Аннотация: О том как добиться многого и о советской пропаганде
Записки звездного мальчика. (Отрывок из книги "Красный директор")
Обо мне
Шел 1941г. Мне было 12 лет. Я жил в уральском поселке, который плавно переходил в уездный городок. Моя семья состояла из четырех человек - отца, матери, сестренки и меня.
Мой отец, как и большинство мужчин, нашего поселка, ушел воевать на фронт. До войны мой отец был трактористом. Он хорошо разбирался в технике, и к нему всегда несли починить какие либо механизмы. Отец с радостью помогал просителям, ну а я очень гордился тем, что у меня такой грамотный отец. Наверно из-за знаний в области техники, на фронт моего отца призвали в инженерные войска. Соседки завидовали матери, - "У твоего мужа золотые руки и светлая голова",- говорили они - " Благодаря голове и рукам у него больше шансов остаться в живых, он не на передовой".
Дело в том, что почти всех мужчин поселка призвали в пехоту и прочие стрелковые части. Именно на эти рода войск, приходилось самое пекло войны. И большое количество похоронок, приходило к тем, у кого близкие служили в этих родах войск. Уже тогда я понял, что именно благодаря своим знаниям, отец попал в инженерные войска, которые обеспечивали ремонт боевой техники и прочих технических сооружений, а значит - у него было больше шансов выжить в этой войне.
До войны моя мама работала дояркой. Сейчас же, когда все мужики ушли на фронт, она работала везде, где нужны были руки, а по вечерам, когда был ее график, она дежурила на ферме.
Я считался "мужичком", и работал пастухом в колхозе. Мой день начинался с раннего утра. Я проходил по всему поселку и "собирал" скотину, которую вел пасти на луга. Возвращался в поселок я поздним вечером. Работа у меня была, через сутки. Сутки, в которые я не пас стада, я ходил в школу, помогал сестре по хозяйству, а после школы общался с такими же мальчишками как я.
Была у меня и сестренка - Машка. Ей было всего пять лет, работать она не где не могла, поэтому сидела дома, под присмотром дряхлой бабки (еще не понятно кто за кем смотрел!) .
Я, как многие мальчишки того времени мечтал об одном - уйти на фронт бить немца. И с каждой похоронкой приходящей в наше село - это желание во мне крепло с новой силой. Я так хотел сделать что-нибудь значительное. Я хотел хоть чем-нибудь помочь своему отцу сражаться с врагами.
Однажды в наше село пришла весть, которая поразила всех жителей села. Из центральной России в наши края эвакуировали завод стратегической важности. Завод производил боеприпасы. Я сразу понял, что этот завод - отличная для меня возможность помочь нашей армии в борьбе с врагом. Я для себя сразу решил, уйду из колхоза и пойду работать на этот завод рабочим. Да и работать на заводе куда престижнее, чем пасти коров.
Наша семья жила в огромном доме, поэтому к нам подселили постояльца - главного инженера этого завода Анатолия Моисеевича. Управление колхоза, выделило нашему постояльцу повозку, на которой он каждый день ездил на станцию проверять прибывшее оборудование.
Вечерами наш дом превращался в его рабочий кабинет, где проходили совещания. Каждый вечер заканчивался подведением итогов и планами на следующий день. Так в 12 лет я стал невольным участником заводских совещаний, которые проходили у нас дома. На меня производило сильное впечатление, почему эти здоровые и сильные мужики тычут друг друга бумажками, ругаются из-за чертежей, спорят, вместо того чтобы идти на войну. Я считал, что каждый уважающий себя мужчина стремиться на фронт, защищать Родину, а эти сидели на казенных харчах, и бесконечно спорили о сроках производства. Заводские - многим отличались от наших деревенских мужиков. Они не пили самогонку, были культурными ( меня и мою маму исключительно называли по имени-отчеству), следили за свом внешним видом и когда была возможность охотно помогали моей семье сделать что-нибудь по дому. Однажды я набрался смелости и спросил нашего постояльца Анатолия Моисеевича - почему он не на войне? Его ответ удивил меня.
