Михаил Полянский приходил в себя после аварии тяжело. Очнувшись, почувствовал невыносимую боль во всём теле. Приоткрыв глаза, как сквозь пелену тумана увидел диковинные вещи. Как будто кто-то, подойдя к окну, широко распахнул его и комната вмиг наполнилась голубоватым туманом с густой сетью разноцветных линий, причудливо сплетенных в пространственные клубки разной величины. Такие картинки ему доводилось видеть при изображении в компьютере нейросетей.
Постепенно Михаил ощутил, что эта сеть стала обволакивать сначала его голову, а потом и всё тело. А ещё некоторое время спустя он как бы начал растворяться в этой среде. И неожиданно почувствовал, что больше не ощущает в голове тех адских болей, которые только что мучили его. И даже постепенно смог различать некоторые предметы, которые, просвечиваясь через многослойную пелену, странными образами преломлялись в тусклом утреннем рассвете.
Приглядевшись к человеку у окна, впустившего в комнату диковинный мир, Мишка узнал себя. Нереальность ситуации с собственным раздвоением встревожила не на шутку. Попытался сосредоточиться и осмыслить происходящее, но это у него плохо получалось. Перед глазами возникали и тут же исчезали какие-то непонятные картинки. Они были расплывчатыми и порождали лишь смутные ассоциации с теми мгновениями, которые ему пришлось пережить во время аварии. А точнее в её первые мгновения...
Вот по узкой извилистой поселковой дороге мчится автомобиль. Позади в воздух взметается густой шлейф пыли, который под сильными порывами ветра мчится следом. Временами он даже обгоняет машину и, словно торжествуя, клубясь, убегает вперёд. Видимость резко снижается, но водитель упрямо, не снижая скорости, гонит свою машину дальше. Он торопится спасти жизнь своему ребёнку.
Дорога вскоре ныряет в молодой пролесок, образовавшийся на заброшенных сельскохозяйственных угодьях. Шлейф пыли сразу отстал, но и дорога резко ухудшилась. Особенно, когда пролесок сменился на густой лес. Коренья старых сосен, вздувшимися буграми ,повсеместно повылазили на проезжую часть. Машина запрыгала, задрожала и, подскочив на одном из выступов, потеряв управление, резко вильнула в сторону крупного ствола дерева... Потом наступила полная темнота. И вот теперь это необычное пробуждение после нескольких дней забытья.
Человек у окна тем временем как-то уж очень легко сначала приподнялся над полом, а затем и вовсе взмыл под потолок. И уже оттуда стал высматривать происходящее внизу. А там, возле его кровати, почему-то вдруг засуетились и забегали люди в масках и голубом одеянии медицинских работников. Одни стали поспешно делать уколы, другие массировать грудь, третьи периодически подносили к лицу кислородную маску, и все внимательно, с надеждой всматривались в приборы. Но они молчали, только слегка попискивали. И тогда люди в масках снова набрасывались на бездыханное тело и снова повторяли все процедуры.
Мишке в какой-то момент стало неинтересно наблюдать за этой суетой и он легко заскользил по направлению к окну, за которым просматривался манящий простор. Он уже готов был уйти в эту зовущую безбрежность, но вдруг медицинские приборы ожили ритмичными оптимистичными звуками, стрелки мониторов задрожали и задвигались. Мишка, ощутив тяжесть, стал медленно опускаться к телу, вокруг которого толпились усталые люди. Видения враз исчезли и в наступившей темноте послышались взволнованные и радостные голоса:
--Он вернулся! Он дышит!
Постепенно до Мишки стало доходить, что он всё это время был в беспамятстве, на грани между жизнью и смертью, но желание жить и на сей раз оказалось сильнее.
Приходя в себя, он напряжённо пытался вспомнить и осмыслить произошедшее с ним.
День начинался с хороших вестей. Позвонила жена Кристина и сообщила:
--Можешь радоваться - я беременна! Мальчиком!
Все последние дни она чувствовала себя неважно. Мучили тошнота и периодические головокружения. А накануне вечером и вовсе упала в обморок.
Соседка по даче Эмилия Львовна, у которой супруги Полянские коротали вечер за бутылочкой сладкого вина, сначала встревожилась не на шутку, а потом, поразмыслив, что видимых причин для внезапного ухудшения состояния здоровья не было, осторожно предположила:
--Эй, подруга, а не залетела ли ты, случайно?
При этом она с таким заговорческим лукавым видом посмотрела на Кристинку, как будто заранее предполагала, что нечто подобное должно было с ней случиться. Молодая женщина даже непроизвольно смутилась.
