Аннотация: Прошлое название: "О чистоте кристальных грез". Текст дописан, доработан (вроде бы), обзавелся новым названием, наполнился магией, юмором и интересным сюжетом (надеюсь).
МИРОМАГИЯ (ex. Чистота грез)
Стоило бы начать эту историю с крысолова, который в пасмурное пятничное утро расплатился за стаканчик кофе в забегаловке неопределенного типа, купил пирожок с луком и яйцом и неторопливо съел его, поглядывая по сторонам.
Но чуть раньше прохладный ветерок проник через приоткрытое окно в кабинет господина Виноградова, немного поиграл с занавесками, прошелся сквозняком по полу, взъерошил волосы самого господина Виноградова и его секретарши Наташеньки, а потом стряхнул с рабочего стола газету с объявлениями от вчерашнего числа.
За несколько минут до этого Наташенька принесла газету в кабинет, вручила ее господину Виноградову и терпеливо ожидала, пока начальник внимательно изучит каждую страницу.
Дело в том, что господин Виноградов никак не мог найти подходящий подарок на день рождения своему сыну.
У господина Виноградова было все - деньги, репутация, власть, здоровье и красота. А еще любимый сын. Много лет назад страшная катастрофа забрала у господина Виноградова жену, но он не сильно раскаивался по этому поводу, поскольку подозревал, что жена жила с ним из-за денег. Или из-за власти. Ну, уж точно не из-за здоровья. А вот сына господин Виноградов любил. Так сильно, как не любил никого прежде.
Когда-то давно господин Виноградов затолкал все свои чувства куда поглубже, чтобы не мешали продвигаться по лестнице жизни наверх (к тем мифическим благам, о которых не уставала рассказывать мать). Подниматься к вершинам жизни без чувств действительно оказалось проще простого. А вот когда всего достиг, поднялся, так сказать, на недосягаемую высоту, тогда-то и задумался о смысле жизни, об одиночестве и родственных чувствах. И обрушил господин Виноградов всю свою любовь на единственного сына. Да так обрушил, что мало не показалось...
А ветерок подхватил газету и начал таскать ее по полу кабинета, нисколько не заботясь о последствиях.
-Видите, что происходит? - спросил господин Виноградов, обреченно поглядывая на секретаршу Наташеньку. В последнее время господин Виноградов любил относиться к жизни трагически.
-Этот сквозняк вас убьет, - заявила Наташенька.
-А без него я умру от духоты. - проворчал господин Виноградов, - проклятая осень! Сделайте что-нибудь!
Конечно, Наташенька ничего не смогла бы сделать с осенью. Но она ловко подняла газету и положила ее на стол, перед господином Виноградовым.
-Напомни-ка, что у нас по списку, - буркнул господин Виноградов.
Наташенька с готовностью раскрыла блокнот.
-Поездка на Кипр. - прочитала она.
-Старо. И не модно.
-Автомобиль.
-Для начала права надо купить... - закатил глаза господин Виноградов, - с этим сейчас сложновато.
-Вечеринка с друзьями. Отдельная квартира. Прогулка по магазинам в духе "ни в чем себе не отказывай". Набор для дикой охоты и для дайвинга (помните, у него лет семь назад была такая мечта). Собственная мастерская...
-Это я такое предложил? - удивился господин Виноградов, прикуривая.
-Неделю назад. - сверилась с записями Наташенька. - Сказали, что вашему сыну просто решительно необходима собственная мастерская. А то он весь дом заставил мольбертами.
-Даже в туалете пахнет этой его краской, - согласился господин Виноградов, трагически вздыхая, - спасения нет от его художеств. Мастерскую берем на заметку. Поставь там галочку, где надо. Что-нибудь еще есть?
-Вчера вы в сердцах пригрозили, что если не найдете подарок, то вообще никакого праздника устраивать не будете, - сказала Наташенька, - я записала, на всякий случай.
-Вычеркни. - буркнул господин Виноградов, - погорячился отец, что уж. Это ж мое любимое дитя! Единственное! В меня весь! Только потолще чуток, носик мамин, а глаза вообще непонятно чьи. Бабушкины, наверное. Но подбородок мой! Я из-за него, из-за дитя этого, с утра сижу и тыкаю пальцем в каждое объявление! Может, вот это подойдет?.. - господин Виноградов сосредоточился на газете, - мнээ. Сауна японская, на камнях. Сухой пар. Сакэ... недорого. Или вот, смотри, тоже неплохо, мнээ, выставка восковых фигур. Лучшие деятели искусства, политики, музыканты и кинозвезды...
Возникла секундная пауза, во время которой господин Виноградов торжественно затянулся сигарой.
-И в чем заключается суть подарка? - осторожно поинтересовалась Наташенька, на всякий случай взяв наизготовку ручку и блокнот. У Наташеньки было собственное видение продолжения карьеры, но от решительных шагов ее останавливал все никак не заканчивающийся роман с экзорцистом Семеном.
Господин Виноградов пожал плечами:
-Это я к слову, - сказал он, - а кто позволил, извините?..
