1. Нежить
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Элиас не находил себе места. Прошло уже девять ночей, а сестра так до сих пор и не вернулась - уехала на неделю к подруге, Фрее, и пропала. Пару месяцев назад Иде исполнилось шестнадцать, и Элиас до сих пор считал ее ребенком, хотя их мать в этом возрасте уже выдали замуж. Он был старше сестры почти на пять лет и казался себе по-настоящему взрослым, по крайней мере, с тех пор, как они остались с сестрой совсем одни. Мать погибла вскоре после родов, Ида ее и не помнила. А отец...
Два с лишним года назад отец решил, что обязан принять участие в бою с Инквизитором - как глава одного из наиболее древних и влиятельных кланов, клана Аластери. Накануне он долго говорил с Элиасом, давал наставления, что и как нужно делать, если он не вернется. Напоминал в стотысячный раз, что Элиас обязан позаботиться сначала об Иде - девочки у вампиров рождаются редко, не обладают особой выносливостью, да и раны у них заживают хоть и без следа, но гораздо медленнее. Зато они способны продолжить род, дать возможность появиться на лунный свет новому вампиру. Отец давал советы, как и куда бежать с сестрой, если Инквизитор решит попытаться извести всех вампиров в округе на корню, что делать с замком, если придется бежать. Элиас рвался поехать с отцом, но тот приказал остаться в замке, чтобы позаботиться о сестре, если удачи вампирам в эту ночь не будет. Отца Элиас больше не увидел - Инквизитор упокоил всех, кто рискнул напасть на него в честном бою.
Когда Ида не вернулась вовремя, Элиас возмутился - ну что за женская безалаберность! - и поехал за сестрой. Ладно, у Иды ни стыда, ни совести, но Фрея-то могла бы сообразить, что он будет беспокоиться! Фрее ведь уже почти двадцать, пора бы ей уже научиться о таких вещах не забывать. По дороге он решил, что девушки подстроили все нарочно, чтобы он лишний раз встретился с невестой. Он только рад лишнему визиту под благовидным предлогом, но зачем так глупо шутить? Давно же оговорено, что Фрея станет его женою, и он с этой договоренностью не спорит! Нравится ему Фрея, и он этого скрывать не пытается. Молодая жена из хорошего клана - на вес платины, далеко не каждому вампиру такая удача выпадает, найти себе жену уже на третьем десятке лет. И отец этот выбор одобрял, и родители Фреи были не против - даже когда отец Элиаса не вернулся из похода на Инквизитора. Отец Фреи тоже бы пошел, да не смог оставить жену одну - у нее от переживаний роды до срока начались, а ведь не девочка уже, немолодая она была для вампира, нельзя главе клана ее в такой момент оставить.
Родившегося в ту жуткую ночь мальчика назвали в честь погибшего отца Элиаса - Антони. Вышло, что если бы не этот поздний ребенок, не было бы отца Фреи сейчас в живых. Но дело не в Антони, а во Фрее. То, что хочет она как можно дольше пожить вольной жизнью - это понятно. Тем более, что после двадцати ей все равно придется принять свою судьбу - род вампиров надо продолжать. И что Фрея к нему неравнодушна, тоже не тайна. Но можно ведь было просто заранее условиться, чтобы он лично забрал Иду из гостей!
Но Иды у Фреи не оказалось. Фрея вообще ничего не знала о том, что Ида собиралась ее навестить. Выходило, что сестра куда-то уехала девять ночей назад и до сих пор о ней ни слуху ни духу. Элиас с родней Фреи прочесал все леса вокруг дороги, по которой Ида должна была ехать, но не обнаружил никаких следов. Сестра как сквозь землю провалилась.
Элиас снова и снова ругал себя, что послушал Иду и отпустил ее в тот вечер одну. На нее напали бандиты? Но они бы наверняка потребовали выкуп, так что убивать Иду было невыгодно. Происки Инквизитора? После подписания Соглашения это человеческое отродье вернуло всем кланам оружие погибших в том бою вампиров. Жест вроде бы примирительный, но на самом деле - напоминание и предупреждение. Если пропажа Иды дело рук Инквизитора, если это... О боги, только не это, только бы Ида каким-то чудом оказалась жива и невредима, со всем остальным они как-нибудь справятся.
И пусть само слово "клан" в последние века потеряло прежнее значение, суть-то не изменилась. Пусть теперь так называли небольшие по человеческим меркам семьи вампиров. Пусть от клана Аластери остались только он с сестрой, но ведь тайны ювелирного и оружейного искусства, секреты поиска драгоценных камней и самоцветов, особые рецепты приготовления еды, да и сам замок со всей мелкой нежитью - все это до сих пор принадлежало им, позволяя жить в свое удовольствие и оставляя надежду, что когда-нибудь их клан возродится в прежней красоте и мощи.