--Да ну тебя! Тоже мне скажешь!
Проверить догадки Эмилии Львовны вечером не удалось. Экспресс-тестов не оказалось ни у соседки, ни у них дома. А рано утром, даже не сделав и традиционного глотка кофе, Кристина помчалась в город. И вот теперь, позвонив из женской консультации, подтвердила предположение соседки о беременности.
Волна радости от этой новости настолько захватила Полянского, что он не обратил внимание на безрадостный голос жены. Мужчина так давно ждал этого события, что полностью растворился в своих собственных эмоциях.
В браке с Кристинкой они уже десять лет, а с детьми всё как-то не получалось. Сначала супруга не хотела обременять свою беззаботную молодость лишними хлопотами, потом ссылалась на желание закончить учёбу в институте и твёрдо закрепиться на лестнице карьерного роста.
Мужчина понимал, что на самом деле причины другие. Молодая жена опасалась, что беременность испортит её фигуру, которой она очень гордилась. И было чем! При среднем росте и узких плечах Кристинка имела высокую грудь, тонкую талию и умеренно широкие бедра. Густые волосы, ниспадающие волнами до пояса, делали её образ ещё ярче и привлекательнее. А врожденная склонность к кокетству придавали женщине и вовсе неотразимый вид в глазах многих мужчин.
Собственно, эти качества когда-то пленили и его. Но с годами очарование внешним видом слегка поубавилось. В характере избранницы со временем всё отчётливей стали проявляться эгоистичные нотки, себялюбие, переходящее иногда в заносчивость.
Михаил понимал озабоченность молодой женщины, мирился с её недостатками, и не особо торопил с рождением ребёнка, хотя очень желал этого. Он был почти на девять лет старше супруги и уже насытился легковесными, а подчас и вовсе бездумными увеселениями.
Особенно частыми они были в последнее время, с тех пор, как Полянские приобрели небольшую дачу в живописной сельской местностью по соседству с Эмилией Львовной. Она была чуть старше Кристинки, но это не помешало женщинам сдружиться. Обе оказались модницами и любительницами развлечений, у них были общие темы для разговоров,
Незадолго до этого от Эмилии ушёл муж. Виктор Шалимов не смог простить жене легкомысленной интрижки. Но при дележе нажитого имущества проявил великодушие, оставил дачу за ней и кое-какие средства для проживания.
Вот только, судя по всему, этот жизненный урок не очень повлиял на поведение женщины. Несмотря на крепкую дружбу с Кристиной, она при каждом удобном случае пыталась пофлиртовать с Михаилом. Частенько ему приходилось проявлять особую деликатность, чтобы, отталкивая её, не обидеть и не поссориться, и в то же время не дать повод жене для ревности.
В душе надеялся, что с пополнением в семье отношение Кристины к праздному времяпрепровождению станет более взвешенным. И вот этот момент, наконец, пришёл - Кристина беременна!
В офисе каким-то образом уже узнали об этой новости. Поздравления сыпались на Михаила со всех сторон. Даже сам шеф их небольшого предприятия "СТК Плюс" по сервисному обслуживанию банкоматов и платёжных терминалов банковского сектора подмосковного региона Виктор Иосифович Шалимов, навестив его в диспетчерской, долго с искренним энтузиазмом тряс руку, и предложил ближе к концу рабочего дня заглянуть к нему в кабинет. Заговорчески склонившись к Полянскому, негромко сообщил:
--С последней командировки в столицу я привёз бутылочку отличного коньяка. Как раз к случаю подойдёт. Пропустим по паре рюмок. Новость достойна того.
Он хоть и развёлся с Эмилией, но сохранил с ней дружеские отношения. Навещая иногда бывшую супругу, вместе заходили к Полянским, и частенько засиживались в разговорах допоздна, что давало надежду бывшей супруге на примирение. Это Виктор и подсказал Полянским идею приобрести дачу и помог устроить покупку.
Но долго радоваться Михаилу новости о беременности не довелось. Уже в обед ему позвонила Эмилия Львовна и с тревогой сообщила, что Кристина собирается сделать аборт.
-- И похоже, что уже договорилась с кем-то из врачей, - сбивчиво сыпала она словами как из мешка горохом. - Срок у неё уже почти критический для прерывания беременности, а она и не подозревала, что в залёте. Надо что-то делать, чтобы не натворила глупостей.
Что происходило потом, Михаил помнил, как в тумане. Одна мысль захватила его целиком: надо что-то предпринять, не допустить свершиться необдуманному шагу. Он был уверен, что жена стала заложницей чужих советов.
