Физиономистика. Кино Восточной Азии, есть ли перспективы?
Раз уж я заговорил о "тонкостях", которые отличают европейских актёров от их коллег в Америке, логично сделалось довести эту тему до конца и высказаться, в продолжение темы, заодно и об актёрах Восточной Азии.
Почему именно Восточной? Потому что сказать я хотел бы об актёрах именно монголоидной расы, как воспринимаем их мы, европейцы.
Без этого - а именно сказанных вслух чьих-то слов, проблема грозит остаться неназванной, зависнуть в воздухе на многие годы или даже десятилетия - а всё оттого, что все кругом стесняются озвучить "нетолерантные" и "невоспитанные" истины раз и навсегда.
Как в старинном анекдоте (который жив до сих пор, я встречал его в Сети и сейчас) про американского супер-агента, засланного в Россию. Подготовка у него была высочайшего класса, "вживание" в российские (при рождении анекдота - ещё в советские) реалии безупречна, но, после появления на нашей территории, он был разоблачён первой же встречной бабкой: "Ты американский шпион! В наших краях отродясь не*ров не было!"
Нечто подобное сейчас происходит и с кино Восточной Азии: все как будто стесняются сказать беспощадную истину, зачёркивающую все попытки этим фильмам встать в один ряд с европейскими. Хотя в последние десятилетия эти фильмы всё более продвигаются на европейские экраны, в том числе получая (почти ежегодно) высокие кинонаграды на европейских и американских кинофестивалях.
"И некому молвить" (выражаясь словами Осипа Мандельштама): перспектив у этого продвижения нет.
...Я бы тоже стеснялся и жался (ну зачем это произносить вслух? Пусть уж скажут другие), постоянно видя это несоответствие, которое закрывает вход восточноазиатскому кино на широкую "северную" (то есть европейскую по типу) аудиторию, но...
Лет 15 назад я наткнулся на одну статью, которая была вроде бы совершенно о другом, но которая "попутно" ссылалась на некие общие закономерности, и вот в этом-то "попутно" для меня и обнаружился гвоздь всей проблемы.
Речь в статье шла всего лишь о том, что в Японии в последние годы наметилась тенденция, что всё больше частными детективами становятся женщины.
Так вот, - внимание! - "между делом" там сообщалось, что преград для такой экспансии в новую профессию у женщин нет, потому что... НЕПРИМЕТНОСТЬ заложена вообще в восточных культурах изначально (неприметность - ценное качество для непосредственной, физической слежки за объектом).
Что ТИПОВ ЛИЦ у восточно-азиатов всего ШЕСТЬ, в то время, как у европеоидной расы их насчитывается БОЛЬШЕ СТА.
Почувствуйте, как говорится, разницу!
Но ведь и это ещё не всё.
Вдобавок к такому слабому разнообразию самих антропологических типов в японской, например, культуре, существует многовековая традиция скрывания своих чувств, полной внешней беспристрастности.
И вот с такими "задатками" кино Восточной Азии пытается подражать европейско-американскому, создавать похожие по типу и г р о в ы е фильмы, рассказывать какие-то истории из жизни?
Ребята, я вас умоляю! Не мучьтесь сами и не мучьте нас! Весь мой собственный опыт говорит (или даже вопиет) о том, что перспектив у этого пути - нет.
Приведу примеры. Вот пара японских фильмов, которые я видел когда-то по телевизору.
В первом из них рассказывалось об учениках самурайской школы, между которыми, кажется, вызревали и складывались какие-то нетрадиционные отношения. Всё это было показано очень тонко, через полутона... Проблема заключалась только в том, что лично я не мог оценить все эти тонкости и нюансы по той простой причине, что не мог различить тех, между кем они возникали и проскальзывали.
Каждый раз, когда в кадре происходило какое-то микровзаимодействие между учениками этой школы, я задавался вопросом: "А это кто? Это который прошлый раз... или другой? А с кем он говорит? С тем, который раньше... (что-то там сделал или сказал) или с другим?"
Хоть убейте меня, но никакой целостной и связной картины в моём сознании не возникало - всё это оставалось какими-то отдельными эпизодами, не желающими складываться в законченное повествование. И всё потому, что я (вообще-то физиономист, с великолепной памятью на лица) никак не мог отличить одного персонажа от другого.
Не лучше дело обстояло и с другим японским фильмом, который рассказывал о какой-то небывалой страсти между двумя любовниками.
