Зимин Д., Зимина Т. : другие произведения.

Бог играет в кости. гл. 21-25

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  ГЛАВА 21
  
  
  
      ИЛЬЯ ВОРОНЦОВ
  
  
  
      Дачный поселок: кое-где над мокрыми крышами поднимаются дымки. На голых ветках высоченных тополей, теснящихся вдоль дороги, изредка перекрикиваясь, хохлятся угрюмые вороны. Дорога разбита вусмерть, в колеях - черные лужи от недавней оттепели. Машина в них переваливается, как беременная утка. Сырой, пахнущий углем воздух оседает жирными каплями на ветровом стекле. Дворники размазывают их в серые полосы. Михалыч то и дело поглядывает в зеркало заднего вида: всё время кажется, что за нами следят. 
  
  
  
      ...Весь мир утыкан камерами. На улицах, на загородных трассах, у входов в супермаркеты, заправочные станции - везде, куда ни плюнь. Камеры в телефонах, а над головой - спутники... Аэропорты, госучреждения, общественные центры...    
  
  
  
  - Романыч, вроде похожий забор, глянь? И деревья...
  
  - Деревья везде одинаковые! - я оглядел голые ветки, прочеркивающие серое небо.
  
  - Не скажи... Вон на том участке - одни елки да туи, вдоль дороги - ветлы, а внутри этого, как на фотке - яблони... Видишь, стволики побелены? И крыша вроде такая же. Только мужика с лопатой не видно. Зайдем, посмотрим?
  
  
  
  Я оглядел виднеющийся за кованым забором участок. Правда похоже. Но свет не горит, дыма из трубы тоже не видать... Ладно, в крайнем случае скажем, что ошиблись.
  
  
  
      Добротная кованая калитка с легким скрипом отворилась. Михалыч пошел первым, непринужденно засунув руки в карманы. Я - за ним. Дорожка к входной двери чистая, видны следы метлы на тёмно-красной, ромбами, плитке; по бокам - подтаявшие, ноздреватые кучи снега. 
  
      Я оглядел сад. Пусто... Только голые деревья, в которых мой напарник опознал яблони. Низкое багровое солнце светит сквозь забор, отбрасывая длинные, решетчатые тени... Где-то далеко грохнуло, я от неожиданности вздрогнул. С деревьев взвилась туча ворон и повлеклась прочь.
  
  
  
      Снова мурашки. Матерые такие, в подкованных армейских берцах.
  
  
  
      Входная дверь приоткрыта. Чуть заметно, на щелочку. Что за дела? Забыли запереть? Или специально оставили? Не скрываясь, я достал пистолет.
  
  Вошли, потопали в коврик, покашляли... Тишина. В прихожей сумрак, не видно толком ни стен, ни того, что находится дальше...
  
  - Эй, есть кто дома? - мы прошли в пустой холл. 
  
  - Добро пожаловать. - голос шел  с лестницы, которая вела на второй этаж.
  
  Я вскинул пистолет.
  
  
  
      Легонько касаясь перил, вниз сошла темная фигура: в тусклом свете, льющемся из дальних окон, больше ничего не было видно.
  
  - Не вы ли случайно являетесь гражданином Калиевым? - задал витиеватый вопрос Михалыч.
  
  - Не случайно - я. А вы - господин Иван Свиридов.
  
  - Можно просто Михалыч, и без господина. - напарник убрал оружие. - А... откуда вы узнали?
  
  - По голосу. А вы... - он повернулся в мою сторону.
  
  Я тоже спрятал пистолет, сделал несколько шагов вперед.
  
  - Воронцов. Илья Воронцов. Крестник, кстати сказать, покойного Кремлева...
  
  Сам не знаю, почему начал именно с этого. 
  
  - Потеря, ощутимая для всех нас. - Калиев вышел на свет.
  
  
  
      Он был высок - выше меня, и очень широк в плечах. Борец, - сразу пришло на ум. Волосы короткие, серебристо-белые, что сильно контрастирует со смуглой кожей. Одет в вязаную кофту на пуговицах, белую сорочку, открывающую крепкую  коричневую шею, мягкие штаны и домашние шлепанцы.
  
  - Можете включить свет. - предложил он. - Я привык обходиться так, но вы - гости. Входите, я вас ждал.
  
  - Ждали?
  
  Я был более чем удивлен.
  
  - Разумеется. Я знал, что вы, господин Воронцов, ни в коем случае не поверите в случайную смерть вашего крестного. - он развернулся, и повел нас вглубь дома. - А значит, в скором времени мы познакомимся. Во всяком случае, я постарался сделать всё возможное в данных обстоятельствах, чтобы это случилось.
  
  Мы с Михалычем только переглянулись.
  
  - А откуда вы знакомы с Константин Петровичем? - Михалыч профессиональным взглядом обшаривал просторную, но скудно обставленную гостиную. Тяжелые, плотные шторы, пара плюшевых кресел, овальный столик, диван... 
  
  - Простите за неуют. - будто уловив мои мысли, произнес Калиев, игнорируя вопрос Михалыча. - Сам я спартанец, гостей не принимаю. Да и жилье это - временное.
  
  - Вы прячетесь? - спросил я, по его приглашению опускаясь в одно из кресел. - После смерти Кремлева?
  
  - Гораздо дольше. Три месяца, после похищения одного моего коллеги... Собственно, когда стало ясно, что я - следующий. Константин тоже был под ударом, но скрываться не пожелал. Не тот характер.
  
  Я вскочил. Прошелся по вытертому ковру, под которым скрипели половицы. Выглянул в окно...
  
  - Ни-че-го не понимаю! Какие-то шпионские игры, право слово... 
  
  - Я всё расскажу. Во всяком случае, ту часть, которая напрямую касается вас. - он был спокоен, как индеец под пыткой.
  
  - На меня тоже покушались, знаете ли... Три раза, по меньшей мере.
  
  - И это не конец. - он наконец улыбнулся, сверкнув белыми, крупными зубами. - Но не расстраивайтесь. У вас удивительный талант выживать, господин Воронцов. И у вас, - он кивнул Михалычу.
  
  - Другие с войны не возвращаются. - хмыкнул мой напарник. 
  
  - Ваша правда. - он склонил голову. В черных стеклах мелькнуло отражение моего лица. 
  
  
  
      Он всё это время был в темных очках. То есть, сначала мне показалось, что у человека просто плохое зрение, но потом я понял, что линзы непроницаемо черные.
  
  - Вы с дороги. Чай? Кофе? Горячий обед?
  
  - Кофе! - единодушно решили мы.
  
  
  
      Калиев кивнул, поднялся, и скрылся за одной из портьер. Я сел рядом с Михалычем.
  
  - Странный тип. - сказал он шепотом.
  
  - Согласен. - кивнул я. - Надеюсь, пользы от него окажется больше, чем загадок. А то развели тут...
  
  - Детектив. "Шпион, пришедший с холода".
  
  Я вопросительно поднял бровь.
  
  - Да ты что, Романыч, совсем не читаешь? Ле Каррэ! Это у них такая секретная метафора: когда шпион работает под прикрытием, он как бы "на холоде". Не дома, значит.
  
  - Художественная правда. - я, тоже шепотом, согласился. - Вот в последние несколько дней я прям чувствую, что у нас не все дома... Отец темнит, этот Рашид темнит...
  
  
  
  - "Этот Рашид" сейчас вам всё объяснит! Простите, у меня довольно тонкий слух.
  
  Войдя, он поставил на столик поднос, снял с него фарфоровые чашки с блюдцами, одну подал мне, другую - Михалычу. Я осторожно пригубил кофе.
  
  - По-венски. Вам не мешает взбодриться. - объяснил хозяин.
  
  - Вкусно... - деликатно кивнул Михалыч. Он явно был озадачен.
  
  
  
      Я, признаться, тоже не был уверен в своих ощущениях. По точности движений, силе тренированного тела было ясно, что наш собеседник - незаурядный боец. Но иногда, на доли секунды в нем вспыхивала искра неуверенности. Рашид замирал, слегка откинув голову, как бы прислушиваясь, но затем быстро приходил в себя.
  