О том, чтобы продолжать работать, не могло быть и речи. И как только шеф нашёл ему замену, Полянский немедленно отправился по адресу, на который указала Эмилия. Но там Кристины не оказалось. На вопрос, где она может быть, заведующий консультацией пожал плечами и отделался скупыми пояснениями:
--Была. Расстроилась очень. Хотела сразу получить направление на аборт, но мы её отговорили. Ищите её дома.
Но ни в городской квартире, ни на даче супруги не оказалось. А Эмилия ещё больше подлила масла в огонь, заговорчески заявив, что у Кристины появился тайный поклонник и потому она не отступится от своего решения. При этом обиженно посетовала:
--Она даже от меня скрывает кто это. А ещё подругой называется!
Предположила, что женщина договорилась об аборте с кем-нибудь из знакомых врачей. В запале призналась, что они с Кристиной уже однажды делали аборт у одного из них. Но тогда был маленький срок и всё прошло быстро и без последствий. И уже с сочувствием, приправленным некоторой долей язвительности, добавила:
--Если не считать того, что ты был лишён какое-то время её женского внимания, а моё отверг, хотя утешить тебя просила сама Кристинка.
Тогда на это лукавое признание соседки Михаил никак не отреагировал. Им владела одна мысль - успеть не дать свершиться греху детоубийства. Теперь же, при зыбком возвращении в реальность после долгого беспамятства, расплывчатые мысли возникали как будто во сне. Сказанное Эмилией, не просто вспомнилось, но и привиделось в смутных образах. Как будто Кристина именно с соседкой обсуждали ситуацию: делать аборт или не делать . При этом вид был таким заговорческим, словно речь шла о какой-то нехорошей тайне.
От напряжения в голове Михаила что-то щёлкнуло, как будто перемкнуло, и на мгновение в глазах снова стало темно. . Но образы сразу стали явственнее, чётче. Ему почудились слова Кристинки: "А если он догадается?" Эмилия Львовна с жаром её убеждала, что этого никогда не случится.
Слышать это было невыносимо и сознание больного отключилось. И на этот раз надолго.
Очнувшись, Михаил увидел склонившуюся над ним медсестру. Она только что сделала ему укол и напряжённо наблюдала за реакцией организма на лекарство. Увидев, что больной открыл глаза, радостно вздохнула и стала хлопотать возле него: подавать воду, заботливо поправлять постель. А дальше случилось нечто совершенно для него неожиданное. Осознать, как такое может быть, он долго не мог. Ему отчётливо послышалось, как медсестра, вздыхая, сочувствующе произнесла:
--Повезло, бедолаге! С того света вернулся, уже в который раз! Вот только, похоже, он никому не нужен. За всё время, как поступил в больницу, к нему никто не пришёл ни навестить, ни посочувствовать.
При этом медсестра даже рот не открывала, просто лишь участливо смотрела на него. Необычность ситуации настолько поразила Михаила, что на какое-то время он даже перестал чувствовать в теле боль. Она сосредоточилась только в голове. Затылок словно прожигало под бинтами в месте соприкосновения с подушкой. Но повернуть голову не было сил и больной, не сдержавшись, тихо застонал.
Медсестра осторожно помогла изменить положение головы. И сразу стало легче, все звуки и ощущения исчезли. А вскоре Мишка уже крепко спал.
Заглянувший в реанимационное отделение дежурный врач, осмотрев больного и выслушав медсестру, с удовлетворением отметил:
--Кажется, кризис миновал. Теперь он от нас никуда не денется - будет жить!
Врач оказался прав: выздоровление Полянского пошло быстро. Вскоре его перевели в общее хирургическое отделение и разрешили для разминки расхаживаться по коридору. А в порядке личной инициативы Мишка охотно помогал ещё и другим больным, соседям по палате, когда требовалось что-то подать или помочь встать с кровати.
При этом иногда отмечал чудные моменты. В ответ на помощь больные доброжелательно говорили слова благодарности, а вслед слышал уже с налётом лёгкой зависти:
--Счастливчик! Смог выкарабкаться из безнадёжной ситуации!
Между тем, он мог поклясться, что вслух эти слова не произносились. Они только явственно отражались в его голове. Но это было настолько реально, что Михаил даже отозвался один раз на услышанное:
--Вы тоже поправитесь. Врачи здесь хорошие. - Чем ввел больного в сильное замешательство. Он смотрел на Мишку с явной растерянностью.
