Все права защищены. Произведение распространяется только в электронном варианте. По вопросам использования обращайтесь к автору.
Марк Певзнер, gendalf@hotmail.com
Стрельба по мишеням.
Нас с детства обучали стрелять по мишеням. Мы любили это искусство, оно стало для нас больше, чем спорт, развлечение или обязанность. Стрельба превратилась в смысл нашей жизни, в упоительную песню бытия.
Разворот корпуса, чёткая постановка ног, чуть заметная улыбка товарищу. Руки уверенно брали точёный изящный лук. Правая рука скользила за спину и вытаскивала наудачу очередную стрелу. Левая крепко поддерживала изогнутое деревянное тело лука, одновременно два пальца поддерживали остриё, а внимательные глаза отслеживали мишень. Правая длань, напрягая привычные мышцы, натягивала упругую тетиву, укрепляя в ней оперённую часть стрелы с продолбленной для удобства ложбинкой. Не все стрелы были одинаковыми. Среди них встречались чёрные, белые, розовые и золотые. С зазубренными наконечниками и остриями из сверкающих алмазов. С алым блистающим оперением или невзрачными, блеклыми пёрышками. Мы никогда не знали, какую стрелу мы вытащим в следующий раз. Удивительно, стрелы в наших колчанах никогда не кончались. Неведомая сила наполняла их снова и снова.
Мы отлично видели мишени, а они не замечали нас. Даже не подозревали о нашем существовании. Они не знали вообще, что в них кто-то стреляет. Мишени находились в постоянном и безостановочном движении. Трудность попадания в движущуюся мишень только раззадоривала наши честолюбивые помыслы. Наши стрелы были для мишеней невидимы. Хотя, несомненно, они чувствовали попадания, но никак не могли понять, что в них вонзилась стрела. Некоторые стрелы сбивали мишень, и тогда мы устремлялись к следующей. Их количество было практически безгранично. Однако не все попадания сбивали мишени. Некоторые, непостижимым для нас образом, убыстряли её движения. Казалось, в мишень вдохнули какие-то неведомые дополнительные силы. Стрелки, стоящие рядом со мной, только молча усмехались одними глазами. Мы-то знали, что это всего лишь временная активность. Мишень рано или поздно будет сражена. Время для нас не имело значения. Отдельные выстрелы подкашивали стержни, на которых крепились мишени, и ещё долго беспомощно и одиноко, она дрожала на ветру, пока милосердная стрела окончательно не сбивала её. Лучники удовлетворённо кивали головами, напрягая мощные спинные мышцы и плечи для очередного точного выстрела. Сбитая мишень переставала нас интересовать.
Случалось, мы промахивались, но это не считалось позором, ведь в заплечном колчане находилось ещё множество стрел. Лишь ожесточались линии около сосредоточенно сомкнутых губ, и собирались складки на лбу. Следующая стрела безошибочно находила свою цель. Стрелы, не встретившие свою мишень, уносились в искрящиеся вихри небытия, но чаще они вонзались в другую мишень, для которой они не были предназначены. Мишени стояли плотными рядами, почти впритирку друг к другу. Из-за этого особо сильные выстрелы пронзали насквозь две, а то и больше мишеней.
Невероятно, но рассказывали, что существовали мишени, которые никому не удалось сбить. В них попадали несколько стрел, но не подкашивали их. Они двигались в каких-то таинственных направлениях и ускользали от нас. Правда, таких было совсем немного.
Другим интересным для нас феноменом были мишени, которые инстинктивно осознавали, что с ними происходит. Они прятались за другими мощными, хорошо видимыми мишенями. Маленькие трусливые цели оставались скрытыми от нас. Наши стрелы не настигали их, а вонзались в широкие поля заслоняющих. Но, рано или поздно, изведав по полной мере боли и сладости наших стрел, падали подкошенные, подминая под себя маленькие, девственно чистые мишени, которые исчезали, так и не удостоившись ни одного попадания.
Наборы стрел для уничтожения мишени сильно отличались. Здесь не существовало никакого закона. Бывало, мишень валилась от одной чёрной стрелы, другой не хватало и десятка стрел со зловещим оперением. Алые стрелы, как правило, приводили к повышенной активности мишени, но, в сочетании с последующей жёлтой, практически всегда уничтожали её.
Подавляющее число стрел, однако, были серыми. Они не наносили большого вреда мишеням, но зато вынимались из колчана по обыкновению длинными унылыми сериями. Мишени, утыканные сотнями таких стрел падали не потому, что стрелы перешибали их, а лишь по воздействием медленно добавляющегося веса невидимых палочек с серыми перьями.
Мы не знаем отдыха, не ведаем другой жизни. Мы всегда стреляли из луков неиссякаемым запасом стрел. Мы всегда будем стрелять. Наши колчаны наполнены, а руки не знают усталости. Линии сжатых губ. Напряжённые торсы с буграми мышц. Улыбки одними лишь глазами. Упирающиеся в землю ноги. Слышимое только нами пение несущихся разноцветных невидимых стрел в искрящихся вихрях небытия...
...А на земле жили люди, не подозревая, что они всего лишь мишени. Каждый день они получали свою порцию боли и радости, любви и ненависти, разочарований и восхищений, предательств, дружбы, милосердия, жестокости, сострадания, самопожертвования, низости и величия, мелких огорчений и неудач, маленьких побед и свершений. Люди содрогались от чудовищных ударов судьбы, но продолжали борьбу. Одни получали не предназначенные им подарки или горести, другие влачили своё жалкое существование, составленное из унылой череды серых дней, третьи сгорали в огне любви или ненависти. Нескончаемая череда жизни. Неизбежные объятия смерти. Бесконечные ряды мишеней...