Утром ее разбудили прикосновения. Ее лицо нежно гладили прохладные пальцы, убирали волосы со лба, спустились по щеке. Таль открыла глаза и резко отстранилась.
- Ш-ш-ш ну, что ты дергаешься? - прошептал он.
- Но... ты... я... - Таль была сбита с толку, - я не понимаю тебя, то кричишь и злишься, то избегаешь меня, а теперь это...
Она запнулась, подняв глаза на Канна ей стало страшно. Его лицо окаменело: плотно сжатые губы, играющие желваки на скулах и холодные, заледеневшие глаза. Ей казалось, что Канн винит ее в произошедшем с Лейлой. Таль встала с дивана и решила сменить тему разговора, ища предлог сбежать.
- Ты завтракать будешь?
- Да
С облегчением, Таль вышла на кухню, и принялась за готовку. Помня, что скоро должна прейти Анель, решила ограничиться яичницей. Пока готовился завтрак, и варился кофе, Таль нарезала сыр с ветчиной.
- Мы давно не общались, - начал разговор Канн приступая к завтраку.
- Расскажи, чем ты занимался все это время.
- У меня тут живет старинный друг Джамес. Узнал, что ему нужен надежный охранник, - он провел рукой по волосам, - немного задели.
- Немного? Ты знаешь, что чуть заражение не началось? Ты сколько крови потерял?
- Я как мог магически себя поддержал. И кровь остановил.
- Магически? Да ты истощил себя магически.
- Как у тебя дела? Как Анель?
- Хорошо.
Звон дверного колокольчика оповестил о приходе Анель. Поставив чашечку кофе, Таль ушла открывать лавку. Анель очень быстро обучалась, и Таль готовила теперь только сложные зелья, и читала заклинания сама. Постепенно перенаправляла к ученицы клиентов с простыми вопросами, не переставая обучать Анель.
Заказывая обед у Фло, Таль поняла, что не так: работая целыми днями в лавке, она перестала сама готовить. Когда-то они с Асдис часами проводили время у нее в лаборатории: экспериментировали с едой и отварами, занимались алхимией. Вспоминая смеющуюся Дису на кухне с мукой на лице, Таль, поняла что тоскует, не только по Асдис, но и по Лешу, их утренними посиделками на дереве, и даже по вредной водянице и строгому мастеру.
Сегодня она решила сама приготовить ужин. Провожая вечером Анель, Таль зашла в пару продуктовых лавок. Дома переодевшись в домашнее платье и закрыв грудь, уже надоевшим платком увлеклась приготовлением жаркого. Вспоминая, как готовила его со своей первой и единственной подругой впервые. Таль словно была сейчас с Асдис, девятнадцатилетняя и без этих уродливых шрамов. Тихо напевая, она буквально порхала.
Вернувшегося, домой Канна привлекло тихое пение и ароматы еды, войдя на кухню, он залюбовался девушкой. Не слышно подошел к ней и поддавшись сиюминутному желанию, обнял Таль за плечи. От его внимания не ускользнуло, что она еле заметно вздрогнула и замерла.
- Ты похожа на фею, - тихо сказал он.
- Я же готовлю, а ты меня напугал, тебе никогда не говорили, что пугать меня во время приготовления еды, опасно? - Таль повернулась к Канну лицом.
Его руки тут же скользнули ей на талию не позволяя, отстранится. Они так стояли, глядя в глаза друг другу. Канн медленно стал склоняться к ее лицу и наблюдая за ее реакцией. Дыхание ее сбилось, нежные розовые губы чуть приоткрылись, а глаза... глаза его и остановили в последний момент, за секунды в них сменилась целая гамма чувств: недоумение, растерянность и страх.
- Что на ужин? - спросил он почти касаясь ее губ.
- Жаркое, - не скрывая облегчения, Таль развернулась к печи, - на рабочем столе я оставила тебе заказы на амулеты и обереги.
Войдя в столовую, она застелила новую скатертью, а потом они вместе накрыли стол, Канн молча, помогал Таль. И только когда они приступили к ужину, он заговорил.
- Завтра я дома, займусь заказами. У тебя какие планы?
- Как всегда, лавка, рынок. Надо проехать по соседним деревням, договорится с травницами.
- Таль, я хочу осмотреть твои раны после ужина.
- Не надо, - она опустила глаза, - не надо на меня смотреть.
- Помнишь, я обещал убрать шрамы, вот после ужина и займемся. - Видя, что Таль смущена, решил сменить тему. - Да по поводу травниц, на следующей неделе мы в Джамесом проедем по деревням. Договорись с Анель, и поехали с нами, или напиши, что надо я поговорю сам.
- Я бы проехала с вами. Канн, как твоя рана? Ты еще и сам не восстановился.
- Дренаж я снял, дальше и само затянется.
После ужина, как и обещал Канн, поднялся на этаж с Таль, попросил ее переодеться. А потом в ее комнате долго занимался ее спиной. Когда очередь дошла до груди и Таль развернулась, напротив нее сидел бледный как мел Канн.
