- Тётя, так ты думаешь, мне не стоило подписывать этот контракт? Но я сейчас вряд ли смогу зарабатывать чем-то ещё.
- Да ладно, всё не так плохо, - пожилая невысокая женщина подняла руку, пригладив кудри юнца медвежьего сложения. - Даже шансы похудеть в самом деле довольно хорошие. Ты и сейчас привлекательный мальчик, станешь увереннее, найдёшь себе девушку...
- Какую девушку, тётя, я жалкий слизняк, три недели из четырёх валяюсь в депрессии, еле-еле переползаю с курса на курс.
- Вот этого я и боюсь. Им надо любой ценой набрать нужный материал, поэтому если ты однажды не явишься на обследование, тебя на кусочки разберут. Обозначенную в контракте неустойку ты, надеюсь, видел? В случае чего вынесут всё, кроме раковины.
Юнец кивнул.
- Ну вот, а в твои худшие дни тебя нелегко даже на улицу выпихнуть.
- Придётся справляться. Я же не виноват, что мне не помогают никакие их чёртовы лекарства.
- Значит, будем и дальше искать подходящие, - в тёмных глазах Бриджит горело непримиримое упрямство.
Эта странная парочка беседовала рядом с большим домом в старонемецком стиле, которому полагалось вызывать у здешних жителей, по большей части потомков выходцев из Германии, ощущение респектабельности и гемюта. Дом был клиникой, принадлежавшей довольно крупной медицинской фирме. В отделе научных разработок той же фирмы работала и Бриджит. Сейчас клиника испытывала препарат кишечных бактерий, который должен был помочь страдающим ожирением снизить вес. На медицинском рынке таких уже хватало, но действовали они слабо и кратковременно. Предполагалось, что и метод введения, и дополнительная модуляция иммунной системы заставят организм надолго и охотно прописать у себя новых микробов.
Старшую сестру матери так часто ставили в пример маленькому Ральфу, что он должен был бы её возненавидеть. Бриджит вырастила младшую. Бриджит добилась стипендии и получила образование. У Бриджит была степень PhD и хорошая постоянная позиция. На деле же тётка относилась к собственным заслугам с поразительным легкомыслием. "Я просто всегда делала то, что мне нравилось", - говорила она. При каждом визите тётушки Ральф с восторженным визгом кидался к входной двери и часто искал у неё защиты от слишком строгих родителей. "У любого мальчика должно быть время, чтобы просто гонять по улице или лежать на диване и плевать в потолок", - было её любимым присловьем. Когда племянник казался ей приунывшим, капризным или слишком вялым, она часто забирала его с собой на прогулку с бесконечными разговорами. Повзрослев, Ральф сообразил, что без этих прогулок его младшая сестрёнка могла бы и не появиться на свет.
Уже подростком он отважился спросить у тёти, почему она так и не вышла замуж. Ральф с трепетом ожидал истории про самопожертвование, но Бриджит вздохнула и сказала: "Дурочка была. Думала, что смогу жить только с одним человеком, а он не очень-то рвался под венец. А ведь мне попадались замечательные парни, между прочим. Смотри, не повторяй моих ошибок".
Через месяц после начала испытаний тётя вознамерилась посетить его нынешнее жилище. Обычно Бриджит врывалась в дом как молния, и через полчаса уже можно было понять, какой цвет изначально имели полы, грязная одежда со всех концов комнаты сползалась к стиральной машине, а чашки с заплесневевшим чаем - к посудомойке. Тётушка, как правило, обнаруживалась после этого наверху стремянки, задумчиво протирающей окно до блеска. Но сегодня Ральф чувствовал себя достаточно бодрым, чтоб навести порядок самому. К его удивлению, сделать пришлось не так уж много. Пошарив под кроватью, он, наконец, нашёл пару к валявшемуся посреди комнаты носку, и осталось только убрать от ноутбука два бокала. Они стояли там уже двое суток, со дня визита однокурсницы, и Ральфу долго не хотелось их мыть.
- Вот, - резюмировала Бриджит, входя, - так мне всё нравится гораздо больше. Тебе, кажется, зачли один из курсов?
- Уже три.
- Интересно, у одного ли тебя такой всплеск деятельности?
- Ещё у дюжины ребят из нашей группы, как минимум.
- Какой группы?
- Группы поддержки для проходящих терапию от ожирения. Мы в сети сидим, естественно. Ты же сама сказала, что мне нужно брать откуда-то силы, чтобы не пропускать обследования.
- Любопытно, а почитать можно?
Ральф широким неуклюжим жестом направил тётю к ноутбуку, на экране которого шло бурное обсуждение в чате. Кто-то жаловался, что ему хочется жрать мясо. Хотелось, видимо, сильно, поскольку вместо сколько-нибудь пристойной формы было употреблено не английское eat или даже fress, а сочное немецкое "fressen". Страдальцу предлагали жрать в своё удовольствие, поскольку жира оно не нагоняет и в список запрещённой еды не входит.
- Ну уж нет, - ответила Бриджит, - давай я вступлю в группу по всем правилам. А то какой-то шпионаж получается.
