Манаков Юрий Михайлович : другие произведения.

Гиперанатоксин ч.2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение.


ГИПЕРАНАТОКСИН

  

Юрий Манаков

  
  

Часть 2. ЛОГОВО ТАШИ

  
  
   До источника добирались без остановок - лишь пару раз, поменяв основных лошадей на заводных. Подъехав к ручью, почти сразу нашли подходящее место, и Атечи приступила к обустройству лагеря. Я, в своем репертуаре, отошел в сторонку и постарался осмотреться - зайцы, фазаны, джейраны, пустынные куропатки, волки, шакалы, на самом пределе внимания - несколько штук благородных оленей и ни одной живой человеческой души. Красота!
   Вышел из режима и бросил взгляд по сторонам. Атечи крутилась, как пчелка, и скоро должна была приступать к приготовлению священной трапезы.
   Ляпа лежала, пригорюнившись и опустив голову. Все ее нехитрые мыслишки были понятны и вполне соответствовали плаксивой мордочке. Все-таки, гепард - это стремительная машина для убийства! Догонять и рвать - ее предназначение! В общем, с позиции Ляпы - жизнь не задалась. И я чуть было не поддался на провокацию, - скомандовав начало большой облавной охоты, но в последний момент увидел, что Атечи закладывает в котлы куски кабанчика - огузок и филей, пересыпает их травками и заливает маслом. Поперхнулся и сказал, обращаясь к Ляпе, - Поздно, поезд ушел. Но завтра обещаю... Век свободы не видать... - Уж не знаю, что поняла моя киска, но ответила бодро и радостно, - Кхэ.
   Поели мы степенно и вдумчиво, добив до полного исчезновения кабанятину и уничтожив последние остатки зернистой икры. И это было правильно, - так как, если икры много и ее поедать каждый день, то она быстро приедается и теряет свой притягательный имидж. Это факт проверенный еще в бытность моего существования на Земле в Астрахани. Затем, отдавая должное отменным вкусовым качествам, выпили чаю и я, наблюдая, как жрица приводит в порядок посуду, задумался.
   Из головы не выходили события предыдущих суток, когда некое нечто, по полной программе потрепало нервишки и мне, и жрице. И эта гадость, кажется, живет под землей. Я вздохнул, упал на спину, перевернулся на живот, раскинул руки и прижался щекой к земле. Сосредоточился и постарался протолкнуть себя вглубь почвенного покрова.
   После нескольких неудачных попыток, что-то стало получаться. Сознание стало медленно погружаться в глубь земли, но длилось это недолго. На глубине метра полтора проникновение остановил заслон. Я попытался протиснуться дальше и тужился несколько минут - фиг вам. Дальше хода нет!
   Слегка расслабившись, попробовал сместиться по горизонтали. Есть. Процесс пошел... Как червяк, я бесплотной тенью скользил в грунте. В голове возникло неосознанное желание, - что может быть удастся в преграде найти щелочку и через нее просочиться дальше. Но преграда по-прежнему не давала заглубиться. Причем заслон не был ровный и однородный. Под землей я "полз" через ямы и колдобины, временами обтекая на своем пути локальные темные области.
   Чем-то это смахивало на движение сгустка тумана по неровной каменистой площадке, замусоренной камнями и крупными булыжниками. В общем, "колыхался" я таким туманом, довольно долго. Ощущение не из приятных...
   Но вот, я почувствовал - у заслона возник легкий уклон. Вроде бы, стал углубляться. Появилось чувство, что сползаю со склона в своеобразную лощину. Через некоторое время, зародилось ощущение, что серая и мутная пелена пространства впереди стала светлеть. И, чем дальше, тем сильнее. И вдруг... яркая вспышка - я вывалился в пространство, которое было заполнено ослепительным светом и оно переливалось всеми цветами радуги. Но по нервам ударил не слепящий свет, а стремительное ощущение полета. Меня подхватило и понесло в сторону с большой скоростью... Это было страшно... и я, как пловец, которого закружил водоворот, в панике, заметался из стороны в сторону и попытался вырваться обратно. Вверх, скорее вверх! Так, иногда случается, когда под водой не хватает воздуха, и в смятении, с полной отдачей сил, приходится выгребать на поверхность.
   Но вот движение замедлилось - меня снова обступила серая пелена, но я не замедлил перемещения и выскочил на поверхность, как пробка из бутылки, - сразу поднявшись в воздух метров на двадцать. И только разглядев - самого себя, лежащего раскинув руки, лицом вниз недалеко от костра; Атечи, которая занималась с лошадьми, и в этот момент чистила щеткой Снежинку; Ляпу, развалившуюся в теньке низких кустов - я успокоился, позволил внутреннему зрению вернуться к норме и открыл глаза.
   Поднявшись на ноги, не твердым шагом отошел в сторонку и тоже прилег в тени, использовав в качестве подушки одно из седел. Нужно обдумать это приключение. Так. Предположим, что моя старая гипотеза о растворенных в воздухе этого мира видеокамерах верна. Тогда все объясняется легко и просто.
   Датчики перемешаны в воздухе - это понятно, но раз они настолько маленькие, что не влияют на состав атмосферы, то им должны быть присущи все ее физические особенности. Вместе с воздухом они должны находиться в тумане и каплях дождя. А дождь, в качестве влаги, проникает в почву и тот серый туман - это ни что иное, как изображение передаваемое видеодатчиками, присутствующими во влаге почвы.
   Преграда на глубине полтора метра - это сплошной скальный массив. Локальные темные области - это, скорее всего, каменюки и валуны, которых всегда пруд пруди в почве. И скальный массив и булыжники - не пропускают в себя воду и не позволяют рассмотреть свое содержимое - поэтому они выглядят, как черные кляксы. По крайней мере, если они не обладают трещинами или пористой структурой.
   Более светлые области в сером тумане - это влажный грунт и, чем он мокрее, тем светлее. Тогда выходит, что пространство заполненное ярким светом - это подземный ручей или река. Для меня такой поток может послужить дорогой на глубину. Правда, на кой черт мне нужна эта глубина - не понятно. Правда здесь важен сам факт. Как это поется - мы рождены, что б сказку сделать былью... Поэтому нужно не паниковать и научиться обращаться с поземными водами. Так сказать - выучиться плавать... и покорять подземное пространство и простор.
   Однако, продолжать эксперименты жгучего желания не было - здорово меня тряхнул подземный ручей. Я подумал и решил перенести опыты на потом. Затем, вздохнув, прислушался к своим ощущениям. Вокруг было тихо и покойно. Поднявшись на ноги, потянулся, разминая мышцы, посмотрел на темнеющее небо и полез под навес на медвежью шкуру.
  
   Утром мы тронулись без особых проволочек. По моим расчетам - около полудня наша сплоченная компания должна была выйти на берега реки Лега.
   В целом переход был пройден без приключений. Единственный раз произошло маленькое событие - пересекая широкий степной участок, засек двух всадников, двигающихся встречным курсом, на расстоянии примерно в километр. Но, судя по всему, вид нашего отряда их сильно перепугал. Заметив караван, они резко изменили направление движения, подались в сторону и за кустами и перелесками стали обходить нас по большой дуге, постепенно возвращаясь к своему первоначальному маршруту - на юг по тропе. Нормально. Это вам ни что-нибудь, это Пограничье! Друзей здесь нет и быть не может.
   Заливные луга левого берега реки Леги мы увидели около часу дня. Здесь я рассчитывал остаться, как минимум сутки. Поэтому место для ночевки выбирал с привлечением своих неординарных способностей.
   Осмотрев реку, вверх и вниз на пару километров - нашел хорошее местечко, в полной мере отвечающее стандартным требованиям: вода; дрова; красота. Махнул рукой, задавая направление, и первым двинулся вверх по течению реки.
   Проскакав около километра, выскочили к очень широкому плесу, почти заливу, на реке. С верхушки холма открывался изумительный вид на широкий песчаный пляж, полноводный родник, бьющий у подножья, в окружении тенистой рощи, по сторонам зеленые лужайки. Воздух буквально напоен ароматами трав и цветов.
   Вверх по течению, на многие километры раскинулись настоящие плантации: полукустарничков тимьяна с лежачими стеблями и мелкими цветоносами розовых, лиловых и белых цветов; ползучими стеблями душицы пурпурного цвета с мелкими колосками соцветий; высоких, метельчатых и розоватых соцветий шалфея, со стеблями опушенными мягкими курчавыми волосками. Но это были только те растения, которые были лично известны, а кроме них, плескалось бескрайнее море цветов - синих, красных, фиолетовых, желтых... с редкими вкраплениями островов, состоящих из кустарников, полукустарников и отдельных групп деревьев. Одним словом - райское местечко. То, что надо!
   Впрочем, легкой головной болью, ощущался некий диссонанс и еле заметный сакральный фон. В качестве характеристики местности, из глубин подсознания, как трава через асфальт, пробилось слово - капище. Да и холм - очень хотелось назвать курганом. Но это так - мелочи. Переживем.
   Выбрав лужайку, расседлали лошадей и Атечи по заведенной традиции занялась обустройством лагеря. А я, позвав с собой Ляпу, поднялся на вершину холма, с которого открывался великолепный вид на ближайшие окрестности. Утвердившись на вершине, положил руку на голову котенка и мы вместе начали осмотр местности. Как ни странно, но первой заметила джейранов Ляпа. Хотя почему странно - эти, не крупные газели, основная пища гепардов и Ляпа должна чувствовать их на генетическом уровне, сформировавшимся за миллионы лет эволюции. Следуя безмолвной подсказке, я тоже, наконец, разглядел маленькое стадо из пяти антилоп.
   Осмотрев окружающую местность, я составил план, присел рядом с кошкой на корточки и постарался мысленно перенести его основные элементы в голову гепарда. Чтобы Ляпа меня правильно поняла, пришлось повторять дважды. Ключевой момент плана состоял в том, что гепард, как типичный бегун на не слишком длинные дистанции и развивающий на них скорость до ста двадцати километров в час, должен ждать в засаде и перехватить газелей, когда они будут пробегать мимо. Загонщиком джейранов буду я и постараюсь выгнать их киске прямо в лапы.
   Но вот, наконец, я осознал, - все нормально - кошка четко усвоила свой маневр. Можно приступать к охоте. Проследив взглядом за гепардом и подождав пока он не спустится с холма, и не заляжет в нужном месте, двинулся в обход стада джейранов. Сначала осторожно, а затем, как только пропала прямая видимость, и меня скрыли кусты, взял мощный старт. Я начал кросс по пересеченной местности, временами перескакивая через не слишком высокие кусты и делая прыжки в длину метров по пять.
   Я, конечно, не гепард, но, для интереса решил выложиться по полной и проверить предел своих возможностей. Сил мне было не занимать и я был абсолютно уверен, что смогу по силе в толчке ногами, оставить кого угодно далеко позади.
   По внутренней самооценке, скорость сорок километров в час я достиг без всяких проблем. На восьмидесяти понял, что у моей киски когти не зря не втягиваются в лапы - мне заметно не хватало уверенного сцепления с землей. А у гепарда, на лапах, так сказать, - шипованная обувка. К тому же, моя аэродинамика, в отличии от стремительных обводов кошки, хромала на обе ноги. Сила сопротивления воздуха ощутимо давила в лицо и грудь, а, как результат, подъемная сила делала из меня воздушный змей и вдобавок облегчала килограммов на двадцать. Но настоящие проблемы начались, когда я преодолел сотню километров в час. На ровных участках ноги скользили и не получалось сильного толчка. Бежать приходилось почти постоянно в стойке низкого старта - напор встречного вера, "облегчал" меня уже килограммов на сорок. Такие забеги, конечно, нужно делать в шиповках и я остро пожалел, что в свое время, пока был "вхож" в спортивные магазины на Земле, не озаботился подбором подходящей обувки. Сейчас же, приходилось постоянно смотреть под ноги - по возможности, выбирая места, где можно уверенно оттолкнуться ногой. Это получалось далеко не всегда и кпд моих усилий по разгону, стал снижаться.
   На скорости сто тридцать километров в час стало понятно, - все мои последующие усилия разогнаться ничего не дадут. Тридцать шесть метров в секунду это мой предел! И так уже, для улучшения аэродинамики приходилось бежать с наклоном градусов шестьдесят, используя площадь тела в качестве крыла, а руки и ладони, как закрылки. Такое положение тела облегчало мой вес килограммов на шестьдесят. А из-за плохого сцепления с землей - коэффициент полезного действия титанических усилий по дальнейшему разгону был крайне низок. На таких скоростях - количество должно переходить в качество. Это тот предел, где нужно отталкиваться не от земли, а от среды, в которой существуешь, то есть - воздуха. Но, естественно, ни винта на носу, ни ракетного двигателя в заднице, у меня не было.
   И все-таки, я уверенно держал скорость около ста двадцати пяти километров в час. И не сбавлял темп несколько километров, пока по большой дуге, не вышел в тыл джейранам и не затормозил в точке, которую наметил для себя заранее.
   Сказать, что запыхался на финише - не могу, так... приятная усталость и стойкая уверенность, что смогу пробежать еще несколько десятков километров в том же темпе. Хмыкнул и признался самому себе - у джейранов, этих великолепных бегунов с изящным телом на длинных ногах, не было никаких шансов! Да и у гепардов тоже!
   До места, где газели щипали травку, было около километра и, отбросив сомнения и жалость, я начал разбег...
   Конечно, джейраны существа чуткие и осторожные, но легкий ветерок тянул в мою сторону, а до момента, пока они меня не разглядели глазами, я бежал так, что мне позавидовало бы и бесплотное приведение. Шорох создавал только - рассекаемый воздух и сопутствующие этому завихрения в атмосфере. Желание не шуметь слегка замедляло движение, но подбежать к стаду не замеченным, я смог в результате такой тактики метров на сто. Ну, а дальше, несколько мгновений продолжалась немая сцена, затем проявился ужас в глазах антилоп и бешеный рывок стада с места в карьер. А до стада уже оставалось полсотни метров.
   Еще сорок метров дистанции, я отобрал у антилоп, пока они набирали скорость - инерция коварная вещь, а оставшиеся десять легко взял на интервале спринтерского рывка. После этого, сбавил темп и пошел в арьергарде группы, стараясь задавать правильное направление движения всему стаду.
   До места, где в засаде скрывался гепард, мы долетели, как на крыльях, и рывок из-за кустов моей киски был великолепен. Несколько грациозных прыжков, почти не касаясь земли, удар сзади по ногам козочке и Ляпа перехватила горло молоденькой газели своими клыками. Море счастья и удовольствия...
   В это время я сделал резкий рывок и в несколько прыжков догнал юного самца в середине стада. Как только он скосил на меня глаз, и собрался было кинуться в сторону, я схватил правой рукой один из его лирообразных рогов на маленькой головке. Вздернул джейрана вверх и повалил на землю. Слегка обалдевший от такого бесцеремонного обращения самец растерялся. Пока он приходил в себя, успел веревкой связать ему ноги и, придерживая за все четыре ноги, забросил джейрана себе на шею. Аллес. Конец охоте.
   А затем мы, каждый со своей добычей, направились к месту стоянки. Я тащил живую газель на плечах, Ляпа волокла мертвую за горло. Свою я бросил у костра - шкуру у джейрана надо снимать сразу после забоя, а киска устроилась пообедать в сторонке, в теньке.
   Слегка разгоряченный охотой, в приказной форме посоветовал Атечи закругляться с обустройством и мы вдвоем со жрицей направились к реке - проверить чистоту воды и состояние песчаного пляжа. Поплескавшись и поплавав, отдохнули на теплом песке и вернулись в лагерь.
   Я достал нож, коротким ударом в сердце усыпил джейрана и приступил к снятию шкуры. Выбрал ровную площадку, накосил саблей травы и застелил ей место. Перетащил на площадку газель, повернул на спину и положил под бока камни, чтобы не перекатывалась. Сделал подрезы вокруг копыт и скакательного сустава задних ног по внутренней стороне. Затем подрезал шкуру вокруг копыт и коленей передних ног и по внутренней части провел поперечный разрез между ногами. Потом разрезал шкуру по осевой линии от горла по животу до попки, обведя ее круговым надрезом. Немного подумал и, не мудрствуя лукаво, отпилил джейрану голову - нам трофеи на стенку ни к чему и выеживать ни перед кем не надо. После этого стал снимать шкуру, оттягивая ее в сторону и отрывая от тушки рукой и временами аккуратно подрезая ножом. Оставив не снятой шкуру на спине, приступил к свежеванию тушки.
   Освежевав, окончательно снял шкуру, вырезал и отложил в сторонку части с первоклассным мясом: толстый и тонкий филей; тонкий край; лопатку и середину бедра. Подготовленные куски подхватила Атечи и понесла промывать в холодной воде. Все остальное завернул в шкуру и, подхватив голову газели, отнес Ляпе. Бросив остатки былой роскоши перед мордой зверя, понял, - киска налопалась до состояния полного изумления и с трудом воспринимает добавку к "скромной" трапезе. С сочувствием вздохнув, оставил кошке пару небольших кусков мяса, упаковал все остальное в шкуру и понес эту требуху подальше от лагеря. Отойдя метров на двести, бросил под кусты и повернул назад.
   Тем временем, Атечи вернулась с реки и сейчас укладывала куски толстого и тонкого филея в котел, заливая все уксусом и разбавляя водой. Непроизвольно сглотнув, понял, - жрица будет выдерживать часть мяса джейрана в уксусе несколько часов. Это хорошее решение, если потом мясо пожарить или затушить. До вечера еще оставалось достаточно времени и, с одобрением кивнув стряпухе, я направился к реке помыться, поплавать и позагорать.
   Скинув одежду на пляже, подумал и оставил на себе пояс с ножом на голое тело. В прошлый раз, когда мы плавали вдвоем, я обратил внимание, что залив на реке, имеет весьма загадочное происхождение. Во-первых, вода в заливе значительно холоднее, чем в реке. Во-вторых, вода очень чистая и заметно отличается по цвету от речной. В третьих, - несмотря на изумительную прозрачность, дна залива в его центральной части я разглядеть не смог, хотя и заметил какое-то подозрительное шевеление на глубине.
   Отойдя от берега примерно по пояс, поплыл и, выплыв на глубину, нырнул. Почти сразу стало понятно - почему вода чистая и холодная. В реку, на дне залива, впадала полноводная подземная река. Это она сформировала залив и промыла глубокий провал ближе к центру. Здесь, со дна ощутимо тянуло холодное течение.
   Я немного поплавал, привыкая к холоду подземной реки, вынырнул и, глотнув воздуха, снова пошел на глубину, стараясь держаться середины стремнины потока. Опустившись метров на тридцать, увидел пепельно-серые тела очень крупных рыб. Сначала подумал, что это белые акулы, но, подплыв поближе, понял - это белуги. Сотни белуг совершенно жуткого размера. Они стояли плотной стеной в несколько рядов, головой вверх по течению, и загораживали собой выход подземной реки. Дырка, через которую вытекал подземный поток, имела овальную форму и в самой широкой части была шириной метров десять.
   Поплавав рядом с этой стаей пару минут, поднялся на поверхность и, заинтригованный поведением рыб, продышавшись снова нырнул. Подплыв ближе, стал наблюдать.
   Все рыбины были очень крупные - не меньше пяти метров в длину, но даже среди них, выделялись несколько штук величиной до семи метров. Обычно, на Земле, белуги не успевают отрасти до таких выдающихся размеров - слишком много претендентов на их мясо и икру. Да и в реки, они уже не заходят и скрываются, где-то на глубине, в море. Здесь же у них не было естественного врага в лице человека, а местечко для завершения жизненного пути они выбрали в реке, в этом заливе.
   Причем шести-семи метровые монстры, в отличии от нормальных белуг - имели непропорционально большую голову и очень худое тело. Таких - старожилы-рыбаки называют обжорами, - на Земле это очень старые и уже бесплодные белуги, у которой не бывает икры. Но имя обжоры - они получили не зря, так как в утробе этих переростков находили: тюленей; валуны весом в сотню килограммов; пни и прочие громоздкие и не съедобные вещи. Взрослый мужчина переваривается ими без всяких проблем - даже костей не остается. Одним словом - настоящие проглоты!
   И жрут они постоянно, в любое время суток. Их легко поймать, если знаешь где, - для этого достаточно насадить на крючок кусок мяса, но обычно никто не употребляет их в пищу. Есть, что-то в этих монстрах, - этакое, запредельное, не от мира сего. Полное впечатление, что они переступили грань, и одной ногой находятся там - за границей в царстве мертвых, а другой - цепляются за этот мир.
   Вдруг, из подводного отверстия провала выплыла маленькая черная фигурка, ростом чуть больше метра. Навстречу ей из стенки рыбьих тел медленно выдвинулась обжора-гигант. Она разинула свою ужасную пасть, которая у белуг занимает всю ширину головы и окружена толстой губой, и засосала черный живой комочек, как мне показалось, безуспешно пытающийся уклониться и проскочить мимо рта проглота. Очень впечатляет!
   Затем обжора дала подхватить себя потоку, ее снесло назад и она воткнулась в свою дырку в белужьей стенке, но не осталась в строю на своем месте, а продолжила движение дальше по течению, хвостом вперед. Выскочив из первого ряда, она хвостом раздвинула ряды во второй стенке, а на ее место в первом ряду, ввинтилась новая особь из второго ряда. Дальше, "сытая" белуга, сплавилась в третий ряд, который уже не был таким многочисленным и сплоченным. Но обжора не сталась и в третьем - последним ряду. Она откатилась еще дальше на несколько десятков метров за третий ряд и медленно опустилась на дно, где и залегла без движения. Загадка. Посмотрев повнимательнее, я заметил на поверхности дна еще несколько гигантских туш. Белужье кладбище? Но костей не было видно. Чудеса.
   Воздуха мне уже не хватало и я пошел на поверхность. Суматошно вымахнув из воды, глубоко вдохнул и без задержки нырнул опять. Сделав пару гребков руками и открыв глаза под водой, увидел, что привлек к себе нежелательное внимание.
   Заинтересовавшись суетой на поверхности, в мою сторону, отделившись от общей стаи, и постепенно разгоняясь, плыл шести метровый белужий монстр. Бежать было поздно и ничего не оставалось, как принять бой...
   Более метра шириной, скошенная книзу морда, желтоватый нос, почти пятисантиметровые в диаметре плошки злых и безжалостных глаз, бахрома широких усиков на бороде - все это я успел увидеть в последний момент, перед тем как чудовище разинуло свою метровую пасть и, не мудрствуя лукаво, попыталось заглотнуть меня целиком. Как это у него получается - я уже видел. Заглот у чудовища был отработан до мелочей.
   Водная среда это не мой мир и быстрая реакция, из-за сильного сопротивления среды, помогает лишь частично. Но я сделал все, что мог. Левой рукой самортизировал удар тупорылой морды, а правой выхватил нож и коротким ударом всадил его белуге в глаз по самую рукоятку. Используя рукоятку клинка, как точку опоры, извернулся всем телом и, помогая себе ногами, с трудом, но почти ушел с линии атаки.
   Почти... получилось потому, что обжора от боли дернулась в сторону, выгнула тело дугой и, проплывая мимо, прошлась по моим ребрам, как циркулярной пилой, двумя десятками своих боковых жучков. От резкой боли я выпустил рукоятку ножа и из мутного облака собственной крови, дернулся на поверхность. Дельфином вымахнув из воды, пока падал обратно сделал глубокий вдох и еще в воздухе включил запредельные обороты для гребков кролем. Поэтому, оставляя за собой бурун из воды, как торпедный катер атакующий вражеский транспорт, со скоростью не меньше сто двадцати узлов, я словно на подводных крыльях, глиссером пролетел стометровку до берега. Выскочив на мелководье, а затем и на песчаный пляж, по инерции еще продолжал размахивать руками, оставляя за собой широкую дорожку из пролитой крови. И тормознул, только отбежав от уреза воды метров двадцать. Паника и страх - ужасная вещь.
   Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, успокаивая растрепанные нервы, посмотрел на свой бок. Говорят, - что акулы имеют шкуру как наждак, и способны серьезно поранить, если потрутся о человека. Но то, что присутствовало на моем боку, это была не акула, а нечто гораздо серьезнее... Полное впечатление, что по боку прошлись фрезерным станком. Причем звенья у фрезы были толщиной сантиметров десять, а двигали ей по боку - не заботясь о красоте распила, вихляя и перескакивая с места на место. Как следствие - на площади, которую можно было закрыть лишь половинкой газетного листа, отсутствовала кожа и мясо. Местами очень хорошо были видны ребра. И этому моменту я потерял, наверно, ведро крови. Что называется - искупался и поплавал в свое удовольствие... блин!
   Временами с опаской поглядывая в сторону реки, сосредоточился на неотложном лечении. Рана серьезно кровоточила и через несколько минут могло начаться головокружение от потери крови. Через минуту, с трудом остановив кровь, я, скривившись от боли в заживающем боку, сел на песок и постарался по максимуму устранить последствия столкновения с белугой. Минут через десять рану стало затягивать молоденькой кожицей. Ничего, мы еще повоюем.
   И так, что же мы имеем в сухом остатке после приключения? Первое. Я потерял свой любимый нож, который теперь будет украшением окривевшей на один глаз белуги. Запасного ножа нет, если только не принимать во внимание метательные. Замена, прямо скажем - не равнозначная. Второе. Кажется, я с трудом и потерями, но вывернулся из очень тяжкой ситуации. Только что мне грозила реальная опасность быть переваренным в бездонной утробе белуги. Вывод - подводная среда это не мой мир!
   И вышибли меня с ринга в первом же раунде. Хотя у белуги победа - техническим нокаутом, но, если быть честным перед самим собой, - я первый раз в Новом мире проиграл схватку вчистую! И даже, если сейчас с дурной головой полезу в воду и порву эту обжору в клочки, как тузик тряпку, - все равно я проиграл! Она смогла меня напугать до потери пульса! Но в воду я не полезу - мне жизнь еще дорога. Да и под землей здесь есть, что-то очень опасное.
   Сдерживаясь, чтобы не застонать от боли в боку, поднялся на ноги и с ненавистью посмотрел на залив смерти. И словно насмехаясь надо мной, из глубины, на всю длину своего семиметрового тела вымахнула белуга, повернулась кругом, сверкнула в мою сторону бешеным глазом и со страшным грохотом рухнула обратно в воду. Может быть это была моя старая знакомая, может быть нет, - на голову я ей не смотрел, но от этой демонстрации силы меня пробрала дрожь. И от греха подальше, подхватив одежду, скособочившись, я заковылял обратно на стоянку, бормоча себе под нос присказки, - "укатали сивку крутые горки... надавали пинков демоны...".
   Дойдя до костра и стараясь не показывать как мне больно, повалился в мягкую траву и вокруг засуетились мои девочки. Ляпа просто бегала вокруг и жалобно мяукала, не зная, чем помочь. Атечи суматошно полезла в мешок за лекарственными травками и с ходу начала готовить компресс. Мне же требовалось только одно - спокойно выспаться. После нескольких часов здорового восстановительного сна я должен был быть как огурчик. Сообщив о своем желании жрице, я с шипением заполз под полог, завернулся в медвежью шкуру и отрубился.
   Проснулся на рассвете - от того, что нестерпимо хотелось расчесать рану на боку. Осторожно потрогав ребра, выяснил, что все болезненные явления пропали, мясо в основном наросло, как на собаке. А от костра в мою сторону смотрела Атечи, которая на пару с Ляпой, сторожила всю ночь мой нездоровый сон. На сердце потеплело - хотя это было и не здорово, так как искажало имидж непримиримого и сурового бойца за торжество правого дела Богов Ночи и Тьмы и утолщало нить привязанности Представителя Бога Ночи в Новом мире к простой, смертной жрице. Увидев, что я проснулся Атечи подбросила сучьев в костер, и повесила разогреваться котелок. В животе забурлило, я почувствовал зверский аппетит и может быть быстрее, чем нужно, пополз из-под тента.
   Осмотрев рану и осторожно почесав шрамы, которые должны были полностью исчезнуть, по моей оценке, через сутки, признался самому себе, - что еще легко отделался. И если бы не мои супер способности к регенерации, умирал бы я сейчас в страшных мучениях. Сокрушенно вздохнув, двинулся к костру. Кушать хотелось нестерпимо. Сунув нос в котелок, увидел, что Атечи приготовила великолепный кондер, использовав лопатку и середину бедра джейрана и добавив для вкуса пахучие травки и овощи. Сняв полный почти под ободок четырехлитровый котелок с костра, начал наворачивать, не успевший разогреться, но безумно вкусный и духовитый крутой бульон со смачными кусками мяса. И только, заскоблив ложкой по дну котелка, осознал, - что съел все, что было в этом приличном вместилище.
   Заморив червячка, понял, - что, пожалуй, вылез из койки рановато. Бок сильно зудел, что говорило о активном продолжении работы организма над раной. После плотного завтрака глаза стали сами собой слипаться и, сообщив жрице, что буду спать дальше, - полез под навес, устроился на постели и отключился.
   Сон мой был странный и удивительный. Лучше всего для его описания подходило слово - сакральный. Я бесплотной тенью бродил среди миров, дотрагивался до звезд, брал в руки планеты, подносил к глазам и пытался рассмотреть - что же там такое на этих теплых и живых шариках. В очередной раз, преодолев взглядом облака, на одной из многих планет, понял, - что разыскиваю самого себя... и в этот момент проснулся.
   Судя по тени от куста, был поздний вечер. Скосив глаза, увидел, что Атечи в обнимку с гепардом, клюет носом, сидя у костра. Умаялась моя девочка. Перенес внимание на собственный левый бок. Никакой разницы между левым и правым нет. Я здоров! Отлично, хотя и заслуживает удивления. Все-таки - за неполные сутки у меня наросло мяса килограмма два.
   Выскочив из-под навеса, потянулся, с треском разминая суставы, и направился к костру. Жрица уже успела вскочить, подбросить несколько веток в костер и повесить разогреваться очередной котелок. Сунув нос в глубину котла, увидел, радующие глаз тушеные куски толстого и тонкого филея, а втянув воздух носом, понял, - приготовлено все в лучшем виде - добавлены нужные приправы и ингредиенты. Высший класс...
   Подхватил ложку и приступил к дегустации, временами кивая и поглядывая на Атечи с одобрением. Опустошив котелок на две трети, принял решение часть оставить на утро, и с некоторым сожалением отложил в сторону ложку и отвалился в сторону. Жрица сразу же вложила в пустую руку лепешку, налила чашку чаю и бросила в нее кусок фруктового сахара. Я кивнул ей, чтобы наливала и себе.
   Прихлебывая ароматный напиток, жрица посмотрела на меня и, после некоторого колебания, спросила.
  -- Что произошло Старший брат? - Я хмыкнул и ответил.
  -- Мы встали в неудачном месте. Здесь, а особенно у реки, сильны чужие Боги. Пришлось сражаться... - Глаза Атечи затопил страх и пришлось успокаивать девушку. - Ничего страшного. Просто не повезло. Правда пришлось пожертвовать Богам свой нож... Больше не повторится.
  -- И что теперь?
  -- Ничего. Иди отсыпайся. Я подежурю. Завтра утром поедем дальше. - Атечи встрепенулась и попыталась возразить.
  -- Но я... - Я сурово насупил брови и рыкнул.
  -- Это приказ! - Жрица склонила голову и выдавила.
  -- Повинуюсь Старший брат, - подхватилась и юркнула под навес.
   Я посидел немного у костра и, обратив внимание, что с дровами маленькая напряженка, направился в ближайшую рощу пополнить запас на ночь и утро. В результате, до темноты сделал три ходки и в завершение, оценивающе посмотрев на кучу хвороста почти по пояс, остался доволен. Солнце уже скрылось за горизонтом, но было еще достаточно светло. Подбросив сучьев в костер, отошел в сторонку, поудобнее пристроил седло у подножия дерева, уселся, прислонился спиной к шероховатой коре и прикрыл глаза. Нужно было осмотреть ближайшие окрестности и, по возможности, дальнее зарубежье. Разлапистая и высокая береза послужила хорошей антенной. С помощью нее я легко и просто поднялся вверх метров на сто.
   Кинув для порядка взгляд вниз, увидел самого себя, почти бездымный костер, лошадей, навес и Ляпу, которая стояла в напряженной стойке за кустами, и что-то вынюхивала с подветренной стороны. Проследив направление ее внимания, заметил за кустами у подножья кургана развалины, от которых остались только стены. Причем, к развалинам была проложена хорошо утоптанная тропинка.
   Увидеть развалины в окружающих их зарослях было сложно - даже, если стоять рядом с ними вплотную. Уж очень они заросли ползучими растениями. Если бы я не обладал способностями к "аэрофотосъемке" с большой высоты, то ничего бы не разглядел. Теоретически, я мог вломиться по наглому в колючий кустарник или мог случайно обнаружить хитрую тропинку и по ней уже попасть на территорию развалин. Но здесь требовался элемент везения, так что разрушенные постройки были надежно спрятаны от непосвященных.
   Опустившись ниже, с интересом стал рассматривать остатки круглого фундамента и каменный постамент в центре - скорее всего это был алтарь. С огорчением подумал, - что угораздило же меня остановиться лагерем в месте, где, конечно, очень красиво, но, - что ни явление природы, то загадка, а самое главное - явлений этих, как грязи на проселке после дождливой погоды. В подтверждение моим безрадостным мыслям, напоминая о себе, зачесался левый бок.
   Оставив пока развалины в покое, снова поднялся на высоту и приступил к методичному осмотру. В радиусе километра все было тихо и безлюдно. Подумал и поднялся выше, сместился в сторону и двинулся по большому кругу. С этой высоты я мог разглядеть человека на расстоянии четыре-пять километров. Есть! Вверх по течению, на берегу реки еле заметным дымком выдавал себя костер. Кто-то устроился на ночевку. Топили очень сухими дровами с явным расчетом не выдать себя.
   Замкнув петлю, больше никого не обнаружил. Опять поднялся вверх, передвинулся в сторону еще на пару километров и начал нарезать следующий большой круг, внимательно осматривая окрестности. Вернувшись в начальную точку, признался самому себе, - кроме загадочного костра на берегу реки, в радиусе десяти километров, человеческих следов нет.
   Спустился ниже и переместился на скрытую стоянку. Недалеко от костра, в кустах, стояли четыре лошади. Рядом с ними, склонив голову на колени, сидел человек. Часовой? Один? Где остальные - не понятно. Я опустился ниже и начал движение по спирали от костра. К этому моменту уже ощутимо стемнело и через час, если я никого не найду, на поисках можно будет поставить крест. Но я снова наткнулся на тропинку и по наитию двинулся над ней. И, как результат, через несколько минут - нашел тех кого разыскивал.
   Трое вооруженных людей вели пятерых пленников, связанных в единую цепь. Руки пленников спутаны сзади, а на головы всем пятерым надеты мешки. Поэтому перемещение отряда было очень неторопливым - пленники постоянно спотыкались о корни, тыкались головой в спину друг друга, иногда падая после этого на землю. И тем не менее - отряд настойчиво шел по тропе и, хотя уже стемнело, но охранники не зажигали света, а пленным с замотанными головами было все равно. Прикинув направление движения отряда, разгадал, - они идут к развалинам. До конечной точки маршрута им оставалось пройти не более километра.
   Я переместился к разрушенной постройке и попытался осмотреться. К этому моменту на безоблачное темное небо высыпали звезды, а над горизонтом взошла очень яркая луна. В отраженном свете луны, если и были не заметны некоторые детали, то их было подавляющее меньшинство. В целом же видимость была вполне приличной.
   Но вот, наконец, люди добрались до развалин. Самый первый охранник из головы шеренги осторожно зашел в помещение без крыши, упал на колени перед алтарем и склонил голову. Немая сцена длилась минут пять. Затем человек поднялся, отошел в сторону на несколько шагов, встал в центре одной из каменных плит, покрывающих пол, и пять раз топнул ногой. Потом снова вернулся к алтарю и отошел от него в противоположную сторону. Нагнулся, нащупал железное кольцо и с большим трудом отодвинул в сторону тяжелую плиту, открыв черный колодец в полу.
   Заглянув в отверстие, человек вернулся к отряду, достал из-за пояса, как мне показалось, утяжеленное мачете, разрезал веревку у первого пленника, связывающую его в единую цепь, и, не снимая с его головы мешка, потащил в развалины. Следом за ним двинулся второй охранник. Они подтащили жертву к алтарю, поставили на колени и освободили, связанные сзади руки. Один из охранников схватил левую руку пленника, вытянул ее вперед и положил на алтарь. Второй без промедления махнул мачете и отрубил левую кисть пленника. Несчастная жертва молча забилась в руках палача, пытаясь вырваться, но ее подхватили с двух сторон и, протащив несколько шагов, столкнули в колодец. Охранники обменялись несколькими фразами и направились обратно - за второй жертвой. И все повторилось, как на конвейере. Затем в колодец был сброшен третий пленник, потом четвертый и пятый. Все.
   Выполнив жертвоприношение, оба палача постояли, прислушиваясь, у открытого колодца минут пять, затем, наконец, дождались какого-то сигнала и вдвоем задвинули плиту на прежнее место. Потом оба перешли к плите, на которой топал ногами охранник в самый первый раз. Просунули руки в щели между плитами, подцепили каменный люк с двух сторон, подняли и перенесли плиту, положив ее рядом с отверстием. Один из них просунул голову в дырку и нашарил, что-то на не очень большой глубине. Сразу же в отверстие полез и его напарник. Оба напряглись, подцепили какой-то предмет и вытянули из дырки приличный сверток, отложив его в сторонку. Затем плиту вернули на место и, подхватив сверток, оба покинули разрушенное здание. На выходе к ним подбежал третий и сменил самого главного у его конца свертка, а тот в свою очередь двинулся по тропе, указывая дорогу, во главе маленького отряда.
   Все это действо происходило в призрачном свете луны, в практически полной тишине, но как-то по деловому и я бы даже сказал - немного буднично. Но, что у сектантов было в свертке, - заинтересовало меня чрезвычайно. Поэтому я закончил наблюдения, вскочил на ноги, подобрал моток веревки, подумал и направился в сторону развалин.
   Ляпа было дернулась вслед за мной, но после мысленного приказа, села на место и осталась охранять стоянку, а я нырнул в ближайшие кусты и, стараясь не шуметь, побежал в сторону развалин, тропинки и маленького отряда со свертком.
   Как приведение, я скользил среди кустов, уклоняясь от ветвей, змеей просачиваясь в самые узкие щели, и внимательно следил за тем, что под ногами. В результате, не потревожив ни один листок по дороге, минут через пятнадцать выскочил на тропу. Здесь скорость движения можно было увеличить и, пыхтящих под своей тяжелой ношей носильщиков, я догнал через полчаса.
   Не останавливая своего бега, я использовал оба метательных ножа, отправив их под лопатки несунов и пробежал мимо них, когда они еще только находились в процессе своего падения на землю. В несколько прыжков успел догнать главного, который, как раз начал оглядываться, услышав подозрительный шум за спиной, и приложил его кулаком в основание черепа, вырубая на короткое время.
   Сверток за моей спиной упал на землю с гулким металлическим грохотом, а я подхватил главного, засунул ему в рот кусок тряпки и, использовав приготовленную заранее веревку, связал руки и ноги. Затем вернулся к носильщикам и забрал свои метальные ножи. В ускоренном темпе проинспектировал на ощупь сверток, кажется - это было оружие, но с более точным выяснением можно было повременить, и я продолжил бег в сторону стоянки загадочных людей. Свидетели мне были ни к чему, а оставался в живых еще четвертый член команды.
   К секретному лагерю выскочил минут через десять, осторожно подошел вплотную и некоторое время посвятил наблюдению из кустов, чтобы точно выяснить обстановку. Часовой видимо устал сидеть на одном месте и теперь стоял на ногах, держа в руках копье и прислушиваясь. Кроме него и лошадей - поблизости никого не было. Я достал метательный нож и вколотил его часовому в горло. Аут. Скользнув на стоянку, подобрал свой клинок и разрезал путы на ногах у лошадей. Перенес походные мешки членов команды поближе к костру, подбросил в него веток и вытряхнул содержимое рядом с костром на землю. Поковырялся в куче вещей и ничего стоящего не нашел. Теперь вроде все. Можно возвращаться.
   Обратно к месту первой схватки дошел обычным шагом и еще на подходе услышал, как мой пленный пыхтит и прилагает массу усилий, чтобы освободиться от пут. Но веревка была надежной, а вязал я от души, что называется - как последний раз в его жизни.
   Остановившись рядом с головой пленника, я присел на корточки и выдернул кляп изо рта. Ночной путешественник перестал дергаться, сверкая глазами уставился на меня и вместо слов приветствия зашипел рассерженной гадюкой. Я покивал ему головой и сообщил, - "что тоже рад нашей встрече." - Затем подцепил пальцем за подбородок, приподнял голову и спросил. - "Что они делали в развалинах?" - Пленный снова зашипел и я коротким ударом сломал ему ключицу. Но нормальных слов все равно не дождался - ночной странник лишь застонал. Это меня озадачило. Я подвигал ему кости ключицы, карябая друг о друга, но пленный лишь стал стонать громче... и все. Крепкий орешек! Затем в течение пяти минут, я перепробовал все болевые точки на теле пленного - эффект тот же - пленный стонал, шипел, булькал, скрипел зубами, всхлипывал и больше ничего. Настоящий партизан! Наконец, меня осенило - я повернул голову пленному, так чтобы ее освещала луна, просунул между зубами нож, раздвинул ему челюсти и заглянул в рот. Ну, конечно, - у пленного не было языка... вырезали. А я то старался... Дальнейший допрос терял всякий смысл и я легким движением ножа перерезал пленному горло. Тайна поведения этих людей в развалинах останется покрытой мраком. Ну и Бог с ним.
   Поднялся на ноги, подхватил сверток на плечо - в нем оказалось весу килограммов семьдесят-восемьдесят, и двинулся обратно к себе в лагерь.
   Вернувшись в лагерь, не стал развязывать упаковку, а решил подождать до утра. Снова присел на свое место под деревом и задумался.
   Чем-то все эти события напоминают мои прошлые контакты с симбионтами. Там тоже отсутствовала левая кисть, так что напрашиваются два объяснения произошедшему. Первое, - кто-то имеет большой зуб на представителей с руками из благородных металлов, и устраняет претендентов или мстит таким оригинальным способом. Второе, наиболее вероятное, - я прикоснулся к тайне появления на белом свете симбионтов. Так сказать, - застал их вначале пути... Очень любопытно. И вообще, складывается впечатление, что это место - каким-то боком, тесно связано с моими старыми знакомыми, а основные события здесь происходят под землей. Жалко, что не удалось допросить пленного. Но то, что у него не было языка, тоже предполагает наличие двух вариантов - или он немой от рождения и тогда немного жаль убогого, или язык ему вырезали, чтобы помалкивал, и в этом случае - некто, очень озабочен возможностью утечки информации. Очень интересно.
   Я прислушался к своим ощущениям и понял, - мне слегка не по себе. Это не было чувство беды или страха, а чувствовался внутренний дискомфорт и легкое состояние брезгливости, как будто наступил на кучу блевотины. Сплюнув в сторону, решил думать о чем-нибудь хорошем и светлом. В результате, до самого утра вспоминал всех своих девочек, перемывая косточки каждой, и настроение ощутимо поднялось на недосягаемою, для всяческих ужастиков высоту.
   Уже под утро не выдержал, клюнул носом и проснулся, когда первый луч восходящего солнца, осветил макушки деревьев. Поднялся на ноги и приступил к осмотру своих трофеев, завернутых в шкуру, какого-то животного. Чья это шкура, я так и не понял. Нечто похожее имеют тюлени, но утверждать, что шкура тюленья - не берусь.
   Развернув сверток, увидел кучу холодного оружия: кончары; наконечники для копий и стрел; несколько сабель; пара ятаганов и, что меня страшно обрадовало, - целый набор различных кинжалов и ножей. Отложив пока ножи в сторонку, взял в руки полутораметровый трехгранный кончар, осмотрел его и подумал, что кто-то сильно озабочен необходимостью пробивать кольчуги. А еще - такой иголкой, если у тебя твердая рука, можно запросто успокоить обжору. Нужно только знать куда бить, а уж до смертельной точки в теле монстра кончар достанет обязательно. Всего булавок было двенадцать штук и с таким количеством смертоносных жал в запасе - можно было вступить в схватку с белугами. Но мне это надо? Не факт. Я вздохнул и положил опасную шпильку обратно в общую кучу. Затем поворошил кучу наконечников и с интересом пригляделся к серповидному крюку. Он был идеально заточен с внешней стороны и имел отверстие в основании. Подвешенный на канатик, крюк вполне мог работать, как китайский лянь или японский кусари - серп на цепи. Но ко всему прочему, у моего крючка имелись три когтеобразных зубца на шарнирах, которые в откинутом состоянии превращали его в якорек. Если использовать опять-таки канатик, то якорек трансформировался в очень приличную "кошку". Впрочем, было у него и третье применение - такой крюк на короткой ручке вполне мог заменить мне багорик, по которому я так исстрадался. Да и использовать его можно в самых неожиданных случаях - очень полезная вещь. Я с удовлетворением хмыкнул и отложил находку в сторонку. Потом с большим интересом стал ковыряться в кинжалах и ножах. На место своего утерянного - отобрал сразу два, почти равнозначных клинка. Оба, как родные, сидели в старых ножнах, имели отменную заточку и качество стали. Чтобы сделать выбор окончательно, - покидал ножи в дерево... У одного балансировка оказалась чуть лучше... это и решило спор. Ну вот, а я то переживал о потерянном клинке.
   В завершение, снова завернул оружие в тюленью шкуру и перетащил сверток к старой и раскидистой иве необъятных размеров. Примерно на высоте трех метров над землей я, в свое время, заметил у нее подходящее дупло. Вскарабкавшись по дереву, заглянул внутрь - то, что надо. Сухо и много места. Затащил сверток на дерево и запихнул в дупло. Отличная захоронка, глядишь - когда-нибудь и понадобится. А потом, я все-таки не привык проигрывать схватки вчистую и тем более в первом раунде, даже, если против меня выступают шестиметровые бронированные монстры с хвостами. Так что, где-то не в столь отдаленном будущем, придется продолжить бой, вернуть свой старый нож обратно и довести дело до победного конца.
   Когда вернулся в лагерь, Атечи уже хлопотала у костра. Я без предисловий уселся завтракать и пить чай. Затем я показал жрице свой новый клинок и спросил - чья это работа. Атечи долго вертела нож перед глазами, пожала плечами и, вернув нож, сказала, - что не знает.
   После этого мы ускоренным темпом собрали пожитки, уселись верхом и направились вниз по течению реки, курсом на запад. Там, в устье реки на корабле нас должны были дожидаться Денрик и Солимпаса.
  