- Сейчас я займусь порезом, - прошептал Канн и стал заваливаться.
- Да, чтоб тебя, - она подхватила его, - да сколько можно.
А потом она готовила ему отвар, восстанавливающий силы и отпаивала Канна. Подняла рубашку и осмотрела его рану. Она выглядела слишком хорошо, а значит он лечил себя магией, что и привело к переутомлению. И все-таки какие-то силы в нем остались. Обняв ее за талию и притянув к себе, он так и заснул, уткнувшись в шею Таль. Она решила дать уснуть ему и потом сбежать вниз на диван, но сама не заметила, как уснула.
Ночью ей приснилась Няня, она разгневанно смотрела на Таль. "И это дочь герцога" - выплюнула она и ушла. Таль подскочила и увидев возле себя спящего Канна, тихо застонала. "В кого я превращаюсь, в моей постели мужчина. Мать хранительница, куда я качусь", мысленно упрекала себя она, намереваясь, спустится на кухню.
- Таль не уходи, - голос Канна застал ее в дверях.
- Нам надо поговорить. - Она развернулась и вернувшись в комнату села в кресло. - Я приемная дочь графа Огифа дар Лагре и меня воспитывали как леди. И считаю недопустимым присутствие в моей комнате мужчины, не говоря уже о постели.
- Маленькая, - перебил ее Канн, - во-первых, у меня нет сил, покушаться на тебя. А во-вторых...
Он встал и вышел, так и не закончив фразу. Ошарашенная она смотрела ему в след.
- Не знаю, чем ты меня вчера напоила, но я полон сил, и сегодня займусь твоей раной на груди.
- Я так понимаю спорить бесполезно? - беседовали они за завтраком.
- Угу
- Тогда учти, еще раз начнешь терять сознание. Я вытащу твое тело за дверь моей комнаты, и там оставлю. - Она была настолько категорична, что он представил, как она вытягивает его бесчувственного за ноги и оставляет на полу в коридоре.
- Хорошо, но у меня к тебе просьба. - Его взгляд стал просящим. - Проводи со мной вечера, нет, дослушай, все, что я прошу общение и прогулки.
- Я подумаю. - И снова Анель спасла ее от непонятного разговора.
Таль поспешно ушла в лавку, она искренни радовалась приходу ученицы. Открывая дверь и пропуская Анель внутрь, почувствовала холодок и замерла. Она забыла завязать платок, и сейчас в глазах ученицы стоял ужас.
- Таль что это? - Анель, не отводила взгляда от шрама, пересекающего грудь Таль.
- Я сейчас. - Таль бросилась в свою комнату.
А когда спустилась, из лавки выходил Канн. Анель бросала на нее взгляд полный любопытства, но перед глазами Таль стояла Джейн с упоением рассказывающая всем о ее уродстве. Таль еле дождалась полдня и поспешила на рынок. Идеальное время торговаться. Проходив пару часов по лавкам и делая заказы, она не спешила домой. Шумный рынок и торговля помогли ей, сосредоточится на волнующих вопросах. Почему Канн изменил свое отношение к ней? Как ей вести себя с ним? И конечно последние сны. Феллард, как и обещал, больше не снился ей, но теперь ее посещала Няня. И судя по их разговору, их встречи поспособствовала Амади. Сандфосс! Таль словно молнией ударило, она вспомнила! И тут же направилась в небольшую лавку, где наряду с письменными принадлежностями торговали и картами. Она нашла Сандфосс, и это стало потрясением. Город стоял на берегу Торисийского океана, находился в Итри-Торске. Самым не приятным в этом было то, что предстоящий путь был почти таким же, как и пройденный с Канном. Домой она вернулась уже вечером, Анель в лавке не было.
- Сильно устала? - спросил Канн, когда Таль вошла в лавку.
- Не очень, - меньше всего ей сейчас хотелось общаться.
- Пошли я хочу тебе кое-что показать. - И потянул ее на улицу, закрывая двери. - Не возражай и не спрашивай куда мы.
И они поспешили по улицам города. Добравшись до пожарной каланчи, Канн потянул ее внутрь. А там были ступени, узкая винтовая лестница уходила вверх. Но и тут он не отпустил ее руки, быстро поднимаясь сам, он тащил за собой и Таль. Когда они поднялись на смотровую площадку, она ахнула. Внизу раскинулся город. Знойное июльское солнце уже не обжигало, медленно спускаясь к горизонту, ласкало теплыми лучами. Сам город успокаивался, все тише становились голоса людей. Закатные лучи пробежали по крышам домов, от чего красная черепица стала еще ярче. Солнечный свет отразился от окон домов и запутался в ветвях деревьев.
Небо окрасили все цвета заката. Подсвеченные снизу облака были всех оттенков: розоватые и желтые внизу и темные фиолетовые сверху. Если сначала солнце медленно спускалось, то потом резко ушло за горизонт, оставив после себя зарево. Небо начало темнеть и в нем загорелись первые звезды.
