Матуш Татьяна Васильевна : другие произведения.

Черная кошка в темной комнате

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Молодому психологу Полине не спится по ночам.Какой-то незнакомец регулярно шлет ей письма,полные страсти. Он сделал девушку героиней своих эротических грез. И все бы ничего, но незнакомец описывает их совместные ночи так, словно они были на самом деле, словно Полина тоже все это должна помнить. Но ведь ничего не было! Дом, в котором все якобы происходило, куплен совсем недавно. Красное платье она забрала из ателье только что и еще не распечатала. Да, она мечтала, грезила... Кто взломал ее сны?
[]
  Глава 1
  
  - Уже восьмой раз за год ставлю стекла. Машина дорогая, новая модель. Не то, чтобы меня это очень напрягало финансово, но, согласитесь, такие вещи немного... бесят, - сидящая передо мной в кресле холеная женщина лет пятидесяти пожала плечами и виновато, но упрямо улыбнулась.
   - Соглашусь, - на автомате кивнула я. На этом этапе общения с клиентом я, как правило, соглашалась с чем угодно, даже если клиент говорил мне, что он чувствует себя сиамским котом, и поэтому выходит ночью погулять по крыше и это абсолютно нормально.
   - Я просто хочу, чтобы это прекратилось. Я готова заплатить. Много. Сколько скажете, - женщина выжидающе уставилась на меня. У нее были глаза акулы. Слегка удивленной, может быть даже отчасти растерянной - но акулы.
   Я незаметно бросила взгляд на ее визитку на столе. Компания "Актион Трейд". Генеральный Директор. Акула и есть. Деловой костюм за 2000 долларов. Блузки под ним нет. Маникюр стоит больше, чем я зарабатываю за месяц. Холодный, прямо-таки ледяной, хоть и несколько удивленный взгляд. И зубы в три ряда. Да-а-а, Полинка. Кажется, ты попала на большие бабки. Вопрос лишь в том, их заплатишь ты - или тебе? Как думаешь?
   В темной стеклянной столешнице отразился недоумевающий взгляд из под пластиковых очков и длинной, слегка вьющейся челки. И деловой костюм - куда ж без него. Аж за 3000. Рублей. Да-а. А акула-то, похоже, не шутит. Я снова скосила взгляд на визитку.
   - Лариса Вадимовна, а... почему вы решили, что с этой проблемой вам может помочь психолог? - осторожно спросила я.
   - То есть вы признаете, что проблема есть?
   Я невольно прыснула. Акула шевельнула бровью.
   - Это был мой вопрос, - пояснила я. И, так как она молчала, ответила, - Да, конечно, признаю. Восемь стекол за год - это проблема. Но почему вы обратились с ней к психологу?
   - Потому что больше никто не помог, - Лариса Вадимовна вздохнула и, наконец, погасила "акулий" взгляд, мгновенно превратившись в милую, еще очень симпатичную и бесконечно озадаченную женщину.
   - Я обращалась в полицию. В частное детективное агентство. В охранное агентство.
   - Неужели даже охрана не помогла? - по-настоящему поразилась я.
   - Последний раз стекло разбил как раз сотрудник охранного предприятия... Совершенно случайно, - пояснила Лариса Вадимовна, поймав мой ошалелый взгляд, - он все оплатил и даже помог отогнать машину в сервис.
   - То есть остальные семь раз?.. - догадалась я.
   - Тоже случайность. Полиция установила это абсолютно точно. Моя служба безопасности проверила. Семь ничем не связанных между собой эпизодов. Семь совершенно не связанных между собой людей. Семь... теперь уже восемь несчастных случаев. За неполный год.
   - Шел по улице и упал на нож восемь раз. Да так неудачно - все горлом, горлом, - пробормотала я, - а священника позвать не пробовали?
   - Священник был после пятого раза. Потомственная сибирская колдунья после седьмого.
   - Исчерпывающе, - кивнула я, пытаясь понять, не нужен ли священник мне самой. Или тут лучше сработает потомственная сибирская колдунья?
   - Вы сможете мне помочь? - вернула меня к реальности Лариса Вадимовна. Взгляд ее снова стал взглядом акулы, холодным и расчетливым.
   Я тоже подобралась. В конце-концов, не каждый день в мой офис заходят клиенты, чье состояние определяется числом с семью нулями. Помимо пресловутой клятвы Гиппократа существовал еще и счет за аренду помещения, который нужно было оплатить в недельный срок.
   - Лариса Вадимовна, какого рода помощи вы от меня ждете? Вы ведь понимаете, что дежурить около вашей машины я не смогу.
   - Разумеется, - хмыкнула она, - мне не нужен девятый несчастный случай с участием девочки-психолога.
   - Мне почти тридцать, - оскорбилась я.
   - Я и говорю - девочки.
   Спорить не имело смысла.
   - Вас тревожит эта ситуация, - осенило меня, - я могу поработать с вами, чтобы снять уровень тревоги.
   - Да, боже мой, что угодно! Мне абсолютно все равно, что будет написано в этом дурацком договоре. Я просто больше не хочу вставлять стекла в машину. Вам понятно?
   - Предельно, - кивнула я, - 3000 рублей в час. Как минимум - десять консультаций. Вас устроит?
   Акула взглянула на меня с уважением.
   - А вы боец. Слухи оказались правдивы.
   - Слухи, слухи, - пробурчала я, включая принтер, чтобы распечатать типовой договор с клиентом на оказание услуг, - они всегда правдивы. И всегда лгут. Когда назначим первую консультацию.
   Лариса Вадимовна тяжело вздохнула и полезла в ежедневник.
  
   - Полина, голубушка вы моя! Рад видеть. Как дела, как практика?
   ...Учителя за глаза звали Профессором Преображенским. Аккуратная бородка, костюм и даже это неизменное: "Голубчик вы мой" (или голубушка, в зависимости от пола), все, за исключением пенсне - вместо него дорогие очки в классической оправе - рождало образ настолько узнаваемый, что человек, попавший к нему в гости, начинал искать взглядом чучело совы и домработницу Зиночку. Добавим к этому, что Учитель, реально, был профессором и жил один в просторной четырехкомнатной квартире, где и держал свой кабинет, и сходство станет полным.
   Не думаю, что это случайность. Насколько я знала профессора Стержнева, случайностям в его жизни места не было.
   Ну, кроме меня. Я иногда позволяла себе забежать без звонка.
   История со стеклом Учителя изрядно повеселила.
   Я вежливо дождалась, пока он изволит отсмеяться, и спросила:
   - Но все-таки, профессор, что вы думаете о моей клиентке?
   - Полина... Я ее не видел, а впечатление от записи может быть ошибочным. Нужна поза, мимика, жесты.
   - Мне не нужен диагноз. Просто скажите - она нормальна?
   - Абсолютно! - сразу и без тени сомнения ответил Учитель, - скажу больше, это человек с развитой деловой логикой, агностик, практик... замкнутые сценарии если и есть - то не в этом случае. Но, скорее всего, их и нет. Эта дама нацелена на результат, а не на процесс, и готова в любой момент отказаться от неработающих методов.
   - Это я поняла. Полиция, частный детектив, охранник, священник, колдунья, психолог... Если учесть, что первый случай она наверняка сочла случаем, а со вторым попыталась справиться своими силами... Мы имеем редкий экземпляр человека, который склонен решать проблему как только она возникла, а не ждать, пока "само рассосется". Да, эта ждать не будет, - покивала я, а про себя прибавила, - и мне не даст.
   В лицо мне прилетела горсть острого, декабрьского снега. Того самого, который еще вчера был дождем, и, возможно, завтра им снова станет, потому что все течет, все изменяется... Но сегодня, как ни странно, - 17.
   Зимы пошли! У меня шуба в пол, волчья, красивая. На первый большой гонорар купила. Висит в шкафу. И парка канадская, настоящая - за бешеные деньги досталась, и то на распродаже, иначе бы не решилась. В том же шкафу! А ношу китайский пуховик с рынка, потому что его, единственного, по такой непонятной зиме - ну совсем не жалко.
  
   Я решила пройти дворами, глянуть, раз уж оказалась поблизости, на "виновницу торжества", а уж потом вызвать такси до дома.
   Разумеется, двор был со шлагбаумом.
   - Аксенова, - буркнула я в ответ на вопросительный взгляд охранника. Он сверился со списком и кивнул, одновременно нажимая на кнопку, отпирающую калитку.
   Светло-серый "Lexus 570" ничем не отличался от других таких же пафосных тачек, выпущенных крутой японской корпорацией. С хищно прищуренными фарами, Х-образной решеткой радиатора и хромированными дисками, слегка припорошенный снежком.
   - Что же с тобой такое случилось? - пробормотала я, аккуратно стирая снег со стекла варежкой.
   - Эй, а ну отойди от машины!
   Я неторопливо обернулась.
   Ко мне спешил парень лет двадцати, высокий, метр девяносто как минимум, из тех, про кого говорят "косая сажень в ушах". Парень был одет без претензий, но добротно: "Аляска", джинсы, зимние ботинки на толстой подошве, флисовая шапочка-плевок. Лицо круглое, смуглое, темные глаза навыкате, толстые губы... в общем, понятный персонаж.
   - Что ты тут делаешь? - рявкнул он, подходя.
   - Вы, - глядя "сквозь" парня, ровно поправила я.
   - Что я? - не понял парень.
   - Не "ты", а "вы", - пояснила я, - Полина Аркадьевна, очень приятно. С кем имею удовольствие общаться на повышенных тонах?
   - Зачем вы трогали машину? - парень сбавил обороты, но с "настройки" не сбился.
   - Странная работа? - спросила я, кивнул головой на машину, - и что ей с целым стеклом не катается?
   - Девушка, вы кто?
   Меня разобрал смех. Вроде, мы оба не из Одессы. Парень, судя по лицу, был рожден в солнечном Таджикистане, а я вообще в Тамбове. Да - да, в том самом, куда так хотел мальчик.
   - Меня Лариса Вадимовна наняла, - пояснила я, - так что мы с вами, похоже, коллеги по этому дурному квесту. Вы из охранного агентства?
   - Откуда вы знаете?
   - Дедуктивный метод, - пожала плечами я, - рост, комплекция, теплая одежда и обувь, стиль общения...
   - Вы?.. - парень, похоже, завис, мучительно соображая, к какой из профессий меня отнести. На крутого детектива я была не похожа, да и потомственную сибирскую бабку напоминала слабо.
   - Психолог, - я сжалилась и протянула парню визитку.
   - А это-то здесь при чем? - удивился он, - или вы из этих... которые всякие полтергейсты ловят?
   - Нет, - я все-таки не выдержала и рассмеялась, - не парапсихолог, просто психолог. Охотники за привидениями будут после следующего стекла.
   Парень аж с лица спал, из золотистого став серым.
   - Ну вас на фиг! - откровенно высказался он.
   - С удовольствием, - согласилась я, - вот только выясню, что все-таки происходит с машиной, и сразу же на фиг. Первой же лошадью.
   - А выяснишь... те, - поправился парень.
   - Боюсь, у меня нет другого выхода. За те деньги, которые мне платит Лариса Вадимовна, я просто обязана это сделать.
   Парень кивнул и вроде как нацелился сам туда, куда только что послал меня.
   - Как вас зовут? - остановила его я.
   - Рафаил.
   - Вы здесь с какого стекла, Рафаил?
   - С шестого, - ответил парень с нехорошим оживлением. Видно было, что разговор ему неприятен, но молчать уже совсем невмоготу.
   - Что случилось в шестой раз?
   - Мальчишки мячом. В футбол играли.
   - А в седьмой?
   - Камешек отскочил. От колеса. Вон та "бэха" выезжала и... Хозяин - нормальный мужик, хотел оплатить, да Лариса сказала, что раз уж тут чертовщина творится...
   - Понятно, - кивнула я, - а в восьмой?..
   - В восьмой я его выбил, - лицо Рафаила снова поменяло цвет, на этот раз став золотисто-розовым. Смотреть на него было интереснее, чем в телевизор.
   - Продолжайте. Я заинтригована...
   - Обходил машину. Осматривал. Поскользнулся. Уже лед был. Ну и въехал рукой. Случайно! И Лариса... Вадимовна согласилась, что случайно.
   - Рука-то цела, терминатор?
   - Даже не поцарапал. Такое ощущение, что это клятое стекло само ждало повода, чтобы рассыпаться, - Рафаил вроде бы шутил, но выпуклые темные глаза были серьезны.
   - И все время стекло.
   - Причем именно это, переднее, - кивнул Рафаил, - странно. Если бы конкуренты или соседи пакостили, так были бы царапины по кузову, надписи. Или, там, фару разбить, колеса порезать.
   - А тут такой стойкий баг, - продолжила его мысль я, - как будто это стекло и впрямь прокляли.
   - Так были же и священник и ведьма. Ничего на этом стекле нет.
   - Ничего нет, - подтвердила я, - даже грязи. Но ведь так же не бывает, Рафаил?
   Парень пожал плечами. Он не хуже меня знал, что так не бывает. Но действительность в очередной раз решила доказать ему, что в жизни все не так, как на самом деле. И это его здорово напрягало.
   Пригласить, что ли, на консультацию
  
   В голубом окне экрана призывно-тревожно горел красный колокольчик неотвеченного письма. Я торопливо кликнула по иконке.
   "...Полина, как я соскучился по тебе, как страшно соскучился! Меня преследует запах твоих волос: сладкая роза и горькая, резкая цитрусовая нота. Светляком горящий ночник и тонкое, гибкое тело, и руки с длинными, невероятно красивыми пальцами, и отблеск ночника в темно-вишневых глазах. Ты красива как сон, как мечта, моя нереальная возлюбленная..."
   Меня окатило холодным, тяжелым страхом и я торопливо нажала: "Удалить всю переписку". А потом еще долго сидела на кухне, не решаясь покинуть строгое и упорядоченное царство вычищенных кастрюль и до скрипа отдраенной посуды, жесткого голубого света и резкого запаха кофе.
   Эти письма я получала раз в два-три месяца. Всегда с разных аккаунтов. Всегда либо с фейковых, либо со взломанных, либо с "мертвых" и, соответственно, тоже взломанных.
   Первое письмо из интереса дочитала до конца. Там было все... Все, что мне нравится, все, что заставляет меня таять, все, что зажигает кожу и перехватывает горло. Все, чего у меня НИКОГДА не было с одним мужчиной. Было - но с разными!
   Я испугалась тогда. Собственно, я до сих пор пугаюсь. Это всегда только письма: не звонки, не просьбы о встрече, не признания даже, не надежды. Это только письма с воспоминаниями - сладкими, горячими и нереально правдивыми воспоминаниями о том, чего никогда не было и не могло быть...
   Я удалила то письмо и заблокировала аккаунт. И через месяц обо всем забыла. А еще через месяц пришло второе письмо. Подробное описание волшебной ночи в декорациях моей новой спальни. Спальни, которую я только что отремонтировала. И в которую пока не приглашала никого.
   В письме были не мечты - воспоминания! О том, как мы целовали друг друга на фоне персиковых штор, как светила в окно луна и свет падал на картину в белой раме. Как со звоном упала и разбилась статуэтка "Танцующая Мышь", которую я купила на блошином рынке в Праге...
   "Мышь", это было видно из кухни - спокойно стояла на полочке у дивана... А в письме она лежала на полу, безнадежно уничтоженная, с отколотой головой и разлетевшимся на пять частей тельцем - и мне совсем не было жаль. Потому что именно в этот момент большие, жесткие но невероятно нежные руки ласкали меня так, как я всегда мечтала, но никогда не смела попросить... Стеснялась.
   Прочитав это письмо, я кинулась в спальню, надеясь... Можно было не надеяться! Все, черт возьми, точно. Если штору отдернуть наполовину, свет луны упадет на картину "Девочка с саксофоном" именно так. И тень от торшера ляжет на стену именно так... Что это? Кто? Кто был в моей комнате, кто подсмотрел мои сны, кто узнал мои потаенные желания, те, которые я прятала даже от себя? Кто?
   Этот вопрос был даже важнее вопроса: "Как?"
   А Лариса еще назвала меня бойцом... Да я была почти парализована страхом! Я удалила письмо и потерла корзину, сменила замки и наглухо задернула шторы, я убрала подальше в горку злополучную "Мышь" и сняла со стены "Девочку с саксофоном". Я почти перестала ночевать в спальне - диван в гостиной был вполне удобным, хоть и не раскладывался.
   Предпоследнее письмо было почти три месяца назад.
   Значит... Значит, у меня, как минимум, шестьдесят дней относительно спокойной жизни. Черт! Надо это отпраздновать.
   Я прошла на кухню, вынула из треугольного шкафчика початую бутылку морошкового ликера и щедрой рукой плеснула в кофейную чашку. Вот сейчас еще кофейку добавлю, да сливок налью - и пусть все призраки мира умоются против шерсти своей таинственностью.
   Мне уже по фигу!
  
