- Надя, а ты хоть поняла, что ты, по сути, сейчас миллионерша? - допытывалась Люба, когда подруги в субботу после обеда топали по чавкающей грязи весеннего леса. Недавно прошёл мелкий дождик, и за шиворот подругам с веток то и дело капали холодные бусины воды.
- Нет! - сердито ответила девочка, вытягивая элегантный замшевый сапожек на каблучке из кротовой норы. - Во-первых, если это и в самом деле тот украденный камень, то я всё равно не могу его продать, меня тут же засекут, а во-вторых, я сильно сомневаюсь, что тот, кто его украл, стал бы прятать его в ржавой водопроводной трубе в Ждановичах.
- А почему нет?.. Уж там-то его точно не стали бы искать... То есть ты считаешь, что это не тот камень, а просто похожий?
- Вот именно!
- А что если его не украли, - задумчиво сказала Вера, - а он сам?..
- Что сам? - не поняла Надя.
- Ну, сам исчез?
- Ага, и сам в землю закопался! - хмыкнула Люба.
- Ну, а почему нет? - настаивала Вера. - Зеркало же как-то в часовне оказалось. И биолог куда-то сгинул же. И, заметьте, эту газету мы нашли именно у него! Зачем ему на урок нести листок из газеты за прошлый месяц? По-моему, это была подсказка. Нам! - Вера перепрыгнула через упавшее бревно.
- Подсказка насчёт чего? - хмуро спросила Надя.
- Насчёт этого камня! И валентинки... Не спроста же они это... Ожили.
- "Время бежит"... - задумчиво протянула Люба. - Куда оно бежит? Зачем? Или... Оно бежит в том смысле, что к чему-то приближается?! Но к чему? - забеспокоилась девочка.
- К экзаменам! - буркнула Надя.
- Ну... И к экзаменам, конечно, тоже... но я имею в виду, к чему-то более важному, по крайней мере, для нас!
- Более важному?! - Надя чуть не задохнулась от возмущения.
- Да я не в этом смысле... Экзамены - это важно, но для всех, для всей школы, а я имею в виду именно для нас! - друзья уже вышли к часовне, прочавкали по поляне и поднялись по лестнице. Вера задержалась на пороге и с интересом оглянулась. Следы, оставленные в грязи, тоже исчезали, как раньше в снегу, мягко расплывались, разваливались, растекались обратно в лужу, как будто сглаживаясь невидимой кистью.
Два вскрика, вернее, один вскрик и один визг, заставили Веру кинуться в комнату.
Кричала Люба. От изумления. Визжала Надя. От страха. Тыча дрожащим пальцем на принесённый уже очень давно Любой из дома складной стул, маленький, белый и пластмассовый.
Потому что на нём, тускло мерцая, лежала огромная серебряная рама с вьющимся, словно кольца дыма, узором. Она обрамляла пейзаж с таким знакомым замком-скалой.
Не верилось, что столь совершенную картину мог нарисовать человек. Глаза видели всё как одно целое, не замечая штрихов и мазков кисти. Всё время казалось, что слышишь шум деревьев, вой ветра, тоскливые крики птиц; если долго вглядываться в одно место, облака начинали неспешными громадами плыть по огромному холсту белого неба, оставляя за собой лёгкую пепельную дымку, а туман, серебристым кружевом завиваясь вокруг горы и старательно укутывая тёмные деревья у её подножия, оживал, вздымаясь и опускаясь, как пуховая перина на животе у кого-то тёмного и огромного.
Вера вдруг почувствовала лёгкое головокружение. Дыхание перехватило, а потом напротив, дышать стало легко и свободно, свежий, пахнущий дождём и озоном воздух врывался в лёгкие и хотелось кричать, смеяться и плакать от счастья!
С улыбкой девочка подошла к картине, кончиками пальцев провела по линиям узора.
- Круто! - выдохнула Люба, заглядывая под картину, чтобы посмотреть, что у неё с обратной стороны. Ничего особенного, грубый холст с деревянным каркасом. Тогда она попыталась отколупнуть краску с верхушки горы: ей показалось, что там светится огонёк, но ничего не вышло, да ещё и по рукам от подруг получила.
- Ладно! - объявила она, ставя сумку в угол и расстёгивая куртку. - Приступим. - Она достала ручку и блокнотик с пьющей чай японкой в зелёном кимоно и подступила к Книге.
Вера подбежала к пюпитру и бережно открыла тиснёную золотом тёмную кожаную обложку.
- Предлагаю записывать все небольшие предложения, - сказала Надя. - Если Юрик справится, можно будет попробовать что-нибудь посложнее. Хотя в коротких предложениях наверняка должно быть самое главное.
- Начало пропускаем! - добавила Вера. - По опыту знаю, что в начале пишут всякие нудные предисловия, прологи, информацию об авторе и всякую другую ерунду. Начнём... Ну, вот отсюда, - девочка перелистнула несколько первых страниц и провела пальцем по ребру пожелтевшего листа. И тут же с шипением и невнятной руганью засунула палец в рот. Краешек странички медленно окрасился алым.
- Странно, вроде книга далеко не новая, страницы мягкие, края не острые, а всё равно порезалась! - удивилась Люба.
- Не книга, а вампирюга! - пробурчала Вера. Словно в подтверждение её слов пятно уменьшилось и всосалось в страницы.
- Это не первый раз, кстати, - отметила Вера. - С Надей тоже такое было. Правда, тогда на обложку капнуло...
