Мартиросов Сергей : другие произведения.

Лепестки лотоса. Глава 5. Повар и евнух

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Глава 5. Повар и евнух
  
  Обезьяна и человек
  
  Император Акбар Великий был не только воинственным, но и мудрым правителем. Строгое следование шариату не мешало ему держать при дворе ученых мужей, которые придерживались других обычаев и религий. Он любил слушать их споры, когда не был занят государственными делами.
  Вот и сейчас суфий Абу ала Маари дискутировал с брахманом Шанкарой, которому это имя великого мыслителя древней Индии было дано за мудрость и глубокие ведические знания. Предметом их спора была природа живых существ, их отношение к окружающему миру, к своим потомкам. Сегодня вечером спор был особенно горячим, так как они обсуждали, что дороже для живого существа - его собственная жизнь или жизнь ребенка.
  Маари утверждал, что любое живое существо сперва думает о себе, а потом о своем ребенке. Это была его давнишняя обида и презрение к роду человеческому за жестокость и несправедливость. Индус Шанкара, напротив, доказывал, что живые существа по своей природе добры и готовы жертвовать жизнью ради детей.
  Спор их длился бы вечно, если бы император Акбар не прервал его веским замечанием:
  - Многоумный, но пустой спор. Где ваши доказательства? Когда я хочу доказать другому правителю, что я сильнее, я посылаю туда армию. Только доказательства подтверждают сказанное.
  Мудрецы поклонились и пообещали, что найдут нужные доказательства.
  По прошествии нескольких недель после дневного отдыха и намаза вошел визирь и, поклонившись императору, сообщил:
  - Великий владыка, твои мудрецы нижайше просят тебя быть судьей в их давнишнем споре о жизни и смерти. Они говорят, что нашли доказательства, которые хотели бы тебе представить. Они ждут тебя у бассейна, если тебе угодно.
  Когда император вспомнил, о чем идет речь, он, заинтригованный, сел в носилки, и нубийцы понесли его к бассейну. Поднявшись на царское возвышение, он кивнул, давая разрешение мудрецам представить свои доказательства.
  По знаку Маари рабы принесли клетку, в которой сидела большая обезьяна, а на ее груди приютился детеныш, который цеплялся за грудь самки. Рабы сбросили их визжащих в пустой бассейн и пустили воду, которая быстро стала заполнять бассейн. Сперва обезьяна металась по бассейну, оставив дитя без присмотра и пытаясь выпрыгнуть, но это ей не удалось. По мере заполнения бассейна она все чаще хватала детеныша и держала его у груди. Когда вода достигла ее рта, она быстро сунула детеныша себе под лапы и встала на него, пытаясь высунуть голову из воды.
  Абу ала Маари поднял руку. Рабы спустили лестницу, взяли обезьяну и детеныша и снова вернули их в клетку. Детеныш не подавал признаков жизни.
  Когда унесли клетку и наступила тишина, Маари сухим бесстрастным голосом сказал:
  - Вот мое доказательство, великий государь. Так Ашока, величайший царь древней Индии, доказывал, что для живого существа собственная жизнь дороже жизни потомка.
  Акбар кивнул удовлетворенно, но добавил:
  - Ты мудр, Маари, но давай посмотрим, что нам покажет Шанкара.
  Пока император наслаждался фруктовым напитком и благосклонно выслушивал какое-то сообщение евнуха, рабы успели слить воду из бассейна и опустить туда лестницу. Потом они ввели женщину с ребенком на руках. Один из слуг грубо откинул ее паранджу, и император увидел испуганное лицо молодой миловидной женщины, худой и бледной. Не понимая, где она находится, но догадываясь, что ей грозит опасность, она упала на колени, прижала к себе ребенка и склонила к нему голову.
  По хлопку Шанкары рабы схватили ее и поволокли к лестнице. Рыдая, она стала спускаться в бассейн, все еще не понимая, что от нее требуется. Раб поднял лестницу, отодвинул заслонку, и вода хлынула мощным потоком в бассейн. Шанкара пояснил императору:
  - Она блудница, наказанная плетьми, и содержится в подземелье. Уже три луны после рождения ребенка она строго придерживается шариата и молится в раскаянии. Я ей сказал, что завтра она будет выпущена на свободу, если Аллах сохранит ей жизнь. Ее возьмет себе в жены сапожник из города, я дал ему денег.
  Шанкара замолчал, так как внимание императора было сосредоточено на происходящем в бассейне. Женщина прижалась спиной к стене бассейна и замерла в страхе. Уровень воды поднимался под ее непрерывный крик:
  - Убейте меня, но пощадите мое дитя! Пощадите мое невинное дитя!
  Она подняла ребенка над головой и закрыла глаза. Вода продолжала подниматься и была уже выше ее рта. Она стала подпрыгивать, чтобы глотнуть воздуха, но ребенка держала над головой. Когда она стала захлебываться и с трудом удерживала ребенка над головой, император пошевелился. Шанкара сделал знак рабам. Они спустили лестницу, спрыгнули в воду и вытащили мать с ребенком. Она лежала без памяти рядом с ребенком. Шанкара подошел к ней и несколько раз резко надавил ей на живот. У нее изо рта вышло немного воды, и она закашляла. Потом огляделась. Увидев ребенка, она схватила его и так сильно прижала к себе, что ребенок заплакал. Затем она быстро накинула мокрую паранджу себе на лицо и стала на колени:
  - Пощадите моего сына. На нем нет вины.
  Шанкара повернулся к слуге:
  - Дай ей денег и отведи к мужу.
  Слуга поклонился.
  Акбар задумчиво сказал:
  - Император тоже как мать. Если он не будет думать о своем ребенке, если он не будет думать о своей империи, наступит смерть великого государства. Такова воля Аллаха.
  Вечером, когда он остался наедине с Шанкарой, он приказал ему:
  - Хотя даже блудница может быть хорошей матерью, все же приятней будет послушать продолжение истории о царице, которая, сохранив чистоту, осталась преданной своему долгу в страдании и унижении.
  
