Идеи анархистского устройства общества, которые выдвинул в XIX столетии видный русский революционер Михаил Александрович Бакунин, имеют в истории человечества глубокие корни. Ещё в античные времена киники считали безвластие наиболее естественным порядком, при котором человек не подвергается насилию со стороны властей.
Доктрина о построении справедливого общества без какой бы то ни было государственной власти развивалась мыслителями последующих веков. Основной упор делался на то, что тяга к справедливому миропорядку, при котором гармонично осуществляются интересы всех людей, заложена в самой природе человека. И такой порядок уже был в доисторические времена (первобытное общество), и лишь с появлением частной собственности стал меняться в худшую сторону. Об абсолютно справедливом устройстве общества писали и некоторые представители эпохи Просвещения: Руссо, Дидро и другие.
Во время французской революции в Англии вышел политико-философский трактат В. Годвина "Исследование о справедливости в области политики и её влиянии на добродетель и благополучие", в котором продолжали развиваться идеи построения идеального человеческого общества, лишённого узурпирующей власти государственного аппарата. Годвин разработал теорию постепенного отмирания государства - этого необходимого на определённом этапе зла - исчезновения законов, частной собственности, чиновничьего аппарата, полиции и армии. Всё это он мыслил осуществить не путём революции и насильственной ломки, а способом убеждения, пропаганды и агитации. Частная собственность, по мнению Годвина, была создана путём насильственных законодательных актов власть предержащих, в результате чего произошло несправедливое её распределение. Простой народ (основная его масса) не получил ничего, а кучка избранных завладела всем. Подобное распределение собственности находится в вопиющем противоречии с человеческой природой и элементарными нормами справедливости. Необходимо, чтобы все владели всем, и мир рано или поздно придёт к этой мысли. С отменой частной собственности и исчезновением богатых, сами собой отомрут государство и законы, так как некого будет защищать и нечего регулировать. На месте бывшего государства возникнет федерация небольших общин, совершенно самостоятельных, независимых друг от друга. Годвин предусматривает, что в случае необходимости или какой-либо опасности общины могли бы временно действовать сообща путем созыва конгресса.
Многие идеи Годвина легли в основу анархистской теории П. Ж. Прудона. В своих теоретических работах он развил учение о собственности, охраняемой государственными законами. Прудон сравнивал законы с паутиной, с помощью которой богатые и сильные закабаляют бедных и слабых. Государство по своему усмотрению (произволу правящих верхов) создает столько различных законов, сколько требуется для охраны всех интересов и привилегий власть предержащих, а главное, - для охраны и увековечивания частной собственности на средства производства. Собственность же, по мысли Прудона, приобретенная не путем труда, а либо с помощью финансовых махинаций (биржа, ростовщичество и др.), либо как прибыль на капиталистическом предприятии, является источником порабощения человека человеком, то есть - эксплуатации по Марксу. Однако, в своей модели будущего анархистского общества Прудон мыслил уничтожить только крупную частную собственность, мелкую же предполагал сохранить.
Большое значение Прудон придавал справедливости, которая, по его понятию, является неким органическим противовесом между добром и злом в социальных отношениях человеческого общества. Частная собственность, полученная несправедливым путем и охраняющее ее государство - зло; человеческое общество, порабощенное аппаратом чиновников, закабаленное и униженное, - естественно, добро. Во имя этой справедливости Прудон и отрицает государство, ратуя за его отмену. Вместо государства он предполагает образовать свободные союзы свободных производителей, отношения между которыми строились бы на основе свободного договора. Договор не имеет ничего общего с государственными законами, соблюдать его - единственная моральная обязанность гражданина. Но в любой момент он может расторгнуть договор и выйти из союза или ассоциации.
Подобно Годвину, Прудон отрицает способ насильственной ломки государственного аппарата, предполагая достичь этой цели путем длительной реформаторской деятельности.
