Смерти нет! Я узнала это сегодня, слушая эту белокурую девушку, игравшую на альте сонату Хиндемита, феерические звуки которой въедались в меня с силой безумия и горя. Соната эта была о смерти, о горе, постигающем людей, о том, как это вдохновение влияет на исполнителя и как вообще с этим можно и нужно жить. Девушка, казалось, знала всё, что можно было только знать об этом, и её закрытые глаза хранили тайну.
Актёр, выполняющий обязанности учителя на этом уроке, спросил её, сможет ли она разделить такое горе со слушателями и попросил нас расступиться, а её - сойти со сцены вниз. Мы окружили её, оставляя достаточно места для её волнующего смычка, и я оказалась как раз за её спиной. Её закрытые глаза на этот раз должны были открыться и увидеть нас, стоящих вокруг неё и, быть может, чувствующих то же.
Я трепетала от звуков, изливающихся из её теперь так близко находящегося инструмента, мимолётом встречаясь глазами с рядом стоящим необыкновенно красивым актёром, когда её тело стало медленно поворачиваться в мою сторону. Не знаю, как я пережила бы её взгляд, не прервись эта жуткая мелодия смерти на самой низкой, почти нечеловеческой ноте...
Девушка вернулась на сцену. Мы захлопали, ещё не совсем придя в себя от этого странного и страшного эксперимента.
Кажется, она не смогла сдержать слёз. Актёр, отгородив её своим телом от всего остального мира, и нежно касаясь её плеча, что-то тихо говорил ей, - быть может, благодарил за жертву.
Когда она, наконец, ушла, девочка, сидящая рядом со мной, страшным шёпотом спросила меня: "Правда ли то, что она плакала?"