Аннотация: А так ли банален обычный троллейбус? Загляните в его окно...
Троллейбус: Тень Города
Дверной звонок рявкнул одновременно со звоном разбитой чашки.
- Т-твою систему! - Ленка хотела добавить ещё что-то, более увесистое, но вовремя вспомнила о зароке не материться до воскресенья. Поэтому ограничилась тем, что пнула самый крупный осколок подальше в угол, удачно попав прямо в кошачью мисочку.
- Я буду вместо, вместо, вместо неё...
Глюк'oza лезла в уши, навязчиво напоминая, что под дверью кто-то кукует. Поменять мелодию звонка надо было уже давно, но руки никак не доходили.
Да кто же там такой нетерпеливый? И как у него палец не онемеет на кнопку непрерывно давить? Ленка нервно хлопнула дверью кухни, тряхнула густой чёрной гривой, щедро политой лаком для волос, и вышла в прихожую, попутно споткнувшись о собственные разбросанные туфли.
На площадке сидел... кот. Ленка вздохнула, узрев наглую, серо-белую и до боли знакомую мордатую тварь, жившую у неё уже полтора года и с частотой три раза в сутки заходившую домой пожрать. Остальное время занимала охота за молоденькими кошечками вне зависимости от сезона. Девушке даже не пришлось придумывать ему имя - помогла реплика одного знакомого: "Ну он у тебя и ХомУт!" Приклеилось.
Кот нетерпеливо мявкнул, протискиваясь между ногой и стенкой, и безошибочно рванул к блюдцу. Хома Брут, сокращённо - Хомут. Это когда приходится пояснять знакомым странную кличку.
Тварь недоумённо застыла над мисочкой, в которой мирно обитал осколок с куском ручки. На морде Хомута ясно читалось: "Я это не ем, я не козёл". Он на всякий случай ещё раз понюхал бренные останки чашки, фыркнул от запаха кофе и вопросительно уставился на Ленку.
- Позорят славный институт такие пьяницы, как Брут, - с чувством процитировала девушка, вытаскивая из холодильника начатый пакет молока.
Кот негодующе заурчал.
- Наркоман несчастный, пей, я сказала! Думаешь, до звонка достаёшь, так уже всё можно?! - фарфор улетел в противоположный угол, но полное блюдце молока тварь демонстративно проигнорировала.
- Бли-ин...
Ленка медленно полезла в шкафчик. Достала полупустой пузырёк валерьянки, взболтнула... и с криком отдёрнула ногу. Хомут болтался на ней, как на ветке, стараясь вскарабкаться к заветной бутылочке.
- Не-а. Три капли, не больше!
Кот грустно проследил, как Ленка аккуратно накапала в мисочку валерьянки, понял, что надеяться не на что, и торжественно приступил к трапезе.
Улица медленно истекала расплавленным асфальтом. В голове не в первый раз всплыла мысль о переезде. На деревню, к бабушке. Ну, или хотя бы пониже - скажем, на первый этаж с четвёртого.
Глюкоза опять завыла что-то про невесту, бесцеремонно выдирая нервы и барабанные перепонки.
- Ну, кто там ещё? - нервы не выдержали первыми. Проходной двор...
- Привет всем сохнущим, жаждущим и страждущим! - с воплем ввалилась в прихожую лучшая подруга Танюха. - Чё скучаем? - она потрясла сумкой, из которой торчали в разные стороны бутылки кока-колы, наушники, диски, журналы, чипсы, помада и прочая необходимая ерунда. - Сейчас упьёмся вусмерть! Кстати, кто-то кому-то чёй-то вкусненькое обещал...
Слегка ошарашенная Ленка со скрипом вспомнила вчерашний вечер. Ну да, она же действительно приглашала в гости Таньку... в перерыве между двумя медляками. Кажется, даже успела пообещать накормить фирменными вафельными трубочками с кремом. Хорошая вещь - подсознание! Всё утро в голове эти трубочки вертелись. Хотя Ленка так и не вспомнила, по какому поводу, всё равно напекла целое блюдо. Теперь ясно.
- Ага, иди на кухню, на окне стоят. Поаккуратнее, а то кот там же, в углу. Наступишь - порванными колготками не отделаешься.
- Слушай, а почему у тебя вся входная дверь исцарапана? - глухо донёсся голос подруги из глубины квартиры.