   Зимой город просыпается медленно и неохотно, через силу. С помощью мерзкого звука будильников, контрастного душа, крепкого кофе и сладких обещаний, что вот в выходной непременно будем спать до часу дня... В квартире холодно, не смотря на то, что термометр показывает + 19, за окнами космос, внизу - белое безмолвие.
  Зимой ты живешь через силу и тупо ждешь лета. Потому что, черт возьми, вставать раньше солнца - это противоестественно. И вредно для психического здоровья. И вообще, утро доброе, только если ты основательно проспал...
   Лариса Вадимовна не проспала. Консультацию мы назначили на 7 утра, больше времени в сутках у бизнес-леди не нашлось. И я надеялась, что она хотя бы немного опоздает, а я успею выпить еще одну чашку кофе. Вернее, кружку кофе. Большую и красную, с надписью "Нескафе", но внутри, конечно, "Арабика". Я пока не ношу деловых костюмов за 2000 долларов, но на хороший кофе уже зарабатываю, да.
   Дама появилась без одной минуты семь. Возмутительно свежая, в новом костюме, на этот раз ментоловом. Хочу такой же. Только цвета морской волны и в рыбки...
   Зависть - паршивое чувство и отличный детонатор для психологических мин. Но как не завидовать женщине, которая в 50 выглядит лучше, чем ты в 29?
   А очень просто - не сравнивать. Неизвестно, как Лариса Вадимовна выглядела в 29. И, тем более, неизвестно, как я буду выглядеть в 50. Может быть, еще лучше.
   - Кофе? - доброжелательно спросила я, устраиваясь в кресле напротив клиентки. Она благосклонно кивнула. Значит, свою красную кружку я все же употреблю. А жизнь-то налаживается!
   - Как мы будем решать задачу? - напористо спросила она.
   - Поэтапно, - кофе сделал меня благодушной, и ее деловитость скорее забавляла, чем мешала, - для начала хотелось бы понять, собственно, какую мы задачу решаем.
   - Ну, как... стекло!
   - Стекло, - кивнула я, - Лариса Вадимовна, вас это расстраивает из-за расходов?
   - Из-за расходов тоже. Знаете, сколько стоит лобовое стекло для "Лексуса"?
   - Понятия не имею, - качнула головой я, - У меня нет "Лексуса".
   - Девять тысяч. А я их поставила восемь. Да плюс к этому расходы на детективов, охрану, колдунью... - она запнулась.
   - Психолога, - закончила я, - а не проще минимизировать расходы?
   Клиентка заинтересованно шевельнула бровью.
   - Продайте эту невезучую машину, купите новую, у которой не будет таких экзотических проблем.
   - Продать проблему? - Лариса вдруг развеселилась, - интересное решение. Но - неэтичное, нет?
   - Вас волнует этика?
   - А вас она не волнует?
   - А это совершенно не важно, - отмела я, - сейчас мы решаем не мою задачу. Так как? Такое решение вас устроит?
   Клиентка прикрыла глаза, и я поразилась, насколько сразу постарело ее лицо. Как ее молодят эти льдистые глаза с упрямым, жестким прищуром.
   - Нет.
   - Нет? Почему?
   - Потому что я хочу знать, что происходит.
   - Вы пишите диссертацию?
   - Что? - переспросила Лариса.
   - Зачем вам знать, что происходит, если это происходит не с вами? Вас волнует, что делается в Зимбабве и Танзании? Вот, кстати, у пингвинов тоже какие-то проблемы в связи с глобальным потеплением...
   - На пингвинов мне плевать, - честно сказала Лариса. Она приняла правила игры и расслабилась, - Меня интересует, что происходит сейчас с моей машиной, потому что я этого не понимаю. Потому что я это не контролирую. Потому что я не знаю, что можно этому противопоставить. И если завтра такая же ерунда начнется с моим ноутбуком, или сервером на фирме, я окажусь безоружна. Понимаете?
   - Как никто, - заверила я и полезла в стол, - вот на этом листе бумаги, пожалуйста, выпишите в столбик все, что вы понимаете, контролируете и знаете, что этому противопоставить. Вот на этом листе выпишите то, чего вы не понимаете, не можете контролировать и понятия не имеете, как с этим бороться.
   - И как это мне поможет сохранить стекло? - хмыкнула Лариса.
   - Никак. Но я пойму, что за задачу мы решаем, и почему для вас принципиально решить ее одним единственным способом. Почему бизнес-леди, босс преуспевающей фирмы, человек с многоуровневым мышлением в упор не видит других решений. Точнее - не хочет видеть.
   - Что вы хотите сказать? - Лариса подалась вперед.
   - Пока только то, что вы услышали. Мы договорились, что я избавлю вас от проблемы. И мы договорились, что это будет не сегодня. Понадобиться время. Вы готовы предоставить мне время?
   - Полина, - Лариса неожиданно растянула губы и показала все три ряда своих акульих зубов, - если не секрет, сколько вы зарабатываете своими консультациями?
   ...Простейшая психологическая ловушка. Очень примитивная. Но сколько ж людей в нее попадает! Ответить правду - нарваться либо на жалость, либо на зависть. Соврать - будут те же яйца, только в профиль. Вдобавок, подведешь мину под доверительные отношения. Промолчать - показать, в каком месте ты уязвим.
   Тоже влетали? И не знаете, как с этим справляться? Даю чек-лист:
   - Лариса Вадимовна, - я широко улыбнулась, - я ошибаюсь, или у вас ко мне деловой разговор?
   - Пока нет, - бизнес-леди мгновенно отработала назад, - но кое-какие ваши качества мне импонируют.
   - Взаимно, - кивнула я, - и все же, будьте добры... Для вас задача на пять минут.
   Она провозилась целых восемь, но зато добросовестно исписала два листа формата А4 мелким четким почерком. Строки не взлетали вверх, не заваливались вбок и были ровными, словно по трафарету.
   Список вещей, которые, по мнению клиентки, она не могла контролировать, открывала погода, а закрывала смерть.
  
   Глава 2
  
   Прикалывает меня слово "бабка", когда его употребляют по отношению к моей ровеснице. Хотя, понятно, что "бабка", в данном случае, скорее статус, чем намек на возраст. Как "старица" в монашестве.
   Потомственной сибирской "бабке" было лет тридцать - тридцать три и выглядела она так, что невольно вспоминался Некрасов: есть-таки женщины в русских селеньях! Толстая пшеничная коса до пояса (правда, заплетенная не слишком плотно), лучистые светло-серые глаза, благодаря хорошо подобранным теням отдающие в синеву, пухлые губы и шикарная грудь четвертого размера, обтянутая цветастой блузкой с пуговичками... Стилист колдуньи получил гонорар не зря.
   Алена (так звали колдунью) приняла меня в офисе, ничуть, кстати, не напоминающем избу. Никаких тебе ковриков, веников и самоваров - и я зауважала ее команду еще сильнее. Все хорошо в меру, чашки с петухами и натуральный мед были вполне к месту, а вот горшочек с кашей был бы уже перебором.
   - Помню этот вызов, - кивнула она, - хотя, если бы в картотеке не посмотрела, сто лет гадала бы, кто такая эта Лариса.
   - У тебя что, таких много? - удивилась я. На "ты" мы перешли "с порога" и без всякой неловкости, хотя обычно мне такие вещи давались с трудом и после некоторого внутреннего насилия. Но с Аленой было удивительно легко.
   - Каждый четвертый, - улыбнулась она, - как покупают машину "с пробегом", обязательно зовут проверить, нет ли на ней "крови".
   - А ты можешь это определить?
   - Там определять нечего, - просто, безо всякой рисовки пожала плечами Алена, - это просто видно. Я всегда удивляюсь, почему все остальные не видят.
   - А как видно? Как пятна крови или...
   - Тьфу на тебя, Полинка, триллеров всяких насмотришься, - рассмеялась она, - никаких пятен. Подходишь к машине и понимаешь - на ней кого-то сбили. Даже могу точно сказать: насмерть или нет. Человека или собаку - это очень четко. Смерть безгрешной твари как воронка - хватает и притягивает к конкретному месту. Человеческий след размыт. А собачий - словно горит...
   - Жуть какая, - поежилась я, - и что, есть ритуалы очищения?
   - Если человека сбили, даже насмерть - почищу, это не сложно и не дорого, - кивнула Алена, спокойно прихлебывая чай. Тема ее не напрягала, - а вот если пса, даже не возьмусь. Тут у меня только один совет: продавайте машину на запчасти. Если этого не сделать - обязательно кто-нибудь на ней в аварию влетит. Хоть через пять лет, хоть через пять рук машина прошла, влетит - и к бабке не ходи!
   - А "Лексус"?
   Алена поставила чашку и, сложив руки в замок, откинулась на диванчик.
   - Крови на нем не было, - уверенно сказала она, - и никаких темных заклятий-проклятий-порчи и прочей ерунды тоже не было. Силой поклянусь, для меня это серьезно.
   - Но что-то было? - догадалась я.
   - Что-то, - кивнула Алена, - даже две штуки "чего-то". На счет одной я тебе точно скажу: плохой человек и ездил и водил. Темный человек. Завистливый. Из тех, кого лучше не просить за столом салатика положить - обязательно плюнет!
   Мы, не сговариваясь, рассмеялись.
   - А вторая?
   - А вторая, - Алена задумчиво потеребила косу, - Есть на этой машине что-то странное. Не плохое, не темное, не злое. Просто странное. Как легкое эхо. Больше ничего не спрашивай - не отвечу, я с таким раньше не сталкивалась.
   - Некорректный вопрос можно? - она кивнула, - А ты правда потомственная сибирская колдунья?
   - Не сибирская, - усмехнулась Алена, - просто так клиенты лучше воспринимают. И не колдунья. А вот ведьма - да. И потомственная, все верно. В шестом колене, а может и дальше.
   - А людей ты так же, как машины "видишь"?
   - Что тебя интересует?
   Я помолчала, пытаясь сформулировать. Про письма говорить не хотелось, все же это было слишком личным.
   - Есть на мне что-то "темное"? Или рядом?
   Алена окинула меня долгим, внимательным и неожиданно тяжелым взглядом. Я даже поежилась, показалось - рентгеном просветили.
   - Зла нет, - вынесла вердикт потомственная ведьма, - не в самой тебе, не рядом. Испытания - есть, несколько. Одно ты уже благополучно выдержала, остальные - предстоят. Одно - скоро. Но такие вещи у всех есть. Не переживай - справишься.
   Однако взгляда не отвела. И взгляд этот был ну очень пристальный.
   - Что-то еще? - догадалась я.
   Алена улыбнулась.
   - Любят тебя, вот что. Сильно любят. И давно. А ты и не знала? - я ошалело помотала головой, - И даже догадок нет - кто? Да-а! Что это он такой стеснительный?
  
   День был не по-зимнему теплый. Я ослабила толстый, вязанный шарф и побрела сквозь дворы к трамвайной остановке.
   К священнику идти смысла не было. Про серый "Лексус" батюшка скажет то же, что и Алена, если он вообще его вспомнит. Обычный вызов. Помахал кадилом: "Освящается колесница сия...", принял деньги и забыл. В полиции пошлют подальше, даже не утруждая себя объяснениями. Дело прекращено за отсутствием состава преступления - и все. У них просто: нет тела - нет дела.
  Отчет детективов я читала, Лариса скинула мне полную версию.
  Восемь случайностей.
  ...Первый раз стекло разбила сама хозяйка. Случайно выдавила, когда мыла. Прочитав об этом, я недоверчиво хмыкнула - это как же надо жать?
  Был в моей жизни один неприятный случай. После него я больше не садилась за руль, хотя права имела...
  Я возвращалась от мамы. На пустой сельской дороге перед колесами неожиданно выскочил заяц. Я нажала на тормоз и рванула руль влево. Машину на льду закрутило, и я навернулась в придорожный кювет. Ремень спас от травмы, но двери заклинило. Чтобы выбраться из машины, пришлось выбивать стекло. Так я двумя ногами еле справилась, несколько раз била!
  Просто протирая лобовое стекло, разбить его невозможно. Если только оно не было присобачено "на соплях". Но "Тойота" и сопли? Стоп... А почему я, вообще, решила, что... Почему мы с Ларисой обе решили, что странности начались с нее? Я торопливо вытащила мобильник.
  Она ответила только после седьмого гудка, когда я уже собралась сбросить вызов.
  - Что-то случилось, Полина? - голос акулы обдал меня арктическим холодом, - у меня много работы.
  - Полминуты найдется?
  - Спрашивайте, - разрешила она, - только коротко.
  - Вы машину с рук купили? - версия не укладывалась в голове, такие дамы тачки "с пробегом" не покупают, но надо было проверить и с чистой совестью...
  - Предложили за очень хорошую цену, - пояснила клиентка, - практически, за половину стоимости. А машина почти новая, этого года.
  Упс...
  - Вам прежний хозяин как-то объяснил, почему продает?
  - Деньги срочно понадобились. Кризис, - я почти видела, как Лариса пожимает плечами в очередном дорогом жакете. Для нее здесь загадки не было.
  - Лариса Вадимовна, - осторожно сказала я, - А вы уверены, что светлая идея продать проблему пришла в голову нам первым?
  Двухсекундная пауза. И...
  - Мать твою за ногу! - выразилась интеллигентная дама, - Полина, я его убью.
  - Не прямо сейчас, хорошо, - торопливо попросила я, - иначе мы так ничего и не узнаем. Сначала дайте мне его контакты, у вас ведь они наверняка сохранились. Телефон, адрес, скайп, Viber - все равно что. Хорошо? А потом убивайте, никаких возражений. Я вам даже пальто подержу.
  - Через минуту вам их сбросят на телефон, - пообещала Лариса и отключилась.
  - "Барон Жермон поехал на войну" - тихонько пропела я.
  Телефон гукнул приятным басом. Пришла SMS-ка. Игорь Босый, телефон, адрес. Соседний городок, километрах в двадцати отсюда.
  Я не успела убрать телефон, он зазвонил снова.
  - Полина, погодите, одна к нему не суйтесь, - непререкаемым голосом объявила клиентка, - Этот Игорь, он скользкий тип, (мгновенно вспомнилось Аленино: "Плохой человек и ездил, и водил"). Я с вами Рафаила отправлю.
  - А машина?
  - Ну, переживет денек. На край, вставлю еще одно стекло. Я уже почти привыкла, - неуклюже пошутила она.
  - Не-е, Лариса Вадимовна. Не прокатит, - я хихикнула, - теперь ваша "Мышка" под моей защитой до окончания контракта. Так что пусть Рафаил ее охраняет как смерть кощееву!
  - Тьфу, Полина, шутки у вас! - хихикнула и Лариса, - хорошо, уговорили. Я с вами мужа пошлю. Он как раз тут болтается, делает вид, что что-то делает. Пускай пользу приносит.
  (Тоже мне, кот Матроскин, хмыкнула я)
  - Только она не "Мышь", - произнесла вдруг Лариса каким-то несвойственным ей, почти человеческим голосом.
  - Что? - переспросила я.
  - Не "Мышь". Она Сан Шируба. По-японски "Серебряная Госпожа".
  - Так зовут вашу машину? - сообразила я.
  - Ну да... Вот такая я странная. Даю машинам имена. Вы сейчас где, Полина?
  - В Брагино, остановка трамвая у церкви.
  - Ждите. Через пятнадцать минут за вами подъедут, - и Лариса отключилась, быстро, словно стесняясь того, что на мгновение выглянуло из-под маски акулы.
  Значит вот так. Серебряная Госпожа. Между прочим, на языке какой-то малой азиатской народности это одно из семи имен смерти. Даже интересно, Лариса сама бедную машинку так крестила, или кто присоветовал? И знал ли он, что творит, или оно само?
  
