Мамойко Николай Кириллович : другие произведения.

Извилистыми тропами к счастью

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   ИЗВИЛИСТЫМИ ТРОПАМИ К СЧАСТЬЮ
  
   ---Детективная повесть---
  
   НЕВОЛЬНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ
  
   Собираясь зайти в сторожку, я вдруг услышал неясный шум. Прислушался. Звуки доносились со стороны причальной стенки. Что бы это могло значить? Только что обошел территорию причала, осмотрел все проходы между штабелями досок и бруса, приготовленных к погрузке, и не увидел ни одной живой души. Шум повторился снова. Затем отчетливо послышался легкий скребущий звук. Со всех ног бросился на него.
   То, что увидел, напугало и повергло в шок одновременно. Экспортный пакет досок сам по себе полз к причальной стенке. Еще немного и он свалится в воду. Плохо соображая, что делаю, в надежде остановить движение досок, я схватился за крепление пакета. И только в этот момент рассмотрел, что от причальной стенки отходит небольшой буксировочный катер. От него к доскам, провисая над водой, тянулся трос. Именно он, касаясь причальной тумбы, издавал противный звук.
  
   Люди на катере, видимо, увидели меня. Суденышко резко повернуло в сторону открытой воды и стало быстро набирать скорость. Причальная тумба осталась в стороне. Пакет досок, а вместе с ним и я, полетели в ледяную воду. Очутившись на глубине, попытался выдернуть руку, которая была зажата креплением. Не сразу, но мне это удалось. Когда вынырнул на поверхность, катер был уже далеко. Из-за дикого холода, который пронизывал до костей, не сразу почувствовал боль в ноге. Но как только попробовал плыть, понял, что одна нога не слушается меня. Стало страшно. Хотя до причальной стенки было недалеко, понимал, что самостоятельно не взберусь на нее. А вокруг ни одной живой души! Барахтаясь в обжигающей нестерпимым холодом воде я отчаянно, что было силы, закричал...
  
   Последнее, что увидел, прежде чем потерять сознание, это был яркий луч прожектора приближающегося катера. Мне просто повезло. Досмотровой катер таможенной службы возвращался с залива Петра Великого. Там таможенники вместе с нарядом пограничников досматривали прибывший из-за границы сухогруз. Потом, как в тумане, разрозненными картинками события наслаивались одно на другое. Вот меня погранцы поднимают на причал, пытаясь увернуться от стекающих с меня холодных струй воды, кто-то кричит, не жалея крепких слов, вызывая "скорую", а другие, чертыхаясь и кряхтя, протаскивают через узкие двери в помещение. Я и так был весом под девяносто килограммов, а в мокрой одежде наверняка тянул все сто.
  --Одежду снимайте,- командует кто-то.- Его растереть надо. Да торопитесь же вы! Парень совсем окоченел.
  --Ему бы сейчас спирту не помешало,- говорит другой.
  --Где я тебе спирта в такую пору достану?
  --Может, медики прихватят с собой,- с надеждой в голосе сказал пожилой таможенник.
  --Хорошо бы...
  И тут я снова потерял сознание.
  
   Очнулся, когда машина "Скорой помощи" на бешеной скорости мчалась по пустынным улицам города. Я лежал на носилках, укрытый тулупом. Рядом, держа меня за руку, сидела полная пожилая женщина в медицинском халате. Рука была теплая и мягкая. За окнами "скорой" мелькали фонари,но уже было видно светлеющее небо. Над городом занимался рассвет. В голове возникла и стала почему-то сильно тревожить мысль:"Тот злосчастный обход я делал в полночь, а сейчас уже дело идет к утру. Где же я находился все это время?" Хотел спросить об этом женщину. Сделал попытку приподняться.
   Она удивленно посмотрела на меня и другой рукой попридержала за плечо:
  --Лежи, лежи, дружок. Очнулся - уже хорошо. Потерпи немножко, скоро приедем.
  В это время из-за изголовья раздался звонкий девичий голос:
  --Наталья Ивановна, а почему его не в городскую больницу, а в госпиталь определили? Он же гражданский.
  --Не нашего это ума дело. Начальство так решило.- Она умолкла, но было видно, что тоже задумалась.
  --Может, сынок чей?- предположила молодая медсестра.
  Пожилая, возражая, закивала головой:
  --Нет, Даша. Не тех он кровей. Я тут услышала краем уха, что он может оказаться ценным свидетелем. Вот, видимо, и решили его в госпиталь спрятать от злыдней.- И посетовала:-- Только уж очень долго решали и согласовывали. Наверняка уже полгорода в курсе, куда его повезут. Хорошо, у парня крепкий организм, выдержал эту волокиту.
  
   Я снова сделал попытку приподняться. Стало обидно. Вроде бы говорят про меня, а меня для них как бы и не существовало. Тут уже и молоденькая медичка не выдержала:
  --Ты бы, герой, силы поберег, если не торопишься на тот свет. Вон горишь весь. За версту жаром от тебя несет.
  --Тулуп снимите.
  --Чудак! Ты благодаря тулупу, может, и не окоченел до сих пор. Выздоровеешь, спасибо скажи солдатику, который не пожалел его для тебя. Ему еще от начальства влетит за это.
  --Хватит болтать,- сердито прервала разговор пожилая женщина. - Подъезжаем. Позвони, чтобы встречали.
  
   В госпитале, судя по тому, что девушке пришлось долго объяснять что к чему, не очень-то меня и ждали. Было слышно как из трубки неслась ругань. Слушая пререкания, первой не выдержала Наталья Ивановна.
  --Дай мне телефон,- решительно сказала она. И уже в трубку твердокаменным голосом произнесла:- Не заставляй меня материться, дорогой. Тебе сказали принять пациента, значит примешь. И не строй из себя великого начальника, п*******.-Тут она ввернула такое словцо, что даже я покраснел. Даша же весело и от всей души рассмеялась. Видимо, ей не впервой было слышать такое от напарницы. Она знала действенную силу таких слов. И действительно в трубке все стихло.
  --То-то же,- только и сказала Наталья Ивановна.
  
   Женщины умолкли. Я же стал размышлять о случившимся в эту ночь. Для меня работа сторожем была временной. Студенческой стипендии не хватало, и я решил немного подработать по ночам. В порту мне и предложили эту работу. Предупредили, что в целом территория, как и раньше, будет охраняться вневедомственной охраной. Моя же задача заключалась в том, чтобы проследить только за сохранностью непосредственно экспортной продукции на седьмом причале. Поведали, что уже на протяжении длительного времени периодически с причала исчезали то пакеты бруса, то досок, то качественно обработанного кругляка. Ведомственная охрана по этому поводу ничего вразумительного пояснить не могла. Но факт оставался фактом, и, как правило, экспортной древесины недосчитывались уже перед самой погрузкой.
  
   Меня даже предупредили, чтобы в случае чего на рожон не лез. Просто надо проследить и немедленно сообщить. Я же повел себя как лох. Облажался по полной программе. "Дернул же меня черт схватиться за крепление,- корил себя.- И самому неприятности, и пользы от моего поступка ноль. Мобильник новый угробил. Хорошо, если с ногой все обойдется ушибом или вывихом. А если перелом, то об учебе в универе надолго придется забыть". Что буду делать потом, об этом думать не хотелось.
  
   Вдруг меня слегка тряхануло и бросило вправо. Это шофер сделал чересчур резкий поворот. В ноге резко кольнуло. Но вместо того, чтобы возмутиться, я пошутил:
  --Вроде, еще и не совсем бревно, но возят уже как бракованный кругляк..
  Даша попробовала заступиться за водителя:
  --Это был съезд на Беговую. Здесь поворот крутой. Зато уже подъезжаем.
  --А вы придете меня навестить,- задрав голову, чтобы лучше рассмотреть девушку, спросил я.
  Но тут вмешалась Наталья Ивановна:
  --Замолчите. Вам нужно лежать тихо. Никаких движений.- И посетовала:- Ох, эти мне больные. И о чем только думают! Одной ногой висят над ямой, а сами все туда же, о свиданиях договариваются.
  Она наклонилась ко мне и поплотнее укутала мохнатым тулупом.
  
   ПАУТИНА
  
   Когда меня выкатили на носилках из "Скорой помощи", я чуть не задохнулся. Воздух был опьяняюще чистый и морозный. Даша в это время уже успела сбегать в помещение и возвратилась с тремя санитарами. Они быстро подхватили носилки и покатили их к входной двери.
  --Я приду навестить тебя,- крикнула вслед Даша.- Только выздоравливай.
   Тем временем санитары попытались протиснуть носилки вместе со мной в дверь, но они не проходили. Нужно было открывать вторую половину, но сделать это было не так просто. Двери были старинные, очень высокие. И их, видимо, давно не открывали. После недолгого спора решили не открывать и на этот раз, а пронести меня на руках. Мне это даже понравилось.
  
   Двое парней подхватили за плечи и попросили, чтобы я обхватил их за шеи, а третий взялся за ноги. Уж не знаю почему, но один из парней, мордатый и рыжий, мне не понравился, и я постарался большую тяжесть своего тела взвалить на него. Меня быстро протиснули в дверь и стали поднимать на второй этаж. Мордатый запыхался и тяжело сопел. На его лбу выступили маленькие бисеринки пота. Я пожалел его и постарался равномерно распределить тяжесть. И даже попытался пошутить:
  --Представь, что несешь на руках любимую девушку, и сразу станет легче.
  --Иди к черту, дохляк!
  --Ну что же так нежно. Сразу послал бы в преисподнюю,- разошелся я.
  Наш диалог прервал подошедший дежурный врач.
  --Несите в 17-ю палату, - распорядился он.
  