Окончательно Михаил осознал, что с ним что-то не так, когда в часы, отведённые для посещений, в их палате появилась Кристина. На фоне убогой больничной обстановки она выглядела особенно ярко и эффектно. Мужчины, казалось, сразу забыли про все свои немощи. Привстав на кроватях, заулыбались и во все глаза уставились на женщину.
От Кристины действительно было трудно отвести взгляд. Дело шло к осени и она была одета под стать сезону. На ней была короткая легкая курточка, рельефно подчёркивающая её высокую грудь, плотно обтягивающая полные бедра юбка, а на стройных ногах - красивые сапожки на высоких каблуках. Михаилу невольно вспомнились пушкинские строки: "...Она была одета всегда по моде и к лицу."
Первым желанием его было ринуться навстречу любимой женщине, но вдруг в голове ясно послышался оценивающий голос Кристинки: "А он явно выздоравливает, выглядит совсем даже неплохо. Может, ему не говорить пока ничего?"
--Да нет уж, рассказывай всё как есть, - спокойно, словно продолжая давно начатый разговор, произнёс Михаил. Вот только радостные огоньки, вспыхнувшие во взгляде при её появлении, быстро погасли.
Если до эффектного появления в палате Кристинки у него всё ещё теплилась надежда, что призрачно увиденное в воспалённом мозгу - это какая-то ошибка, то сейчас у него не осталось и тени сомнения, что всё так и есть на самом деле.
Кристинка в испуге вздрогнула и нервно оглянулась, словно надеясь увидеть за спиной того, к кому были обращены слова Михаила. Но сзади никого не было и она окончательно растерялась. В замешательстве спросила:
--Ты со мной разговариваешь?
--Конечно, с тобой. И очень рад тебя видеть, - невозмутимо продолжал Михаил. И чтобы не беспокоить соседей по палате, предложил Кристине поговорить в коридоре.
В безлюдном коридоре Кристина сразу преобразилась. Недавней растерянности как будто и не было. Она по хозяйски подхватила Михаила под руку, чмокнула в щёку и с наигранным любопытством спросила:
--А что ты хотел услышать от меня, дорогой? - И не давая ему возможности ответить, продолжила говорить:
--Ты даже не представляешь, каких страхов я натерпелась! Мне врачи, когда я позвонила, наговорили таких ужасов! Уверяли, что прогноз на выздоровление ноль! А если и выкарабкаешься, то сам не будешь этому рад. Самостоятельно без няньки и шага не сделаешь. Ну, а какая из меня нянька? Посмотри сам и зацени. - Кристинка сделала пару быстрых шагов и, изящно повернувшись к нему вполоборота, неподвижно застыла на пару секунд перед Михаилом, демонстрируя себя в образе, подобающем моменту. - Вот я и расстроилась. А тут ещё подружка призналась, что проболталась тебе про мой якобы давний случайный залёт и аборт. Ты ей не верь! Это был просто мимолётный, ничего не значащий флирт. Элька завистливая и корыстная. Она, как мы только поселились рядом, положила глаз на тебя. Вот и возводит напраслину, несёт всякую чушь. А я ей сначала верила, а потом стала подыгрывать, чтобы не ссориться. Она большая выдумщица, с ней всегда было весело. А ты вон какой молодец! Не только встал на ноги, но и выглядишь превосходно. Уж можешь мне поверить!
Удивительная всё-таки сила - женское обаяние! Ещё совсем недавно Михаил мог поклясться, что, увидев свою супругу, сразу же выскажет ей всё, что только передумал о ней за время пребывания на больничной койке. И вряд ли эти мысли ей понравились бы. Но вот она рядом, красивая, пахнущая осенней свежестью, и стрекочет, стрекочет своим сладким голоском без остановки совсем не то, что ему хотелось бы услышать, а он покорно слушает и на душе почему-то становится теплее. И все плохие и грустные мысли куда-то враз улетучились.
Он с гордостью подмечал, как время от времени пробегающие по коридору врачи и медсёстры с восхищением и нескрываемой завистью оглядывались на них. И невольно начинал испытывать гордость. И скажи Кристинка ему в этот момент что-нибудь теплое о своих чувствах к нему, он, скорее всего, забыл бы о пережитых обидах и догадках. Но она продолжала говорить исключительно о своём.
Мимоходом вспомнила и о недавней ссоре с Эмилией Львовной, уверяя, что эта ссора окончательно положила конец их отношениям.