Наташенька оторвала взгляд от блокнота. На секунду ей показалось, что в кабинете стало абсолютно, непроницаемо темно. По шее пробежали мурашки, будто пытались спрятаться. И вдруг оказалось, что в кабинете возник кое-кто еще.
Звонко хлопнула дверь, резкий порыв ветра смел со стола бумаги, что-то оглушительно задребезжало, и возле стола господина Виноградова возник человек. Наташенька осторожно протерла глаза. Человек не исчез (хотя больше всего походил на видение). Наоборот - он аккуратно пододвинул к себе стул и уселся напротив господина Виноградова, закинув ногу на ногу.
-Простите? - спросила Наташенька.
Человек был одет в старомодный плащ темного цвета. Обтрепанные временем полы плаща теребил ветерок.
-Вы как тут очутились? - поинтересовался господин Виноградов.
-Вы же сами мне назначили встречу, - пожал плечами человек.
-Я?..
-Было дело вчерашним вечером. Наткнулись на объявление, позвонили, заинтересовались, назначили на два часа. - Невозмутимо сказал человек. - Вон у вас в газете маркером обведено.
Господин Виноградов растерянно покосился на газету. Сигарета повисла на кончике губы. Наташенька тоже вытянула шею, опасаясь подойти ближе, и вроде бы даже разглядела жирный маркерный круг вокруг объявления. Что там было написано-то?..
Человек повернул голову. Наташенька разглядела морщинки вокруг глаз, пухлые губы, острый подбородок. Ничего такого, что следовало бы запоминать.
-А теперь разрешите нам поговорить наедине. - Попросил человек, улыбнувшись.
Наташенька неуверенно кивнула.
-Дверь за вашей спиной, - подсказал человек.
Небо кряхтело и урчало так, будто собиралось исторгнуть из своего нутра армию демонов и тем самым начать конец света. Погода и правда была не ахти. Крысолов доел пирожок, вытер губы салфеткой и потянулся за стаканчиком кофе. С погодой следовало бы что-нибудь сделать, только вот все эти громовержцы, громоотводы и тучеразгонятели куда-то запропастились, стоило им узнать о приближении апокалипсиса. Пугливые какие...
Кофе оказался не таким сладким, как хотелось бы. Крысолов сделал несколько глотков и отставил стаканчик в сторону. Уж лучше купить рафинад и погрызть кубики. Крысолов любил сахар ничуть не меньше, чем плохо поджаренное мясо. Крысолов вообще много чего любил, вот только времени катастрофически не хватало. Столько дел, столько дел. Людей вокруг не наблюдалось - они предпочитали садиться подальше от крысолова или даже вообще не садиться, а торопливо проходить мимо, пряча взгляд. Наиболее храбрые задерживались рядом на пару секунд, но и они едва ли не убегали, причем, наверное, не осознавая причину собственного страха. Впрочем, крысолов уже давно привык. Его не боялись только кошки и тараканы.
Над головой прогремел гром, а в кармане куртки завибрировал телефон.
-Алло?
В телефоне несколько секунд непонятно сопели. Потом глухой, далекий голос поинтересовался:
-Все в порядке? - подобный голос мог бы принадлежать классическому демону с красной кожей и огромными рогами. При наличии хорошей фантазии можно было бы представить нечто бестелесное, гигантское, абсолютно бесформенное и обладающее зубастым ртом. Крысолову лично казалось, что он разговаривает с адвокатом.
-Лучше не бывает. - сказал Крысолов и неторопливо направился к перекрестку. Люди, шедшие ему на встречу, начали неосознанно выходить на проезжую часть или перебегать на другую сторону дороги.
-К вечеру обещают сильный ливень. - сказали из трубки, а над головой снова прогремело. Несколько тугих капель разбились у ног крысолова. - Ты там, это, не подведи. Я Мрак удержать не смогу.
-Нет. - сказали из трубки, после непродолжительного молчания, - но, сам понимаешь, дело ответственное. Это тебе не пару сотен человек вырезать за ночь. Тут, это, апокалипсис.
-Да апокалипсиса еще надо дожить, - ухмыльнулся крысолов. На другом конце трубки не оценили его сарказм. Телефон тихо и жалобно пискнул, напоминая о том, что собирается в скором времени выключиться.
-В общем, это, - сказали из трубки, - я на связи, если что. Как всегда.
-Отлично. До встречи. - ответил крысолов и положил трубку.
Вообще-то, он всегда предпочитал работать в сухом и прохладном месте, ранней осенью или весной. Но с Хозяином никогда нельзя быть в чем-то уверенным. Фантазер, одним словом.
Несколько капель тяжело упали на тротуар. Крысолов, погруженный в собственные мысли, шел вперед, никого вокруг не замечая.
На перекрестке он зашел в магазин и купил пачку рафинада.
-Так вы потомственный колдун? - господин Виноградов сверился с объявлением в газете.
-Точнее сказать - бродячий волшебник. Но не суть важно. - улыбнулся человек с абсолютно незапоминающейся внешностью. Господин Виноградов прикладывал массу усилий, чтобы запомнить его лицо - но безрезультатно. Много позже он вспомнит только большие голубые глаза и морщинки в уголках губ, возникающие в тот момент, когда человек улыбался.