Идти к княжеским дружинникам смысла не было - не будут они искать пропавшую девочку-вампира, только позлорадствуют и ничем не помогут, даже если им что-то и известно. Элиас обратился к другим кланам. Все только разводили руками - никто ничего не слышал. Только Аксел, с которым Элиас особенно сдружился в последний год, откликнулся тепло и с сочувствием, пообещав поспрашивать людей, у которых покупал кровь, вдруг те что-то полезное знают. Его клан не уступал по влиянию клану Аластери, отец Аксела погиб в том же бою, что и отец Элиаса, но вряд ли бы Аксел стал так близко принимать к сердцу эту историю, случись она с кем-то из обедневших в последние годы вампиров или тем более с теми, кто стал искать работу у людской знати. Впрочем, к Иде он был неравнодушен, это даже Элиас понимал. Ей пятнадцать, значит уже можно начинать думать о замужестве, и Аксел уже кидал пробные камни, но такие дела быстро не делаются, да и сама Ида пока еще ничего не решила, хоть и радовалась, когда Аксел приезжал в их замок. Так что тот по-своему заинтересован: помоги он спасти Иду, она бы от предложения стать его женой не отказалась.
Аксел пришел уже на следующую ночь, очень мрачный. Сказал, что новости плохие - такое только сидя и слушать... Элиас похолодел:
- Неужели ее посмели убить?!
Он последние часы был как на иголках. Новостей - никаких, с каждым часом надежды найти Иду живой все меньше. После возвращения от Фреи он не мог сомкнуть глаз. При попытке уснуть ему снились кошмары, один хуже другого.
Аксел молча смотрел в пол. Элиас не выдержал, схватил приятеля за плечи и сильно встряхнул, сам не заметив, что перешел почти на крик:
- Ну же, говори! Что ты узнал?! Где она? Кто ее убил? Почему?!
- Лучше присядь. Все гораздо хуже на самом деле, гораздо, - тихо сказал тот.
Элиас как во сне сел на пододвинутый Акселом стул. Что может быть хуже смерти? Что сделали с Идой? Неужели это все-таки происки этой инквизиторской сволочи?! Ида же ни разу никого и пальцем не тронула.
- Послушай, я так и не смог выяснить, что именно произошло, но... Иду якобы поймали в Радоме, когда она на человеческую женщину напала. Причем поймал сам Инквизитор. Это было как раз десять ночей назад.
Элиас задохнулся от ужаса пополам с негодованием. Наглая, подлая ложь. Инквизиторская. Ее даже обсуждать бессмысленно, потому что само обвинение нелепо.
- Аксел, она не могла напасть на человека. Может, ты ошибся и перепутал ее с кем-то?..
- Послушай, это точно она. Я сам видел - ходил сегодня к дому, где ее держат. Первые дни Иду... воспитывали. Говорят, этим занимался сам Инквизитор, лично. Поэтому никто ничего не видел и не слышал о ней. А теперь она будет просто бесправной игрушкой у этой девки Инквизитора, как там ее. То ли Магда, то ли Марта. Ну та, что сейчас у Старого моста поселилась.
Случившееся в голове не укладывалось. Ида собиралась ехать к Фрее, путь туда лежал через леса, а не через Радом. Как она оказалась совсем в другом месте? Ей абсолютно незачем было туда ехать. Да и нападать она ни на кого не стала бы. Им хватало денег на то, чтобы покупать себе все, что нужно. Характер у Иды был очень мирный - она никогда и не ссорилась ни с кем, а уж напасть на человека. На подобное сейчас способен только безумец. Обвинение ложное. Изощренная, жестокая месть клану Аластери. Если бы он, Элиас, только поехал тогда вместе с сестрой, возможно ему удалось бы ее защитить.
Аксел подбадривающе сжал его плечо:
- Послушай, ты не думай сейчас о том, что с ней делали все эти дни. Успокойся. Так ты сестре не поможешь. То, что Инквизитор пошел против святого, об этом мы потом поговорим. И о том, как этому человеческому отродью отомстить - тоже потом. Сейчас надо думать, как помочь Иде.
Элиас кивнул. Да, сейчас надо думать не о своей злости и не об Инквизиторе, тьма его забери. Думать надо об Иде. И думать не о том, что эта мразь могла учинить, а о том, как Иду успокоить и как вытащить оттуда.