  Гандхарвы
  
  Дурьодхана сидел на низкой кушетке, и в ногах его на ковре расположились две его жены. Они слушали, как играет на лютне и поет одна из новых девушек, подаренных Джаядратхой, царем синдхов. Вошел Шакуни со своей неизменной гадливой улыбкой и с некоторой тревогой в глазах. Не спрашивая дозволения, он наклонился к уху Дурьодханы и зашептал:
  - Они вернулись и живут в деревянном доме около озера Двайтаваны, где растет айва. Самое подходящее время отправиться со всем блеском царского двора и поиздеваться над их нищетой и унижением.
  Дурьодхана в сопровождении Шакуни, Духшасаны и Карны, колесниц, конницы, слонов и повозок с женами, наложницами и слугами направились к лесу, именуемому Камиака. После долгой дороги, не доезжая до озера, на огромном лугу стали разбивать просторные шатры, готовить и раскладывать еду. Дом Пандавов был на другом берегу, но звуки музыки, барабанов и запахи вкусных блюд должны были достичь их дома. Часть воинов и слуг на повозках отправились к озеру, чтобы наполнить водой бурдюки для вечернего омовения и ужина.
  Недалеко от озера дорогу им преградили два гандхарва с немигающими глазами небожителей. Они были облачены в серебристые одежды, каких нет на земле и которые плотно обтягивают тело. Оба были высокие и широкоплечие и не были вооружены.
  - Прочь с дороги, мы солдаты царя Куру, - гордо выкрикнул начальник, подавляя страх.
  Гандхарвы рассмеялись и быстро заговорили на незнакомом небесном языке. Их немигающие глаза время от времени обращались в сторону лагеря. Потом они попытались объяснить, почему они здесь:
  - Это озеро запретно для царя Кауравов и его людей. Таков приказ царя гандхарвов. Вместо того чтобы погибнуть здесь зазря, возвращайтесь и сообщите Дурьодхане о воле нашего господина.
  Воины заколебались, так как перед ними были только два невооруженных гандхарва. Гвардейцев было более двадцати человек. Чтобы убедить их вернуться назад без боя и кровопролития, один из гандхарвов подошел к передней повозке и, взявшись за колеса, перевернул ее вместе со слугами. Когда лошади заметались, он одной рукой легко удержал четверку лошадей за дышло, а потом снова поставил повозку на колеса. Гвардейцы покачивали головами в знак уважения к физической силе небожителей. Вернувшись, они тут же сообщили Дурьодхане о случившемся. Тот пришел в неистовство и на слоне в сопровождении всего отряда, Карны, Духшасаны и Шакуни двинулся к озеру.
  На том же месте в воздухе между деревьями висел дискообразный предмет. А в нем сидели те же двое гандхарвов. Кругом был разлит мягкий желтый свет, который колебался, как вода в пруду при легком ветре. Увидев слона и Дурьйодхану на нем, один из них встал и, размахивая рукой, крикнул:
  - Эй ты, прокаженный, катись назад на своем слоненке. Мы тебя не тронем.
  - Великий царь Куру в своей стране поедет туда, куда ему хочется. Прочь с дороги, - Дурьодхана еле сдерживался, чтобы не бросить свой дротик в небожителей.
  Гандхарвы рассмеялись, и диск, в котором они сидели, начал носиться вокруг Дурьодханы и его слона так быстро, что люди не успевали поворачивать головы. Затем диск слегка опустился и остановился в воздухе на уровне того места, где сидел Дурьодхана. Один из гандхарвов громко и насмешливо, чуть ли не в ухо наследному принцу, прокричал:
  - Мы слышали о тебе, что ты глуп, как сто злодеев. Но, оказывается, ты совсем потерял разум. Мы что же, твои слуги, чтобы ты приказывал нам? Поспеши убраться с нашего озера, иначе мы повесим твою неразумную голову на этом суку, - они снова стали смеяться и что-то говорить на своем небесном языке.
  Карна, наблюдавший всю эту сцену, с горечью подумал: "Вот так всегда с Дурьодханой. Роет Пандавам могилу, но сам оказывается в ней. Я знаю силу гандхарвов, которые мне помогли, они нас уничтожат, они же небожители и бессмертны. Вместо того чтобы мы надсмехались над Пандавами, гандхарвы заставят всех царей потешаться над нами. Мой покровитель - наследный принц, но он давно потерял голову в своей жадности и ненависти, и я с ним".
  Взбешенный Дурьодхана швырнул дротик в гандхарвов, как будто их можно было убить. Потом погнал слона к озеру с криком:
  - Вперед, мои воины, мы их пленим сейчас.
  Гандхарвы взлетели вверх и исчезли. Путь был свободен. Карна не поверил в то, что небожители уступят принцу, но тоже пустил вперед свою колесницу и, опережая слона, устремился к озеру. Вдруг перед ними выросло из-под земли препятствие. Карна на полном ходу налетел на него. Лошади от удара отлетели в сторону, колесница превратилась в обломки, а под обломками лежал в беспамятстве оглушенный Карна. Дурьодхана с трудом развернул слона, чтобы не раздавить Карну и других воинов, скопившихся перед этой стеной.
  Не успел он прийти в себя от случившегося, как кто-то сорвал с него шлем. Повернув голову, Дурьодхана увидел за своей спиной гандхарва в золотистой одежде, стоящего прямо на слоне. Тот грубо схватил его за плечо, притянул к себе и стал срывать доспехи, меч и верхнюю одежду. Гандхарв был так силен, что принц решил, что пришел его смертный час. Затем золотистый гандхарв сбросил Дурьйодхану со слона вниз, где того подхватили два других гандхарва в серебристой одежде и бросили в светящуюся красную сеть, нити которой уходили в небо и исчезали в желтом свете, разлитом над лесом. Дурьодхана успел разглядеть, что там уже лежали Духшасана, Шакуни и с десяток солдат. От яркого света, который появился на этом месте, слон обезумел и понесся к озеру, увлекая за собой лошадей и круша деревья в лесу.
  Часть гвардейцев и слуг успела спастись, бросившись врассыпную. Среди них были и два шпиона, которые накануне донесли Шакуне о местонахождении Пандавов. Они побежали на другую сторону озера, чтобы рассказать Юдхиштхире о случившемся бедствии и просить о помощи, ведь он был царем справедливости и поэтому никогда не оставит людей в беде.
  Юдхиштхира позвал Бхиму и Арджуну и рассказал им о нападении гандхарвов, потом добавил:
  - То, что произошло, есть следствие очередных козней Дурьодханы. Однако мы не должны допустить, чтобы гандхарвы насильственно уволокли наших родственников на небо. Сделайте что-нибудь, - он посмотрел Арджуне в глаза.
  Когда Бхима, Арджуна и Драупади подошли к месту пленения и увидели, как неуклюже и вповалку, подобно собранным плодам, висят в сетке Кауравы, они засмеялись, а Драупади, показав на опозоренных и пристыженных Кауравов, сказала Дурьодхане:
  - Пока ты будешь делать зло невинным Пандавам, твоя судьба будет идти от позора к позору. - И, повернувшись к Арджуне, попросила. - Освободи злодеев.
  Арджуна отошел подальше, приложил к плечу лук Индры и выстрелил в нити, уходящие в небо. Сверкнула молния, и сеть с пленниками с грохотом упала на землю. Удар о землю ненадолго оглушил пленников. Когда они открыли глаза, то увидели, что два серебристых гандхарва и один золотистый стоят около Пандавов и что Бхима требует освобождения Кауравов:
  - Вы не имеете права брать в плен людей на их собственной земле. Освободите этого лупоглазого царька, которого вы все еще держите в сети, как беззащитную рыбку, - он указал на Дурьодхану.
  Золотистый гандхарв рассмеялся, но не ответил. Его взор был обращен к Арджуне, который молчал и даже смотрел в сторону:
  - Ты помнишь меня, Арджуна? - спросил он, начиная разговор.
  - Да, великий государь, - Арджуна сделал намасте и низко поклонился, - ты Читраратха, король гандхарвов и апсар. Еще раз тебе спасибо за небесные подарки. А сейчас позволь Кауравам вернуться домой.
  - Но этот злодей Дурьодхана вместе с другими Кауравами пришел надсмеяться над вами. Он помешался на ненависти к вам и может успокоиться только на погребальном костре. Вам никогда не будет спасения от него.
  - Тогда сделай так. Не убивай их, а его забери на небо, чтобы он был твоим пленником. Это решит все вопросы в царстве Куру, - предложил Бхима.
  Читраратха удовлетворенно кивнул. Он взглянул на Арджуну, ожидая его согласия. Тот глубоко поклонился королю гандхарвов и попросил:
  - Выполни последнюю мою просьбу, великий король: позволь им удалиться. Так просил Юдхиштхира, и мы, его братья, не можем ослушаться его.
  Читраратха вздохнул, как расстроенный человек. Его немигающие глаза некоторое время смотрели на двух других гандхарвов, потом он обратил свой взор на пленников и произнес:
  - Отпустить их будет против желания Индры, но ты мой друг, дорогой Арджуна, и я не могу отказать тебе в просьбе. Я пришел на землю только для того, чтобы обезвредить этих мерзких людишек, - он показал на пленников.
  - Он хоть и дурак, но такого позора не забудет. Теперь он примет разумное решение, так как благодаря Юдхиштхире остался в живых. Если нет, то он горько пожалеет о своей глупости. О могучий король, позволь нам самим решать земные дела, - твердо закончил Сын Ветра.
  Сперва золотистый гандхарв с сомнением покачивал головой, но при последних словах Бхимы все гандхарвы переглянулись и стали что-то возбужденно обсуждать на небесном языке.
  - Ты говоришь, о могучий Бхимасена, что земные дела должны решать земляне? Очень хорошо. Я передам твои слова Индре, - сказал Читраратха.
  Гандхарвы приложили руки к груди и через мгновение исчезли, а с ними вместе исчезла сеть, удерживающая пленников на земле.
  Юдхиштхира, который подошел незадолго до последнего разговора, спокойно подал руку Дурьодхане и помог ему подняться на ноги. Затем снял с себя верхнюю мантию и накинул на полуголого и опозоренного принца. После этого он вежливо спросил его:
  - Что еще я могу сделать для тебя, принц?
  Растерянный и злой Дурьодхана отвернулся и, даже не поблагодарив за спасение, пошел назад в сопровождении брата и дяди. Как только они отошли на достаточное расстояние, все воины и слуги Кауравов наперебой стали благодарить царя справедливости за спасение от смерти.
  Вечером Дурьодхана прогнал всех из шатра и лежал, уставившись неподвижным взглядом в одну точку. Хромая вошел Карна и приветливо сказал:
  - Спасибо тебе, великий царь, ты спас мне жизнь, отогнав гандхарвов. Все мои воинские знания оказались бессильны перед силой небожителей. Лучше бы вместо неуязвимости я имел небесный дротик. Я буду просить Господа Индру об этом.
  - Замолчи, Карна. Я опозорен и обесчещен навеки. Гандхарвы пленили меня в небесную сеть, ты не видел этого. Только Юдхиштхира сумел спасти меня. Теперь я должник Пандавов. Я отказываюсь от всего и остаюсь в лесу голодать. Моя жизнь не стоит ничего. Лучше бы умереть.
  Карна обрадовался и не скрыл своей радости:
  - Не будь неразумным ребенком. Отдай часть Куру, принадлежащую им. Расквитайся за спасение своей жизни и будь счастлив.
  - Нет. Я никогда не изменю своего отношения к ним, - и глаза Дурьодханы блеснули безумием.
  - Тогда ты действительно помешался, как о тебе думают многие. И я умру вместе с тобой. Прощай.
  