В комнате в одно мгновение стало невыносимо душно. Господин Виноградов встал и распахнул окно полностью, впуская осенний ветерок и непрерывный шум улицы. Легче не стало. Захотелось расстегнуть пуговицы на рубашке.
-И чем же вы меня могли заинтересовать, раз уж я вам вчера звонил и... обводил объявление? - господин Виноградов с сомнением посмотрел на газету. Объявлений о бродячих волшебниках он точно не помнил. Да и маркеров синего цвета в кабинете никогда не водилось.
-Как чем? Подарками для вашего сына!
Господин Виноградов насторожился.
-Именно поэтому я вам и звонил?
-Безусловно.
-И что же я говорил?
Человек положил руки на колени и улыбнулся.
-Ах, да. - внезапно спохватился господин Виноградов, - кофе?
-Чаю. - сказал человек, - зеленого, с молоком. И зовите меня Вальдемар.
-Отлично. - пробормотал господин Виноградов, придавливая пальцем кнопку связи, - Вальдемар!.. Наташенька, две чашки зеленого чая с молоком... Откуда я знаю, где взять молоко? Давай, побыстрее, пожалуйста.
Вальдемар терпеливо ждал, выстукивая тонкими пальцами по собственной коленке. Голос Наташеньки в динамике стал неразборчивым, а потом и вовсе стих.
-Итак! - сказал он, когда господин Виноградов уселся в кресло. - Давайте сразу к делу. Я и так с трудом выкроил несколько свободных минут.
-Заняты?
-Очень! - улыбнулся Вальдемар.
-Я вот тоже целыми днями тружусь, как белка в колесе, - трагически вздохнул господин Виноградов, совершенно не понимая, отчего это вдруг его потянуло на откровенные беседы с незнакомцем. - Знаете, я всего в жизни добился сам. Вот этими руками. С четырнадцати лет как начала работать, так и до сих пор... тружусь и тружусь. У меня фабрика по производству сахарной свеклы. И сеть магазинов сбыта.
-Так это ваша... - понимающе закивал Вальдемар.
Господин Виноградов оживился:
-Так вы слышали?..
-Безусловно...
-И сеть магазинов сбыта...
-Ну, конечно...
-Крупнейшая в стране...
-Проезжал, проезжал...
-Мнээ. - сказал господин Виноградов, - я вижу, что вы деловой человек и просто так не будете тратить свое время...
-И ваше, кстати, тоже! - улыбнулся Вальдемар. Он запустил руку в карман плаща и извлек на свет несколько крохотных, прозрачных бутылочек, наполненных мутноватой жидкостью.
-Грезы! - сказал чревовещатель, - чистые, незамутненные грезы. Втираете каплю за ухом - и окунаетесь в мир грез как минимум на полтора часа.
Господин Виноградов с сомнением посмотрел на бутылочки в руках Вальдемара.
-Сколько?
-Семьсот.
-Это же грабеж.
-А вы где-то видели дешевле?
Господин Виноградов прикинул в уме какие-то цифры.
-Четыреста. - твердо сказал он.
-На подарках не экономят. - намекнул Вальдемар, - но ваше право. Есть еще масла из натурального смеха. Втираете в кожу и смеетесь до коликов. Существенно разряжает обстановку в больших компаниях, когда не всех знаешь. - бутылочки незаметно исчезли, вместо них возникли пузатые мензурки с маслами.
-У нас не так часто собираются большие компании... - задумался господин Виноградов, - если быть более точным, то вообще ни разу не собирались.
-Тогда эссенция любви! Держите! Втираете в шею и подмышками - и на неделю становитесь неотразимым. Любая девушка у ваших ног. - Вальдемар убрал мензурки и поставил на стол стеклянную литровую бутылку с невероятно узким горлышком. В бутылке плескалась изумрудная жидкость, похожая на "Тархун". Откуда он ее только достал?
-Тут, понимаете... - пробормотал господин Виноградов, с сомнением принюхиваясь. - У моего сына немного другие приоритеты...
-Не интересуют женщины? - бутылка мгновенно испарилась в воздухе, вместо нее появилась другая, точно такая же по форме, но с содержимым золотистого цвета, - есть эссенция для того, чтобы заинтересовать мужчин...
В этот момент открылась дверь, и в кабинет зашла Наташенька с подносом и двумя чашками чая на нем. Успев краем уха услышать окончание разговора, Наташенька старательно делала вид, что ни капли не заинтересована, но при этом не сводила глаз с бутылки, стоящей на столе. Эссенция для привлечения мужчин была очень ей нужна, даже, несмотря на сожительство с экзорцистом Семеном.
-Вот ваш чай. - произнесла Наташенька торжественно. - И молоко!
-Благодарю, - кивнул господин Виноградов и обратился к Вальдемару. - Если бы все было так просто, понимаете? Я хочу найти для своего сына что-то необычное, что доставило бы ему несказанное удовольствие и восхищение, что гармонировало бы с его внутренним миром и позволило бы ему в полной мере самореализоваться...