   Весь путь вдоль берега реки прошли без приключений. Один раз остановились перекусить и около пяти часов вечера вышли к высокому берегу Крино, там, где в нее впадала Лега. Как и положено наш кораблик стоял на якоре рядом с берегом, а оба жреца устроились на песчаном пляже у воды. С одной стороны их закрывала высокая куча сухого плавника, с другой - десятиметровая отвесная стена берегового обрыва. Оба сидели, пригорюнившись, у маленького костерка и над огнем у них висел котелок.
   Спуститься к реке можно было лишь в одном месте - там, где берег разрезала глубокая балка. Мы отъехали на несколько сот метров и по дну оврага съехали к воде. Увидев наш караван, адепты воспряли духом и кинулись навстречу помогать, но сразу же тормознули и побледнели с лица, увидев Ляпу. Моему котенку это очень понравилось и она, закрепляя эффект, показала зубы и попыталась рявкнуть, - Кхэ. - Получилось не очень-то грозно, хотя зубы, а особенно их размер, произвели впечатление. Пришлось цикнуть на киску и сделать успокаивающий жест в сторону жрецов.
   Расседлав лошадей, все дружно направились к костру. Я сунул нос в котелок и понял, что жрецы варят осетровый малосол. Это нормально, но не здорово. Подумал и подхватил лук и колчан с охотничьими стрелами. Мигнул Ляпе и мы вдвоем направились обратно. Поднялись по дну оврага и побежали к месту впадения реки. Там, когда мы проезжали мимо, я слышал характерный трубный двухсложный голос серых гусей "га-га". По моему плану Ляпа должна была пугануть стаю в моем направлении, а я уж не дам осечки, когда они будут пролетать мимо.
   Присев на корточки, постарался заложить образы плана предстоящей охоты в голову гепарда и, когда понял, что киска твердо осознала свой маневр, мы разошлись в разные стороны. Я встал сразу за бровкой, невидимый для гусей жирующих в камышах, и приготовился стрелять. Через несколько минут послышалось суматошное хлопанье крыльев - стая гусей начала разгон, а затем поднялась на крыло. Стрелять я начал с расчетом, чтобы подбитые птицы падали не в камыши, а на твердую землю. Поэтому немного подождал и выдал очередь из трех стрел.
   Серый гусь - сильная птица и в полете развивает скорость до девяносто километров в час, но против моих "самонаводящихся" стрел у пташек не было никаких шансов. Из пятнадцати птиц в стае, первая тройка, легла, как колосья под серпом, и, пронзенная стрелами, кувыркаясь воздухе, полетела к земле.
   Собрав добычу и вынув стрелы, попытался оценить трофеи. Под удар моей системы ПВО попали сильно зажиревшие крупные гуси светло-серой окраски. Два самца килограммов по пять и самочка килограмма на четыре. Зоб и брюшко в черных поперечных пестринах, клюв и лапы розовато-телесного цвета. Отличная добыча!
   Подхватив двух самцов, я благосклонно кивнул Ляпе, предлагая забрать самочку, и мы довольные друг другом направились обратно к костру, где нас уже ждали с нетерпением, и за время нашего отсутствия успели полностью подготовить лагерь.
   Пока Атечи занималась двумя птичками у воды, а Ляпа третьей пташкой в сторонке за кустами, я навалился на осетровый малосол и еще неизрасходованные запасы зернистой икры с корабля. Все получилось очень мило и по-домашнему. Завершив основную часть ужина, и тем самым, заложив прочный фундамент, почувствовал приятную сытость в организме и продолжил ударную стройку. К моменту окончания кладки стен, вскипела вода в малом котелке - оставалось только заварить чай и, цепляя ложкой икорку, откусывая от лепешки и прихлебывая ароматный напиток, достойно закончить процесс насыщения, оформляя у домика насыщения крышу.
   Отвалившись от импровизированного стола, в расслабленном состоянии посидел у костра, наблюдая, как Атечи потрошит птиц - судя по всему, одного из гусей она собиралась замариновать и использовать позже. Повернулся к адептам и одобрительно покивал рассказу о их не хитрых приключениях на воде, не очень прислушиваясь к содержанию. Не дослушав до конца, достал из походного мешка тонкий канатик длиной метров двадцать, а из своего рюкзачка катушку с миллиметровой ниткой "динемы" и дважды заплел ее для прочности в веревку. Получился тросик, ничем не уступающий по крепости металлической цепи. По крайней мере, полтонны веса веревка выдержит без напряжения, да и перерубить ее ножом будет очень не просто. После чего достал свой универсальный крюк и подвесил его на этот комбинированный канатик. С удовольствием посмотрел на результат работы. Затем покрутил на веревке над головой, покидал на точность, целясь в деревянный пень, и одобрительно хмыкнул. Позже нужно будет озадачить Атечи, чтобы сшила удобную сумку, которую можно было бы подвешивать на пояс, и отдельно - чехол-ножны для крюка.
   Отложил новое оружие в сторонку, привалился спиной к сухой лесине и, разглядывая еле видимый противоположный берег реки, отстранено подумал, - что несмотря на некоторые нюансы, и непроизвольно почесал бок, пока все идет хорошо. Затем прикрыл глаза и внутренним зрением осмотрелся - поблизости, кроме нас, не было ни единой человеческой души. Снова открыл глаза, повалился на песок и, глядя в чистое и бездонное небо, констатировал, - ляпота!
  
   Утром проснулся рано, но Атечи, стараясь не шуметь, уже суетилась рядом с костром как пчелка. Выскочив из-под навеса, скинул с себя все, что было, и с разбега ввинтился в чистые и прохладные воды реки. С ходу ушел на глубину и поплыл немного наискосок, стараясь не дать снести себя течению. Пронырнув метров сто, вымахнул на поверхность и, включив вторую скорость, поплыл бешеным кролем, преодолевая течение реки. Сменил кроль на брас, затем на баттерфляй и успокоился, только отплыв от лагеря примерно на километр. Перевернулся на спину, раскинул руки и дал захватить себя быстрому потоку. Хорошо.
   Когда меня снесло течением почти до места стоянки, поплыл на спине, стараясь продемонстрировать классический гребок профессионального пловца. Не без шероховатостей, но в целом, получалось. Выскочив на берег, чтобы подсохнуть, побегал и попрыгал в рваном ритме, поработал с тенью и довольный легкой разминкой - направился к костру, где Атечи уже расставляла мисочки и горшочки.
   Принюхавшись к содержимому накрытого стола, понял, что сегодня у нас грибной и гусиный день. Гвоздем программы был котелок с тушеным гусем, порубленным на порционные куски и обжаренным вместе с луком и грибами. Причем, в посуду, где жарился гусь, в процессе готовки добавили муки и красного виноградного сока, а в самом конце присыпали нашинкованным укропом. Попробовав кусочек из котелка, сглотнул слюну и выдал оценку. - Однако! - После чего без промедления приступил к военным действиям, уничтожая куски гусятины, которые исчезали, как солдаты в цепи атакующего неприятеля, под плотным пулеметным огнем. Временами, приходилось отвлекаться на салатики и прочие легкие закуски, из которых я бы выделил грибную икру поджаренную с рубленым луком и растительным маслом, заправленную уксусом и солью. Дешево и сердито, но завтрак удался.
   Отдохнув немного, после напряженных гастрономических усилий, достал карту и несколько минут изучал, предстоящий маршрут до Таши. Сразу за рекой, на всем протяжении пути, правобережье представляло собой пустынную местность и лишь редкой цепочкой, на расстоянии нескольких десятков километров от Крино, имелись оазисы. А оазис - это гарантированное наличие питьевой воды и замкнутый экологический мирок, что с одной стороны, очень любопытно, а с другой - можно устроить качественную ночевку. Прикинув по карте оптимальный путь, наметил к посещению два островка растительности из семи возможных. Свернул карту и махнул рукой, созывая производственное совещание.
   Строго оглядев каждого из членов команды, сказал.
  -- Намеченный ранее план остается в силе и почти не меняется. На корабле по реке до Горького ключа поплывут двое - Денрик и Солимпаса. Я, Атечи и Ляпа двинемся к источнику верхом по берегу реки. - Посмотрел на жрецов и приказал. - Вы остановитесь рядом с Горьким ключом и будете ждать до тех пор пока я вас не найду. Все понятно. - Адепты дружно закивали. - Ну и хорошо. Вопросы есть? - Денрик слегка помялся и спросил.
  -- А когда мы поплывем на Черную горку? - Я усмехнулся и сообщил.
  -- Как только, так сразу. Но сначала нужно начистить физиономии бандитам из логова Таши и стереть с лица земли этот гадючник. Потом задать пару вопросов шаману племени, ну тому, который имеет кликуху - Бешеный Пес. А уж затем - прямиком на праздник. Себя показать и на других посмотреть. Кстати, а когда на Черную горку прибудут Карайя и остальные?
  -- Скорее всего они уже там. Отправились они в путь почти одновременно с нами - вечером того же дня. Алиманы должны были дать лошадей и сопровождение. - Я ухмыльнулся и подумал, - "сопровождение - это читай - конвой, а шаг вправо, шаг влево - расстрел". Еще раз оглядел адептов. Вопросов больше нет. Очень хорошо.
   Я поднялся и направился к лошадям, следом двинулись Атечи и Ляпа. Оба жреца пошлепали по мелководью к кораблику.
  