  Добраться до трамвайной остановки я не успела. На переходе через пути меня притормозил звуковой сигнал. Я обернулась.
  Сзади нависла темно-серая, матовая BMW X4, с широченными дисками, низкопрофильной резиной и карбоновым спойлером. Чтобы окончательно заверить меня, что я не ошиблась, "бэха" мигнула фарами. Я сделала два шага навстречу. Дверца распахнулась.
  - Полина Аркадьевна?
  - Я за нее, - плоско и неумно сострила в ответ, буквально, приклеиваясь глазами к мужчине, который сидел за рулем.
  Я никогда не относила себя к идиоткам, способным стечь по стенке из-за легкой небритости и мощного плечевого пояса. Но когда все это подается в комплекте с блестящими цыганистыми вихрами, ярко-зелеными, кошачьими глазами и широченной, открытой улыбкой... Ну и ведро, конечно, сыграло свою роль. Обои - они тоже продают.
  - Лариса описала вас довольно точно, - сказало чудное виденье... или как это в мужском роде? - Запрыгивайте!
  Представляю, как могла меня описать Лариса: тощая очкастая моль в китайских шмотках!
  - А вы?..
  - Я Никита, партнер по бизнесу и супруг Ларисы Вадимовны.
  "Принц-консорт", - перевела я для себя и слегка взгрустнула. Ему лет тридцать, не больше. Ларисе - пятьдесят. Неужели красивым мужикам сейчас только одна дорога - в альфонсы? Простите, в консорты.
  Никита, похоже, не заметил ни моего обалдения, ни моей грусти. Он аккуратно разворачивал машину в узком переулке.
  - Лариса сказала, вас нужно подбросить до того хмыря, у которого мы "Лексус" покупали, и проследить, чтобы он был вежливым.
  Я покрутила головой, ища какую-нибудь "группу поддержки". Никита все понял совершенно правильно.
  - Меня одного вполне хватит. Игорь Босый - не Риддик. Вы пристегнулись?
  - Да, - кивнула я, - не беспокойтесь. Я об этом никогда не забываю.
  - После аварии? - понимающе уточнил он.
  - Простите? - неприятно удивилась я.
  - Да запросто, сколько угодно... Полина Аркадьевна, неужели вы думаете, что человек уровня Ларисы обратился бы к наемному специалисту, не "просветив" его со всех сторон. А вдруг шантаж? Или связь с конкурентами?
  - Я удивлена, что об этом известно вам.
  - Вообще-то я глава службы безопасности "Актион-Трейд", - на этот раз улыбка вышла холодной, - кому и знать, как не мне.
  - Понятно? - мысленно я сама себе показала язык, - оказывается, он крутой. А ты кретинка. Целую историю на пустом месте нарисовала. А вдруг это любовь?
   ...А вдруг поросята летают?
   На выезде из города мы влипли в пробку. Встали плотно, можно бутерброды разворачивать. Откуда она тут взялась днем?
   - Наверное, на подъеме кто-то застрял, - предположил Никита, бросив короткий взгляд на экран навигатора, - погода-дрянь, а там узко, только одна полоса работает, вторую почистить не успели.
   - Вы торопитесь? - сухо спросила я.
   - Уже нет, - в ответ на мой вопросительный взгляд Никита пояснил, - я хотел быстро сгонять до Босого и назад, а потом... были планы. Но уже понятно, что быстро не получится, так что торопиться смысла нет. Ничего. Работа не девушка, она дождется.
   Внезапно мягкую тишину салона разрушил звук: глухой, негромкий и неровный. Я даже не сразу поняла, что происходит, пока Никита не приспустил стекло. Оказалось, пока мы стояли, к машине подскочил какой-то мужик в сдвинутой на затылок шапке и забарабанил в окно.
   - Эй, командир, ты в Данилов? Подвези, а!
   - Пассажиров не беру, - бросил тот и отвернулся.
   - Слушай, очень надо. Жена рожает! Я заплачу, ты не думай...
   - Вызови такси.
   Стекло поползло вверх. Мужчина разразился матерной тирадой, смысл которой сводился к тому, что: "возят всяких шлюх для бандитов..."
   Все остальное произошло мгновенно. Мое сознание успело зафиксировать лишь отельные фрагменты. Куда делась дверца, как Никита успел ее открыть, и откуда взялась лохматая голова мужика, втянутая в салон.
   - Так, где там, говоришь, твоя вдова рожает? - с ленивым спокойствием переспросил Никита. И как-то так переспросил, что даже у меня мороз вдоль позвоночника прогулялся.
   - Какая вдова? Жена!
   - Это ненадолго, - с той же ленцой пообещал Никита, и я заметила, что здоровенного мужика он, почти не напрягаясь, держит одной рукой за шкирку, как нашкодившего кота. Ворот куртехи был хитро вывернут и, кажется, слегка придушил жертву обстоятельств.
   - Ты чего, командир?
   - Повторяй за мной: Уважаемая дама, простите меня, мудака...
   - Простите, девушка, - что-то сообразив, прохрипел мужик, - перенервничал. Жена рожает!
   - Простите меня... - Никита выжидающе смолк и чуть довернул кисть.
   - Да мудака, мудака, - захрипел он, - Отпусти, задавишь!
   - Больше такого не повториться.
   - Больше никогда! - заверил мужик и мгновенно исчез, едва хватка на его воротнике ослабла.
   Никита брезгливо, двумя пальцами, подцепил свалившуюся шапку и, выкинув наружу, плотно закрыл дверцу. И стекло поднял.
   Впереди что-то произошло и длинная, почти в километр, очередь из машин слегка подвинулась. Потом еще раз. А потом пробка потихоньку начала рассасываться.
   Никита молча вел машину, никак не комментируя происшествие. Но и не улыбался больше. Даже холодной улыбкой.
   - Может, стоило его взять, - тихо спросила я, - нам же все равно по пути.
   - Полина Аркадьевна, я еду не сам по себе, а везу пассажира. А значит, отвечаю за вашу безопасность. Вы можете ручаться, что у этого придурка действительно жена рожает? А если он из банды угонщиков и у него с собой маска и ампула с усыпляющим газом?
   - Поняла, - кивнула я, - Извините, не подумала.
   - Все нормально. Просчитывать такие ситуации не ваша профессия, а моя. Кто на что учился.
   - Вы с Ларисой Вадимовной так же познакомились? - не удержалась я, - в смысле, экстремальная ситуация...
   - Дама в беде, благородный герой-спаситель, вспыхнувшая страсть, - продолжил ассоциативный ряд Никита и рассмеялся, - нет, все проще. Она взяла меня на работу. А почему вас это интересует?
   - Как психолога, - пояснила я, - профессиональный интерес.
   - Интересуетесь, не ваш ли я клиент? Пока нет, хвала Создателю. Но если что, приглашение помню, зайду... - Он вел, не отрывая взгляда от дороги, на меня не смотрел, и выражения его лица я не видела. Но голос был ровным, - У нас с Ларисой все сложно. Но сложно - это не всегда плохо. Иногда сложно - означает интересно, нет?
   Я кивнула, признавая его правоту.
   Зимняя дорога была почти пуста. Утром, после ночного снегопада, по ней успели прогнать грейдер и сейчас по обочинам высились грязные сугробы. Скорости в этом чуде техники, практически, не чувствовалось, но, скосив глаза на спидометр, я заметила, что стрелка болтается в районе разрешенных 90 километров. Неуверенный водитель? Вряд ли, его мастерство я уже успела оценить по тому, как Никита разворачивал большую дорогую машину в тупичке, размером с коробку из под обуви - быстро, четко и очень аккуратно. Не любит скорость? Скорее всего, просто подчиняется внутреннему регламенту. Везет пассажира, значит никаких левых "подсадок", никаких нарушений ПДД.
   - Никита, а вы раньше инкассатором не работали? - спросила я, повинуясь течению своих мыслей.
   - Хм... Просто догадка?
   - Просто догадка, - заверила я, - неужели попала?
   - В яблочко.
  
   Небольшой двухэтажный городок встретил нас тишиной, заметенными снегом развалинами какого-то здания из красного кирпича на въезде, приткнутыми к обочине "семерками" и "десятками" и расчищенным, чисто выметенным крыльцом магазинчика: "Продукты. Вино".
   Никита ориентировался здесь довольно уверенно. Мы немного проехали по центральной улице, затем свернули в переулок, застроенный домами барачного типа, покрутились, едва не придавив рыжую дворнягу: пес выскочил из-под крыльца и попытался молча укусить "BMW" за переднее колесо, и лишь когда это не удалось, залился визгливым лаем, которого мы, по счастью, почти не слышали.
   Внезапно бараки кончились и начались коттеджи. На один из них - приятный домик теплого коричневого цвета с пологой крышей и большой застекленной верандой, я даже засмотрелась. В плане - вот когда-нибудь разбогатею, и построю себе такой же. Как приятно будет выходить по утрам на веранду босиком, и наблюдать сквозь огромное окно, как встает над городком малиновое солнце...
   Хорошее настроение вдребезги разбил гроб. Обычный красный гроб с блестящими латунными ручками, стоявший на трех табуретках у входа в один из коттеджей. Вокруг кучковались скорбящие, темнел рясой священник и терпеливо дожидались своей очереди катафалк и небольшой микроавтобус.
   - Что такое "не везет" и как с ним бороться, - пробормотал Никита, заглушив двигатель.
   - Это его дом? - сообразила я, - кажется, мы не вовремя. Надо было все-таки сначала позвонить.
   - Боюсь, мы вообще не вовремя, - отозвался Никита, - Босый жил один. У него никого не было.
   - Вы хотите сказать - это он? Там, в гробу? - опешила я.
   - Ну... точно с такого расстояния не скажешь. Пойдем поближе, посмотрим. В конце концов, мы у него машину брали, так что, можно сказать - родственники.
   Дверца открывалась прямо в неутоптанный сугроб. Я хотела прыгнуть вниз и выбираться на дорогу, но Никита распорядился:
   - Сидите!
   Обойдя машину вокруг и притоптав снег, он протянул мне руки и, потянув на себя, поймал в охапку.
   - Между прочим, я 62 килограмма вешу, - выпалила я, скорее от неожиданности.
   - Серьезно? А я думал всего двадцать? - зеленые глаза щурились совсем близко, провоцирующая улыбка тронула жесткие губы, а руки на одно мгновение прижали меня к себе, и я ощутила под тонкой курткой литые мускулы. Мама!..
   Никита вынес меня на дорогу и аккуратно поставил на расчищенный участок. На нас глазели. Похоже, эта жанровая сценка показалась скорбящим интереснее, чем тело в гробу.
   - Это что сейчас было? - хрипло спросила я. Лицо мужчины было совсем близко. Если бы дело было в дамском романе, я бы обязательно ощутила запах дорогого парфюма и потеряла голову. Но Никита пах только кофе, так что у крыши были хорошие шансы не съехать... Черт, похоже, она ими не воспользовалась. Что не сделал запах, довершил тихий, интригующий шепот почти в самое ухо и теплое дыхание:
   - Это называется галантность. Всего лишь старомодная галантность, Полина Аркадьевна. Пойдемте, представимся и узнаем, что произошло. И с кем, - Никита как-то мгновенно отстранился, взял меня под руку и повел к похоронному кортежу.
   И я пошла. Молча. А что оставалось делать?
  
   Глава 3.
  
   Перед нами расступились, открывая проход к гробу. Я шла следом за Никитой, физически чувствуя на себе взгляды местных жителей.
   Покойный оказался молодым мужчиной, худощавым, с острыми, сильно выступающими скулами.
   - Как же это ты, друг? - пробормотал Никита, словно про себя.
   Полный рыжебородый "батюшка" смотрел на нас с профессиональным сочувствием.
   - Подожди меня, - велел мой спутник.
   Со священником они разговаривали недолго. Мелькнула крупная купюра "на храм", привычно взлетела рука в благословляющем жесте.
   - Ну? - нетерпеливо спросила я, когда мы отошли от небольшой толпы на достаточное расстояние.
   - Покойник - Босый, собственной персоной. Отец Василий не слишком доволен, сказал - смерть нехорошая. Вроде бы несчастный случай, и участковый подтвердил, но больно на самоубийство смахивает, а таких отпевать бы и нельзя.
   - Понятное дело, - согласилась я, - самоубийство - грех. Раньше их вообще за оградой кладбища хоронили. А как он сподобился? И почему батюшка заподозрил?
   - Потому что друг принял лекарство и запил водкой.
   - Ну, это нормально. Может, отец Василий и зря беспокоится. И не такие номера откалывают. Моя мама все время теофедрин кофе запивает, как ни ругаюсь. Говорит, ей от этого легче становится.
   - Нам тут еще что-нибудь нужно? Или поедем?
   - Хорошо бы выцепить друга или подругу покойного. На худой конец сойдет тетка, которая у него полы мыла - не сам же он этим занимался. Взять телефончик...
   - Понял, - кивнул Никита, - жди, - и пошел назад.
   Я накинула на голову шарф и спрятала руки в карманы. Или здесь реально было холоднее, чем в городе, или после теплого салона так казалось, но я почувствовала, что мерзну. Или ощущение холода возникло от пристального взгляда немолодой тетки в светло-рыжем, заношенном пуховике и белой вязаной кепке с козырьком. Она стояла чуть поодаль и, не стесняясь, рассматривала и машину, и меня. Я сдала тетке той же монетой, но она не смутилась и взгляда не отвела, напротив, слегка кивнула. Приглашение?
  - Раиса, - представилась аборигенка, - а вы Игорьку кем будете? Раньше я вас тут не видела
   - Партнеры по бизнесу, - обтекаемо ответила я.
   - Понятно. А я думала - чего этот цыган зеленоглазый сегодня с одной, завтра с другой, послезавтра с третьей. А тут, оказывается бизнес... Совсем я, старая, от жизни отстала.
  Подтекстом тут явственно читалось то же самое, что я сегодня уже слышала; "Шлюх к бандитом возит". Я представила себе 50-летнюю Ларису, привезенную к бандюганам "в сауну", и развеселилась. Пять минут недоумения, а потом они бы ей за пивом бегали по очереди, и за очередь бы дрались, определенно.
   - Если вы так наблюдательны, - сказала я, все еще улыбаясь, - может быть, вспомните: чуть больше полугода назад Игорь машину продал. Серый "Лексус".
   - С уголком? - сощурилась баба.
   - С уголком, - кивнула я.
   - Помню, как же. А что, машина угнанная, да?
   - Это мы и пытаемся выяснить, - многозначительно произнесла я, вынула из кармана пуховика визитницу (в первом кармашке была моя визитка) и на полсекунды сунула тетке под нос. А потом так же быстро убрала. Вряд ли она успела что-то заметить, кроме фотографии, - частное детективное агентство "Мегре".
   Тетка мгновенно сделала стойку, как гончая. Взгляд обежал меня, видимо, пытаясь сообразить, где я прячу пистолет, и как, в случае перестрелки, буду выхватывать. Не знаю, к какому выводу она пришла, но, видимо, решила, что пистолет достаточно близко. Потому что глубоко вздохнула, и...
   - То, что сосед-то был бандит, понятно и коню. В школе учился на одни двойки, а потом отцов дом снес и эту "виллу" построил. Не работал нигде ни дня, только иногда уезжал на машине...
  
