Зимин Д., Зимина Т. : другие произведения.

Тригинта. Меч Токугавы. гл 40-44

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  ГЛАВА 40
  
  
  
  НАОМИ
  
  
  
  
  
   Оман
  
  
  
   ...Добравшись до небольшой гавани, я сразу увидела посудину нибелунгов, "Хеемдаль". Гномы носились, как угорелые, по дребезжащим сходням, таская огромные коробки, ящики и мешки: мирные торговцы спешили убраться до начала военных действий.
  
   Избавившись от паранджи и хиджаба, подошла к трапу. Лучше, наверное, продолжить говорить по-немецки...
  
  
  
   Ко мне вышел капитан, молодой, флегматичный Нибелунг.
  
  - Мне нужно в Маскат. - сказала я, поздоровавшись.
  
  - А мне нужно, чтобы Полярная звезда превратилась в прекрасную девушку, спустилась с небес и вышла за меня замуж.
  
  Щеки гнома были покрыты жиденькой порослью. Возможно, это не сам капитан, а его сын. Перенимает тонкости семейного ремесла.
  
  - Послушайте, как вас...
  
  - Снорри. Снорри Храпун.
  
  - Господин Храпун! Это очень важно. Вопрос жизни и смерти.
  
  - Всё, что мы делаем, в конечном итоге сводится к смерти.
  
  - Знаете, если вы мне поможете, я могу замолвить словечко перед Ярристом Барбароссой. Орден - чрезвычайно богатая организация. - закатив глаза, гном пренебрежительно фыркнул, словно имя Командора весило не больше, чем кличка балаганного клоуна. Или, если уж на то пошло, по попросту не поверил в моё знакомство со столь блистательным господином...
  
  - Полди Вёльсунг? - спросила я наугад, больше от отчаяния.
  
  - Я уважаю сына Его Величества. Но его здесь нет.
  
  Отвернувшись к воде, я вцепилась в поручни. Может, угнать машину? Нет, это не выход...
  
  
  
   Ктулху меня заешь, я ведь совсем не умею уговаривать! Меня этому не учили! Но зато... Меня ведь учили другим вещам. Незаметно вынув кинжал из-за пояса нибелунга, приставила к его горлу. И надавила, совсем немного.
  
  - Огненные пасти Гарма! - выругался гном.
  
  - Так что, мы договоримся? Ты же понимаешь, мне ничего не стоит... - я надавила посильнее, показалась капля крови.
  
  Для Нибелунга отдать личное оружие в чужие руки - смертельное унижение. Если об этом узнают, Снорри Храпуна вычеркнут из Списка Живущих.
  
  - Если ты мне поможешь, я никому не скажу. Клянусь жизнью.
  
  - Батя с меня семь шкур сдерет. У нас же график...
  
  - Если действовать быстро, никто и не заметит.
  
  Он вздохнул, а затем кивнул.
  
  - Хорошо, фройляйн. Отдайте кинжал, я согласен.
  
  
  
   Скомандовав отдавать швартовы, гном повел меня в каюту под палубой - видимо, единственное на грузовом судне пригодное для жизни помещение. И это еще хорошо, что не в кубрик...
  
   В каюте, опершись на рукоять Длани Бога и придав лицу задумчивое выражение, сидел Яррист. Пальцы правой руки, лежащие поверх левой, чуть заметно подрагивали. Любой, кто знал этот жест, развернулся бы, взлетел по трапу, а затем бежал без остановки до самого утра. Но я такой роскоши себе позволить не могла.
  
   Снорри, паршивец! Разыграл целый спектакль. Походу, и кинжал подвесил в легкодоступном месте - аккурат для меня... Вот я дура! И когда я уже перестану вестись на такие дешевые разводки? Барон-то, поди, пока я мылась и объедалась виноградом в хамаме, успел позвонить, куда следует...
  
  - Ты не говорил, что у тебя есть брат. - это первое, что пришло мне в голову после долгой разлуки.
  
  
  
   Очень трудно было не смотреть на меч. Так же трудно, как не смотреть в глаза Ярриста, подернутые золотой дымкой.
  
   Он изменился: черные, вьющиеся волосы коротко, по-военному острижены, шея зажата жестким воротником белоснежной сорочки, стянута узким банкирским галстуком...
  
   Что характерно: кондиционер уже буквально плюётся снежинками, а лоб драгоценного учителя покрывают мельчайшие капельки пота. Ха!
  
  - Рад тебя видеть. - честно говоря, я ждала другого: обвинений, упреков, может быть, угроз...
  
   Отложив меч, он поднялся, макушкой коснувшись потолка каюты, приблизился и обнял меня. Уткнулся лицом в волосы, повторяя одно слово: моя... моя... моя...
  
   Тело тут же налилось свинцом, ноги онемели, я закрыла глаза, и... почувствовала тот самый запах: Альфонсо Борджа, такой же, как у Ростова. Нет уж, братцы, хватит. Я не буду больше бегать за вами, как послушная овечка!
  
   Собрав все силы, уперевшись руками Ярристу в грудь, я вывернулась и отступила к двери. Снорри, так ловко заманив меня в ловушку, поспешил смыться. А драгоценный учитель, будто ничего и не было, отвернулся, открыл дверцу холодильника и достал бутылку пива. Откупорив крышку щелчком большого пальца, отхлебнул и уселся за стол.
  
   У меня в горле тоже пересохло, а мозги превратились в плавленный сырок. Надеюсь, краска, залившая щеки, не слишком заметна в сумеречном свете одинокой настольной лампы...
  
   Нагло взяв пива, я уселась напротив Ярриста. Он молча протянул руку и открыл мою бутылку. Помниться, когда я ходила у него в ученицах, алкоголь был для меня под запретом.
  
  - Мне нужно в Маскат. - наконец, справившись со смятением, сказала я. - Вампиры взяли в заложники Ростова, я обязана его вытащить.
  
  Хотя мне и кажется, что барон и сам может прекрасно о себе позаботиться, сердце было не на месте. Он в очередной раз пожертвовал собой, и мне это совсем не нравится.
  
  - Это не твоя забота. - проронил Яррист и, не вставая, достал еще одну бутылку пива. Пальцы на его руке всё так же подрагивали.
  
   О как! Теперь мы вернулись к привычной формуле учитель - ученик. Ладно... И тут я сообразила, что он тоже выбит из колеи. Мы давно не виделись, и я забыла, как на меня действует Командор. Но он-то тоже забыл! Когда мы всё время проводили вместе, ему удавалось себя контролировать, но сейчас, после разлуки...
  
   Я ошибалась. Он любит меня! Он не считает меня вещью, орудием, средством для достижения цели... Он прилетел, как только услышал, что я в беде!
  
   Я постаралась глубоко, но незаметно вздохнуть. Не сейчас. Чувства - это всё потом, после... Сейчас важно помочь Ростову. Я не могу больше никого терять.
  
  
  
  - Так получилось, что Иван - моя забота. - произнесла я. - Мы многое пережили вместе, он не раз меня спасал. Так что, если у тебя другие планы, что ж... - отставив недопитое пиво, я демонстративно поднялась.
  
  - Он там находится по делу.- Яррист повысил голос. Куда только девалось его знаменитое самообладание? - Плен - просто самый быстрый способ оказаться во дворце. Не беспокойся, Семъяза может о себе позаботиться.
  
  - Семъяза? - что-то смутно-знакомое забрезжило в сознании...
  
  - Так его зовут. Моего старшего брата.
  
  - Это имя совсем ему не идет.
  
  - Просто ты его плохо знаешь.
  
  Я заметила, что корабль двигается.
  
  - Куда мы плывем?
  
  Я подскочила к иллюминатору. Испугалась: вот сейчас он отвезет меня на Мальту и посадит в одну из келий Форта, под присмотр сального фра Адриано...
  
  - К Маскату, как ты и хотела. У меня переговоры с султаном ас-Саббахом.
  
  От сердца отлегло.
  
  - О чем?
  
  - Предложу ему сдаться. Выдать шейха Аслама, вновь открыть границы... Война никому не нужна. Не здесь.
  
  - А его ты взял, чтобы подтвердить свои полномочия? - я кивнула на дедушкин меч. - Или, в случае несогласия, просто отрубишь султану голову?
  
  - Они сдадутся. Я не оставлю им выбора.
  
  Чтобы не подпадать и дальше под влияние Ярриста, я вышла на палубу. Снорри нигде не было видно.
  
  
  
   ...Маскат - это уже не затрапезный Мерхаб. Тут есть всё: роскошные отели, опера, международный аэропорт... И где-то там, за глухим забором, во дворце Аль-Алям, сейчас пребывает Ростов.
  
   Ночная гавань Султана Саббаха сверкает огнями, только два оборонительных форта, Джалали и Мирани, густо темнеют над водой. Между фортами натянута цепь: военная предосторожность.
  
   Нам дают небольшую резиновую лодку с мотором, и мы идем к берегу. Высаживаемся, Яррист говорит с высоким человеком в черном дишдаше, с автоматом, небрежно, как детская игрушка, болтающимся на груди.
  
   Город погружен в духоту, как в топленое молоко. Она не отпускает даже ночью - камни мостовых отдают накопленный за день жар. Не передать, как я устала от жары! От сухого кремниевого воздуха, пыли, пронзительных звуков труб - их как бы нет, но я почему-то всё время слышу высокий, надрывный стон. Хорошо бы оказаться где-нибудь в горах, среди ледников и синих озер...
  
   Улицы тихи, безлюдны и ярко освещены. Яррист печатает шаг, опираясь на меч, как на трость, я иду следом. Пенджаби измялся, шарф я где-то потеряла. По сравнению с драгоценным учителем выгляжу, как всегда, замарашкой.
  
  
  
   Мы пересекаем пустынную площадь, подходим к воротам. Они заперты, даже почетного караула нет. Я смотрю сквозь резную чугунную решетку внутрь. Никаких признаков жизни. Не светятся гостеприимным теплом резные окошки дворцов, даже над дорожками не горят фонари. Аль-Алям выглядит мертвым.
  
  - Похоже, план Семъязы не сработал. - задумчиво говорит Яррист.
  
