Смотрит начальник МУРа товарищ Рубин на Степу раздраженно-хмуро. И понятно - почему. Ему времени жаль на разговоры да вопросы тратить. Ему работать нужно. Ведь Москва должна быть образцом города социалистического, городом без преступности. Но - хорошо и просто про то с трибуны высокой на съезде сказать да на совещании. А вот сделать...
Борются товарищ Рубин и его люди с угловниками. Борются.
Но до полной победы неблизко пока. Все равно есть еще несознательные граждане - карманники-щипачи да домушники, воровки на доверии, клофелинщицы да фармазонщики, мародеры да беспредельщики. А еще ведь и гастролеры, бывает, наедут. А еще и свои ряды - тоже чистотой кристальной иной раз не блещут.
Поднялся товарищ Рубин. К окну подошел. Замазаны окна краской белой плотно - не видать сквозь них ни лучика, ни блика.
Обернулся товарищ Рубин от окна слепого.
- Какие вопросы?
- Первый - что с теми девушками убитыми?
- Ничего, - пожал плечами товарищ Рубин, - мы свои мероприятия в порядке дознания провели, дела переданы по подследственности в Прокуратуру. Но, более о делах тех не знаю ничего, а следователи прокурорские давно на связь по делам тем не выходят и оперов наших не тягают. Думаю, дела там приостановлены или закрыты.
- На каком основании?
- На любом. Это в Прокуратуре да в суде Московском узнавать надобно. Тебе там сподручнее будет... Например, отсутствие лица для привлечения к отвественности. Эти дела - не единственные в этом смысле. Думаешь, я статистики преступлений в Москве не знаю? Знаю. И получше тебя. Только не все там разобрать да расследовать можно. Да и не все нужно.
- Как так?
- А так, что там явная серия была. Я лично после второго убийства с криминалистами да судмедэкспертами говорил. Почерк один. Стиль - один. Не веришь мне - можешь экспертизы поднять, если у тебя допуск, конечно, есть, соответствующий!
- У меня есть, товарищ майор, подниму. Но мне ваше мнение важно. Вы говорите - серия... Что это значит?
* * *
- А значит это то, что в нашем с тобой родном городе Москве Джек Потрошитель объявился. Как их в Европе называют, "маниак". Это с греческого. От слова "мания". Знаешь такое?
Увлекся Степа беседой - да так, что сарказма да иронии едкой в словах товарища Рубина не заметил.
- Знаю. Мания - древнегреческая богиня безумия. У этрусков - связана с культом смерти, кажется... И про Джека Потрошителя читал... То есть, это псих, который девушек режет по каким-то причинам... м-м-м... половой неудовлетворенности?
- О-о-о! - оживился товарищ Рубин. - Хоть кого-то в наших школах милицейских учить начали. Догадался с первого захода. Молодец, матчасть знаешь... Все признаки - маниак. Точнее, серийник. Я в свое время с Бехтеревым на эту тему общался, да и сам в Гражданскую повидал кое-кого... И в двадцатых еще понасмотрелся... Такие бывают - от травм бытовых да военных. От алкоголя. Или от опиума. Главное для маниака, это сверх-идея, идея-фикс. Idefix. А уж какие причины у него - хрен знает. Человек своими мозгами на любой корке арбузной поехать может. Кто-то на бабах едет. Кто-то на мировом заговоре. А кто-то - на чем-то третьем.
- А фазы Луны могут быть? Вот, я здесь нашел некоторую зависимость...
- Да хоть Солнца! Или Юпитера. Конечно, могут!.. Знаешь, я по психам, вообще-то, если честно, не очень. Я больше по бандитам да убийцам всяким. По вменяемым. Но Бехтерев рассказывал, что спровоцировать серийника может все, что угодно. Найдешь, что провоцирует, поймешь его логику.
- Логику?
- Конечно. У него она тоже есть. Но не такая, как у тебя или у меня. Хотя даже это тебе не поможет.
- Как?
- Этим путем ты можешь узнать время его охоты. А место? По всему городу каждую фазу Луны тревогу объявлять? Объявился, дескать, серийник? Только никто в здравом уме ничего и никогда по этому поводу объявлять не будет! У нас вообще об этом говорить не принято.
- Почему?
- Потому! У нас город Москва - столица нашей родины социалистической. И в нем преступности в ее буржуазных проявлениях быть не должно. Вообще...
- Вообще?
- Ну, нет, конечно. Бытовуха-то какая-нибудь всегда останется.
- Только бытовуха?
- Слушай, товарищ Васнецов, ты куда клонишь?
* * *
И вновь сарказм и грубость пропустил Степа мимо ушей. Не из вежливости, а уж очень беседа его увлекла.
- Товарищ майор, а таких случаев... ну, серийников, в Москве... их, вообще, много?
- А ты это - поди, узнай. Где такая статистика? У нас её - нет. А лично - сказать не могу. Я знаешь скольких зубров брал да воров? Я знаешь, в скольких перестрелках бывал? А вот серийников - ни разу не брал. Серийников-то этих - как распознаешь здесь?.. Ну, допустим, сходная картина преступлений. И что?
- Товарищ майор. Я не о том. Я о девушках. И об угонах еще.
- О бабах твоих - ничего не знаю, больше, чем сказал уже. И ребята копали - но не накопали. То, что серия возможна, я и без тебя понял, еще по второй... Запомни, возможна. Это еще не значит, что серия есть.
- А почему вы так сразу о маниаке-серийнике заговорили?
