Аннотация: Описание: Я познал себя в ночи. Примечания автора: Бредятина, но моя...
Автор:Светланам она же cat л.с.а
Бета: Mirika-san
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Охотник и жертва.
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Фэнтези, Вампиры
Размер: Драббл, 3 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Я познал себя в ночи.
Примечания автора:
Бредятина, но моя...
*** *** ***
Я уже давно понял, кто я или, скорее, что я и кем являюсь, и кем уже никогда в своем существовании не буду. Я хищник - зверь, ищущий и алчущий своей добычи. Жажда, теперь она мой хозяин и только ей я подчиняюсь. Ночь стала мне днем, а солнце убийцей и мстительным врагом. Теперь я отрекаюсь от всего, что когда-то любил и в чем находил радость. Хотя, скорее я отрицаю саму радость, потому что больше не могу ее ощущать, ее просто нет внутри моей пустой оболочки и каменно-мертвого сердца. Души у меня тоже больше нет. Душа - это что-то тонкое, воздушное и возвышенное. Существо подобное мне, как я, не имеет права иметь такое совершенство.
Было ли так и раньше? Нет, не было. Мы не рождаемся монстрами, мы ими становимся. У каждого при этом своя история, почти всегда трагичная, жестокая или ужасная. Лишь единицы идут на это сами, остальные становятся заложниками обстоятельств. Моя тоже не самая веселая, но я стал таким все же по своей воле, пусть и при этом на кону была моя жизнь. У меня оставалось слишком мало времени на раздумья и вопросы. Поэтому я принял то, что давали и не узнал, чем мне все это грозит.
Такие, как я, были всегда. Они бродили по земле веками: неприкаянные, пустые, бездушные, холодные изнутри; ожидая, когда ваш страх даст им то, чего так желает вся их сущность - пищу и ваши сердца.
О, этот вкус страха, он чудовищно прекрасен. Этот аромат оседает на моем языке, впитывается через поры кожи. Я так невыносимо сильно хочу его ощутить, жажду впитать.
"Дайте мне его, отдайте ваши эмоции, согрейте этим мое тело и заставьте снова жить. Я хищник, я тонкая нить, что тянет вас на дно, в мои смертоносно-нежные объятья. Вы мои, все вы. Я сжимаю ваши судьбы в своей ладони. Ночь - мое имя. Жажда - цель. Станьте моими навечно".
***
Я бесшумной тенью скользил по крышам домов ночного, погруженного в сон, города. Моя охота снова началась. Все чувства обострены как никогда. Я ощущаю каждый аромат, делю их и безошибочно нахожу те, что заставляют жажду вспыхивать сильнее, что дурманят мой разум и заставляют сердце вновь биться в груди.
Когда-то давно человеческие жизни стоили для меня хоть что-то, сейчас люди лишь еда. Нет, я люблю их всех и хочу каждого, но мои желания примитивны, они сродни сексу - всего лишь инстинкт.
Я замер на плоской крыше старого здания, закрыл глаза и вслушался. В мозг тут же полились голоса, мысли. Они текли, как полноводная река, и я слышу: как разговаривают, думают, мечтают за много километров отсюда. Я слышал, как на противоположной стороне города в старом, обветшалом и пропитанном сыростью и тленом, полуразваленном доме копошатся мыши. Жуки, как слоны, топают своими крошечными лапками в прогнивших стенах. Везде и всюду есть своя жизнь, но не во мне, я лишь мертвая сущность в теле, которое еще способно двигаться.
Люди говорят: мыслю, вижу, дышу, люблю, чувствую боль - значит еще живу. Из всего перечисленного я только мыслю и вижу, а все остальное больше не мое, и мне не принадлежит. Вывод прост - я все же скорее мертв.
Я снова потянул носом воздух и тут же отсеял все ненужные мне запахи, отмечая только один, особо острый и влекущий для меня. Такой сладкий, манящий и немного дурманящий.
"Мой!"
Перед закрытыми глазами появился образ того, кому принадлежал этот дивный аромат: боли, страха и молодости. Это был парень, лет двадцати, с печальными сапфировыми очами. У него были тонкие, почти девичьи, черты лица и мягкий изящный контур губ. Такой молодой и уже так сильно заполнен тьмой. Его мысли обрывисты, запутаны и почти не читаемые, но не для меня. Я вижу больше. Он устал в свои неполные двадцать. Слишком много пережил. Сначала смерть родителей, погибших из-за глупости сделанной когда-то отцом. Потом все покатилось, как снежный ком, с каждым новым поворотом проблемы росли и накапливались.