      То ли из-за этой мгновенной растерянности, то ли из-за темных очков создавалось впечатление, будто он чего-то ждет. Как если бы дикого зверя поместили в клетку, и он с нею свыкся, смирился с неволей, но иногда инстинкты заставляют принюхиваться к ветру... А может, я просто заразился мистикой из папок Шефа.
  
  
  
  - Итак, господа: начну с того, что я - старинный друг Константина Петровича и вашего, господин Воронцов, батюшки...
  
  - Вы знаете, кто убил Кремлева?
  
  Он замолчал. Побарабанил пальцами по подлокотнику, будто решая, что нам сказать. 
  
  - Кто - не знаю. Простите, господин Воронцов...
  
  - Давайте без господ. Как-то попроще. А вообще... Программа распознавания определила вас как преступника. Я, конечно, не уповаю до такой степени на технический прогресс, но с чего я должен вам доверять?
  
  - Эти фотографии подсунул вам я. К сожалению, не смог быстро придумать иной способ привлечь ваше внимание.
  
  - Но... Зачем такие сложности? Можно было просто встретиться... Позвонить, в конце концов!
  
  - А вы бы мне поверили по телефону?
  
  - Скорее всего, нет. Но это уже не важно, так что... - я гостеприимно махнул рукой. - Давайте, рассказывайте. 
  
  Я не хотел быть невежливым, но в последние дни случилось столько всякого... Всё время было ощущение, что нас водят за нос. 
  
  - Вы, надеюсь, имели возможность ознакомиться с материалами? - я кивнул. Он подождал немного, и продолжил: - Наверняка вы сильно удивились.
  
  - Даже я сам не сказал бы лучше.
  
  - И кое с кем вы уже встретились, не так ли?
  
  - Вы о Мерфи? Кстати, где он?
  
  Была у меня надежда... Макс ведь сказал, что он сел на поезд до Смоленска... А Вязьма - как раз по пути. Я надеялся, что застану Мерфи у этого Рашида, и хоть часть загадок разъяснится. 
  
  - Всему свое время. Потерпите, Илья. Если я начну забегать вперед, вы ничего не поймете, а это вас только разозлит.
  
  И тут он снял очки и принялся неторопливо протирать стекла носовым платочком.
  
  
  
  
  
  
  
      АЛЕКС МЕРФИ, СИРИЯ.
  
  
  
      На следующее испытание я шел, как на праздник. Не улыбался, конечно - незачем вызывать лишние подозрения, но внутренне ликовал. 
  
      Зачем-то посчитал ступени, ведущие из нашей душегубки глубоко вниз, на подземные уровни. Лестница была узкая, выдолбленная в скале. Местами она напоминала тропу: до того стерся и искрошился рыхлый сланец.
  
      За мною шли два охранника с автоматами. Интересно: в случае чего, как они собираются стрелять? Стоит мне пригнуться и ловко уйти за поворот, и они будут только зря палить в стены... Раньше я этих деталей не замечал. Вообще ничего не замечал, кроме собственных страданий.
  
      Мы спустились в обширный зал, подпираемый множеством тонких колонн. На капители каждой был выбит барельеф: стилизованные крылья... Точно такой же, как и татуировки на запястьях тех, кого я здесь видел.
  
  
  
      Эхо разносило шорох шагов. Любой звук: свист дыхания, шарканье ног, кашель - усиливались многократно. Было прохладно, почти холодно. Веками не видевший солнца камень леденил босые ноги. Не замечал... Ничего не замечал.
  
      Охранники подвели меня к стене. По периметру зала, на уровне глаз, всё те же крылья... В свете факелов поблескивает металлический прямоугольник двери: плита беззвучно отошла в сторону и мне показали, что нужно войти.
  
      Комната пуста, лишь на дальней стене - огромный экран. Он засветился,  проступили очертания такой же комнаты, как эта. Любительская съемка: камера прыгает в руках у оператора...
  
  
  
      И вдруг мне захотелось броситься в этот экран головой. Из обрывков мрака, мятущегося света факелов и странных звуков сложилась картинка. И как только мой разум её осмыслил, я сошел с ума. Заметался, разбивая о стены голову, плечи, локти, кулаки... Взгляд всё время возвращался к экрану, разум выискивал всё новые подробности, вызывающие очередной приступ ярости...
  
      Это Ассоль. Там, на экране... Кидальчик говорил, что здесь нет и не может быть женщин!
  
      Руки связаны над головой и притянуты к стене. Она обнажена, тело чем-то облито... Что-то черное, глянцево поблескивающее в прыгающем свете... Крупный план: глаза - черные дыры, ввалившиеся и пустые, глядят прямо в камеру. Щеки впалые, подбородок заострился. Твердая полоска рта... Волосы свисают спутанной массой на грудь, с кончиков капает. Мне подробно, дюйм за дюймом, показывают её тело. Глубокие царапины, порезы, из которых сочится... Кровь! Она вся, с головы до ног, покрыта кровью! Не двигается.
  
      Бесстрастный оператор скользит камерой по темному треугольнику внизу живота, по тонким, сплошь изрезанным ногам... Возвращается к лицу: на виске бьется жилка...
  
      Я заревел, как дикий зверь, оторвал экран от стены и с размаху швырнул на пол. Одна-единственная мысль овладела мной, одно желание: найти Ассоль, а затем всё в этой крепости разнести. Камня на камне не оставить. Ни один, участвующий в этом, не должен уцелеть! Земля не должна носить таких уродов! И они должны испытать Боль! Такую, что затмит собою все их грязные фантазии...
  
      В припадке ярости я стал "щелкать", как сумасшедший. 
  
  
  
      Раздался скрежет, в стенах открылись невидимые до сих пор заслонки, и на пол тягуче упали черные струи. Пошел мазутный, маслянистый запах. Сразу заболела голова, виски сдавило, а в живот как будто сильно ударили. Сырая нефть. Я злобно оскалился: решили утопить? Факелы висят в железных кольцах, на уровне моих плеч... Прибывала нефть довольно быстро, набралось уже по колено. 
  
      В панике я обшаривал взглядом помещение: комната - глубоко под землей, никаких окон, дверь - толстый пласт металла. Там, снаружи - колесо запирающего механизма, как в сейфе... Сколько понадобится времени, чтобы заполнить помещение до отказа? 
  
      Мысли путались. Густой, насыщенный миазмами дух проникал в легкие. Казалось, что вместо крови у меня - черная, тягучая жижа... 
  
      Я поскользнулся. Взмахнул рукой чтобы не упасть, и окунулся по плечо... Отведя руку в сторону, несколько секунд смотрел, как стекают капли. Нефть поднялась до бедер. Еще немного... Минут десять, если я не свалюсь раньше, отравившись парами.
  
  
  
      Как там Кидальчик? Я ведь обещал ему свободу... Вдруг вспомнил про дрейдл. Он в кармане! Слава богу, еще не намок.
  
      Вытащил игрушку чистой рукой и поднес к глазам. "Чудо великое было здесь". Сглотнул слюну. Густую и горькую...
  
      Медленно подняв испачканную нефтью руку, раскрыл ладонь в подобие столика. Опустил острие волчка, и крутанул.
  
      Дрейдл бешено закрутился, грани слились, перед глазами вспыхивали буквы чужого алфавита... "Это подсознание" - подумалось вяло. - "Глаз не может проследить за быстрым вращением волчка". Не пытаясь следить за мелькающими буквами, я наблюдал, как меняются вероятности: "всё", "ничего", "половина", "ставь"... И, когда пришло время, быстро сжал ладонь, не давая волчку упасть.
  
  
  
      Стены содрогнулись, раздался грохот и треск. Пол наклонился, затем еще раз дрогнул и провалился. Я метнулся к стене и ухватился за ржавое кольцо, чтобы не упасть. 
  
      Факел вывернулся из гнезда, и начал путешествие к черной, маслянистой поверхности нефти. Задержав дыхание, я вытянул руку, пытаясь его схватить, но пальцы соскользнули. Вот, сейчас... Все мои усилия погорят вонючим пламенем.
  
      Ирония, или злой сарказм? Всегда боялся смерти в огне...
  
  
  
      Факел зашипел, и... всё. Разобрал нервный смех. Как я мог забыть? Это же знает каждый школьник... Сырую нефть очень трудно поджечь! Простой спичкой, зажигалкой, даже факелом - это почти невозможно.
  