- Да приметы там по всем трем убийствам буквально все совпадают. Молодая. Стройная. Рыжая. Стриженая. Росточку мелкого. И самое главное - частички типографских белил в ране.
- И что?
- А то, что с белилами и бритвами, как правило, ретушеры работают... Тут бы, конечно, все дела похожие поднять лет за пять, а лучше - за десять. И еще хорошо статистику еще и по другим городам проверить. Или общую картотеку союзного угрозыска. Ведь Москва сейчас - Ноев ковчег настоящий. Кого здесь нет только. Приезжих полно. Может, он где еще наследить успел...
- Так если он ретушер типографский, то...
- Да, ты прав, типографий в Москве немного. Но у них у всех стандартный набор белил и красок. Не определишь по краске - кто и откуда. Правда, можно всех сотрудников через проверки прогнать. Но, еще раз, никто этого тебе сделать не даст. Начальство к сериям вообще душой не лежит. Да и потом процессуальные сложности, в институте Сербского все это доказывать, проверять, перепроверять... Экспертизы делать по паре месяцев. А начальство - отчетности требует. А у меня людей нет. Не то что следаков грамотных - простых оперов нехватает. В апреле опять приписных на военные сборы призвали - у меня по начсоставу чуть ли не половина ушла!.. И теперь вот еще - новая директива лежит!.. Новые сборы объявляют.
- Ну а если я добуду санкцию?
- Тоже не вариант. Видно - наш клиент очень скрытен и очень осторожен. Он на все легенду найдет. Он везде себя подстраховывает.
- А по угонам что скажете?
* * *
Сегодня у товарища Сталина на столе - сценарий нового художественного фильма великого режиссера нашего с вами времени Сергея Эйзенштейна. Того, что уже снял нетленное историческое патриотическое произведение с элементами художественного образа про князя одного древнерусского, возглавившего борьбу народа против иноземных захватчиков семьсот лет назад. Теперь новый сценарий. Тоже исторический. Про царя Иоанна. Про Грозного.
Хоть и не знает товарищ Сталин, как оно все там было на самом деле, но чутьем политическим чувствует безошибочно. В смысле, домысливает художественно-образно. Уж он-то право имеет. Полное.
Читает товарищ Сталин. Сам с собою беседует. Восклицает негодующе:
- Вай! Царь Иоанн Грозный был правитель зело великий и мудрый. Мудрость в том была, что страну ограждал он от проникновения влияния иноземного. В показе Ивана Грозного допущены отклонения и неправильности всякие.
И дальше читает. И вновь дымит трубочкой своею.
- Вот Петр Первый - тоже великий. Как Александр. Тот, который наш. Невский. У них-то свой есть - Македонский. Почему бы нам своего не завести - Невского. А если третий будет Суворов ай-ай - красиво как! Четвертому - не бывать! Почему - у них есть свой Александр, а у нас - нет?..
Докурил трубочку - да новую пачку распотрошил, трубочку набил, спичкою поджег да дымком затянулся.
И коньяка буро-прозрачного в бокал пузатый налил - и выпил. Коньяк он для мозга сталинского - что соляра для дизеля танкового.
* * *
- Тут попроще. Тот, что кабриолет - нет, не банда. Его подростки-хулиганы угнали по пьяни да и разбили в тот же вечер в хлам. Тут все ясно. Уже суд даже был. И по "Форду" с "Мерседесом". Нигде они больше не засветились. И нашли-то их случайно. Жильцы бдительные участковым сообщили - стоит, дескать, во дворе машина какая-то незнакомая... А вот с остальными - точно не могу сказать.
- Почему?
- Мы эту версию - с бандой грабителей - тоже отрабатывали. Пытались одно с другим связать. Но никаких зацепок. Ни в одном месте.
- Так-так и ничего?
- Ну, что-то есть. Там гильза от ТК - пальнули, твари, в воздух. Во втором месте - пальчики смазанные остались. В третьем - пуговица от штанов. А как система преступления - все это ноль. Ничего между ними конкретно мы не нашли. Ничего общего. Никакой связи. И это хреново. Одиночек всегда хреново ловить.
- А может быть, местные...
- Степан, друг ты мой! Ты же говоришь, что на машине герой-летчик какой-то ездил. А наши мазурики такие вещи очень хорошо просекают. Никто из местных, даже из центровых, связываться с военной машиной не будет. Я-то знаю. Статья - расстрельная. ВМН. На месте, при задержании.
- Да... Но это ведь личная машина была.
- Личная. Но ведь у нее, я уверен, пропуск должен быть в гараж наркомата. Как только грамотный урка тот пропуск обнаружит - так тут же ту машину бросит. От греха подальше.
- Однако...
- ...Так вот, такие угоны - для тех же подростков тупых. Для серьезных людей нужно серьезное что-то очень. Чтобы риск оправдать. А тут, судя по рассказам твоим, возможно что-то и посерьезнее даже этого. Значит, они - те, кто совершил дело то темное - все то тоже учитывают. Нагло, дерзко...
- Так что делать-то?
- Не знаю, Степ. Похоже - гастролеры заезжие. Хоть и сам не понимаю. Можно быть уверенным, что машину эту они где-то в центре прячут. В пределах, думаю, Садового кольца. На окраине машину сразу заметят. Там участковые всех своих знают, сразу через стукачей вычислят. Но это нам мало что дает. Не будем же мы все Садовое прочесывать. Это как иголку в стоге сена искать.
- А ориентировки в ГАИ и ОРУД?
