Дмитрий: кённинг 24. О нуворишах и расплате неминуемой.
Мустант-Росинант скакал по шоссе, выложенному полудолларовками, юанями, евро и монгольскими тугриками. Светофор, оставшийся позади, был сделан из титана и покрыт сусальным золотом. Окошки, судя по логотипу, были произведены эксклюзивно, в стеклодувной мастерской на самом юге Италии.
Дежуривший у поста патруль и частные охранники разбежались, поблёскивая металлом лейблов формы. Форма была сделана на основе последней коллекции пре-а-порте из Милана: тугие, в обтяжку, персиковые лосины, сиреневые доломаны с золотыми шнурами, узкие остроносые сапоги на платформе и фуражки с высокими тульями. D&B, Gutchi и Kira Zamazkina. Красиво бежали, подлецы, с заносом ноги, как по подиуму.
Морохольд по-разбойничьи засвистал им вслед, исполнив мотив из "Гад сэйв зэ куинн" вперемежку со "Спартак-чемпион" и "Вперёд, вперёд, Пахтакор-батыр". И даже немного расстроился, так как потасовки не вышло. Ну и не страшно, так как впереди он чувствовал свежий запах добычи: мясистой, откормленной и страшно самоуверенной. Свежий океанский бриз, взявшийся из ниоткуда приятно шибал в нос ароматами дорогих парфюмерных новинок, прекрасных автомобильных мастик, качественно выделанной кожи сидений "Спиритов" и "Хаммеров". Вот он, рай наяву, Мекка для менеджеров среднего высшего, среднего-среднего и среднего звена. Бакс-хайвэй-вилладж, оно самое...
Поблёскивающая дорога ложилась под ноги иноходца, а из-за поворота, укрытого периметром колючей проволоки, минных полей, автоматических пушек и чернобылских слепых псов, на пулемётчика выплывало оно....чудо.
На строительных площадках виднелись воплощенные в жизнь мечты. Вот чуть в стороне строился замок. Чертежи, которые настойчиво предлагали архитекторы - отметались в сторону. Строители строили дом с оглядкой на Лего-замок, отобранный у ребёнка хозяина.
Чуть дальше возводилась копия Пизанской башни. Дизайнер-молдаванин, в лаптях и китайском адидасе старательно отмерял отвесом угол наклона. При этом сверялся с оригиналом, поглядывая на открытку, которую стояла на дирижёрском пюпитре.
Строители, матерясь и плюясь возводили новую берлинскую стену, отгораживая полностью стеклянный дом. Возле его бассейна орала хозяйка, решившая устроить с подружками римскую вечеринку времён Калигулы. Водители, садовник и три бодигарда весело гоняли по лужайкам папарацци, шёпотом предлагая им выкупить фото с мобильников.
"Так, самое главное - не вспугнуть, - подумалось нигилисту. - А то и повеселиться не удастся". И он аккуратно поехал вперёд, перегибаясь через заборчики, живые ограды, выстриженные в форме Великой Китайской Стены и бумажек с обликами президентов. Президенты выглядели весёлыми и довольными. "Что же у нас за первым забором?.."
А за первым забором кипела настоящая, прекрасная и очаровательная жизнь:
Там блондинки силиконо-грудасто-томные
Гуляли с собачками -в-бантиках-стрёмными.
И мужья их, на статусе, деловые и важные
Решали дела, государственно-страшные.
И мальчики, загорело-стильно-гламурные
Альфонсы, скучающим жёнам чьим-то нужные.
Звёзды, угодливо-низко-стелящиеся,
Дифирамбы орали рукам одаряющим.
Правозащитники низко-приниженно кланяясь
Выбивали подачки, кривды в судах не чураясь.
И депутаты, народные, гордо-надутые
За баксы внимали наказам на будущее.
Морх поморщился, обозревая всё это безобразие. Хотелось достать волынку, которая осталась в багажнике "Мустанга" и продудеть как минимум "Врагу не сдаётся наш гордый...". Ну, или марш лейб-гвардии Кавалергардского полка. И тут в его сторону метнулось несколько приземистых четвероногих, чёрно-рыжих теней. Собак было жаль, и наёмник только осклабился ослепительно-титановой улыбкой. Псы прониклись моментом и изобразили игроков сборной Финляндии, забивающих в собственные ворота.
Вместо псов прямо перед пулемётчиком возник некто. Некто был хорошо откормлен, напоминая бегемота, затянутого в деловой костюм, гладенько причёсан и чиновничьи-очкаст:
- А в чём собственно дело? Я, Митрофан Алексеев, депутат от Урюпинского избирательного округа, категорически возмущён вашим наглым вторжением в пределы частных владений лиц, оказывающих всю необходимую помощь в создании грамотно выстроенной рыночной экономики и реформ, неизменно ведущих нас в сторону демократизации процессов и демографическому росту. Ответственно заявляю, что не потерплю нахождения вас, как лица, принадлежащего к экстремистски настроенной части населения, упорно отказывающей воспринимать блага, несомые этими прекрасными людьми в наше несчастное, десятилетия угнетаемое отсутствием колбасы и секса общество. И я хочу...мммм....
Жирдяй выпучил глаза, из которых ручейками брызнули слёзы. Основной причиной был онуч, который Морхольд ловко запихал ему в рот. Второй, возможно, внезапно наступившее раскаяние...кто знает?
Над участками с летними террасами, зимними садами, бунгало в колониальном и викторианском стилях, лужайками для гольфа, синими как аквамарин бассейнами, загорелыми неправдоподобно красивыми телами, волосатыми животами, золотыми цепями и галстуками от кутюрье внезапно возникла тишина. И в ней чей-то голос, звучащий подобно гласу Даниила-пророка произнёс:
- Кажется нам капец...
Морхольд щёлкнул зажигалкой, сделанной из патрона от СВД, закурил, для аутентичности, "Приму" и открыл рюкзак, извлекая нечто. Нечто было небольшое, расчехранное и взъерошенное. Для идентификации на нём была наклейка, сделанная вручную и приклеенная на двойной скотч. "Призрак коммунизма. Опытный образец".
- Действуй, малыш. - Ласково шепнул Морхольд, поливая мохнатого самогоном на картошке. - Ату их...
Расчёхранное выправило помятое ухо, круглое и глубокое. Заинтересованно покосилось на бутыль с самогоном и залихвастски хлебнуло. А потом уставилось на сумочку, которая висела рядом с одной из длинноногих и загорелых. Круглым, большим и грустным глазом, в котором поднималась волна узнавания:
- Гена....?
И снизошла на Бакс-Хайвэй-вилладж тьма египетская, и с рёвом восстал Чебуратор, мстя за друга, принесённого в жертву моде и стилю. А также золотому тельцу...