Зимин Д., Зимина Т. : другие произведения.

Распыление. Дело о Бабе-яге глава 24 Эпилог

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Эпилог
  
  
  
  Иван
  
  
  
  - Земля к земле, прах к праху, пыль к Пыли. - глядя на мертвую колдунью, Лумумба негромко цитировал кодекс погребения магов.
  
  Она уже не казалась ни страшной, ни безобразной. Просто пожилая женщина с огромной дырой в груди. Черты лица разгладились, и в них угадывался отблеск былой красоты, которой так славилась Елена.
  
  - Не могу поверить, что она такая старая. - сказала Маша, смахивая слезу.
  
  - Многое предстоит узнать о Пыльце. Кто знает, может, нас всех ждет подобная участь. - задумчиво сказал наставник. - Что наша жизнь? Игра...
  
  - Думаете, это магия состарила её раньше времени?
  
  - По моим сведениям, мадам Салтыковой было не больше сорока. Так что... - он пожал плечами и отвернулся.
  
  Таракан молча стоял рядом, опустив дымящийся ствол к земле.
  
  - Зачем вы стреляли? - спросил у него Лумумба. - Мы ведь собирались её допросить...
  
  - Да, господин Краснов. - подошел Штык. - Вовсе не обязательно было её убивать.
  
  - Убивать нужно только отъявленных негодяев. - сказал Таракан, всё так же глядя на Бабу Ягу. Потом поднял взгляд на полицейского, и посмотрел ему прямо в глаза. - Но отъявленных - обязательно.
  
  
  
  Народ потихоньку расходился. Несмотря на предыдущую браваду, многие понимали, что убийство - это уже слишком. Дети плакали. Думаю, эту сказку они запомнят надолго.
  
  - Позвольте, а что теперь делать нам? - недовольно спросил Штык у Лумумбы. Пребывая в такой же растерянности, как и остальные, он неосознанно искал, на кого бы переложить ответственность.
  
  - Тушить пожар, я полагаю. - нисколько не смутился наставник. - Хотя, думается, там мало что осталось. - он кивнул на догорающее казино. - Хорошо, что здание стояло отдельно, и огонь не успел распространиться. Ну и... - он присел и заботливо прикрыл полами пиджака тело женщины, - позаботьтесь о погребении.
  
  - Я бы хотел знать... - начал Штык, но учитель остановил его взмахом руки.
  
  - Всему своё время. Сейчас нас ждут в другом месте. - поднявшись, он подозвал взглядом меня и Машу.
  
  - Но...
  
  - Утром. - проходя мимо, Лумумба устало похлопал Штыка по плечу. - Приходите в Агентство, там всё узнаете. А сейчас... - он кивком указал на догорающие руины, на растерянные лица людей, - Город нуждается в вас, господин полицеймейстер.
  
  Обняв за плечи меня и Машу, он поочередно чмокнул нас в щеки и с удовлетворением произнес:
  
  - Как же я рад вас видеть, дорогие мои!
  
  Так мы и зашагали по улице, обнявшись, а люди останавливались и провожали нас взглядами.
  
  
  
  В Агентстве горели все лампы. Желтый керосиновый свет лился из незадернутых окон, ложась на брусчатку большими светлыми плитами.
  
  - Странно. - встревожилась Маша. - Шаробайка, что-ли, вернулся?
  
  - Лучше, я надеюсь. Гораздо лучше. - пообещал учитель.
  
  В прихожей, на диванчике, сидел Таракан и флегматично читал какую-то книжку. Припомнилось, что он, о чем-то пошептавшись с Лумумбой, быстро ушел с площади. Я тогда решил, что наставник услал Таракана, чтобы его присутствие не возбуждало в людях нездоровых эмоций.
  
  - Ну как? Всё получилось? - спросил учитель. Таракан только кивнул вглубь коридора, и вновь углубился в чтение.
  
  Признаться, он меня немножко пугал. Всегда корректный, собранный, твердо знающий, на каком он свете. И всегда наготове. Не удивлюсь, если его книжка называется "Молот ведьм"...
  
  Хлопнула дверь, и в темном коридоре раздались тяжелые шаги. Они приближались. Маша осторожно взяла меня за руку, и я был ей за это благодарен. В голове билась одна мысль: хватит. Хватит сюрпризов. Хватит волнений, убийств... хотя бы на сегодня. Пусть это будут хорошие новости.
  