- Это дело случая. Каждую машину для проверки не остановишь. Тем более - с военным пропуском. Да и робеют орудовцы с машинами этими связываться - ведь года два назад история была с одним отморозком. Тот тоже машину угнал, потом на машине той к постам подъезжал - и в упор наших ребят из нагана мочил...
- Тоже серийник?
- Какой там серийник - беспредельщик. Мстил милиции за свою отсидку. Дескать, невиновного посадили, чтобы сына какого-то большого начальника выгородить. Даже татуировочку себе сделал на запястье "ЗЛО" - "За все легавые ответят". Пятерых наповал уложил на месте, пока не вычислили да не взяли...
* * *
Холодом повеяло на Степу морозным. Ведь возможно, что машину ту байсарову угнали не для покатушек пьяных да не гоп-стопа дешевого, а для совершения акта террористического. А мишеней здесь - хоть пруд пруди. Это Москва - здесь члены Правительства, здесь руководители партии, здесь все видные и лучшие люди страны собраны. Здесь сам товарищ Сталин работает. И все - на машинах ездят по улицам да проспектам московским - домой, на дачу, на службу, в спецраспреды да универмаги. И ведь все чисто-гладко, шито-крыто устроить можно, если умеючи: простое ДТП. А все - в мясо.
Все прояснилось для Степы в одно мгновение. И действительно - странное изначально было то дело. Почему им аж сам ЦК так заинтересовался? Почему все в тайне держать велено?
А товарищ Рубин, состояния Степиного не замечая, мысль доканчивает:
- ...Думаю, пока они сами не высунутся, тебе делать нечего. Только ждать. А уж потом действовать, если потребуется...
- Ну, спасибо, товарищ майор, и на том!
- Да не за что... Обращайся!
* * *
Хронология событий такова. Хотели вы фактов - есть они у меня!
В конце марта 1941 года флот Итальянской империи, союзной Германскому рейху, начал проведение крупной операции в Средиземном море. Цель операции - атака конвоев британского флота между Египтом и Грецией. В итоге операции флот Италии потерял три тяжелых крейсера и два эсминца. Великолепно сработали не только экипажи английских боевых кораблей, но и пилоты торпедоносцев и бомбардировщиков с авианосца "Формидебл".
Все это означало одно - у Германии и Италии в Средиземном море наступил швах. То есть, перелом. Битва за Атлантику меж подводниками немецкими да флотом британским продолжалась по-прежнему, но и она медленно, но верно вползала в ту же самую решающую фазу. Та была не за горами.
1 апреля 1941 года в Ираке, по-сути, протекторате Великобритании, произошел маленький государственный переворот. Пробританское правительство было свергнуто, к власти пришли горячие восточные люди, ориентированные на Германский рейх, у которого они сразу попросили помощи. Не потому, что сами фашисты, а потому, что против англичан. Против - в любых видах и формах. Англичане срочно перебросили в регион некоторое количество сил, а в Ираке явственно запахло порохом.
5 апреля СССР и правительство Югославии подписали договор о дружбе. Этот договор в Берлине расценили как прямой вызов и угрозу безопасности германской нации. Товарищ Сталин демонстративно подергал своего друга товарища Гитлера за усы. Оно и понятно. Югославия была для товарища Сталина очень привлекательна выходом в Адриатику - то есть прямо в сердце Европы, к южным границам Рейха и восточным границам Италии, за спиной у Румынии и Венгрии. Но тем самым она вызывала законный интерес и у руководства Германии, крайне болезненно воспринявшего выпадение Югославии из сферы своего влияния.
Не прошло и суток, как в ночь на 6 апреля после массированной бомбардировки крупных городов, железнодорожных узлов и аэродромов, Германия и Венгрия вторглись в Югославию. Через десять дней югославская армия капитулировала.
В тот же день, 6 апреля, немецкие части в рамках операции "Марита" при поддержке Италии вошли в Грецию, где в тот момент находился британский экспедиционный корпус. Через две недели капитулировала Эпирская армия, через три вермахт победоносно вступил в Афины. Операция была завершена полным разгромом и полной эвакуацией английских частей из славной Эллады.
13 апреля СССР заключил пакт о взаимном нейтралитете с Японией. Горячий Дальний Восток получил возможность хотя бы немного остыть и сбросить напряжение времен Хасана и Халхин-Гола. Товарищ Сталин лично приехал на Северный вокзал Москвы провожать японского Министра иностранных дел Ёсуке Мацуоку и, улыбаясь, долго жал Министру руку, обнимал Министра за плечи, поил Министра вкусным кавказским вином.
Товарищ Сталин радовался и угощал вином не просто так. Товарищ Сталин знал, что в руководстве Японии и ее вооруженных сил идет скрытая и явная борьба по поводу выбора дальнейшего направления экспансии. Японии для продолжения войны нужно было сырье. Его можно было взять или на севере - в Сибири, Дальнем Востоке и Забайкалье, или на юге - в Индокитае. Много всего ценного в недрах Сибири да Востока Дальнего. Но там это сложно достать, сложно разведать, сложно разработать, сложно удержать. На юге тоже много всего, но там взять проще - особенно территории французской колониальной империи. Там все разведано и разработано было уже давно, а в условиях разгрома Франции летом 1940 года становилось фактически бесхозным.
За северный вариант высказывались командиры сухопутных сил. За южный - командование флотом. Пакт закрепил тактическую победу последних, и поражение первых, не сумевших за годы разных провокаций и боестолкновений на границе с СССР доказать способность японских сухопутных частей дойти до Байкала.