   Меня внесли в просторную комнату с зашторенными двумя окнами. Пахло свежей краской и чем-то еще. На кроватях спали молодые ребята. В углу, ближе к выходу, стояла свободная кровать. Санитары довольно ловко водрузили меня на тугой матрац и вышли. В комнате было полутемно и прохладно. Хотелось укрыться одеялом, но я боялся шевелиться. Боль в ноге постепенно затихала и мне не хотелось нарушать это состояние нахлынувшего умиротворения. Почувствовал, что страшно устал. Нервы требовали отдыха. Да и голова не просто была тяжелой. Появилось ощущение, что я снова проваливаюсь в пустоту.
  
   Спал долго и крепко. И если бы не кошмар, который приснился перед самым пробуждением, наверняка,чувствовал бы себя здоровее. Мне снилось, что я запутался в паутину и не мог выкарабкаться. Стало тяжело дышать. Проснулся в поту с ощущением, что меня хотели задушить. Перед глазами застыла картинка страшного человека в капюшоне с неясными и постоянно ускользающими чертами лица. Голова горела нестерпимым огнем. Губы пересохли и потрескались. Хотелось пить. По тому, что все соседи по палате смотрели на меня, понял, что во сне бредил. Попробовал приподняться и попросить воды. Но тотчас же провалился в черную пропасть, остался только шум в ушах и голоса.
  
   Кто-то сказал:
  --Нужно позвать врача.
  --Дайте ему воды, он весь горит.
  Потом шум затих. Я снова уснул. Проснулся с мокрой повязкой на голове. В палате царил полумрак. Рядом сидела молоденькая медсестра.Увидев, что я очнулся, удовлетворенно сказала:
  --Ну вот и хорошо, что пришли в себя. Сейчас измерим температуру.
  Она ловко отвернула полу халата и просунула мне под мышку холодный градусник. И тут я обратил внимание, что все больные спят. Спросил медсестру:
  --Какое сейчас время суток?
  --Ночь. Вы очень долго спали.
  
   Когда медсестра достала градусник, я увидел испуг на ее лице.
  --Сколько? - спросил я.
  Медсестра нашла в себе силы улыбнуться и почти беззаботно ответила:
  --Почти нормальная.
   Я поморщился. Милая девушка, она хотела скрыть от меня температуру, которая сжигала все мое тело. Упрекнул ее в этом.
  --У вас воспаление легких,- грустно сказала она.- И температура за сорок.
  --Ого!- невольно воскликнул я.- Мне никогда за все мои двадцать три года не было так жарко. Может, тогда заодно скажете, что у меня с ногой? Что-то она не хочет меня слушаться.
  --С ногой у вас проблем не будет. Перелома нет. Просто сильный ушиб.
  --Хоть одна хорошая новость за последние сутки.
  
   Медсестра сделала укол и, сменив компресс на моей голове, спросила:
  --Может, что-нибудь хотите? Нет. Ну тогда спите. Спокойной ночи. Я буду приходить время от времени. А вы, если понадобится помощь, нажмите кнопку вызова.
   Она встала и, чуть покачиваясь, пошла к выходу. Тоненькая, в туго подпоясанном белом халате, она показалась мне белой березкой, раскачивающейся под легкими порывами ветра.Я буркнул вслед что-то неопределенное и закрыл глаза.
  
  
   В ТУМАНЕ ВОСПОМИНАНИЙ
  
  
   В голове, как в калейдоскопе, сменяя одну за одной, мелькали отрывочные картинки. Одни отзывались в душе сожалением, другие - воскрешали недавние эпизоды беззаботной жизни, третьи - рождали светлое чувство радости. Одним из таких, которое вдруг наполнило мое измученное болезнью сознание умиротворением, стало воспоминание о встрече со Светланой.
   В тот вечер в городе мне было совершенно нечего делать. Захотелось просто прогуляться. Мама, как всегда, провожая меня, придирчиво осмотрела, поправила шарфик и предупредила:
  --Мне сегодня в ночную смену. Поздно не задерживайся. Да и ветер холодный, смотри не простудись.
  Пообещав вернуться вовремя, я шагнул на лестничную площадку.
  
   Мы с мамой уже давно жили одни. С отцом отношения не сложились, как я считал, из-за того, что он так и не смог променять море на спокойную сухопутную жизнь. Когда ходил в каботажное плавание, мама еще мирилась с его частыми отлучками из дома. Но вскоре он стал уходить в дальнее плавание. Отсутствовал дома по шесть-восемь месяцев, а иногда и больше. И когда возвращался, не всегда отсиживался дома. Маму это со временем раздражало все больше и больше.
  
   Она не была верна отцу. Месяц-другой еще выдерживала, а потом находила себе очередного любовника. Это чувствовалось по тому, что она становилась менее раздражительной, дерганной. Ко мне сразу относилась иначе, с большей заботой и вниманием. Она мучилась от своих измен, но ничего поделать с собой не могла. Единственное, что себе никогда не позволяла, это приводить любовников домой.
   Для отца, как и многих других моряков, измены жены не были особым секретом. Конечно, знал он далеко не все, потому, видимо, и закрывал глаза на ее слабость. Но однажды, вернувшись со школы, я застал отца в ярости.
  --Ну, ладно, я мирился с тем, что ты ложилась в постель с кем попало. Но это хоть были незнакомые люди. А сейчас ты переключилась на моих товарищей,- кричал он.
  
   С их дальнейшей ругани понял, что мама по очереди ухитрилась переспать с двумя друзьями отца. Когда, он вернулся с плавания и заглянул к ним на выпивку, они стали рассказывать о страстной, раскованной бабенке, которая подвернулась им в один из одиноких вечеров. По ходу рассказа отец стал догадываться о ком идет речь. Чтобы исключить ошибку, задал два-три наводящих вопроса. Для друзей так и осталось загадкой, почему он, вдруг, ни с того ни сего, на самом пикантном месте прервал рассказчиков и, ничего не объясняя, ушел.
  
   В тот же вечер отец собрал вещи и покинул нас. В жизни мамы это, в сущности, ничего не изменило. Только денег в семье стало катастрофически не хватать. Она по-прежнему работала в психиатрическом диспансере старшей медсестрой, и единственно, чем была всерьез озабочена, это чтобы не оставаться долго одной. Что ей, впрочем, успешно удавалось, так как она была красивой и стройной женщиной, умела модно одеваться даже при хронической нехватке денег. Кстати, по этой причине я почти не имел друзей, редко бывал в компаниях. А, поступив в университет, понял, что без дополнительных заработков не обойтись. Надо было обновить гардероб, купить нужные книги, сменить старенький телефон на новый смартфон, какими хвастались почти все однокурсники. А, возможно, даже накопить на ноутбук, который стал бы хорошим подспорьем в учебе. Брался за любую работу, которая не препятствовала учебе.
  
   Но все равно через пару лет университет на время пришлось оставить. Мать заболела, потребовалось много денег на ее лечение. Вынужден был взять академический отпуск и устроиться на работу. Потом, правда, выяснилось, что болезнь у нее оказалась специфичной. Кто-то из любовников пристрастил ее сначала к выпивке, а потом и к наркотикам. У нее все чаще стали проявляться психические расстройства, крайняя степень раздражительности. И когда у нас в доме не находилось денег на ее "забавы", она кричала в мой адрес:
  --Сколько я тебя кормить буду? Вырос под два метра, а все за мамкин подол держишься. Другие вон машины из Японии гоняют. Целое состояние на этом сделали. Матерей одевают как королев.
   Академический отпуск помог мало. Меня быстро забрали в армию. Правда, я успел заработать кое-какие деньги, чтобы дать возможность матери съездить в Тайланд на лечение.
  
   Восстановился в университете без проблем. Надо было доздать экзамены по двум предметам и несколько зачетов. Я к этому был готов, и потому быстро вошел в ритм учебы. Постепенно решился и денежный вопрос. Мать вылечилась и снова пошла работать на привычное место - в психбольницу. У меня периодически возникали проблемы совмещения работы с учебой, но я их научился решать. Отношения с матерью тоже наладились, правда не были столь теплыми и доверительными, как раньше.
  
  
   РОКОВАЯ ВСТРЕЧА
  
  
   Выйдя на улицу, я недолго соображал, куда податься. Погода хоть и была чуть ветреной, но вполне теплой. Откуда-то из темноты, медленно закручиваясь в потоках ветра,на землю опускались мохнатые снежинки. Они переливались в лунных отблесках фонарей серебряными звездочками. Я любил такую погоду и мог часами бродить по улицам, не ощущая усталости. Дышалось легко и возбуждающе. В такие минуты я готов был озорничать, задевать девушек и дерзить, видя их недовольство.
  