С самого начала я не мог понять, вспыхнула эта страсть у японца с его женой или служанкой. Или вообще с кем-то ещё. Разобраться в их взаимоотношениях оказалось для меня непосильной задачей. Поэтому всё дальнейшее превратилось для меня в череду каких-то непонятных действий, смысл которых я не понимал изначально.
И хотя, судя по концовке, авторы фильма были уверены, что рассказали какую-то цельную и законченную историю, для меня никакой "истории" так и не возникло - остался набор из непонятных рваных лоскутов.
То есть я понимал суть происходящего в фильме только местами, в целом фильм для меня остался загадкой и ничего мне так и не дал.
Но если бы только сами восточно-азиаты не понимали эту проблему!
Нет, мода на восточную мудрость так глубоко проникла в европейское сознание за последние полвека, что в погоне за этой модой непонимание восточно-азиатской специфики демонстрируют и европейско-американские режиссёры.
Апофеозом такого "модного" непонимания стал для меня (французский, кажется. Но с Кирой Найтли в одной из ролей) фильм "Шёлк".
Французский предприниматель конца 19 века был вынужден отправиться по делам в Японию и там на одном из приёмов (за обеденным столом или вокруг него сидело около 30 японцев разного ранга и статуса) влюбился в японскую женщину. То ли чью-то жену, то ли мать, то ли вообще какого-то ещё статуса.
Любовь захватила его целиком, он бредил своей возлюбленной и даже получил от кого-то письмо из Японии (от неё? её матери? какой-то надзирательницы за традициями клана?)
И в следующую поездку произошло следующее: в его гостевой домик одна женщина привела японку, с которой он провёл ночь любви...
Но вот что это было на деле - узнать я никак не мог, потому что не смог отличить японку, в которую был влюблён наш француз от той женщины, которая привела ему другую на одну ночь, так же как и от той, которая эту ночь с ним провела.
Все три были для меня на одно лицо и глубокомысленная история превратилась для меня в набор бессвязных обрывков. "Морали", какой-то единой мелодии из произошедшего, я извлечь никак не смог.
Не менее удручающим оказался и фильм Клинта Иствуда "Письма из Иводзимы". Сняв патриотическое кино о войне США с Японией, Клинт Иствуд усовестился и решил снять "симметричную", зеркально-противоположную версию этой войны - как её переживали японцы.
Будь неладна твоя сверхтолерантность, Клинт! Глядя на экран, я не мог отличить одного японца от другого, не понимал, кто из них отправился на войну в патриотическом угаре, а кого военная полиция выловила в его уклонистском убежище и отправила на фронт силой. Кто из них офицер, а кто рядовой, а если офицер или рядовой - то который из их множества.
В общем, для меня это был набор бессмысленных картинок, сплошное мучение для глаз.
Допускаю мысль, что сам Клинт Иствуд в процессе съёмок своего супертолерантного и претендующего на охват явления со всех сторон фильма, проведя среди своих японских актёров многие часы и дни, поднаторел и научился различать их между собой без особого труда (может, я и сам бы в такой ситуации "поднаторел"), но для массового з а п а д н о г о зрителя его творение не могло стать ни понятным, ни интересным.
Невольно вспоминается давний пример с великим и очень красивым фильмом Акиры Куросавы "Семь самураев". Взяв семь героев автор фильма позаботился о том, чтобы их внешность максимально отличалась: и по возрасту, и по манерам, и по причёске и по одежде. И смотреть этот фильм (тем более, не "психологическую драму", а экшн, боевик) не требовало от западного, "европейского" зрителя титанических усилий по отличению одного героя от другого.
А всё дело в том, мне кажется, что в те давние времена японский режиссёр только пробивался на общемировой экран и не рассчитывал на всеобщую толерантность, снисхождение и даже модное ныне преклонение перед Востоком, которые разъедают западное сознание ныне.
Заискивания перед Востоком, раболепия перед ним, которые расцвели на Западе пышным цветом в последние десятилетия, не было и в помине.
В те времена японскому режиссёру сказали бы неприятные истины, которые я высказал здесь, без всяких обиняков. В форме: "Ну куда ты прёшь!.." с продолжением всяких нелицеприятных эпитетов.
Поэтому я убеждён, что восточно-азиатское кино имеет на Западе не больше перспектив, чем чернокожие шпионы в кирзачах и телогрейках на бескрайних просторах нашей родины.
Просто неумная "толерантность" мешает европейцев сказать это своим коллегам с Востока. Ну а те, никем не поправляемые, постепенно утрачивают чувство реальности.
Но том, что "толерантность" есть не просто глупость, а уже превращается в откровенное зло, я напишу отдельно.