  - И что это был за план?
  
  - Он должен был подготовить почву для переговоров. Доказать, что сопротивление бесполезно и предложить сделку. Нас должны были ждать...
  
  Я закатила глаза.
  
  - Вы как дети, честное слово. - Яррист недоуменно задрал бровь. - Вампиры никогда не играют по правилам, потому что они - дохлые мудаки. Надеюсь, у тебя есть план "Б". Оставлять в этом гадюшнике Ростова я не намерена.
  
  Просто удивительно, что я должна объяснять Учителю прописные истины.
  
  - Всегда есть рычаги давления. Просто этот не сработал.
  
  - Ну, ты можешь перелететь заборчик на крылышках. - как можно небрежнее замечаю я. - Поразишь всех ангельской мощью, ослепишь ихором...
  
  Яррист смотрит так, будто готов прожечь во мне дыру. Тем самым ихором.
  
  - "Серафимы находятся в постоянном движении вокруг божественного, и озаряют все вокруг жаром от своей быстроты и бесконечности полета. Они способны возвышать и уподоблять себе низших существ, воспламеняя их сердца, а так же очищать их подобно молнии и всепожигающему огню. Их образ световиден и обладает неприкрытостью и неугасимостью". - процитировала я слова, сказанные вечность назад принцем.
  
  - Кто тебе сказал? Тристан?
  
  - Знаешь, больше всего я удивляюсь тому, что сама не допетрила. А может... Вы с Никодимом наложили на меня какое-нибудь ангельское проклятье? Ну, чтобы я не замечала, что вы пользуетесь мной на всю катушку...
  
  Я понимала, что перешла черту. Понимала, что меня несет. Но слишком много всего накопилось за последнее время, слишком. К тому же, что греха таить, его смущение и волнение на корабле придали смелости. Он меня любит! Значит, у меня тоже есть власть!
  
  - Нет никаких ангельских проклятий! - сказал Яррист с расстановкой. Он хорошо владел собой. Даже глаза не пожелтели. Почти.
  
  - Тебе виднее. - я пожала плечами. - Ты же у нас Ангел...
  
  - Чего ты добиваешься? - Яррист притиснул меня к решетке. Петли жалобно лязгнули, мои зубы и позвоночник тоже. - Чтобы я разозлился? - Он наклонился очень близко, и его дыхание защекотало мне шею. Губы были совсем рядом, стоило только чуть повернуть голову и потянуться...
  
  - Так у тебя есть запасной план, или как?
  
   Запах его кожи, волос, дыхания кружит голову. Еще немного, и от моего самообладания не останется ничего.
  
  - Если нет, просто отдай мне дедушкин меч и помоги перелезть через стену. Вампиров убивать легко.
  
   Яррист опускает голову всё ниже, я не могу оторваться от его золотых, наполненных ихором глаз...
  
  
  
   Светает. Колонны ворот, сам дворец, в рассветных лучах загораются всеми цветами радуги.
  
   Откуда ни возьмись появляется слуга. Кланяется, смотрит боязливо и заискивающе.
  
  - К сожалению, Султан не может вас принять.
  
  - Я так и думал. - кивает Яррист и срывает галстук. - Пожалуй, последую твоему совету, - расстегивая рубашку, он смотрит на меня, но потом поворачивается к слуге, демонстрируя черный, с серебряным диском, бронежилет. - Передай хозяевам: они пожалеют!
  
  
  
   Что-то меняется. Вдруг задул ледяной пронизывающий ветер - после удушающей жары это стало шоком, кожа покрылась жесткими пупырышками, - а над площадью разнесся тоскливый, душераздирающий вой.
  
   Какая я дура! Не нашла времени рассказать Ярристу про чудовищ.
  
  - Храфстры! Ктулху меня задери, это они! - кричу я вне себя.
  
  - Я знаю. - спокойно говорит он.
  
  
  
   За спиной драгоценного учителя распахиваются огромные крылья, от них исходит ослепительный свет. Яррист чуть приподнимается над землей, и воздух под крыльями грохочет.
  
   У меня слабеют ноги. Неужели это светозарное чудо - мой Яррист?
  
  Слуга падает на колени и прикрывает голову руками.
  
   Ворота открываются.
  
  - Какая неслыханная честь... - Яррист даже не пытается скрыть сарказм. Он, как ни в чем не бывало, убирает крылья и приводит себя в порядок.
  
   Слуга, подобострастно кланяясь, ведет нас через пустую приемную, затем - громадных размеров оранжерею, наполненную щебетом птиц, шелестом листьев и тяжелым ароматом роз. Почему вампиры так любят эти цветы? У Лучано, помниться, тоже были розы...
  
  
  
   Военный визирь Абдал-Авваль, худощавый, похожий на стервятника крупным, изогнутым, как ятаган, носом, в крикливом мундире, встречает нас стоя. Угрюмо и грозно глядит из-под кустистых седых бровей, но больше никаких чувств не проявляет.
  
  - Вы совершаете ошибку, - говорит Яррист. - Но еще не поздно всё исправить. Выдайте шейха и верните моего брата.
  
  - Я согласился впустить тебя, Командор, по одной причине: Длань Господа. Отдай её нам и можешь убираться вместе со своим псом. Остальное не обсуждается.
  
  - Вы назвали меня Командором... - задумчиво тянет Яррист, подходя почти вплотную к вампиру. Толпа позади стоит неподвижно, не выдавая себя ни единым движением, ни единым вздохом. - Но вы забыли о моей основной, главной, так сказать, должности. Я - Архистратиг. И моё присутствие здесь, на вашей земле, означает одно: ООН дает карт-бланш. Поток беженцев из стран Магриба превысил все мыслимые пределы, и главы Европейских государств - наконец-то! - поручили мне уладить эту проблему... - драгоценный учитель недобро улыбается. - Так, как я посчитаю нужным. Больше не будет ложной толерантности, Авваль. Вампиров уже травят по всему миру, как бешеных собак. Если вы не подчинитесь, я сравняю дворец с землей.
  
  - Пустые угрозы! - отмахивается визирь. - Орден утратил былую силу. Вы ничего не можете нам сделать, уважаемый... - последние слова он произносит с издевкой. - Не надейтесь на Длань Господа, это всего лишь меч. Один меч.
  
  - Серьезно? - Яррист изящно обнажает клинок. - И вы его совсем не боитесь?
  
  Он шагает к толпе придворных и те, как волна от берега, отступают. Авваль остается на месте. Морщины на его лице складываются в глумливую усмешку.
  
  - Тебе не запугать меня, Проклятый! - шипит он сквозь зубы. - Ты - последний из Падших, твоё время вышло! Я уже отдал приказ, тебя и девчонку бросят Храфстрам, так же, как и шелудивого пса, которого ты прислал!
  
  - Спрашиваю в последний раз: вы согласны подчиниться? - Яррист будто и не слышит угроз визиря.
  
  - Нет!
  
   Учитель взмахивает мечом, голова визиря, кувыркаясь, отлетает к стене. Придворные мечутся, как стая пестрых попугаев, а в проемы дверей хлещет поток стражей. Нас окружают.
  
  
  
   Всё это время за стеной нарастал глубокий, вибрирующий гул. Наконец он достиг такой мощи, что заколыхалась огромная, похожая на хрустальный парусник, люстра, листья пальм затрепетали, с потолка посыпалась тонкая белая пыль...
  
   На площади за окном, как огромный прыщ, вспухал бугор. Наконец он прорвался блестящим на солнце стальным конусом, за которым из дыры последовало толстое, сегментированное тело.
  
   Конус разошелся пастью хищного цветка, обнажив огненное нутро, из которого хлынули танки. За танками шли самоходные артиллерийские установки, ОРКи, а за ними, стройными черными когортами, Рыцари. У каждого на груди - эмблема Ордена, серебряный динарий.
  
  - Это и есть план "Б"? - глядя в окно, спрашиваю я.
  
  - Это план "В". - Яррист протягивает мне дедушкин меч. Я с трепетом, не веря своему счастью, сжимаю рукоять. - Иди! Отыщи Семъязу. Он знает, что делать...
  
  
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 41
  
  
  
  НАОМИ
  
  
  
  
  
   Маскат, дворец аль-Алям.
  
  
  
   Вокруг творится Ктулху знает что: гремят взрывы, летит каменная крошка вперемешку с листьями и лепестками цветов, слуги в белых рубахах носятся, как куры с отрубленными головами. Вампиров не видно.
  
   Многочисленные дворцовые павильоны похожи на пирожные с кремовыми башенками: небесно-голубые, бирюзовые, розовые, золотые. Они разбросаны среди пушистых метелок пальм, темных свечей кипарисов и мраморных чаш фонтанов. По постройкам методично, как на стрельбищах, лупит артиллерия. Вот снаряд попал в ствол могучего слонового дерева, брызнули влажные щепки, вихрастая макушка рухнула прямо в окно, рассыпая осколки цветного стекла.
  
   Я в панике огляделась: как в этом бедламе кого-то найти? Может быть, взобраться на какую-нибудь крышу, посмотреть сверху, сориентироваться?
  
   Выбрав ближайшее высокое белое здание с золотыми колоннами по углам и голубым стеклянным куполом вместо крыши, я зашла внутрь.
  
   Огромный пустой зал, в дальнем конце, на возвышении - трон. Сквозь прозрачный потолок льется волшебный свет, играя на орнаментах, позолоте, тонкой резьбе и цветных эмалях. По небу, закрывая солнце, летят клубы черного дыма.
  
  
  
   Я стала искать лестницу: ведь должны они как-то подниматься на крышу, хотя бы для того, чтобы помыть стекла...
  
   Выбравшись через люк на узкий парапет, окружающий купол, я подошла к самому краю и посмотрела вниз. На площади перед дворцом, как исполинский муравьиный лев, ворочался гномский бронепоезд. Пасть его, раскрытая огненным четырехлепестковым цветком, выплевывала всё новые когорты солдат.
  