  Наконец на свет, щурясь и вытирая лысую голову полотенцем, вышел мужчина. Одет он был в белую, называемую в народе "алкоголичкой", майку и тренировочные штаны с красными лампасами. На ногах его были клетчатые тапочки со смешными помпонами. Майка не скрывала ни тяжелых покатых плеч, ни обширного живота. И в то же время чувствовалась в незнакомце огромная мощь. Звериная, я бы сказал, сила. Поднимавшийся от него пар, раскрасневшиеся лицо и шея, всё указывало на то, что мужчина только что принимал душ. Одна была в нем странность: ухо и область вокруг глаза были черными. Это выглядело, как родимое пятно, и отчего-то казалось очень знакомым...
  
  - Ну, здравствуй, здравствуй, Василий М'бвелевич. - пророкотал мужчина густым, чуть взревывающим басом, на ходу протягивая руку Лумумбе. - Сколько лет, сколько зим...
  
  - Взаимно, Мокий Парфеныч, взаимно.
  
  Они встретились, как старые приятели. Да нет, что я говорю? Как друзья! Они пожимали руки, тискали друг друга в богатырских объятиях, гулко хлопая по спине, и даже пустили скупую мужскую слезу...
  
  Я покосился на Машу. Может, хоть она понимает, что здесь происходит? Почувствовав мой взгляд, она покосилась в ответ и еле заметно пожала плечами.
  
  Спрашивать, что происходит, у Таракана я не стал. Пусть читает свой "Молот"...
  
  
  
  - Это вы меня спасли. - вдруг, совершенно неожиданно, заявила Маша. Мужчины перестали хлопать друг друга по спинам. - Там, в тумане, за школой...
  
  - Добре, яка ж глазаста дивчина. - обрадовался незнакомец. - Узнала таки. - и повернулся к Лумумбе. - А я всё гадал: допетрят, или нет?
  
  - Вы тот пес! - наконец-то дошло и до меня. - Я вас у гостиницы видел. И у Пеликана. И еще много где. Вы... оборотень?
  
  - Тут, ребята, всё гораздо сложнее. - сказал наставник. - Давайте присядем.
  
  На этих словах поднялся Таракан и распахнул двустворчатые двери, за которыми угадывался то-ли конференц-зал, то ли зал заседаний. Длинный стол покрывала чистая, с петухами, скатерть. На ней исходил паром самовар. Были тут и огромная миска с пряниками, и блюдо с баранками, а так же вазочки с несколькими видами варенья и меда.
  
  
  
  Чай был облепиховый. Такой душистый, что дух захватывало.
  
  - Я всё поняла. - сказала Маша, осторожно дуя на горячую поверхность. - Вы - бывший начальник Агентства, Железняк. Вас мадам Елена заколдовала.
  
  Тот согласно опустил всё лицо в блюдце с чаем, и шумно, высунув язык, стал пить.
  
  - Именно так. - подтвердил вместо него Лумумба. - Пять долгих лет Мокий Парфеныч не расставался с обликом пса, являясь добрым хранителем города и его окрестностей. Именно он спугнул Елену, когда она пыталась превратить Кукиша...
  
  - Но не успел, к сожалению. - вздохнул начальник АББА. - И вас предупредить тоже не смог. - плечи его поникли.
  
  - Зато успел спасти мне жизнь. - заявил наставник, обращаясь к нам. - Именно Мокий вытащил мою бездыханную тушку из-под развалин горящей гостиницы после отравления героином. Еще один факт в копилку исследований Пыльцы: в синергии с обычными наркотиками она сводит с ума. - он посмотрел на нас почти виновато. - Я действительно потерял разум, ребята. И если б не Мокий Парфеныч...
  
  - В самый последний момент успел. - не стал чиниться тот. - Еще бы чуть-чуть, и завалило б моего бывшего ученика.
  
  - Ученика? - встрепенулся я. Нечасто удается узнать что-то о прошлом наставника.
  
  - Вместе с товарищем Седым, товарищ Железнов сколачивал наше Агентство. - пояснил Лумумба. - Я тогда был совсем еще зеленым студентом. Значит, вот куда вас занесло. - продолжил он задумчиво. - А я-то гадал...
  