- Да Хомут - он и есть Хомут. Научился по дерматину лазить и на кнопку звонка нажимать. Раньше орал, а теперь, наверное, надоело. Эй, ты меня слышишь? Таня?!
Ленка быстро распихала разбросанную обувь по ближайшим ящикам и тоже пошла на кухню, настороженная тишиной.
Танюха сидела с ногами на табуретке. Она тихо подвывала, прижимая к груди пакет. Хомут ходил кругами, хлестал себя по бокам хвостом и не сводил горящих глаз с подруги. Изредка он останавливался, демонстративно скребя задней лапой линолеум.
Заметив летящую в неё кроссовку, тварь шустро увернулась и выскочила через неплотно прикрытую дверь, обиженно плюнув в сторону девушек.
Ленка оторвала от побелевших пальцев Танюхи сумку для произведения таможенного досмотра. На дне, разумеется, оказалась валерьянка.
- Откуда? - грозно вопросила хозяйка квартиры.
- Эт-то Пашкина, - бывшая заложница осторожно нащупала тапочкой пол. - С-соседка поп-просила купить, а он всегда п-пакеты путает.
- Значит, сама напросилась, - подытожила Лена. - Ничего, сейчас мы тебе настроение поднимем и нервы успокоим.
Она подняла глаза... и испустила негодующий вопль. Блюдо, на котором десять минут назад лежала горка свежих трубочек с кремом, белело девственно-чистой керамикой с попадающимися кое-где крошками.
Хомут проскакал по лестнице и ловко прошмыгнул в вентиляцию. Через пару секунд он был на чердаке.
Под потолком слегка шевелились на сквознячке лохмотья паутины. Из окошка и щелей падали солнечные лучи, полностью облепленные пылью.
Кот чихнул и высунул голову наружу.
На краю крыши лежала кучка трубочек. Смачно похрустывая одной из них, там же сидел худой загорелый парень лет пятнадцати. Вылинявшие джинсы были испачканы ржавчиной и пылью, длинные волосы, собранные в хвост - тоже, и вообще сидевший имел такой вид, будто только что вылез со свалки металлолома. Хотя, скорее всего, так оно и было - Пашка (он же геймер Дел), сосед Лены с третьего этажа, очень любил возиться с железками.
Пашка поперхнулся пирожным и уставился на серо-белую тварь.
- Мы же на две договаривались!
- А за р-риск, мр-р, - отпихнул Хомут лапой рыболовный крючок на длинной леске. - Сам бы попр-робовал тр-ринадцать минут Ленку к окну не пускать...
- Тр-ринадцать? - передразнил Дел кота. - У тебя что, хронометр есть?
- А как же, мр-р... Хор-роший кот всегда должен следить за вр-ременем, благо в квар-ртире часы в каждой комнате. Р-разбир-раться я по ним, в отличие от некотор-рых тр-роечников, я умею.
Парень на "тр-роечника" не обиделся, но задумался. Видимо, в позе лотоса размышлять было неудобно, и он начал болтать одной ногой в воздухе.
- Вот сор-рвёшься сейчас и на какого-нибудь хор-рошего человека гр-рохнешься, - Хомут следил за растрёпанным кедом, в такт нетерпеливо мотая хвостом. - А где моя валер-рьянка?
- Да-да, сейчас, подожди, - видимо, напряжённая работа ума дала результаты, и Паша с головой зарылся в сумку с мультяшным рисунком.
- Бер-рмудский пакет, - ехидно прокомментировал кот, отступая подальше от разбрасываемых предметов. Однако одна из тетрадей очень удачно спланировала сверху и накрыла зверя шелестящими формулами.
- Вывер-рнул бы ср-разу, и всё, - Хомут обиженно сел в тени от трубы.
В куче всякого хлама (от подшипников до русского языка для восьмого класса) валерьянкой и не пахло. Точнее, пахло... и только. Заветной бутылочки нигде не было.
- И где же она? - кот вынырнул из-под пакета с висящей на ухе радиодеталью - он не вытерпел и тоже решил подключиться к процессу поиска.
- Ума не приложу. Точно помню, сегодня утром клал!
Хомут сделал около яркой сумки круг, другой, подозрительно посмотрел на улыбчивую морду Микки-Мауса...
- А с чем ушла сегодня утр-ром твоя сестр-ричка? - деликатно поинтересовался он.
- Кто? - рассеянно глянул Пашка на кота.
- Танюха, кто! Стар-ршенькая твоя, вр-редненькая, ещё на меня сегодня утр-ром шипеть попыталась!