   Наш караван снова прошел по оврагу и минут десять двигался по обрывистому берегу Леги, до фундаментальной песчаной осыпи. Здесь, утрамбованный за многие годы тысячей копыт лошадей и джейранов, имелся удобный спуск к воде и вполне приличный брод. Река разливалась в этом месте широким плесом и глубина на всем протяжении брода - не превышала полутора метров. Так, что форсировали мы речку без всяких проблем.
   Выскочив на противоположный берег, пришпорили лошадей и на рысях двинулись курсом на север. Окружающая местность разительно отличалась от той, где мы уже побывали. За спиной мы оставили разнотравье - в основном бедноватое, окрашенное в тусклые и блеклые тона и состоящее из ковыля, типчака, тимьяна, песчанки и прочих многочисленных представителей степных растений.
   Здесь же, постоянно встречались засухоустойчивые полукустарники - полыни, солянки и прутняки. Причем, все это было какое-то - разбросанное и несомкнутое. Постоянно чередовались участки и пятна, сильно отличающиеся по составу трав. Рядом с сизо-зелеными побегами ядовитого ежовника можно было найти, как высокие стебли прутняка с войлочноопушенными ветвями и пушистыми листьями, так и жесткие - с колючими листьями, растопыренные ветви солянки. Особенно не понравились клочки земли, заросшие различной колючкой - чертополохом, дурнишником и рогачом. И лишним напоминанием, что рядом начинается пустыня, стали встречаться солончаки, с произрастающей и процветающей на них вездесущей солянкой.
   В этом обезвоженном и безрадостном мире грело душу лишь одно - то, что в нескольких километрах на запад протекает полноводная река и, чтобы умереть от жажды, нужно специально постараться. Однако, глядя по сторонам, на солончаки и пятна такыров, напоминать себе об этом приходилось постоянно.
   Но дорога была отличной и ровной. Мы в хорошем темпе могли продвигаться на север. Ближе к вечеру отклонились в сторону реки и, встретив очередной овраг, заросший колючим кустарником, по дну балки спустились к воде. Разбили лагерь и Атечи, ускоренным темпом, приготовила в двух видах гуся, которого замариновала еще на прошлой стоянке. Сделала гусиный шашлык, пожарив на прутиках. При этом, ухитрившись почти не вытопить и не сжечь жир. И приготовила жареные, до состояния хрустящей корочки, порционные куски в котелке с маслом, постоянно поливая их жиром и выделяемым из мяса соком.
   После ужина я поднялся на бровку обрыва и уже привычно осмотрелся. По правобережью на десяток километров во все стороны - ни единой живой людской души. На противоположном берегу засек суматошное шевеление и суету. Ну, как же - праздник Черного коня! В кои века, есть возможность посмотреть на Представителя Господа, а если повезет, так и вломить ему - по самое небалуйся. Событие!
   Я - в лице Панкрата, наблюдая это безобразие, снисходительно усмехнулся, но мой Зверь, неожиданно проявил характер, выглянул на мгновение и заставил выдать в пространство широкой степи, то ли рык, то ли вопль - предвкушения и радости. От этого проявления чувств - обычный человек мог поседеть до времени или остаться заикой на всю жизнь. А Ляпа - шарахнулась в сторону, повалив пустой котелок, и забилась в кусты. В первый момент мне даже показалось, что оживление на западе слегка попритухло, но это, конечно, от Лукавого. Расстояние уж больно велико. Не услышат. Но все равно - знай наших! Я искренне рассмеялся и начал спускаться вниз.
   Утром закусили остатками вчерашней трапезы, выбрались из оврага и снова устремились на север. До полудня вырвались на довольно протяженный язык такыровой пустыни. По моей оценке, здесь нужно было повернуть на восток. Если проскакать еще километров шестьдесят, то можно выскочить к первому оазису, который я наметил для посещения.
   Дорога проходила по плотным глинистые и суглинистые наносам, которые имели идеально выровненную трещиноватую поверхность. Местами на земле встречались зеленоватые пятна - лишайники и сине-зеленые водоросли. Еще реже попадался черный саксаул и полукустарниковые солянки. По этому безграничному хайвею такыра мы летели словно на крыльях и ближе к вечеру достигли оазиса.
   По первому впечатлению это был участок лесса, его еще иногда называют - эфемеровой пустыней. Сбросив скорость, мы въехали трусцой на роскошный и сплошной зеленый ковер.
   Я остановил движение и соскочил на землю. Очень сильно захотелось пройти по зеленому ковру. Передав поводья Атечи и утопая по колени в разнотравье, я направился в строну небольшой рощи. Настроение было приподнятое. Я шел с изумлением подглядывая под ноги и по сторонам. Луг просто ошеломлял красками и разнообразием трав и цветов: пустынная осока, мятлик, лилия, дикий чеснок, спаржа, эремусы, тюльпаны, павлиний мак, самые разные зонтичные и прочее... и прочее... Просто сказка... Я повеселел и подумал, что "давненько уже не ел хороших салатиков. А здесь есть, где развернуться мастеру-кулинару".
   Лесной массив, к которому я направлялся, находился в самом центре райского местечка и раскинулся он по берегам маленького озера. Подойдя ближе, сквозь переплетение веток и листвы увидел очертания крыши какого-то строения. К нему через заросли вела широкая тропинка. Махнув рукой жрице, чтобы оставалась на месте, в одиночестве двинулся дальше.
   Тропинка вывела на поляну у берега озера. Вплотную к воде стояло старое сооружение непонятного предназначения. Больше всего одноэтажное здание напоминало маленький храмовый комплекс. Центром комплекса был полусферический дом высотой метров пять-шесть. Вплотную к нему с разных сторон присоседились две цилиндрических башенки, чуть выше дома и диаметром метра три с половиной. Одна из башен своим основанием была полностью погружена в воду озера. Ни окон, ни дверей со стороны полянки у комплекса я не заметил.
   Прикрыв глаза, попытался внутренним зрением осмотреть помещения изнутри. В первый момент все шло по накатанной дорожке. Я перенесся вплотную к стенам и попытался найти маленькую щелочку. С ходу не получилось и, осторожными касаниями слепого человека, я стал осматривать всю поверхность полусферического дома. Фиг вам. Минут пять я елозил по стенке, но даже малюсенькой трещинки в ней не нашел. Абсолютно ровная и непроницаемая поверхность. Лишь в одном месте обнаружил цепочку из семнадцати неглубоких выемок, которая навевала на мысль, что со стороны озера по стенке выдали очередь из крупнокалиберного пулемета.
   С огорчением вздохнув, перешел к изучению башенок. Та, которая была дальше от озера, имела похожую поверхность. Создавалось полное впечатление, что передо мной монолит. Та же фактура у материала была у башенки в воде, но я решил осмотреть подводную часть... здесь меня ждал успех.
   Отверстие у башни было. Оно находилось полностью под водой. Установив сей факт, вышел из режима и задумался. - "Что-то не похожи эти постройки на произведения средневековых мастеров". Вздохнул и направился к стенке центрального сооружения. Остановился в шаге и внимательно осмотрел сероватую поверхность - цвета полуденного пасмурного неба. Очень похоже на монолитный бетон, но не бетон - это точно. Протянул руку, постарался провести пальцем по стенке и... получил ментально-энергетический удар сокрушительной силы. Меня отшвырнуло в сторону метров на шесть и на короткое время я потерял сознание.
   Очнулся, лежа на спине, почти в центре полянки. В глазах мелькали черные кляксы, а руки и ноги были словно ватные. Слегка проморгавшись, шевельнул головой и попытался подняться на ноги, но максимум чего достиг, это уселся на пятую точку. Бормоча себе под нос, - "говорило же тебе Панкрат в свое время подсознание, что эксперименты тебя погубят, и до добра не доведут. Не внял предупреждениям и вот результат..."
   Я просидел на заднице, тупо глядя на здание, не менее получаса. Наконец, по рукам и ногам будто забегали невидимые тараканы с шершавыми ножками. А через несколько минут, легкие покалывания от ножек насекомых перешли в уколы приличными иголками, временами болезненными до такой степени, что я не выдержал, и заорал благим матом, поминая всех святых и их родственников до десятого колена. Впрочем, это продолжалось не долго - пару минут и закончилось резко - словно обрезало.
   С грехом пополам взгромоздившись на карачки, я довольно долго находился в этом положении, затем титаническим усилием воли заставился себя подняться на ноги и, покачиваясь, как лодочка на волне, заковылял обратно по тропинке.
   Как только перед глазами открылся вид на луг с эфемерами, увидел странную картину. Атечи, размахивая сабелькой, раз за разом, повторяла один и тот же маневр - разгонялась на дистанции нескольких метров и со всего маху натыкалась на невидимую преграду в самом начале тропинки. Вязла в невидимой преграде, шипела дикой кошкой, пытаясь протиснуться, и ее отбрасывало назад. А она с остервенением разгонялась снова... На сердце потеплело - девочка услышала мой вопль ужаса и спешила на помощь. Но пропускают сюда далеко не каждого...
   Как так получается, я себе примерно представлял. Конечно, никакой стенки или, там, силового барьера в действительности не было, а было, скорее всего, нечто, охраняющее этот объект и действующее на расстоянии на нервную систему человека. Начиная с некоторой дистанции, сторож перехватывал команды передаваемые мозгом человека своим органам... И вместо команды - шаг вперед, тело и мышцы получали от него приказ - шаг назад. Так сказать - в командах менялся плюс на минус. И, кажется, я теперь понимаю, как защищают себя храмы, и почему никто посторонний не может войти внутрь. В принципе, такая защита не универсальна - можно повернуться спиной и пройти на противодвижении, но и здесь наверняка предусмотрена какая-то подлянка... для особо хитрых.
   Свои безуспешные попытки преодолеть преграду Атечи оставила сразу, как только заметила меня, выходящим из-за кустов. А я на ватных ногах, криво улыбаясь, помахал ей успокаивающе рукой. Жрица обмякла и, два раза промахнувшись, с третьей попытки, но вложила саблю в ножны. Спотыкаясь на каждом шагу, я добрел до девушки и она подхватила меня под руку. Заглянув ей в глаза, увидел в них нешуточную тревогу и, кажется... любовь. Обхватил за плечи жрицу и, поддерживаемый с одной стороны, поплелся прочь от негостеприимного места.
   Бросил взгляд на небо - солнце зашло совсем недавно. На еще светлом небе показались первые, самые яркие звезды. Убираться из оазиса не солоно хлебавши было поздно, хотя и хотелось. Но придется все-таки ночевать здесь.
   Атечи все поняла без слов, осторожно усадила меня на травку и побежала к лошадям, так что - когда я слегка оклемался и смог самостоятельно доковылять до лагеря, она успела поставить полог и расстелить медвежьи шкуры. Не очень четко воспринимая окружающую действительность, забыв про ужин, рухнул на постель и отрубился.
   Проснулся рано утром и отметил, что - если и остались болезненные явления в организме, то их можно воспринимать, как легкий и ненавязчивый фон. В нескольких шагах от меня сидела Атечи в обнимку с Ляпой и клевала носом на посту. Я поднялся на ноги, кивнул жрице, которая суматошно встрепенулась со сна, и приказал занимать мое место на лежанке.
   Часа полтора, после того как мы поменялись местами, просидел в позе лотоса, стараясь обнаружить и устранить любые шероховатости в организме. Их оказалось на редкость много. Хорошо меня приложили на полянке... качественно... и от души. Пришлось медитировать и собирать энергию жизни по крохам на всех уровнях, начиная с эфирного тела, через астральное, метальное и духовное, заканчивая космическим единением со всем миром. И повторять это потребовалось трижды...
   Закончив третий по счету осмотр и не обнаружив повреждений, поднялся, глубоко вздохнул и, пересилив свой страх, подхватив котелки, направился к тропинке. Как оказалось, там, где Атечи билась, как рыба об лед, пытаясь пройти по тропинке, для моей особы был свободный пропуск. Несколько десятков метров шел по тропе через густой лес и плотный кустарник, пока не вышел к знакомой лужайке.
   На поляне танцевал человек. Я остановился, отодвинул в сторону ветку и стал наблюдать из-за кустов. Нет, - человек не танцевал... Разве можно назвать танцем причудливую вязь движений ката. И это был не человек. Это был Великий Воин! Гармония его движений, неожиданные прорывы необоримой силы, резкие невидимые глазом удары, о наличии которых можно было только догадаться по хлопку воздуха - все это завораживало. Человек не двигался - он органично переливался из одной ката в другую. Великий Мастер и могучий Воин.
   Я стоял, раскрыв рот, и во мне копилось, готовое выплеснуться через край, чувство зависти. О такой способности владеть своим телом я мог только мечтать. Человек закончил упражнения, а я, щелкнув зубами, закрыл рот и почувствовал себя немного не в своей тарелке. Человек был стар, причем не просто стар - он был дряхлым стариком. Но заметил я это только сейчас... Чудеса.
   Старик, не обращая на меня внимания, направился к озеру и встал на берегу. Поднял руки вверх, подпрыгнул и по идеальной траектории, абсолютно бесшумно вошел в воду. Причем, я не заметил даже маленького фонтанчика брызг. Как раскаленный нож в масло - ни шума, ни плеска. Ловок черт!
   То, что он вынырнет еще очень не скоро, я был уверен на сто процентов, так как ранее определил, - вход в храмовый комплекс, находится под водой. Старику нужно было лишь пронырнуть несколько метров. Ну, и флаг ему в руки. Не хочет общаться - мы тоже навязываться не будем. Я судорожно вздохнул, так как непроизвольно задержал дыхание пока наблюдал за спектаклем, помотал головой, отгоняя наваждение, и направился к берегу озера. Черпанул котелком воды, попробовал на вкус - хороша! Наполнил котелки по самый ободок и направился обратно.
   Чтобы напоить лошадей, пришлось посетить озеро еще шесть раз. Ничего другого, кроме как набрать воды, рядом с храмовым комплексом и на озере, я делать не собирался, ибо - темна вода во облацех и любые эксперименты здесь не уместны.
   К этому времени полностью рассвело и я подумал, что "с паршивой овцы хоть шерсти клок", поэтому двинулся собирать съедобные травки и корешки. В этом аспекте, окружающая растительность, представленная в основном эфемерами и эфемероидами, поражала своим разнообразием: дикий чеснок, спаржа, эремурусы и прочие представители доступные к перевариванию человеческим организмом. Как только я принес первую охапку к костру, к поискам съедобных травок присоединилась Атечи. Так что, после второго захода, ей пришлось остаться у костра и в ускоренном темпе заняться переработкой сырья, а я просто гулял по цветущему лугу, и если и брал что-то, то только то, что считал особо выдающимся.
   Позавтракали мы, не разводя костра, в основном салатиками и вяленым мясом из запасов. Затем, может быть поспешнее, чем хотелось бы, покинули загадочный оазис.
  
   Далеко после полудня, снова выскочили на тропу вдоль берега Крино и скакали около часа до первого удобного спуска к воде. Здесь, на берегу, остановились и оборудовали лагерь.
   Атечи занялась хозяйством, а я, не мудрствуя лукаво, отошел в сторонку и сделал пару бросков спиннингом, использовав маленькую вертящуюся блесенку и ведя ее в полводы. Как результат, - попались два маленьких судака килограмма по три каждый. То, что доктор прописал.
   Уха из судаков получилась очень духовитой - Атечи использовала по полной - травки из оазиса и свои собственные запасы. Основательно заморив червячка и оставив в котле на утро самую малость, я присел у костра и задумался о том, что буду делать, как только попаду на базу.
   Предположим, подтвердится возможность осуществлять с помощью Системы биологические трансформации. Что это мне даст и, как использовать этот дар с максимальной эффективностью. Нужно придумать новую стратегию наказания за преступления. Есть предложение - присвоить группам людей весовые коэффициенты. По принципу - кому многое дадено, с того многое и спросится... Человек, обладающий высокой мерой ответственности, укравший один рубль, должен получить гораздо больше пинков и зуботычин, чем лицо внизу иерархической лестницы, тоже умыкнувшее рубль. Бить по верхам и постепенно спускаться вниз - вот главный принцип.
   Считается, что все беды России от того, что правящей элите Советского Союза очень не нравилась та экономическая система и те экономические отношения, которые царили в стране. Это была феодальная элита, она хотела жить хорошо и красиво, но она презирала собственный народ. Элита вроде бы хотела освободиться и жить хорошо, не имея тяжелых обязательств перед народом. Но, так может утверждать только человек, который глядел на элиту со стороны, не зная сути дела. И, если считать, что те нувориши, которые захватили и приватизировали трубу и есть элита Советского Союза, то это полная чушь. Назвать завлабов и недоделанных инженеришек - элитой - для этого нужно иметь сильно воспаленное воображение. Хотя, конечно, и не кухарки, но обозвать - элитой это... Обычные проходимцы и лизоблюды без совести.
   Если вспомнить, как все начиналось, то на руках у проходимцев были всего лишь две, как казалось, не убиенных карты. Как показало время, обе карты крапленые. Первая карта - заполнение пустых прилавков! Эта проблема решалась легко и просто приватизацией пищевой промышленности, легкой промышленности и сферы услуг. Только и всего. Вторая карта - модернизация экономики и более высокая производительность труда при капитализме! И что мы имеем - за последние десять-пятнадцать лет не было построено ни одного завода, не открыто ни одно серьезное месторождение полезных ископаемых. Капитальные инвестиции идут в лучшем случае на переоборудование, в худшем, просто разворовываются. Никакой активизации инвестиционного процесса для построения новых мощностей или инфраструктурных инвестиций за последние пятнадцать лет обвальная приватизация не дала. Производительность труда в ключевых отраслях экономики упала в разы. Полный отстой! Все серьезное производство работает на износ и "бизнесменами" проедается "жирок" со времен советского периода. А "жирок" не вечен и все начинает сыпаться, трещать по швам и лететь в тартарары... Тем временем "элита" по наглому пытается убедить народ в каких-то своих мифических победах и достижениях. Полный мрак! И, если это не окончательный приговор либерально-демократической системе, то что же еще...
   Так что элиту нужно наказать в первую очередь... и лучше всего пустить ее под нож. Но будет ли это эффективным использованием "материала"? Не уверен. Видимо, здесь нужна предварительная подготовка. Требуется поработать демиургом - перевести элитную массовку из разряда "homo" в разряд "animal", а затем уже преобразованных - пустить на котлеты. Это сразу снимет многие моральные ограничения, не будет неоправданных потерь биомассы, а за одно - резко подешевеют консервы для собак и кошек.
   Как это у классика - осел, козел и хитрозадый крыска. Впрочем, у дедушки Крылова еще была мартышка и прочие представители животного мира, но с позиции сохранения полезной биомассы, и крыски, и мартышки - плохо усваиваются человеческим организмом. Хотя, в литературе и были описаны случаи поедания крыс, но лучше повышать поголовье козлов, ослов и баранов. Какой шашлык можно будет сделать - пальчики оближешь... Да к тому же еще и именной!
   Интересно, в этой связи, что лучше, - сразу по нож или какое-то время побыть в теле козла, пожевать вволю травку на лужайке, если повезет - покрыть молоденькую козочку, а уж потом тебя отведут на мясокомбинат и понаделают котлет из окороков?
   Кстати, есть очень интересное решение - вполне в духе либеральной экономики. Можно по полной программе использовать хорошо продвинутые и раскрученные бренды. Например, сделать телеролик, употребив за кадром, рекламный слоган - "Покупайте пельмени "А ля Герман" - они изготовлены с добавлением элитных сортов баранины и козлятины!", а на экране показать крупным планом загадочную и мудрую улыбку этого Чеширского кота. Или - "Только кошачьи консервы "Анатолий" дадут вашей кошке неповторимый и бескомпромиссный рыжий окрас!". Впрочем, куда-то меня в очередной раз не туда занесло...
   Я хмыкнул, подбросил в костер несколько веток плавника и посмотрел вверх на бездонное ночное небо полное ярких звезд. Некоторые из них мерцали, под действием восходящих потоков теплого воздуха от остывающей пустыни. На юге, у самого горизонта проявил себя ярко-красный, искаженный рефракцией, диск луны. В кустарнике и траве надрывались цикады. Ни единого ветерка и еле слышно, в сторонке, хрупают сочной травой лошади. Но в целом - тишина и покой. Лепота.
   Глубоко вздохнув пьянящий аромат степного разнотравья, полез под полог на медвежью шкуру, куда уже успела нырнуть Атечи. Пристроился под бочек к сладкой девочке и мы уснули будто два младенца.
  
   Утром доели уху и направились дальше. Следующую остановку должны были сделать в очередном оазисе. Поэтому около полудня резко сменили направление и направились на восток, вглубь пустыни. До намеченной точки скакали часа четыре.
   По размерам второй оазис значительно уступал первому. Еще на подъезде от оазиса прыснула стая сайгаков - голов двадцать. Пришлось рявкнуть на Ляпу, чтобы она не распускала слюни до времени и не отвлекалась по пустякам. Рядом с небольшой лужей, которую можно было назвать прудиком, росла крошечная роща. Никаких построек здесь не было. Я вздохнул с облегчением. Вода в прудике была кристально чистой, но слегка солоноватой. И тем не менее для питья вполне подходящей.
   В соответствии со статусом Атечи занялась обустройством лагеря, а я решил озаботится добычей пропитания. Было у меня подозрение, что сайгаки не успели далеко убежать. Поэтому прикрыл глаза и потянулся на север - туда, куда унеслось стадо. Ха, мои козочки отбежали всего лишь километра на три - до первой же проплешины с более-менее густым травостоем. И сейчас, спокойно пощипывали свою любимую еду - солянку, полынь и степные лишайники. Я осмотрел подходы к этому месту и наметил план охоты.
   Конечно, можно было попытаться поохотиться верхом, но скорость бега у сайги до восьмидесяти километров в час и она хороший стайер. Так, что можно загнать лошадей, и получить в результате всех усилий дырку от бублика. Придется мне опять отдуваться самому и использовать способ, который был успешно применен вовремя охоты на джейранов. Да, и Ляпе полезно размять косточки.
   Свиснув гепарду и сообщив Атечи, что скоро принесу сайгу, я, для разогрева, легкой трусцой направился на север. Километра за два до места, где антилопы щипали травку, остановился. Положил руку на голову и постарался вложить в мозги моей киске, где она должна ждать в засаде, - вроде получилось в лучшем виде с первого раза. Чем дольше я общался с Ляпой, тем быстрее мы находили взаимопонимание. Отправив кошку к месту засады, двинулся в обход.
   Остановился примерно в километре, сразу же как только был обнаружен чуткими животными и попытался посмотреть, как там мой гепард. Ляпа, как раз в этот момент нашла подходящие заросли полыни и залегла. Пора.
   Я начал разбег... Видимо уверенность в быстроте своих ног сыграла с сайгаками злую шутку. Меня не воспринимали всерьез до самого последнего момента. Это позволило развить почти придельную скорость в тридцать пять метров в секунду. Опамятовав, наконец, и бешеный рывок с места в карьер антилопы сделали, когда до них оставалось метров двести.
   Стремительная и тонконогая сайга бежит низко опустив голову и, кого-либо скрывающегося в засаде, при такой посадке головы, заметить мудрено. Поэтому я догнал последних, на треть сбавил скорость, а дальше лишь следил, чтобы оставшиеся несколько сот метров, табунок не сбился с курса. До места, где в засаде скрывался гепард, мы долетели за несколько секунд. Стартовый рывок из травы Ляпы был, как всегда безупречен и изумительно красив. Два грациозных прыжка, удар лапами в бок и Ляпа перехватила горло молоденькой сайги клыками. Стадо в панике прыснуло в разные стороны и я понял, что наступил мой выход...
   Резко прибавив, в несколько прыжков догнал молоденькую самочку и ударом кулака по шее опрокинул ее на землю. Удар был смертелен, он сломал ей шейные позвонки. Я забросил, одетую в рыжеватую шкурку, сайгу на плечи и, свиснув своей киске, чтобы догоняла, рысью запылил обратно. Финита.
   Весу в антилопе было килограммов за тридцать и, если мне этот вес был, как слону дробина, то гепарду тащить свою самочку было тяжеловато. Ну, ничего, - дотащит помаленьку... несахарная чай.
   К моменту, когда добежал до лагеря, Атечи успела развести костер и практически полностью оформить стоянку. Я без передышки притупил к снятию с сайги шкуры. По моим внутренним ощущениям, веса в антилопе было около тридцати четырех килограммов и, в соответствии с теорией, - нормального съедобного мяса должно быть около пуда. Закончив разделку и порубив тушку на куски, взвесил - действительно, четырнадцать килограммов, как минимум.
   Атечи подхватила готовое мясо и разделила его три части. В первую кучку отложила огузок, середину бедра и лопатки - посолила, поперчила, добавила уксуса и можжевеловых ягод, а затем оставила мариноваться. Рядом складировала тонкий и толстый край сайги. Все остальное помыла и с ходу загрузила в большой котелок - вариться. Отложенное мясо тонкого и толстого края, порезала на куски поперек волокон и, выложив дно ломтиками шпика, уложила в котелок, засыпав сверху луком, семенами укропа, сельдереем и еще какими-то травками, которые мы на пару насобирали в предыдущем оазисе.
   Понаблюдав за приготовлением священной трапезы, я сглотнул слюну, скинул с себя все лишнее и полез в прудик ополоснуться. Стараясь не взбаламутить теплую и чистую воду, поплескался на мелководье, смыв с себя пыль дальних странствий и кровь жертвенного животного. Хорошо. Прудик только маловат - метров двенадцать в диаметре. Особо не по балуешь.
   С одной стороны у прудика имелся маленький песчаный бархан, который как будто специально был предназначен для загара, и я с большим удовольствием использовал его в качестве персонального пляжа. Раскинув в стороны руки и ноги, постарался использовать по полной программе последние лучи заходящего солнца.
   По уже накатанной дорожке прикрыл глаза и внутренним зрением оглядел окрестности. Поблизости никого. Расширил круг внимания до десятка километров. Пусто, если не считать нескольких табунков сайгаков, шакалов и прочей несъедобной мелочи. В этот момент солнце полностью скрылось за горизонтом и Атечи позвала отведать, что Бог послал.
   Начал трапезу с очень оригинального салатика из эфемеров и эфемероидов пустыни. Понравилось, хотя вкус специфический. С удовольствием похлебал крутого бульона заправленного травками и обглодал косточки грудинки. Половину оставил на утро, отложив в сторонку. Затем зачистил половину котелка с тушеными кусками толстого и тонкого филея сайги. Отличный вкус - пальчики оближешь. И завершил все это действо - чашкой ароматного чая. Великолепно!
   На сон грядущий отправил жрицу помыться и перед тем, как отойти ко сну, просто посидел, наблюдая за алмазной россыпью звезд и неправдоподобно большой луной у горизонта, отливающей красным светом. Лепота.
   Затем были половецкие пляски под навесом на медвежьей шкуре в лучших традициях Кама Сутры и громкие крики жрицы, разорвавшие тишину ночи. Я думаю, нас было слышно за многие километры...
  
   Утром встали поздно. С трудом, но доели, мясной бульон и лишь частично - тушеное мясо. Поклевали салатики. В ускоренном темпе собрались, бодро вскочили в седла и двинулись курсом на северо-запад. Следующей точкой, где можно было остановиться, планировалось место впадения Горького ключа в Крино.
   Через несколько часов скачки выскочили на берега реки, сменили лошадей и продолжили путешествие на север. Ближе к вечеру, еще несколько раз по дороге меняя лошадей, добрались до Горького ключа. Рядом с устьем, выше по течению, я увидел мачту нашего кораблика. Денрик и Солимпаса уже успели обустроить лагерь на берегу и сейчас сидели оба рядом с костром.
   Нам в очередной раз пришлось искать удобный спуск к воде. Обнаружив спуск и спустившись, предстояло еще метров триста добираться до лагеря вдоль уреза воды, временами заходя в воду по самые подпруги лошадей, чтобы обойти завалы плавника на берегу.
   Расседлав лошадей все устроились у костра и я перед сном лишь чуть-чуть поклевал зернистой икорки, доел тушеную сайгу и выпил чашку чая. Завтра предстояло уже в одиночестве добираться до логова Таши.
  
   Спалось мне хорошо - утром встал бодрым и готовым к бескомпромиссной борьбе. Сделав потягушеньки, скинул одежду и с разбега ввинтился в прохладные воды реки. Пронырнув метров пятьдесят, пошел наворачивать круги попеременно: кролем, брасом, баттерфляем и на спине. Плавал минут тридцать и получил в награду море удовольствия.
   Пока занимался водными процедурами в реке, обратил внимание на аномально высокое количество рыбы вокруг. Почти постоянно, то рукой, то ногой задевал кого-нибудь из речного народа: судаки и щуки, смахивающие на маленьких крокодилов; лещи размером с печную заслонку; сазаны, похожие на упитанного поросенка; жерех величиной с маленькое бревно и прочие обитатели глубин - один другого краше. Такая значительная численность рыбьего поголовья в одном конкретном месте на реке, была не понятна.
   Выскочив на берег, сделал пробежку до первого скопления плавника на берегу. И как только громадный завал из пней и деревьев закрыл меня от адептов, попробовал восстановить по памяти движения ката, которые видел в исполнении великого Воина. Что-то получилось, но не очень - так, на слабую троечку. Что называется - Панкрат тебе еще расти и расти... Но игра стоит свеч и надо бы на обратном пути снова заглянуть в оазис и просмотреть комплекс ката с самого начала... А может быть и не один раз, чтобы твердо запомнить. Закончил утренний тренинг - стандартным набором упражнений дипломированного средневекового киллера, добавив в качестве ароматной приправы - элементы у-шу.
   Вернувшись к костру, застал Атечи, раскладывающей на скатерку, мисочки для скромного завтрака. Как раз в этот момент, ветер подул в мою сторону, я втянул носом воздух и громко сглотнул от головокружительного запаха жаренного мяса. Моя искусница пожарила маринованные куски сайгачьего мяса над костром и сейчас они, истекая соком, разместились аппетитной горкой в центре скатерки на большом блюде. Присев на седло, цапнул с блюда кусок и, преодолев зубами нежную хрустящую корочку, сделал первый укус. А дальше, с рычанием, стал наворачивать порционные куски, приправленные духовитыми травками.
   Заморив червячка, ненадолго отвлекся на эфемероидные салатики и черную икорку. Немного успокоив первый голодный порыв, обратил внимание на свежеиспеченную поварихой лепешку. Отломил кусочек и стал - уже вдумчиво и основательно заполнять пустоты в желудке, не забывая о наслаждении вкусом и ароматом мяса, икры и салатов. Хорошо.
   Закончив с процессом насыщения, покопался в сумке, доставая свою карту. Затем присел на удобную лесину, принесенную паводком на берег, и кивнул своим адептам устраиваться рядышком. Изучив местность на карте, подумал и постарался прояснить для себя некую недоговоренность между мной и жрецами. Поэтому с определенной долей неуверенности обратился к Денрику с вопросом.
  -- Э-э, мне кажется, мои купания в реке вызывают у вас чувство страха. В чем дело?
  -- Прости нас Старший брат, но в реке из людей у нас никто и никогда не плавает, если только ему не грозит смертельная опасность.
  -- Почему?
  -- В реке живут проглоты. - Я подумал, что это, скорее всего, белуги-переростки. Если это так, то опасность безусловно реальна. Но все-таки решил уточнить.
  -- А как они выглядят? - Денрик почесал в затылке и сообщил.
  -- Темно-серые мохнатые морды, с пастью, - и жрец развел руки в стороны гораздо шире плеч, показывая величину, - вот такого размера. - Я решил уточнить.
  -- А не похожи ли они на больших белуг?
  -- Нет, Старший брат. Серые, склизкие и волосатые. Это не белуги, - мне ничего не оставалось, как принять к сведению эту информацию, и покивать головой, пробурчав себе под нос.
  -- Ну-ну. Темна вода... - и продолжить расспросы. - Почему здесь так много рыбы? - Жрец оживился и сообщил.
  -- Вниз по течению Горького ключа ее еще больше. Местами она стоит спина к спине. А в береговых норах живут раки, во-от такие, - и развел руки в стороны сантиметров на сорок-пятьдесят. Я хмыкнул и подумал, - "ну прям, омары или лангусты какие-то". А Денрик добавил, причмокнув губами, - Очень вкусные. - Я решил для себя - на обратном пути, обязательно попробую.
   Что же касается количества рыбьего поголовья, то в голову пришла интересная идея о больничном стационаре. Известно, что в морях и океанах в коралловых рифах проживают рыбки-санитары. Они скусывают с тела больных рыб паразитов и, в отдельные моменты, к ним на прием выстраивается настоящая очередь пациентов. В реке таких рыбок нет. Зато есть - Горький ключ, вода которого выполняет те же функции... по оздоровлению. Это, кстати, объясняет - почему в реке очень много "крупняка". В нормальных условиях, рыбы просто не могут дорасти до пожилого возраста - на подходе к старости их съедают живьем или высасывают все соки различные гельминты и водяные блохи. А здесь, на Крино, достаточно приплыть в нужное место, постоять в речном потоке лечебного раствора и плыви себе обратно - здоровенький и крепенький как огурчик. Одним словом - повезло речному народу, крупно повезло... Х-м, а может быть это сделано специально? - И я продолжил беседу.
  -- Ладно. Будем считать - с этим разобрались, - и продолжил ведение собрания. - Значит так! Сейчас мы вместе отправимся дальше. Я вместе с лошадьми двинусь по берегу, а вы втроем поплывете на корабле. Передвигаться будем одновременно, так чтобы я вас постоянно видел. Плыть будете рядом с этим берегом, не далее двух сотен локтей от него. Ближе можно - дальше нет. Примерно каждые две клепсидры, поглядывайте на берег. Если я держу руку в сторону - можно продолжать плаванье, если подниму вверх - приставайте к берегу. То же самое нужно сделать, если на реке увидите лодку. Понятно, - жрецы дружно закивали.
  -- Да, Старший брат.
  -- Ну, раз понятно, тогда с Богом, - и направился седлать своих коней, а жрецы начали часть поклажи вьючных лошадей переносить на корабль.
   Снова возглавив караван, поднялся на высокий и обрывистый берег. Последний раз взглянул с обрыва на кораблик. Он уже поднимал парус. Нормально. Гикнул и рысью устремился вдоль берега реки во главе кавалькады лошадей.
  