Вальдемар в задумчивости потеребил подбородок и убрал бутылку с эссенцией со стола. Наташенька, стоящая за спиной чревовещателя, не успела проследить, куда подевалась бутылка, а в тонких пальцах Вальдемара неожиданно появилась шкатулка.
Шкатулка была из дерева, покрытая темным лаком, без видимых рисунков на ней, но зато с крохотным металлическим замочком.
-Ваш сын художник? - спросил Вальдемар.
-Откуда вы знаете?
-От вашего костюма пахнет краской. Плюс, не забывайте, что я волшебник.
Господин Виноградов наморщил лоб.
-Это как-то связано? - спросил он.
-Не совсем, но не суть важно. Мне кажется... нет, я даже уверен, что нашел для вашего сына великолепный подарок.
Господин Виноградов взял чашку с чаем и сделал первый глоток. Ему показалось, что в комнате стало темнее, а духота внезапно прошла, сменившись колючим холодом. Следовало бы закрыть окно.
-Шкатулка - это хороший подарок? - спросил господин Виноградов.
-То, что находится в шкатулке, - вкрадчиво произнес Вальдемар.
-И что же там?
Вальдемар сказал.
Господин Виноградов в сомнении сделал еще один глоток.
-Что-то не верится. - Пробормотал он. - И вообще, уж извините, вы показали мне несколько стекляшек, наполненных жидкостями, и ничего больше. Как мне быть уверенным, что вы не обманщик? Как?
Чай был так себе.
-Вы желаете убедиться? И это ваше право, не спорю. Тогда одну минутку, пожалуйста.
Вальдемар легко поднялся со стула, поставил шкатулку на краешек стола и размял тонкие пальцы...
А в следующее мгновение Наташенька вдруг поняла, что сидит за своим рабочим столом и пьет кофе. Несколько коротких мгновений перед ее глазами таяла темнота, а в голове затихали обрывки какого-то разговора... Болел локоть, будто она только что ударилась им о косяк... закрытой двери к директору... Наташенька внимательно осмотрела себя со всех сторон, вынула зеркальце и обнаружила, что слегка прикусила уголок губы. Что же это такое происходит?..
Тут отворилась дверь, вышел директор, а за ним и Вальдемар. Чревовещатель очень уж по панибратски приобнял господина Виноградова за талию.
-...и вот этот человек станет утверждать, что его маслины самые вкусные в мире? - спрашивал Вальдемар. - он думает, что больше ни в одном городе, ни в одном магазине нельзя купить свежих маслин?
Господин Виноградов не отвечал. Он выглядел сонливым, вялым, но при этом чрезвычайно довольным. По лбу господина Виноградова стекали крупные капли пота.
И, не дожидаясь, господин Виноградов освободился от дружеских объятий чревовещателя и скрылся за дверью кабинета.
-Не забудьте про расписание! - крикнул ему вслед Вальдемар, - только после приема пищи, но не позже одиннадцати ночи!
Из-за двери что-то невнятно ответили. Вальдемар лучезарно улыбнулся Наташеньке.
-Позвольте спросить, - начал он, - каким образом столь очаровательная особа оказалась в таком удачном месте и в такое удачное время?
Наташенька подумала и улыбнулась. Ведь у странного незнакомца где-то была припрятана эссенция любви...
Примерно в это же самое время экзорцист Семен находился на окраине города, там, где пару лет назад, словно грибы после дождя выросли сотни дачных домиков. У Семена болели ладони - он изгонял беса.
В этот раз бес решил вселиться в девяностолетнюю бабушку.
У Семена было свое мнение на счет бабушек (точно такое же мнение у него было на счет малолетних наркоманов и тех, кто в детстве лупил Семена в туалете школы), но отказаться от приличного гонорара Семен не решался. А денег вызвались заплатить немало.
-Изыди! - сказал Семен торжественно. Он все еще надеялся, что бес образумится и сам покинет престарелое тело. В ход уже пошла святая вода, а перед этим нательный крестик и две молитвы - а имени беса Семен так и не узнал.
В дверном проеме толпились родственники бабушки - ее богатый внук Георгий, не очень богатый сын Владимир Николаевич, и уж совсем небогатый муж Карепанов Артем Викторович. Где-то за их спинами, в глубине дома, подвывали от горя и печали представительницы женской половины рода.
Семен кусал губы. Привязанная к кровати за кисти рук и ступни ног бабушка издавала неприличные звуки. К тому же она была вся мокрая от святой воды - а это могло навредить ей больше, чем вселившийся бес. От бабушки валил густой пар.
-Что в имени тебе моем? - спросил Семен, подходя ближе.
Бабушка вздрогнула всем телом и попыталась взлететь над кроватью. Глаза ее светились красным. Семен сделал пару осторожных шагов, остановился на расстоянии вытянутой руки и в третий раз за вечер попытался положить ладонь на горячий старческий лоб. Первые два раза бабушка ухитрялась извернуться и цапнуть Семена протезными зубами.
-Я повторяю - изыди! - произнес Семен и прислонил ладонь к бабушкиному лбу.