- Ёк! - парень так хлопнул себя по лбу, что силой отдачи его чуть не сбросило во двор. - Пакеты же одинаковые! Это я ей свой сунул!
- А она-то чем виновата? - Дел тяжело вздохнул. - Вот... голова дырявая. Прости, я тебе отдам. Могу прямо сейчас - аптека рядом.
- Да ладно, чего там, - Хомут подошёл к понуро сидящему парню и потёрся лобастой башкой о его ногу. - Я ведь так, для пор-рядка. Меня и Ленка угостит.
- Ну, тогда колбасы. Ты ведь любишь колбасу, Хомут?
- Люблю, мр-р... Только не называй меня этой кличкой. Вот же подар-рочек сделали, да-а. Нет, чтобы Мур-рзиком каким-нибудь или Бар-рсиком, а то - Хомут. Даже буквы "р" нету.
- А как тебя звать?
- Не знаю. Пр-ридумай что-нибудь удобовар-римое, только не р-ругательное. Как меня только ни звали: Мар-ркизом, Кузей, Бор-рькой, Симкой, Котофеичем... Потом, пр-равда, последнее имя плавно пер-ретекло в Тошку, а это р-разве имя для пор-рядочного кота? Собачье какое-то. А вот тепер-рь окр-рестили.
Пашка с невольным уважением посмотрел на кота. Его-то всю жизнь только Пашкой и звали, с младенческого возраст; за исключением, конечно, тех случаев, когда папа Лёша решал, что нужно наконец сделать из сына настоящего мужчину. Воспитательные приступы у родителя бывали с частотой примерно раз в две недели...
- Павел Алексеевич! - раскатился по квартире мощный рёв. - Опять вы, уважаемый господин, всю картошку выжрали? А про желающего отужинать и голодного, как стая собак, инженера-механика вы, как всегда, не подумали?!
"Павел Алексеевич", вздохнув, сполз с уютного кресла, вытащил из ушей "ракушки" плейера и громко проорал в направлении кухни:
- Алексей Петрович, там ещё борщ есть! В зелёной кастрюле, в холодильнике! Он гораздо вкуснее, я пробовал!
- Да иди ты сюда, ничего не слышно! - донёсся басовитый ответ папы с явным неудовольствием в голосе.
Паша ещё раз глубоко втянул воздух. Щёлкнул клавишей, поставил на полку Белянина, которого читал параллельно с "Машиной времени", и неторопливо пошёл.
Папочка восседал за столом с недовольным видом китайского божка, которому вовремя не принесли жертву. Стол скрипел и пошатывался - Алексей Петрович опёрся на него локтями.
- Ну, и где тебя носило? - поинтересовался он, когда сын нарисовался на пороге. - Смогу я сегодня чем-нибудь заправиться, или её высочество Татьяна, кроме картошки, ничего не соизволила приготовить?
- Я же оставил тебе на сковородке! - воззвал к справедливости Пашка. - Целых три ложки!
- А я их съел, - рассудительно сказал папа. - Но, согласись, для весь день пахавшего на вас, оболтусов, здорового крупного мужчины этого маловато.
- Руки помой, убоище! Там борщ есть, тебе русским языком сказали! - парень выразительно посмотрел на чёрные от металла и смазки пальцы Алексея. Тот смущенно спрятал их под стол:
- Мыл я! Мыл! Не оттираются, холера на них... А борщ с чем? И, главное - где?
- В холодильнике... Ты бензином попробуй, мм, - Пашка решил не терять времени (раз уж всё равно пришёл на кухню) и, пока "голодный, как стая собак, инженер-механик" ставил на плиту кастрюлю, со смаком вгрызался в трёхэтажный бутерброд, роняя крошки.
- Радость ты моя тараканья! - хлопнул широкой ладонью по столу отец. - А чем я потом гостей усатых выпроваживать буду? Сядь сейчас же и поешь нормально! Ты вообще-то обедал?
- Да, - ответил Пашка и поднял на папу кристально честные глаза. - Вчера.
- А завтракал? - с надеждой поинтересовался инженер. - Сегодня?
- Завтракал-завтракал! Пап, я не хочу есть! Серьёзно!
- Разговорчики в строю!.. - начал было Алексей Петрович, но тут за спиной у него предупреждающе зашипело. Потянуло запахом украинского борща с мясом.
