Мы все такие умные!
Все видели, все знаем.
Во всем мы разбираемся,
Советы рассыпаем.
А как беда случается.
Весь ум наш испаряется.
И все свои заботы
Бросаем на кого-то.
Жираф у бегемота
Из Черного болота
Всегда просил совета.
Весной, зимой и летом.
А тот, конечно, чванился
И щеки важно надувал.
Ворчал, бурчал, осанился.
И все же свой совет давал.
"Скажите, друг любезный,
Жениться я надумал.
Но вот кого же в жены взять?
Увы, я не придумал?!
Хотел к газели свататься,
Она стройна и ласкова.
А может быть к жирафихе?
Она любитель граффити.
Иль страусиху в жены взять?
Она стиляжка мне под стать!
Хочу на самой модной,
На самой благородной,
На лучшей мастерице
Быстрее я жениться!"
Подумал важно бегемот,
Свой толстый почесал живот:
"Послушай, брат,
Ну что газель?
Она тебе не пара.
Она красива, но бедна.
Скажи, зачем тебе она?
А страусиха? Эта фифа,
Она тебя лишь разорит.
Наряды пачками меняет,
И ветер в голове гуляет!
Жирафиха тебе равна.
Но будет жизнь твоя скучна.
Пока муж тут тоскует.
Она других рисует!"
Он важно ухо почесал
И через пять мину сказал:
" Я предлагаю львицу.
Вот это мастерица!
Всегда красива и горда,
И статусом тебе равна.
Я сам, будь помоложе,
Посватался к ней тоже".
Собрался быстренько жираф,
И львице написал письмо.
" Приду я к вам к обеду.
Вас буду сватать в среду!"
И что же? Вот уже среда.
Жираф напялил смокинг.
Цветов купил охапку.
Еще браслет на лапку.
Приходит в гости к львице.
А там вся собралась родня.
"Прошу, послушайте меня!"
Он начинает важно,
Безумие отважно.
"Отдайте замуж за меня
прекрасную сестрицу,
Я обещаю, что всегда
Любить я буду львицу!"
К нему лев старший подошел
И странно улыбнулся:
"Послушай, друг,
В своем уме
Сегодня ты проснулся?
Где видано, чтобы ловец
женился на добыче?
Но коли сам к нам ты пришел.
У нас другой обычай.
Открою я тебе секрет.
Ты приглашен к нам на обед,
Вот только в качестве еды!"
Схватил жираф свои цветы.
Но только некуда бежать.
Его все стали окружать...
И нету горе-жениха.
Остались только потроха.
А дорогие гости
Уже глодают кости.
Женился б на газели
Тогда б его не съели.