  - Устал. Хотелось покоя. Вот товарищ Седой и предложил. Езжай, говорит, Мотя, на родину. Заодно и приглядишь.
  
  - Вот и отдохнули... - протянул Таракан. Сидел он рядом с Лумумбой, и флегматично прихлебывал остывший чай.
  
  - Поначалу всё гарно было. - кивнул Железняк. - Тишь да гладь. А потом стали люди пропадать. Глядишь - один на работу не вышел, другая за ребенком в детсад не пришла... Оказалось - Запыление, чтоб его. Мало мы в Москве с этой заразой боролись, теперь - здесь. Ты уж прости, Василий Мбелевич, не в обиду тебе будет сказано.
  
  - Чего уж. - согласился Лумумба. - Бесконтрольное употребление Пыльцы иначе, как заразой, трудно назвать.
  
  - Ну, начал я копать. - продолжил начальник агентства. - Не торопясь, чтобы не спугнуть. Птичка по зернышку клюёт, так и я. Собрал досье, выявил дилера, поставщиков... А сообщить куда следует - не успел.
  
  - Но почему она вас не убила? - спросила тихонько Маша.
  
  - Чувство юмора у бабы такое. - вздохнул тот. - Будешь, говорит, всё видеть, да только сделать ничего не сможешь.
  
  - Но Мокий Парфеныч - не той закалки Железняк, чтоб его смена облика могла переломить. - сказал Лумумба, откидываясь на стуле.
  
  - Чего я только не насмотрелся. - кивнул начальник управления. - Пес-то везде пройдет, не то, что человек. С него и спросу никакого.
  
  - Два года назад, я только в Агентство пришла. - сказала Маша. - Это вы нас о засаде предупредили. Если б не залаяли, нас всех бы в Хливкой Мороси растворило. И тот ребенок в болоте. И...
  
  - Всякое бывало. - прервал её Мокий Парфеныч, и шумно куснул под мышкой. - Чего теперь вспоминать. Кукиша вот не уберег... Он ведь, можно сказать, по моей вине помер. Я его подталкивал: доказательства находил и ему подсовывал. Как монету с сережкой...
  
  - Ох уж мне эта сережка. - фыркнул Лумумба, доставая из жилетного кармана украшение. Взял двумя пальцами за дужку, посмотрел сквозь камень на свет... - Еще в средние века алхимики использовали аметист, чтобы распознавать иллюзии. Камень чистой воды, оправленный подходящим образом, является природным фильтром для магических ухищрений. Подумать только! Разгадка была у нас под носом уже в первый день. - он посмотрел на меня. - Стоило вспомнить о свойствах аметиста, и применить его к окружающим людям...
  
  - Мы бы сразу поняли, что мадам Елена - колдунья. - кивнул я.
  
  - Но... как же Мать Драконов? - спросила Маша. - На площади вы сказали, что она - и есть...
  
  - Та, кого вы убили в лесу, ученицей была. - пояснил начальник Агентства.
  
  - И всегда их двое: учитель и его ученик. - процитировал учебник Лумумба. - Наша школа, Московская... Жаль, что я сам не догадался, откуда взялась эта Мадам Елена.
  
  - Она сильно изменилась. - сказал Железняк. - Не вини себя. Я вот тоже не сразу допетрил... Великая мастерица была обличья менять. А когда-то ведь учились вы с ней, Василий Мбелевич.
  
  - Даша Салтыкова... - кивнул тот. - С женой моей большими подружками были. А я её не узнал. Ни сном, понимаешь, ни духом...
  
  - Как она докатилась до такой жизни? - спросила Маша. - Торговля Пыльцой, бордель...
  
  - А это уже другая история. - улыбнулся наставник. - Ей всегда хотелось большего. Когда грянуло Распыление, она решила, что это - её шанс. И первая приняла Пыльцу. А в Агентстве Даше быстро наскучило. Размаху нет, говорила. Всё ограничения, да запреты... И ушла. Куда - нам было недосуг.
  
  - Но почему она так быстро состарилась?
  
  - Магия - наука новая, учиться приходится на своих ошибках.
  
  
  
  В дверь постучали. Маша вскинулась, но, когда увидела Штыка, сникла.
  
  - Ты чего? - спросил я. Она только плечом дернула.
  