- Так, мы делом будем заниматься?! - сказала Люба, щёлкая авторучкой по твёрдой обложке блокнота.
- Будем. Записывай... - ответила Вера, аккуратно приставляя картину к стене и придвигая освобождённый стульчик к Книге.
* * *
Перед приближением инспекции школа и её обитатели просто посходили с ума. Мраморные полы в коридорах, линолеум в классах и плитка в столовой и туалетах были отдраены до блеска. Все окна вымыты, шторы выстираны, с парт соскоблили нехорошие слова, со скуки выписываемые учениками на уроках. Починили наконец-то все лампочки и краны, кабинеты ежедневно проветривались, перилла и полы в спортзале перекрасили (полшколы ходили с руками, вымазанными в зелёном и розовом лаке, так как про то, что поручни покрашены, никого не предупредили). Ольга Игоревна наконец узрела мужской туалет, когда-то, двадцать третьего февраля, исписанный девчонками 7 "А" разноцветными маркерами от пола до потолка. Скандал был жуткий, но виновных так и не нашли (их прикрывал сам директор, у которого этот туалет с некоторых пор стал любимым, и вообще, ему такое оформление больше нравилось). Маркеры оттираться упорно не желали, и Мороз пришлось махнуть на них рукой: главное, чтобы инспекция не увидела, а там уж ладно.
Нине Николаевне пришлось срочно наводить порядок в читальном зале и самой библиотеке: выкинуть старые подшивки газет за 1989 год, купив вместо них свежие, расставить по местам книги, обклеить потрескавшуюся краску на стенах детскими рисунками и с Машкиной помощью вычистить клетку с попугаями.
Если Мороз следила за чистотой и порядком, то Былина - за оформлением, соответствующим белорусской национальной гимназии N4 г.Минска.
Все кабинеты, библиотека, кафе, столовая, коридоры и особенно холл просто утопали в зелени. Везде были развешаны стенды с белорусским орнаментом, на деревянных дверях кабинетов появились аналогичные таблички. Снаружи перед входом, над дверью, повесили гигантскую вывеску с названием и номером гимназии с подсветкой. Везде были развешаны сплетённые из соломки украшения и венки, в вестибюль вытащили телегу, настоящую, деревянную, со стогом сена, половина которого, правда, уже через пять минут была раскидана по всей школе, в середину вынесли три флага: Беларуси, Минска и гимназии, стенку за ними красиво украсили резными деревянными панелями, лепниной и картинками с различными белорусскими достопримечательностями.
Всех учителей Былина выгнала на улицу разбивать клумбы. Везде понаставили плетёных заборчиков, пеньков; колодец, стоящий во дворе (на нём больше всего любили сидеть старшеклассники), покрыли лаком, поставили мостик, покрасили бордюры.
Генеральной уборке подверглась и Сялянская хатка, и этнографический музей. Вахтёрша Церберша бдительно осматривала всех входящих, выходящих и мимо проходящих.
Когда в понедельник утром Вера и Люба вместе заходили в школу, её было не узнать, так чисто и красиво, празднично было всё вокруг, хотя инспекция должна была прибыть только в среду.
У входа дежурила Мороз, не пуская пришедших в даже слегка отклонившейся от делового стиля одежде. Возле флагов во главе с Былиной репетировал белорусский хор с ансамблем из цимбалистов, баянистов и лютнистов. Сама Валентина Васильевна подыгрывала на бубне с криками "Ийех! Давай, грай веселей! Ну, родненькие мае!" (Вера спряталась за спину подруги: она и сама играла на цимбалах, и прошлый раз еле увернулась от Былины, так и норовившей затянуть её во встречающий инспекцию ансамбль).
Озираясь, девочки отправились в раздевалку. Да, школа и вправду изменилась до неузнаваемости: в постоянно пустующие информационные стенды были вставлены расписания уроков, дежурств, факультативов и спортивных секций, на стенах возле кабинетов младших классов висели рисунки и стояли поделки из глины, бумаги и соломы. Гигантскую стенгазету - ту самую, которую делали Люба, Оля и другие в наказание за драку с Макаронкиным в столовой - поместили на первом этаже. На лестницах постелили ковровые дорожки. На каждом этаже стояли дежурные: серьёзные, со значками, полностью упакованные в деловой стиль одежды.
Когда подруги вошли в кабинет математики на третьем этаже, им сразу показалось, что пахнет как-то странно... И страшно. В смысле, страшно противно. Очень хотелось заглянуть под парты: вдруг там кто-нибудь тихонечко помер, не выдержав предэкзаменационной нервотрёпки?
Но, немного попривыкнув, девочкам стало казаться, что источник запаха находится в Олиной сумке.
Однако поразмыслить над этим им не дали: к ним подбежали Надя и Наташа:
- Сегодня последний день свободы! - трагически сообщила староста. - С завтрашнего дня Советом 7 "А" было решено переходить на лад показательно-образцового поведения. Маргарита даёт уроки, как себя вести надо, чтобы инспекцию наповал сразить. Так что, мужайтесь, подруги!
- После этой инспекции покрашусь в зелёный и буду весь остаток года ходить в джинсах, и пусть мне кто-нибудь только попробует что-нибудь ляпнуть! - ругалась Ольга, подходя к трём подругам. - Привет! Знаете, а Кутасёнок наконец-то разрешил Кочану с Андреем выйти из-за шкафа и на свои места вернуться!
- Ага! Здорово. Слушай, а чем это пахнет? - поинтересовалась Надя.
