Мадоши Варвара : другие произведения.

Недобог: Укротители Быка. Часть 4. Истинные имена

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ди Арси и Гаевы предпринимают вояж за Радаган. Официально - чтобы добыть легендарные доспехи Рысьего воинства, захороненные в болотах. Неофициально - у астролога еще одна цель. В частности, ему нужно встретиться с родичами его супруги... по отцовской линии.
    Тем временем Ди Арси нечаянно на собственной шкуре выясняет, что же произошло с Вией у эрцгерцогини. И наконец-то сводит личное знакомство с тезкой.


   Лес на исходе осени, готовой просыпаться морозом, стоял почти опавший, почти звенящий. Так всегда бывает: еще вчера деревья топорщились ворохом будущей лесной подстилки, и вот уже на следующий день вся эта хрустящая масса заняла надлежащее ей место.
   Раскопки в болотистой местности лучше проводить тогда, когда землю уже подморозило, но не сковало холодом окончательно. До сих пор погода им благоприятствовала.
   Стар предпочел бы остаться в Ингерманштадте. Там задержался Ральф -- он парень ничего, соображает, сделает все, что надо. Однако Стару было бы спокойнее, если бы он сам проследил за подготовкой войск к походу. Райн утверждал, что холода задержаться в этом году ровно настолько, чтобы войска эрцгерцогини успели взять одну-две приграничные крепости: например, Эльзбург и... и что там еще? Такая, на карте на примерном пригорочке была на карте, на "К"...
   Еще охотнее он вернулся бы в Радужные княжества -- если удастся такое же ошеломительно быстрое путешествие через зачарованный лес -- и возглавил бы подготовку армии к зиме.
   Но, если верить Райну, поход за Рысьим воинством -- это необходимый этап Великого Плана. А завоевание Княжеств -- этап, следующий по номеру. Если же не верить Райну, то все вообще теряет смысл.
   Так что Райн послушно ехал на Ястребе бок о бок с Райном и графом Стадтведером, новым наследником герцога Олаусского.
   -- Я, честно говоря, не думал поначалу, что ваш план с церковью сработает, -- очень серьезно сказал оный племянничек. Звали его Герберт, был он хорош собой и прекрасно держался в седле. -- Чем вы воздействовали на этого святошу? Я имею в виду, как вы заставили его...
   Они были в пути уже третьи сутки, а это располагает к известной откровенности. Тем более, что Райн, конечно, как всегда пустил в ход свое неявное обаяние, заставляющее малознакомых мужчин доверять ему, а в женщинах пробуждающее чувства, более или менее близкие к материнским.
   -- Да я, собственно, не заставлял, -- пожал плечами астролог. -- Понимаете, Герберт, если уж он начал про рога, то и про копыта добавить придется, -- Стар не слышал раньше этой поговорки на арейском, но запомнил. -- Сделав один шаг мне в помощь, он уже не мог отказаться от всего остального.
   -- Какой шаг вам в помощь? -- Герберт нахмурил соболиные брови. Нет, ну красавец все-таки!
   -- Он оставил меня в живых, -- улыбнулся Райн. -- Хотел сначала отравить, думал, что наш визит подорвет власть императора. Потом изменил свое мнение.
   Герберт улыбнулся.
   -- Боги меня хранят, -- добавил Райн. -- Как и Светлейшего герцога.
   Ястреб ушел вперед -- надоело бедолаге идти шагом -- но все же голоса свежеиспеченного герцогского наследника и астролога продолжали долетать до Стара в пронизанной близким дождем хмари осеннего леса. Гулко, далеко, но слышно все.
   -- ...Вы очень ловко обошлись с остальными герцогами. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы заметить, как все они стали есть у вас и вашего... Ди Арси прямо из рук.
   -- Ну, есть из рук -- это некоторое преувеличение. И немного странно называть господина Ди Арси -- моим. Скорее уж я -- "его". Он руководитель посольства, я лишь что-то вроде советника.
   -- Да, конечно, -- серьезно кивнул Герберт. -- Когда слепого музыканта ведет по дороге пес, кто главней -- пес или музыкант?.. Но простите меня, сравнение неудачно: пес не обладает свободой воли.
   Стар усмехнулся про себя. Интересно, Герберт считает, что он уехал так далеко, что не слышит, или проверяет реакцию? Если последнее, тогда в чем дело? Они не нравятся мальчику? Да нет, вроде бы, ничего такого раньше не проявлялось. Или Стадтветер изо всех сил хочет подраться?
   Если и так, то, признаться, делает это немного топорно...
   -- Да, сравнение, в самом деле, неудачно, -- довольно сухо заметил Райн.
   -- Прошу прощения еще раз, случайно соскользнуло с языка.
   -- Извинения приняты, -- кивнул Райн.
   "Нет, -- подумал Стар, -- скорее, действительно, прощупывает почву. -- И просто не подумал, что я хорошо слышу. Привык к старому дядюшке? А может быть, сам глуховат?"
   Стар еще очень недолго вел дипломатическую деятельность, но уже насмотрелся на то, какие глупые ошибки иногда совершают люди по самым глупым причинам.
   -- Но, признаться, -- продолжал Герберт, -- вся эта затея меня немного настораживает. Восхищает -- и настораживает. Поднять из болота Рысье Воинство, захороненное множество столетий назад?.. Все это напоминает не то легенду, не то, уж простите, детскую сказку. А вы, магистр, кажетесь человеком здравомыслящим.
   -- А чем же вы тогда назовете саламандр и единорогов, как не детской сказкой? -- с любопытством спросил Райн. -- Между тем, и те и другие превосходно себя чувствуют в Радужных Княжествах. Отчего бы не попробовать справиться с одной легендой другой?
   -- Они там и правда есть? У нас считается, что это пустые слухи...
   -- Новости разносят жонглеры, а среди них об этом говорить не принято. Боги карают. Никому не приятны напоминания о своих ошибках... Но тише. Мне кажется, я слышу шум реки.
   Радаган -- речка относительно неширокая. На этом участке границы она несла свою воду по лесному коридору меж тонконогих унылых осин. Здесь, на полуночи, вся растительность худосочная.
   Узкая лесная дорога делала плавный крюк, обегала обрыв и спускалась прямо к броду, который обозначала посеревшая от времени грубая веревка, натянутая над водой. Стар какое-то время стоял на берегу в гордом одиночестве, глядя, как крутятся в течении мелкие желтые и коричневые круглые березовые листья. Было холодно, и лес с той стороны ничем не отличался от леса с этой.
   Потом Райн и Герберт подъехали к нему. Животные переступали с ноги на ногу, оставляя во влажной глине глубокие следы.
   -- Течением сильно сносит, -- пояснил Герберт. -- Конными переходить не стоит, лошади могут испугаться. Сказать по совести, весь лес на той стороне... нехороший. У нас туда только подростки ездят, проверят храбрость.
   -- Вы в том числе? -- посмотрел на него Райн с интересом.
   -- Дважды, -- ответил Герберт. -- Очень нехороший лес. Звери, правда, непуганые. Зато лошади шарахаются.
   -- Шаманская магия?
   -- Может быть, и шаманская. Но мне кажется, это запах гулей. Здесь неподалеку где-то в скалах одно из их племен засело. На наш берег Радагана они не ходят, слава Одину. А вот на том...
   Вия подъехала к ним, остановила своего черного зверя вплотную к смирному райновскому Быстрому (как рассказали конюхи, имя это была дано жеребенку чтобы немного выправить его тихий нрав). Гнедой попятился.
   -- Охотники прислали гонца, -- сказала Вия. -- Скоро возвращаются. Будет свежее мясо.
   -- Хорошо, -- кивнул Герберт. -- Спасибо, леди, что принесли это известие.
   -- Не за что, ваша светлость.
   -- Моя госпожа, вы не знаете, не была ли река раньше шире? -- с любопытством обратился к Вии Стар.
   -- Как будто нет, -- Вия мотнула головой.
   -- Так с чем же связано то, что она стала естественной границей? Ведь в здешних краях есть реки и побольше.
   Герберт оглянулся с любопытством: его объяснение тоже интересовало.
   -- Как мне рассказывали... учителя, -- проговорила Вия безразличным тоном, -- когда-то все пространство на том берегу занимали льды. Давным-давно. И Радаган был первой рекой из всех к югу, которая не замерзала зимой. Из-за течения. За ней начинались земли, пригодные для жилья. А та сторона считалась миром мертвых. Вон на том пригорке когда-то хоронили, а здесь, где мы сейчас стоим, брали воду для омовения новорожденных.
   Все посмотрели на пригорок (был он совсем близко и ничуть не выглядел зловеще). Герберт, видно, сделал какое-то нервное движение, потому что конь его всхрапнул и попятился.
   -- А отчего же тут переправа... и спокойно все так? -- впервые в голосе герцогского наследника прозвучали почти детские нотки.
   -- Я же говорю, это было очень давно, ваша светлость, еще до Богов. Даже из зарадаганских племен не помнит никто.
   Кто-то из людей Герберта окликнул его; юноша отправился отдать распоряжения по подготовке к переправе, а Райн спросил жену:
   -- Скажи, разве до Богов был ледник?.. Я находился под впечатлением, что климат как раз был теплее, пока не ушли Старые Боги. Они же были огненные, разогревали землю.
   -- Ну да, -- Вия дернула плечом и внезапно улыбнулась. -- Я на самом деле только что все придумала. Даже шаманы не знали, отчего граница проходит по Радагану. Наверное, так устроилось слишком давно.
   Стар улыбнулся, но подумал, что чувство юмора у Вии очаровательно. Хотя по большей части кажется, что она его вовсе лишена.
  
   ***
   Караулы состояли из людей Ди Арси и Стадтведера вперемешку. Последним Стар не то чтобы не доверял, но доверять никому нельзя вообще в таких делах. Герберт, верно, думал так же. Караулы двух партий исправно дублировали друг друга, и оба военачальника исправно проверяли их по вечерам.
   Вскоре выяснилось, что мера отнюдь не напрасна.
   Первая ночь после переправы через Радаган выдалась неспокойной. Где-то незадолго до полуночи Вия вышла из шатра, где они расположились вчетвером (на одной половине Вия с Ванессой, на другой -- Райн со Старом, но и Райн и Стар оба часть ночи несли вахту) и, придерживая у горла серый шерстяной плащ, окаймленный вышивкой в виде рябиновых листов, подошла к Стару.
   -- Мой господин, -- сказала она, потому что их могли слышать. -- Мне кажется, что в лесу кто-то есть.
   Все было тихо и спокойно, но Стар тут же приказал своим людям удвоить внимание. Герберт, посмотрев на него, сделал то же самое.
   Из леса никто не вышел. Стар не вглядывался в темноту за кругом света, зная, что это дело почти зряшное; он на всякий случай обходил сдвоенные посты (Герберт двигался по кругу ему навстречу), как вдруг услышал из центра лагеря сдавленный возглас.
   Возглас принадлежал Райну, и Стар сам не понял, как оказался около того самого шатра с обнаженным мечом -- успел раньше всех. Впрочем, спешить было особенно некуда: астролог, имевший такой вид, будто он еще и не ложился, церемонно раскланивался с очаровательнейшей незнакомкой.
   В круге света от костра было видно, что это молодая темнокожая девушка среднего роста с толстой черной косой, скрытой по северной моде под сеткой. Одета она была в шелковое блио странного кроя, мало подходящее для лесных прогулок. Плаща не носила, даже самого легкого, но и замерзшей не выглядела.
   Да нет, не просто темная у нее кожа -- темно-красная, такого же цвета, как у Вии.
   -- Наконец-то я вас нашла! А то пришлось так долго бродить по лесу, что я даже сбила туфли... Вы здесь главный? -- она обращалась к Райну, и говорила при этом на лагарте -- явно родном для нее языке. Во всяком случае, для Стара ее акцент был еще менее заметен, чем Райнов, а астролог знал это наречие очень хорошо.
   -- Меня зовут Райн Гаев, магистр Великого Искусства, к вашим услугам, миледи, -- коротко произнес астролог. -- Начальником же этого лагеря по сути, если не по форме, можете считать вот этих господ, которые сейчас спешат сюда с оружием наперевес. Очень рад вам представить моего господина и друга, храброго рыцаря милорда Ди Арси -- и доблестного маркиза Герберта Стадтведера, будущего герцога Олаусского.
   Герберт, уже подоспевший к ним -- что характерно, действительно, с мечом наперевес -- поклонился. Стар не мог бы поклясться в этом наверняка, но ему показалось, что юноша покраснел. Еще бы -- такая красотка!
   -- Осмелюсь ли я узнать, что привело вас сюда? -- витиевато продолжал Райн, покуда Стар и Герберт стояли, пораженные красотою девушки.
   Она ничуть не походила на Вию; во всяком случае, не чертами. В лице ее светилось столько неземной грации, столько обаяния, что все прочие женщины перед нею представали грубыми слепками, подделками под настоящее. Как дикие гули, которых Стару случалось видеть -- а было пару раз -- были страшилищами, животными, так эта казалась богиней. Нет, лучше богинь, много лучше! Без высокомерия, без божественной отстраненности...
   Стар на всякий случай сжал ладонь на рукояти меча, ибо мысль о богах сразу вызвала у него в памяти события десятилетней давности. Ну его. Богам богово, человеку -- человеково.
   И в любом случае, от этакой куколки нечеловеческого происхождения, в легком блио расхаживающей ночью в лесу поздней осенью, ничего хорошего не жди.
   Он поморгал, словно зашел с яркого света, и попытался вспомнить, о чем говорил Райн... Ну да, конечно, интересовался, каким ветром это чудное видение сюда занесло.
   -- Я пришла сюда повидаться с моей сестрой, -- ответила красавица с самой любезной интонацией. -- Как только я узнала, что она здесь, я не могла ждать! Велела моему отряду ждать, а сама отправилась сюда.
   При этих словах у Стара похолодели ладони, и он едва не выругался вслух. Захотелось бросить все и бежать удваивать посты, но он принудил себя стоять на месте. Раз уж эта красотка возникла здесь так играючи, дергаться бесполезно. Одна надежда: она в самом деле хочет только поговорить.
   -- Вашему отряду? -- переспросил Райн.
   -- Ну да, -- кивнула она. -- Каждую женщину должен сопровождать отряд мужчин. Разве у вас, людей, не так? Вы же сопровождаете мою сестру?
   -- Осмелюсь уточнить, моя госпожа, -- почти медоточиво (во всяком случае, Стар подумал так) произнес астролог, -- выходит, что сейчас где-то вокруг лагеря ожидает отряд гулей?
   -- О да, -- кивнула девушка. -- Но вы не бойтесь, они не нападут.
   Стар сжал зубы.
   -- То есть я не подразумевала, что вы не слишком храбры, -- тут же поправилась девушка-гуль. -- Простите меня: человеческий этикет так сложен! Но они действительно не нападут.
   -- Быть может, вы устали с дороги? -- предположил Райн. -- Мы можем предложить вам горячую пищу и вино...
   -- Я хочу увидеть свою сестру, -- перебила его девушка. -- Отчего вы ее прячете?
   -- Они меня не прячут, -- Вия, уже полностью одетая, даже в теплом капоре, вышла из шатра. -- Мне просто нужно было немного времени. Я очень рада увидеть одну из моих... сестер.
   Вия смотрела на мужчин таким взглядом, какого Стар давно у нее не видел. Здесь было и спокойствие, было и обреченность. С запозданием Ди Арси вспомнил, что как-то ведь Райн говорил ему -- гули могут выйти с ними на контакт. И, если понадобится, он использует и гулей тоже. А почему нет, в самом-то деле? Вия, должно быть, тоже слышала об этом. А раз слышала, то обдумывала чаще и глубже, чем Стар. Ее родичи, как же иначе?
   -- Я бы хотела поговорить наедине, -- спросила Вия. -- Мои лорды, -- она обращалась теперь ко всем мужчинам сразу, -- полагаю, не будет опасности, если я приглашу мою родственницу в наш шатер для разговора? Вы ведь будете рядом.
   Стар и Герберт переглянулись. Они думали об одном и том же. Ормузд знает, сколько гулей засело в темноте вокруг. И в то же время Райн -- он ведь на что-то такое и рассчитывал, вероятно?
   Ну и кроме того, шатер в центре охраняемого лагеря.
   Стар посмотрел на астролога.
   Тот как будто прикрыл глаза на секунду.
   -- Полагаю, просьбу дамы можно уважить, -- решительно проговорил Стар, глядя на Герберта.
   Тот картинно вложил меч в ножны.
   -- Воля дамы -- закон, -- кивнул молодой человек.
   -- Ох, спасибо! -- девушка-гуль сделала реверанс. -- Благородные господа, я ведь не представилась! Меня зовут Анне.
   -- Примите и мою благодарность, -- Вия кивнула и увела гостью в шатер.
   Стар сжал зубы. Горели факелы, в темноте, за палатками, таились гули... Прекрасная гостья, соткавшаяся из темноты и шороха осенних листьев -- сюжет для песни, да как бы песня не обернулась старинной балладой ужасов! Поездка за мертвой легендой заставила их столкнуться с легендой живой и вполне себе враждебной... остается только надеяться, что астролог знает лучше.
   -- Может быть, сразу ее убить? -- спросил Герберт у Стара. Говорил он тихо, но, кажется, опять недостаточно -- в шатре могли слышать. Да что, мальчик и в самом деле глуховат?.. -- Она может... она такая же сильная, как... самцы?
   -- Кто ее знает, -- ответил Ди Арси сквозь зубы, нарочито понизив голос. -- Впервые вижу гульскую женщину. Если она правда пришла сюда не одна -- а покажите мне того, кто пойдет по лесу в шелковом платьице и умудрится не порвать его о ветку -- то стоит хоть волосу с ее головы упасть, и на нас тут же.. выскочат.
   -- Интересно, сколько их? -- раздумчиво вопросил Герберт в воздух.
   Райн пожал плечами.
   -- Сколько бы ни было, -- сказал он достаточно громко, чтобы точно услышали в палатке, -- мы просто не могли отказать в желании леди, проделавшей такой долгий путь.
  