- Как красиво, даже слов нет. - Прошептала Таль.
- Я давно хотел привести тебя сюда, но не успевал, - ответил Канн.
Только сейчас она обратила внимание, как они стояли. Канн опирался на перила, а она стояла в кольце его рук. Она чувствовала его близость, хоть они и не касались друг друга. И ей это нравилось. После потрясений последних дней, его присутствие успокаивало. Спускаясь по темной лестнице, они смеялись, потому что сделанный Канном светлячок все время улетал вперед. Домой они шли уже по ночному городу, держась за руки, а потом вместе готовили ужин. Пару раз Канн вроде бы невзначай обнимал ее за талию. Уже на втором этаже, он удержал ее и подведя к столу в холле.
- Садись и снимай платок.
Он исцелял ее, слегка касаясь шрамов на груди. От его пальцев исходило легкое тепло, Таль закрыла глаза. "Это просто лечение", говорила она себе.
- На сегодня все,- тихо шепнул он ей на ухо и его губы коснулись ее лба. - Сладких снов.
Таль распахнула глаза, но Канн уже поднимался на третий этаж. Ошеломленная, она пошла в свою спальню. Позже, сидя в кровати, она честно призналась себе: Канн ей нравится. Ей приятно его внимание, рядом с ним замирает сердце, и она чувствует себя защищенной. Но ее отношение к Канну не отменяло выгоды, живя в его доме, она не только могла избавиться от шрамов, но и заработать денег на дальнейший путь.
Проснувшись утром, Таль долго стояла возле открытого шкафа и выбирала одежду. В итоге пришлось остановиться на небесно голубой блузке под горло и темно синей юбке с широким поясом. Одевшись, она стояла у зеркала и делала прическу, глядя на свое отражение. Сейчас ее серые глаза казались голубыми, а талия еще более тонкой. Не удержавшись, она расстегнула верхние пуговицы, открывая шрам и не поверила своим глазам. Всего за одну ночь шрам стал светлее и тоньше, поспешно расстегнув еще несколько пуговиц, и спустив блузку так, что бы открылись ожоги на спине, она старалась рассмотреть шрамы и там.
- Они тоже сходят, - раздался голос от двери.
- Ой, выйди! - она подняла блузку на плечи, - тебя не учили, не входить без стука?
Канн демонстративно постучал о дверной косяк.
- Утром я буду заниматься твоей спиной, - и понизив голос добавил, - а вечером грудью.
Лицо ее залилось краской, а Канн с ехидной улыбкой, провел ее к стулу и посадил спиной к себе. И снова его пальцы слегка касались ее спины. Таль чувствовала, как под кожей растекается тепло, и активизируются какие-то процессы. Но это ее и смущало, а когда шеи коснулись губы, она поддалась вперед отстраняясь.
- Не надо, - тихо сказала Таль, поднимая блузку на плечи и застегивая ее.
- Почему ты боишься меня?
- Мне пора в лавку.
Как только Таль вышла из комнаты, внизу раздался звон колокольчика. Но стоило только открыть двери, как уроган по имени Анель чуть не сбил ее с ног.
- Вы не поверите, - голос Анель был громкий и взволнованный, - вчера господин заплатил мне за неделю работы. Я, конечно, отказывалась, где это видано, что бы брали в ученики, да еще и платили им. Но он сказал: "За хорошие продажи". Тетушка с вечера ходит по городу и всем рассказывает о вашей чудо косметике.
- Какой ужас.
- Почему ужас, у тебя крема очень хороши. - Анель сама не заметила, как перешла на "ты".
- У меня травы заканчиваются, а привезти только к вечеру должны, - она рассеяно посмотрела на один из шкафов и застонала. - Баночки со склянками подходят к концу, хотела сегодня заказать.
- Не переживай. Будем записывать заказы, так даже еще лучше. Кстати, помнишь, мы думали, что делать с той краской для губ. Те палочки в бумаге, вот и их продадим.
- Ты с ума сошла? Они не готовы, и как их продавать в бумаге?
- Смотри, - Анель достала из кармана маленькую баночку.
Не высокая, чуть выше пальца, круглая, из цветного стекла.
- Вот видишь, - она указала на дно, - мы взяли золотой куруш и вдавили его в глину, вылепили заготовку.
- Мы? - Таль приподняла одну бровь.
- Да, - не смутилась Анель, - я и Гренви, он младший сын Арадора. Понимаешь, он же не унаследует мастерскую и лавку, это уйдет старшим братьям, вот и старается, хочет самостоятельности. Ты не сказала, тебе идея нравится?
- Анель, мне идея нравится, но у нас через полчаса откроется лавка и одна баночка нас не спасет. Хотя и помад у меня всего дюжина. Ты узнала, по какой цене и как быстро он сделает дюжину?
- Мы вчера и сделали дюжину, стекло взяли в лавке с боем, там выбрали цветное, вот смотри, как получилось.
