эльфийка начала мерить шагами кухню, запустив пятерню в густые светлые волосы. - Кей права, ты должна быть очень осторожна. Послушай, - встрепенулась она, - скажи мне, как выглядят твои подруги? Я много путешествую, вдруг встречу их где-нибудь? - Ди неуверенно взглянула на Кейлу. - А? Как думаете? Я убеж-дусь... убедюсь... уверюсь в том, что это именно они, и тогда скажу им, где тебя искать.
Кей пожала узкими плечами:
- Ну хорошо. Я тоже буду внимательнее смотреть вокруг, если поеду куда-нибудь. Шансы невелики, но...
Надя радостно закивала головой и приступила к детальному описанию своих друзей.
- Кстати, - спохватилась Надя, закончив, - Диана, а кем ты работаешь? Я ещё у Лема хотела спросить, да всё забывала.
- Она иллюзионистка, - вылез Лем, снова усаживаясь на подлокотник кресла, отки-дываясь назад и закидывая руки за голову. - Ну, иллюзионисты - это те, кто имеет маги-ческий дар, но очень низкого уровня, и ни на что, кроме красивых иллюзий его не хватает.
- Я выступаю со своей программой, - сообщила Диана, - причём сольно. У меня крайне низкий уровень внешней магии, даже для иллюзиониста, поэтому большой упор приходится делать на акробатические трюки: ни на что по-настоящему зрелищное у меня не хватит сил.
- Погодите, погодите, - прервала их Надя. - Лем, ты же мне говорил, что все эльфы владеют магией? Причём довольно сильной.
- Так то внутренняя магия, - пояснил парень. - Она даёт нам долгую жизнь и всё та-кое. А Ди говорит о магии внешней!
Надя только нахмурилась и помотала головой. Лем вздохнул и выпрямился, подо-гнув под себя ногу:
- Не забивай голову. Если начнёшь учиться, то тебе и так всё объяснят.
- А теперь слушай внимательно, - сказала Кей, укладывая в Надин мешок "зажигал-ку" в виде головы дракона на длинной шее и затягивая горловину. - Ты в этом мире чу-жая. Ты не знаешь наших обычаев, нашей религии, отношений между нашими странами. И рассказать про всё это невозможно даже за несколько календ.
- Чего-чего? - встрепенулась Надя.
- Вот! Именно об этом я и говорю! - выразительно подняла брови молодая жен-щина.
- Календа - это тридцать семь дней, или четыре ноны и один день, - пустилась Диа-на в запутанные объяснения. - Этот последний лень называют лишкой - согласно челове-ческой легенде, боги приделали к календе этот лишний день после войны, которая разго-релась много циклов назад из-за того, что Великий князь тогда ещё единого Болотистого края не вернул долг императору тогда ещё великой Гинеи. Погибло много людей, и боги, чтобы такого не случилось впредь, прибавили к каждой календе лишку, в которую надо уплачивать все долги.
- Не сбивай её! - сердито оборвала Кейла. - Самое главное - будь как можно неза-метнее. Не показывай своего удивления, что бы ты не увидела, старайся ничем не выде-ляться из толпы. Иди строго по карте! Лем выведет тебя на нужную тропинку, с неё ќ- ни шагу! В Лесу очень легко заблудиться. Когда закончится Лес, будет река, а сразу за ней - горный массив. Идти вдоль него придётся несколько дней, но там много весей: талые во-ды приносят с гор ценные минералы, пропитывая ими землю, поэтому почва там очень плодородная, и селятся хоть и небольшими группами, но часто, так что под открытым не-бом ночевать не придётся. Когда дойдёшь до Виты, тебя, конечно, остановят. Я положила в твою сумку письмо от королевы Октавии - потом сама переложишь его в более надёж-ное место, - покажешь его охранникам. Сам город - это самостоятельное портовое госу-дарство со своим королём. Это центр торговли, ремёсел, культуры, там разрешены все ви-ды религий и магии, все профессии и специальности. Именно поэтому город процветает - с ним торгуют все. Армии у города нет вообще, и не захватили его пока только потому, что его защищает некая реликвия, уж не знаю какая именно, поэтому чужакам туда ход заказан: боятся, как бы не украли единственное средство защиты. А цепочку куют на Виту многие!..
- Кейла! - взмолилась Надя. - Давай без местного жаргона! Какая ещё цепочка?!
- Это ещё одна легенда, - хором сказали Лем и Ди, переглянулись, и парень уступил рассказ сестре.
- Давным-давно собрались два короля друг на друга войной... Собрали огромные армии, заточили мечи, натянули тетиву на луки и отправились к длинной-предлинной горной цепи, которая служила для королевств границей. Воины обеих армий посылали молитвы богу чести, доблести и силы, прося почтить предстоящую битву своим присут-ствием, дабы храбрейшие из воинов, павшие в бою, получили достойную награду в мире мёртвых. И бог - а называют его Менирир - услышал мольбы, приготовился к великой битве, вселяя в солдат храбрость и надежду и гордясь своим творением, ведь нет для бога большей радости, чем видеть, как смертные проявляют именно те качества, покровителем которых он является. Да только вот другой бог, Уринн, владыка гор и разрушительных стихий: землетрясений, обвалов, бурь, - узнав о причинах войны, ужаснулся, ведь дело было так: из веси по одну сторону гор сбежал жеребёнок, которого подобрали купцы, воз-вращающиеся на другую сторону. Через несколько дней бывшие владельцы жеребёнка поехали за товарами через горы, и, увидев свою скотину у купца, закричали: "Верните наше добро!" Купец не захотел отдавать найдёныша, а его сыновья даже поколотили наглого требовальщика.
- Тот вернулся домой, рассказал всё в своей деревне, те пошли на соседнюю дерев-ню, побили купца, а купец пожаловался королю, и началась война, - догадалась Надя. - У нас есть похожая история. Только причём здесь цепочка?
- Ты же не дослушала! - воскликнул Лем и продолжил за сестру: - Значит, увидел Уринн, что люди ни за что ни про что друг друга убивать идут, и спросил Менирира: неужели не жаль тебе смертных? Вразуми их, забери данную тобой отвагу и жажду крови! Но нет, не соглашается Менирир, великую битву хочет увидеть. Тогда Уринн - известный добряк и миролюбец - взял и обрушил часть гор, завалив дорогу, которая соединяла королевства. Пришли могучие армии на нужное место, а там стена из глыб каменных. Ничего не поделаешь, пришлось по домам расходиться: в обход-то далеко идти, да и неизвестно, с какой стороны противник горы огибать будет, а ну как разминутся армии? Увидел это Менирир - взбесился. Кинулся к Уринну, начал его поносить.
- А тот не выдержал, - перебила Диана, - сорвал с шеи каменной цепь золотую, и ка-а-ак... - Ди расширила глаза и взмахнула руками. Кей, Лем и Надя аж привстали, раскрыв рты. - Как даст Менириру промеж глаз! - все дружно выдохнули и щёлкнули челюстями. - Вконец озлился Менирир, но ушёл, не сказав больше ни слова. Решил он бросить Уринну вызов - да только сперва решил отплатить за оскорбление и выковал себе точно такую же цепочку.
ќ- Это необходимо при вызове на дуэль, - пояснил Лем. - Прежде чем вызвать кого-либо на поединок, ты должен нанести ему точно такое же оскорбление...
- Потом пришёл к Уринну и швырнул ему её в лицо, и начали биться они...
- Эй, стоп, стоп, стоп! - вклинилась Надя. - То есть ты рассказала мне такую длин-ную историю, вместо того чтобы просто сказать, что "ковать цепь" значит "бросить вы-зов"?!
- Нет! - слегка обиделась Ди. - Ты что, не слушала?! Это значит намереваться напасть на несправедливо обвинённого соперника! По сфабрикованному поводу! - выдала девчонка, гордо задрав нос при произнесении сложно слова.
- Вот с этого, - Надя подняла вверх указательный палец, - и надо было начинать. И заканчивать.
- Эй, девочки, может, я расскажу о более важных вещах? - раздражённо спросила Кейла. Получив милостивое Надино разрешение, эльфийка вернулась к прерванной теме: - Когда попадёшь внутрь города, можешь быть спокойна: там все со странностями, и ты никого не удивишь. В город ты пойдёшь с той стороны горной цепи, которая принадлежит Аронии - большому и могущественному государству; с тех пор, как там стали править консулы, в стране наконец-то воцарился относительный порядок. Со стороны Гинеи путь немного короче, но намного опаснее: это сейчас рассадник разбоя, банды чуть ли не поселения основывают, ремалы туда приезжают с Озёрного края, чуть ли не целые кланы и поселения основывают... Но ты же никуда не спешишь? - Надя поспешно затрясла головой. - Ну вот и отлично! Кстати, тот обвал, которым Уринн завалил проход... Когда будешь идти вдоль гор, ты его увидишь - это ровно середина пути. Ну, всё, заканчивай сборы - пора!