- Это не пахнет, это воняет! Даже не воняет, а смердит! Чудовищно! Сумку придётся новую покупать, уже жалею, что это в школу принесла! - Оля оглянулась на пацанов у окна и шёпотом добавила: - Пошли, покажу!
Олечка подвела друзей к своему месту, открыла сумку и брезгливо, двумя пальцами с длинными чёрными когтями вытащила оттуда завёрнутый в пакетик флакончик духов. Года производства где-то так 1920-ого. Воняли они очень сильно и при долгом принюхивании вызывали потемнение в глазах и дрожь в коленках.
- Фу-у-у, гадость какая! - закашлялась Надя. Оля, стараясь не дышать, торжествующе улыбнулась и завернула духи обратно в несколько целлофановых пакетов, после этого тщательно запихнув его на дно сумки. - Это мне Анюта вчера вечером передала, так, для прикола. Это её прабабки. Раритет!
- А сама она где? - спросила Вера, озираясь.
- Спит, дома. Ко второму уроку обещала быть. - Олечка сладко зевнула. - Уф-ф... Последний день прогуливаем! А потом - целую неделю всех слушаться! Джинсы не носить! Жуть!
Люба согласно кивнула. В конце урока заявилась Аня. На улице снег окончательно растаял, было тепло, но шёл противный надоедливый дождик, и девушка ввалилась в кабинет грязная и мокрая от макушки до пяток, несмотря на старенький зонтик в цветочек с поломанной спицей.
- Это что, тоже прабабушкино наследство? - поинтересовалась Вера, запихивая в сумку геометрию.
Аня чихнула и ответила:
- Ага. Меня на входе Мороз засекла! Сейчас придёт сюда и будет ругаться... Ой... Уже пришла...
К Вериной парте, возле которой стояла Аня, приближалась Ольга Игоревна. Да не одна, а с дежурным по этажу учителем Гарпик Ириной Николаевной, Кутасом и Былиной.
- Исрафилова! - взвизгнула Мороз, грозно наступая на девочку и сверкая ястребиными серовато-жёлтыми глазами.
- Ну что? - Аня обречённо вздохнула, пытаясь сложить зонтик. Но он упорно сопротивлялся.
- ...Крайняя степень безответственности, особенно если учесть, насколько важным для нас и нашей гимназии является событие...
Зонтик покорно складывался при нажатии на ручку, но стоило её отпустить, как тут же раскладывался вновь.
- Никакого уважения, в столь ответственное время, посередь бела дня, да не просто опоздать, а вовсе не явиться на первый урок - ни в какие ворота не лезет!..
Аня хмуро нажимала-отпускала ручку зонтика, заставляя его закрываться-открываться. На пол натекла солидная лужа.
- Аня, ты меня разочаровала, - перехватил эстафету Кутас. - Так подвести и нас и себя, я выражаю надежду, что этого больше не повторится, особенно во время инспектирования гимназии...
Зонт наконец-то застегнулся. Анюта настороженно тронула его пальцем, но он не пошевелился.
- Гэта ж трэба так... То ж... - это уже заговорила Былина, когда Кутас выдохся, однако до неё уже всё, что можно, сказали, и она, не зная, что добавить, чтобы не повториться, махала руками и надувала щёки от избытка чувств.
- Ну хорошо, хорошо, я поняла, - покорно согласилась Аня, беря в руки зонтик. - А то я и на следующий урок опоздаю, на ваш русский, между прочим, Сергей Владимирович...
Но в этот момент зонт, который девушка держала перед собой, снова резко раскрылся, боднув Сергея Владимировича в живот и забрызгав Мороз, Гарпик и Былину грязной дождевой водой.
Прикрываясь зонтиком как щитом, под оханье Кутаса и вопли учительниц, Аня поспешила выскочить за дверь, где её, давясь от смеха, ожидали Оля, Вера, Надя, Люба и Полина с Наташей. Хихикая, они гурьбой кинулись на русский язык.
Следом за ними в 339-ый кабинет вбежал потирающий ушибленный живот Кутас - как раз со звонком.
- Ребята, ну пожалуйста! - взмолился он. - Ну ведь инспекция скоро! Мне сказали, что она и на уроках будет присутствовать, и вообще куда угодно в любое время может заглянуть! Ну ведите вы себя нормально!
- Завтра начнём! - пообещала Аня, усаживаясь рядом с Олей сразу за Колей Прохором.
- А чем это пахнет? - задумчиво добавил Кутас.
Урок потёк своим чередом. Ученики разговаривали, играли в крестики-нолики и дожёвывали булки. Кутас что-то кричал и всех успокаивал. В общем, всё как обычно.
Вера шушукалась с Любой. Надя на соседней парте вырвала из блокнота с зелёной японкой какой-то листик и передала его Юре. Тот, получив листок, хмыкнул, почесал ручкой в затылке и сунул бумажку в портфель.
Вдруг все притихли, кое-то закашлялся. Запах, жутко противный, стал намного сильнее. Кутас зажал нос рукой.
- Что это?!
А следом раздался яростный вопль Коли Прохора.
Все оглянулись. И тут же отпрянули от парня в разные углы комнаты.
Рядом с Колей стояла Ольга, сгибаясь от хохота и держа в руке стеклянный флакон с тёмно-оранжевыми духами. Её палец всё ещё был на кнопочке-распрыскивателе. Она поболтала жидкостью во флаконе и ещё раз обрызгала Колин затылок.
- ОЛЯ, ТЫ ДУРА!!! - завопил мальчик с самым несчастным видом, мотая головой и дёргая себя за волосы, словно надеясь выдернуть их вместе с запахом давно не мытого туалета вперемешку с рыбой, тухлыми яйцами и чего-то дохлого.