Родители ушли, но остались долги, огромные и не тем людям, что простили бы их юноше. Парню всего семнадцать, таких денег ему никогда не достать. Выбор? А есть ли он? Для него маленький - либо смерть, либо продавать себя. Он еще и не жил, неохота умирать. Переступая через свою гордость, почти топча чувство омерзения, что вызывают все эти потные, грязные, с липкими руками мужики, он отдает свое юное тело тому, кому прикажет босс. Деньги, уплаченные за него, идут в счет долга, но их всегда мало. По подсчетам пройдет еще лет пять-семь, к тем трем имеющимся, когда он сможет выплатить все и наконец-то будет свободен. Но он устал, за эти три года так сильно устал. Ненависть стала его спутником. Он ненавидел всех: себя, хозяина - этого циничного ублюдка, всех тех, кто пренебрежительно смотрел на него свысока и пользовался юным телом так, словно давал подачку нищему. Уже год назад всего чего ему хотелось - это просто сдохнуть, как же он пожалел, что не выбрал тогда смерть. Он считал себя трусом, потому что так и не смог покончить с собой.
Сейчас он шел к очередному клиенту, почти насильно переставляя свои ноги и не желая идти.
"Какой сладкий мальчик. Потерпи, твое освобождение уже рядом. Я дам тебе покой, подарю счастье уйти туда, где больше никто не посмеет пятнать своими мерзкими, нечистыми руками твое великолепное тело и больную душу. Мой сладкий мальчик, я врата, что приведут тебя в рай".
Неясной смазанной тенью я переместился на асфальт и, почти скользя, направился к моей добыче. Парень словно ждал только меня. Он стоял, привалившись к стене обшарпанного дома с закрытыми глазами и запрокинув лицо к небу. Я знал: он чувствует, что я рядом, но ему было все равно.
"Бедный малыш, так страдает и так сильно устал".
Я прочертил пальцами контур его губ, спустился по подбородку к шее и прижал к артерии, что конвульсивно билась под кожей. Она словно звала меня и манила. Я больше не хотел сопротивляться. Резкий рывок, и юноша замирает в моих объятиях, а мои зубы вспарывают горячую плоть и глубоко погружаются внутрь, вскрывая для меня его вену. Кровь огненной лавой полилась мне в рот, почти обжигая и принося столько много разных ощущений. Я снова ощутил себя живым, теплым. Как же он был вкусен. Его отчаянье, боль, гнев и усталость делали кровь нектаром богов. И все это богатство сейчас мое.
Поначалу я пил алчно, глотая часто и помногу, как пьет воду путник, долго бредущий по жарким пескам пустыни, а потом уже почти смаковал, подолгу каждую каплю перекатывая во рту и наслаждаясь вкусом. Юное тело давно уже расслабленно обвисло в моих руках и почти не подавало признаков жизни, впрочем, он и раньше не сопротивлялся.
"Спасибо, - услышал я в его мыслях. - Я так долго ждал тебя, так звал. Ты - моя прекрасная смерть, мое освобождение".
"Мой милый мальчик, почему ты благодаришь такое пустое и никчемное существо как я, обычного хищника или, нет, скорее даже стервятника? Неужели умереть в моих объятиях лучше возможности выжить?"
Ответ мне никто не дал. Юноша окончательно затих, и даже мысли угасли и были мне больше не слышны. Сердце работало с перебоями: то еле слышно билось, частя, то замедлялось, почти останавливаясь.
"Засыпай, малыш, я отпущу твою душу в вечный полет, а здесь останется лишь тело. Я поселю в нем жажду и вечность. Ты сможешь отомстить всем тем, кто унижал тебя, кто заставил желать смерти. Ты придешь, и они потонут в крови, омывая ею моего прекрасного мальчика. Каждый будет проклят и наказан. Взамен, ты станешь моим навечно и разделишь мое одиночество. Засыпай, малыш, а когда проснешься, будешь, как и я, частью ночи и вечным спутником тьмы. Раздели со мной одиночество в веках..."