- Хэу, мужики, вы что, даже суп нормально разогреть не можете? - донёсся вопль из комнаты. "Её высочество Татьяна", уже битый час висевшая на телефоне и обсуждавшая дискотеку, отрывалась только для неконструктивной критики.
- Во-первых, не суп, а борщ, а во-вторых, мы его уже сняли! - огрызнулся отец, дуя на обожжённые пальцы. - Только ошпарился из-за вас, обормоты...
- Во избежание воздействия на покровные ткани высоких температур необходимо пользоваться прихваткой, - профессорским тоном выдал Паша, осторожно сдвигая крышку. - Знаешь, пап, я, наверное, всё-таки поужинаю... Ка-акие ароматы! Танюха, тебе в кулинарный техникум идти надо, а не на визажиста!
- Вот и балда, - ласково заметила сестричка, наполовину высунувшись в дверь. - Ты знаешь, сколько девушки за красоту готовы отдать? Я всем готовым питаться буду, а не у плиты торчать! Кстати, Павел, ты мою крем-пудру не видел?
Братишка недоумённо дёрнул плечом.
- Да нет вроде... А как она выглядела?
- Такой тюбик золотисто-коричневый, с надписью на латинице, и паста в нём того же цвета.
- По-моему, что-то похожее лежало на диване, - вспомнил Алексей Петрович. - Там ещё Паша с моделью возился. Сын, ты не брал?
- Я чуть-чуть, - Пашка наклонил голову, с утроённой скоростью поглощая борщ. - Твой крем даёт такой цвет, как раз под дерево. Потом только лаком покрыть - и всё.
- Мамы на тебя нет, - философски заметила Танюха, отдышавшись после двухминутной истерики. - Поскорей бы она приехала из своей Москвы и полюбовалась, что два взрослых мужика вытворяют. С ума сойти - французской крем-пудрой за пятнадцать баксов мазать крылья у несчастной тарахтелки!
- Не тарахтелки, а модели биплана, - тихо буркнули из-под стола, где Паша спасался от воплей. - Если леди так дорога её косметика, которую, кстати, она вообще от кавалера получила, то не нужно разбрасывать её где попало.
- Да, от кавалера! Не твоё дело!
Сестричка вылетела из кухни, громко хлопнув дверью.
- Велосипеда больше не получишь! - на прощание взвизгнула она. - На своих моделях кататься будешь!
Вмиг растерявший все родственные чувства братик обиженно засопел. Велосипед, или "Велька", как ласково называл его иногда в мыслях Пашка, официально пока принадлежал сестре, но после приезда мамы должен был окончательно перейти в его пользование. При условии, разумеется, что сыночек будет себя хорошо вести, вовремя обедать, не разбивать коленки и, самое главное - не ссориться с сестрой. Именно последнее условие было просто физически невыполнимо.
Печально пнув стол, Павел вышел в прихожую и, прислонившись к стенке, стал на пальцах высчитывать, успеет ли Танюха хоть слегка остыть до маминого появления. Получалось - не успеет. Старший "кошмар в юбке", как ласково называл её папа (разумеется, за глаза), приедет послезавтра, младший же "кошмарик" будет дуться дня три-четыре, что уже проверено.
Всё. Конец. Стоило полгода её уговаривать...
План страшной мести, зревший в голове, наконец оформился. Правда, требовалась помощь соседского кота, но это уже мелочи, тем более что Хомут был животным разумным и даже говорящим. Жаль, что только с избранными.
- Конечно, мр-р, - кот, удобно разлёгшийся на горячей жести, потянулся. - С таким тр-рудом заговор-рив, я буду р-размениваться на непр-рер-рывную болтовню с каким-нибудь несмышлёнышем?
- А почему - с трудом? Это ведь легко, - парень улёгся рядом и заложил руки за голову, мечтательно глядя в небо. - Я в три года уже песни пел...
- И выводил из себя Таню, - завершил Хомут. - В культур-рной ср-реде и собака заговор-рит, а я с младенчества по чер-рдакам да по подвалам р-рыскал; там, кр-роме р-ругательств, ничему не научишься. Хор-рошо, тр-роллейбус помог...
- Какой троллейбус? - не понял Паша.
- А, так, ер-рунда, - кот отвернулся и сделал вид, что очень занят вылизыванием. - Гор-родская легенда...
- Как - легенда, если ты его видел?!