- ОЛЯ, УБЕРИ ЭТУ ШТУКУ! - кричал Кутас, прикрывая слезящиеся глаза руками.
- ОЛЯ, ТЫ МОЛОДЧИНА!!! - надрывалась Исрафилова.
Коля сделал шаг в её сторону, но жуткая вонь откинула одноклассников в разные стороны.
Прохор взвыл и кинулся к выходу из кабинета. Пронёсся по почти пустому коридору к туалету, по пути отшвырнув силой запаха к стенке двух закашлявшихся учительниц и, влетев в заветное помещение, сунул голову под кран.
Вернулся в класс он по пояс мокрый, но всё так же воняющий. Не обращая внимания на столпившихся в дальнем углу учеников, выставивших вперёд Кутаса, он прошёл к окну, убрал с подоконника сухую фиалку и, вставив в скважину отмычку, валявшуюся под батареей, открыл двойное окно, попутно порвав полосы бумаги, которыми оно утеплялось на зиму. Кутас, глядя на это безобразие, даже не вякнул.
А Коля тем временем распахнул окно настежь и оседлал подоконник, высунув одну ногу на улицу: проветриваться.
Дышать стало маленько полегче. Колю насквозь продували ветра, и хотя сидеть на открытом окне, тем более на третьем этаже, категорически запрещалось правилами безопасности, Кутас не сказал Прохору не слова.
* * *
В среду встречали инспекцию. Хлебом-солью, с песнями под аккомпанемент цимбал. Везде висели приветственные надписи, суетилась Былина. Несколько невыспавшихся дяденек и тётенек - долгожданная инспекция - зашли в школу и после длительного приветствия удалились в кабинет директора.
7 "А" пришёл за десять минут до начала первого урока - все, включая Аню, Олю и Машу. Мальчики были в отглаженных костюмах, белых рубашках, галстуках и начищенных до блеска ботинках. Девочки - в блузках, туфельках, чёрный низ, белый верх, без бойцовской раскраски на лицах. Скромненько оставили куртки в раздевалке и молча отбыли на уроки.
Однако инспекция объявилась только на третьем уроке - на русском.
Кутас весь издёргался и всё время вскакивал. А когда увидел тихо рассаживающихся по своим местам учеников в школьной форме, то от удивления сел и больше не вставал. У всех на парте были книги, никто не забыл тетрадь или дневник.
У Кутаса отлегло от сердца, и он, преисполненый благодарности, решил поставить всем по десятке. Как-нибудь.
Поэтому, когда вошла инспекция и расселась на задних партах, учитель чувствовал себя куда увереннее.
Первый раз в жизни он вёл урок в абсолютной тишине, провожаемый двадцатью шестью парами внимательных глаз. С непривычки Кутас сам сбивался, наслаждаясь возможностью делать замечания по своему усмотрению. Ученики скрипели зубами, но молчали.
- Я так долго не выдержу! - честно призналась Люба подругам, когда они проходили мимо Мороз, грозящейся исключить из школы какого-то третьеклассника за брошенную на пол бумажку. Её резкий визгливый голос, похожий на крик хищной птицы, разливался по всему этажу. - Ну, вы подумайте, что придумали! Во всех туалетах по дежурному учителю поставили! Чуть ли не в кабинку лезут! Захожу вчера в один - а там Барисова. "Бу-бу-бу!" - на меня сразу. Почему так долго сидела, почему кран плохо закрыла и руки без мыла вымыла! Да у них там мыло такое смердючее, что до него дотрагиваться противно! Пришлось выслушивать лекцию на тему "Правило о том, сколько раз в день надо мыть руки и какими последствиями чревато его нарушение".
- И сколько раз? - поинтересовалась Надя.
- Ну... - Люба задумчиво сгибала-разгибала пальцы, словно пересчитывая что-то в уме. - Ну, раз двести выходит... Чуть на физику не опоздала! Правда, когда Мороз узнала, что это Барисова меня задержала, даже ругаться не стала.
- Совсем они с этой инспекцией рехнулись, - согласилась Вера. - И так ещё целую неделю... А Кутас, свинтус, нет чтобы радоваться, ещё и придирается!
- Дай ты человеку самоутвердиться! - отмахнулась Надя. - Ему так редко удаётся безнаказанно сделать кому-то замечание, пусть ловит момент, наслаждается. Ой, смотрите, там Юрик! Юрка! Ю-ра!!!
Парень обернулся:
- Здорово! Слышали, к нам ещё какая-то делегация из Смоленска пожаловала... Вроде как опыта у Минской гимназии набираться.
- Ага... Тоже по кабинетам ходить будут. Слушай, а ты ещё не перевёл?.. Ну, то, что мы тебе давали?..
- А... Ну, начал... Короче, почти. Немного осталось. Скоро принесу. Но там, хочу я вам сказать, никакого смысла я не вижу. Просто какие-то изречения... Ну ладно, принесу - посмотрите.
* * *
Юра отдал девочкам листок с переводом на следующий день сразу после математики. Но так как после математики шла физика, подруги решили перенести ответственный момент разворачивания пожеванной бумажки с расшифровкой на большую перемену, когда Морозо-физическая буря минует.
Кабинет физики встретил их восторженным гулом и полным отсутствием каких-либо признаков Ольги Игоревны.