   - Много "сведений" собрала? - сощурился Никита, когда мы уже выруливали на трассу.
   - Вагон и маленькая тележка.
   - И сколько там правды? Ноль целых хрен десятых?
   - Думаю, еще меньше, - проговорила я, задумчиво глядя, как снежная лента дороги ложиться под колеса автомобиля, - более-менее уверенно в "дано" можно записать только слова: меня зовут Раиса.
   - Я бы и за это не поручился.
   Гроб с покойником выбил меня из колеи. Одно дело безобидные, в общем, странности с выбитым стеклом... Другое дело - самый что ни на есть настоящий труп. Связана смерть Босого с "Делом о Серебряной Госпоже", или просто совпадение? Логика голосовала за случайность, а интуиция просто вопила о том, что "это жу-жу-жу неспроста".
   Уважая царящий в моей душе раздрай, Никита с разговорами не лез, молча вел машину, придерживаясь "регламента", и за это я была ему благодарна.
   На подъезде к городу он внезапно затормозил и притер "бэху" к обочине.
   - Что-то случилось? - спросила я.
   - Пойдем-ка, пройдемся, - распорядился он.
   - Куда? - насторожилась я.
   - В темный лес, конечно, под густую елку. Тоже мне, Красная Шапочка. Пойдем, коньяком тебя угощу.
   - Я не собираюсь пить днем.
   - А никто и не предлагает, - пожал плечами Никита, - "пить" начинают граммов с двухсот пятидесяти, а "соточка" - это просто лекарство от стресса. Что-то вроде "Новопассита", только побочных эффектов нет.
   Это была самая обычная придорожная кафешка для дальнобойщиков - наследница тех времен, когда такие же заведения располагались вдоль торговых трактов, именовались трактирами, кормили всех проезжающих, в основном купцов и гонцов и исправно снабжали информацией разбойников. Сейчас, в принципе, ничего не изменилось. Вместо купцов - водители фур, вместо гонцов - ДПС-ники, вместо разбойников - бандиты. Слова разные, смысл тот же.
   В маленьком зале на шесть столиков скучала молодая девушка в фирменном халатике, да у стены сосредоточенно наворачивал солянку хмурый парень в сером, грубой вязки, свитере и широких джинсах.
   Увидев Никиту девушка мгновенно подобралась, подкрутила "кокетливо спадающую", на самом деле уныло висящую сосулей прядь крашеных волос, и завлекающее улыбнулась.
   - Вы что-то хотели?
   - Хороший коньяк есть? Я имею в виду хороший, а не по 800 рублей за батл.
   Я сняла пуховик и подошла ближе.
   - "Наполеонов" не держим, - враз поскучнела девушка.
   - "Бехеровка" лимонная есть? - дождался кивка и продолжил, - апельсин порежьте дольками. И два кофе.
   - Я люблю черный, без сахара.
   - А мне по плебейски, с сахаром и сливками, - распорядился Никита.
   Вопреки моим опасениям, обслужили нас быстро.
   Никита скрутил пробку бутылочке с прославленным чешским ликером, плеснул в рюмку "на два пальца", с ножа посыпал ломтик апельсина корицей и скомандовал:
   - Глотай сразу. А потом апельсином.
   - Вкусно, - оценила я, - никогда так не пробовала.
   - "Бехеровку" пьют только так, - наставительно сказал Никита, - если лимонная или классическая. "Черную" запивают светлым пивом. Только это нужно делать вечером, дома и в выходной. Упьешься с космической скоростью.
   - Конечно, - кивнула я, - чешский "ершик" на 38 оборотов. Между прочим, тут написано, что она лечебная...
   - Ну, так я же говорил - не пьем, а только лечимся.
   - А ты мне уже и диагноз поставил? - сощурилась я. Ликер на голодный желудок, хоть и без пива, ударил в голову, и я почувствовала, что гайка пошла по резьбе...
   - Тоже мне, задача, - фыркнул он.
   - И как? Жить буду?
   - Да. Но плохо и недолго.
   - О как! И что же со мной, доктор?
   - Амбиции заели, - с плеча резанул правду-матку Никита, - молодая, красивая, успешная. Все тебе по плечу. Нет ничего невозможного...
   - А разве оно есть? - искренне удивилась я. Никита аж поперхнулся кофе и уставился на меня, как на двухголового жирафа.
   - Это ты сейчас пошутила?
   - Не знаю, - я пожала плечами, сама плеснула себе вторую порцию "Бехеровки", посыпала лимон корицей. Это и вправду оказалось вкусно, - мне неразрешимые задачи пока не попадались.
   - И ты всерьез считаешь, что разрулишь эту идиотскую ситуацию так, что Лариса останется тобой довольна, да еще и заплатит?
   - А иначе я бы за нее не взялась. - Зеленые глаза смотрели на меня с плохо скрытым недоверием, и я решила немного прояснить ситуацию, - понимаешь, Никита, есть больше чем один способ остричь кошку. Можно провести расследование и узнать, что происходит со стеклом. Можно сделать диагностику, и выяснить, почему это так задевает мою клиентку. Можно предложить ей такой вариант выхода из проблемы, который ее устроит, не решая самой проблемы. Многое можно. Мне надо понять, чего хочет моя клиентка - и дать ей именно это. Тогда она даст мне то, что хочу я, то есть деньги. Все просто. Где, конкретно, здесь невозможное, ткни носом?
   - Полина, Полина, - протянул Никита низким голосом, словно смакуя мое имя. Сердце слабо дернулось, но я цыкнула на него, было не место и не время, - я живу с этой женщиной уже больше года. И до сих пор понятия не имею, чего она хочет. А ты надеешься разобраться за десять дней?
   - Это моя профессия, - пожала плечами я и мстительно добавила, - Кто на что учился.
   Супруг бизнес-леди помрачнел, отхлебнул остывшего и уже невкусного кофе, поморщился. Поставил чашку и тихо попросил, - если действительно разберешься... может быть поделишься со мной?
   - Во-первых, не "если", а "когда", - сказала я, - А во-вторых - НИ ЗА ЧТО! Профессиональная этика, Никита. Конфиденциальность - наше все. Так что придется тебе решать этот ребус самому.
   - Иногда мне кажется, что он не имеет решения, - сказал Никита, глядя куда-то мимо меня, - как задача трех тел. Слишком сложно.
   - Так может быть, имеет смысл поискать женщину попроще?
   - Как вон та? - скривился Никита и мотнул цыганским вихром в сторону девчонки в форме заведения.
   - Чем она плоха?
   - Тем, что она не Лариса.
   - О-о! - протянула я, - дорогой мой, ты уж разберись, что хочешь: любить королеву, или самому чувствовать себя королем.
   - А если хочется и того и другого? - озадачился Никита, - это как - слишком много? И что тогда делать?
   - Работать над собой, - удивилась я очевидности решения, - что тут еще можно сделать.
   - Ага... обливаться холодной водой и мыть уши до пояса.
   - Никита, - я твердо посмотрела ему в глаза, - вот ты - безопасник. Я - психолог. Знаешь, чем отличается безопасник от психолога? Тем, что к безопаснику люди идут, когда хотят разобраться с проблемой, которую им создали другие люди. А к психологу люди приходят, когда хотят и готовы решать проблемы, которые они создают себе сами. Вся психология, в двух словах - это просто перепрошивка мозга. Берется неправильный, сбоящий, разрушительный сценарий. И заменяется другим. Правильным.
   - Так просто?
   - Так сложно, - серьезно сказала я, - но я справлюсь. Не волнуйся за жену. Мои руки вполне надежны.
  
   По моей просьбе Никита высадил меня не у самого офиса, а примерно за квартал от него. Хотелось пройтись и кое-что осмыслить.
   То, что у моей клиентки проблемы в семье, не добавляло оптимизма. Хотя... какая тут, к черту, семья. С консортами, равно как и с фаворитами, семьи не создают. Их "заводят" как породистых левреток. Понятно, что избалованному женским вниманием мужику это как кость в горле, но он ведь знал, на что шел. Голова-то на плечах есть. Хотя... человек, весь, с его невероятной сложности мозгом, душой, чувствами, богатым внутренним миром и прочим - не более чем надстройка над половой системой. Неприятная правда, но от этого она не исчезнет. Можно морщиться, можно не принимать, можно бороться и что-то себе доказывать - но необходимо эту неприятную правду учитывать. Если мужчине встречается женщина, которую он хочет - тут хоть пляши, хоть стреляйся, а он будет добиваться своего. За ночь с Клеопатрой умирали. Совершенно, между прочим, добровольно.
   За такими невеселыми мыслями я не заметила, как миновала почти весь квартал и вышла на перекресток. Слева шумел проспект, справа сверкал витриной магазин женской одежды Киры Пластининой.
   ...С периферийным зрением у меня всегда все было в порядке. Но это платье я бы заметила, даже надень мне лошадиные шоры.
   Если я что-то знаю абсолютно точно, то только одно: платье может быть либо обтягивающим, либо красным. То и другое - перебор и будет выглядеть как реклама улицы Красных Фонарей. Но оно не выглядело! Оно выглядело строгим и женственным. Полностью закрытое: воротник под горло, рукава прикрывают запястья, длина ровно до середины колена... Но яркий винно-красный цвет, две провокационные кружевные вставки и, главное, крой "футляр" делали его совершенно вызывающим. Осталось лишь сообразить, вызывающим на что. На флирт? На бурный роман? На случайный сумасшедший секс, о котором никто и никогда не узнает? Платье таило в себе загадку, и само было загадкой. На нем даже ценника не было.
   Я с усилием отвернулась. Если ценника нет, это всегда означает - очень, космически дорого.
   - Перед кем тебе в нем выпендриваться, подруга? - попыталась я вернуть себе если здравый смысл, то хотя бы его тень, - перед этим зеленоглазым цыганистым безопасником, который влюблен в собственную жену, причем без взаимности. А больше у тебя, кажется, никого и нет. И, с твоим отношением к жизни - не будет!
   Вправив себе мозги, я развернулась и быстрой походкой "стиля кроль" даже не пошла, а "почесала" на работу. Настроение испортилось. Докапываться до причин не хотелось, да и чего до них докапываться? Они плавали на поверхности. А что у нас по верху плавает? Правильно, Полинка, оно самое. И ты в полушаге от того, чтобы в это самое вляпаться по самые кисточки на ушах.
  Не страшно?
  Не-а...
  Не противно?
  Ну... это есть.
   Вот и держись за свою брезгливость, раз уж страх, совесть и профессиональная этика дезертировали.
   В свой офис на шестой этаж я взлетела без лифта, открыла дверь, на ходу расстегивая пуховик и выматываясь из шарфа... И застыла.
   На столе, обычно совершенно пустом, сейчас стояла длинная белая ваза молочного стекла с одной единственной розой. Крупный, полураскрытый бутон на толстом стебле с огромными, в полпальца, шипами. Розой цвета того самого, трижды не тем помянутого платья.
   Кто?
   Как?!
   С какой целью?!?
   Ключ от офиса существовал в одном экземпляре. Я судорожно сунула руку в карман и нащупала брелок в форме кошачьей головы. Вот он, никуда не делся! Дверь была закрыта. Точно закрыта, я ее сама только что отпирала. Как сюда попал посторонний?
   Быстрая ревизия стола и сейфа недостачи не выявила. Кто бы это ни был, он приходил не за тем, чтобы чего-то взять. Он пришел, чтобы что-то оставить.
   Вот когда я в первый раз пожалела, что два года назад выиграла настоящую войну с администрацией этого здания за то, чтобы в уголке, где я снимаю офис, видеокамер не было. Мотивировала это тем, что ко мне приходят люди с деликатными проблемами, и не стоит их лишний раз пугать... Согласилась даже на повышенную арендную плату, но настояла на своем.
   И теперь не имела ни единого шанса узнать, кто же тут шляется как у себя дома!
  
  Глава 4.
  Я проснулась от дикой головной боли и, даже не глядя в окно, поняла, что декабрь с октябрем опять работают "сутки через двое", сейчас снова дежурит осень. На дорогах слякоть, погода плюсовая, с крыши течет, каблуки не обуешь... Да еще, вдобавок, и голова раскалывается.
  Не включая свет, ощупью дошла до кухни, нашарила в ящике стола таблетки, схватила сразу две и торопливо запила водой прямо из чайника. Облегчение наступило быстро, буквально, в течение пяти минут - и я смогла перевести дух.
  ...Голова начала болеть после аварии. Хотя врач, который меня наблюдал, заверял, что никаких повреждений именно головы не было: ни гематом, ни ссадин. Конечно, сотрясение мозга может и не сопровождаться огромной шишкой, но в тот момент оснований для подозрений не было. Боли начались потом. Спустя, наверное, месяца два или три. Реакция на погоду, так сказал врач. Выписал очень хорошие таблетки. А еще... посоветовал обратиться к психологу.
  Смешно.
  
  Я поставила кофе и открыла ноутбук. В почте оказались штук семь рассылок, два письма от потенциальных клиентов с просьбой назначить консультацию по skype. Одно от Ларисы - подтверждение, что сегодня мы с ней встречаемся.
   Одно письмо было с вложением. Тема обозначена по-английски: "Remember"... Вспомни!
   - Склерозом пока не страдаю, - сообщила я незнакомому креативщику и показала ноуту язык. Сгинувшая мигрень привела меня в отличное настроение.
   Мне прислали музыкальный файл. Без обозначения.
   - Боже, какая таинственность...
   Дивясь разнообразию современных методов активных продаж, я сняла джезву с огня и, из любопытства, "кликнула".
   ...Эту мелодию я угадала с трех нот. Танго из фильма "Маска Зорро".
   У моего ноута корпус цвета "розовый перламутр", кличка "Барби", мощный процессор, бездонный винчак - и плохие динамики. Это факт. Каждый плюс в этом мире должен уравновешиваться своим минусом. Но есть вещи, которые никакими колонками не испортишь. Классная музыка - одна из них.
   Танго - это вообще отдельная тема. Есть танго нежное, почти меланхоличное - "Маленький цветок". Под него не танцевать, а светло грустить и облегченно плакать. Есть страстное. Аль Пачино в "Запахе Женщины". Мне прислали Танго - Спусковой Крючок. В нем было столько драйва! Бои без правил нервно курят в сторонке.
   Я поймала себя на том, что кисти рук, потом плечи, ноги - начинают непроизвольно двигаться в заводном испанском ритме "на четыре доли". Первая - самая сильная, мощная, пробуждающая. Выброс адреналина! Вторая - мягче, переход... Третья и четвертая - слабые, затухающие... завлекающие...затаившиеся... И снова - взрыв!
   Шаг, второй, третий... Спина прямая, колено вверх. По плечам и бедрам словно скользнул мягкий шелк бального платья. Сейчас будет поворот - резкий, безумный драйв бросит меня на партнера, впечатает в него, я почувствую как широкая ладонь скользит по бедру, ниже, туда, где мягкий шелк платья расходится, и... А брони из капрона нет. Потому что - чулки. Еще две секунды, две доли, эта рука коснется обнаженной кожи - и я сорвусь. Точно знаю, сорвусь. Хочу сорваться! И мне уже глубоко все равно, что партнер - не тот. Не любимый, единственный, самый родной, не тот, в чьих глазах тонула, не тот, чей голос сводил с ума. Этот - просто партнер по танцам. Он мне даже не нравится... Никогда не нравился. Но я обязательно сорвусь. Потому что в музыке - драйв, потому что сейчас я, как Зорро, ничего не боюсь, потому что я чувствую его тело и понимаю - отказываться нельзя, глупо. Я УЖЕ ЗНАЮ, кожей чувствую - это будет невероятно!
   Музыка сносит мне крышу. Музыка, драйв и мягкое, почти невесомое, но такое уверенное прикосновение кожи к коже. Он тоже знает...
   Обжигающий шепот, который отдается не "внизу живота", как любят писать в дамских романах, а везде, от макушки до кончиков пальцев. Шепот, который под кожей, шепот, который заводит не хуже испанского ритма, не меньше уверенных прикосновений. Зажигающий шепот: "Не смотри на меня! Не смей...!" И - штопор!
   Я, ошеломленная, стояла посреди кухни с чашкой остывающего кофе и хрипло, прерывисто дышала.
   Это вот что такое сейчас было, а?
   Сексуальная неудовлетворенность, вот что.
   После развода у меня не было мужчины, а развод случился... м-дяяя! Пять лет назад. После такого "великого поста" еще не то причудится. Надо исправляться.
   Ага. Вот как только - так сразу!
   Я все же обула любимые ботильоны на каблуке, сдернула с вешалки "облегченную" куртку, замотала шарф и заспешила вниз по лестнице, привычно игнорируя лифт и так же привычно, на ходу, вызывая такси.
  
   - Доброе утро, Лариса Вадимовна. Кофе?
   - Спасибо, Полина, не откажусь. Как вчера съездили?
   - Нормально, - я пожала плечами, не вдаваясь в подробности. Время консультации уже пошло, а значит, только я буду решать, на какие разговоры его потратить. Беседа о посторонних трупах в моих планах не значилась.
   - Как вам Никита?
   ...Есть такая штука - неудобные вопросы. На самом деле их немного: "Какая у вас зарплата?", "Когда вы порадуете нас внуком?", "У вас в семье проблемы?" Когда одна женщина спрашивает другую: "Как тебе мой муж?" - это из той же серии. Психологическая ловушка. Ответишь: ничего особенного - обидится. Ответишь: да, классный мужик, - приревнует. Дашь обтекаемый ответ - заподозрит.
   В Интернете полно статей на эту тему: "5 психологический приемов для ответов на неудобные вопросы", "10 универсальных способов..." "15 ответов, которые подойдут на все случаи жизни..." Почитайте! Почувствуйте себя оленем.
   Потому что все рекомендации сводятся к одному ответу: "А не ваше это дело!" Что, в общем, неприменимо. Если спрашивает близкий человек - его как-то не хочется обижать, ведь искренне интересуется. А если вопрос задает противник - так тем более нельзя. Срываясь на бытовое хамство, ты показываешь, что именно в этом месте уязвим. Значит, туда тебя и будут бить!
   Что делать?
   А очень просто - не отвечайте. Если не подходят ни "да", ни "нет", ни, даже "не знаю", значит не давайте ответа вообще. Пусть помучаются. Это мой личный метод, который отлично работает практически всегда и со всеми. Дарю! Пользуйтесь.
   - Очень помог, спасибо вам, Лариса Вадимовна. И, давайте, уже, приступим. Работа - не волк, уйдет - не поймаешь, - Я широко улыбаюсь и забиваю контрольный гвоздь в гроб "неудобной" темы - переключаю внимание собеседника, - Мы с вами сегодня сыграем в игру, которая называется: "И че?"
   - Как? - изумленно смотрит на меня клиентка. Предыдущий вопрос благополучно забыт.
   - "И че!" - с нажимом повторяю я, - заключается в следующем. Вы называете любую неудобную для вас ситуацию. Какую угодно: поставщики сроки сорвали, доллар внезапно вырос, каблук сломался - без разницы. А я вас спрашиваю: "И че?"
   - И че? - подхватывает Лариса. Ей уже интересно.
   - А вот на это ответите вы сами. Давайте, погнали. Любая ситуация, на выбор.
   - Я опаздываю на встречу и сижу в пробке, - почти мгновенно генерирует Лариса.
   - И че?
   - Так опоздаю! Партнер может не дождаться.
   - И че?
   - Контракт сорвется...
   - Я потерплю убытки...
   - Буду переживать...
   - Буду искать новые способы получения прибыли...
   - Найду, конечно...
   - Буду радоваться и гордится собой... Черт! Полина, а почему человек, застрявший в пробке, вот так не мыслит?
   - Потому что человек, застрявший в пробке, не мыслит вообще. Он эмоционирует. Раздражен, Зол, Встревожен. У него работает другая зона мозга, та, где находятся эмоции и страхи. А не та, где аналитика.
   Сеанс прошел отлично. Лариса, втянувшаяся в игру, сама предложила ситуацию - муж уходит к молодой любовнице. И сама же ответила: к любовнице сколько угодно, только бы с работы не уходил. Потому что другого мужа найти - на раз, два, три - уже делать нечего, в очередь записываются. А тот, кому можно доверить безопасность бизнеса, товар штучный, даже эксклюзивный. Такие на дороге не валяются.
  
   Я стояла у окна и наблюдала, как клиентка осторожно, ставя ногу боком, спускается с лестницы. Она успела осилить только три ступеньки: рядом, словно из под земли, возник черноволосый мачо, по-хозяйски подхватил на руки и понес к машине.
   Я отвернулась.
   Смотреть на это было неприятно, словно у меня что-то отняли. Что-то, чем я дорожила.
   - Аксенова, - строго сказала я, - ты что, собираешься сыграть в игру "третий лишний" или жена не стена? Совесть у тебя есть?
   Совесть молчала. Либо ее не было дома, либо просто не было. Ушла к другой.
  