-Кофе, - в лавку вошел Канн с двумя чашками. - Это для помады? А не плохо, - протянув девушкам по кружке в руки, он взял одну баночку. - Думаю, они будут пользоваться спросом, и знаешь, закажи сотню, и патент сразу оформляй.
Таль уже складывала в плетенку баночки.
-Анель сборы на тебе. Подготовь все сразу. Канн неси блокнот заказы записывать и мне нужны кисти, - давала она команды уже из лаборатории.
- Завтра будут.
- Мне они нужны сейчас!
- Хорошо, - а уже спустя пару минут Канн протянул Анель блокнот и шкатулку, - тут амулеты, сделал вчера.
Канн ушел, Таль растопила помаду и разлила ее по баночкам, поставила готовить несколько микстур. Анель спокойно растирала травы для сборов, и сухие ягоды для красителей и косметики. Так прошел первый час. В лавке было пусто. Когда раздался первый звон дверного колокольчика, Таль даже обрадовалась. Но потом.
-Милочка! - разнеслось по лавке, - я тут знакомую привела.
И понеслось. В небольшой лавке, уже четверым тесно, сейчас же внутри находилось шесть дам. На шум стекались зеваки и не желая того привлекали еще больше людей. Люди сменялись, мелькали лица и только "Милочка, как замечательно!" не утихало весь день. К трем часам Таль закрыла лавку. И причина была проста, купили все. Ошалевшие от такого дня они осматривались.
- Анель, а где тот пучок сена, что ты повесила для придания образа лавки?
- Его купили, - хихикнула Анель.
- Зачем? - не поняла Таль.
И девушки дружно рассмеялись.
- Таль я к Гренви, будем отливать баночки под помаду. У нас на них заказов с две дюжины.
- Тогда занеси заказ и Арадору, - быстро написав список, она протянула листок. - Пусть завтра привезет, что у него есть. А остальное в течение суток.
- По пути могу зайти к Одри.
- Иди к стекольщику, к портнихе я сама зайду.
После ухода Анель, убирая в мастерской Таль, думала, как правильно распланировать дни. Получалось не очень. Заказов за день они приняли немало, и их стоит как можно быстрее выполнить. Только не успевают они вдвоем. Даже при условии, что Анель делала много механической работы, и уже не только растирала травы, но и сама смешивала сборы. А работая в лавке, Таль не успевала готовить микстуры и зелья.
- О чем задумалась? - ее обняли за талию.
- Хочу раздвоиться. - Она отошла от Канна и развернувшись посмотрела ему в лицо, - мне надо сходить к Одри, составишь компанию?
- Пошли, а что ты говорила о раздвоение? - Слова Канна прозвучали неоднозначно, и Таль смутившись поспешила на улицу.
По дороге к мастерской она рассказала, как прошел день. То, что в горячке кто-то купил пучок сена, развеселило Канна.
Дом портнихи, на первый взгляд не отличался от того в котором она жила с Канном. То что семья испытывает трудности было видно сразу. Если потрескавшуюся штукатурку и старые стены закрывали заросли клематиса, то давно некрашеные окна и двери сейчас бросались в глаза. Ошеломленная первым общением с тетушкой Джейн она многого не заметила.
Внутри все говорило о бедности. Старая обветшалая мебель, выцветшая краска на стенах, протертый ковер на полу. Вместе с тем, тут не было затхлости или запустения. Большая комната оказалась чистой, светлой и наполненной свежестью.
- Добрый вечер Одри, - первой начала беседу Таль. - Я хочу заказать у вас еще мешочки для сборов.
Одри не скрывая радости, провела ее за стол. Дамы увлеклись обсуждением форм, размеров и количеством. Их отвлек вопрос Канна, рассматривающего помещение.
- У тебя пятеро детей? И все дочери?
- Да. - Печально ответила она. - Они бесприданницы, я их даже замуж выдать не могу.
- Они все работают у тебя?
- Да, какая это работа, - она горестно вздохнула. - Кроме Джейлейн и леди Таль у меня никто не заказывает.
- Почему? - Удивилась Таль, - Вы шьете хорошо и аккуратно, а ваша вышивка великолепна.
- Мы не можем предложить дорогие ткани, и мастерская требует ремонта.
- Сколько лет твой младшей, и как ее звать? - Канн явно принял решение.
- Клер, шестнадцать осенью будет.
- Одри, нам в лавку нужна помощница, мы бы взяли Клер. Пока на неделю, и если девочка толковая и расторопная будет помогать Анель и учиться.
Одри закивала. И принялась благодарить Канна, а Таль только глазами хлопала. Покидали мастерскую Одри, заказав не только все необходимое в лавку, но и пару платьев и передники к ним. Как уверяла Одри, это очень удобно, для работы в лаборатории и походов на рынок.
Когда они проходили мимо заведения Беатлы, Канн неожиданно предложил.
- Пошли поужинаем.
- Пошли - согласилась она.