- Я этого не говор-рил, - поправил, не оборачиваясь, кот. - Я сказал, что он мне помог, и всё, мр-р. И вообще, я здесь сижу, а кр-рысы там шур-руют. До встр-речи!
- Стой! Ну чего ты, как ракета "стингер", честное слово! Посидеть минуту не можешь!
- Стингер-р? - притормозил кот. - Стин-гер-р-р-р... А что это?
- Американская ракета "земля-воздух". Ты, прямо как она, летаешь, не угнаться!
- Хор-рошее имя, - задумчиво сказал кот. - Пожалуй, я буду Стингер-ром, - он весело посмотрел на Пашу и сделал кульбит в воздухе. - Мар-ршр-рут номер-р пять, искатель пр-риключений! Подр-робности уточни у р-родителей, только аккур-ратно! Спасибо!
Через две секунды на крыше уже никого не было. Только по жести перекатывалась лампочка, забытая парнем, и отдавался эхом между труб торжествующий рык: "Стингер-р-р!"
Павел пригнулся, готовясь перебежать пустошь. Кажется, пронесло...
Хряп! Кусок железа упал метрах в десяти, наполовину уйдя в землю. Прозрачный намёк на то, что так просто ему не уйти. Но бьют неприцельно - значит, пока не заметили.
Зелёный луч прожектора обшаривал небо, ослепляя птиц-неудачниц. Одна, ошалело моргающая, свалилась прямо на голову. Пашка чертыхнулся, отшвыривая пернатое. Ничего, отлежится. Это же надо - так по-глупому вляпаться, дождался бы ночи - и порядок. Нет, понесло, как цуцика последнего, самому всё проверить. Сиди теперь, умник.
Спина вдруг намокла. Парень дёрнулся раз, другой, но куртка прочно прилипла к стенке и теперь медленно покрывалась цветными разводами, как будто на неё неторопливо выливали сразу целую коробку гуаши.
Мысли лихорадочно бились в поисках выхода. Джинса крепкая, не порвёшь. Команда с другой стороны и даже не знает, куда на этот раз сунулся разведчик. Кажется, на этот раз всё-таки хана. Тёплые вечерние звёзды над головой... Дел вспомнил, что так и не успел перед выходом забежать к сестрёнке, предупредить - их подняли по тревоге, дав десять минут на сборы. Значит, Таня узнает о печальной судьбе брата только недели через две-три, когда разгребут бумажный бардак в управлении...
От самооплакивания оторвал непонятный шорох под одной из опор. Там явно кто-то что-то тащил, громко и по-хозяйски уверенно. Или кого-то?
- Эй, кто там? - Паша решил, что хуже не будет.
- Кто, кто... Живу я тут, вот кто! - в тусклом свете восходящей луны, медленно наливающейся багровым, блеснула колючая проволока и два глаза.
Мало было проблем на патлатую голову... В ушах послышался голос Юльки-стервы, направившей их в этот сектор:
"А насчёт железяк, так вы, парни, не пугайтесь, слухи это. Проволока - она и есть проволока, с какой радости ей кровь пить? Или душить? Это вражеские происки, не дадим себя запугать!"
- Вылазь! - слабо вякнул от страха парень. Лучше уж сразу, чем покорно сидеть и дрожать.
- Ну, вылез. И что дальше? - из-под бетонной глыбы выполз... самый обыкновенный ёжик. Правда, мелированный и почему-то обмотанный колючей проволокой, с лязгом тянувшейся за ним.
- А... ты чего такой? - Пашка облегчённо вздохнул. Банальная говорящая тварь. Даже не мутант... почти.
- Ага, чего. С вами тут поживи спокойно, то и дело прибить норовите. Или завербовать, что ещё хуже. Хорошо, железяки помогают, распугивают всяких ненормальных. Ну, я пошёл.
- Эй, стой! Что мне делать?
- А в чём проблема? - притормозил ёжик.
- Не видишь? - разведчик глазами показал на куртку, пятна с которой уже пытались переползти на кожу.
- А чё? Клёвый прикид! И отклеиваться тебе не надо - девушки сами сбегутся! - И колючий хвост лязгнул уже где-то под асфальтом. Но тут же высунулись усы.
- А хотя... - и тварь быстро поползла к Пашке с явно нехорошими намерениями. Тот закрыл глаза, надеясь, что всё кончится быстро и относительно безболезненно.
Раздался треск разгрызаемой ткани, и на землю упали две металлические пуговицы.