   Интересная штука: гномский подземный проходчик! Как большинство изобретений, родился и произрос он из горнодобывающего бура, увеличенного до размеров небольшого города, только вытянутого в длину. В его бронированных круглых в сечении вагонах было всё: казармы, кухни, арсеналы, даже небольшой заводик по производству оружия... Были так же комфортные спальные вагоны для командиров, баня, без которой гномы просто жить не могут, и Бог весть что еще... Я каталась на таком всего один раз: из Англии на материк, по дну Ла-Манша.
  
   Наверное, и этот большую часть пути совершил по дну океана, а затем прогрыз туннель прямо под городом...
  
  
  
   План "В", как же! Яррист прекрасно знал, что вампиры не пойдут на уступки. И он специально принес Длань Господа, чтобы их позлить.
  
   Я насторожилась: так вот в чем дело! Драгоценный учитель всё подстроил... Если хорошенько подумать, Яррист довольно давно дразнит вампиров. А теперь явился в их логово, размахивая мечом, которым уничтожили целую Семью...
  
   Стоп! Стоп... Порыв ветра принес клуб удушливого черного дыма, пахнуло углем и порохом...
  
   Неужели это Ярристу понадобилось, чтобы я влезла к Лучано и похитила меч Токугавы? Ну конечно! Не мог же он сам явиться в Цитадель и потребовать артефакт... А вот я - другое дело, с меня взятки гладки.
  
   И теперь он принес Длань Господа на переговоры. На переговоры! И специально подставил Ростова, чтобы иметь дополнительный прецедент... Потом, отчитываясь перед ООН, скажет, что вампиры начали первые, что он вообще тут ни при чем и оказался совершенно случайно: приехал забрать брата и заблудшую ученицу.
  
   Он манипулировал мной. Умело играл на моих чувствах, прикидываясь влюбленным... "Они хотят вами купить спасение для себя" - сказал Ростов. Наверное, он прав. Любовь Ярриста - притворство. Ангелы неспособны любить. Им наплевать на людей, они всегда заботились только о своих интересах. Какая я дура! Я поверила ангелу! Ведь меня же предупреждали, мне говорили... Но так хотелось... Так хотелось, чтобы давняя детская мечта, первая влюбленность - сбылась.
  
  
  
   Где-то в животе зародилась ярость. Несколько минут она зрела, а затем поднялась огненным комом в горло, обжигая внутренности, словно вулканическая лава, и вырвалась наружу.
  
   Отбросив меч и встав на самый край крыши, я закричала, выдавливая из себя этот огонь:
  
  - Я ненавижу тебя, Яррист Барбаросса! - крик потерялся в грохоте выстрелов.
  
   Глаза застили слезы, дыхание сбивалось. Если б не он... Если б не козни Ярриста, я не украла бы меч, не примкнула к стае оборотней, Вито не стал бы мстить, и все они: и Сашка, и Марико, и остальные, были бы живы! Колесили бы на своих чопперах, радовались жизни, как это умели только они...
  
  
  
   Зарыдав, я упала на колени. Вся моя жизнь, с самого рождения, была предопределена. Меня обучали, тренировали, подталкивали и тащили... Куда? И главное, зачем?
  
   И тут как громом поразила еще одна, самая страшная, мысль: а что, если гибель моих стариков тоже была подстроена?
  
   "Вами хотят купить спасение"... Насколько далеко они готовы зайти?
  
  
  
   Мимолетное движение, замеченное краем глаза, еле ощутимое дуновение ветра... Я вскочила. Меч лежит метрах в трех - там, куда я отшвырнула его в запале.
  
  Вытерев слёзы, я зло усмехнулась. А настроение-то в самый раз, чтобы кого-нибудь убить...
  
  - Вито Лучано! Ну наконец-то! Рада тебя видеть!
  
  - И я безмерно счастлив, мышка моя.
  
  Одет, как самурай: широкие штаны-хакама, поверх черного кимоно - красный пластинчатый доспех. Волосы собраны в тёнмагэ. Не хватает рогатого шлема...
  
  - Никак, помирать собрался, а?
  
  - С чего ты взяла? - Вито раздвинул узкие губы в подобии улыбки. Вампир был очень бледен, будто не ел несколько дней. Точнее, не пил.
  
  - С того, что Яррист не выпустит отсюда никого. Ни живого ни мертвого.
  
  Он деланно рассмеялся, запрокинув голову. Я бросилась к мечу, Вито преградил путь.
  
  - Не так быстро, мышка моя. Сначала как следует позабавимся. - он принял боевую стойку.
  
  - Тебе никогда не стать самураем, Вито! Даже не мечтай, сколько бы доспехов ты на себя ни нацепил!
  
  Он сделал выпад, я отскочила назад. Парапет, окружающий купол, был довольно узким, не более локтя шириной. По углам его возвышались декоративные башенки и солнце, отражаясь в золотых луковицах, слепило глаза.
  
   Восстанавливая равновесие, я бросила короткий взгляд вниз. Волна рыцарей в черных доспехах затопляла разгромленные сады. Проходчик куда-то исчез, но огромные ОРКи, механически лязгая и давя деревья, оцепляли периметр. Да уж, Яррист никогда не любил размениваться на мелочи.
  
  
  
   Длинный меч Вито просвистел перед грудью. На пенджаби появился хирургически тонкий разрез, кожу защипало. Да что такое!Он так и будет полосовать мою грудь каждый раз, как мы встречаемся?
  
  - Старый Ямада заморочил тебе голову наивными сказочками! А я семьдесят лет провел при дворе великого Токугавы. Я поднялся из самых низов: от мальчика-прислужника, игрушки, которым мог помыкать любой даймё, до доверенного лица, сына самого Сёгуна. Мне ли не знать, как поступают настоящие самураи!
  
  Очередной выпад - и я еще дальше от своего меча.
  
  - Токугава был разбойником и бандитом, а не императором.
  
  - Мы владели островами и половиной Китая! Мы могли диктовать волю всему миру...
  
  - А мой дед уничтожил вас одним взмахом!
  
  Нырнув под но-дачи, я с разбегу толкнула Вито в грудь. Вампир пошатнулся и замер на самом краю, стараясь удержать равновесие. Прорвавшись наконец к мечу, я сомкнула пальцы на рукояти. Почему Вито его не подобрал? Не сбросил вниз, чтобы оставить меня безоружной наверняка?
  
  - Это тебе не поможет, синоби! - в глазах вампира плещется азарт.
  
  - Поглядим.
  
  Я сделала выпад, Вито легко отбил атаку.
  
  - У меня было сто с лишним лет, чтобы совершенствоваться в искусстве боя, ты же - бабочка-однодневка. - с издевкой кинул он.
  
  - Человеческий мозг перестает развиваться в момент смерти. То, что вампиры принимают за мышление - не более чем набор условных рефлексов и базовых реакций, усвоенных до смерти. Ты - всего лишь оживший труп, и не разлагаешься только благодаря силе Мастера. А стоит его убить, и ты истлеешь в один миг!
  
   Для маневра не хватает места, и мне всё время приходится отступать. Вито не спешит. Он, выставив меч перед собой, делает шаг. Улыбка, как тонкая, подсохшая рана, в узких глазах - терпеливость комодского дракона. Он не собирается рисковать. Он ждет, когда я устану. Совершу ошибку. Оступлюсь. У него впереди - вечность.
  
   Я вспоминаю Ярриста.
  
  - Мы с тобой похожи, Витторио Лучано. Каждый из нас - заложник судьбы. Ты думаешь, что действуешь сам, что ты - хитроумный стратег, но это не так. Ты - пешка.
  
  Атака! Я пропускаю удар, но-дачи должен разрубить меня пополам, но Вито удерживает руку. По плечу бежит горячая струйка, тонкий шелк впитывает липкую влагу.
  
  - Я мог бы убить тебя прямо сейчас, синоби. Мной никто не управляет, я - хозяин своего пути.
  
  - Тешь себя надеждой, вампир. Путь вытек вместе с кровью, когда Счастливчик вонзил клыки тебе в шею. - мой меч глухо ударяет в пластины доспеха, я поспешно отскакиваю. Вито щурит глаза зло и презрительно.
  
  - Не смей думать, что мы хоть чем-то похожи, синоби! - выпад, удар, уклонение... - Я всего добился сам! Я познал все тайны человеческой натуры, когда тебя еще и на свете не было! Я состарился раньше, чем успел родиться твой дед! И я ни в чем не уступаю отцу! Я - Мастер, я достоин стать Носителем! - клинки скрестились, на мгновение его змеиные глаза оказались совсем близко. - А отец решил сделать наследницей тебя!
  
   Я рассмеялась. Так вот в чем всё дело! Счастливчик хотел сделать меня вампиром! Яррист должен был догадываться! Да нет, он точно должен был знать: как только я попаду в поле зрения Мастера, тот захочет сделать меня одной из них... Подумать только, какой рычаг давления! Какой плевок в репутацию Ордена!
  
  - Вот видишь, Вито. Даже собственный отец предпочел тебе презренную синоби. Он пользовался тобой, чтобы заманить меня! Хотел, чтобы ты наделал ошибок, запятнал свою честь... Но знаешь, в чем штука? Тебе было не о чем беспокоиться! Я не смогу стать вампиром - даже если захочу.
  
  - Мастеру подвластны все, до единого. - Вито теперь целился исключительно в шею и голову.
  
  - Думаешь, если убьешь меня, отец вернет тебе благосклонность?
  
  - Мне больше не нужен отец!
  
  - О, я кажется догадалась... Ты спелся с Асламом! А может... Может, он даже инициировал тебя... Ну конечно! У тебя теперь, как говорится, двойное гражданство! Думаешь с его помощью победить Счастливчика? Ты еще не понял? Есть такое выражение: загребать жар чужими руками! Они используют тебя, Витторио Лучано! И Аслам и Счастливчик выбрали тебя козлом отпущения! Аслам обещал отдать тебе Храфстр... - увидев, как он изменился в лице, я догадалась: - Шейх обманул тебя! Он сам управляет умертвиями, тебе ничего не досталось... Ты обречен, Вито, и ты это знаешь. - он опустил клинок и подошел ко мне вплотную. Схватил за горло.
  
  - Ты тоже!
  