Тётушку, к его удивлению, довольно быстро одобрили, и ещё час она сидела, уткнувшись в экран и бормоча себе под нос: "Интересный побочный эффект". Ральф даже слегка обиделся, но за этим последовало неспешное семейное чаепитие, за которым его очень подробно расспросили, как идут дела, порекомендовали пару недавно вышедших книг и похлопали по плечу со словами "ну вот видишь, мой милый".
После этого они с Бриджит несколько раз созванивались или переписывались в чате, но на повторное введение препарата тётушка решила сопроводить племянника сама.
- Ну как? - спросила она его, когда тот вышел из клиники.
- Всё в порядке. Говорят, что сначала надо пропить пятидневный курс антибиотика, как в прошлый раз.
Бриджит подозрительно поглядела на упаковку с таблетками:
- Это зачем же? Если нужные бактерии уже у тебя в кишках, для чего устраивать им дополнительную зачистку? Погоди, не пей сразу. Посидим сначала в кафе, накормлю тебя стейком и салатом, а потом возьму у тебя анализы.
- Какие? - растерянно спросил Ральф.
- Те же самые! - громогласно объявила тётушка. - И парень с тобой - это твой приятель Эгберт из вашей группы? Приглашай и его тоже. Эгберт ошарашено поглядел на Бриджит. Ральф подмигнул ему: не парься, лучше её послушаться.
Уже через три недели некоторые сообщения в группе стали похожи друг на друга как капли унылого осеннего дождя, хотя на дворе была весна. "Снова хандрю", "Ни на что не могу себя раскачать", "Зачем я вообще родился на свет?" и "Как говорила моя бабушка, не жили хорошо, нечего и начинать" - это от русского. "Те самые тринадцать человек плюс мой племянничек", - подытожила Бриджит и собралась к Ральфу.
Он ещё немного похудел, но сейчас к его состоянию больше подходило бы слово "осунулся". Вместо ожидаемого "Опять хандришь?" или "Тут у тебя надо немного прибраться" тётушка с порога заявила: "Сейчас ты сдашь ДНК на анализ, а потом мы с тобой уговорим остальных. И учти, только полногеномка, если кому-то покажется дорого, я доплачу".
Ещё через полмесяца к Ральфу после тётушкиного чая и домашней еды ненадолго вернулось его обычное любопытство. Он спросил:
- Ну как, нашлось что-нибудь?
- Неандертальские аллели у тебя и у всей той компании, которая сначала летала на крыльях, а теперь сидит в глубокой депрессии.
- То есть мы все не приспособлены к современному миру?
- Ох уж эти технари и гуманитарии с их тягой к глубоким обобщениям. Такие аллели у всех бывают, но у вас - в очень интересных местах. Понять бы ещё, что вам ввели сначала... Лабораторные журналы у нас подчищены, а образцы уничтожены.
О, дьявол, этот китайский мальчик всё-таки большая умница и полный болван. Говорила я, чтобы он не забивал своими колбами чужие качалки. Ковыряться в нескольких сотнях ископаемых какашек, отобрать те, которые слишком быстро замёрзли или высохли, чтобы их успел съесть кто-то ещё, потом восстановить состав микробиома по сохранившимся сиквенсам... Ты представляешь, Ральф? Налажал он, конечно, капитально, но эти сволочи его просто выкинули. Ещё бы, для них это был всего лишь рекламный проект - микробиом неандертальца в пробирке. Ральф, ты продержишься, пока я слетаю в задрипанный университет, где этот бедолага собирался найти позицию?
Тётушка вернулась через неделю, ещё более разгневанная.
- Сукины дети, похоже, запугали мальчишку так, что он молчит как член триады. Я понимаю, что никому не хочется судиться в случае чего, но они же вас просто гробят.
- Почему? - не поднимая головы, спросил Ральф.
- Потому, что вам нужен другой микробиом, тот, который восстановил этот дурачок. Остаётся одно. Мне надо поговорить с главой фирмы - с глазу на глаз, но при свидетеле. Поэтому со мной пойдёшь ты.
Расписание главного босса Бриджит, судя по всему, изучила заранее, потому что не прошло и десяти минут ожидания, как он вышел из здания и направился к своей машине. После этого Ральф впервые в жизни услышал, как ругаются, не повышая, а всё больше понижая голос. В сумерках до него доносились только отдельные фразы:
- Вы поняли, что ... спутали препарат ... на чужую качалку...но была ...у которой ... улучшил состояние.
- ... не докажете.
- У меня ... анализы ... свидетели.
- Вы забываетесь ... уволю... я вас ... по судам за клевету.
- ... не хочу огласки ... бизнес ещё на одном препарате.
- У нас нет образцов ... зря говорите.
- У меня есть ... размножить ... за две недели ... знаю ... целевую группу.
После этого говорившие окончательно перешли на шёпот. Через некоторое время тётушка подошла к Ральфу. По тому, как уверенно его взяли под руку, он понял, что Бриджит довольна. ""Жизнь, свобода и стремление к счастью", - процитировала она немного погодя с заметным немецким акцентом. - В нашей чёртовой жизни за всё это приходится бороться. Но по крайней мере, теперь у вас есть шанс".