Что-то зашипело. В комнате отчетливо запахло жареным мясом. Родственники испуганно попятились. Вой из недр дома стал еще громче.
-Ну-ка, ну-ка... - пробормотал Семен и закрыл глаза.
Вообще-то, он не был дипломированным экзорцистом. То есть, он не учился в семинариях, не заканчивал курсов по экзорцизму, не поступал в университеты (если вообще существуют университеты с подобной направленности). Просто у Семена был дар. Он мог видеть бесов в людях. И мог приказать им убраться. И, что самое интересное, бесы его слушались.
Впервые Семен разглядел беса в собственном отчиме - в семь лет. Отчим и без беса-то сильно смахивал на одержимого: много пил, ловил чертиков в пустой кухне и путал дверь туалета с дверью шкафа - но с появлением беса стал просто невыносим. И тогда однажды ночью Семен пробрался в спальню к родителям, положил отчиму ладонь на горячий лоб и приказал бесу убраться куда подальше. И тот убрался. Правда, отчим от этого лучше не стал.
В общем, будучи подростком, Семен прочитал десятки книг об экзорцизме, посмотрел множество фильмов, и пришел к выводу, что этот его дар - весьма полезная штука. Причем, под каким углом ни посмотри - всюду выгода. К восемнадцати годам Семен два раза попрактиковался на друзьях, один раз изгнал мелкого беса за деньги и успел даже заклеить симпатичную девушку, присутствовавшую на церемонии экзорцизма. Правда, их короткий роман не увенчался успехом, а Семен решил, что в амурных делах скорость - не главное...
-Конец света близок! - сказал бес из недр бабушки таким тоном, будто передавал прогноз погоды.
Родственники с ужасом попятились еще дальше. Семен робко улыбнулся. Ох, не любил он все эти разговоры. Ну, почему бы бесам просто не убираться восвояси - куда бы там ни было.
-Я бы дал вам месяц. - продолжил бес, - но, говорят, что осталось не больше двух недель. Привирают, конечно. У нас там, внизу сейчас будоражит всех. На самом деле пара дней - и все.
Семен решительно провел ладонью по горячему бабушкиному лбу.
-Изыди! - повторил он в третий раз. Обычно это помогало.
Бабушка тяжело вздохнула.
-Я зачем приходил-то, - произнес бес глухо, - передайте Маришке, что я ее все еще жду, не отвертится. Хорошо?
И, не дожидаясь ответа, бес провалился в тартарары. Лоб бабушки стремительно похолодел, дыхание сделалось ровным, с легкой хрипотцой, но уже совершенно не бесовский. Бабушка открыла глаза и внимательно посмотрела на экзорциста.
-Здрасте. - Пробормотал Семен. - С возвращением...
Господин Виноградов в задумчивости ходил по кабинету. Никак он не мог взять в толк, что же все-таки произошло.
Появление бродячего волшебника господин Виноградов помнил. Диалог с ним тоже (хоть и смутно). А дальше в голове заваривалась форменная каша. То есть, воспоминания отказывались быть воспоминаниями. Они больше походили на лоскуты рваной бумаги, на которых можно было урывками почитать о происходящем, но абсолютно ничего не понять. Это как пытаться вникнуть в налоговые декларации или разобрать почерк врача - непонятно, почти бессмысленно, но не оставляет ощущение, что где-то что-то упустил...
На столе стояла деревянная шкатулка, а возле нее блестели в свете лампы крохотные мензурки с грезами. О грезах господин Виноградов помнил. Грезы ему достались в подарок к покупке. Три пробные порции. И номер телефона, на случай, если захочется еще...
У господина Виноградова от волнения дрожали руки. Мензурки с грезами манили. Хотелось опробовать их прямо сейчас, немедленно, не дожидаясь окончания рабочего дня.
И еще шкатулка... Господин Виноградов смутно помнил причины, по которым не следовало открывать ценный подарок, но совершенно не помнил доводов, на которые он согласился. И ведь еще заплатил Вальдемару денег... а за что?
Господин Виноградов сел за стол и пододвинул шкатулку к себе. Внутри шкатулки что-то глухо перекатывалось. Подумав, господин Виноградов вызвал Наташеньку.
Наташенька выглядела задумчиво и в некоторой степени растерянно. Господин Виноградов бросил беглый взгляд на ее затуманенные глаза, на чуть взъерошенные волосы, на лишнюю расстегнутую пуговку белоснежной блузки, но мысли его были заняты другим.
-Наташенька! - Сказал господин Виноградов трагическим голосом (и потеребил, при этом, подбородок), - Видишь шкатулку?
-Вижу. - прошелестела Наташенька.
-И что думаешь по этому поводу?
-Прекрасный подарок. - Снова прошелестела Наташенька. - Интересный. Забавный. Идеально подходит для ситуации. Ваш сын будет очень доволен.
-Ты уверена?
-Абсолютно! - заверила Наташенька отстраненным голосом. - Я бы тоже обрадовалась такому подарку...
Если бы в кабинет господина Виноградова в эту самую минуту заглянул человек, не знакомый с ситуацией, он бы решил, что время здесь слегка замедлило свой бег.