   ...Мне двенадцать. Никодим вонзает острие тяжелой мотыги в каменно-твердые, высушенные солнцем комья земли. Каждый раз я надеюсь, что вот теперь-то он попадет по серо-коричневой, похожей на иссохшую человеческую руку, виноградной лозе. Но мотыга останавливается в каком-то волоске от ствола.
  
  - Что такое бой с тенью, Никодим?
  
  - Бой с тенью - ни на миг не прерывая мерных ударов мотыги, даже не поднимая головы, отвечает учитель, - это когда сражаешься сам с собой. В любом случае: - победишь или проиграешь, - ты погибнешь.
  
  
  
  - Давай! - шепчу я. - Убей меня, а я убью тебя... Спутаем карты им всем: Ярристу, Счастливчику, Асламу... Это только иллюзия. Они жили и дергали мир за ниточки задолго до того, как родились ты и я. И преспокойно продолжат, после нашей смерти. Твой отец сейчас смеется над тобой, Вито. Ты хорошо поработал, чтобы расчистить ему путь...
  
   Он сбил меня с ног кулаком. Вылетев за край крыши, я успела зацепиться одной рукой - в другой был зажат меч.
  
  
  
   Наступив мне на пальцы и присев на одно колено, вампир улыбнулся.
  
   - Когда я пришел за твоим дедом, он не пытался сопротивляться: меч оставался на подставке, старик его не тронул. Тогда я решил, что Ямада - глупец. Он мог бы сражаться, он мог победить... Я убил его, затем - твою бабку. Она была на кухне, и тоже не сопротивлялась. Просто встала передо мной, и спокойно посмотрела в глаза. Я отрубил ей голову...
  
   Собрав все силы, я выбросила вверх руку с мечом. Почувствовала, как лезвие входит вампиру в бок меж пластин доспехов.
  
   Вито вздрогнул, расширив глаза, будто его кто-то укусил, а затем улыбнулся. По его губам на подбородок потекла черная жижа. Вампир пошатнулся, накренился и сдвинул ногу.
  
   Онемевшие пальцы соскользнули с карниза, и я начала падать, но вампир перехватил моё запястье, сжав его мертвой хваткой. И вновь улыбнулся. Потом, с заметным усилием, потащил к себе, всё глубже насаживаясь на меч. Наконец я догадалась отпустить рукоять, легла животом на поребрик и перекинула ноги на крышу.
  
   Меч так и остался в боку Вито. Вампир тяжело осел, опираясь на свой но-дачи.
  
  - Только спустя долгие годы я понял, что Ямада был великим Мастером. - продолжил он, будто ничего и не произошло. - Когда я пришел за мечом, он знал, что час пробил. То, чему суждено случиться - случится.
  
   Вито закашлялся. Изо рта его полетели влажные ошметки, похожие на черных слизняков.
  
   Я опустилась на колени напротив него. Вампир уставился мне в лицо. Глаза его походили на два острых осколка бирюзы...
  
  - Почему ты не дал мне упасть?
  
  - Убей их всех. - Вито пошатнулся, но тут же выпрямился. На красных лаковых пластинах доспеха играли солнечные блики. - Аслам обречен. Когда Храфстры вырвутся на свободу... Убей их. Я знаю, у тебя... получится. Талант к войне...
  
  
  
   Какое-то время мы, сидя напротив друг друга, молчали. Внизу всё стихло, выстрелов слышно не было. Но, зная Ярриста, думаю, это ненадолго. Он не успокоится, пока не оставит от дворца камня на камне. И где-то здесь, под землей - Храфстры. Ростов говорил, они боятся солнца.
  
  - Вито... Ты знаешь, где барон?
  
  Вампир кивнул. Кровь у него изо рта больше не текла. Он сдулся, как воздушный шар. Кожа туго обтянула кости, волосы выпали, оголив желтый череп.
  
  - Где он?
  
  - Под круглой башней.
  
  Внезапно вновь загрохотали выстрелы.
  
  - Скажи, почему тебя нельзя сделать вампиром? - сейчас глаза его напоминали черные провалы.
  
  - Старая история. Я охотилась на вурдалака. Он успел порвать мне руку... Шустрый был, гад: только что выпил двух подростков и энергия перла из него, как пена из баллончика для бритья. Пока я примеривалась, чтобы отстрелить ему голову, не попав в старика, которым он прикрывался, он стал чернеть. Начиная со рта, где были следы моей крови. Сначала выхаркал легкие, затем кишки, и выглядел при этом, как труп, три дня провалявшийся на солнцепеке. Я подумала: мало ли, подхватил какую-нибудь кровяную заразу в древнем склепе... Но всякий раз, когда кто-нибудь из кровососов успевал меня тяпнуть, случалась та же история. Не знаю, может, у меня природный иммунитет.
  
   Вито заперхал и я догадалась, что он так смеется. На щеках его проступили черные пятна. Нос заострился, стал похож на вороний клюв.
  
  - Ты могла просто дать себя укусить. - зрачки его мертвых глаз следили за клубами дыма, проносящимися над крышей. - Но ты не стала. Ты самурай.
  
   Через какое-то время я решила, что он испустил дух, и поднялась. Вито вдруг открыл глаза.
  
  - Постой! - сказал он. Из его рта вместе со словами сыпался черный пепел. - Окажи мне честь. - и одними глазами указал на свой меч.
  
  Я кивнула.
  
  Наклонилась над вампиром и осторожно вытащила но-дачи из его руки. И поклонилась.
  
   Вито, держа обеими руками лезвие Длани Господней, медленно повел клинок вбок. Дерево, кожа доспеха и плоть под ними разошлись пустым черным прораном. Внутри ничего не было.
  
   Не меняясь в лице, не останавливаясь, Вито направил лезвие наискось вниз, к бедру, и - назад, параллельно земле. Закончив, посмотрел на меня и улыбнулся.
  
  - Моя жизнь и вправду вытекла. Слишком давно. - он помолчал, а затем спросил: - Как я выгляжу?
  
  - Ты уже готов. - сказала я и взмахнула мечом.
  
  Голова вампира отлетела.
  
  
  
   Через минуту на голубых изразцах осталась только горстка черного пепла, прикрытая красными доспехами. Порыв ветра развеял её без следа. Аккуратно положив но-дачи, я подняла свой меч и направилась к люку.
  
  
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 42
  
  
  
  НАОМИ
  
  
  
  
  
  
  
   Маскат, дворец Аль-Алям.
  
  
  
   В башне тихо и сумрачно. Пандус из серого зернистого камня уходит вглубь, снизу идет плотная волна запаха. Несет протухшим мясом, экскрементами, плесенью.
  
   Ноги приросли к полу: вдруг почудилось, что я так и не выбралась из катакомб под Керкуаном и лежу на холодном, забрызганном кровью полу, вместе с мертвыми оборотнями. А всё остальное - Ростов, пустыня, бой с Вито - бред угасающего разума.
  
   Святые Серафимы! Неужели придется спускаться в эту распахнутую, как голодная глотка, тьму? Может, попытка заманить меня сюда - последняя насмешка Вито? Нет внизу никого, кроме чудовищ...
  
   Голова закружилась, всё тело внезапно покрылось потом, в ушах раздался комариный писк... Наклонившись, я уперлась руками в колени и зажмурилась. Представила лицо Тристана, с озорной улыбкой и фиолетовыми глазами, сверкающими из-под косой челки.
  
  - Самураи не сдаются. Держись, подружка...
  
   Я не боюсь. Не боюсь подземелий, темноты и чудовищ. Это не страх, а элементарная потеря крови. От неё и кружится голова... Потеря крови - это ерунда, не в первый раз, переживу.
  
   Сделав глубокий вдох, я выпрямилась и сделала первый шаг.
  
  
  
   Пандус уходит в глубину по спирали. Я совершенно перестаю понимать, где запад или восток, верх или низ... В конце концов оказываюсь в обширном зале с тяжелым бугристым потолком. Ночное зрение позволяет угадать толстые колонны, кое-где подпирающие свод, и черные провалы в полу - наверное, это и есть зинданы. Стены теряются во мраке.
  
  
  
   Медленно двигаясь от ямы к яме, заглядываю внутрь и зову Ростова. Дрожащий голос теряется в пустоте.
  
   Из ям исходит жуткая вонь - зинданы никогда не чистят. Узника сажают, а затем время от времени, когда вспоминают, бросают еду. Из некоторых ям слышатся невнятные звуки: скулеж, хлюпанье, шуршание, стоны... В кромешной тьме всё сливается. Кажется, я хожу по кругу - разглядеть ничего не удается.
  
   Наконец я что-то заметила. Просто белесое пятно, чуть светлее всего остального, и показалось, что это могут быть волосы Ростова. Встав на колени, я склоняюсь к самой решетке и пытаюсь позвать. Горло сдавило от страха и рвотных спазмов. Тогда, вытянув меч из ножен, провожу лезвием по железным прутьям, металлический лязг разрывает тишину. Пещера взрывается воем, нечленораздельными воплями и плачем. Святые Серафимы! Вокруг полно узников! Просто... Я двигалась слишком тихо, и они, наверное, не замечали, что наверху кто-то есть. А голос мой принимали за плач такого же сидельца...
  
  
  
   Белесое пятно на дне ямы чуть сдвинулось. Если это он, если его не успели... обработать. Превратить.
  
  
  
  - Эй! Барон, это вы? Отзовитесь! Ива-а-ан! Вы здесь? - я прислушиваюсь. Только громкое, со всхлипами, сопение откуда-то сбоку...
  
   И тут меня хватают за руку. Я кричу. Ору, пока не кончается воздух в лёгких, но и после этого продолжаю отчаянно и беззвучно раззевать рот.
  
  - Наоми! - пальцы горячие, как уголья.
  
  - Это вы, Иван? Господи, господи, господи! Это вы?
  
  - Это я.
  
  - Святые Серафимы! Я вас нашла! Ктулху вас задери, Иван! Почему вы меня бросили? Я так надеялась... Так хотела... А вы... - по-моему, со мной случилась истерика.
  
  - Успокойтесь, девочка моя. Успокойтесь. Всё хорошо.
  