-Здесь моя война!- сказал он. Кто-то воюет в окопах, а кто-то воюет, производя танки, самолеты, снаряды. Несмотря на свой преклонный возраст - я просился на фронт добровольцем. Но меня не взяли! Командование и руководство завода, поставили мне задачу - Обеспечить производство боеприпасов для нашей Армии! Этот сложнейший приказ я и выполняю. Большинство специалистов ушло на фронт - людей не хватает. А сейчас , в связи с быстрым продвижением немцем к Москве - я отвечаю за эвакуацию завода в Ваши Края. Он мне рассказал, что есть люди, которые представляют для Родины особую ценность, и их жизнь государство особо охраняет. На этих людях огромная ответственность перед советскими гражданами и поэтому их бережет государство. От него я узнал, что Сталин тоже не воюет в окопах, а руководит боевыми действиями из Москвы. Что самые главные командиры воюют не в окопах с автоматами, и даже не в танках, а в теплых штабах. Он сказал, что работать в тылу гораздо тяжелее, чем сражаться в окопах. Солдат обеспечивают питанием, всем самым необходимым - но они рискуют своей жизнью. Мы, труженики тыла, жизнью не рискуем, но мы работаем без перерывов - отдавая все лучшее фронту. Так мы помогаем сражаться нашим солдатам.
Уже позднее, став крупным советским руководителем, я узнал, что запервые 9 месяцев войны было эвакуировано 1500 заводов и фабрик. В условиях ограниченных ресурсов, потому что все ресурсы шли на фронт - это был блестящий подвиг тыловиков!?
Также я узнал,что существуют бункеры для избранных, которые будут там жить на случай ядерной войны или других катаклизмов. И такие бункеры есть в любом развитом государстве капиталистическое оно или социалистическое, демократическое или конституционная монархия.
Это был мой первый жизненный урок, из которого я понял, что каждый человек имеет разную ценность. Но есть люди, которые представляют наивысшую ценность для государства и человечества. От обычных людей их отличает талант, опыт, и реализованные знания.
Мой наставник.
Я рассказал нашему постояльцу Анатолию Моисеевичу о своей заветной мечте - пойти работать на завод. Он обещал подумать над моим предложением и вскоре на завод меня устроили учеником токаря. В мои задачи входило подносить и убирать заготовки, убирать стружку. Токарем был пожилой, интеллигентный старик Кузьмич. В наши края он приехал вместе с эвакуированным заводом. Во время отдыха наставник делился со мной своими знаниями по металлу, по токарному ремеслу. Кузьмич сложные технологические процессы, объяснял мне простым языком, приводя кучу понятных мне примеров. Он научил меня затачивать резцы и в зависимости от материала самостоятельно делать настройку станка. Рассказывал мне Кузьмич и о том, каким был завод до эвакуации. Вскоре, он стал доверять мне простые операции. Делал я их долго, но зато сам. После того, как я завершал доверенные мне простые операции, Кузьмич приступал наверстывать "потраченное на меня время" путем сокрашения обеда и даже сна.
Мастер ругал Кузьмича за то, что тот "превратил станок в детскую игрушку", но мой наставник утверждал, что он не играет со мной, а учит меня директорской науке. Умом мальчишки я знал, что это просто слова, что Кузьмич шутит, и директора заводов на станках не работают. Директоров учат в университетах, академиях, но ни как не на станке. И тем не менее, даже понимая все это, у меня за спиной вырастали крылья. После общения со свом наставником я чувствовал, что могу сделать все.
Однажды, когда мой наставник уснул во время перекура (наверно сказалось нервное напряжение и физическая усталость)- я решил не будить его и сам стал к станку. За время, пока он отдыхал (или притворялся, что спал), я сделал свои первые детали. Когда он проснулся, он не отругал меня за самодеятельность, а словно так и должно быть, проверил штангенциркулем размеры заготовок сделанные мною, и отправил меня выполнять мои прямые обязанности ...убирать стружку.