Отрицая государство вообще, Прудон не признавал и буржуазную демократию, считая её всего лишь новой формой абсолютизма. В этом пункте у него промелькнула интересная мысль. Критикуя абсолютизм как наиболее грубую форму государственного насилия, демократию Прудон называл "патрициатом посредственностей". Иными словами, если при монархии или диктатуре власть принадлежит сильной личности, которой власть досталась по праву рождения и в этом усматривается какой-то естественный порядок вещей, то при демократии власть попадает в руки людей, никакого права на неё не имеющих. И люди эти, сами недавно подвергавшиеся насилию при абсолютизме, начинают творить насилие ещё большее. Абсолютная власть монарха ограничена количественно (он управляет один). Демократическая власть, власть большинства отягощена огромными бюрократическими аппаратами. Государственная машина при демократии громоздка и неповоротлива. Демократия, по мнению Прудона, расширяет идею государственности до бесконечных пределов.
2
Несмотря на огромное влияние, которое оказали политические взгляды Прудона на формирование анархистской доктрины Бакунина, последний считал Прудона идеалистом и метафизиком. Бакунин расходился с ним во многих вопросах, особенно в главном, касающемся путей построения нового безгосударственного общества. Отрицая реформаторские воззрения Прудона, Бакунин все надежды возлагал на народную революцию, которая должна была уничтожить государство со всеми его институтами.
Бакунин верил в нравственное здоровье русского народа, постоянно готового к бунту, подтверждением чего, по его мнению, служили многовековая борьба с угнетателями, раскольничье движение, национально-освободительные войны. Он совершенно игнорировал организованное и дисциплинированное политическое движение народа, участие в парламентской деятельности, что, по его убеждению, приобщило бы народ к буржуазной государственности. Несмотря на высокую оценку "Манифеста Коммунистической партии" Маркса и Энгельса, Бакунин напрочь отвергал марксистское положение о диктатуре пролетариата, считая её разновидностью государственной власти, то есть того же самого аппарата насилия и угнетения, который призвана свергнуть пролетарская революция.
Бакунин был против создания массовых политических рабочих партий и прочих объединений, а больше склонялся к мысли о деятельности небольшой, строго законспирированной заговорщической организации, которая и должна была осуществить уничтожение государственного аппарата. Эти взгляды впоследствии привели его к сближению с авантюристом Нечаевым, что значительно подорвало авторитет Бакунина в демократических кругах.
Бакунин предполагал уничтожить частную собственность (в том числе и мелкую, в отличие от Прудона). Он ратовал за полный коллективизм в сельском хозяйстве и промышленности. Частная собственность могла быть ликвидирована путем отмены права наследования, - впоследствии она передавалась промышленным и сельскохозяйственным ассоциациям. Эти же ассоциации должны были стать и единственными наследниками имущества умершего члена трудового объединения. Из образовавшегося посредством этого фонда должны были браться средства на воспитание, обучение, социальное обеспечение членов ассоциаций.
Бакунин высоко ценил французскую революцию, а её лозунг, гласивший, - что "каждый человек должен иметь материальные и духовные средства для развития всей своей человечности" поставил во главу угла своего учения. Руководствуясь данным принципом, Бакунин предполагал "организовать общество таким образом, чтобы каждый индивид... находил... почти равные средства для развития своих различных способностей". Он хотел создать "такое общество, которое бы поставило всякого индивида... в невозможность эксплуатировать чужую работу".
Основные идеи своего учения Бакунин изложил в статье "Наша программа", опубликованной в Женеве в 1868 году. В статье он ратует за полное "умственное, социально-экономическое и политическое освобождение народа". В развернутом комментарии данных тезисов Бакунин выступает против веры в Бога и прочих религиозных предрассудков, касаясь социально-экономической свободы, разъясняет сущность эксплуататорского государства. Любое государство, по мысли Бакунина, держится на факте завоевания, на праве наследственной собственности, на семейном праве отца и мужа и на освящении всех этих основ общества религией. Бакунин пропагандирует идею уравнения в правах женщины и мужчины, отмены семейного права и брака (как церковного, так и гражданского), - касается воспитания и образования детей, все заботы о которых, с упразднением семейного права, должны лечь на плечи всего общества.