-Мне кажется, имело бы смысл посмотреть, что там внутри... - задумчиво протянул господин Виногдрадов, теребя подбородок.
-Ни в коем случае! - сказала Наташенька.
-Почему?
-Есть причины!
Господин Виноградов хмыкнул.
-Какие такие причины?
-Вы не помните? Вальдемар сказал, что если шкатулку открыть до назначенного срока, то чуда не произойдет.
-А. Чудо. - понимающе буркнул господин Виноградов, тщетно стараясь извлечь воспоминания из глубин своей памяти. - И что за чудо? Он не говорил?
-Говорил. - Отозвалась Наташенька. - Но я не помню...
-Понятно. Ладно, не буду больше задерживать. Сделай-ка мне, пожалуйста, чай с молоком, то есть, тьфу, нормального кофе завари, а?.
Наташенька с готовностью исчезла за дверью, а господин Виноградов снова принялся бродить по кабинету, копошась, будто кошка в мусорном ведре, в собственных воспоминаниях.
А еще ему ужасно хотелось взять в руки ампулу с грезами. Просто так, подержать. А потом, может, отломить кончик и попробовать. Или пару капель на кончик пальца и потереть за ухом. Или...
Наташенька принесла кофе, и господин Виноградов плотно прикрыл за ней дверь. А потом подумал и провернул ключ в замочной скважине. На всякий случай, чтобы никто не смог зайти...
Крысолов поправил ворот плаща. Минуту назад он выбросил пустую коробку из-под рафинада в мусорный бак и вышел под дождь из темной и очень неприятной подворотни. Брокк любил темные места. Но проблема в том, что темные места, как правило, оказываются еще и чрезвычайно опасными... или противными... иногда там еще плохо пахло, валялись тонны мусора, что-то капало или журчало, бегали крысы и ворчали бомжи. В этой подворотне кто-то заботливо вывернул содержимого своего желудка в нескольких местах. Еще там, судя по всему, достаточно часто били бутылки. А около одной стены, замотавшись в мокрые газеты, будто в плащ, сидел неприметный серый зомби.
-Привет, крысолов. - Сказал он.
-Привет зомби. Или как там тебя, по имени...
-Как поживаешь?
-Не жалуюсь.
-А у нас снова огненная буря. - Пожаловался зомби. - Духота, пепел в глаз лезет, радиус видимости никакой. Вот, пока тебя ждал, хоть отдохнул немного. Дождик - это просто божий дар.
Крысолов подошел ближе и присел на корточки перед зомби.
-Принес? - спросил он.
-Куда ж я денусь. - отозвался зомби. - Попробовал бы я не принести. Мне бы и второй глаз выклевали. На, держи.
Из-под мокрых газет показалась бледная рука со скрюченными пальцами. Крысолов взял то, что протягивал зомби, а потом поднялся.
-Послушай. - Сказал зомби. - Неужели и тут конец света?
-С чего ты взял?
-Я неделю назад сунулся на одно кладбище в Нью-Йорке. А там валялась доска для общения с духами. Ну, я подумал и прихватил с собой. И спросил у доски, правда ли, что земле конец?
-И что ответила доска? - заинтересовался крысолов.
-Какой-то невнятный набор букв. ХВРЖЫФ. Как думаешь, это что-нибудь значит?
Крысолов пожал плечами.
-Не думаю - сказал он. - А вот о конце света, это ты прав. Недели не пройдет, как Брокк все здесь угробит.
-И дождя не видать... - вздохнул зомби, поежившись в мокрых газетах.
Но крысолов его уже не услышал.
Под ногами хрустело стекло. С неба капало. Дождь еще только собирался заступить на вечернее дежурство. Крысолов перешел через дорогу и поймал такси.
-За город сколько? - спросил он, наклонившись к открытому окну.
Водитель поежился от внезапного необъяснимого чувства, закравшегося в душу.
-Эээ... - пробормотал он. - А сколько дашь?
-Неделю жизни. - отозвался крысолов. - Как раз доживешь до апокалипсиса. А больше и не надо.
Водителю внезапно захотелось вдавить педаль газа в пол. Или выбраться прямо через окно на улицу и бежать, куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого странного сутулого человека с горящими глазами и острым подбородком.
-Шутите?
-Шучу. - Сказал крысолов, распахнул дверцу и уселся рядом. - Просто так отвезешь.
Водитель кивнул, завел мотор и тронулся с места. Руки его дрожали, лоб мгновенно покрылся крупными каплями пота. На перекрестке водитель понял, что за странное чувство гложет его душу. Это чувство называлось - паника.
Клим Виноградов терпеть не мог дни рождения. Если бы за пару часов до праздника на землю упал метеорит и сжег бы все живое, то Клим был бы счастлив. Более подходящего способа избавиться от назойливой любви отца он пока не придумал.