- Сама она сбежать от той человеческой девки не сможет, - продолжил Аксел, - Инквизитор крепит плененным вампирам по хребту какие-то особые штуки, которые не дают противостоять ни самому Инквизитору, ни его дружинникам, ни хозяину. Но если убить ту девку, Ида может сбежать. Вечером, когда охраны поблизости от дома нет. Главное, чтобы вы смогли уехать отсюда как можно быстрее. Думаю, дороги Инквизитор перекроет очень быстро, так что далеко убежать не получится. В лесах укрыться тоже не выйдет. Замок ваш перетрясут по камню, тут вам не спрятаться. У Фреи тоже будут искать. А вот у меня - вряд ли, - Аксел задумчиво потер переносицу. - Хоть мы и общаемся много в последнее время, но о том, что я сейчас к тебе пришел, никто не знает. Так что у меня вас искать никто не будет. А если даже и будут, есть у нас несколько потайных комнат, которые может открыть только вампир нашего клана. У меня вас не найдут. А когда все утихнет, вы уедете туда, где Инквизитор вас не достанет.
Аксел прав, надо успокоиться и принимать решения не сгоряча. Вот уж действительно, друг познается в беде, когда все наносное и неважное отходит на второй план. Ох, что бы он сейчас делал без друга? Метался бы в бешенстве по замку или поехал бы мстить Инквизитору, как балбес последний. А Иде этим действительно не поможешь.
- Аксел, давай так: ты мне сейчас покажешь, где живет эта дрянь, и я с ней разделаюсь. Это мое дело, клановое. А ты посторожишь, чтобы мы с Идой не вышли в объятья охраны. Договорились?
Тот ободряюще улыбнулся:
- У нас все получится, мы отобьем ее у людей, не сомневайся.
* * *
Аксел не ошибся: Ида действительно была в доме у Старого моста - в доме человеческой женщины по имени Марта. Элиас зло усмехнулся - похоже, все будет проще, чем он думал: женщина эта настолько уверена, что на нее никто и руку поднять не посмеет, что даже не удосужилась запереть ставни поздним вечером и оставила Иду одну на кухне. Не зря говорят, что эта Марта - женщина Инквизитора, раз она так себя ведет.
Элиас бесшумно скользнул в дом через окно, Ида радостно вскрикнула и бросилась к нему:
- Элиас, ну наконец-то!
Он тут же зажал ей рот рукой:
- Тихо, ни звука. Все будет хорошо. Женщина наверху?
Ида кивнула. Элиас выдохнул и постарался успокоиться. В висках стучало от злости и возбуждения, а сейчас нужно хотя бы выглядеть так, словно ничего страшного не случилось. Следов от побоев у сестры нет, это уже хорошо. Аксел трижды прав, не надо думать сейчас о том, что с ней делали все эти дни. Главное, чтобы побег удался. А с остальным они как-нибудь справятся.
- Ничего не говори. Не сейчас. Все будет хорошо, сестренка, все будет хорошо, - прошептал он. - Я сейчас с ней разберусь, а ты пока накинь плащ.
На руках Иды были узкие наручники, которые сковывала тонкая и длинная цепь - скорее напоминание о несвободе, чем нечто способное сдержать движения. Элиас хотел было порвать цепочку, но потом решил просто разогнуть наручники - замок на них был хлипкий. Для вампира, по крайней мере.
Ида испуганно смотрела на брата:
- Элиас, что ты делаешь?! Нам же за это попадет... Послушай, я должна тебе все объяснить!..
- Пшш... не шуми, я эту дрянь просто прирежу и мы убежим далеко-далеко, - он осторожно снял покореженное железо с рук сестры и положил его на стол, стараясь не шуметь лишний раз.
- Элиас, это безумие! Нас поймают! Инквизитор меня теперь везде с легкостью найдет! И ты даже не представляешь, что с тобой сделают, если ты убьешь человека... - Ида поежилась: - Не надо, Элиас, ты сделаешь только хуже. С Мартой можно договориться, но если ты ее тронешь, Инквизитор нас с землей сровняет, поверь! Послушай меня, я тебе все объясню!
Элиас мысленно выругался - ну до чего же эти человеческие мрази запугали Иду! Он крепко обнял сестру, стал гладить по голове, успокаивая:
- Потом, Ида, потом. Не бойся, сестренка, все еще наладится. Мы обязательно выкарабкаемся из этой передряги, и все еще будет прекрасно. Ты пока плащ накинь, я сейчас вернусь.
Он повернулся к двери, но Ида схватила его за руку и потащила обратно:
- Я прошу тебя, не надо. Ты сделаешь только хуже. Мне ты этим не поможешь, пойми. Ты только свою жизнь загубишь! Инквизитор сделает с тобой что-нибудь ужасное. Ну пожалуйста, не надо... - Ида уже чуть не плакала.
Он сделал пару шагов от двери:
- Ну не бойся, эти люди больше не причинят тебе вреда, я обещаю. Я убью эту тварь, и все будет хорошо.
- Элиас, нет... - Ида вцепилась в руку брата и в ужасе смотрела в сторону двери.