  - Не помешаю? - полицеймейстер утратил прямую осанку, был вымазан в саже, на подбородке проступила седая щетина. - Я в участок приехал, гляжу, а у вас свет горит... - робко объяснил он, бросая короткие взгляды на Железняка.
  
  Он здесь всего два года, вспомнил я. Так что они не знакомы...
  
  
  
  После взаимных представлений, удивленных вздохов и ахов, Штыка усадили за стол и тоже налили чаю.
  
  - Ну, теперь, когда все в сборе...
  
  - Почти все. - упрямо сказала Маша.
  
  - Почти все, - покладисто согласился Лумумба, - Наверное, стоит прояснить обстоятельства этого запутанного дела. - он повернулся к начальнику Агентства. - Я начну, Мокий Парфеныч, ты не против? - тот кивнул.
  
  ...Итак. Общими усилиями, собрав информацию из разных источников, удалось выяснить: Дарья Салтыкова действовала в вашем городе не сама. Есть у нее хозяин, можно не сомневаться. Её сюда послали осваивать новый рынок сбыта Пыльцы.
  
  Взяв новое имя и изменив внешность, восемь лет назад она устроилась работать официанткой в небезызвестный "Зеленый Пеликан". Опущу подробности её восхождения к власти, скажу только: через два года она уже владела заведением и развернула обширную сеть торговли Пыльцой.
  
  - Помогали ей Дуринян и Ростопчий. - добавил Железняк. - Старьевщики из Слободки к тому времени начали совершать долгие поездки, в поисках сохранившихся после Распыления приборов и инструментов.
  
  - А развозил товар по клиентам Дуринян. - кивнул Штык. - Вместе со спиртным... Взятки таможне - старинный, уважаемый обычай. Особенно, когда предлагают хороший коньяк.
  
  - Совершенно верно. - продолжил Лумумба. - И всё у нее было хорошо: Мокий Парфеныча она нейтрализовала, Цаппеля прикормила - после смерти Ядвиги тот оказался нищим, как церковная мышь, и охотно принимал подачки...
  
  - А потом явились мы? - спросил я.
  
  - Не совсем. - усмехнулся наставник. - дела у нее пошли наперекосяк несколько раньше, к счастью для нас. За крупную партию Пыльцы кто-то расплатился с мадам Еленой фальшивым золотом. - он достал из кармана монетку, и бросил её на стол. - Афера удалась, потому что, как я уже говорил, подделка очень хорошая. И Елена забила тревогу далеко не сразу...
  
  - А когда приехал Ян Живчик. - добавил Железняк. - Он был её подельником на "той" стороне. Принимал прибыли и отпускал товар.
  
  - Получив фальшивое золото, он прикатил требовать возмещения. - удовлетворенно сказал Штык. - И ей ничего не оставалось...
  
  - Как провернуть старый трюк с Матерью Драконов. - кивнул Лумумба. - Сама она отлучиться из города, не вызывая подозрений, не могла, и послала ученицу. Всё это время она держала её при себе, под видом помощницы.
  
  - Помню её. - кивнула Маша. Мы с Ласточкой её Мышью прозвали. Мерзкая сучка...
  
  - Маша. - строго напомнил Лумумба. - Помнишь, что я тебе говорил?
  
  - А чего? Сучка крашенная и есть. Всё тишком да бочком... А глаза завидущие так и бегают. Всё к Ласточке подкатывала...
  
  - Так вот. - с нажимом прервал её учитель. - Устроив отвлекающий маневр в виде имперских штурмовиков где-то на границе области...
  
  - Чтобы выманить из города охотников. - кивнул Штык.
  
  - Она надеялась раскрутить на деньги так называемых "Отцов", иначе - своих подельников, Ростопчия и Дуриняна. Напрямую рассказать им о своих проблемах она не могла, сами понимаете.
  
  - Но жадный Шаробайко, вместо того, чтобы идти к отцам, решил поживиться сам. - опять встряла Маша. - И предложил нам соблазнительный контракт.
  
  - Хрон - мужик неплохой. - сказал Таракан. - Только слабый.
  
  - На голову он ушибленный, а не слабый. - буркнула Маша. - Это ж надо придумать: сокровища Матери Драконов!
  