   Наверное, еще долго бродил бы по улицам, если бы не встретился с Виктором Чуланцевым. Это была чисто случайная встреча. Он был шапочным знакомым с буксира. Несколько раз видел его в порту, когда устраивался сторожем на седьмой причал. Парнем он оказался общительным и веселым.
   Виктор шел с двумя девчонками. Они держали парня под руки, а он рассказывал им, видимо, что-то веселое. Они заразительно смеялись.
   Я не хотел отвлекать их своей персоной и отошел в сторону.
  --Генка!- услышал я свое имя.- Привет! Ты что же, друзей не узнаешь?
  Неопределенно пожал плечами:
  --Почему же, узнаю.- И уж совсем бесхитростно добавил:- Не хотел мешать вам. Да и планы у меня на сегодня не для компании.
  Но парень словно не слышал меня.
  --Вот, знакомься лучше. Девчата первый класс!
  Та, что повыше и постарше, назвалась Валей Саломатиной и улыбнулась, а другая представилась просто:
  --Света,- и подала мне руку в перчатке.
  --Вот и чудесненько,- подытожил период знакомства Виктор.- Ты откладываешь все свои планы на потом и идешь с нами в гости к Вале.
  Я заупрямился и скорее всего отказался бы. Но тут вмешалась сама Валя.
  --Соглашайтесь. Я вас прошу,- сказала она и взяла меня под руку.
  --Ладно, уговорили,- сдался я.- Только у меня мало времени. Не вернусь вовремя, домой не попаду.
   Девушки сразу встрепенулись.
  --Что, жена ревнивая? Держит вас в ежовых рукавицах?
  
   Узнав, что я всего-навсего не взял с собой ключи от квартиры, а мать уходит в ночную смену, успокоились и, как мне показалось, повеселели. Мы чуть ли не вприпрыжку пошли по тихой заснеженной улице. Потом свернули в какой-то переулок, и, наконец, остановились у темного подъезда четырехэтажного дома старой постройки.
  --За мной, друзья,- выкрикнул Виктор и решительно шагнул в темный подъезд. Было видно, что здесь он не в первый раз. Код квартиры набрал, не спрашивая хозяйку. Девчата с хохотом побежали за ним. Когда я поднялся на четвертый этаж, Валя уже впустила в квартиру гостей и ждала меня на площадке. Укорила:
  --Вы всегда такой медлительный?
  --Нет.
  --Тогда давайте быстрее раздевайтесь. Сами же сетовали, что у вас времени долго рассиживаться нет.
   Она говорила что-то еще, но я не слушал. Оглядывался по сторонам, пытаясь определить, есть ли мужская рука в доме. Валя истолковала все по-своему.
  --Часы у нас в зале и на кухне, если вы их ищите? Но, может, лучше смотреть на хорошеньких девушек,- не без кокетства сказала она.
  
   Хозяйка квартиры и вправду была очаровательна. Темные волосы волнами рассыпались по плечам, оттеняя белизну лица и шеи. На меня смотрели черные, чуть раскосые глаза с длинными ресницами. Я, в свою очередь, скользнул взглядом по фигуре и задержал его на стройных ногах. Пока ее рассматривал, Валя смотрела на меня и улыбалась. Она знала, что красивая, и гордилась своей совершенной фигурой.
   В переднюю влетел Виктор.
  --Ну, где вы пропадаете,-заорал он. - Все уже давно готово.
  Он легонько подтолкнул меня в спину и тихонько шепнул на ухо:
  --Правильный выбор сделал, старина. Я уже хотел было тебя сориентировать, но ты сам, смотрю, разобрался что к чему.
  --Ценю в девушках прежде всего красоту,- неуклюже отговорился я. Чтобы Виктор не обиделся, добавил:- Блондинки, конечно, всегда изящнее выглядят. А Светка всем блондинкам фору даст. Вот только глаза у нее грустные.
  --Ничего, глаза мы развеселим мигом. Давай к столу.
  
   Пока Виктор открывал шампанское, разливал по бокалам, я украдкой рассматривал Светлану. У нее были мягкие правильные черты бледного лица. Волнистые светлые волосы длиннее, чем у Вали, и при малейшем движении перекатывались по спине.Не удержался, сказал ей:
  --У вас красивые волосы.
  Она метнула на меня быстрый взгляд, но ничего не сказала. Зато Валя мило рассмеялась и с хитринкой в голосе произнесла:
  --А вы не такой уж медлительный, как мне показалось. Быстро идете в наступление.
   Я уже хотел ответить чем-нибудь дерзким, но Виктор поднял бокал и предложил выпить за добрейшую и прекраснейшую хозяйку. Все сделали это с большим удовольствием. Как, впрочем, и во второй, и в третий раз. После шампанского девчата пили вино, а мы с Виктором водку. Уже изрядно захмелев, я предложил включить музыку.
  --Ой, и правда, что же мы сидим как на похоронах,- поддержала Светка.- Сегодня такой вечер хороший.
  
   Голос у нее был нежный и немножко хрупкий. Хотя я мог и ошибаться. Выпитое спиртное не давало адекватно оценивать происходящее. Но когда она встала, чтобы потанцевать с Виктором, показалась еще красивее. Я вдогонку им сказал:
  --Следующий танец со мной.
  --Ну, а сейчас, может, потанцуешь со мной,- улыбаясь, пригласила Валя, переходя на "ты".
   Я никогда не считал себя отличным танцором, но, попав в теплые, мягкие девичьи объятья,мне казалось, что я не танцую, а нахожусь в невесомости. Двигался легко и непринужденно как никогда в жизни. Мне уже не хотелось, чтобы танец когда-либо заканчивался. И когда мелодия умолкла, мы с Валей остались стоять, не разнимая объятий.
  --Какая же ты уютная и теплая,- с восхищением сказал девушке.
  Она зарделась и шепнула в ответ:
  --Кажется, мне полагается сказать слова благодарности? Так вот, считай, что я их тебе сказала.
  Она положила голову на мое плечо и теснее прижалась ко мне.
  
   Не помню точно сколько мы танцевали, но когда моему взгляду попались настенные часы, я понял, что пора уходить.
  --А со мной так и не станцевали,- упрекнула Света.
  --Пусть это будет поводом встретиться снова,- вяло отмахнулся я.
  --Тогда хоть номер своего телефона скажете,- попросила она.
  Провожала меня Валя. В коридорчике приподнялась на цыпочки и поцеловала.
  --Я завтра позвоню. Уже скучаю.
  --Я тоже,- почему-то сказал в ответ, хотя, не скрою, в этот момент думал о Светке. Хотелось, чтобы позвонила именно она. А вслух Вале сказал:
  --Давай завтра сходим в театр. У меня там бронь есть. Помогаю, когда свободен, декорации готовить, расставлять их к очередному спектаклю. Завтра "Стряпуху замужем" показывают.
  --Тогда тем более позвоню. Договоримся, где встретимся.
  
   Валя оказалась пунктуальной девушкой. И позвонила в нужное время, и к театру пришла вовремя. Пока я сдавал нашу верхнюю одежду в гардероб, Валя уже успела привести себя в порядок. Передо мной стояла не просто красивая незнакомка, она была обворожительна. От нее нельзя было взгляд отвести. Соседи не столько смотрели спектакль, сколько глазели на мою спутницу, чем приводили в неистовство своих жен и подруг.
  
   Посмотреть спектакль " Стряпуха замужем" было моим давнишним желанием. И потому я старался не отвлекаться на происходящее в зале вокруг меня. С первого мгновения сцена целиком захватила мое внимание, я весь превратился в слух. Артисты играли в этот вечер очень хорошо. Особенно тонко выписывала свою роль артистка, игравшая Машу. А образ деда Тимофея Сливы и вовсе был настолько естественно представлен Вадимом Козлиным, что его каждое появление на сцене зрители приветствовали аплодисментами.
  
   Когда в зале зажегся свет, многие смахивали с глаз веселые искринки слез. Вале тоже спектакль понравился. На улице она взяла меня под руку и поцеловала в щеку. На мой молчаливый вопрос сказала:
  --За то, что вытащил меня в театр.- И с лукавством в голосе спросила:
  --Надеюсь, сегодня ты не забыл ключи от дома и проводишь меня?
  
  
   РАЗОЧАРОВАНИЕ
  
  
   После этого вечера мы стали встречаться с Валей регулярно. Она звонила мне иногда и днем, когда была свободна от работы. Я уже знал, что девушка работает в системе бухгалтерского учета сети супермаркетов. Сеть эта, помимо всего прочего, имела давние связи с пароходством по снабжению судов продовольствием. А так как девушка совсем еще недавно работала в порту и была знакома с системой торговых связей, ей часто поручались проверки выполнения ранее заключенных торговых договоров и подписание новых.
   Такое доверие Валя заслужила неспроста. Еще учась в торговом техникуме, она пришла устраиваться на работу к одному из наиболее квалифицированных бухгалтеров порта. И с ходу в лоб предложила, что с любого оклада половину будет отдавать ему. А он за это научит ее всем премудростям бухгалтерского учета, в том числе и левого. Надо ли говорить, что девушка пришлась по душе будущему наставнику.
  
   Валя быстро справлялась с поручениями, а выкроенное время, к моему удовольствию, проводила со мной. Света тоже время от времени позванивала, но желания встретиться не выказывала. Валя говорила, что она плотно проводит время с Виктором. Что означало слово "плотно", я не особо интересовался. Отношения с Валей были легкими и приятными. Единственное, что по-настоящему задевало меня, это мое собственное безденежье. Особенно остро это я чувствовал, когда Валя уговаривала меня сходить в ресторан или ночной клуб. И при этом всегда говорила:
  --Насчет денег не парься, я приглашаю, я - плачу.
   Мне хотелось плакать в эти моменты от унижения. Нет, мать все-таки была права, когда упрекала, что другие к моему возрасту уже состояния сколотили, а я все перебиваюсь случайными заработками. Иногда отказывался от предложения, но чаще соглашался. И не только потому, что не мог отказать девушке. Я не мог себе представить, что она будет проводить время с кем-то другим. И хоть о чувствах мы не говорили, начинал понимать, что Валя стала мне далеко не безразличной и боялся ее потерять.
  