   Никогда не боритесь с собой.
   Так можно было обозначить весь оставшийся день.
   НИКОГДА НЕ БОРИТЕСЬ С СОБОЙ. Потому что победите вы, в итоге, или проиграете, все равно будете чувствовать себя так, словно вас "поимели", причем каким-то извращенным способом, доставив очень мало удовольствия.
   - В конце концов, я просто решаю теоретическую задачу, - сказала я себе, прекрасно понимая, что вру и даже не краснею, - это просто ребус. Как можно найти человека, если не знаешь о нем ничего, кроме имени. И должности. И внешности.
   Лариса отпадает. Плевать ей на него, как на мужчину, или не плевать, но за свое эта акула заглотит, пожует, сплюнет и скажет, что так и было.
   Социальные сети - не вариант. Он же безопасник, а эти ребята стараются лишний раз не светится.
   Разве, попросить "потомственную сибирскую колдунью" Алену, чтобы она провела удаленный поиск по волосу. Наверняка ведь на пуховике остался, если как следует поискать...
   В итоге прагматик победил. Я открыла файлы, которые сбросила мне Лариса, и в правом верхнем углу отчета детективов нашла все, что меня интересовало. Письмо Генеральному Директору "Актион-Трейд" Л.В. Кесаревой, копия - отдел безопасности, Н.А. Надточий. Адрес, телефон.
   Надточий... Прикольная фамилия.
   Я забила номер в телефон под ником Будулай. Будут искать внимательно - найдут на раз. Но если будут искать, по любому найдут - как не шифруй, а от праздного любопытства я уберегусь.
   Подержала палец над кнопкой вызова, задумчиво глядя в стену. И все же не позвонила. В этот раз победа осталась за ангелом. Но бес, висевший за левым плечом, огорченным не выглядел. Напротив, рогатый был чем-то страшно доволен. В отличие от меня.
   Мне же было откровенно плохо. Как-то все накатило сразу. И цыганский вихор, и танго, и развод, и пять лет глухого одиночества. И мои грядущие 29, которые не с кем отпраздновать. И красное платье в витрине...
   Никогда не боритесь с собой! Это я вам говорю, как психолог. Себя нужно любить и баловать. И если отказали в одном - дайте другое, равноценное.
   Я бросила взгляд на часы - до следующей консультации еще больше часа, взяла сумочку, проверила наличие карточки и, накинув куртку, спустилась вниз.
   ...Девочки в салоне скучали. Дикая все-таки работа! Для персонала не предусмотрено стульев. Сидеть им в рабочее время просто нельзя. Целый день на ногах. Хорошо, если люди есть. А если пусто! Не удивительно, что единственную, в этот час, клиентку, встретили как родную.
   - Меня интересует красное платье в витрине, - сказала я, - там нет ценника. Оно продается?
   - Конкретно это платье - нет, - продавец, совсем молодая девочка, профессионально улыбнулась, демонстрируя готовность решить все проблемы покупателя, - это выставочная модель. И, вы ведь понимаете, чтобы такое платье село идеально, его нужно шить по фигуре.
   - Но такая услуга есть?
   - Конечно. Вы можете померить это платье, прикинуть на себе...
   - Сначала я бы хотела узнать цену...
   - Примерка вас ни к чему не обяжет, - кареглазая платиновая блондинка подмигнула мне, как сообщница, - вдруг вам совсем не понравится, тогда и говорить не о чем. А если пойдет - можно будет обговорить цену, сейчас предновогодние скидки.
   Платье подошло. Я это поняла раньше, чем заглянула в зеркало - по вспыхнувшим глазам девчонок. И еще поняла, что быть мне бедной. Потому что эти молоденькие щучки, не смотря на весь их лоск, стиль и показную мягкость, были настоящими хваткими профессионалами. И мгновенно просекли, что я внутренне готова раскошелиться. Если мне понравится то, что я увижу в зеркале.
   - Черт побери, - тихо сказала я, заглянув в прохладные глубины посеребренного стекла.
   - Подождите! - скомандовала одна из "щучек", - Вероника, коробку с булавками. Один момент, девушка... Закройте глаза. Так... Еще вот тут. Длина не совсем ваша, наши модели чуть повыше... Все! Смотрите. Вот теперь - Черт Побери!
   - Девчонки, вы колдуньи, - прошептала я, не в силах отвести глаз от шикарной дамы в красном: с точеными плечами, длинной шеей, высокой грудью, абсолютно плоским животом, красиво очерченными бедрами и умопомрачительно длинными ногами. Кажется, моя кожа даже в детстве не была такой нежной, а глаза не сияли так ярко. И волосы... Они же ничего не делали, только чуть-чуть подкололи их вверх, оставив две пряди по бокам.
   - У вас эталонная фигура, - с апломбом заявила продавец, - плюс десять сантиметров роста - и только на подиум! Знаете, я абсолютно уверена, что это платье ждало именно вас.
   - На нем можно написать ваше имя! - поддержала блондинку смуглая темноглазая брюнетка.
   - Хм... Тогда пишите: Полина Аксенова. И готовьте все ваши скидки, бонусы, промокоды. Я не миллионерша.
   - С таким платьем - будете! - убежденно сказали девочки.
   Мудрили девчонки долго, но в итоге все оказалось не так страшно. Терапия от зеленых глаз обошлась мне, со всеми скидками, в 22 тысячи. Но оплатить можно было с рассрочкой за три месяца.
   Ладно! Охоту тешить - не беду платить.
   ...Знать бы заранее, во что мне на самом деле обойдется это клятое красное платье - утопила бы его в ближайшем болоте. Да, пожалуй, и сама бы вслед за ним нырнула. От греха подальше, от беды поглубже.
   Нам не дано предугадать...
  
  Глава 5.
  
  - Повторяю еще раз, как для неразумных маленьких детей - я не видел ее, я не видел его, и поэтому не могу сказать ничего определенного, - произнес профессор.
  Мы сидели на его кухне, отделанной в светло-коричневых тонах и до зубовного скрежета стандартной. Не то, чтобы я обожала всякие салфеточки, расписные тарелки и шторки с бантиками... но все же лампочки без плафонов и жалюзи вместо занавесок на кухне - немножко дико. Впрочем, внушительная коллекция магнитиков на холодильнике слегка примиряла с действительностью
  Да и что я от него хочу?
  Профессор жил один уже... даже не знаю, сколько. Когда я училась в институте, он уже был один. Бывшая супруга жила в Германии с новым мужем. Взрослый сын с женой и детьми в Штатах. Иногда профессор выбирался к ним погостить, и визиты эти были дружескими, весьма приятными, но ничего "такого" не предполагающими.
  Почему он не женился снова?
  Почему я никогда не задавала ему этого вопроса?
  ...А меня это, вообще, касается? Мало ли у человека своих тайн. "В каждом Копатыче должна быть какая-то загадка", уважайте личное пространство, госпожа психолог. По крайней мере, пока вы не на работе.
  - Я надеялась, что вы мне хоть что-то подскажете, - буркнула я, кромсая омлет. Это было своего рода традицией, которая возникла еще в те времена, когда я бегала к нему за консультациями по диплому: профессор всегда меня кормил, - записи же есть. Мне не нужен диагноз, подскажите мне направление, куда рыть!
  - Запуталась? - спросил он безо всякого сочувствия и улыбнулся улыбкой чеширского кота.
  - Есть немного. То, что он в нее влюблен, как восторженный подросток, даже голуби с крыши видят. А она... Если любит - почему скрывает, причем ото всех. Если нет - зачем замуж вышла? Оставила бы в любовниках. Он бы согласился, да... Он бы на все согласился.
  - Точно? - профессор вдруг выстрелил в меня неожиданно жестким взглядом, - не ошибаешься? Этот Никита не может быть тряпкой. Не с его профессией.
  - Да нет, он достаточно жесткий парень. Но к Ларисе все это не относится.
  - Тебя снова на третий курс записать? Лекцию о замещениях помнишь? Или, как все студенты, сдала и забыла...
  - Типа, - я поморщилась, - неудовлетворенность в браке находит выход через алкоголизм одного из супругов. Если его "подшить", он может заместить тягу к алкоголю агрессией.
  - Сколько такие "подшитые" жен убивали, - кивнул профессор, - а хватило бы и развода.
  - Хотите сказать, она ему обручальным кольцом заместила - что? Слова: "я люблю тебя больше жизни?"
  - Кто знает, что она там заместила, - пожал плечами профессор, - очень умная женщина. Поняла, что нужно дать хоть что-то, иначе будет хуже.
  - Она его боится? - опешила я и снова поморщилась. Оттепель не просто доставала, она бесила. Мешает нормально жить и работать, собака серая!
  - Я их не видел, - повторил профессор, - а умничать на кухне можно долго. Ты, кстати, чего морщишься? Невкусно? - он с иронией посмотрел на пустую, только что не вылизанную тарелку.
  - Голова болит, - призналась я, - погода меняется.
  Взгляд светло-серых прищуренных глаз стал пристальным и почему-то тревожным. Слишком тревожным для такой причины, как банальная мигрень.
  - Ты у врача была? Что она сказала?
  - Последствия сотрясения. От этого не умирают.
  - Она... - профессор шевельнул рукой. Кисть у него была типичная рабоче-крестьянская, здоровенная лопата, но мягкая, пухлая. Рука человека, не знающего физического труда, - твой врач не предложила сделать компьютерную томографию мозга?
  - Вообще-то предложила, - буркнула я, - еще год назад. И я ее даже сделала.
  - И?
  - Все в порядке. Ни опухоли, ни сосудистой патологии.
  Учитель заметно расслабился, а я про себя подивилась - это он что, за каждого своего студента вот так переживает? Или только за тех, кто у него диплом писал?
  - Прими обезболивающее, не мучайся.
  - Уже. Не помогает.
  Он покачал головой так, словно эта досадная мелочь и впрямь имела значение.
  
  ...Я здорово задержалась на работе, просматривая результаты теста с заумным названием: "Опросник иерархической структуры актуальных страхов".
  По паукам и змеям Лариса поставила уверенную двойку. Темнота ее тоже не беспокоила. Страх сумасшествия отсутствовал как вид. Я попросила ставить цифры от одного до десяти, но в этой графе Лариса спокойно нарисовала ноль. Зато страх стать жертвой преступника оказался неожиданно силен - семь... По движению ручки я заметила, что Лариса колеблется, не нарисовать ли восемь, но все же ограничилась семеркой. Это при том, что, норма, для людей ее возраста и социального статуса, пять. Страхов старости, бедности и смерти не было вообще. Женщина поставила по единичке, видимо, решив, что одного нуля за анкету хватит. Страх развода удостоился жалкой двойки. Зато "рулил" страх замкнутых пространств - девять. Это уже был даже не страх, а настоящая фобия... Понятно, зачем хрупкой женщине такая большая и просторная машина. Вовсе не для пафоса. В ее случае это физиологическая необходимость. Естественно, что она за нее так трясется.
  Но почему же она не лечилась?
  Или лечилась, но лечение не дало результатов?
  Я потянулась к телефону, и даже набрала на сенсорной панели номер. Но снова отложила. Он может и не знать. И очень запросто Лариса может считать, что ему и не надо об этом знать. А что? Она - сильная женщина и легко решит, что "защитит и убережет" всех близких. Не считаясь с тем, что ее мужчина вообще-то полноценный альфа-самец, и ему такая "левая" иерархия поперек шерсти.
  Как они еще не поубивали друг друга?
  Настолько неподходящую пару подобрать трудно.
  Я, хихикая над собой, погуглила и вышла на сайт знакомств. Помимо прочей фигни, тут был шикарный гороскоп. Овен и Скорпион. "Сладостный, но недолгий союз... Отношения в постели подразумевают насилие..." Интересно, кто кого? Я бы поставила на Ларису.
  Вот не зря я не люблю гороскопы и всякие пророчества: ясности на спичку, а туману на скаутский костер.
  Надо идти домой... Или завести раскладушку. А что, идея богатая. Дома меня никто не ждет. Ни семьи, ни детей, ни черепашки в коробочке. Зарежет маньяк в переулке, никто и не вспомнит, кроме жилконторы, когда за свет вовремя не заплачу.
  Думая о маньяке, я продолжала хихикать. Хихикала, когда в деталях представляла себе темную подворотню, размытый силуэт с горящими глазами, хриплый голос. На словах маньяка: "Я пришел за твоей жизнью. Ты избрана в качестве жертвы моему богу" и блеснувшем в свете фонаря старинном кинжале я уже не хихикала, а ржала в голос, пугая звонкое эхо. Благо, в пустом и реально темном коридоре, не было ни души.
  В свое время, проходя этот тест, в графе: "страх перед преступным нападением" я поставила единицу. Чего бояться в лесу Красной Шапочке? Это Серый Волк пусть дрожит. А мы, шапочки, сами всех съедим. А для начала - шапочками закидаем.
  Вестибюль был похож на пещеру с одиноким оранжевым костром, на котором ночной портье, вероятно, жарил мамонта.
  Я прошла мимо, как всегда, приветливо кивнув, но парень неожиданно окликнул меня:
  - Полина Аркадьевна?
  - Да?
  - Тут вам кое-что передали. Сказали, что это вы потеряли.
  - Кто сказал? - я взяла простой бумажный конверт и сунула в сумку. Не потрошить же при парне. Дома разберусь.
  - Курьер. Обычный курьер. Без формы, - сказал портье, опережая мой вопрос.
  - Н-да? Ну, ладно, спасибо.
  ...Вроде ничего в последнее время не теряла. Ключи на месте, телефон в кармане, карточка при себе, косметичка с таблетками от головной боли - в сумочке. А больше я с собой ничего не носила.
  - Когда пришел курьер?
  - Где-то часа через три после вас. Но вы же сегодня поздно, так что часа в четыре вечера... Да у меня записано!
  - Забудь, - бросила я, немного подумала и добавила, - пока. Вот если выяснится, что кто-то что-то перепутал, тогда и будем искать. Спокойной смены.
  - Спасибо. Может быть, вам такси вызвать?
  - На такси я пока не заработала, так что до остановки ножками. Ладно, счастливо.
  Парадный подъезд освещали сильные энергосберегающие лампы. Хоть договора подписывай, любой мелкий шрифт разберешь. Я надорвала конверт и тряхнула его над раскрытой ладонью. И едва успела ее сжать в кулак, потому из конверта "рыбкой" вынырнул сверкнувший кулон на короткой цепочке и едва не угодил мимо ладошки.
  Медленно, не веря себе, я разжала пальцы.
  Блестит. Яркая капля в простой оправе, судя по тяжести - из золота. А камешек - как минимум какой-нибудь кристалл от Сваровски.
  - Любишь ты себе врать, Аксенова, - тихо, осуждающе сказала я.
  Это бриллиант.
  Черт! Черт! И еще раз черт!
  Везет же нормальным девушкам - если попадаются им маньяки, так либо по-простому убьют, либо сначала изнасилуют.
  А мой бриллианты подкидывает.
  Лучше бы налог помог заплатить!
  
  До дома я добралась без приключений. Не встретил меня в подворотне маньяк, чтобы всучить еще один бриллиант, под пару. Какая досада!
  Завтра выходной. Наверное, нужно сделать уборку. Хотя, чего ее делать, дома почти не бываю. Пару раз тряпкой махнуть - и опять чисто.
  Во время моего недолгого замужества, когда я жила у Андрея, тряпка, швабра и поварешка были ежедневными атрибутами. Свекровь, помниться, радостно встретила молодую невестку, торжественно нарекла хозяйкой и молниеносно самоустранилась ото всех домашних дел, превратившись из типичной киндер-кахен-кирхе в светскую львицу, звезду вечеринок. Переход был таким мгновенным и полным, что, ей-крест, можно заподозрить в ее родне оборотней.
  Зачем я, вообще, вышла за него замуж?
  Как я не ломала голову, ответа на этот вопрос так и не нашла. Ах, да! Он очень нравился моей маме. Тоже ничего себе причина. Между прочим, у меня была клиентка, которая вышла замуж за соседа по совместной собственности. По ее словам, это был самый легкий способ объединить квартиру.
  ...Я закончила институт, защитила диплом, вышла замуж.
  А меньше чем через год развелась.
  "Недолго мучилась старушка в высоковольтных проводах..."
  Глупая история.
  