В конце статьи Бакунин высказывает два коренных, основополагающих принципа своей доктрины о том, что земля должна принадлежать только тем, кто её обрабатывает своими руками, то есть земледельческим общинам, а капиталы и все средства промышленного производства должны принадлежать рабочим ассоциациям.
Разрабатывая теорию о дальнейшем устройстве общества, Бакунин предполагал, что на месте упразднённого государства возникнет свободная федерация производителей, ассоциаций, коммун, общин, губерний, а в будущем - всемирное объединение трудящихся. Структура федерации, по мысли Бакунина, должна была строиться и функционировать по принципу: снизу вверх, когда главным звеном в организационной цепочке общества является свободный производитель, а не правительство, как при государственной форме. Посредством добровольных союзов свободный производитель объединяется с другими производителями, группы их образуют ассоциации, те, в свою очередь, объединяются в территориальные союзы и так до самого верха, то есть до объединения во всемирную федерацию народов. ("Соединённые Штаты Мира" по Бакунину). Кстати, в многочисленных проектах будущего устройства общества Бакунин предполагал и создание Соединённых Штатов Европы, что частично и осуществилось в наше время в виде Европейского сообщества.
Таким образом, анархистское общество будущего, по Бакунину, - это союз свободных, независимых друг от друга хозяйственных организмов, не имеющих общенационального координирующего центра (столицы, национального авторитета, правительства и пр.), свободно развивающихся, конкурирующих между собой, строящих торговые отношения по принципу обмена, лишенных тяжелого налогового прессинга государства.
Бакунин напрочь отрицал позитивную роль науки в выработке идей социализма, а придерживался мнения, что истинный социализм уже изначально заложен в инстинктах простого народа (о чем опять-таки свидетельствуют многочисленные бунты и крестьянские войны, целью которых было создание справедливого общества). Из этого Бакунин делал вывод об инстинктивном социализме русского крестьянства, которое считал единственной реальной силой будущей революции и отрицал революционную сущность рабочих. Но в отличие от Герцена и других революционных демократов 60-х годов XIX столетия, разрабатывавших теорию русского общинного социализма, Бакунин вовсе не считал сельскую общину готовой ячейкой будущего социализма. Он доказывал, что государство окончательно раздавило и развратило русскую общину. Общинное избирательство стало обманом, а старосты, головы, десятские, старшины превратились в послушные орудия государственной власти на селе. Обнищавшему, доведенному до крайнего отчаяния сельскому люду остается либо разбой, либо всеобщий стихийный бунт. Чтобы направить крестьянское недовольство в нужное русло, демократическая интеллигенция должна, по его мнению, идти в народ. Тем самым, Бакунин явился провозвестником этого движения народников, к сожалению, не принесшего каких-либо ощутимых положительных результатов. Всё дело в том, что крестьянские бунты хоть и были направлены против господствующего класса помещиков, но совершенно не затрагивали церковь, а зачастую - и существующий монархический строй. Крестьяне выступали не против царя, а против притеснителей-дворян и искажавших, по их мнению, волю царя-батюшки чиновников. Пропагандировать среди патриархального крестьянства атеизм и идею свержения монархии было заведомо обреченным на неудачу мероприятием.