   В один из очередных набегов в ночной клуб мы встретились с Светой и Виктором. Они были уже навеселе и, не торопясь, потягивали очередной коктейль. Вместо приветствия Света, перекрикивая музыку, проговорила:
  --На этот раз ты не отвертишься, станцуешь со мной.
  --Дай ему сначала хотя бы глоток выпить. Успеешь натанцуешься еще,- вмешалась Валя.
   Виктор тоже обрадовался нашей встрече. Встал из-за барной стойки и крепко пожал руку. Поинтересовался: --Что будете пить? Я угощаю.
   На халяву любой напиток приятнее пьется. Я и не заметил, как изрядно поднабрался. Хорошо, что Света вовремя вытащила меня потанцевать.
  --Ну вот, ты и мой,- полушутя сказала она, прижимаясь ко мне.- Как давно этого ждала.
  При этом она весело улыбалась. Я тоже улыбнулся. Мне стало хорошо, и показалось, что мы знакомы целую жизнь.
  
   Виктор с Валей тоже пошли танцевать. Они о чем-то оживленно говорили. И в один момент мне показалось - говорят они обо мне. Оба по очереди посматривали в нашу сторону. При этом Валя уж как-то слишком по-свойски погладила Виктора по голове, а потом так же нежно провела ладонью по щеке. Я помнил какая у нее теплая и нежная ладонь и неожиданно почувствовал легкие уколы ревности. Света, видимо, догадалась, что со мной творится что-то неладное. Спросила:
  --Эй, партнер, ты где?
  Вместо ответа я предложил пойти выпить. Света разочарованно вздохнула.
  --Вот всегда так.Чего очень хочешь, то почему-то ускользает.
   Но я уже не слушал ее. Взял бокал и выпил одним глотком. Бармен услужливо наполнил его снова. Я выпил и этот бокал.
  Света дернула меня за рукав:
  --Ты куда торопишься?
  
   Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг предложил:
  --Давай, Светка, сбежим отсюда.
  Она в это время как раз осматривала танцующих. Не увидев Виктора с Валей, сказала:
  --Боюсь, но нам не от кого бежать. Похоже, что сбежали уже от нас.
   Я не сразу понял о чем речь. И только, когда сам очень внимательно прочесал взглядом танцпол и не увидел наших друзей, почувствовал как жгучая ревность и обида отравляющим ядом захлестнули мое замутненное алкоголем сознание. Плохо соображая, почти выкрикнул в адрес бармена:
  --С меня причитается что-нибудь?
  Парень покачал головой.
  --Все оплачено наперед. Можете еще пару коктейлей пить.
   Не знаю почему, но мне вдруг стало отчаянно весело.
  --Тогда наливай, мы со Светой будем пить. Правда, Света?
  --А тебе, Гена, плохо не будет?-участливо и в тоже время тревожась, спросила девушка.
  --Не станет. Мне будет только веселее,- бодрился я. И, не дожидаясь пока бармен наполнит оба бокала, выпил.
  
   Прежде чем покинуть клуб, Света захотела заглянуть в туалетную комнату и попросила подождать ее у входа. Каково же было мое удивление, когда через некоторое время вслед за Светой из туалетной комнаты вышли Валя с Виктором. Увидев нас, они на какое-то время растерялись, но потом быстро взяли себя в руки. В один голос воскликнули:
  --Вы что, собрались уходить? Вечер по-настоящему только начинается.
  Разрядить обстановку решила Света. Она решительно взяла меня под руку:
  --Генке плохо стало, и он попросил помочь ему добраться до дома.
  
   Я никогда глупее себя не чувствовал, чем сейчас. Понимал неестественность и одновременно пошлость ситуации, и потому подыграл Свете:
  -- Мы там, кстати, выпили все, за что было заплачено. Впрок, видимо, не пошло. Так что извините, что подпортил вечер.- Для убедительности пару раз икнул и пошатнулся, дернув девушку в свою сторону.
  Свете, скорее всего, тоже было не по себе, так как она потянула меня к выходу, раздраженно говоря:
  --Пойдем на свежий воздух, а то совсем расклеишься.
  
   На улице мне действительно стало легче. И дышать, и думать. Появилось ощущение, что я освободился от некоего невидимого глазам груза. Было ощущение, что все последние дни он словно дамоклов меч висел надо мной. Я не видел его, но ощущал его тяжесть, и с каждым днем все больше и больше. Он мог придавить меня в любой момент. И вот его не стало! Надо мной морозное звездное небо, я дышу свежим воздухом. Рядом идет красивая девушка...
  
   Вот только почему она такая печальная?
  --Эй, ты почему грустишь?- я толкнул Светлану в бок.- Все хорошо!
  Девушка внимательно посмотрела на меня.
  --Ты что, и вправду ничего не понимаешь? Они были вдвоем в женском туалете, в одной кабинке! Я это видела своими глазами...
  
   Света явно злилась на меня. Но за что? Может, все-таки не на меня? Просто я невольно стал объектом, на который удобно было выплеснуть обуревавшие ее истинные чувства. До меня стало доходить, что она сильно расстроена изменой Виктора. Раскрылся истинный смысл слов Вали, что Виктор со Светой общаются "плотно".
  Мне стало грустно от осознания этого факта. Сказал спутнице:
  --Если хочешь, давай вернемся.
  --Еще чего? Знать его больше не хочу.- И уже совсем заговорщески-отчаянно спросила:
  --У тебя мама сегодня, случайно, не в ночную смену работает?
  --В ночную. Но будет лучше, если провожу тебя домой.
  Света была явно разочарована. Но, прощаясь, вдруг призналась:
  --Ты мне с самого начала понравился. И видела, что понравилась тебе. Только все почему-то получилось не так как хотелось. Вот и расплата за беспринципность. По сути, мы оба уступили ситуации, и нас это устроило. Почему?
   Я понимал, что Света ждет серьезного ответа, но вместо этого съязвил:
  --Ну ты и философию развела. Получилось так как получилось. К тому же у меня голова сейчас плохо соображает. Видимо, я действительно слегка перебрал. Давай завтра встретимся и все серьезные проблемы обсудим. А сейчас обнимай меня и айда по домам.
   Говоря это, рассчитывал на самое большое, что девушка подаст мне, как и в первый раз, руку в перчатке и этим ограничится. Но я ошибся. Света обняла меня и поцеловала в губы. Мне почему-то сразу захотелось передумать и не расставаться. В следующий момент я сам целовал Свету. И целовал так, что мне самому стало жарко, очень легко и сладко. И эта сладость наполнила всего меня.
  
  
   НОВОЕ ЧУВСТВО
  
   С этим чувством я и очнулся после кошмарной ночи. Врач с медсестрой периодически навещали меня. То сами приходили проверить мое состояние, то прибегали по звонку соседей по палате. У меня временами сильно поднималась температура и я начинал бредить. В очередной раз врач прослушал меня и вынес вердикт:
  --У парня кризис. Организм молодой, борется, не сдается. И, уверен, победит. А мы ему поможем. Сейчас пару укольчиков сделаем и все будет в порядке уже к утру.
   И в самом деле, остаток ночи я никого не тревожил, спал как младенец. Мне даже казалось, что вечер, проведенный со Светой, не был воспоминанием. Это был сон, чудесный и приятный. И когда медсестра сообщила, что ко мне пришла посетительница, был уверен, что увижу Свету. Но я ошибся. В палату буквально ворвалась медсестра "скорой" Даша. Ее, видимо, не хотели пускать в неурочное время, потому как в коридоре послышались сначала недовольные голоса, а затем раздался торопливый стук каблучков. На какой-то момент шаги замерли перед дверью, скорее всего, она поправляла прическу, чистила перышки, как подшучивали в таких случаях парни.
  --Привет всем!- громко сказала она и направилась ко мне. У нее было хорошее настроение, и она улыбалась. На ней был короткий голубой медицинский халатик, подвязанный пояском. Он лишь четче подчеркивал стройность и изящность ее фигуры. Она потом призналась, что принесла халат с собой. На тот случай, если вдруг ее вздумают не пускать, нашла бы способ обхитрить охранника.
  
   Ощущение было такое, как будто вместе с ней в палату заглянуло солнышко. В помещении стало светлее и уютнее. Все больные с ее приходом сразу заулыбались, зашевелились, смотрели в нашу сторону.
  -- Я обещала, что приду, вот и пришла. Ну, а как ты, герой, свое моржевание переносишь?
   Я еще обдумывал, почему это Даша сразу перешла на "ты", как она неожиданно наклонилась и поцеловала меня в щеку. Некоторые молодые ребята не выдержали и, полагаю от зависти, дружно загудели. Но Дашу это внимание, похоже, не смутило. Она по-хозяйски помогла мне приподняться, поправила подушку и сказала:
  --Сейчас я буду тебя откармливать.
  Достала из пакета термос, чашку, ложку. Налила горячего супа.
  --Давай, открывай рот. Поешь и сразу выздоровеешь.
  
   Самое странное, во всем этом было то, что мне не хотелось возражать. Наоборот, была приятна ее забота. Потом поила чаем, настоянным на каких-то целебных травах, переложила в тумбочку фрукты. Увидев, что та была пустой, удовлетворенно сказала:
  --Это я вовремя подсуетилась. С посетителями у тебя не густо. Теперь рассказывай, как дела. Меня напугали, что ночь была трудная.
   Вместо того, чтобы рассказывать, я тихо, но проникновенно сказал:
  --Как хорошо, что ты, Даша, приехала. Теперь у меня все будет в порядке.
  Это не было позерством или желанием понравиться. И даже не желанием успокоить. В этот момент я так чувствовал и думал. Было такое ощущение, что это сказал кто-то за меня. Слова шли как бы сами, изнутри.
  