На следующий день о моем "подвиге" узнала мать. Ей сообщил об этом наш постоялец Анатолий Моисеевич. Сообщил он нам и о том, что на заводе не хватает рабочих. План выпуска был увеличен, новое оборудование скоро прибудет, но колоссальная проблема с людьми.
Как я рассказывал выше, завод эвакуировали из Центральной России в аграрную часть Урала. В селе и городе мужиков почти не было, а бывшим дояркам тяжело давалась станочная наука. Для того, чтобы наши селяне встали к станку нужно время, а я уже готовый специалист. Это Кузьмич рассказал главному инженеру о том, что я готов уже работать самостоятельно за станком.
Через неделю, я уже работал самостоятельно, у меня был свой план (меньше, чем у взрослых), но я и этим был страшно горд. Ну и конечно то, что я работаю на заводе токарем - подняло мой статус не только в глазах мальчишек, но и взрослых людей. Меня стали называть по имени-отчеству.
Позднее, став руководителем, я долго думал о причинах такой "акселерации" 12 летнего парня. Их три.
Первая, навязчивая идея хоть чем-то помочь моему отцу сражаться с врагам . Должно быть желание(цель)
Вторая, это мой опытный наставник, у которого хватило терпенияобучить меня, и хватило мудрости заставить меня поверить в себя, расправить мне крылья, и заставить меня реализовываться. Мой наставник дал мне средство как достичь моей цели.
Третья, Поддержка окружающих. Все закрывали глаза на мои промахи, лишь говорили, как надо сделать.
Мой фирменный знак
Ваша подпись -
это продолжение Вашей руки.
Наполеон
В условиях военного времени, у меня, 12 летнего подростка был свой план производства. На токарном станке я изготавливал гильзу для снаряда. Затем гильза шла на термообработку и уже потом, в нее засыпали порох и упаковывали.
Вытачивая тело для снаряда, я представлял как снаряд, сделанный мною, выстреливает из орудия и поражает самого главного немецкого офицера. Позже, я стал мечтать, что именно снаряд, гильзу для которого делал я, убьет Гитлера. Я так хотел, что бы весь мир узнал, что с Гитлером будет покончено моей гильзой, но не знал, как это сделать.
На перекуре я рассказал о своей "проблеме" своему бывшему наставнику Кузьмичу, тот предложил мне ставить свое фирменное клеймо. Он рассказал мне, как это делали знаменитые дореволюционные мастера-ювелиры Фаберже, а до них, еще в средние века, каретных дел мастера. Собственный вензель мастеров, говорил всем о качестве данного изделия. Ставили собственные подписи на своих полотнах и художники. Я загорелся этой идеей, и стал придумывать собственный фирменный знак.
Свой фирменный знак я придумал сразу - это была красная звездочка (Да, банально, но я этим страшно гордился). Но нанесение свое фирменного клейма и его раскраска, занимало кучу времени, чего я себе позволить не мог (У меня план 200 гильз в смену). И я нанял для нанесения фирменного вензеля, своего первого подчиненного - мою сестренку Катю. Мать работала и на ферме в поселке, а вечером копала фундамент для строящегося завода (наш завод еще не был до конца построен). Сестренка оставалась дома под присмотром старухи-соседки. И вот я решил взять сестренку к себе на работу, чтобы она ставила моё фирменное клеймо - красную звездочку. И за сестренкой досмотр, и сестренка на седьмом небе от счастья, и мне от сестренки помощь. Мое предложение устроило всех, и вскоре сестренка приступила к работе по нанесению моего вензеля.
Однако оказалось, что при термообработке гильзы, краска стирается и все гильзы, выточенные мною, выходят уже без моего логотипа, который старательно выводила Катюха. Во время термообработки, при высоких температурах, мой вензель просто испарялся. Но я не собирался так легко сдаваться.
Для того, чтобы моё клеймо осталось видным после термообработки, нужно было механическое воздействие. И я решил просто царапать кайлом свой знак. Но звездочку царапать трудно, да и трудоемко. Тем более для пятилетнего ребенка. И свои гильзы я стал метить клеймом "АБ". Первые буквы моего имени и фамилии. После того, как гильзы изготовленные мною, вышли из термической печи- я с гордостью увидел что мой фирменный знак не стерся. Его прекрасно было видно, на ставшей темной, после термообработки, гильзе.