  - Мы ж повелись. - пожал плечами тот. - Во всяком случае, вы с Обрезом. - Маша набрала полную грудь воздуха, чтобы достойно ответить, но Лумумба поднял руку.
  
  - Сейчас речь не об этом. А о том, что с этого момента планы Бабы Яги пошли наперекосяк.
  
  
  
  - Это она кидалась в нас файерболами на набережной. - сказал я. - И на кладбище: Чернава, помните?
  
  - Как не помнить. - подмигнул мне Железняк. Еле прогнал, супостатицу... Еще чуть - и остались бы от добра молодца рожки да ножки...
  
  Я смущенно замолчал. До сих пор не могу простить себе тот прокол.
  
  
  
  - Мы явились в город, что уже заставило Елену насторожиться. - продолжил повествование Лумумба. - Затем убили её ученицу. Внаглую заявились к ней в ресторан и увидели Живчика, который, напившись, чуть не выдал её с потрохами.
  
  - Поэтому она убила его. - кивнул я. - Очень хладнокровно и расчетливо. А потом весь вечер изображала, что он жив. Подходила, шептала на ушко, подливала напитки...
  
  - И, если б не официантка - новенькая, как потом выяснилось, - никто бы ничего не понял. - закончил Штык. - Все спокойно разошлись бы по домам, а Елене оставалось сказать, что Живчик уехал.
  
  - Кроме того, - сказал Лумумба. - она меня узнала. И, соответственно, поняла, по чью душу я явился. И у неё созрел другой план. На него, стоит признаться, натолкнул Елену я сам, когда в ресторане рассказал свою любимую байку про зомби. Обычно я делаю это для красного словца. Чтобы вызвать приятную дрожь у собеседников...
  
  - Но в нашем случае попал не в бровь, а в глаз. - засмеялся Железнов. - Дюже ей монеты надобны были.
  
  - С Цаппелем она послала доверенных людей, приказав им убить нас, как только покойница сообщит о местонахождении клада. - кивнул Лумумба. - Но не рассчитала, что подельники облажаются. Испугавшись мертвецов, они не рискнули связываться со мной, а просто прикончили градоначальника и отправились за золотом. Доставив клад Елене, они таким образом рассчитывали оправдаться.
  
  - Думаете, она получила клад? - спросила Маша.
  
  - В месте, которое указала Ядвига, золота не было. Только следы раскопок и чего-то тяжелого, что тащили волоком. - сказал Таракан.
  
  - Но в Пеликане тоже никакого золота не нашли. - возразил Штык. - Мои люди перерыли всё до самого подвала. Нашли лабораторию, как и указывал ваш стажер, - короткий кивок в мою сторону, - но никаких следов золота. Ни настоящего, ни фальшивого.
  
  - Нашла она золото, или нет, оставались мы. - сказал Лумумба. - Чтобы я её не вспомнил, она привлекла своих подельников: Дуриняна и Ростопчия. Елена напугала их разоблачением и тем ничего не оставалось, как пойти на убийство.
  
  - Вы уже о чем-то догадывались, бвана? - спросил я. - Поэтому не пожелали прогуляться с нами на винзавод?
  
  - Отчасти. Я просто собирался еще раз наведаться в "Пеликан", чтобы осмотреться. Но не успел...
  
  - А как же Дуринян с его поддельным коньяком? - спросила Маша.
  
  - Коньяком занималась Лёля. Как и динозавром, и штурмовиками... Все эти маганомалии благополучно аннигилировались после её смерти. А вот Бабуля...
  
  - Мы сами догадались, что это дело рук Елены. - сказала Маша. - Вернее, Ванька догадался. И что она - это и есть Баба Яга.
  
  - А я в вас даже не сомневался. - улыбнулся наставник. - Самая важная часть моего плана строилась на твоей, Маша, сообразительности и умении Ивана делать правильные выводы. Но обо всём по порядку...
  
  - Как Ростопчию удалось подсунуть вам наркотик, бвана? - спросил я. Этот вопрос жег меня уже давно.
  
  - Самым банальным способом. - вздохнул Лумумба. - Как известно, героин - это белый порошок, похожий на сахарную пудру. Ростопчию, зашедшему как будто по делу, оставалось просто высыпать его в ладонь и дунуть мне в лицо, выбрав подходящий момент. Я непроизвольно вдохнул. Мизерной дозы оказалось достаточно, ведь незадолго до этого, готовясь к поездке в город, я принял Пыльцу...
  