      Оскальзываясь на сильно накренившемуся полу, цепляясь за железный штырь, в котором крепилось кольцо, я смеялся. Орал что-то презрительное в адрес тюремщиков, сопровождая неприличными жестами. Маленькая игрушка старого еврея спасла мне жизнь...
  
      В полу появилась брешь, нефть утекала в неё с огромной скоростью. От землетрясения стены повело, разворотило, в них зияли провалы. Повеяло чистым воздухом.
  
      Хватаясь за штыри, я перебрался к проему и вылез наружу. Вспомнилось вот что: если не пытаться поджечь саму нефть, а пропитать какую-нибудь тряпицу, она будет отлично гореть... Можно сбросить её туда, вниз... Но не сейчас. Нужно найти Ассоль и Кидальчика. Без них не уйду. 
  
  
  
      Девушка должна быть где-то здесь, неподалеку. Я видел такие же стены, как в моей камере... Это же не было записью, верно? Хотя... Почему нет? Они могли убить девушку, а потом включить запись... 
  
      Ослабев, я прислонился к стене. Где-то внизу с хлюпаньем, чавканьем, переливались остатки нефти. Смутно доносились чьи-то крики... Я прислушался.
  
      А вдруг... Вдруг месторождение - прямо здесь, под крепостью? Так бывает: небольшой резервуар близко к поверхности. Знают только они - эти психи... Качают потихоньку сырье насосами, продают... Откуда у них деньги на свои больные фантазии? Не всё же время их Кидальчик обеспечивал...
  
      Я снова засмеялся. Ну конечно! Моя хромая удача... Иначе и быть не может. Я просто не мог оказаться в таком месте, из которого нельзя выбраться! Я - долбаный гений, как верно заметил мой сокамерник! Значит, надо действовать, и всё получится! Ассоль не может умереть, это не входит в мои планы! Как и смерть старика...
  
  
  
      ...Колонны, поддерживающие своды зала, частично обрушились, потолок просел. Пробираясь меж обломков, я стал звать Ассоль. Заглядывал во все камеры и коридоры, что попадались на пути... Обошел весь зал - никого. Куда теперь? Вниз или вверх? Наверх ведет чудом уцелевшая лестница, под землю - черный, страшный провал, из которого веет нефтяными миазмами... 
  
      Я всё-таки полез вниз. Это как закон подлости, их много напридумывал мой тезка... "Если пойдешь по удобной лестнице наверх - то, что тебе нужно, обязательно окажется внизу..." Не хотелось спускаться в эту темную дыру, снова дышать нефтяными парами, ощущая безнадежность и тошноту, но... там Ассоль. Я знаю. А Кидальчик - не дурак. Он найдет безопасное место и будет ждать, я уверен. Старик нас не бросит...
  
      Как-то у него задрался рукав, и я увидел её, эту татуировку на запястье: цифры. Иные сводили, закрашивали... Но были и те, кто оставлял. У дедушки моего одноклассника была... Он даже кое-что рассказывал - о немцах, о лагерях... Такие люди своих не бросают.
  
      Обдирая локти, колени, спину, я кое-как спустился на нижний уровень. Нефть здесь не задерживалась, значит, были еще катакомбы... Это успокаивало. По крайней мере, не придется бродить по пояс в черной мерзости.
  
  
  
      Оглядевшись, я ничего не увидел. Страшная темень. Жалко, не догадался взять факел... Заорал что есть мочи: - Ассооооль! Эхо заметалось меж камней... Слабый шорох?
  
      Звук шел отовсюду, отражаясь от обломков. Мне казалось, что и собственный голос доносится издалека, и дышит кто-то другой, а не я...
  
  - Ну давай же, девочка... Отзовись! Я же нихренашечки не вижу в этой тьме... АССОООЛЬ! - только эхо и шум собственного дыхания...
  
  
  
      Она здесь, я знаю! Израненная, связанная, а я не могу её найти... Меня охватил страх.
  
  - АССОООЛЬ!
  
  На шум могут прибежать боевики... Да похрену, пускай... Всех раздавлю. Разорву, уничтожу...
  
  - АССОООЛЬ!
  
  - Не ори. Люди кругом.
  
  Я вздрогнул от неожиданности. Звук шел как будто со всех сторон.
  
  - Ты где? Я ничего не вижу!
  
  Сердце колотилось в ушах, к горлу подкатил комок. И я был готов расплакаться от облегчения. Я нашел её, черт побери! Не смотря ни на что...
  
  - Ты где? Я не вижу тебя!
  
  - Я у стены. Два шага вправо... В другое право... Так. Теперь протяни руку. Не лапай! Я голая...
  
  - Знаю. Ой, извини... Сейчас...
  
  Неловко стащил с себя изгвазданную, пропитанную нефтью робу...
  
  - Развяжи сначала. Рук не чувствую.
  
  - Сейчас... Черт, чем бы подцепить...
  
  Пытаясь на ощупь распутать узлы, я прижался к девушке, по лицу мазнула прядь волос...
  
  - Извини... По другому - никак. Я не смотрю...
  
  - Да развязывай уже. Джентльмен... 
  
  - Ты как? Сильно ранена? Ты вся в крови...
  
  - Царапины. Ерунда, только кожу жалко. Некрасивая теперь буду...
  
  - Не будешь! Ты - самая красивая, самая прекрасная, самая чудесная...
  
  Я нес еще какую-то чепуху, пытаясь развязать веревку ободранными до крови пальцами. Потом додумался расшатать штырь, дернул посильнее - и вырвал. Ассоль со стоном упала. Плечи у неё были вывернуты под совершенно неестественным углом...
  
  - Сразу разгибать нельзя. - прошептала она. - А то суставы выскочат... Нужно медленно. О-о-о... 
  
  - Ты можешь идти? Нужно выбираться, тут нефть кругом.
  
  - Не знаю. Сейчас... 
  
  Я ничего не видел. Смутная тень, отблеск... Уже плюнув на приличия, ощупал её всю, убедился, что действительно нет смертельных ран... Она была худая - кожа да кости. Но это - ничего. Это поправимо...
  
      Содрав относительно чистую нижнюю майку, я отдал её девушке, а робу остервенело отбросил подальше, за камни. До конца жизни буду ненавидеть запах нефти.Привстав на колени, Ассоль обняла меня, дрожа. Я почувствовал на губах соль - она плакала.
  
  - Спасибо, что не бросил. - шепот в ухо...
  
  
  
      Я обнял её, крепко-крепко, зарылся лицом в волосы... Она первая меня поцеловала. Я ответил, затем стал покрывать поцелуями ее лицо, глаза, шею.... Ничего не видел. Чувствовал ладонями ее кожу, ощущал вкус крови, пыли, нефти... Никогда не забуду её припухшие, соленые губы.
  
  
  
      Вспышки света под закрытыми веками, в такт биению пульса, наслаждение перехлестывает через край... Я словно родился заново. Старая жизнь сгорела, рассыпалась пеплом...
  
      
  
  - Я люблю тебя, Ассоль. Ты знаешь? Я люблю тебя! Я это понял, как только увидел тебя там, в Москве!
  
  - Я знаю.
  
  Она поцеловала меня в последний раз...
  
  
  
  
  ГЛАВА 22 
  
  
  
  
  
      ИЛЬЯ ВОРОНЦОВ, ДАЧНЫЙ ПОСЕЛОК.
  
  
  
  - Позвольте... - подал голос Михалыч. - Выучить обстановку, что где лежит... Даже кофе сварить. Но откуда вы знали, где я сел? Вас не было в комнате! И вы всё время обращались к нам, будто видели, с кем говорите!
  
  Он улыбнулся,  слегка, будто извиняясь, пожал плечами и вновь нацепил очки.
  
  - Я слеп с рождения. Пришлось научиться жить в мире зрячих... В этом мне помогла мать. Она, будучи нейробиологом, разработала ряд адаптационных мер, способствующих развитию других чувств. Сейчас нельзя сказать, что я в чем-то... ущербен по отношению к обычным людям.
  
  - Отец говорил, что вы - необыкновенный, гениальный человек. - я попытался сказать это с вопросительной интонацией, но, на самом деле, уже и сам понимал, что она неуместна.
  