Поворот японской экспансии на юг означал, в свою очередь, неизбежную стычку с США - тоже имеющих виды и на южный Китай, и на Индокитай, и на Индонезию. Более того, японское движение в южном направлении явно угрожало Филиппинам - американской автономной территории.
Товарищ Сталин мог вздохнуть с облегчением - японская угроза, и без того распыленная многолетней войной в Китае, если не исчезла, то уменьшилась в разы. Гитлер же выразил явное недовольство, поскольку ни СССР, ни, что важнее, Япония, союзник Германии, не поставили его в известность о готовящемся соглашении.
15 апреля в пасхальную ночь немцы совершили налёт на Белфаст - крупную верфь военно-морского флота. Около двухсот бомбардировщиков Люфтваффе сбросили на город и верфи тонны обычных и зажигательных бомб. Погибло 955 человек, 1500 ранено, половина города, включая большинство индустриальных объектов, была разрушена.
Вечером 30 апреля итало-германские части в Северной Африке предприняли штурм укрепленной цитадели под названием Тобрук. Давным-давно тот Тобрук укрепляли итальянцы. Итальянцев еще в прошлом году выгнали англичане. Итальянцы позвали на помощь немцев. Немцы силами корпуса (двух дивизий) генерал-лейтенанта Роммеля атаковали англичан - и зажали их в том же Тобруке. Уже весной этого года. Англичане тоже стали интенсивно укреплять Тобрук. В дополнение к уже существующим укреплениям. Взять его немцам и итальянцам не удалось. Атаки утихли к 4 мая. После этого наступило затишье.
1 мая иракцы начали осаду британской базы в Эль-Хаббании. 8 мая британцы взяли городок Ашар рядом с Басрой. Германия в рамках обещанной помощи перебросила на север Ирака через Сирию и Ливан отдельную авиагруппу, тут же начавшую налеты на нефтяные районы Мосула. 14 мая Черчилль разрешил наносить удары по самолётам стран Оси на территории Сирии.
6 мая товарищ Сталин занял пост Председателя Совета народных комиссаров СССР. До сих пор товарищ Сталин был только партийным, но не государственным руководителем, что не мешало ему контролировать все процессы в стране, проводить коллективизацию и индустриализацию, принимать Конституцию, бороться с врагами народа, заключать и расторгать договоры и соглашения, реорганизовывать армию, а также помогать рабоче-крестьянским братьям, стонущим под игом мирового империализма. Теперь же он приобрел формальный, строго официальный статус главы правительства СССР, сохранив за собою пост секретаря ЦК ВКП (б).
10 мая Рудольф Гесс - третье лицо в иерархии Третьего рейха, заместитель и второй (после Геринга) преемник фюрера в НСДАП, рейхсминистр без портфеля, обергруппенфюрер СС, член Совета министров по обороне, перелетел на территорию Великобритании на самолете Ме-110. Цель Гесса - сепаратные переговоры при посредничестве герцога Гамильтона. Гесс арестован и помещен в Тауэр, Берлин его миссию официально дезавуировал.
В ту же ночь 10 мая 1941 г. Лондон подвергся мощному авианалёту. От зажигательных бомб вспыхнуло более двух тысяч пожаров. Были сильно повреждены пять доков, свыше трех тысяч человек погибло и и получило ранения различной степени тяжести. Бомбы попали в здание парламента. После этого налета массированные атаки Люфтваффе на Лондон прекратились.
15 мая на Центральном аэродроме города Москвы приземлился самолет авиакомпании "Люфтганза", "Юнкерс", он же Ю-52, он же "индюшка". Официальное объяснение - сбился с курса. Неофициальное - неизвестно. Публичности дело не получило. Самолет был взят под контроль спецподразделениями правительственной охраны Первого отдела НКГБ СССР. Вся персональная ответственность на комиссаре госбезопасности третьего ранга товарище Власике, Николае Сидорыче. Всем ясно - Гесс в Англии, в английской тюрьме, а Ю-52 - в Москве, под кремлевской охраной. А охрана Кремля это такая структура, которая только формально входит в состав НКГБ. На деле - она подчиняется непосредственно товарищу Сталину и Центральному Комитету, что, впрочем, одно и то же. В прессе как нашей, так и западной про самолет в Москве - ни слова. Вся пресса обсуждает Гесса.
В тот же день, 15 мая, во второй половине дня было закончено составление нового плана стратегического развертывания Красной Армии на Западе на случай ближайшей войны. Вероятные противники - Германия, Финляндия, Румыния, возможно - Венгрия. Главное внимание - Германии. План оформлял Заместитель начальника Оперативного управления Генерального штаба генерал-майор товарищ Василевский при непосредственном участии своего начальника генерал-лейтенанта товарища Ватутина. План большой. Серьезный.
Учтено то, что Германия также проводит мероприятия по развертыванию войск и может в июне-июле упредить СССР.
* * *
Плохо только, что Генеральный штаб Красной Армии не располагает сведениями о вероятном противнике: сколько у него дивизий, на каких направлениях, какие у него планы, какова первая стратегическая цель. Но это и не требуется особо. Так уж наш план составлен - сомнем супостата нашим катком из мехкорпусов, выйдем на линию Данциг-Краков-Бухарест, а уж опосля... Главное ввязаться в бой - а там переборем.
Операция распадется на два театра - Польша и Германия, Румыния и Болгария - изолированных территориями Словакии и Венгрии. В результате операции германские вооруженные силы будут как максимум разбиты, как минимум - нейтрализованы на ближайшие месяцы. А это значит - до конца осени.