* * *
Когда Надя присела рядом с сумкой, прогнулась, чтобы продеться в единственную лямку, наискосок перетягивающую грудь, и попыталась встать, упираясь ногами в пол, но только изобразила "сидячий бег на месте", так и не оторвав "рюкзак" от земли. Тогда она, не снимая сумку с себя, присела на корточки и, поднатужившись, встала на четвереньки, взвалив ношу себе на спину. Но при попытке выпрямить ноги, чтобы потом оттолкнуться руками от пола и принять вертикальное положение, рюкзак съехал по спине Наде на голову и притянул её к полу, звучно стукнув лбом об землю.
Теперь она шла по городу рядом с Лемом с этим "рюкзачком" на плечах, вцепив-шись побелевшими пальцами в единственную лямку, нещадно врезавшуюся в плечо и грудь, и пыталась как можно сильнее наклониться вперёд: стоило ей хоть на мгновение распрямить спину, сумка моментально перетягивала и девочка падала назад (Лем уже три раза ловил её в последний момент). Борьба с упрямой торбой отвлекала девочку и мешала полностью сосредоточиться на жутком липком комке, в который превратилось с надры-вом бьющееся сердце.
- Да ты не беспокойся так, - попытался подбодрить её парень. - Дорожка, на кото-рую я тебя выведу, полностью безопасна. Главное, не сходи с неё, а то к нам иногда натарры залетают, и эльфочки, - Лем мотнул головой в сторону дерева, на веточке кото-рого, свесив скрещенные ноги, сидело изумрудноволосое существо с длинными фиолето-выми ушами, - те, которые вне города живут - изгнанники, - они жутко злые и могут ста-ей накинуться, да ещё, наверное, навы у водных источников - вот их действительно бере-гись! Но это в диком лесу. А на дорожке никого, кроме больших пауков не встретишь!
Надя, которую подобным образом "подбадривали" всю дорогу до границы и которая уже четыре раза пыталась повернуть обратно, теперь привыкла и только попискивала.
- Но ты не суй голову в обруч раньше времени, я уверен, что с пауками ты спра-вишься! Тем более не такие уж они и большие, если честно: пол-локтя, не больше, - Лем с удовольствие выслушал ещё один мученический стон. - А ещё я тебе Стражей покажу, как раз мимо них проходить будем, - после паузы добавил Лем, убедившись, что Надя не собирается напрягать ради него говорительные мышцы.
- Да зачем... мне... они? Я их уже и так... фух... несколько раз... ф-ф-ф... видела, - с трудом прокряхтела Надя, наклоняясь ещё сильнее, так что её голова оказалась на одном уровне с Лемовым пупком - хотя лежащая на спине девочки торба при этом всё равно возвышалась над парнем на добрый локоть.
- Откуда? - изумился Лем. - Кей водила тебя к границе?
- Неее... ох... Да вон же они идут! - Надя выглянула из-под котелка, привязанного сверху. При каждом шаге котелок подпрыгивал и постукивал по Надиной голове.
- Где?! - изумился Лем. - А... фух, ну ты меня и напугала! - мимо, чеканя шаг, про-маршировал небольшой строй воинов в рыжеватых кольчугах, каждый фрагмент которых - от пряжки на поясе до чешуйки на панцире - напоминал узкий кленовый лист. В руках они несли копья с наконечниками и на нижней, и на верхней части древка. Внизу - обыч-ные, из желтоватого железа, с тремя острыми гранями, вверху - похожие на серп. - Это - охранники и воины. А я говорю про Стражей! Они пробудятся, только если над Тавием нависнет смертельная опасность! А ты - "вон, они идут"! - передразнил Лем.
- А-а-а, - донёсся из-под сумки звук, который можно было истолковать и как "я по-няла", и как "я сейчас умру". Лем решил считать верным первый вариант.
- Ты письмо королевы Октавии перепрятала?
- Да-а-а...
- Идти тебе придётся четыре или пять дней... - Лем осёкся, смерил Надю критиче-ским взглядом и поправился: - нону. Если будешь слишком часто устраивать привалы, то две.
Надя, мрачно уткнувшаяся взглядом в присыпанную светлым песочком брусчатку, подумала, что первый привал у неё состоится сразу же после перехода границы. А если Лем скажет перед этим отойти от границы хотя бы на пару дьюнов , то первый привал станет ещё и последним.
Мощёные улочки закончились, и Лем с Надей ступили на обычную песчаную до-рожку, взбивая ногами облачка пыли. Дома-деревья здесь были пониже, и балкончиков на них было поменьше: на окраине жили менее обеспеченные эльфы. Впрочем, Надя этого всё равно не видела: весь её мир теперь был ограничен песочного цвета дорогой с мелки-ми серыми и розоватыми камушками, и ноющими плечами.
- Здесь - начало границы, - торжественно объявил Лем, в последний раз вытянув Надю из густого и непролазного на первый взгляд куста, перенёсшего их на другой конец леса за считанные секунды. Надя, на буксире тащившаяся за Лемом из куста в куст, из одного дупла в другое, следуя сложному маршруту перемещений, из последних сил цеплялась одной рукой за его запястье, другой - за его же расшитый пояс, который не вынес веса девочки и сполз почти до колен.
Девчонка со стоном позволила лямке торбы сползти с плеча к ногам, опоясав ло-дыжки, с наслаждением распрямила согнутую спину.
- Эй-эй, это только начало границы, - обеспокоено крикнул Лем, наблюдая, как Надя плюхается на землю и прислоняется спиной к толстенному дереву, всем своим видом показывая, что Лем скорее сдвинет с места это дерево, чем её. - Послушай, это ещё даже не дикий лес, это только приграничная полоса, где располагается наша армия!
- А-а-а, мне всё равно, только отстань, - мученически произнесла Надя, откидывая голову назад, и впервые огляделась.
Желание посидеть и отдохнуть тут же пропало. Девочка вскочила на ноги, испуганно пододвинувшись поближе к Лему.
Этот лес разительно отличался не только от города, но и от той мрачноватой его ча-сти, где жила Кейла и другие отступники, и от той, где Надя очнулась после перемещения между мирами. Здесь было... просторно и как-то... зябко. Тёмные деревья стояли редко, но были такими толстыми и высокими, что Надя, едва запрокинув голову, тут же почув-ствовала головокружение и тошноту и схватила Лема за плечо, чуть не упав: затянутый белёсой дымкой тёмно-зелёный листвяной кров, казалось, сливался с облаками.
- Это иллюзия, зрительный обман, - прошептал Лем. - На самом деле деревья здесь даже ниже, чем в остальном лесу.
Надя, набравшись храбрости и на всякий случай покрепче вцепившись в Лема, снова посмотрела вверх. Сначала ей опять показалось, что она падает в небо, но потом перед глазами что-то мелькнуло, зрение перестроилось, и девочка поняла, что серые пятна, ко-торые она сначала приняла за облака и тучи, на самом деле слои тумана, клоками висев-шие между толстыми, длинными, искривлёнными ветвями, с которых бахромой свеши-вался похожий на перепревший поролон мох.
- Да? А, ну да! - согласился парень, тоже поглядев вверх. - Это наши лучники. Я ведь говорил тебе, что тут размещаются наши войска! Это ведь граница.
Немного успокоившись, девочка снова задрала голову. На раскидистых ветвях, по-чти незаметные среди клочьев тумана, опираясь на наросты и выступы на толстых ветках, стояли эльфы. Одеты они были совсем не так, как пешие отряды в рыжеватых сверкаю-щих доспехах, стройными рядами марширующие по улицам. Из брони на них были только высокие сапоги, наручи и маски с острыми выступами, издали напоминающие рога, всё из тёмного, с желтовато-зелёным отливом металла. Тела прикрывали лёгкие коричневые тоги и серые плащи из грубого некрашеного полотна, сливающиеся с туманом и древесной корой. В руках у каждого из воинов Надя приметила длинный лук. Это её сильно нервировало.
- Ай, пошли отсюда, - буркнула она, примериваясь к своему рюкзаку. В глазах опять мелькнуло, и пласты тумана сомкнулись, спрятав неподвижных стрелков. Девочка поёжилась и нервно оглядела огромные стволы, оплетенные лианами так, что коры было почти не видно; корни, арками поднимающиеся из земли, с сосульками грязного мха и пятнами лишайника; тропу, засыпанную старой, потемневшей листвой.
