- Товарищ Пермяков! Товарищ Пермяков! - боец подбежал к группе серьёзных мужчин в кожанках и нелепо размахивая руками начал многословно и непонятно что-то вталдычивать. Наконец, видимо что-то поняв из этого потока бессвязных слов, самый плотный и рослый, с бритым затылком и сигаркой в углу рта, послал другого чекиста, похудее и помоложе, разобраться.
- Вы там у себя в ГэПэУ всякое видали, вы небось поймёте... - продолжал объяснять на бегу красноармеец. Литвинов только морщился и упрямо шёл вперёд широкими шагами. Он был высок и маленький боец бежал за ним чуть ли не вприпрыжку. - Мы там церковь старую разбирали, в порядке борьбы с суевериями. Ну и шуганули бродягу одного. Он пару досок старых зажилил, что мы для растопки брали. Приказ был такой - все иконы в костёр. Ну а этот не отдаёт. А потом бряк и скопытился. Мы его не трогали даже, так, пошугали. А потом смотрим - не такой он какой-то. Глаза... Ну да сейчас сами поймёте.
Красноармейцы стояли кучкой, курили в кулаки. Дул холодный ветер, за разваливавшейся и без всякой советской власти древней церквушкой стоял стылый сумрак осеннего вечера. Костерок так и не разожгли, короткие тёмные досточки валялись на земле. За ними лежало тело. Молодой чекист подошёл к нему, носком сапога повернул лицо к свету и склонился над ним. Боец наконец-то замолчал и стоял рядом, потирая замёрзшие красные ладони. Лицо лежавшего было необычным. Вытянутые вниз узкие ноздри напоминали звериные, короткий рыжий волос покрывал всю физиономию, глаза... нет, на китайца покойный не тянул, скорее на очень косоглазого урода. Вдруг что-то дёрнулось в мёртвом лице и оно шевельнулось. Боец взвизгнул и шустро отпрыгнул назад, да и чекист резко выпрямился. Но за оружие хвататься не стал. Подождав пару мгновений и убедившись, что труп оказался живым, но не ходячим и похоже не представляющим опасности в данный момент, он подозвал к себе красноармейцев и приказал тащить ожившее тело в машину. Те повиновались с большой неохотой, было видно, что прикасаться к этому непонятному гражданину им совсем не хочется. Но потащили, куда деваться.
- Фамилия, имя, отчество, год и место рождения? - начал задал вопросы чекист. Тот же самый, а кому ещё кроме молодого могли поручить такое мелкое дело с неизвестным бродягой.
- Ты это, товарищ, не шугайся только. Чёрт я. - Бродяга, уже совсем оживший и вполне освоившийся со своим положением похабно оскаблился и подмигнул жёлтым глазом. В подтверждение своих слов он стянул с головы дырявый треух, под которым оказались короткие рожки. "Вроде бараньих", машинально подумал чекист, "докторам его надо показать, наверное атавизм какой..."
- Не боись, в ад я тебя не утащу, рано ишшо. Ты бумагу зря не марай, щаз совсем оклемаюсь и исчезну.
- Допустим я вам поверил. - Чекисту стало весело. Таких врагов он ещё не ловил, хотя этот наверное даже не враг трудового народа, а так, сумасшедший. - Как вы объясните, что вы делали в церкви и зачем напугали товарищей красноармейцев?
- Так за иконами полез - охотно заговорил неизвестный. - Там досок-то навалом, вам они всё равно не нужны, а у нас большую цену имеют.
- Зачем же в аду иконы? - искренне удивился чекист.
- Дык, такое дело... У нас один радиотелефонист (бродяга выговорил это длинное слово на удивление чисто и грамотно) придумал эдакую забаву. "Позвони на небо", называется. Хитрая машинерия, в которой вместо антенны икона. Ну, она же для того и нарисована, вроде как окошко в рай. Вставляешь значит икону и звонишь святому. Какой подвернётся и кому не лень ответить на звонок. Чем икона старее и намоленней, тем связь лучше. Вот меня начальство и послало за добычей. Ты думаешь, зачем у вас вот прямо сейчас начали опять церкви разорять да иконы жечь? А для этого самого, наши товарищи попросили ваших.