--Представляешь, она приревновала меня к своему бывшему мужу! Мы как-то приехали вместе с Виктором на дачу - надо было взять кое-какие документы. Ребята с твоей работы решили на всякий случай отремонтировать машину после аварии. Подумали, а вдруг она тебе понадобится. А эта сумасбродка, увидев нас вместе, подумала невесть что. Такой скандал учинила, что все соседи сбежались. По своей наивности всё ещё надеется, что он вернётся к ней.
Кристинка продолжала говорить что-то ещё, но Михаил уже не слушал её. Пелена очарования, которой супруга спеленала его в первые минуты их общения, постепенно стала спадать. И когда они, увидев укромное фойе с диваном, расположились на нём, Михаил, воспользовавшись паузой в сумбурном монологе Кристины, спросил:
--Что с нашим ребёнком?
Кристина растерянно и в то же время недоуменно, с плохо скрываемым осуждением посмотрела на него:
--А ты разве не знаешь? Из-за аварии с тобой я так переживала, что потеряла нашего ребёнка.
Михаил уже готов был покаяться, что задал этот щекотливый вопрос, однако в её взгляде ему почудились нечто такое, что плохо сочеталось с теми чувствами, которые были уместны для такого момента. Это были тщательно скрываемые огоньки тревоги, которые, впрочем, тут же сменились облегчением. Он явственно услышал в своей голове её довольный голос: "Он, к счастью, не знает об истинных обстоятельствах дела, что аборт я сделала ещё до аварии. Можно было не гнать машину, как угорелому".
--Теперь знаю. Ты всё-таки сделала аборт! Убила нашего ребёнка! - Голос Михаила звучал буднично, но в нём были такие горечь и разочарование, какие могут быть только при непоправимой огромной утрате. Это боль одномоментно заполнила всё его тело, отнимая силы и надежду.
Кристина вздрогнула, испуганно посмотрела на собеседника. Она явно пыталась понять, что происходит! Почему так быстро изменилось настроение у Михаила. В больницу она шла с двояким чувством. С одной стороны, отношения с бывшим мужем соседки Виктором Шалимовым развивались не так быстро, как ей хотелось. Он был мил с ней и щедр на подарки, но никаких намёков на совместное будущее не делал. Их отношения не афишировал и просил её не делать этого. А с другой, оставалась неясной и перспектива отношений с Михаилом после аварии.
Была надежда, что он находится в неведении по поводу её некоторых поступков. В том числе и связи с его начальником. Однако оказалось, что супруг не просто выкарабкался из аварии, и, похоже, без серьёзных последствий для здоровья, но и знает куда больше, чем она могла предполагать. Для неё оставалось непонятным только одно: "Откуда!"
Осознание этого обстоятельства стало холодным душем для неё. Все надежды устроить жизнь исключительно по своему желанию, в один миг растворилась в её сознании зыбким туманом. Кристина почувствовала, как в ней стало зарождаться чувство несправедливости этого сурового мира к ней. Круг возможностей, где она могла сама выбирать и решать, как ей жить, одномоментно резко сузился. И это для неё, красивой женщины!
Постепенно её взгляд с растерянного сменился на жёсткий. Он буквально заискрился нездоровыми огоньками. Ей больше не хотелось играть в любящую женщину. Ей хотелось наносить ответные удары обидчикам. И она, резко встав с дивана, язвительно сказала:
--А ты чего так печалишься о ребенке? Он не был твоим!
Удар получился на славу. Женщина видела, как болезненно преобразилось лицо супруга и, злорадствуя, горделиво вскинула голову.
Михаила как будто покинули все жизненные процессы. Не сразу удалось сделать над собой усилие и успокоиться. Попробовал прислушался к своим мыслям, в надежде, что они опровергли бы сказанное Кристиной вслух. Но в голове, кроме ноющего звона, ничего не проявлялось. Окончательно стало ясно, что на этот раз она говорит правду.
С трудом поднявшись, Михаил сделал несколько шагов по направлению к коридору. Обернувшись вполоборота, глухо произнёс:
--Ты больше ко мне не приходи. Ты для меня никто!
После встречи с Кристиной Михаил на какое-то время впал в депрессию. Врачи даже забеспокоились, что это может затормозить его выздоровление. Но опасения их не оправдались. Больной быстро взял себя в руки, активно выполнял все предписания медиков и даже пытался заниматься физическими упражнениями. А при очередном обследованием врачебной комиссией и вовсе попросился домой.