  
  
      Рашид склонил лицо к длинным пальцам, сложенным домиком. Сидя в кресле, в свободной, расслабленной позе, он не производил впечатления запертого зверя.
  
  - Гении - это люди, добившиеся в избранной области недостижимых для других высот. Моя же методика доступна всем. Почти всем... Обладая определенным складом ума и потренировавшись, можно достичь потрясающих результатов. И вовсе не обязательно при этом быть гением.
  
  - Ну дак... Поведайте нам, как вам удается видеть и в чем заключается ваша методика? - у моего напарника загорелись глаза. 
  
  - К сожалению, наше время вышло. Как и ожидалось, вы, уважаемые, привели за собой хвост. В любой момент может начаться стрельба. - он поднялся. - Соблаговолите пройти за мной.
  
  - Постойте! Какой хвост? Что за шутки?
  
  - За вами следят довольно давно. Иначе не потребовалось бы таких запутанных мер безопасности.
  
  Он направился к стене, скрытой портьерой, открыл неприметную дверь. За ней была лестница, судя по всему, в подвал. Странно это всё. Почему мы вдруг должны убегать, прятаться? Какого черта? Сейчас не девяностые, чтобы средь бела дня разборки устраивать...
  
      Первый выстрел слился со звоном разбитого стекла. Затем раздалась целая очередь. Мы с Михалычем прыгнули за диван. Запахло порохом, пламя в камине взметнулось и заревело.
  
  - Калаш. - он кивнул на окно. - Цел? Тогда погнали. Сейчас полетят гранаты...
  
  Одновременно мы нырнули в проем, в котором скрылся хозяин дома. Рашид ждал внизу, и когда мы вбежали в подвал, захлопнул бронированную дверь.
  
  
  
  
  
      АЛЕКС МЕРФИ, СИРИЯ.
  
  
  
      Стараясь прятаться в тени обломков, мы пробрались к наружной стене. Она обвалилась, ветер свистел в трещинах старой кладки. Белое солнце плавило камни. Я выглянул в пролом: высоко, но спуститься можно. Только... Что дальше? Без воды, припасов и транспорта... И еще Кидальчик: нужно его найти.
  
      Поглядел на Ассоль. Маленькая трогательная обезьянка, перемазанная кровью и нефтью...
  
  - Послушай, ты сможешь спуститься вниз, спрятаться и подождать? Мне нужно закончить кое-какие дела. 
  
  - Ты с ума сошел? Какие, к черту, дела? Давай выбираться! - я покачал головой. - Что ты задумал?
  
  - Я должен найти друга. Понимаешь, мы вместе сидели...
  
  Она несколько секунд смотрела на меня молча, как будто что-то прикидывая.
  
  - Хорошо. Давай разделимся и поищем. Не пучься, я не такая беспомощная, как тебе кажется. Пошли... Ты уверен, что он уцелел?
  
  - Кидальчик - крепкий старик.
  
  - Кидальчик? - её брови удивленно поднялись.
  
  - А что? Тебе это что-то говорит?
  
  - Да нет... Просто необычное имя. Ладно, пошли. Я - туда, а ты - сюда...
  
  - Стой! А если тебя поймают? И как ты узнаешь Кидальчика?
  
  - Возьму какой-нибудь бурнус, замотаюсь. И тебе советую. Вон, несколько трупов, их камнями пришибло... А твой друг? Он ведь наверняка не похож на этих... 
  
  
  
      Нужно сориентироваться, где была башня. Ага: уцелела одна лишь северная стена и внутренняя лестница. Все перекрытия осыпались, у подножия - груда обломков.
  
      С колотящимся сердцем полез внутрь. Опасаясь звать, я заглядывал под рухнувшие плиты, пытаясь отыскать хоть что-то. Кусок циновки, клочок одежды - любую подсказку. Вдалеке звучали голоса: бандиты выбирались из завалов. 
  
      На мне был черный головной платок, такая же тряпка на плечах. Надеюсь, этого хватит, чтобы не привлекать внимания. Просто еще одна фигура ползает по руинам...
  
      Связали ли землетрясение со мной? Надеюсь, нет... 
  
  
  
      Так... Башня наверняка рухнула не сразу, было несколько толчков. Лестница - каменная, просто ступеньки в скале. Он мог выбраться уже после первого толчка, охранники, наверняка забыв о пленнике, побежали вниз, к своим... А может, запертую камеру вообще никто не охранял? У него были хорошие шансы! Тем более, Кидальчик тоже чудесник...
  
      Я осторожно пробирался вдоль наружной стены. Сколько прошло времени? Пожилой человек... Да еще болело что-то там у него... Я начал впадать в панику.
  
  
  
      Обойдя крепость по кругу и никого не обнаружив, я в сердцах выругался по-английски. И услышал откуда-то снизу, из-под ног, знакомый сухой смешок. Там был небольшой провал, щель в земле - крупный человек не смог бы  протиснуться. Встав на колени, я заглянул в темноту и позвал:
  
  - Дядя Саша, это вы? Я везде вас ищу!
  
  - Вы так хорошо замаскировались, Алекс. Я принял вас за боевика... Сидел, как мышь под метлой.
  
  - Сможете выбраться?
  
  - Боюсь, что нет. Ногу защемило. Ничего не чувствую.
  
  - Черт... Я сейчас к вам спущусь.
  
  - Прихватите что-нибудь в качестве рычага.
  
  Отыскав обломок деревянной балки, я протиснулся в дыру. Старик распластался на дне ямы - лодыжку придавило валуном. Без лишних разговоров я налег на рычаг, он вытащил ногу и отполз в сторону.
  
  - Вы как?
  
  - Жить буду. Кажется, ничего не сломано, но марафон в ближайшее время не побегу.
  
  Я подсадил старика к лазу. Кидальчик, кряхтя от напряжения, полез, я - за ним. Как только мы выбрались, раздался гортанный крик. Нас обнаружили. Черт.  
  
      Черная, запыленная фигура спускалась к нам, прыгая по камням. В руке - автомат, стволом вниз. На ходу боевик что-то кричал с вопросительной интонацией. Я махнул ему рукой, и отвернувшись, потащил Кидальчика к наружному провалу в стене. Боевик закричал громче. 
  
      Борода у меня светлая, как и волосы, торчащие из-под платка... И хотя рожа перемазана нефтью и грязью, он не обманулся. Поверх наших голов раздалась очередь. Подхватив старика под руку, я прибавил ходу. Кидальчик упрямо сопел, прыгая на одной ноге: взгляд сосредоточен, губы упрямо сжаты, борода непримиримо торчит вперед... 
  
      Голосов за спиной прибавилось. Тарахтели уже несколько автоматов, вокруг свистала каменная крошка. Еще не хватало, чтобы старика ранило!    
  
      Я "щелкнул", и, толкнув Кидальчика, нырнул в пролом.  Раздался новый, еще не виданный грохот, мы покатились по крутому склону, переходящему в обрыв... Выстрелы стихли, вместо них теперь доносились вопли страха и паники. Так им и надо!
  
      И только сейчас я вспомнил, что где-то там, в крепости, находится Ассоль...  Господи! Как я мог забыть? 
  
      Плюнув на всё, я заорал, как сумасшедший: - АССОООЛЬ! УХОДИ ОТТУДА! ПРЫГАЙ! 
  
      А потом "щелкнул" еще раз.
  
  
  
      И началось! Где-то в глубине горы зародилась дрожь. Она перешла в вибрирующий, ощутимый гул, разрослась до утробного воя, в котором лопались стальные балки.
  
      Мы с Кидальчиком, в вихре пыли скользили вниз. Вокруг бились камни, они со свистом проносились мимо, вся гора содрогалась. Казалось, она вот-вот сорвется и пустится в пляс.
  
      Помня, что впереди обрыв, я сбавил скорость. Остановился на краю перевести дух... Старик был совсем плох. Привалившись к большому камню, отгородившему нас от мелких обломков, он закрыл глаза, часто, со всхлипами дыша.
  
  
  
  Почувствовав мой взгляд, он приоткрыл глаза:
  
  - Старый я для этого...
  
  - Идти сможете?
  
  - А есть другие варианты?
  
  Я заглянул вниз, за кромку обрыва.
  
  - Нужно спуститься. Только не знаю, как.
  