Элиас обернулся. В дверях стояла та женщина, Марта.
- Добрый вечер, господин Аластери. Хорошо, что вы наконец пришли. Нам есть что обсудить.
Женщина вошла в комнату, кинула взгляд на разломанные наручники и поморщилась.
Элиас криво усмехнулся:
- На ловца и зверь бежит. Ты хотела бесплатную игрушку, Инквизитор поймал для тебя мою сестру и обвинил в нападении, которого не было.
- Элиас, послушай, это не так, - Ида буквально повисла у него на руке, - Элиас, послушай...
- Этого ублюдка я на место поставить не смогу, а вот другую человеческую тварь - запросто! - он, не глядя, сбросил руку сестры, достал из ножен короткий клинок и, поигрывая им, пошел на Марту: - Ты за все ответишь, шлюха инквизиторская.
Хотелось не просто убить, но и напугать, увидеть страх в глазах человека, по чьей прихоти издевались над его сестрой. За любое зло следует расплата. Так было и так будет.
- Элиас, пожалуйста, не надо! Марта, только не вызывайте охрану, пожалуйста! - Ида снова попыталась остановить брата, но тот только отмахнулся.
Марта побледнела и сделала пару шагов назад, оказавшись в центре комнаты:
- Пусть уходит, я не держу. Будем считать, что я этих бредовых обвинений не слышала. Когда будет соображать, что несет, тогда и поговорим.
Элиас кинулся на Марту. Тянуть время больше нельзя, иначе они с Идой могут столкнуться с охраной.
- Придушу... - процедил он сквозь зубы, - как собаку паршивую придушу. О тебя даже клинок пачкать жалко.
Он швырнул ее на пол, сдавив горло. Марта пыталась разжать его пальцы, но силы были слишком неравны. Ида попыталась оттащить его, умоляя остановиться и уйти, пока не поздно, но он только отмахнулся. Вскоре женщина перестала сопротивляться, тело ее обмякло, глаза закатились.
- Вот с ней и покончено, - он ободряюще улыбнулся сестре, пытаясь выглядеть уверенно, хоть руки и подрагивали. Убивать человека оказалось страшнее, чем он представлял себе прежде. - Теперь давай, сестренка, пойдем побыстрей отсюда, - он повернулся к Иде и тут же его сбило с ног, из глаз словно посыпались искры. Элиас даже не успел сообразить, что происходит, как его руки оказались скованы за спиной чем-то очень горячим:
- Молись, чтобы она оказалась жива, нечисть...
Этот голос Элиас слышал только один раз - на подписании Соглашения. Забыть его было невозможно. Инквизитор. Теперь понятно, почему так жжет руки - этот ублюдок использовал какой-то особый металл. И не лгали, что эта сволочь может поразительно быстро двигаться, быстрее любого из вампиров. Элиас сел на полу, голова у него буквально раскалывалась. Ида сжалась в комок на полу и тихо всхлипывала. Инквизитор пытался нащупать пульс у Марты, потом облегченно выдохнул, несколько раз ударил ее по щекам. Марты закашлялась и села, держась за горло.
- Ты в порядке?
Она попыталась что-то сказать, снова закашлялась и просто кивнула.
Инквизитор подошел к Элиасу и с размаху ударил по лицу. Вампира отшвырнуло на пол, и Инквизитор поднял его за волосы:
- Поверь, мразь, ты еще не раз пожалеешь, что посмел напасть на человека. Считай, тебе повезло, что она выжила. Очень повезло. Если бы ты ее убил...
Тут он заметил разломанные наручники и повернулся к Марте:
- Почему на ней было это, а не нормальные кандалы? Эта тварь тебя чуть не загрызла, а теперь абсолютно свободно разгуливает по твоему дому. Теперь еще один из того же клана тебя чуть не убил - я этого сопляка из клана Аластери хорошо запомнил, когда он на Дне Соглашения забирал меч своего папаши. Ты вообще понимаешь, с кем имеешь дело?
- Это выглядит эстетичнее, - криво улыбнулась Марта.
Инквизитор нахмурился.
- Если до конца месяца увижу ее в подобном виде, пусть пеняет на себя. Все понятно? - сказал он строго.
Марта вздохнула, но ничего не ответила.
- Пристегни свою нечисть в подвале и одевайся, пойдешь со мной в замок - я проведу обряд над второй тварью. Если ты, конечно, действительно в порядке сейчас.
Марта кивнула, и Ида тут же бросилась к ней, помогая встать.