  Зернышко риса
  
  Дурьодхана со свитой возвратился в Хастинапур, чтобы выдать замуж свою единственную сестру Духсалу за царя синдхов Джаядратху. Так был скреплен военный союз между богатой и сильной страной Синдху и государством Куру. Настроение Дурьодханы несколько улучшилось. Но если бы он знал о тайной мечте Джаядратхи, он был бы доволен вдвойне.
  Джаядратха в сопровождении огромной свиты и новой жены доехал до второй остановки на реке Ямуне. Сославшись на неотложные дела, он покинул свою молодую супругу и один отправился на колеснице в лес. По заранее известным лесным дорогам Джаядратха мчался к озеру, где уединенно жили братья Пандавы и Драупади. Спрятав колесницу, он приблизился к дому Пандавов и увидел, что Драупади стоит у входа, в задумчивости опираясь на ветвь айвы. Некоторое время он стоял завороженный, не в силах оторвать взгляд от этого печального лица, потом вышел на лужайку:
  - Кто ты, красавица, стоящая здесь одиноко в диком лесу? Меня зовут Джаядратха. Я царь синдхов.
  Драупади приветливо улыбнулась, и журчащий ручеек ее голоса звучал для Джаядратхи слаще самой прекрасной музыки:
  - Я Драупади. Не в моих правилах принимать путника вне дома. Но мои мужья ушли на охоту. Скоро они вернутся и будут рады разделить с тобой наш скромный ужин.
  - Ах, Драупади, кто не слышал о твоей дивной красоте? Я снова вижу, что рассказы о тебе меркнут перед истиной. Я твой раб, я твой пленник уже много лет, со дня твоей свайамвары. Оставь своих мужей-неудачников и стань несравненной царицей Синдху. К твоей красоте прибавятся мое большое царство и мои несметные богатства. Ты рождена править миром. К чему эти страдания? - Джаядратха обвел рукой эти пустынные места.
  - Царь, возьми себя в руки и постарайся не наделать глупостей. Не к лицу такие речи царю великого царства синдхов.
  Она отвернулась и пошла в сторону дома. Но Джаядратха быстро приблизился к ней, поднял ее на руки и бросился к колеснице, снедаемый безумной страстью.
  Сахадева первый обратил внимание на стаи птиц, шумно взлетающих у озера. Затем он увидел ланей, бегущих от озера. Он затрубил в раковину, сзывая братьев, а сам со всех ног бросился к дому. Его нагнал Накула на своем быстроногом жеребце, и он на ходу вскочил на круп коня позади Накулы.
  Через некоторое время появились две колесницы. Одной из них правил Юдхиштхира, на другой были Бхима и Арджуна. Они увидели, как Накула осматривает смятую траву и сломанные ветви на западной стороне дома. Вскоре раздался голос Сахадевы с вершины дуба:
  - Я вижу столб пыли на западном тракте.
  Колесницы Баларамы, не дожидаясь близнецов, понеслись в сторону западной дороги, проходящей через лес. Когда Джаядратха увидел два столба пыли за собой, он понял, что похищение не удалось, так как он не успеет вдвоем с Драупади выехать из леса на равнину, где братьям Пандавам запрещено появляться.
  Он вежливо и с поклоном высадил Драупади на дорогу:
  - Прости, царица, что спасаю свою жизнь. Даже ты не можешь быть ценою жизни царя синдхов. Прощай. Один я оторвусь от погони.
  - Поторопись, царь. Иначе не миновать тебе смерти, - посоветовала Драупади.
  Но он уже не слышал ее. Он гнал лошадей, чтобы достичь равнины, на которую братья не осмелятся выехать, так как не имели права покинуть лес. А в это время Накула скакал наперерез, через лесистые холмы, по узким тропинкам и бездорожью, тогда как колесницы, подаренные Баларамой, как два вихря, приближались к Драупади, стоящей у дороги. Юдхиштхира опередил колесницу, на которой были Бхима с Арджуной. Он притормозил около Драупади, тогда как Бхима, не останавливаясь, погнал лошадей, чтобы схватить похитителя. Тут подскакал Сахадева, спрыгнул на ходу с коня и обнял Драупади, счастливый и довольный, что благодаря ему она спасена. Обеспокоенный Юдхиштхира спросил ее:
  - Кто это был, и поймают ли его Бхима с Арджуной?
  Драупади пристально посмотрела ему в глаза, и он понял, что имеется еще какое-то важное обстоятельство, которое очень беспокоит Драупади. Вообще, за одиннадцать лет в лесу они с Юдхиштхирой научились понимать друг друга с полуслова и могли бы быть идеальной парой при управлении государством.
  - Это был царь синдхов Джаядратха, зять Дурьодханы. Он не сделал мне зла и не оскорбил меня, - сказала она, выразительно посмотрев на Юдхиштхиру.
  Последний сразу же понял, куда клонит многоумная царица. Она была создана, чтобы править страной. Впрочем, это понимали все, кто знал ее.
  Сахадева остался с Драупади, а Юдхиштхира понесся, что было сил, за колесницей братьев. Погоня продолжалась еще некоторое время, пока Джаядратха вдруг не увидел впереди себя огромное бревно, преградившее выезд из леса на луга, а за бревном возвышался всадник на тонконогом жеребце с обнаженным мечом. Он догадался, что это Накула. Смерть настигла его.
  Инстинктивно он стал разворачивать лошадей, чтобы не наскочить на бревно, но сломалась ось, лошади встали на дыбы, и колесница перевернулась, выбросив царя под откос в мелкий ручей.
  Когда он встал на колени и поднял голову, то увидел над собой Бхиму, Арджуну и Накулу. Арджуна спрыгнул вниз, подал ему руку и помог подняться на дорогу. Затем вернул ему его меч, отошел и встал за Бхимой.
  - Выбирай, с кем из нас ты хочешь сразиться, - предложил Бхима, еле сдерживая ярость.
  Джаядратха знал почти все о братьях Пандавах. Он понимал, что не имеет значения, какой из братьев его убьет, ибо все трое были непревзойдёнными фехтовальщиками.
  - Моя жизнь в моем мече. Один из вас или все трое - не имеет значения. Я готов к бою, - запальчиво выкрикнул Джаядратха, обнажив меч.
  В это время подъехал запыленный Юдхиштхира:
  - Джаядратха!
  - Я слушаю тебя, златовласый принц, - Джаядратха вежливо поклонился, опираясь на меч.
  - Иди, куда хочешь. Мы не причиним тебе зла.
  - Я настаиваю на поединке, - обиженно воскликнул Джаядратха, думая, что его хотят унизить, как труса.
  - Мы не можем сразиться с тобой. С дозволения Драупади ты свободен. Терпение, царь. Твое время сразиться с нами еще придет.
  Джаядратха бросил меч на землю.
  - Простите, Пандавы. Любить божество не грешно. Она так прекрасна, что я осмелился нарушить свою дхарму. Я приношу вам свои извинения.
  Когда Джаядратха отпряг коня и ускакал, удивленный Бхима повернулся к Юдхиштхире:
  - И мы позволим ему уйти, не наказав обидчика? Я всегда подчиняюсь тебе, но не всегда могу тебя понять. Он не обидел ее?
  - Нет, - ответил Юдхиштхира, - пошли отсюда.
  Уже темнело, когда они достигли своего дома у озера. Сахадева разжег костер и, сидя вокруг огня, братья и Драупади обсуждали случившееся. Через некоторое время к ним бесшумно подошел отшельник, лицо которого было прикрыто.
  - Добро пожаловать, многочтимый Вьяса, нам нечем накормить тебя, - сказал извиняющимся тоном Юдхиштхира.
  Вьяса откинул капюшон и пригладил взлохмаченные седые волосы. Драупади ушла к очагу, чтобы найти что-нибудь съедобное, хотя точно знала, что ничего нет. Она была расстроена и, как всегда в такие минуты, вспомнила Кришну: "О Кришна! У нас ничего нет для гостя, а он с дальней дороги и голоден". Она уже хотела присесть на пень, так как день был тяжелый и неприятный. Драупади чувствовала усталость и голод. Вдруг ей показалось, что кто-то стоит за ее спиной. Она отпрянула в сторону от очага и обернулась.
  Там стоял Кришна, опираясь на край деревянного стола, на котором она обычно готовила обед.
  - Как ты меня напугал!
  - Принцесса, ты подняла меня с постели, и я вынужденно покинул свою жену. Я очень голоден. Дай мне что-нибудь поесть, а взамен я накормлю всю вселенную.
  - Но у меня ничего нет, - Драупади развела руками, чувствуя глубокий стыд перед гостем.
  - Неужели пять твоих мужей ничего не отловили сегодня? - С сомнением в голосе, но лукаво улыбаясь, сказал Кришна.
  - Ничего, кроме одного глупого царя, - в тон ему весело ответила Драупади, сразу же оценив шутку.
  Тут Кришна стал терпеливо и не торопясь осматривать все горшки, блюда и полочки над столом. Драупади с любопытством наблюдала за ним. Ее, действительно, разбирало любопытство, но совершенно по другому поводу:
  - Почему ты сегодня так рано лег спать?
  - Разве ты не знаешь, что у меня шестнадцать тысяч жен? Я добросовестно выполняю свои супружеские обязанности. Я не хочу их обижать.
  Драупади не могла сдержать смеха и закрыла лицо руками:
  - Бедный мой Кришна. Тяжело тебе приходится при таких обстоятельствах.
  - А ты говорила, что ничего нет, - услышала она.
  Кришна сидел на земле, и перед ним на тарелке лежал листик салата, а на нем рисовое зернышко. Он положил их в рот, закрыл глаза и стал старательно жевать. Через некоторое время огонь в очаге разгорелся так, как будто там собирались жарить огромную тушу, и кухонное место заполнил аромат свежих фруктов, овощей и дымящегося риса с молоком. Драупади стала протирать глаза, когда услышала:
  - Открой глаза, милая принцесса, все в мире сыты.
  Драупади вернулась к костру и с любопытством сказала Вьясе:
  - У нас сегодня ничего нет на обед.
  - Но здесь нет голодных, дорогая царица. Все сыты. - Вьяса улыбнулся ей и посмотрел на братьев, которые согласно закивали головами. - Какую бы историю ты хотела услышать сегодня?
  - О любви.
  - Тогда я расскажу вам, как Любовь победила Смерть.
  