  - Да где, к свиням собачьим, хорошо? Мы здесь, в темноте, а вокруг... - дергая Ростова за запястье, я пыталась протащить его руку сквозь слишком узкое отверстие в решетке.
  
  - Наоми, послушайте меня: сделайте глубокий вдох...
  
  - Да какой вдох, вы что, охренели совсем? Здесь нечем дышать! Здесь просто нет воздуха, барон!
  
  - Отставить истерику, Храфстры вас побери! Заткнитесь!
  
  Ни разу я не слышала от Ростова ни одного неподобающего слова. Поэтому замолчала. Но всхлипывать и икать, икать и всхлипывать - прекратить не могла.
  
  - Так, отлично. Вы молодец. Сейчас я отпущу вашу руку... - я вцепилась в его пальцы мертвой хваткой. - Наоми... Отпустите пожалуйста. Так, хорошо... Попробуйте сдвинуть решетку вбок. Она ничем не закреплена, просто толкайте.
  
  - А как же вы? Так и будете на ней висеть?
  
  - Если я сейчас отпущу, боюсь, второй раз не допрыгну. Давайте, я буду помогать.
  
   Рывок... Решетка подскочила, но не сдвинулась. Нехотя я отложила меч и взялась за прутья обеими руками. Напрягла спину... Ничего.
  
  - Иван! Вы должны упереться в стену ногами и толкнуть решетку вверх. А я потяну на себя.
  
  Судя по звукам и дрожанию решетки, он сделал то, что я просила.
  
  - Готовы? Рванули!
  
  Решетка подскочила, и рухнула на место. Раздался глубокий гул.
  
  - Давайте еще раз, Наоми. Теперь я знаю, что нужно делать...
  
  Потянув решетку так, что казалось, в спине порвались жилы, а ноги погрузились в камень, удалось поднять её немного и сдвинуть в сторону.
  
  
  
   Найдя барона на ощупь, обняв его, прижав к себе, я разрыдалась. Сколько прошло времени? Около суток, с тех пор, как на нас напали в Мерхабе... Целая вечность.
  
  - Вы ранены, Наоми. Что произошло? - я почувствовала его жесткие пальцы на своих щеках.
  
  - Так, пришлось убить одного вампира... Это сейчас неважно, давайте лучше выбираться. - Эй, что это на вас?
  
  Мои пальцы наткнулись на твердую выпуклость на груди Ростова. Выпуклость напоминала продолговатый камень, с бороздками и желобками на поверхности. В стороны отходили шипастые отростки и врастали в кожу. И вдруг он пошевелился! Я отдернула руку, усилием воли сдержав вопль.
  
  - Что это? Стряхните его, барон!
  
  - Не могу. Простите, Наоми. Это очень древнее существо, с ним не так-то легко справиться.
  
  - Он... Живой? Что он делает, Иван? Пьет вашу кровь?
  
  - Скарабей питается жизненной энергией и лишает сил.
  
  - Тут есть еще такие? - как представила, что подобная букашка может залезть и на меня...
  
  - Надеюсь, что нет. Я вообще не знал, что они сохранились...
  
  - А если попробовать этим? - прикоснулась холодным лезвием меча к коже барона.
  
  Ростов судорожно вцепился мне в запястье.
  
  - Где вы его взяли?
  
  - Ваш братец заявился сюда, во дворец, размахивая Дланью Господа, как флагом. Яррист сказал, у вас был какой-то общий план, но он не сработал, и тогда он убил визиря, а из земли полез гномский проходчик, из него посыпались Рыцари с пушками, и Яррист отдал мне меч и сказал бежать... Он сказал, вы знаете, что делать, и...
  
  - Наоми! Расскажете потом. А сейчас срежьте жука. Быстрее, иначе я ничем не смогу помочь.
  
  Я взяла себя в руки. Еще раз ощупала мерзкую тварь - жук очень плотно прилип к груди Ивана.
  
  - Резать придется по живому. Иначе никак. - сказала я.
  
  - Ничего. Как только мы от него избавимся, станет легче.
  
  - Ладно...
  
   Приложила меч к груди Ростова. Это то же самое, что срезать мозоль... Или больной нарост на дереве... Я надавила сильнее.
  
   Жук отвалился с мягким чавком и упал под ноги, я пинком сбросила его в зиндан. Ростов запрокинул голову и торжествующе завыл. По пещере пронесся порыв ветра, узники в ямах примолкли.
  
   Толчок! Пошатнувшись, я бросила меч и вцепилась в плечи барона. Не дай Господь упасть в яму! У меня, наверное, разорвется сердце, вскипят мозги, если я окажусь на дне...
  
   За первым толчком последовал еще один, а потом пол завибрировал так, что стало трудно стоять. Решетки на ямах загромыхали. Если они соскочат с мест, твари выберутся...
  
  - Вы знаете, что происходит? - спросил Ростов, повысив голос.
  
  - Еще бы, Ктулху меня заешь! Проходчик нибелунгов! Он, наверное, роет очередной туннель! Вы что, не слышали взрывов?
  
  - Нет, не слышал... Судя по звуку, проходчик двигается в нашу сторону. Еще немного, и от этого места ничего не останется. - сказал Ростов.
  
   Дрожь земли нарастала, пол ходил ходуном. Поднялись густые клубы пыли, я закашлялась.
  
  - А там... Не осталось никого... Ну, кого бы стоило вытащить? - боялась, что он ответит "да", но барон покачал головой.
  
  - Только Храфстры.
  
  - Тогда погнали. Может, успеем выбраться до того, как здесь всё накроет медным тазиком... - я наклонилась, чтобы подобрать меч.
  
   Неожиданно колонна рядом с ямой треснула и обрушилась, проломив соседнюю решетку и смахнув Ростова туда, в глубину... У меня вырвался вопль отчаяния. Да что ж такое! Почему нам так не везет?
  
  Забыв про меч, я бросилась к зиндану.
  
  - Барон! Вы где? Вы живы?
  
  - Не уверен. Зацепился за обломки... Дайте мне руку, Наоми!
  
  Я оглянулась на меч. Он подпрыгивал на решетке, в каком-то полуметре от меня... Но здесь же Ростов! Из-за него я залезла в эту страшную, кишащую Храфстрами яму...
  
  Упав на живот я протянула руку:
  
  - Хватайтесь!
  
  Меч, тихо звякнув, канул во тьму.
  
  
  
   Проходчик рушит одну стену за другой. Синие, как пламя ацетиленовой горелки, резаки бешено вращаются, воющий гул бьет по ушам. Из груди рвется плач. Мой меч! Как я теперь без него? Что я скажу Ярристу?
  
  - Ваш брат будет взбешен! Слышите, барон? Он будет в ярости от того, что мы потеряли Длань Господа! - Ростов несется впереди, крепко держа меня за руку. Вот и пандус - чуть более светлое пятно на фоне темноты...
  
   Через пару минут я почуяла погоню. Храфстры выбрались на свободу. Теперь барону не приходилось меня тащить - ему пришлось догонять!
  
   На бегу я только сопела, стиснув зубы - чтобы не визжать. Тот самый глубинный, экзистенциальный ужас, что я пережила в пустыне, настигал снова.
  
   Дышать становилось всё труднее. Несмотря на бег, кровь застывала, будто мы находились в чаше, наполненной ледяной крошкой. Невозможно было моргнуть, облизать пересохшие губы. Казалось, на лице, руках, спине трескается кожа. И ни единой мысли. Кроме панического ужаса ничего не осталось.
  
   Мы поднимались всё выше, грохот проходчика, крушащего подземелье, делался глуше, и на его фоне... стал слышен скрежет когтей. Из горла вырвался жалкий, задушенный писк, я попыталась прибавить ходу, но сил не хватило.
  
   Скрежет настигал. К нему прибавились сопение и еще такие звуки, будто кто-то зубастый жует что-то хрустко-влажное. В спину, как боксерская перчатка, толкала волна ужаса.
  
   И, не смотря ни на что, я начала спотыкаться. В груди жгло так, будто лёгкие полны кипятка, смешанного с ледяными иглами, под вздохом проворачивался кинжал, ноги заплетались. Пару раз мне удалось удержать равновесие, но потом я упала. Пропахала носом по камню, в кровь сбивая ладони и колени, сцепив зубы, поднялась, похромала дальше...
  
  
  
   Ростов отстал. Его фигура, маячившая рядом, вдруг ушла назад. Я остановилась. Господь свидетель, это было очень трудно. Всё моё естество рвалось вперед, на воздух, подальше отсюда, но разум... Ктулху его заешь, этого барона! Он решил пожертвовать собой, чтобы я смогла выбраться. Ну уж нет, фигушки! Я никому больше не позволю гибнуть из-за меня!
  
   Собрав в кулак всю волю, все силы, я повернулась к Храфстрам лицом и... Не поняла, что происходит. Твари больше не гнались за нами. Они топтались на месте, опустив слепые морды к земле, трясли ушами и хлестали себя по бокам похожими на плети хвостами. Как будто уткнулись в невидимую стену. Чудовища стремились её преодолеть, скребли лапами воздух, но не могли сделать ни шагу. Поскуливая, как побитые шавки, Храфстры опускались на брюхо перед огромной фигурой.
  
  
  
   Догадка поразила, как молния: это же Ростов! Это он, никаких сомнений! Там, в пустыне, я уже видела подобную картину: высоченная фигура с головой шакала на человеческих плечах! Он остановил ту тварь! А мне заливал, что это я, мол, успела её подстрелить...
  
   Мысли неслись галопом. Древние папирусы: сокол Гор, кошкоголовая Баст, корова Хатор, крокодил Себек, и среди них... шакал Анубис, проводник мертвых.
  
   Не чуя под собою ног, я развернулась и побежала. Анубис! Вот почему они его слушаются. Никодим говорил, свитки остались с тех времен, когда Серафим воевали с Рефаим. Войска непобедимых Храфстр, тварей из Преисподней, в бой водил Семъяза, или, как его называли люди, Инпу.
  
   Это и был их с Ярристом план: Анубис должен был подчинить Храфстр, и тогда у вампиров не осталось бы иного выхода - только сдаться. Но кровососы перехитрили ангелов: посадили на Ростова этого мерзкого жука и он не смог перевоплотиться...
  