* * *
Первую свою ночь в городе Инквизитор провел на улице, никто из местных не рискнул пустить его в дом, тем более одет чужеземец был совсем уж странно - ни плаща приличного, ни шляпы, да и рубаха непристойно короткая, в портки заправлена. Срам да и только. Уважаемый человек рубаху бы почти до самых колен надел да поясом плетеным подпоясал. Только нежить более короткую носить может, да и те не додумаются рубаху в портки заправить. Торговцы заезжие, те и вовсе одеяния до пят носили - сразу видно, что люди они умные, без ветра в голове. Не то что чужеземец этот. Ну кто такого на ночь глядя в дом пустит?
Наутро обнаружили его устроившимся посреди Главной Площади, трубку курящего. В компании нескольких трупов. То, что все это именно нежить была, стало ясно, когда солнце окончательно взошло - под его прямыми лучами сгорели кровопивцы, только кучки пепла от них и остались. Это ведь и дитю малому известно, что вампиру опасны только самые яркие солнечные лучи, когда солнышко светит полно и радостно. Сгорают кровопивцы от этого доброго света синим пламенем. Обратно в преисподнюю убираются, вестимо. А чужеземец дождался конца устроенного представления и отправился прямиком к князю. Радости князя не было предела - наобещал он чужеземцу многое, лишь бы тот поставил нежить на место. Чужеземец же от титулов отказался, предпочитая именоваться Инквизитором, а вот особые полномочия он принял как должное, как и новый дом, равно как и немалую плату за свои труды. Не похож был чужеземец ни на монаха, ни на человека церковного, но уничтожал разгулявшихся кровопивцев так, словно и вправду имел власть от богов для суда над нечистью.
* * *
Как они дошли до княжеского замка, Элиас помнил смутно - когда Марта вышла, Инквизитор влил в него какую-то бесцветную жидкость, на вид похожую на воду, только с гадким вкусом. Элиас пытался вывернуться, выплюнуть жидкость, но и тут Инквизитор оказался ловчее и сильнее. От этой гадости у Элиаса тут же потемнело в глазах, а жар от наручников показался почти нестерпимым. Хорошо еще, что Аксела, судя по всему, Инквизитор не заметил. Значит, есть шанс, что тот сможет помочь им с Идой. Возможно, Аксел даже сообразит поговорить с Фреей и ее родителями - те бы уж точно что-нибудь придумали. В княжеском замке он запомнил только винтовую лестницу вниз, кажущуюся бесконечной, а потом был сильный удар, и лестница свернулась в спираль. Пришел в себя он лежащим лицом вниз на каменном полу. Попытался пошевелиться - бесполезно, руки и ноги были слишком крепко притянуты к полу ремнями. Но самое паршивое, что, судя по ощущениям, с него сняли всю одежду.
- Раз уж ты очухался, вампир, я напомню тебе Закон. Ты напал на человека, но тебе повезло, человек выжил. Так что тебя не убьют и в Праведные Подвалы на всю оставшуюся жизнь не отправят. Госпожа Марта, на которую ты напал, предпочитает оставить тебя себе. Сейчас я проведу Обряд Подчинения, после которого ты не сможешь напасть ни на нее, ни на городскую охрану. Обряд состоит из двух частей. Сначала я закреплю на тебе клепки, которые не дадут пользоваться магией по-прежнему - своевольничать тебе больше не позволят. Потом госпожа Марта покажет тебе, какое наказание за неподчинение тебя ждет после Подвалов. Затем ты принесешь Клятву Повиновения. После Обряда ты останешься на несколько дней тут. Тебе необходимо должное воспитание. Ты все понял?
Ответа от Элиаса явно не ожидалось - рот был заткнут кляпом.
Инквизитор провел рукой по спине Элиаса, словно пересчитывая позвонки. В районе поясницы по обе стороны от позвоночника вонзились две длинные ледяные иглы. Гортанный голос Инквизитора, какая-то тарабарщина, пугающая своим звучанием, иглы сомкнулись в кольцо, и спина в том месте взорвалась дикой болью. Элиас не смог сдержать крика, но он был заглушен кляпом. Еще две ледяные иглы, на этот раз чуть ниже. И снова заклинание гортанным голосом, ледяные иглы смыкаются, боль. Еще две - чуть ниже предыдущих. Потом по направлению к голове. На последней паре, у самой шеи, Элиас почти потерял сознание.
Когда Элиас пришел в себя, он вспомнил, с каким содроганием Ида говорила об Обряде. Эта сволочь заставила пройти через все это и Иду, которая почти ребенок. Убить его за это мало.
Ремни расстегнули, и Элиас попытался подняться. Когда он уже встал на четвереньки, Инквизитор крепко взял его за волосы:
- Мы еще не закончили. Сейчас будет вторая часть. Марта, твоя очередь.
Марта подошла к нему и провела чем-то твердым по клепкам сверху вниз. Элиас непроизвольно прогнулся под ее рукой - по спине прошла ледяная волна. Боль сильная, но уже терпимая. И еще раз, снизу вверх. Лед сменился раскаленной лавой, казалось, что позвоночник вот-вот расплавится.