Видеть никого из прежних друзей и знакомых Михаилу не хотелось. И тем более он не готов был встретиться с Кристиной. Внутреннюю боль, доставленную ею, он сумел подавить, но это не гарантировало, что новая встреча не всколыхнет и не воскресит весь негатив недавних событий, произошедших после аварии. И решение отправиться к матери возникло само собой. Тем более, что с Пелагеей Мартыновной они давно не виделись, да и созванивались редко.
Пока жили вместе в пригороде, мать в нём души не чаяла. Несмотря на скудные доходы семьи старалась, чтобы у сына всё было не хуже, чем у других. И когда Мишка учился в институте помогала, но уже меньше. К этому времени она стала сожительствовать с таким же одиноким мужчиной, но он почему-то невзлюбил Михаила. И тому всё меньше хотелось навещать мать.
Позже мать выгнала сожителя - он стал пить и скандалить. Но возникшее охлаждение в отношениях уже не наладились. Мать оставалась в неведении и в случае с аварией. И потому к родительскому дому Михаил подходил со смешенным чувством грусти, волнения и любопытства.
Но встреча произошла совсем не так, как ему представлялось. Не успел Михаил ступить во двор, как на крыльцо выбежала сухонькая, невысокого роста женщина в теплых вязаных носках на босу ногу и бросилась ему навстречу. Накануне ночью прошел холодный осенний дождь и ноги женщины промокли, но она не обращала на это никакого внимания.
Шагах в двух от него остановилась на мгновение, всматриваясь в мужчину, но тут же приникла к его груди, причитая:
--Родной мой, наконец-то я тебя увидела! Я так соскучилась!
Потом отстранилась и, вглядываясь в лицо, заохала:
--Как ты похудел, мой мальчик! Что у тебя случилось? Пойдём в дом, накормлю тебя. Будем пить чай с пирогами. Я как знала, что ты приедешь, напекла с яблоками и вареньем. Расскажешь как жил всё эти годы.
Время для Михаила как будто отступило вспять, увело его в пору детства. Все невзгоды и переживания последних дней отхлынули, уступив место только положительным эмоциям. Мать и сын давно уже закончили чаепитие, а всё не могли наговориться. Наконец Пелагея Мартыновна спохватилась, предложила сыну отдохнуть с дороги.
В комнате, которая когда-то была детской, почти ничего не изменилось. Стол у окна был всё тот же, что и в пору его учёбы в школе, кровать аккуратно заправлена. Всё вокруг было чисто прибрано. На стене справа от окна прикреплена та же полка со стопкой книг и небольшим бархатным фотоальбомом. По стертой ворсистости по краям обложки было ясно, что альбом часто держали в руках.
Мишка тоже решил полистать альбом. Фотографий в нём оказалось немного. В основном школьного периода жизни. После школы он уже не жил с матерью, а те фотографии, что присылал, были уже в электронной форме. Наступило время цифровых технологий. А вот почему нет фотографий более раннего детства, его заинтересовало. С альбомом в руках отправился на кухню, где хлопотала мать, с намерением задать этот вопрос.
Не успел он войти, как женщина, увидев в его руках альбом, напряглась, на лицо легла тень озабоченности. Вид стал такой, как будто она чего-то опасалась.
Суетливо вытирая руки о передник, Пелагея Мартыновна неуверенно сделала шаг навстречу сыну. Было заметно, что она напряжённо о чём-то думает. И в этот момент в голове Михаила отчётливо проявилась ещё не высказанная ею мысль: "Ну вот, и пришло время сказать, что он не родной мне сын!"
У Михаила аж дыхание перехватило от этой новости. Но ещё не веря до конца, что это на самом деле так, колеблясь, спросил:
--Мама, а почему ты раньше не сказала, что усыновила меня? Я всегда считал тебя родной матерью!
Женщина застыла на месте. К глубокому недоумению и испугу тут же прибавились слёзы. Они обильно двумя ручейками стекали по морщинистому лицу. Наконец она собралась с силами и, всхлипывая, тихо сказала:
--Я боялась, что ты не будешь меня любить и слушаться.
Потом были заверения в искренних родственных чувствах и новые воспоминания. Михаил и в самом деле чувствовал, что в общении с матерью многое изменились. Если раньше она подчас демонстративно была скупа на нежность и заботу, то сейчас отношения стали искренними, общение с ней наполняло его сердце радостью и теплом.
Родной дом стал настоящим лекарством для тела и души, измученных аварией и последующими психологическими и моральными потрясениями. Очень скоро Михаил почувствовал в себе прилив свежих душевных сил и готовность вернуться к активной жизни.