- Постой! А как же главный элемент нашей развлекательной программы? - Лем бес-церемонно схватил её за руку повыше локтя. - Смотри, вот это - Стражи! - и коварно пихнул Надю в очередной куст.
Вывалилась Надя из него уже в совершенно другом месте. В лицо тут же ударил мощнейший порыв ветра, глаза заслезились, и девочка поспешила закрыть лицо рукой.
- Ну, и как тебе?! - прокричал сзади Лем, но его голос тут же унесло в сторону. Надя, щурясь от ветра и яркого белого света, убрала руку и подняла голову, обводя взгля-дом открывшуюся перед ней панораму, от которой тут же перехватило дух.
Они с Лемом стояли метрах в десяти от края отвесного, треугольником выступающего вперёд обрыва, нависающего над бесконечными вздымающимися и опускающимися просторами Леса. Только теперь Надя поняла, насколько он необъятный. Простирающиеся в бесконечность далеко внизу трепещущие зелёные просторы заставляли вспомнить об океане, а белое, ну совершенно белое небо оставляло в груди зияющую пустую дыру, которую насквозь продувает ветром и которую очень хотелось чем-то заполнить, но никак не получалось: все мысли вылетели из головы, девочке даже на секунду показалось, что она сама стала ветром...
- Ну, и как тебе вид?! - снова прокричал Лем, и на этот раз Надя его услышала. Раз-росшееся в груди чувство единения с чем-то великим и бесконечным пропало, голова за-кружилась от ветра и слишком большого количества открытого пространства. Надя вне-запно вспомнила, что ужасно боится высоты и упала на колени, вцепившись в траву, словно испугалась, что сейчас небольшая открытая площадка, на которой стояли они с Лемом, накрениться и они полетят туда.
- Да ты не бойся, мы далеко от края! - Лем дружески положил руку ей на плечо. - Ты лучше не вниз смотри, а оглянись по сторонам!
Надя невольно послушалась и, как была на коленях, оглянулась. Сразу за их спинами начинался лес и густые непролазные кусты, из которых они с Лемом и вывалились. Но выше, нависая жуткой громадой, вверх возносилась покрытая буйным кудрявым лесом практически отвесная стена, прерывающаяся время от времени ступеньками-обрывами вроде той, на которой сейчас находились и Лем с Надей. Эта же стена простиралась и по обе стороны от приятелей.
- Вот она, стена Стражей! А это - они сами! - и Лем гордо указал на два дерева, приютившихся на краю обрыва.
- Но ведь это же только... - начала Надя и осеклась. Это были не два дерева. Это было одно огромное, невероятно толстое дерево, чей ствол словно расщепило на две части молнией. И эта трещина, чётко обрисованная двумя половинками ствола, невероятным образом напоминала женский силуэт: вот стройные ноги, талия, две трещины-руки, пусть и короче, чем принято, шея и даже заострённые уши... Крона над трещиной срасталась и тонкие, усыпанные молодыми листиками веточки колыхались на ветру, подобно волосам.
- Так это... это...
- Дух-Страж, - подтвердил Лем. - Он живёт в этом дереве и покинет его, только ес-ли Лесу будет грозить смертельная опасность. Их тут много - смотри!
Надя ещё раз огляделась и поняла, что на каждом выступе-обрыве стоит по расщеп-ленному духу-дереву.
- Но как они об этом узнают? Что вам грозит опасность? - спросила девочка, подта-щив Лема поближе к себе.
- Они за нами наблюдают, - просто ответил парень. - Посмотри на во-он тот сосед-ний обрыв повнимательнее. Не на его поверхность, а на вертикальный склон!
Надя пригляделась и поняла, что сам склон - это чьё-то лицо, словно высеченное в граните. Только сразу это трудно была заметить, и на первый взгляд брови, нос, губы и ресницы казались просто причудливыми складками горных пластов земли. Девочка огля-дела другие выступы: на каждом виднелись чьи-то лица, непонятно, мужские или жен-ские, спокойные или тревожные, весёлые или грустные. "Скорее... просто каменные", - подумала про себя Надя.
- Под нами тоже такой есть, - сообщил Лем.
- Я догадалась, - Надя зябко обхватила себя руками. Сейчас она чувствовала себя такой... незначительной. Песчинкой, каплей в безграничном океане жизни... Дыра в гру-ди, которую прогрызло бездонное бесцветное небо, не желала так быстро заполняться. - Пошли отсюда.
Идти пришлось недолго: вскоре деревья поумерили свой буйный рост и Надя, если бы могла поднять голову и осмотреться, вполне могла бы спутать эльфийский лес, узкую эльфийскую тропинку и преградившую последнюю большую эльфийскую лужу с самыми обычными лесом, тропинкой и лужей, с той только разницей, что в обычный лес Надя вышла бы разве что под страхом смерти. Ну или если бы её туда затащила Люба, разуме-ется.
Но, хотя разглядывать природные красоты Надя была не в настроении, лужу она за-метила и остановилась.
- Ну, и что дальше? - хмуро спросила она.
- Дальше? Дальше - всё, ничейная территория. Это конец границы. Ну, или начало - смотря с какой стороны идти, - благодушно пояснил Лем, заткнув большие пальцы рук за изрядно помятый Надей пояс.
Девочка скинула сумку и вытаращилась на Лема:
- Ты что, хочешь сказать, что границей великого и прекрасного города лесных эль-фов является ЛУЖА??!
- Ну и что? - неподдельно смутился Лем. - Лужа и лужа. Здесь низина, сырость, и поэтому она никогда не пересыхает. Как-то так заведено, что если кто-то уезжает из Та-вия, то его провожают до этой лужи. А то там, где мы до этого были, неуютно как-то, да и неудобно бурно прощаться на виду у сотни лучников, которые смотрят на тебя сверху.
Надя перевела шальной взгляд на гладкую поверхность лужи, которая вдруг показа-лась ей океаном, и заметила прерывистую дорожку из камней, зыбких кочек и дощечек, которая змеилась по воде, как пунктирная линия по чистому листу.
- И как же здесь идти? - слабым голосом вопросила Надя.
- Как-как, - хмыкнул Лем. - Ногами. Если хочешь, можешь на руках пройтись. Хоть на ушах, мне не жалко!
Надя представила себя с рюкзаком, в четыре раза превышающим её по размеру, ска-чущей по склизким доскам и отшлифованным многочисленными подошвами камням, ба-лансирующей на одной ноге и потом встающей на руки. Руки немедленно погружаются в мерзкую жижу, Надя кренится в сторону, рюкзак ускоряет падение... На звучном плюхе и облаке мутных брызг, последовавшим за чавкающим бульканьем, которые Надя во всех подробностях представила в своём воображении, девочка застонала.
- Эй, слушай, - не выдержал Лем. - Ну ты меня уже достала! В твоём мире что, все такие зануды?
- Во всех мирах все такие, - обиженно буркнула Надя, словно каждые выходные по-сещала новую вселенную, и поправила на себе рюкзак, снова сгибаясь под его тяжестью. - Это просто у тебя повышенный уровень достоваемости! Между прочим, мог бы и помочь! - девочка поклялась себе не говорить этой фразы, и пусть парня потом мучает совесть, но не выдержала.
- Я хотел, - признался эльф. - Но мне Кейла запретила. Сказала, что если ты сама не осилишь этот путь, то на большой дороге тебе и делать нечего. Вид у неё, кстати, был очень злорадный, так как она советовала тебе не брать три полотенца, толстое одеяло и ещё одно потоньше, котелок, кружку и три фляги с яшемным соком! А так же два ком-плекта запасного нижнего белья! - парень ехидно оглядел нагромождение тюков на Надиной спине. - Хорошо хоть, от подушки отговорила!
- И когда это ты успел нос в моё бельё сунуть? - сварливо спросила Надя и оба за-молчали, словно не зная, что делать дальше.
- Ну... что, пора прощаться? - Лем наклонился, чтобы видеть Надино лицо, хмуро выглядывающее из-под котелка. Девочка от неожиданности совсем растерялась: она зна-ла, что уходит, знала, что там, куда она идёт, ни Лема, ни Кейлы, ни Дианы не будет... и всё же ей как-то не верилось... она не чувствовала, что расстаётся с ними. С Кей и Ди она попрощалась как-то рассеянно, даже сердито... как будто вернётся к ним через неделю. А ведь они, скорее всего, расстались навсегда. У девочки даже дыхание перехватило, в гру-ди ёкнуло. Иллюзионистка и врачевательница теперь, наверное, считают её небла-годарной свиньёй, которая так торопилась уйти, что даже не захотела как следует попрощаться...