Поднявшись на веранду, они устроились за столиком у перил, оплетенных диким виноградом. Сидя в тишине каждый думал о своем, не решаясь нарушить тишину. Внутри помещения играла скрипка, создавая романтическую атмосферу. Подошедшая Фло, украшенная цветами, напоминала цветочную фею. Канн сам сделал заказ. Не давая, девушкам поговорить на отвлеченные темы.
- Помнишь кондитерскую "У матушки Янины"?
- Да. Мы там впервые пили тью и кофе.
-Ваш заказ. - Фло споро выставила блюда на стол. - У нас тоже появились кофе и тья, Но их не заказывают, да и мы варить их не умеем.
- Вы подавайте тью с молоком. А в кофе можно добавлять различные специи. - Таль явно обрадовалась наличию полюбившихся напитков, тем более что их запасы подходили к концу. - Приходи ко мне завтра утром, я научу тебя варить кофе.
- Не много ли ты на завтра запланировала? - Канн смотрел на нее с улыбкой. - У Клер первый рабочий день, Фло на кофе, это уже не говоря про покупателей и работу в лаборатории.
- Клер я поручу Анель, а на кофе время есть всегда, - и она подмигнула Фло.
Из Мате они возвращались уже в темноте. Поднявшись на второй этаж Канн, подхватил Таль на руки и посадил на край стола. Не отрывая взгляда от нее Канн нежно касался ее лица, убрал прядь волос, а потом погладил ее по щеке. Пальцы скользнули на шею и спустились к вороту блузки легко расстегивая верхнюю пуговицу.
- Что ты делаешь? - Таль начала отстраняться.
- Маленькая, помнишь, что я тебе обещал утром? - Нет, она сейчас вообще ничего не помнила.
- Каждый вечер, я буду убирать шрамы у тебя на груди, - при этом он расстегнул еще пару пуговок, открывая шрам.
Его пальцы нежно, на грани чувствительности, касались ее кожи. По груди растекалось целительное тепло и нарастало беспокойство. Когда все закончилось, Канн наклонился и поцеловал ее в нос.
- Сладких снов - мурлыкающим голосом протянул он, и ушел на свой этаж.
Таль еще пару минут сидела на столе пытаясь осознать происходящее с ней.
СОН ТАЛЬ
Она сидела за партой в своей учебной комнате. Бледно голубые стены навивали тоску, как и вся мебель. Сейчас к голубой гамме примешивался и серый цвет пыли. С потолка покрытого тонкой сетью трещин свисала паутина. Сквозь грязные окна тусклыми лучами проникал свет. Запустение и заброшенность были везде.
- Как ты посмела! - раздался злой голос Няни,- чему учили тебя?
- Няня, - начала Таль.
- Молчать! Ты распутная девка в кого ты превратилась? Тебе дан второй шанс на жизнь и как ты им воспользовалась? Воспитанная в знатнейшей семье Гвиаллы ты позоришь ими Лагре. На тебя возлагали такие надежды, а ты оказалась бездарем. Замужества с достойным мужчиной ты избежала.
- Но Няня, он же старый садист!
- Он строгий, опытный и почтенный господин. Но, даже попав в школу, ты проявила свою никчемность. Полное ничтожество в магии, ты только и способна, что варить зелья, как деревенская травница!
Таль тихо плакала. Злые слова Няни хлестко били ее. Сказанное близким человеком ранит особенно больно.
- Но тебе и этого мало, к своей бездарности и никчёмности ты решила добавить еще и распущенность. Получив знаки, ты должна была закрыть свое тело спрятать от глаз похоти, но нет, ты оголяешься перед посторонним мужчиной, позволяя трогать себя. Может ты решила, что интересна ему? Да ты именно так и думаешь, ну что ж слушай правду. Ты не красивая, серая скучная посредственность, неспособная не на что. Ты никудышная хозяйка, никчёмный маг и не приспособлена к жизни. Одна ночь. Слышишь, всего одна ночь в его поспели, и он выкинет тебя на улицу. Твоя учесть - уйти в обитель. Какое право ты имела убирать шрамы со своего тела? Молитва Матери - вот единственное исцеление! Я вижу только один путь вернуть тебя в лоно истинной веры.
Сквозь поволоку слез Таль увидела в руках у так любимой когда-то Няни ковш с чем-то кипящим. Предчувствие чего-то жуткого опутало Таль липкими щупальцами страха, сдавило горло. Она закричала и понимая что спасения нет упала под старую учебную парту. Это и спасло лицо Таль, именно туда намеривался выплеснуть кипящее масло этот дух. То что это не Няня уже не вызывало сомнений.
- Таль проснись, - ее слегка потрясли за плечи. - Это кошмар, проснись.
Она закричала от острой боли в правом плече. Не раздумывая Канн разорвал ее рубашку обнажая ожег.
- Демоны, - выдохнул он, - кто это сделал, Таль?
- Не знаю, он был под личиной Няни.
- Маленькая, - как-то подозрительно мягко заговорил Канн, - будет больно. Я не смогу наложить на тебя заклинание обезболивания. Тебе придется потерпеть.