Дело в том, размышлял Клим, склонившись над мольбертом, что у отца гипертрофированное чувство любви. Вот же словечко... отец думает, что без его любви сын будет страдать, у сына случится острый приступ депрессии, сыну начнут сниться страшные сны... Так, здесь чего-то не хватает... - Клим задумчиво провел пальцем по черновому наброску. Этим линиям определенно нужна помощь... Дело в том, что отец думает, будто его сыну все еще двенадцать лет. Пусть он раструбил всем своим знакомым, что сынишке исполняется двадцать, но в душе отец все еще видит маленького сопливого подростка, который скучает по матери, которому нужны тепло и забота... Так, это сюда... Сочный цвет... А ведь двадцать лет - это период взросления. Полного и безоговорочного. Ну, как объяснить отцу?.. Дирижабль выходил, как живой. В смысле, как настоящий. Этакий серебристый, гордо парящий над облаками... А сюда нужен краешек солнца...
Клим отошел от мольберта и замер, наслаждаясь рисунком. До Пикассо, конечно, далековато, но тоже неплохо. Есть чем гордиться.
Итак. Три дня назад Клим решил перебраться в загородный дом и устроить на втором этаже творческую мастерскую. От этого дела Клим выигрывал дважды: во-первых, у него появлялась возможность складывать готовые холсты как угодно и где угодно, без оглядки на отца, а во-вторых, день рождения автоматически отменялся. То есть, отец бы вряд ли притащил в загородный дом кучу близких и далеких родственников, бабушку Фиму, дедушку Ефима и пухленькую племянницу Вячеславу, которая славилась своим несносным характером и желанием совершить над миром какое-нибудь насилие. Да они бы и сами не приехали. Тем более, что погода обещала помочь - небо затянули черные тучи, намекая на то, что солнца придется ждать не одну неделю, да и дождь собирался уже не первый раз... Вот этот штрих существенно улучшит ситуацию...
Клим улыбнулся собственной удачной находке и заспешил из комнаты за чашкой кофе. В доме он был один до самой ночи. Отец обещал приехать после работы.
В коридоре всюду сохли холсты. Клим рисовал с одержимостью алхимика, уверенного, что тайна философского камня не за горами. Бывали дни, когда Клим заканчивал одну картину и тут же приступал к другой, успевая быстро перекусить парой тостов и чашкой кофе. Иногда он рисовал по двенадцать картин за день, плюс еще две-три перед сном. Клим находился в той неуловимой (но почти осязаемой) стадии любого творчества, когда кажется, будто мир рухнет перед твоим гением на колени, и если не успеть завершить начатую работу, то упустишь свой единственный в жизни шанс. О том, чтобы продавать свои картины, или хотя бы показывать их кому бы то ни было (кроме отца и редких гостей), Клим пока не задумывался. Гений и стеснительность всегда ходят рядом. Свой любимый (на этой неделе) холст Клим держал у лестницы. На холсте была изображена таинственная незнакомка с голубыми глазами. Ее Клим увидел в кафе около университета. Незнакомка ела вишневый пирог и пила чай. Конечно, Клим к ней не подошел, хотя глаз не мог оторвать. Конечно, он нарисовал ее совсем не такой, какой она была в жизни. Но от внутренних ощущений никуда не деться, верно?
Клим спустился на первый этаж, поставил чайник и принялся делать бутерброды. Клим любил одиночество. В одиночестве можно сосредоточиться, настроить мысли на нужный лад, окунуться в размышления с головой (как будто ныряешь с большой высоты в воду и долго плывешь наверх). А размышления и творчество - братья близнецы. В одиночестве к Климу приходили самые невероятные образы, которые он мог запечатлеть на бумаге. Кто знает, может быть когда-нибудь эти образы принесут ему мировую славу?..
Клим сделал бутерброды, заварил кофе и направился обратно на второй этаж. Из кухни он вышел в просторный холл, где всегда гулял легкий сквозняк. У массивных входных дверей стояла гигантская статуя трехголового пса-цербера. Отец купил ее много лет назад. За какие деньги и для чего - Клим не знал, а сам отец все время отшучивался, что это, мол, злых духов отгонять. Злых духов и правда в доме никогда не водилось, но Клим в них и не верил...
Правда, в настоящий момент все три головы статуи были повернуты в сторону двери.
Клим застыл в изумлении и осмотрелся по сторонам, просто так, на всякий случай. Потом снова посмотрел на статую. Головы вернулись в прежние положения. Левая - смотрела на потолок, слегка приоткрыв пасть, средняя смотрела строго вперед, а правая исследовала пол. Три пары серых глаз не двигались.
-Показалось. - Пробормотал Клим и стал подниматься по ступенькам.
За его спиной статуя пса-цербера повернула все три головы в сторону дверей и осторожно принюхалась. Псу тоже что-то показалось.
В том, что Наташеньке нравился заместитель директора по связям с общественностью, Толик Сальников, ничьей вины не было. По крайней мере, сама Наташенька, после долгих и продолжительных дискуссий со своим внутренним голосом, пришла к выводу, что причины для легкой влюбленности есть. Плюс к этому - причины весомые. Во-первых, Толик был красавцем, каких поискать. Все девушки из отдела по связям с общественностью готовы были изменить с ним собственным мужьям. А девушки из других отделов каждый день находили повод, чтобы подняться на третий этаж и пройти мимо кабинета Толика, стреляя глазами и источая легкий аромат интрижки. Во-вторых, у Толика были деньги. Он и на основной-то работе получал неплохо, а еще играл на бирже и держал собственный ресторанчик. И, наконец, в-третьих, Толик был холост.