- Эй, Надь, ты чего? - испугался Лем, увидев в её глазах слёзы. Да не переживай ты так, мы, может, ещё увидимся!
- Аг-га, - икнув, согласилась Надя, сняла с себя сумку, крепко обняла парня, снова одела рюкзак и решительно шагнула к краю лужи, покрытому разноцветными разводами. - Да, и скажи там Кейле и Ди, что я им очень благодарна и... буду скучать.
* * *
При переправе через лужу Надя пару раз всё же соскользнула с зыбкой тропинки, почти по колено перемазав новые сапожки жидкой грязью. Обернувшись, она в по-следний раз помахала рукой белой фигурке Лема. Тот в ответ сцепил выпрямленные пальцы в замок, поднял из на уровень груди ладонями вверх и молча склонил голову. Девочка с тяжёлым сердцем повернулась лицом к своему ближайшему будущему: извилистой, заросшей, петляющей тропинке, исчезающей в туманной дали среди деревьев. "И не только ближайшее, - подумала Надя, - это моё будущее вообще: дорога, по которой давно никто не ходил, трудная, длинная, петляющая и неуверенная, и неизвестно, что прячется за поворотом, а где и чем она кончается, различить невозмож-но".
Наде казалось, что она идёт уже несколько часов. Плечи ныли, ноги подгибались, к голове прилила кровь, так как Надя всё время шла согнувшись. Девочка очень гордилась тем, что идёт столько времени без привала, но чувствовала, что не выдержит долго в та-ком темпе. "Ещё десять шагов, - подумала Надя, - и всё!". Но прошла только восемь. Со стоном свалив сумку на землю, девочка, преодолевая потемнение в глазах, свалилась ря-дом и прислонилась спиной к дереву. Когда головокружение прошло, девочка, горя жела-нием получить моральную компенсацию, выглянула из-за дерева, надеясь увидеть сзади точно такую же белёсую дымку, как и впереди, в которой затерялась тропинка, лужа, Лем и эльфийская граница. То, что она увидела, потрясло её до глубины души и надолго ли-шило как душевного равновесия, так и трудового энтузиазма: лужа во всём своём велико-лепии блестела шагах в пятидесяти от девочки. Всё ещё стоящий на её краю Лем радостно помахал Наде. Девчонка, выяснив, что бессчётные километры и страшнейшие муки она пережила только в своём сознании, со стоном опять спряталась за дерево.
Первый привал затянулся надолго. Идти никуда не хотелось, зато очень захотелось пить. Девочка оторвалась от ствола, стряхнула с затылка мелкие кусочки коры и покопа-лась в сумке. Достала флягу с водой и флягу с соком, задумчиво покачала их в руках, словно взвешивая, и откупорила сок. Этот яшемный сок эльфы пили чаще, чем воду. Его добывали из надрезов в коре яшемных деревьев, из которых преимущественно состоял и Эльфийский лес, и сам Тавий. Эльфы жили именно в яшемных деревьях, а так как сок можно было собирать всю тёплую часть цикла, для того, чтобы получить приятную, пах-нущую мятой и сладостью жидкость, достаточно было просто выйти во двор, ткнуть в жи-вую часть дома чем-нибудь острым и подставить кружку.
Наполовину опустошив небольшой сосуд, Надя потуже заткнула горлышко пробкой, засунула флягу обратно в сумку и тяжело вздохнула. Осторожно выглянула из-за дерева и убедилась, что Лем уже ушёл. Идти не хотелось, в голове роились хоть и невнятные, но определённо неприятные мысли.
Надя сидела так долго, что ей захотелось есть. Тут здравый смысл наконец нашёл ла-зейку в Надино сознание и, распихивая локтями тяжёлые тучные мысли, заставил депрес-сию потесниться, явив Надиному взору картину, в которой изрядно пополневшая девчон-ка встаёт с того же места, на котором сидела сейчас, закидывает на спину сумку, изверг-нув с неё водопад крошек, и отправляется обратно в Тавий выпрашивать у дерры Умы еду, так как весь заготовленный друзьями на нону провиант она съела за три дня, причём раньше, чем отошла от пограничной лужи на пятьдесят шагов.
Надя отогнала эту печальную картину, с трудом встала, отряхнулась, перевязала чу-гунок так, чтобы тот больше не стучал ей по голове во время ходьбы и с отвращением натянула сумку на ноющие плечи.
На этот раз Надя прошла значительно больше - по крайней мере, лужа окончательно скрылась в тумане. Ещё через некоторое время Надя вышла к развилке: Лем о ней преду-преждал; уходящая влево дорожка вела к озёрам Гинейской империи - именно по этой тропинке послы человеческих весей приходили в Тавий, - а узенькая, часто прерывающа-яся тропка, идущая прямо, вела к Зубатому хребту, вдоль которого Надя и должна была пройти, чтобы попасть в Виту. Кушать - наверно, от волнения - хотелось всё сильнее, по-этому Надя устроила второй привал, дойдя до первого же поворота. Существенно опу-стошив свои запасы из принципа "больше съем - легче нести", Наде захотелось поспать. Неба не было видно за плотной шалью ветвей и листьев, но день явно был в самом разга-ре, в лесу было совсем не холодно, поэтому Надя, убедившись в отсутствии под собой му-равейника, расстелила одно из одеял, и, подложив сумку под голову, спокойно задремала. Последней внятной мыслью наевшейся до отвала девочки, разнежившейся на мягком тол-стом одеяле и вслушивающейся в тёплый шелест яшемных деревьев, тонких тиврий с се-ребристыми стволами и банальных чахлых ёлок, была мысль, что путешествие автостопом - не такая уж плохая затея.
* * *
Проснулась Надя оттого, что попыталась пошевелиться, в ответ на что всё тело пронзила резкая боль. Надя испугалась, тут же вообразив себе ряд устрашающих картин: начиная тем, что её похитили и сейчас держат связанной в тёмном сыром холодном под-вале, кишащем пауками (последняя деталь показалась Наде наиболее пугающей), и закан-чивая такой же тёмной, сырой и холодной пещерой медведя. Фигурирующие во всех кар-тинах сырые и холодные помещения представали перед Надиным внутренним взором именно потому, что ей было сыро и холодно. И темно. Потому что глаза Надя по своей старой привычке открывать сразу побоялась.
Наконец девочка рискнула и шевельнула рукой. Руки она почти не чувствовала, но вроде бы она всё же пошевелилась. Тогда Надя не выдержала страшной неизвестности и всё-таки открыла глаза.
Было по-прежнему темно. "Я ослепла!" - ужаснулась Надя. Но потом поняла, что всё же различает некие слабые зеленоватые и серебристые оттенки и загадочные шевеля-щиеся тени. Вокруг похрустывало и изредка попискивало. Девочка с трудом вынула из-под себя окончательно затёкшую руку и нащупала под собой промокшее и холодное одея-ло. Сама Надя тоже закоченела до полной потери чувствительности. Тело затекло от не-удобной позы и не слушалось. Надя села и, сражённая диким холодом, который впился в ранее прижатый к одеялу и потому всё ещё тёплый бок, обхватила себя руками. Она нако-нец сообразила, что никто её не похищал и она всё ещё находится в лесу.
- Ничего себе я вздремнула после обеда! - пробормотала девочка. Её голос слился с шорохом веток и далёкой трескотнёй ночных насекомых. Было невероятно жутко, холод-но и сыро. Надя на чём свет стоит ругала себя за то, что потеряла столько времени. К тому же теперь ей снова захотелось есть, но девочка решительно себя одёрнула. Эдак она и вправду все запасы съест раньше, чем из леса выйдет. Что же теперь делать? Сперва Надя решила достать оставшееся одеяло и попытаться снова уснуть, но она уже успела полностью выспаться, да и жуткие звуки, днём смотревшиеся вполне невинно, сейчас ежеминутно вызывали дрожь. Девочка поелозила, отчаянно вздыхая и поминутно вздрагивая от каждого звука. Потом не выдержала, поднялась, на ощупь свернула противное сырое одеяло, кое-как пристегнула его к сумке, навьючила её на себя и пошла по тропинке, худо-бедно различимой глазом из-за менее густых, чем по бокам от неё, теней. Вроде бы в ту сторону. Надя на это очень надеялась.