   Мы еще какое-то время тепло общались, пока медсестра не велела приготовиться к врачебному обходу. Даша, которая к этому времени сидела на краю кровати и держала меня за руки, снова наклонилась ко мне, шепнула:
  --Если ты не против, я приду еще, - и прижалась щекой.
   В следующее мгновение буквально все ребята загалдели:
  --Даже если он будет против, приходите. Будем ждать вас...
  --Конечно же, я не против. Наоборот, очень буду ждать тебя,- сказал я. И попробовал встать, чтобы проститься. Это получилось. Только нога дала о себе знать ноющей болью.
  --Лежи,а то меня в следующий раз к тебе не пустят за нарушение режима.
  Даша помогла лечь и чмокнула в щеку. Уже около двери спохватилась.
  --Я же еще книжку принесла. Чуть снова не унесла. Сейчас, правда, не все любят читать, но, я подумала, что возможно пригодится.
  Она положила книгу на тумбочку и вышла. Это был рассказ Хемингуэя "Старик и море". Я его уже давно прочитал, но все равно был благодарен Даше.
  
  
   ПРОЗРЕНИЕ
  
   Не знаю, какая связь между этими событиями, но после визита Даши я быстро пошел на поправку. Температура больше не скакала и не превышала 37.5 градуса. А через пару дней и вовсе нормализовалась. Я, прихрамывая, без особых трудностей для себя разгуливал по госпиталю. Дело шло к выписке.
   Вернувшись в палату после очередной такой прогулки, увидел девушку в окружении молодых парней. Они оживленно о чем-то болтали. Повернувшись на стук закрывающейся двери, один из парней с завистью в голосе сказал:
  --Везет же тебе, Генка. Одни красавицы к тебе приходят. Чем ты их приманиваешь?
   В это время девушка встала со стула и не без кокетства спросила:
  --Выходит, я не первая навещаю тебя? Ну-ка признавайся, кто моя соперница?
  Это была Света. С морозца ее лицо слегка разрумянилось и было необыкновенно красивым. Только взгляд оставался каким-то сдержанным и слегка напряженным.
  --А ты как меня нашла?- спросил я после дежурных в таких случаях объятий. Невольно отметил, что этот вопрос не понравился девушке. Тем не менее она спокойно пояснила:
  --Да в порту про происшествие с ночным сторожем только и говорят. Зная, где ты работаешь, не трудно было догадаться, что речь идет о тебе.
   Ответ был не полный, но я не стал давить на Свету, как она узнала, что меня увезли именно в госпиталь.
  
   После традиционных в таких ситуациях вопросов и ответов про здоровье, настроение, условий содержания и лечения, мы замолчали. Пауза затягивалась. Я смотрел на красивую девушку напротив и пытался найти ответ на простой, казалось бы, вопрос. Почему в жизни все так изменчиво? Особенно в области чувств. Всего несколько дней назад я буквально тонул в чувствах к двум несомненно очень красивым девушкам. Много было неясного, неопределенного, но чувства влюбленности были. Более того, они направляли меня и воздействовали на мои поступки. И вот сейчас передо мной сидит та же красивая девушка, которая была не просто предметом обожания. В какой-то степени недостижимой мечтой. А сейчас я с трудом нахожу повод поговорить. И дело, я понимал, не только во мне. Но и у Светы что-то изменилось. Не было той бесхитростной теплоты и открытости, что так влекли к ней.
   Но не может же так быть, чтобы чувства рассеивались, исчезали, как исчезает туман под натиском солнца? Людям свойственно увлекаться и любить. Но тогда и повод разочаровываться должен быть серьезным. Это чтобы влюбиться иногда достаточно одного взгляда. Но чтобы разлюбить надо время и причины. В наших отношениях со Светланой не было ни того ни другого, ни причин, ни времени.
  
  
   Чтобы хоть как-то прервать затянувшуюся паузу, я предложил Свете пойти посидеть в коридоре на подоконнике. Объяснил чрезмерным вниманием соседей по палате к ней. Посетовал:
  --Боюсь, что еще пара минут и они проглотят тебя своими взглядами. Истосковались по девчатам, а тут такая красавица рядом.
  Это немного развеселило Свету. Она стала рассказывать о событиях последних дней в ее жизни. Ничего интересного, все обыденно и привычно. Работа в офисе на одном из причалов порта, встречи с подругами.
  --Кстати, позавчера случайно встретила Виктора,- как бы между прочим продолжила свой рассказ Света.-Уговорил сходить к Саломатиной. Хорошо посидели. Оба спрашивали про тебя. А что я им могла сказать? Я же тебя не видела ровно столько сколько и они. Виктор вроде бы даже огорчился, а Валя хотела меня дурой выставить. Говорит, что мы все не так поняли там, в ночном клубе. Дескать, она пролила на себя коктейль, вот Виктор и помогал ей избавиться от пятна. А Виктор предложил выпить за тебя. Чтобы ты быстрее поправился.
  
   Не знаю почему, но последние слова девушки меня насторожили. Чуть раньше Света говорила, что узнала обо мне в порту. Девушка, между тем, продолжала болтать.
  --Я аж глаза в ужасе раскрыла, когда узнала, что случилось с тобой. А он и говорит, что надо оставаться друзьями в любой ситуации. И не бросать в беде. А заодно неплохо было бы узнать, когда будут выписывать. Мол, понадобится машина отвести домой. Вчера не смогла придти, дела неотложные были. А сегодня выкроила время.
  
   И тут со мной произошло нечто такое, чего я меньше всего ожидал. Уже несколько дней мучило ощущение, что я определенно видел ранее человека, чье лицо мелькнуло в ту ночь на катере. Только всегда упирался в свои ночные видения. Особенно те, где я запутался в паутине и меня хотели задушить. И вот теперь неожиданно четко понял, что видел на катере в ту ночь Виктора. Это был он в брезентовой робе с капюшоном на голове. В момент, когда катер разворачивался, повернулся лицом к освещенному пирсу. Это лицо мне и виделось в кошмарах. От неожиданного открытия стало не по себе.
   Света тотчас же заметила во мне перемены. Но подумала, что изменения во мне вызвал рассказ о Валиных уловках оправдаться. Попыталась успокоить:
  --А, может, и в самом деле мы напрасно в стакане волну пытаемся изобразить? Все может быть. В одном я уверена, Валя не против, если ты надумаешь вернуться к ней.
  --Добрая душа ты, Света. Всех помирить готова, всем услужить. О друзьях заботиться хорошо, но только о настоящих.
  --А я и о себе и друзьях думаю. Мы с Валей давние подруги. И хорошие, несмотря на то, что она старше меня. Благодаря ей я и с Виктором познакомилась, и с тобой, кстати, тоже. И вечерами с ней никогда скучать не приходится. Денег у нее при себе всегда больше, чем я за год зарабатываю. На работу в порт тоже, между прочим, она устроила.
  --Уж не в офис ли в пароходство, где готовят документы для отправки продукции на экспорт?- Как бы между делом поинтересовался я.
  --А что в этом необычного? Работа не пыльная. Перекладываю бумажки с графиками отправки, с логистическими схемами, договоры с поставщиками подшиваю, по телефону две-три встречи начальства согласовываю - вот и вся моя работа.
  --А Валя часто к тебе забегает?
  --Не сказать, чтобы часто. Зато всегда интересуется делами, помогает подшить графики, другие бумаги. Пьем вместе кофе. Кстати, я готовлю очень даже неплохой кофе. Когда-нибудь угощу, если, конечно, захочешь.
  --Захочу, Света, обязательно захочу.
   Под предлогом, что мне пора принимать лекарства, я проводил ее к выходу.
  Когда меня выпишут - посоветовал ей поинтересоваться в ординаторской, у врача.
  --Да, и если не трудно, Светик, позвони моей матери. Скажи, что скоро вернусь. Только без лишних подробностей, пожалуйста.
  
   Не успела за Светланой закрыться дверь, как подошел врач.
  --Меня некие люди просили позвонить, если кто будет интересоваться временем твоей выписки. Эта девушка тот случай?
  --Не совсем. Но позвоните обязательно. Пусть свяжутся со мной. Кажется, есть что сказать.
   Примерно через час со мной уже беседовали двое мужчин. Тот, что постарше, назвался Сергеем Петровичем Овчаровым и приготовился слушать. Молодой скромно представился Иосифом и остался стоять в стороне, но слушал наш разговор не менее внимательно.
   Рассказав все, что знаю, я поделился возникшим планом действий. Сергей Петрович в основном одобрил его и предупредил:
  --Только никакой самодеятельности, дружище. Все гораздо серьезнее, чем ты думаешь. Твой случай это просто тоненькая ниточка, которая, если все правильно сделаем, поможет нам приблизиться к огромному змеиному клубку. А вот его обязательно надо распутать. Воровскими схемами опутали все пароходство.
   Прощаясь, он оставил мне мобильник.
  --В нем даже номер не надо набирать. Просто нажми одну кнопку. Остальное наша забота.
  