   Двигался я с таким расчетом, чтобы постоянно видеть зеркало реки. Где-то через час, остановился на хорошо видном с воды яру и минут десять дожидался пока к этому месту доплывет корабль. Первой меня заметила Атечи и я, махнув рукой в сторону, продолжил скачку. Таким образом, проконтролировал плаванье жрецов еще четыре раза, а, не успев доскакать минут пятнадцать до пятой точки, увидел, идущую на веслах, вверх по течению лодку. В ней сидело трое - двое с веслами, один на корме.
   Стараясь не показываться над бровкой обрыва, с минуту понаблюдал за людьми в лодке и понял, что это людишки из Таши. Что они делали на реке не понятно, но последствия от их встречи с жрецами, предсказать было не сложно. Поэтому отцепил паровозик из лошадей, которых тянул за собой, и, прикрываясь кромкой обрыва, двинулся обратно, стараясь рассчитать точку встречи жрецов и пиратов. Наконец, увидел одновременно и лодку, и кораблик.
   Тем временем человек, сидящий в лодке на корме, вскочил на ноги и что-то заорал дурным голосом, показывая рукой на нашу лоханку. Гребцы оглянулись и дружно налегли на весла. Жрецы тоже, наконец, разглядели угрозу и резко повернули к берегу. Я спрогнозировал траекторию их движения и понял в каком месте они пристанут.
   Проскакав метров триста, остановился напротив точки рандеву и достал из налучья лук. Расстояние, с которого, возможно, придется стрелять, было не более восьмидесяти метров. Считай - они были на дистанции пистолетного выстрела или, что тоже самое, - придется бить в упор. После этого, стараясь, чтобы над обрывом торчала лишь макушка моей головы, стал наблюдать за развитием событий.
   Жрецы достигли берега первыми, шустро покинули свое плавательное средство и на полных порах рванули вдоль берега вверх по течению. Причем, первой бежала Атечи, показывая отличное время - на уровне мастера спорта среди женщин. Позади спортсменки пыхтел Солимпаса, а за ним, чуть приотстав, Денрик. Забраться на береговой обрыв в этом месте было мудрено - отвесные суглинистые стены высотой метров пятнадцать. Поэтому забег происходил по узкой песчаной полосе пляжа.
   Увидев это безобразие, людишки из лодки, дружно завопили, еще прибавили хода, а тот, который был на корме, выхватил саблю и начал активно размахивать ей над головой.
   Я дождался, пока лодка ткнется носом в песчаную отмель, и выдал по пиратам короткую очередь из лука. Чок, чок, чок, - щелкнула рукавичка на левой руке и три стрелы отправились в полет. Все трое получили стрелы в голову - тот, который на корме, по центру лба, а двое на веслах - в затылок. Аут.
   Теперь оставалось только спуститься и посмотреть на команду пиратов, получившую убийственные стрелы в подарок. Я тронул поводья и направился вверх по течению до первого удобного спуска к воде - туда, куда сейчас, не чувствуя под собой ног, улепетывали мои адепты.
   Подходящая осыпь нашлась только в километре от места схватки и, галопом на коне, я обогнал своих соратников лишь на чуть-чуть. Так, что мы столкнулись лоб в лоб на осыпи - я спускался, они поднимались. Махнув рукой, чтобы возвращались, по песчаному пляжу вдоль уреза воды поскакал к лодкам. Про себя подумал, что "появление лодки это знак, - пора адептам искать местечко, в котором они будут отсиживаться, пока я буду разбираться с бандитами из логова Таши".
   Спрыгнув с коня у лодки, я, хлюпая по воде, подошел к пиратской лоханке и осмотрел ее содержимое. В ней находилось - несколько мешков на дне и трое мертвых мужиков. Один был вооружен сабле и ножом, а двое других имели сулицы. Я вытащил мешки на берег и заглянул внутрь - на предмет выяснения их содержимого. В первом были доспехи - кольчуги, наколенники и прочие прибамбасы кольчужных воинов. Во втором - вяленная и копченая рыба. Я попробовал кусочек. Понравилось. Коптили со знанием дела, можно сказать, с душой. Подумал и отложил в сторонку съедобный припас. В третьем в основном была посуда, но среди прочего, был мешочек с мукой, килограмма на три. Тоже полезная вещь.
   В общем, я уже закончил осматривать трофеи, когда, наконец, подтянулись мои беглецы. Оглядел запыхавшиеся лица и выдал ценные указания: пиратов в воду и с концами; лодку освободить от груза и взять на буксир; осмотреть мешки и отобрать то, что может пригодиться; обязательно забрать мешочек с мукой и копченую рыбу. И самое главное - найти поблизости подходящее местечко, где они будут дожидаться моего возвращения. Это может быть ближайшая балка.
   Жрецы закивали, а я подумал и решил, что, пожалуй, лучше самому найти своим адептам укромное местечко, чтобы потом не разыскивать их днем с огнем, а за одно, и быть уверенным, что место для их отсидки надежное. Сообщив о своем решении жрецам, вскочил на коня и направился по берегу вниз по течению.
   То, что нужно, обнаружилось примерно через километр - глубокий и широкий овраг, заросший кустарником, по дну которого стекал в реку крохотный ручеек. Эта большая промоина в обрывистом берегу, за долгие годы, сформировала в реке аккуратную и глубоководную бухточку. Длина ручейка в овраге была метров сто и начинался он в болотистой проплешине среди кустов. Влажная лужайка проплешины радовала глаз сочной и зеленой травой. Есть, где попастись лошадям.
   Я дождался пока жрецы заведут корабль в бухточку и начнут готовить лагерь. Затем через овраг выскочил на берег реки и поскакал за оставленными без присмотра лошадьми. Всех четырех, связанных в единую цепь, нашел довольно быстро. Подхватил поводья головной и отконвоировал в лагерь. После этого еще раз проверил вооружение, сменил охотничьи стрелы на боевые, взял небольшой запас и устремился на север к Таши.
  