При нейтрализации Германии - даже без достижения абсолютного стратегического успеха - автоматически высвобождаются на флангах силы для дальнейших ударов на север и юг, по Финляндии и Турции.
Как говорится, впереди страна Болгария, а за ней и проливы Черноморские.
Но это - в будущем, а пока цель - Германия, поражаемая ударом с юга по направлениям на Люблин и Краков. Как и было разыграно генералами еще на январских стратегических играх.
Только произойдет все это уже в этом, 1941 году. Примерно - в конце июля.
Так рассчитывают военные. Так видит ситуацию товарищ Сталин.
Главное, чтобы об этом ничего не узнали в Берлине. Тайна!
* * *
18 мая линкоры Кригсмарине "Бисмарк" и "Принц Ойген" вышли с базы в Готенхафене в рамках подготовки операции "Райнубунг", которая должна переломить ход Битвы за Атлантику. В тот же день между СССР и прогерманским Ираком были установлены дипломатические отношения. Люфтваффе в Ираке понесли тяжёлые потери, в значительной мере небоевые - из-за отсутствия запчастей, сложностей снабжения и качества топлива. Всем стало ясно, что добывать нефть и получать хороший бензин - две большие разницы! И иметь нерукожопых техников тоже не помешает.
20 мая началась операция "Меркурий" - немецкие бомбардировщики и немецкие десантники обрушились на остров Крит. ПВО британского корпуса стало отстреливать как первых, так и вторых, но вражеских сил оказалось больше, чем у англичан снарядов и патронов. Стало ясно каждому, что никакого мира у Германии и Великобритании не будет. По крайней мере, в ближайшее время. Гесс - в большом пролете. А ведь и Англия остров тоже. Как Крит.
23 мая подписана директива Верховного Командования Вермахта "Средний Восток", согласно которой арабское национально-освободительное движение рассматривалось как естественный союзник Германии. Было решено отправить в Ирак военную миссию, расширить помощь авиацией, организовать поставки оружия.
Рано утром 24 мая во время боя в Датском проливе линкор "Бисмарк" несколькими залпами утопил британский линейный крейсер "Худ" со всей командой.
Германия сделала авантюрно-смелую заявку на прорыв морской блокады. А, значит, и на победу в войне.
В этот же день о войне, пока еще не настоящей, а будущей, всерьез говорили и в Москве.
На самом высоком уровне.
* * *
Утром 24 мая в Москву прибыл массовый однодневный десант генералов из штабов приграничных округов. Высшие командиры РККА еще ничего не знали о "Бисмарке" и "Худе", но знали о многом другом.
Обстановка - полная и абсолютная секретность. На уши поставлены военные комендатуры на Октябрьском, Ржевском, Белорусском и Киевском вокзалах. Везде - спецмеры по спецбезопасности. Везде - спецмеры по спецсекретности.
Платформы - под контролем комендатур. Комендатуры - под контролем Особых отделов. Выходы в залы ожидания - под контролем Транспортных управлений НКВД и НКГБ.
* * *
Ревут и пыхтят паровозы под дебаркадерами. Доставляют спецвагонами командующих и их заместителей, начальников штабов, начальников бронетанковых и инженерных войск, артиллерии, связи и ВВС округов приграничных. Выходят с вокзалов генералы и полковники не через общие залы, а через залы специальных делегаций. Ныряют генералы и полковники в машины закрытые, ЗиСы да Паккарды правительственные. Обеспечивает милиция им зеленую улицу. В свисточек - свистят. Палочками машут. Одним машинам сразу курс - на Кремль, через улицы Кирова, Горького, Дзержинского, по Мещанской да Сретенке, Арбату да улице Фрунзе. Другим - в Наркомат обороны и Генеральный штаб.
Совещание в Кремле - с участием лично товарища Сталина и товарища Молотова. От каждого округа здесь - сам командующий округом, член Венного совета и командующий ВВС. От Генерального штаба и Наркомата обороны - товарищи Тимошенко, Жуков, Ватутин, Жигарев. Остальным начальником из округов военных - соотвествующие отделы Генерального штаба.
Вечером всем прибывшим - обратный маршрут, на вокзал. Вновь улицы перекрывают. Вновь милиционеры в свисточки свистят да жезлами машут.
Бегут с вокзалов московских поезда в Ленинград, Ригу, Минск, Киев, Одессу, догоняя закат, на западе догорающий.
Покачиваются в мягких креслах салон-вагонов генералы да полковники, начальники высокие. Коньячок да водку по балычок с икрой черной потягивают. Папиросы "Казбек" да "Дели" смолят. В специальных купе - командиры, сотрудники частей секретных, с портфелями да папками печатями НКО и Совнаркома СССР опечатанными. У каждого командира - инструкция "не спать", неограниченное количества кофе и "Наган" под рукой. Заряженный. На взводе. И еще один пистолет, ТТ, в кобуре.
Обдумывают высокие начальники военные еще и еще раз то, что сегодня в Кремле, в кабинете товарища Сталина обсуждали.
* * *
Самое интересное, что то, что командиры услышали на заседаниях в Кремле, не услышали ни комиссары, ни особисты. Не услышали, поскольку еще в 1940 году в Красной Армии было введено полное единоначалие. Раньше командир чихнуть без комиссара не мог. А теперь комиссар - всего лишь политический руководитель. Заместитель командира по политической части. Его задача - рассказывать солдатикам про мудрую политику нашей партии, про счастливых колхозников, про комсомольцев-строителей, про англо-французких агрессоров и поджигателей войны, про мирный Германский Рейх, следить, чтобы солдатики газету "Правда" читали, чтобы командиры в меру водку пили да женам в баньках изменяли не каждый день. А в оперативные планы и распоряжения им доступа нет. Не их ума все это дело.