"Смотри только под ноги, - внушала себе девочка, пытаясь успокоиться. - Только под ноги. Ни в коем случае не обращай внимания на эти жуткие жёлтые точки, которые блестят колючим светом в темноте, похожие на глаза хищников, на эти страшные корявые тени, шевелящиеся и извивающиеся при каждом дуновении ледяного ветра, на эти шипастые ветви, тянущиеся костлявыми пальцами к моему лицу... И, конечно, вон те две горящие красные точки справа от меня - это просто два светлячка... Маленьких таких... Только почему они движутся в мою сторону?! А-а-а!!!" Надя не выдержала и побежала. Огромная сумка тяжело бряцала и била по спине. Далеко не убежала, остановилась уже через несколько десятков шагов, хрипло, с надрывам дыша и думая, что "пусть лучше меня эти две красные точки съедят, чем я ещё хоть один шаг сделаю!"
Девочка, опёршись руками о колени, прислушалась. Всё было тихо. Надя, чувствуя, что ноги вот-вот откажут держать свою хозяйку, попыталась сделать шаг, но споткнулась, потеряла равновесие и с треском провалилась в кусты, тянущиеся вдоль тропинки. Кусты оказались колючими, расцарапав девочке лицо, шею и руки, а поверхность земли, кото-рую девчонка весьма чувствительно поприветствовала всеми выпуклыми местами своего тела, - наклонной, и Надя, обхватив сумку обеими руками, покатилась по горке прочь от спасительной тропинки.
Девочка не произнесла ни звука: от страха у неё просто отнялся язык. Она только катилась, прижав к себе сумку (точнее, прижавшись к ней), и отчаянно просила всех, кто услышит, чтобы на её пути не оказалось деревьев. Пока что они и вправду ей не попада-лись, но зато девочка ударилась головой о камень, выбив из глаз сигнальные искры, разрезала ладонь чем-то тонким и острым, и с треском разорвала рубашку.
Наконец кувыркание закончилось, и Надя, проехав на сумке ещё пару метров, оста-новилась. Некоторое время она лежала неподвижно. В разбитой голове пульсировала жгу-чая, проникающая во все нервные окончания боль, левая рука горела, а правую, разрезан-ную, Надя вообще не чувствовала, и чувствовать не желала: она уже твёрдо решила, что пальцев и половины ладони она больше никогда не увидит.
Прошло время. Боль не то чтобы утихла, скорее Надя к ней притерпелась, мысли вернулись. Девочка прислушалась. Журчало. Где-то очень тонко, до пронзительной боли в ушах кричали птицы. Шумели ветви. Было ужасно холодно и мокро, так, что холод даже затмевал боль.
Надя, сотрясаясь от каждого удара сердца, гонгом отдающегося у неё в голове, от-крыла глаз. Один, потом второй.
Она смотрела в небо. Уже не чёрное, а предрассветно-серое, просвечивающееся сквозь рябь чёрных на фоне чуть более светлого неба листьев. Ещё некоторое время де-вочка лежала, напряженно прислушиваясь. И когда она уже была готова поверить, что всё более или менее в порядке, совсем рядом раздался ужасно неприятный звук: как будто неподалёку пролетела огромная стрекоза. Надя, и без того недолюбливающая насекомых, взвизгнула и села, в панике оглядываясь.
Она сидела посреди тёмной водной глади с островками какой-то стелющейся по ней кучерявой зелени. Мелкая живность пускала по практически неподвижному тёмному зер-калу мелкие волны, со дна кое-где струйками поднимались пузырьки, медленно колыха-лись в прозрачной воде тонкие нити серебристых водорослей. Надя с отвращением обна-ружила, что вся одежда и сумка полностью промокли, и поспешно встала, сбрызгивая с рук ледяные капли. Видимо, эти воды были началом лесного озера или болота: переступив по вязкому дну, девочка обнаружила, что воды здесь от силы по колено, да и то в самом глубоком месте и потому что ноги утопают в мягком иле. Но дальше дно, по-видимому, всё углублялось: ветви деревьев, колоннами поднимающихся прямо из воды, спускались всё ниже к воде, словно их основание погружалось всё глубже под воду.
Снова раздался короткий стрекочущий звук, на этот раз ещё ближе. Надя вздрогнула и покрылась мурашками, одновременно начиная потеть от страха. Снова огляделась. Ни-кого. Тёмные высокие стволы, сетка листьев на фоне практически белого предрассветного неба, чёрная вода с пуховой шалью тумана...
Тр-тр-р-ррр. Резкий, быстро оборвавшийся звук. Размытая серая тень, замеченная краем глаза. Девочка в очередной раз дёрнулась, чувствуя, как сдают нервы. И окаменела. В тени прямо напротив неё светило красными глазами чёрное пятно. Надя почувствовала, что теряет сознание... и очень этому обрадовалась: что угодно, лишь бы не видеть, чем это пятно на самом деле является! Но вопреки её надеждам в глазах прояснилось, а чёрная тень радостно стрекотнула и по дереву выползла на скудный свет.
Это было человекообразное существо, но с длиннющими, загнутыми когтями, впи-вающимися в кору дерева, на котором сидела тварь, по-паучьи согнутыми конечностями, ярко-красными, шевелящимися без всякого ветра волосами, облепившими женское, но хищно заострённое худое лицо со светящимися красными глазами. Из грязных спутанных волос вытягивались два длинных, склизких уса-щупальца, которые немедленно потяну-лись в Надину сторону. Яростно сверкающие глаза смотрели на девочку поверх крыльев, полностью прикрывающих тело чудовища: полупрозрачных, словно сотканных из клоков болотного густого тумана... Надя показалось, что постоянно меняющиеся потоки марева, из которых состояли крылья, образуют леденящий кровь узор из проявляющихся и исче-зающих черепов, корчащих страшные гримасы. Горящие глаза мигнули, крылья с крив-ляющимися черепами дрогнули, негромко стрекотнув.
Тварь радостно оскалилась, продемонстрировав длинные заостренные зубы, а её усы резко вытянулись на несколько метров в Надину сторону, едва её не зацепив. Завопив от омерзения, девочка шатнулась в сторону, поскользнулась и рухнула в воду, подняв фон-тан брызг и глотнув ледяной воды с крупинками поднявшегося со дна ила. Надя поспешно встала на четвереньки, не смотря на дрожащие от холода и страха конечности, сплюнула воду и, решив что назад лучше не смотреть, кинулась бежать.
Никогда ещё в жизни девочке не было так страшно. Она не бежала, она летела, не замечая сопротивления воды, в которой вязли сапоги и которая полностью пропитала ра-зом сильно потяжелевшую одежду. Сзади нарастал отвратительный стрёкот: мерзкая красноволосая тварь словно издевалась, летя медленно и плавно, позволяя беззащитной жертве ощутить все оттенки ужаса. Кои Надя вполне успешно и ощущала. Девочка снова обо что-то запнулась, поняла, что в том направлении, куда бежит она, уровень воды по-степенно повышается, и резко развернулась.
Это её и спасло. Чудовище в этот момент сделало молниеносный рывок вперёд, но из-за смены направления уже не кричащая, а только в ужасе хрипящая Надя сумела прак-тически интуитивно уклониться от длинных кривых когтей и существо пронеслось мимо, лишь слегка черканув девочку по спине и плечу.
Но для Нади это "слегка" отдалось внезапной, режущей, пронизывающей всё тело болью. Она беззвучно вскрикнула, чувствуя, что от боли не может вздохнуть, и упала на колени, снова по пояс погрузившись в воду. Холода она уже не ощущала вообще - только дикую, не дающую даже вырваться наружу крику боль.
Наконец девочка справилась с дыханием, и, вобрав в себя побольше воздуха, схвати-лась здоровой рукой за пораненное плечо. Озябшие пальцы не смогли оценить нанесён-ный неведомой "птичкой" урон, но когда девочка поднесла их к глазам, к горлу тут же подступила тошнота: вся рука была в крови.
Надя со стоном огляделась по сторонам. На неё медленно наваливалась апатия: оста-новившись, она поняла, что больше не сможет бежать. Даже встать уже не было сил.
Напавшее существо сидело на дереве неподалёку и, сверкая красными глазами и не обращая на девочку ни малейшего внимания, медленно и со вкусом облизывало длинным языком окровавленные когти. Потом посмотрело на Надю в упор. Перебрало лапами, за-бравшись чуть-чуть повыше, кокетливо пошевелило крыльями, на которых один из чере-пов едва не вырвался из туманного марева. Тварь хищно оскалилась и приготовилась к последнему прыжку...
