Любовь - это как старый дом на отшибе. Заброшенный, никому не нужный - опустевшая чужая душа. Пепелище былой страсти, ещё щекочущее ноздри гарью забытых вещей, случайных встреч - или просто оставленное тихо ветшать обиталище. Долго ли тут жили до меня? коротко? не знаю. Могу только догадываться - по многослойным обоям; по обломкам гвоздей на стенах - здесь раньше висели роскошные портреты в золочёных рамах Её, Единственной; по вытертым коврам, сквозь которые кое-где уже проглядывает плесень.
Есть любовь - пышный дворец, куда то и дело наезжают новые гости. Весело болтая, поднимаются по ступеням, торопливо сурьмят глаза, подводят брови и губки: ну как? Всё в порядке? Ах, не может быть! Мерзкое стекло, опять новая морщинка! - и вдребезги его, о мраморные ступени чужих мыслей. Когда-то белоснежные, а теперь - обшарпанно-серые, в царапинах пошлости и выщерблинах случайных знакомств.
Хозяин встречает наверху лестницы, одинаково радостно улыбающийся всем. Ах, леди, сегодня вы заглянули к нам на огонёк! прошу облобызать вашу ручку. Ой, простите, там за вами маркиза N., не соблаговолите ли потесниться? Не желаете? Маркиза, а вы? О, и вы не соизволите?! Ах, что же мне со всеми вами делать? Прямо не знаю...
Почётно место, отвоёванное в этом дворце - в глазах соперниц. Богатое убранство, балы до рассвета, "Вдова Клико" рекой! Всё по высшему разряду! И ослеплённая, кружишься вечно, и кажется, что всегда будет длиться этот сон...
... но приходит утро - и зевающий швейцар грубо выставляет тебя за дверь, освобождая место для новой пассии (или, что ещё более обидно - для хозяйки палаццо, которая весь бал проспала на верхнем этаже, а сейчас вышла. А хозяин ползает перед ней побитым псом, преданно и заискивающе глядя в глаза).
И запущенная в спину забытая туфелька разлетится тысячей хрустальных брызг...
Есть любовь - новостройка. Бетон. Снег холмиками могил - под окоёмами. Костёр в углу - кто-то грелся, залез непрошеным... И ничего. И никого. Обустраивайся, вставляй окна, трать время, нервы... чтобы в один прекрасный момент понять, что под уютным плюшем - всё тот же бетон, а оконные рамы расшатаны гнилым зубом и угрожающе скрипят, не решаясь выпасть. Трудно подгонять душу чужую под себя, ох, трудно!
Я не заходила в чужие дома. Спала в палатке, чертыхаясь от вездесущих комаров - и как они, проклятые, умудряются под полог залазить! - с интересом (но не более) посматривала в сторону молчаливых печальных замков, многоголосых китайских фанз, дружелюбно машущих руками на пороге приземистых строений горбоносых-черноволосых: захады, дарагая! А что жена? Ай, жена одна, места многа хватыт!
Шла мимо. Отдохнуть под крышей? - нет, спасибо! Ну хоть одну ночку? - нет, у меня своя дорога!
Лезла по скалам, цепляясь сбитыми пальцами, стиснув зубы. Ну и что, что там, впереди, может совсем-совсем ничего не оказаться? Дорога - сама по себе цель! Прорубалась сквозь джунгли, едко шипевшие на меня: врёшшшь! Не прорвешшьсся! Ссмотри, уже ночь, а даже луна сскрылассь - не видно, ссловно и нет её! Боишшьсся? Холодно? Сстрашшно?
Нет!...
На последнем взмахе, уже устало выронив нож, давая себе мысленно клятву повернуть назад сию же секунду, расцарапав в кровь сердце, душу и всё, что можно было - я подняла голову.
И увидела храм, который ждал только меня.
Своды, изгибам которых позавидовала бы лучшая арфа, звучащие над головой неслышной мелодией. Стрельчатые витражи, наполненные золотистым светом - и пылинки водят диковинные танцы в солнечном луче. Его построили и ушли - оставив в надежде, что придут боги; но, как известно, богам этого мира совсем нет дела до смертных и их жалких помыслов...
В чашах, увитых виноградными лозами, высохло вино - но каждое слово вливается в них новым глотком, заставляя ожить фонтаны. Стёкла затянуты паутиной неприкаянности и ненужности? - я сотру её своими ладонями...
Пыль безнадёжности покрыла алтари?
Я буду твоей жрицей. Войду в выложенный цветной мозаикой круг - и непонятно откуда взявшийся ветер отполирует обсидиан жертвенных камней до хрустящего колючего блеска; взметнёт волосы; уронит в ладонь серебряную рыбку ритуального ножа.
Жрица и жертва, женское и мужское, чёрное и белое... Противоположности? Нет. Две половинки единого целого, двое, творящие извечную сказку...