Как и особистам. Особисты раньше подчинялись исключительно структурам госбезопасности, но с февраля 1941 года они попали в прямое подчинение наркома обороны СССР. Чекистами особисты как были, так и остались. Но вот чекистским структурам они теперь не подчиняются. А подчиняются они ныне структурам сугубо армейским. И лично наркому обороны Маршалу Советского Союза товарищу Тимошенко.
А ведь смысл великий был в то единоначалие заложен товарищем Сталиным. И очень простой. Сократить число людей к наисекретнейшим планам будущей войны допущенных. Свести количество посвященных к минимуму.
Командирам - можно. А обслуживающей компании стукачей и агитаторов - пока нет. Пусть пока в неведении побудут. Для агитации и стукачества все это - не помеха.
* * *
Проворочался Степа ночь на койке жаркой в комнате - с соседом на другой койке храпящим - да в духоте, да с комарами да с мухами. Наутро облачился, помня указания Ивана Иваныча, в штатское - в штаны парусиновые, легкие, в футболку со знаком парашютным, кепченочку серую, да тапки летние. Доехал до Петровки трамваями шумными, мысленно в голове мысли вчерашние перебирая мыслями. Людно в Управлении, несмотря на день общевыходной. Снуют по коридорам сотрудники да сотрудницы шустрые.
В кабинет свой прошел Степа - да за стол засел, дела и делишки свои обдумывая.
А затем, трубочку снял телефона городского. Но снял умело - не как вчера, а аки начальник большой.
- Девушка, мне Московский Цирк, дирекцию. Добрый день. Я следователь Прокуратуры СССР Васнецов. У вас в программе сегодня есть воздушные гимнасты? Спасибо... А акробаты? А можно узнать, есть ли среди них девушка такая... субтильная... рыжая, стриженая. Ах, есть! Так будьте добры мне контрамарочку на одно лицо. Что значит - нет? Что значит - воскресенье? Вам звонят - из Прокуратуры СССР. И из МУРа... Хорошо, я жду вашего звонка.
И не наврали ведь.
Действительно - через час звонок раздался.
- Товарищ Васнецов? Есть места, но на дополнительных сиденьях.
- Беру.
Щелкнул Степа по рычажку телефона. И еще один номер вызвал.
Музей истории города Москвы. Точнее, Музей московского коммунального хозяйства.
* * *
- Добрый день, я следователь Прокуратуры СССР Васнецов. Меня интересует информация по Златоустинскому монастырю... Или Златоустовскому... Как правильно?
- Да, вы звонили. Мы подготовили. По монастырю вашему-то... Он может и так именоваться, и так. Только он сейчас не существует. Снесен. Еще в 1933 году.
- А что там сейчас?
- ДомА. Новые дома. Сначала ОГПУ, потом Госбезопасности, сейчас НКГБ. Только вот все жители там раз в несколько лет - меняются. Тех, кто заселили его в начале 30-х - нет, тех, кто сменили их - тоже нет, а из тех, кто сменивших сменили - тоже нет многих. В газетах писали.
- Вы что, все фиксируете?
- Не подумайте, товарищ следователь, исключительно для истории.
- А монастырь снесен полностью?
- Соборы, надвратная церковь, стена - да. Но кельи какие-то сохранились. Со стороны переулка... Да вы и сами посмотрите, он тут, рядом - в Большом Комсомольском. Прямо с улицы Кирова и выйдете.
- При сносе ведь какие-то подземелья вскрывали?
- Нет. Все так, на скорую руку - где надо сваи вколотили, где - бетоном залили. Но это уже не у нас спрашивать надо, а в Моссовете да в Мосстрое.
- Ясно... А есть ли у вас старые карты Москвы?
- Есть, конечно.
* * *
Не успела Алька к квартире на улице Горького привыкнуть. Пришлось на следующий день ей вновь менять место жительства.
Привез ее товарищ Кныш на "Паккарде" своем в какой-то старинный на вид, но свежеотреставрированный внутренний двор в районе Китай-города бывшего, меж улицей Степана Разина и улицей Куйбышева. Двор тот огорожен решеткой с пропускным пунктом. Рядом - подъезд с дверьми дубово-стеклянными, тяжелыми. Вошли в те двери Кныш с Алькой. И тут же - снова пост. Двое - в форме госбезопасности, ладони к фуражкам сине-краповым тянут да стоят навытяжку. Дальше - лестница широкая, подкрасноковерная. Но не идет Кныш на лестницу ту. Идет куда-то вправо. А справа от лестницы - лифт. Без лифтера.
Подъехала кабина, распахнулись двери. Вошла Алька - и ахнула: весь лифт деревом красным отделан да зеркалами во всю стену. Едешь в таком лифте - сам с собою, с отражениями своими. В общем - в приятной компании.
А товарищ Кныш на кнопочки не спешит нажимать. Товарищ Кныш ключик из кармана вынул - да в специальную скважину под кнопочной панелью ключик тот вставил. Закрылись двери. Тронулся лифт. Точнее, ухнул. Вниз. Аж дух захватило.
Остановилась кабина. Открылись двери коридором длинным, серо-бетонным, освещенном лампами яркими. Стены коридора - как были отлиты бетоном жидким в опалубках деревянных, так и сохранили шершавость свою опалубочно-сосновую. Даже кольца древесные на бетоне отпечатанные пересчитать можно ясно.