  
  
   Я неожиданно вылетела под открытое небо. Над головой - крупные, как жемчужины, звезды, впереди - огромная пустая площадь, изрытая воронками. Дворцы, фонтаны, пальмы, кипарисы - всё сгинуло.
  
   В вышине над головой вспыхнули, в миллион раз ярче солнца, электрические дуги прожекторов. Затрещал пулемет: стреляли в мою сторону, по звуку - из крупнокалиберного "Имира".
  
   Ткнувшись носом в землю, я накрыла голову руками. По спине забарабанили комья земли. Ощупала пространство вокруг: камни, неровный край воронки... может, лучше скатиться вниз? Дедушка говорил, снаряды никогда не попадают в одно и то же место... Когда выстрелы стихли, кое-как перекатилась на спину. По лицу текли слёзы: всё еще не привыкла к яркому свету...
  
   Периметр площади охраняли Циклопы, они методично палили по Храфстрам. Короткими перебежками двигались Рыцари и тоже палили - я видела короткие вспышки. Над головой беззвучно парили драконы - треска крыльев не было слышно из-за грохота.
  
   А потом я увидела его: морда узкая и длинная, меж зубов мелькает черный язык, глаза - желтые, с вертикальными зрачками, над макушкой - острые, хищно настороженные, уши.
  
   Я замерла, зачарованная, не в силах оторваться от этих змеиных глаз. Они становились всё ближе, всё больше...
  
  
  
   И вот передо мной стоит барон: шрам на щеке, седая щетина, на груди, там, где сидел скарабей, кожа будто расплавилась, а потом застыла.
  
   Вокруг нас образовался кокон тишины: боковым зрением я видела летящий песок, дуги трассеров, громадные тени Храфстр - но мы с бароном находились вне всего этого.
  
  - Наоми! - он протянул руку.
  
  - Не подходите! - я попыталась отскочить и чуть не упала. Ноги онемели.
  
  - Я не причиню вам вреда! Поверьте, я... не хотел. Не хотел, чтобы вы узнали... вот так. Но у меня не было выбора. Храфстры...
  
  - Ваши домашние зверушки! Вы ими управляете, барон! Вы меня обманули...
  
  - Это было очень давно. Я был молод, многого не понимал. Власть кружила мне голову! Сейчас всё иначе.
  
  - Вы Рефаим, Семъяза! Как я сразу не поняла? Он же говорил, говорил мне! А я оглохла. Вы обманули меня, барон! Это вы воевали с Серафим! Вы - непримиримые враги, а сами врали мне... Говорили, что это Яррист хочет меня убить...
  
  - Это сейчас не важно!
  
  - Не важно? - я рыдала, размазывая сопли и грязь кулаками. - Вы обманывали меня! Вы говорили, что Яррист ваш брат!
  
  - Это правда, Наоми, мы братья, но...
  
   Он не успел договорить, к нам подскочила Храфстра. В следующий миг на тварь оскалился Анубис, и она исчезла, поскуливая.
  
  - Почему вы их не отзовете, а? - крикнула я, отбегая от барона. - Если вы такой добренький, почему продолжаете натравливать Храфстр?
  
  - Ими управляет кто-то другой! Я не могу переломить сопротивление. Предполагаю, это Вито...
  
  - А вот и нет! Вот и нет! Вито убит мечом, который я потеряла из-за вас!
  
  - Наоми! - он вдруг оказался рядом и обнял меня. Я дернулась, но безрезультатно. - Подождите, Наоми... Подождите! Сейчас нет времени всё объяснять, но поверьте, я на вашей стороне!
  
   Мне удалось вывернуться из его рук. Вокруг свистели пули, рвались снаряды, разбрасывая комья земли и вздымая тучи пыли...
  
  - Я не верю вам, барон! Я больше никому не верю! Я ненавижу вас всех, и ангелов и демонов! Оставьте меня в покое!
  
   Барон хотел еще что-то сказать, но я не собиралась слушать. Пусть остается здесь, со своими подружками...
  
   Что-то выпрыгнуло из темноты, я решила, это Храфстра, вскинула незащищенные руки... Ростов сбил меня с ног. Мелькнули серебристые волосы, а потом он на мгновение замер, и... повалился навзничь. В боку зияла рана, из которой хлестала черная кровь. Странно... Рана как будто от меча, будто его пырнули железом. Значит, это была не Храфстра? Кто-то хотел убить меня, а он...
  
   Я подползла, взяла его за руку. Рука осталась безучастной. Приложила пальцы к шее. Нет... Нет... Нет...
  
   Как же так? Ничего не понимая, я тормошила его снова и снова. Почему? Почему он не дышит? Ведь если он Рефаим, он не может умереть! Ангелы, Ктулху их задери, бессмертны, это все знают! В отчаянии я врезала ему по щеке. Потом, склонившись к самому лицу, попыталась уловить дыхание... Набрав побольше воздуха, прижалась губами к губам барона, и увидела его спокойные серые глаза. Безжизненные. Мертвые.
  
  
  
   Приподняв безвольное, дико тяжелое тело, положив голову Ивана себе на колени, я застыла. Щеку опалило: совсем рядом просвистел снаряд и разорвался где-то за спиной. Вокруг начали сгущаться порыкивающие тени, но мне уже было всё равно. Все когда-нибудь умирают. Я погладила серебряные волосы, удивительно мягкие, как... волчья шерсть.
  
  
  
   С неба опустилось темное облако с молнией в центре, и я догадалась, что облако это - вертолет, а молния - Яррист в пылающих, как расплавленное золото, доспехах и с огненным мечом.
  
   Упав рядом со мной на колени, он притронулся белой рукой к щеке барона, а затем требовательно уставился на меня.
  
  - Почему? - спросил Яррист. Голос ангела трубно разнесся над площадью. Воздух затрещал от избытка энергии.
  
  - Потому что я - дура. - прошептала я. - И я потеряла меч. Я потеряла Длань Господа!
  
   Лицо его окаменело - в буквальном смысле. Доспехи потускнели, крылья поникли, меч стал черным и покрылся окалиной. Храфстры, испугавшиеся было, вновь стали сужать кольцо.
  
   Протянув руку, я коснулась груди Ярриста. Сейчас, когда доспехи не пылали, стал виден серебряный диск. Старый имперский динарий, его еще называли Печатью...
  
   Яррист вздрогнул и очнулся. Доспехи и меч вновь налились огнем. Вскочив, больше не глядя на меня, он с воплем ринулся в гущу Храфстр.
  
  
  
   В последний раз мелькнуло прекрасное лицо: оно светилось радостью, упоением битвой... По-моему, он пел древние, незнакомые слова. Меч, вопреки всем законам, вытянулся неимоверно, походя теперь на пылающую оглоблю. И Яррист, держа эту оглоблю обеими руками, что есть сил дубасил ею Храфстр. Больше он ничего и никого не замечал.
  
  
  
   Почувствовав руку на плече, я вскинулась, но оказалось, это всего лишь Полди. В броне, но без шлема. Длинные волосы разметались по плечам, усы и борода опалены, глаза излучают сочувствие. Он что-то сказал, но я не расслышала. Помотала головой, приложив ладони к ушам. Тогда он просто махнул в сторону дракона, зависшего над землей с наполовину сложенными крыльями, а сам наклонился и бережно поднял Ростова. Устроил его на плече и еще раз махнул рукой. Я вопросительно кивнула на Ярриста. Полди ухмыльнулся и показал могучий большой палец в стальной перчатке. Типа: всё путем сейчас у Ярриста... Поднявшись, я побрела вслед за гномом.
  
   Я ненавижу ангелов. Я ненавижу ангелов, затеявших эту войну! Я ненавижу ангелов за то, что погибла моя стая, за то, что мне пришлось стать убийцей. Я ненавижу ангелов за то, что мне пришлось повстречаться с Храфстрой и испытать самый жуткий страх в жизни; за то, что я теперь знаю, почему убили дедушку, и за то, что погиб Белый Волк, заслонив меня собой...
  
  
  
   Ростова уложили в дальнем конце вертолета, на оружейные ящики. Глаза его были открыты, и будто бы наблюдали за нами. Кровь из раны больше не текла.
  
   Полди помогали несколько Рыцарей, никого из них я не знала. Казалось, из-за переборки вот-вот появится Тристан и обнимет меня, и я наконец-то смогу заплакать... но нет. Его здесь не было. Наверное, мне просто хотелось, чтобы он был.
  
   Полди попытался содрать с меня платье, дав понять, что хочет осмотреть рану - ткань настолько заскорузла, что почти перестала гнуться - но я не далась.
  
   Дракон кругами поднимался всё выше, а я стояла, схватившись за какую-то петлю у самого края платформы, и смотрела вниз.
  
  
  
   В центре площади, как огненная саламандра - Яррист, окруженный плотным кольцом Храфстр. За ними, не давая тварям вырваться, сужают круг Циклопы. Они больше не стреляют.
  
   От Аль-Аляма, еще вчера - жемчужины восточного зодчества, шестого чуда света, не осталось ничего. Площадь и несколько кварталов вокруг отутюжены до блеска - земля похожа на обсидиан в ярком свете прожекторов.
  
   А еще дальше, среди жилых районов, как червь в мусорной куче, ворочается проходчик. Он взрывает почву, и в эту гигантскую траншею сыплются дома, деревья, крошечные фигурки людей...
  
  
  
   Господь Всемогущий, сколько крови! Ведь не все в столице были вампирами, хватало и людей: крестьян, рыбаков, пастухов, торговцев... Они жили на этой земле тысячи лет, а теперь мертвы.
  
   На месте Оперного театра зияет черная воронка. На дорожках аэропорта пылают самолеты. Над гаванью, на месте древних фортов Джалали и Мирани, исполинские ОРКи развернули ракетные комплексы, их фигуры четко вырисовываются на фоне светлеющего неба...
  
   Великий Архистратиг огнем и мечом насаждает свою власть. Ах, да... Огненным мечом.
  