  Маски
  
  За несколько дней до начала тринадцатого года изгнания, когда братья и Драупади должны были скрыться в каком-либо городе, шпионы регулярно доносили Духшасане, что Пандавы не выходят из своего дома и что-то обсуждают. Один раз только Арджуна вышел на охоту, и изредка появляется Драупади, чтобы собрать хворост для очага.
  Пандавы действительно обсуждали, где и как провести им тринадцатый год изгнания, чтобы не быть опознанными. У Юдхиштхиры давно был разработан план, как перейти Ямуну и укрыться в Матсии, которой правил болезненный царь Вирата. Лес был полон шпионов, и пройти незамеченными к Ямуне было невозможно. И все же решение было найдено. Прежде всего, враг не должен знать, в каком государстве они укроются.
  В ночь перед истечением двенадцатилетнего срока пребывания в лесу шпионы увидели в темноте, как братья запрягли обе колесницы, подаренные Баларамой, оседлали скакунов и разделились на четыре группы. На одной колеснице были Драупади и Бхима, на другой - Юдхиштхира и Арджуна, а на двух скакунах - Накула и Сахадева. Шпионы стали передавать друг другу установленные сигналы. Братья выехали на тракт и понеслись на север. Они проехали последние шпионские посты и резко увеличили скорость. Шпионы не были готовы к тому, что они будут мчаться на север к пустынным лесам и холмам, где не было ни городов, ни даже больших поселений, которые так нужны Пандавам по условию игры. Поэтому им пришлось догонять братьев. Когда через некоторое время им показалось, что они нагнали братьев, оказалось, что только Накула остался на дороге, остальные же исчезли. Шпионы решили, что, следуя за белым жеребцом Накулы, они настигнут и остальных, хотя и не понимали, почему братья мчатся в пустынные районы.
  Неожиданно Накула свернул на проселочную дорогу, а оттуда поскакал в малоизвестный густой лес и далее на запад. В темноте они вскоре потеряли и его. Однако шпионы, которые скакали вдоль Ямуны в поисках остальных братьев и Драупади, наконец увидели белого скакуна, скачущего снова на север вдоль берега реки. Обе группы шпионов скоро соединились и нагнали белое пятно. Лошадь мирно паслась на лугу, а на ней было укреплено чучело. Накула исчез.
  Между тем Накула плыл по течению на юг, пока не переплыл реку, вышел на западном берегу и побежал на юго-запад. К утру он достиг заброшенного кладбища и свистнул. В ответ он услышал такой же свист Сахадевы.
  Задолго до рассвета братья успели спрятать оружие, доспехи и украшения в кожаные мешки, а затем близнецы вскарабкались почти до верхних ветвей дуба, который стоит здесь уже много столетий. Поднимая на веревках мешок за мешком, они укладывали все в дупло.
  Когда они сменили и одежду, настала очередь Арджуны сделать всех неузнаваемыми. Он начал прикладывать живые маски, подаренные гандхарвами, и водить по щекам серой пластинкой. Под приглушенный смех и насмешливые замечания лица их менялись вместе со всей кожей тела. Когда Арджуна надел маску на Драупади, ее кожа стала светлеть. Потом слегка изменились черты лица. Это была уже другая, белокожая женщина, но по-прежнему очень красивая.
  Закончив работу, Арджуна предупредил:
  - Каждую четвертую луну маски надо менять. У меня их много.
  Он надел на голову парик, подаренный гандхарвами, и волосы у него стали длинные и шелковистые, как у женщины, кожа скоро посветлела, и к тому же лицо стало безволосым, как у скопца. Остальные четверо прикрыли рты, и казалось, что сейчас они лопнут от душившего их смеха. Когда же он пошел, виляя бедрами и время от времени кокетливо притрагиваясь к волосам, Драупади бросила в него камешек и замахала руками.
  Утром, когда городские пастухи гнали стада на выпас, они столкнулись с повозкой, в которой лежало четыре гроба, а рядом с пыльным и грязным возницей сидела женщина и плакала, прикрыв лицо руками. Возница, чернокожий усатый гигант, объяснил им на грубом языке погонщиков караванов, что покойники являются родственниками плачущей женщины. Они умерли от проказы. Все сторонились этой повозки и отворачивали лица.
  Выехав на кладбище недалеко от Вираты, столицы Матсии, возница распряг лошадей в пустынном месте, осмотрел все вокруг и, не найдя ничего подозрительного, открыл гробы. Четверо мужчин спрыгнули на землю. Двое из них вскочили на лошадей и поскакали на север. Третий кокетливо поправил свои длинные волосы, спрятал их под капюшоном и, покачивая бедрами, направился в сторону рощи, которая виднелась вдалеке. Сзади послышался приглушенный смех. Четвертый взял дорожный посох, ободряюще помахал рукой женщине и пошел в сторону города. Женщина накинула капюшон и, чуть сгорбившись, пошла вслед за ним в некотором отдалении. Потом она обернулась, откинула на мгновение капюшон и послала воздушный поцелуй вознице. Гигант тяжело вздохнул и долго смотрел ей вслед, а затем направился в сторону базара, где под тентами крестьяне уже раскладывали свой товар.
  Махараджа Вирата дремал на открытой веранде своего дворца, когда услышал обращение дворецкого:
  - Царь, тебя хочет видеть брахман, который обещает развлечь тебя и развеять скуку.
  Неузнаваемый Юдхиштхира вошел и низко поклонился царю:
  - Меня зовут Канка. Я много лет провел в лесу и обучился играть в кости и шахматы. Если ты согласен приютить меня на год, я научу всему этому и тебя. Мы будем с тобой играть в кости и передвигать разноцветные шахматные фигурки, сделанные из слоновой кости. Кроме того, я обучен сразу же угадывать людей, которые могут быть тебе полезны. Я избавлю тебя от многих забот, царь.
  Канка достал из дорожной сумки большую шкатулку и протянул ее Вирате. Когда царь увидел искусно сделанные разноцветные фигурки, он пришел в восторг:
  - Добро пожаловать, брахман. Ты будешь учить меня и развлекать.
  В полдень, когда Вирата увлеченно учился играть в шахматы, дворецкий подошел к нему и указал на дальнюю калитку дворцового сада. Там, в окружении нескольких охранников, стоял черный усатый мужчина мощного телосложения. Вирата некоторое время смотрел, как этот исполин разговаривает со стражниками, потом обратился к Канке, который притворился, что занят игрой и ничего не видит.
  - Посмотри, кто он, и не хочет ли наняться к нам в охранники, - обратился царь к дворецкому.
  Но дворецкий не успел отойти, так как Канка взглянул туда и как-то нехотя сказал:
  - Я встретил его по дороге сюда. Его зовут Валлабха. Он был личным поваром царя Юдхиштхиры. Так он сказал.
  Вирата приказал подозвать гиганта:
  - Говорят, ты служил несчастному царю. Я был знаком с Юдхиштхирой. Он мне понравился. Где он сейчас?
  - Не знаю. Говорят, все они умерли, когда жили в лесу. Такая жизнь не для них. Я хотел пойти с ними и готовить для царя, но он запретил. Он был добрый. А ведь лучше меня нет повара в Индии.
  - Да-а, - задумчиво и печально промолвил многоопытный царь Вирата. - Дурьодхана не в состоянии был одолеть их силой, он одолел их коварством. Все же одолел их. Я не люблю его за подлость, но он победитель. А теперь сходи на кухню и приготовь мне обед. Я должен сперва испытать тебя.
  После обеда, довольный поваром, отяжелевший Вирата спал в тени деревьев в своем саду. Как только он проснулся, то приказал вызвать Канку. Сидя в постели, он сказал удовлетворенно:
  - Валлабха - мастер своего дела. Он будет мне готовить любимые блюда Юдхиштхиры.
  Поздним вечером явился главный пастух и сообщил, что двое сильных мужчин, хорошо знающих, как управлять стадами и табунами, да еще прекрасно владеющих оружием, просятся на службу к царю.
  - Поистине счастливый день для меня. Что ты думаешь, Канка?
  - Нельзя брать людей, не зная их опыта и знаний. Пусть он, - Канка указал на главного пастуха, - пойдет и проверит, умеют ли они бороться с падежом скота и хромотой лошадей.
  - Да, да, - поторопился сообщить пастух, - я забыл сказать, что они знают все и еще умеют находить хорошие пастбища, травы, чистые озера и ручьи. Да еще они пришли к нам со своими породистыми скакунами. Они просят только пищу и кров.
  Канка удовлетворенно кивнул головой, и Вирата отпустил пастуха.
  Супруга Вираты, царица Судешна, была менее доверчива. Когда она увидела высокую и красивую Драупади у своей двери, в скромном платье служанки, покрытом дорожной пылью, и в накидке, скрывающей ее роскошные каштановые волосы, она подумала: "Неужели богиня пришла навестить меня?"
  - Скажи мне правду, ты богиня Лакшми, не так ли?
  - Нет, прекрасная царица. Меня зовут Сайриндхри, что означает прислуга. Так меня звали при дворе махараджи Кришны. Я знала, как сделать его шестнадцать тысяч жен красивее и наряднее. Однажды я попросила Кришну разрешить мне пойти и посмотреть мир. Кришна очень добрый, он разрешил. Дозволь мне служить тебе, и я сделаю тебя еще красивее. Мужчины мне не нужны, так как у меня есть пять мужей гандхарвов. Когда я решу соединиться с ними, я уйду на небо и не вернусь. Они прислали тебе подарок.
  Сайриндхри показала царице ожерелье гандхарвов, привезенное Арджуной. Царица обомлела. Она долго примеряла его. Сбежались все ее девушки, чтобы посмотреть на необычное ожерелье, которое светилось всеми цветами радуги.
  Потом Судешна посадила рядом с собой Сайриндхри и тихо, неуверенно сказала ей:
  - Я думаю так. Если бы ты была царица или богиня, ты бы никогда не надела наряд служанки и никогда бы не знала правил ухаживания за женщинами. Я беру тебя. Ты будешь служить только мне, а я буду заботиться о тебе и оберегать твою честь.
  Арджуна в этот день не вошел в город, а остался на ночь в поле недалеко от крепостной стены. Некоторое время он сидел под звездами и то и дело смеялся, вспоминая, как Драупади учила его жеманству и искусству носить браслеты, кольца и серьги и тому, как подводить глаза и ресницы и проч. Иногда она нервничала и выходила из себя, так как Арджуна казался ей на удивление бездарным учеником.
  - Женщины сразу же поймут, что ты настоящий мужчина. Ты должен вести себя как евнух, привыкший жить на женской половине.
  Он уснул под деревом, полный надежд на будущее. Когда забрезжил рассвет, он принял сладкий шарик для полового бессилия, прошел по дороге в сторону реки и присоединился к женщинам, которые вышли туда постирать и помыться. Он был значительно выше них ростом, но держался с ними как женщина, жеманно улыбаясь и рассказывая им о том, что он учитель танцев на женской половине и ищет работу во дворцах царей. Они пересмеивались, глядя на него, и совсем его не стыдились. Его поразило другое: как он сам равнодушен к их прелестям. Гандхарвы не обманули его.
  Одна из девушек сообщила о нем царице Судешне, и та приказала привести его во дворец:
  - Кто же ты - мужчина или женщина, скажи нам? - Смеясь спросила царица, оглядывая этого высокого светлокожего и безбородого мужчину, одетого, как кокетливая девица.
  - Меня зовут Вриханнала. Я не мужчина и не женщина. Я учитель танцев, который всегда живет на женской половине. Я слышал, что у тебя растет дочь по имени Уттараха. Она будет бесценной невестой, если я обучу ее искусству танца.
  Пришла принцесса Уттараха в окружении своих девушек. Позвали царя Вирату с Канкой. Вриханнала достал небольшой ящик, снял с себя дорожную мантию и выглядел в своем наряде почти как женщина. Он начал танцевать под музыку, льющуюся из ящика. Все были восхищены изяществом его движений и божественной красотой музыки. Такого они не видели и не слышали. Было решено взять его учителем танцев.
  Однако недоверчивая царица Судешна подозвала нескольких женщин и что-то сказала им тихо. Они взяли его за руки и повели на женскую половину, где в саду был бассейн с фонтаном для омовения. Потом женщины раздели его под шутки и смех и разделись сами. Сперва они плескались и резвились вокруг него, затем стали прижиматься к нему всем телом и целовать его. Он же брезгливо морщился и отталкивал их, как будто испытывая отвращение. Не было никаких признаков того, что он может возбудиться. Вскоре на их лицах появилось презрение.
  Царица Судешна была довольна устроенной проверкой. Учитель танцев не обманывал.
  