Теперь я отлично понимал древних мастеров, которые ставили свой фирменный знак на изделии. Я понял, почему рыцари так трепетно относились к своему гербу. Потому что личное фирменное клеймо - это часть человека (или организации). Приобретая товар с личным вензелем, покупатель знал, что мастер лично отвечает за качество. Мастер вложил в товар частичку своей души. И если его продукт был лучше прочих (а зачастую так и было), то за товаром, сделанным этим мастером - охотились. Опознавательным знаком такого изделия был именно фирменный знак мастера. Если же фирменный товар оказывался некачественным - его повторно не покупали и не советовали брать своим знакомым.
Я много раз проверял каждую гильзу. Еще бы! На каждой гильзе стоял мой фирменный знак. Раньше, я просто отдавал тару с изготовленными гильзами в термо- гальванический цех и приступал к изготовлению новой партии. Я контролировал, в каком состоянии выйдут мои гильзы из печи. Если меня что-то не устраивало (мои гильзы должны быть безупречны), я приводил свои гильзы в товарный вид.
Позднее, став руководителем, я ставил мой фирменный знак "АБ" на документах, с которыми работал. Это была моя подпись. Уже не кайлом я шаркал по гильзе, а чернильной ручкой выводил свою подпись-вензель. И также отвечал за качество каждого документа согласованного мной. За замечания высказанные мной. За каждый приказ подписанный мной.
Семь раз отмерь, или как я бил фашиста
Улучшить можно только то,
что можно измерить. Кепвел
Однажды, наш постоялец Анатолий Моисеевич рассказал мне, что по статистике точно в цель попадает только каждый четвертый снаряд. С тех пор у меня пропал сон и аппетит. Это значит что некоторые "мои снаряды", так и не достигли цели!? Я не мог с этим мириться и установил для себя свой план. Тогда мой план составлял 200 гильз для снарядов в день. Но поскольку в цель попадает каждый четвертый снаряд - то мой личный план стал 800 снарядов.
Моё желание было подогрето еще и тем, что в школе нам рассказали, про подвиг Стаханова. Алексей Стаханов- горняк в донецкой шахте, который за 6 часовую смену дал стране 102 тонны угля. При норме в 7 тонн. Иными словами он превысил норму в 14 раз.
Мой наставник Кузьмич внушил мне, что я 12 летний парень - могу все (См. главу Мой наставник). Я был уверен, раз смог Стаханов превысить норму в 14 раз, то и я смогу превысить свою в 4 раза, и я принялся за дело.
Конечно, я не сразу увеличил производительность своего труда в разы, но раз за разом выдавая перевыполнение плана, я увеличивал свое производство с 200 до 350 гильз за смену. Мой бывший наставник Кузьмич выдавал 300 гильз. Норма взрослого токаря 250 гильз в смену. Но мне этого было мало, я работал на износ (школу разуметься перестал посещать), но превысить цифру в 370 гильз за смену мне так и не удавалось. С таким подходом к делу, я быстро стал передовиком производства.
Меня стали приглашать на партийные и заводские собрания. Мои планы производить 800 гильз за смену, производили сильное впечатление на всех, кому я говорил об этом.
Я стал, как сейчас говорят "звездой" - сначала местного масштаба, а после того, как меня сфотографировали и опубликовали в районной газете интервью о моих планах, я стал звездой и районного масштаба. Со мной стали здороваться за руку и называть по имени-отчеству взрослые люди. Я стал уважаемым человеком не только у себя на заводе, но и в нашем поселке.
Звездная пыль.
Если звезды зажигают -
значит это кому-то нужно
После публикации в районной газете о моих планах сделать 800 гильз за смену, и о моих текущих результатах, я стал очень популярным. Я стал лучше питаться, мне стали давать увеличенный паек. Однажды меня вызвали в кабинет к директору (до этого, я уже встречался и даже за руку здоровался с директором). Директор познакомил меня с женщиной из отдела пропаганды Министерства Труда. Гостья приехала к нам из Москвы. Её звали Тамара Кирилловна.
