Возможно, единственное, что достойно человеческого внимания это Любовь. Любовь во всех её проявлениях.
И первая, юная влюблённость тоже. Та любовь, которая заставляет жить настоящей жизнью. Жить и переживать, жить и страдать, жить и заворожённо ждать единственного взгляда, в котором будет ясно видно: "мне нужен (нужна) только ты". Во всяком случае, так казалось Сабзине, юной четырнадцатилетней горянке.
Памирская свадьба красива своими ритуалами подготовки жениха к свадьбе и одевания невесты.
Друзья жениха собираются у него дома, и начинается церемония подготовки. А дальнейший поход жениха к дому невесты под аккомпанемент бубнов и песень это сама квинтэссенция обряда. В этом обряде участвуют и стар и млад. Впереди процессии идут мужчины и под ритмичные удары бубна поют полагающуюся к древнему обряду песню. И кажется, что в этом обряде участвуют и сами горы, отзываясь многоголосым эхом по всему горному ущелью...
Сегодня стояла просто чудесная солнечная погода в кишлаке. Июль месяц - это самое идеальное время для свадеб. Утомлённые от тепла шёлковые ветви ив покорно свисали вдоль дороги. Мирно шелестели листья тополей "ар-ар". С высоких, заснеженных гор дул чуть прохладный ветерок. В кишлаке было необычное веселье. В доме, недалеко от речки шла свадьба. Замира выходила замуж за Асадбека. Они совсем ещё юные, им по девятнадцать лет. Они вместе учились в школе
.
У дома Замиры собралось столько машин, что не было места даже для велосипеда. Во дворе играла музыка. Гости сидели на "манджа" (топчан) за красиво украшенным дастраханом на которм дымился ароматный "кабоб" (жаркое из мелко нарезанного мяса). По двору резвились дети, играя в "догонялки", и набрав воду в пластмассовые, разноцветные пистолетики брызгали ею друг в друга.
По всему кишлаку царила атмосфера праздника и радости. Радости для всех. Для всех? Вы думаете для всех? Нет, оказывается, не для всех...
Не далеко от кишлака, у крутого горного склона, под большим тутовником, у холодного ручья сидела юная семиклассница Сабзина. Из её заплаканных глаз текли горячие слёзы, которые она старалась смыть холодной и прозрачной водой из ручейка. Красивая стрижка под "сессон" скрывала её лицо, и лишь по вздрагивающим плечикам можно было догадаться, что она безутешно плачет.
Обхватив колени обеими руками она склонилась над водой и снова, уже который раз ополоснула лицо. Она не обращала внимания, что её зелёное платье на груди уже было мокрое. Ополоснув лицо она вытирала руки о подол платья, который тоже весь промок. Периодически она приподнимала голову и внимательно прислушивалась к звукам музыки, доносившейся со свадьбы.
Ох, если бы вы видели её лицо в этот момент. Тушь с ресниц полосками размазалась по всему юному лицу. Огромные синие глаза полны невыразимой печали. А губы... От плача они так трогательно припухли, и казалось, что верхняя губа стала чуть побольше. Они и без помады, от плача и волнения, были совершенно алыми.. К её мокрым от слёз и воды щекам от виска и до уголка губ тянулись прилипшие волосы. Она машинально пыталась их убрать, но они ещё больше прилипали к лицу.
Вот она сердечная, девичья мука. Вот она та самая Любовь. Любовь, которая заставляет жить настоящей жизнью. Жить и переживать, жить и страдать, жить и заворожённо ждать единственного взгляда, в котором будет написано: "мне нужна только ты".
Но вся тайна этой будничной кишлачной сцены заключается в том, что Асадбек, у которого сегодня идёт свадьба, даже и не подозревал, что является объектом столь горячей юной любви. Сабзина, никогда и никому об этом не рассказывала, и даже не намекала.Она просто тайно любила его, и надеялась... Вот и всё... Так бывает у юных девушек. Так бывает в жизни...
На тропинке появилась тётя Зарбону со своей маленькой, нарядно одетой, внучкой Индирой, и заметив сидящую у ручейка Сабзину удивлённо спросила:
- Тинчиё, Сабзина, чиз чат нави? (С тобой всё в порядке, Сабзина? Почему плачешь)?. Тойдам пи сур (Пошли на свадьбу).
Сабзина что-то невнятно пробормотала, и сказала , что пойдёт чуть попозже.
Когда тётя Зарбону исчезла из виду, она оплоснула ещё раз лицо. Чуть успокоилась, а минуту спустя снова заревела... Ну, что ты с ней поделаешь! Ну, влюблена она, влюблена в первый раз, и, как ей кажется, навсегда.
Вот такие вот облагораживающие переживания и душевные муки и составляют настоящую жизнь. Без них жизнь пуста и пресна, как ширчай* без соли...