В офисе "СТК Плюс" Михаила Полянского ожидала шумная встреча. Накануне он позвонил шефу и сообщил о намерении приступить к работе. Вопреки его ожиданию, Виктор Шалимов воспринял его решение одобрительно и, поздравив с выздоровлением, попросил поторопиться, интригующе заявив:
--Тут работёнка одна фартовая подвернулась. Как раз для тебя, не пыльная и напряги не требует.
Но о какой именно работе шла речь, не стал говорить, заявив:
--Интриги не получится. Одно могу сказать, что развеешься после болезни, новых впечатлений наберёшься.
Перекинулись и парой слов о текущих событиях, о делах в коллективе. Оба благоразумно тему отношений с Кристиной не стали затрагивать. Хотя Михаил подспудно слышал, что собеседник хотел ему что-то сказать в своё оправдание, но не решился. Только подумал, что надо будет предупредить Кристинку, что её муж уже выписался из больницы. Из этого сделал вывод, что Кристинка проводит время с ним. Для себя с удовольствием отметил, что никаких эмоций это в нём не вызвало.
В коллективе хорошо подготовились к встрече. На входе в офис красовался плакат с короткой фразой: "Мы рады, что ты снова с нами!" А на парковочной площадке стояла отремонтированная его машина.
Старший смены сразу же вручил ему ключи от неё и с хитроватой улыбкой пожелал не опаздывать на работу, но и не особо торопиться. С благожелательными улыбками, дружескими похлопываниями по плечу и теплыми пожатиями руки встретили его и все другие работники. И если судить по молчанию его внутреннего голоса, который иногда не совпадал с высказанным мнением вслух, большинство сослуживцев радовались его выздоровлению и возвращению в коллектив искренне. Слышались только сочувствующие голоса:
--А исхудал-то как! Раньше таким крепким парнем был! Все девки на него заглядывались! А теперь от прежнего мачо только рост и остался!
Лишь у пары прежних коллег диссонансом к сказанному вслух в голове прозвучали иные мысли. Один опасался, что с возвращением Полянского придётся уступить ему кресло старшего диспетчера. У другого и вообще мотив был несколько абстрактный. В мыслях он сетовал, что Михаилу почему-то по жизни всегда везёт. И жена у него красивая, и на работе всё путём, и с аварией повезло: не каждый смог бы так быстро поправиться. Но все были единодушны во мнении, что по поводу возвращения обязательно следует накрыть "поляну".
Теплое общение с коллегами прервала секретарша Людочка. Впорхнув в диспетчерскую, она объявила, что Михаила с нетерпением ждет у себя в кабинета шеф.
Виктор Иосифович был не один. В мягком кресле возле окна вальяжно разместился полный мужчина в генеральском мундире с двумя большими звёздами на погонах. На вид ему было лет шестьдесят или около того. У него было крупное холёное лицо и большие на выкате глаза.
Представляя ему Михаила, Шалимов вышел из-за стола и угодливо склонившись, отрекомендовал:
--Это о нём я вам, Владислав Леонтьевич, докладывал. Опытный специалист, организатор и технарь.
О генерале, обращаясь к Михаилу, сказал более пространно и пафосно:
--А это наш московский гость! Владислав Леонтьевич, в недавнем прошлом боевой офицер. Сейчас представляет "Союз ветеранов возрождения России", который ведёт активную работу по воспитанию патриотизма среди молодёжи. В настоящее время основное внимание Союз уделяет работе на территориях, возвращённых стране в результате спецоперации.
--Да, именно так! Работаем, не считаясь со временем и трудностями, а частенько и с опасностями, - подтвердил генерал довольным тоном.
Пожимая протянутую Михаилом для приветствия руку, лишь слегка кочнулся в кресле. А вслед в голове Полянского послышалось: " Бледный какой-то! Уж не трусоват ли!" И тут же бесцеремонно произнёс вслух:
--Ты иди, молодой человек, посиди в приёмной, нам переговорить надо.
Не успев закрыть за собой дверь, Михаил услышал:
--Что-то хлипким мне твой кандидат показался. Вид болезненный. Ты уверен, что он выдержит поездку. Куш слишком большой, потерять не хочется. Может, всё-таки тебе самому поехать?
--В принципе я не против, - смиренно ответил Виктор, - но я в тех краях уже засветился. Как бы не попасть под чьё-то особое внимание.
--Ну, смотри, смотри! Главное, доставить товар и не наследить, - согласился генерал.
Михаил не стал плотно закрывать дверь и, пользуясь тем, что Людочки в приёмной не было - видимо отлучилась поболтать с кем-нибудь в бухгалтерии, стал прислушиваться.