3
Поспешно объявленная утопией апологетами марксизма-ленинизма анархистская доктрина Бакунина, тем не менее, нуждается в серьезном рассмотрении и вдумчивом подходе. Дискредитации идей Бакунина отчасти способствовала убийственная критика со стороны Маркса, Энгельса, Плеханова, Ленина, а отчасти - неумелая деятельность последователей великого теоретика анархизма. Анархизм в дореволюционной России был в основном воспринят разуверившимися во всём выходцами из разночинской среды, всякого рода нигилистами и авантюристами типа Базарова, Рахметова, Нечаева, лицами из среды литературной и художественной богемы, а то и просто деклассированными элементами. Нахватавшись верхушек из идей Бакунина, присовокупив к ним некоторые положения философии Ницше, добавив кое-что из мировоззрения уголовников, они стали выдавать этот суррогат за обновленную в соответствии с задачами времени теорию анархизма. Эти люди проповедовали недоверие и откровенную враждебность ко всему, что связано с культурой и наукой, объявляли непримиримую "войну" всей интеллигенции, усматривая в ней эдаких "капиталистов" знания и новый командующий класс, готовый придти на смену буржуазии. Видный представитель подобной интерпретации анархизма В. Махайский объявил социализм обманом со стороны интеллигенции, претендующей на мировое господство. К интеллигенции он причислял всех представителей образованного общества: инженеров, директоров, врачей, управляющих и т.д. Интеллигенцию Махайский обвинял в том, что она превратила знания в источник доходов, и с помощью революции мыслил эти доходы экспроприировать. Не случайно, что некоторые положения этой версии анархизма (в частности, что касается интеллигенции) впоследствии были взяты на вооружение большевиками, опиравшимися на самые низшие, необразованные и некультурные, зачастую деклассированные слои российского общества. Слово "интеллигент" стало в их понимании синонимом слова "буржуй", а раз буржуй, значит враг (мир хижинам - война дворцам!), значит надо убивать! Понятие "интеллигенция" было значительно расширено за счёт включения в эту категорию студентов, гимназистов, служащих всех рангов, заводских мастеров и вообще - любого мало-мальски образованного и самостоятельно мыслящего человека.
Несмотря на некоторые расхождения со взглядами Бакунина, последовательно и серьезно развивал теорию анархизма князь П. A. Кропоткин, на трудах которого взросло новое, предреволюционное поколение российских анархистов. К сожалению, и они восприняли идею безвластия только с нигилистической стороны, всячески это афишируя и тем сознательно эпатируя публику. В результате в общественном сознании навсегда укоренился стереотипный образ анархиста в виде длинноволосого молодца в тельняшке, перекрещенной пулеметными лентами, размахивающего черным пиратским знаменем с черепом и костями. Плодотворная деятельность Кропоткина не спасла анархистскую доктрину от дальнейших искажений и полной дискредитации во времена Гражданской войны, чему способствовал и крах знаменитого гуляйпольского эксперимента по созданию анархистского общества, предпринятого Нестором Ивановичем Махно.
Между тем, были и другие "эксперименты", куда более удачные и результативные. Начнем хотя бы с того, что на практике подтвердилась мысль Бакунина о коллективном ведении сельского хозяйства. Правда, осуществленная под эгидой государства и исключительно для нужд государства, коллективизация сельского хозяйства в СССР с треском провалилась, но сам факт осуществления этого анархистского принципа говорит о многом. Если крестьянин-собственник смог расстаться с землей и орудиями производства, значит тяга к собственности вовсе не присуща природе человека. Это, скорее, приобретенная привычка в процессе развитие общества, и человек в определённых условиях может легко от неё отказаться.
Не так уж абсурдна и идея совместного владения промышленными предприятиями. Пример тому - акционерные общества, кооперативы и другие формы, при которых рабочие являются собственниками заводов, фабрик, организаций.
Знает история и примеры отсутствия полиции и регулярной армии. Не имели полиции и регулярной армии казачьи общины. Парламент в этих общинах заменялся всеобщими сходами (войсковыми кругами), а функции чиновничьего аппарата выполняло несколько писарей.
В принципе, государство служит лишь для взимания всевозможных бессмысленных налогов (к примеру, налога за бездетность!) с законопослушных граждан для содержания всевозможных ненужных и бессмысленных структур государственного аппарата. И не будь, к примеру, других государств, для чего понадобились бы армия, военный флот, внешняя разведка, таможня, дипломатические, внешнеторговые, финансовые структуры? Конечно, государство нельзя упразднить в отдельно взятой стране, как, например, нельзя построить в ней социализм, но путь к отмиранию государства лежит через объединение. И ярким примером тому опять-таки служат позитивные процессы, происходящие в современной Европе, смелые шаги правительств европейских государств по созданию единого координирующего центра, общей финансовой и экономической системы, упразднению границ и таможенных ограничений.