Все права защищены. Произведение распространяется только в электронном варианте. По вопросам использования обращайтесь к автору.
Марк Певзнер, gendalf@hotmail.com
Ромкин рай.
Семнадцатая коммунальная квартира кипела противоречиями. Обнаглевшие притеснители угнетали мирное население. Собственно, угнетателей было двое и мирных граждан - двое.
Ромка, некрасивый тихий бухгалтер двадцати пяти лет слыл интеллигентом - таких девушки не любят. Он тайно вздыхал по Марине из соседнего отдела, брал книжки в библиотеке и безнадёжно мечтал о приобретении японского телевизора и японского же видеомагнитофона. Другие вот как-то крутятся и смотришь - живут, говорила ему мама по телефону, а ты что же. Но Ромка крутиться не умел, жил на одну скудную нерегулярно выдаваемую зарплату, а потому ни телевизора, ни Марины ему было не видать.
А конкретно мешал ему жить, конечно - кроме внутренних комплексов, Ложкин Родион Петрович - толстый алкоголик пятидесяти лет. К нему постоянно приходили собутыльники и горланили пьяными голосами чуть ли не до самого утра, что ужасно мешало Ромке спать. Часто, и видимо нарочно, Родион Петрович курил в коридоре как раз напротив Ромкиной квартиры, и табачный дым, которого Ромка не выносил, затягивало упрямыми сквозняками ему под дверь. Уже четырежды Ложкин выпрашивал у Ромки деньги, так - не очень много, но разумеется никогда не отдавал. Деньги у Ложкина явно водились. Очевидно, он нигде не работал, а занимался перепродажей краденого, как подозревал Ромка. Он хотел заложить Ложкина милиции, но трусил. Ромка клялся себе, что больше ему не даст, но всякий раз давал, только чтобы освободиться от противных панибратских объятий Ложкина и запаха чеснока и перегара из его рта. Ромка шёл на сделку с совестью и говорил себе, что это откупная для душевного спокойствия. Ложкина довольно часто посещали женщины, многие довольно красивые, что Ромке, никогда не знавшему любви, было совершенно невыносимо сознавать. К тому же стены в коммунальной квартире не отличались особой звукоизоляцией и потому хорошо передавали томные возгласы женщин и довольные похрюкивания Ложкина, усугубляя ужасные мучения Ромки. Кроме того, Ложкин откровенно издевался над Ромкиным институтским образованием, специальностью и родом деятельности. Общую прискорбную картину завершало поразительное сходство - хотя было понятно, что это два разных человека - Ложкина с начальником Ромки - строгим ,придирчивым и всегда недовольным типом, которому Ромка также никогда не смел перечить.
Вместе с Ромкой героически страдала Марья Федосеевна, старушка - божий одуванчик. Её изводила Элионора - здоровущая зловредная баба неопределённого возраста, которая и к Ромке относилась с насмешливым брезгливым презрением, не считая его за мужчину. Элионора специально пачкала неотстирывавшимися маслами сушившиеся платья Марьи Федосеевны, била неосторожно оставленные чашки, а однажды Ромка застукал её за тем, как она плюнула в кастрюлю с борщом старушки. Причина была проста - Элионора зарилась на жилплощадь Марьи Федосеевны, очень удобно примыкавшую к её собственной. В недалёком прошлом Марья Федосеевна отказала Элионоре в продаже, так уходить её было некуда - она была одинока, на предложенные деньги ничего взамен приобрести было нельзя, да и вообще старушка справедливо боялась всяких там денежных операций. С тех пор Элионора её возненавидела и решила извести. Ромку от откровенных нападений со стороны Элионоры спасало только то, что его комната располагалась между комнатами Ложкина и Марьи Федосеевны, а та, к своему несчастию, граничила с Элионорой. Ещё у Элионоры был кот, которого, Ромка был в этом уверен, та подговорила регулярно гадить под дверью Марьи Федосеевны. Старушка от этого очень страдала, но молча переживала унижения.
* * *
И вот настал тот трагический день, вы его конечно же помните, когда боевики с далёких и чуждых Ромке гор взорвали дом с семнадцатой коммунальной квартирой. Среди убитых опознали и изуродованное тело Ромки...
* * *
Ромка не удивился, что попал в рай. Он воспринял это как само собой разумеющееся. Он даже не удивился, что рай оказался поразительным образом похож на его жизнь, только какую-то подправленную, скорректированную, улучшенную. Он снова жил в коммунальной квартире номер семнадцать, только единственной его соседкой была Марья Федосеевна - она тоже была в доме во время взрыва. Комнаты Элионоры и Ложкина были наглухо заколочены, а сама квартира как-то раздвинулась, посветлела, стала чище. У Ромки в комнате стояли японские телевизор и видео. Страна потихоньку выкарабкивалась из кризиса, и ему даже подняли зарплату, так что ему хватало теперь денег покупать книги, а не брать их в библиотеке. Прочитанные книги стояли у него на полках дома и он иногда любовно гладил их по переплётам. Сговорчивый и добродушный начальник, уже совсем не походивший на Ложкина, ценил Ромкины старательность и усидчивость и послал его за счёт работы на курсы повышения квалификации. Ромка записался в атлетическую секцию и теперь трижды в неделю наращивал себе мускулы. Он пригласил Марину из соседнего отдела сходить в кино. Она улыбнулась и согласилась. После этого Марина часто приходила к Ромке в гости и даже несколько раз осталась заночевать. Ромка не задавался вопросом, как в раю оказалась Марина, если она не умерла, да это было и не важно.