Инквизитор разжал руку, и Элиас, тяжело дыша, опустился на пол.
- Теперь самая простая для тебя часть, нечисть, - Инквизитор убрал кляп. - Повторяй за мной: "Я признаю над собой абсолютную власть своей хозяйки. Я обязуюсь подчиняться всем ее приказам. Я обязуюсь принимать с благодарностью все, что исходит от нее, будь то приказ или наказание. Я обязуюсь хранить ее от любой опасности и никогда не идти против ее воли. Я клянусь в полном повиновении отныне и во веки веков."
Элиас усмехнулся - ну уж этого-то инквизиторская мразь от него не дождется:
- Перебьешься... Ты дорого заплатишь за то, что обвинил мою сестру в нападении, которого она не совершала, вот в этом я клянусь отныне и во веки веков, мразь человеческая...
Инквизитор присел на корточки рядом с вампиром, взял за подбородок и посмотрел в глаза с презрительной полуулыбкой:
- Слушай и запоминай, нечисть. Больше я тебе объяснять не буду. У вашей Жажды есть три стадии. Это ты и сам прекрасно знаешь, хотя и сталкивался до сих пор, наверняка, только с первой, когда вампиру слегка не по себе и он чувствует, что ему нужна кровь. Во время такой жажды вампир и от ран оправится чуть медленнее обычного, и боль чувствует чуть острее. Вторая стадия наступила, когда я влил в тебя анемит. У тебя наверняка потемнело в глазах и было ощущение, что все твои силы как корова языком слизала. Сейчас ты и боль чувствуешь гораздо острее, и от ран будешь восстанавливаться гораздо медленнее. Сопротивляться зову крови тебе уже трудно, но ты еще можешь думать почти так же связно, как и человек, но пока ты не получишь достаточно крови, тебе будет становиться только хуже. Третья, последняя, стадия Жажды еще интереснее: и раны твои заживать будут как у обычного человека, и любое прикосновение отзовется болью, и, что самое забавное, ты потеряешь разум в поиске крови - пока ее тебе не дадут. Запомни это, тварь.
Инквизитор с силой ударил Элиаса по лицу наотмашь. Подождал немного, взял вампира за горло и крепко сжал:
- Теперь по пунктам. Твоя драгоценная сестричка действительно осмелилась напасть на человека. И была она тогда в предельной стадии Жажды, когда разума у вампира меньше, чем у взбесившейся шавки. А организовали ей это ваши же вампирские твари. Это раз.
Инквизитор ослабил хватку, давая Элиасу вдохнуть немного воздуха, и тут же снова сдавил горло. Элиас попытался было разжать его пальцы, но только получил второй рукой под дых. В глазах у него совсем потемнело, а Инквизитор продолжал:
- За оскорбления в адрес госпожи Марты и за ложь в мой адрес ты ответишь, обещаю. Это два.
Пауза, позволяющая короткий судорожный вдох, и снова железная хватка на горле.
- По Закону, раз твое нападение было не первым нападением вампиров твоего клана, то воспитание в Праведных Подвалах должно быть повторено и для нападавших прежде. Чтобы наука крепче засела в голове и вышибла дурную кровь. Поэтому я отклоняю просьбу госпожи Марты не воспитывать твою сестру повторно. Две опасные твари в одном доме - слишком опасно. Это три.
Рука разжалась, Элиас с хрипом вдохнул воздух.
- Раз уж госпожа Марта считает твою сестру понятливой, я согласен, чтобы ее привели сюда не сразу, а через пару дней. Это четыре, - Инквизитор отшвырнул вампира на пол. - Клятву госпоже Марте ты принесешь. Рано или поздно. Когда решишь, что созрел для того, чтобы полностью и добровольно подчиниться человеку. Чем раньше созреешь, тем раньше тебя с сестрой отсюда выпустят. Это пять.
Инквизитор распрямился и кивнул тюремным охранникам, неподвижно стоявшим все это время у стены:
- Можете забрать. Передышки на восстановление - минимальные. Через три дня приду с его сестрой, подготовьте все необходимое. Пойдем, Марта, сегодня нам тут делать больше нечего, - добавил он уже более мягким тоном.
Дверь за ними со скрипом закрылась.
* * *
Сказанное Инквизитором плохо укладывалось в голове. Даже если человеческий выродок не лжет, даже если кто-то из своих подстроил так, что Ида напала на человека... Мысль додумать не удалось.
- Вставай, - один из охранников пнул Элиаса под ребра. Вампир попытался было наброситься на говорившего, но его быстро и грубо скрутили остальные охранники.
- С чего начнем? - поинтересовался один.