   ***
   Анне совсем не походила на представление Вии о женщинах-гулях. Раньше она вообще не думала, что они бывают; после разговора с Ядвигой стала представлять их похожими на себя: невысокими, мрачными, молчаливыми, подавленными весом древнего проклятья.
   Анне же была высокой, ладно сложенной, полногрудой (некоторые личности Вии при виде нее думали неизменно об альковах и стогах сена), улыбчивой и говорливой. Если не сказать болтушкой. Вдобавок, у нее были ужасно ловкие пальцы. За разговором она нанизывала на струны разноцветные бусины, которые достала из поясного кошеля, пояснив, что не умеет сидеть без дела.
   -- Разговор без дела -- это позор, -- пояснила она. -- Закон такой. Вообще, законы у нас очень строгие. Когда живешь маленькой компанией, иначе нельзя.
   Рассказывала она очень буднично, и сидела на мягкой подушке в виной палатке, поджав ноги (широкая юбка это позволяла) тоже очень буднично.
   -- А сколько вас всего? -- спросила Вия.
   Ей было очень не по себе. Почему-то очень хотелось, чтобы при их беседе присутствовали Райн и Стар. Но, в общем, и без того тут было много народу. Она, Фьелле... и еще восемь личностей. И ее гостья, Анне... а у той сколько личностей -- не понять.
   -- Ну, вот знаешь, всего в истинном народе сейчас четыре племени. Но одно совсем далеко, где-то чуть ли не в самой Драконьей стране. Про них мы ничего не знаем, и ходят слухи, что даже мужчины там разумны. Не видела, врать не буду. Остальных -- еще три. С ними мы иногда поддерживаем контакты, обмениваемся отрядами. Я сама со своим отрядом была переведена из Кривого Зуба в отрочестве, а так, конечно, живу в Черном Лесу.
   -- С отрядом?
   -- Ну да, за каждой из нас закреплен ее отряд. Самцы. От трех до пяти десятков, у кого как. Они нам служат.
   -- Вы их самцами зовете? -- Вия вспомнила, как Анне говорила "наши мужчины".
   -- Угу. Среди своих. При чужих -- даже если женщина из соседнего племени -- нужно говорить "мужчины". Или на обряде. Но какие они на самом деле мужчины! Делают все, что мы прикажем. Только могут немного. Достать что-нибудь -- пожалуйста. А вот белье постирать... -- и Анне весело засмеялась. -- Еще бы: с такими-то лапами!
   -- И где сейчас твой... отряд?
   -- В лесу остались, я же сказала... Да, в общем, -- Анне погрустнела, -- с ними иногда скучно. Я так тебе завидую! Живешь с настоящими мужчинами! Даже... -- Анне слегка покраснела. -- Вышла замуж за одного из них... Счастье, наверное, да?
   -- Вероятно, -- Вия сдержанно пожала плечами. -- Меня ведь иначе воспитали, чем вас. Для меня нормально, что женщина выходит замуж. Или замуж, или в монастырь Изиды, или в приживалы при родичах. По-другому не бывает. Если в детстве продали в храм, еще можно стать жрицей.
   -- Да, -- кивнула Анне. -- Я помню. Смутно. У нас ведь память матерей. И личность их... отчасти. Я тебя хотела спросить... как тебе удалось выжить?
   -- Случайно, наверное. Очень трудно было. В детстве хотели убить, но меня спасла тетка, сестра матери. А потом просто повезло: я попала к шаманам. Они...
   -- Нет, я не о том, -- перебила Анне. -- То есть, извини, это все очень интересно, но, в общем, мы когда узнали, что одна из нас у людей живет, что-то такое и думали. Мне другое покоя не дает: как ты с ума не сошла?
   -- Прости?
   -- Ну как же! Мы же теряем разум, когда удаляемся от самцов. У нас ведь разума нет изначально, -- Анне улыбнулась. -- Мы с рождения то ли убийцы, то ли самоубийцы: ведь чужая личность нашей становится, нет у нас ничего иного... Ну вот как отходим от своих, так сразу и падаем -- куда-то глубоко. А ты ничего, на плаву держишься. В чем дело? И как... из прошлой жизни воспоминания... не тревожат?
   -- Которой из? -- спросила Вия. -- У меня их восемь.
   -- Ой! -- Анне выронила плетение из рук и прижала ладони к щекам -- совсем простецким жестом. -- Ой бедняжечка!
   Тут Вии стало даже немного смешно.
   -- Вот наверное поэтому с ума и не сходишь, -- подвела черту Анне. -- У тебя их слишком много, они друг друга уравновешивают. Хотя я бы спросила Хильду, она ужасно умная... Или Бергдис. А может быть, нужно спросить древних богов? Они иногда отвечают...
   -- Постой, -- перебила ее Вия, -- давай, может быть, со мной разберемся позже? А то там мои мужчины, как ты говоришь, мерзнут на улице. Расскажи мне, зачем ты пришла сюда.
   -- А я еще нет? -- Анне посмотрела на Вию честными глазами. Жонглер внутри у шаманки буркнул: "Притворяется, стерва". И старый шаман тоже сказал: "Гляди в оба, девочка". -- А! -- просияла Анне. Выражение лица у нее при этом было совсем ненаигранное. -- Тут нам всем стало являться в снах Рысье Воинство и говорить, что придет его госпожа. Ну и просить выпустить. Вот я и хотела спросить: госпожа их -- это не ты случайно?
  
