"Куклы" Герман Карлович, устроился на казенной табуретке, раскрыл папку с историй болезни пациента и "замурлыкал": - Так, так, Владимир Львович...- врач перевел взгляд на пациента, упакованного в смирительную рубашку, и неподвижно возлежащего на железной кровати. - Что же вас так расстроило, голубчик? Попытка вступить в контакт с пациентом - сходу не привела к положительному результату. Владимир Львович, стесненный в движениях, не шевелился, продолжая отрешенно смотреть в потолок, и судя по всему, не собирался исповедоваться. Герман Карлович не стал настаивать, а принял решение идти обходным путем. Психиатр он был опытный, работу свою знал и любил. Поэтому начал в слух неторопливо излагать факты, записанные в истории болезни: - Три недели назад вы бросили работу. Как утверждает ваш начальник, без видимых причин. Оставили дом и семью, жена ваша уверяет, что алкоголем вы никогда не злоупотребляли. Однако, в истории болезни имеется запись, что вы, голубчик, дважды, за последнюю неделю устраивали пьяный дебош. Герман Карлович ненадолго прервался, давая возможность себе и пациенту обдумать вышеперечисленные несоответствия в правилах социального поведения, затем продолжил: - Вы к нам вчера поступили. Сейчас посмотрим, по какой причине.- Герман Карлович сделал вид, что ищет место в записях, хотя причину и так хорошо знал. - Вот, применение табельного оружия в общественном месте. Эк, как прокуратура нам указывает!? Что же это такое, нервный срыв или вас что-то беспокоит? Вы человек общественно-значимый, майор, сотрудник уголовного розыска. Может по работе у вас, что не так, или запутались? Тогда не будем голову друг другу морочить. Расскажите мне, что и как, и как там у вас говориться, на свободу с чистой совестью. Герман Карлович не лукавил. Симулянт в палате был ему совершено ни к чему. - Доктор, вы уверены, что хотите все знать. Герман Карлович сосредоточился, началась работа. -Владимир Львович, будьте со мной откровенны, я желаю вам помочь, надеюсь, что мы с вами вместе разберемся в мотивах ваших поступков. Владимир Львович неожиданно хохотнул, и, переведя голову в исходное положение, зло произнес: - Я доктор с вами обязательно поделюсь своей проблемой, только пусть он выйдет. Герман Карлович осмотрелся вокруг и спросил: - А кто должен выйти Владимир Львович? - Санитар- пациент ответил вяло и тягуче, но после прибавил быстро и нервно. - Не могу больше на них смотреть За спиной у психиатра, приваливаясь к стене, стояли два санитара, Герман Карлович снова осмотрелся и задал пациенту уточняющий вопрос: - Вы хотите, что бы из платы ушли оба санитара или один? - Один, тот, который слева, терпеливо пояснил пациент. Герман Карлович полуобернулся и попросил: - Николай,- именно так звали санитара, на которого было указано - пожалуйста, оставьте нас. Николай, не спеша, и с достоинством покинул палату. Герман Карлович проследил, как закрылась дверь, а затем повернулся к объекту психологического исследования. Пациент начал говорить не сразу, но и, не затягивая молчание: - Доктор, прошу вас еще об одном. Обещайте мне выслушать все до конца. - Голубчик, вы мой- с расстановкой ответил Герман Карлович - будьте покойны, я буду слушать все, что вы скажите, и столько, сколько вы будете говорить. - Спасибо,- ответил Владимир Львович, сосредоточился и начал рассказ: - Все началось около месяца назад. Стал я видеть по ночам один и тот же странный сон. Мрачный старик, с лицом египетской мумии. Сначала все молчал, будто присматривался ко мне, а потом стал мне что-то рассказывать. А я вот, проснусь утром, и ничего не помню, только лицо его злое, а что он мне во сне наговаривает, как отшибает. Что я только не делал, и снотворное пил и коньяк старик тут, как тут. И как он мучается со мной и меня мучает, да никак не сладит. Но вот через неделю таких страданий, просыпаюсь я утром и как наяву мой сон, все помню, а самое главное знаю, что мне старик во сне толковал. В тот день доктор, я и прозрел. Днем на работе со мной случилось легкое головокружение, как ветерок в голове, буквально на секунду, а потом я стал их видеть - здесь Владимир Львович остановил свой