  Об Ассоль я старался не думать. Душа рвалась назад, но я не мог бросить старика. Одного его точно завалит... Она выберется. Ассоль меня удивила уже тем, что выжила в этом аду. Она сильная. Она успеет.
  
      Сердце глухо стучало в горле.
  
  
  
      Подобравшись к краю, я пядь за пядью изучил склон, в надежде отыскать не слишком крутой спуск. Один я бы спрыгнул в два счета, но вот старик... Придется снова "щелкать", иначе мы оба убьемся.
  
      Вернувшись к Кидальчику, я присел рядом и вытянул ноги, постаравшись расслабиться. Закрыл глаза, сосредоточился. Возник, как на фотографии, весь ландшафт, усеянный камнями и трещинами...
  
      Что-то сверху больше никто не кричит и не стреляет. Своих забот хватает? Ну-ну...
  
  
  
  - Послушайте. Нужно спуститься вниз, и я вижу только один способ.
  
  - Говорите. - он даже попытался встать, изображая бодрость. 
  
  - Склон очень крутой, вам его не одолеть. К тому же боевики скоро опомнятся и снова начнут стрелять. Нужно их отвлечь... Залезайте ко мне на спину, я "щелкну", и побегу.
  
  Кидальчик посмотрел на меня с восхищением.
  
  - Я-то старый дурак, мне помирать не страшно... Но вы? А впрочем... - он замер на пару секунд, закрыв глаза. - Давайте попробуем. У вас сохранился мой дрейдл?
  
  Я похлопал себя по карманам штанов, затем вспомнил, как держал его в руке... Виновато посмотрел на старика. Он только вздохнул.
  
  - Ничего. Жалко, конечно, но - обойдемся. Держите!
  
  Он протянул кубик. Я взял, и подумал: на волчке были крайние значения: "ничего" и "всё". Единица - это не "ничего"... 
  
      Нужно изменить вероятность. Подобрав булыжник, я затер о его шершавую поверхность одну грань.
  
   - Залезайте! - присев перед Кидальчиком, я подставил спину. Он, кряхтя, забрался, сцепил руки у меня под подбородком... Старик был легкий, как перышко.
  
  
  
      Подобравшись к самому краю, я подбросил кубик, одновременно "щелкнув" изо всех сил, затем поймал, и... побежал вниз. За спиной раздался каменный стон. Как будто сама твердь земная, не выдержав, расступилась... 
  
  
  
      Закрыв глаза, я несся, едва касаясь земли. Как будто у меня вдруг выросли крылья. Это было... невероятно. Бег силы - так, кажется, учил Карлос Кастанеда.
  
      Если жива Ассоль... Если Кидальчик не помрет от перенесенных лишений... Если мы выберемся... В спину дохнуло жаром. Нефть! Она всё-таки загорелась!         
  
  В небо полетели клубы черного, жирного дыма, злой ветер рвал их в клочья.
  
  
  
  
  ГЛАВА 23
  
  
  
      ДЖОН ТРАСК, ЛОНДОН
  
  
  
      СПРУТ работал! Данные, поступая от других программ, таких, как Удильщик, Игрок, Политик, выстраивались в логические цепочки взаимосвязанных фактов. Весь мир предстал в виде столбцов цифр. Теперь его можно умножать, делить, складывать и вычитать. 
  
      На пробу Траск взял цифры из разных колонок, и попросил СПРУТа  визуализировать модель на симуляторе. То, что он увидел, потрясло до глубины души... А ведь можно действовать и "от противного" - думал он, развлекаясь на игровом тренажере. "Заказывать" ряд предполагаемых изменений и поручать СПРУТУ перетасовывать коды таким образом, чтобы заставить экономику, масс-медиа, государственные аппараты действовать так, как ему хочется...
  
      Вот например: маленькая славянская страна: нужно, чтобы там случилась революция. Чтобы разные политические фракции, неумеренно расплодившиеся вследствие демократии, этого бича современности, набросились друг на друга, как голодные шакалы... Пусть у них там всё полетит к чертям! Что для этого нужно? ... 
  
      СПРУТ выдал план: кого подкупить, кого подмазать, кого просто убрать,  - множество мелких, на первых взгляд не связанных событий, которые сложились в беспроигрышную комбинацию.
  
  
  
      Наконец-то! Пьянящий вкус победы был немного отравлен тем, что Траск и сам не понимал, как это у него получилось. Если бы он имел воображение, то мог бы сказать, что СПРУТ просто возник в одну из бессонных ночей, подкрепленных неумеренными дозами кофеина и виски... Но дело сделано! Он победил.
  
      Для начала Траск приказал разработать план уничтожения империи Каталиадиса, причем всё должно было выглядеть как фатальное стечение обстоятельств: забастовки на заводах из-за увеличения рабочего дня при общем снижении зарплаты, длительные отключения электроэнергии, что привело к массовой порче продукции, аварии грузовиков... Отличный результат дали кампании по дискредитации в социальных сетях, приведшие к тому, что целые сегменты рынка перешли в другие руки...
  
      Продемонстрировав модель ликвидации своему помощнику, Траск добился от толстяка меланхоличного взгляда и еще более кислого вида, чем обычно:
  
  - Я могу претендовать хотя бы на мизерную пенсию, хозяин?
  
  - Что ты несешь?
  
  - Вы более не нуждаетесь в моих услугах, сэр. Не могу не признать, что новая программа стоит четырех таких аналитиков, как я...
  
  - А кто будет варить кофе и ходить за хот-догами?
  
  - Ваша правда, сэр. На большее я не гожусь.
  
  - Я не собираюсь тебя жалеть, Андрэ! Хочешь быть полезным - старайся.
  
  
  
  ГЛАВА 24
  
  
  
      АЛЕКС МЕРФИ, СИРИЯ.    
  
  
  
      Осторожно спустив на землю старика, я повернулся к крепости. Теперь это просто руины на высоком холме... Из центра поднимается плотный столб черного дыма.
  
      Припадая на ногу, Кидальчик встал рядом. Оглядев разрушенную тюрьму, он посмотрел на меня:
  
  - Вы страшный человек, друг мой. С вами стоит исключительно дружить.
  
  Голос у него был усталым и надтреснутым, но язвительные нотки появились вновь.
  
  
  
      Я оглядел окрестности. От подножия мы отошли метров на пятьсот... Где она? Может, с другой стороны?
  
  - Там, скорее всего, никто не выжил. - сказал старик.
  
  "Кроме Ассоль" - подумал я.
  
  - Надеюсь. Сидите здесь. Я должен осмотреться.
  
  
  
      Кидальчик слабо кивнул и опустился на землю, выбрав местечко поровнее. Я наклонился, ободряюще похлопал его по плечу и пошел в обход крепости. Только бы она успела...
  
      Ковылял, расшибая босые ноги, проваливаясь в трещины... Это было мучительно. Я же порхал, как бабочка, да еще с человеком на спине! Может, снова "щелкнуть"? Взглянул на развалины крепости, и передумал. Эдак и от пустыни ничего не останется... Взобравшись на обломок скалы, обшарил взглядом окрестности. Движение? Показалось? Запомнив направление, пошел в ту сторону. Что это? Маленькая фигурка... Я побежал.
  
      Ассоль стояла на валуне и махала рукой. Ветер трепал просторную рубаху, солнце золотило рыжую макушку...
  
  
  
      Втроем свернулись в небольшой расщелине, приходя в себя. От гари першило в горле, мы кашляли, но отойти от крепости побоялись. Там - единственное место, где можно достать воду...
  
      Пить хотелось дико. Солнце пекло, жаром веяло от камней. Над крепостью повисло черное облако. Нефть может гореть долго - недели, месяцы... Наверняка кто-то заинтересуется и явится посмотреть... Но рассчитывать, что это будут друзья, глупо: Сирия. Где-то неподалеку Голанские высоты, так говорил Кидальчик...  
  
  
  
      
  
  - Пойдем, поищем. - предложила Ассоль. - Может, у них были фляжки, или еще что...
  
  При мысли о том, что придется обшаривать трупы, меня замутило. Но она права. Нельзя упустить ни одной возможности.
  
  - С восточной стороны был подземный ангар... - старик с трудом разлепил спекшиеся губы. - Возможно, он уцелел. Там наверняка остались припасы, да и транспорт не помешает...
  