   ***
   Сырая, уже промороженная сверху первыми холодами земля очень неохотно отдавала лежалых мертвецов. Если бы не даровая тягловая сила, которую пригнала Анне, ничего бы, наверное, не вышло.
   С гулями сработались отлично. Они оказались совсем не свирепыми, даже добродушными. Не тупей иных работяг на деревенских стройках. Ратники Стара с ними сговорились вмиг. Начали обмениваться всяким пойлом -- гули, оказывается, тоже гнали какой-то самогон. Даже приловчились общаться жестами. Поглядев на один такой разговор, Вия сначала подумала, что они обсуждают женщин. Нет, как потом выяснилось, ездовых лошадей и достоинства прямых и изогнутых сабель.
   -- Ой, ну вот можно подумать, -- сказала Анне как-то, сморщив носик, -- уж чем-то они отличаются: есть у них мозги в голове или нет!
   -- А разве женщины чем-то отличаются от безмозглых самок животных? -- это толкнулся под руку менестрель; Вия сама не заметила, как кинула на Анне ироничный взгляд из-под приподнятой брови. -- Так же будут прихорашиваться и заботиться о птенцах. Срам какой. Смотреть противно.
   -- О чем ты?-- нахмурилась Анне. -- Я разве что-то сказала?.. А все-таки ты мотай на ус, сестра: мы, женщины-гули, мудро живем. Может, и ты когда-нибудь захочешь так. Когда устанешь от своих мужчин.
Тут Анне бросила многозначительный взгляд на Стара Ди Арси, который поодаль о чем-то разговаривал с Дюкером, старшиной отряда. Наверное, обсуждал, хватит ли фуража: в промокшем осеннем лесу, где сплошные осины да ели, пополнить его оказалось не так-то просто. Грибов на весь табун не насобираешь.
   Что имела в виду Анне, то ли просто всех мужчин в целом, то ли конкретно непростые отношения Стара и Райна, осталось для Вии загадкой. По мнению шаманки, в голове у Анне все скакало, словно стая саранчи. Как будто не было у Анне человеческой памяти. Вии казалось, их гостья так и не поняла до конца, что значит, например, их с Райном брак. Она все время так говорила о нем, будто он был Вие собратом-шаманом, чуть ли не конкурентом к тому же. А Стара, с другой стороны, считала как бы не мужем...
Впрочем, Анне им помогла. Не только точно указала то место, где пятьсот лет назад было болото, схоронившее Рысье Воинство, но и тягловую силу выделила.
Вия спросила Анне: "Это ваши старшие женщины распорядились нам помогать?"
Анне только плечами пожала. "Стала бы я их спрашивать! Нет, кое-кто был бы не против... А кое-кто точно изорался бы весь... Ну и ладно. Вернусь с победой, там и посмотрим".
   Что за победа, она так и отказалась пояснить. Вии только казалось -- и "ее мужчины" с нею согласились -- что среди женщин-гулей имелись разные партии. Что партии эти по-разному смотрели на завоевания Хендриксона, про которые то ли в воде посмотрели, то ли просто услышали слухи.
   Стар вообще отказывался считать Анне союзницей. Звал в союзники Райна -- что, мол, твои звезды говорят? Райн отмалчивался, только задумчиво улыбался. Вии, самой глубокой, самой юной и нежной ее сущности, становилось страшно от такой его улыбки: Она-то знала, что звезды для астролога молчали.
   Тогда-то она и сказала, что просит поверить Анне. Что считает -- надо рискнуть.
Свою роль в этом сыграли и сны Ванессы, которая продолжала утверждать, будто видит Рысье воинство похороненным где-то здесь. Они и в указании места с Анне сошлись.
Одно было неприятно: думать, что где-то не так далеко отсюда, может быть, в скалах, может быть, в неведомой лесной чащобе, стоит город гульских женщин. И что они оттуда молча следят за ними и строят разные козни. Может быть, их мысли, так же как у Анне, тоже скачут стаями вспугнутой саранчи.
   И вот уже на второй день из грязи начали постепенно показываться бесформенные грязные обломки, которые становились кусками доспехов. Тут даже воины и гули притихли: они побаивались призраков. Смолкли шутки и грубые попытки помериться, чем в голову взбредет: теперь в осеннем лесу раздавался только тоненький голосок Ванессы, которая с совершенно естественным оживлением, держа Вию за руку, продолжала говорить:
   -- А вот этот топор... им знаешь, мам, как надо бить? Берешь его в две руки -- и замахиваешься, и вот так... А потом дядька, который вот этот панцирь носил, он так здорово умел: сначала подножку подставит, а потом так и еще вот так...
Послушав такие разговоры пару раз, Стар и Райн подошли к Вии не сговариваясь, с разных сторон.
   -- Знаешь что, свет души моей, попроси своего замечательного ребенка помолчать, -- сразу сказал Ди Арси. -- А то, чего доброго, мои молодцы сочтут ее ведьмой. Нам всем не поздоровится.
   -- Действительно, Вия, не могла бы ты немного успокоить Несс? -- кивнул Райн. -- Пусть не говорит всякого прежде времени. Тени тут очень плотные. Ты разве и сама не чувствуешь? Разбудит -- не успеешь оглянуться.
   Вия чувствовала это смутно: гехерте-геест так и не вернулся к ней, а без него глаза ее были слепы на тропах духов. Теперь она хорошо понимала, как трудно было Райну признаться, что силы прозрения покинули его. Сама она так и не решилась сказать о своей потере. Зато Вия чувствовала другое, и удивлялась, что Райн этого не знает: покуда на шее у Ванессы было ожерелье с синими камнями, бояться духов ей не следовало.
   Однако доводам Стара Вия вняла и строго-настрого запретила Ванессе высказывать вслух свои наблюдения: "Мертвые люди обижаются, что ты про них так бесцеремонно. Благородные дамы и кавалеры так не поступают".
   Вскоре после этого разговора у Райна был приступ. Ночью. Утром и днем он лежал неподвижный, бледный и глухой ко всему. Ванесса отказалась даже приближаться к Вии, когда она сидела у постели мужа -- и вот почему, Вия решительно не могла понять. Ни своим чутьем, ни внутренним взором она не могла рассмотреть над Райном решительно никаких теней во время его приступа. Райн не уходил тропами духов, но никто и не приходил к нему. И в своем теле он тоже отсутствовал. Вия не знала, где он пребывал.
   Где-то к полудню сон астролога стал обычным, просто очень глубоким -- и Вия рискнула выйти из шатра, подышать воздухом. Она знала, что теперь Райн проспит как минимум до вечера, а то и до завтрашнего утра. Приступы становились все продолжительнее и повторялись чаще. Правда, переносил их Райн, как ни странно, легче: чувствовал их приближение загодя, не мучился головной болью после. И он не боялся. Вии было страшно, а ему нет.
   Снаружи выдался на удивление ясный день -- небо над осинами и елями сияло чистотой и синевой. Ни дать ни взять, специально умылось. В воздухе чувствовался мороз, но до сих пор еще оставался намек на летнее тепло -- приворотная осенняя смесь, от которой нет противоядия.
   Вия огляделась -- и неподалеку, на песчаной косе, где росли высокие стройные сосны, увидела знакомую фигуру. Стар бродил там, между стволами, в виду лагеря, и даже издали Вия почувствовала, что ее отважному рыцарю грустно.
   Чуть подобрав юбку, она направилась туда -- не прямо, а так, чуть наискось, будто гуляет. Ее маневр увенчался успехом: довольно скоро они встретились.
   -- Как ваш супруг, моя леди? -- тихо спросил Стар, и Вия поняла: да, грустен, и она даже знает причину этой грусти.
   -- Спит, -- ответила Вия. -- А как вы, мой лорд?
   -- Сам не знаю, -- довольно резко ответил Стар. -- Ты заметила, что эти его приступы теперь гораздо чаще?
   -- Заметила. Мне даже кажется... -- она замолчала.
   -- Да, -- мрачно кивнул Стар. -- Он им чуть ли не радуется. Как будто сам их вызывает. Чтоб я знал, как... Они ведь связаны с Драконьим Солнцем, Ормузд их подери. Нам оно нужно, нужна эта сила, но... -- Стар замялся.
   -- Ты боишься, что он умрет, оттого, что Солнце прорастает через него? -- спросила Вия.
   -- Я? Будь я проклят, если боюсь! Когда этот идиот окочурится, я вздохну... -- Стар осекся. -- Мои извинения, моя леди.
   Вия усмехнулась совсем по-мужски -- это странновато смотрелось на ее лице.
   -- Ничего, я поняла, что ты хотел сказать. А почему ты у него сам не спросишь?
   -- А почему ты не спросишь? -- обратился к ней Стар. -- Он ведь тебе муж.
   "Потому что я знаю... во всяком случае, знаю больше, чем ты".
   -- Потому что я знать не хочу, -- коротко сказала Вия. -- Я понимаю, что отговорить его не удастся. Но он мой муж. В отличие от большинства современных дам я сама его выбрала. И я буду помогать ему во всем, что он делает.
   -- Ты разве не хочешь понять, как спасти его?
   -- Я не хочу, чтобы он умер, -- ответила на это Вия. -- Но и он этого не хочет. Он просто смирился со своей смертью заранее, считает, что это как заплатить цену.
   -- И он смирился с тем, что придется оставить тебя? Или Ванессу? Я не понимаю его.
   -- Я с самого начала знала, что он собирается умереть, -- пожала плечами Вия.  -- Может быть, собирайся он жить долго, и не предложил бы мне брак...
   Она встретила взгляд Стара и добавила:
   -- Ты прав. Я не собираюсь с этим мириться.
   -- Я не позволю ему сбежать! -- тихо и яростно произнес Ди Арси. -- Слышишь, бесценная моя леди? Я не позволю этому чертовому, неблагодарному ублюдку погибнуть -- все равно, через два года или через десять лет! Я заставлю его прожить самую обыкновенную жизнь, и умереть дряхлым стариком, чтобы он проклинал мое решение и собственную немощь -- слышишь, Вия.?.. Я много размышлял последнее время. Тут поблизости должны быть твои шаманы... ты можешь устроить мне свидание с ними? Они ближе всех к Древним Богам, они должны разбираться в их путях. Если ты сама не знаешь о том, как сковать духов, так может, они...
   -- Стар... -- проговорила Вия. Она протянула руку и коснулась кончиками пальцев его запястья.
   ...Все в осеннем лесу исчезло. Не было больше палаток, не доносилось шума работы из раскопов. Синее небо засверкало так, что стало больно глазам, а сухой сосновый бор в мгновение ока стал огромным зеркальным озером, из которого лишь торчали молитвенно воздетые к небу ветви. На одной такой ветви они и стояли, балансируя неведомо как.
   Стар -- и богиня.
   У богини были синие глаза, и косы, уложенные вокруг головы, и платье, отороченное мехом. Она сияла красотой, будто зимний день, так же ослепляя. Фрейя, зимняя колдунья, Волчица, владычица любви и тайн, стояла перед рыцарем Серебряного Колокола, и младший сын Шарля Ди Арси еле удержался, чтобы не склониться перед одной из тех, кто убил его отца.
   Да -- у этой богини были глаза, в отличие от Воху-Маны. Она бестрепетно встретила взгляд Стара.
   -- Рада приветствовать одного из нас, -- сказала она. -- Ты ведь был моим мужем.
   -- Не я, моя леди, -- он нашел в себе силы покачать головой. Уже очень давно Кевгезстармель не давал о себе знать, и сейчас Стар меньше чем когда-либо ощущал в себе бога.
   -- Нет, ты, -- ответила Фрейя. -- То, что тебе охота изображать из себя смертного щенка -- это твои дела. Ты всегда был эксцентричен. А может быть, ты увидел шанс поквитаться с нами и затеял свою игру?.. Ну, воля твоя -- хотя ты-то должен помнить, что мы играли по правилам. Мы не изгоняли тебя.
   -- О чем вы? -- спросил Стар. -- Госпожа, несмотря на всю мою радость от присутствия столь прекрасной особы, я вынужден спросить: что вы делаете здесь? Точнее, что здесь делаю я? Как это вышло?
   -- Я пряталась в шаманке, -- отвечала богиня. -- Нет, мне трудно поверить, что ты забыл это! Шаманов легче всего ловить на тропах духов: так мы их и погубили -- кроме тех, кто перебрался поближе к драконам. А ее хранителя я держала на расстоянии. Впрочем, это второстепенно. Времени у нас не так уж много -- секунда по человеческому счету, пока длится ваше прикосновение. Видишь, как мы деликатны? -- продолжала она со смешком. -- Мы ни к чему не принуждаем ни тебя, ни ее. Мы всего лишь даем тебе шанс спасти этого талантливого астролога.
   -- Вы хотите предложить мне его жизнь? -- Стар приподнял брови, стараясь оставаться спокойным, хотя внутри у него вскипало море ненависти. Теперь они не просто совершают неумелые покушения на жизнь Райна -- они еще и пытаются торговаться, как будто он заложник у них в руках. Неслыханная наглость. Божественная.
   -- Не будь поспешным, -- величественно покачала головой Фрейя. -- Ты не знаешь, о чем я говорю. Ты думаешь, это мы, боги, пытались убить Райна Гаева? Ты заблуждаешься. Сейчас все мы -- и Олимпийцы, и Египтяне, и Асы, и Вискондил, и даже Амеша-Спента, равно как два их Господина -- все мы дрожим в страхе перед смертью Райна Гаева, хоть мне и очень тяжело в этом признаваться.
   Стар знал, что боги делятся на группировки -- но никогда не слышал перечисленных Фрейей названий. Он выгнал из головы все лишние мысли -- будет жить, обдумает после. Сейчас он готовился к бою.
   Но с другой стороны, очень показательно, что Фрейя дает ему так много сведений... либо часть ее заведомо ложно, либо Фрейя хочет от него чего-то неизмеримо более ценного.
   -- Твоя любовь, -- продолжала Фрейя, -- оказалась в перекрестье интриг. Драконье Солнце появилось давно, мы слышали о нем и привыкли страшиться. Но возможностей его мы не знаем. Знаем лишь, что смерть Райна Гаева впустит в мир катастрофу, которая способна уничтожить не только нас. И иначе -- пока астролог жив, ничего не случится. Мы заинтересованы в том, чтобы он жил. Мы думаем, что знаем способ, как оставить его в живых.
   -- Если так, -- спросил Стар, -- зачем вы пытались убить его?
   -- Думаешь, что гуль в Мигароте -- наша работа? -- с интересом спросила Фрейя. -- Хорошенького же ты мнения о нас, раз думаешь, что мы станем связываться с этими вонючими тварями! 
   "Только потому, что они вам не подчинятся", -- подумал Стар.
   -- Нет. И рана при Танадове -- плод лишь его неосторожности. Да и про яд священнику говорили не мы.
   -- Про какой яд? -- удивился Стар. И тут же проклял себя за это удивление: перед лицом врага нельзя выказывать разногласий или неосведомленности в своем стане. Ладно. Проехали.
   Но Фрейя только покачала головой.
   -- Если ты не знаешь об этом, лучше тебе спросить у самого астролога. Что скажу тебе я: оба покушения устроили Драконы.
    -- Зачем им это нужно? -- Стар нахмурился. Рука у него давно бы уже лежала на эфесе меча -- но в этом мире Косы почему-то с ним не было, и это казалось наихудшим предательством из возможных.
   -- Затем, что они боятся собственного творения, -- услышал Ди Арси глубокий звучный голос -- и обернулся.
   Старый знакомец Воху-Мана в своей серо-коричневой мантии с капюшоном висел прямо над глубокой, прозрачной водой, не отбрасывая тени. Стар сжал зубы.
   -- А вы думали, меня так просто убить? -- спросил бог, улыбаясь. Сейчас у него тоже были глаза: карие, в обрамлении морщин, улыбчивые. -- Юноша, зря вы так решили... Я просто ушел, когда почуял в вас соратника. Кроме того, я понял, что вашего... друга убивать было бы более чем преждевременно. Как я порадовался тогда, что сперва нанес ему несмертельную рану!
   -- Вы врете, -- тихо произнес Стар. -- Еще не знаю в чем, но вы врете мне!
   -- Мы не лжем, -- ответила Фрейя, вновь овладевая вниманием Стара (мучительно тяжело было поворачивать голову от одного собеседника к другому, осознавая, что один из них всегда за твоей спиной). -- Ты можешь спросить у Кевгезстармеля. Мы не врем тебе, потому что мы не хотим пробуждения Драконьего Солнца. А Драконы хотят, чтобы оно проснулось сейчас, потому что боятся. Райн Гаев копит его мощь: копит умело и умно. Потом он убьет себя, и мощь Драконьего Солнца обратится не только против нас, но и против самих Драконов. Люди останутся одни, неспособные управлять этим миром. Последуют катастрофы, одна хуже другой. Да и ты сам погибнешь, Ди Арси: ты ведь тоже один из нас. Спаси себя и своего друга!
   -- С чего мне верить вам? -- резко спросил Стар.
   -- Мы уже ваши союзники, Ди Арси, -- произнес Воху-Мана. -- Это мы помогаем Хендриксону. Вы никогда не спрашивали у него, чем он держит богов? Что мы должны ему? Почему мы разрешаем ему покорять область за областью?
   -- Нет, не спрашивал.
   -- Удивительное доверие! Сколько живу на свете, все восхищаюсь людьми и их обычаями... Ах, ваша доверчивость так удобна! Причина-то, в сущности, одна, юноша. Он торговался с нами за смерть Кевгезстармеля. Да, мы просили герцога и вашего отца убить бога. Но торговался с нами только Хендриксон. Ему-то плата и досталась. А ваш отец попросил только гарантий безопасности, да, на беду себе, плохо сформулировал просьбу.
   -- За что вы его и убили, -- теперь Стар говорил спокойно: упоминание об отце и Хендриксоне странным образом заставило его взять себя в руки.
   -- О нет, -- ответил Воху-Мана. -- Мы вернули вашего отца, как и обещали юному Симону. Мы никогда не врем, глядя в глаза -- можете спросить герцога.
   Стар молчал, но разум его работал быстро: в этом разговоре приходилось думать на десять ударов вперед, словно в поединке с опытным противником... нет, с двумя опытными противниками.
   Барона Шарля Ди Арси вернули в осенний лес, где поблизости не оказалось челяди, -- а у его старшего сына был огненный меч, которым он уже убил одного родственника.
   -- Но потом мой отец погиб? Он ведь не может быть жив, верно? Симон стал бароном, мама... -- он хотел добавить, что мать оделась в траур, но прикусил язык.
   -- Тело его до сих пор в овраге, в лесу близ Арси. Ну, где вы охотились. Часть костей растащили звери, а большая часть невредима: опадом завалило. Вы можете попытаться разыскать его и похоронить достойно, если хотите, юноша.
   В голосе Божественного Мудреца звучало сочувствие.
   -- Его убил Симон?
   -- Да.
   И тут все-таки Стар не выдержал и сделал то, что никогда нельзя сделать, если говоришь сразу с двумя врагами: зажмурился. Наивное, детское взметнулось в душе: отгородиться, не видеть, не знать... Неужели мой брат такой плохой?! Нет, может быть, и не такой -- не был таким. Но, преступив закон раз, трудно остановиться. Да и... боги могут врать. Нет никаких способов проверить -- в этом сне. И тут он в их власти.
   -- Что вы хотите мне предложить? -- резко выдохнул Стар, открывая глаза вновь.
   -- Ничего особенного, -- Вия смотрела прямо на него, и по ее взгляду было понятно: она ничего не заметила. Ее пальцы уже не касались его руки. -- Или почти ничего. Всего лишь мои скромные силы. Если тебе нужно свидание с шаманами -- я устрою его. Но мне кажется, что от них ты услышишь мало дельного.
   -- Нет, что ты, -- вымученно улыбнулся Стар. -- Твои силы -- это очень, очень много. Вместе мы просто не можем потерпеть неудачу. Я подумаю, как это лучше сделать, и ты подумай -- мы ведь не можем просто так сесть на лошадь и поехать к шаманам? Или можем? Поговорим завтра.
   Сам он сомневался вопреки всему. Боги! Неужели боги не так глупы, как он думал? Во что он вляпался с этим астрологом? Что на самом деле случилось год назад в Медина-дель-Соль? Ормузд подери вас всех!
   Правду ли они сказали ему, что Райн планирует собственную гибель -- и гибель его, Стара?
   Стар резко отвернулся и, избегая взгляда Вии, вприпрыжку сбежал с холма. Не сейчас. Все что угодно, только не сейчас. Не ты, моя госпожа. Во всяком случае, пока я не разберусь с этим.
  
   ***
   В лагере Стар моментально налетел на Райна. В буквальном смысле налетел: песок склона посыпался из-под ног, и пришлось схватиться за астролога, чтобы затормозить.
   -- Эй, куда ты? -- с улыбкой воскликнул Райн. -- Так не терпится в Радужные княжества? Не волнуйся: послезавтра поедем.
   -- Послезавтра? -- опешил Стар. -- Неужели все раскопали?
   -- Не все, -- Райн посерьезнел. -- Но ведь далеко не все из воинов согласятся пойти с нами. Несс спросит их, кто хочет снова воевать. Мы возьмем только тех, кто изъявит желание.
   Стар в зародыше придушил в себе вопросы: как это доспехи имеют собственное мнение и как это Райн позволяет маленькой девочке говорить с мертвецами -- ясно же, что ответит астролог. И чего не ответит. И про Несс тоже ясно: провидица, мать вашу. Стар уже иногда даже забывал, несмотря на возраст малышки, что она не родная дочь Райна и Вии: уж больно на них походила.
   -- Все ясно, -- кивнул Стар. -- Полагаю, спрашивать она будет этой ночью?
   Он смотрел на Райна, но на самом деле его мысли были далеко: думал Стар о недавнем разговоре с богами. Собственная возможная гибель в результате взрыва Драконьего Солнца его не очень беспокоила -- поди еще докажи, что старина Кевгезстармель по-прежнему в нем, а не загнулся от тоски. Больше его интересовал яд и покушение какого-то священника на Райна, о котором они упомянули. Интересно, что за священник? В Мигароте, в Радужных Княжествах или в Ингерманштадте? Как бы выведать это у Райна?..
   Ах да, и еще одна неприятная мысль: если боги не соврали, о чем еще умалчивает астролог?
   Райн между тем отвечал на его вопрос:
   -- Именно. А завтра утром мы с нашей гостьей Анне отправимся к ее племени, поговорить о союзе.
   -- Они нас пропустят? -- удивился Стар.
   -- Да: ее и нас с тобой. Отряду придется остаться. Анне считает нас обоих мужьями Вии -- мы не стали ее разубеждать.
   -- Слушай, Гаев, я знаю, что тебе "звезды сказали" и тому подобное. Но позволь невежественному рыцарю, не имеющего твоей мудрости, заметить, что лезть в лагерь врага, о котором мы ничего не знаем -- деяние, достойное глупцов.
   Райн тихо рассмеялся.
   -- Послушай, эта красавица появилась в центре нашего лагеря так, что никто ее не засек. Ни твои отборные следопыты, ни гербертовы. Я уверен, что, пожелай она, вполне могла бы устроить нам всем крупные неприятности. Но она не хочет. Кроме того, она гарантирует нам безопасность, и Вия ей верит. Да и оставлять оружие нас никто не заставляет.
    -- Да, -- Стар широко улыбнулся, -- безусловно, если уж умирать от когтей гулей, то лучше умирать с оружием в руках, забрав в могилу одного-двух! Тут ты прав, о астролог. Хорошо. О чем же мы будем говорить с ними?
   Про себя Стар размышлял, удастся ли ему встретиться с шаманами, о которых рассказывала Вия. Вряд ли они живут очень далеко отсюда -- один-два дня пути на север, если судить по рассказам Вии о детстве. Но времени не остается. Каждый день драгоценен, если они собираются закрепиться в Княжествах.
   А почему, собственно, нужно тайно? Что в этом такого? Ну хочет он повстречаться с полуночными шаманами, приобщиться к древней мудрости... Это только с точки зрения богов преступление.
   И тем не менее ощущение было четким: нельзя, чтобы Райн знал. И почему-то особенно нельзя, чтобы знал, что они с Вией союзники в этом плане.
   -- Пойдем, -- сказал Райн, беря Стара за рукав. -- Пришло время поговорить об этом серьезно.
   И в той же сосновой роще, среди высоких точеных стволов под синим небом, Райн рассказал Стару вот что.
   Гули, говорил он, управляются женщинами. Но женщины-гули бесплодны и рождаются они редко: одна девочка на десять-пятнадцать мальчиков. Поэтому гули вынуждены похищать человеческих женщин, которые живут у них и рожают им детей. Большинство этих женщин умирает после двух-трех родов; другие, однако, остаются в долинах гулей надолго и пользуются некоторыми правами -- это рассказала Анне. Многим такая жизнь даже нравится.
   Гули никогда не смогут мирно соседствовать с людьми -- ведь кто согласится, чтобы их дочерей и жен ждала почти верная смерть?.. Женщины-гули, правда, не считают такую судьбу хуже, чем обычно выпадает на долю крестьянок (тут Райн криво улыбнулся), но вряд ли отцы отдадут своих дочерей на изнасилование длиннолапым монстрам с той же охотой, с какой сбывают их с рук замуж в соседнее село.
   Гули медленно вымирают, мужчины-гули -- тупеют. Пятьсот лет назад их было много больше; тысячу лет назад они составляли целое государство, которое располагалось на землях Драконов. Потом и Драконы их изгнали. С тех пор они вынуждены жить маленькими анклавами. Это племя может рассчитывать лишь на снятие проклятия.
   -- И ты готов им это обещать? -- поразился Стар. Неприятно поразился.
   Райн решительно кивнул.
   -- Драконье Солнце может сделать и это. Оно способно ослабить богов... ослабить драконов. Это значит -- снять проклятье.
   -- Так ты рассчитываешь использовать Драконье Солнце и против богов, и против Драконов?
   -- А как иначе? Ты ведь понимаешь: если мы ослабим богов, то Драконы тотчас возьмут свое, и окажутся едва ли не хуже захватчиков.
   -- Нет, я не понимаю, -- Стар мотнул головой. -- Мы говорили с тобой о том, что Хендриксон сможет создать мощное государство, которое будет влиять на умы людей, а с ним -- и на суть богов. Потому что боги питаются силой людей, и если люди станут верить по-другому...
   -- О да, -- кивнул Райн. -- Люди могут изменить богов. Но для этого нужно, чтобы боги не могли изменить людей. Вот затем я и должен использовать Драконье Солнце.
   -- Как? -- нахмурился Стар. -- Разве ты можешь управлять его силой? Я думал...
   -- Разумеется, могу, -- кивнул Райн. -- Я уже раз повернул время, помнишь? Другое дело, что я предпочитаю не пользоваться своими возможностями. Но, когда наступит удобное время -- я рассчитываю изрядно насолить и богам, и Драконам. Этот мир не достанется ни тем, ни другим, -- Стар нечасто видел астролога таким серьезным. Его светлые глаза потемнели, став гораздо теплее; он стоял, освещаемый солнцем, и Стар подумал, что нужно быть полным дураком, чтобы сомневаться в самом близком своем соратнике. Райн может многое умалчивать -- но он никогда не лжет. Он говорит со звездами, он, очень может быть, и в самом деле знает лучше. В конце концов, именно воля и решимость Райна привели их сюда -- а поведут еще дальше.
   Но знает ли он, что это Драконы, а не боги, совершают на него покушения?..
   Стар захотел рассказать Райну о недавнем видении -- но какое-то чувство, то самое, что заставило не говорить о шаманах, удержало его. Не недоверие, нет. Желание защитить. Райн не ценит своей жизни; он самоотверженно растит Драконье Солнце в себе и, если окажется, что его смерть необходима для победы -- астролог с удовольствием принесет эту жертву. Ну а Стар не согласен с этим. Стару важнее, чтобы Райн тоже выжил. Чем меньше он будет говорить об этом Райну -- тем больше у него будет шансов помешать этому упрямцу. Однако позаботиться о мерах предосторожности необходимо.
   -- Я с тобой, -- сказал Стар, опустив руку астрологу на плечо. -- Как и обещал.
   В этот момент Стар совсем забыл о том, что изначально ведь это Райн обещал помогать ему.
  