рассказ, то ли устал, то ли не знал, как продолжать. Герман Карлович пришел ему на выручку и поинтересовался: - Скажите Герман Карлович , а кого вы стали видеть? -"Кукол"- просто и быстро ответил пациент. Герман Карлович переспросил: - Каких "кукол"? - Тех "кукол", среди которых мы живем - уточнил Владимир Львович. Герман Карлович задумался лишь на мгновения, и спросил: - А эти "куклы", вы подразумеваете под этим словом, определенных людей, которые вызывают у вас ассоциационные образы? - Да, нет доктор, какие уж тут образы. Это "куклы", такие реальные, как и люди, никаких ассоциативных образов. - А как они выглядят эти куклы?- в голосе Германа Карловича сквозил профессиональный интерес. Владимир Львович немного помолчал, закрыл глаза, и хриплым голосом сообщил: - Тела у них как у людей. Мужчины, женщины, дети они как мы, только головы у всех как у театральных кукол. Это странно и противно. А еще они делают все как мы, люди. Они говорят, едят, они разговаривают с нами, они живут с нами, они вытесняют нас. Я думаю, они паразитируют на людях. Владимир Львович высказался и замолчал. Герман Карлович призадумался. С одной стороны у пациента ярко выраженное депрессивное состояние после пережитого, с другой стороны просматривается неврологическое расстройство с элементами галлюционативных видений. Попытку симуляционных действий Герман Карлович не усмотрел. - Вот что голубчик,- сказал он, обращаясь к Владимиру Львовичу - давайте-ка понаблюдаемся, пару деньков, там глядишь, все встанет на свои места, отдыхайте. Пока никаких препаратов, при условии, конечно, что вы возьмете себя в руки, и не будете устраивать скандалы. Договорились? Владимир Львович молчал. - Ну и ладненько. Завтра я к вам загляну с утра еще раз, побеседуем подробней. Если будут какие-либо просьбы, обращайтесь ко мне через санитара. Привычка пропускать рюмочку коньяку после рабочего дня у Германа Карловича, сложилась лет семь назад. По дороге домой он каждый веер заходил в рюмочную у гастронома, выстаивая очередь из трех-четырех человек, заказывал сто грамм коньяка с лимоном, затем, устроившись за высоким столом, наблюдает некоторое время за посетителями питейного заведения. После чего, не торопясь, выпивал коньяк в два приема. Вечер сегодняшнего дня не был отличным от других вечеров. Герман Карлович стоял за столом все в той же рюмочной, и традиционно осматривал обстановку небольшого питейного зала. Кроме него сегодня было в этот час только два посетитель, причем это были завсегдатаи, которых Герман Карлович хорошо знал. Интереса они для него не представляли. Было скучновато. Раздосадованный этим обстоятельством, Герман Карлович вопреки сложившейся традиции, сгоряча принял сто грамм в один прием, намереваясь не задерживаться дольше в рюмочной. Коньяк, как всегда мягко, приятно согрел горло, и уверенно отправился гулять в пищевод, дабы скорее усвоиться организмом психиатра, и произвести нужное воздействие на моторные и психофизические реакции организма. Герман Карлович выдохнул и только положил в рот дольку лимона, как вдруг почувствовал, вместо ожидаемого приятного ощущения в желудке, нестерпимый дискомфорт, который молний пронзил мозг. В голове шумело, как будто ветерком колыхнуло мозговую жидкость, сознание пропало, а потом вдруг все враз пришло в норму. Герман Карлович только и успел зафиксировать новые доселе незнакомые ему ощущения. Он понял, что что-то произошло и что с этим нужно немедленно разбираться. Герман собрался и покрутил вокруг головой. Взгляд его остановился на лицах двух завсегдатаев, стоявших в трех шагах от него за соседним столиком в полуобороте к нему. Вот тут то Германа и прошиб холодный пот. Он, не отрываясь, смотрел на головы тех двоих; и не мог от испуга отвести взгляд. Сознание ударило как молотом: "Куклы". Санитара, присутствовавшего при разговоре Германа Карловича с пациентом, прозрение настигло в собственной квартире, вечером того же дня. Он смотрел на свою шестилетнюю дочь, с головой куклы, которая игралась перед ним на ковре. Он сидел на диване и смотрел на нее с животным ужасом, не произнося ни единого слова. Боясь пошевелиться и выдать себя.