- Давайте с игл, смена Андреаса часа через два, пусть нечисть ему еще целой достанется, заодно и поучим уму-разуму, - хохотнул другой.
Остальные согласно хмыкнули.
Элиаса подтащили к столбу и приковали его руки и ноги кандалами с цепями, обхватывающими столб. Вампир пытался вырваться, но люди оказались сильнее. От удара в живот он согнулся, насколько давали цепи, попытался вдохнуть воздух ртом. Его тут же распрямили, втиснув между зубов узкий кожаный ремень и затянув тот на столбе. Еще удар. Головой не пошевелить, остается только жалко извиваться на столбе. Ничего, он еще найдет как ответить. И этим тварям, и самому Инквизитору. За все.
Старший охранник поднес к лицу вампира небольшую чашу с кровью. Иглы начинали высовываться сами по себе, остановить это он уже не мог, как ни пытался. Словно это не он управляет своим телом, а иглы подчиняют его себе. И голову пытается заполнить одна единственная мысль - о том, что нужно выпить человеческой крови. Поскорее. Пока не поздно.
Элиас внутренне сжался и попытался сосредоточиться хоть на чем-то другом. Оторвать взгляда от чаши он не мог, поэтому старался смотреть на нее саму, а не на манящую темно-красную влагу, что обещала силу и жизнь, сладость и победу.
Чаша была глиняная, с отбитым краем и стершимся от времени рисунком. Какие-то цветы и то ли птица, то ли собака - не разобрать уже по облупившейся краске. Трещина змеится по краю и ныряет по шероховатой стенке вглубь, вниз, к главному - к крови.
Он закрыл глаза, чтобы не видеть проклятую чашу, но не ощущать запах он не мог. Элиасу казалось, что он и с закрытыми глазами может видеть, как аромат крови струится по воздуху, растворяется в нем и зовет. А иглы отвечают на этот зов, и им совершенно безразлично, хочет ли этого Элиас или нет. Словно не они его часть, а он сам придаток к тому, чем управлять невозможно.
- Ишь, гордого из себя строит - глаза закрыл, тварь!
От тяжелой оплеухи стало, как ни странно легче. Боль отвлекла от зова, который стал ощущаться глуше, словно издалека.
Он со злостью обвел охранников взглядом и чуть не вздрогнул - выходило, что легче стало даже не от удара. Просто человеческая мразь, что держала чашу с кровью, отошла в другой конец комнаты и прислонилась к стене, продолжая увлеченно наблюдать за происходящим.
Элиас упустил момент, когда один из охранников достал из кармана прозрачный, похожий на слюду, камень размером с грецкий орех. Слишком гладкий, чтобы быть просто рожденным землей - камень наверняка шлифовали.
Камни. Самородки. Огранка. Вот об этом и нужно попытаться думать, чтобы не думать ни о чем другом. Лучше думать о том, что такой прозрачный камень было бы правильнее огранить - тогда бы он на свету наверняка заиграл разноцветными бликами и был бы по-настоящему красивым. И не думать о том, зачем этот камень человеку. Тем более, сейчас.
Охранник начал подбрасывать камень на руке, забавляясь:
- Слушай и запоминай, нечисть, - произнес он, подражая не только интонациям Инквизитора, но пытаясь подобрать слова в его духе, - на второй стадии Жажды ты не можешь сопротивляться Зову крови и не можешь сдержать иглы - они высовываются сами по себе, если кровь близко. Ты их обратно не уберешь, пока они не успокоятся, а успокоятся они только когда от тебя уберут кровь. Так что мы тебе поможем, - он радостно осклабился, - эта штучка, назовем ее пломпой, заставит иглы убраться. Ненадолго и не без боли. Именно так, чтобы до тебя дошло, что даже твое оружие с этих пор - против тебя. Это раз.
Охранник коснулся камнем одной из игл, и Элиасу показалось, что в иглу вогнали раскаленный штырь. Вампир попытался увернуться от жуткого камня, но ремень держал голову крепко, да и охранник дополнительно придерживал за волосы. Игла медленно убиралась внутрь, отдаваясь болью во всем теле, от которой было трудно дышать, а глаза непроизвольно слезились.
- Полагаю, первый пункт ты уже усвоил. Перейдем ко второму. Вскоре мы на тебя наденем пломпу в виде скобы, чтобы обе твои иглы были прикрыты - укусить человека ты уже не сможешь, и не пытайся. Снять ее можем только мы, Инквизитор или твоя хозяйка. Но пока на тебе скоба, вполне достаточно просто поставить рядом с тобой чашу с кровью, чтобы ты почувствовал, кто тут хозяин и где твое место. Это два.
Охранник надавил пломпой на вторую иглу, заставляя ее убираться быстрее первой. Когда Элиас не смог сдержать стона, охранники дружно расхохотались.
