Ода майонезу

I

Процветала земля русская,
Процветала земля братская
До того, как пришла узкая
Рать противная, супостатская.
И звалася рать Майонезною,
И носила погоны яичные,
Так хотела всем стать полезною,
И пропущена пограничником.
Забрались Майонезники хмурые
В подполы и под лавки дубовые,
Так хотелось им, чтобы дурными
Стали русичи вечно здоровые.
Затаились враги нечистые
В славном местьице магазинном
И прикинулись другом игристым,
Налифоненым, нарезиненым.

II

Эй, вы, славные витязи, княжичи,
Не видали ль вы здесь богатырюшек,
Что несутся по землям бесстрашно
От  погони, когда что-то стырили?
Рядом с ними подружек рискованных
Из прекрасной страны Скандинавии,
То разрозненных, то чем-то скованных,
Если все же кому-то не вставили!
Раз не видели, то вы вглядитеся,
И глазюки фигулей протрите вы!
В этом свете герои родилися,
Чтоб померяться с недругом силами,
Чтоб вломить супостату немеренно,
Чтоб они и здюлей получили все,
Будут биться герои намеренно,
Чтоб врагули из ямы не вылезли!
"Ах, Россиюшка, милая, родная
Пробралась в тебя грязь супостатская!
Оторвем все у них детородное
И отправим на фабрики ткацкие,
Чтобы гербы и флаги родимые
Шили тщательно, слаженно, бережно,
Чтобы что-то, что необходимое
Стало вмиг доступно-безденежным!

III

Вышли славные воины в полюшко,
Вышли с боя немного голодные!
Нету силы больше и волюшки,
Чтоб прославить знаки народные!
И пошли они к озеру синему
Уже сами обледенелые,
Там носилася рать утиная,
Где-то робкая, где-то же смелая.
И украли утятичи плюшеньки,
Своровали еду последнюю,
И решили молодцы сконфуженно,
Что прийдут и здесь пообедают.
Миновали ворота загробные
И пошли к местам магазинным,
Но не знали, что что-то подобное
Может сделаться временем зимним...

IV
И вернулись с провизией воины,
Не пускает циклоп одноглазый их.
"Типа, это, отстали и голодны,
Пропусти, пока в рожу не вмазали".
Пропустил мудрый грек царя скифского,
А за ним и прошли славны витязи,
Толька рожа у стражника скисла вся,
И глазелки с орбит все повылезли.
С важным видом прошелся Кир к прудику,
Все смеялся над олухом стражником,
А скупой Майонезник в нагруднике
Ожидал, когда бой станет праздником.
Подошли они к озеру синему -
Рать утиная бегала, прыгала,
Ожидая кого-то столь сильного,
Что избавит от вражеской силы их.

V

Стали наши герои обедовать,
Отломили куски хлеба белого,
Но не знали, что им то не следует
Угощать утятичей смелых.
Увидали утятичи хлебушек
И поплыли, друг-друга разящие,
Позабыли, кто из каких семьюшек,
И не знали, что есть настоящее.
Стали биться, забыв кто чей родственник,
До крови и до ран неизведанных,
Били женщин мужчины голодные
Без разбору... О них ль нам беседовать?
Забавлялись валькирии славные,
Забавлялись друзья богатырюшки
И кидали кусочки исправно
Хлеба бело- , от плесени, синего.
Так  смешно, как пингвины на пузиках,
Укатались утята по льдинушкам,
А плохой Майонезник в нагруднике
Ожидал, когда его вытащат.

VI

Добралось дело до Майонезного...
И валькирии стали намазывать
На хлеба весь майонез до последнего -
Богатырь стал бутерброды заказывать.
Обмакнулись уста в еду белую
И отвергли, поняв, что испорчено.
"Нам не следует есть, что неспелое!"
Сказал Тон, достав ножик отточенный.
Тут и выдал себя Майонезанный,
Стал ругаться, браниться на силушку:
Вы, мол, стали совсем оголтелые -
Не едите, что вам кто-то миловал!
Материл и бранился исправно он,
Пожелал смерти всем в роду русичей...
Кир не выдержал, кинул отравленный
Майонез в пруд, растекся он, как ручей.

VII

Попытался забраться по льдине
Майонезник и выбраться к Кирюшке,
Потянуться даже к валькирии,
Не хватило ему скверной силушки.
А утятичи пьяные, сытые
Навалились на Майонезника,
Тот увидел их клювы открытые
И послал от утятичей вестника.
"Эй, вытаскивай, витязь, из прудика -
Понял силу твою богатырскую!
Ох, ко дну сильно тянет нагрудник мой,
Прояви свою милость, о, скифский царь!"
Но не слушает Кир Майонезника
И утятичей тоже не слушает,
То на Тона он взглянет ровесника.
То он хлебушек свой жадно скушает.
Попросила тогда Кри отчаянно,
Все кидая утятичам хлебушек:
"Может, это, он просто нечаянно,
Ты достань, ради мамок и детушек!"
Слишком строго Мар на Кристинушку
Посмотрела и ноженькой топнула:
"Он у нас уже взрослый детинушка,
Как еще головенка не лопнула
От мысли... Пусть решает сам, что ему
Делать как и в какой ситуации...
Что стоим-то, никак я вас не пойму,
Убирайте мыслишки дурацкие!
Пусть наказаны будут утятичи
По закону и по справедливости..."
"Ладно, может достану я счас его" -
Сказал Кир без малейшей стыдливости,
Где-то палку надыбал огромную...
"Вырвал деревце, видимо, целое" -
Сказал Тон и хотелось подробнее
Разглядеть ему действия смелые.

VIII
Попытался корягой отличной
Подтянуть Майонезника к берегу.
"Эй, хватайся, придурок яичный,
А иначе утятичи сберегут".
Но не может наш враг супостатский
Ухватиться за жезл спасения...
"Не бывать мне на фабриках ткацких,
Не увидеть мне солнце весеннее" -
Так подумал враг Майонезанный,
Опустившись на дно пруда чудного.
"Вот, дебил, чего не залез то он?" -
Сказал Кир и мигом вгляделся в дно.
"Утонул, не спасли Майонезника?" -
Обратилась Кри к царю скифскому.
"Он держался как враг до последнего,
Ну же, встали все, помянем его!"
Так стояли друзья богатырюшки,
Опустив головенки великие...
Не видать майонезному рыбушки,
Не увидеть салатики дикие.
А утятичи разъяренные
Окружили врага своего в пруду,
Но увидев, что пятна соленые
Расплылись... Умчалися на беду.

IX

Горевали над прудом валькирии,
Горевали и богатырюшки,
Позабыли о перемирии,
Увидав утятичей игрище.
Просят, молят несчадно утятичи,
Чтобы вынули их врагулечку.
"Вы не помогли вот и плата вам!" -
Так сказала Маар, вскинув дулечку.
Так ушли славны витязи наши
и оставили памятник храброму,
Никакая больше их стража
У ворот и не останавливала.

Спи-усни, Майонезник понурый,
На дне прудика чисто-пречистого...
И к тебе каждый год белокурый
Будет приходить воин неистовать!

X

Ты прости нас Майонез,
Ты прости нас ради Бога,
Что забрали тебя в лес,
Что отправились в дорогу!
Утопили мы в пруду -
Кто виновен, что твой годен
Не на что уж не пригоден,
Не на что уж не пригоден,
И молол ты ерунду!



В память Майонезнику Скитовичу, утонувшему в пруду ЦКБ города Москвы 14 ноября 2008 года