   Вернувшись в палату, прилег на кровать поверх одеяла и неожиданно для себя впервые за последние дни спокойно уснул. Проснулся от громкого объявления идти на ужин. Не сразу заметил, что на краю кровати в ногах сидит Даша. Она была все в том же голубом халатике. Уловив ее внимательный взгляд, спросил:
  --Давно здесь?
  --Меня твои соседи развлекали. Ребята веселые, общительные. Так что я не скучала, если ты об этом. Они мне про всех твоих посетительниц рассказали, и как ты ловко скачешь по коридорам.- При этом Даша лукаво смотрела на меня и улыбалась.- А чтобы тебе легче скакалось, я тросточку принесла.
  
   Я смотрел на нее и мне было хорошо. Сказал ей об этом. Даша только шире улыбнулась. И, как показалось, взгляд девушки стал еще теплее.
  --А я, между прочим, навестила твою маму,- вдруг неожиданно сказала она, вставая.- Проболтали почти весь вечер. Мы же обе медики, общие темы нашлись быстро.
  Я слегка напрягся.
  --И что ты ей сказала? Ей нельзя волноваться.
  --А я и не собиралась расстраивать ее. Сказала, что ты зашиваешься на работе. Возникла необходимость подменить сменщика. Впрочем, она и не особенно волновалась. Говорила, что и раньше ты пропадал по несколько дней.
  Подойдя ко мне почти вплотную, с сожалением проговорила:
  --Мне пора уходить.Рада была увидеть тебя.- Легко чмокнула в щеку, и вот уже ее каблучки застучали по гулкому госпитальному коридору.
  
  
   ДЫХАНИЕ ОПАСНОСТИ
  
  
   В день выписки к входной двери подъехали две легковые машины. Ближе к входу остановилось такси. На заднее сиденье его я и нырнул. И как было оговорено с Сергеем Петровичем, тут же, стараясь быть незаметным, перелез в рядом стоящую машину. Мое место занял его молодой напарник. Такси тут же покинуло пригоспитальную территорию, а вслед за ним неторопливо отправились и мы.
   Планом оперативников предусматривалось два варианта. В одном случае нападение возможно будет совершено на машину по дороге домой, в другом - на меня нападут в подъезде. Но, как это часто бывает, планам не суждено было осуществиться. Уже позже узнал, что Сергею Петровичу позвонили, когда такси подъезжало к моему дому. Сообщили, что ночью в порту обнаружили тело молодого человека. Опознали в нем Виктора Чуланцева. Экспертизой было установлено, что убит он был еще накануне вечером. Тело подбросили на то место, где происходило последнее хищение экспортных досок, явно с определенной целью. Это скорее всего был сигнал для органов: преступник, мол, наказан, а значит и нет повода дальше копать.
  --Сворачиваемся,- сказал Сергей Петрович. Вид у него казался расстроенным. И было от чего. С устранением Виктора оборвалась и без того тонкая ниточка, которая могла привести к преступникам. Обращаясь ко мне, посоветовал: - Ты все-таки не очень в городе светись пока. Мало ли что. У тебя еще больничный не закрыт, вот и посиди дома.
  
   Мама встретила меня обыденно. Спросила:
  --Чай пить будешь? Я тут как раз заварила.- И получив утвердительный ответ, стала накрывать на стол. Она даже не заметила, что я прихрамываю. Охотно делилась впечатлениями о приходивших в мое отсутствие девушках. Оказывается, Света не только позвонила, но и забежала к маме домой.
  --Вкус у тебя есть. И этому я очень рада. Девушки красивые и сердечные. Одна из них, кажется Светлана, чуть попроще. Я ее нахваливаю, а она мне в ответ: " Вы бы мою подругу увидели, вот это красавица!" Кстати,она проговорилась, что ты с ней дружил. А почему я ничего не знала?
   И вдруг меня как током ударило. Мама еще что-то говорила в адрес девушек, но я ее уже не слушал. Как это я раньше не подумал! Если преступники начали зачищать концы, то следующей жертвой может оказаться Валя Саломатина. Она, пожалуй, даже более информирована о преступных схемах и связях, чем Виктор. Попробовал связаться с Сергеем Петровичем. Его телефон был вне зоны доступа. Позвонил дежурному. Ответ был стандартный: "На выезде". Тогда попросил, как только Овчаров появится, передать ему одну фразу "Валя Саломатина может быть следующей".
  
   После некоторых раздумий, набрал Валин номер.
  --Привет,- деланно беззаботным голосам сказал в трубку, когда она ответила.- Ты где находишься?
  --На работе, и дел невпроворот,Гена,- голос был приглушенный, как будто трубку прикрывали рукой.- А у тебя что-то срочное? Только не подумай ничего плохого. Я рада, что ты звонишь. Зашилась с бумагами.
  --Срочного ничего. Вернулся сегодня домой. С мамой о тебе говорили, вот и решил позвонить. Хотел предложить тебя встретить после работы. Ты как, не против?
  Валя, судя по голосу, обрадовалась моему предложению.
  --Я буду ждать.
  --А ты сегодня никуда не собираешься идти? Это я спрашиваю потому, что не хотелось, чтобы у тебя поменялись планы.
  --Не поменяются,- сказала девушка с энтузиазмом и даже попробовала пошутить.--Если только в бумагах окончательно не зароюсь.
   Попробовал снова дозвониться до Овчарова. Результат был тот же.
   Выпив наспех чашку чая с печеньем, стал одеваться. Опоздать мне было никак нельзя.
  
  
   Валя задерживалась, и я начал было уже волноваться. Но вот она показалась на проходной, и все мои страхи показались напрасными. В этот момент увидел, как откуда-то с боку появился коренастый широкоплечий мужчина с капюшоном на голове. Не знаю почему, но сразу почудилось, что от него исходит угроза для девушки. Тем более, что в руке незнакомца что-то блеснуло. Ринулся Вале навстречу. Понимая, что не успеваю, стал махать тросточкой и кричать:
  --Валя, я здесь!
   Мужчина, увидев меня, сначала замедлил ход, а потом быстро повернул в глубь территории порта. Саломатина, скорее всего, тоже почувствовала угрозу. Она вся дрожала, припав ко мне всем телом.
  --Как хорошо, что ты меня встретил.
  
   От резких движений и волнений я почувствовал себя крайне скверно. В глазах замельтешили мятлики, нога подкашивалась. И уже не Валя меня обнимала, а я практически повис на ней. Сквозь шум в ушах услышал насмешливый голос Василия Петровича:
  --Это так ты режим соблюдаешь, больной?
  --Ему помощь нужна, а вы, мужчина, тут со своими упреками лезете,- вступилась Валя.
  Но Овчаров уже и сам разобрался что к чему.
  --Давайте быстро в машину его,- и,не медля, подхватил меня под мышки.
  
   По дороге домой я хотел было рассказать Сергею Петровичу, что произошло, и почему я оказался в порту, но он удержал меня:
  --Все знаю и понимаю. Мне поздно передали твое послание. Ты, молодец, успел вовремя.
  Повернувшись к Саломатиной, сказал:
  --Надеюсь, понимаете, что вам домой нельзя.
  --Понимаю. Но куда мне теперь?- уныло ответила девушка. Она уже осознала все. И кто этот мужчина, и свое положение.
  --Вот сейчас отвезем Геннадия и будем думать.
  --А можно я останусь с ним,- неожиданно для меня предложила девушка.
  --В принципе неплохой вариант,- согласился Овчаров.- Но в нем есть и свои минусы. Те, кто будет тебя искать, к нему домой придут в первую очередь. А рисковать жизнями других, кто нам позволит? Нет, надо придумать что-то другое. Сейчас мы съездим к нам в управление, узнаем, какая из специальных квартир не засвечена и вам подойдет. А заодно нам расскажете, что это за люди на вас покушаются. И главное за что. Не хочу вас пугать, но и сами должны понимать, что в живых без нашей защиты, они вас не оставят. Как не пощадили вашего друга Виктора Чуланцева.
  
   Похоже, Василий Петрович своими откровениями вконец запугал девушку. Если до этого она еще храбрилась, то, как только мы зашли в квартиру, громко разрыдалась. Прощаясь, долго не могла оторваться от меня. И тем более странным и трогательным было услышать:
  --А разве Гену не надо охранять? Мы же много общались. И что Гена встречал меня, разве это не повод искать меня у него дома?
  Овчаров был озадачен.
  --Честно сказать, утром еще думали об этом. Но потом, после известия о гибели Виктора, посчитали, что такая необходимость отпала. В данной же ситуации, похоже, вы правы, есть смысл понаблюдать и за квартирой Геннадия. - Чтобы подсластить пилюлю, обращаясь к нам обоим, с удовлетворением произнес:- Хорошая у тебя подруга, верная. Даже в такой момент думает о тебе. Это дорогого стоит, дружище. Сейчас позвоню и распоряжусь, чтобы выставили пост наблюдения.
   Они уехали,а я сразу почувствовал, что сильно устал. Ощущение было такое, как будто довелось таскать на себе тяжеленные мешки. Ужасно разболелась нога. К тому же почувствовал, что голоден. Хромая, отправился на кухню.
  
  
   ПРИЗНАНИЕ ДАШИ
  
   Самым ярким впечатлением последующих дней был приход Даши. Я полностью оправился от потрясений последнего времени. Здоровье окрепло, нога практически перестала меня тревожить. Предложил Даше прогуляться к Набережной. При этом я смотрел на город как будто другими глазами. Мне все нравилось. Дома, прохожие, реклама. И даже промозглый сырой воздух вдыхался легко, как будто был наполнен ароматом весенних запахов. Даша что-то мило щебетала рядом и весело улыбалась. Я тоже улыбался. Мне давно не было так хорошо. Неожиданно спросил:
  --Ты мороженое любишь?
   Девушка замолкла на полуслове и удивленно посмотрела на меня. Видимо, своим вопросом я прервал ее рассказ на самом интересном месте.
  --Ужасно люблю, но сегодня погода явно не для него. А тебе тем более нельзя.
  -Не становись занудой,- деланно осуждающе проговорил я.- Мы будем есть мороженое. Оно такое вкусное и приятное.
  