  
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 43
  
  
  
  НАОМИ
  
  
  
  
  
  
  
  о. Мальта, Валетта.
  
  
  
   Вторые сутки сижу в светлой прохладной палате госпиталя Ангела Исцеляющего и смотрю, как в вены Ростова капает Алкагест.
  
   На остров нас доставил Полди, посадив дракона прямо во дворе госпиталя. Он пытался убедить меня, что барону здесь обеспечат самый лучший уход, и что мне совершенно необязательно находиться рядом - гораздо лучше подождать, пока он выйдет из комы, в резиденции Архистратига, форте Святого Ангела. Я отказалась.
  
   Полди рассказал, что Аслама нашли мертвым и что Печать его пропала. Рыцари перерыли пядь за пядью всё, что осталось от дворца Аль-Алям, но динария так и не обнаружили...
  
   Яррист приказал сравнять город с землей. Не знаю, о чем он думал - в Маскате было полно людей. Говорили, под конец Архистратиг будто сошел с ума... Может, он хотел найти Длань Господа?
  
  
  
   Длань Господа... обретенная и вновь утраченная мечта. Меч-мечта... Никогда не задумывалась, что у этих слов одинаковые корни.
  
   Не могу разобраться, какие чувства испытываю, утратив его окончательно. Наверное, преобладает облегчение. Всю мою жизнь я только о нем и думала. Строила планы, возлагала надежды... А теперь, когда его нет - всё рухнуло. Я больше не воин. Я свободна.
  
  
  
   Глядя на профиль барона, чуть подсвеченный лучами закатного солнца, проникающего в узкое окошко, на неподвижную, не колеблемую дыханием грудь, я пытаюсь обнаружить сходство между ними. Нифилим Яррист и Рефаим Семъяза...
  
   Я присаживаюсь на кровать и беру Ивана за руку. Заглядываю в глаза: они всегда открыты. Вот, пожалуй, единственное сходство: глаза. Только не с глазами Ярриста - у того, когда они не залиты золотым ихором, - черные, чернее ночи, а Никодима.
  
   Ростов и вправду похож на моего старого наставника. Вечной тихой усмешкой - будто он знает всё наперед, и только улыбается, глядя на игры детей... Особой манерой "прислушиваться к эфиру" - еще в детстве я так называла привычку Никодима замирать, иногда посреди разговора, на несколько мгновений, погружаясь в себя. А еще... не могу выразить иначе, но, когда я нахожусь рядом с Никодимом или Ростовым, ощущаю под ногами Земную Твердь. Точку Опоры. Своё Место. С Ярристом - совсем не так. С ним будто в зрачке тайфуна.
  
  
  
   Я вновь вспомнила, как он, в золотых доспехах кружился в кольце Храфстр, и как еще тогда подумала: Яррист любит смерть. Так, как никогда не смогу полюбить я...
  
   Уничтожая вампиров или сумасшедших маньяков, стреляя в далекие мишени из снайперской винтовки, я не понимала, что такое смерть. Просто нажимала курок, и кто-то падал. Но я не любила убивать. Это была работа.
  
   Говорил Никодим: смерть воина всегда стоит рядом, за левым плечом.
  
   Заглянув в неживые глаза Анубиса, я наконец-то поняла, что он имел в виду.
  
  
  
  
  
   ...Что характерно: меня ведь обучали, натаскивали много лет. У меня молниеносная реакция, глаза на кончиках ушей и сверхчутье на опасность!
  
   И всё равно я не заметила, как он вошел. Вот я сижу и пялюсь, по обыкновению, на профиль Ивана, а в следующий миг передо мной, заслоняя свет, стоит пожилой господин.
  
   Весь такой благородно-седой, с чуть отвисшими щеками и брезгливой нижней губой. Глаза бесцветные, водянистые, в глубоких морщинах. Одет, как викторианский лорд: фрак, кружевная манишка, перчатки, трость.
  
   Смотрит на Ростова. С какой-то, я бы сказала, отеческой нежностью.
  
  - Бедный мой консильери... - говорит он, чуть пришамкивая.
  
  - Счастливчик! - я вскочила, но невидимая ладонь будто толкнула меня назад, на стул.
  
  - Зови меня дон Лупе, дорогуша. Всё-таки я намного старше, и хотя бы поэтому заслуживаю толику уважения.
  
  - Я не видела, как вы вошли. Как вас пропустили Рыцари? Госпиталь полон динарианцев...
  
  - Тебе еще не доводилось встречать таких, как я, верно? - он стоял, тяжело опираясь на трость, и мне инстинктивно захотелось уступить единственный стул пожилому дедушке. - Это неудивительно: нас всегда было мало. А сейчас, пожалуй, кроме меня... - он говорил, будто размышляя вслух. - Так что на первый раз я тебя прощаю.
  
  - Что вам нужно?
  
  Он слегка пожал плечами и осторожно уселся на край кровати, в ногах у Ивана.
  
  - Без малого пятьдесят лет Джованни был моим помощником. Советником - и превосходным! Мы очень одинокие существа. Нужно держаться друг друга.
  
  
  
   Некоторое время назад я без раздумий бросилась бы на вампира, и постаралась убить. Но сейчас, после всего...
  
  - Я знаю, кто вы. Вы - мертвец. Только силой Печати в вас поддерживается подобие жизни. И сила эта - заемная.
  
  Он рассмеялся. Будто закудахтала старая курица.
  
  - Как ты еще молода, маленькая принцесса! Как трогательно наивна... В конце концов, что есть жизнь, как не процесс непрерывного распада? А смерть - она статична. Неизменна. Человек живет какие-то жалкие мгновения, зато в смерти пребывает вечно. Ты тоже когда-нибудь приблизишься к этому порогу, и тогда... Тогда захочешь задержаться. Не переступать последнюю черту. Не важно: живой, или мертвой, ты захочешь просто Быть.
  
  - Когда придет мой черед, я сделаю последний шаг не раздумывая.
  
  Он посмотрел на меня из-под черепашьих век и по-стариковски крякнул. Вынул из нагрудного кармана белоснежный платок, приложил к сухим губам, - в углу платка мелькнула вышитая монограмма.
  
  - Совсем дитя... - он покачал головой, будто сожалея. - Но это временный недостаток.
  
  - Ха!
  
  - И слишком дерзкая.
  
  - А это не ваше дело.
  
  - И еще плохо воспитана.
  
  Дернув плечом, я отвернулась. Затем бросила через плечо:
  
  - Я убила вашего сына. - я не собиралась этого говорить, но как-то само вырвалось.
  
  Дон какое-то время молчал. От его безмолвия, от разлившегося тягучего ожидания у меня взмокла спина. Наконец он произнес:
  
  - Тебе повезло. - и опять надолго замолчал. Я старалась не двигаться, и он продолжил: - Кроме того, мой сын сам выбрал Путь. Я скорблю об утрате, но жизнь - чем бы она не была - продолжается. Так что слушай меня внимательно, дорогуша, ибо два раза повторять я не намерен. - у него был такой голос, что я поняла: лучше повернуться. - Джованни мертв. И душа его всё дальше уходит по той дороге, которую ты, по молодости и глупости, собираешься преодолеть одним прыжком.
  
  - Неправда! Он... в коме, а это - совсем другое. Он очнется.
  
  - Нет.
  
   На мгновение он "усложнился". Вампир вырос, плечи раздались в стороны, забугрились мускулами, - ума не приложу, как я это увидела сквозь рубашку и фрак, - по обе стороны лба прорезались тяжелые, загнутые вперед рога, вместо начищенных туфлей в каменный пол уперлись огромные раздвоенные копыта, а из ноздрей пыхнуло пламя. Сила его была сродни той, которой владели Храфстры, но... умертвия внушали страх, чистый экзистенциальный ужас, а Счастливчик был тем, кто этот ужас изобрел.
  
   Наверное, на свежего зрителя это производило чрезвычайное впечатление. Я же за последние дни привыкла ко всяким выкрутасам: огненным мечам, хлопанью незримых крыльев, собакоголовым богам... Так что я просто сжала зубы, до крови прикусив язык, вцепилась в сиденье стула и постаралась не описаться.
  
  
  
   Я ему поверила. Честно говоря, где-то в глубине души я и сама знала, что Ростов ушел слишком далеко. Если бы рядом был Никодим, или хотя бы Яррист... Но они не пришли.
  
  
  
  - Я пришел к вам, чтобы сделать предложение.
  
  - Ни за что.
  
  - Вы его еще не услышали.
  
  - Иван... Господин барон озвучивал мне его. Нет. Ничего не выйдет.
  
  Счастливчик кивнул.
  
  - Я и сам уже понял. - сказал он примирительно. - То предложение было... необдуманным. Поспешным. Неправильным. - он снова кашлянул, достал платок, промокнул губы, спрятал... - Выслушайте меня, Наоми. Я могу вернуть его с того света. - я впилась в него взглядом. - Точнее, я знаю, как это сделать, но не справлюсь один. Мне понадобится ваша помощь.
  
  - Моя?
  
  - Ш"хины.
  
   Наконец-то я смогла встать. Ноги затекли, будто я просидела неподвижно целые сутки, а не каких-нибудь полчаса. Выглянув в коридор, я убедилась, что Рыцари - караул из четырех человек - на месте... Вернувшись в палату, подошла к окну, и, встав на цыпочки и навалившись животом на подоконник, выглянула во двор. Там тоже было полно динарианцев. Видеокамеры, искусно спрятанные в фонарных столбах и ветках деревьев, сигнализация... А я разговариваю с вампиром.
  
  - Что такое Шехина? При чем здесь я?
  
  - Время почти вышло. - дон поднялся. - Даже моих возможностей не хватит надолго в самом сердце Ордена. Скоро Рыцари заметят наведенные мною искажения и забьют тревогу. Вы должны пойти со мной. Я всё расскажу, но не здесь. Решайте. - он повернулся к двери.
  
  - Стойте! - дон замер спиной ко мне. - Если я пойду с вами... Если вы действительно можете спасти его... Что взамен? Что вы потребуете от меня?
  