  Заварив себе чай, я, не глядя, достала с полочки над холодильником альбом с фотографиями.
  Вот наша свадьба. Невеста, как положено, вся в белом и в фате. Лицо угрюмое, словно не замуж выходит а, как минимум, готовится к суду по невыплате кредита.
  Жених в шикарном сером костюме со светло-голубым галстуком. Красавец. Блондин. Высокий. Приятная улыбка. Поддерживает меня хорошим таким жестом. Не собственническим а, скорее, дружеским.
  На заднем плане сияют две тетки: мама и свекровь. Они, почему-то, выглядят гораздо счастливее "молодых".
  Следующее фото: пенный морской прибой, полоска зелени где-то далеко - и мы с Андреем по колено в воде. У него загорелое, спортивное и очень красивое тело. Впрочем, я тоже смотрюсь неплохо. Как там девчонки сказали - эталонная фигура? Плюс десять сантиметров - и на подиум?
  На этом фото мы, кажется, по-настоящему счастливы. Наш "медовый месяц" в Головинке.
  Следующей, по логике, должна была стать фотография из роддома. Но я попросила мужа подождать, и он согласился. Мамуля и свекровь были в ярости. Чего я только о себе тогда не наслушалась. К чести Андрея, он всегда принимал мою сторону. По крайней мере, на публике. Это потом, ночью, закрывшись в спальне, он мог шепотом выговаривать мне: "Неужели так трудно наладить отношения с мамой? При твоей-то профессии? Тем более, она тебя так любит".
  Счастливый брак закончился как-то быстро. Не помню, что послужило катализатором, только однажды я решила, что с меня хватит. Собрала вещи, кинула сумку в багажник и уехала, оставив записку: "Буду нужна для оформления документов - звони".
  Как Андрей меня тогда не убил? Наверное, он святой. Ах, да! Авария. Я приехала к маме, чтобы сообщить о разводе и нарвалась на жуткий скандал.
  - Я думала, что услышу от тебя совсем другие новости, - орала она, - что я, наконец, стану бабушкой! О чем ты вообще думала, идиотка? Мужика можно привязать только ребенком. Чего ты тянула? Дотянулась? Бросил?! Так тебе и надо, дура!
  Все мои попытки объяснить, что, вообще-то, брак распался по моей инициативе, что я и не собиралась кого-то там к чему-то "привязывать", успеха не имели. Мама меня просто не слышала. Она, явно, жила в какой-то своей истории: сама ее сочинила, сама в нее поверила, оставалась сущая мелочь - убедить реальность, что ее выдуманная история и есть истина.
  Устав бодаться с бульдозером, я развернулась и поехала назад. Состояние у меня было мерзкое, в таком не то, что за руль - по лестницам лучше не ходить. Думала о чем угодно, только не о дороге, а педаль газа выжимала исправно. Так что, когда перед колесами выскочил тот заяц, я сделала глупость - и попала в больницу.
  И хвала Создателю!
  Тогда от меня, по крайней мере, на несколько дней, все отстали. Я успела не спеша, в относительной тишине трехместной палаты все хорошенько обдумать и прийти к выводу, что все сделала правильно.
  Когда тебя не устраивает твоя жизнь - ее надо менять, а не пытаться рассказывать себе истории, что все наладится и у других еще хуже.
  Дальше в альбоме были пустые страницы. Не потому, что жизнь моя закончилась или оказалась настолько бедна на события. Просто фото перекочевали в планшет и иногда, под настроение, я устраивала себе слайд-шоу. А этот старый альбом не доставала уже сто лет. Даже корешок в пыли.
  Я провела губкой, стирая пыль. Альбом неожиданно снова открылся. Я бросила на страницу беглый взгляд, намереваясь захлопнуть и подвести черту под вечером воспоминаний, и, буквально, оторопела.
  Это была я. И фото - совсем не любительское. Чувствовалась рука профессионального фотографа: постановка света, моя поза, поворот и легкий наклон головы, нейтральный задний фон. Явно - студия.
  Но потрясло меня не это.
  Платье! То самое облегающее красное платье! И искристая капля на шее. Фотограф был, действительно, мастером. Ему удалось не потерять ничего. Платье казалось одновременно целомудренным и очень откровенным, темные волосы блестели, спускаясь по длинной шее, бриллиант сиял. Но еще ярче сияли глаза. И здесь было не только мастерство.
  Мои глаза сияли счастьем. Перепутать его с чем-то другим было совершенно нереально, как принять бриллиант за пошлый кристалл Сваровски.
  Как это может быть? Платье я заказала вчера. Не удивлюсь, если его еще даже не начали шить. В предновогодний месяц у них, наверняка, масса заказов.
  Сколько мне здесь лет? Двадцать? Больше? Если и больше, то ненамного. Девушка на фото была молода и безальтернативно счастлива. Как бывает только тот, кто абсолютно уверен, что в жизни все именно так, как хочется, и никак иначе.
  Я не помнила этой фотографии!
  Когда это было?
  Внизу, естественно, даты не было, это ведь не мыльница. Но, может быть, на обороте? Торопливо вынула фотографию из файла, едва не порвав. Перевернула.
  Там тоже не было никаких дат. Только надпись. Моим почерком. Только три слова: "Я тебя люблю".
  
  Глава 6.
  
  Это называлось генеральной уборкой.
  На самом деле весь выходной я, как бешеный терьер, перерывала шкафы и тумбочки: вынимала, отодвигала, перетряхивала.
  Судьба решила меня вознаградить за ослиное упрямство на самой дальней полке второй по счету кладовки. Была бы поумнее, с нее бы и начала. Психолог, блин! Понятно же, что неприятные воспоминания и все, что может их вызвать, прячут как можно дальше, чтобы не наткнуться даже случайно.
  Психологическая мина выглядела как старая коробка из-под люстры. Люстра висела в гостиной. Дорогая, высокотехнологичная. Похожая на летающую тарелку из старых фильмов. С пультиком. Пять режимов. Время от времени я их меняла, но в основном мне нравилась простенькая комбинация синего и белого.
  Эту люстру я вешала давно.
  Коробку сохранила, скорее всего, потому, что на сложное устройство полагалась гарантия. А потом просто забыла выкинуть.
  Улыбаясь, я вытащила ее с полки, водрузила на диван, открыла... и мина рванула.
  Черт! К такому нельзя быть готовой.
  Я сидела, тупо глядя перед собой и отказывая своим собственным глазам в доверии. Этого не могло быть, потому, что этого не могло быть никогда!
  И все-таки оно там было. Мое красное платье. То самое. Я поняла это, когда развернула его трясущимися руками. Красное платье с кружевными вставками. Безумно дорогая вещь и, судя по фото, оно мне очень шло. Почему я засунула его в самый дальний угол? А-а! Потому что платье было порвано - и как неудачно, спереди. И не зашить. Кто ж это его так?
  Сумерки разума разорвала ослепительная вспышка точного знания.
  Я сама! Платье порвала я сама. В приступе злости, отчаяния и самого первого, самого жестокого разочарования.
  Он отказался от меня! Он сказал... Нет, эту информацию мозг решил пока придержать. Но я совершенно отчетливо знала, что угробила на это платье все деньги, которые родители подарили мне на совершеннолетие. Я хотела быть самой красивой для него. Провела четыре часа в салоне красоты и была уверена, что могу затмить солнце.
  Не затмила...
  В уголке коробки лежал сверток, который я сначала приняла за запчасти от люстры и не обратила внимания. Развернула скорее машинально - и вскрикнула от острой боли. Глубокий порез быстро набухал кровью, и вот уже она закапала, превращаясь в дорожку, прямо на платье. Красное на красном. Символично, черт.
  Кровь текла, платье пачкалось, палец болел. А я тупо сидела на диване и никак не могла переварить информацию, поступившую в мозг из анализатора типа "глаз", две штуки. В кулечек были заботливо собраны осколки от стеклянной фигурки, и если сложить этот пазл, получилась бы...
  Перехватив палец платком, чтобы не закапать палас, я шагнула в спальню. Ну, вот же она! Целая и невредимая! Моя "Танцующая Мышь". Любимая фигурка, непременный атрибут спальни. Вернулась в гостиную.
  "Мышь" лежала в осколках.
  Она разлетелась вдребезги тогда, когда...
  
  Я уселась на диван по-турецки и уставилась в потолок, щелкая пультиком и наблюдая за танцами огоньков.
  Матрица. Перезагрузка.
  
  ...Звонить по телефону было откровенно глупо. Поэтому я пошла другим путем, для начала, отыскав бывшего мужа ВКонтакте.
  Если судить по аватарке, Андрей здорово изменился. Красивый парень превратился в красивого мужчину. С фотографий в альбоме на меня смотрели он сам, симпатичная темноволосая женщина с короткой стрижкой, смешной карапуз лет трех и огромная, с теленка, собака. Я не очень в этом разбиралась, но, кажется, датский дог.
  Аксенов Андрей, женат на Аксеновой Алисе, сын Максим.
  Что ж, этого следовало ожидать.
  "Андрей, - быстро набрала я в окошечке сообщения, - у тебя есть пять минут? Это важно".
  Ждать я приготовилась долго. Вполне вероятным выглядел вариант, что он вообще не откликнется. Но, к моему удивлению, ответ пришел, практически, сразу. "Как под дверью стоял".
  "Привет, Бабочка! Как дела?"
  Меня окатило теплой и неожиданно чистой радостью. Андрей стал звать меня Бабочкой почти сразу. На мой вопрос - почему, смеялся и отвечал: "Ну, Полька - же! Значит - бабочка".
  
  "Не удивляйся, - быстро отстучала я, - но мне очень нужно знать. Почему я от тебя ушла?"
  Пауза... Затем:
  "Прости, все равно удивился... Я много месяцев задавал себе тот же вопрос, пока... - Андрей замолчал. Пока не встретил Алису, мысленно продолжила я, но не угадала, - Пока не понял, что нужно задавать совсем другой вопрос. Почему ты вообще вышла за меня. - Еще одна пауза, - Честно говоря, я думал, что ты беременна..."
  Теперь паузу взяла я.
  "От тебя?" - осторожное.
  "Это было бы слишком хорошо!"
  "Тогда почему?..."
  "Я безумно любил тебя, Бабочка. Неужели ты этого так и не поняла?"
  Хм... Чего-чего, а безумия в своем вечно рассудительном и спокойном муже я не наблюдала.
  - А сейчас? - захотелось спросить мне. Но я благоразумно заменила эту откровенную провокацию на нейтральное:
  "А потом?"
  "Потом я понял, что ты меня все время сравниваешь с ним, - Андрей разогнался, строки бежали быстро. Он набирал предложение и сразу отправлял его, - И сравнение не в мою пользу. Что бы я ни делал, я все равно все делал не так. Мне надоело соперничать с призраком, и я просто перестал это делать!"
  Очень здоровая и правильная психологическая реакция!
  "С призраком?"
  Пауза...
  "Ты так и не вспомнила?"
  "Вспомнила - что?"
  На этот раз пауза затянулась. Но я не собиралась отступать. Не в шаге от разгадки.
  "Андрей, это ты присылаешь мне письма? Раз в два месяца, а в последнее время - чаще?"
  Замерев, я ждала ответа. Долго. Наконец, Андрей откликнулся.
  "Письма? Неожиданный ход. Но, пожалуй, может сработать. Сукин сын, приходится признать, он, действительно, умен..."
  "Кто?!!" - выстрелила я.
  "Ты должна вспомнить сама", - отозвался Андрей и кинул мне грустный, извиняющийся смайлик.
  "Так нечестно! Я до смерти напугана!"
  "Ты - и напугана? - смайлик рассмеялся, - ни за что не поверю. Успокойся. Он ничем тебе не угрожает. Он на твоей стороне. Просто, так действительно будет лучше".
  "Андрей, пожалуйста! Ты же не хочешь, чтобы я сошла с ума?!" - отстучала я.
  "Извини, Бабочка. Дал слово!" - смайлик развел руками и значок "on-line" погас.
  Ну не гад, а? И он еще раздумывал, почему я от него ушла! Нужно было спрашивать, почему ушла, а не убежала!
  Все еще злясь, я до-конца просмотрела альбом, надеясь натолкнуться на разгадку. Андрей явно знал моего таинственного корреспондента, хоть и не питал к нему теплых чувств. Но фотографии мне этой тайны не раскрыли, лишь позволили убедиться, что бывший муж благополучен и вполне счастлив без меня.
  И Хвала Господу!
  
  Я очень долго стояла под душем, меняя холодный на почти обжигающий, и назад. Извела полбутылки любимого геля с тонким запахом фиалки.
  Андрей прав. Я не боюсь. Никогда не боялась.
  Любишь играть, значит? ОК, сыграем!
  Вот где пригодилась моя дурная привычка не чистить корзину месяцами.
  Все шесть сохранившихся писем легли передо мной, еще теплые после принтера. Я включила локальный "дневной" свет и подвинула ближе коробку с цветными маркерами.
  Говорите, что преступление всегда оставляет следы?! Ха! Если бы вы знали, наивные, какие четкие, прямо горящие следы оставляют одни только намерения. Конечно, для того, кто умеет их читать....
  Вот сейчас и посмотрим, кто кого первым за хвост ухватит. Трудно искать черную кошку в темной комнате. Но если ТОЧНО знаешь, что она там есть, и не боишься царапин - кошка найдется, никуда она не денется.
  
  Глава 7
  
  Я держала Ларису за руку. Мои пальцы лежали на ее тонком, сухом запястье, в аккурат там, где бился пульс.
  - Глаза не открывайте, - тихо, спокойно говорила я, - представьте себе лес, речку, лето. Вы идете за грибами. В руке корзина. Жарко... Легкий ветерок. Кусты малины. Вы наклоняетесь, чтобы сорвать ягоду и вдруг - медведь!
  - Малину ест? - рассмеялась Лариса, - а я без телефона! И не сфотографировать. Я один раз видела, как медвежонок малину ел, забавно так, вместе с ветками в пасть засунет и облизывает!
  "Мимо..."
  - В лесу темнеет. Тропинка куда-то потерялась. Вы не знаете, куда идти. А, между тем, наступает ночь.
  - Зажигалка-то у меня есть? - недовольно спрашивает Лариса, - костер бы развести. А то в темноте по лесу шастать - можно запросто ногу сломать.
  "Мимо..."
  - Вы развели костер. Ветки потрескивают. Вам тепло и хорошо. Клонит в сон. Неожиданно на поляну выходит незнакомый человек.
  Жилка под моими пальцами дернулась и заскакала быстрее. Попала. Куда-то... Но, в принципе, то что у нее есть страх перед незнакомцами, страх стать жертвой преступления - это я и раньше знала.
  - Вы не знаете этого человека. Вы не видите его лица. Возможно, он что-то задумал, - наиграла я, наблюдая, как Лариса бледнеет, закусывает губу. Пожалуй, хватит. Нужно ее выводить, только истерики мне тут не хватало!
  - Свет от полной луны падает на его лицо. Успокойтесь. Это ваш муж!
  Кровь отлила от лица моей клиентки, оно вдруг заострилось, став жуткой "посмертной маской", зрачки расширились, а холеная рука извернулась и с неожиданной силой, до синяка вцепилась в мое запястье. Я вскрикнула.
  - Лариса Вадимовна! Лариса! Вы здесь, со мной! Все хорошо!
  Женщина медленно приходила в себя. На лицо возвращались краски.
  - Успокойтесь, - медленно, стараясь ни в коем случае не давить голосом, очень ровно сказала я, - ничего не было. Это просто смоделированная ситуация. Вы пережили неприятные минуты, извините. Но, благодаря этому, мы кое-что узнали о вас. Кое-что важное.
  - Простите, - Лариса спрятала лицо в ладонях и несколько раз глубоко вдохнула. Видимо, справляться с паникой ее учили. Значит, все же лечилась. Но почему не вылечили?
  - Я могу привести себя в порядок? - глухо спросила женщина.
  - Да, конечно. Третья дверь по коридору, - кивнула я.
  Женщина вышла.
  Пользуясь паузой, я открыла почту. И вот тут мое сердце сделало тройное сальто с переворотом. Нет, никаких весточек от маньяка! Но, пожалуй, лучше бы маньяк. На него я в последнее время стала реагировать спокойнее. Тем более, Андрей сказал, что маньяк на моей стороне...
  Это было письмо от Никиты. Моего зеленоглазого наваждения. Чужого мужа.
  Я бросила быстрый взгляд на дверь кабинета. Лариса все еще приводила себя в порядок. Не место и не время... Но удержаться - нет сил.
  Хвала Создателю, письмо оказалось деловым.
  "Полина, мне удалось выяснить, почему Босый продал "Лексус", - писал Никита, - тебе интересно?"
  "Разумеется" - набрала я.
  "Тогда сегодня в 19.00 в кафе "Марсель" за твоим офисом".
  ...Это что, свидание? Да деловое, деловое, - напомнила я себе, - но свидание же! Как это еще называется?
  - Непрофессиональным поведением, - напомнила совесть, которую вообще-то никто не спрашивал.
  - Мне нужно узнать про машину! - напомнила я то ли этой поганке, то ли некстати расходившемуся сердцу.
  - Это можно узнать и по телефону! - влез разум.
  - А если это не телефонный разговор? - нашло лазейку бабское любопытство.
  - А если ты вляпаешься по самые кисточки на ушах? - напомнил здравый смысл.
  Консилиум в моей бедной голове был в разгаре, когда дверь открылась и в кабинет шагнула Лариса, спокойная, собранная, с безупречным макияжем.
  - Садитесь, - кивнула я, молниеносно собрав себя в кучу, - будем разбираться с вашими эмоциями и страхами.
  - Будем, - кивнула она и заметно напряглась.
  - Не переживайте, Лариса Вадимовна. Больше никаких погружений. Только анализ и устный счет до ста.
  - Полина... А почему вы все время говорите: "эмоции и страхи" - вдруг спросила она, - разве страх это не эмоция?
  - Эмоция, - кивнула я, - Но - базовая. Та, из которой растут "ноги" у очень многих вещей. Например, у вины. Вина - это страх оказаться хуже, чем о нас думают, страх подвести дорогих людей. Зависть - страх оказаться хуже других. Обида - страх быть непонятым. Злость - страх с чем-то не справиться, оказаться слабее...
  Вы боитесь незнакомцев. С чем связан этот страх? Если незнакомец будет просто стоять рядом, это ведь не страшно, нет? Если он заговорит? Спросит - как пройти в библиотеку, - мы обе улыбнулись, - Чего конкретно вы боитесь?
  - Нападения, - не колеблясь, определила Лариса.
  - На вас когда-нибудь нападал незнакомец? - женщина напряженно задумалась, - С какого момента у вас этот страх? С детства? В детстве вы боялись незнакомцев?
  - Мне кажется, я в детстве вообще ничего не боялась, - медленно качнула головой Лариса.
  - Страх появился позже. Как и страх замкнутых пространств, - я говорила уверенно, не сомневаясь, что поймала... или вот-вот поймаю за хвост эту пресловутую черную кошку. В конце концов, разве это не моя профессия - ловить черных кошек в темных комнатах чужого разума? - Этот страх связан с нападением незнакомца в замкнутом пространстве, - и с абсолютной, почти сверхъестественной уверенностью закончила, - в машине! На вас напали в машине... И это случилось не в детстве. Это случилось совсем недавно.
  Хрусть! Это Лариса сломала ручку, которую крутила в руках. Зрачки ее стали узкими, с булавочную голову.
  - Вы ведьма! - бросила она, - Никакой не психолог, а самая настоящая ведьма. Раньше таких на площади жгли! - Она поднялась, оправила жакет и сдернула с вешалки пальто, - Больше я вам ничего не скажу. Ни слова!
  Дверь хлопнула.
  Я осталась одна.
  До конца консультации было ровно четыре минуты. Можно сказать, уложилась.
  "Ну что, Аксенова, лишила себя гонорара? - спросила я и хихикнула, - хорошо, что сейчас не пятнадцатый век, а Лариса - не жена бургомистра. Иначе гореть бы тебе ярким пламенем во славу Господа!"
  Это была не истерика. У профессионалов не бывает истерик. Просто - откат. Обычная в моей работе штука.
  