-Почему?
- Это магия, и я боюсь, что от заклинания будет только хуже.
- Темные маги, - простонала Таль.
Не удержалась, повернула голову стараясь разглядеть повреждения. Представшая ее взору картина ужасала. Вся кожа на правом плече обожжена и покрылась волдырями, местами кожа сгорела полностью.
- Лечи, я буду терпеть. - Она зажала в зубах протянутый ей ремень.
А потом мир взорвался болью. Ей казалось, что Канн снимает с нее заживо кожу, так сильна была боль. Краски померкли, и она провалилась в объятья беспамятства.
Давно Канн так не выкладывался. Но ожег на ее теле, требовал срочного лечения. Имея магическую основу с каждой минутой промедления, он укоренялся, что грозило не выводимыми шрамами. Он вытягивал из тела Таль чужую магию, она как спрут оплела ее. Когда же Таль потеряла сознание, магия стала более податливой. По мере очищения кожи от чужого вторжения, пропадали и ожоги. Проблема возникла только в месте пересечения ожога от заклинания в горах, со свежим вмешательством. Тут на плече девушки останется не выводимый шрам. Канн присмотрелся затаив дыхание, шрам в виде дубового листа.
Сил вернуться к себе не осталось, он взял плед и устроился в кресле, положив ноги на край кровати.
Когда Канн проснулся утром, Таль в комнате уже не было. Пошатываясь на затекших ногах, он спустился вниз в гостиную. Таль сидела за столом бледная с темными кругами под глазами.
- Ты на призрака похожа.
- В зеркало посмотрись, сам как нежить. Садись я отвар приготовила, силы восстановит.
- Нам это не повредит. Расскажешь, что случилось?
Она рассказала все сны с Няней, их беседы и потом как она ругала ее. Вот только не сказала она, что Няня говорила про нее, да и про Сандфосс умолчала.
- Сделаю я тебе сонный оберег. Ты только не снимай его.
Канн ушел к себе и не появлялся до вечера. Таль же предстоял трудный день. Сегодня должны привезти заказ от Арадора и первый день выходила на работу Клер.
Все оказалось не так страшно. Только глянув на Таль, Анель взяла обучение новенькой на себя. Передала ей ступку и оставшиеся травы. Сама же принялась составлять сборы и упаковывать их в принесенные Клер мешочки.
Таль ушла в лабораторию и начала с помад. Как ни странно клиентов было немного и девушки старались не отвлекать ее. К вечеру приехал Гренви, привезя склянки от отца, он оставил еще партию баночек под помады.
- Гренви, - позвала его Таль, - у меня к тебе предложение. Скажи, ты можешь сам заказы принимать?
- Глядя что вы хотите.
- Смотри, - и она достала наброски баночек. - Для помад можно делать с цветами на крышке, а для духов с оттиском золотого куруша.
Вечером Таль отпустила девушек и уже собралась закрывать лавку, как раздался звон колокольчика. Выйдя из лаборатории она застала в лавке небогатую женщину в серой накидке.
- Добрый вечер, мне посоветовали вашу лавку.
- Слушаю вас. - Таль заинтересовала незнакомка.
- Я живу в деревни на севере, это в двух днях пути. Я деревенская травница, вот пришла в город и мне сказали, что вы купите у меня травы.
- Вам правильно сказали, пойдемте, Таль пригласила ее в лабораторию. Мне нужны травы. Показывайте, что у вас есть.
Разбираясь с принесёнными кореньями и травами, они долго торговались и спорили, а расставались уже довольными. Травница - вырученными деньгами и внушительным списком, Таль приобретшая редкие коренья и травы теперь собираясь расширить ассортимент.
Листая травник и делая записи, она не заметила, когда вернулся Канн. Он вошел в ее комнату без стука, и положил руки на ее плечи, заглянул в записи.
- Мне интересно ты сегодня ела?
- Да, ты кофе приносил.
- Я начну штрафовать твоих учениц, - он потянул ее за собой.
Не отпуская ее руки, Канн вывел Таль на балкон. Небольшой столик и два кресла занимали почти все пространство и без того маленького балкона. Плетенная мебель и обилие цветов создавали романтический настрой.
- Я сейчас, - посадив Таль в кресло, Канн вышел в комнату.
Буквально через пару минут он вернулся с подносом заставленным тарелками с нарезанным копчёным мясом, различными сырами и чашками с горячей тьей. Поставив все это на стол, он посмотрел на Таль, а потом, сделав бутерброд с мясом и сыром, протянул его ей.
- Учти, не будешь есть, я буду тебя кормить.
- Звучит как угроза.
Вечер казался волшебным. Аромат цветов и красота вечернего города. А когда ночь укрыла город своим покрывалом, над ними раскинулись мириады звезд.
- Вот такая, сидящая под звездами с чашечкой тьи в руках, ты прекрасна. - Канн смотрел на нее и его глаза мерцали как звезды над ними.