Прошла Алька по коридору тому вслед за Кнышем. Уперся коридор в дверь плотную, тяжелую. Нажал товарищ Кныш на кнопку звонка. Отошла дверь легко и бесшумно. Дохнул коридор прохладой.
Вошел в проем товарищ Кныш. Алька - за ним. На дверь, мягко захлопнувшуюся за спиной, оглянулась. Хороша дверь. С гермозамком. Кремальерным.
* * *
В тот же день - 24 мая - опять в тайне ото всех, кроме самых-самых посвященных, - началось формирование и выдвижение семи армий из внутренних округов СССР на рубеж рек Днепр и Западная Двина. Решение о формировании тех армий, конечно, было принято ранее - еще в марте-апреле. Все идет строго по графику. Статус тех армий, объединенных в специальную группу под особым командованием - Группу резервных армий, - армии Второго стратегического эшелона. Штаб группы - в Брянске, командующий - Маршал Советского Союза товарищ Буденный, член Военного совета - секретарь ЦК товарищ Маленков.
Раньше всех начала движение из Забайкалья 16-я армия генерал-лейтенанта товарища Лукина. Раньше, потому что ей ехать дольше. Но уже наготове и другие военные округа: Северо-Кавказский генерал-лейтенанта Конева, Орловский генерал-лейтенанта Ремезова, Уральский генерал-лейтенанта Ершакова, Приволжский генерал-лейтенанта Герасименко. Командующие округами становятся командармами, штабы округов - штабами армий.
Последними выдвигаться начнут Архангельский генерал-лейтенанта Качалова и Сибирский генерал-лейтенанта Калинина - в конце июня.
Графики прописаны и утверждены.
Еще одна армия должна выдвинуться из Харьковского округа генерал-лейтенанта Смирнова - но она включается в Первый стратегический эшелон, в состав будущего Южного фронта. Тоже - в конце июня.
Части выдвигаются скрытно, в закрытых железнодорожных составах. Минимум стоянок. Танки, артиллерия, средства усиления и бронемашины отдельно, экипажи и расчеты - отдельно. На стоянках - из теплушек не выходить. Целей и задач перемещений не знают даже многие высшие командиры Наркомата обороны и командармы.
Общий срок сосредоточения армий второго эшелона - первая половина июля 1941 года. Окончание - 15 июля. Такой большой период обусловлен тем, что на железных дорогах Советского Союза не вводится военный режим перевозок.
Как и общая мобилизация.
У нас - мир.
Но ясно, что если армии второго эшелона прибудут в места сосредоточения до 15 июля, то им еще дней десять на оперативное развертывание потребуется. То есть, день-икс - 25 июля.
А что потом-то будет? А?
А вот и закрыли свои ротики! Все! Все остальное - в тайне. Пока.
Во всей стране тот секрет известен максимум пяти товарищам.
Не считая, конечно, товарища Сталина. И еще нескольких человек в Наркомате обороны. Среди самых осведомленных, конечно - товарищ Маленков.
...И еще в тот же день было принято решение о досрочном выпуске лейтенантов во всех военных училищах.
* * *
- Это специальный бункер. Здесь находится святая святых всей нашей партии. Тут архив Центрального Комитета расположен. Мы сейчас на глубине примерно двадцати метров. Мы - на ярусе верхнем. Над нами - плита бетонная, которая удар взрыва в двести килотонн удержит спокойно. Двери - на полной герметизации. Все системы жизнеобеспечения автономные. Любую химическую атаку выдержат. Фильтры угольные как в бункере короля английского. Электричество - от специального генератора производства американского. Автоматическая противопожарная сигнализация. Автоматическая воздухоочистка. В холодильных установках - запас продуктов на месяц.
- Для чего это все?
- На случай войны. Всякое может быть.
- Разве на случай войны архивы не подлежат эвакуации?
- Нет. Эти - нет. Слишком большие риски. Только полное и абсолютное уничтожение. Для этого тоже особая система предусмотрена.
- А эвакуация сотрудников?
- Не предполагается.
- Как так?
- Сотрудники уничтожаются вместе с архивом.
* * *
Раскрывает цирк перед Степой двери приветливо. Все любят в цирк. Все в цирк спешат. Кого здесь нет только - командиры Красной Армии, летчики гражданской авиации, моряки славного Красного Флота, капитаны дальнего плавания, герои-полярники, артисты, ученые, рабочие-стахановцы, дети-пионеры в алых галстуках на шеях тонких, женщины в платьях льняных, летних.
А какой здесь буфет! Какой буфет. Все есть. Все, чего душа желает. На любой цвет и вкус. И мороженное "Эскимо" в шоколаде. И мороженое фруктовое шариками в вазочках. И бутерброды с икрой красной. И колбаса с бужениною. И осетрина самой первой свежести. И сервелат финский. И чай пряный, ароматный. И кофе, по-турецки сваренный, с сахаром крутым. И коктейли молочные - новинка здешняя. И фрукты свежие. И коньячок с шампанским.
Но не стал Степа в буфет ломиться. Он сразу к запасному выходу да к вахтеру - шасть.
Посмотрел вахтер на удостоверение Степино. Кивнул солидно-фельдфебельски.
- Слушаю вас, товарищ...
- До окончания представления из здания никого через этот вход не выпускать.
- Слушаюс!..
* * *
- Здесь есть жилые комнаты со всеми удобствами. По типу кубриков командирских на лодках подводных. Тоже на всякий случай. Две свободны. Бери любую.
- Хорошо. А дальше? Я что, арестована? Зачем меня в подземелье этом держать?