  Задержавшись на пороге, я поискала глазами Никиту. Он что-то обсуждал с официанткой, щуря кошачьи глаза. Подошла, демонстрируя спокойствие, равнодушие, профессионализм.
  - Я вся - внимание.
  - Отлично выглядишь, - улыбнулся Никита.
  ...Я храню на работе только одно приличное платье, и то не "от Кардена", так что комплимент можно было считать дежурным. Но не идти же в "Марсель" в джинсах? Днем такое можно было себе позволить, но после 19.00 это было бы вопиющим нарушением местных традиций.
  - Ужин? Или сразу десерт?
  - Кофе, - ответила я, оглядываясь вокруг. "Марсель" был довольно пафосной забегаловкой, из тех, где на столы стелили настоящие матерчатые скатерти, а порции были маленькими и дорогими. Но кофе тут готовить умели. Хоть и стоил он, как пятизвездочный коньяк. Но, насколько я понимаю, платить не мне?
  - Игорь был болен, - без предисловия начал Никита, - рак желудка.
  - То есть, машину он срочно продал, потому что...
  - Нужны были деньги на лечение, - кивнул Никита.
  - А его смерть?
  - Действительно самоубийство. Хотя я не знаю, можно ли так назвать поступок, фактически, приговоренного. Он ведь не спорил с божьей волей, он просто немного сдвинул сроки, нет?
  Я пожала плечами. Христианка во мне была против эвтаназии. Выпускница медучилища - за.
  - Так что ничего странного с машиной не происходило. До Ларисы.
  - На чем она ездила до того, как купила этот "Лексус"? - спросила я.
  - Со мной. Я ее возил, - пояснил Никита так, словно я могла понять его как-то иначе.
  - А до тебя?
  - Это так важно? - смоляная бровь шевельнулась в недоумении, губы сложились в усмешку.
  Я изо всех сил старалась воспринимать Никиту по частям: отдельно зеленые глаза с искорками смеха, отдельно цыганский вихор, отдельно тонкую, сухую кисть руки, лежащую на столе. А он вдруг взял и сам все испортил, накрыв мои пальцы своими.
  Еще одна ловушка. Уберешь руку - признаешь свое поражение. Оставишь как есть - признаешь его победу. Потребуешь объяснений - признаешь пат. Для такой ситуации у меня чек-листа не было. Слишком давно мужчин не интересовали мои руки, ноги и другие части тела...
  Ладонь была теплой. Подушечки пальцев слегка покалывало. Я не убирала руку. Секунда... Другая... Мужчина удовлетворенно улыбнулся. Все правильно - этот раунд за ним.
  - Это важно, - произнесла я, с некоторым усилием возвращаясь к работе, - у Ларисы Вадимовны сильная психологическая травма. И она получена именно в машине. Что-то связанное с нападением... Возможно, она кого-то подвозила. Хотя вряд ли, она осторожна. Скорее, кто-то из знакомых.
  Пальцы Никиты похолодели. Он продолжал поглаживать мои, но делал это настолько машинально, что я совершенно спокойно убрала руку. Сейчас это ничего не значило. Меньше, чем ничего.
  - Ты не знаешь, кто это мог быть?
  Он покачал головой.
  - Ничего... Выясним.
  - Зачем? - резко спросил он, - если это, как ты говоришь, психическая травма, значит, не стоит ее ворошить. Ведь это все равно, что в ране ковыряться.
  - Иногда ковыряться в ране необходимо, - мягко возразила я, - например, если в нее попала грязь. Этот случай значим. Он разрушает ее психику, делает нестабильной. Это может означать только одно...
  - Что? - выстрелил глазами Никита.
  - Сценарий не завершен. Этот человек, кто бы он ни был, не прошлое. Он до сих пор рядом. С этим надо заканчивать.
  - Лариса - давно большая девочка. Может лучше предоставить ей право самой решать?
  - Она не сможет, - озвучила я совершенно очевидную вещь. - И сама это знает. Лариса боится. Страх возникает тогда, когда в нашей жизни появляется что-то, с чем мы не справляемся.
  - А ты, значит, справишься?
  - Легко, - кивнула я, - Знаешь ведь пословицу: "Чужую беду руками разведу".
  Никита тряхнул вихром и тихо рассмеялся:
  - Все это как-то слишком заумно для меня, Полина. Скажи - я могу еще чем-то помочь?
  - Ларисе - вряд ли, тут работа для меня.
  - А тебе? - он мгновенно поймал недосказанное и вернул руку назад. И я снова проиграла, подтверждая то, что он давным-давно понял и так.
  - Поможешь мне вычислить маньяка? - решилась я.
  
  ...Он вез меня домой сначала освященными улицами, потом темными дворами. И все это время молчал. А я, как это ни смешно звучит, никак не могла придумать тему для разговора. Про моего персонального маньяка мы, вроде, договорились еще в кафе. Никита пообещал озадачить своих IT-шников. Возможно, парни смогут понять, кто рассылает письма.
  Про Ларису и ее проблемы Никита разговаривать не желал.
  Что еще? Снег сегодня необыкновенно холодный и мокрый, не правда ли? И темнота такая темная... Разговоры о погоде - не мое амплуа.
  Вот и мой подъезд. Никита затормозил.
  Так ничего и не придумав, я сухо поблагодарила за приятно проведенный вечер и дернула ручку.
  Дверца оказалась заблокирована.
  - Никита? - напомнила я.
  Мужчина медленно повернулся. Кошачьи глаза смотрели на меня в упор, и я впервые подумала, что кошка, какой бы она ни была милой и пушистой, по сути - хищник.
  - А приглашение на чашечку кофе?
  - Ты на него рассчитывал? - удивилась я.
  - Почему нет?
  - Ну, как тебе вариант, что я не приглашаю на кофе чужих мужей?
  - Не прокатывает.
  - Почему? - всерьез озадачилась я.
  - Потому что ты не ханжа. Потому что ты умная девушка и прекрасно понимаешь, что такое наш брак с Ларисой. Наконец, потому что ты давно одна, а я тебе нравлюсь. Как тебе такие аргументы? - вкрадчиво спросил он, улыбаясь и щурясь.
  - Не убеждают.
  - А так?.. - Никита притянул меня к себе, наклонился. Посмотрел в глаза долгим взглядом. Вопрос в нем был. Но не "да?" или "нет?". Его зеленый взгляд спрашивал прямо и откровенно: "Долго еще ты будешь отрицать очевидное?"
  Уже перестала...
  Его поцелуй был нетерпеливым: он немедленно попытался разомкнуть мне губы, а рука уже дергала застежку куртки. Похоже, чашка кофе неактуальна, все будет прямо здесь. Вопрос - хочу ли я этого? И пять секунд на размышление. Потому что с такими темпами он разденет нас обоих раньше, чем я успею маму позвать.
  А потом я не смогу сопротивляться. Да и не захочу. Есть предел, за которым править начинает тело, а мозг садится в повозку, не больно-то интересуясь, куда и зачем его везут... И этот предел был опасно близок. Все же этот мужчина мне нравился.
  Тогда в чем дело? Почему? Ведь не из-за Ларисы же, в самом деле?..
  - Ну, - подтолкнул меня Никита, - Полина... Пусти же меня! Ты ведь этого хочешь.
  - Нет. Это ты меня пусти, - я отстранилась, выравнивая дыхание, и постаралась привести в порядок одежду.
  - В чем дело? - по-настоящему удивился он, - Неудобно? Я же сразу предлагал пойти к тебе.
  - Нет, - я помотала головой, приводя в порядок заодно и мысли, - дело не в этом.
  - А в чем?
  - Все просто, Никита. Ты - не он, - сказала я и поняла, что ни на йоту не соврала. Это была именно та, истинная причина. Хуже того, теперь я абсолютно точно знала, почему ушла от Андрея.
  - Не - кто? Кто этот "он"?
  - А вот этого я как раз и не знаю, - я посмотрела на Никиту без всякой неловкости и мягко улыбнулась, - Печалька, правда?
  - Тебе самой доктор нужен, - буркнул он. Щелкнул блокиратор, дверца открылась, выпуская меня в промозглый зимний вечер, и мое зеленоглазое наваждение осталось в прошлом.
  Подозреваю, что навсегда.
  
  Глава 8
  
  Неделя прошла спокойно. Я провела несколько удачных консультаций, сходила на примерку. Лариса не объявлялась и не звонила. Никита тоже пропал, но я его и не ждала. Морок развеялся. Правда, свое обещание на счет IT-шников он сдержал, прислал ребят. Те поковырялись в компьютере, переглянулись и объявили моего маньяка гением. Да я и не сомневалась, что с ай-кью у него все в большом порядке, хоть крыша и гуляет сама по себе.
  В четверг забежала к профессору. Он был увлечен свежеприобретенной мультиваркой и взахлеб рассказывал, как за час приготовил в ней куриный филей. Я скромно промолчала о том, что сделаю то же блюдо за 15 - 20 минут при помощи ножа и сковородки обыкновенной, чугунной. Что за нездоровая страсть к полной самостоятельности? Неужели до сих пор жену не забыл? Так это уже диагноз. И, между прочим, довольно легко лечится. Я бы взялась... В общем, жизнь налаживалась. Если бы не жестокие мигрени, я бы ей вообще наслаждалась. Люблю, когда все спокойно, предсказуемо, без стрессов.
  Должно быть, я сама себя сглазила.
  Потому что вскоре моя распрекрасная спокойная жизнь сначала полетела под горку с ветерком, потом пошла юзом, а потом вообще сковырнулась с дороги в кювет и встала на крышу!
  А началось все с безобидной почтовой квитанции на бандероль. Я забрала ее из ящика по дороге на работу.
  
  Когда меняется погода, хочется либо умереть - либо убить кого-нибудь. Просто, чтобы стало полегче. Я знаю, что глотать обезболивающие пачками - не выход. Но и терпеть это издевательство никаких сил нет!
  В очередной раз обвинив себя в слабоволии, я растворила порошок, выпила большими глотками, морщась даже не от горечи, а от того, что опять проиграла это сражение банальной мигрени. И уже через пять минут почувствовала, что мне снова хочется жить.
  ...Бандероли я ни от кого не ждала. Полученный пакетик оказался размером с ладонь, и отправлен был, если верить адресу, из соседнего городка. Наверное, будет совершенно лишним говорить, что знакомых там у меня не было. Если не считать Игоря Босого, с которым я впервые увиделась уже после того, как он отошел в мир иной.
  Скажете, не стоило ее вскрывать? Но что там такое могло быть? Не взрывчатка же, и не бациллы сибирской язвы. При всем моем раздутом самомнении: я не американский сенатор и даже не российский прокурор. Один раз мужчина, которого я вела, прислал мне по почте дохлую мышь. Как он потом объяснил, это был символический жест, который означал, что его проблема благополучно сдохла. Спасибо, конечно, но мог бы ограничиться гонораром. Я бы не обиделась.
  Бандероль я вскрыла спокойно, руки не дрожали, и даже пульс не частил.
  Внутри оказались ключи: большой и поменьше. И туго скрученный сверток. Я вскрыла его ножницами, запустила туда два пальца и нащупала что-то гладкое и мягкое. Зацепила. Выудила. Ндяяя! Измельчали нынче маньяки. Как сказал бы профессор - кризис идей... Банальнее присланных по почте шелковых трусов и впрямь только бомба.
  Что еще?
  Записка. Отпечатанная на принтере.
  
  "Воскресенье, 22.00. Ковровый, 26.
  Надень платье".
  
  Хм... Маньяки читают Дж.Р.Уорд?
  Я вытащила из файла стопку листов, расчерченных разноцветными маркерами. Разложила на столе по датам. Потом поменяла местами. Подвигала в произвольном порядке.
  Положила рядом записку...
  И подчеркнула в ней одно единственное слово.
  Одно слово, которое ломало всю концепцию.
  Да что там - ломало. Оно разносило ее вдребезги!
  Черт возьми! Это что-то значило. И у меня всего день, чтобы разгадать эту шараду.
  Вариант забить на все и выкинуть ключи в мусоропровод даже не рассматривался. Такие люди, как автор этой прелести, никогда и ничего не бросают на полпути. Сценарий должен быть завершен - точка. И своеволия они не терпят, как деспотичные режиссеры на съемочной площадке. Если актер вдруг понес отсебятину, или просто не явился, он должен быть... наказан.
  Как может выглядеть наказание в случае с маньяком? Боюсь даже представить.
  ...Сканер был в полном порядке. К счастью. Офис уже сдан на сигнализацию и до понедельника туда не попасть, а полагаться на обычную почту... и упускать из рук улики, я не хотела. На то, чтобы сделать цветные сканы и сформировать письмо, ушло полчаса.
  Что дальше?
  Я покрутила записку. Есть мнение, что короткий текст не поддается анализу, для качественной работы нужны, как минимум, полстраницы формата А 4.
  ...А еще есть мнение, что выше головы не прыгнешь. Но Елена Исимбаева делает это регулярно, и установила три мировых рекорда.
  На самом деле любое количество информации более одного бита поддается анализу. Надо только уметь. Хорошо уметь. В моем случае можно употребить слово "превосходно". Это не гордыня, а простая констатация факта: есть вещи, в которых я не просто хороша, а вхожу в топ. Другое дело, что использую я это не часто: люди пока не поняли, что - есть ключ от всех дверей, и не готовы платить за это деньги. Ничего, еще поймут.
  Профессор, кстати, всегда понимал это отлично, поэтому, вопреки мнению прочей ученой братии, отстоял тему моего диплома и сам курировал работу.
  ...Одно слово. Слово, которому в этой записке было абсолютно нечего делать. Если только... Если только... Есть!!!
  Я подскочила и в возбуждении заходила по комнате. Все складывалось. Кусочки мозаики с негромкими щелчками становились на свои места, рисуя цельную картину, в которой не оставалось белых пятен.
  Ну, кошка, погоди! Я, практически, ухватила тебя за шкирку. Осталась мелочь: выжить и победить.
  