  - От вас? - вампир развернулся и застыл, опираясь на трость. За окном, на площади, послышались громкие команды, топот множества ног... - От вас я потребую веры. Прежде всего, веры в себя.
  
  
  
   Мой дед был самураем. Он умер, защищая меня. Это был его долг, гири... Ростов тоже умрет, если я буду сидеть на месте, и бояться.
  
  Может, мне тоже пора отдавать долги?
  
  Я подошла к вампиру.
  
  - Что я должна делать?
  
  Счастливчик вновь изменился. Опять это был добрый старичок, решивший помочь бедной девочке...
  
  - В коридоре есть кресло на колесах. Мы усадим в него Джованни и вывезем из госпиталя. На причале ждет яхта.
  
  - Вот так просто? А как же Рыцари?
  
  - О них я позабочусь. - вампир усмехнулся. - Благородные паладины ничего не заметят.
  
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 44
  
  
  
  ЯРРИСТ БАРБАРОССА
  
  
  
  
  
  
  
   о. Мальта, Валетта.
  
  
  
  - Почему так долго? - мой бывший ученик больше не выглядел жизнерадостным подростком, веселым и беззаботным эльфом.
  
   Он мерил шагами опустевшую палату Семъязы.
  
  - Простите, ваше величество. Я прибыл как только смог.
  
  Моего сарказма он просто не заметил.
  
  - Здесь побывал вампир! Твой орден - кучка напыщенных болванов в раскрашенных консервных банках! Ни один из них не стоит скорлупы от съеденного белкой ореха, и...
  
  - Она пошла с ним добровольно.
  
  Тристан, осекшись, сел на кровать и растерянно взглянул на меня.
  
  - Как вообще могло случиться, что кровосос забрался в самую глубь вашей муравьиной кучи?
  
  - Это был Лучано. Идем. Мы их догоним...
  
  
  
   ...Мне всё время кажется, что события выходят из-под контроля. Убит Оберон - а я надеялся на его поддержку в нынешней войне; Аслам тоже убит. И это, скорее, во вред, чем на пользу: внезапно образовавшийся вакуум в Магрибском союзе грозит хаосом. Тысячи вампиров погибли вместе с Мастером, но еще больше - освободилось. Прислужники, не прошедшие ритуал уз крови, а именно они составляли костяк армии Аслама, остались без руководства и начали сбиваться в банды....
  
   Мой брат находится в коме, из которой, как известно, нет дороги назад. Можно сказать, Семъяза тоже умер.
  
   Я прикрыл глаза: тела. Прекрасные, не тронутые тлением, но - необратимо мертвые. Они так и лежали бы там, в Меггидо, год за годом, постепенно заносимые песком, если б не Потоп...
  
  
  
   Мы не стали спускаться в душные каюты, а расположились прямо на палубе. Я хотел подышать свежим воздухом, в носу до сих пор стоял душок горящих Храфстр...
  
   Очень хотелось есть, но теперь, пока всё не закончится - так или иначе - это будет лишним. Земная пища делает тело уязвимым.
  
  
  
  - Мой отец. - Тристан требовательно смотрел на меня. - У него такая же рана, как у волчары.
  
  - Копье Всевышнего. - кивнул я. - Мы думали, их больше не осталось.
  
  - Вы "думали"? Значит, "вы" - кто бы это ни был - охренительно ошиблись, Фоморы вас побери! Не всё на нашем шарике, знаешь ли, твориться исключительно по "вашей" воле!
  
  - Сейчас это ничего не меняет. Мы должны вернуть Ш"хину.
  
  - Ты её уже и по имени не хочешь звать, да? Да что с тобой такое?
  
  
  
   Улёгшись на тёплые доски палубы я уставился в небо. Когда-то я уже любил Ш"хину.
  
   Базарная плясунья из Тира, каждый день она возносилась над толпой на туго натянутом канате...
  
   Амита. Слёзы твои...
  
  
  
  - Я выполняю свой долг. - с трудом выдавил я из себя. Очень хотелось засунуть голову в бочку с ледяной водой. Да так в ней и остаться.
  
  - Послушай... - Тристан подвинулся ближе и ухватил меня за воротник. Двигаться не хотелось. - Яррист, послушай меня... Те, ваши дела - уже в прошлом, всё быльем поросло. Сейчас - совсем, совсем другое время. Господь Бог... - он горько рассмеялся. - Это тебе хочется, чтобы Он вернулся. Ты так привык. Тебя так учили. Добрый Боженька всё видит, всё знает... Он защитит, убережет, не попустит... - король сидхе сглотнул и вытер слезящиеся глаза. - Только Он, один, знает, как надо! Но ты пойми, Яррист! Мы Его не помним. Никто в мире, кроме тебя и кучки таких же старичков, не помнит, каково это: чувствовать Присутствие Его. Для людей Господь - всего лишь Слово! Я что хочу сказать: ты уверен, что Он нам так уж нужен, а? Не тебе, а нам, людям?
  
  - Вы - дети. Потому нуждаетесь в водительстве и наставлении ежечасном. - привычные слова показались пустыми и надуманными.
  
  - Ну конечно, как же иначе... Войны, коррупция, наркотики, виртуальная реальность. Четыре коня, на которых восседают Всадники смерти. Но это же было всегда, Яррист! Что, раньше агнец возлежал рядом со львом, и все питались манной небесной? Да нифига подобного! Знаешь, о чем больше всего любил вспоминать отец? О Войнах с Фоморами! Именно так, с большой буквы! О, тогда ведь он не был заштатным монархом одного из мелких княжеств Земных... Он сам был почти что богом, он был Кухулином! Земля содрогалась от его поступи... по крайней мере, он так говорил. Но видишь ли, для нас реальность - вот, здесь! - мой ученик остервенело застучал кулаком по лакированным доскам палубы. - Господь, Жизнедержцы, Печати - это всё невообразимо круто! Но меня, как монарха, больше волнует утверждение годового бюджета страны, урегулирование политики взаимоотношений с сопредельными государствами и вопрос увеличения производства электроэнергии, Балор её задери! Гуманитарная помощь для беженцев... ты, наверное, забыл, что Аслам контролировал территории, на которых с удобствами разместятся три государства размером с моё. Конечно, людские проблемы тебя, как Архистратига, не касаются. Даже если ты сам их спровоцировал. А нам, людям, предстоит решить, что делать с освободившимися землями и чем кормить сотни тысяч оставшихся без крова людей!
  
  
  
   Мы лежали на палубе и молчали. Что я мог сказать молодому королю, своему бывшему ученику?
  
   С тех пор, как я перестал слышать Глас Бога, мною владеет невосполнимое чувство потери. Современный психолог сказал бы, что я переживаю перманентный экзистенциальный кризис: зная, как всё должно быть устроено, я не нахожу внешних соответствий, и это сводит меня с ума.
  
   Но я действительно хочу чтобы мир стал прежним. Чтобы он стал правильным.
  
  
  
  - Тебе, наверное, захочется меня убить... - сказал я.
  
  - При всем уважении, драгоценный учитель, но с тех пор, как мы знакомы, мне всё время хочется тебя убить. Так что не парься, я привык сдерживаться. Говори, что хотел.
  
  - Может, она не Ш'хина. Возможно, мы ошибались.
  
  - Что ты несешь? - Тристан вскочил. - Ты же мне из-за неё весь мозг выел чайной ложкой! Да и не ты один... Вы же все как сбесились! - он побледнел. - Стой! Если Наоми - не она, то... Счастливчик её просто убьет! Да нет... Ты же сам говорил: доказательства. То, как вы, архангелы, на неё реагируете... Вы же двадцать лет потратили на её воспитание! Ты свихнулся!
  
   Возмущенно фыркнув, он пошел прочь, но через секунду вернулся.
  
  - Яррист, тебя по голове в последнее время не били? Учитывая то, что ты учинил в Омане...
  
  - Мы уже ошибались.
  
  - И ты решил, что Наоми...
  
  - Да. Она потеряла Длань Господа. Если б не брат, её бы загрызли Храфстры, и она... не смогла оживить Семъязу.
  
  - Не смогла? - Тристан так и взвился. - А ты говорил ей, что она может? Хоть одной Ш'хине вы это говорили? О предназначении, о связи с Богом? Нет? Так откуда Наоми, Балор тебя сожри, должна знать всё это?
  
  - Она должна.
  
  Тристан устало побрел к борту и уселся там, сгорбившись и свесив ноги к воде.
  
  
  
  ...Она - не Ш'хина, сказал тогда Никодим. Она простая девчонка из труппы канатоходцев, ты ошибся, сын. Просто ты влюблён, и свет любви принимаешь за иной свет.
  
  - Откуда ты знаешь? - спросил я тогда. - Ведь ты её даже не видел.
  
  - Я знаю. - ответил он.
  
   Я нашел плясунью у ворот своего дома, мертвую. Кто-то - может, другой любовник, а может, одна из ревнивых жен тех, что приходили ежедневно на базарную площадь, чтобы полюбоваться на её голые ляжки, пырнули её. Она почти добралась до моего дома. Почти добралась.
  
  Амита. Слёзы мои...
  
  
  
  - Её нет на Сицилии. - Тристан вернулся. Я приподнялся на локте. - Ну сам подумай: Счастливчик - не идиот. Он знает, что мы бросимся в погоню. Что ты бросишься. Будет он прятаться там, где его легче всего найти?
  
   Со стоном поднявшись, я снял рубашку и аккуратно повесил на поручни. Стянул штаны...
  
  - Собираешься искупаться? - спросил Тристан.
  
  - Лучано хочет, чтобы Ш"хина вскрыла Печати.
  
  - И что? Купание как-то поможет?
  
  - Хочу взлететь, чтобы с высоты определить место схождения сил. Мы рискуем опоздать.
  
  - Я всё еще нихренашечки не понимаю. - Тристан, вслед за мной, поднялся на ноги.
  
  - Знаешь, зачем Лучано забрал Семъязу? Решил натравить его на меня! Он хочет, чтобы я дрался с братом. Он рассчитывает покончить с нами одним махом.
  
  - С чего ты взял, что Семъяза будет с тобой драться?
   - Будет. За неё он будет драться с кем угодно. Так же, как и я.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"