   Верхушки крыш логова Таши я увидел поздно вечером, когда на востоке небо уже начало темнеть. Через полчаса должны появиться первые, самые яркие звезды. Я повернул на северо-восток, когда до крепости было километра три, обходя логово со стороны пустыни. С самого начала, по моему плану, я рассчитывал оставить коня в зарослях на озере, - в паре километрах на восток от стен крепости. Надежнее всего к водоему можно было подойти из пустыни.
   Остановив лошадь, я попытался внутренним зрением осмотреться. Из предварительного осмотра выяснилось, что, озеро, - это громко сказано. В наличии имелся пруд вытянутой формы, размером примерно метров двести. Берега водоема сильно заросли кустарником. И все-таки, эта лужа была уникальна - она скрывала под собой мощный подводный источник. Судя по размерам речки, вытекающей из прудика, дебет источника был несколько кубометров в секунду. Очень даже не плохо для безводной пустыни.
   С южной стороны, в одном месте, берег прудика не имел древесной растительности и представлял собой лужайку. На этой поляне, которая вплотную подходила к воде, кто-то развел бездымный костер в глубокой яме. От огня были заметны лишь слабые отблески. Я попробовал более внимательно приглядеться к костровым. Их было трое, все хорошо вооружены. Двое сидели у костра и жарили что-то на углях. Третий стоял в стороне в тени кустов на маленьком пригорке, спиной к огню, и наблюдал за пустыней. Смотрел он на юго-восток. Судя по всему, это был передовой дозор, выдвинутый на самое опасное направление. Но, если это предположение соответствует действительности, то на противоположном берегу водоема должен стоять второй часовой.
   Я оказался прав на все сто. Часовой был и наблюдал за пустыней, повернувшись лицом на северо-восток. Выяснив эти детали, я задумался, - у меня на выбор было два варианта развития событий. Первый - без всяческих затей положить из лука всех четверых, и второй - положить лишь троих и оставить в живых одного для подробной беседы о состоянии дел в крепости. Второй вариант был хорош, но вряд ли мне удастся провести переговоры без криков и воплей, а без применения средств устрашения третьей степени, бандит почти наверняка первое время будет молчать. Заткнуть ему рот не получится. Значит нужно сделать, что... правильно Панкрат - нужно вырубить его на некоторое время и отвести подальше в пустыню. А так уж оттянуться по полной программе в лучших традициях пыточных камер в застенках гестапо. Решено, так и сделаем.
   Подхватив лук и стрелы, соскочил с коня и пригибаясь так, чтобы очертаний моей фигуры не было видно на фоне звезд и над горизонтом, двинулся к водоему. Подобравшись к ближайшему часовому метров на сто, задумался - нужно успокоить юго-восточного сторожа очень деликатно - так, чтобы не пискнул. Если стрелять в горло, то он может булькнуть, а если бить в сердце, то перед смертью может застонать. Потому будем валить по простому, как на скотобойне - по центру лба.
   Чок, - пропела рукавичка - и у часового подкосились ноги. Он бесформенной кучей улегся на земле. Из головы у него торчал беленький хвостик оперенья стрелы. Пока все в лучшем виде. Я уже не пригибаясь, но по-прежнему стараясь не шуметь, двинулся на встречу со вторым часовым. Выглянув из-за кустов, увидел его в профиль. Он стоял, обхватив копье, и явно нацелился чуть-чуть покемарить. Ну, что ж - спокойных тебе снов дорогой товарищ... Чок, - сказала рукавичка, - и часового повалило на бок. Стрела попала ему в висок и пробила голову насквозь, выскочив с противоположной стороны. Отражает.
   Я подхватился и направился к костру. Подойдя метров на двадцать, выглянул из-за кустов. Один бандит сидел ко мне лицом, второй спиной, но оба не спали и смотрели на огонь. Теплая безоблачная ночь, еле заметный ветерок пробегает по верхушкам трав, тишина, нарушаемая редкими щелчками сгорающих веток в костре. Идиллия. Я вышел из-за кустов и бесплотным приведением двинулся к костру. Встал за спиной одного воина и дождался пока второй, который сидел ко мне лицом, поднимет голову. Раз. Короткий мах - и метательный нож вошел точно по центру горла, расщепив кадык бандита на две части. Два. Резкий тычок рукой - и костяшки пальцев приложили второго воина в основание черепа. Аут. Оставалось только собрать оружие, связать пленного и покинуть на время это тихое местечко, что я и сделал в ускоренном темпе.
   Затащив связанного языка на коня и положив перед собой, без спешки покинул окрестности водоема и направился в глубину пустыни.
   Отъехал на расстояние около двух километров. Сбросил пленного на землю и приступил к допросу. В течение одной минуты понял, что жестоко прокололся во второй раз, - благо уже имелся прецедент. Ничего более или менее связного я от бандита не добился. Хотя, орал он благим матом, мычал и булькал - очень даже громко, но у моего пленного не было языка. Вырезали... Одним словом - невезуха. Оставив остывающее тело на прокорм шакалам, вскочил на коня и направился обратно.
   Доскакав до водоема, понял, что шакалы вовремя подсуетились и, пуганув стаю, шакалов, которая с остервенением и взахлеб занималась утилизацией трупов, решил, что первоначальный план придется менять. Оставлять коня в этом месте нельзя. Съедят. Похлопал успокаивающе благородное животное по шее и, перейдя на шаг, двинулся по берегу речки в сторону крепости.
   К стенам Таши подъехал метров на двести, натянул себе на голову свою спецназовскую шапочку и остановился у последних достаточно высоких кустов, где еще можно оставить коня. Здесь, за кронами деревьев его не будет заметно со стороны крепости. Соскочив на землю, сосредоточился и постарался внушить своему скакуну его линию поведения на ближайшие несколько часов. Затем, в фоновом режиме попытался удержать постоянный мысленный контакт с конем. Получилось. Теперь конь не подпустит к себе никого чужого, но и убежать - не убежит. После этой предварительной подготовки направился к стенам.
   Через несколько десятков шагов пришлось пригнуться, а метров за сто до стен - там, где поверхность уже была специально зачищена от всех предметов мешающих обзору наблюдателей со стен, лег на землю и пополз. Оставались считанные мгновения до восхода луны и, если не озаботится заранее скрытностью - фактор внезапности может быть утерян. Оно, конечно, не смертельно, но как-то не профессионально с моей стороны.
   Минут через пять начала всходить луна, но я уже пристроился в тени последнего, более или менее высокого кустика травы. Благо устранить такие препятствия для наблюдателей из крепости по берегам речки довольно затруднительно - в пустынной местности - там, где есть вода, все живое растет, как на дрожжах.
   Прикрыв глаза, постарался внутренними взглядом осмотреть первую преграду. Часовой, как я и предполагал, торчал за гребнем одной из башенок. В основании башни имелось отверстие для прохода речного потока. Сторож следил за дыркой для пропуска воды и ждал возможного сигнала тревоги от передовой заставы у пруда. Второй и третий часовой не сидели на месте, а прогуливались по стене взад и вперед, контролируя соответственно южное и северное направление. Четвертый, тоже из башенки, наблюдал за рекой и западным направлением. Больше на стенах и в башнях - общим числом шесть штук, не было никого.
   Западная стена замка вплотную подходила к берегу реки и примыкала к протяженной и хорошо оборудованной пристани. У причала торчали четыре большие парусные лодки и девять штук весельных - поменьше со значительным разбросом габаритов и типажа - долбленки, шлюпки и даже, кажется, каноэ. Людей на пристани не было.
   Территория между стеной и замком была застроена только с северной стороны. Я насчитал четыре жилые землянки. Чем-то они напомнили мне, увиденное в очень далеком, молочном детстве овощехранилище типа - двухскатная крыша на уровне земли и вся основная кубатура помещений расположена ниже уровня поверхности. Имелся также пищевой блок, состоящий из площадки для еды, с длинными столами и скамейками, большой печки, а также хозяйственный блок - куда я отнес - кузницу и низенькие саманные сарайчики-развалюшки. Южная сторона была относительно свободна и оборудована в основном различными прибамбасами для занятий военным "спортом". У стенки расставлены мишени для лучников, имелось некое подобие полосы препятствий. В одном уголке этого тренировочного лагеря скромно присоседились дыба, виселица и плаха.
   Я переместился обратно на северную половину и начал методично осматривать жилые подземные сараи. Каждый был рассчитан на проживание сотни или более человек. Первая землянка оказалась нежилой и почти наполовину заваленной всяческим хламом и трофеями. В трех остальных на настилах, расположенных у земляных стен, в ворохе шкур, спали люди. Я насчитал в каждом логове душ по тридцать, включая женщин и детей. По центру помещений проходил ряд столбов, поддерживающих крышу. На столбах развешено оружие. У входа на столбах имелись чадящие факелы, использующие в качестве топлива нефть или сало.
   Закончив с обследованием полупустых человекохранилищ, приступил к осмотру замка. Впрочем, он больше походил на вычурный дом или пирамиду. На первый взгляд, главной достопримечательностью башни был ров. Он заполнялся водой из реки и имел ширину метров двенадцать. Причем, вода в нем была проточной - довольно полноводный поток из водоема источника только впадал в это серьезное препятствие, а выпуск воды происходил, где-то под землей. Уровень водной поверхности в этой преграде был метра на два ниже уреза воды в реке и поток буквально врывался в ров маленьким водопадом с заметным шумом, рокотом и завихрениями.
   Со стороны пристани через ров был перекинут узенький мостик из двух, связанных вместе, стволов деревьев. Судя по остаткам упоров, когда-то мостик был и широким, и удобным, но на каком-то этапе - или от старости развалился, или специально был разрушен и заменен на новый - ублюдочный.
   Само здание представляло собой квадратную трехступенчатую пирамиду размером основания примерно сорок на сорок метров. В стенах первого уровня - на высоте около семи и девяти метров имелись два ряда узких и высоких бойниц, а по краю верха проходила довольно высокая зубчатая стенка, видимо, для укрытия воинов. Вторая ступенька пирамиды отличалась наличием высоких створчатых окон. Бортика по краю крыши она не имела. Третья ступень вместо окон была оборудована маленькими квадратными отдушинами и защитной стенкой на крыше. Высота стен ступенек имела строгие пропорции - двенадцать, шесть и три метра. В общем, башня представлялась довольно солидным сооружением, способным выдержать серьезную осаду.
   Теперь мне оставалось только заглянуть внутрь башни. Опс... Фиг вам. Проникнуть внутрь не получилось - ни через стенки - в них не было щелей, ни через окна и бойницы - этому мешало не пойми что. Дела-а...
   После нескольких неудачных попыток взломать или проникнуть через преграду стен я вынырнул из режима наблюдения. Минут десять, лежал глубоко и размерено дыша, восстанавливая потраченные ментальные и физические силы, особенно, учитывая провальную концовку виртуально-визуальной разведки. Однако, тяжела ты работа ментального разведчика, особенно, когда тебя бьют по шаловливым пальчикам... устаешь, как ломовая лошадь в каменоломнях.
   Недолго попыхтел, что бы очистить карму и восстановить физическую форму, затем поднял голову над травой и уже глазами начал рассматривать стены. К этому моменту яркая степная луна успела выдвинуться из-за горизонта на половину и видимость была вполне приличной. Серебристый лунный свет позволял хорошо рассмотреть стену крепости, сложенную из крупных грубо обработанных камней. Высота преграды составляла примерно метров пять. По внешнему виду, возраст стены составлял не менее нескольких сотен лет. И также, как у старика на лице, у стены имелись трещины - морщины и старческие пятна - выбоины. Взобраться на такой бастион - это, как... не по назначению использовать два пальца при исполнении малой нужды. Башня, где устроился часовой, имела высоту около девяти метров. Временами я видел отблески металлического шлема воина, расхаживающего взад и вперед. В голове мелькнула посторонняя мысль, что "я, вроде, нигде рядом не видел каменоломен и неужели весь строительный материал для крепости и башни везли из далека. Впрочем, рядом судоходная река - основной хайвей средневековья, и камень можно было привезти откуда угодно..." Тем временем луна показала свой полный диск и я решил, - кажется пора...
   Поправил налучье и колчан со стрелами, проверил остальное снаряжение диверсанта, перешел на следующий уровень восприятия, выждал подходящий момент и бесплотной тенью метнулся к стенам башни. Несколько десятков метров я пролетел, как на крыльях, и без промедления полез на башню, используя трещины и неровности в стене. Чтобы добраться до самого верха, потребовалось двадцать восемь секунд. Короткая передышка на верху и бросок метательным ножом из-за гребня, не глядя, на звук. Есть. Последний рывок и змейкой через гребень стены. Готово - я наверху.
   Часовой с ножом в горле, в агонии, еще скребет непослушными пальцами каменный пол башни, а я уже занимаю его место и, положив до времени в уголок налучье и колчан, продолжаю размеренное движение взад-вперед, имитируя его походку и поведение. Теперь у меня две главные задачи - выбрать время для стрельбы из лука и визуально подтвердить результаты ментальной разведки.
   По первому пункту следовало выбрать момент, когда все трое сторожей, будут находиться спиной друг к другу. Как выяснилось, эта задача сильно упростилась - самому дальнему часовому надоело ходить туда-сюда. Он повернулся ко мне спиной, облокотился обеими руками и навалился животом на гребень стены. Судя по всему, он в задумчивости уставился на лунную дорожку в реке. До него от меня метров двести пятьдесят, конечно, далековато, но вполне осуществимо, сделать гарантированно точный выстрел, тем более по стоящей мишени и, учитывая, что стояла тихая и безветренная ночь. Двое остальных ходили в противофазе, поглядывая в основном в противоположные стороны, так что, подходящего для стрельбы времени, можно сказать - навалом. Оптимально часовых нужно бить на восьмидесяти и ста семидесяти метрах дистанции. Легче легкого. И так, первая проблема решена. Принятие решения по второму пункту заняло у меня секунд десять времени. Оба часовых уже подходили к точкам, в которых должны были умереть. Время действовать наступило...
   Чок, чок, чок, - сказала рукавичка и убийственные подарки начали свой полет. Дальний от меня воин получил стрелу в спину, после чего так и остался висеть на гребне, уронив голову и зацепившись локтями. Что называется - прикорнул чуток... Двое ходоков по стенам легли, как колосья под серпом, даже не квакнув. Есть.
   Я засунул в налучье лук и нырнул в отверстие в полу, где начиналась лестница с выходом на стену. Нужно собрать стрелы и заодно, получше оглядеться. Подбежав к первому часовому и вытащив стрелу, оттащил его к стеночке и устроил сидячем положении, так, чтобы казалось, - сладко спит - бедолага. Забравшись на вторую башню и вынув стрелу, должен был признать, что никаких изменений в положении трупа делать не надо. Он и так вел себя вполне естественно. Оглядевшись по сторонам, увидел, что два окна на второй ступени пирамиды, слабо освещены. Попытался приглядеться, но за мутными окнами ничего разобрать было не возможно, лишь временами происходило загадочное мельтешение теней, что само по себе очень интересно. Понаблюдав за этим явлением пару минут, решил попробовать разобраться с загадкой лично. Поэтому, ссыпавшись по лестнице на стену, побежал забирать последнюю стрелу. После этого спустился во двор крепости и побежал к узенькому мостику, переброшенному через ров к входу в здание.
   Преодолев мостик, остановился у массивной двери, закрывающей проход высотой метра два с половиной. Даже на первый взгляд, дверь разительно отличалась от стен - типичный новодел, но и ему можно было дать не менее ста лет. У двери имелись два засова. Внешний засов был отодвинут, а дверь заперта - судя по всему, на засов изнутри. Осмотрев косяк и щель между дверью и косяком, отметил, - щелка-то шириной миллиметров пять и через нее очень хорошо виден деревянный брусок запора. Как и все остальное в нашем бренном мире, косяк и деревянная дверь, не выдержали испытания временем и ссохлись от старости. Я достал кинжал, просунул его под углом в щель, зацепил острием деревянный брусок и, используя нож, как рычаг, отодвинул засов на пару миллиметров. Теперь оставалось только повторить тоже самое, в цикле - примерно сто раз. Нечто похожее происходит, когда вскрывают консервную банку. Этим я и занимался в течение минуты.
   Дверь открывал медленно и осторожно, стараясь не потревожить застарелую ржавчину мощных петель. И как только образовалась достаточно широкая щель, проскользнул внутрь. Также тихо, как открыл, закрыл дверь обратно и задвинул засов. Меня окружала полная темнота и тишина. Пришлось включить внутреннее зрение - оно, по моим оценкам, обладало гораздо более широким спектральным диапазоном восприятия окружающего мира. Темнота посветлела и, в сером цвете, увидел, что стою в проходе, который проходит сквозь стену, толщиной метра четыре. Однако, строили башню на века. На противоположном конце короткого коридора имелась вторая, но уже полуоткрытая дверь.
   Я попробовал пощупать коридор на предмет ловушек и прочей гадости. Нет, - все, вроде, тихо и без сюрпризов для любопытных. Заклинив массивный засов входной двери при помощи наконечника стрелы, я прошел по коридору и осторожно заглянул в приоткрытую щель. Направо, вдоль стены, уходила протяженная анфилада пустых комнат. Высота сводчатых потолков у помещений метров шесть. Легонько толкнув дверь от себя, вышел из прохода в стене. Налево наблюдалась аналогичная картина, а прямо передо мной - украшал участок стены колоссальный рельеф, от которого меня охватила оторопь. Очень натурально и, видимо, в красках была изображена голова саблезубого тигра с оскаленной пастью. От выражения глаз монстра пробирал мороз по коже. Барельеф делал великий художник. Это удивительное панно было обрамлено орнаментом из каллиграфической вязи слов. Строчки шли полукругом, начиная от пола до потолка и обратно. Каждая буква имела размер сантиметров двадцать, но язык послания к потомкам мне не знаком. Я вытянул вперед руку с раскрытой ладонью и попробовал почувствовать знак беды от панно, но... все пусто и тихо. Абсолютно нейтральный фон и тем не менее - впечатляет! Немного подумав, решил пройтись по анфиладе. Стрельнув глазами по сторонам и поколебавшись, повернул направо.
   Следующее помещение и бесконечная череда остальных - оказались абсолютно пустыми. Лишь только в каждой комнате на стене имелись барельефы в основном, изображающие зверей в их естественном окружении. Причем, приоритет отдавался зубастым хищникам, а например, семейство кошачьих было представлено, по моим представлениям, практически полностью, начиная от саблезубого тигра, который был мне знаком только по картинкам, до различных лесных котов и манулов, с которыми я тоже лично не встречался. У изображения ирбиса, что было вполне нормальным в силу его исключительной красоты, я задержался. В голове промелькнула мыслишка, что снежный барс и гепард, - это хорошая сладкая парочка и, если уж брать в попутчики еще кого-то, то пусть это будет ирбис. Правда, в пустыне - этот любитель горного туризма будет глядеться, как на корове седло, так как основная среда его обитания склоны ущелий, заросшие кустарником, каменистые россыпи и снежники. Но, если устраивать поход по предгорьям, то лучшего партнера, пожалуй, не найти.
   Чем дольше я рассматривал настенные произведения, тем больше во мне росла уверенность, что каменные картины исполнены на высоком художественном уровне, с сильным внутренним напряжением и трагической динамикой. Стержневой идей всех панно было то, что звери кого-то рвут или кому-то угрожают. Я, конечно, не Роден, но отличить подделку от шедевра способен. В целом очень любопытная и самобытная выставка.
   К сожалению, я не мог разглядывать рельефы в естественном свете - внутреннее зрение передавало только все оттенки серого и не более. Но, у меня складывалось подозрение, что барельефы раскрашены в естественные цвета... Если это так, то в ярком свете софитов, произведения искусства должны разить наповал и поражать воображение.
   Сам я, по китайскому гороскопу, тигр и давно заметил, что изображения этого благородного зверя, вызывают во мне непроизвольное чувство нежности и тесного духовного контакта. Поэтому, пройдя почти половину периметра вдоль стен и увидев оскаленную пасть своего любимца на барельефе, тормознул и пригляделся. В горле у тигра был проход и до него можно добраться по высунутому языку зверя. Подумав, что "эту дырку нужно взять на заметку", двинулся дальше.
   В результате, двигаясь по анфиладе, рассматривая картины и не забывая об осторожности, замкнул круг и обошел все здание по периметру, вернувшись в исходную точку. На всем протяжении своего путешествия не обнаружил даже намека на возможность перейти в другие помещения башни, так что оставался только один путь - через глотку тигра. Я прибавил шагу и направился к барельефу с тигром.
   Постояв с минуту, рассматривая картинку, после секундного колебания, вступил на язык зверя. В тот же момент из горла тигра донеслось низкое и страшноватое рычание, - "р-р-р". От неожиданности у меня мурашки побежали по телу и я замер в неловкой позе, боясь сделать очередной шаг. Мысли в голове скакали, как бешеные. За несколько секунд я перебрал несколько десятков возможных причин, вызвавших рычание барельефа, начиная от полностью фантастических, типа - сейчас изображение оживет и тигр начнет меня рвать в клочки, заканчивая вполне прозаическими - слуховая галлюцинация. В результате, отбросив в сторону все, что могло быть связано с магией и колдовством, остановился на самом простом объяснении. Так сказать, по принципу, - не громоздите сущности сверх необходимого...
   Объяснение нашлось и его подсказал тот факт, что когда я вступил на язык, он еле заметно поддался у меня под ногой. Так что, скорее всего, - язык это большая и единственная клавиша хитрого механизма, напоминающего орган. Где-то в горле спрятаны определенным образом настроенные звуковые резонаторы, а я, надавив на педаль, прогнал через них воздух. Всего и делов то... но все равно впечатляет и не для слабонервных! Поэтому, глубоко вздохнув, сделал второй шаг. Очередного рычания не последовало.
   Короткий коридор, начало которого лежало в пасти тигра, поворачивал сначала направо, а затем плавно налево, так что он не имел прямой видимости на своих концах. На выходе из коридора меня встретило очередное панно - я даже отшатнулся назад - могучий беркут в момент атаки. Жестокий, подавляющий волю взгляд, две растопыренный когтистых лапы готовые схватить и раздавить человечка. Картина вселяла смертельный ужас и он пробирал таки до костей. Но, все-таки - это был барельеф - обычная каменюка и опасного в нем только то, что может придумать сам для себя человек... и не более.
   Переведя дух, как оказалось я не дышал несколько минут, осмотрелся и направился по уже испытанному маршруту. Здесь тоже имелся коридор, соединяющий ряд комнат. Только комнаты по размеру заметно меньше, но высота сводчатых потолков оставалась той же. На стенах так же размещались панно и их содержание было посвящено различным хищным летунам.
   Я шел по анфиладе и с интересом рассматривал, выполненные с большой степенью совершенства, изображения летучих мышей и представленные страшноватыми физиономиями подковоносов и длиннокрылов. Временами, поеживаясь, проходил мимо рельефов разнообразных соколов, начиная от ястреба, орлана и орла, которые, в большинстве случаев, угрожали когтистыми лапами и буквально давили безжалостным взглядом злых глаз, и, заканчивая, глуповатыми, но себе на уме, стервятниками и грифами. С удовольствием и одобрением рассматривал представителей отряда совообразных: филина - очень похожего роскошными бровями на Леонида Ильича; разнообразных мелких совушек, которых неизвестный скульптор, очень хотел представить суровыми повелителями ночного леса, но, что называется, - характер и менталитет не пропьешь, - во взгляде птиц проглядывала мудрость и... беззащитность.
   Пройдя примерно половину пути по периметру, обнаружил демонически страшную голову летучей мыши - подковоноса. Свирепый оскал летучего зверя и, для разнообразия, в барельефе была показана правая лапа-крыло со страшным кинжалом когтя на конце, который был уложен так, что создавал маленькую ступеньку, к раскрытой пасти. Между зубов, в глотке, тоже имелось отверстие входа. Я уже привычно, взял это на заметку.
   На расстоянии нескольких десятков шагов от головы летучей мыши начиналась лестница на второй этаж башни. Она протянулась до самого потолка единым пролетом, вплотную примыкая к стене. Ступеньки у нее были не вполне человеческими - высотой раза в полтора выше, чем обычно. Я колебался лишь мгновение, затем решился и, перескакивая через несколько ступенек за раз, побежал по лестнице вверх на второй этаж.
   На втором этаже потолки были заметно ниже - метра три. Вместо анфилады имел место обычный коридор с проходом в обе стороны. Я заглянул направо и бросил взгляд по сторонам. Это была пустая галерея, где имелись глубокие ниши в четырехметровой толще внешней стены - видимо для стрелков. У каждой ниши имелась высокая и узкая бойница, - их я заметил еще, когда проводил внешнее наблюдение. Заглянув в это окошко, увидел, что оно закрыто плотной каменной ставней. На полу в нише местами лежал тонкий и девственный слой пыли, видимо, в заглушках на окнах оставались маленькие щели. Но чувствовалось, - последний раз сюда заходили очень давно.
   Вернувшись в главный коридор и пройдя по нему с десяток шагов, наткнулся на каменную дверь в стене с левой стороны. Осмотрел дверь на предмет замочной скважины - ничего не нашел. Навалился плечом и попробовал открыть... дверь даже не шелохнулась. Решил, что пусть пока дело по вскрытию каменных сейфов подождет, и направился дальше. По дороге до следующей лестницы встретил еще три закрытых двери налево и два прохода направо.
   Взбежав на третий этаж, увидел абсолютно идентичную картину - двери налево, проходы направо. Поэтому не стал задерживаться, а двинулся дальше. Основной целью моей разведки было выяснить - кто или что подсвечивало стекло окон на второй ступени. Добравшись до третьего этажа, подумал, что, если это были люди, то назвать их обычными, никак нельзя. В некотором роде они должны быть уникальны и, как минимум, обладать недюжинной смелостью.
   Я пробежал коридор по периметру, замкнув круг и вернувшись в начальную точку, так и не обнаружив пути на четвертый этаж. Обидно, но придется спускаться на первый и лезть в пасть к подковоносу. Постоял несколько секунд, прислушиваясь и принюхиваясь - вроде, все тихо. Вздохнул, принял решение и, перескакивая через несколько ступенек, побежал вниз.
   Перед страшной до омерзения головой летучей мыши простоял целую минуту, рассматривая этот шедевр гениального скульптора. В какой-то момент мелькнула мысль, - передо мной голова настоящего подковоноса, лишь очень большого - так хорошо были проработаны все детали. Не удержался и потрогал пальцем один из клыков - нет, живым телом здесь и не пахло - камень. Но в глубине души сомнения все равно остались... Н-да, настоящее искусство это страшная сила.
   Поставил ногу на ступеньку когтя центрального крыла летучей мыши и вздрогнул, когда из пасти, подковоноса раздалось шипение, - Про-ч-чь... А мое сердечко прихватила и сжала невидимая рука. Мобилизовав все возможности организма, шарахнулся назад и задавил внешнее влияние в зародыше, но остались вопросы - как так может быть в принципе и кто это у нас такой смелый, чтобы давить мне на психику, и останавливать мое драгоценное сердце.
   Переведя дыхание и подумав, решил, - что касается шипения, тут действует тот же принцип - коготь крыла - это в одном лице и клавиша, и педаль меха специализированного органа, а вот с сердцем... После минутного размышления пришел к выводу - во всем виноват инфразвук. Очень тонкая частотная настройка на слабые места в организме. Может быть есть еще что-то, но в основном - причина всему специализированное звуковое давление... И, как защита от непрошеных гостей, вещь крайне эффективная. Строили башню очень знающие и квалифицированные ребята. Уровень их технологического решения - ну, никак не соответствует окружающему средневековому фону. Сразу после этой мысли обратил внимание на корявую сухую лесину, лежащую в сторонке и привносящую определенный диссонанс в общий загадочный антураж помещения. В голове прозвенел звоночек - есть! Очевидно, эта оглобля используется, как мостки, и позволяет обычным посетителям попасть в глотку минуя коготь. Так сказать, - если не можем отключить защиту, то мы ее обойдем... Я подхватил бревно и заклинил его одним концом между страшных клыков летучей мыши. Барельеф на мои действия никак не отреагировал и, пробежав по бревну, я вступил в горло мыши.
   Так же, как в глотке тигра, коридор имел изгиб и выводил в анфиладу с барельефами. На первом панно была изображена рогатая голова персидской гадюки в момент атаки. Хотя я и ждал нечто похожее, но непроизвольно передернул плечами и в очередной раз подумал, что неизвестный мастер-скульптор, свое дело знал туго. Однако, вся выставка ярких представителей змеиного племени мне не понравилась - уж слишком однообразна, да и, если честно, не люблю я рептилий... Но во многом виновато в этом, видимо, то, что рельефы я видел в черно-белых тонах, а натуральные краски многих змей очень интересны. Из однообразия общего ряда выпадали яркие индивидуальности - щитомордника и носатой гадюки, но погоды они не делали... и слава Богу.
   Проход на следующий уровень обнаружился в голове королевской кобры, совсем рядом с лестницей, ведущей вверх. Решив пока не лезть в змеиную глотку, начал подниматься по лестнице на второй этаж. На этаже имелся стандартный коридор, закрытые комнаты и через несколько десятков метров очередной лестничный пролет на третий этаж. Его и часть коридора на третьем преодолел практически без остановок до первой ступеньки лестницы на четвертый. Здесь остановился и прислушался.
   Учитывая, что входная дверь в башню была закрыта изнутри на засов, у меня имелись серьезные аргументы в пользу того, что в пирамиде находятся люди, или некто, кто способен закрыть за собой дверь. Да и мельтешение света в окнах на четвертом этаже говорило о том, что комнаты жилые.
   В первую очередь я хотел познакомиться с шаманом племени - было у меня подозрение, что именно он занимает апартаменты четвертого этажа. На втором месте, стоял хеарх Салу, отец Калиньи - его я собирался раздавить походя и без затей. Голова же Бешеного пса обязана разместиться на полке храма, рядышком с головой его воспитанника Калиньи. Я вошел в боевой режим и приведением стал подниматься наверх.
   Лестница привела в небольшую прихожую, заваленную всяческим хламом. Из прихожей в разные стороны вели две двухстворчатых двери. Через узкую щель одной, в прихожую проникала полоска света. Его было достаточно, чтобы рассмотреть детали и не привлекая внутренние ресурсы организма. После короткого колебания я вышел из режима внутреннего зрения. Другая дверь была распахнута на половину и, заглянув в проем, узрел пустую комнату с высокими окнами и голые стены. Ничего интересного. Я повернулся кругом.
   Поведя носом и принюхавшись, понял, - из-за второй, слегка приоткрытой двери, тянет дурью. Заглянув в щелку, увидел, что на противоположной от окна стене имеет место быть очередное панно. Батальная сцена - матерый секач размером с доброго быка - в окружении двух саблезубых тигров. Оба саблезубых повисли на боках у кабана. Битва в самом разгаре и все трое успели получить жестокие ранения друг от друга. Ужасные, не меньше, чем в локоть длины, клыки вепря и смертельно опасные клинки зубов тигров - все бойцы были достойны друг друга.
   Осторожно приоткрыв створку, заглянул в комнату. В центре на полу горел маленький костер и вокруг него, раскинув руки как крылья, танцевал старик. В левой руке плясуна был посох - в правой короткий конический кинжал. Медленно поводя руками с закрытыми глазами, шаман двигался вокруг костра, от которого вверх поднимался жиденький белесый дымок. И воняло в комнате, как в занюханной китайской опий курильне.
   Я проскользнул через проем и встал у двери, наблюдая за представлением. Бешеный пес - я абсолютно уверен, что это был он, - посредством своей бесплотной души витал далеко в облаках, а у костра танцевало только его тело. Я подумал, что могут возникнуть проблемы во время допроса - наркотическое опьянение, это вам не литр водки натощак - блевонтин тут не поможет.
   В этот момент, шаман шевельнул правой рукой и только то, что я был в стадии боевого настроя, позволило мне остаться в живых. Его короткий конический штырь вылетел из вроде бы расслабленной руки со страшной силой и скоростью. Возможно, старика подвела самоуверенность - он бросал свой стилет по наитию, в мой глаз и, чтобы уклониться, нужно было дернуться в сторону всего лишь на несколько сантиметров. Если бы эта старая, вонючая зараза целилась в живот, то еще не известно, как бы дело повернулось... Может быть стилет пробил бы титановую кольчугу, а может и нет... Экспериментировать и проверять это как-то не хотелось.
   Кинжал старой перечницы, пролетев в сантиметре от виска, смачно вошел в деревянную дверь, пробив насквозь створку почти десятисантиметровой толщины. Круто! Но каков старичок-боровичок? Что-то я расслабился не ко времени.
   А шаман тем временем, что-то забубнил себе по нос, и начал ускорять свое вращение вокруг костра. Через несколько секунд к общему рисунку камлания добавилось вращение вокруг собственной оси, а затем он начал раскручивать колесом посох в руках. Причем, скорость всех трех вращений постоянно возрастала и через минуту его палка с гудением описывала круги, создавая почти непроницаемую завесу. Я скользнул на следующий уровень боевого настроя и направился к шаману. Он по-прежнему танцевал, не открывая глаз, но это совершенно не мешало артисту. Громко выкрикнув, - ха, - шаман сменил плоскость вращения посоха с вертикальной на горизонтальную и сделал прыжок мне навстречу. Я выхватил нож, пригнулся и, проскользнув под пропеллером, успел перерезать ему сухожилия на одной ноге в колене. После чего резко отскочил в сторону.
   Рисунок танца артиста сломался, он несколько раз споткнулся, снова нащупал ритм и начал вращение на одной ноге, что у него получалось ничуть не хуже, чем на двух. Опять смена плоскостей вращения посохом, прыжок ко мне, а я повторил свой прием, перепилив ему сухожилие на второй ноге. Есть. Ноги старика заплелись и он рухнул на пол, дергаясь и подвывая, как припадочный. Затем, облокотившись на левую руку, шаман начал тыкать своей палкой в моем направлении. Получалось это у него довольно профессионально. Мне пришлось приложить заметные усилия, чтобы уклониться от ударов посоха. Наконец, выбрав момент, я перепрыгнул через его палку и в полете вскрыл ему сухожилия на сгибе правой руки. Остановившись на безопасном расстоянии, с усмешкой стал наблюдал за потугами танцора размахивать поврежденной рукой. Шаман несколько минут ворочался в луже собственной крови, тихо подвывал и его потуги, как-то меня зацепить, становились все медленнее и безнадежней. Наконец, старик затих, откинулся назад, лег на спину, открыл глаза и перехватил свой посох левой рукой. Скосил в мою сторону глаза, вздохнул и приложил свой посох себе ко лбу. После этого забился в конвульсиях и умер.
   Я кинулся к нему, проверил пульс - пульса не было, сдох гад! Облегчив душу незатейливым матерным выражением, попытался понять, что же произошло. Вроде, все было сделано, так как надо и на тебе... В этот момент палка старика немного сместилась и я увидел на месте первоначального контакта посоха со лбом красную полоску. В голове будто щелкнуло - контактный яд! Эта подколодная змеюка оказалась ко всему прочему еще и ядовитой. С некоторой долей опасения, я более внимательно посмотрел на посох и отметил, что его верхняя и нижняя треть, заметно отличаются по цвету от середины. Видимо оба конца специально вымачивались в какой-то дряни. А я еще игрался с посохом шамана, как с обычной палкой... Нужно честно признать - только что я был на волосок от смерти. Судя по скорости, с которой дедуля отбросил коньки - токсичность яда была колоссальна!
   Не успела эта мысль угнездиться в голове, как раздался страшный грохот, и створки дверей в комнату буквально вынесло из косяка и петель. Учитывая, что каждая створка, имела размеры примерно три метра в высоту, полтора в ширину, а в толщину около десяти сантиметров, то их осколки в качестве метательного оружия можно было отнести к очень крупному калибру. Чтобы увернуться от остатков дверей, пришлось резко откатиться в сторону и, тем не менее, меня ощутимо и болезненно приложило по коленке уголком одной из этих деревяшек. Конечно, во многом моим занятиям акробатикой помешал колчан и лук в чехле, но и элемент неожиданности со счетов тоже не стоило сбрасывать.
   Бросив взгляд в сторону двери, в первый момент подумал, - в проеме на задних ногах стоит медведь гризли трехметрового роста. До верхнего косяка двери он не дотягивал от силы пол головы. Впрочем, это был не медведь, а хеарх Салу - собственной персоной! Но медвежьего в нем было больше, чем хотелось бы. В первую очередь, бросались в глаза и поражали своей величиной чудовищные когти на руках. Через секунду я разглядел, - на обеих руках у монстра надеты металлические перчатки с тремя вмонтированными ножами в локоть длиной, сделанные наподобие медвежьих когтей. Причем, один коготь-нож на левой руке обломан. От меня до чудовища было метров пять и, не давая ни мгновения на размышление, монстр преодолел это расстояние одним прыжком с места. Еще в полете я увидел, что и на ногах у чудовища железные когти, - правда, не такие громадные, как на руках - видимо, чтобы не мешали ему быстро двигаться. Мне оставалось только откатиться в сторону, а на том месте, где я только что находился, проскрежетали клинки когтей, выбив фонтан искр из каменного пола.
   Известно, что скорость реакции медведя, значительно превосходит реакцию нормального человека. Оценив действия, которые показывал Салу, я подумал, - "да, уж не оборотень ли наш хеарх"? Тем временем, его почти полутонная туша, состоящая в основном из тренированных мышц, металась по комнате с легкостью солнечного зайчика, а страшные когти после размашистых ударов не доставали до меня всякий раз совсем на чуть-чуть. Долго так продолжаться не могло и я, от отчаянья, в промежутках между прыжками и кувырками, довольно бестолково, кинул оба своих метательных ножа. Один угодил монстру в руку, другой в ногу, но это было, как слону дробина, и я стал подумывать, - как бы поудобнее улизнуть с поля боя. А оборотень, будто почувствовав слабину, еще сильнее взвинтил темп...
   И почти сразу я пропустил первый удар - увернувшись от удара когтями ноги, поймал скрещенный удар двух рук чудовища. Что называется, не берущийся мяч, достиг цели. Один из клинков вскрыл мне правое плечо, что самое удивительное, без труда распоров титановую кольчугу. Блин! Я почувствовал, что по предплечью потекла кровь. Теперь у меня в запасе оставалось лишь несколько минут, чтобы найти выход из глубокой задницы, иначе, Салу с гарантией порежет меня своими сверхпрочными стальными когтями на ремни.
   Все это время мы метались по комнате вокруг костра и мертвого тела шамана - я перекатывался и уклонялся, а Салу, работая руками и ногами, как ветряная мельница в ураган, старался догнать и пригвоздить, двигаясь за мной по кругу. По наитию, я решил сменить характер движения и рыбкой, в длинном прыжке, пересек комнату по диагонали, а, пролетая над шаманом, успел подхватить его посох. Эффект от этого простого действия был оглушительный. Хеарх замер изваянием, в неудобной позе, оскалив рот и сверкая маленькими глазками из-под лобья, - видимо, ему хорошо были известны возможности палки колдуна и он был серьезно напуган.
   А я, как старательный ученик, начал повторять действия шамана и раскручивать посох колесом, все время, ускоряя его вращение. Через несколько секунд посох в моих руках с гудением рассекал воздух, полностью имитируя мощный вентилятор в режиме шквальный ветер. Выписывая восьмерки, я сменил плоскость вращения с вертикальной - перед собой, на горизонтальную - над головой и сделал шаг вперед. В глазах оборотня промелькнул ужас и он отступил на шаг назад. Я двинулся ему навстречу, а хеарх, сохраняя дистанцию, пятился назад пока не уткнулся спиной в раму створчатого окна. Еще один мой шаг и полутонное чудовище, шутя, выдавило спиной раму окна, не удержалось на ногах, нелепо взмахнуло в разные стороны руками с кинжалами когтей и, расщепив с одной стороны косяк окна, вывалилось в проем. Я прыгнул к окну, в полете отбрасывая в сторону посох и вытягивая из чехла лук.
   Стрелять я начал, как только увидел на площадке первой ступени пирамиды, фигуру оборотня в стойке низкого старта и успел выпустить четыре стрелы, прежде чем хеарх в три прыжка достиг бортика площадки. Первая и вторая стрела пробили ему поясницу - я не учел стремительность движений оборотня. Третья застряла в позвоночнике, а последняя четвертая пробила сердце чудовища. Он споткнулся и в падении со всего разгона въехал головой в каменный бортик. Есть!
   И все-таки, монстр - с четырьмя смертельными ранениями, еще несколько секунд елозил ногами и карябал железными когтями о камень площадки, пока я, хладнокровно и с ювелирной точностью, не всадил ему пятую стрелу в затылок. Так сказать - контрольный выстрел в мозжечок. Баста!
   Ноги у меня дрожали от слабости, правый рукав набух от крови, в коленке стреляло острой болью и чувствовал я себя мерзопакостно. Пришлось для успокоения растрепанных нервов, опуститься на пол, прикрыть глаза, привалиться к стене, вытянуть перед собой поврежденную ногу и приступить к экстренному лечению организма. Минут через пять рана на плече зарубцевалась, а боль в колене пропала. Нормально.
   Я вскочил на ноги и выглянул в окно. Небо на востоке начало светлеть и наступил переходный момент, когда ночь цеплялась за свои позиции лишь на западе, но в призрачном свете раннего утра уже можно было разглядеть, не только крупные и контрастные формы, но и мелкие детали.
   Моя суета в башне привела к тому, что лагерь проснулся и из землянок на территорию крепости высыпали люди. Очень хорошо.
   Шагнув обратно к прогоревшему костру, осторожно потрогал голову шамана кончиком ножа. Очень хороший экспонат музея и к нему можно добавить ядовитый посох. Но это подождет... Я вернулся к окну, снял с пояса кошку, закрепил ее в углу рамы и скользнул по веревке на крышу первой ступени пирамиды. Подбежав к трупу оборотня, по быстрому выдернул стрелы и метательные ножи, отделил ножом голову от оковалка и снял металлические перчатки с когтями. Это будет второй экспонат с необходимыми атрибутами на витрину музея. Думаю - оба набора предметов нужно хранить в храме Гейзера, как наиболее пострадавшем от лихого налета бандитов из Таши. Затем посмотрел на остро заточенные клинки когтей и снова опустился на корточки. В три разреза для каждой ноги, обрезал штанины кожаных портов оборотня, сделав из штанов шортики. В результате, стал обладателем двух кожаных тряпиц, их с успехом можно использовать для того, чтобы завернуть острые ножи когтей его медвежьих лап, сделав для них своеобразные ножны. Закончив с предварительной подготовкой экспонатов новой экспозиции, выглянул в щель бортика.
   Люди бестолково метались между башней и стенами. Если не считать женщин и детей, вооружены были далеко не все. Пробежав по периметру крыши первой ступени, насчитал девятнадцать воинов. Трое - самых настырных пытались сломать входную дверь, мешая друг другу и с трудом помещаясь на узком приступке. Они колотили по двери топорами и где-нибудь часика через полтора должны были пробиться внутрь. Конечно, я мог легко снять всех троих из лука, но трупы упадут в ров, в котором сильное течение, и мне придется распрощаться со своими стрелами. Что не здорово.
   Поэтому решил поступить дешево и сердито. Отбежав обратно к обезглавленному хеарху, тело которого теперь не представляло для меня никакой ценности, и за шкирку поволок его к точке у бортика непосредственно над мостиком. С трудом взгромоздил тушу борова на бортик, обрез которого был вровень с моей макушкой, и максимально аккуратно спихнул на головы дровосеков. Есть. Двоих с приступка, как корова языком слизнула, они пару раз квакнули, пытаясь выбраться из воды, и их затянул подводный водоворот. Третий увернулся и с воплем ужаса ломанулся по мостику обратно через ров. Его я положил из лука, как только он сделал первый шаг по твердой земле. Отражает.
   А дальше, я спокойно шел вдоль края и, как в тире, через щели непринужденно расстреливал всех у кого было в руках хоть что-то, напоминающее оружие. Последнему - шестнадцатому, я прострелил обе ноги - пленный мне не повредит. В запасе еще оставалась последняя стрела - в самый раз. А я люблю задавать вопросы! Теперь нужно только вернуться из башни в крепость и отделить чистых от нечистых среди гражданских. Желательно без лишнего смертоубийства.
   Я вернулся к своему канатику с кошкой, подтянулся и без надрыва полез обратно в окно второй ступени пирамиды. Мне оставалось протянуть руку, чтобы зацепиться за подоконник, когда мое многострадальное правое плечо, пробил арбалетный болт. Не помогла и титановая кольчуга. Твою мать! Расслабился - блин! Рассупонился - мля! Я шустрой змейкой скользнул в проем окна, с ходу выдернул свою последнюю стрелу из колчана и лук из налучья. Короткий взгляд во двор и ответный выстрел в арбалетчика - молодого сопляка, который в этот момент с натугой тянул тетиву, готовя арбалет для нового выстрела, - попал по центру груди, на вылет. Но, каков гад! Из молодых да ранних.
   Собрался с духом и, заскрипев зубами от боли, осторожно вытянул короткую стрелку из плеча. Болт, пробив кольчугу, вошел в плечо на глубину примерно в три пальца, зацепив мне лопаточную кость. Поэтому боль во время этой операции без наркоза была нестерпимой. Чтобы хоть как-то прийти в норму, несколько секунд приходил в себя, сидя на корточках и стараясь задавить боль в зародыше. Затем встал на ноги и выглянул в окно. Попробовал шевельнуть рукой и кровь снова хлынула из раны. Пришлось опять садиться на пол, закрывать глаза и приступать к незапланированному лечению организма. Минуты через три рану затянуло и, подвигав рукой и плечом, решил, что, пожалуй, пока хватит... Рубашка на рукаве и правом боку заскорузла от крови и злой, как тысяча чертей, готовый рвать и метать, я подхватился и побежал обратно к выходу по лабиринту лестниц, комнат и анфилад.
   Добравшись до входной двери, вытащил свою стрелу, которой заклинил засов, и распахнул дверь. В тот же момент пришлось резко присесть. У противоположного конца мостика стоял еще один молодой стрелок, а чуть в сторонке второй. Болты друг за другом с гудением прошли над головой, а я отправил в подарок соплякам оба своих метательных ножа. Естественно попал. Однако, какая настырная пошла молодая поросль! А это говорит в первую очередь о чем... о грамотном воспитании.
   В три прыжка преодолев мостик, на бегу выдернул ножи и направился к землянкам, где в данный момент было главное скопление народа. Двигался я зигзагом, собирая свои стрелы, и успел подобрать шесть штук, прежде чем добрался до небольшой площадки перед землянками, где и происходила основная суета. Маленькая толпа из женщин и детей голосила над пятью телами. Их успели перетащить в одно место и сложить рядком в центре утоптанного пятачка.
   Увидев меня, все дружно заткнулись, но повели себя по-разному. Основная масса кинулась к землянкам и после короткой давки в дверях, скрылась в помещении. Две фурии и один молодой щенок остались, схватили ножи и начали наступать на меня широким фронтом. Я на ходу выпустил четыре стрелы. Три - предназначались валькириям и сопляку, а четвертой - я предупредил очередной выстрел из арбалета из темноты проема открытой двери землянки. Оставив пока без внимания подземные бункеры, приступил к сбору стрел. Занимаясь этим делом, дошел до вырытой недалеко от стены глубокой ямы. Заглянул в этот маленький котлован и на дне увидел знакомую картину - неопрятной кучей в яме копошились люди - одиннадцать человек мужского пола.
   Рядом с ямой лежало суковатое бревно с не полностью подрубленными сучьями. Оно, скорее всего, использовалось в качестве лестницы. Недолго думая, подхватил лесину и опустил ее в яму. Наклонился над краем, свистнул, привлекая внимание, и недвусмысленно махнул рукой узникам совести, - дескать, вылезай! После этого снова приступил к поиску стрел.
   Кроме тех остатков коренного населения, которое попряталось в землянках, по двору крепости бегало еще шесть человек - две девицы и четыре ребенка. Они, как стайка мальков, метались с места на место, стараясь не попадаться мне на глаза. И это правильно.
   Тем временем из зиндана один за другим стали вылезать изможденные оборванцы. Они без промедления ковыляли по направлению к реке, падали на землю на берегу и с жадностью пили воду. Знакомый сюжет. Я собрал все стрелы, кроме одной, которой уложил арбалетчика в дверях землянки. Его труп успели затащить в помещение, а лезть за стрелой в темноту землянки и устраивать там крутую разборку - особого желания не было. Слишком велика вероятность, схлопотать из темного угла очередной болт. Я и так - перевыполнил план по ранам на двести процентов. Поэтому уселся за столом, так чтобы никто не мог подобраться со спины, положил перед собой лук, привалился спиной к столбу и стал ждать, наблюдая за суетой узников у ручья и бестолковыми метаниями по двору крепости стайки женщин и детей. Сейчас же зачесалась молоденькая кожа на месте дырки в плече и заныла задетая стрелой кость, как напоминание, - нужно еще себя немного полечить.
   Пока я занимался самолечением, бывшие пленники немного пришли в себя и переговорили друг с другом, поглядывая в мою сторону. От их группы отделился человек и направился ко мне. Остановился, не доходя пяти шагов, и уперся взглядом в мою разорванную и залитую кровью кольчугу. Я хмыкнул и прорычал.
  -- Кто таков? - мужичок вздрогнул, поднял глаза и прохрипел.
  -- Купцы мы. Из Кери. Плыли по Оле на восход за бивнем северного зверя. - Я кивнул, ткнул пальцем в сторону ямы и спросил.
  -- Давно сидите?
  -- Четыре луны, господин.
  -- Почему так долго? Почему эти не убили? - и указал рукой на ближайший труп бандита. Мужичок скосил глаза, вздохнул и ответил.
  -- Мы обещали выкуп за себя. - Я усмехнулся.
  -- Много? - пленник потерянно вздохнул, смирившись со своей судьбой, и сообщил
  -- Семь золотых за старших и по три за младших.
  -- И сколько вас таких... старших и младших?
  -- Старших двое, младших семеро. - Я прикинул - сумма не бьет, и уточнил.
  -- А еще двое кто?
  -- Рабы. За каждого по серебряной монете, - и пренебрежительно махнул рукой, дескать - мелочи. Я кивнул, подумал и спросил.
  -- Вашу лодку тоже пригнали сюда? - мужичок встрепенулся, с надеждой посмотрел на меня и сказал.
  -- Четыре луны назад она стояла у пирса. Сейчас не знаю. - Тем временем суетливая стайка недобитков, перестала бестолково мотаться по плацу, приняла решение и дружно кинулась к воротам крепости. Две девицы в окружении пацанов взялись за массивный засов, с целью открыть себе щелочку на волю и покинуть крепость. Я вздохнул, достал две стрелы и, вскинув лук, с расстояния двести метров пришпилил обеих живчиков женского пола к деревянным своркам ворот. Одна молодуха дергалась, пытаясь освободить правое плечо, другая была приколочена за левое. Обе заверещали от боли тонкими голосами, а молодая поросль бросилась от ворот прочь. Резюме - не суетись, это вредно для здоровья... Затем снова повернулся к пленнику, который наблюдал за результатами расправы, раскрыв рот, и положил лук на стол. Мужичок со страхом посмотрел на страшное оружие возмездия, перевел глаза на меня и с громким щелчком закрыл рот. А я снова задал вопрос.
  -- Что мне делать с этими? - и кивнул, указывая в сторону ворот. Пленник почернел лицом, сжал руки в кулаки и прорычал.
  -- Гады-ы... - Я уточнил.
  -- Ну, это понятно, делать то что?
  -- Убить! Всех! - Я поинтересовался.
  -- Сами справитесь? - мужичок кивнул и ответил.
  -- Да.
  -- Ну тогда действуйте, а я посмотрю, - затем подумал и добавил, ткнув пальцем в сторону распятых на воротах, - но сначала принеси мои стрелы и приведи сюда этих... двоих. - было у меня подозрение, что не случайно они отделились от общей стаи.
   Пленник повернулся и направился к воротам. По дороге подобрал копье и стянул с одного трупа пояс с ножом в ножнах, который на ходу нацепил на себя. Повозившись с минуту, отшпилил молодух и, подхватив их под руки, поволок к моему столу. Обе голосили в полный голос. Не доходя нескольких шагов, заставил девиц встать на колени и отошел в сторонку. Я, разглядывая заплаканные лица, подумал, что "не здорово, вот так просто, отправить в мир иной без выяснения обстоятельств дела". Поэтому задал дежурный вопрос.
  -- Кто такие? - женщины всхлипывали и молчали. Я рыкнул, добавил металла в голос и повторил. - Как оказались здесь? - самая молодая, грязная как трубочист, вытерла сопли рукой и проблеяла.
  -- Мы из деревни. У храма. Там, - и махнула здоровой рукой по направлению вниз по течению реки. Я крякнул от досады и спросил.
  -- Почему же бежали, дуры!
  -- Стра-ашно. А-а-а... - и слезы полились по новой, полноводной рекой. Я приказал.
  -- Встань и подойди, - девица, зашипев от боли в прострелянном плече, поднялась на ноги.
   Я тоже встал, шагнул навстречу, резко рванул, разрывая материю платья со стороны раны, и закрыл ладонями дырки с обеих сторон. Молодуха было дернулась и заверещала, - батюшка спаси и сохрани, - но я прорычал. - Стоять! - И крепко прижал ладони к телу. Для того, чтобы затянуть рану и остановить кровь потребовалось секунд тридцать. Оттолкнув вылеченную девицу в сторону, приказал второй, - теперь ты! - Та, как под гипнозом, поднялась на ноги и со стеклянными глазами сделала несколько шагов ко мне. Я повторил операцию, но уже на другом плече. Готово. Шагнул обратно, уселся на свое место и вытер о стол испачканные кровью руки. Обе женщины стояли напротив с потерянным видом, но уже не плакали, и я продолжил допрос.
  -- Есть еще храмовые люди? - молодуха отрицательно замотала головой и ответила.
  -- Нет. - Я ткнул рукой в сторону землянки и спросил.
  -- А эти? - девица всхлипнула и пояснила.
  -- Волчицы и волчата. - Я решил уточнить.
  -- Только они? Других нет? - обе молодухи дружно закивали и проблеяли дуэтом.
  -- Других не-е-т, - вздохнув, я приказал.
  -- Отойдите в сторонку и ждите, - затем повернулся к мужичку и продолжил. - Теперь действуй!
   Бывший пленный повернулся кругом и направился к своим. Через минуту, после короткого разговора, все купцы дружно подхватились и направились к землянке. Они разошлись широким фронтом и двинулись, по дороге снимая с убитых ножи, подхватывая копья и собирая все, что могло гореть. Судя по всему, эта зондер-команда решила спалить волчье племя живьем. Я наблюдал за их действиями с интересом.
   Несколько человек обступили отдельно стоящий домик-мазанку, в котором хранился различный садовый инвентарь и прочие скобяные изделия. Домик, буквально в лет, был разобран на части и сложен в виде четырех заготовок для костров. Три костра на крыше - у отдушин человекохранилища и один самый большой - у входной двери. После этого поковырявшись в печке, раздули угли и запалив несколько факелов подожгли сушняк. Как только дым проник через крышу, изнутри послышался вой обреченных остатков племени. Кто-то пытался пробиться к выходу из землянки через костер, но его встретили ударами копья. Впрочем, продолжалась суматоха не долго - в течение пяти минут все задохнулись в дыму. Затем, выстроившись в одну линию, купцы прошли по двору крепости, отловили молодежь и, не мудрствуя лукаво, покидали всех в ров, где их почти сразу затянуло в водоворот. Теоретически они могли остаться в живых и выплыть. Хотя, впрочем, вряд ли.
   Закончив зачистку, старший снова подошел ко мне и преданно уставился в глаза. Я задал очередной вопрос, указывая рукой на разбитое окно в башне. - Сможете надежно заложить камнем проем? - мужичок почесал в затылке и попросил время, чтобы посоветоваться со своими. Я благосклонно кивнул. Через короткое время он вернулся и сообщил.
  -- Заделать можно, но мы не можем зайти внутрь. - Я вскинул брови.
  -- Почему?
  -- Каждого, кто проникнет в башню, ожидает страшное проклятие. Такие люди долго не живут. - Я почесал кончик носа, подумал, что "у суеверий тоже есть свои положительные стороны", и предложил.
  -- А если работать только с внешней стороны. Например, я сброшу вам веревки из окна и со стены? - старший посмотрел на меня странным взглядом, снова попросил время на обсуждение, отошел к своим и после бурных дебатов прибежал с радостным лицом, часто кивая на ходу.
  -- Мы сделаем, господин. - Я улыбнулся и сказал.
  -- Зовите меня Панкрат, - затем спросил. - Как тебя зовут? - Мужичок гордо расправил плечи и, с поистине царским видом, представился.
  -- Блепо Клык, купец, старший в семье, - кивнув, я сообщил.
  -- Мои враги зовут меня еще Черный. - мужичок слинял с лица, посмотрел на меня затравленным взлядом, задрожал и неожиданно обезножил, опустившись на пятую точку, а я с удовольствием подумал. - "Однако, хорошо продвинутый и узнаваемый бренд у Старшего брата - Посланника Богов Света и Тьмы! Может быть, покруче, чем у марки кока-кола." А в слух прибавил, - ищите подходящие веревки. Я закреплю их на стене.
   Блепо посидел немного на земле, взял себя в руки, подхватился и убежал к своим. Компания купцов пошушукалась, с опаской поглядывая в мою сторону, и шустро разбежалась по крепости в поисках нужного такелажа.
   Минут через десять, на столе передо мной, материализовалась гора различных канатов, тросиков и веревок. Я поковырялся немного в куче и отобрал подходящий комплект. Подхватил полено из кучи дров на кухни, свернутые бухтой канаты и направился к входной двери в башню.
   Добравшись по переходам лабиринта до разбитого окна, выкинул часть веревок и полено на площадку первой ступени. Затем сходил за бревном, которое служило мостиком через коготь летучей мыши, и перетащил его к окну. Привязал к нему три каната и опустил веревки вниз, так чтобы они проходили через окно, - два по краям и одно по центру. Подергал - кажется, надежно. После этого оглядел комнату и подобрал посох шамана. Подумал и срезал ножом оба ядовитых конца палки, которые заметно отличались по цвету деревяшки. Центральную часть отложил в сторонку, а оба кончика осторожно, прихватывая клочком кожи, выкинул в окно - такую опасную вещь, как посох, нельзя держать в храме в целом виде. Уж не знаю, под какую статью международной конвенции о нераспространении эту палку можно подпихнуть - то ли как химическое, то ли биологическое оружие, но и то, и другое у меня всегда вызывало чувство омерзения и брезгливости. Затем перешел к трупу и присел на корточки перед мертвой головой шамана и с минуту размышлял, разглядывая пропитанную ядом часть тела, - как обезопасить себя и остальных от этого опасного подарка. Засовывать голову в мешок как есть, да и просто дотрагиваться до головы голыми руками - не хотелось. Решившись, вынул нож и стал резать на куски шаманскую хламиду. Как оказалось, под одеждой у колдуна на шее висела богатая связка различных оберегов. Завернув голову мертвеца материей в два слоя, так чтобы руки не касались мертвого тела, отпилил ее от туловища и, завернув в несколько слоев ткани, оставил лежать на полу. Затем снял с обрубка шеи и отложил в сторонку целый набор различных магических цацек. Поковырялся в кучке и более внимательно рассмотрел парочку наиболее интересных. Любопытные вещицы. Пожалуй, весь набор украшений вполне может заменить посох. Вложил кусок ядовитой палки шамана в его саван, подхватил труп за ноги и богатырским рывком, как метатель молота на соревнованиях, выкинул тело вниз на крышу первой ступени башни.
   Еще раз осмотрелся в комнате и спустился по канату на площадку. Здесь подготовил одну веревку, навязав на ней узлы, примерно через каждые полтора метра. Привязал один конец к полену, заклинил его в щели бортика и спустил канат вниз - как раз напротив входной двери. Попробовал на прочность - вроде нормально.
   Оглядевшись, подобрал и сбросил в ров куски посоха, где их снесло течением к водовороту и засосало под воду. Туда же отправил безголовое тело шамана. Затем достал пустой мешок для трофеев и упокоил в нем голову оборотня вмести с когтистыми железными лапами, которые завернул в подготовленные ранее тряпицы из штанов хеарха. Прицепил мешок к поясу и полез обратно в раскуроченное окно. Забравшись через подоконник в комнату, кинул в мешок кучу оберегов и осторожно запихнул туда же голову шамана. Вроде все - зачистка территории выполнена. Подхватил мешок и быстрым шагом направился к выходу из башни.
   Выйдя на волю из затхлых помещений пирамиды, расправил плечи и глубоко вдохнул чистый воздух, напоенный ароматами степных трав, с еле заметным терпким запахом полыни. Со стороны реки задувал устойчивый ветерок и я, перефразируя перл председателя Мао, глубокомысленно провозгласил, - ветер с запада сильнее ветра с востока... По-хозяйски оглядел двор крепости, отметил, что ворота крепости приоткрыты, и направился к бывшим узникам концлагеря из купеческой касты.
   Купцы в полном составе успели перекусить, заметив меня поднялись на ноги, и, по мере моего приближения, сплоченной группой оттянулись подальше от стола, сохраняя постоянную дистанцию. На месте остался лишь Блепо и две молодухи, которые успели привести себя в порядок, умылись и сейчас стояли в сторонке, ожидая приказаний. Проходя мимо девиц, я слегка тормознул, бросил на них косой взгляд и с угрозой прорычал. - Есть хочу! - после чего, бросив на землю рядом со скамьей мешок с трофеями, присел за стол. Женщины закивали, дружно подхватились и разбежались в разные стороны исполнять строгий наказ.
   Я поманил Блепо рукой и, показав кивком головы на веревки протянутые вдоль стен, спросил.
  -- Нормально? - купец часто закивал и подтвердил словами.
  -- Да, Панкрат. - Я немного подумал и сообщил.
  -- После того как поем - отъеду на один день. Вернусь завтра. Постарайтесь сделать работу быстро и качественно. Если увижу, что сделали плохо - накажу! - затем указал на открытые ворота крепости и спросил. - Были на пристани? - мужичок снова закивал и ответил.
  -- Мы посмотрели на свой корабль.
  -- Ну и как?
  -- Он в полном порядке Панкрат. Нужно только вернуть в трюм то, что у нас взяли. - Я посмотрел в глаза торгашу - вроде не врет, и согласился.
  -- Ладно. Берите. Но только свое! - и строго посмотрел на купца. Мужичок с облегчением вздохнул, а я задал очередной вопрос. - Что здесь было до того, как пришли волки хеарха Салу?
   А девицы уже вовсю сервировали стол, расставляя тарелочки, кувшинчики и мисочки со всяческой снедью. Основной упор они сделали на рыбные блюда. Я налил себе из кувшина чистой ключевой воды - с удовольствием выпил и вдумчиво начал закусывать белужатиной отменного копчения. Одна из поварих принесла от плиты еще горячие лепешки, а я, отодвинув в сторонку не блистающие чистотой местные столовые приборы, кажется их не мыли с момента изготовления, достал из специального кармана в штанах собственную деревянную ложку. Затем приступил к дегустации зернистой икры и кивнул купцу, чтобы он продолжал свой рассказ. Блепо вздохнул и начал повествование.
  -- Девять лет назад здесь была фактория близнецов - Раскоряки и Пепла. В основном они торговали солью и только им был известен путь на восход до Малого Соленого озера. Четыре раза в год их корабль привозил в Кери много сотен мер соли, кипы первоклассного хрома, лучшие в синегорье сапоги, связки рогов сайгака, баклажки с живительной настойкой для королевского стола, - и мужичок кивнул на невзрачный кувшинчик, стоящий на краю стола. Я решил попробовать, подхватил сосуд, открыл крышку и понюхал - пахнет недурственно. Затем набулькал себе грамм пятьдесят, пригубил - очень даже ничего, и махнул из кружки одним глотком. Это было - как удар молнии... градусов семьдесят, не меньше. И не знаю уж какие травки - пополам с рогами сайги, включались в настойку, но тонизирующий эффект был оглушительный. Я крякнул от удовольствия, черпанул ложкой икорки и с наслаждением закусил. После этого с угрозой просипел, слегка обоженным горлом.
  -- Заберу с собой все, - и строго посмотрел сначала на Блепо, а затем на повариху. Оба закивали и вразнобой ответили.
  -- Конечно, Панкрат. - А я, кажется, начал догадываться - почему мой хеарх-оборотень оказался такой шустрый. Скорее всего, он перед встречей со мной "залудил" полный стакан этого волшебного бальзама. В результате, только случайность спасла мне жизнь. Впрочем, судьба помогает умелым... и решил прояснить ситуацию.
  -- Кто-нибудь остался в живых, из тех кто знает рецепт изготовления настойки? - Купец помялся мгновение и признался.
  -- Не гневайся господин, но мы оставили в живых старшего стряпчего. Он не волк. Он с рожденья служил у Пепла - ему известно все. - Я хмыкнул.
  -- И где он? - мужичок указал рукой на стоящий особняком маленький домик.
  -- Позови. - Купец подхватился и побежал к саманной постройке, чем-то похожей на собачью конуру, нырнул в дверь, вытащил за руку на свет божий дряхлого старика и потащил его к столу.
   Я пригляделся к специалисту и понял, что били старика каждый день, но по маленькой, а по-настоящему, так сказать - от души, не чаще одного раза в неделю. Но, перехватив взгляд его спокойных серых глаз, понял - старик не сломлен. Из глаз старика наружу буквально торчал крепкий моральный стержень. Такие молчат до конца и, если и умирают в застенках гестапо, то только от разрыва сердца. Я с удовлетворением кивнул и, показав рукой, сказал.
  -- Садись старик. Как тебя зовут? - Специалист по изготовлению чудесного напитка не меньше минуты с подозрением рассматривал мою физиономию, затем что-то решил для себя и с гордостью произнес.
  -- Младший Пепел. - К этому моменту я закончил процесс насыщения и кивнул девочкам убирать со стола. Взял в руки баклажку с настойкой и спросил.
  -- Ты это делал? - Старик кивнул, а я повернулся к Блепо и сказал.
  -- Я хочу, чтобы каждый год, в оба храма Богов Света и Тьмы, что вниз и вверх по течению, привозили кувшинчик с настойкой. Приказ понятен? - Блепо снова закивал и с некоторой долей угодливости произнес.
  -- Будет исполнено Панкрат, - Младший Пепел посмотрел на него с удивлением - видимо они были знакомы раньше и заискивающее поведение купца не соответствовало его высокому статусу. Затем перевел взгляд на меня и с пренебрежением сказал.
  -- Как только сюда вернутся Салу и Бешеный Пес, они вас зароют или порежут на куски. - Я подумал, что "надо так понимать - он пока еще не знал о печальной судьбе обоих и считал, что они просто отъехали на время из крепости."
   Цапнув широкое блюдо с недоеденными лепешками и смахнув его содержимое в сторонку, я поставил пустую тарелку по центру стола. Затем пошарил в своем мешке с трофеями, вытащил голову хеарха и взгромоздил ее на блюдо. Эффект был еще тот! Младший Пепел отшатнулся, как от удара, и упал со скамейки, нелепо взбрыкнув обеими ногами. Блепо Клык закатил глаза, его повело в сторону и не упал он только потому, что сумел привалиться боком к столбу. То-то же - у нас не забалуешь! А на словах добавил.
  -- Головы Салу и Бешеного пса будут храниться в храме - вниз по реке, - впрочем, к специалисту по настойкам быстро вернулась уверенность. Он поднялся на ноги, отряхнулся, склонил голову и сказал.
  -- Прости меня господин. - Я хмыкнул и в очередной раз представился.
  -- Зови меня просто, по-дружески... Черный. - Младший Пепел всхлипнул и еще больше слинял с лица, но опять быстро взял себя в руки, глубоко поклонился и с безграничным почтением повторил, - прости меня Черный - Посланник Богов! - Я убрал голову Салу обратно в мешок и рыкнул.
  -- Прощаю, - затем задал вопрос обоим, - Что нужно, чтобы возродить факторию? - Младший Пепел кашлянул, прочищая горло, и начал рассказ.
  -- Кланы Раскоряки и Пепла жили в Таши в течение двух ладоней поколений. А живем мы долго - я недавно справил сто тридцатую весну. - Я присвистнул про себя, - "однако, а на первый взгляд и не скажешь, ну, лет семьдесят-семьдесят пять от силы..." - Секрет напитка нам оставили в наследство Силоны, - и Пепел ткнул пальцем в сторону пирамиды. - Рецепт передается по наследству, но теперь я остался один и возродить таинство не удастся. - Мой алхимик тяжело вздохнул и пояснил, - у старшего брата был талисман, его подарили силоны очень давно самому первому Пеплу. С помощью талисмана, напиток набирал силу. Все эти годы он передавался по наследству, от отца к сыну, но сейчас его нет. Его снял с убитого старшего брата Бешеный Пес, - и Младший Пепел покаянно развел руками. Я поинтересовался.
  -- Как выглядит талисман?
  -- Серебряная массивная цепь, на которой висит паук. Брюшко паука из прозрачного камня, а тело сделано из радужного металла. - Я снова наклонился к мешку, пошарил и вытащил на свет божий кучу оберегов. Оба мужичка дружно отпрянули назад - создалось полное впечатление, что они увидели ядовитых змей, а я бросил цацки на стол, поковырялся и подцепил пальцем серебряную цепочку с пауком. Показав ее Пеплу, спросил.
  -- Этот. - Алхимик, с горящими глазами, подался вперед и выдавил из себя.
  -- Д-да. - Я взял в руки украшение и повертел у себя перед глазами. Брюшко паука из камня-кабошона, скорее всего из хрусталя, но прозрачности необыкновенной. Внутри камня имелась полость, где плескалось несколько капель желтоватой жидкости. Как она туда попала - непонятно. Ноги и головогрудь паука действительно сделаны из нестандартного и очень красивого металла. Я перебрал в голове все известные мне сплавы и не нашел аналогов. Удовлетворив любопытство, положил украшение на стол и запустил его по доскам стола в сторону Пепла, тот с благоговением взял медальон, приложил себе сначала ко лбу, а затем уже повесил на шею. Потом Младший Пепел и Блепо Клык переглянулись, после чего уже купец произнес.
  -- Мой клан Голубого Клыка поможет остатку клана Пепла. Я и моя семья будем делать здесь то, что раньше делал его компаньон и брат - Раскоряка. - Я вопросительно вскинул брови и Блепо пояснил. - Раскоряка ходил за солью на восход в пустыню, возил товар на полночь - в Синегорье на корабле и ходил с караваном на полдень - в страну Мрака. - Я перевел взгляд на Пепла и тот утвердительно кивнул головой, соглашаясь с таким решением проблемы. Засунув невостребованные обереги обратно в мешок, я встал из-за стола и напоследок еще раз напомнил.
  -- Сейчас отъеду и вернусь завтра, - затем сообщил, загибая пальцы. - За это время нужно заделать проем окна - раз. Собрать женщин - они поплывут со мной вниз по реке - два. Приготовить баклажки с настойкой - три. Возможно, мне понадобится один из кораблей - четыре. И подумайте о деталях - как будет восстанавливаться фактория - это пять. В общем, как приеду, еще раз поговорим более подробно, а если что не так... - и сунул кулак под нос купцу. Подумал и прибавил, - мешок пока оставлю здесь. Заберу, как вернусь.
   Засунув баклажку с напитком в карман, проверил вооружение и направился к воротам крепости. На выходе постоял несколько минут, рассматривая корабли у причала и еле заметную на горизонте полоску противоположного берега. Затем повернул налево и двинулся по хорошо утоптанной тропинке вдоль стены в обход крепости.
   Добравшись до реки, по-разбойничьи свистнул и послал мысленный приказ своему коню. Через пару минут, послышался топот копыт и, потряхивая гривой, благородное животное показалось из-за кустов. Похлопав лошадь по крутой шее, проверил упряжь и взлетел в седло, не касаясь стремян. Лихо гикнул и с места - бросил рысака в бешеный галоп. Составляя единое целое, мы летели по выжженной солнцем степи, обгоняя ветер. Хорошо!
  