- Типа Мороз сегодня типа нету!!! - прокричал Федя, подбегая к девчонкам. Люба с восторженным визгом повисла у него на шее, и Шилин, с энтузиазмом обняв её за талию, с блаженной улыбкой добавил: - Она пошла делегацию из Смоленска встречать, она же заместитель директора.
Вера глянула на залитые нежным весенним солнцем парты. Вдруг на них легла тень. Девочка удивлённо подняла голову и увидела Андрея, который стоял напротив окна раскинув руки в разные стороны и запрокинув голову.
Вера пихнула Надю в бок и кивком головы указала на Андрея.
- Ты что делаешь? - поинтересовалась Вера, когда они приблизились.
- Я, Матвеенская... - Андрей обернулся, увидел, что на него после Вериного вопроса оглянулся весь класс, приосанился и продолжил: - Я наполняюсь солнечной энергией! Теплом и светом, небесной благодатью и витамином А! Он поможет мне выйти в астрал и на подсознательном уровне убедить Мороз не появляться на этом уроке даже после того, как она встретит эту благословенную делегацию из славного города Смоленска...
Шуйский явно нёс полную ахинею, выдавая первое, что приходило на ум, смешав в кучу витамины и благодати, однако 7 "А" дружно решил, что грех не поспособствовать такому славному делу, как убеждение Мороз на подсознательном уровне не приходить на урок, и все кинулись к окнам напитываться солнечной энергией и небесной благодатью.
Так и стояли вдоль стены с окнами, подставляя все возможные места солнцу (те, кому не хватило места у стены, просто просовывали к свету ладонь, локоть или нос). Стояли, стояли, облокотившись на подоконники, болтали друг с другом, пока не вошла не поддавшаяся на уговоры из астрала Мороз и не погнала всех обратно за парты, осчастливив весь класс сообщением о сегодняшней проверочной.
Промучившись над задачами и судорожно припоминая законы Архимеда и Ньютона оставшуюся часть урока и начало перемены, 7 "А", пошатываясь, направился в столовую, стараясь изгнать из головы режущий уши голос Ольги Игоревны.
Столовая порадовала их желеобразным картофельным пюре. Видимо, на качество приготовления пищи не могла повлиять даже инспекция со смоленской делегацией вместе взятые. Хотя даже тут липкие потёртые клеёнки были временно заменены на новые скатерти.
Оля, оправив блузку, задумчиво покрутила в руках погнутую вилку и спросила:
- Интересно, а почему у нас в столовой все вилки с дыркой?
- Ну, может, чтоб все видели, что это столовские? - предположил Кочан. - Чтоб не спёрли.
- А чем дырка в вилке мешает мне её спереть? - удивилась Оля. - Вот если бы ложка с дыркой... - Ольга воровато огляделась и сунула вилку к себе в сумку. - Это чтобы не надеялись, что какой-то дыркой можно переубедить красть вилки! - пояснила она. - Правда, не представляю, кому вообще нужно это барахло... Лично я на память взяла! Буду показывать потомкам!
Вера же отошла в сторонку, оставив Олю разбираться со своими вилками, и тихонько подозвала подруг. Потом достала из портфеля листик и развернула. Девчонки сгрудились в кучку и прочитали:
"Impavide progrediamur - будем идти вперёд без колебаний";
"Vitae magistra - наставница жизни";
"Pax deorun - благословление богов";
"Memento - помни";
"Non progredi est regredi - не идти вперёд, значит идти назад".
- Мда-а-а, не густо, - пробурчала Вера. - Всё какие-то общие фразы, а толку - никакого. Тут их вон ещё сколько, штук сорок, столько работы - и ничего! Может, эта Книга какой-нибудь сборник поучений?
- Зачем в книге подобного рода такая странная картина? - возразила Надя.
- Надо переписать полностью несколько больших предложений, может, страницу, - задумчиво сказала Люба, - и ещё раз дать Юре... Эй, Юрик! Юр, иди сюда! А если мы как-нибудь тебе ещё страничку дадим, ты переведёшь?
- Э... - Юрик обречённо вздохнул. - Слушайте, я даже не знаю. Экзамены скоро, а эти ваши латинские штуки столько времени отнимают!.. Может, я вам словарь латинско-русский дам, а дальше вы сами?
- А у тебя есть?! - хором воскликнули девчонки.
- Ну да, а как же я по-вашему переводил? Так что, нести?
- Да!!!
* * *
- Инспекция будет присутствовать на всех экзаменах кроме русского и белорусского, - пояснил Кутас. - Первый экзамен по русскому состоится в понедельник. Всё ясно?
Ученики уныло кивнули. Ко второму дню запас хорошего поведения начал истощаться, и сил на изображение усиленной работы мысли уже не хватало, поэтому все с умирающим видом развалились за партами, вяло следя за учителем краем глаза и мужественно молча.
В дверь постучались. Кутас приосанился, крикнул "Войдите!" и, поспешно глянув в зеркало, поправил галстук.
В кабинет вошла постукивающая каблуками Мороз в строгом сером костюме. Учительница физики, лучась улыбкой (что не помешало ей обвести мгновенно вытянувшихся в струнку учеников холодным трезвым взглядом опытного завуча), сделала приглашающий жест рукой, и в 339-ый кабинет вошли люди.
- Здравствуйте! - вышла вперёд устало улыбающаяся женщина. - Мы из Смоленска, приехали посмотреть на вашу чудесную гимназию. Был кто-нибудь из вас в Смоленске?
- Я был! - подал голос Юрик. - Там ещё такие вкусные колбаски!
Класс засмеялся, и даже делегация заулыбалась не так вымученно.