- Через голову её сними, - с явным презрением к тупости людей сказал ёжик, сплюнул едко зашипевшей слюной и скрылся.
Почти сразу же Дел оказался на ногах. В футболке, джинсах и кедах. Зубы стучали то ли от холода, то ли от пережитого ужаса - куртку медленно втягивало в стену. Через пять секунд осталось только радужное расплывчатое пятно в виде надписи:
"Переход"
Логично... Взгляд ещё успел отметить, что стена полностью заляпана словами и знаками, и тут парня резко рвануло вверх.
Он очнулся, почувствовав холод металла. Над головой нависли ласковые звёзды и не менее "ласковая" морда сержанта Юрчика.
- Вставай, тупица! - покоцаная лапа ухватила Пашку за шкирку и немного потрясла над бездной. Он замахал руками, стараясь за что-нибудь зацепиться - падать с высоты верхней секции моста не очень-то хотелось.
Юрчик сжалился и поставил салагу на место.
- Ну, что, герой нашего племени? Три наряда вне очереди! Нет, четыре! Кстати, на нас заходят. Кстати, капитально! Отряд, хавайся у бульбу!
Услышав команду тревоги, народ рассыпался, укрываясь за стальными балками. Пашка замешкался, оглядывая потемневшее небо с парящими Чёрными Гарпиями (мобильным подразделением восточного сектора с крылатой девушкой на эмблеме), и вдруг что-то мощно стукнуло по затылку. Туфля с острой шпилькой была последним, что Дел увидел в этой жизни.
С головы безжалостно содрали шлем виртуальной реальности.
- Ваше время вышло, сэр! - заявила сисадмин Юлька, натягивая босоножку. - Или доплачивайте, или, пожалуйста, из клуба!
Паша посмотрел на часы и со вздохом вылез из кресла. Полдесятого... а дома обещал быть в девять.
- Учти, Дел, - из-за соседней машины привстал друг Димка, он же Колючка, - в следующий раз ты за мутантов играешь! Я больше ёжиком не буду!
- Ладно, тогда до завтра. Ты домой?
- Не-а, ещё посижу. А ты?
- Мне пора, папа уже полчаса ждёт.
- "Напрасно бать Лёша ждёт Пашку домой..." - пропел издевательским тоном Колючка, опять поворачиваясь к монитору. - Беги, а то влетит! Удачи!
На улице уже начинало смеркаться. Шёл дождь - крупный и неприятный. Вот чего днём была такая духотища... Когда Паша добрался до своей улицы, майка была уже насквозь мокрой и липла к телу. А ещё до дома дойти надо.
Пш-ш!
Остановившийся рядом троллейбус обдал ноги до колен холодной волной. Паша отпрыгнул, но поздно - теперь мокрыми были ещё и джинсы. В конце концов, нет худа без добра - теперь можно прокатиться до самого подъезда, линия ведь до конца улицы не разветвляется.
Подошва соскользнула с подножки. Дел чертыхнулся: сегодня явно был не его день.
- Привет.
Стоявший рядом с выходом юноша в очках и с небольшой бородкой протянул руку, помогая забраться внутрь.
- Привет. А мы что, знакомы? - Паша напряг память в надежде вспомнить, где он мог видеть очкарика, но извилины наотрез отказывались выдать что-либо похожее.
- Какая разница? - парень посторонился, пропуская Пашу. - Если ты попал в этот троллейбус, значит, ты хороший человек. Иначе ты бы его просто не увидел.
Вода с джинсов мерно капала и растекалась довольно-таки масштабной лужей... стоп. Не растекалась. Она тут же впитывалась в блестящий, вытертый, видимо, уже не одной сотней пар обуви до светлого металла пол.
Геймер переступил с ноги на ногу, ещё раз посмотрел вниз, и тут до него дошло.
- Не понял...
- Тебе что, Стин не объяснил? Как всегда, ни на кого нельзя положиться... - очкарик уселся на одно из двух свободных мест и приглашающее похлопал по сиденью рядом. - Тварь хвостатая, понимаешь...
- Какой Стин? А ты сам кто?
Юноша поморщился.
- Какая разница? - видимо, это было его любимым выражением. - Имена - лишь этикетки на пригоршне молекул в ладони Вечности... Ты на номер троллейбуса посмотрел?
- Так тут же все до конца улицы доходят!