   К знакомому оврагу подъехал после полудня и, спустившись вдоль маленького ручейка, добрался до зеленой лужайки, где и встретил свою команду в полном составе. Расседлав коня, сходу направился к реке - очень хотелось поплавать и смыть с себя пыль дальних странствий. Раздеваться начал заранее, передавая Атечи на ходу - пробитую стрелой и порезанную когтями оборотня, заляпанную подсохшей кровью, куртку и рубашку, между делом озвучив приказ, - Все починить и отмыть.
   Увидев это безобразие, жрецы забегали вокруг и мне пришлось рявкнуть, - Есть хочу! Как поем лягу спать. - Моя команда в этот момент, похожая на всполошившихся несушек, сразу успокоилась, перестала кудахтать и рассосалась. Все, по-деловому, приступили к исполнению своих обязанностей.
   А я наслаждаясь теплой и чистой водой зашел в реку по пояс, как нежная девица, поплескал перед собой руками и... с воплем во всю силу легких, - А, твою мать! - Нырнул, сразу вынырнул и пошел наворачивать круги бешеным кролем, временами ныряя на глубину. Это издевательство над организмом продолжалось минут пятнадцать. После чего выскочил на берег и разлегся на маленьком язычке песчаной отмели, подставив свою спину жаркому солнцу. Погрев спинку, перевернулся и, закрыв ладонью глаза от яркого солнца, слегка вздремнул. Все-таки всю ночь не спал.
   Проснулся примерно через полчасика, когда легкий переменчивый ветерок донес ароматы от костра. Вскочил на ноги и, в чем мать родила, направился к своему месту рядом полотняной простынкой, на которой уже были расставлены скромные разносолы. Похлебал супчика, съел бочок копченого осетра, поклевал икорки и занивелировал все - чашкой крепкого чая с медом. Очень мило - дешево и сердито. Глаза уже слипались сами собой и я залез под полог на медвежью шкуру. После чего отрубился на несколько часов.
   Проснувшись ближе к вечеру, еще не раскрывая глаз, пробежался внутренним зрением по ближайшим окрестностям - все тихо и спокойно. У костра тихим голосом Атечи и Денрик обсуждают немудреные житейские проблемы - на сколько заточка меча в разрядку лучше заточки в елочку, по всему выходило, что и так, и этак - плохо, а нужно затачивать косым ударом. Скосил глаза в сторону и увидел - рядом с постелью, лежит отмытая и починенная одежда. Полной грудью вдохнул свежий речной воздух и потянулся с хрустом на медвежьей шкуре. Лепота.
   Выскользнул из под полога и оделся в чистое. Разговор у костра увял сам собой, а я подошел к тесной компании и устроился рядом на бревнышке. Поймал вопросительный взгляд Атечи и, чтобы разрядить напряжение, предложил вскипятить чайку. Денрик подбросил в костер дров, Солимпаса сходил и черпанул котелком воды, а я пристроился под бочок к Атечи и обнял ее рукой. Котелок подвесили над огнем и я решил вкратце рассказать команде последние новости.
  -- Логова Таши больше нет. Теперь есть фактория Пепла и Клыка. Хеарх Салу и шаман Бешеный Пес убиты. Убиты все волки и волчицы. Освобождено две ладони и четыре пальца пленных. Две девицы были привезены из храма в устье Крино. Они поплывут с вами. Остальные пленные купцы. Завтра с утра можно спокойно отправляться в Таши.
   Вода в котелке забурлила и я отпустил Атечи. Она сняла котелок, бросила заварку, затем достала фруктовый сахар и мед. Я подумал, извлек из кармана куртки баклажку с настойкой и плеснул в кружки каждому грамм по двадцать - чисто символически. Предложил всем поднять бокалы, сказал, - Ну, за победу! - и опрокинул в себя игрушечный бокал вина. Вслед за мной, свою порцию осушили остальные, а я пояснил, - Имеем право устроить маленький праздник. Победа далась не просто. Салу и шаман оказались крепкими орешками. - Атечи наполнила кружки чаем и мы, попивая ароматную и сладенькую водичку, просидели до полной темноты. После чего отправились спать.
   Рано утром вскочил ни свет ни заря, полный энергии и энтузиазма. Растормошил Атечи и сообщил, что хочу лично испечь свое фирменное блюдо - рыбный пирог. Поэтому пусть она немного подождет с приготовлением завтрака. Для реализации этой задумки нужен был судачок - желательно килограмма на три.
   Подхватив свой рюкзак, я отправился вниз по реке. По быстрому собрав спиннинг, окинул профессиональным взглядом предстоящее поле боя и сделал первый бросок. Есть! На блесну попалось что-то бойкое, но не слишком большое - килограмма на полтора. Через минуту из глубины на мелководье показался темный и полосатый, как тигр, горбач. Вытянув добычу на берег и подхватив за жабры, понял, что веса в нем действительно больше килограмма. Но для пирога, мне требовалось не менее килограмма только первоклассного филе и таких горбачей нужно штуки три. Решил пока не выбрасывать окунька - может так получиться, что судаки обосновались в другом месте, а здесь жируют только окуньки. Мысленно перекрестившись и пожелав себе удачи, снова сделал заброс. Удар! Подсечка и я начал тянуть нечто очень похожее на предыдущий экземпляр - он точно также сопротивлялся и делал рывки. Поэтому, когда лапоть показал свою темную спинку и полосатые бока, это была уже не свежая новость, а простая констатация факта. Вытащив на берег очередного гренадера среди окуней, я подхватил его за горбатую спинку и прикинул вес добычи - получалось те же полтора килограмма.
   Положив второго рядышком с первым и задержав взгляд на этой сладкой парочке, непроизвольно подумал о событии из прошлой жизни. Тогда, в одной из проток в низовьях Волги, я случайно наткнулся на Стаю окуней. Именно - Стаю с большой буквы. Окуней было так много и стояли они так плотно, что через них не возможно было протащить тройник. Каждый бросок неотвратимо приводил к поимке - или хотя бы одного окунька, если удавалось кого-нибудь поймать, или одного-двух за раз, если получалось за что-нибудь забагрить. Правда, окушки были не такие крупные - всего-то грамм по двести-триста, но здесь важен прецедент. Если такая же стайка стоит и в этом месте, то о судаках можно забыть. А мне это надо? Я хмыкнул и прошел по берегу еще метров двадцать.
   Встал напротив небольшой песчаной косы и сделал бросок. Есть! На блесну попалось явно что-то более крупное. Через минуту, после невразумительного сопротивления добычи, я с удовлетворением увидел на мелководье светлую спинку судака. Вытащив его на берег и подхватив за жабры, оценил вес, как килограмма два с небольшим. Нормально. Рыбалка закончена - на все про все мне потребовалось пятнадцать минут.
   Я собрал спиннинг, засунул судака в мешок и направился к костру, подобрав по дороге горбачей. У костра сидела Атечи в стойке низкого старта и я передал ей мешок с указанием - почистить рыбу, порезать на куски и оставить только филе и нутряной жирок. Затем послал Солимпасу за круглой сковородкой на корабль, а сам достал разделочную доску и высыпал на нее горкой муку - чуть меньше килограмма. В центре сделал углубление и стал ждать. На то, чтобы почисть рыбу Атечи потребовалось минут пять и мое ожидание не было долгим.
   Приказав жрецам устраиваться напротив и наблюдать, я залил в тесто масло и добавил фруктового сахара и соли. Затем почесал в затылке, достал баклажку с настойкой и плеснул в общую кучу граммов пятьдесят. После этого начал месить. Подготовив тесто, разрезал его на две половинки, взял в руки круглый чурбачок и раскатал куски теста в два блина по размерам сковородки. Смазал сковородку маслицем и положил на нее первый блин. Затем порубил филе судака и окуней на кусочки и аккуратно выложил их на тестовый блин толстым слоем, временами пересыпая куски пахучими травками и прокладывая нутряным жиром. В заключение капнул в нескольких местах, где, как мне показалось, было суховато, кедровым маслицем и накрыл сверху вторым раскатанным куском теста. Прошелся по краю пальцами, скрепляя оба блина вместе, и слегка мазнул верхний блин маслом. После этого отодвинул из костра в сторонку горящие ветки и поставил сковородку на угли, прикрыв сверху крышкой.
   Теперь самое главное выдержать технологию жаренья и не дать тесту подгореть. Для этого нужно постоянно держать "руку на пульсе" и вовремя снимать с углей - для охлаждения и ставить обратно - для продолжения процесса жарки. Довольно быстро у нижнего блина теста появилась аппетитная корочка и я, в очередной раз сняв сковородку с костра, опрокинул ее кверху дном над разделочной доской, которую предварительно чуть-чуть присыпал мукой. Затем, снова смазав сковородку маслом, аккуратно спихнул пирог с доски на сковородку и продолжил поджаривать, но теперь уже блин второй стороны. Через короткое время коричневая хрустящая корочка появилась и со второй стороны пирога. Финита! Вопрос - и за чем нам нужна печка? На все про все, по внутренней оценке, потребовалось минут сорок.
   Выстроившись полукругом, адепты с неослабным интересом наблюдали за священнодействием и после того, как я откинул готовый пирог со сковородки на блюдо, переглянулись друг с другом, а я прокомментировал, - Ну вот, дешево и сердито.
   Порезав истекающий соком пирог на куски, предложил своей команде попробовать угощение, а сам, налив в кружку холодного чая и добавив сахара, приступил в приятной компании к процессу насыщения. Перекусили мы быстро и, без спешки собравшись, покинули лагерь в том же порядке, как и раньше. Я и Атечи на лошадях - по берегу, жрецы по реке - на лодке.
  
   Где-то в районе пяти часов вечера на горизонте показались башни крепости Таши и через полчаса наша кавалькада въехала на территорию крепости. Соскочив на землю, я предоставил Атечи разбираться с лошадьми, мысленно приказал Ляпе не дергаться и отдохнуть, где-нибудь в сторонке, а сам направился посмотреть, как идут дела у каменщиков.
   Дырки на месте окна не было, но канаты, которые я подвешивал остались. Судя по всему, делать последний штрих в общей картине ремонта башни придется собственноручно. Пока не понятно как. Впрочем, время у меня будет - я рассчитывал остановиться в Таши на денек другой, пока не прояснится обстановка на Черной горке.
   Почти сразу, наше появление вызвало нездоровое оживление в купеческом стане. По двору крепости забегали люди и в мою сторону направилась делегация по встрече. Клык и Пепел во главе, девушки из храма во вторых рядах. В сопровождении этого эскорта я двинулся к столу и занял свое законное место. Кивнул Блепо и приказал.
  -- Рассказывай. - Купец покаянно развел руками и выдавил из себя.
  -- Мы не знаем, как убрать веревки. - Я кивнул и сообщил.
  -- Завтра утром мне потребуются факелы - несколько штук и замазка - совсем чуть-чуть, - и сложил руки ковшиком, показывая количество. Затем продолжил. - Я останусь в крепости на пару дней. Сегодня вечером на лодке приплывут два брата, - и спросил. - Вы в курсе, что скоро начнется праздник на Черной горке. - Оба отрицательно замотали головами и хором ответили.
  -- Нет. - Я хмыкнул.
  -- Великий Праздник степного народа - по мою душу. - Купцы в растерянности переглянулись, а я продолжил. - Возможно, вам придется перевезти на своей посудине на другой берег реки меня, Атечи, Снежинку и моего коня. - Купцы закивали.
  -- Конечно, господин. Мы все сделаем. - Я перевел взгляд на девиц и произнес.
  -- Вы поступаете в распоряжение жрицы. Теперь она отвечает за вас. Идите и помогите ей по хозяйству. - Женщины поклонились и засеменили к Атечи, которая уже заканчивала обустройство наших четвероногих друзей. - Я снова посмотрел на купцов и подвел итог. - Если вам нечего сказать, тогда идите и... принесите мне один факел. - Блепо и Пепел разошлись в разные стороны, а я решил - пока Атечи будет заниматься приготовлением ужина, осмотреть складские помещения.
   Через пару минут появился Блепо, несущий палку факела. Я запалил его у печки и направился к первому "овощехранилищу". Спустившись по ступенькам и распахнув дверь, зашел в предбанник и огляделся. Ничего интересного - в углу валялась подпорченная кипа кож и воняла мерзопакостно гнилью. Открыл вторую дверь и заглянул в основное помещение.
   По центру склада проходил коридор, а в обе стороны от него, были свалены различные предметы: различное оружие, начиная от кинжалов и клинков и заканчивая маленькой баллистой; одежда разнообразных фасонов и размеров; бочки - непонятно с чем; ящики с солью; скобяные изделия и инструменты; посуда; выделанные кожи - в основном сайгачий хром; парусина и масса различных мелочей, которые можно снять с корабля, если взять его на абордаж и разграбить подчистую. Чувствовалось, - волки из Таши, в свое время, знатно порезвились на реке и ее окрестностях.
   В дальнем углу стояло три крепких сундука, закрытых на висячие массивные замки. Не мудрствуя лукаво, я поковырялся в куче оружия и нашел боевой молот. Подошел к сундукам и этой колотушкой снес замки всех троих. В первом были драгоценности и камни - я не сказал бы что много. Во втором золотые монеты. Примерно определив толщину слоя, я оценил их общее количество в две с половиной - три тысячи монет. В третьем лежали серебряные деньги и сундук был забит ими на половину.
   Я подумал, что нужно обязательно запустить сюда жрецов, чтобы они отобрали вещи полезные в хозяйстве. Наверняка здесь лежит и то, что было вывезено из храма в низовьях Крино.
   Закончив осмотр, вышел на свежий воздух и глубоко вдохнул - все-таки, хорошая вентиляция, осмотренному могильнику вещей, не повредила бы. Увидел Блепо, изнывающего от любопытства, и поманил его пальцем. Ткнул в сторону склада и замогильным голосом оповестил, - Все, что лежит в трех сундуках у дальней стены, собственность храма. Если что не так, то... - и провел ладонью по горлу, - понял? - Купец посмотрел на меня преданными и честными глазами, прослезился и часто закивал.
   Затем я направился к ручью и ополоснулся. Вода в ручье была просто супер. Чистая и какая-то - пронзительно освежающая. Посидел на корточках на берегу в расслабленных чувствах, наблюдая за небольшими водоворотами на стремнине и шевелением водорослей на дне. Опустил одну руку в ручей, вид текущей воды умиротворял и ласкал кисть. Хорошо! Это постоянное движение выстраивало мысли и ощущения таким же, как и оно - неспешным потоком, смывая и устраняя все лишнее, наносное. В голове резко посветлело и стало понятно, - место для башни выбрано не зря. Она как-то связана с тем, что происходит глубоко под землей. Под пирамидой ощущалось присутствие неведомой силы. Она, как дюжий медведь в берлоге, ворочалась и пыталась прорваться наружу, а в окружающем пространстве от этих усилий - могучим рокотом незримых барабанов звучала мелодия, выводимая твердой рукой. Впрочем, звук больше походил на могучее биение сердец нескольких великанов. Очень загадочное место! Я передернул плечами, возвращаясь из страны грез, со вздохом поднялся на ноги и направился к столу, где уже расставляли мисочки и горшочки со скромным ужином.
   Размышляя о дальнейших планах, рассеяно поклевал из тарелок, не замечая вкуса, выпил несколько кружек с соками и, в самом конце ужина, в ворота крепости вошли Денрик и Солимпаса. Они, наконец, добрались до Таши и пришвартовали свою лоханку на пристани.
   К этому моменту солнце опустилось за горизонт и на крепость надвинулись сумерки. Атечи осмотрелась вокруг в поисках подходящего места и направилась в сторону маленького пятачка зеленой травы у ручья, чтобы установить полог и приготовить постель. Я автоматически отметил сей факт и, с отсутствующим видом, просидел за столом еще минут десять. Потом поднялся, громко приказал, - Всем спать, отбой по гарнизону! - и направился к своему лежбищу. Нырнул под полог и, завернувшись в медвежью шкуру, отрубился.
  