  - Сдается мне, мадам Елена была осведомлена о действии героина на принявшего Пыльцу мага. - вставил Штык. - Она не из тех, кто ставит на непроверенную карту.
  
  - В любом случае, совместное действие двух наркотиков отразилось на мне самым пагубным образом. - признался Лумумба. - На какое-то время я совершенно утратил разум. Не утомляя вас рассказом о том, в каких закоулках собственного подсознания мне довелось побывать, скажу одно: это пугающий, но в то же время не лишенный ценности опыт.
  
  - Я нашел его в винном погребе. - дополнил Железнов. - Провалившись сквозь перекрытия, он лежал там без сознания, а огонь уже подбирался. Из гостиницы все давно разбежались, так что я смог вытащить Васю незаметно. Принес в свою логово, и, когда он пришел в себя...
  
  - Первым делом увидел аметистовую сережку. - подхватил Лумумба. - Посмотрел сквозь камень на пса, и сразу всё понял.
  
  - Прям таки всё? - прищурилась Маша. По-моему, ей очень понравилась игра в вопросы и ответы.
  
  - Я прикинул: кому в городе может принадлежать украшение такого качества и ценности? Вывод напрашивался сам собой. Оставалось выманить её из Пеликана и спровоцировать на колдовство. И тут недюжинную изобретательность проявили вы, мои драгоценные помощники.
  
  
  
  Я не понял, он нами и вправду гордится, или это был тонкий завуалированный сарказм. Я-то считал, что дров мы наломали изрядно. Подставились по дороге в город, попали в тюрьму, побили полицейских... Я посмотрел исподлобья на Штыка.
  
  - Ваши люди в меня стреляли. Вы что, и вправду собирались нас повесить?
  
  Полицеймейстер только открыл рот, но Лумумба его опередил.
  
  - Вас задержали по моей просьбе. Чтобы успеть подготовиться, нужно было время. Вот я и попросил милейшего господина полицеймейстера уберечь вас от неприятностей.
  
  - А стрельба велась холостыми. - добавил Штык.
  
  
  
  У меня в животе образовался холодный ком. Челюсти свело, перед глазами сгустилась муть. Лумумба продолжал что-то говорить, но я его перебил.
  
  - Стало быть, кое-кому вы всё-таки дали понять, что находитесь на Этом свете.
  
  Наверное, я говорил слишком громко, потому что вдруг все уставились на меня. Но я не собирался извиняться. С грохотом отодвинув стул, поднялся и заявил:
  
  - Не знаю, что вы там себе думали, бвана, но держать близкого человека в убеждении, что вы мертвы - жестоко. Я, может быть, уже совсем за вами в Навь собрался. Как дурак.
  
  Чувствуя, что щеки наливаются предательской багровостью, я вышел.
  
  
  
  Светало. Улицы были тихи и пусты, за набережной, в своем ложе из гранита сонно плескалась река, а горизонт разгорался чистейшим золотом.
  
  Вдохнув полной грудью прохладный медовый воздух, я расслабился. И вдруг понял, что наставник был прав: городок и вправду симпатичный.
  
  
  
  На крыльцо вышел Лумумба. Посмотрел на встающее солнце, точно так же, как я, вздохнул, и сказал, не глядя на меня:
  
  - Уж от тебя-то я истерики не ожидал, молодой падаван. Стыдно должно быть.
  
  Мне и вправду было стыдно за вспышку, но я только фыркнул.
  
  - Сами хороши. Хлебом не корми, дай представление устроить. Вам бы, бвана, в бродячий цирк устроиться. Фокусы показывать.
  
  - Спасибо, хоть в клоуны не записал.
  
  Я снова фыркнул, и гордо отвернулся. Иногда так бывает: знаешь, что не прав, а всё равно в бутылку лезешь.
  
  На крыльцо вышла Маша. Посмотрела на меня, на Лумумбу...
  
  - Ну что вы, как маленькие. У меня Близняшки так друг на друга дуются. Дядя Базиль, а вы знаете, что Ванька ваш крестик потерял? Теперь вам придется ему другую подарульку смастерить. Чтоб не волновался зазря.
  
  Лумумба дернул меня за рукав.
  