   Подхватив под руку девушку, потащил ее к ближайшему павильону. В меня как будто вселился какой-то придумщик.
  --А давай-ка мы к мороженому закажем по бокальчику ликера или коньяка?
  Даша никак не могла решить: я серьезно все это предлагаю или шучу. На всякий случай сказала:
  --Тогда уж лучше ликера, если ты так решил.
   Не торопясь, мы по глотку отпивали ликер и заедали мороженым. Даша что-то говорила, а я смотрел на нее и ничего не слышал. Просто ел и любовался ей.
  
   Очень не хотелось, чтобы наша прогулка заканчивалась. И я предложил прокатиться на фуникулере. Какое-то время постояли на вершине сопки, полюбовались помолодевшим городом, бессчетным количеством морских судов, заполонивших бухту, величественным мостом, соединившим город с островом Русский. К сожалению, холодный ветер усилился и согнал нас вниз. Мы оба изрядно промерзли и потому поспешили подняться ко мне в квартиру. Согреваясь горячим чаем, неожиданно для самого себя сказал Даше:
  -- Я, кажется, люблю тебя, Даша. Нет, я определенно люблю тебя.
   Девушка внимательно посмотрела на меня, стала как никогда ранее серьезной.
  --Я даже не знаю, что сказать, Гена. Хотя очень приятно слышать это. Я даже по-настоящему не знаю, что такое любовь. Нет, теоретически , конечно, знаю. Читала, в кино видела. Но сама-то ее не чувствовала. Мне никогда не было так хорошо, как с тобой. Почти сутками думаю о тебе, особенно, когда дежурю на "скорой." Вот и сегодня бежала к тебе сломя голову. Раньше ни к кому сама не бегала на свидание. Да по-хорошему и не было никаких свиданий. Встретимся один-два раза и все. Парни какие-то претензии предъявляют, чего-то хотят. Мне же это все не интересно. Ты какой-то совсем другой. С тобой легко и хорошо. Если это и есть любовь, то тогда я тоже люблю тебя.
  
   Я понимал, что на признание Даши должен сказать что-то такое, чтобы убедить ее в своих чувствах, и чтобы сказанное мной прозвучало искренне. Любая, даже самая маленькая фальшивая нотка в голосе, может обидеть девушку. Но, боже мой, какая она еще юная и наивная! Вдруг ни с того ни с сего спросил:
  --Сколько тебе лет, Даша?
  --Скоро девятнадцать,- машинально ответила она. В ее взгляде мелькнуло удивление и непонимание.- А это ты к чему?
  --Ты удивительная девушка. Особенно для нынешних времен. Но, если честно, я тоже не знаю за что тебя полюбил. Полюбил и все. Такой, какая ты есть, какую увидел и какую вижу.
   Я встал из-за стола и подошел к Даше. Взяв за руки, притянул к себе. Девушка доверчиво прильнула ко мне всем своим хрупким существом. Потом чуть отстранилась и, откровенно посмеиваясь, сказала:
  --А ты уверен, что хорошо рассмотрел меня? Ты же был в бреду, когда первый раз увидел?
   Но я уже не слушал ее, я целовал ее податливые теплые губы и чувствовал себя самым счастливым человеком на планете. Знал, что буду бороться за то, чтобы заслужить любовь этого наивного, милого существа.
  
  
   ПОКУШЕНИЕ
  
  
   На следующий день произошло два приятных для меня события. Позвонили с порта, пригласили зайти забрать премиальные подарки за отличие в работе и зарплату за больничные дни. Одновременно намекнули, что, если не против, подписать новый договор о работе. Подарки оказались весьма ценными - смартфон новейшей марки и шикарный ноутбук. Пожалел даже, что не взял с собой Дашу. Тем более, что подарки и деньги вручали в торжественной обстановке. Было чертовски приятно. Говорили, что своим смелым поступком я помог раскрыть хорошо законспирированную преступную сеть мошенников, специализировавшихся на хищениях в порту и на торговых сделках со смежниками. Мои заслуги были явно преувеличены. Хотел было уже прояснить ситуацию, как вдруг увидел среди присутствующих работников порта Василия Петровича. Он взмахом руки обратил на себя внимание и приложил палец ко рту.
  
   Позже, когда торжественная часть плавно перетекла в фуршетное застолье, Овчаров рассказал мне, что Валя сразу же согласилась сотрудничать со следствием и без утайки рассказала все, что знала. А знала она, как оказалось, очень много. И через дела, и через постель.
  --Нам удалось очень быстро с ее помощью выявить все звенья преступных связей с самых верхних чинов, включая и их покровителей из городских и краевых служб, до мелких сошек. Взяли быстро и с хорошей доказательной базой. Саломатину не стали привлекать к ответственности. В тюрьме за ее жизнь и гроша ломаного никто не дал бы. По этой же причине ее не особо афишировали. Распространили на нее действие закона о защите свидетелей.Предоставили возможность самой определиться, где и как жить и под какой фамилией. Пока же до суда над преступниками ей надо потерпеть, пожить на законспирированной квартире.
  --Возможно, еще придется выступить на суде. Кстати, просила передать тебе огромный привет за какую-то стряпуху, что замужем. Не знаю, о чем речь, но раз обещал, передаю. Ты что-то знаешь по этому поводу?
   Знать твердо я не мог, но догадывался, что Валя, несмотря на все риски, хочет со мной встретиться. И при желании найти ее можно в театре или около. А также дала понять, что со мной она может общаться безбоязненно.
  
   В этот же вечер я и навестил Валю. Нашел ее в театре. Она сидела в партере, на том же месте, что и первый раз. И если повнимательнее не присмотрелся, не узнал бы ее. Чтобы не привлечь даже случайный взгляд, сел на свободное место в следующем ряду.
   Впереди меня сидела белокурая девушка в джинсовом костюмчике, с короткой стрижкой и глубокой челкой. Отметил, что она сильно похудела и была похожа на подростка. В антракте на секунду задержался возле нее и стал спускаться в гардеробную. Зачем я все это делаю, не знал. Но тем не менее какая-то сила заставляла так действовать. Увидев, что Валя тоже стала спускаться вниз по пустой парадной лестнице,вышел на боковую улицу. Вскоре появилась и Саломатина.
  
   Мы обнялись. Постояли какое-то время. Потом Валя резко отстранилась и сказала:
  --Не знаю, доведется ли нам еще встретиться. Не смогла уехать, не попрощавшись. Я же, Гена, тебе жизнью обязана. Мне до сих пор тот мужчина с ножом чудится. Особенно по ночам. А позвала тебя для того, чтобы передать документы на аренду моей квартиры. Аренда фактически бессрочная, но есть один пункт. Если когда-нибудь вернусь в город, ты мне ее возвратишь. Так уж получилось, что одному тебе могу верить.
  
   Мы поймали такси. Прежде чем добрались до дома, куда Валю определили оперативники, долго плутали по переулкам. При этом она постоянно тревожно вглядывалась в зеркало заднего вида. Наконец, дала команду таксисту остановиться. Потом еще шли торопливым шагом минут пять.
   Обстановка в квартире была спартанская. Но все необходимое для сносной жизни было и на кухне, и в зале, и в спальне. Валя выложила мне документы для ознакомления на журнальный столик и пошла на кухню готовить чай. Я подписал, не читая, и тоже пошел на кухню. И сразу же увидел на спине девушки с левой стороны красное пятнышко. Оно слегка вздрагивало и медленно перемещалось туда сюда. Я быстро метнулся к Вале и сбил ее с ног. В этот момент почти одновременно тихо звякнуло оконное стекло и, загремев, слетела с полки кастрюля. Она ребром больно ударила меня по голове. Валя ничего не поняла и хотела было вскочить, но я с последних сил удержал ее.
  --Лежи. Стреляют. Надо как-то выключить свет.
  Мимоходом подумалось, что хоть какая-то польза от полицейских фильмов есть. Валя повернулась на бок и, глянув на меня, в испуге зашептала:
  --У тебя кровь течет. Тебя что, ранило?
  --Кастрюлей огрели, чтоб не мешался под ногами,- попытался отшутиться я.
  
   Валя обняла меня с такой силой, что я чуть не задохнулся. Исступленно осыпала поцелуями и отрывисто, с отчаянием в голосе, буквально выдыхала фразы:
  --Я тебя никуда не отпущу. Без тебя пропаду. Скажи, что не бросишь меня? Хотя бы, пока не уеду из города.
  --Не брошу, Валюша. Успокойся. А сейчас надо выяснить, хотят ли они довести дело до конца или это была разовая попытка.
  --А как собираешься это выяснять?
  --У тебя парик какой-нибудь есть?
  Ответ обнадежил:
  --Есть, в нижнем ящике шкафа,который в комнате.
  
   Я наказал Вале не двигаться, а сам ползком, прижимаясь к стене, добрался до шкафа, взял парик и таким же образом вернулся на кухню. Парик нахлобучил на кастрюлю и, водрузив на ручку от пылесоса, стал потихоньку поднимать на уровень окна. Не успел высунуть наспех придуманное чучело и наполовину, как раздался треск разлетающегося стекла. Кастрюля глухо звякнула и стала падать. Серьезность намерений стрелявшего больше не вызывала сомнений.
  