   Утром встал поздно и сказать, что выспался нормально - не могу. Всю ночь снилась какая-то хрень - то бурые медведи гоняли меня по лесу и спрятаться от них никак не удавалось, то на бегу на полной скорости влетал в гигантскую паутину - бился и метался в ней не в силах освободиться. А из самого темного угла паутины из толстых и липких канатов за мной наблюдал охотник-паук с прозрачным хрустальным брюшком и медленно подтягивал к себе. Б-р-р.
   Ополоснувшись в ручье и смыв ночные кошмары, направился к столу и в ускоренном темпе заморил червячка. Затем оглядел строгим взором вверенный мне коллектив, который терпеливо дожидался окончания трапезы, и перешел к текущим вопросам. Сначала направил жрецов и девиц на склад - отобрать полезные в хозяйстве вещи. А сразу, после того как разберутся с вещами - приказал Денрику и Солимпасе плыть на Черную горку и наказал вернуться, как только там все будет приготовлено к празднику. Подхватил, приготовленные купцами еще с вечера, связку факелов и замазку, зажег один факел и направился к входу в башню.
   Прошел по мостику, приоткрыл дверь и проскользнул внутрь пирамиды. Пройдя по коридорчику, вышел в анфиладу и, высоко подняв факел, посмотрел на первый барельеф. Саблезубый тигр действительно был окрашен в натуральные цвета - желтые как слоновая кость колоссальные клыки, розовая глотка, пегая с проседью борода, красноватый отлив у шкуры и бешеный взгляд стального цвета глаз, от которого мороз пробирал по коже. Тяжелый, гипнотизирующий взгляд - казалось, глаза заглядывают тебе в душу. Я непроизвольно передернул плечами и может быть несколько более поспешно, чем хотелось бы, направился по анфиладе к следующему переходу.
   В этот раз я не торопился. Неспешным шагом, переходя от комнаты к комнате, временами подолгу останавливался, разглядывая панно. Постепенно в голове стали оформляться два объяснения этой удивительной выставки. Первая идея заключалась в том, что изображения это тотемы, и они представляют собой различные племена или отдельных людей. Косвенное подтверждение этому было то, что несколько комнат имели пустые стены... Вторая мысль возникла не сразу, а после того, как я обратил внимание на различный эмоциональный посыл от каждого барельефа. Здесь было все - ужас, доброта, коварство, нежность... вся гамма эмоций и чувств. Каждая картинка, как клавиша на рояле, играла свою ноту и, если ты выберешь правильную последовательность, то тело и душа услышит настоящую симфонию. И чем дальше я двигался по коридору, тем сильнее склонялся к мысли, что второе объяснение наиболее верное.
   Дольше всего я стоял и разглядывал ирбиса. Он, как и все хищники в галерее, был изображен в момент атаки, но в глазах кошки я увидел мудрость и снисхождение. Может быть суровые условия жизни снежных барсов формируют особый менталитет. Кто знает? Но он мне нравился...
   Подмигнув барельефу тигра, я перепрыгнул через его язык и, как и думал, не услышал от кошки предупреждения "Р-р-р". Как говорится, - ларчик просто открывался.
   Птичий коридор пересек ускоренным шагом - гордые беркуты и суровые орланы оставляли меня равнодушным. Ну, не лежало у меня сердце к летунам. Хотя и чувства неприязни не было, - было чувство уважения, но не более того..
   Добравшись до страшненькой головы подковоноса и бросив короткий взгляд на его лютый оскал, прошел по коридору мимо и, добравшись до первого пролета, побежал по лестнице вверх на второй этаж. Была у меня мыслишка попробовать отрыть одну из дверей и проверить содержимое комнат.
   Остановившись напротив каменной двери, осмотрелся и заметил на противоположной стене дырку очень подходящую для крепления факела. Воткнув факел в отверстие, приступил к детальному изучению каменной преграды. Через пару минут стало ясно, что дверь действует как заслонка, вдвигаясь в нишу в стене. Значит, в движение ее приводит балансир и нужно найти нечто, что приводит его действие. Осмотрев косяки и их ближайшее окружение, обратил внимание на маленькую нишу по размеру одного кирпича. Правда, кирпичами для башни служили гранитные булыжники - примерно тридцать на тридцать сантиметров.
   Если предположить, что, задвинув такую каменюку в стену, можно обеспечить ход балансира на закрытие двери, то с противоположной стороны, на таком же расстоянии, должна быть задвижка на открытие. Определив симметричный камень, попробовал его на прочность. Есть! Кирпич сдвинулся на несколько миллиметров и я навалился на него всем телом, загоняя в глубину кладки до упора. В толще стены что-то лязгнуло и с тихим шорохом дверь поползла в сторону, открывая проход. Я заглянул в раскрытую дверь.
   Также как и в горле у зверей, здесь имелся предбанник. Маленький коридор был сделан зигзагом и не позволял увидеть то, что было в конце. Напротив двери, привалившись спиной к стене, сидела мумия - истлевший труп человека, одетый в жалкие лохмотья. В правой руке у трупа тонкий стилет. Рядом с левой рукой на полу валялась прогоревшая палка от факела. Судя по всему, останкам было не менее ста лет.
   Я достал из-за пояса запасной факел и зажег его от огня в коридоре. Затем, оставив первый факел гореть снаружи, вступил в проход. Пройдя мимо трупа, заглянул за угол. Отсюда была видна сама комната и, подняв огонь повыше, я осветил помещение. Все пространство пола занимали сидящие бесформенные фигуры. Кажется, это были люди, они сидели на корточках, с головой склоненной на колени и это была не их естественная поза. Они были связаны, буквально замотаны веревками, которые и обеспечивали им позу, в точности копирующую позу ребенка в чреве матери. И по всем признакам, сидели они так очень давно - гораздо дольше трупа в проходе.
   Переступив с ноги на ногу, я уловил изменение освещения, подсветка факелом из коридора стала тускнеть и, еще не разобравшись в причине, кинулся назад. Входная дверь закрывалась, но я успел прошмыгнуть в щель обратно в коридор и, выскочив из ловушки, огляделся готовый растерзать шутника, закрывшего дверь. В коридоре никого не было. Чудеса. Тем временем дверь окончательно закрылась. Однако, если бы я зашел глубже или чуть промедлил, то шанс навеки остаться замурованным в склепе был очень высок. Видимо, мумия в проходе в свое время не проявила достаточной прыти и, как результат, - сотню лет охраняет покой остальных мертвяков. Теоретически, конечно, я мог продолбить дырку в двери, но примерно шестьдесят сантиметров крепкого гранита и полное отсутствие свежего воздуха... Кто бы из этой схватки вышел победителем? Скоре всего не я.
   Глубоко вздохнув, понял, что в создавшейся стрессовой ситуации не дышал несколько минут, а сердечко у меня скачет бешеным галопом. Нужно успокоиться. Тем паче, что ловушка довольно примитивная, - скорее всего, я наступил ногой на очередной камень и он оказался спусковым крючком для балансира. Так сказать, это капкан типа - всех впускать, никого не выпускать. И никакой мистики.
   Сплюнув, решил больше не устраивать взломов и проникновений за закрытые двери - тем более, что общее представление о том, что находится в комнатах, получил. Как выяснилось - ничего интересного... Потушил один факел, вынул из стены второй и направился обратно на первый этаж.
   У головы летучей мыши, любуясь на демоническое обличие подковоноса, простоял несколько минут. Колеблющиеся тени отбрасываемые неровным светом факела и блики света в маленьких глазках вдохнули жизнь в страшненькую морду нетопыря. Весьма впечатляющее зрелище. Затем, чтобы не тревожить акустические ловушки, сделал с места длинный прыжок непосредственно в пасть, перескакивая через ноготь на крыле. Да, все верно, - ни инфразвукового удара, ни шипения "про-ч-чь", я не дождался.
   Пройдя по коридорчику, вступил в анфиладу. Уже, можно сказать - привычно вздрогнул, - посмотрев на первое панно, где изготовилась к атаке персидская гадюка. Но краски барельефа впечатления не произвели - бледненькая, серенькая и неказистая. Одним словом - так себе. Зато цветовая гамма гадюк на других панно произвела сильное впечатление. Впрочем, также как и летуны, змеи не цепляли за внутренние струны души. Теплокровному трудно понять рептилий.
   Добравшись до лестницы, недалеко от барельефа с королевской коброй, двинулся по ступенькам вверх. На третьем этаже вышел в уже знакомую прихожую. Странно. Куча хлама в углу исчезла и вторая дверь, которую в прошлый раз оставил открытой, теперь закрыта. Осветив через вынесенный косяк и дверь, комнату, где воевал с шаманом и оборотнем, увидел - в помещении тщательно прибрано. Неужели купцы? Непохоже. Вроде как, они до судорог бояться заходить в башню. А тут, такое дело.
   Зашел в чистенькую комнату и из следов недавнего столкновения обнаружил на полу только следы крови. Осветив заложенный кирпичами проем, отметил, что отсутствует чурбан, который использовал в качестве якоря. Веревки срезаны практически за под лицо. И кто же это у нас такой аккуратный? И куда он дел бревно и мусор? Неужели все-таки купцы.
   Оставив решение проблемы на потом, достал кинжал, протолкнул концы веревок наружу и замазал дырки. Вроде все. Постоял прислушиваясь - могильная тишина. Именно могильная, а никакая другая. Решил не форсировать события и повременить с дальнейшим осмотром... до выяснения. Повернулся и направился обратно. В сомнении, постоял несколько секунд у закрытой двери в прихожей и, решившись - толкнул ее от себя. Здесь было светло, через створчатые окна в помещение проникал дневной свет. Подошел к окну и постучал по стеклу. Мутное "бутылочное" стекло, с потеками и вкраплениями примесей, через которое не возможно ничего разглядеть, и толщиной это произведение средневековой технологии было, как минимум сантиметр, настоящая бронированная преграда. С внешней стороны поверхность стекла покрыта царапинами и трещинами - явные следы неумолимого времени. Капля камень точит, а песчаные бури - стекло.
   Спустившись на первый этаж, постоял у головы кобры и не смог себя заставить войти в глотку этой твари. Шевелилось у меня, что-то этакое под ложечкой, - типа опасения или нехорошего предчувствия. Я ему поверил и повернул назад, проскочив через глотку летучей мыши. На этом уровне лабиринта, как-то резко полегчало, и я направился к лестнице на верхние этажи. На самом верху, разыскивая выход вовне, побежал по коридору с закрытыми комнатами и открытыми проходами.
   Как и подозревал, лесенка на крышу первой ступени пирамиды здесь имелась. Выход на площадку был закрыт каменной заслонкой, поднатужившись, сдвинул ее в сторону и выскочил на крышу. В ускоренном темпе пробежавшись по периметру, выяснил - пропавшего мусора здесь нет. А валялось только то, что должно было валяться - веревки, несколько неиспользованных кирпичей и полено, заклиненное мной в стене в самый первый раз. Я собрал весь мусор и сбросил со стены, постаравшись перекинуть через ров. Кое-что еще пригодится. Затем опять нырнул в люк, задвинул заслонку и побежал к выходу.
   Выскочив из башни, бросил взгляд на солнце, оно стояло в зените. Оказывается, я и не заметил, как проторчал в пирамиде часов пять, не меньше. Наметанным глазом отметил, что Денрик и Солимпаса отсутствуют, значит уже успели отплыть на Черную горку. Девочки, увидев меня, сразу стали готовиться к обеду, а купцы, с некоторой долей опасения, начали подтягиваться поближе к столу. Устроившись на своем месте, махнул рукой Блепо и Пеплу подходить ближе, и, как только оба встали напротив, задал вопрос.
  -- Кто-нибудь заходил внутрь башни? - купцы недоуменно поглядели друг на друга и дружно отрицательно замотали головами. Но я решил прояснить загадку до конца и продолжил.
  -- Мусор внутри башни кто-нибудь убирал? - Блепо сделал шаг вперед и ответил.
  -- Нет, Панкрат. Среди нас нет таких храбрецов. - Я хмыкнул и подумал, что наиболее информированным в интересующем меня вопросе будет Младший. Поэтому продолжил ковать железо и обратился к стряпчему.
  -- Пепел, расскажи мне все, что тебе известно о пирамиде, даже если это будут легенды и сказки. - Купец скосил глаза на Блепо и засомневался, а я понял, что он не желает рассказывать в присутствии посторонних, и приказал.
  -- Блепо, оставь нас наедине. - Купец, которого буквально трясло ото всех этих ужастиков, с облегчением вздохнул и направился к своей команде. Я перевел взгляд на алхимика и кивнул ему присаживаться рядом. Младший Пепел осторожно сел на скамейку, поерзал и повздыхал, после чего начал рассказ.
  -- Башню построили силоны. Они пришли из страны Мрака. Давно. Первый Пепел работал на строительстве крепости. Его привели силоны и он один из немногих, кого они оставили в живых. Раскоряка присоединился к нам позже. Кажется, первый Раскоряка был из Синегорья. - Старший стряпчий оглянулся и посмотрел долгим взглядом на юг, после чего продолжил. - Страна Мрака находится далеко за горами на полдень. Силоны говорили, что строят такие башни и крепости только в особых местах. Здесь, если знать как, можно творить чудеса. Сама земля помогает колдовству. Силоны многое умели, но в них не было ни капли доброты. Не выполнить приказ силона - верная и мучительная смерть, - затем придвинулся ко мне поближе и шепотом произнес. - Горят, силоны были бессмертны, - после этого, с опаской посмотрев на башню, продолжил нормальным голосом. - По преданиям, они выходили из башни ночью, несколько раз и всякий раз во мраке ночи вырезали подчистую степные племена, осаждающие крепость. В такие ночи, главное было не попасться им под руку. Они не делали различий свои или чужие - убивали всех. Но Старшего Пепла обычно спасал талисман - силонам нужна настойка, а Раскоряку спасали быстрые ноги и то, что он всегда убегал в пустыню. В пустыне он был как дома, а силоны не любят ходить на восход. Впрочем, они и за стены крепости не любят выходить. Если силоны выйдут из башни и у меня не будет настойки, то... - и Младший Пепел обречено вздохнул, а я с пониманием кивнул и согласился.
  -- Ладно. Одну баклажку с напитком можешь оставить... на всякий случай, - и спросил.
  -- Почему они не уничтожили банду Бешеного Пса? - Пепел вздохнул и пояснил.
  -- Хеарх Салу был силон, полукровка, - и снова шепотом прибавил, - помесь медведицы и силона. - Я уточнил.
  -- Внешне он был похож на них? - стряпчий кивнул и произнес.
  -- Говорят, что, как две капли воды, но я силонов никогда не видел, и говорю только со слов Старшего Пепла. В молодости, он застал одну битву силонов со степным войском, - алхимик тяжело вздохнул и прибавил, - с тех пор и на всю оставшуюся жизнь он оставался заикой. - Я еще подождал продолжения, но купец видимо исчерпал себя полностью. Потому я похлопал его по руке, успокаивая, и приказал.
  -- Можешь идти и заниматься своими делами. - Пепел с облегчением поднялся и направился в сторону пристани. А я посмотрел на Атечи и девочек, которые уже давно приминаясь с ноги на ногу в сторонке, ждали возможности накрыть на стол и кивнул поварихам, разрешая приступить к сервировке.
   Разглядывая смену блюд, подумал, что, судя по всему, у меня снова будет рыбный день. Это уже начинало немного надоедать. На первое был крутой осетровый малосол - очень духовитый и вкусный. На второе - судак тушеный с хреном, посыпанный рубленной зеленью, и на третье - чай с белужьей икоркой и ржаными лепешками. В общем, все очень калорийно и пальчики оближешь, но мне хотелось мяса и желательно... с кровью. Поэтому решил, как только разберусь с силонами, двину на охоту.
   Посидев полчасика в расслабленном состоянии, переваривая добротную пищу, начал подготовку к очередному посещению башни. Проверил и подправил заточку кинжала и метательных ножей. Достал из рюкзачка свою титановую кольчугу, которая была в два раза легче и во столько же раз прочнее очень хорошей стальной. Заштопал дырки в кольчуге "динемой" - получилось вполне прилично. Натянул броню и подвесил на пояс саблю. Сзади прицепил универсальную серп-кошку на канатике, прошитом "динемой", и надел на левую руку железную перчатку. Попрыгал, проверяя амуницию на предмет звуковых эффектов. Вроде нормально. Сделал парочку растяжек и провел короткий бой с тенью. Организм работал, как швейцарские часы. Можно выступать.
   И двинулся, скользящим кошачьим шагом, к пирамиде - для пущего эффекта, порыкивая разъяренным тигром и бросая по сторонам бешеные взгляды. От души, наслаждаясь этим концертом, под прицелом многих глаз - частично просто испуганных, но в большинстве своем полных тихого ужаса и паники.
   Перебежав мостик и закрыв за собой входную дверь на засов, перестал выеживаться, создавая образ крутого, и настроился на внутреннее зрение. Драться мне предстояло в полумраке или, если уж так карта ляжет - в полной темноте. Не останавливаясь, тенью проскользнул через глотку тигра и летучей мыши. После чего тормознул перед пастью королевской кобры. Вытянул перед собой руки и постарался по максимуму предугадать последствия проникновения в глотку змеи. Полный ноль. Или силоны такие умные, или я такой глупый, но чувство опасности молчало, как глухонемое от рожденья. Вздохнул, опустил руки и прыгнул мимо страшных ядовитых клыков, как можно дальше в пасть.
   Повезло. Вроде ничего не задел и ни на что не наступил. Высунув голову из прохода, почувствовал на лице будто дуновением ветра. Что еще за хрень? Медленно вытянул руку - точно, через ладонь проходит какое-то внешнее воздействие и идет оно из-под земли.
   Реагируя на внешнее влияние, кожу ладони слегка покалывали маленькие иголочки, но, в целом, ничего страшного - терпеть можно. Я сделал шаг из прохода и оказался на дне круглой шахты диаметром метров восемь-девять. Вдоль стены, по спирали, уходила вверх лестница шириной метра два с не очень удобными ступенями высотой сантиметров сорок. Высоко наверху, где-то на уровне стандартного пятого земного этажа, лестница выводила к отверстию в потолке. Я прислушался - вроде все спокойно и, стараясь не обращать внимания на загадочный ветер, продувающий шахту, двинулся вверх по ступеням.
   Всего ступеней у лестницы оказалось сорок и они выводили к проему в потолке. Осторожно выглянув из люка, увидел квадратную комнату примерно восемь на восемь метров с потолком высотой метра четыре. Через маленькие щели под потолком, заделанные уже знакомым мне толстым и мутным стеклом, в помещение проникал свет. Я перешел на обычное зрение и огляделся.
   С трех сторон стены имели ниши - по три штуки в каждой. Со стороны люка, вплотную примыкающего к четвертой стене, ниш не было, а имелась маленькая дверь - видимо на крышу. Ниши представляли собой углубления в стене шириной метра полтора и высотой метра три. Всего ниш было девять и восемь из девяти не были пустыми. В пропорции три, три, два - в нишах стояли люди - натуральные орясины, высотой под три метра или чуть ниже. Я тихонечко присвистнул, - однако! В центре комнаты имелся невысокий помост, на котором ко мне спиной, запрокинув голову, находился девятый великан. Помост и человек освещались тусклым светом через круглое окно в потолке.
   Выбравшись из люка, я более внимательно осмотрел амбалов. Великолепная восьмерка в нишах стояла, широко расставив ноги, и опираясь руками о какой-либо предмет. У двоих таким предметом был прямой двуручный меч, навершие которого было почти вровень с моей макушкой. Оба меченосца одинаково держались обеими руками за рукоятку, воткнув острие меча в пол. Один великан в руках держал короткое копье с очень широким наконечником. И меченосцы, и копьеносец были одеты в одинаковый чешуйчатый доспех, перехваченный поясом, на котором висел нож, по размеру пригодный к использованию нормальным человеком в качестве меча. На голове у воинов присутствовали полузакрытые шлемы оригинального вида - черная голова тигра с открытой пастью. Верхние клыки маски опускались вдоль висков до подбородка, нижние достигали основания носа. На ногах у великанов имелись высокие сапоги, почти под обрез чешуйчатого доспеха. Детали лица, в бледном свете, еле проникающим через маленькие оконца под потолком, были плохо видны, но, кажется, мордовороты в тигриных масках стояли, закрыв глаза.
   Вторая тройка в нишах одета попроще - свободные, почти до самой земли, хламиды с капюшоном и широкими рукавами. На ногах простые сандалии на босу ногу. Никакого оружия - кроме ножа на поясе. Все трое опирались на суковатые оглобли длиной метра два. Ну, прям, пилигримы какие-то - из странствующего монашеского ордена.
   Две последних фигуры в нишах отличались от остальных пилигримов в первую очередь ростом - они были ниже сантиметров на тридцать. И, кажется, это были женщины - было у них в облике, что-то такое... женственное.
   Одинокий воин на помосте, стоящий ко мне спиной, запрокинув голову, был меченосцем, но свой шлем и меч он оставил в пустой нише. Его голова в отсутствии шлема - поразительно смахивала на бильярдный шар. Та же желтизна и полное отсутствие волос. Руки великана были опущены вдоль туловища и, чем-то он своей позой, сильно напоминал человека, подставившего лицо теплым лучам солнца.
   Все девять фигур не подавали признаков жизни и постепенно напряжение, в котором я находился, исчезло. По большому счету, силоны не сделали мне ничего плохого и предпринимать какие-либо акции против них не хотелось. Стоят, ну и пусть себе стоят. Что мне жалко, что ли...
   Единственное место, которое я еще не видел, была верхушка башни. Поэтому повернулся и направился в боковую дверь. Здесь имелась узенькая лестница, ведущая на самый верх. Я зашагал по ступенькам на верхотуру. Лестница заканчивалась в маленькой темной башенке, пошарив по стенкам которой, я довольно быстро обнаружил каменную дверь. У нее не было петель и принцип работы был тот же, что в комнатах внизу - она отодвигалась в сторону. Отодвинув заслонку, шагнул на крышу, задвинул дверку за собой и огляделся.
   Здесь, также как и у первой ступени пирамиды, имелся бортик, но он был заметно ниже, а щели существенно шире. Я двинулся вдоль ограждения, заглядывая в проемы бортика. С крыши открывался изумительный вид на окрестности и я по несколько минут рассматривал степные просторы последовательно, переходя от одной стороны площадки к другой. На северо-востоке, километрах в десяти, заметил небольшой холмистый участок. Кажется, это был выход горных пород посреди пустыни. Но особенно мне понравилось западное направление, откуда открывался вид на бескрайнюю степь и большой участок реки протяженностью километров восемь.
   Краем глаза я постоянно посматривал на дверь и то, что она начинает отодвигаться, заметил сразу. Организм мгновенно перешел в боевой режим и, повернувшись к заслонке, я стал наблюдать за тем, как сначала в щель просунулась рука с ножом, затем лысая голова и все остальное тело силона. Все-таки не усидел на месте лысый черт и решил познакомиться со мной поближе. Покачиваясь с пятки на носок, я наблюдал за развитием ситуации.
   Наконец, силон полностью выполз из отверстия двери, встал на ноги, вытянулся во весь свой не маленький рост и посмотрел на меня в упор. Я вздрогнул. У этого монстра были желтые змеиные глаза с вертикальным зрачком, маленький носик пуговкой и узкая, изломанная трещина на месте рта. Очень впечатляет!
   Глаза чудовища быстро пробежали по моей фигуре сверху вниз и обратно. В результате осмотра, - я был признан не опасным и великан вложил нож в ножны. Я уж было подумал, что мы разойдемся по-доброму, но амбал сделал шаг и его кулак полетел в моем направлении с расчетом врезать мне по центру. Последствий от такого удара между глаз могло быть только два - или моя глава слетит с плеч, или меня выкинет с площадки через бортик к чертовой матери. Я мягко уклонился в сторону и сделал легкий отбив по руке железным кулаком. Орясина зашипела, но не растерялась, и с гораздо большей энергией провела серию ударов - левой-правой, левой-правой.
   То ли демон еще не проснулся, то ли на большее он был не способен, но скорость, с которой была выполнена эта атака, меня не впечатлила. Так, - примерно в два раза быстрее нормы. Оборотень Салу был намного круче и опасней. Без особого напряжения, я ушел с линии атаки и врезал силону по рукам уже в два раза сильнее, стараясь зацепить нервные узлы в районе локтя. Попал качественно. Мой спаринг-партнер, находясь в техническом нокауте, опустил обе руки и от боли смежил свои оригинальные глазки. Я, не форсируя события, по-прежнему стоял на одном месте, покачиваясь с пятки на носок, и с интересом ждал продолжения.
   Силон распахнул свои зыркала - он еще раз, но уже более внимательно, оглядел мою фигуру и его взгляд остановился на титановой кольчуге. В желтых змеиных глазах с вертикальным зрачком, сработали, как в затворе фотоаппарата, лепестковые диафрагмы, несколько раз увеличивая и уменьшая щель черного зрачка глаза. Затем он перевел взгляд на мое лицо, посмотрел в глаза и положил руку на рукоятку ножа. Я демонстративно скопировал его жест и взялся за рукоятку сабли. Здоровяк правильно оценил этот демарш и скривил рот. В ответ я тоже ехидно усмехнулся. Что называется - представители гуманоидных цивилизаций обменялись посланиями... каждый на своем языке. Но друг друга поняли. Неловкая и напряженная пауза продолжалась несколько минут. Затем силон принял решение, перестал цепляться за свой нож, повернулся ко мне спиной и направился к дырке на крышу. Согнувшись в три погибели, залез в дверь и прикрыл ее за собой. Контакт межзвездных цивилизаций состоялся. Он прошел "в теплой и дружественной обстановке". И пусть мы друг другу не понравились, но тонкая ниточка взаимопонимания нас связала, а это уже очень много.
   Я постоял еще минут десять на крыше, разглядывая легкие перистые облака в вышине, затем посчитав, что достаточно дал времени силону на успокоение расшатанной нервной системы, полез в дверь чердака. Готовый ко всему, спустился по лесенке, заглянул в комнату и увидел уже знакомую картину - силон стоял ко мне спиной на постаменте, запрокинув голову. Все остальные обитатели помещения ни на миллиметр не изменили своих поз. И это правильно.
   В общем, все было ясно. Основное правило в таких случаях - в чужой монастырь со своим уставом не лезь. Живут разумные существа на особинку, ну и пусть себе живут - имеют право. Силон на постаменте медленно чуть-чуть довернул голову, так чтобы зацепить меня краем глаза. Я снова усмехнулся и, не задерживаясь, проскользнул на лестницу. Затем поскакал по ступенькам вниз.
   Выйдя из башни, аккуратно прикрыл дверь и для более надежной защиты от ветра привалил к ней камень. Перебежал по мостику через ров на противоположную сторону и, поднатужившись, выдернул бревна мостика из упоров. Затем, чуть было не уронив их в воду, затащил бревна на двор крепости. Как говорится - нечего шастать кому ни поподя и куда ни след. Как я предполагал, если уж приспичит силонам погулять, то двенадцати метровый ров им вполне по силам перемахнуть в прыжке, так что украшение в виде мостика у башни, явно лишнее.
   В общем и целом, мой последний поход в башню можно признать успешным. Я полностью выполнил основное требование предъявляемое к цивилизованному человеку - не гадь, где попало, и не навреди.
  