  - Что, правда, потерял? - я только кивнул. В носу предательски щипало. Ну дурак, сам понимаю...
  
  Вдруг он обхватил мои плечи, и, заглянув в глаза, прижал к сердцу.
  
  - Прости, Ванюха. Я ведь о таком повороте и не думал. Решил, что ты, как всегда, ваньку валяешь...
  
  - Проехали. - я сдержал всхлип и отстранился.
  
  
  
  По улице, в нашу сторону, кто-то шел. Кто-то высокий, тощий, одетый во всё черное. Пегие волосы собраны в хвост на затылке - такие у нас в Москве зовут "бойцовыми рыбками". Длинное, немного лошадиное лицо упрямо сосредоточено, а глаза впились в нашу группу.
  
  Маша, как только его увидела, вскрикнула, и побежала. Повисла у этого длинного на шее, и, кажется, заплакала.
  
  - Ну, теперь точно все в сборе. - удовлетворенно сказал Лумумба, и, взяв меня за рукав, потащил к дверям. - Идем, Вань, обратно. Пускай люди поздороваются.
  
  
  
  ***
  
  
  
  ...Река искрилась и переливалась миллионом серебряных чешуек, над водой по-утреннему суетились чайки. То одна, то другая стремительно пикировали, и появлялись с зажатой в клюве килькой.
  
  - И вправду симпатичный городок. - примирительно сказал я Лумумбе. - Может, задержимся на немножко?
  
  Рядом с нами, на высокий гранитный парапет приземлилась здоровущая ворона и принялась прыгать, потешно встопорщивая перья. Балансируя крыльями, она всё время поглядывала на нас желтым круглым глазом. Смотреть на чаек мне надоело, и я стал наблюдать за этим новым чудом природы.
  
  - Кар-кар. Чирик-чирик. - сказала птица, и посмотрела на меня выжидательно. - Дай птичке крошек, хороший человек. Вон, у тебя из кармана баранка торчит. Покорми птичку.
  
  Я покосился на учителя. Может, у меня опять капец мозга от напряжения сделался? Уже с птицами разговариваю...
  
  - Ну, чего уставился? - сказала ворона. - Птиц никогда не видел? Или баранки жалко?
  
  - Бвана, вы её слышите? - спросил я уголком рта.
  
  - Отчего ж не слышать? - пожал тот плечами. - Обыкновенный магический вестник.
  
  - Птица-Гамаюн. - гордо выпятила грудку ворона. - Отличается умом и сообразительностью. Умом. - она со значением посмотрела на меня, - И сообразительностью... Дай птичке баранку, жадина.
  
  Наставник нежно погладил ворону пальцем по черной головке. Та довольно прикрыла глаза.
  
  - Ты откуда, милая? - спросил он так, будто птица была нормальным человеком.
  
  - Летела я через тридевять земель, из тридесятого царства. Из северной страны Мангазеи. К тебе, черный колдун, с просьбой о помощи.
  
  - И кто ж тебя послал? - Лумумба подставил руку, и ворона порхнула ему на запястье, крепко обхватив рукав здоровущими черными когтями со стальными наконечниками.
  
  - Поклон шлет и челом бьет тебе Великая Княгиня... - раскинув крылья, ворона неуклюже поклонилась, да чуть не тюкнулась клювом вниз. Наставник её подхватил.
  
  - Ладно, ладно, гостья чужедальняя. Я понял. Теперь давай по-существу.
  
  - А по-существу... - ворона с облегчением переключилась на деловой тон. - Бывшая жена твоя, Ольга Владимировна, просит помощи. Потому что больше никому доверять не может. Обложили хозяйку со всех сторон, казнить в скором времени грозятся.
  
  - Сроки? - подобрался Лумумба.
  
  - Сроки все давно вышли. А времени до суда - в лучшем случае неделя. Или семь дней. Как тебе больше нравится...
  
  Лумумба посмотрел на меня. Я покорно вздохнул.
  
  - Бежать на вокзал, за билетами?
  
  - Нет времени. На этот раз воспользуемся магическим экспрессом. - он посмотрел на птицу. - Координаты точки выхода есть?
  
  - Как не быть. - ворона чистила клюв о рукав наставника. - Всё давно готово, ваше сиятельство.
  