- Нет!!! - Надя в полной мере осознала, что сейчас будет, и это мигом привело её в чувство. Ни боли, ни своего тела от холода она уже не чувствовала: все её внутренности превратились в сплошной кусок льда. Наде даже стало казаться, что вода, в которой она сидит, тёплая... - Нет! Сгинь! Уйди, чёртова тварюга!!!
И тут существо расправило крылья и прыгнуло на девчонку. Надя, уже переставшая ощущать даже холод и которой начало казаться, что она теперь сама его излучает, истош-но вскрикнула и в отчаянии изо всех оставшихся сил взмахнула рукой, задев ладонью во-ду и швырнув в сторону чудовища горсть капель, словно хотела отмахнуться от летящего на неё существа, как от обычной мухи. Одновременно отчаянно задрыгав ногами и захлё-бываясь в поднятых брызгах, девочка попыталась отползти назад, но завалилась на спину, уйдя с головой под воду.
И тут же сковывающий внутренности нереальный холод отступил, на миг Надя ощу-тила своё тело, жуткую боль в плече, а потом холод накатил с новой силой, но уже другой, более привычный: чистой студёной воды, предрассветного влажного леса... Надя вынырнула, надрывно отхаркиваясь и с сипом пытаясь вдохнуть побольше воздуха.
Отдышавшись, девочка огляделась и увидела неподалёку висящее на дереве, словно пришпиленное, тело ещё недавно грозной крылатой твари. Признаков жизни существо не подавало.
Всё, на что у Нади хватило сил после пережитого, это закрыть лицо руками и громко, с надрывными всхлипами разрыдаться. Слёзы текли из глаз, потом девочка слегка успокаивалась и снова начинала плакать. Её не волновало, услышит ли её ещё какая-нибудь мерзость; голова раскалывалось, плечо разрывалось от боли при малейшем движении, разрезанная ладонь глухо ныла, а самой Наде хотелось умереть, и немедленно.
Через некоторое время истерика кончилась. Девочка ещё не меньше часа почти неподвижно и беззвучно сидела в воде, лишь слегка покачиваясь из стороны в сторону. В голове было пусто, боль воспринималась уже как нечто само собой разумеющееся.
Из ступора девочку вывела какое-то живое существо, змеёй проскользнувшее совсем рядом и всколыхнувшее неподвижную воду. Надя очнулась, подняла голову, тут же судо-рожно вздохнув от острой боли, и огляделась. Голова по-прежнему была пуста, но чувства постепенно возвращались. Мозг покорно принял сигналы о том, что тут ужасно холодно и мокро; что яркие лучи Светила пронизывают всё пространство вокруг, вызолотив гладь воды и пустив орды блестящих пятнышек по стволам деревьев; что мелодично и жизнерадостно свищут и чирикают птички в кронах, а сами кроны набрякли светом, как ёлочные игрушки с лампочкой внутри.
Девочка медленно-медленно огляделась, чувствуя себя едва ли не заново родившей-ся. В грудь медленно проникала свежесть и красота открывшегося её взору утреннего ле-са, заполняя серую пустоту, образовавшуюся после нападения женщины с крыльями. Те-перь Надя ощущала эйфорию человека, только что находившегося в когтях смерти и до сих пор не понявшего, как же ему удалось спастись.
Мысли об этом событии Надино подсознание старательно отгоняло.
Девочка ещё несколько минут постояла, медленно переступая ногами в воде по кру-гу, пока в поле её зрения снова не попало неподвижное тело твари.
- А-а-а!!! - завопила, точнее, засипела Надя, и, развернувшись, кинулась бежать. Но уже через несколько метров обессиленный и обескровленный организм заставил её со стоном привалиться к дереву. Постояв так немного, девочка снова оглянулась. Существо не шевелилось.
Наконец до Нади начало доходить, что уже утро, стало быть, она здесь уже несколь-ко часов. Раз это до сих пор её не сожрало, значит...
Как только появилась первая мысль, за ней потоком хлынули все остальные. Надя в ужасе схватилась за разом заболевшую голову. Какую попытаться обдумать первой? Что это за существо? Почему оно не нападает? Что с ним случилось? Почему оно напало? Что делать с ранами? Куда идти? Зачем Надя вообще появилась на этот свет? Последний во-прос Надя всегда добавляла в похожих, пусть и весьма отдалённо (всё же раньше женщи-ны-стрекозы с красными волосами на неё не нападали) случаях.
- А где моя сумка? - неизвестно у кого спросила девчонка. Потом снова перевела взгляд на висящего монстра. Что же случилось? Как ей удалось спастись? Что её убило?.. И убило ли?
Надя как загипнотизированная начала приближаться к неподвижному телу. Шаг, другой... Тварь висела на стволе, словно её прикололи огромной невидимой булавкой.
Переполненная изумлением вперемежку с отвращением, Надя застыла в нескольких шагах от существа. Голова бессильно обвисла, ветер шевелил тёмно-красные волосы, за-крывшие лицо. Крылья перестали походить на сгустки тумана, превратившись в остов из пожелтевших костей. Когтистая рука поднята, словно её прикололи над головой женщины отдельно... на запястье виднелась бурая точка...
Надя со всё большим изумлением подалась вперёд.
- Ну ничего ж себе... - потрясённо ахнула она.
Чудовище действительно оказалось пришпиленным к дереву: сквозь тело, шею и за-дранную кверху руку проходило не меньше десятка тончайших прозрачных спиц, при-гвоздивших лесную обитательницу. Шагнув ещё ближе, девочка увидела, что с них мед-ленно стекает вода...
- Что?.. - девочка осторожно потрогала остриё спицы. - Это лёд! - воскликнула Надя и отломила кончик тающей на солнце иглы, который тут же лужицей растёкся у неё по ладони. - А это что?.. - девочка пригляделась к задранному запястью и увидела выта-туированный на посеревшей коже чёрный отпечаток ладони с четырьмя пальцами и ды-рой в виде зубастой пасти посередине. - Гадость какая... - дрожащим голосом пролепета-ла девочка, и, чувствуя дрожь во всем теле, начала медленно пятиться от трупа, всё быст-рее и быстрее, пока едва не завалилась на спину, в последний момент успев нащупать у себя за спиной дерево и в изнеможении прислониться к нему.
Стараясь не пропустить в голову ни единой мысли, чтобы не допустить истерики, Надя, оттолкнулась от поддерживавшего ее ствола и пошла куда глаза глядят, позволив мокрому ветру и белым лучам Светила скользить по себе, изгоняя остатки пережитого ужаса. Одинаковые светлые ровные стволы полосами проплывали перед глазами, не за-трагивая сознание уставшей и измученной девочки. Уровень воды под ногами то повы-шался, погружая Надю почти по пояс, то полностью спадал, и девчонка начинала с чпока-ньем переставлять ноги по грязному мокрому мху, оставляя за собой быстро заполняющиеся водой следы.
Лес быстро оживал: листва далеко вверху все больше наполнялась шорохом и щебе-том, под ногами сновали мелкие прыгучие черные твари. Надя споткнулась о торчащую из-под земли корягу, выныривая из светлого, пронизанного холодным влажным ветром мира, созданного ей в голове, который отражал безмятежность прохладного утреннего леса и которым Надя пыталась заглушить все остальные чувства.
Но вот матовая пелена спала, и девочка огляделась снова - теперь уже полностью осмысленно.
Её окружали абсолютно одинаковые ровные высокие стволы, слегка светящиеся хо-лодным белым светом, отражая потоки лучей. Водяная гладь тоже колюче блестела и ис-крилась. Холодный ветерок пускал по ней кокетливую рябь. Надя обхватила себя за пле-чи, сообразив, что жутко замерзла, но тут же взвыла. Всё тело болело.
Девчонка вспомнила, что ранена, и снова ужаснулась, размышляя, сколько же заразы могла занести в свои раны во время невольного "дайвинга".
- Что же делать?.. - в отчаянии пробормотала она. Ей захотелось есть. И срочно надо было обработать раны... - Сумка! - вспомнила она. - Там был перевязочный материал... и еда... и какие-то лекарства...
Надя лихорадочно огляделась, но лес был абсолютно одинаковым. Девочка понима-ла, что наверняка зашла ужасно далеко от места ночной схватки, и сумку скорее всего ей не найти... Но она была ей так нужна!.. Ненавистная прежде торба стала казаться чем-то единственно реальным в этом бездушном, холодном, живущем по своим жестоким зако-нам лесу, чем-то близким и понятным... От неё словно веяло домом... К тому же там бы-ло рекомендательное письмо - Надя пошатнулась от ужаса, - без которого ей не попасть в Виту!