   ***
  
   Стар заканчивал заносить на бумагу свой недавний разговор с богиней -- неожиданно для себя самого, в стихах, а не в кратком стиле официальных донесений для Хендриксона -- когда услышал шевеление за матерчатой стенкой.
   -- Стар, -- тихо проговорила Вия, -- ты не спишь?
   -- Нет, -- он отложил перо и прикрыл папирус, на котором писал, другим листом. -- Входи.
   Она отдернула полог и вошла: Стар увидел, что на соседней половине пусто. Вия же была одета в теплый плащ с капюшоном, как будто собиралась на улицу.
   -- Райн повел Несс к раскопу, -- пояснила Вия. -- В этот раз она должна говорить не во сне. А ночью -- потому что луна. Поэтому я приглашаю тебя на прогулку -- в другую сторону, -- Вия чуть отвела в сторону плащ, в который была одета, и показала висящий у пояса бубен. Встретив непонимающий взгляд Стара, она пояснила: -- Сегодня последняя возможность поговорить с шаманами. Ты же хотел.
   -- Мы встретимся с ними в мире духов? -- спросил Стар.
   -- В некотором роде. Наяву. Пойдешь?
   -- Разумеется, -- Стар бросил полный сожаления взгляд на стол. Чернила еще не высохли, свиток не скатаешь. И убрать его в стол так, чтобы не заострить внимания Вии, не получится. Ладно -- даже если предположить, что чьи-нибудь нежелательные глаза увидят его, скорее всего, зритель решит, что Стар просто пишет новую песню.
   -- Мы возьмем с собой охрану, -- предупредил Стар.
   -- Не понадобится, -- Вия покачала головой. -- И даже будет лишним: охрана может демаскировать нас для гулей. Но далеко от лагеря мы не уйдем.
   -- Рискнем, -- кивнул Стар.
   Про себя он решил, что всегда успеет выиграть несколько минут, чтобы Вия успела убежать: она ведь хорошо видит в темноте.
   Стар рассчитывал, что ему придется приказывать своему часовому пропустить их (а также собирался вызвать подкрепление) -- но вместо этого Вия за руку потащила его к одному из секторов, которые охраняли люди Герберта. Стар опомниться не успел, как они оказались за пределами круга костров, в лесу.
   -- Как ты это сделала? -- спросил он.
   -- Анне научила, -- пожала плечами Вия. -- У гулей есть кое-какие фокусы.
   -- Мне все меньше и меньше нравится идея отправиться к ним завтра.
   -- Нет, они не причинят вреда ни мне, ни вам. По крайней мере, Анне искренне в это верит. Она сумасшедшая, но не глупая.
   -- Сумасшедшая? -- чуть удивился Стар.
   -- Мне кажется, все женщины-гули сумасшедшие. Или должны быть такими. Представляешь, Анне считает меня спокойной и разумной, будто человек -- меня! -- Вия тихонько засмеялась. -- Ведь они поглощают разумы своих матерей -- помнишь, я говорила тебе? Где уж тут не сойти с ума.
   Стар кивнул, потом сообразил, что Вия идет впереди, да еще в темноте не увидит его кивка, и сказал:
   -- Да.
   Ночь была лунная, опавшие листья не мешали свету, поэтому они могли идти вперед. Вия привела Стара на небольшую полянку в лесу, образованную упавшим стволом.
   -- Здесь, -- сказала она. -- Садись.
   Стар послушно устроился на стволе (кора влажно пахла прелью), Вия села рядом. Положила бубен между ними. Все вокруг казалось серым: серое небо, лунный свет... Стар представил, как Ванесса сейчас вдумчиво, по-детски ответственно перебирает одну за другой древние кольчуги под внимательным взглядом Райна -- и ему стало не по себе. Но он отогнал эту мысль. Ничего Несс не будет; она с удовольствием говорит о Рысьем Воинстве, ей нравится само это предприятие. Девочка с радостью плавает в мире духов, и если уж Вия спокойно отпускает ее, то ему и в самом деле беспокоиться не о чем.
   О чем задумался? -- спросила Вия.
   -- О Ванессе, -- честно ответил Стар.
   -- Она хорошая девочка, -- тихо проговорила Вия. -- Но одержимая. Нельзя вставать между одержимым и его страстью -- ни для кого не будет ничего хорошего. Тут слишком много одержимых, мой господин. Думай о вопросе, который хочешь задать и об ответе, который хочешь получить.
   Стар кивнул. Вия слегка коснулась бубна.
   Нет, она не била в него. Она лишь слегка ударяла кончиками пальцев, склонив голову в сторону, будто прислушивалась. Тугая кожа тихонько гудела, и казалось, что этот низкий удивительный гул рождается где-то далеко... за высокими горами, за глубокими долами, за белыми снегами, в нескольких днях пути на полночь и на восход... Стар как будто спал -- и как будто не спал. Он видел глаза Вии, темные в темноте.
   "Я пришла к вам, -- говорила Вия, -- пришла такая, как есть: слабая, неискусная, без сил и без мыслей. Пришла припасть к вашей мудрости еще раз, если только пустите..."
   Тихо гудел бубен. Без насмешки, без отказа. Спрашивай, раз пришла, гудел бубен. Тот, кто однажды пил из родников Анарги, тот, кто видел в снах пустоши и тропы, кто собирал тысячу и семь трав на горных лугах Караймы, тот всегда наш, тот никуда не уйдет отсюда. Но на что тебе ответы?
   Как наяву видел Стар пещеру с низким потолком, малый бездымный костерок, нестарого -- или не выглядящего старым человека перед костром. Перед человеком бубен. Вот он кидает в костер щепотку каких-то трав, и пламя становится зеленым.
   "Ответы нужны не мне, а этому рыцарю, который пришел сюда с открытым сердцем. Грядут ужасные дела; мы хотим узнать, чему мы можем помешать, а чему -- помочь. Для этого я хочу узнать... Наш мир -- суть три части: земли богов, земли людей и нижние земли. Почему нижние земли погружаются в воду?"
   Почему она спрашивает так? Стар хочет узнать про Драконье солнце... отчего про это?..
   Но сейчас нет возможности перечить Вии, и Стар слушает, и быстрые мысли проносятся у него в голове, и он понимает: нет, все правильно! В сердце вспыхивает благодарность: Вия говорит то и тогда, что нужно сказать -- она идет от самого истока и помогает ему понять глубже. Как же хороша все-таки эта молчаливая девочка-женщина, как горит ее душа!
   Человек складывает руки на коленях. Руки его лежат спокойно. Он говорит и не говорит, тени слов колышутся на стенах пещеры.
   Как погружается в воду нижний мир, так и мир людей испытает это на себе. Станет меньше детей, меньше радости, странные существа появятся на странных дорогах. И не будет никого, кто предостерег бы людей, потому что почти не осталось сведущих.
   А потом и до богов дойдет черед. Погибнут все, никто не спасется.
   "Что же делают боги?"
   Боги ужесточают законы. Еще тридцать лет назад боги отдали приказы. Новые молитвы были вознесены. Почитателям Ра была запрещена свинина: полуденные области Шляхты голодали или впадали в ересь, потом беда настигла и полуночные -- ослабленные, они пали перед болезнью. Арес запретил полный доспех -- и все монархи мира переправляли нагрудники на мечи. Фрейя наслала на свои земли мор за неповиновение, а Кевгезстармель предписал орденским девам хранить себя для него... Потом Кегезстармеля убили -- и духи сказали нам: "Боги куют щит".
   "Что же делают Драконы -- бывшие боги, запертые среди льдов и водопадов на закатной полуночи?"
   Много сотен лет назад драконы создали меч. Духи сказали: он должен разрушить наш мир и создать новый, где драконы снова будут править во всем блеске и славе. Никто не знает, где хранили его, но мы считаем -- они отдали его людям. Возможно, он уже начал действовать. Возможно, то, что происходит в нижнем мире -- результат его силы.
   "Что можете сделать вы?"
   Этот вопрос вам не нужен. Вам нужно знать, что можете сделать вы -- и вы можете многое. Ты ушла от нас со сметенной душой, возвращаешься -- с твердой волей. Человек, что рядом с тобою -- не простой судьбы. У нас нет времени поговорить с духами о нем, но я и сам вижу, что не зря ты привела его к нам.
   "Тогда ответьте мне, учителя! Сколько времени осталось? Сколько времени пройдет, пока лунная вода не затопит нижний мир и не начнет проходить в наш?"
   Мы не можем ответить.
   Гул умолк.
   Магия -- если то была магия -- уходила. Они сидели посреди темнеющего в лунном свете леса, на бревне, держась за продолговатое тело бубна с двух сторон.
   -- Они все знают! -- воскликнул Стар. -- Они все знают, но ничего не делают.
   -- Они знают очень мало, -- устало проговорила Вия. -- Шаманы наблюдают, проводят, предупреждают -- но не действуют. Они рассказали нам -- это уже много. Кроме того, Ол... тот, кто говорил с нами от имени Лиурфа, Варга и Ола... я его знаю. Они пытаются что-то делать, иначе и быть не может. Но Стар! Ты понял?
    -- Что? -- спросил Стар.
    -- Драконье Солнце... -- проговорила Вия. -- Мне кажется... оно и есть "меч" драконов. Мне кажется, что оно... и открыло канал от Луны к нижнему миру -- тогда, когда Райн повернул время. И теперь нижний мир утопает в лунной силе. И Райн знает об этом. Знает... и что-то хочет сделать. Он не только о целях Хендриксона думает.
   Она пошатнулась, вцепилась в Стара, чтобы не упасть -- бубен полетел в траву. Вия охнула, как будто это она упала. "Ей же больно, -- понял Ди Арси. -- У нее голос дрожит -- и не потому, что она говорит о таких вещах. Она просто устала".
   Он обнял Вию, поцеловал в висок -- и почувствовал, что дрожит она вся, не только голос.
   -- Сейчас... все пройдет, -- проговорила шаманка с усилием.
   -- Ну, -- сказал Стар, -- Райн копит силу Драконьего Солнца. Ты веришь, что он может использовать ее?
   -- Да, -- тихо ответила Вия. -- Не верю, но знаю.
   -- Значит, все хорошо, -- твердо произнес Стар. -- Потому что я верю в Райна.
   И, сам не зная, отчего, но, говоря это, он поцеловал Вию по-настоящему -- крепко и решительно.
   Он еще подумал -- странно, что боги не явились.
   Когда поцелуй иссяк, прекратился -- сам, как прекращается водопад сухой листвы после того, как потрясти дерево -- Вия спрятала лицо в ладони и сказала:
   -- Стар... Извини меня.
   -- Это ты меня извини, -- ответил он. -- Просто знай, что как бы оно ни повернулось, я защищу тебя. И Райна тоже.
   Вия покачала головой:
   -- Я не о том. Я не сказала тебе... И Райну не сказала. Ему и не скажу. Мой гехерте-геест, дух-хранитель, так и не вернулся ко мне после того случая с эрцгерцогиней.
   С этими словами она встала, оправила плащ и решительно пошла вперед, показывая Стару дорогу из леса.
   Стар думал, что остаток ночи спать ему не придется -- нет, едва он лег на свою лежанку и прикрыл глаза, как сон подобрался мгновенно. Глаза закрылись сами собой, звуки отдалились куда-то. Сквозь сон он слышал, как Райн пришел, привел Ванессу, как Вия укладывала девочку спать -- на своей половине. Как Райн отдернул полог, снял сапоги и вытянулся на лежанке напротив старовой. Но как астролог уснул, Стар уже не слышал -- заснул сам.
   Даже во сне, казалось, ему думалось: что это был за поцелуй и что он значил для них? Почему ему вообще вздумалось...
   Нет, все тут получилось легко и просто. Очень естественно. Не было страсти, была потребность друг в друге, тянущая за кончики пальцев, льнущая к губам. Никто из них не ощутил себя предателем. Ничего не изменило между ними. Это все родилось из того же: как они раньше, больше года назад, ехали бок о бок, по лесам и по горам, и говорили о том, о чем прежде ни с кем не говорили... Может быть, слишком рано они нашли тогда астролога?
   Но Стар не чувствовал страсти -- этого огня, сжигающего весь мир, кроме предмета твоих чувств. И не хотелось ему немедленно увозить Вию прочь и заключать в башню родового замка (даже если бы и был родовой замок). И страшно было даже подумать о том, чтобы отнять ее у Райна -- разве он не видел, как теплеют глаза астролога, когда он смотрит на свою супругу? И разве не видит он, как самоотверженно Вия пытается спасти мужа?
   Он просто понял с особенной отчетливостью, что хочет совета Вии, ее помощи, ее поддержки -- ничего подобного он не испытывал к Агни-Фильхе. И к сестрам своим он относился совершенно иначе. Так что же это было за чувство, горькое и чистое?
   Что это, слишком сложно для того, чтобы быть названным, или слишком просто?
   Так смятение и сумятица вошла в его сон. Стару казалось, только Вия своими спокойными, тонкими пальцами может развязать эти узлы. И только Райн -- разобраться в том, что получится после.
   А гехерте-геест... ведь то, о чем она говорила -- об этом же говорили и боги. Значит, богам можно верить -- в этом? А если верить в этом, можно ли во всем остальном?
   А ведь Вия доверилась Стару в том, в чем не смогла довериться мужу...
   На этой мысли Стар уснул уже окончательно, чему даже во сне обрадовался -- ведь вставать нужно было еще до света. Спать оставалось всего ничего.
  