- Для твоей же безопасности. Но не волнуйся, скучно не будет. Во-первых, мы тебя на твои выступления будем в цирк вывозить точно по графику.
- Всего одно до закрытия сезона осталось. Кстати, сегодня вечером.
- Замечательно! Во-вторых, у нас для тебя здесь работа имеется.
- Какая?
- Интересная. И еще одно правило.
- Какое?
- Никогда не подходи сама к самой дальней двери. И не пытайся ее открыть.
* * *
- Начальник Третьего Управления Наркомата обороны дивизионный комиссар Михеев. Здравия желаю, товарищ Сталин.
- Мы тут с товарищами посоветовались и решили, что в условиях сложной международной обстановки вашему управлению, товарищ Михеев, следует плотнее сосредоточиться на работе непосредственно в округах, прежде всего, приграничных.
- Товарищ Сталин, все сотрудники управления глубоко преданы нашей партии и лично вам. Если вы считаете, что мы не справляемся...
- Никто, товарищ Михеев, так не считал и не считает. Просто нужно усилия на самом главном сосредоточить. А что для вас и вашего Управления главное? Войска и их состояние. Вы говорите, партии глубоко преданы? Это хорошо. Вот и бросьте все силы на войска, на дивизии в районе старой и новой границы, на Прибалтику, на западную Украину и Белоруссию, в Молдавию да Буковину. На линию новой границы. Там сейчас очень-очень много чего происходит такого, за чем глаз да глаз нужен. В этом ведь и состоит задача наших славных Особых отделов? Я ведь так понимаю?
- Так точно, товарищ Сталин...
- А делами по центральному аппарату НКО и, прежде всего, по ВВС и ГАУ - пусть товарищ Меркулов займется. Ему это сподручнее будет. Тем более, что все равно есть межведомственный совещательный орган, куда вы вместе с товарищами Меркуловым, Берией, Петровым, Беляновым на равных входите. Вот и работайте в контакте тесном, во взаимодействии слаженном. Совещайтесь себе на здоровье. Но акценты в работе не смещайте и не смешивайте.
- Слушаюсь, товарищ Сталин!
- Аресты заговорщиков и потенциальных врагов народа среди военных все равно должны осуществляться при непосредственном участии вашего управления, товарищ Михеев. Чтобы слухов не возникло ненужных.
* * *
Приходит в движение великое вся Красная Армия. Но великое движение и в Следственной части НКГБ СССР наблюдается. Потому как ДЕЛО начало складываться в картинку единую.
Работают люди. Сутками. Горят воспаленно окна здания на углу улицы Дзержинского и переулка Фурукасовского. Заполняются камеры тюрьмы внутренней.
Ведь дело начинает разворачиваться - преинтереснейшее, преважнейшее.
Идут предварительные аресты неспешные в домах правительственных, тех самых, где обитают наркомы, замнаркомы, начальники отделов и управлений, генералы и маршалы. Раздаются ночные звонки:
- Кто там?
- Срочная телеграмма! Откройте!
Звонки идут, как правило, с двух ночи до пяти утра, до рассвета поздне-майского серо-сиреневого.
Открывают двери люди. Видно - не спали они. Видно - ждали. Видно слушали: как машины во дворе тормозят, как двери хлопают, как ступеньки лестницы гудят, как лифт поднимается, да как плитка метлахская на площадке под сапогами звенит звоном звонким.
Тут же им в лицо - удостоверения краснокорые да ордера:
- Товарищ... Вот ордер на ваш арест. И обыск в вашей квартире. Понятых давайте сюда!
* * *
А программа-то цирковая идет-движется чередом своим. Вот и антракт.
Шумит зал. Вновь в буфет люд простой ломится. Мороженое с лотков у девушек-разносчиц прямо в зале возле манежа покупает. Шоколадной глазурью хрустит да орешками цельными.
Сидит Степа на стуле своем, как на иголках. Не радуют его ни кони в яблоках, ни собачки умные, ни клоуны смешные, ни фокусники-иллюзионисты умелые. Ждет Степа второго отделения, где та девчонка должна выступать. Ждет так, что аж ладони вспотели, как перед прыжком затяжным.
Взял Степа мороженое с подноса у девочки улыбчивой, милой, в кружевном фартуке. Сглотнул его сразу, от фольги едва очистив. И еще одно. И еще...
Как старик-джинн Хоттабыч из детской книжки про Вольку-пионера.
Онемело горло у Степы.
А сердце - оттаяло.
* * *
- Товарищ Меркулов. Мы с товарищами посовещались и одобрили принимаемые тобой и твоими сотрудниками меры по обнаружению и ликвидиции остатков военно-фашистского заговора в Красной Армии.
- Спасибо, товарищ Сталин! Я и сотрудники наркомата заверяю вас...
- Хорошо-хорошо, товарищ Меркулов. Работай. Военные тебе мешать не будут. Наоборот, 3-е Управление тебя и твоих людей обеспечивать и подстраховывать станет.
- Еще раз, большое спасибо, товарищ Сталин.
- Только один есть совет. Замечательный. Не надо совать свой нос, куда не следует. Ты над ним подумай, товарищ Меркулов, над советом. Товарищ Сталин, он плохого советовать не станет. Как коммунист коммунисту. Но помни - любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Как говорят англичане, любопытство губит кота.
- Товарищ Сталин, я вас не очень понимаю. Вы о чем?
- Вай, извини, выражаюсь слишком абстрактно. Что ж, вот тебе и конкретика: не лезь в дело по поводу того самого немецкого самолета... Здоровее будешь.