- Да, я вижу, мальчик крепкий, неудивительно, что больше всего колбаски запомнились...
- Это один из наших лучших классов, - похвасталась Ольга Игоревна. - У них такой потенциал!.. Здесь наша звёздочка учится, Горлач Максим, он на олимпиаду по физике пойдёт!!!
В сторону Максима обрушился шквал аплодисментов.
- Ну, пойдёмте, я вам ещё нашу библиотеку покажу... Продолжайте, продолжайте, Сергей Владимирович! - заторопилась Мороз.
Сергей Владимирович продолжил, а крепкий мальчик, любящий смоленский колбаски, под партой передал Вере, Наде и Любе маленький словарик латинского языка.
* * *
Все выходные подруги решили провести в часовне, хотя Надя настаивала на подготовке к экзамену по русскому. Но когда Вера и Люба язвительно поинтересовались, как именно она собирается к нему готовиться, девушка что-то неопределённо прохмыкала и больше не возражала.
- Фу-у-ух! - шумно выдохнула Люба, вваливаясь в часовню и с громким стуком ставя тяжёлый портфель на стульчик. - Ну, - с сияющей физиономией сказала она, - сейчас мы её ка-ак переведём!
- Ага! Сейчас как возьмём и ка-ак переведём книгу в пару тысяч страниц с мелким шрифтом! За полчасика управимся, как вы думаете? - в притворном восторге воскликнула Надя.
- Ты бы с таким энтузиазмом переводы по английскому писала, как сейчас по латыни, - хмыкнула Вера, - так тебе бы за одно только рвение одни десятки ставили!
- Ой-ой, тебе, между прочим, тоже по английскому оценку поправить не помешало бы! - беззлобно отмахнулась Люба и открыла Книгу где-то в конце. И тут же с визгом отпрыгнула.
- Что такое? - удивилась Вера, подбегая к подруге.
- Ой... мне там... показалось, что что-то живое...
Надя испуганно попятилась, а Вера решительно подошла к Книге.
Люба открыла её как раз на странице, где давно, ещё в феврале, девочки увидели сами собой прочертившиеся косые линии в углу страницы.
И они определённо стали длиннее с того раза на несколько сантиметров.
- Нет тут ничего живого, идите сюда, - позвала девочка. - Смотрите! Они увеличились. Раньше были короче.
- И почему везде чёрные чернила, а здесь красные? - жалобно спросила Надя. - Как будто кровь...
Вера аж подпрыгнула:
- Ну конечно! Боже, какой я тормоз! Но этого быть не может! Вы помните, помните, мы ещё эту Книгу вампиром называли?! Надя об неё порезалась, потом я, а вся кровь как будто внутрь втянулась! А теперь, я поняла, она здесь вылезла!
- Так ведь сколько времени прошло! - возразила Люба.
- Нет, смотри, мы же ни разу не раскрывали Книгу на этой странице, с тех пор, как Надя порезалась, а как раскрыли, эти линии и появились! А потом я, и вот сейчас ты опять раскрыла, и то, что ты видела, как что-то движется, это как раз эти чёрточки дорисовывались! - сумбурно и не совсем внятно пояснила Вера, размахивая руками.
- Как бы проверить? - задумчиво спросила Люба. Подруги молчали: стать добровольным донором никому не хотелось.
- Ладно, давайте я, - мужественно решилась Люба. Вытащив из сумки циркуль, она зажмурилась и царапнула подушечку мизинца. Приоткрыла один глаз, дождалась, пока алая капелька набухнет на кончике пальца и приложила его к пожелтевшей странице с потрёпанными краями.
Маленькое красное пятнышко расплылось неровной кляксой, побледнело и исчезло.
И тут же новые линии поползли по пергаменту. Подруги с замиранием сердца смотрели на прорисовывающуюся картинку. Теперь это был расположенный в середине верхнего края странички полукруг, от которого расходились в разные стороны косые линии.
- На солнце похоже, как дети маленькие рисуют, - заметила Надя, с каким-то отсутствующим видом глядя на рисунок.
Люба поспешно снова приложила палец, но увы, ничего не произошло.
- Верка, режь палец! - возбуждённо скомандовала она. Вера помялась, помялась, но потом устыдилась и потянулась за ритуальным циркулем.
- Ни фига, - с сожалением констатировала Люба, глядя на медленно расплывающееся и постепенно бледнеющее пятно. - Надь, а ты?..
- Нет! - девочка даже взвизгнула, тряхнув стянутыми в хвост густыми светлыми волосами. - Я не буду, я крови боюсь! И вообще, больно будет! Bсё равно ничего не получится!!!
- С чего ты взяла?! - рассердилась Люба.
- Ну, так у Веры же не получилось! Может эта книженция только одну порцию крови в день лопает! У-у-у!.. - Надя вдруг шмыгнула носом и опустилась на стульчик с таким видом, будто сейчас расплачется.
- Эй... Эй, Надька, ты чего!? - изумилась Вера, присаживаясь на корточки рядом с ней. - Да успокойся ты, чего хлюпаешь, я не пойму?!
- У... Не хочу я ничего... Мне страшно!.. Это ерунда какая-то, всё это, надоело, не хочу! Не буду!!! - с этими словами девочка вскочила на ноги, схватила сумку и бросилась к двери, толкнув её так сильно, что одна из досок, из которых она была сколочена, оторвалась и со стуком упала на ступеньки. Снаружи доносилось чавканье грязи под ногами убегающей Нади.