   ***
   Край водяных чаш -- вот как могло бы прозываться племя Анне. За массивными воротами, устроенными прямо в скале, открывалась долина, надежно спрятанная меж серых каменных стен, на вершинах которых лепились искривленные сосны. Со многих скал бежали водопады. Крохотные, как ручейки, еле видные, петляющие во мхе -- и бурные, шипящие и искрящиеся потоки, вздымающие собственные радуги. Они были повсюду: за каждым поворотом тропинки, внизу, под каменным мостиком, наверху, на скальных уступах. Насыщенный влагой воздух звенел и искрился даже в неярком осеннем свете.
   Никого, кроме Вии и двоих ее спутников, не пропустили за ворота, поэтому некому было сокрушаться о том, что уж больно неверен путь отступления, и как бы в таком влажном воздухе не отсырели тетивы луков. Вия видела: Стар подмечает повороты и переходы, думает, где бы спрямить путь -- и в то же время искренне восхищается. "Года два назад, -- подумала Вия, хотя не знала Стара два года назад, а знала только чуть больше года, -- он был бы совсем сам не свой, складывал бы песню на ходу и только что не пел бы ее".
   Что касается Райна, то он смотрел вокруг со спокойной улыбкой, как всегда, а потом вдруг сказал:
   -- Напоминает одно место.
   -- Какое место? -- удивился Стар.
   -- Страну драконов.
   Вия увидела, как при этих словах просияли глаза Ди Арси, и как он стал оглядываться с удвоенной радостью -- еще бы, поглядеть, на что похожа Страна Драконов! Вия не могла бы даже мысленно упрекнуть друга за его мальчишество: то была одна из самых дорогих ей черт.
   А потом под водопадами стали попадаться чаши. Большие и маленькие, целые и разбитые, каменные и глиняные, покрытые затейливым узором и со следами пальцев ли гончара, долота ли резчика -- множество. В каждую низвергалась вода и продолжала бежать дальше веселым потоком.
   -- Так и мы, -- безмятежно сказала Анне, перехватив взгляд Вии. -- Всякий из нас -- чаша на краю обрыва. Сами пусты, поток наполняет нас и проходит дальше. Поток не прервется, когда мы исчезнем.
   -- Глубокий обычай -- расставлять такие символы на самом виду, -- заметила Вия.
   -- О, нет! -- Анне рассмеялась. -- Это просто... Ингмар-старейшина три поколения назад делала, очень много их, и ставила вот так под потоками. Другие решили, что красиво, вошло в моду... Дни ведь длинные, вечера тоже.
   -- Некоторые из них -- настоящие произведения искусства, -- Стар отвесил поклон, не сходя с лошади: женщины говорили достаточно громко, чтобы мужчины их слышали.
   -- На самом деле, все, -- пожала плечами Анне. -- У нас нет другого искусства.
   От самых ворот их сопровождала только Анне и ее отряд гулей. Других женщин и посторонних гулей они не видели, даже ворота открыл непонятно кто. И вот перед ними появилось селение... Или город?
   С дюжину невысоких домов в два-три этажа, похожих на башни выныривали там и сям из густых зарослей. Вия решила, что летом все их было бы не разглядеть -- так плотно обступали башни кусты и деревья. У небольшого озера, куда сбегались ручьи и речушки долины, возвышался настоящий замок -- но миниатюрный, без крепостной стены и рва, будто обнаженный. Крыши были раскрашены в разные цвета, витражи чуть светились даже сейчас -- и Вия подумала, что в солнечную погоду замок сияет, как драгоценность.
   "Это могла бы быть моя родина", -- подумала Вия со странным чувством. И чуть сильнее сжала шею Гая коленями, чтобы поспеть за остальными -- чуткий конь-демон в шпорах не нуждался.
   А скалы вокруг чернели выходами пещер -- круглыми, овальными, треугольными, бесформенными... всякими.
   -- В пещерах живут мужчины, -- сказала Анне. -- Кроме тех, кого мы выбираем временно служить нам или тех, кого мы награждаем. А мы живем вот в этих башнях -- у каждой из нас своя. Вон та, под бирюзовой крышей, самая молодая -- ей триста два года. Дворец же у нас место общих встреч и хранилище памяти.
   Когда они достигли озера -- а оно оказалось ближе, чем подумалось Вии -- она поняла, что замок, который так ей понравился, был, по сути своей игрушкой. Декорацией, как жонглерские подмостки: кибитка раскладывается, и задник предстает то пещерой жрецов-отступников, то палубой корабля со снастями на заднем фоне. Замок оказался больше зажиточного купеческого дома: Вия решила, что он целиком надстроен вокруг одного большого зала. Башни слишком маленькими: и ребенку было бы тесно, а в иные из окон нельзя было, наверное, и руку просунуть.
   Навстречу из ворот замка им вышли другие женщины-гули.
   Все они носили разноцветные шелка, их головы поверх широких и длинных кос -- у всех смоляно-черных, у некоторых -- с сединой -- охватывали золотые и серебряные венцы искусной работы. Лишь на одной венца не было, и ее серебристо-седые волосы распущенными лежали на плечах.
   Все они казались красивыми настолько, что Стар сделал жест, будто собирался прикрыть лицо ладонью -- Вия видела, еле удержался -- и даже Райн замер в ошеломлении. Казалось, встреча с Анне могла бы их к этому подготовить, но нет: собранные вместе, женщины гулей ослепляли. И что такого в их лицах цвета красной глины? Что такого в их глазах -- у всех самую малость раскосых, миндалевидных? Что такое в их соболиных бровях?.. Все остальное -- разное: носы и губы, подбородки и щеки, рост, стать, походка... Но -- одна на всех грация, одна плавность движения, одна величавость. Красивейшая из человеческих королев, с детства приученная к престолу, искусная в танцах и полная здоровья и силы могла бы выступать так... наверное. Вия сама не заметила, как и она сама задохнулась, и та часть ее, что принадлежала мужчинам, зашлась в мучительном созерцании, когда невозможно отвести глаз.
   "Прекрати! -- одернула шаманка саму себя. -- Почему я не такова?"
   Анне обернулась к ней, будто прочитала ее мысли.
   -- Ты росла среди людей, сестрица, -- сочувственно произнесла она. -- И многого не знаешь. Видишь, какие мы? Как мы ходим? Какая искусная вышивка на наших нарядах? -- на наряды Вия даже не глядела. -- А слышала бы ты, как мы поем, какие легенды слагаем!.. Погоди, сестра: ты еще слишком молода, и не успела расцвести. Когда твое тело перестанет расти, ты, наверное, будешь красивейшей из нас... -- и Анне рассмеялась, -- ну, то есть когда твои волосы как следует отрастут и мы тебя отмоем!
   Вия встряхнула головой. Ну да, конечно: с дороги... А волосы у нее до сих пор только ниже плеч, с тех пор, как она их обрезала после смерти лекаря. Слова Анне отозвались чем-то забытым, похороненным в душе. Ведь никогда не думала всерьез, не примеряла чужую судьбу -- хватало трудностей. А хорошо, а славно бы быть красивой! Тогда бы...
   "Тогда бы тебя не в клетке везли на продажу, а в закрытых носилках, под большой охраной, -- трезво сказал ей один из двоюродных братьев. -- И этот рыцарь, Ди Арси, не успел бы тебя отбить. Ну и где бы сейчас были все мы?"
   Вия поджала губы. Родич прав, спасибо ему. Она гуль -- но она и человек тоже. Красота может стать как благом, так и проклятьем, в зависимости от обстоятельств. Какова была бы судьба этих красавиц, если бы не охраняли их стаи безмозглых полумужчин-полуживотных и если бы не жили они за оградой?
   "Может быть, -- подумала Вия, -- если Анне права, и я еще вырасту, и стану такой же, как они, мне придется прятать лицо не из-за красной кожи -- об этом-то уже многие знают и привыкли, и при дворе Хендриксона я давно не надеваю вуали -- а чтобы, не дай то духи, моя внешность не помешала Райну... или Стару. Мало радости, если им придется все время драться из-за меня!"
   -- Меня зовут Бергдис, -- сказала седовласая женщина. -- Я -- старейшина первого народа по праву избрания. Мы рады приветствовать у себя нашу потерянную сестру и ее мужей.
   Райн спрыгнул с лошади -- заранее они договорились, что здесь астролог должен быть во всем первым ("Хотя бы, -- заметил Райн, -- чтобы ты в случае чего успел вытащить меч"). Стар последовал его примеру.
   -- Меня зовут Райн Гаев, магистр Великого искусства, -- безмятежно отвечал Райн.
   -- Меня зовут Астериск Ди Арси, рыцарь Серебряного колокола, командир Ноттских всадников и доверенное лицо Сьена Хаксли, герцога Хендриксона, -- проговорил Стар.
   Райн, тем временем, помог спешиться Вии. Стар предложил руку Анне -- и та приняла ее легко и грациозно, как будто ей все время помогали с лошадями. Впрочем, может быть, и помогали.
   -- Меня зовут Виола Гаева, -- проговорила Вия. Неожиданно она удивилась: раньше девушка не замечала, но, оказывается, теперь она была всего на полголовы (или даже меньше) ниже Райна. Прежде разница была куда больше -- а ведь Райн тоже вырос за последний год.
   -- Мы рады знакомству, -- поклонилась Бергдис. -- Молодая сестра, не позволите ли преподнести вам и одному из ваших мужей, тому, который лучше владеет мечом, подарок -- в знак нашей радости... и извинения?
   -- Извинения -- за что? -- спросила Вия. Ей было отчего-то не по себе: что за подарок они хотят преподнести ей... и Стару, выходит? После вчерашнего было неловко называть его "мужем": еще недавно в разговоре с Анне это не вызывало и половины чувств.
   "Ой, да ладно, девонька, -- хихикнула Сумасшедшая Хельга. -- Год замужем, а строишь из себя!.. Ведь ничего-то и не было."
   Вия оглянулась на спутников. Райн кивнул; Стар слегка пожал плечами.
   Она обернулась к Бергдис.
   -- С радостью приму ваш дар -- и отвечу тем же, если найдется что-нибудь достойное. Но за что вы хотите извиняться?
   -- Мы допустили, что ты росла не с нами, -- с печалью в голосе ответила Бергдис. -- Чаши показали нам, что из этого проистекли для тебя многие печали.
   "Ага, -- подумала Вия. -- Так значит, они все-таки гадают по чашам! А Анне сказала -- просто украшение".
   Бергдис оглянулась на женщин. Те расступились, вышли вперед две. Каждая из них несла на руках подушку; на подушках, сверкая каменьями, лежали два кинжала: один большой, похожий на короткий меч, другой гораздо меньше, как раз ей по руке. Она так и не поняла, откуда все это взялось: кажется, еще минуту назад у женщин в руках ничего не было.
   Женщины явно ждали, что она приблизится. Вия сделала несколько шагов вперед, обернулась, поманила Стара за собой. Тот двинулся следом и, когда рука Вии уже готова была лечь на рукоять кинжала, она услышала -- или не услышала, а спиной почуяла -- какое-то движение воздуха.
   Шаманка резко обернулась, одновременно приседая и нашаривая на бедрах метательные ножи -- она носила походное блио с потайной шнуровкой по бокам, как раз для этих целей. Но сперва было непонятно, в кого метать: позади нее творилось что-то странное: спина Стара, алые спины полуголых, намазанных перьями косматых гулей с перьями в волосах... В нос ударил резкий, острый запах, Вия чихнула и прежде разума рванулась прочь -- куда угодно, лишь бы подальше от вони! Это, видно, и сохранило ей свободу передвижения: оказавшиеся у нее за спиной, когда она обернулась, женщины-гули хотели ее схватить, но не ожидали, что гостья будет двигаться им навстречу. Вия заехала головой кому-то в подбородок, вырвалась у кого-то из рук, кому-то засветила локтем, а кому-то коленом. Шнуровка не выдержала, лопнула -- хорошо, что под блио были обыкновенные штаны и мужские походные сапоги, пошитые на ее ногу. Против шелковых туфелек женщин-гулей -- как они в них по скалам ходят?! -- говорить не о чем.
   Уже потом, обсудив дело с мужчинами, Вия разобралась, что же произошло.
   Женщины-гули ожидали, что Вия и Стар подойдут к подушкам с кинжалами, а в это время гули должны были окружить Райна. Но, видно, кто-то подал сигнал раньше времени -- или Стар что-то учуял шестым чувством. Он развернулся, увидел гуля, который бесшумно прыгал со скалы -- и, выхватив меч, первым делом кинулся на него. Позднее Стар не мог сказать, отчего поступил сразу и решительнее: ведь в долине гулей гули могли появиться и просто так, без особенно угрожающих намерений.
   Эта заминка дала Райну возможность сообразить, что к чему, и тоже вытащить меч -- пусть и медленнее, чем Стар. Еще секунда -- и астролог с рыцарем стояли спина к спине в круге оскаленных гулей, тогда как Вия выцарапывалась из кольца их женщин. Наверное, она бы не догадалась, что делать -- но тут взвизгнула Анне (ее держали за локти):
   -- Иди к ним! Самцы тебя не тро... хррр!
   Ей зажали рот, но Вия уже ужом скользнула к кругу гулей-воинов и как-то то ли между ними протиснулась, то ли прокатилась у кого-то между ног -- впоследствии Вия не могла вспомнить. Она кинулась к своим мужчинам и, раскинув руки, встала напротив -- довольно глупая поза, если вспомнить, что гули стояли кольцом.
   -- Не сметь! -- крикнула Вия на лагарте.
   Гули зарычали, кое-кто начал переступать с ноги на ногу. Вия, стараясь не мигать, смотрела в лица-морды -- лица ее народа. Круглые зеленые или желтые глаза -- "как у кошек" -- круглые уши, смоляные пряди волос, грубые шкуры и невразумительные, утратившие цвет тряпки вместо одежды, бугристые от мышц тела, руки метут землю... Она смотрела на них -- и не чувствовала глубокого, внутреннего ужаса, который часто посещает женщин в подобных ситуациях. Она уже знала насилие -- но не боялась его; не боялась зверства и буйства. Странным образом, она чувствовала жалость.
   -- Не сметь, -- приказала Вия уже спокойно. -- Они мои.
   -- Вия, -- пробормотал Стар, еле двигая губами -- от ярости. -- Отойди... пожалуйста.
   Судя по тону, вместо "пожалуйста" он морально готов был сказать нечто другое.
   -- Она права, -- как всегда не согласился с ним Райн. -- Они видят в ней богиню.
   Видно, он слышал, как кричала Анне. А может, так догадался.
   -- Взять ее! -- вдруг приказала из-за спин гулей невидимая Бергдис. -- Арне, взять!
   "У них бывают имена?" -- слегка удивилась Вия.
   Самый большой и медлительный из всех -- у него в волосах уже было много седины, а выпирающие клыки пожелтели -- выдвинулся из молчаливого круга. Нерешительность в звериных желтых глазах таяла с каждым шагом. Вия как воочию видела его мысли: самый верный, самый преданный, много лет. Если божественная, обожаемая, любимая хозяйка велела -- то, значит, можно... значит, можно поднять руку на такую, как она.
   Нутром Вия почувствовала: если у этого Арне получится -- его ждет смерть. В назидание. Наверное, сама Бергдис его и казнит -- и, быть может, в качестве вознаграждения постарается сделать это быстро.
   Гуль сделал еще шаг.
   Тогда Вия яростно зарычала -- и метнулась к нему первая. Из оружия у нее были только короткие метательные кинжалы, но это не имело значения.
   Убивать -- легко, как она когда-то сказала Стару. Легче, чем что-либо другое.
   Когда они дрались с единорогами на Ламмас прошлым летом, Вия была одурманена и не понимала, что перед нею -- живые враги из плоти. Плоть этих была более чем очевидна, один запах чего стоил.
   За жизнь своих мужчин она была готова заплатить нужную цену. Если это значит еще миллион душ в ней -- значит, пусть будет так. Она не сойдет с ума. Не имеет права.
   Труп Арне еще оседал на землю, хрипя кровью из прорванного горла, а Вия поняла: его душа не войдет в нее. То ли нет у него души, то ли на гулей не распространяется ее проклятье -- и, визжа яростно и торжествующе, она врезалась в круг нападающих. Она слышала еще, что Стар издал боевой клич где-то рядом, увидела блеск его Косы -- а потом все окончательно потеряло значение: вот они, ее враги рядом, вот они, те, кого она должна защищать, за спиной. Красное на красном, земля и скалы -- ну, гули-богини, примите кровавые жертвы!
   А потом что-то ударило ее в спину -- будто каменная плита придавила -- и, застонав, она упала на колени, въехав правой рукой прямо в чей-то распоротый живот. Вия силилась обернуться -- но не могла даже поднять и повернуть голову из-за огромной тяжести. Как будто на нее упала каменная плита.
   -- Довольно! -- проговорил властный голос, в котором Вия едва узнала голос Райна. Муж ее стоял где-то далеко позади; это его слов отражалось, как в храме. -- Вы думали, что хозяина Драконьего Солнца возьмешь такой малостью? Где Те, кто приказал убить меня? Почему Они сами не вышли вперед и не совершили казнь -- а послали тех, кого прокляли и предали? Послали -- на смерть? Отчего так?!
   -- Пощади, -- услышала Вия. Она поняла, что это Бергдис и, повернув голову, увидела, что старейшина сидит на земле, на коленях, опираясь на землю одной рукой и протягивая другую вперед. Даже в этой позе старуха умудрялась выглядеть изящно.
   -- Поклянитесь, что не будете замышлять против меня! -- резанул ответ.
   -- Это я обещаю тебе с радостью! -- твердо сказала Бергдис. -- Даже Драконы не в силах требовать от нас больше одной попытки.
   "Так вот что, -- подумала Вия, -- вот оно..."
   Мысль, нечеткая, но все же понятная, появилась у нее -- а ведь Бергдис сейчас заодно и показала, что готова разговаривать с Райном: выдала ему "заказчиков". Интересно... Но ведь они всерьез хотели его убить. Всерьез. А что же Анне? А Анне помешала. У нее своя игра -- какая?
   Почему-то это казалось очень важным -- понять, что хочет Анне, пусть Вия сейчас едва могла думать от ужасной тяжести и от противной мути, что поднималась с каждым вздохом откуда-то из глубины живота. Да, а что ты хотела, девочка? Разве такое напряжение проходит даром?
   -- Итак, -- сказал Райн. -- Сейчас я умерю тяжесть моего гнева -- если мы отзовете своих слуг.
   -- Они не будут нападать, -- ответила Бергдис. -- За кого ты их принимаешь? Теперь, когда они увидели, что ты -- как бог...
   Тяжесть ушла. Вия по-прежнему стояла на четвереньках, втягивая изо всех сил в себя ломкий, прохладный воздух. Потом она села на колени, вытащила руку из трупа... Кровь еще дымилась и даже текла -- все заняло, наверное, меньше минуты. Она подняла руку к глазам -- и внезапно заплакала.
   Слезы просто текли и текли, не хотелось двигаться, не хотелось говорить, не хотелось реветь. Все тело болело -- ну, это как раз понятно: она почти не упражнялась, и короткое напряжение тяжело ей далось. А еще Вию внезапно начала бить дрожь. Она обняла себя за плечи, не обращая внимание, что пачкает блио... ладно, все равно уже шнуровка лопнула
   Райн прошел мимо и коснулся рукою ее плеча, ободряя. Прошел дальше. Вия видела, как он неестественно прямо держал спину и как напряглись его лопатки под тканью котты -- и поняла, что ему досталось куда больше, чем он показывает. Может быть, ему сейчас больше всего хотелось свалиться, как после приступа.
   -- Не следует ли нам перейти в более удобное для переговоров место? -- спросил он.
   Теплая ткань плаща легла Вии на плечи, и по запаху она узнала -- старов. Ну да, Стар всегда одевается теплее.
   -- Замерзнешь, -- сказала Вия, выпрямляясь и пытаясь отдать Ди Арси плащ. -- Тебе нужнее.
   -- Да ну, -- отмахнулся рыцарь Серебряного колокола. Потом произнес сквозь зубы: -- Ты бы видела это, Вия! У него голова была -- там где вершины скал. Великан!
   -- В лунном сиянии, да, -- согласилась Вия. -- Я уже видела, помнишь?
   Стар кивнул. Он смотрел вслед астрологу каким-то совершенно незнакомым Вии взглядом.
  