  Лариса телефон не взяла. Этого следовало ожидать. Собственно, я звонила ей лишь для очистки совести, решение было принято. И если бы она сказала "нет", я бы ответила: "сожалею". Так что это даже хорошо, что в последний раз она на меня так сильно обиделась. То, что я собиралась делать дальше, делать без согласия клиентки, выходило далеко за рамки профессиональной этики. И это могло обойтись мне очень дорого. Вплоть до запрета на практику.
  Насколько сильно это меня волнует?
  Глупый вопрос. Волнует, но... Переживу. В крайнем случае, займусь исследованиями в области психолингвистики. Напишу монографию. Которую прочтут лишь два рецензента... А оценят лет через десять после моей смерти.
  Зато с Ларисой все будет в порядке. Она перестанет сходить с ума от страха. А то, что мне это будет стоить карьеры - что ж... "Тот не спасет свою душу, кто не погубит ее ради ближнего".
  Выходя из дома воскресным вечером, я еще раз проверила себя. Сомнений не было. Была сладкая дрожь азарта во всем теле. Я переиграю тебя, сволочь!
  До нужного дома такси домчало меня за 40 минут, и все это время я думала о чем угодно: о красном платье, которое почти готова, о Ларисиной машине, об Андрее, который, черт возьми, оказался отличным парнем, просто не моим - так часто бывает. Только не о себе, и не о том, чем мог закончиться этот вояж.
  Сомневаешься - не делай. А делаешь - не сомневайся.
  Коттедж карамельно светился сквозь тьму и был похож на декоративный фонарик среди сугробов. Бревенчатый, срубленный "в чашу", с большими панорамными окнами, в которых горел свет.
  Меня ждут?
  Кажется, так. Тропинка была расчищена.
  К калитке подошел большой ключ. Тяжелая массивная дверь поддалась легко и я вступила во двор. Запорошенный поземкой, освещенный теплым электрическим светом, он был прекрасен. Пушистые елочки полукругом, площадка для барбекю, кованые качели. Зимняя сказка... Крыльцо оказалось даже выметенным. Что ж, если так вежливо приглашают - войдем. Второй ключ, как я и предположила, оказался от дома.
  Прихожей не было. Дверь с улицы вела прямо в гостиную... Не слишком рационально с точки зрения теплосбережения. Но тут было не холодно. + 20 или чуть меньше. Пуховик я сняла.
  Гостиная сияла. Кроме люстры тут было множество источников точечного освещения, неведомый мне хозяин позаботился включить все, что можно, чтобы не оставить тьме ни единого шанса и дать мне возможность рассмотреть все: огромный камин отделанный декоративным камнем, черный кожаный диван с кучей подушек, два кресла. Торшер с квадратным абажуром. На стене висело колесо от старинной прялки, а в углу дивана примостился огромный плюшевый медведь.
  На столике я увидела высокую вазу с одинокой розой на длинном стебле. Цветок был настолько густо-красным, что казался почти черным. Рядом на серебряном подносе бокал с такой же густой темной жидкостью, судя по запаху - вином. Очень романтично.
  Вот только одно напрягало - за кого он меня держит? Он что, всерьез рассчитывал, что в незнакомом месте я вот так спокойно возьму и выпью неизвестную жидкость? Так я, вроде, давно вышла из возраста, когда все подряд в рот тянут.
  Вино я на всякий случай выплеснула в камин. Конечно, может, в бокале ничего и не было. А может, было, и у моего гостеприимного маньяка такого добра еще навалом. Но любых сложностей, которых можно избежать - нужно избегать.
  Что дальше? Осмотреть дом?
  Прямо из гостиной на верх вела широкая лестница, тоже освещенная по всей длине и электрическими лампами, и светодиодной лентой. К чему вся эта избыточная иллюминация, я пока не сообразила.
  Толкнув помпезную дубовую дверь, я оказалась в спальне, отделанной в коричневых тонах.
  Все пространство пола было покрыто пушистым песочным ковром. Я немедленно сбросила сапоги и с наслаждением погрузила ноги в длинный мягкий ворс. Стены отделаны бамбуком. Многоуровневый потолок со встроенными светильниками. Шкаф-купе... Никогда, ни разу в жизни не видела круглой кровати - однако она была именно круглой и даже на вид мягкой. Уголок золотистого покрывала был приглашающее откинут.
  Даже так? А это не слишком откровенно?
  Не слишком! Я прошла немного вперед и поняла, что спальня скрывала секрет: панель над кроватью вовсе не была черной. В ее глубине скрывалась картина, но разглядеть ее можно было лишь с определенной точки. Видимо, с той, где я стояла...
  Я видела много откровенных фотографий. Чаще всего они рождали желание похихикать. Иногда - пожалеть моделей: так стараются, а результата ноль.
  Но здесь было другое. Никаких деталей - лишь темный силуэт на фоне окна. Обнаженная пара. Мужчина прижимает женщину к стене - властно, жестко. Длинные стройные ноги сцеплены за его спиной в замок, руки упираются в грудь то ли лаская, то ли пытаясь оттолкнуть... второе вероятнее. Она откинула голову в пустой попытке ускользнуть от поцелуя, который ей нежеланен... но это не прелюдия. Древний танец любви в самом разгаре и до кульминации осталось совсем немного. Женщина пытается оттолкнуть, уйти - теперь я видела это совершенно отчетливо - но тело предает ее и, подчиняясь властным и жестким движениям мужчины, сдается. Отдает себя полностью... подчиняется, раскрывается... сейчас взлетит...
  Я невольно прикусила губу. Черт! Это действовало, еще как!
  Но что дальше?
  Что он хочет?
  Я не сделаю больше ни шагу, потому что... потому что...
  И вдруг свет погас. Сразу и весь, словно выбило автомат. Дом погрузился в чернильную тьму, совершенно непроницаемую после сумасшедшего яркого света, заливавшего здесь каждый сантиметр. Не только спальня - первый этаж и даже двор - все погасло.
  Я стояла, полностью дезориентированная, не представляя, где окно, где дверь, где выход.
  Тишина...
  Когда мне на плечи опустились крепкие ладони и мягко сжали, я даже не вздрогнула.
  
  Глава 9
  
  Соседний город. 11.43
  Обычно почту он смотрел два раза в день, утром и вечером, но в этот раз из-за срочной работы припозднился и до ящика добрался лишь к полудню. Письмо увидел сразу. Но, открыв, обнаружил, что оно исключительно деловое, и решил, что дело еще пару часов терпит.
  Обстоятельства порой складываются не в пользу "светлых сил".
  
  Руки скользнули по плечам, опустились вниз, по-хозяйски легли на грудь и пока несильно сжали.
  - Кто ты? - спросила я. Вежливое "вы" в такой обстановке как-то не ложилось на язык.
  Темнота молчала, а руки спустились еще ниже, легли на бедра и притиснули меня к телу. Большому. Теплому. Полуодетому. Точнее, на незнакомце были джинсы.
  Мое невинное желание получить хоть какую-то информацию он истолковал как-то неправильно. Одна ладонь вернулась на грудь и принялась энергично мять так, словно месила глину, а вторая немедленно вздернула юбку, легла на живот, легонько потерла большим пальцем вокруг пупка и потянулась ниже.
  - Может быть, сначала познакомимся? - сделала я еще одну попытку.
  Черта лысого. Вместо голоса появились губы: проложили быструю дорожку поцелуев по шее и, захватив мочку уха, принялись энергично посасывать. Рука опустилась между ног и принялась быстро постукивать и поглаживать, заставляя меня поднять ногу. Одновременно ночной гость (или, скорее, хозяин) прижал меня к себе еще плотнее и потерся бедрами.
  - А если я не хочу? - тихо спросила я.
  Мою голову аккуратно взяли в ладони, слегка развернули. Щелчок - и на мгновение... скорее, даже на долю мгновения, осветилась картина над кроватью.
  Я не успела! Свет снова погас, и темнота обрушилась на меня, еще более полная после этой короткой вспышки. Но намек был более чем ясен... Если не хочу - он заставит захотеть.
  Развернув меня, как куклу, он положил руку на затылок и, найдя губы, энергично толкнулся языком. Я, на чистом упрямстве, сжала их в ниточку. Легкий смешок в темноте - скорее обозначение звука, чем звук. Щелкнула застежка платья. Одна. Вторая. Третья.
  Я уперлась руками в его грудь, пытаясь создать хоть какую-то преграду между нашими телами.
  ...Кажется, он молод. И лишний жир тут не ночевал - сухое, поджарое тело действующего спортсмена. Я его не знала. Если только забыла, как кулон и красное платье? Может быть такое? Да запросто! Наш мозг - тот еще шутник.
  Меня настойчиво подтолкнули... куда-то, и одновременно попытались спустить платье вниз. Не вышло: система застежек хитрая. Тогда неизвестный, не мудрствуя, просто дернул подол наверх.
  
  ...Вспышка!
  Темнота, почти такая же плотная, но не жаркая, а прохладная и нежная. Тихий голос:
  - Ты ни о чем не беспокойся. Я сделаю все как надо.
  Мой собственный смех, такой же тихий и... торжествующий. И быстрый шепот в ночи:
  - Делай что хочешь, прошу тебя. Все, что хочешь. И как хочешь.
  Сладкий, опьяняющий сумрак. Горловой стон. И изумленное:
  - Что ты со мной делаешь?
  - Ты же сама сказала... Что хочу...
  И его смех. Мягкий, как одеяло, которое мы так и не удосужились отдернуть...
  Вспышка!
  
  Ну, поиграли и хватит! Я дернулась, пытаясь вывернуться из нежного захвата, и он сразу перестал быть нежным.
  - Пусти! - потребовала я.
  Вместо ответа меня прижали к телу, плотно. Сейчас на нем уже не было джинсов, и я почувствовала, что он, кем бы ни был, отпускать свою добровольную жертву не намерен.
  И я сделала то, что очень затруднительно проделать в тесной машине. Врезала ему между ног. Сильно. Без жалости.
  Темнота взорвалась совсем неэротичным, матерным воплем. Есть! Но, не успела я порадоваться и найти двери, как меня снова схватили, на этот раз за шею: большой палец надавил на точку у основания - и сознание дезертировало. Похоже, ему стало неинтересно.
  
  Резкий, настойчивый свет лампы пытался пробиться под плотно зашторенные веки. Приходить в себя не хотелось. Тело было слабым, как у новорожденного. Наверное. Этого периода жизни я, как и большинство нормальных живущих, не помнила.
  Я лежала на спине, на кровати, и, судя по ощущениям, была раздета до подаренных шелковых трусиков и крепко привязана за руки и за ноги. Атмосферненько, однако!
  - Кончай притворяться. Я же вижу, что ты очнулась.
  - А я не притворяюсь.
  - Да? Тогда что ж у тебя глаза закрыты, а веки дергаются?
  - Просто не хочу тебя видеть, Никита.
  - Интересно, почему? - мне показалось, или он и вправду был удивлен. И уязвлен, - такое свидание забацал, так старался. Романтики через край. Тайна, темнота - все как ты любишь. Что не так?
  - Тайны не было.
  - Хочешь сказать, ты знала, к кому ехала?
  - Абсолютно и несомненно, - выдала я. А что, мы тоже почитываем Дж. Уорд. Под настроение.
  - Значит, знала - он приблизился, и, судя по звукам, практически навис надо мной, - тогда чего сопротивлялась? Типа, ролевая игра? Так я не очень люблю такие удары. Больно, знаешь ли.
  - Очень хорошо, - отозвалась я, - это меня полностью удовлетворяет. Люблю, знаешь ли, восстанавливать справедливость.
  - Какую, к черту, справедливость? - мой зеленоглазый оппонент по-настоящему удивился. Настолько, что даже выпрямился.
  - Ты изнасиловал Ларису, - сказала я, - в машине. И устроил ей психологическую травму.
  - Это она тебе сказала? - насторожился Никита.
  - Нет, - я сделала попытку покачать головой, но лежа это трудно, - Она мне ничего не говорила.
  - Тогда откуда ты взяла этот бред! - он разозлился. По-настоящему, без шуток разозлился.
  - Хочешь сказать, у вас ничего не было? В машине?
  - Дура малолетняя! Психолог недоделанный, - он снова наклонился вперед, схватил меня за плечи и встряхнул, так что ремни больно дернули запястья, - Да это добровольно было! Ей понравилось. Она после этого замуж за меня согласилась... А раньше, типа, думала. Отказывалась.
  - Она - победитель, - тихо, равнодушно заговорила я, по-прежнему не открывая глаз. Конечно, не потому, что мне было противно на него смотреть. На кого я только в свое время не смотрела... Просто: прямой взгляд в глаза означал вызов. А бросать вызов маньяку - не лучшая идея. Береженого Бог бережет.
  - И что?
  - Ей ненавистна сама мысль, что она чего-то не контролирует. Что решение приняла не она. Что она оказалась слабее.
  - И что? - он все еще не понимал.
  - Ей пришлось убедить себя, что все случилось по ее желанию. Чтобы сохранить свою психическую целостность, - устало пояснила я, - и она довольно успешно дурила себя долгое время. Даже замуж вышла.
  Но психику нельзя ломать через колено, да еще так грубо. Она начинает выкидывать разные фокусы и здорово осложняет жизнь. Сколько прошло времени, пока Лариса заявила, что покупает личную машину? Два месяца? Три?
  - Ей просто подвернулась удачная сделка, - сквозь зубы проговорил Никита.
  - Она просто больше не могла ездить с тобой. Фобия! Сознание можно уговорить, называя черное - белым, а изнасилование - романтичным ухаживанием. Но подкорку не обманешь. Ей миллионы лет и она очень мудрая. Она знает, где правда. И у нее одна приоритетная задача - сохранение особи. Любым способом.
  - Ей хорошо было! И тогда. И потом.
   Я хмыкнула:
   - Еще бы женщина к полтиннику не научилась имитировать...
   Он навис надо мной, я почувствовала его дыхание на своей щеке и запредельным усилием воли удержала веки закрытыми.
   - Ты врешь!
   - Зачем мне врать?
   - Этого я не знаю, - Никита снова отстранился, потом встал и заходил по комнате. Я перевела дух, - Может, чтобы получить свой гонорар. А может из зависти. Я же тебе нравлюсь! Но никогда не женюсь. Я могу с тобой спать, но никогда не буду любить. Потому что люблю только одну женщину...
   - Любишь, - согласилась я. - Извращенной, больной любовью - но любишь.
   - Да с чего ты это взяла? Что моя любовь - больная?
   - С того, что она не предусматривает для объекта никакой свободы воли. А предусматривает: веревки, закрытые двери и ощущение проигрыша и клетки.
   - Ты ей это сказала? - резко спросил Никита, - Ты ее в этом убедила на этих ваших сеансах, да? Она изменилась после них. Стала смотреть на меня по-другому. Отдалилась. Я никак не мог понять, в чем дело. А виновата была ты! Ты все сломала.
   - Да нечего было ломать, - пожать плечами тоже не удалось. Тело начало затекать. Если еще голову схватит, будет вообще не смешно! - У вас не было семьи. Была ложь о семье.
   - Какая разница, если эта ложь всех устраивала, - почти прорычал он, - люди живут так годами.
   - Когда есть обоюдная выгода, - согласилась я, - деньги, бизнес, дети. У вас не было ничего. Ни одной причины, чтобы сохранять этот брак. Лариса это поняла. Она сказала тебе, что хочет развода, так?
   - На тебе я все равно бы не женился!
   - Да и хвала Создателю, - отмахнулась я, - вот уже чего-чего, а садо-мазо я точно не люблю. Веревки хороши, чтобы на них белье вешать, а все остальное - от лукавого.
   - Тогда зачем ты вообще впуталась? - яростно навис он.
   - Мне за это заплатили, - озвучила я самую банальную в мире причину.
  Никита опешил. Похоже, мне все-таки удалось сбить ему дыхание. Верной дорогой идешь, Аксенова!
  - Кто? - его голос сел почти на октаву.
  - Лариса. Нужно было решить ее психологическую проблему с машиной - я ее решила. Как смогла. Я же тебе говорила об этом - есть больше, чем один способ. Теперь она от тебя уйдет, угроза исчезнет, страхи утихнут. Ей больше ее нужна будет вторая машина... ведь твой джип тоже принадлежит ей, я не ошиблась? Она продаст "Лексус" - и забудет об этой глупой истории со стеклом, как об утратившей актуальность.
  - Хрена Лысого! - перебил он.
  Кровать прогнулась под его тяжестью. Дыхание стало резким.
  - Ты исправишь то, что сделала, - объявил он, - ты убедишь ее в том, что у нас семья и ей никуда не нужно уходить.
  - Загипнотизирую, что ли? - идея показалась такой дикой, что я чуть не рассмеялась, - Никита, я не владею гипнозом.
  - Мне без разницы, как ты это сделаешь. Хоть через скакалку прыгай, но Лариса должна стать прежней. Задача понятна?
  - Предельно, - фыркнула я, - а если не получится?
  - Надо, чтобы получилось.
  - И все-таки? - мягко подтолкнула я, - что будет, если я не смогу... или не захочу...
  - Ты, в самом деле, хочешь это знать? - удивился он, - храбрая девочка. Тогда, может быть, все же, откроешь глаза?
  - Не-а, - протянула я, - Так интереснее.
  - Хорошо, - глухим, низким голосом отозвался он, - хорошо. Тогда так и лежи. Не дергайся.
  Моего живота коснулось что-то холодное. Через мгновение я ощутила, что у этого холодного - острый край. Оно скользнула по коже, потом коснулось бедра.
  Я не шевелилась и не открывала глаза, хотя желание сделать это было невыносимым.
  ...Нельзя, Аксенова! Он нестабилен, коту ясно. Хочешь жить - терпи!
  Послышался звук, который издает шелк, когда его режут острым ножом. Медленно. Аккуратно. Один разрез... Рука с ножом, видимо, переместилась левее. Второй разрез... Никита скользнул ладонью по моим бедрам и убрал прочь испорченный подарок. Теперь между мной и его ладонью совсем ничего не было.
  - Все еще хочешь знать? - спросил он. Низкий голос дрогнул.
  
  
  
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"