Однажды Наташенька всерьез задумалась, почему она до сих пор живет с экзорцистом Семеном, вместо того, чтобы стать, наконец, одинокой, но гордой женщиной (а это сейчас так модно) и попробовать завоевать сердце Толика. И совершенно неожиданно Наташеньке открылась простая женская истина - Семена Наташенька любила сердцем и душой, а Толика - мозгами. То есть, не испытывала к заместителю директора по связям с общественностью никаких чувств, кроме плотской любви и жажды хорошо пожить. Задумалась Наташенька и пришла к выводу, что любовь любовью, а выгоду в жизни искать надо. И продолжала жить с Семеном, подниматься на третий этаж и пытаться привлечь внимание Толика всеми возможными способами...
В тот пасмурный вечер, за два часа до конца работы, Наташенька, наконец, решила, что поймала удачу за хвост. Вернее, удача сама пришла к ней в гости, в виде бродячего волшебника со странным именем.
Волшебник понравился Наташеньке сразу. А когда она краем уха услышала что-то об эссенции любви, то решила, что такой шанс упускать нельзя. В тот самый момент, когда волшебник вышел из кабинета господина Виноградова, Наташенька поспешила подхватить его под локоток.
-Не задержитесь еще на минутку? - прошептала она.
-Чем-то могу быть полезен?
-Даже не представляете! - Наташенька посмотрела по сторонам, будто ожидала увидеть в приемной кого-то постороннего, затем склонилась к самому уху бродячего волшебники и кратко изложила свое видение проблемы. Стало быть, нужна эссенция, а то душа, понимаете, требует, а ситуация такова, что, ну, сил нет терпеть...
Чревовещатель все понял, сказал: "Ну, как тут не помочь!", и назвал такую сумму за эссенцию, что у Наташеньки чуть глаза на лоб не вылезли.
-Вы в своем уме? - как можно более тихим шепотом спросила она.
-А вы думаете, счастье дешево стоит?
В чем-то он, безусловно, был прав. Наташенька подумала, подумала и полезла в кошелек.
-Вы грабитель, а не волшебник! - сообщила Наташенька, протягивая деньги.
Волшебник же загадочно улыбнулся и протянул ей пузырек с эссенцией. Только после того, как за волшебником закрылась дверь, Наташенька сообразила, что никогда в жизни не позволяла себе совершать столь бессмысленные и непроверенные покупки.
-Надурил! - обреченно решила Наташенька и пошла в женский туалет, подтверждать догадку.
В туалете у окна курили три бухгалтерши с пятого этажа - однозначные проститутки. Наташенька заперлась в кабинке и нанесла несколько капель эссенции подмышки и на шею. Очень хотелось быстрее опробовать, от волнения покалывало в кончиках пальцев. Здравый смысл подсказывал, что нормальные колдуны не ходят по крупным корпорациям и не продают волшебные зелья направо и налево, но где-то в душе остались ростки надежды из детства, которые не оставляли попыток прорасти.
Поэтому Наташенька (внешне спокойная, а внутренне готовая взорваться от любого прикосновения) направилась прямиком на третий этаж. Мысли о работе заботили ее меньше всего.
На третьем этаже было тихо и пусто. Дверь в кабинет Толика, по обыкновению распахнутая настежь, в этот раз оказалась закрытой. Наташенька потопталась у двери, лихорадочно подыскивая повод, чтобы заглянуть. Подходящего повода не наблюдалось. А еще закралась подлая мысль - а что если срок действия эссенцией очень короткий? Скажем. Пять минут? Ну, десять? О, божемой, божемой, божемой!
Наташенька решительно взялась за дверную ручку и потянула ее на себя. Дверь не поддалась. Наташенька дернула сильнее.
-Заперто! - сообщили из-за спины.
в коридоре стояла пожилая уборщица баба Маня со шваброй в руке.
-Ушли все! - сказала она, - Час уже как. Весь третий этаж ушел. У них этот, корпоратив!
-Корпоратив! - эхом отозвалась Наташенька. Что-то в глубине ее души с треском порвалось и рассыпалось в труху.
-Ага. Завтра припрутся. - сказала баба Маня и побрела по коридору, что-то ворча себе под нос.
Это был провал. Наташенька не знала, что делать. Чувствуя полное опустошение, будто кто-то невидимый выкачал из нее все эмоции, Наташенька вернулась на этаж и, включив компьютер, стала бездумно и обреченно раскладывать пасьянс. Пасьянс же, будто издеваясь, раскладываться не желал, чем доставлял Наташеньке еще больше страданий.
В конце концов, Наташенька связалась с Семеном и предложила ему вечером сходить в ресторан и хорошенько поужинать. Семен обрадовался и в свою очередь предложил заехать за Наташенькой через час.