- Ладно. Вернёмся как-нибудь попозже. Сегодня не судьба, - мрачно сказала Люба.
- Ага, пошли. Надо её успокоить, - согласилась Вера, поднимаясь с пола.
* * *
В понедельник на математике Надя села отдельно, опоздав на несколько минут. К счастью, инспекция в данный момент пребывала в другом классе.
- Надо с ней что-то делать, - прошептала Люба подруге. Вера согласно кивнула, нервно теребя русую косу, и прижала палец к губам: в классе было очень тихо - 7 "А" старался изо всех сил - и даже едва слышный шёпот эхом отдавался от стен кабинета, смешиваясь с мирным жужжанием ламп и монотонной речью Терезки.
- Сегодня будут проверять столовку! - возбуждённо сообщил Шуйский на перемене. - Уж они там ради такого случая расстарались!.. Пахнет вкусно. Так что - не опаздывать!
Вера кивнула и принялась вглядываться в толпу одноклассников у кабинета русского языка, где сегодня должен был состояться экзамен:
- А где Надя?
- Вон она, рядом с Шилиным! - Люба махнула рукой в сторону Феди, который что-то рисовал, положив листик на стену и придерживая его одной рукой.
Вера хотела сразу начать разговор с Надей, но увидев жуткую изображённую парнем рожу остановилась и вопросила:
- Что это?!
Федя откинул голову назад, полюбовался страшной перекошенной харей и сказал:
- Это типа портрет Максима для школьной хроники. В полный рост типа, - Шилин махнул рукой на сосредоточенно прислонившегося к стене отличника. - Так, типа что тут теперь у нас?.. Типа пальцы... Раз, два, три, четыре... Ладно, и столько хватит...
- Подожди, - перебила Вера, позабыв про Надю и проявив внезапный интерес к столь абстракционистскому творчеству. - Вот этот жуткий помидор, это что?
- Ну-у... Типа нос, - Федя щёлкнул красной ручкой по "помидору".
- Но почему такой большой и красный?!
- Это он типа олимпиаду выиграл, отметил в семейном кругу... Мороз его выигранной бутылкой шампанского угостила - а это утром, с похмелья...
- А уши чего такие оттопыренные?
- День рождения! За уши типа подёргали!
- А пузо? Максим же тощий!
- Ну типа тортом объелся! Верка, типа уйди, не мешай великому художнику самовыражаться, ничего ты в искусстве не понимаешь!
Вера собиралась задать ещё какой-то вопрос, но Надя, которая видела, как девочки идут к ней и заранее приготовила речь и которой уже надоело ждать, когда же на неё наконец обратят внимание, произнесла:
- Я её выкинула.
Вера с Любой наконец опомнились и повернулись к подруге:
- Что-что?
- Я ЕЁ ВЫКИНУЛА.
Девчонки продолжали смотреть на неё с недоумением. Пришлось пояснить:
- Вчера вечером я пришла домой и выкинула свою валентинку. Она была такой холодной, что пришлось перчатки надеть. Но я всё равно её выкинула. В мусорку. И ведро вынесла, - девочка помолчала, глядя на изумлённые лица друзей, на которых просто пропечаталось: "Как ты могла?!"
Надя оглянулась, отошла в сторонку и поманила подруг:
- А сегодня утром она ко мне вернулась.
Надя засунула руку в карман брюк и достала оттуда открытку.
Люба и Вера радостно и восхищённо вздохнули и облегчённо открыли рты, но Надя их опередила:
- Я знаю. Всё прекрасно понимаю, что надо звонить в психушку и заказывать три места, желательно в одной палате, но...
- Дети!!! - крикнул подбегающий к классу Кутас. - Диктанта мы сегодня писать не будем. У инспекционной дружины сегодня выходной, так что лучше подготовьтесь лишний денёк-два!
- УРА!!!
- Сергей Владимирович, вы - самый лучший классный руководитель в мире! - в порыве чувств воскликнул Кочан.
- Да ладно тебе... - смутился довольный Кутас.
- Ну хорошо, хорошо, я пошутил!.. - не стал спорить Игнат, и учитель тут же надулся.
- ...Но я всё же схожу туда с вами ещё раз, - окончила фразу Надя. И, увидев обрадованные лица девочек, твёрдо добавила: - После экзаменов!
* * *
Начался период экзаменов. Начался период зубрёжки. Настала пора шпаргалок, нервных срывов, амулетов на счастье и несбыточных надежд на то, что все экзаменаторы разом полягут от гриппа, переломают ноги или в школу подложат бомбу (что КиШ и попытались проделать, но были пойманы бдительной Ольгой Игоревной с весьма печальными последствиями).
Шпоры делались очень продуманно, их разнообразию можно было только подивиться: от просто маленьких клочков бумаги, испещрённых непонятными символами и закорючками, до, скажем, вставленной в прозрачную ручку бумажки с таблицей косинусов или механических часов с бумажной лентой вместо циферблата, прокручивать которую можно было, поворачивая колёсико, в обычных часах предназначенное для заводки.
На математике было тихо. Аня Исрафилова, одевшая длинную юбку с разрезом до середины бедра, изредка закидывала ногу на ногу. При этом движении юбка соскальзывала с колена и Аниному взору открывалась написанная там формула квадратного уравнения. Сидевший рядом Кочан то и дело тянулся к её коленям руками, но неизменно получал шпилькой по пальцам ноги. Ольга сосредоточенно крутила колёсико наручных часов, Шилин подозрительно внимательно рассматривал свою ручку, Вера вглядывалась в спинку стула сидящего перед ней Прохора, где ещё месяц назад нацарапала все формулы. Шуйский косил глазом на монитор мобильника, Полина глубокомысленно разглядывала ладони, выискивая, чему будет равно (a + b)Ё, а Ната лихорадочно пыталась распихать по карманам мелкие бумажки, сыпавшиеся из всех мыслимых и немыслимых мест.