  - Вставай! - Ассоль требовательно протянула руку. - Если не найдем воду, кони двинем.
  
  - Где искать этот ангар? - спросил я Кидальчика.
  
  - С восточной стороны. Наружная дверь бронированная, так что нужно будет забраться обратно в крепость, и поискать проход изнутри...
  
  Он сел, и стал пальцем чертить план в красной, мелкой, как пудра, пыли.
  
  
  
      ...Ашарван выскочил неожиданно. Борода залита кровью, взгляд безумный... Он секунду присматривался к нам, затем завопил и бросился на Ассоль, скрючив пальцы рук, как когти. Она ловко подставила ему ножку. Бандит упал, пропахав носом по пыли, но подняться не успел: Ассоль схватила большой камень и размозжила голову боевика. В пыль потекла черная кровь. 
  
      Я так и стоял столбом, потеряв дар речи, а она, бросив короткий взгляд в мою сторону, приложила кончики пальцев к его шее. Удовлетворенно кивнув, вытащила из складок пыльной абы мертвеца армейскую фляжку, победно потрясла ею в воздухе. Я хотел что-нибудь сказать, но Ассоль приложила палец к губам и обвела глазами развалины. Правильно... Если выжил этот, могли и другие.
  
  
  
      Мы стояли у самой стены, вернее, у её остатков, во дворе крепости. Внутрь попасть не было никакой возможности, там полыхал пожар. Черный дым застилал всё вокруг.
  
  - Кто ты такая? - не выдержал я. Чтобы вот так, не моргнув глазом...
  
  - Хочешь сейчас об этом поговорить? - она открыла фляжку, понюхала. - Вода. Немного совсем... - осторожно отхлебнув, протянула мне.
  
  Хотелось выпить всё, но я сдержался. Нужно отнести старику.
  
  - Так, как нарисовал Кидальчик, к ангару не попасть. Там огонь. - прошептала Ассоль. - Спускайся и посмотри со стороны ворот.
  
  - А ты? - я уже догадывался, что она собирается делать.
  
  - Пройдусь по периметру. Может, найду воду. Встретимся у ангара.
  
  И она, больше не глядя на меня, канула в дым.
  
  
  
      Я начал неуклюже спускаться обратно на равнину. Старик говорил, ангар - подземный, ворота утоплены в холм. Может, землетрясение их повредило?
  
      Ноги болели нестерпимо, в пыли оставались кровавые следы. Присев на камень, и оторвав от бурнуса две широкие полосы и обмотал ступни. Давно надо было это сделать... 
  
      Я всё время думал об Ассоль. Кто она? Почему мы с ней встретились в Москве? Может, это не было случайностью? Кто-то, кто очень нуждался в моем таланте, подослал симпатичную шпионку? Всё может быть... Сейчас гадать нет смысла, надо думать, как выжить.
  
  
  
      ...Ассоль и раньше не казалась обычной. Слишком уверенная в себе, ловкая, как гимнастка. Всегда спокойная, собранная...
  
      Вспомнил свое безумное влечение к ней там, в подземелье. Мокрое лицо, соленые губы, биение пульса в ямке ключицы... Считается, что люди, пережившие  смертельную угрозу, способны на безумства. Подскакивает уровень гормонов.
  
  
  
      Замер, услышав лёгкий металлический стук. Нырнул за камень. Вот они, ворота. Одна створа на месте, другая открыта настежь. Внутри кто-то возится. 
  
      Так... Вряд ли там больше двух-трех человек. Если застать их врасплох, у меня неплохие шансы. Тихо, прячась за камнями, я перебрался поближе. 
  
      Над открытым капотом джипа склонился боевик... Один, больше никого не видно. Подобрав камень, я прикинул его вес в ладони. Обхватил поудобней и  запустил, когда мужчина выпрямился. Перед мысленным взором вращался дайс со стертой гранью... Камень попал ашарвану в висок, боевик осел рядом с бампером. Я подождал, но никто больше не появился. Тогда я осторожно пробрался внутрь, и осмотрел помещение. Пусто.
  
  Двигатель пикапа на первый взгляд был в порядке. Ключи? Вот они, в зажигании. Что еще? 
  
      Не рискнув заводить машину, пока не появится Ассоль, я тщательно обыскал  небольшой ангар: в углу - ящики с оружием, синие пластиковые бочки с топливом, несколько канистр, разобранный пулемет... Продуктов и воды нет. В бардачке - мятая пачка сигарет. Я сглотнул. Курить сейчас - смерти подобно. Язык, кажется, уже потрескался.
  
      Свет на мгновение затмила тень, и вот Ассоль склонилась над оглушенным мною человеком.
  
  - А связать религия не позволила? Пришел бы в себя и пальнул в упор. - она покачала головой. - Детский сад... - вытащила из-под боевика автомат, передернула затвор... Я смутился. Ну почему рядом с ней я чувствую себя младенцем? - Ладно. Давай оттащим его с дороги. - Ассоль взяла мужчину за руки, выжидательно глядя на меня.
  
  Я подумал, каково это: очнуться связанным, беспомощным... А вокруг - никого. Но взяв его за ноги, тут же выронил, от неожиданности.
  
  - Ты что, убила его, пока он был без сознания?
  
  - Не с собой же тащить... - она протянула мне две фляжки. Одна была полная, в другой плескалось на дне. Я смочил горло.
  
  - Можно было оставить здесь. - мы раскачали тело, и забросили его за ящики с оружием.
  
  - Чтобы сам сдох, от жажды? Не слишком жестоко?
  
  - Я не заметил, что ты с ним сделала. - она только мотнула кудрями.
  
  - Поехали. Старик ждет. - Ассоль села за руль.
  
  Я влез в машину. Что-то в продавленном сиденье больно уперлось в задницу... 
  
  - Подожди! - я выскочил обратно и побежал к дальней стене. Взял две канистры, подтащил, закинул в кузов. Затем - еще две... - Топливо. - объяснил я Ассоль, снова устраиваясь на продавленном сиденье. - Черт его знает, сколько придется ехать...
  
  
  
      Кидальчик закурил трофейную сигарету и щурясь посмотрел на солнце. Заросший, лохматый, в замызганных лохмотьях, сквозь которые проглядывало тощее тело, он был похож на пророка Моисея.
  
  - Вы случайно не нашли спутниковый телефон? - спросил он. 
  
  - Нет. - покачала головой Ассоль.
  
  - Значит, всё-таки мой план... - он посмотрел на меня. - Тут недалеко. Мы сейчас в предгорьях: в той стороне - старик махнул рукой, - Дамаск. Нам туда не надо, там джихадисты... - и он замолчал, о чем-то задумавшись. 
  
  - Да не тяните уже! - Ассоль бросила окурок в песок и придавила камнем.
  
  - Мы должны перебраться на ту сторону, в Израиль. 
  
  Я не сразу нашелся, что сказать.
  
  -  Кто нас туда пустит? Без документов, да и выглядим мы, как разбойники... Нас пристрелят на нейтральной полосе.
  
  - Не пристрелят. Я похлопочу.
  
  Я сел рядом с Кидальчиком и уставился в землю. Ничего путного в голову не приходило.
  
  - Главное, добраться до границы. - убеждал старик
  
  - Похоже, выбора у нас нет... - Ассоль, забравшись на подножку пикапа, вглядывалась в горизонт.
  
  Кто-то пылил по дороге в нашу сторону. Черт! Засиделись... Столб нефтяного дыма виден далеко... Старик тоже поднялся, приложил ладонь козырьком к глазам:
  
  - А вот и тузы на мизере... - он повернулся ко мне. - Скоро здесь будет очень людно, Алёша. И, поверьте моему опыту, это - не те люди, с которыми хотелось бы подружиться.
  
  Ассоль тем временем обходила пикап, пиная колеса. 
  
  - Я солярки долила, - буднично сказала она. - Кто за рулем? Эй! Ты что, заснул? 
  
  Я никак не мог решиться:
  
  - Ты правда хочешь в Израиль?
  
  - Очнись, Лёшик! Старик предлагает реальный план! Ты что, хочешь обратно в плен? Лично я - нет. Давай, садись. Надеюсь, водить-то ты умеешь?
  
  Только собрался высказать всё, что я думаю об их драном плане, о её самоуверенности, о тайнах, о...
  