Моя новая знакомая мне очень понравилась. От нее пахло конфетами и уютом. Она стала мне рассказывать о своих детях, о забавных историях которые с ними происходили, слушая ее, я проникся к ней доверием. Когда она начала задавать мне вопросы, я с радостью стал давать на них максимально взрослые ответы. Я был с ней откровенен, мне хотелось произвести на нее впечатление взрослого юноши, а не взбалмошного ребенка, как её дети, о которых она рассказывала. Тамара Кирилловна стала меня расспрашивать, чем я занимался до эвакуации завода, о моих родителях, про моего наставника - словом, она расспрашивала меня обо всем. После разговора со мной, меня попросили выйти в коридор. Они о чем-то минут пять говорили с директором завода. Когда меня пригласили снова войти в кабинет, она мне сообщила, что у меня начинается новая жизнь. Что теперь я буду путешествовать по стране и рассказывать советским гражданам, о своих планах и достижениях.
Новость о моей новой "профессии" была встречена всеми с одобрением. Всеми, кроме моего наставника Кузьмича. Кузьмич считал, что моя новая роль, негативно отразиться на моей подростковой психике. Спустя некоторое время я начал разъезжать по Уралу и Поволжью, рассказывая рабочим таких же заводов и фабрик о своей деятельности. С московской гостьей, из отдела пропаганды, мы условились, что я на выступлениях буду говорить, что уже делаю 800 гильз за смену (хотя я больше 370 и не делал), а в моих планах выйти на уровень 1200 гильз за смену(Хотя на самом деле я хотел выйти на уровень 800 гильз). Это было неправдой, но Тамара Кирилловна умела убеждать. У нее был ко мне ключик. Тогда я не понимал, зачем нужно обманывать, но исполнял все инструкции своей новой наставницы. Мне аплодировали, хвалили и дарили подарки. Я начал зазнаваться, ошалел от собственной значимости (Еще бы, у меня подростка, учатся взрослые дяди и тёти). Но самое интересное то, что я скоро сам начинал верить в эту ложь. Если в начале своих "гастролей", я краснея говорил, что делаю 800 гильз за смену. То с каждым выступлением я врал всё уверенней, а количество сделанных мною гильз за смену увеличивалось пропорционально моим выступлениям.
Во время общения с бойцами они мне рассказывали, как сдавали врагу города, как погибали их полки. Однажды, выступая в госпитале, я как обычно, рассказал о своем фирменном знаке "АБ", который моя сестренка Катюша, выводила на каждой изготовленной мной гильзе. Среди раненых был артиллерист, который сказал, что именно снарядом с моим фирменным вензелем он уничтожил прямым попаданием вражеский танк. Все зааплодировали мне и раненному артиллеристу, а я поймал себя на мысли, что перестал сражаться. Вот уже третий месяц, я не произвел ни одного снаряда. Я езжу с лекциями, из города в город, но так и не произвел ни одной гильзы.
Хуже всего было то, что я так и не вышел на объемы выпуска 800 гильз за смену. А хвастался публике, что за смену делаю гораздо больше снарядов. По врагу больше не бомбили моими фирменными снарядами, и это меня удручало. Мне стало ужасно стыдно за себя!
Моё настроение резко изменилось, и Тамара Кирилловна, не могла не заметить эти изменения. Когда она выпытала причины моего недовольства - моя наставница рассказала мне, зачем мы все это делаем.
Оказалось, когда я рассказываю о себе, мальчишки видели во мне себя, женщины - видели во мне своих детей. Когда же я стал рассказывать о своих достижениях, рабочий думал о том, что раз смог такой юный осилить станок и перевыполнять план, то сможет и он. Она рассказала мне, что после моих выступлений поднималась производительность труда. Своими выступлениями я заряжал людей энергией и вдохновлял их на производственные подвиги.