Дело запахло какой-то контрреволюционной пропагандой и чекист, уже решивший было отправить бродягу в психиатрическую, передумал.
- Кого именно попросили? Имена назвать можете? - он снова взял в руки чернильную ручку.
- А как же! Велиций, Зинаморф, Асмодетрий... - начал перечислять бродяга.
- Стоп, стоп. Я имел в виду имена наших товарищей, а не ваших.
- Так я ваших и называю! У нас их так зовут, а как у вас, то мне неведомо. - вывернулся бродяга. Чекист пока не стал давить. Пусть поговорит, подробности можно и позже вытянуть.
- Так зачем вам телефонная связь с раем? Вы же совсем другая, можно сказать противоположная организация.
- Угу, так и есть. Только со своими разве поговоришь по душам? Вмиг стуканут, сволочи. А вот посидеть вечерком за скрипом... Это мы ту машинку связную так назвали, скрип. У нас ведь телефоны уже есть, так чтобы не путать со служебной связью, которая "стук", связь с раем назвали "скрип". - объяснил бродяга. - Ещё она очень полезная штука для усмирения грешников. На нас-то они волками смотрят, хотя мы просто работу свою исполняем. Примучить его можно конечно, да толку? Они же мерзавцы с негодяями, человеческого языка, вот как мы с тобой сейчас говорим, не понимают. Поди заставь его слушаться. Зато со скрипом дело веселее пошло. Эти твари за минутку разговора со святым, а то и с родственничком на небе, у кого есть такой, перед тобой на брюхе ползать будут и копыта лизать. Так с ними управляться куда проще стало. Можно дать пряник, кто заслужил, а можно и отнять.
- Значит, иконы вам нужны в качестве элемента машины связи. - подытожил чекист. - А почему вы в обморок упали?
- Ну так иконы же! - развёл волосатыми руками бродяга. - Вредные они для чёртова организма! Это когда доска в машине, там изоляция. А голыми руками брать - как тебе в иприт нырять. Такая ядрёная святость с них прёт, итти её... Я тулупчик приготовил, чтобы завернуть их сразу, да ваши оглоеды... извиняюсь, бойцы Красной Армии, отобрали. Схватился рукой, без икон мне возвращаться погибель, начальство съест. Ну и того, сомлел.
- Опасное вам дали задание, как я погляжу. - Чекист даже развеселился слегка. Похоже, этот чёрт в чём-то его собрат по несчастью. Известное дело, на мелкую сошку спихивают всю тяжёлую работу.
- Дык! Я бы грешника вместо себя послал, ну так сбежит ведь. В ту же церкву кинется и замолит свои грехи, у них это мигом. Потом ваши там же и пристрелят, при попытке помешать закрытию поповского притона. Сразу мученик и уже на небе. А отвечать за такое чэпэ кому? Снова мне! Нет уж, лучше я сам схожу. - бродяга достал откуда-то(а ведь обыскивали) четвертушку и вмиг её ополовинил.
Голова у чекиста уже шла кругом, так что он сдал бродягу конвою, предварительно забрав у него бутылку, убрал бумаги в несгораемый шкаф, закрыл дверь на ключ и ушёл в общежитие, решив что утро вечера мудренее. Всю ночь ему снился ад и разговоры по "скрипу" с какими-то благообразными стариками. Утром он даже не удивился, узнав об исчезновении странного бродяги прямо из запертой камеры. Молча выслушал доклад заикавшегося от страха перед начальством разводящего, так же молча зашёл в свой кабинет и закрылся изнутри. Достал маузер и полупустую бутылку чёртовой водки. Залил немного в ствол, взял его в рот. Посидел так минутку, закрыв глаза. Потом вынул ствол изо рта, пролив водку из ствола прямо на стол. Проверил обойму и патрон в патроннике. Вышел из кабинета, поднялся на второй этаж и увидел прямо перед собой затылок пришедшего на работу товарища Пермякова. Туда и вошла первая пуля. Кто-то выскочил на звук выстрела, в него попали вторая и третья.
Молодой чекист, полулежавший у стены в залитой кровью из нескольких пулевых отверстий форме, улыбался. Его мёртвые глаза весело смотрели на коллег, злобно обсуждавших, почему парень спятил и кому за это отвечать. Ему уже было всё равно.