Василий вышел из трактира и огляделся. Вокруг было темно. Он крепко сжал в руке камень, сосредоточился, закрыв глаза, и пожелал отправиться назад, на Землю. Затем, он открыл глаза.
Вокруг всё ещё было темно. Василий почти расстроился, что ничего не произошло, но потом заметил, что рядом нет того трактира. Только хвойный лес стоял прямо перед Василием. Болезненно знакомый лес. А за спиной - остановка, на которой угадывалось название "Школа". Та самая остановка, до которой Вася не смог доехать.
"Вот она, моя судьба" - почему-то подумал молодой человек и вступил в лес.
Через пару шагов он наконец-то заметил какое-то странное ощущение в той руке, которой сжимал камень. Василий разжал кулак и посмотрел. Камень, как оказалось, порезал руку. Вася видел, что кровь попала на Артефакт. И он видел, как он, этот странный проклятый камень, впитал его кровь, словно губка.
Почему-то Летописцу это зрелище показалось едва ли не более отвратительным, чем вид собственного мёртвого тела. Камень, как ему показалось, стал выглядеть более довольным и, даже, засиял ещё ярче.
Вася захотел было его отбросить, но побоялся, что тогда Кетрир и Лисандра точно его найдут и не известно, что сделают. Можно ли убить и так мёртвого?
Летописец поднял камень повыше, чтобы осветить дорогу, и пошёл вперёд, вздрагивая от каждого звука. Где-то вдалеке выли волки. Василий натянул на голову капюшон и ускорился, почти срываясь на бег.
Он точно помнил, что нигде не переодевался, но откуда-то на нём появился длинный серый плащ. Вася об этом старался не думать. Ему это казалось разумным.
Через полчаса он увидел знакомую ограду, увитую плющом. Снова ободрав плющ, Василий перелез через неё и пошёл к возвышающейся вдали башне. Пройти ему, на этот раз, надо было мимо интерната. В некоторых окнах одного из корпусов, в основном на четвёртом этаже, горел свет.
Вася почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся, немного поколебавшись. На него из окна на четвёртом этаже смотрел тот самый темноволосый мужчина, который отговаривал его от похода в башню. Мужчина вдруг ушёл куда-то. Вася отвернулся и пошёл дальше.
Когда он уже прошёл второй корпус интерната, его окликнул высокий девичий голос:
- Эй! Ты кто?
Вася остановился, медленно повернулся и стянул с головы капюшон.
За ним стояли двое: темноволосая растрёпанная девчонка маленького роста и парень с длинными синими волосами. На плече у парня сидел крупный хомяк. У всех них, включая хомяка, на лицах и мордах замерло глуповато-испуганное выражение лица. Словно призрака увидели. Хотя, так и было.
- У Саши получилось? - вдруг сказал парень, выведя всех из оцепенения.
Василий не понял, что за Саша и что у него получилось.
- Мама... трупак, - пискнула девчонка, побелев и явно собравшись упасть в обморок.
- Я не трупак, - почему-то обиделся Летописец, - я Вася.
- Мама... Вася, - послушно исправилась девчонка, видимо, прикидывая, как лучше падать.
- Не звучит, - невпопад заметил парень, приготовившийся ловить подружку.
Вновь повисло неловкое молчание. На этот раз, не такое долгое. Нарушил его, неожиданно для Васи, хомяк.
- Шухер! - вдруг подскочил он, - там кто-то идёт.
Девчонка резко прекратила попытки упасть в обморок и замерла, прислушиваясь и, словно бы, принюхиваясь.
- Всё хорошо, - сказала она расслабившись, - это Юнона и Александр.
Василия это не успокоило. Вскоре, подошли ещё двое, опять подростки: хорошенькая блондинка в розово-белом платье и мрачный худой юноша.
- Что вы здесь делаете? - спросила мелодичным голосом блондинка, тепло всем улыбнувшись.
- А вы? - не стал отвечать ей синеволосый парень.
- Что вы все здесь делаете? - послышался откуда-то из-за спин подростков мужской голос.
Голос последнего живого человека, которого Василий слышал в своей жизни.
- Лорд Сайлар? - пискнула темноволосая девочка, став ещё бледнее.