  - Смотрите! - Кидальчик указал на другой пыльный столб немного левее первой колонны машин. - Коршуны слетаются к добыче. - он повернулся ко мне. Глаза  безумно сверкают, ветер раздувает седые кудри...
  
  - Решайтесь, друг мой!
  
  Получается, выхода действительно нет... Я забрался на водительское место. Хотел пристегнуться, но от ремней остались только оборванные хлястики. Сердито буркнул:
  
  - Показывайте, куда рулить... - и завел двигатель.
  
  
  
  
  ГЛАВА 25
  
  
  
  ИЛЬЯ ВОРОНЦОВ, ПОДМОСКОВЬЕ.
  
  
  
      Припав к земле, будто голодный гепард, угольно-черный, хищный, нас ожидал Феррари.    Феррари, лопни мои глаза! 
  
      Без лишних слов наш хозяин открыл дверцу и занял водительское место. Повернулся к нам.
  
  - Ну что же вы? Садитесь!
  
  - Да... Как-то боязно. Не поймите меня превратно...
  
  Михалыч замер в двух метрах от машины и ближе подходить не собирался. 
  
  - Простите, Рашид... Может, вы уступите место Михалычу? Знаете, он - отличный водитель...
  
  Тот только рассмеялся:
  
  - Понимаю... Но поверьте, это совершенно безопасно. Я тоже превосходный водитель.
  
  - Ну, а как же... - Михалыч ткнул пальцем в его очки. Я хотел напомнить, что Рашид не видит, но он, кажется, понял.
  
  - Вы же хотели демонстрации, правда? Падающая статуя вас не впечатлила, так что... Не это ли будет самым убедительным доказательством существования феноменов?
  
  - Или мистификаций. - проворчал я про себя. Но он, разумеется, услышал.
  
  - Садитесь, время вышло! 
  
  Наверху грохнуло более основательно. 
  
  - Противотанковые, к бабке не ходи! - удивленно сказал Михалыч. - Среди бела дня лупят!
  
  - Нас расстреляют при попытке выехать. - я всё еще не мог представить, что можно доверить управление автомобилем слепому.
  
  
  
      Рашид молча завел двигатель. Помещение наполнилось глухим, утробным рокотом. Но даже сквозь рык мотора я слышал выстрелы. Если б мы были там... Махнув рукой, я полез в салон. 
  
  - Да ты что, Романыч! Он же слеп, как крот! - Не в обиду вам будет сказано... - Михалыч кивнул Рашиду. Тот сидел неподвижно, как истукан.
  
  - Была не была, напарник! Ну что нам терять? - Михалыч как-то странно то ли всхлипнул, то ли усмехнулся, и взялся за ручку двери.
  
  Двигатель снова взревел. Я попытался припомнить соответствующую случаю молитву... На ум, к сожалению, ничего путного не приходило.
  
  
  
      Дверь гаража начала подниматься. Как только образовался достаточный просвет, Рашид газанул. Меня вдавило в сиденье так, что шея хрустнула. И что на нас с Михалычем нашло? Доверить свои жизни слепому, сидящему за рулем гоночной тачки!
  
  
  
      Мы неслись по сумрачным улицам поселка, освещенным редкими фонарями, то и дело сворачивая в переулки. Не знаю, что это давало: рев двигателя, казалось, доносился до самой Москвы... Так не спрячешься.
  
  - В Москве мы легко затеряемся. - Рашид вновь услышал мои мысли. -  Там у меня есть убежище, настоящая крепость... - он повернул голову на долю градуса в мою сторону. - Вы готовы идти до конца?
  
  
  
      До конца? До какого конца? Уйти с работы, бросить любимую женщину... Идея распрощаться со спокойной жизнью отвлекла от погони. Я вспомнил свою вчерашнюю стычку с Кузнецовым, слова отца, строгий взгляд Риты Павловны...
  
  - У меня есть обязательства.
  
  - Посмотрите с другой стороны, Илья: на вас уже было три покушения. Где гарантия, что очередное не увенчается успехом?
  
  - Да я вообще не понимаю, при чем здесь я!
  
  - И даже не любопытно?
  
  Это был удар ниже пояса. Откуда он мог знать, насколько паршиво я чувствую себя в мирной жизни? Если б не этот гад Кузнецов, если б не отец... Я бы ухватился за предложение Рашида обеими руками. Но... Всегда есть какое-то "но".
  
  - Послушайте, друзья... - машину он вел на удивление легко. Шумахер хренов... - Мне действительно не обойтись без вашей помощи. Пропадают люди, некоторых находят убитыми...
  
  - Не надо. - сказал вдруг Михалыч. - Не надо давить на совесть. Мы тоже хотим разобраться. Романыч... Управление, уж извини, без тебя обойдется, а? Пусть твой батя уж как-нибудь сам...
  
  
  
      Я всегда жил с оглядкой на отца, на его мнение... Старался следовать его невысказанным желаниям. Вот и к дяде Косте пошел, по большей части из-за него... Терпел косые взгляды, сносил обидные намеки на "любимчика"... И сейчас  сижу и думаю: а что скажет отец? 
  
  - Скоро нужно будет слетать в одно место, Илья. Помочь хорошим людям. 
  
  Если б мы не неслись на огромной скорости по темной проселочной дороге, я бы возмутился. По какому праву этот невозможный человек распоряжается моей судьбой? Но... Почему-то казалось, что сейчас именно ему - виднее.
  
  
  
      
  
  АЛЕКС МЕРФИ, СИРИЯ.
  
  
  
  - На той стороне - деревни друзов. Внешне они лояльны к Израилю, но себе на уме. - Кидальчик подпрыгивал на сиденье, хватаясь за что попало, и пытался перекричать двигатель. - Сначала будет застава... Границу тщательно охраняют, мышь не проскочит!
  
  - Меня это и пугает. Долбанут из гаубицы, не разбираясь, мышь там или не мышь...
  
  
  
      Ассоль заснула на заднем сиденьи, несмотря на сильную тряску. Пускай... В голове у меня была каша. Где она обучалась? Зачем? Девочка должна радоваться жизни, танцевать, заводить поклонников... Сколько ей лет? Двадцать? Больше? Там, в Москве, она казалась совсем молоденькой, но сейчас... 
  
  
  
      Долго ехали молча. Отроги становились круче, приходилось уделять всё внимание вождению. Из-под колес летели камни. Местами попадались реки мелкой, удушливой пыли, она лезла из всех щелей, забивала нос и рот, клубилась в кабине, серебрясь на солнце. За нами тянулся густой шлейф...
  
  
  
  - Я уже старик. Мне терять нечего. - вдруг произнес Кидальчик. - Но вы... Вам еще жить да жить...
  
  - Вы действительно верите, что получится перебраться на ту сторону?
  
  - Лучше надеяться, правда? Умереть мы всегда успеем. - Кидальчик печально улыбнулся. Губы у него были серые, как у лошади.
  
  Мне стало немного стыдно. Всем, кроме меня, понятно, что нужно делать. Ассоль, например, ни слова не возразила против безумного плана старика...
  
  - Нас догоняют. - она, оказывается, проснулась, и теперь смотрела в пыльное заднее стекло на дорогу.
  
  Я попытался разглядеть что-нибудь в зеркале, но ничего, кроме клубов пыли, не увидел.
  
  - Ты уверена?
  
  И тут в багажник ударили пули. Я чуть не выпустил руль от неожиданности, но справился и вдавил педаль в пол. 
  
  - Ассоль! Перелазь вперед!
  
  
  
      Она послушно устроилась рядом с Кидальчиком. Я прибавил газу, машина запрыгала. Не разбирая дороги, через мелкие овраги, русла сухих ручьев, подминая редкие кусты каких-то очень жестких растений... По днищу и лобовому стеклу то и дело стучали камни.
  
      Сзади раздалась еще одна очередь. Ассоль повернулась, вглядываясь назад, но из-за пыли ничего не было видно. Кидальчик хотел открыть окно, но механизм не работал, и он просто выбил стекло. Выглянул...
  
  - Сворачивайте сюда! - он указал в узкий проход в скалах. Там было что-то вроде козьей тропы.
  
  - Мы там не проедем, слишком узко. Да и скорость...
  