- Я до конца этого учебного года не доживу! - истерически выкрикнула Надя. - Эти дяденьки и тётеньки из инспекции ходят, везде свой нос суют, я когда за шпаргалку берусь, у меня руки дрожат! - девочка показала спрятанные в рукавах листики.
- Это ещё что, а вот в четверг у нас сразу два экзамена: по биологии и по истории Беларуси! - к подругам подошли Маргарита с Машкой.
- Н-да, нет справедливости в этом мире... Хотя тебе, Марго, ещё ничего, ты ж у нас умная. Как написали математику? Где прятали шпоры? - осведомилась Люба.
Марго без слов отогнула полу пиджака, где был пришит тетрадный лист в клеточку со всем необходимым, а Зеленко вытащила сложенную "гармошкой" бумажку, встряхнула её, и она развернулась до самого пола.
- Оба-на! - оценила Вера. - И не засекли?
- Не-а! Мы с Маргошей на первой парте сидим, а там очень удобно списывать, потому что учителя думают, что раз ты на первой парте у них перед носом, то побоишься списывать, вот и не смотрят, списываешь ты или нет, а мы списываем...
Марго дёрнула Машу за похожую на пружинку прядку, заставив замолчать:
- Ну, ладно, в четверг биология, а там - с богом! - и на историю Беларуси с Барисовой!
* * *
- Экзамен по физике будет устный! - объявил Коля Прохор утром в пятницу.
- Чего-о?! Как это устный?!! - завопила Люба, махнув рукой, в которой была зажата физика. Книга вырвалась из пальцев, молодецки прошелестела страницами и, пролетев по воздуху аки гордая птица, свалилась Кочану на голову. Тому вполне хватало той физики, что была у него в руках, поэтому книга взлетела вновь, с конечной остановкой маршрута в мусорке.
- Слушай, ты, прихлопнутый физикой, если ты ещё раз... - завелась Любаша, вытаскивая многострадальный и доставляющий многочисленные страдания учебник за краешек страницы из урны.
- Да тихо вы! - сказала Вера и повернулась к Коле. - Это как так? Мы что, только теорию отвечать будем? А задачи?
- И задачи будут. Прямо там на доске перед ней и будем решать, - сообщил Прохор.
- Это чтоб не списывали, - пояснил Юра.
- Офигеть, - подвела итог Ольга.
- А там же ещё инспекция сидеть будет, - напомнил Андрей. - Как на истории.
- Это будет типа что-то, - хмуро проронил Федя, сосредоточенно теребя в руках двадцать рублей.
- Стой! Подожди! - оживился Шуйский, выхватывая из рук Шилина бумажку. Надо ей шоколадку купить! Сколько она стоит?.. "Nestle" вроде две тысячи триста сорок... Аня, - обернулся он к Исрафиловой, - нам на шоколадку две тысячи триста двадцать рублей не хватает, одолжи!
- Ой, Андрей, ну ты совсем дурак, что ли? - поморщилась девушка. - Мороз на это не клюнет!
- Да это просто к ней надо подход найти! - убеждённо ответил парень. - Вот берёт Федя шоколадку... Дарит ей... А потом говорит таким проникновенным голосом... - Шуйский приблизился к Ане, намереваясь показать на ней, как следует дарить шоколадку Ольге Игоревне. - И говорит... - Андрей приобнял Аню за талию, обаятельно ей улыбаясь и глядя томными очами ей прямо в глаза. - Ольга Игоревна... Мы с вами давно знакомы...
7 "А" покатился со смеху, а Андрей приблизился к Аниным губам. Девушка закрыла глаза в ожидании поцелуя, но тут парень весело хлопнул её по плечу и обернувшись к классу громко закончил:
- Ну и тут она говорит "Федя, ты лучше всех, тебе десять, а остальные козлы" и дело в шляпе! Уй! Исрафилова, ты чего дерёшься?!
Аня, вся в обманутых ожиданиях, ещё пару раз съездила Шуйскому по физиономии маленькой, вышитой бисером сумочкой, в которой с виду могли уместиться только ключи (но на самом деле туда влезали ещё и дневник, ручка, помада, тени и тушь), и отошла к умирающей от смеха Оле. Шилин, окрылённый радужной перспективой, нарисованной ему Андреем, выпрашивал у одноклассников денег на шоколадку ("Не Мороз отдам, так типа сам съем, говорят, типа для мозгов полезно!") На плохое настроение больше никто не жаловался, но тут дверь кабинета физики распахнулась, на пороге появилась Ольга Игоревна в строгом сером костюме, пробуравила ребят жёлтыми глазами и произнесла высоким голосом, от которого температура сразу упала на несколько градусов:
- Ну, дорогие мои, кто первый?..
Веселье как ножом отрезало.
* * *
- Белорусский, - озабоченно произнесла Надя, когда 7 "А" направлялся на предпоследний экзамен. Мимо промаршировала Мороз, высматривая нарушителей порядка.
- Говорят, будет пересказ, и писать мы его будем на двух уроках, - сообщила Вера. - На первом она читает текст, а мы по памяти его записываем на черновике, а на втором читает ещё раз, мы проверяем и переписываем на чистовик.