  Бабочка, летящая на огонь
  
  Прошел почти год. Ни один из шпионов не смог узнать, где находятся Пандавы с Драупади. Иногда осведомители жили с ними под одной крышей, но не могли признать в них принцев, так как никому даже в голову не могло прийти, чтобы они могли работать в столь странном услужении у другого правителя, да их и невозможно было бы признать за людей, которых искал Дурьодхана.
  Осталось совсем немного времени до окончания тринадцатого года изгнания, когда можно было бы потребовать, чтобы Дурьодхана выполнил свое обещание и вернул Пандавам их часть Куру. Однако именно в это время произошло событие, которое поставило под удар все достижения Пандавов за тринадцать лет изгнания.
  Жить скрытно и незаметно труднее всего было для Драупади. Ее высокая и стройная фигура, изящество манер и неувядаемая красота привлекали мужчин. В столице многие знали, что одна из служанок царицы Судешны красива, как богиня. Но ее искусственная белая кожа, боязливость и скромность, слегка измененные черты лица, постоянная шелковая накидка на голове, прикрывающая часть лица, делали невозможным признать в ней Драупади. И все-таки она опасалась ходить одна в город из-за мужчин, которые теряли голову при виде Сайриндхри.
  И надо же было случиться такому. Однажды, незадолго до окончания тринадцатого года изгнания, главнокомандующий матсийской армией, бравый Кичака, приехал навестить свою сестру царицу Судешну. Она с улыбкой слушала его хвастливое повествование об удачном походе против племен Тригарты, о дани, о стадах, о рабынях, доставшихся в результате перемирия. В это время вошла Сайриндхри с напитками и фруктами. Она поставила все на столик перед ними и тихо удалилась, не поднимая головы. Кичака перестал говорить и сидел ошеломленный. Судешна рассмеялась:
  - Все мужчины теряют голову, когда видят Сайриндхри.
  - Она больше не будет служанкой. Я выделю ей достойное место у себя во дворце. Царица, позволь мне забрать ее, - попросил Кичака.
  - Дорогой брат, я очень полюбила ее и привыкла к ней. Она отвергала всех мужчин, попробуй сперва завоевать ее. Пойди к себе, а я пришлю ее к тебе под каким-нибудь предлогом.
  Царица Судешна попросила Сайриндхри отнести брату кувшин старого вина. Сайриндхри сразу же поняла, какой опасности она подвергается:
  - Царица. Позволь мне не ходить туда. Пошли кого-нибудь другого.
  - Он не тронет тебя, - раздраженно сказала царица, рассердившись, что ее план сразу же был разгадан, и показала на дверь, - иди.
  Сайриндхри вынуждена была подчиниться. Кичака уже сидел на подготовленной постели перед низким столиком с угощениями. Он был в красивом шелковом халате, ухоженный, с уложенными черными волосами. Его темноватая кожа лоснилась, большие усы были спрямлены и глаза с вожделением уставились на Сайриндхри.
  - Милочка, - самоуверенным и снисходительным тоном начал он, - будь моей женой. Не твое дело быть служанкой даже у царицы. Ты будешь жить в счастье и богатстве с таким мужчиной, как я, - он самодовольно провел пальцем по усам, - если хочешь, я прогоню всех своих жен.
  - Ты, наверное, всегда удачлив с женщинами, - Драупади чуть не рассмеялась, увидев, как он самодовольно поглаживает усы, - но я не заслуживаю этой чести. У меня пять мужей гандхарвов. Они очень ревнивы и могут убить тебя.
  - Я не верю в гандхарвов и не боюсь их. Я единственный хозяин Матсии. Вирата стареет и болеет. Только благодаря мне соседи не тревожат его. Я лучший мужчина в мире, и ты никогда не найдешь себе лучшего мужа.
  - Храбрый Кичака, ты, подобно ребенку, хочешь достать луну с неба. Не хлопочи о том, что тебе недоступно, - вдруг не сдержалась Драупади, высокомерно выпрямилась и повернулась, чтобы уйти.
  Он попытался схватить ее за руку, но ему это не удалось. Сайриндхри быстро прошла по коридорам дворца и бросилась к ногам царя Вираты. Она так сильно плакала, что поначалу не могла сказать ни слова. В это время ворвался Кичака и схватил ее за волосы. Глаза Канки стали медными и сузились от гнева.
  - В чем дело? - Спросил царь Вирата. - Как ты смеешь вести себя так в присутствии царя? Эта женщина пришла просить моей защиты. Кто ты, красавица?
  - Я Сайриндхри, служанка царицы. Она послала меня с поручением к нему, а он требует, чтобы я стала его женой. Это невозможно. Я жена пяти гандхарвов. Они убьют его и разрушат Матсию. Даже удивительно, что он еще жив.
  - Это правда, Кичака?
  - Да. Если я чего-то хочу, то беру.
  - Великий воин, оставь ее сейчас. Я договорюсь с царицей обо всем, и ты будешь доволен.
  Кичака самодовольно рассмеялся, отпустил Сайриндхри и вышел. При выходе он обернулся и с презрением посмотрел на царя, который только благодаря ему, Кичаке, мог праздно жить.
  Канка-Юдхиштхира встретился с вопрошающим взглядом Сайриндхри-Драупади. "Что делать?" с отчаянием вопрошал ее взгляд.
  - Чего-то твои мужья пока не очень помогли тебе, - с расстановкой сказал он, - я думаю, что они не станут причинять зла храброму Кичаке и Матсии, если Кичака оставит тебя и не будет трогать, - Канка посмотрел на царя Вирату, и тот, напуганный, кивал головой, - а пока не прерывай нашей игры и перестань реветь здесь. Лучше пойди на кухню и скажи повару Виллабхе, чтобы прислал вкусные печенья для царя. И постарайся признать достоинства Кичаки. Иди и не мешай нам.
  Драупади благодарно кивнула Юдхиштхире. Она поняла, как ей надо действовать. Когда она вышла, Вирата признался Канке, почему он так напуган:
  - Люди из Куру говорили здесь, что гандхарвы избили Дурьйодхану и Карну, двух великих кшатриев. Я очень боюсь гандхарвов. А Кичака дурак, но я полностью завишу от него, потому что сам часто болею. Он хороший командующий.
  Когда Сайриндхри проходила по коридору, кто-то вдруг схватил ее за руку и втащил в пустую комнату. Это был Кичака. Он прижал ее к стене и страстно зашептал:
  - Настало время, красавица, нам соединиться, - он поднял ее голову и с удивлением обнаружил, что у нее насмешливый взгляд.
  - Да, Кичака, я убедилась, что лучше тебя мужа мне не найти. Я покорена тем, как ты говорил с царем. Я тоже хочу стать царицей. Но только не здесь, - страстно зашептала она, - прошу тебя. Сегодня в полночь в пустом зале для танцев, там, где диваны.
  Оставив растерянного, но удовлетворенного Кичаку, она побежала на женскую половину. Увидев гневное лицо Сайриндхри, царица Судешна лицемерно спросила:
  - Он обидел тебя?
  - Пытался.
  - Я прикажу отрубить ему голову, - неуверенно произнесла царица, понимая, что это невозможно. Она чувствовала неловкость перед этой простой служанкой. "Наверное, потому, что ее оберегают боги".
  - Не надо, добрая царица. Он твой брат и самый могучий человек в Матсии. Он сам поймет, что ведет себя недостойно. Позволь мне пойти омыться?
  Возвратившись после бассейна во дворец, Сайриндхри прошла на кухню и нашла Виллабху-Бхиму, отдыхающего у себя в комнате. Увидев слезы на глазах Драупади, он спросил:
  - В чем дело? Спокойно расскажи.
  - Кичака. Он не оставит меня в покое. Я же для него всего-навсего Сайриндхри. Он ждет меня сегодня в полночь в танцевальном зале.
  - Не ходи. Я сам займусь им. И не обижайся на братьев. Кругом шпионы, которые распознают их даже под масками, если они вмешаются и накажут Кичаку. А я ветер, дующий во все края. Я появлюсь и исчезну. Меня не найти. Нам осталось совсем мало до свободы.
  Она улыбнулась этим словам Бхимы. Он знает, что ему делать с этим кичливым дураком. Юдхиштхира знал, куда меня отсылать за помощью.
  Бхима лежал в темноте, укрывшись покрывалом, в дальнем конце танцевального зала. Гнев в нем был так велик, что он боялся выдать себя раньше времени. Однако, когда он услышал слова Кичаки "Я уже выделил тебе комнату и слуг. Все будут тебе завидовать. Ни у кого не будет такого мужа, какой у тебя, моя красавица. Потом я удалю Вирату в лес, и ты станешь царицей", Бхиму стал разбирать смех. Он чуть приподнял покрывало и увидел, что Кичака пришел со светильником и снимает уже с себя короткий меч и пояс. В зале никого не было. Бхима откинул одеяло:
  - Ты храбр с женщинами, а теперь докажи, что так же храбр и с мужчинами, пустобрех.
  Но Бхима недооценил того, что имеет дело с опытным воином. Кичака успел выхватить меч и сделать выпад, чтобы поразить соперника в грудь. Бхима отпрянул, перехватил его руку и, потеряв голову от гнева, раскрутил Кичаку и ударил о стену. Затем выскочил на наружную веранду и скрылся в ночи.
  Охрана услышала необычайно сильный удар, а затем почувствовала запах гари. Только после этого она приблизилась к залу, несмотря на приказ Кичаки держаться в стороне от танцевального зала. В зале была мертвая тишина, и охрана решилась войти в зал с факелами. Здесь их глазам предстала страшная картина. Опрокинутый светильник поджег дерево стола, а у стены лежал труп Кичаки, разбитый до неузнаваемости.
  Рано утром испуганный царь Вирата сообщил Канке, что гандхарвы, мужья Сайриндхри, убили Кичаку, превратив его тело в комок плоти без ног, без рук, без головы. Но Канка только покачал головой и склонился к шахматам, притворившись, что его не интересует судьба служанки. А на лице его была улыбка, так как он знал страшную силу разгневанного Бхимы.
  Однако через некоторое время улыбка Канки сменилась на тревогу, когда вошла обеспокоенная царица Судешна и сообщила царю, что, видимо, гандхарвы не только убили Кичаку, но и забрали Сайриндхри на небо. Ее нигде нет. Канка-Юдхиштхира, притворившись, что у него разболелся живот, быстро вышел, чтобы предупредить повара Виллабху-Бхиму об исчезновении Сайриндхри-Драупади. Тот нашел Вриханналу-Арджуну во дворе в окружении девушек, отозвал его в сторону и сообщил ему эту тревожную новость. Только Вриханнала был свободен сейчас и мог заняться поисками Сайриндхри.
  Вриханнала подошел к многочисленной родне Кичаки, чтобы выразить соболезнование и предложить свою помощь при погребальном обряде и сожжении. Они его не стали слушать, но были рады возможности подшутить над ним:
  - Эй, евнух, тебе не грозит опасность от мужей Сайриндхри? Ты не боишься, что гандхарвы по ошибке примут тебя за нового мужа Сайриндхри?
  Кокетливо отмахиваясь и строя им глазки, Вриханнала сказал:
  - О нет, я не боюсь. Они уже забрали ее на небо, поэтому меня не возьмут. А вы видели, как гандхарвы тащили ее на небо? Знаю, что видели, расскажите мне, - Вриханнала схватил за руку наиболее болтливого родственника. Тот брезгливо выдернул руку:
  - Убирайся отсюда. Сперва она со своим новым мужем пойдет на погребальный костер, - он показал на дальний конец низкого здания, примыкающего ко дворцу.
  Когда Вриханнала шел по коридорам дворца, никто не обращал на него внимания. Все привыкли видеть его во дворце, бегающем по особым поручениям принцессы Уттарахи. Только изредка доносились шуточки в адрес евнуха. Вриханнала достиг комнат, где хранились животные и трупы, подлежащие сожжению. Около самой дальней комнаты стоял охранник с копьем. Не обращая внимания на него, Вриханнала захотел войти в комнату.
  - Эй ты, туда нельзя. Там Сайриндхри, подготовленная к сожжению со своим мужем, - стражник преградил дорогу.
  - Покажи мне эту женщину, у которой мужья гандхарвы. Я хочу быть похожей на нее, - таинственно зашептал евнух.
  Охранник засмеялся и ввел его в комнату. Вриханнала увидел запеленатую в полотно Сайриндхри, лежащую на полу со связанными ногами и руками и с повязкой на глазах. Когда она пошевелилась, Вриханнала глубоко вздохнул. Она жива. В следующее мгновение Драупади услышала звуки, похожие на мощные удары кулачных бойцов, потом звук, похожий на падение тела. Затем кто-то поднял ее и грубым голосом шепнул на ухо:
  - Тебе рано еще на погребальный костер, Сайриндхри.
  Через некоторое время после этих событий одна из служанок вбежала к царице и бросилась перед ней на колени:
  - Царица, я случайно узнала, что родня Кичаки хочет сжечь Сайриндхри на погребальном костре вместе с Кичакой.
  Царица бросилась к Вирате, прося защиты:
  - Ты совсем стал беспомощным. Племя Кичаки хочет сжечь живую Сайриндхри на погребальном костре. Сделай что-нибудь, ты же царь и кшатрий. Спаси ее.
  Вирата вызвал своего юного сына Уттару и приказал пойти вместе с гвардейцами и спасти Сайриндхри. Однако в комнате, где лежала Сайриндхри, они и родственники Кичаки нашли только мертвого стражника с перебитым лицом и свернутой шеей. Вирата не на шутку перепугался, так же, как все родственники Кичаки и жители города:
  - Я боюсь, что гандхарвы уничтожат нашу столицу вместе с жителями, - повторял растерянный Вирата.
  - Не беспокойся, - сказал спокойным голосом Канка, - я знаю мантры, которые успокоят гандхарвов, и еще я сделаю специальное жертвоприношение для них.
  Драупади не сразу сообразила, где она и что руки и ноги у нее уже не связаны. Поняв это, она смогла снять повязку с глаз и с радостью обнаружила, что находится у себя в комнате. Она быстро прошла на кухню, взяла поднос со свежим печеньем и молоком и направилась к Судешне. Бхима равнодушно посмотрел на нее и отвернулся. Повара делали ей тайные знаки, приветствуя ее. Они боялись приветствовать громко ее освобождение из-за строгого шеф-повара, могучего Виллабхи.
  Судешна, увидев ее, обняла и повела к Вирате. Вирата был доволен, что она жива, но побоялся расспрашивать, кто и как освободил ее, ведь она предупреждала, что гандхарвы очень ревнивы и жестоки. Канка взглянул на нее, как на помеху, и стал объяснять царю его ошибку в игре.
  "Кто же освободил меня? Неужели Кришна? Но откуда Юдхиштхира и Бхима знают об этом? Это видно по их напускному равнодушию". Она отпросилась у царицы Судешны помыться и подготовиться к службе во время царского обеда.
  Проходя по коридору, она столкнулась с Вриханналой, который шел в окружении девушек принцессы. Увидев Сайриндхри, он остановился и кокетливо спросил:
  - Сайриндхри, говорят, ты избежала большой опасности?
  Драупади уничтожающе посмотрела на Арджуну:
  - Благословенный Вриханнала, я вижу, ты вполне счастлив в своих женских браслетах и серьгах. Стоит ли беспокоиться о судьбе ничтожной Сайриндхри?
  Вриханнала пригладил кокетливо свои роскошные волосы, откинул их на спину и сказал ласково:
  - Никто не ведает, что на сердце у другого, - а затем, когда девушки прошли дальше, он наклонился к ее уху и грубым голосом сказал, - тебе рано еще на погребальный костер, Сайриндхри, - и, подхватив смеющихся девушек под руки, Вриханнала направился на половину принцессы Уттарахи.
  У Драупади брызнули слезы раскаяния, и она осталась стоять с открытым ртом. Так вот кто мой спаситель! Ей стало стыдно. Ведь, наверное, совсем нелегко притворяться евнухом величайшему воину Индии. Мужчине с ног до головы.
  
