Аннотация: А вернее моей души. То, что она могла бы нарисовать, если бы в руку легла кисть...
Я бы хотела нарисовать картину, на которой будет он, она и я. Очень хочется взять в руки кисть и непременно черную краску. Я бы нарисовала их портреты со всей любовью, что когда-то была им отдана. Я бы нарисовала себя просто их тенью.
Где они сейчас? Куда увела их от меня тропа Судьбы? Почему, когда я беру ее нити в свои руки, связываю свою жизнь с кем-то еще, приходится брать в руки ножницы? Когда один путь делится на два, один из них обязательно приведет к смерти. Я выбираю себе именно это путь. А вернее сразу два. Потому что от меня ушли и он, и она. Как бы то ни было, они мне все равно дороги. Или хотя бы были. А теперь за то, что они просто были рядом, я хочу выбрать тот из двух путей, что ведет не к жизни. Я уже начала собирать вещи.
На той картине, что я нарисовала бы, я была бы тенью. А что остается тени, когда ее человек уходит? Растаять на свету. Больно ли это? Тени не чувствуют боли. Или все же нет? Кто знает. Наверно, должна была бы я. Ведь я - тень. Или была ею. Нет, это не больно. И не холодно. И даже не говорите мне, что сердце в груди болит уже давно, а пальцы холоднее снега... это так. Только вовсе не больно и не холодно.
Черной краской рисовать проще. Неверный штрих можно обратить в тень. Тень - лишний штрих. Да, наверно так. Знаете, мне нравится моя картина, которую я не нарисую. Ведь я просто не умею рисовать.
А они, наверно, захотели бы заплакать, когда тень исчезнет. Только я не нарисую им слез. Для них я выберу яркие цвета. Ведь они оба такие хорошие. И он и она. Жаль, что они не знают друг друга. Они бы хорошо смотрелись вместе.
А еще на этом рисунке было бы небо. Чистое и высокое. Обязательно черное. Наверно, на нем будут звезды. Далекие и красивые. Ведь тень может мечтать полететь к звездам, правда? Там ей будет хорошо. Я знаю. Не потому, что я тень. А просто знаю.
Жаль, что кисть не ложиться в руку. Я обязательно нарисовала бы эту картину. А потом посмотрел бы на нее кто-нибудь и сказал бы: "Что за бред?" Да, он будет прав. Это бред моего воспаленного мозга и больного сердца. Говорят, что в жизни случается все. Так почему бы не нарисовать картинку из сердца? В которой я - тень, а они - два светлых существа. Да, это, наверно, и на самом деле так. Ведь кто возразит? Никто. Я права. Странно, но говорят, что я часто права. А я и не знала раньше.
Еще говорят, что если душа просит чего-нибудь, то надо ей это дать. Только нельзя путать душу с телом. Это совершенно разные вещи. Так вот. Моя душа хочет нарисовать эту, непременно, черную картину. На которой не будет ничего, кроме его, ее и меня. Вот только кисть в руку не ложится. Да и мольберт куда-то убежал. Поэтому я рисую словами. Интересно рисовать словами. Получается почти так же, как кистью. Даже теми же цветами - черным по белому. Жаль только, что не видно, какие на самом деле светлые он и она. Только черное небо с россыпью звезд и я - тень. Ведь, правда, видно? Вы видите? И моя душа, кажется, видит. И успокаивается. Больше не тянется рука к кисти и черным краскам.
Жаль только, что стих больше не получается. Ей я написала один стих... длинный. Кое-кому он даже понравился. Правда тот, кто прочитал его, так и не понял, о чем была та моя картина. И она не поймет. А жаль. Правда, я уже говорила, что из меня плохой художник. Я умею рисовать только словами, да и то плохо получается.
Знаете, слезы быстро сохнут. Особенно те, что никогда не были выплаканы. Они похожи на звезды, которые были бы на моем черном небе в той картине. Такие же далекие и желанные. Говорят, что со слезами уходит боль. Жаль, что моей с ними не по дороге. В прочем, с чего моему сердцу болеть? Все хорошо. Я отпустила и его и ее. Разве я могу их держать? Только на той картине, что так и не нарисую. Я о ней уже не жалею. Рисовать словами гораздо интереснее. Только нужно подобрать правильную палитру. У меня в ней много оттенков... черного. А он и она все равно получились бы светлыми, даже в черных цветах. Странно. Наверно, такие они и есть. Да, это так.
Говорят, что черный цвет - признак депрессии. У меня ее нет. В смысле, депрессии. Все хорошо. Тем более что черный цвет бывает мягким и глубоким, успокаивающим и пустым, теплым и холодным. А так же никаким. Вселенная, когда в ней не видно звезд, - черная. Разве она депрессивная? Она просто такая, какая есть. Далекая, красивая, манящая и успокаивающая. В моей душе черный цвет обозначает покой, в котором можно свернуться и отдохнуть. Именно такими красками я и нарисовала бы свою картину, если бы умела рисовать. В прочем, это уже неважно. Эта картина уже никогда не появится...
...потому что душа больше не просит найти мольберт, а в руку не ложиться кисть...
Потому что я нарисовала свою картину словами, а теперь жду, что придет кто-нибудь и удивленно спросит: "Что за бред?" А я отвечу, что это мой бред. Такой, какой он есть. И такой, какого его нет. Иногда я бываю дурой и сумасшедшей, только те, кто меня знают, почему-то в это не верят. А я несу бред в люди. Слишком часто, чтобы быть нормальным... существом. Именно существом, а не человеком. В прочем, на моей картине этого не было бы видно. Были бы видны только он и она. Такие, какие есть. Светлые, добрые... не мои. Мне с ними больше не по пути. И это решила не я, а они. Я просто отпускаю их. Не хочу держать, да и не имею права. Только на своей картине. И это был бы последний штрих.