   ***
   К вечеру погода испортилась. На небо наползли облака, густые и косматые, вода в озере покрылась мелкой рябью. Когда они вышли из дома переговоров, сильный ветер немедленно взъерошил Стару волосы, охладил его лоб. Ди Арси подумал, что так сильно он никогда еще не уставал от дипломатических кунштюков, неважно, что на сей раз парадом рулил Гаев.
   С другой стороны, Гаев рулил парадом почти всегда. Просто здесь, на территории гулей, он делал это явно. Всякая мистика, древние народы, драконы, судьба -- его, засранца, стихия.
   Впрочем, Райн добился, чего хотел. Женщины гулей пообещали ему не помогать Драконам в предстоящих событиях (пусть Стар, например, пока еще очень смутно представлял, что это за события, и сомневался, что Райн представляет лучше, несмотря на всю свою астрологию). Что толку от нейтралитета одного небольшого племени -- тоже вопрос. Но на безрыбье...
   Стара преследовало глухое раздражение. Он не видел смысла в том, что они как дураки согласились съездить с Анне, хотя и подозревали ловушку. И выбрались они из этой ловушки только чудом, потому что Райн снова продемонстрировал часть возможностей Драконьего Солнца. Если говорить по совести, Стар бы вообще предпочел про это Солнце забыть.
   Никак не назовешь гениальной тактической комбинацией. Зряшная потеря времени и сил -- это тогда, когда на юге, в Княжествах, дорог каждый день! Сколько бы Райн не уверял, что снега этой зимой не будет до января...
   Стар подобрал с берега камешек, взвесил на ладони. Получится добросить до середины озера?..
   До середины камень не улетел, плюхнулся значительно раньше, взметнув к облакам серую пленку брызг. Стар наклонился за вторым -- а ну, врешь, докину! Сколько тут воды-то всего?.. -- и тут его окликнули.
   -- Милорд Ди Арси! -- он обернулся.
   Чуть выше по берегу стояли Вия и Анне -- стояли нарочито рядом, соприкасались рукавами. Поодаль от них, тоже парочкой, замерли Райн и старуха Бергдис. Что это еще за диспозиция?..
   Стар не сомневался, что Райн постоянно ведет какие-то переговоры за его спиной. Частенько астролог даже посвящал его в содержание таких переговоров -- если не полностью, то в общих чертах. Но первый раз было так, чтобы этот ормуздов Гаев умудрился с кем-то договориться, пока Стар присутствовал при этом и глаз с оного лица не сводил (а Ди Арси весь разговор отслеживал тетку, чтобы она ничего не придумала). Перемигивались они, что ли? Или мыслями обменивались?
   -- Я бы хотела пригласить вас на прогулку, -- сдержанно сказала Бергдис, когда Стар приблизился. -- В искупление тех неудобств, которые вы пережили по недоразумению.
   Стар всегда любил дипломатическую речь. Тебя пытаются убить, потом называют это "недоразумением", а ты обидчика не имеешь права даже на дуэль вызвать. Ну что ж, значит, будем дипломатами.
   Прогулка привела их к узкой скальной тропинке, вдоль которой гулял сильный ветер и свистел наверху, в скалах. Райн и Бергдис шли впереди, Стар с Вией за ними, Вия замыкала.
   Подниматься по тропинке оказалось довольно тяжело: ветер будто специально дул навстречу. Вой ветра над головами тоже не прибавлял радости: вроде бы и понимаешь, что это не гнев рассерженных духов, но приятного все-таки мало.
   -- Все это мне не нравится, -- проговорил Стар тихо. Он не был уверен, что Анне не может их слышать -- при такой диспозиции слова впереди идущего слышно плохо, но кто знает возможности гулей. -- По-моему, Анне знала о ловушке.
   -- Она надеялась, что ловушки все-таки не будет, -- пожала плечами Вия. -- Понимаешь, у нее тут тоже своя игра. Мы поговорили. Она надеется с нашей помощью попасть в фавор. Она тут на птичьих правах: ее считают сумасшедшей.
   -- Да? -- Стар едва удержался, чтобы не обернутся на Анне.
   -- У нее была сестра-близнец, которая умерла во младенчестве. Здесь это плохой признак: мол, никогда не знаешь, кому перешла душа. Анне все приходится доказывать.
   -- И как насчет фавора?
   -- Ты же видишь. Она сопровождает Бергдис, когда та готовится сделать очень важную вещь.
   -- Какую? -- спросил Стар. -- Ты знаешь?
   -- Я догадываюсь. Разрушить основы мироздания, кажется. Тише.
   Стар вздохнул. Как ни странно, его настроение от реплики Вии улучшилось. Как бы то ни было, это не просто ловушка -- Райн добивался от Бергдис еще какой-то информации, и он скоро ее получит.
   В принципе, Стар ведь что-то такое и подозревал...
   Тропинка, больше похожая на коридор в скалах, кончилась небольшой площадкой. Вокруг стояли высокие серые камни -- необработанные глыбы со стесанной стороной. Тонкий слой почвы порос вереском -- сейчас пожухшим.
   Здесь не было слышно ветра, от камней веяло теплом. Стар подумал, что место это -- удивительно спокойное.
   -- Эти камни стоят тут очень давно, -- сказала Бергдис без всякого пафоса, деловито и строго. -- С самого начала. Столько же времени их хранят гули.
   Стар пригляделся -- и увидел, что камни испещрены мелкой вязью каких-то письмен. Письмена не выглядели старыми -- наверное, их подновляли. А может быть, Бергдис лжет. Особого доверия к старухе Стар не испытывал.
   -- У каждой долины гулей есть на сохранении какой-то древний секрет, у многих и не один, -- продолжала Бергдис. -- Нам достался этот. Гулям он почти бесполезен, потому что мы не можем выбраться из долины. Раньше нам и в страшном сне не могло прийти в голову доверить его людям.
   -- Но раньше не было силы, способной бросить вызов вашим хозяевам, -- пожал плечами Райн.
   -- Да, -- кивнула Бергдис. -- Это так. Но если бы не то, что Драконье Солнце скрывает тебя от ока богов -- и ваших, и наших -- я никогда бы не подумала даже привести тебя сюда. Теперь же... я в любом случае ничего не теряю.
   -- Позволите ли переписать? -- поинтересовался Райн.
   -- Вы знаете эти письмена? -- ответила вопросом на вопрос Бергдис.
   -- Это древний язык, на котором раньше говорили по всему Быку. Все наши языки пошли от него. Есть несколько ученых, которые расшифровывают старые надписи и которые хорошо разбираются в нем... я могу позаимствовать их знания, и они не догадаются, для чего это было нужно.
   "Держи карман шире, не догадаются, -- мрачно подумал Стар. -- Если ты будешь искать этих людей через Галлиани. Старик наверняка догадается... или ты уже успел свести какие-то свои знакомства?"
   Бергдис задумалась.
   -- Нет, -- сказала она. -- Лучше потратить еще немного времени сейчас. Вы и впрямь будете записывать -- а я буду диктовать. Имена каких земель вам нужно знать?
   И тут Стара словно обухом по голове ударило. Истинные имена стран и областей -- вот что хотел получить Райн от Бергдис, и вот что она ему сейчас предлагала! Власть над всем Закатом, то, что Райн обещал Хендриксону -- вот она. Настоящая. Не временная. Не та, которую милостиво выдали Хендриксону боги - бери все, до чего сможешь дотянуться, покуда жив, как крошки смахнули со стола -- но та, которая продлится поколениями.
   Не зная имени земли, невозможно подчинить ее и управлять ею. Сколько ни сжигай деревни, сколько ни устраивай переселения народов, земля отвергнет незнающего правителя и повернется к тем, что смогут позвать ее по имени. К богам, например.
   На Континенте имена земель знали только боги и старшие жрецы. Но связаться со жречеством через Фильхе не удалось...
   В один момент все стало кристально ясно Стару. Так вот что было истинной целью Зарадаганской поездки -- вовсе не древние доспехи, с помощью которых можно, якобы, переломить ход кампании в Радужных княжествах! А этот секрет -- секрет стратегически опасный, который полностью изменит расстановку сил на Закате. Если удастся сохранить в тайне от всех прочих, что Рыцарь Оливы владеет этим знанием... кто знает, может быть, Хендриксон и победит богов.
   -- Пусть решит мой друг Ди Арси, -- сказал Райн. -- Пусть он назовет земли, которые рассчитывает удержать -- потому что это его детям править этими землями. А вовсе не Хендриксону.
   Сказать, что Стар был ошарашен -- значит, не сказать ничего.
  
   ***
  
   Той ночью Стару Ди Арси снился сон. Он ничем не походил на видения богов; сумбурный, путаный как все сновидения. Сначала они долго ехали какой-то широкой равниной вместе с Райном, причем Стар все время пытался выучить его какой-то песне, а астролог отказывался. Если же и брал какую-то ноту, то это выходило у него так фальшиво, что лучше бы и вовсе не пытался. Третьей с ними должна была бы быть Вия, но во сне она все время превращалась то в Агни, то во Фрейю (скакун под ней тогда становился сгустком чистого огня), а то и вовсе исчезала. Стару почему-то становилось легче, когда она уходила -- во сне он знал, что это не просто Вия, а соглядатай. Он потащил астролога все дальше и дальше: во сне Райн, в отличие от яви, ему не перечил. Равнина куда-то исчезла; они долго шли по пустыне, потом по лесу, спускались куда-то пещерами; за поворотом скального коридора мелькнули казематы под ратушей Адвента, потом Райн сказал, что над ними протекает речка Флер -- вот-вот будет Янтарный брод, и тогда придется спешиться.
   "Что ты мелешь, -- хотел сказать Стар, -- мы ведь и так идем пешком!", но не успел, потому что Райн пропал. Каким-то образом Стар Ди Арси оказался в подвале под замком Арси, что в Зеленом княжестве -- ну точь-в-точь такой же, каким Стар его помнил: горы хлама, бочки с соленьями и дверь в винный погребок. Стар однажды был там с отцом, и помнил, что там узко, тесно, и всего один ряд бочонков. Обычно дверь эта всегда была заперта; ключ от этого погреба имелся только у отца, даже у матери его не было.
   Во сне же дверь оказалась приоткрыта, оттуда выбивались языки огня -- именно огня, а не просто света.
   Во сне Стар даже не подумал о том, чтобы потушить огонь. Он знал, что нужно войти в эту комнату -- ну и вошел, проще простого. Жара он совсем не чувствовал.
   За дверью оказалась, как ни странно, комната, которую он обычно занимал в Чертовом Замке -- только обстановка чуть пороскошней: изукрашенная тяжелая мебель по моде Священной Империи вместо простой, принятой на Островах. Балдахин с кистями над кроватью... Кровать, кстати, была раскрыта, простыни смяты и засыпаны черными перьями вперемешку с тлеющими углями. Ничего не горело и даже не думало.
   А по комнате расхаживал черноволосый курчавый юноша в кожаной одежде необычного кроя и безоружный... а нет, не безоружный: к креслу прислонился трезубец в рост человека, странного вида: с длинными зазубренными лезвиями (полмеча каждыми). Впрочем, во сне Стар знал, что такое оружие бывает; знал, что оно называется шот и даже, кажется, умел им пользоваться -- левое плечо знакомо заныло.
   "А, привет! -- сказал юноша весело. -- Здоров же ты упираться, братец! Насилу тебя сюда затащил".
   Глядя в его веселое, хищное лицо, Стар сперва подумал: "Это отец в молодости". Потом решил, что нет, не отец, а Симон (у отца волосы не вились), а потом догадался, что у юноши его лицо. Ну, почти. Этот был постарше: у него уже росли усы и бородка.
   Поняв их сходство, Стар почти сразу сообразил, что это Кевгезстармель. Он бы и раньше его угадал, да традиционные изображения этого бога были уж очень примитивны, и на них и это одеяние, и это оружие выходили совершенно непохожими.
   На всякий случай Стар положил руку на рукоять Косы: разумеется, меч был с ним и во сне.
   "Не трогай железяку-то, -- оскалился Кевгезстармель. -- Тезка. Ни к чему она. Додумался тоже -- свой сон разносить! Ты мне пока в своем уме нужен".
   "Нужен, значит? -- спросил Стар. -- Чтобы тело мое захватить?"
   "Иди ты к Ормузду в задницу, и тело свое захвати, -- мрачно посоветовал Кевгезстармель и рухнул в кресло. -- Тоже мне, драгоценность! Оно и так мое, по праву: если бы не я, ты бы даже не родился. Можешь астролога своего спросить. Но сейчас на поверхность вылезать в такой ситуации -- дураков нет".
   "То есть как? -- удивился Стар. -- То есть ты специально тут сидишь?"
   "Ну да. А чего я там забыл, снаружи? То есть нет, конечно, сначала я рвался, пока не понимал, чего вокруг тебя творится. Кстати, поздравляю: вкус на баб у тебя хороший, почти как у меня".
   "Чего ты хочешь? -- спросил Стар. -- Зачем снишься мне сейчас? Не снился, не снился, и вот..."
   "Женушку свою почуял, -- хмыкнул Кевгезстармель. -- Дражайшую вертихвостку Фрейю... И разговор я ваш с ней слышал... и она меня, кажется, учуяла. Ну да это ничего. Они сейчас со мной ничего сделать не смогут -- и с тобой тоже. Ты и я, мы им оба нужны. Главное, что я под их дудку больше плясать не буду. Хватит, наигрался!"
   Странный он был, Кевгезстармель. Молодой какой-то, без ожесточенности, без наслаждения яростью. Да и безжалостным не выглядел, каким должен бы.
   "Что смотришь? -- спросил Кевгезстармель. -- Гадаешь, куда мой огонь делся?"
   "Вроде того", -- кивнул Стар.
   "Вот пусть и они погадают, -- хмыкнул бог. -- Так что, парень, я тебе хочу сказать: хочешь верь, хочешь не верь, но я твой союзник сейчас. Доказательство -- что выбраться ни разу не пытался после того случая и не вредил тебе никак. А сейчас слушай важное. Фрейя тебе правду сказала. У нас было соглашение с богами. Мы знали, что одному из нас нужно воплотиться среди людей, чтобы стать новым богом... таким богом, который совместит в себе божественное начало и человеческое. Иначе тут нам не закрепиться, и Нижние Земли не осушить. Мы решили бросить жребий... ну, ужесточили требования к пастве, каждый по чуть-чуть. Ра вот свинину запретил, Тор -- спиртное... все думали, его свергнут. Нет, пришли за мной! Хотя уж я-то всегда всем все разрешал, пока они воевали вдосталь и жертвы мне приносили, -- Кевгезстармель мрачно рассмеялся. -- Наверное, потому и возмутились: распустил я их, вот что. Вот так и легли гости; братец Вискондил подкинул твоему папаше и горе-завоевателю заколдованное оружие -- а дальше рассказывать-то нечего, дальше ты все знаешь".
   "И что теперь хотят боги от меня?" -- напряженно спросил Стар.
   "Да пустяки! Чтобы ты Драконье Солнце обезвредил и все-таки богом стал. Ну, то есть со мной вместе. Может, они нас даже в вотчину обратно пустят -- не зря же они ее не разобрали... Хотя, думаю, сначала попытаются убить. Но уже после того, как мы свою божественность докажем -- до этого и пальцем не коснутся, им мученик нужен".
   "О чем ты говоришь? -- не понял Стар. -- Какой мученик?"
   "А, не бери в голову. В вашей земле такого еще не случалось, а они такое видели... ну и мы с Виском тоже, от того и сбежали. Только они хотят все контролировать; хрена с два выйдет, скажу тебе".
   "Что тебе нужно? -- повторил Стар. -- Ты хочешь, чтобы я помог тебе вернуться?"
   "Не-ет, -- протянул Кевгезстармель, -- я хочу, чтобы ты помог мне тихо пересидеть. Наоборот, я тебе, тезка, говорю: даже если тебя на куски резать будут, я не покажусь. Мне что? Ты помрешь, я в еще кого вселюсь, как эта твоя саламандра -- кстати, хороший выбор, я уже говорил?"
   "Что, надоело быть богом?" -- усмехнулся Стар.
   "Надоело, -- Кевгезстармель согласился неожиданно серьезно, глаза полыхнули пламенем. -- Ох как надоело за пять тысяч лет, Астериск Ди Арси! Но не только это. Я так тебе скажу: из-за этого твоего друга скоро очень неприятно станет на этом Континенте быть богом. Они не понимают, придурки; думают, можно удержать. Я так не думаю, я пострашнее видел, чем этот их... назаретянин. Когда люди хотят сотворить себе бога из человека -- они его сотворят. Спроси Вискондила, если что. Хотя вряд ли ты его найдешь; думаю, этот индюк сейчас в самую глубокую щель забьется, чтоб лишь бы не увидели..."
   Он вдруг встал с кресла (вроде бы туда не садился!), пересек комнату -- Стар обнаружил, что каким-то образом стоит у камина, хотя и не отходил от порога. Потом положил руки на плечи Стара. Они были одного роста, глаза на одном уровне -- странное очень чувство, вроде как и в зеркало смотришь, а вроде как и нет.
   "Везучий ты, парень, -- сказал Вискондил с непонятной грустью. -- Все тебе помогают, сволочь ты эдакий. Даже этот твой... которого ты другом зовешь... и тот тебя не оставит. Вот мне бы так".
   Потом он толкнул Стара в камин, и алые языки пламени столкнулись над ним, закрывая отвернувшегося уже бога.
   А дальше были удивительно мирные сны: про голубые озера, над которыми склонялись ивы. Стар гулял берегами этих озер, видел прекрасных танцующих девушек в зеленых венках. Потом на берегу появился белый единорог; Стар хотел крикнуть им, предупредить -- добежать он не успевал -- но девушки только смеялись и гладили животное по спине, а то стояло смирно и ничуть не вредило им. Потом девушки и единорог затеяли хоровод на лужайке, откуда-то набежали овечки, появился Лорк, читающий лекцию про сельское хозяйство, мама, ткущая шерсть...
   Стар проснулся рано -- еще до того, как лагерь начал сворачиваться. Выспался он отлично и едва мог вспомнить свой разговор с богом. Помучившись немного, он составил то, что смог припомнить, в некую систему. Что-то там было насчет того, что он хорошо выбирает женщин, и что бояться Кевгезстармеля ему не надо, и что боги сказали правду по поводу того, как тот был убит и почему... Ладно. Что это было? Правда ли он с богом говорил, или просто... расстройство ума от треволнений?
   Или он видел то, во что хочет верить: соблазнительно было бы думать, что Кевгезстармель больше не потревожит его.
   Ладно. Слова бога никак не противоречили его собственному мнению; разве только эта мысль про то, что из Кевгезстармеля с самого начала хотели сделать бога какого-то нового вида -- чушь какая-то. Но в таких играх все равно нельзя полностью доверять никаким сведениям, уж это он от Хендриксона усвоил твердо.
   И первоочередных действий слова Кевгезстармеля не отменяют.
   -- Столько богов на мою бедную макушку... -- пробормотал Стар. -- Они скоро друг другу пятки отдавят.
   И пошел по обычным утренним делам, вполне человеческим.
  