  Конец изгнания
  
  История бабочки, летящей на огонь, на этом не закончилась. Огонь, разгоревшийся на погребальном костре Кичаки, был "виден" издалека, и бабочки стали слетаться на огонь.
  Последний месяц ничего не радовало Дурьйодхану. Он постоянно был хмурым и раздражительным, больше чем обычно. Не было уголка в Индии, где бы не рыскали его шпионы, но Пандавов и след простыл. Правда, поговаривали, что они умерли от болезней по дороге в Двараку. Но Дурьодхана не верил этому. Шпионы доносили, что Кришна, Баларама, Субхадра и Абхиманью, сын Арджуны и Субхадры, не выражали никакого беспокойства. Было от чего прийти в отчаянье. Зло душило его. Он понимал, что война станет неизбежной, если они вернутся целыми и невредимыми через несколько дней, так как он не собирался сдержать своего честного слова и не уступит им ни пяди земли.
  Вот и сейчас он сидел мрачный, когда вошел Духшасана и сказал возбужденно:
  - Пришло известие, что гандхарвы убили Кичаку. После победы над Пандавами легко будет присоединить Матсию к Куру. Вирата побоится возражать против объединения. Они без Кичаки не сумеют собрать хорошее войско.
  - Это все потом. А пока есть возможность обогатиться и развлечься, - сказал обрадованный Дурьодхана, забывший на время о Пандавах. - Вот что я думаю.
  Дурьодхана поделился планом, как захватить многочисленные табуны лошадей и стада коров, которые Вирата держит на лугах между рекой Ямуной и своей столицей. Тут же был послан гонец в Тригарту с предложением плана бескровного захвата огромной и ценной добычи. Племенные царьки Тригарты, любившие уходить далеко на юг в Матсию, но потерпевшие поражение от воинственного и напористого Кичаки, с удовольствием присоединятся к этому плану.
  План был прост. Пока Вирата не пригласил нового военачальника, тригартцы во главе с царем Шушарной спускаются с гор и захватывают немногочисленное стадо коров на самой северной окраине Матсии и гонят его, не спеша, к своей границе. Охрана и конница бросятся за тригартцами, которые оставят стадо и уйдут за реку. А в это время воины Куру захватят основные стада белых коров и табуны лошадей около их столицы и перегонят их через Ямуну. Потом все награбленное будет поделено пополам между Тригартой и Куру.
  Когда матсийские пастухи северного стада увидели снова тригартцев, которые были побеждены и усмирены Кичакой, они растерялись. Те пересекали пограничную речку нарочито шумно, с воем и воинственными криками, давая время пастухам разбежаться. Один из конных пастухов поскакал сообщить сторожевой охране о новом нападении тригартцев. Накула и Сахадева вызвали помощь из столицы, а сами вместе со сторожевой конницей бросились на север спасать стадо. Через день к ним присоединился Бхима с гвардией и колесницами. Он с трудом уговорил гурмана Вирату отпустить его в этот кратковременный поход. Они нагнали похитителей еще на территории Матсии, недалеко от пограничной реки. С холма хорошо были видны костры в их лагере, и разведчики донесли, что и стадо находится там же. Создавалось впечатление, что грабители не собираются покинуть Матсию и перейти границу. Это насторожило Бхиму.
  Ночью было тихо, только временами слышалось мычание коров. Утром, когда войско спустилось с холмов, братья обнаружили пустой лагерь и нетронутое стадо, которое и создавало впечатление населенного лагеря. Бхима задумался, а потом сказал:
  - Нас надули. Это военная хитрость. Надо срочно возвращаться назад. Я подозреваю, что Дурьодхана решил захватить богатство Вираты, его стада белых коров и табуны скакунов. Вряд ли мы успеем, да и не можем раскрыть себя.
  Пастухи остались, а братья вместе с конницей помчались к столице, чтобы узнать новости.
  Между тем, как только они отправились на север, в столицу Вирату пришло сообщение, что воины Куру захватили все стада белых коров и табуны лошадей и гонят их к реке Ямуне, чтобы переправить в Куру.
  Царь Вирата очень плохо себя чувствовал и остался дома, тогда как его сын, юный Уттара, собрал охрану дворца и разрозненных конников, чтобы нагнать грабителей еще до перехода Ямуны. Он сам побежал выводить быстроходную колесницу отца, которая оказалась запряженной двумя дикими и необузданными скакунами. Уттара с укором сказал отцу:
  - После смерти твоего возничего нет никого, кто мог бы справиться с этими лошадьми. Я не могу и воевать, и править колесницей. Да и не справиться мне с ней.
  Вриханнала, который стоял неподалеку, подсказал Сайриндхри:
  - Скажи Уттарахе, что я когда-то правил колесницей Арджуны, которая была как вихрь, - а сам ушел во дворец.
  Сайриндхри шепнула принцессе Уттарахе:
  - Позови Вриханналу. Он мне как-то говорил, что правил колесницей самого Арджуны, которая была как вихрь. Он справится. Только уговори или прикажи ему.
  Уттараха бросилась во дворец к Вриханнале, который сидел на внутренней веранде с девушками и что-то им рассказывал.
  - Скорей иди и правь колесницей моего брата. Куру угнали наши стада. Мой брат нагонит их и всех пленит, - гордо сказала юная принцесса.
  - Я только один или два раза правил колесницей Арджуны. Мое дело музыка и танцы, - он снова повернулся к девушкам.
  Тогда Уттараха стала упрашивать его и объяснять, что никто не станет убивать евнуха. Это на него подействовало, он встал и вышел. За ним вышли принцесса и все девушки, чтобы увидеть евнуха в новом качестве.
  Оказалось, что Вриханнала не знает, как надевать доспехи, а солдаты, отпуская забористые шутки, стали наряжать его в дорогу. Женщины отошли в сторону, чтобы не слышать этого веселья.
  Когда наконец его снарядили, к нему подошла Сайриндхри и шепнула на ухо:
  - В полдень кончается наше изгнание, - и добавила громко: - Вриханнала, правь хорошо и не бойся, мужчины женщин не убивают.
  Все стали смеяться, несмотря на общую тревогу и даже панику. Вриханнала осторожно взобрался на колесницу. Принц Уттара, который с трудом сдерживал лошадей, с опаской передал вожжи Вриханнале. Тот посмотрел на солнце, как будто что-то прикидывая в уме, затем быстро и ловко накрутил вожжи на ладонь, как-то по-особому свистнул и пустил лошадей с места в карьер. Солдаты остолбенело смотрели вслед этой бешеной колеснице, а Уттара от неожиданности резко упал на сиденье. Только Сайриндхри стояла с гордо поднятой головой и с надеждой смотрела вслед Арджуне. Солнце было еще низко над горизонтом, и до освобождения оставалось несколько часов.
  Когда наступил полдень, Уттара предложил остановиться в одной из деревень. Крестьяне принесли молочные продукты и фрукты. Во время трапезы появился верховой, которого подвел к ним один из солдат. Гонец обратился к принцу Уттаре:
  - Принц, в угоне участвуют великие герои Бхишма, Карна, Дрона и Дурьодхана. Они присоединились к пастухам и солдатам Куру. Дурьодхана предупредил нас, что герои здесь, чтобы избежать кровопролития и чтобы поэтому мы держались подальше.
  Уттара перестал есть и, повернувшись к Вриханнале, печально сказал:
  - Поехали домой. Дурьодхана давно добивается присоединения Матсии к Куру без войны. Пока был жив Кичака, Дурьодхана не мог этого сделать, так как Кичака был хороший командующий. А теперь, после его смерти, никто не в состоянии собрать достойную армию и противостоять Дурьодхане. Раньше герои не хотели воевать против Матсии, а теперь и они участвуют в грабеже. Нам ничего не остается делать, как вернуться домой.
  Вриханнала ничего не сказал, но его кокетство исчезло. Когда они поднялись на колесницу, он погнал ее в прежнем направлении, и солдаты с удивлением поскакали за ними. Уттара испуганно и раздраженно закричал:
  - Ты не туда едешь, евнух. Я сказал "домой". Я не хочу бессмысленно погибнуть от руки великих героев. Мы пленники Куру, - и, видя, что Вриханнала не обращает внимания на его слова, он попытался выхватить у него вожжи. Но это был уже не евнух, то была гранитная глыба. Вриханнала взял его запястье и сжал слегка, и Уттаре показалось, что на руку обрушилась гранитная скала. Уттара присел и поднял глаза на высокого Вриханналу. На него смотрели суровые глаза бесстрашного и уверенного в себе человека:
  - Юный принц, я полюбил тебя, как брата, за твою доброту. Не бойся ничего. Мы одолеем их всех и вернем стада. Скоро ты все поймешь.
  Уттаре пришлось сесть на скамью и ждать объяснений. Он был растерян. Впереди их ждал бой с лучшими кшатриями Индии, которым была предсказана непобедимость. Он был юн и не чувствовал желания участвовать в схватке, где смерть была неизбежна.
  Около старого кладбища Вриханнала притормозил лошадей, потом свернул к дубу смерти, остановился, выпрыгнул и скрылся. Подскакали солдаты и недоуменно посмотрели на Уттару, ожидая его указаний.
  В это время появился высокий черноволосый и темнокожий мужчина, который подошел к ним и сказал:
  - Я Арджуна. Тринадцать лет я был в изгнании. Теперь я свободен. Полезайте наверх. Там есть дупло. Достаньте только кожаные мешки, на которых увидите изображение обезьяны. В них мое оружие и доспехи. Остальные мешки принадлежат моим братьям.
  Растерянные солдаты с интересом стали карабкаться на дуб. Вскоре послышался их радостный крик. Они нашли мешки и спустили их вниз. Через некоторое время, надев свои доспехи и положив вооружение в колесницу, Арджуна приказал:
  - В бой без меня не вступать. Догоните их охрану и заманите в мою сторону, а я между тем нападу на героев Куру.
  Отряд, воодушевленный присутствием самого Арджуны, поскакал в обход, тогда как колесница понеслась по дороге. Теперь Уттара был за колесничего и лихо гнал лошадей. Уттара был готов к бою с любыми героями. Он был готов на смерть рядом с легендарным Арджуной. Он смотрел с восторгом, как Арджуна водружал флаг с Хануманом на флагшток.