Ощутив прилив сил от страха перед этой перспективой, девочка резко развернулась и стала лихорадочно осматриваться в поисках своих следов. Они были хорошо видны под прозрачной водой: глубоко выдавленные в грязи лунки. Стараясь ступать по ним, чтобы потом не спутаться, Надя быстро пошла назад. Проплутав по лесу, девчонка вышла к ме-сту схватки. Сперва она снова испугалась, так как трупа чудовища на дереве не было, но потом поняла, что он теперь лежит на земле. "Наверное, лед растаял, и она упала", - по-думала Надя, облегченно вздохнув и переведя дыхание.
А вот дальше ее снова постигла неудача: остальные следы, ведущие от того места, где она просидела после драки, были слишком старыми и почти размылись под водой. Впрочем, тут Надя припомнила, что падала и затем бежала с горки, и, определив наклон почвы, пошла в горку.
Сумка нашлась на удивление быстро, хотя и в состоянии, весьма далеком даже от плачевного: грязная, мокрая, мятая... Надя бросилась перебирать содержимое и горестно охнула: почти вся еда пропала, раздавленная макрошка и треснувшие фляги из дерева превратили внутренности сумки в кашу, перепачкав одежду. Но что самое страшное - де-вочка почувствовала, как снова опускаются руки и короткий период эйфории от того, что она осталась жива и даже нашла вещи снова сменился безнадежностью - погибло письмо королевы Октавии. Когда-то красиво сложенные пятиугольником лист тонкой рифленой бумаги золотистого цвета съежился и посерел, темно-зеленая печать отклеилась, написанные каллиграфическим почерком буквы совершенно расплылись, пьяными пятнами растекшись по бумаге.
Однако, к своему немалому удивлению, Надя поняла, что расстраивается далеко не так сильно, как должен бы был человек, потерявший единственный шанс на спасение. Даже такая же размокшая и расплывшаяся карта не смогла заставить девочку почувство-вать полное отчаяние: страх и усталость доползли в душе до определенной отметки и там застопорились.
"Видимо, лимит ужаса исчерпан", - с некоторым удовлетворением подумала девоч-ка и принялась подсчитывать убытки.
Она лишилась всей еды, кроме мешочка с орешками, размокшей, но теоретически съедобной и, что не могло не радовать, очень большой булки, двух мешочков с зеленова-той крупой, а также единственной целой - видимо из-за того, что она была из кожи, а не из коры - фляги с соком. Вся макрошка, вареные яйца, соль, крупа из порванного мешка и вода были тонким слоем размазаны по сумке и ее содержимому. Впрочем, отсутствию воды Надя не расстроилась: ее в лесу было предостаточно, а нехитрые подсчеты показали, что с голоду она не умрет, так как человек может прожить без еды месяц, ну пару недель так точно, а она, если не будет плутать, должна выйти куда-нибудь через неделю. Правда, пункт "не плутать" вызывал опасения, но девочка решила об этом пока не думать.
Также восстановлению не подлежали карта, письмо, мешочки с травами от насмор-ка, зажигалка, после проверки, только слабо кашлянула, хотя Надя ее все равно не выки-нула: уж больно красивая. Пропал зубной порошок, выпрошенный у Кейлы (вещь крайне редкая и дорогая, купленная врачевательницей у ночных эльфов во время одного из путе-шествий), зубочистки, салфетки, пролился пузырек с туалетной водой, подаренный Лемом в день отъезда.
С одеждой, не считая грязи, все было в порядке, также как и с одеялами, полотенца-ми, бусами из янтарников, котелком и кружкой.
Надя повздыхала, но, кое-как перевязав почти занемевшую руку (рана оказалась да-леко не такой ужасной, как показалось вначале: глубокие царапины, но не более того), вернулась к тому месту, где вода была достаточно глубокой и прополоскала вещи. Затем довольно долго плутала в поисках дерева с ветками, на которые можно было бы повесить сушиться одежду. Таковые были найдены довольно далеко в виде довольно высокого су-хого колючего кустарника, стеной окружившего часть топи. Очень обрадовавшись, Надя распаковала изрядно потяжелевшую от мокрых вещей сумку и развесила вещи. Потом она, раздраженно попискивая, выломала целый кусок кустарниковой стены и уложила его на относительно сухое место. Снова достала зажигалку, и дракончик ее не разочаровал: хотя струи огня и не получилось, нескольких искр, с шипением вырвавшихся из пасти рептилии, хватило, чтобы хворост сперва замерцал, и потом и заполыхал живительным теплым пламенем. Девочка даже не замечала, как замерзла, пока не почувствовала, что согревается.
Тонкие ветки исчезали в огне очень быстро, и Надя поняла, что костру срочно тре-буется подпитка. Морщась от боли в раненом предплечье, девочка вернулась к проделан-ной бреши в кустах и, расцарапывая руки и лицо, принялась расширять дыру, выдирая из сплетенных ветвей сухие колючие клоки и относя их к костру.
За работой девочка не заметила, как проделала в колючках целый проход. Вернув-шись в очередной раз к дыре, Надя обнаружила что легко проходит в нее целиком, доста-точно только перешагнуть остатки стены и пригнуться. Проделав эти нехитрые движения, девчонка осторожно заглянула в отверстие.
Внутри Надя увидела только кучу веток и листьев, собранных в середине окружен-ного колючей стеной участка земли... то есть воды.
Надя с удивлением поняла, что стоит почти по колено в воде, хотя снаружи было почти сухо. Она растерянно огляделась, и ей стало очень неуютно. Изнури стена из кустов показалась что-то через чур уж ровной и круглой, и, приглядевшись, девочка поняла, что кусты это вовсе и не кусты, а просто охапки веток, вручную сложенные стеной по кругу - именно поэтому они были такими сухими. А взглянув еще раз на кучу веток и листьев в центре, девочка поняла, что она очень сильно похожа на... очень большое гнездо.
Надя попятилась. Под ногами что-то хрустнуло. Девочка вздрогнула и вгляделась под ноги.
- А-а-а-а!!! - Надя подскочила, врезалась в колючки, взвизгнула и в два гигантских прыжка взобралась на край гнезда. Оттуда она уже более внимательно оглядела помут-невшую от ее шагов воду, прижав руку к сердцу. Да, так и есть: то тут, то там в воде вид-нелись желтоватые остовы костей, в двух местах клыки реберных клетей прорывали вод-ную гладь, полумесяцем нависая над водой.
- Чтоб тебя... - девочка резко обернулась, представляя себе, как над ней нависает поднявшееся из середины гнезда чудовище.
К счастью и огромному Надиному облегчению, гнездо оказалось пустым. Спустив-шись к его центру, девочка и там нашла несколько мелких костей, а также несколько кло-ков длинных красных... волос.
- Так вот где это тварюга жила... - дрожащим голосом проблеяла Надя, медленно пятясь к краю гнезда. Потом вдруг резко остановилась: - Или не эта?!
Эти слова она выкрикнула, уже скатываясь к воде. Перспектива столкнуться с со-племенницей красноволосой женщины-стрекозы была настолько ужасна, что сперва Надя собиралась даже не собирать вещи, а просто кинуться бежать куда глаза глядят. Но тут она боковым зрением заметила в воде какой-то блеск. Резко остановившись, девочка при-слушалась, но стрекотания туманных крыльев нигде не уловила. Медленно и осторожно она приблизилась к тому месту, где ей почудилось синеватое сверкание (в голову полезли сказки о пещерах драконов, полных сокровищ). Так и есть: качающаяся высоко вверху листва снова пропустила в лес лучи Светил, и часть воды засветилась призрачным голу-боватым светом. Надя подошла вплотную и нагнулась.
- Вот это да!.. - восхищенно прошептала она. На дне лежала целая горка маленьких сверкающих синих камешков. Девочка осторожно нагнулась и взяла один из них. На воз-духе он засиял еще ярче; к тому же он оказался плавильной овальной формы. Прожилки разных оттенков синего: от почти прозрачного молочно-голубого до насыщенного сапфи-рового - мягко переливались и сверкали каплями воды, когда на них падал свет Светил.
- Прелесть какая!.. Заберу с собой, - решила Надя и потянулась к остальным.
К ее удивлению, камушки оказались сложены в грубый холщевый мешочек с завяз-ками, правда, очень ветхий от долгого лежания в воде, но еще не совсем рассыпающийся. Покидав в него выпавшие камушки, Надя затянула горловину и поспешно выбралась че-рез свой лаз.