- Эх, молодёжь... - на колени к очкарику легла извлечённая из-под куртки общая тетрадь, и он согнулся, продолжая невнятно бормотать: - Не смотрят, а потом приводи их в чувство... хорошо, хоть не пугливый попался...
- Кто - молодёжь?! Кто бы говорил! - Паша мысленно прикинул возраст очкастого и решил, что тот старше его на год-два, не больше.
- На год-два? - очки агрессивно блеснули. - Мальчик мой, умножь длину своей жизни где-то на двадцать-двадцать пять - не промахнёшься. А лучше на тридцать. И не пропусти свою остановку!
Дел повернулся к окну, но сквозь дождь были видны только расплывчатые огни уличных фонарей.
- Хотя это тебе всё равно не удастся... - буркнул сзади юноша с тетрадью.
- Павел Алексеевич, ваша остановка! - неожиданно ожил динамик над дверью. - Не забудьте пакет!
Под ногами оказался мокрый асфальт. Троллейбус хлопнул дверью, подмигнул фарой и, - показалось или нет? - чуть слышно хихикнул. На заднем стекле на одном шурупе болтался тускло подсвеченный номер: "5. Вокзал-Новобелица".
Мотание головой ничего толкового не дало. Вокруг была та же улица, родной дом, возвышающийся рядом, и надоевший холодный дождь. Хотя нет - одно ценное воспоминание всё же пришло: в Новобелице располагается психбольница.
- Всё, Паш, доигрался, - вслух сказал сам себе незадачливый геймер, входя в подъезд. - Пять с половиной часов без перерыва в "Вирте" - это чересчур даже для тебя. Уже глюки начались. Сейчас ещё от папочки влетит...
Квартира встретила запахом бензина и приглушённым рычанием.
- О! Павел Алексеевич, вы сегодня на редкость рано! - из ванной выполз батя, вытирая руки. - Что, злобные зерги всё-таки порвали мирных протосов? Или пацан достал наконец соседа?
На настенных часах короткая стрелка застыла на восьми. Длинная - на двенадцати.
"В потолке открылись люки,
И из них пошла вода.
Не пугайся, это глюки.
Что ж, бывает иногда."
Детский стишок всплыл сам собой, когда парень посмотрел на свои наручные "Montana". Правильно, 22.00. Опоздал на час... по своему времени.
- Спасибо за совет, сын! Бензином оттёр! - Алексей Петрович потряс измазанным полотенцем. - Правда, появилось сразу две новые проблемы! Первая: чем теперь полотенце от смазки отстирывать? Вторая: как я завтра в курилку войду? На мне же теперь табличку, как на заправке, вешать можно - "Огнеопасно!"
Пропустив шутки папочки мимо ушей, Паша молча пошёл в свою комнату. Его мысли были заняты другим: что же сегодня творится? Может, действительно пора завязывать с игрушками?
- Эй, сын! - Алексей Петрович потопал следом, так и не положив полотенце. - Случилось что? Ты проиграл десятилетке? Или из-за ссоры с сестрой так переживаешь?
- Пап, - повернувшийся Паша оказался с отцом нос к носу. - Пап, что ты знаешь о троллейбусе номер пять?
"Дел, крретин, мр-р," - неожиданно прозвучал над ухом голос Стингера.
- "Я же говоррил, аккур-ратно..."
- А он что, ещё ходит? - озадаченное и слегка напуганное лицо отца говорило само за себя. - Только не говори, что ты на нём ехал!
Паша страшно не любил врать, но сейчас пришлось.
- Да нет, пап, Колючка очень интересно рассказывал. Сказал, что это городская легенда. Он сборник составляет, просил меня узнать.
"Выкр-рутился... Хитррец. Уважаю."
Опять кот. Что за чертовщина?
- Легенда, Паш, легенда, - облегчённый вздох папочки заставил Дела насторожиться. Явно инженер что-то знал, но распространяться особо не хотел. - Номер пять... Теоретически этот троллейбус должен ходить по маршруту Вокзал-Новобелица, а практически - помнишь, у Стругацких в какой-то повести было Красное Здание? Так вот, по слухам, этот троллейбус, который, кстати, на маршруте всего один, можно встретить где угодно, только не на вокзале и не возле психушки. Проще всего бессистемно бродить по городу, особенно вечером, в дождь и с плохим настроением. Водитель сам тебя найдёт... - папа опасливо посмотрел за окно.
Там моросил дождь. Сквозь рваные облака еле-еле пробивался свет растущего месяца.