  Дурьодхана, Духшасана, Бхишма, Дрона, Карна и Шакуни сидели в тени деревьев небольшой дубовой рощи и беседовали. Дурьодхана объяснял им свой план бескровного присоединения Матсии к Куру. В отдалении последние пастухи и солдаты Куру неторопливо направляли отставших животных в сторону Ямуны. Еще одна ночь, и можно будет перейти реку и распределить добытое между собой. Дурьодхана, который сидел лицом к дороге, первый увидел пыль и колесницу. Карна повернулся и удивленно сказал:
  - Кто это рискует вступить с нами в бой? Ведь мы здесь только для того, чтобы избежать ненужного кровопролития.
  Дальнозоркий дед Бхишма внимательно вгляделся и воскликнул весело:
  - Это мой внук. Узнаю Ханумана на его флаге, - когда же все с удивлением воззрились на него, он засмеялся и добавил: - Это мой Арджуна. Готовьтесь к бою. Это вам не Кичака.
  - Вот он и разоблачил себя, - радостно воскликнул Духшасана.
  - Не будь дураком. Сегодня в полдень кончился тринадцатый год изгнания, - Бхишма оперся на свой тяжелый меч, а Дрона направился к колеснице. Просвистели две стрелы и проткнули флагшток Дроны. Дрона обернулся ко всем:
  - Это мой Арджуна. Он салютует своему учителю.
  Колесница Арджуны приблизилась и остановилась в некотором отдалении. Герои Куру уже заняли свои места на колесницах, но не двигались с места. Сомнение все же не покидало их. Как Арджуна собирался воевать против стольких кшатриев в одиночку, когда каждый из них готов был на единоборство с ним? - недоумевали герои Куру. Они не знали, что тринадцать лет изгнания неизмеримо усилили мощь Арджуны. Не успели они пустить лошадей в галоп, как поток стрел обрушился на колесницы, ранив лошадей и разбив колеса. Пока они выходили из-под обломком, Арджуна пронесся между ними, держа у плеча сероватую трубу, лук Индры. Фиолетовые стрелы-молнии сразили один за другим всех героев Куру, а потом красные стрелы подрубили все флаги. Не тронул он только своего деда Бхишму и его колесницу. Тот стоял, огромный, в колеснице и с восторгом следил за действиями своего внука. Уттара притормозил колесницу и тоже с восторгом смотрел на Арджуну. О такой мощи он слышал только в рассказах о боях гандхарвов и великих подвижников, таких как Вьяса и Вишмавитра.
  Арджуна не дал ему времени для передышки и приказал гнать навстречу солдатам, которые появились вдали, а за ними неслись воины Куру. План операции удался. Когда всадники Куру приблизились к деревьям у дороги, навстречу им вылетела молния, которая подрубила ряд деревьев и подожгла их. Погоня притормозила лошадей, и те встали на дыбы от испуга. В этот момент их командир увидел Ханумана на флагштоке колесницы, а затем обломки колесниц героев Куру и их тела. Он поднял руку:
  - Великий принц Арджуна, я узнал тебя. Поздравляю с возвращением. Мы сдаемся тебе, великий стрелок.
  - Помогите отнести моих родственников и героев под дубы.
  Тут Арджуна услышал рядом голос деда Бхишмы:
  - Добро пожаловать, мой внук. Но ты не должен был убивать Дрону. Он так любил тебя.
  Арджуна обнял деда и, обратившись снова к солдатам, приказал:
  - Уложите их аккуратно и лицом вверх. Я их приведу в чувство.
  Вдруг гвардейцы почти вместе закричали:
  - Великий принц, они дышат, они живы.
  Арджуна весело и торжествующе посмотрел на Бхишму, приложил к плечу лук Индры и, обходя всех по порядку, освещал их вспышками зеленого света. Через некоторое время они открыли глаза и с удивлением воззрились на Арджуну, как будто их вернули с того света.
  - Вы свободны, кшатрии. Стада и табуны я возвращаю Вирате, которому служу с полудня, - потом он показал на серую трубу и добавил, - сегодня я просто проверял сокрушающее оружие Индры, - он победоносно взглянул на Карну, давая понять, что отныне того не спасут непробиваемые доспехи.
  Бхишма и Дрона со слезами на глазах обнимали живого и невредимого Арджуну. Остальные стояли в стороне, подавленные и пристыженные. Один кшатрий победил армию. Было над чем поразмыслить.
  - Боюсь, что близится время принять смерть от Арджуны, - печально сказал Бхишма, когда они поскакали к переправе через Ямуну. Дурьодхана и Карна молчали, опустив головы. Каждый из них думал о том, что будет с ними, если к Арджуне присоединятся братья Пандавы и Кришна с Баладевой с их знаменитой и многочисленной гвардией. И опять Карна подумал: "Там, где Дурьодхана, нас ждет позор и смерть. Но это моя дхарма, и я должен пройти ее до конца".
  И как бы в ответ на его грустные мысли Дрона покорно признал вслух:
  - Сегодня Арджуна только отсалютовал нам своими стрелами и шепнул, что близится время, когда оружие Кауравов умолкнет, огонь в очаге погаснет, цветы в саду увянут, черная пыль закроет солнце и звезды появятся на небе средь бела дня, чтобы взглянуть на смерть, покрывшую поле Курукшетры, поле молитв и раскаяния.
  Ашваттхаман, который встречал их на другом берегу, с завистью и неприязнью слушал рассказы о великом лучнике. Живя в одном дворце с завистливыми принцами-сверстниками, он постепенно впитывал яд их зависти, забыв наказы своего отца, великого Дроны. Трудно сохранить достоинство там, где грязные люди умело злоупотребляют честью и благородством. Надо каждый раз напоминать себе самому: зло побеждает на время, а справедливость навсегда.
  А в это время матсийские пастухи и гвардейцы, счастливые таким победоносным исходом в безнадежном предприятии, не торопясь и распевая песни, собирали стада и табуны и перегоняли их назад ближе к столице. Колесница же Уттары и Арджуны мчалась на запад и вскоре достигла того же заброшенного кладбища. Уттара приостановил колесницу около четырех сильных мужчин в золотых доспехах, стоящих вокруг смеющейся чернокожей женщины божественной красоты. Они стояли рядом с оседланными лошадьми, готовые немедленно тронуться в путь.
  - Это мои братья и наша жена Драупади, - сказал Арджуна, обращаясь к Уттаре.
  Уттара спрыгнул с колесницы и поклонился им, сделав намасте, а затем пригласил их пожить в Упаплавью, недалеко от столицы Вираты, пока они разрешат спорные вопросы с Дурьодханой.
  На следующий день они въезжали в столицу Матсии Вирату. Уттара ехал в колеснице, приветливо махал обеспокоенным жителям и кричал: "Победа! Победа!". Жители бросали цветы, били в барабаны, но в действительности не понимали, кто это - красивая женщина и высокий широкоплечий человек рядом с Уттарой, а сзади четыре всадника в золотых доспехах, вооруженных, как принцы.
  У дворца прямо на улице стояли царь Вирата с супругой Судешной и принцессой Уттарахой в окружении всех придворных и слуг. Они не понимали, что происходит и куда исчезли Канка, повар Виллабха и Сайриндхри. В душе они почти расстались со своим сыном, когда узнали, что ему придется воевать против самых знаменитых героев Индии. И вдруг пришло известие о великой победе! Они не могли поверить, что их юный сын, такой еще неопытный в военном искусстве, мог одолеть героев. Их растерянность можно было понять.
  Но вот у главного входа появилась колесница, из которой им приветливо махал их Уттара, стоящий рядом с красивой чернокожей женщиной и широкоплечим высоким кшатрием в золотых доспехах. Их сопровождали четверо всадников, также одетых как принцы.
  Пандавы и Драупади подошли к царю, представились и поблагодарили за гостеприимство и доброе отношение на протяжении целого года. А дальше Юдхиштхира объяснил, кто из них кем был при дворе царя Вираты. Девушки и принцесса, услышав, кто был их евнухом, стыдливо опустили глаза. Но Драупади и Арджуна подошли к Вирате и Судешне и предложили устроить свайамвари для принцессы Уттарахи. Они объяснили, что были бы польщены, если бы такая прекрасная девушка, как принцесса Уттараха, стала женой Абхиманью, сына Арджуны и Субхадры. Родители были счастливы породниться с Пандавами. Болезненному, но отнюдь не глупому царю Вирате этого показалось мало. Он подошел к Юдхиштхире и чистосердечно предложил:
  - Какое счастье, что вы оказались с нами в трудное время и спасли нашу страну от злодея. Правьте Матсией вместе с моим сыном. Вы будете опорой и защитой моей страны и моего племени.
  Юдхиштхира отказался:
  - Это страна для тебя и твоего племени. Мы обещаем тебе военную поддержку. А ты отдай свою дочь сыну Арджуны, если он понравится ей.
  Арджуна почувствовал чье-то доверчивое прикосновение. Он обернулся и прочел вопрос в глазах принцессы Уттарахи:
  - Не беспокойся, принцесса. Абхиманью добрый и хороший. Он будет любить тебя.
  Принцесса расцвела, раскраснелась и бросилась во дворец, как ребенок. В сущности, она и была ребенком. В четырнадцать лет мир еще кажется розовым и голубым, как весенние луг и небо.
  Принц Уттара вызвал гонцов и приказал скакать в Дваравати, чтобы пригласить Ядавов с Абхиманью на праздник по случаю свайамвары сестры. Он еще говорил, когда вбежали несколько испуганных горожан и сообщили, что длинный караван из слонов, колесниц и повозок движется к Матсии с запада. Вирата растерялся, но Юдхиштхира улыбнулся и успокоил его:
  - Не беспокойся, уважаемый государь. Это не новое нападение. Это Баларама и Кришна. Они едут на свайамвари Уттарахи. Приготовь свое лучшее вино и простись с ним.
  Пандавы и Драупади стали смеяться и объяснять им:
  - Когда на свадьбе красуется голубой флаг с изображением плуга, вино в этой стране на год иссякает. Так махараджа Баларама пробует вина Индии.
  А Драупади громко добавила:
  - Но музыка флейты Кришны сделает вас счастливыми навсегда.
  Так и случилось. Сытый и подвыпивший Вирата сидел на троне во главе свадебного стола, и когда Кришна стал играть музыку пастушек для Уттарахи, царь погрузился в сладостный сон. Счастье его было так велико, что смерть уже не могла его напугать.
  