  - А как же Маша? - вдруг мне стало страшно, что мы, прямо сейчас, сиганем в портал.
  
  - Ну разумеется, ты за ней сбегаешь, падаван. - закатил глаза Лумумба. - Или мне, самому, прикажешь...
  
  Я сорвался с места.
  
  
  
  
  
  ***
  
  
  
  Маша
  
  
  
  Под крышей, прямо над запертой дверью, свила гнездо ласточка. Пришлось притащить лестницу, чтобы аккуратно переместить его за стреху, подальше от входа. Яички были крохотные, чуть голубоватые и пестренькие.
  
  А в доме ничего не изменилось, разве что пыль протереть и полы вымыть. Я любила мыть полы в нашем старом доме. От колодезной воды мокрые доски приобретали особенно душистый запах.
  
  Сначала я вымыла верхний этаж. Нашу с Ласточкой комнату, затем детскую близняшек, запасную спальню - её часто использовали для найденышей. Крутую узкую лестницу - Бабуля всё собирался её перестроить, да руки так и не дошли...
  
  В его комнате беспорядка было больше всего. Кровать сломана, покрывало разодрано и скручено, бутылка с парусником внутри - памятка о прошлой жизни, - разбита. На деревянных половицах белеют глубокие следы когтей.
  
   Постояв на пороге, я тихонько закрыла дверь. Бабуля не любит, чтобы совались без спросу в его личное пространство. Пусть уж сам, когда с делами покончит.
  
  
  
  Ласточка на веранде выбивала половики. Я присела на перила, не зная, как начать разговор. То чувство неотвратимых перемен, появившееся несколько дней назад, вместе с единорогом, вернулось обновленным и сильным.
  
  - Я замуж выхожу. - неожиданно сказала Ласточка. Я, не удержавшись, брякнулась с перил прямо в крапиву.
  
  Потирая копчик, вновь взобралась на веранду. Подружка, как ни в чем ни бывало, орудовала выбивалкой.
  
  - За Обреза?
  
  - Его, между прочим, Виктором зовут.
  
  - Я знаю. - в груди образовалась пустота. - А как же близняшки?
  
  - Мы... - наконец она повернулась ко мне. - Мы в деревню решили перебраться. У мамы Витюшиной большое хозяйство. Лишние руки не помешают. И Глашке с Сашкой там нравится.
  
  - Ну да, ну да... - я никак не могла собраться с мыслями. - Честно говоря, не представляю тебя в деревне. А как же твои наряды? Танцы? Ножи...
  
  - Как-нибудь. - подружка посмотрела как-то робко, чего раньше за ней не водилось. - Любовь Александровна меня медицине обучать будет. Но ты не волнуйся! - она улыбнулась своей обычной лучистой улыбкой. - Мы будем часто-часто приезжать. Вы с Бабулей и соскучиться не успеете.
  
  - Бабуле предложили мэром стать. Вместо Цаппеля. - сказала я. - Так что ему точно скучать некогда будет. Детдом затеет организовывать, школу... Он уже планы составляет: брошенных зданий в городе полно. Мокий Парфеныч уезжает в Москву - на кладбище, говорит, отдохну. А за себя, начальником Агентства, назначил Таракана.
  
  - Я знаю. - кивнула Ласточка. - Мы поэтому в деревню и собрались. Вите без наставника одиноко будет.
  
  - Понятно...
  
  У калитки послышался дробный топот. Словно несется огромный битюг, запряженный в телегу. Ванька, не иначе.
  
  Перепрыгнув через низкий заборчик, он подскакал к крыльцу и только здесь перевел дух.
  
  - Здрасьте, доброго здоровьичка. - кивнул он Ласточке, и повернулся ко мне. - Там это... Лумумба, в общем, зовет.
  
  - Я... с вами? - даже не верилось, что это на самом деле происходит.
  
  - Ну да. Будешь вторым падаваном. Младшим.
  
  Завизжав от радости, я повисла у Ваньки на шее. Но быстро опомнилась, отпустила его и виновато посмотрела на Ласточку. Та, отбросив выбивалку, подошла ко мне и обняла. Крепко-крепко.
  
  - Я всё понимаю. - сказала она. - Ты только возвращайся к нам, ладно? Главное, возвращайся.
  
  
  
  
  
  Конец
   Алма-Ата 2018
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"