Всё складывалось на редкость удачно.
Но нет, грызло Ромку какое-то сомнение, какая-то неудовлетворённость жизнью. В его глазах появилась затаённая грусть. Он чувствовал, что ему чего-то не хватает. Жизнь начала казать ему бесцветной и неинтересной. Как будто не было стержня, пружины существования. Он всё чаще хандрил и даже Марина не могла развеселить его.
Напротив, Марья Федосеевна была переполнена жизнелюбием и, казалось, помолодела лет на десять. Она пропадала где-то целый день, а вечером приходила домой усталая, но довольная, таща с собой авоську с бутылкой молока и свежим батоном.
Как-то Ромка взял и пожаловался старушке на снедающую его хандру, заодно спросив, где она гуляет целый день. Марья Федосеевна ответила, что устроилась на подработку, и что Ромке это очень понравиться, если он захочет попробовать, для него там тоже найдётся место - она всё может устроить. Да что же это за работа такая, спрашивал Ромка. А вот сам всё и увидишь, загадочно отвечала Марья Федосеевна.
Ромка согласился взять однодневный отпуск за свой счёт.
С вечера Марья Федосеевна посоветовала ему одеться как жарким летом на курорте - хотя была уже ранняя осень - легко и просто, объяснив, что на работе довольно жарко, но выдают спецодежду.
Удивительно, к зданию, в котором работала старушка, стекалось множество граждан со счастливыми энергичными лицами и целеустремлённостью в глазах. Приглядевшись, Ромка понял, что поблизости стоят и другие здания, к которым также стекаются люди всех возрастов и обоих полов. Как он их не замечал раньше?
Марья Федосеевна пробила магнитную карточку, и, указав вахтёру на Ромку, объяснила, что он новенький и сегодня с ней. Вахтёр только благодушно кивнул головой. Лифт, в который они вошли, к удивлению Ромки поехал не вверх, а вниз, когда старушка нажала единственную кнопку этажа. Через тридцать секунд Ромка забеспокоился - лифт до сих пор не остановился, а продолжал ехать вниз. Он взглянул на Марью Федосеевну вопросительно, но та ободряюще улыбнулась и сказала, что ехать довольно далеко и пусть Ромка наберётся терпения. Ромка набирался терпения пятнадцать минут, пока лифт наконец не остановился. Снаружи было действительно жарко, как и обещала Марья Федосеевна. Она отвела его в переодевалку для мужчин, дав ему ключ с номерком от ящика со спецодеждой и договорилась встретиться через несколько минут. Ромка пожал плечами и решил следовать инструкциям Марьи Федосеевны.
В ящичке оказался чёрный комбинезон с маской. Ромка влез в него. Внутри было приятно и прохладно. Комбинезон облегал его поразительно-естественным образом, как будто специально сшитый на Ромку. На горло налегала специальная пластина, наличествовали и защитные очки и внутренняя рация, как догадался Ромка. Он подошёл к зеркалу в переодевалке.
Из зеркала на Ромку смотрел поджарый мускулистый чёрт, скаля жёлтые клыки и торча рогами.
Ромке его новый облик понравился и он вышел в коридор. Там его ждала великолепная дьяволесса с обнажённой грудью. Странно, Ромку это совсем не смущало.
- Ну, идём же, - сообщила ему дьяволесса голосом Марьи Федосеевны по рации.
Ромка согласно кивнул мощной рогатой головой. Становилось всё интереснее и интереснее. Да и декорации впечатляли. Они шли по гигантским пещерам, из стен которых изливалась лава, везде вспыхивали языки пламени, стелился чёрный дым, издалека раздавались жуткие вопли и стенания.
Вскоре они подошли к котлу, в котором , вопя благим матом с выпученными и налитыми кровью глазами, варилась злющая баба Элионора. Здесь же заметно повеселевший Ромка заметил и насаженного на шомпол знакомого ему зловредного кота, орущего не хуже своей хозяйки.
- А вот и твой подопечный, - сказала Ромке дьяволесса. - Всех нас тогда прихватило. Только мы-то пошли наверх, а они - вниз. Да ты не теряйся - смотри, тут все инструменты разложены.
Перед Ромкой на гигантской сковороде жарился Ложкин Родион Петрович. А рядом, действительно, были разложены инструменты - клещи, захваты, щипцы, иглы, пики, ножи ... Ликующий Ромка уверенной походкой приблизился к сковороде, держа в правой руке пику.
* * *
Ромке новая работа очень понравилась и он уволился из бухгалтерии. Зачастую он оставался даже на сверхурочные. У него снова появился вкус к жизни. Вечером он с удовольствием смотрел видео или читал книжки или проводил время с Мариной. Вскоре они поженились. Марья Федосеевна получила как ветеран войны отдельную квартиру, но они часто заезжали к ней с Мариной попить чаёк, посудачить. Потому что на работе Ромка был очень занят и мог переброситься лишь парой слов с очаровательной дьяволессой.