- Будем считать, что ты усвоил и второй пункт, идем дальше. Ты должен подчиняться нам и Инквизитору, но в первую очередь - своей хозяйке. Ты обязан благодарить ее за все, что она делает - дает ли она тебе пищу или кровь, дает ли она тебе право отдыха, решает ли она, что тебе пойдет на пользу наказание. Это три.
К лицу Элиаса снова поднесли чашу с кровью, и иглы снова стали расти, только на этот раз с тупой ноющей болью. Когда они высунулись до предела, охранник передал пломпу другому, и все повторилось. Менялись формулировки и жесты, но смысл оставался тем же.
* * *
Инквизитор был сильнее нежити, гораздо сильнее. Ни один вампир не мог противостоять ему, да и числом они взять не могли. Выяснилось это, когда вампиров тридцать из разных кланов собрались на расправу над Инквизитором. По меркам Радома - небывалое войско, с которым воинам князя было бы не совладать. Горожане в ужасе попрятались и рискнули выйти из своих укрытий только ближе к полудню. Инквизитор одержал победу и на этот раз. Упокоил всех кровопивцев до единого.
И поняли люди, что сила на их стороне, что теперь они могут отомстить за все прошлое. А мстить было за что. Горожане требовали отдать им пленную нежить для справедливой и скорой расправы. Князь же решил иначе. Он приказал перестроить часть замковых подвалов в особую тюрьму, назвав те подвалы Праведными: в них восстанавливалась истинная справедливость, впервые за столетия. После проведения над ним ограничивающих обрядов вампир напасть на посетителей уже не мог, а уж на Инквизитора или охрану - и подавно. За разумную плату зажиточный горожанин мог себе позволить час-другой выражения накопленного праведного гнева, купить восстановление личной справедливости и отомстить вампирскому отродью за все, что было и не было. Единственный запрет - не пытаться иглы вампиру выбить или как-то иначе покалечить. Не так уж и много, но и кровопивцы живучи - их надолго хватит. Одни говорили, что это была затея Инквизитора, другие - что он был против, но теперь это уже не важно.
Через пару месяцев вампиры предложили князю решить дело миром, пообещав больше не нападать на людей, если им будет позволено покупать человеческую кровь за деньги. Ведь это для вампира не пустая прихоть - звериной кровью вампиру Жажду не утолить, лишь притупить слегка можно. И было подписано Соглашение, дающее вольным вампирам все права княжеского подданного до тех пор, пока вампир не нападает на человека и соблюдает Законы. Вольные вампиры, как и все жители Радома, обязаны были платить дань князю и имели право купить человеческую кровь у любого, согласившегося продать ее добровольно. Напади же кровопивец на человека, лишат всех прав и назовут просто нечистью. Закон гласил, что если вампир убьет человека, то кровопивца отправят в Праведные Подвалы, чтоб другим неповадно было. Да и если спасут человека вовремя, участь кровопивца будет немногим лучше: станет человек его полноправным хозяином - может и любую работу поручить, и для личных увеселений использовать, и в Подвалы продать. Князь огласил свою волю и стало так. Теперь решиться напасть на человека мог только выживший из ума кровопивец, а уж в том, что Инквизитор рано или поздно найдет напавшего безумца, сомнений ни у кого не было.
Но даже когда первое желание отомстить кровопивцам сошло на нет, когда жизнь наладилась, горожане продолжали наведываться в Праведные Подвалы. Одна незадача, прошел там однажды мор, покосивший всю пленную нежить на корню. Одни кучки пепла от них остались, хотя солнце в Подвалы и не заглядывало. Горожане сожалели о случившемся: над людьми свои темные мысли воплощать - грешно, над животными - стыдно, а над нежитью - можно. На то она и нежить.
* * *
Очнулся Элиас уже в другой комнате, более душной и влажной. Руки удерживали свисающие с потолка цепи, ноги едва касались пола. Не вырваться. Но, по крайней мере, никаких человеческих мразей. Пока.
Во рту что-то мешало. Он провел языком по зубам. Так и есть, скоба. Элиас прикрыл глаза. Неужели Иде пришлось пройти через все это? С каким ужасом Ида вспоминала Обряд, как боялась, что все повторится. И через три дня эти выродки ее сюда притащат и...
Дверь открылась почти бесшумно. Молодой охранник укрепил факел в паре метров от Элиаса, долго смотрел тяжелым взглядом, потом подошел ближе и молча ударил под дых.
Элиас дернулся, но кандалы держали крепко.
- Будем знакомы, нечисть. Меня зовут Андреас, - удар, - и я хочу, чтобы ты запомнил мое имя, - удар, - и еще одно, - удар, - имя, - удар, - Лика, - его голос сорвался на фальцет.