   ***
   Еще до обеда они отправились в путь. Доспехи Рысьего воинства -- нагрудные панцири, фрагменты перчаток, шлемы с украшениями, на которых истлела конская щетина -- двигались в обозе, в специальном возке. Воины Старова отряда в шутку рядились, кому какие надевать в случае чего. "Эй, командир, а вы-то возьмете себе вон тот панцирь, с позолотой?" "Чур за мной, если что, тот топор..." "А я эти аримановы причиндалы и в руки-то брать буду только в перчатках! Кто его знает, чего они..."
   -- Тише вы, -- осадил их Стар. -- Понадобится -- так большей чести не будет, чем одеть эти доспехи. С такими ребятами, как вы, и с такими цацками, как эти железки, мы мигом очистим Княжества от всякого отродья древних!
   Стар сам не вполне верил в то, что говорил. Скажем так, верил наполовину -- и ему было неловко, что он называет родичей Агни "отродьем". Ну а как еще, с другой стороны?
   Ему верили.
   Они очень быстро миновали Радаган -- куда быстрее, кажется, чем шли до лагеря -- и распрощались с людьми Герберта.
   -- Нам нужно заглянуть по дороге еще в одно место, -- сказал Гаев. -- А вас, ваша светлость, ждут дома.
   Герберт только пожал плечами. Разумеется, словам астролога он не доверял ни на грош -- тем более, что Гаев так и не рассказал ему, что произошло в деревне гулей. Но кроме того наследник герцога понимал, что есть вещи, которые даже союзникам не сообщают. Он распрощался с положенной улыбкой и даже пригласил и Ди Арси, и Гаева побывать в его вотчине, случится им оказаться поблизости.
   -- Может быть, и окажемся, -- кивнул Райн. -- Кто знает превратности судьбы?
   -- Вы, магистр, -- поклонился Герберт.
   И все вежливо засмеялись тоном умных людей, при которых пошутили. Стару показалось или нет, что смех Райна был немного натянутым, без его обычной естественности? Впрочем, последнее время ему часто казалось, что астрологу не по себе.
   Когда разъезжались, Стар смотрел вслед этому молодому человеку и думал: а его Райн для чего притащил с собой? Для того, чтобы тот провел их через свои владения? Разве нельзя было взять провожатого попроще?
   Впрочем, Стар догадывался: Райн делает то же самое, что в Мигароте, что в Ингерманштадте, что, в известном смысле, в Медина-дель-Соль. Дает себя рассмотреть. Производит впечатление. И очень тщательно выбирает людей, на которых оное впечатление нужно произвести.
   Может быть, он и прав. Хендриксон тоже считал, что главное -- в людях. Но Стар бы на их месте меньше всего был бы расположен становиться странствующим жонглером... своего рода. "Глядите, как я умею играть на лютне, стоя вверх головой! А еще я могу завоевать полконтинента с одной небольшой армией, только сегодня и только для вас, всемирно известный завоеватель и его труппа дрессированных гулей!"
   Когда они расстались с Гербертом, лес снова ушел под копыта с сумасшедшей скоростью. Снова всем было приказано двигаться след-в-след и ни в коем случае не отставать. Отряд перестроили так, чтобы обоз оказался сразу за астрологом и Старом, которые ехали впереди. Воины, составлявшие эскорт Вии и Фильхе в Ингерманштадте, удивлялись: ведь это означало, что придется двигаться как полудохлые ослы. Те же, кто пришел с Райном и Старом из Княжеств, повиновались молча.
   И снова пришло это чувство: вроде и лес вокруг тот же самый, но как-то подозрительно быстро меняется: только что был ельник без конца и края, и вот уже -- сосновый бор, а там и до березового леса с разнотравьем, не до конца еще пожухшим, рукой подать. Небо очень быстро просветлело: тучи, окутывавшие их столько дней, разошлись, и воцарился вокруг уже знакомый Стару по первому переезду ясный, хрустальный свет. Лес вокруг преисполнился тишины и значимости. Снова Райн вел их одному ему ведомыми тропами.
   -- Неужели этот лес подчиняется тебе так же, как в Княжествах? -- спросил он Райна.
   -- Не так же, -- астролог ответил неохотно. -- Но я ведь и не подчиняю его. Я прошу. Земля, конечно, спит, но не воображаешь ли ты, что даже богам удалось подчинить ее полностью?
   Стар поспрашивал Райна о богах еще немного, но добился малого. Тогда он переключился на тему о пророчестве Райна, что он тогда так походя выдал на поляне среди каменных обелисков -- мол, что потомство Стара будет править империей.
   -- Да спроси у герцогини, она лучше видела, -- вздохнул наконец Райн. -- Я только могу тебе сказать вот что: ты никогда не думал, почему у тебя, несмотря на все похождения, детей нет внебрачных?
   Стар только язык прикусил. Действительно, даже с Фильхе... Но она, может быть, свои меры принимала -- он не спрашивал. Ему это как-то в голову не приходило.
   -- Вот, -- весомо подвел черту астролог. -- По сочетанию Марса и Луны в твоем гороскопе я бы сказал, что детей у тебя и вовсе будет мало. Скорее всего, один. Скорее всего, сын. Вероятность один к десяти. И, по некоторой совокупности признаков, скорее всего, непростой ребенок. Наверное, это его и видела миледи Аннабель на троне в Адвенте -- ну да я не хочу лезть в дела пророков там, где этого можно избежать.
   -- Почему она мне ничего не сказала, если видела это? -- если бы Стар не держал поводья, он бы, пожалуй, схватился за голову.
   -- Она и герцогу ничего не сказала, -- чуть улыбнулся Райн. -- Думаю, причины очевидны?..
   Так разговор ни к чему и не привел.
   Он отводил Ястреба от Быстрого, с мрачным чувством: боги правы, Райн ведет свою игру. Собственную. Стара он посвящает хорошо если в треть всего, что делает. И, похоже, это игра в определенном смысле против Хендриксона тоже -- то, что сказал Райн сейчас, не наводит ли на такую мысль?..
   С другой стороны, Райн, как правило, говорит только то, что хочет сказать -- даже если кажется, что он говорит больше.
   "Мне надо начинать свою игру, -- думал рыцарь Серебряного колокола, сгорбившись в седле -- за эту посадку его еще отец бы минимум оставил без лакомств на неделю, а максимум -- вполне мог и выпороть. -- Надо, Ормузд меня раздери ежедневно утром и вечером, думать самостоятельно! Боги -- это ключ... но это и подвох. Что получится, если я поверю хотя бы части из того, что они говорят?.. Рассказывать Райну и Вии -- или нет? Может быть, они того и ждут, что я расскажу -- а может быть, им надо, чтобы я не рассказывал?.. Ладно, как бы то ни было -- от еще одного разговора ничего не случится. Едва ли они могут влиять на меня через Вию -- а то бы давно уже это сделали. Во всяком случае, Вию от Фрейи нужно избавить..."
   Стар привык делать то, что надо. Даже если зубы болят -- так не хочется. Новая встреча с богами -- задачка из того же ряда. Сделай морду кирпичом и перетерпи, и ври, сколько сможешь, потому что не ты один запутан в это дело.
   Тут еще все дело в Вии. Нужно высвободить ее, оговорить ее безопасность. Это прежде, чем затевать что-нибудь еще.
   Но как? Силой тут не выйдет: Стар не знал, что получилось бы, попробуй он выпустить на богов Кевгезстармеля из глубин своей души. Даже если бы он мог... если последний сон был не совсем сном, тот просто не выйдет. Неужели старый бог войны струсил? Что же это страшное такое, что грозит этим богам -- и, кажется, грозит из-за Драконьего солнца?
   Да, вопросик из того же ряда: отчего боги вообще пришли в наш мир? Ведь все знают, что они откуда-то извне, и что там они были сильны и могущественны. Мало кто сомневается -- хотя чаще это шепчут про себя -- что боги не просто пришли сюда, а сбежали. От хорошей жизни воевать со старыми хозяевами земли не берутся. Но вот от чего именно они сбежали?
   Раньше Стар склонен был считать -- и Хендриксон с миледи, кажется, поддерживали эту мысль -- что боги просто загубили свои старые миры, и подобным образом губят сейчас Землю Быка.
   А если это не так? Если их вынудила уйти какая-то внешняя опасность -- и эта самая опасность сейчас снова ломится сюда, уже в их мир? И что если Райн -- действительно орудие этой внешней силы? Не на это ли намекал Кевгезстармель?.. Если это, конечно, был бог, а не его собственные, Стара Ди Арси, подспудные опасения.
   Но каков бы ни был источник, а версия-то остается.
   Значит, нужно действовать уловками. А для этого -- снова, хоть ты тресни -- встречаться с богами еще раз. Но что для этого нужно?.. Когда он просто касается Вии, ничего не происходит. Видно, их связь регулирует Фрейя, просто от прикосновения ничего не происходит. Придется ждать, пока сами боги решат поговорить.
   А пока ехать в этом непонятном пространстве -- не пространстве и надеяться, что Райн Гаев, со своей всегдашней проницаемостью, не догадается о его секрете. Потому что хотя Стар и решил, что не будет действовать против Райна -- почти наверняка и боги, и старина Кев именно этого и добиваются -- тем не менее сообщать астрологу о своих мыслях пока рановато. Хотя бы потому, что это может быть небезопасно и самому Гаеву.
   Особенно накануне этой заварушки с Рысьим воинством, которое еще хрен знает каких сил потребует от астролога.
  