- Но это только легенда! - нарочито громко добавил Алексей Петрович, выходя в кухню. Словно старался убедить сына... или себя? - Передавай привет Колючке! Кстати, а зачем это ему?
"Я же говор-рю - кр-ретин... ещё и др-руга пр-рипахал. Скажи, что он игрру хочет сделать, компьютер-рную, на основе легенд"
- Он игру компьютерную хочет сделать, на основе легенд, - послушно повторил Паша. И быстро начал соображать: телефон в зале, если папа пойдёт звонить, чтобы расспросить лично у Колючки, зачем это ему легенды, то предупредить друга уже невозможно.
- А-а, - отца объяснение, к счастью, удовлетворило. - Ну, тогда удачи вам! Я ведь знаю, ты наверняка вместе с ним возиться будешь!
Дверь захлопнулась с громким стуком. Отсекая мир вчера, - нормальный, привычный и понятный, - от мира сегодня. Со сдвинутым на два часа временем, сумасшедшими троллейбусами и городскими легендами.
В таком состоянии лучше всего где-нибудь приземлиться. Пружины заскрипели. Когда-то малыш Пашка очень любил прыгать со спинки этого дивана, проверяя, не вырос ли он настолько, чтобы достать потолок. Теперь достаточно встать на неё и протянуть руку, чтобы коснуться парящего в воздухе на тонком тросике биплана... того самого, из-за которого всё и началось.
Паша лёг поудобнее и закрыл глаза. Попробуем рассуждать логически. Итак, что мы имеем?
Дождь.
Вечер.
Плохое настроение. Конечно (Дел вспомнил, что он мысленно выругался, когда на выходе из "Вирты" посмотрел на часы), когда дома ожидаешь "добрячего прочуханца", как выражался иногда папа, хохол по происхождению, вряд ли будешь веселиться.
И в сумме вся эта прелесть дала пятый троллейбус...
Да ну, бред.
"Да? А время?" - подсказал внутренний голос.
- Время! Забыл часы перевести, или батарейку поменять, или вообще нажал не на ту кнопку, когда будильник ставил вчера вечером! - Паша вскочил и заходил по комнате, прекрасно осознавая, что тогда бы он пришёл утром в школу на два часа раньше. Может, сестричка из мести перевела?
А смысл? Тогда бы она перевела на два часа назад, чтобы братик в свой любимый клуб не успел. Это было бы гораздо разумнее.
Ладно. Зацепил сам, там же, в клубе, и не заметил в азарте.
"Два часа?"
- Да! Два часа! - вслух ответил Паша настырному внутреннему голосу. - Когда я играю, то два часа пролетают как одна минута.
"А пол?"
- Глюк!
"А динамик?"
- Глюк!
"А очкар-рик?" - внутренний голос приобрёл явно кошачью насмешливую интонацию.
- Глюк!
- Ну, тогда, пар-рень, тебе точно надо к психиатр-ру, - форточка распахнулась, и в неё прыгнул Хомут... то есть Стингер. - Пятёр-рочка подбросит. Ещё про говор-рящего кота р-расскажи. А я тебе буду пер-редачки носить. В милую такую комнатку, для особо буйных, с мягкими стенами.
- Стингер, ты сегодня зубы чистил?
- Мр-р, а в чём дело?
- Тяпни меня за ногу, пожалуйста. Тогда я проснусь... наверное.
- А ты ноги сегодня мыл? - Задал кот встречный вопрос, ехидно улыбаясь.
- Театр абсурда... - задумчиво произнёс Паша, останавливаясь перед карандашным наброском на стене.
Босая девушка в свитере и джинсах, сидящая в углу. Гриф гитары, торчащий из-за плеча. И окно в одной из кирпичных стен, окно до самого пола, мокрого блестящего пола, на котором она сидит, положив одну руку на колено.
А за окном снег до горизонта, несколько чахлых чёрных кустиков и - дорога. Прямая, как хорошо натянутая струна, уходящая в закат. Или всё-таки рассвет?
И стихи на выщербленных кирпичах:
"Тем, кому больно и нечем дышать
границы мира - тюрьма
тем, кто больше не может молчать
но не нашел слова
тем, кто горло спалил дотла
кому нет дороги назад
тем дорога теперь одна..."
- Тем дорога в снега Тавинат
мерным копьем легла.
Дел и не заметил, что Стингер произносит строчки одновременно с тем, как он пробегает их глазами.