  Тайна рождения Карны
  
  Карна лежал на широкой тахте, облаченный, как всегда, в свои непробиваемые доспехи. Снять их с его тела было невозможно. И все утверждали, что он родился в доспехах. Несколько полуобнаженных девушек сидели рядом на ковре. Одна играла на свирели, а другие отбивали ритм на двойном барабане. Вошел слуга и сказал, что его хочет видеть царица Кунти. От неожиданности подобного визита Карна быстро сел, спустил ноги с тахты на подушки и в растерянности не знал, что предпринять. Он отослал девушек и стал ждать прихода царицы Кунти, матери Пандавов.
  Царица Кунти была одна. Карна почтительно усадил ее на широкое и мягкое ложе в углу комнаты и придвинул к ней столик с фруктами и напитками. Она остановила его растерянные хлопоты:
  - Присядь, Карна, великий воин, и выслушай меня. Я расскажу тебе тайну, которая касается тебя и меня и о которой знает только Кришна, - она подняла глаза вверх при упоминании имени Кришны.
  Еще более удивленный и заинтригованный, Карна молча присел напротив, не понимая, какая связь может быть между ним и матерью Пандавов. Кунти некоторое время молчала, собираясь с мыслями, потом тихим голосом начала свой рассказ:
  - Это случилось очень давно, еще до того, как Бхишма, дед всех молодых Куру, выбрал меня в жены царю Панду, сыну своего покойного брата. Я пошла к реке и лежала на солнце. Солнце было жаркое, и оно окружало меня ярким светом. Я уснула. А когда проснулась, то почувствовала, что солнце обожгло меня. Я вернулась в дом и прилегла. Вечером я вышла на балкон и увидела, как огромное красное солнце не уходит и словно ждет меня. Служанка стояла рядом, и я сказала ей, что жду в гости Бога Солнца Сарью. Я не хочу, чтобы он покидал меня. Она тронула мою руку и заметила, что у меня жар и что мне надо лечь, а Сарья придет ночью. Поздно ночью, когда я открыла глаза, то увидела его, белокурого, яркого и красивого. Он приложил палец к губам и тихо сказал: "Я Сарья. Ты ждала меня, и я пришел".
  Потом я родила ребенка. Мой отец царь Кунти очень полюбил мальчика. Но он был царь и должен был проявить твердость. Через одну луну, положив мальчика в большую корзину вместе с золотом, он пустил корзину по Ямуне. Корзину подобрали бездетные колесничий Адхиратха с женой. Они сказали себе, что только боги могли сделать им такой подарок. Они назвали мальчика Карна и растили, как своего сына, не зная, что мальчик - сын Бога Солнца.
  Кунти опустила голову и прикрыла глаза краем своего головного платка. Карна сидел неподвижно и молча, не выражая ни радости, ни огорчения. Казалось, что он окаменел. Она взглянула на него, глубоко вдохнула воздух и добавила:
  - Дурьодхана сказал, что не уступит ни одной деревни. Война неизбежна. У меня пять сыновей. Не убивай их. Пандавы твои братья. Пощади их. Ты их старший брат, о непобедимый Карна. По закону Куру это твое царство. Возьми его и правь, а братья тебе помогут.
  Она вздохнула и закрыла глаза, обремененная воспоминаниями и предчувствием страшного будущего. С опущенной головой и безжизненными руками на коленях она была похожа на преступницу, приговоренную к смертной казни. Вдруг царица Кунти почувствовала, как Карна взял ее руку и поцеловал. Она подняла голову и увидела Карну, стоящего перед ней на коленях:
  - Прости меня, царица, я не могу назвать тебя матерью. У меня есть отец и мать. Но я ни в чем не виню тебя. Мне предстоит битва с Пандавами, и я обещаю тебе, что у тебя всегда будет пять сыновей.
  Царица Кунти правильно поняла его. Все знали, что предстоит битва между Арджуной и Карной. Один из них непременно погибнет. И у Кунти останется по-прежнему пять сыновей вместо шести. И пятым будет либо Карна, либо Арджуна.
  Когда царица Кунти ушла, Карна долго сидел, обхватив голову руками. Потом, когда стало темнеть, он вышел, перешел двор и направился к конюшням. Не доходя до них, он вошел в небольшой домик, стоящий рядом с другими на узкой улочке. Мать подняла голову от прялок и взглянула на него, удивленная его поздним визитом. Он подошел к ней и поцеловал ее седые волосы, потом обнял отца и сказал:
  - Я хотел бы поужинать с вами.
  Поздно вечером он вышел от родителей, но пошел не во дворец, а в сторону леса.
  Уже второй день Карна сидел один на лесной поляне неподвижно, в позе лотоса, и терпеливо повторял:
  - Хочу дротик Индры.
  Никто его не беспокоил, даже Дурьодхана, занятый подготовкой к неизбежной войне с Пандавами. На четвертый день к ночи яркий свет пролился на Карну, но он не изменил свою позу и не повернул головы. Он смотрел неподвижным взглядом прямо перед собой. Через некоторое время внутри этого света появился гандхарв в золотистой одежде. Карна вспомнил, что видел его, когда был на небесах:
  - Мир тебе, Карна. Индра хочет знать, почему ты мучаешь его своей аскезой, своим подвижничеством. Скажи, что тебе нужно, и я передам Индре-громовержцу, - сказал золотистый гандхарв.
  - Мои доспехи бессильны против Арджуны, которому Индра подарил свои стрелы-молнии. Я прошу сравнять наши силы. Я прошу Господа Индру дать мне неодолимый дротик, который рождает огненные шары, - попросил Карна.
  - Знай, что Индра хочет, чтобы ты снял свои доспехи в обмен на любое оружие, которое пожелаешь. Это главное условие. После этого я могу передать твою просьбу Индре.
  - Я согласен на такой обмен, - сразу же согласился Карна, так как таково было и его собственное желание.
  - Жди меня, - сказал гандхарв и исчез.
  Незаметно для себя Карна забылся. Когда он открыл глаза, он почувствовал, что в нем самом произошли изменения: исчезли доспехи, которые были неотделимы от его тела, и на теле не было никаких рубцов. Вокруг был дневной свет, и, видимо, прошло много времени или даже дней. Карна огляделся. Никого не было рядом. Однако через некоторое время появился гандхарв в серебристой одежде, который держал в руках предмет, похожий на дротик. Гандхарв подробно объяснил ему, как пользоваться им, а затем предложил испытать мощь оружия. Карна притронулся к розовому пятну на дротике, а затем швырнул его в сторону леса. Дротик превратился в полете в яркое и слепящее оружие. Достигнув деревьев, дротик с ослепительным треском взорвался, снеся массу деревьев на отдаленной опушке леса. Несомненно, что никакие земные доспехи не смогли бы спасти человека. Впервые за долгое время Карна радостно рассмеялся. Гандхарв протянул ему другой, еще не использованный дротик и сказал:
  - Помни, Карна, ты великий воин и не нуждаешься в этом оружии. Это оружие можно использовать только раз, да и то в минуту смертельной опасности, когда нет другого выхода. Оно спасет тебя и уничтожит твоего смертельного врага. Никто, кроме тебя, не в состоянии использовать его могучую силу. Теперь твои силы и силы Арджуны равны. Господь Индра желает тебе удачи, о великий сокрушитель врагов.
  Карна положил дротик в футляр. Низко поклонился и пошел через лес. Гандхарв задумчиво смотрел ему вослед. Через некоторое время рядом с ним появился очень высокий человек, внешне похожий на Во, такой же гололобый, с зеленоватой кожей и чертами лица, отличными от черт земного человека. Он посмотрел на серебристого гандхарва и сказал:
  - Спасибо тебе. Ты разрешил очень важный вопрос в нашем эксперименте. Я постоянно нуждаюсь в твоих советах. Коррекция на Землю, сделанная в тебе, оказалась очень важной.
  Киборг прикосновением развел верхнюю линию на своей серебристой одежде:
  - Я рад был работать с тобой, Стю. Мне нравится твоя гипотеза, что все наши действия находятся под контролем Кришны. Я сам вслед за Бэром пришел к тому же выводу, хотя мы никогда не узнаем, как Кришна делает это.
  
  Золото, которое убивает
  
  Охота была удачной. Акбар Великий со своей огромной свитой в приподнятом настроении медленно возвращался в столицу. Неожиданно император решил остановиться недалеко от красивой рощи, чтобы отдохнуть и дать напиться лошадям из ручья. Он подозвал Шанкару к себе и пошел с ним прогуляться. Охрана шла чуть сзади и по бокам, давая императору возможность спокойно и без помех побеседовать с индусом.
  - Скажи, Шанкара, разве возможно, чтобы был Кришна, если уже есть Аллах? Слава ему.
  - А разве, о великий государь, кто-то из людей ведает о делах Аллаха? Бог везде и во всем. Слава ему.
  - Тогда почему индусы не понимают ислама и то, что есть Аллах и у него один пророк Магомет. Так говорит Коран.
  - Ведические знания не отрицают Аллаха и не отрицают Магомета и его пророчества. Мы думаем, что у Бога есть много имен, которые могут использовать другие народы и их пророки. Они не называют имени Аллаха, слава ему, но они следуют его путем.
  - Мой путь Коран. В нем тайна рождения ислама.
  Шанкара не ответил, так как внимание императора привлекла женщина-индуска, которая возилась у очага около одиноко стоящей лачуги. Акбар со свитой направились туда. Увидев их, женщина выронила медный таз и упала на колени. Император жестом приказал приподнять ее. Телохранитель, дюжий мужчина, легко приподнял это хрупкое тело и поставил на ноги. Женщина на секунду подняла голову и снова опустила. За это мгновение Акбар успел разглядеть такое старое лицо, какого никогда не видел в жизни: темная кожа, сплошь испещренная сетью глубоких морщин. Но слезящиеся глаза блестели упорным огнем жизни.
  Император спросил ее:
  - Кто ты, и сколько тебе лет? Расскажи о себе.
  Женщина молчала, не поднимая головы, и все норовила упасть на колени. Телохранитель наклонился к ее уху и шепнул, что великий император любит расспрашивать людей и никогда не причиняет им зла. Глубоко вздохнув и набравшись решимости, женщина сказала:
  - Мне двести лет. Десять дней назад умер мой муж. Я живу одна. И мне очень трудно одной находить пищу. У меня уже ничего не осталось.
  - А сколько лет было твоему мужу? - удивился император.
  - Он был намного старше меня. Мы поженились, когда мне было четырнадцать лет. А теперь он, бедный, умер.
  Акбар приказал визирю дать ей все золото. Визирь дал ей свой мешочек, который всегда носил с собой именно для таких случаев. Император, задумавшись и покачивая головой, повернул назад.
  Прошло несколько месяцев. И сразу после сезона дождей, проезжая около тех мест, император поинтересовался у визиря, что стало с той старой женщиной.
  - Недавно она умерла, благословляя тебя, о великий государь. Шанкара говорит, что ее нельзя было оставлять без работы и страданий. Работа давала ей жизнь, а страдания - мужество жить. Шанкара говорит, что золото сделало ее счастливой на миг, но лишило жизни.
  Акбар внимательно посмотрел на визиря. Визирь испуганно опустил глаза. Императору показалось, что визирь, скорее всего, интригует против индуса Шанкары. Вечером он убедился в этом, обратившись к Шанкаре:
  - Золото сократило ей жизнь.
  - Но она умирала, благословляя тебя, о мудрый государь. Иногда короткое, но желанное счастье дается ценою жизни, - ответил с поклоном мудрец.
  Некоторое время император молчал, обдумывая последние слова Шанкары, потом сказал:
  - И все же хорошо, хотя бы на миг, даже в конце жизни, после долгих страданий, обрести счастье. Нельзя умирать, проклиная жизнь. Неужели Драупади никогда не обретет подобающего ей положения счастливой и мудрой царицы?
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"