--Пойми, один раз пролетим мимо денег, нас быстро выкинут из бизнеса, - продолжал рассуждать генерал. - Там и так уже густо закинули сети новые назначенцы. А некоторые дельцы заходят на новые территории под видом различных волонтёрских и партийных движений. Так что смотри, Виктор, в оба. Чуть что - в ответе будешь ты.
После небольшой паузы, угрюмо добавил:
--Да и мне не сдобровать. И так при новом министре стало труднее работать. Много лишних ртов появилось.
Хозяин кабинета горячо стал успокаивать своего собеседника:
--Я груз хорошо упаковал в кассеты банкоматов, не подкопаешься. Правда, немного пришлось поколдовать, чтобы приспособить. А кассеты разместил в сейфах аппаратов. Место надёжное. Никому и в голову не придёт вскрывать опечатанные сейфы новых банкоматов. Полянскому нужно будет только доставить по адресу. Его даже посвящать в наши дела не нужно. А там груз встретят ваши люди.
--Ну смотри, тебе видней, - согласился генерал. - Важно довезти без приключений, а там всё уже отработано. Впрочем, я тоже буду вас страховать.
Окончательно сообразив, во что его хотят втянуть Виктор с звездным покровителем, Полянский в испуге отпрянул от двери. Стараясь не шуметь, покинул приёмную. Понимал: важно не дать заговорщикам даже малейшего подозрения, что он мог их услышать и понять, о чём идёт речь. Эта авантюра могла иметь для него последствия похуже аварии.
У него было одно желание - убежать, уйти, скрыться ото всех. Но Михаил понимал, что этого делать не следует. Это тоже могло вызвать нежелательные вопросы. И он, стараясь не привлекать внимания своим расстроенным видом сослуживцев, выскользнул на крыльцо и огляделся. Хотел было пойти спрятаться в машину и ждать там, но увидев рядом скамейку, передумал. Уселся на неё, устало привалившись к спинке.
Вихрь вопросов, возникающих в голове, не давал покоя. Как ему теперь быть? Он понимал, что с ним или без него груз будет отправлен, наркотики попадут по назначению. Судя по всему, сеть сбыта этой отравы у них наложена хорошо.
Будучи ещё в кабинете, в голове у него промелькнула мысль, не высказанная вслух генералом, но о чем он, видимо, напряжённо думал: "Этой партией мы отобьём те огромные деньги, которые выплачивает государство за участие в СВО, и направим их в нужные карманы". Тогда он не обратил на неё внимание, а сейчас она буквально сверлила мозг.
Разве он мог предположить, что этим когда-нибудь будут заниматься люди такого высокого положения в обществе, сокрушался Михаил! Да ещё в погонах! Как же так получилось, что столько гнили в мундирах скопилось в военных структурах за последние годы! В печати только и мелькают сообщения, что с приходом нового министра обороны в военном ведомстве арестовывают и выгоняют со службы одного генерала за другим, а этой сволочи всё не убавляется. Так и норовят гадить дальше, лишь бы собственные карманы набить деньгами и пузо вкусной пищей.
Мысли тревожили и будоражили. Михаил всё сильнее начинал ощущать гнетущую усталость во всём теле. Она сковывала и опустошала сознание. Появились невесёлые мысли, что авария была не самым трудным испытанием в его жизни, и что с этим ощущением реальности, которую он стал осознавать ещё острее, болезненнее, ему предстоит жить.
Нестерпимо захотелось, чтобы всё быстрее разрешилось. И к его облегчению ждать долго не пришлось. Шалимов с генералом появились на крыльце довольные. Но увидев скучающего Михаила, смахнули с лиц улыбки и, попрощавшись без лишних слов, разошлись.
Едва генеральская машина покинула парковку, как Виктор подсел к Михаилу.
--Ты, наверно, уже понял, что я хочу предложить тебе шикарную командировку. Сопроводишь наши два спонсорских банкомата до Мариуполя и можешь денька два-три прихватить для отдыха. Подышишь морским воздухом.
--Извини, Иосифович. За предложение, конечно, спасибо, но я, пожалуй, откажусь. Не рассчитал я, похоже, свои силы, рано вышел на работу. Слегка напрягся в разговоре сначала с ребятами, а потом с вами и почувствовал себя плохо. Едва до скамейки дошёл. Боюсь, не оправдаю твоего доверия, дружище.
И не став слушать уговоры шефа, Михаил поднялся со скамейки и медленно пошёл к машине. Сел за руль и машина тут же тронулась с места, быстро набирая скорость.