  Раздался свист и далеко перед машиной вспухла земля. Крышу обдало градом песка и камней.
  
  - Сворачивайте, мать вашу! - завизжал Кидальчик. Я резко выкрутил руль.
  
  
  
      Тропа змеилась меж валунов, мы то и дело скребли днищем. Мотор ревел на последнем издыхании.  
  
      Какое-то время казалось, что за нами никто не поехал - из-за крутых поворотов и клубов пыли ничего не было видно... А потом снова раздался вой и взрыв где-то сбоку. Я инстинктивно пригнулся и вдавил педаль газа в пол.
  
  - Вы хоть представляете, куда мы теперь едем? - прокричал я старику.
  
  - А тут и представлять не надо. Впереди - минное поле. Это ж Голаны...
  
  Я выругался. Было у меня предчувствие, было... Теперь нам точно хана. Сзади раздалась еще очередь, хотя преследователей не было видно. Я стиснул зубы.
  
  - Были в старину такие люди: лозоходцы. Они... - взялся за своё Кидальчик. 
  
  - Причем здесь это?
  
  - Вы же чудесник, Алёша! Нащупайте безопасный путь. Я вам помогу.
  
  Впереди показались столбы с треугольными желтыми знаками. Сзади стреляли непрерывно.
  
  - А если не получится?
  
  - Ну, это дорога, в конце концов... Она не должна быть заминирована. Ездят же как-то друзы...
  
  
  
  
  
      Вновь пронзительно свистнуло и перед нами загрохотали камни. Обвал... Я вдавил педаль тормоза, машину занесло. 
  
  - Что теперь?
  
  Кидальчик высунулся в окно и посмотрел назад.
  
  - Езжайте! - закричал он, показывая, чтобы я съехал с дороги. - Вон, впереди столбы!
  
  - Нас разорвет первая же мина. - в кабине клубилась пыль, мы все хрипло дышали.
  
  - Или пан, или пропал! Поехали!
  
  
  
      Зажмурившись, я мысленно подкинул кости. Один шанс. Один шанс на миллион, и он нам нужен. Дайсы в моем воображении были черными, всего по одной точке сверкало на каждом. Ну... Понеслась!
  
  
  
      Прорвав колючку, я рулил, не глядя на дорогу, полностью положившись на инстинкты. Ассоль сидела прямо, вцепившись обеими руками в ручку на приборной панели, и не отрываясь смотрела перед собой. Кидальчик вжался в спинку сиденья, зажмурился и громко запел:
  
  
  
  Сузы, музы, кукурузы,
  
  Балерузы, малерузы,
  
  Санцы, манцы, дикатель...
  
  
  
  - Что вы несете? - я решил, что старик сошел с ума.
  
  - Это детская считалка, помогает сосредоточиться!
  
  И он снова запел:
  
  
  
  Камень, ножницы, бумага,
  
  Карандаш, огонь, вода...
  
  
  
      Первый из преследующих нас автомобилей не остановился, а рванул за нами. Может, он не заметил знаков? Или решил, что там, где прошли мы, он тоже сможет проехать? Не знаю...
  
  
  
  Помпиндоре,
  
  Дринди-янди,
  
  Я кума, кума-куфанди,
  
  Кук-мак, кук-мак,
  
  Убирай один кулак!
  
  
  
      Прогремел взрыв. Вокруг забарабанили комья земли, острый осколок проткнул крышу... Я, вжав голову в плечи, продолжал рулить.
  
      Кидальчик запел еще громче и воодушевленнее. Он аж подпрыгивал на сиденье, но, мельком увидев его зажмуренные глаза и побелевшую, вцепившуюся в сиденье руку, я вспомнил, как старик объяснял: чтобы перевести свой разум в режим компьютера, он должен собрать все силы, включить все резервы  организма...
  
  
  
      Вторая машина, после того, как первая взорвалась, дальше не пошла, но двое парней вылезли по пояс из верхнего люка и продолжили стрелять. Одна пуля прошла через кабину навылет, в дырку ударил косой солнечный луч.
  
  
  
  Эни, бени,
  
  Рики, факи,
  
  Тарец-бур,
  
  Барики-шмаки,
  
  Цим-цирлим, цим бусля, бусля,
  
  Цим-цирлим, цим бусля-дэ!
  
  
  
  Он громко хлопнул в ладоши, и замолчал. Выстрелы стихли.
  
  Перед машиной колыхалось травяное море - мы выехали на плато.
  
  
  
  - Теперь медленнее. - старик перевел дух и высунулся в окно, вглядываясь веред. - Расслабляться рано - сплошное минное поле. Здесь несколько десятков лет никто не ходил.
  
  
  
      В открытые окна повеяло прохладой и травой. Впереди показались деревья.
  
  - Оливковые рощи. - пояснил Кидальчик. - В них прячутся огневые точки. Простреливается каждая пядь...
  
  Я поежился.
  
  - А что помешает пограничникам нас убить? - тихо спросила Ассоль.
  
  - Мой точный расчет и хромая удача нашего общего друга...
  
  - Я бы так не надеялся. - проворчал я сквозь зубы.
  
  
  
      От страха уже мутило. Глядя вперед широко открытыми глазами, боясь даже моргать, я из последних сил давил педаль газа. И всё время ждал, что нас подбросит огненная волна, и на землю упадут только ошметки...
  
  - Может, оставить машину? В нас больше не стреляют. - спросила Ассоль.
  
  
  
      Раздался далекий, но быстро нарастающий свист, невдалеке раздался взрыв. Машину подбросило, затем осыпало градом мелких камешков.
  
  - Продолжайте ехать! Ничего не меняйте! - завопил Кидальчик и снова запел, как безумный:
  
  
  
      Аз дер реббе Елимелех!
  
      Из геворн зейер фрейлех!
  
      Из геворн нох мер фрейлех...
  
  
  
      Мелодия была веселая, праздничная, но выражение лица старика ей не соответствовало.
  
      Упрямо сжав челюсти, я  смотрел только на полосу травы перед машиной. Пальцы прикипели к рулю.
  
  Я не чувствовал ничего: ни своего тела, ни воя двигателя, ни толчков жесткого сиденья с вылезшими пружинами...
  
  
  
      ...Будто заснул наяву, и, вновь став ребенком, играл картонными солдатиками, двигая их по нарисованной карте...
  
  
  
  - Когда выберемся - сказал старик, переведя дух, - я отведу вас к озеру Кинерет. Это просто рай на земле... В Карцине мэром мой давний приятель, российский репатриант. Минеральные источники, винодельни... Свежий воздух, как целительный бальзам, омоет исстрадавшиеся груди и мы воспарим к горним высям на крыльях... 
  
  - Дядь Саш, что вы несете? Какие горние выси? Какие крылья?
  
  Он посмотрел на меня так, будто только что проснулся.
  
  - Простите, увлекся. Но молчать - выше моих сил. Очень страшно.
  
  - Спасибо, успокоили...
  
  
  
      Впереди показалась макушка сторожевой вышки. Солнечные блики отражались от дула пулемета...
  
  - Остановите! Выпустите меня! - вдруг закричал старик.
  
  Я решил, что он совсем повредился умом. Попытался поймать его за руку:
  
  - Осталось совсем немного!
  
  - Вы не понимаете! У них приказ! Стрелять во всё, что шевелится! Я пойду впереди, буду подавать сигналы...
  
  - Давайте выйдем все. - предложила Ассоль.
  
  
  
      Оставив машину, мы медленно пошли вперед. А ведь минное поле продолжается... - напомнил я себе. 
  
      Кидальчик второпях нарвал цветов и, соорудив огромный букет, стал размахивать им над головой, выкрикивая еврейские слова.
  
  - Опять считалки? - спросил я ему в спину. Старик сердито оглянулся.
  
  - Какие еще считалки? Это Талмуд! 
  
  - Вы уверены, что они поймут? - он отмахнулся.
  
  - Не мешайте! Не отвлекайте меня, просто идите следом...
  
      Старик заметно хромал, но шел без посторонней помощи. Острые лопатки двигались под пыльной робой... Ассоль осторожно взяла меня за руку. Я сжал её ладонь, но потом обнял за плечи и поцеловал. Порывистый ветер нес запахи цветов, меда, и сладкой, прохладной воды.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"