Поднявшись со своего кресла, подойдя к Таль, он одел ей на шею подвеску с небольшим каплевидной формы камнем. Сам камень походил на эту ночь: мерцающие звезды на темно-синем.
- Что это?
- Оберег, он защитит твои сны. Носи его всегда.
Подойдя к краю балкона Таль, смотрела на звезды.
- Он как кусочек неба, - зачаровано проговорила Таль.
Со стороны "Мате" донеслись тихие звуки скрипки. Пьянящий аромат летней ночи кружил голову. Когда на ее талию легли руки Канна, она поддалась им. Его губы нежно коснулись ее виска, и странная дрожь прошла по телу.
- Ты такая нежная, - прошептал он, склоняясь к ее губам.
Таль уходила в свою комнату опьяненная этой ночью и первым поцелуем.
Утром ее разбудил стук в двери. Открыть глаза не было ни сил, ни желания.
- Вставай соня, - и ее лица коснулись губы.
То что произошло потом, Таль не смогла объяснить. Она подалась вперед и сама прильнула к его губам.
- Котенок, так не пойдет, - он отстранился от нее первый. - Я пришел заняться твоей спиной, но теперь... Вставай, скоро будут твои работницы.
Он подошел к окну, отвернувшись от Таль.
- Мне нужно уехать на пару дней. Знаешь мне не спокойно на душе. Будь осторожна и не снимай обереги. - Его голос был полон печали,- уезжать после вчерашнего сложно.
Он вышел из комнаты и уже из холла до нее донеслось.
- Жду тебя внизу через десять минут. Не спустишься, сам поднимусь и тебя одену.
В гостиной ее ждал горячий кофе, тарелка с сыром и теплая выпечка. За столом уже сидели Анель с чашкой кофе и Клер с чашечкой тьи с молоком.
- Доброе утро, - хором поздоровались девушки.
- Анель, - Канн серьезно посмотрел на нее, - если Таль будет голодать, я лишу вас оплаты за день.
Они дружно закивали. Таль неодобрительно смотрела на Канна, но он не обращал на это внимания. Раздав ученицам задания и оставив Анель за старшую, Таль направилась на рынок.
Таль была влюблена в жизнь, в Клеон с его уютными улочками и цветами, в этот июльский день. Она любила весь мир и конечно Канна.
Близился конец недели, из деревень на рынок тянулись обозы. Сегодня в первый рыночный день, можно найти редкий товар. Идя мимо рядов, она порадовалась, что надела передник. Бледно зеленый, он хорошо сочетался с ее фисташковым платьем. В накладные карманы передника удобно класть записки. Карманы, в которых Таль носила деньги, были в прорезях платья и прикрывались передником, так, что доступ к ним для посторонних рук перекрыт.
Проходя по рядам, Таль заметила несколько травниц. Направляясь к ним, она столкнулась с высокой шатенкой. Извинившись, улыбнулась в ответ на нелицеприятные высказывания в свой адрес. Таль поспешила к намеченной цели. Тут ее ждала удача, она не только скупила большую часть их товара, но и договорилась о будущих поставках. Если у травниц она купила грибы и коренья, то у нескольких селянок она приобрела ягоды, часть из которых решила высушить и использовать в качестве красителей в косметике. Спустя почти три часа она покидала рынок с полной корзиной и хорошим настроением. Мысли то и дело возвращались к вечеру проведенному с Канном, и у нее на душе стало теплее. Пообедать она решила в "Мате". Поднялась на веранду и только удобно устроилась за одним из столиков, как ее настроение дало сбой.
- Милочка, - прозвучало как гром на тихой веранде, - как замечательно, что я вас встретила.
- Добрый день, Джейлейн - Таль постаралась не показывать своего разочарования.
- Милочка, вы все в делах. Как там моя племянница? - Джейлейн тараторила, так, что Таль не успевала давать ответы, но потом решила, что и просто кивать будет достаточно. - Вы знаете, что Канн заплатил девочки за работу? Ой, он такой сердцеед, надеюсь хоть ваше сердечко осталось не тронуто. Это правда что и дальше ей будут платить?
- Да, - перебила ее Таль, - если продажи будут расти, то Анель будет получать премию по итогам недели.
-Замечательно, - она простучала пальцами рук мелодию по столу и поднялась, - надеюсь, завтра с товаром у вас не будет проблем?
Заказав обед, она прокручивала день. Влюбленность, что скрывать, не лучшим образом повлияла на ее ум. Весь день она улыбалась, стоило вспомнить о Канне. Хотелось прикоснуться к губам, когда в ее памяти всплывали события вчерашнего вечера.
- Твой заказ, Таль, - Фло споро выставила тарелки на стол, - у тебя глаза светятся как у влюбленной. Кто он?
- Хороший день Фло, - говорить про Канна отчего то не хотелось, - я сделала очень выгодные покупки и теперь не только расширю косметические товары, но думаю о кое-чем новом.
- А я думала ты влюбилась, поговаривают к вам Гренви зачастил.