   Скинув кольчугу и отложив в сторонку боевое снаряжение, решил немного поразвлечься охотой. Еще раньше, разглядывая чистое небо с верхушки пирамиды, я обратил внимание на нескольких ястребов-тетеревятников, которые, как известно, обычно концентрируются в местах значительного скопления фазанов. К тому же, характер растительности у озера и по берегам речки, был с преобладанием облепихи, джидды и ежевики, - его можно было охарактеризовать, как отличное место для проживания и размножения этих птиц. Колючий кустарник обеспечивает фазанам надежное укрытие, без которого они не могут существовать, а ягоды лоха и облепихи - их излюбленный корм.
   Вынув боевые бронебойные стрелы из колчана, я заменил их на охотничьи. Взял лук, засунул за пояс пустой кожаный мешок и налегке направился к воротам крепости.
   Фазан осторожная и пугливая птица, проводящая большую часть жизни на земле. При малейшей опасности он старается спастись бегством и бегает очень быстро. Но здесь, рядом с озером, крепкие колючие заросли, где он мог бы спрятаться, занимали ограниченное место. Можно сказать, - они простреливались со всех сторон. Так что, если птички здесь обитают, то у них никаких шансов - буду бить на выбор. Учитывая, что средний вес у фазана около двух килограммов, стрельнуть мне нужно было всего нескольких петушков или курочек.
   План охоты заключался в том, что я должен был обойти речку и озеро по открытому месту кругом - против часовой стрелки, не приближаясь к зарослям на берегу ближе, чем на сто-двести метров. В процессе неспешной прогулки, в кустах внутренним зрением буду выцеливать птичек или еще какую ни то, съедобную живность и бить ее на дистанции.
   Первого фазана я вычислил в кустах облепихи. Он прогуливался крупными шагами, временами останавливался и, как курица, использовал свои лапы для добывания пищи из земли. До птицы было метров триста, когда рукавичка пропела, - чок, - именно в этот момент петушок решил искупаться в пыли. Есть! Один ноль. Второго петушка и двух курочек при нем засек, когда они решили попить водички из ручья. Чок, - сказала рукавичка и вторая жена султана осталась на берегу, пришпиленная к земле, а семейная пара с тревожными криками "токо-токо-токо" ломанулась вдоль берега через кусты. Следующего петушка обнаружил на дереве джигды, он склевывал сладкие плоды. Я снял его с насеста третьей стрелой и последний выстрел сделал по очередной семейке, состоящей из петушка и трех курочек, сократив количество фазанок в гареме до двух.
   Затем подошел вплотную к кустам и подобрал курочку. Фазанка оказалась серенькой с буровато-охристым и розоватым оттенком с черными пестринками по всему телу. За петушком пришлось лезть глубоко в колючие кусты - то еще занятие. Подобрав тушку, залюбовался красотой птицы. Голова и шея темно-зеленого цвета с металлическим отливом, красные щечки, спина и грудка медно-красные с золотистыми и темными поперечными пестринками, крылья шоколадного цвета и длинный хвост с красноватым отливом. Хорош! После этого подобрал остальные трофеи и с отличным настроением двинулся обратно в сторону лагеря.
   Пока шел, раздумывал над непонятным фактом - все четыре трупа убиенных мной первыми при нападении на крепость пиратов пропали, - как корова языком слизнула. Странно. В любом случае, но кости должны были остаться. Ну, не превратились же они, право слово, в зомби. Я усмехнулся, - Этого еще только не хватало, - и выбросил загадку из головы.
   По дороге обратил внимание на одинокий кустик дикой смородины, тормознул около него и нарвал листьев. Подумал и повторил эту процедуру с листьями клена, оказавшегося поблизости. Добравшись до Крино, повернул не к воротам, а в противоположную сторону - вдоль берега. Спустился к воде и прошел метров пятьдесят, пока в береговом обрыве не увидел пласт глины. Наковырял кучку и складировал ее в мешок. Затем, с чувством хорошо выполненной работы, направился в крепость.
   Передал фазанов своим девицам и приказал - ощипать и выпотрошить птичек. Атечи дал отдельное указание - наколоть лесных орехов и сварить их в котелке. Развел в сторонке костер и подождал пока адепты исполнят поручения. Затем, под прицелом заинтересованных взглядов своих поварих, отложил в сторонку курочку с петушком и приступил к священнодействию.
   Первую приготовленную и промытую тушку протер солью снаружи и изнутри. Слил воду в котелке с орехами и запихал их в брюшко фазана. После чего зашил животик петушка ниткой. Обернул тушку листьями смородины и обмазал ее глиной. Вторую тушку приготовил аналогично, но вместо смородины, обернул ее листьями клена. Затем положил птичек на угли костра. Дождался, пока глина высохнет, начнет трескаться и отваливаться по частям. Есть. Птица готова.
   Очистил от глины и переложил сладкую парочку на блюдо. Божественный аромат распространился по двору крепости. Скосил глаза и заметил, как Блепо Клык, думая, что никто не видит, непроизвольно сглотнул слюну, затем испуганно посмотрел в мою сторону. Я поймал его взгляд, подмигнул и улыбнулся. Знай наших! Купец стушевался и, наклонив голову, заспешил по своим делам. Я перенес блюдо на стол и вдумчиво приступил к дегустации представителей местной популяции фазанов. Очень даже ничего! В результате, после неспешного поглощения - духовитого птичьего мяса, ароматных пшеничных лепешек и сладенького компота из ежевики, на столе осталась только горка арматуры из костей. Лепота.
   К этому моменту солнце скрылось за горизонтом и на пока еще светлом небе появились первые, самые яркие звезды. Я перехватил взгляд Атечи и кивнул ей, указывая на полог и медвежьи шкуры. А через несколько минут и сам направился в том же направлении, по дороге ополоснувшись в ручье.
  
   Утром, по холодку, сбегал на речку поплавал и понырял минут пятнадцать. К концу водных процедур адепты озаботились скромным завтраком с зернистой икоркой, копченой осетриной, тушеным фазаном в собственном соку с травками и горячими, только что с пылу с жару пшеничными лепешками. Закрепив все это крепким духовитым чайком с медом, я остался доволен.
   Отвалившись от стола и оглядев двор крепости, обратил внимание на, развалившуюся в расслабленной позе в теньке и зевающую в полный рот, Ляпу. Скучно было киске... Ну что ж, это можно поправить. Вчера, когда я обходил озеро по периметру, то с северной стороны заметил большое количество следов. К водоему крупные копытные протоптали заметную тропу - видимо, периодически посещая его для водопоя. Судя по форме следов - это были сайгаки и архары. Причем, если сайгаки подходили на водопой практически со всех сторон, то архары шли только с северо-востока. А в той стороне, я с крыши башни в прошлый раз заметил каменистую гряду. Так что, имелись все основания полагать, - там обитают эти гордые бараны с роскошными круто загнутыми и тяжелыми рогами.
   Считается, что архар - великолепный трофей, больше чем на две трети, состоящий из съедобного мяса, по качеству, значительно превосходящее домашнюю баранину. И это полностью совпадало с моим личным мнением - мясо архара вкуснее баранины.
   Решив проверить свою гипотезу, о проживании козлов в скалах на северо-востоке, я стал готовиться к охоте на архара. Наполнил кожаную фляжку водой, вынул из колчана лишние стрелы, оставив, на всякий случай, всего три штуки, хотя, скорее всего, мне потребуется только одна, и попрыгал, проверяя притирку снаряжения. Все это время, киска со всевозрастающим вниманием следила за моими действиями и как только наши взгляды пересеклись, вопросительно мяукнула. Я махнул ей рукой, дескать - поднимайся и на выход. Гепард, из положения лежа, буквально взлетел в воздух метра на два и, обгоняя меня, практически не касаясь лапами земли, длинными прыжками побежал к воротам крепости. Я направился вслед за ним.
   Отойдя от стен крепости метров на сто, я взял низкий старт и "рванул на десять тысяч, как на пятьсот", так что в ушах засвистел ветер. Минут через пять стало ясно, что моя быстроногая киска, не выдержит такого темпа на длинной дистанции. Пришлось сбавить скорость и, немного поэкспериментировав, мы с Ляпой отработали экономную "волчью" рысь, используя которую, через час добрались до первых валунов каменистой гряды почти не запыхавшись.
   Остановившись под прикрытием первого камня-останца и закрыв глаза, я попытался осмотреться и нащупать в ближайшем окружении живые души. Примерно метров через триста, по прямой, у края глубокого разлома паслось маленькое стадо архаров. Оно состояло из двух самцов - матерого семилетка и подростка - только-только, переступившего порог самостоятельности. В их стаде было еще пять самок и три ягненка.
   Оценив свои запросы и возможности по транспортировке, я остановился на том, чтобы взять из стада самца-подростка и молоденького ягненка. В самце было весу килограммов семьдесят-восемьдесят - его потащу я. Ягненок весил килограммов двадцать - его понесет Ляпа.
   Более внимательно осмотрев территорию, понял - откуда нужно пугануть стадо, так - чтобы убегая, оно пробежало от меня на расстоянии уверенного выстрела из лука. Затем положил руку на голову гепарду и постарался заложить план охотничьей компании ей в голову. Вроде удалось. Теперь можно начинать и я мысленным приказом направил Ляпу в обход стада по намеченному маршруту. Проводив взглядом кошку, переместился на десяток метров в сторону в более удобное место и встал в тени громадного валуна. Достал две стрелы - одну взял в зубы, настроился на стрельбу и стал ждать.
   Убегая от гепарда, архары должны были преодолеть довольно протяженную осыпь на расстоянии, примерно метров двести от меня. Именно на этом участке свободного пространства, бараны должны были слегка тормознуть, учитывая зыбкий щебеночный грунт осыпи, и я рассчитывал легко взять нужные мне трофеи.
   Ждать пришлось минут десять - все-таки гепард это животное степей и плохо приспособлено к скалолазанью. Но вот, наконец, мою киску заметили и вся группа архаров бросилась в бега. Первым, задавая темп бега, скакал матерый самец высоко держа голову с массивными рогами. За ним бежала старая самка, второй самец и все остальные. Я приготовился к стрельбе.
   Как и предполагал, вымахнув на осыпь, бараны резко сбросили темп бега. Я пропустил первого самца, старшую самку и бросил стрелу, следующему за ними молоденькому архару, точно под лопатку. У него подкосились передние ноги и, уткнувшись носом в мелкую щебенку осыпи, баран испустил дух. Отменный выстрел! Остальные самки чуть замешкались около трупа и вторая стрела прошила насквозь ягненка из их группы. Финита. Пока все идет по плану.
   Я бегом, скользя по скатывающейся под ногами щебенке, преодолел по осыпи расстояние до подбитых архаров и оказался рядом с ними одновременно с Ляпой. Вынул стрелы и перетащил оба трупика в более удобное место. Затем приказал гепарду устраиваться рядом и сторожить трофеи. Имелось у меня еще одно дельце - осмотреть любопытный разлом в скалах, где перед этим паслись бараны. Потому повернулся и козленочком поскакал по камням, по которым только что пробежали архары и Ляпа.
   Осторожно заглянув через край разлома, увидел, что расщелина глубиной метров пятьдесят и имеет на редкость гладкие и неприступные стены. Из трещины в стене вытекал водяной поток, формируя красивый водопад высотой метров десять. Дальше поток, протекал по дну расщелины маленьким ручьем и впадал в небольшое круглое озеро. Берега озера густо заросли травой. Все вместе выглядело очень привлекательно и я с удовольствием разглядывал это красочное явление природы, ровно до того момента, пока не заметил в густой траве кости, которые в первый момент было принял за камни. Много костей - дно расщелины было буквально устлано ими. И, уж мне совсем перестал нравиться этот пейзаж, когда разглядел человеческий череп! Нужно будет позже поспрашивать Младшего Пепла, что это за место такое. Я повернулся и направился обратно от греха подальше.
   Перевесив чехол с луком и колчан со спины на грудь, схватил здоровяка архара за ноги и забросил себе на плечи - весу в нем было заметно больше, чем семьдесят килограммов. Кивнул Ляпе, чтобы она хватала ягненка, и нагруженные добычей мы заскользили по осыпи вниз.
   Выскочив на степной простор, я сжал зубы и, сгибаясь под весом архара и отдуваясь, зарысил в сторону крепости. Ляпа старалась от меня не отставать.
   Добрались мы обратно, часа за полтора - скорость была не та, что раньше. И тем не менее, с триумфом прошли через ворота во двор крепости, сбросив свою ношу на травке, рядом с ручьем. После этого, я повалился пластом и в компании с гепардом, лежа, отдыхал минут десять. Наконец, силы вернулись и можно было приступать к подготовке к снятию шкурки с барашков. Общеизвестно, что мех у архаров, - дерьмо. Поэтому нужно было максимально быстро, без всяких изысков, содрать и выкинуть шкуру, а затем порубить отличное мясо на куски. Я осмотрелся и заметил в сторонке, подходящий пенек для рубки мяса. Подтащил его к воде. Подумал и вспомнил, что на складе видел хорошую секиру, подозвал Атечи и объяснил, где она лежит. Приказал девушкам подтащить пустые бочки и ведро с солью. Нарезал травы и уложил два камня, чтобы тушка барана не падала на бок. Затем заклинил архара между камней кверху пузом и, делая быстрые и точные надрезы, начал снимать шкуру.
   Шкуру снял с барана минут за пять. После этого, ко мне подошел один мужичок из команды купцов и предложил свои услуги по разделке. Я согласился и, что называется - умыл руки, передав ему секиру. А он, где ножом, где топором начал очень грамотно разделывать тушу на части, откладывая куски в сторонку, где их подхватывали женщины, и, промыв в ручье, закладывали в бочки, пересыпая солью.
   Тем временем Ляпа с несчастным видом сидела рядом и, посмотрев на ее плаксивую мордочку, я сложил на снятую шкуру барана: потроха; оба подбедерка; голову и рульку. Завернул все в шкуру и перенес в сторонку, кивнув киске, чтобы она приступала к скромному обеду. После этого снова пришлось мыть руки.
   Подозвав Атечи, назначил ее главной распорядительницей и выдал ценные указания - лично для меня: порубить на части и замариновать огузок и филей у ягненка; пожарить с кровью смачные стейки из филея самца и сварить крутой бульон из его грудинки. Все остальное по ее усмотрению, но шею, оковалок, завиток и бочок - можно отдать купцам.
   Затем устроился под навесом и с рассеянным видом стал наблюдать за суетой. Довольно быстро обе тушки баранов прекратили свое существование, как единое целое. Получив порцию мяса, купцы приступили к готовке праздничного обеда для себя, а Атечи и девицы начали подготовку к священной трапезе. Я оценил, что на все про все, им потребуется не менее двух часов, поднялся, взял саблю и, чтобы не смущать коллектив, не стоять над душой и не отвлекать его от работы, направился на пристань.
   Постояв на пирсе, наблюдая за медленно протекающей водой, решил искупаться. В результате, резвился в реке, ныряя и наворачивая круги, минут сорок. Выскочив из воды, погрелся на солнышке. После чего решил нарезать палочек - рядом с пристанью, на берегу, росли подходящие кусты ивняка, а мне потребуются в ближайшее время шампуры для шашлыка. Выполнив это дело, приступил к жесткой разминке.
   Сделал растяжки, провел бой с тенью и стал вспоминать то, что видел лишь один раз, когда подглядывал за Великим Воином из оазиса. Сосредоточился, резко ускорился и начал танец, восстанавливая по памяти, сложную вязь движений ката. Довольно долго ничего толком не получалось - так, жалкое подобие отточенных фигур Мастера. Остановился, подумал, закрыл глаза и постарался полностью отрешиться от внешнего мира, сосредоточившись только на гармонии движений. И понял - в чем была моя ошибка. Я пытался идеально скопировать приемы ката, но все люди разные, у каждого свой подчерк и на основной стержень движений мне нужно наложить свои физические и духовные особенности. Так сказать, - промодулировать основную частоту ката особенностями своего организма.
   И сразу, после осознания этого факта, услышал хлопок воздуха - это прошел незаметный удар Мастера, который так поразил меня в его танце. А дальше, тело само собой приступило к написанию поэмы движений, но подчерк был мой, индивидуальный. Подобно Великому Воину, я переливался из одной ката в другую, делая паузы между слов, и расставлял жирные точки в повествовании - в виде смертельных и невидимых обычному глазу ударов.
   Это была Песня и главное преимущество ее было в том, что я не уставал. Нечто похожее, я замечал за собой, когда шагал по лесу. Казалось, ноги работали сами по себе, без устали и ничто не могло помешать им в пути. Можно идти целый день и размеренные движения - с пятки на носок, шаг вперед и снова то же самое, в бесконечном цикле упругих и легких шагов, никак не могли вызвать усталость или желание остановиться и отдохнуть. Объяснение этому могло быть только одно - наследственная память и опыт прошлых поколений. За тысячелетия, простой процесс достиг своего совершенства - ничего лишнего. Я шел, как дышал, не замечая самого факта перемещения пешком. Сейчас, исполняя боевой танец, я тоже учился дышать - легко и без напряжения. И у меня получалось!
   Следующим уровень исполнения ката должен был включать в себя внешние силы и условия. Легкий ветерок, солнечный свет, перепады температур, полет пчелы и сотни других явлений и событий. Всех их нужно было встроить в общий рисунок танца и использовать для достижения поставленной цели. Здесь я сразу взял фальшивую ноту и песня ката прервалась. Обидно, но совершенно естественно, как первый блин...
   Открыв глаза, увидел у ворот крепости Атечи. Она терпеливо дожидалась окончания тренировки. Я глубоко вздохнул, возвращаясь в свое бренное тело, сполоснул руки и лицо, подхватил пучок шампуров и направился в крепость.
   Присев за накрытый стол, втянул носом воздух и остался доволен - пахло на удивление вкусно и аппетитно. Передо мной поставили глубокую миску с крутым бульоном из бараньей грудинки и я приступил длительному и неторопливому процессу насыщения. Закончив с первым, пододвинул к себе второе - это оказалось некое подобие бугламы из баранины - с луком, чесноком, укропом и другими пахучими и полезными травками. А на третье - был компот-ассорти и различные соки из диких ягод, которые я попробовал все, закусывая ароматной и еще горячей пшеничной лепешкой. Очень хорошо.
   Солнце уже коснулось горизонта. Я поднялся из-за стола и с благодарностью погладил по крепкой попке главную повариху. Посмотрел на гепарда - Ляпа, наевшись до отвала и полного изумления, лежала пластом у ручья и, кажется, не в силах была даже поднять голову. Купцы тоже ходили сытые и довольные. Нормально.
   Пока девочки убирали со стола, я поманил к себе Блепо и Пепла. Усадил обоих напротив и задал интересующий меня вопрос, обращаясь в первую очередь к старшему стряпчему.
  -- Что за хрень находится в скалах? - и махнул рукой на северо-восток. Младший Пепел сделал удивленные глаза и промолчал. Я немного подождал и пояснил. - Там есть расщелина с ручьем и маленьким озером. Рядом в траве разбросаны кости и я видел человеческий череп, - снова посмотрел вопросительно на Пепла, затем перевел взгляд на Блепо и понял, что оба что-то скрывают. Рыкнул и, добавив металла в голос, приказал. - Смотреть в глаза! - перехватил взгляд Младшего Пепла и с напором добавил. - Рассказывай! - купец через силу выдавил из себя.
  -- Там живут собаки силонов. - Я вопросительно изогнул бровь и он продолжил. - Силоны всегда выходят из башни ночью. Чтобы никто не убежал, они зовут своих псов. Псы живут в скалах и их очень много. Они окружают врагов силонов, рвут на куски и не дают убежать. То, что остается от людей, тащат к себе в скалы. Очень любят падаль и могут почувствовать ее за полдня пути, если не закапать трупы глубоко в землю. - Я немного снизил давление на психику купцов и спросил.
  -- Как выглядят псы?
  -- Темно-коричневые бронированные шестиноги, вот такой длины, - и Пепел развел руки чуть больше, чем на ширину плеч, - у них ядовитые челюсти, острые как нож. - Он свел кисти рук основаниями и показал, какие. - Они легко могут перекусить лезвие клинка. Бегают в несколько раз быстрее человека. Во всем слушаются хозяев. - Опасливо оглянулся на башню, замолчал, беспомощно развел руками и поставил точку. - Все. - Я кивнул ему и махнул рукой, разрешая уйти.
   И смотря в спины, уходящих купцов, подумал, что присутствие эти "псов" многое объясняет. Хотя какие там псы - скорее всего это гигантские насекомые больше всего похожие на стафилин, которые, как известно, как и любые падальщики - существа довольно полезные. И, кстати, видимо это они зачистили трупы пиратов у озера - значит, по-прежнему активны и процветают. Впрочем, для насекомых и миллион лет - не крюк.
   Решив для себя загадку, направился на склад, где рассчитывал найти черную краску - нужно подготовиться к предстоящему большому степному шоу. Чтобы сохранить нужный образ, я предполагал перекрасить белое оперенье своих стрел на черное, подшить клапаны к карманам для метательных ножей и подкрасить в темный цвет все, что только можно. Вспомнил внешний вид силонов и подумал, что "хорошо бы придумать что-нибудь страшненькое - типа маски на лице. В принципе, мне лично импонировала сущность тигра, но, чтобы не выходить из образа, придется взять внешность черной пантеры. Впрочем, это подождет."
   Проковырявшись с подгонкой амуниции битый час, принял решение развеяться перед сном и направился к воротам, чтобы неторопливо прогуляться по окрестностям и спокойно подумать.
   Вышагивая вдоль берега ручья и с наслаждением вдыхая терпкий аромат полыни, вперемешку с запахами колючих зарослей и цветов в пойме, я размышлял, - что медленно, но верно, Новый мир забирает меня к себе. Мое прошлое существование на Земле бледнеет, контакты и связи истончаются и рвутся, а воспоминания теряют свои остроту. Еще немного, и я буду вспоминать о своем прошлом, как о страшном сне.
   Тем более, что не смотря на все благие намерения, что-либо сделать и чем-либо существенно помочь свой Родине не могу. Подавляющее большинство населения Земли не понимает и не хочет знать, что национальная идея в глобальном смысле, - это существование кишечной палочки в теле человека. Где, человеком является Земля, а кишечной палочкой - человек. Или иначе, бери от жизни и природы только то, - что нужно, и отдавай обратно столько - сколько можешь. Сначала сделай экологически чистый и сбалансированный рай земной на том клочке суши, где существуешь, и только потом смотри на звезды и другие страны и континенты.
   За удовольствие существования надо платить - это универсальный закон. В первую очередь существования - на том клочке суши, где родился и рос. Тот, кто с законом не согласен, идет на суицид... и это правильно. А прочим нарушителям универсального правила - нужно помочь... радикально и бескомпромиссно.
   Надо бы составить список таких нарушителей и в ускоренном темпе, образцово-показательно, вытравить на корню всю эту "элиту" к чертовой матери? Всего лишь две сотни охламонов - где-то месяц каторжной работы... но, кто его мне даст - этот месяц. Да и надо ли торопить события? Все равно век их будет не долог... О-хо-хо, тяжела ты шапка...
   К этому моменту я обошел ручей и озеро кругом и теперь шел вдоль северной стены крепости. Солнце опустилось за горизонт, а на смену ему на небо высыпали неправдоподобно яркие звезды. Тишина и покой. Хорошо. Войдя в ворота крепости, направился к лежбищу, по дороге кивнув Атечи, следовать в том же направлении.
  
   Встав рано утром, по уже заведенному порядку сбегал на речку и поплавал. Провел короткую разминку и возвратившись назад заметил, что подготовка к завтраку в полном разгаре. Подумал и принял решение внести в этот ответственный процесс элемент разнообразия.
   Поймал за руку, пробегающую мимо Атечи, и поинтересовался, где она складирует маринованную баранину. Отыскал захоронку и потыкал ножом филе ягненка. Поразмыслил и решил, что, пожалуй, мясо можно использовать по назначению. Хотя, и неплохо было бы, если оно и полежало еще денек другой. Развел костер из сухих дров и выкопал рядом с ним не глубокую ямку. Сходил и достал приготовленные заранее шампуры. Вынул из котла половину маринада и, порезав на порционные куски, снарядил несколько шампуров. Подождал пока костер прогорит и переместил пылающие жаром угли от костра в ямку. После этого приступил к жарке над раскаленными углями, периодически смазывая куски баранины маринадом, разбавленным водой.
   На минутку отвлекся от технологического процесса и отметил, что стол уже успел приобрести необходимый вид - на нем были расставлены тарелочки, мисочки, кружки и кувшинчики.
   Снял приготовленный шашлык с углей и водрузил шампуры на большое блюдо с салатом. Уселся, пододвинул к себе поближе и, порыкивая от наслаждения, приступил к уничтожению противника в лице, - истекающих соком, отлично прожаренных кусков баранины, закусывая салатиком и запивая все это сладеньким ежевичным соком.
   Отдуваясь после первой успешной атаки, сдвинул пустое блюдо в сторонку. Затем после короткой паузы, подтянул к себе миску со вчерашним бульоном из грудинки и приступил к следующему этапу наступления широким фронтом. С удовольствием, похрустывая мягким хрящиками, очищая арматуру костей от мяса и запивая все это наваристым бульоном с духовитыми травками, уничтожил резервы врага и плавно перешел к заключительному этапу военной компании. С целью оптимизировать баланс витаминов, черпанул из миски несколько ложек зернистой икорки и, отламывая маленькие кусочки от еще горячей лепешки, выпил кружку ароматного чая, тем самым, заполнив последние пустоты в животе. Враг побежден - победа осталась за нами. Праздник души и тела завершен. Аминь.
   Отвалившись назад, прислонился спиной к столбу и, прикрыв глаза, расслабился. Заметив, что Старший Брат нацелился отдохнуть, купцы и девочки стали разговаривать шепотом, а я, прикрыв глаза, начал сканировать окрестности. Сначала просмотрел местность в радиусе двух километров. Пусто. Затем расширил зону поиска до десяти. Аналогичная картина. Не с кем схлестнуться, некому физиономию начистить и некуда энергию девать. Обидно.
   Посидев еще полчасика, встал из-за стола и на не очень твердых ногах направился на прогулку. В голову пришла аналогия, что я, как массивный маховик, которого раскрутили до большой скорости, и он не может остановиться мгновенно. Душа и тело требовали активных действий, а вокруг - сплошной санаторий и кормежка по разряду люкс. Пожалуй, я так долго не выдержу. Человеку, чтобы остаться человеком, нужны суровые испытания, периодические лишения и удары судьбы. Тяжело вздохнул и двинулся на пристань, продолжать занятия по боевому танцу.
   По дороге решил заглянуть на склад. Нашел в куче ветоши и шкур шесть вполне приличных кожаных мешков и загрузил в первые два поровну все золотые монеты - получилось примерно по полторы тысячи в каждом. В следующую пару поместил немного серебряных монет и последние два мешка долго наполнял отборными камнями и прочими драгоценными украшениями - очень придирчиво, отбирая их из общей кучи. Все это я рассчитывал в дальнейшем забрать с собой и поровну разделить между двумя храмами. Однако, взвесив на руке мешки, понял, что оставлять в храмах такое богатство это значит подвергать их существование неоправданному риску. Лучше будет, если полежат здесь... в логове. Это, конечно, не форт Нокс, но место страшненькое и по надежности не намного ему проигрывает. Приняв это решение, вышел из склада и позвал Блепо и Пепла. Вместе с ними зашел обратно и, указывая на кожаные мешки, пояснил.
  -- Все, что не в мешках, ваше. В мешки я положил сокровища храмов. Они будут находиться здесь, в Таши. Если потребуется, по желанию старшего жреца или жрицы, можно передать часть денег им на руки. - Я демонстративно сложил кожаные мешки в пустой сундук и захлопнул крышку. Затем снова обратился к купцам. - Вы же, храмовые деньги можете использовать для выгодного дела, но, если их в результате ваших делишек будет меньше, чем сейчас, то... - и повторил уже демонстрируемый однажды жест, чиркнув ладонью по горлу, - Все понятно?
  -- Да господин, - и оба склонились в поклоне. Я взмахнул рукой, сообщая, что они могут идти.
   Оказавшись на пирсе, разделся и в голом виде издевался над своим организмом несколько часов без перекуров, периодически ныряя с причала и проплывая по реке стометровку. В результате, впервые за весьма продолжительное время устал по настоящему.
   В воде, общей сложности, провел около часа, заныривая в реку четырежды, каждый раз примерно на пятнадцать минут и вынес из заплывов любопытное наблюдение. Всякий последующий раз - мне проныривалось под водой и плавалось по воде - все легче и легче. Обдумав сей факт, пришел к выводу, что начинаю плавать, как дельфины, которые, как известно, просто чувствуют своей уникальной шкурой завихрения в воде и используют это явление с пользой для себя. Я же, стал не только размахивать руками и ногами, а и ввинчиваться в водяной поток, отталкиваясь от него всем телом.
   В общем и целом, можно констатировать, что я чуть-чуть продвинулся в боевом танце ката - на земле. А на воде - по внутреннему ощущению, увеличил скорость на стометровке в два раза. И это было здорово.
   Повалившись пластом на прогретые солнцем и выбеленные временем доски пристани, расслабился. Жаркое светило уже перевалило далеко за полдень и я печенкой чувствовал, что скоро меня позовут к столу. Бросив взгляд вниз по течению реки, увидел, что из-за поворота показался кораблик. Всмотревшись более пристально, различил знакомые обводы и парусное вооружение. Жрецы возвращались. Значит завтра поплывем на праздник. Преодолевая усталость поднялся, оделся и направился в крепость.
   К тому времени, когда Денрик и Солимпаса вошли в ворота, успел перекусить тушеной бараниной с травками и, сидя за столом, заканчивал ранний ужин. Махнул рукой жрецам, чтобы подходили ближе и присаживались рядом, и, как только они разместились напротив, вопросительно посмотрел на обоих. Слово взял Денрик.
  -- Завтра утром на Черную горку подъедут Свитяги. Им пришлось ехать дольше всех. Когда мы отплывали, от них прискакал гонец. Все основные приготовления закончены. Некрисса и Карайя ждут Старшего Брата с нетерпением - они будут главными распорядителями.
  -- Сколько времени будет продолжаться праздник? - Денрик почесал затылок и неуверенно предположил.
  -- Пол луны. - Я с сомнением помотал головой и Денрик пояснил, - собрался весь степной народ. Очень много всадников! - Я кивнул и сделал приглашающий жест в сторону Блепо и Пепла, которые переминались с ноги на ногу в отдалении, не решаясь подойти ближе. Как только купцы приблизились, сказал.
  -- Готовьте корабль. Завтра утром отплываем на Черную горку. Пепел может остаться в Таши. - Блепо повернулся и быстрым шагом направился к воротам, крикнув своим, чтобы следовали на пристань. А Младший Пепел остался стоять на месте и посмотрел на меня жалобными глазами. Я перехватил его взгляд и с раздражением спросил.
  -- Что еще? - Купец решился и сказал.
  -- Разреши мне посмотреть на праздник, господин. - Я хмыкнул и прокомментировал.
  -- Любопытной Варваре нос оторвали, - затем насупился и предупредил. - Это опасно.
  -- Очень прошу... Панкрат.
  -- Ну, раз ты такой храбрый, то поезжай! - и прорычал, так, что самому стало страшно, - но, если тебя убьют и рецепт создания настойки будет утерян, то прежде, чем ты умрешь, я с тебя сдер-р-ру кожу и посыплю солью. Понял? - Пепел сначала отшатнулся и побледнел, затем понял, что я шучу - сугубо в своем фирменном стиле, и несмело улыбнулся.
  -- Да, Панкрат. - Я усмехнулся и сказал.
  -- Иди собирайся... герой.
  
   1
  
  
   41
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"