  --Хорошо бы стрелок поверил в свою удачу,- с надеждой сказал Вале.- Но свет нам теперь никак нельзя выключать. До утра. Пусть подумает, что первым выстрелом свалил меня, а вторым тебя, когда ты попыталась встать.
  --Да ему и стрелять не надо. Если мы останемся лежать на полу, мы замерзнем. Окна-то больше нет, а на улице зима.
  --Зачем такой пессимизм?- упрекнул я девушку.- Мы с комфортом переждем ночь в спальне. В ней же свет не включали.Только ползи очень аккуратно вслед за мной. Чтоб ни одна штора не шелохнулась.
  
   Удобно устроившись на кровати, потихоньку стали успокаиваться и рассуждать, как быть дальше. Я высказал предположение, что у оперативников произошла утечка информации о ее местонахождении.
  --А если стрелок решит проникнуть в дом?- спросила девушка и плотнее прижалась ко мне.
  --Не решит,- твердо заверил я.- Он наверняка подумает, что мы уже позвонили в полицию. Побоится попасть в ловушку.
   Валя аж чуть не вскрикнула от этой мысли, даже сделала попытку приподняться.
  --Та-а-к, а почему же мы не звоним?
  
   Мне не хотелось сгущать краски, но пришлось охладить пыл девушки.
  --Не надо звонить. А вдруг это решение кого-то из самой полиции? Там разные люди работают. Такую вероятность тоже не должны исключать. Пусть до утра нас ни для кого больше нет в живых.
   Вместе с этим решением пришло какое-то особое состояние легкости. Валя даже попробовала поозорничать:
  --Но мы-то живы! Что же нам теперь бревнами лежать до утра?- И она дала волю рукам. Я не остался в долгу. И так увлеклись, что не заметили, как перешли ту черту, за которой уже невозможно остановиться. Ситуация только придала остроту ощущениям. Не успевали мы признаться, что такого сильного чувства раньше никогда не испытывали, как вновь набрасывались друг на друга.
  
   Остановились, когда совсем обессилели. И сразу же уснули глубоким сном. Нас можно было брать голыми руками. Но, к счастью, никто не потревожил покой.
   Проснулись одновременно. Посмотрели друг на друга и снова какая-то сила потянула нас в объятья. Это было какое-то наваждение.
  
   Когда успокоились, я попросил Валю вспомнить: штора на кухне всегда была одернута или только в этот вечер. Она долго не могла понять к чему я клоню, но потом вздрогнула. Села на постели и решительно сказала:
  --Я ни разу не открывала шторы. Ни в комнатах, ни на кухне. Это, кстати, было одно из требований Василия Петровича. Каждый свой шаг согласовываю с ним.
  --А вчера вы о чем-нибудь говорили?
  --Попросила разрешения сходить в кино на семь вечера. Я что-то не так сделала?- забеспокоилась Саломатина.
  --А вот сейчас узнаем, где протекло...
  
   Убедившись, что рабочий день у Овчарова уже должен начаться, я забил номер его телефона в свой новый смартфон и позвонил ему. Он долго не мог понять кто звонит. А когда, наконец, догадался и уже собирался назвать вслух мое имя, я предупредил, что не следует этого делать. Спросил:
  --О вашем вчерашнем разговоре с Валей о походе в кино вы кому-нибудь говорили или, может, случайно кто подслушал?
  --Ну-ка, подожди, я выгляну в коридор.-Сразу видно - старый опер, понял, что разговор не для чужих ушей.- А что случилось?
  
   Я решил ограничиться известием, что в отсутствие хозяйки в квартире кто-то похозяйничал. Овчаров не на шутку встревожился. Припомнил, что при телефонном разговоре присутствовал только его помощник Иосиф. Никому больше он ничего не говорил.
  --А Иосиф сейчас где?
  --Звонил недавно. Сказал, что будет с минуты на минуту. Застрял в пробке. А вот, кстати, и он идет.
  И тогда я решился сказать, что на самом деле произошло:
  --В Саломатину вчера вечером стреляли дважды.
  
   Было слышно, как Василий Петрович нервно вдохнул воздух и закашлялся. В трубку было слышно как кто-то с ним поздоровался и стал что-то говорить. Овчаров только отмахнулся:
  --Иди, иди уж..,- и через паузу с придыхом поинтересовался:- Жива хоть?
  --Жива. Но сильно напугана.
  --Слушай, а ты откуда все знаешь?- прозрел вдруг Овчаров.
  --Я здесь со вчерашнего вечера.
  --Вот и оставайся там. Я сейчас приеду.
  
   Мы быстро навели в спальне порядок, убрали все следы нашего ночного безумства. Сами умылись и стали ждать. Хотелось кофе, но решили на кухне ничего не трогать. Ограничились парой бутербродов. Валя, стараясь занять себя чем-то, стала перелистывать документы.
   Увидела, что я их подписал, с насмешкой сказала:
  --А ты хоть прочитал, что подписал? - Показала, что графа, кому передается квартира в аренду, оставалась пустой. Пояснила, что Овчаров не разрешил ей самой светиться, и поручил кому-то из своих сотрудников оформить документы у нотариуса.
  --Договорились, что фамилию нужного мне человека впишу сама. Давай, Гена, называйся, как тебя величать.
   Приподнявшись на стуле, я полушутя с пафосом сказал Вале:
  --Пиши. Геннадий Федорович Любимцев.- Девушка недоверчиво подняла взгляд.- Да, да, Лю-бим-цев!- По слогам утверждающе повторил я.
  
   Вопреки заявлению, ждать Василия Петровича пришлось довольно долго. Мы уже пожалели, что не сварили себе кофе. Овчаров приехал не один, а привез целую бригаду разных специалистов. Меня сразу отвел в сторону. Подробно обо всем расспросил. Особенно понравилась ему моя придумка с кастрюлей и париком. Потом задал неожиданный вопрос:
  --Ты на каком факультете в универе учишься?
  --На юридическом. Это основной. Но я еще посещаю...
  --Что ты там еще посещаешь, это твое дело. Я вот думаю, может тебе к нам, в полицию,на работу пора переходить? Таких смышленых парней у нас явно не хватает.
  Польщенный похвалой, сказал вполне серьезно:
  --Подумаю.
  
   Бригада оперативников работала споро. Быстро обнаружили следы пуль, собрали их. Чуть позже нашли место, где располагался стрелок. Он, видимо, долго сидел в своем убежище, мерз и потому потерял бдительность. Сильно наследил.
  --Будет с чем работать,- с удовлетворением заметил один из криминалистов.
   Когда все протоколы были подписаны, Василий Петрович пригласил меня с Саломатиной в машину.
  --Я вам не буду запрещать общаться. Ваше дело молодое. Но на этот раз, где будет хорониться Саломатина, буду знать я один. Видимо, какие-то силы еще остались на свободе, которые не хотят, чтобы она появилась в суде.
  
  
   НАЧАЛО НОВОЙ ЖИЗНИ
  
   Жизнь постепенно входила в привычное русло: дом, университет, работа. Изредка звонила Валя, но от встреч отказывалась. Дело шло к суду, охраняли ее теперь днем и ночью. Да она, видимо, и сама не хотела рисковать. Один раз случайно встретился со Светланой. Зашли в кафе. Она немного поплакалась о переменах в ее жизни не в лучшую сторону после гибели Виктора и неожиданного исчезновения Вали.
  --Все-таки были подругами, могла бы и позвонить,- посетовала она. Я не стал говорить ей об истинном положении Саломатиной. После пары выпитых бокалов, повеселела. Пыталась даже шутить.
  --Представляешь, я чуть замуж было не вышла. Мужчина такой видный, не старый. Но на поверку оказался извращенцем. С сапожками в руках убегала. А шарфик все-таки не успела схватить.
  --Вот такая у меня любовь случилась,- подытожила Светлана.- Может, с тобой замутим? У нас же совсем недавно что-то клеилось. Жаль, что не получилось.
  --Потому и не стоит начинать, что не получилось,- в раздумьях о прошлом откликнулся я.
  --Да не парься ты, Гена. Я пошутила. Сама уже далеко не та. Как-то так получилось, что я потерялась. И, видимо, не в ту сторону пошла.
   Расстались мы довольно тепло. Обещали при случае созваниваться.
  
   Позвонил и Сергей Петрович. Напомнил о моем обещании подумать о работе в полиции.
  --Тем более, что еще одно место стало вакантным,- посетовал он.- Стрелком оказался мой помощник Иосиф. Не смог отказаться от крупной суммы,подлец, обещанной за убийство Саломатиной. Но заказчика так и не сдал. Потому получил срок по максимуму.
   На этот раз я не стал обнадеживать Овчарова. Сказал, что закончу университет, тогда и буду принимать окончательное решение. Не удержался и похвастал, что у меня на личном фронте намечаются серьезные перемены.
  
   Связаны они были с Дашей. Она стала самым светлым пятном в моей жизни. Каждая встреча с ней была радостным событием. А расставания превращались в настоящее испытание. Когда ее маленькая изящная фигурка исчезала в подъезде, у меня перед глазами оставалась одна пустота. Даша чувствовала то же самое. И когда однажды я предложил ей не расставаться больше, она согласилась и осталась ночевать у меня. На следующий день сделал ей предложение руки и сердца. Мы подали заявление в ЗАГС и перевезли ее вещи ко мне. Начиналась новая жизнь...
  
   19.Х1.2017г.
   г.Смоленск
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"