Выступая перед ранеными солдатами с фронта - бойцы видели во мне своих сыновей, плакали, обнимали, и также вдохновленными уходили на фронт. Раз в тылу молодые ребята делают подвиги на производстве, то мы должны совершать подвиги на передовой!
И люди начинают работать над собой, преодолевая усталость и нервное напряжение войной. Для каждого рабочего, после моих выступлений - производственный план - становиться нижней планкой. Сам я действительно перестал вытачивать детали, но за меня, их стали вытачивать тысячи рабочих вдохновленных на трудовые подвиги мною.
После этого разговора мы гастролировали четыре месяца, а затем нам пришлось расстаться. Расставаясь с моей столичной наставницей (Я уезжал учиться в ремесленное училище). Она попросила меня запомнить на всю жизнь следующее:
В большинстве своем люди не имеют ни конкретной цели в жизни, ни даже вектора движения. Тем не менее, люди не любят быть последними, они хотят быть героям, но поскольку они только хотят быть героями, но ничего для этого не делают, то со временем они довольствуются тем, что хоть чем-то похожи на своего героя. И лишь немногие единицы ( и именно на них нужно делать ставку) делают все чтобы стать такими героями. Задача руководителя найти потенциальных героев - помочь им стать звездами. И на свет этих звезд потянуться остальные. "Звезда" не должна быть оторвана от народа. Она должна родиться в тех же условиях , в которых работают остальные. Именно "звезды" и мифы о "звездах" помогают вдохновлять и стимулировать людей лучше всяких приказов и меморандумов. Но самое сложное - сделать так чтобы звезда не заразилась "звездной болезнью" иначе ваши усилия пойдут насмарку.
Как я писал выше, я так и не достиг поставленной цели 800 гильз в смену. Будучи в кратковременном отпуске дома, наш постоялец - главный инженер завода Анатолий Моисеевич рассказал мне, почему я не достигну свой цели.
Он меня спросил смогу ли я на токарном станке выточить квадрат? Я разуметься сказал что нет, т.к. на токарном станке вытачиваются только тела вращения, а квадрат это не тело вращения и вытачивается на фрезерном станке.
Вот видишь, все дело в технологии. Как ни крути, но даже если ты будешь работать без сна и отдыха, ты не сможешь один на своем станке выточить 800 гильз. Но ведь Стаханов же увеличил производительность труда в 9 раз - парировал я.
Успех Стаханова - это немалая заслуга применения новой технологии и работы команды проходчиков, которые оперативно отгребали добытую руду на конвейер, о которых никто не говорит. Если бы Стаханов отгребал на конвейер руду сам (что делают все шахтеры) - я сомневаюсь, что он достиг бы таких результатов.
- Значит, я никогда не смогу производить 800 гильз? При текущей технологии - нет. А вот если придумать технологию, которая позволит, например одному человеку работать на 2-3 станках без ущерба качеству продукции - то возможно. И в условиях дефицита рабочих кадров эта технология особенно востребована. Но и наличия новой технологии нечто без желания людей работать по-новому. Запомни! Чтобы добиться выдающихся результатов нужно:
--
Желание людей работать по-новому. Люди должны быть готовы к изменениям,
--
Применение новой технологии.
Если не будет желания людей работать по-новому, то будет ситуация как в средневековой Европе, когда рабочие громили мануфактуры.
Анатолий Моисеевич рассказал мне, что я бьюсь над такой же проблемой, которую решает и руководство завода, и ведущие научно-исследовательские институты страны - увеличить производительность труда.
Вскоре, по заданию заводов, и партии - Научно-исследовательские институты разработали требуемую технологию производства, и мой наставник Кузьмич, несмотря на свой почтенный возраст, был первым, кто обучился работе по этой технологии на нашем заводе.
Я не смог обучиться новой технологии т.к. после выступлений, меня отправили учиться в Московское ремесленное училище, после училища, я без конкурса поступил учиться в политехнический институт. Спустя шестнадцать лет, после описываемых событий, я был назначен на моем родном заводе - генеральным директором. Я был один из самых молодых (Мне было двадцать восемь) генеральных директоров в СССР.