Он выступил вперёд. Высокий, темноволосый и очень злой.
- Да, - кивнул он, - лорд Сайлар. Идите спать, завтра поговорим.
- Но лорд Сайлар, - попробовала ему что-то возразить блондинка.
Наверное, она из них всех самая смелая. Или глупая. Или всё сразу.
Сайлар ей не стал ничего говорить, просто повернулся к сбившимся в кучу подросткам, они все резко стали ещё бледнее, и побежали, без лишних слов, в сторону интерната.
- И кто ты такой? - прошипел он, разглядывая Васю.
- Вася, - с трудом выдавил Летописец, - Вася Левин.
- Ты умер, - сказал лорд, - на моих глазах.
Василий вдруг осознал, что Сайлар просто ничего не понимает. И хочет понять хоть что-то.
- Я умер, - согласился Вася. - Случается иногда.
Он развёл руками и Артефакт вдруг выскользнул. Василий Сайлар проводили его взглядами - Вася удивлённым, а лорд заинтересованным, и замерли.
- Чёрт! - Летописец вдруг осознал, что остался без помощи камня, и ринулся за ним.
Он успел сделать два шага - потом ослепительные вспышки серого и алого света ослепили его и он столкнулся с Кетриром.
- Василий, - сказал он, - объяснишься?
Вася поднял взгляд полный ужаса на держащего его за плечи Высшего Летописца, на лице которого, как всегда, отражалась печаль. Вполне искренняя, как ему показалось. И посмотрел на равнодушный лик Лисандры. Она, вопреки обыкновению, усмехалась.
Там, впереди, сиял насмешливо камень. Вася осознал, что у него есть шанс - опять последний.
- Нет, - тихо и твёрдо сказал он, - не объяснюсь.
И рванулся из рук Кетрира. Тот почему-то не смог его удержать. Вася просто пролетел вперёд и упал.
- Василий, - приказал Высший Летописец, - остановись.
Вася его словно бы и не слышал. Время словно замерло: Кетрир сделал шаг к нему, Лисандра направилась к камню, а он сам, не вставая с земли просто прополз и первым достиг Артефакта.
И опять, который раз за последнее время, он крепко сжал его в ладони и сосредоточился, закрыв глаза.
Открыл их Василий уже где-то в другом месте. Здесь было светло и снежно.
Он перевернулся на спину. Небо было безоблачным, видна была каждая звёздочка.
- Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? - спросил Сайлар, когда Василий исчез.
- Не вмешивайся, - приказала ему Лисандра, - это тебя не касается.
- Вот как? - вскипел Сайлар, - Вы подвергли опасности детей, а меня это не касается?
- Мы сейчас уйдём, - пообещал Кетрир, - и больше не явимся.
Лорд Сайлар хотел высказать им в лица всё, что думает, но не успел: высшие Летописцы удалились, не попрощавшись.
***
Бардан не мог понять, зачем Милениль позвала его к себе. Было у него предположение, но он старался надеяться на лучшее.
Они с Деей друг друга всегда недолюбливали, но до такого, он надеялся, она опуститься не могла.
Когда он подошёл, навстречу ему вышла Арша.
- И в чём же ты, Бардан, провинился? - зачем-то уточнила она.
- Можно подумать, тебе интересно.
- Не интересно, - согласилась Арша, - опять твоя подружка что-то натворила?
- Ну что ты, - он отмахнулся, - мою "подружку" выгнали. Твоими, напомню, стараниями.
Арша пожала плечами. Лицо её было закрыто капюшоном, так что видеть его Бардан не мог. К счастью или несчастью.
- И за что ты её ненавидишь? - Зачем-то спросил Бардан, - Она такая же, как ты.
- Не ненавижу, - вздохнула еле слышно Арша, - но ты и не поймёшь.
Бардану подобные разговоры порядком надоели, но он всё равно при каждом удобном случае задавал ей этот вопрос.
Арша обошла его и удалилась по каким-то своим делам. Историю, должно быть, новую писать. Бардан посмотрел ей вслед, сдержал низменный порыв послать следом проклятье, и постучался в кабинет Милениль.
- Заходи, - великодушно позволила она.