- К Анель, - улыбнулась Таль.
Фло убежала работать, а Таль вернулась к воспоминаниям о рынке. Вот она идет между рядов с овощами, к трем женщинам с травами в конце соседнего ряда. Краем глаза она замечает, как идущая на встречу шатенка быстро перекидывает свою корзину в другую руку и толкает ее. И в этом, что-то не так. "Вот оно! Шатенка толкнула ее так, чтобы..." Не закончив мысль, Таль схватилась за карман передника, в нем лежал листок бумаги. Руки ее дрогнули, ей стало страшно. Что должно быть в записке, что ее передают вот так тайком. Настроение испортилось, а сердце сжалось от страха. Трясущимися руками она положила записку в карман, так и не решившись прочитать ее.
Быстро пообедав и оставив монетки на столе, она направилась в лавку. Только в своей лаборатории развернула записку.
"Хочешь знать правду о нем? Улица Васильков дом девять, в восемь вечера посмотри в подвальное окно справа от входа".
"А что я знаю о Канне? Мне уже задавали однажды этот вопрос. Мы провели вместе полтора месяца, и он многое рассказывал мне. Путешествовал с кем-то по мирам. Вот только в его рассказах не было ничего о нем самом. Имя? Но это может быть и сокращение. Что я узнала о нем? НИ-ЧЕ-ГО! Он никогда не говорил о себе".
Работа валилась из рук. Девушек она отпустила в пять. К семи она вся извелась. Что она увидит в этом окне? Сомнения как червяк съедали ее изнутри. В семь она закрыла лавку и поднялась в свою комнату. Еще полчаса у нее ушло на то что бы переодеться.
В половину восьмого от лавки на улице Фрезий шел бездомный парнишка в старых штанах, не по размеру рубашке и кепке. Его лицо было испачкано пылью. Повернув на улицу Васильков и насвистывая веселый мотивчик он почти догнал идущих под руку мужчину и красивую шатенку.
- Ты так редко бываешь у нас, - низким грудным голосом проворковала дама, - малышка Тефи скучает по тебе.
- Я не могу бывать чаше, ты же знаешь.
- Эта девочка, с которой ты живешь, кто она, Канн? Она знает о нас?
Парнишка споткнулся, и чуть не упал. В этот момент пара подошла к дому номер девять.
- Нет, Ирлин она мое последнее задание, - Он обернулся, заметив парнишку, и его голос изменился. - Иди отсюда, парень, тут таким не рады.
Пара вошла в дом, а у парнишки подкосились ноги и сам того не осознавая он забрался за кусты рододендрона. Забившись в угол, он прижал колени к груди. И тут в подвальном окне вспыхнул свет. Подавшись в сторону от окна, он осторожно заглянул в него. Если секунду назад парнишке и было плохо, то теперь он застыл в ужасе.
Серые обветшалые стены, с какими-то бороздами. Однажды Таль видела такие во сне, их оставлял на дереве Ард. Массивная дверь обитая металлом и толстая решетка на окне. Камень и металл, и никакой мебели. Посреди этой комнаты стоял полуголый Канн. От одного взгляда на него сердце Таль замерло. Босой, в одних панталонах он был похож на божество. В следующий момент он выгнулся, как от сильной боли. Таль закрыла ладошками рот, чтобы не закричать. Тело Канна стало меняться. Вперед вытянулась челюсть и выступили клыки, руки превратились в жуткие лапы с огромными когтями. Спустя мгновение в пустой каменной комнате ходил огромный черные зверь. Тело Таль сковал страх. Окошко в двери приоткрылось и в нем показалось лицо женщины. Не раздумывая, зверь бросился на нее и это стало последней каплей для Таль. Она кинулась бежать, как тогда в Марлене, боясь остановиться.
Как она попала домой, она не помнила. словно в тумане она собрала все свои вещи, не забыв и про лекарственный ящик. Сняла с себя обереги и амулеты, сделанные Канном. Подойдя к столу в общей комнате, убрала их в нижний ящик стола. Взяла немного денег и села писать записки: одну для Канна с отчетом, а вторую для Анель. Сообщая, что на два дня уезжает с травницам по деревням. После чего покинула дом.
Три последние недели она жила в Клеоне. Вела хозяйство и торговала в лавке. Она поверила и доверилась тому, для кого была лишь последним заданием. Ей хотелось кричать, так болела ее душа. Таль было плохо как никогда в жизни. Кажется, ее сердце погибло. Ничто не способно нанести такой удар, как предательство близкого е человека. Там на улице Васильков умерла ее любовь, доверие и она сама. Находясь рядом все эти месяцы: шаг за шагом, располагая к себе, поддерживая в трудные минуты. Канн стал единственным, кому она начала доверять. "Почему?" шептали ее губы "Почему ты предал меня?". Нет, она не плакала. Ее чувства словно потухли, а вместе с ними поблекли краски мира.
На закате город покидала девушка. Одиночество, боль и жгучая тоска стали ее спутниками.