   ***
   -- Понимаешь, -- рассказывал астролог вечером накануне прибытия к отряду в шатре, -- эти доспехи до сих пор пропитаны душами тех, кто остался под болотами. Все они были знатными воинами и отважными в бою. Умели забывать себя, когда надо... Не суть. В то время многие были такими. Но сейчас прошли века -- и воины стали легендой. Люди верили в Рысье воинство так же, как верили в тех же самых саламандр и единорогов. Ну и в богов заодно.
   -- Силы древних существ и богов идут из разных источников, -- внезапно не согласилась Вия, которая присутствовала при разговоре: она шила. И, не поднимая глаз от шитья, произнесла: -- Первые были до людей, и рассчитывали остаться после. Вера им не так уж и нужна.
   -- Ну, -- сказал Райн. -- Когда мир меняется, его законы меняются. Если тут есть кто-то, кто может черпать силу от веры -- так будут поступать и все остальные. Изгнанники теперь не столь уж независимы, как прежде... а могут стать и еще менее зависимыми. Короче говоря, сила людей, как она есть, может с ними потягаться.
   -- Чем эта сила отличается от самовнушения? -- усмехнулся Стар.
   Райн улыбнулся, вытянул руку и легонько, кончиками пальцев, коснулся складок котты на груди Ди Арси.
   -- Уж ты отлично знаешь, что такое источник силы внутри человека. Или за последний год забыл?
   Стар сжал зубы.
   -- Оставим, собственно, веру в стороне, -- сухо сказал он, отгоняя от себя мысль от Кевгезстармеле и вообще обо всей божественной авантюре. -- Что ты, собственно, от меня хочешь? Чтобы я нарядил в доспехи какой-нибудь элитный отряд своих всадников, и отправил их на передовую, заявив, что теперь древнее колдовство оградит их от рогов и когтей? Ну и что это нам даст?
   -- Это даст нам победу, -- сказал Райн. -- Потому что этот отряд будет непобедим -- как было непобедимо Рысье Воинство.
   -- Которое в конце концов сложило головы в Зарадаганских болотах.
   -- Ну, на каждую силу найдется большая. Собственно, на это мы и уповаем.
   Вия закончила шов, откусила нитку и подала Стару наружный кожух -- такой носят поверх доспеха в жаркий или дождливый день.
   -- Подойдет? -- спросила она.
   -- Какой смысл одевать легендарные доспехи, если никто их не увидит? -- приподнял Стар бровь.
   -- Ты не будешь их одевать, -- покачал головой Райн. -- Не имеешь права. Как раз... по этому по самому. Но ты всех возглавишь. Только не лезь на рожон: магия отряда должна тебя защитить, раз ты его ведешь, но лучше лишний раз не проверять.
   -- А Рысье Воинство признает его за своего? -- спросила Вия.
   От того, что она это спросила, Стару стало легче: все-таки Вия тоже была не в курсе этого авантюрного плана.
   -- Если Ванесса им так скажет, то да. Из-за ожерелья они считают ее хозяйкой.
   -- То есть вы считаете, что эти духи, которые вселятся в наших воинов, будут мне подчиняться? -- спросил Стар. -- Ну и затею вы задумали. Будь я нормальным полководцем, я бы зарубил ее на корню.
   -- Но ты ведь не зарубишь? -- спросил Райн. -- Ну, брось. Тебе всегда нравилась эта мистика.
   -- В другой жизни, -- буркнул Стар, подхватывая кожух.
   Он представил вот что.
   Вспомнились безмолвные леса накануне Ламмаса. Вспомнились разноцветные хороводы фей, четко различимые на фоне темных сосновых стволов. Вспомнилось тяжелое, зловещее молчание единорогов и их опущенные рога, поблескивающие в лунном сиянии -- хоть единорогов он и видел только мертвых, но теперь Стару казалось, что память о том, что по-настоящему произошло на поляне начинает возвращаться к нему. И рыцарь увидел воочию: отряд людей, закованных в древнее железо, движется по этим лесам, сквозь которые уже двадцать лет целеустремленно прорастает к небу древняя сила. И другая сила, не менее древняя, раздвигает тьму и мрак -- огнем и кровью.
   Виола Безымянная спела бы об этом длинно и протяжно, в ритме похоронного плача -- но кто и зачем будет слагать такую песню?
   Что стоит -- выпустить такую силу на свободу? Сможет ли Райн контролировать ее этим своим ожерельем Гиллиана -- кто его видел, того Гиллиана? Удастся ли потом отыграть все назад, загнать эту силу под гнет?
   И главное, ради чего все?
   Стар еще очень недолго был полководцем, но он знал, что войны не выигрывают вмешательством мистических сил. Войны, как правило, выигрывают те, у кого больше денег. Или лучше организация. Или найдется один-два гениальных полководца -- но последнее случается редко и все больше в древних преданиях.
   То, что затеял Райн, нужно было для другого. В частности, для того, чтобы прославить на весь Закат непревзойденного Астериска Ди Арси, любимца удачи.
   Стар порадовался, что больше не возил с собой герцогинино зеркало -- а то бы глядеть на себя не смог, на этакого удачливого.
   Он вышел из шатра. В воздухе здесь, по другую сторону гор, висела холодная сырость. Горел костер, лениво переговаривались воины их охранения. Кто-то ругался, кто-то настраивал лютню. Где-то призывно заржала кобыла: не сезон, но, видно, невтерпеж ей... Стар глубоко вздохнул. Хорошо рассуждать о всяком нездешнем, но как быть, если вот он вокруг -- реальный мир, плотный, осязаемый?..
   Он вспомнил похожий вечер два года назад, когда они гнались за Райном. Только было лето. Точно так же ржали лошади, когда они нагнали торговый караван, и точно так же кто-то сидел с лютней. А потом была вершина того верескового холма и явление бога народу. М-да.
   Ему показалось, что он вот-вот что-то поймет. И про Райна, и про самого себя, и про Хендриксона, и как жить дальше -- но, как часто бывало в подобных случаях, Стар удержал сам себя от этой мысли. Решение принято, ставки были сделаны им почти десять лет назад.
   Если план Райна ускорит отвоевание Княжеств -- он, Стар, в лепешку расшибется, а поможет этому. Потому что дальше, на юге, Зеленое Княжество. И Симон. К которому у Стара после разговора с богами еще множество вопросов.
   Стар не заметил, как ноги сами принесли его к лошадям. Зачем -- непонятно. Не успокаивать же нервную кобылу он собрался? Да и не его эта лошадь. Его Иллирика осталась в Адвенте, а здесь только Ястреб и две другие -- Черныш и Бриска. Он пошел вдоль ряда, думая навестить Ястреба -- как вдруг увидел Вию. Он смог ее рассмотреть, потому что она стояла чуть поодаль, где, отдельно от всех, привязан был ее демонический Гай. Возле девушки на траве стоял зажженный фонарь. Она гладила коня по морде, а тот млел.
   Вия тоже заметила Стара и кивнула ему. Должно быть, она вышла из шатра сразу следом за ним, потому что, кажется, стояла здесь уже довольно давно. Наверное, пока Стар бесцельно бродил вдоль границы лагеря.
   -- Похоже, -- сказала она. -- Помнишь? Та ночь, когда я Гаем обзавелась.
   -- Да, я тоже подумал, -- согласился Стар, но уже рассеяно. Он проворачивал в уме другое: удастся ли отбить у леса хотя бы Лосиную пустошь силами его отряда -- так называли, правда, отнюдь не пустошь, а довольно обширные сосновые леса -- а если удастся, то обойдется ли без пожаров. Лесные пожары -- штука страшная, даже зимой. Если бы Агни могла договориться с саламандрами... стоп, не думать об Агни.
   -- Спасибо, Стар, -- вдруг сказала Вия.
   -- Ты о чем? -- он обернулся к ней.
   -- Тебе многое не нравится из того, что затевает Райн, -- ответила она. -- Но ты терпишь. Ты пока позволяешь ему...
   -- Что ты знаешь о его затеях такого, чего не знаю я? -- спросил Стар.
   -- Все, что знаю, я тебе так или иначе говорила, -- пожала плечами Вия. -- А многого сказать не могу.
   -- Обязательства верной жены? -- приподнял брови Стар.
   -- Другие обязательства, -- скучным тоном ответила Вия. -- Я вот думаю... ты почти ничего не знаешь ни о ведьмах, ни о шаманах. А Райн -- знает. Ну, только про ведьм, но общего на самом деле больше, чем кажется. И у них, и у нас есть ответственность. Перед тем, как все устроено. Ну и то, что узнаешь... другими путями... об этом даже говорить не принято.
   -- Когда мы гнались за Райном, ты мне говорила, -- напомнил ей Стар.
   -- Тогда я жить не собиралась, -- пожала плечами жена астролога.
   И, несмотря на свои смутные мысли и вполне уже оформленные тревоги, Стар внезапно ощутил радость. Как бы то ни было, а Вия собирается жить. Это уже стоило всего.
   Даже, в конечном счете, этой дурацкой затеи с доспехами мертвецов, которая еще неизвестно, удастся ли. Все-таки Райн спятил. Мало ему было для его личной легенды истинных имен земель?.. Вон от список: затвержен Старом наизусть, жжет изнутри...
   Стар улыбнулся, повернулся к Вии, собираясь сказать ей, как он рад и счастлив, что она сумела одолеть свой кошмар. Вия улыбнулась ему в ответ и чуть коснулась его руки.
   Этого, разумеется, хватило.
  
   ***
   На сей раз не было ни озера, ни небесного света. Декорации не менялись; осенний лес вокруг оставался осенним лесом. Даже плащ она не сменила: так и стояла в Вииной одежде. Только ростом стала каким-то образом выше, хотя блио сидело на ней как родное: их со Старом глаза оказались на одном уровне.
   -- Здравствуй, Ди Арси, -- сказала она. -- Мой муж говорил с тобой?
   -- Понятия не имею, о чем вы, -- Стар нашел самообладание приподнять брови. От ледяного -- не злого, а именно совершенно равнодушного -- синего взгляда богини было не по себе.
   -- Я знаю, он не удержался бы, -- пожала она плечами. -- Но это только хорошо. Я хотела, чтобы ты проверил наши слова. Теперь ты убедился, что мы не врали тебе?
   -- Так вы хотите сказать, что это не было сном? -- спросил Ди Арси.
   -- Да, какая разница? -- женщина дернула плечом.-- Смертные придают слишком большое значение отличию сна от яви. Лорд Ди Арси, у меня не очень много времени. Я хочу спросить, какое решение ты принял?
   -- Какое решение я могу принять, если не знаю, чего вы от меня хотите? -- резонно задал вопрос Стар.
   -- Я же сказала! -- ответила она почти раздраженно. -- Мы хотим, чтобы ты сохранил жизнь своему другу. Обо всем остальном можно поговорить позже -- вероятно, ты сам решишь потом, что можешь сделать еще кое-что. Но пока достаточно одного.
   -- Жизнь -- это понятие растяжимое... -- пробормотал Стар.
   Про себя он гадал, почему Фрейя ни словом не обмолвилась про то, о чем говорил Кевгезстармель -- будто боги хотели сделать из падшего божества сверхорудие... или, если угодно, сверхбога, который позволил бы им пользоваться силой людей?.. Или Стар что-то не так понял? Ди Арси даже сам перед собой не притворялся, что понимает что-то в мистике или в теологии.
   -- Не играй словами! -- сказала она. -- Может быть, нам встретиться в другой раз, когда ты все обдумаешь получше?
   Тут Стар и вовсе растерялся -- или даже разозлился.
   -- Я вас не вызывал! -- резко сказал он. -- Будь моя воля, вы бы совсем со мной не разговаривали -- или разговаривали бы не так!
   -- Я -- твоя богиня! -- воскликнула Фрейя.
   -- А я был бы богом, если бы захотел, -- Стар сощурился. -- Это ведь вам что-то от меня нужно, а не мне от вас? Я всегда приношу положенные жертвы. Раз так, то и слушаете меня.
   -- И что ты хочешь? -- Фрейя явственно смирилась .Стар отметил про себя: как бы то ни было, а он и в самом деле нужен богам... Странно, почему на переговоры пришла она, а не Воху-Мана? С Мудрецом было бы сложнее -- тем более, что он один раз чуть было не одолел Стара на мечах, и Стару было бы тяжело сражаться с ним на словах. А эта -- слишком легко выходила из себя и будто бы уступала инициативу...
   Или не уступала? Ведь начал Стар с того, что не хотел ее слушать -- а теперь он заставляет выслушать себя и даже удерживает богиню на месте!
   Если он выставит ей условие, он пропал, он у этих богов на крючке.
   -- Я выставляю вам условие, -- сказал Стар, явственно ощущая, как за спиной невидимый тюремщик поворачивает ключ. -- Я обещаю вам -- я даю слово -- что сделаю все, что в моих силах, чтобы Райн Гаев остался жив... -- он сделал паузу, -- если от этого не будут зависеть жизнь или благополучие Вии Гаевой, Ванессы Гаевой или миледи Аннабель Хаксли, герцогини Хендриксон. Но взамен я хочу, чтобы вы доказали, что вам можно верить. А там мы продолжим разговор.
   -- Какого доказательства ты хочешь? -- спросила богиня надменно.
   -- Покиньте тело Вии Гаевой и пустите ее гехерте-гееста к ней обратно.
   -- Это невозможно, -- сухо сказала богиня Фрейя. -- Уйти могу, но пустить гехерте-гееста?.. Она будет знать о наших разговорах и донесет мужу. Это исключено.
   -- Она не донесет мужу, это я беру на себя, -- твердо сказал Стар.
   -- Ты не можешь быть уверен.
   -- По-моему, причина совсем в другом, -- медленно и зло проговорил Ди Арси. -- Вы, миледи Фрейя, знаете, что если гехерте-геест вернется, то вы не сможете так просто захватить душу моей... госпожи Гаевой. Вы хотите оставить страховку. Но это не пройдет. Если вы так могущественны и столько знаете -- вы найдете еще способы поговорить со мной. А иначе мне плевать на вас. Я сейчас же пойду к астрологу -- уж он придумает, как избавить жену от вас с помощью Драконьего Солнца!
   -- Драконье солнце работает не так. Оно не может...
   -- Вы уверены? -- жестко спросил Стар. -- Вы же сами говорили: это драконья игрушка, вы о ней ничего не знаете. Итак, госпожа Фрейя: я выставил свое условие для продолжения переговоров. Или так -- или ничего.
   Внезапно Фрейя улыбнулась. В синих, словно светящихся глазах, мелькнуло что-то похожее на теплоту.
   -- Я ведь была богиней любви, рыцарь, -- сказала она.
   И исчезла.
   С неба шел снег. Белые, кружащиеся хлопья.
   Вия стояла перед ним и смотрела на него как-то ошарашенно, снизу вверх, как положено.
   -- Стар... -- начала она.
   Ди Арси сделал шаг к ней навстречу -- и внезапно поскользнулся: то ли на пожухлой листве, то ли на корне дерева. Мир перевернулся, молодой рыцарь пребольно ударился пятой точкой -- аж слезы на глазах выступили.
   Вия наклонилась над ним, протягивая руку.
   -- Стар... -- проговорила она неверящим голосом. -- Мой гехерте-геест вернулся... Ох, что со мной было... Что это? Ты знаешь, что?
   А Райн говорил, что снег не выпадет до января...
  
   ***
   -- Вот что я хочу от вас, -- сказал Стар тем, кто надел на себя доспехи Рысьего воинства. -- Не удивляйтесь тому, что будет происходить -- прежде всего, с вами. Не верьте своим глазам. Выживите. Победите. На вас и на вашем оружии -- древнее благословение самой нашей земли. Она хочет быть свободной! За Хендриксона -- и за ваши будущие поместья в этих благословенных местах, раздери Ариман всех единорогов!
   То, о чем говорить, сказал ему Райн.
   То, как говорить, Стар придумал сам.
  
   Ральф Мединский, "Рождение Империи"
   <...> Стремительный натиск Астериска Ди Арси во второй половине ноября и в декабре 3042 г. современники во многом были склонны объяснять причинами мистическими. Ваш покорный слуга помнит еще дикие слухи, которыми обрастали таверны на Закате, будто ворота мхом: что якобы Ди Арси вместе со знаменитым Магистром Драконьего Солнца предприняли сказочный марш на самую полночь, в глухие льды, где раздобыли легендарные мечи Рысьего Воинства, дарующие победу в любой схватке. Должен сказать, что, безотносительно того, насколько осуществимо добраться из южных Радужных Княжеств в Зарадаганье и обратно чуть более чем за месяц (да к тому же надо учитывать документально подтвержденное пребывание Райна Гаева в Ингерманштадте, и тот факт, что в то время дороги без попечения Солнцеликого Императора были еще хуже, чем теперь), нужно помнить, что самому Рысьему Воинству эти мечи никакой победы не дали. История учит нас, жалких своих слуг, что никакая победа еще не была достигнута за счет колдовства и мистики, пусть заступничество богов часто перетягивало чашу одиночного сражения. Победу, как правило, одерживают те, у кого больше денег и лучше организация -- да простят меня за столь приземленный и неромантичный подход.
   Таким образом, даже если бы вооружение отряда Ноттских всадником древним оружием и имело место, это никак не могло бы стать решающим фактором. Обратимся же к причинам, вызвавшим столь быстрое разрешение затянувшейся осенней кампании. Ваш покорный слуга рискнет высказать несколько соображений...
   <следует подробный анализ тактико-экономической ситуации в Радужных Княжествах в 3042 г.>
  
   Ральф Мединский, "Книга позолоченного века"
   <...>Как я уже писал в другой своей скромной работе, затеянной исключительно чтобы оттенить достоинства Солнцеликого Императора посредством моей немощной писанины, быстрое завоевание двух третей Радужных Княжеств можно объяснить единственно военным гением Астериска Ди Арси. Но как же быть с пребыванием его в Ингерманштадте, о котором не просто ходили слухи, но и имеются документы -- например, дневниковые свидетельства эрцгерцогини Терезы Динстаг о личном знакомстве с г-жой Гаевой?
   Ваш недостойный слуга в то время по делам службы великого астролога как раз прибыл в Ингерманштадт в начале осени. Я сопровождал супругу господина Гаева, которая с присущим ей тактом и спокойствием разослала некоторые письма, подготовленные ее мужем. Таким образом, когда Великий Астролог прибыл в город, ему осталось только встретиться с некоторыми лицами, однако они с женой отбыли на следующий же день. По необходимости я оставался в городе еще некоторое время, потом отправился за ними на полдень. Астериск Ди Арси все это время пребывал со своим отрядом в Княжествах, но ничего не предпринимал, ожидая известий от магистра и герцога, без которых ему нельзя было действовать (об этом я также в меру своих возможностей постарался поведать в "Рождении Империи, или истории военных кампаний 3024-3029 гг. со схемами, иллюстрациями и жизнеописаниями величайших мужей и полководцев эпохи"). Возможно именно это несвойственное ему бездействие, а также то, что госпожа Вия Гаева действительно предприняла путешествие в родные места (но раньше этим летом, ибо зимой за Радаганом стоят ужасные морозы) и послужило основанием для легенды, будто бы Астериск Ди Арси и магистр Гаев тоже были за Радаганом, да еще вместе, да еще тогда, когда никакие разумные причины кроме божественного вмешательства не могли бы оправдать их присутствия там...
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"