Бардан зашёл и встал перед столом, на котором лежали небрежно сложенный плащ и смятая алая роза.
- Мне передали, - начала Милениль, - что ты был пристрастен.
- Не был, - возразил он.
Миле хмыкнула.
- Дея говорила, ты предупредил Ладиру Мири.
У Бардана словно бы что-то рухнуло внутри.
"Предала!" - обречённо подумал он.
- Говорила?
Милениль склонила голову. Она словно бы наблюдала за его реакцией, но что она могла видеть из-под плотной чёрной повязки?
Насколько он знал, всё.
- Да, - твёрдо ответил он, - я сказал Ладире, что вы хотите её убить.
- Её это не спасло, - равнодушно бросила Милениль.
- Ч-что? - Бардан замер, ужас сковал его.
- Она мертва, увы, - развела руками помощница первого историка, - а ты наказан.
- Как?..
- Поступаешь в распоряжение Первого. Свободен.
Бардан ушёл. Ноги не гнулись, в голове было пусто.
- Это было не очень изящно, - заметил выскользнувший словно бы из пустоты мужчина.
- Вам ли говорить мне об изяществе, Король. Отблески от разожжённых вами костров всё ещё видны в Вашем мире.
Король засмеялся и сел напротив.
- Роза! - почему-то радостно воскликнул он и схватил цветок, - Кто же оказывает Вам такие знаки внимания?
- Это не знак внимания, - Миле вырвала розу из рук Короля, - это напоминание.
Цветок окончательно смялся и потерял сколько-либо приличный вид.
- Не так давно, - вдруг сказал Король, - я слышал одну занимательную песенку.
- Песенку?
- Да-да. Обо мне, леди. Её пела симпатичная девочка.
- И как песенка? - заинтересовалась Милениль.
- Текст не очень, - признал Король, - но исполнение компенсирует все недостатки.
Милениль уже погрузилась в свои бумаги. Король, словно бы и не заметив, продолжил говорить:
- Милая девочка, - выдохнул он, - так похожа на мою...
Историк неопределённо хмыкнула.
- К чему же я веду, Миле, - говорил Король, - Вы говорите, после меня остались отблески моих костров, но, - он перегнулся через стол, и за подбородок поднял лицо Милениль так, чтобы смотреть ей в глаза, - Но после Вас, маленькая княгиня, не осталось ничего.
Король откинулся на спинку стула и жёстко рассмеялся. Милениль замерла, сжимая перо в руках.
- Стоило ли быть хорошей княгиней, если никто не помнит ни Вас, ни Вашего князя, ни Ваше падшее государство?
- Замолчите, - шепнула Милениль.
Король её не услышал, и продолжил свой монолог:
- Я разжёг костры по всему миру и создал великую империю, Вы - правили мирно, тихо и хорошо для всех, но Ваше княжество погибло. Как и Ваш супруг, как и Вы.
Перо в руке Миле хрустнуло, прорезав перчатку, рассекло руку. Боль вывела её из оцепенения.
- Замолчи! - приказала княгиня.
Король вылетел из кабинета вперёд спиной, выломав дверь и часть стены. Был бы жив - умер. Милениль вышла следом и подошла к вставшему Королю.
- Не стоило злить меня, - сказала она, - не стоило.
- Что Вы! - Широко улыбнулся он, - Стоило, моя маленькая княгиня! Ещё как стоило.
Вокруг них замерли изумлённые Историки.
***
Мари пробиралась через лес. Кусты цеплялись ветвями за подол длинного платья, корни, словно бы нарочно, подворачивались под ноги, а каблуки туфелек застревали в земле. К тому же, в середине апреля было холодно.
Наконец, дочь принца выскользнула из кустов на полянку, где перед костром сидел грустный золотой дракон.
- Эльмариэн! - Обрадовался он. - Я думал, ты не придёшь.
- Как я могла, - радостно рассмеялась девушка, - разумеется, я пришла!
Она упала в его объятия, а он покружил её.
Уже позже, они сидели у мирно трещащего костра. На её плечах лежал его тёплый и тяжёлый плащ.
- Я люблю тебя, - сказала Мари.
- Я тебя тоже, - ответил Альтер и поцеловал ей в затылок. - Давай сбежим?