Поминутно оглядываясь, она собрала еще влажные вещи в сумку, отломала от булки край, привязала к сумке котелок и быстро пошла в выбранном направлении, надеясь, что движется к границе леса, а не наоборот.
Сумка, видимо, было собрана неправильно, так как все время перекашивалась на один бок, а кружка выпирала и больно тыкалась в спину. Хотелось есть, но девочка реши-ла терпеть. Ее задачей теперь было найти хоть какую-нибудь тропинку.
* * *
Отчаяние - ужасная вещь. Оно намного хуже страха. Страх заставляет действовать, куда-то бежать, спасаться... Отчаяние же принуждает сидеть на месте и ждать конца.
Надя понимала, что впадать в отчаяние никак нельзя, но ей было все равно. Прошло уже восемь дней, если она, конечно, не сбилась со счета, а тропы, тропинки или хотя бы тропиночки так и не было. Еде кончилась еще два дня назад, как Надя не экономила - хо-тя оставленная напоследок каша без соли была такой мерзкой, что девочка почти не рас-строилась. Хорошо хоть вода периодически попадалась. Попадались и ягоды, но пока Надя не решалась их пробовать.
Впрочем, последние три дня ей было уже все равно. Она порой сама удивлялась, что заставляет ее идти, почему она не сбросила опостылевшую сумку и не села под деревом ждать пока ее не съедят или она не умрет с голода. Единственная мысль, которая хоть как-то поддерживала в ней волю к жизни, была о том, что даже Лем говорил ей, что идти до Виты не меньше пяти дней, а если учесть, что она заплутала, три дня опоздания - терпимый срок.
Но с каждым дьюном надежда таяла.
На следующее утро, после очередной ужасной ночевки в холоде, не смотря на два одеяла, Надя, так как следует и не заснув из-за голода, который уже стал неотъемлемой часть ее жизни, в очередной раз подумала, стоит ли ей вставать или лучше закончить жизнь здесь. Ночью прошел дождик, и все одеяла промокли: и то, на котором девочка ле-жала, и то, которым она укрывалась. Но вид прогнившей коряги, в которой копошились какие-то белые личинки, отбыл охоту умирать в столь непоэтичном месте, хотя и не вы-звал бурной визжательно-вскакивательной деятельности, как еще пару дней назад.
С трудом поднявшись, она достала из сумки и надела вторую рубашку, поплотнее запахнула куртку и запихала одеяла в свою торбу. Немного посидела, бездумно глядя в пространство, тяжело вздохнула от боли в незаживающем плече и двинулась дальше.
"Еще один день, и все, - говорила она себе. - Не буду больше даже просыпаться. Остается только надеяться, что если я так и умру, то это не произойдет в нескольких мет-рах от конца леса".
Прошло еще пару часов, и щебетание леса пронзил новый, непривычный звук. Надя Резко остановилась и прислушалась, но протяжного рева больше не повторялось.
"Очередное чудовище? Ну и черт с ним. Пускай меня ест. И оно сыто, и мне не так неприятно умирать, как от голода. Наверное..."
Мысль о том, какой способ умирания наиболее легкий и безболезненный так увлекла девочку, больше не замедляющую шага, что когда рев раздался повторно, только уже совсем близко, она даже подпрыгнула и в ужасе прижалась к дереву. Смерть от голода резко показалась более предпочтительной.
Надя завертела головой, пытаясь понять, откуда же пришел звук. Рык повторился, только на этот раз он был еще ближе и звучал очень устало и обижено. Более того, он те-перь напоминал даже не рык, а... мычание.
У девочки забилось сердце и она вышла из-за дерева. В нескольких шагах перед ней, среди тонких стволов деревьев, стоял зверь, похожий на кучерявого зубра с бардовой шерстью и немного меньшего размера. Надя оглядела ставший таким привычным лес и только сейчас заметила, что бесконечные яшемные деревья эльфийского леса исчезли, причем, сообразила она, уже довольно давно, уступив место серебристым тивриям, ёлкам и еще каким-то вполне обычным деревьям, которые, не приглядываясь, было сложно от-личить от земных дубов, лип или осин.
Надя снова посмотрела на зубра и от неожиданности ойкнула и прижалась к дереву: Тот успел подойти к ней очень близко и сейчас принюхивался.
- Уйди, ты, кто ты там есть, - хрипло пробормотала девочка, вжимаясь в дерево. Но животина только ткнула ее носом и, развернувшись, успокоено принялась щипать травку. На мотающемся хвосте звякал привязанный пучок металлических палочек с шариками на концах.
- Ах ты, скотина, куда забрела!!! - раздался злой и пронзительный мальчишеский голос. - Ну ты сейчас... - голос оборвался. Паренек лет семи, с длинным прутом в руках, уставился на Надю. Девочка какое-то время смотрела на него, а потом поняла, что сейчас расплачется, если этот мальчонка не скажет еще что-нибудь, если она снова не услышит человеческий голос...
- Вы кто?.. - сипло прошептал мальчик, с ужасом глядя на девушку.
Надя разрыдалась и бросилась к парнишке на шею.
Но он этого порыва не оценил и с воплем побежал прочь.
Глава 8
Трактир "Потерянная Надежда"
Вера проснулась от холода и голода, но настроение было великолепным. Она про-спала почти весь день, так как вышла за границы владений жриц ранним утром, и Великое светило уже почти скрылось за горизонтом, оставив в напоминание о себе только золотистую дымку на Заходе , а Малое светило подкрашивало алым мохнатые змейки облаков на нежно-розовом небе.
Девочка с наслаждением вдохнула чистый, пахнущий землёй и свежей травой воз-дух, достала из сумки еду и жадно вгрызлась в пресный хлебец. Доела, запила водой и за-думалась.
Из обители она выбралась, но теперь перед ней стояла не менее сложная задача: ей надо было найти людей и как-то суметь прокормить себя, чтобы хватило сил отправиться дальше, ведь ни денег, ни большого количества припасов ей с собой не дали. Денег у жриц не было, а много еды Вера и сама не хотела брать: надолго все равно не наберешь, так или иначе придется в окрестных деревнях еду просить и ночевать останавливаться. Девочка надеялась, что её пустят, если она пообещает помочь по хозяйству, с уборкой там...
Куда идти? Такого вопроса Вера себе даже не задавала. Она прекрасно видела со-всем близко от себя покрытые туманом серые плиты обители, и направление движения могло быть только одно: прямо перпендикулярно и как можно дальше.
Малое светило было ещё высоко и давало достаточно света, пускай и окрашенного рыжим, и девчонка решительно двинулась на Восход.
* * *
Сперва все шло весьма неплохо. Девочка шла всю ночь и весь день, лишь ненадолго останавливаясь чтобы перекусить и дать отдых ногам, непривычным к таки долгим пере-ходам. Она искренне наслаждалась невероятно красивыми видами далеких гор с засне-женными вершинами, чистой водой мелких прозрачных речушек и свежим, напитанным влагой воздухом. Днем было тепло, даже жарко, ночью намного холоднее, но не чересчур. Деревьев было немного, раскиданных небольшими группками или по одному среди рав-нины, и все незнакомые: от похожих на гигантские кусты со множеством тонких стволов-веток, до высоченных пальм с мохнатыми телами.
Но уже через день ситуация резко изменилась.
Проснувшись следующим утром, Вера ели разлепила глаза и с ужасом почувствова-ла знакомую тяжесть в голове. Приподнявшись и выпутавшись из одеяла, она поняла: так и есть. Глаза болели изнутри, в носу свербело, уши словно заткнуты ватой.
- Только не это снова, - хрипло пробормотала она, понимая, что уже поздно. Опять заболела. Теперь, подумав, Вера поняла, как плохо она подготовлена к дальнему путеше-ствию, но понимала, что нельзя винить в этом Ольгивин: у Жриц не было ни теплой одежды, ни снаряжения для походов, так как они почти никогда не покидали свою обитель. Лекарка даже не могла объяснить ей, куда идти!
Но весь ужас своего положения Вера поняла, когда, пройдя еще один день и уклады-ваясь спать у реки, вся искусанная мошками, в тени нависающей над ней горы, чей сперва пологий, а потом резко отвесный земляной склон был покрыт ошметками снега, вдруг по-няла, что, не смотря на расстояние, пройденное ей за все это время, и тянущуюся от одной горной цепи до другой равнину, дающую хорошую видимость, так и не увидела ни одной живой души. По словам Ольгивин, до ближайшей деревни было всего пару часов, но если она не встретила никакого жилья за два дня... Значит она просто шла в сторону незаселенных земель, тянущихся на многие и многие дни пути...